Единственное, чего она не станет делать, так это просить в долг у родителей. Ведь отец напомнит, что она попала в такое положение потому, что потратила пять лет на жизнь подружки и спонсора Слоуна Ричардса, бедного гения-музыканта.

Сейчас, без чьей-либо помощи, она собирается восстановить чувство собственного достоинства.

Бетти полезла в коробку за сиденьем пассажира, достала бутылку густого красного соуса для копченостей и грустно взглянула на самодельную бело-голубую наклейку «Соус для копченостей от Бетти». Простое название. Непередаваемый вкус. Это ключ к финансовому успеху.

Мужчины… Кому они нужны? Например, Макс Темплтон. Кому он нужен? Она рассеянно сунула бутылку назад и вздохнула. Некоторые вопросы лучше оставить без ответа.

Каждый год в октябре Торговая палата устраивала благотворительную акцию и обед с танцами. Осматривая большую простоватую комнату местного винного завода, Бетти чувствовала себя ближе к дому, чем на любом подобном празднестве в Атланте.

Прошла неделя с той ночи чувственности в ее доме с Максом. И Бетти пообещала себе, что сегодня вечером даже не взглянет на него. Но она знала, что Макс был приглашен, и все время поглядывала на двустворчатую дверь в дальнем конце комнаты, откуда появлялись люди.

Несмотря на то, что она себя постоянно упрекала, ее сердце учащенно билось от ожидания. Она заставила себя изучить обстановку.

Эта винодельня, затерявшаяся среди пышных горных долин, вряд ли была похожа на свой оригинал во Франции. Основное здание походило на двухэтажную деревенскую гостиницу. Здесь было много камня и вручную обработанного дерева.

Комната была полна примитивного антиквариата, а стены завешены одеялами. Деревянный пол устилали овальные ковры, а огромный камин украшали тыквы и кукурузные початки.

Трио бородатых мужчин расположилось в одном углу, наигрывая народные мелодии на цимбалах, скрипке и гитаре. Банкетные столики были сервированы самодельными керамическими кубками и оловянной посудой. В центре каждого столика стояла изящная свеча.

Бетти покрутила свой стакан с мускатом и посмотрела сквозь стекло на сидящих за столиками знакомых. Мужчины были в красивых костюмах, а женщины в очень милых платьях, но она знала, что в ее прежних кругах они стали бы объектом вежливых насмешек. В том обществе ни один мужчина не считался хорошо одетым, если у него не было, по крайней мере, одного сшитого по заказу смокинга, и ни одна женщина под угрозой смерти не надела бы платье, купленное в универмаге.

– Милая компашка, верно, – прошептал ей на ухо ее кавалер.

Бетти повернулась к Джею Стайнбергу. Она знала его с тех пор, когда они оба были толстощекими детишками, носили штаны на подтяжках в закрытой частной школе. Джей был высоким, худым и по-своему привлекательным. У него были густые черные волосы, и, несмотря на свое элитарное происхождение, он ходил с дырой между передними зубами.

На нем прекрасно сидел костюм от Армани, шелковый галстук и дорогие наручные часы. Он был уже совладельцем одной архитектурной фирмы в Атланте.

– Они все так милы, – сказала Бетти, немного нахмурившись. Она старалась припомнить, всегда ли и раньше Джей был снисходительным.

– О нет, я не хочу их унизить. Так восхитительно сидеть и наблюдать, как живет деревенский средний класс.

Она склонилась к его уху и прошептала:

– О да! Если ты приглядишься, то узнаешь, как они делают странные, озадачивающие нас вещи, – например, обедают, смеются, разговаривают, наслаждаются друг другом.

Джей прыснул и прижался губами к ее щеке.

– Бетти, ты ворчунья. Я проехал весь этот путь из Атланты, чтобы быть твоим спутником на этом вечере. Ты, по крайней мере, могла бы позволить себе наслаждаться моим чувством юмора.

Бетти отодвинулась, отхлебнула вина и пожелала, чтобы к нему пришел хороший аппетит, и тогда он смог бы занять свой рот. Ее взгляд не отрывался от дверей в другом конце комнаты.

Прямо на нее смотрит Макс. Он также разглядывал и Джея. Макс не выглядел особенно счастливым, а было от чего: его руку держала рыжая красавица в облегающем черном платье.

Макс лениво отвернул борт пиджака и достал из кармана жилета золотые часы. Шитый на заказ или нет, но его черный в полоску костюм прекрасно подходил к его великолепной фигуре. Черный узкий галстук, видимо, был «торговой маркой» его фирмы, и сейчас он не мог без него обойтись.

Бетти понимала, что ей следует отвернуться, просто кивнуть, притворяясь, что случайно увидела его. Но единственное, что она могла делать – это смотреть на него. Похоже, что у Макса были те же проблемы с ней. Рыжая, которую, как теперь припоминала Бетти, она видела за прилавком булочной в городе, тянула его за руку и показывала на столик, за которым им махали люди. Макс прищурился, положил часы назад в жилетный карман, учтиво улыбнулся Бетти и повел свою даму к столику.

– Наконец появился мужчина с чувством стиля, а она просто потрясающа, – прокомментировал Джей, вытягивая шею.

Бетти вертела салфетку и передвигала вилки. Когда она нервничала, то всегда успокаивала себя каким-нибудь занятием. Однажды, поругавшись со Слоуном, она вымыла все окна в только что купленном школьном автобусе, на котором решила перевозить заказанные обеды. Теперь она принялась чистить свой нож.

Джей знал ее слишком хорошо.

– О, Бетти, я так жесток, – извинился он. – Прости меня.

– За то, что ты восхитился рыженькой? – Она коснулась его руки. – Давай, вперед. Я ведь была той, кто познакомил тебя с твоей первой серьезной подругой, помнишь?

– Ты прелесть. Ты знаешь эту рыженькую?

– Нет, – Бетти отложила нож. Она не собиралась приближаться к Максу и его спутнице, даже ради Джея.

Джей взглянул на Макса.

– Ее друг похож на Клинта Иствуда, когда тот в дурном настроении. Я полагаю, мне лучше оставить свои мысли об отлове этой девицы.

– Я бы на твоем месте замерла в их присутствии. Я знаю этого Клина, он из тех, кто свернет тебе нос, если ты сделаешь шаг к его леди.

– Ох! Похоже, ты испытываешь за него гордость.

– Что-то вроде этого.

Когда принесли креветки, Бетти уткнулась в тарелку. Но невидимые магниты влекли ее к Максу. Наконец, она не смогла больше сопротивляться и подняла глаза. Макс потягивал вино из бокала, повернув голову к Грейс Ларсон и ее мужу Эрни, бывшему мэром города. Бетти почувствовала горечь разочарования: она зря думала, что Макс будет на нее смотреть. Она мысленно обругала себя и заставила снова повернуться к Джею.

– Ты, дурачок, поцелуй меня, – приказала она.

Креветка застыла, не добравшись до его рта.

– Что?

– Поцелуй меня по-настоящему, в губы.

– Мы хотим, чтобы кто-то начал ревновать?

– Нет, мы пытаемся вернуть меня к действительности.

– Бетти Беле, это не поднимет бодрость духа, – он начал осторожно подразнивать ее, – А ты не пухлая девятилетняя девочка, которая хочет доказать, что уже достаточно выросла, чтобы идти на свидание, хотя бы с таким же девятилетним толстячком.

– Но ведь ты должен угождать мне, как делал раньше. Ты ведь мой друг.

– Хорошо. Открой рот. Я собираюсь скормить тебе мою креветку, дорогая.

– О, замечательная мысль! Улыбаясь, он вложил креветку в ее губы, взял в ладони ее лицо и поцеловал, прежде, чем Бетти закончила жевать. Затем он опустил руки и удовлетворенно улыбнулся.

– А теперь ты представишь меня этой рыженькой?

– Нет, но спасибо за креветку, – Бетти тоскливо вздохнула и посмотрела на Макса. Но его больше не было за столом. Он шел к ней, осторожно двигаясь между столиками, ведомый своим шестым чувством. Он не сделал ни одного неверного движения, несмотря на то, что всю дорогу не отрывал от нее взгляда. Она не могла сказать, был ли он зол, весел или просто взволнован. Она знала только одно: ее тело застыло от страха и возбуждения. Макс подошел к столику и положил руку на спинку ее стула с такой силой, что Бетти затряслась вместе со стулом.

– Как вам вечер, Бетти?

– Прекрасно. А вам?

– Ужасный.

Она смотрела на него, стараясь уловить запах его одеколона. Она не могла понять, дрожал ли этот воздух между ними, или ее нервы были напряжены до предела.

Соблюдение этикета заставило ее обернуться к Джею.

– Джей, позволь представить тебе Макса Темплтона, мирового судью в этом городе. – Она повернулась теперь к Максу. – Макс, я хотела бы познакомить тебя с Джеем Стайнбергом, моим старым и очень близким другом из Атланты.

– Мне, действительно, очень приятно, – сказал Джей и поднялся, подавая руку.

– Мне тоже достаточно приятно, – подвел итог знакомства Макс, произнося это подозрительно натянуто.

Они пожали друг другу руки. Макс глянул на Бетти.

– Мне хотелось бы обсудить с тобой одно дело. Ты не возражаешь против того, чтобы выйти отсюда всего лишь на минуту?

«Неприятности», – предупредил здравый смысл.

«Иди», – толкало все остальное.

– Конечно, нет. Извини, я на минуточку, Джей.

– Пожалуйста. Было приятно познакомиться, мистер Темплтон.

– Мне тоже было приятно познакомиться, мистер Стайнберг. – Макс улыбнулся ему. – Я приведу Бетти через минуту.

Он взял ее за руку и повел к боковой двери так быстро, что юбка ее красно-коричневого с черным платья из легкого шелка развевалась, облегая ноги.

Они вошли в пустынный коридор и остановились под вбитым в стену канделябром, бросавшим слабый свет.

Они стояли лицом к лицу, и напряженность взгляда Макса отражала его чувства.

– Момент, – предупреждающе прошептал он.

Бетти почувствовала, что она в его власти, ее, как магнитом, тянуло к его телу.

– Что ты хотел обсудить?

– Только одно: если ты хочешь целоваться на людях, иди ко мне. – Он обнял ее за талию так, что она оказалась стоящей на носочках, покачиваясь и держась для поддержки за его плечи.

– Макс… Макс, – говорила она, доведенная до отчаяния, отрицательно качая головой.

– Я люблю твой голос. Произнеси мое имя еще раз.

– Максимилиан, не надо.

– Чертовски приятный голос. – Он поцеловал ее, прижимая к мягким одеялам на стене. Бетти боролась со своим смущением до тех пор, пока его настойчивый, ласковый рот не заставил ее присоединиться к таинству поцелуя.

Бетти простила себе, что сдалась. Макс так умел ласкать кончиком языка верхнюю губу, что ни одна женщина не устояла бы.

Она затрепетала, и теплая, сладкая боль возникла в низу живота. Бетти никогда не встречала такой первобытной силы: он не обращался с ней грубо, но в его объятиях хотелось бороться и хотелось, чтобы он тоже боролся. Она скользнула руками вниз по его телу, и он отодвинулся, позволяя ей обнять себя.

В нем было столько нежности! Движения его языка были осторожными и чуткими. Руки знали, где ласкать ее спину, они иногда задерживались наверху, где он сжимал ее плечи и нежную шею. Он заманивал, а не принуждал ее.

Ошеломленная, Бетти обхватила его талию и, к своему ужасу, поняла, что прижимается к нему бедрами все ближе. Макс был такой большой, сильный. Его чресла, когда он обнял ее, были тверды, как камень. Он самым соблазнительным образом касался нижней части ее тела.

Она откинула голову и посмотрела на него нетвердым взглядом. Он двигался в медленном, постоянном ритме, это заставило ее прикусить нижнюю губу, чтобы не застонать.

– Мы сейчас вернемся в зал, сядем с нашими добропорядочными спутниками, как будто ничего не произошло, – мягко приказал он.

Его низкий голос терпеливо уговаривал ее. При этом он продолжал мучить ее легкими ласкающими движениями своего тела.

– Думаю, мы станцуем два-три танца после аукциона, очень вежливо попрощаемся и уйдем в конце вечера с нашими спутниками.

Он помолчал, потом озорно изогнул черную бровь.

– Затем мы скажем каждому из них какую-нибудь вежливую причину, по которой им надо идти домой, а после этого встретимся у тебя.

Он провел руками по ее спине и положил ладони ей на плечи, осторожно лаская пальцами нежную кожу под сережками с топазами, и снова крепко обнял.

– И тогда мы закончим то, что начали здесь. Мы будем повторять и повторять это всю ночь. И всякий раз тебе будет очень нравиться. Мы будем делать это до тех пор, пока у тебя останется энергии лишь на то, чтобы положить голову мне на плечо и уснуть.

У Бетти вырвался тяжкий, долгий вздох. Картины, которые она себе только что представила, так взволновали ее, что у нее ослабли колени. Она опасалась, что не выстоит без его силы и страсти.

Эта мысль вернула ее на землю. Она должна выстоять одна, особенно без Макса.

Бетти понимала, что, когда она поцеловала Макса в ответ, это дало ей только временную отсрочку. Она только попробовала прекрасное угощение – всего лишь кусочек – для проголодавшейся женщины.

– Твоя… спутница, – сказала она медленно шевеля губами, – она будет сегодня в твоей постели. Если не я, так она разделит с тобой ложе.

– Нет, – он почти свирепо взглянул на нее. – В моей постели не было никого с тех пор, как я тебя встретил. И никого, кроме тебя, не будет сегодня.

– Макс, не надо…

– Похоже, тебя расстроила мысль, что кто-нибудь, кроме тебя, может оказаться в моей постели. Но тебе не хочется слышать, что я из-за тебя не зову в постель никого другого. Разве ты не поверишь, что я способен быть верным, что я разборчив в связях? Меня не интересуют все женщины вокруг. Я хочу тебя, только тебя.

– Сейчас, ты хочешь сказать. Сегодня ночью, а если мы будем счастливы до тех пор, пока нам будет нравиться общество друг друга в интересной обстановке?

– Разве мы не можем начать просто с вечера, малышка? Ты, действительно, хочешь здесь в коридоре спланировать всю оставшуюся жизнь?

Бетти подняла руки ему на плечи и слегка сжала их.

– Нет, я не собираюсь планировать всю оставшуюся жизнь, – сказала она, немного успокоившись. – Но я не хочу лгать самой себе.

Она поймала его взгляд, и он увидел в ее глазах сожаление и ранимость.

– Я уже знаю, что могла бы… любить тебя. Я знаю также, на что буду надеяться, если поступлю так. Я знаю, что тебе этого не захочется. У меня такое предчувствие, что со временем я испытаю не только наслаждение, но и боль. Так уже было.

– С музыкантом? – сказал он уныло.

– Да.

– Но мы же могли бы…

– Нет, не могли бы.

– А я предсказываю, что ты сможешь. Ты передумаешь. Потому что мы нужны друг другу, а все остальное образуется.

Бетти подняла голову и с мукой взглянула Максу в глаза.

– О, как это все само образуется? Что, ты и Хью Хернер поменяетесь клетками мозга. Даже он уже женился.

Макс отодвинулся от нее и поднял руку, чтобы поправить ее растрепавшиеся волосы. Он слегка улыбнулся.

– Спасибо, что уделила мне минуту на обсуждение небольшого дела, Бетти. Я не буду больше отрывать тебя от обеда. Я хотел бы предложить тебе, прежде чем ты вернешься к мистеру Стайнбергу, загляни в дамский туалет и проверь губную помаду.

– Мне это не нужно. Она вся у тебя на лице.

– И, правда. Ты тигрица! – он засунул руку под пиджак и достал носовой платок. – Я с нетерпением буду ждать очередного обсуждения дел с тобой. Это будет очень скоро.

Когда Бетти вернулась на свое место, Джей лукаво спросил:

– У тебя нелады с законом?

– Ничего такого, о чем надо волноваться. Она проследила, как Макс через переполненный зал пробирался к своему столику.

– Я думаю, для тебя будет безопасней выкинуть мечты о рыжей на сегодняшнюю ночь. Я уверена, что Макс тебя ей представит.

– О? И что заставило тебя так перемениться?

– Пусть это тебя не волнует.

Джей радостно засмеялся и слегка стукнул кулаком по столу.

После обеда начался аукцион, где плотный, розоволицый Эрни Ларсон исполнял обязанности ведущего. Перед каждым лотом человек, выставлявший что-либо, выходил и описывал то, что жертвовал на благотворительность. Предлагались различные ремесленные изделия, картины, книги, мебель, одежда, драгоценности и продукты.

Тогда же Эрни представил рыженькую как совладелицу булочной «Медовый вкус». Ее звали Энн. Она подошла к микрофону, широко улыбнулась, а потом голосом, сладким, как пирог с орехом пекан, сказала, что она жертвует сертификат в пятьдесят долларов на покупку продукции своей булочной. – Какие будут предложения? – рявкнул Эрни. Бетти увидела, как Макс начал поднимать руку. Он считал, что настоящий джентльмен должен купить пожертвование своей спутницы. Несмотря на его упорные заверения в коридоре, он был мужчиной, который мог бы, если хотел, менять женщин каждую неделю. А он, возможно, хотел.

Она не собиралась забывать об этом.

Джей вскочил на ноги:

– Двести долларов.

Все обернулись и уставились на него. Бетти видела, как Макс опустил руку, понимающе посмотрел на Джея и улыбнулся. Он поймал ее взгляд и поднял бровь, шутливо бросая вызов. «Это займет моего спутника».

Теперь-то, конечно, потому что Энн смотрела на Джея с восхищением, прижав руки к груди. После такого шокирующего предложения никто не захотел предлагать больше двухсот долларов за пятидесятидолларовый сертификат.

Эрни стукнул молоточком по столу:

– Продано.

Энн не сводила глаз с Джея все время, пока двигалась к своему столику. Он послал ей поцелуй и, счастливо улыбаясь, уселся.

– Ловко. Какой я ловкий!

– Я собиралась просить тебя купить мое пожертвование, распутник.

– Ах, осел. Я просто потратил большую часть сумасшедших денег, но я совершу все же храбрую попытку. А зачем?

– Потому что я подозреваю, что Макс Темплтон…

– Следующий лот, – произнес Эрни. – Самый новый член Торговой палаты, владелица ресторана, который вскоре откроется на Спенсер Стрит. Бетти Квинт, прошу вас! Бетти отодвинула назад стул и вздохнула. В другом конце комнаты Макс слегка приподнялся и повернул стул, чтобы сидеть лицом к микрофону, потом сел с самоуверенностью дилера в искусстве, который может потратить миллионы на покупку Пикассо, «Вот несчастье, – пробормотала она. – Меня сейчас продадут человеку, который хочет иметь рабыню-любовницу, по совместительству продающую копчености».

Подойдя к микрофону, Бетти радостно улыбнулась, стараясь не глядеть в сторону Макса, Он сидел в каких-нибудь десяти-двенадцати футах от нее.

– Добрый вечер, – мило поздоровалась она с аудиторией. – Мой ресторан откроется примерно через две недели. Я готовлю лучше, чем придумываю названия. Он будет называться «У Бетти».

Она остановилась, сцепив перед собой руки. Ладони были уже влажными.

– Моя специальность – копчености. Я уже шесть лет занималась доставкой и приготовлением такого рода пищи и теперь собираюсь открыть ресторан. Сегодня я предлагаю на аукцион обед с копченостями на двадцать персон. Все, что нужно сделать победителю, это сказать, куда и когда доставить обед, и я все организую. Спасибо.

– Хорошо, – прогремел Эрни, взмахнув молоточком. – Я хочу предложить…

– Сотня долларов, – выкрикнул из дальнего угла Джей.

– Сто десять, – подхватил другой мужчина. Бетти взглянула на второго и сжалась. Клеймор Перкинс откинулся на стуле и ухмылялся ей сквозь сигаретный дым. Клеймор был владельцем местного ломбарда и магазина «Сэконд Хэнд», где на вельвете выставлял свою коллекцию портретов Элвиса Пресли. Клеймор не раз уже пытался назначить ей свидание и стал злиться после нескольких дипломатичных отказов.

– Сто двадцать, – отозвался Джей, но на этот раз без особого энтузиазма.

– Сто тридцать, – немедленно сказал Клеймор, дымя свисающей с губы сигаретой. – Я знаю, как вкусен ваш соус.

– Сто тридцать пять, – пробурчал Джей.

– Сто пятьдесят, – прервал Клеймор. Джей покачал головой и с извиняющимся видом взглянул на Бетти. Ее ужас нарастал так же быстро, как и разочарование Максом. Отсутствие у него интереса задело ее чувства, и она упрекнула себя за беспочвенные надежды.

– Кто больше? – спросил Эрни, оглядывая комнату.

Бетти перестала глядеть на Макса, но уже сцепила зубы. Она ругала себя за глупую уверенность, что он совершит красивый жест и выкупит ее лот. «Ты не женщина его судьбы, моя дорогая. И разве ты хочешь, чтобы он, в конце концов, бросил тебя одну?»

– Сто пятьдесят – раз, – сказал Эрни, поднимая молоток. – Сто пятьдесят – два.

Бетти прикусила внутреннюю сторону щеки. Она даже больше не заговорит с Максимилианом Темплтоном.

– Что? Что такое, Макс? – У нее пересохло во рту, и она обернулась к Максу. Он поднял руку ладонью вперед, широко расставив пальцы. Понимающая, хитрая улыбка играла у него на лице, и он изучал ее прищуренными глазами.

– Пятьсот, – негромко сказал он, но голос был таким густым, низким, что слышно было на весь зал.

Все онемели от изумления. Бетти проницательно посмотрела на Макса. Его самодовольная улыбка стала еще шире. Он не только купил ее время и внимание, он дал ей почувствовать себя неловко только для того, чтобы показать свое превосходство.

– Клеймор, вы продолжаете? – спросил Эрни.

Клеймор разочарованно качнул головой.

– Нет.

– Продано, – ударил молоточком Эрни. – Обед на двадцать персон Максу Темплтону. Спасибо, Макс. Спасибо, Бетти.

Она, как на деревянных ногах, повернулась и кивнула Эрни.

– Мне было приятно это сделать. – Потом она отошла от микрофона и вернулась на свое место, не глядя в сторону Макса. Она старалась не сжимать руки в кулаки.

– Позже, малышка, – сказал он с вызовом, когда она пронеслась мимо. – Я уже исхожу слюной.

Макс заглянул к ней в понедельник, когда Бетти вешала кружевные занавески на окна в основном зале ресторана.

– Вон судья идет, – объявил Энди Парселз. Она взглянула ему через плечо, стоя на стремянке. Макс остановился в проеме двойных дверей центрального входа в дом. Его руки были засунуты в карманы симпатичных серых брюк. От начищенных ботинок до белой ветровки и белой крахмальной рубашки он был одет, как член сельского магистрата после окончания работы. И, конечно, на нем был его узкий галстук.

– Спасибо, Энди! – рассеянно сказала Бетти своему менеджеру. Для него это был сигнал исчезнуть.

Энди пошел назад на кухню, где распаковывал посуду и кастрюли с горшками. Он был маленьким, круглым, с носом-луковицей, с копной всклокоченных седых волос. Одеждой Энди походил на мелкого мошенника: поношенные джинсы, белая Т-образная рубашка с пачкой сигарет, торчащей из кармана, черные ботинки и черный пиджак. Трудно было поверить, что он отец семи детей и дьякон в одной из местных церквей. Но все именно так и было.

Энди также был непревзойденным мастером по организации ресторанов. Он уже собрал надежный, обученный штат кухонных рабочих и официантов. Бетти знала, что высокая зарплата, назначенная ею, помогла Энди найти таких людей. Но эти люди хотели еще и работать с Энди, заслужившим прекрасную репутацию в бытность шеф-поваром закусочной «Гамбургер».

– Тебе повезло, что ты его нашла, – прокомментировал Макс, приближаясь к Бетти. – Не могу поверить, что он согласился работать на женщину.

– Он был несговорчив. Когда мы вели переговоры, он поехал на один мой вызов по обслуживанию на дому и посмотрел, как я работаю. Я думаю, на него произвело впечатление, как я перевозила и перетаскивала продукты и выполняла заказ. Он сказал, что я не сноб.

Длинная полоса кружева свисала с левого плеча Бетти. Она перекинула ее другой конец на правое плечо, плотно обвив вокруг шеи, и стояла, как примадонна, упершись рукой в бедро.

– А тебя пугают женщины, стоящие у власти?

Макс стал возле ее стремянки и лукаво посмотрел на Бетти.

– Только если они повышают тариф на элетроэнергию… Ах, ты имеешь в виду, у власти?

– Очень остроумно, Максимилиан.

– Я это одобряю. Мне нравится новый порядок. Существует несколько игр, – он притворно вздохнул, – или, по крайней мере, забав, которые отличаются друг от друга…

Она воспользовалась его речью, чтобы спуститься со стремянки, сворачивая штору, которая полностью задрапировла ее Т-образную рубашку с длинными рукавами. Потом, чтобы скрыть смущение в его присутствии и подражая его бравости и легкости обращения, она засунула руки в карманы джинсов.

Манера, с какой Макс рассматривал дюйм за дюймом ее тело, действовала ей на нервы. Она раскачивалась вперед-назад, пялясь на него с той небрежностью и безразличием, на какую только была способна.

– Жаль, что я пропустила танцы в субботу вечером. Моему спутнику пришлось уехать рано. Ему предстоял длинный путь назад в Атланту.

– Бедный парень. А потом ему пришлось вновь вернуться сюда той же длинной дорогой в воскресенье, чтобы провести весь день с Энн.

– Он что? Что сделал?

– Гмм. Я видел, как они вместе завтракали в кафе.

Она собрала все самообладание.

– Ну что же, прекрасно. Они насладились обществом друг друга.

– Ты, Бетт, трусиха. Тебе надо было остаться в субботу вечером и потанцевать со мной.

– Я не трусиха, я порядочная женщина. Спасибо за комплимент. Я знаю, как избежать проблем. Я не танцую с мужчинами неискренними и подтасовывающими факты.

Он отмел ее обвинения, лениво махнув рукой.

– Я здесь, чтобы заказать и составить расписание моих обедов. Вместо одного обеда на двадцать человек, я хотел бы сделать обеды на двоих. Ты и я.

– Нет, так дело не пойдет.

– За пятьсот долларов должно пойти.

– Ты мог назвать не более двухсот долларов, и я была бы в твоем распоряжении.

Клеймор Перкинс не так экстравагантен, если не принимать во внимание фотографии Элвиса.

– Итак, ты в моем полном распоряжении. Мне это очень нравится.

Она нетерпеливо дернулась.

– Когда ты хочешь свой обед? Я занята несколько следующих суббот. Я не сделала многих поставок, потому что была занята рестораном, но все скоро изменится. Люди в это время года часто устраивают пикники. Наши горы так прекрасны. А когда устраивают пикники, приглашают всех своих друзей.

– Ты занимаешься доставкой среди недели?

– Разумеется.

– Тебя нужно предупреждать заранее?

– Если группа небольшая, за день.

– Тогда я могу иметь тебя в своем распоряжении завтра?

Бетти немного задумалась. Ей надо будет поехать к родителям в Атланту и к вечеру вернуться со своим автобусом, а потом целый день готовить еду. Что ж, она все равно собиралась перегонять автобус на этой неделе. Надо выполнить заказ Макса как можно быстрее.

– Завтра – это хорошо. Ты что, можешь собрать девятнадцать друзей вместе в такой короткий срок? И в округе найдутся девятнадцать человек, которые смогут прийти к тебе?

– Я просто напишу список моих старых подружек. Выбери из первых пятидесяти и напиши имена. – Он хитро улыбнулся ее невозмутимому лицу. – В действительности, я собираюсь отдать свой приз двум пожилым людям, которые женятся завтра вечером. Я хочу, чтобы ты обязательно обслужила их стол.

Ее удивленный взгляд заставил Макса вздохнуть.

– Поняла? Я не такой уж болван. Они немолоды и небогаты. Вдова и вдовец женятся во второй раз. Приглашены друзья из центра пожилых, и они собирались заказать только дешевые пирожные и пунш. Если ты организуешь закуски, я – свадебный торт.

– Хорошо. – Она была удивлена и еще раз чуть не потеряла равновесие. – В котором часу?

– В семь.

– Хорошо. – В присутствии Макса ее чувства и мысли всегда были в смятении. Сейчас ей хотелось просто смотреть на него и таять от очарования. Он взглянул на нее сверху вниз мрачными, взволноваными глазами. Ни один из них не сдвинулся с места, но Бетти казалось, что они приблизились. Спустя несколько секунд она поняла, что ее губы раскрылись и что она, зачарованная, действительно двинулась к нему.

– Встретимся в шесть, – пробормотала она, потонув в его взгляде. – Ты прекрасный парень, Максимилиан. Всегда полон неожиданностей.

– Я могу быть ужасно хорошим. Лучше, чем в твоих диких снах.

– И такой скромный.

– Встретимся сегодня в шесть.

Когда Макс вышел, Бетти стряхнула его гипнотизм и пошла к застекленной двери веранды, чтобы еще раз взглянуть на него. Макс спустился по ступенькам и, не оглядываясь, двинулся по дорожке, но когда он вышел на улицу, где припарковал свой джип, он повернулся и заметил ее в дверях.

– Ты прекрасна в джинсах и кружевах, – хрипло выкрикнул он.

Бетти коснулась висевшей на груди занавески. Когда Макс уехал, она тяжело и тоскливо вздохнула, сожалея, что не осталась с ним на танцах на вечере Торговой палаты, где могла позволить себе маленькое удовольствие.

Макс шагал по небольшому фойе перед комнатой регистрации. Его длинный черный пиджак слегка оттопыривался над руками, засунутыми в карманы брюк. Из зала вышла Норма, расстегивая пуговицы белого свитера, который она надела поверх довольно значительного бюста и синего платья. Она считала это платье с нежным сердечком, вышитым чуть ниже шелкового воротника, своей формой.

– В зале прохладно. Я включила отопление, чтобы наши старики не тряслись, – заметила она, с любопытством разглядывая Макса. – Что с тобой, сынок?

– Я просто удивляюсь, где же эта королева копченых окорочков? Уже 6.15. Как она собирается накрыть стол на двадцать человек до 7 часов?

– На тебя это не похоже. Не суетись. Он остановился и нахмурился.

– Я знаю. Черт побери. Я веду себя, как дурак.

– Ты беспокоишься о закуске или о Бетти?

– Я не беспокоюсь о ней, я…

– Я слышала, что она намерена найти мужа и считает тебя и твои холостяцкие замашки совершенно ненужными.