Любовники не представляли, сколько времени прошло. Они блаженствовали в полной темноте, познавая друг друга. Наконец Прайс решился задать вопрос, который мучил его всю ночь.

— Эллин, ты уедешь со мной из Ривервуда? — Он повернулся на бок, чтобы видеть ее лицо, и ждал ответа.

Она тоже повернулась к нему и провела рукой по его подбородку. В ней вновь вспыхнуло желание, когда он поцеловал ее ладонь. Она затрепетала в предвкушении новых ласк.

— Я хочу этого больше всего на свете. Я никогда уже не буду такой, какой была неделю назад. Я стала женщиной… твоей женщиной. — Она посмотрела на него серьезно. — Однако…

— А, милая леди, снова шипы. — Он наградил ее обезоруживающей улыбкой.

На глаза Эллин навернулись слезы.

— Я должна дождаться Рода, чтобы расстаться с ним по-честному.

Прайс облегченно вздохнул, услышав долгожданный ответ.

— Выходи замуж за меня сейчас, и тогда мы будем уверены друг в друге, — сказал он горячо.

— Ты все еще сомневаешься во мне? — спросила она, обольстительно протянув руку, чтобы погладить его.

— Я люблю тебя, Эллин. Я не говорил такого ни одной женщине. Я не хочу рисковать, — пояснил он, удивляясь волшебному воздействию ее рук на него.

— Я тоже тебя люблю! — пылко сказала она. — Ничто не помешает нам быть вместе. Обещаю тебе.

Она крепко поцеловала его, внезапно почувствовав необходимость очутиться в его жарких объятиях.

— Как только Род вернется, я поговорю с ним, а потом приеду к тебе.

— Могут пройти месяцы, прежде чем он вернется, — сказал Прайс с сожалением, не желая разлучаться с ней.

— Тогда останься здесь. Мы что-нибудь придумаем.

— Нет. — Он помолчал. — Эллин, я слышал все, о чем говорили в гостиной сегодня вечером. Я знаю настроение твоей матери и понимаю ее. Это трудно забыть.

Эллин сознавала, что он прав, и к тому же у Прайса не было подходящего предлога, чтобы остаться, когда уровень воды спадет.

— Любовь моя. — Она подняла глаза, полные слез. — Мы можем по крайней мере провести вместе еще несколько ночей.

— А потом — всю жизнь. — Он поцеловал ее. — Я напишу тебе и пришлю денег на дорогу.

— Письма недостаточно. Этого никогда не будет достаточно! — всхлипнула она, уткнувшись в его плечо.

— Ничего другого не остается, если ты не уедешь со мной сейчас.

— Ты же знаешь, я не могу. Пока не могу.

— Знаю, — сказал он мягко и прижал ее к себе.

Птицы запели утреннюю серенаду, а любовники продолжали лежать обнявшись, наслаждаясь последними минутами. Небо уже начало светлеть, когда Прайс наконец заговорил.

— Я должен идти. Не хочу усложнять положение, — сказал он, оторвавшись от Эллин, и стал одеваться.

При мысли, что им больше не удастся побыть наедине, Эллин встала и подошла к нему. Он начал заправлять рубашку в брюки, когда она обняла его сзади, снова вытащив рубашку.

— Не оставляй меня, — прошептала она, безудержно лаская его руками.

— Эллин! Ты хочешь, чтобы нас застали вдвоем? — спросил он, стараясь оторвать ее от себя, но она сопротивлялась.

— Если мы будем вести себя тихо, никто ничего не узнает, — сказала она, скользнув рукой за пояс брюк и крепко ухватив его мужскую плоть. Эллин улыбнулась, услышав его шумный вздох.

Прайс повернулся и обнял ее.

— Ты знаешь, как я хочу тебя, — хрипло произнес он. — Но мне будет крайне неловко, если я столкнусь с Дарнелл на тропинке.

Быстро поцеловав Эллин, он осторожно оторвал ее от себя.

— Увидимся сегодня вечером…

Она молча кивнула, а Прайс снова начал заправлять рубашку в брюки. Затем он направился к двери.

— О, Прайс, — прошептала она с несчастным видом.

Он вернулся к ней, горячо поцеловал и поспешно вышел. Эллин долго смотрела на закрытую дверь, потом легла на постель, опустошенная морально и физически.

Констанс стояла у окна спальни, дожидаясь восхода солнца. Всю ночь она спала лишь урывками, раздраженная тем, как Лоренс обошелся с ней. Он подавил ее своей властью минувшим вечером, и она была вынуждена подчиниться, но не сомневалась, что это больше никогда не повторится. Непрекращающееся щебетание маленьких птичек действовало на нервы, и она уже решила отойти от окна, как вдруг увидела, что кто-то выходит из дома. Констанс быстро спряталась за шторой, решив незаметно понаблюдать.

Это был Прайс! Он провел ночь в ее доме! Гнев и отвращение обуяли ее. Она едва стерпела, когда ее принуждали быть любезной с ним, но спать под одной крышей с янки… Нет, это выше ее сил. Констанс смотрела, как Прайс двинулся по тропинке, удивляясь, почему он так рано возвращается к себе, если Лоренс предложил ему провести ночь здесь. Чувствуя что-то неладное, она вышла из комнаты и приблизилась к спальне Эллин. Приоткрыв дверь, Констанс заглянула внутрь.

Она была шокирована, увидев свою дочь спящей совершенно обнаженной. Неужели янки провел ночь тут? Правда, не было никаких признаков его присутствия, но в ней пробудилось любопытство, и она не успокоится, пока не узнает, что произошло.

Констанс потихоньку закрыла дверь и вернулась в свою комнату. Если Эллин и янки стали любовниками, то это только на руку ей. Она докопается до истины, но никому ничего не расскажет. По крайней мере пока янки не уедет. Иначе Лоренс может устроить их бракосочетание. Теперь Констанс была твердо уверена — Эллин заплатит за свое безрассудство и ее унижение.

Она улыбнулась, вернувшись в постель. Дела идут гораздо лучше, чем она могла предположить. Взошедшее солнце застало Констанс крепко спящей.

Дарнелл укоризненно покачала головой, увидев Прайса, возвращающегося в домик надсмотрщика. Она была рада, что Фрэнклин уже ушел, а Глори еще спала. Прайс поставил ее в сложное положение. Она не сомневалась, где он провел ночь. Ей стало все понятно вчера вечером, когда она увидела, как Эллин и Прайс ведут себя. На их лицах все было написано, и она удивлялась, почему никто ничего не заподозрил. Разрываясь между желанием помочь молодым людям и необходимостью оставаться в стороне, она занялась обычными домашними делами. Ее беспокоила мысль о том, что вот-вот вернется Род и это может повредить Эллин.

Едва старая женщина увидела, как во двор въехал верхом солдат-южанин, она поспешила навстречу ему.

— Добрый вечер, мэм, — приветствовал ее офицер, приподняв шляпу.

— Добрый вечер, — ответила она настороженно. Слух о том, что война закончилась, дошел до нее несколько недель назад, но она каждый раз испытывала страх, увидев человека в униформе.

— Могу я попросить у вас немного воды? Я очень долго ехал по размытой дороге. — Тон его был дружелюбным, а манеры изысканными.

Мэтти Хардин подозрительно осмотрела мужчину с ног до головы. Несомненно, он был настоящим джентльменом. Это было видно, во-первых, по тому, с какой грацией он сидел на лошади, а во-вторых, как вежливо он попросил разрешения воспользоваться колодцем. Янки никогда не просили, а бродяги, будь они прокляты, воровали, если она не давала им что-то.

— Пожалуйста, сэр, — сказала Мэтти.

— Благодарю, мэм. Вы просто ангел-хранитель. — Он улыбнулся ей, и она сразу была очарована.

Мужчина спешился и подвел лошадь к поилке, прежде чем поднять из колодца ведро с холодной водой для себя. Утолив жажду, он снова повернулся к женщине.

— Прошу прощения, мэм. Я полковник бывшей армии Джонстона, Родерик Кларк.

— Приятно видеть дружеское лицо, полковник. Я Мэтти Хардин, — сказала она, находясь под впечатлением от его хороших манер. — Зайдите в дом. Могу предложить вам немного еды.

— Благодарю за честь, но мне не хотелось бы обременять вас.

— Пустяки. Я буду рада вашему обществу, полковник.

Род стряхнул грязь со своей поношенной униформы и последовал за маленькой старой леди в домик. Она жестом предложила ему сесть за небольшой стол в центре комнаты. Затем принесла тарелку с тушеным мясом и присоединилась к нему. Они помолились перед едой, и он начал жадно есть, а Мэтти удивленно наблюдала, как быстро исчезает еда.

— Вы давно не ели домашней пищи, полковник?

— Очень давно, мисс Хардин, очень давно.

— На самом деле я миссис Хардин, но зовите меня просто Мэтти, как все, — сказала она, тоже приступив к еде. Когда он съел все, что было ему предложено, она встала. — Я принесу еще.

— Спасибо, очень вкусно. А для вашего мужа что-нибудь останется?

— Не беспокойтесь о Джейкобе. Он убит в битве у горы Кеннесо. Там же погиб и мой сын, — сказала Мэтти, вновь наполняя его тарелку.

— Примите мои соболезнования. Значит, вы здесь одна, без защиты?

— Да, но я не боюсь. В этих краях все знают меня и постоянно кто-нибудь навещает.

— Это хорошо. Однако на вашем месте я бы поостерегся. Повсюду рыскают банды вооруженных людей.

— Но ведь война кончилась? Это правда?

— Да. Ли капитулировал в начале месяца, а генерал Джон-стон — на прошлой неделе.

Мэтти выглядела огорченной и в то же время в какой-то степени довольной.

— Я рада, хотя теперь трудно оправдать гибель Джейкоба и младшего Джейка. Выходит, они умерли напрасно.

Род Кларк стиснул зубы и посмотрел на нее суровым взглядом.

— Мы не должны говорить, что наши люди погибли напрасно! Нет, у нас было достаточно оснований для борьбы. Почему я должен считать, что мои солдаты погибли бессмысленно… Все дело в том, что мы были хуже оснащены. Не было ни боеприпасов, ни продовольствия, ни медикаментов. К сожалению, мы не смогли наладить снабжение армии в первые два года, когда мы были достаточно богаты для заключения сделок. И чем дольше продолжалась война, тем сильнее сказывался недостаток в обеспечении солдат.

— Что вы теперь будете делать? — спросила она, надеясь сменить разговор.

— Поеду домой. Это единственное, что мне остается. Правда, мои люди говорят о продолжении борьбы путем совершения набегов небольшими отрядами. Но таким способом не добьешься победы. — Род взглянул на Мэтти.

— Вы говорите без энтузиазма о возвращении домой. У вас есть жена, дети? — полюбопытствовала она.

— У меня есть невеста, но я ничего не слышал о ней почти год.

— Наверное, она очень красивая девушка, если смогла покорить такого молодца, как вы! — сказала Мэтти, рассчитывая ободрить его.

Род оживился, вспомнив об Эллин.

— Да, она очень красивая.

— Я так и думала, — проговорила Мэтти. — Расскажите мне о ней.

— Я знал ее с самого детства. Она намного моложе меня, однако наш брак давал возможность осуществиться нашим мечтам.

— Каким мечтам?

— Плантации, которыми владеют наши семьи, находятся по соседству, и мы хотели объединить их, чтобы стать богаче.

— Откуда вы?

— Из штата Теннесси, из местечка, расположенного немного севернее Мемфиса. Вы когда-нибудь бывали в тех краях?

— Нет. Джейкоб и я никогда не покидали этой местности и провели здесь всю свою жизнь. У нас не было причины уезжать отсюда.

— Мне понятно ваше желание оставаться вблизи своего дома. В последнем письме, которое я получил от Эллин, моей невесты, она сообщила, что моя мать умерла и наш дом сгорел.

— Какой ужас!

— Это был удар для меня, так как мать являлась последним представителем нашей семьи.

— Я уверена, что ваша девушка, Эллин… так вы сказали? — Род кивнул, и Мэтти продолжила: — Я уверена, она ждет вас. И наверное, думает, где вы сейчас.

— Надеюсь. Я был всегда рядом, заботясь о ней и о плантации.

— Она хорошая девушка, не сомневаюсь, и она должна быть счастлива, когда вы вернетесь к ней.

Род улыбнулся, наслаждаясь болтовней женщины после долгого пребывания среди мужчин.

— Эллин — стойкая девушка.

— Тогда вам не о чем беспокоиться. Вероятно, она занимается хозяйством, пока вы не вернулись домой.

Он молча кивнул, зная, что Эллин всегда была способна справляться с делами.

— Вы не хотели бы помыться?

Род сначала удивился, а затем сказал:

— Это было бы восхитительно.

— Отдыхайте, а я приготовлю горячую воду. После мытья вы почувствуете себя гораздо лучше.

— Несомненно. — Он усмехнулся. — Особенно, если вы дадите мне кусок хозяйственного мыла.

Мэтти улыбнулась, поставив бак с водой на плиту.

— Мне часто приходилось бороться со вшами, и я знаю, как избавиться от них. Не беспокойтесь об этом.

Ей нравился этот полковник-конфедерат, и она решила предоставить ему все возможные удобства. И хотя Мэтти была замужем и овдовела, она все еще могла оценить красивого мужчину, а он был именно таким. Мэтти не поверила глазам, как изменилась его внешность, когда он вылез из маленькой ванны, чистый и выбритый. Его манеры были типичными для южного аристократа. Русые волосы выгорели на солнце и стали совсем светлыми. Лицо имело совершенные черты, а проницательные голубые глаза, казалось, еще больше выделялись, едва исчезла растительность на лице. Он обладал хорошей фигурой, но сильно исхудал, и Мэтти пожалела, что у нее нет достаточного количества качественных продуктов, чтобы подкормить полковника. Она дала ему кое-что из старой одежды Джейкоба, пока стирала его униформу, и была рада видеть, что вещи оказались лишь чуть-чуть велики.

— Вы останетесь на ночь? У меня много свободных комнат.

— Благодарю. С удовольствием воспользуюсь вашим гостеприимством, но сначала я должен пристроить куда-то коня. Это все, что у меня осталось.

— Во дворе есть сарайчик, который вы можете использовать в качестве стойла, если не возражаете. Он расположен за домом.

Род вышел проведать коня, а Мэтти пошла приготовить для него постель сына.

Было уже почти темно, когда он вернулся. И по сложившейся традиции Мэтти начала читать Библию. Род слушал, но не мог принять всего того, что ему читали. Теперь уже нет. В последние годы он не раз задавался вопросом о существовании Бога, однако ответ был неутешительным. Несомненно, любящий Бог не мог так наказывать его народ! Но война продолжалась и продолжалось убийство — и Род становился все более холодным и безжалостным с каждой бессмысленной смертью, свидетелем которой он был. Он чувствовал сейчас, что религия была обманом — подачкой для слабых — и что в конечном счете править будет общество сильных людей. И не потому, что они пользуются особой благосклонностью Бога, а потому, что они знают, как добиваться того, чего хотят, и их не беспокоят глупые правила. Так Род Кларк стал циником, ожидая худшего от судьбы, и потому редко бывал разочарован.

Мэтти отложила Библию, заметив холодное выражение его лица.

— Вы потеряли веру?

Он быстро взглянул на нее.

— Не знаю, имел ли я ее когда-нибудь, чтобы терять.

— Вера дает мне утешение. Без нее я не представляю, как жить дальше.

Род хотел сказать ей, что она напрасно надеется на Бога. На земле сейчас ад, а не рай, но он вспомнил о своей матери и о том, как она всегда находила утешение в молитвах.

— Я видел слишком много страданий и смертей, Мэтти.

— Мы все пережили это, сынок. — Последовало долгое тягостное молчание. — Ну, я иду спать. Вам тоже надо как следует выспаться.

— Благодарю за ваше великодушие.

— Мне приятно оказать вам услугу, полковник. Спокойной ночи. — Она направилась в свою маленькую спальню. — Храни вас Господь.

— Спокойной ночи, Мэтти.

Когда Род лег на постель покойного сына Мэтти, в голове его возникли мысли о будущей жизни и о его воссоединении с семьей Дугласов. Он подумал также о Томми. Они с детства были хорошими друзьями, и Род надеялся, что с ним все в порядке. Род испытывал смешанные чувства к Эллин. Они расстались не совсем хорошо, так как он хотел поскорее обвенчаться с ней, а она отказывалась. Но его раздражал не только отказ Эллин. Она была слишком своевольной и независимой, и Род надеялся, что годы сделали ее более зрелой и покладистой женщиной. Ему вовсе не нужна была упрямая, сварливая жена. Он хотел по возвращении домой найти Эллин похожей на ее мать.

По его мнению, Констанс Дуглас была превосходной женщиной с красивым лицом и великолепной фигурой. Род давно считал ее идеалом женской красоты, но скрывал свои мысли, ожидая, когда подрастет ее дочь. Война заставила его поспешить, и он сделал Эллин предложение раньше, чем намеревался, но был уверен, что ответ был бы тот же, если бы он немного повременил. Эллин должна созреть для брака.

В его голове мелькали образы Эллин и Констанс, но в конце концов он расслабился и начал засыпать с мыслями, как его встретят, когда он вернется домой.

Эллин провела весь день за обычной нудной работой. По словам деда, дорога Ривервуд-роуд все еще залита водой и потребуется не менее двух дней, прежде чем она станет проходимой. Эллин почувствовала облегчение, зная, что Прайс пока не уедет. Однако сознание того, что он будет находиться рядом, но останется недосягаемым для нее, приводило ее в смятение.

И хуже того, мать заявила, что сегодня вечером она присоединится к ним за обедом, независимо, будет присутствовать янки или нет. Это ее дом, и она не хочет испытывать неудобства из-за какого-то солдата. Лоренс был немало удивлен этим заявлением и рассказал об этом Эллин. Это был такой неожиданный поворот, учитывая ее непримиримость, проявленную вчера вечером, что они оба пришли в замешательство.

Лоренс был также озадачен внезапным интересом Констанс к янки. Она даже спросила, не провел ли тот ночь в их доме, и когда он ответил, что нет, казалось, она была очень довольна. Вероятно, поэтому она наконец смягчилась и согласилась присоединиться к ним за обедом. Должно быть, она решила, что сможет потерпеть еще пару дней, если речь идет только об обеде.

День Прайса был ничуть не более насыщен событиями, чем у Эллин и Лоренса. Он отправился с Фрэнклином на рыбалку рано утром, а затем спал до полудня, чтобы восстановить силы после бурной, бессонной ночи. Он никого не видел целый день, кроме Фрэнклина, который принес сообщение из большого дома о том, что дорога затоплена и не будет проходимой еще несколько дней. Довольный тем, что он останется с Эллин, и надеясь, что им удастся еще раз встретиться наедине, Прайс вспоминал о том, как она находилась в его объятиях. Он почувствовал облегчение, когда солнце зашло и наступило время идти на обед в большой дом.

Дарнелл опять приготовила ему ванну, и он привел себя в порядок, стараясь выглядеть как можно приличнее, прежде чем присоединиться к семье в гостиной. Он был удивлен, увидев там Констанс.

— Добрый вечер, — бодро сказал Прайс.

Лоренс подошел к нему и протянул стаканчик с виски, а затем подвел его к Констанс.

— Прайс, я рад представить вам мою невестку, Констанс Дуглас. Констанс, это Прайс Ричардсон, человек, которого спасла Эллин, — Очень приятно, что вы смогли присоединиться к нам за обедом, мистер Ричардсон, — вкрадчиво произнесла она, протягивая руку.

Прайс вежливо поклонился.

— Мне тоже очень приятно. Я всегда рад компании красивых женщин.

Шарлотта, сидевшая по соседству, хихикнула, а Эллин покраснела. Только Констанс не проявила никаких эмоций, — Вы очень любезны, сэр. Может быть, сядем за стол? — спросила она, беря его под руку.

Прайс осторожно наблюдал за выражением лица Констанс и заметил злобный блеск в ее глазах. Он решил ничем не выдавать своих чувств и выглядеть равнодушным в случае, если она заподозрит, что он влюблен в Эллин.

Когда все сели за стол, Констанс взяла на себя роль полновластной хозяйки.

— Расскажите о себе, мистер Ричардсон. Мне известно только, что вы янки, которого Эллин вытащила из реки. И думаю, этого было более чем достаточно для вас. — Ее тон был любезным, а вопрос — явно злобным и язвительным.

— Боюсь, это скучная тема. Почему бы вам не рассказать о себе и о жизни в Ривервуде? Мне кажется, это очень красивое и спокойное место, — сказал он, не возражая против словесной игры с ней.

— Ривервуд — это моя жизнь. Мы с моим покойным мужем создали его, и я ни в коем случае не допущу, чтобы он пострадал.

— Должно быть, вы очень любите свой дом, — заметил Прайс.

— О да! — пылко начала она, но Лоренс прервал ее:

— Мы все любим Ривервуд.

— Я вас хорошо понимаю. Я тоже люблю Олтон. Это один из самых живописных городов на Миссисипи. Он расположен на высоком берегу, и река там очень спокойная.

— И вы были бы рады поскорее вернуться домой?

— Разумеется. Прошло уже свыше года, как я покинул дом.

— У вас есть семья?

— Кровных родственников нет. Только семья Купа.

— Купа? — переспросила Констанс с нарочитым интересом.

— Это мой друг, который пропал после взрыва парохода.

— Какое несчастье! Вы уверены, что он погиб?

— Фрэнклин справлялся о нем в городе по моей просьбе, но ничего не добился.

— Может быть, вернувшись домой, вы обнаружите, что он уже ждет вас там.

— Такая мысль мне тоже приходила в голову, но я сомневаюсь в ее реальности. Лоренс рассказал мне, как мало людей удалось спасти.

Губы Констанс тронула злобная улыбка, которую та быстро подавила.

— Какова обстановка в городе, Лоренс?

— В основном все занимаются помощью пострадавшим. Лишь немногие… — Неожиданно он понял, что хотела услышать сноха, и замолчал.

— Немногие… что? — вдруг заговорила Шарлотта, к немалому удивлению присутствующих.

— Есть некоторые, кто радуется по этому поводу, — холодно ответил Лоренс и увидел, как помрачнел Прайс.

— В самом деле? — Констанс в душе была довольна, но пыталась скрыть это.

— Да. Ходят даже слухи, что кто-то подложил бомбу в уголь, — добавил Лоренс. — Но они ничем не подтверждены.

Прайс почувствовал отвращение, заметив, с каким удовольствием Констанс интересовалась всеми подробностями событий, происходящих в городе. Она явно была очень жестокой женщиной, несмотря на внешне благообразные манеры, и он понял, что бесполезно пытаться договориться с ней. Для него и Эллин лучше всего держаться подальше от нее.

Констанс тайком наблюдала за каждым движением Прайса и Эллин. Она не сомневалась, что рано или поздно обнаружит связь между ними. Беседа протекала так, как ей хотелось, и она с удовлетворением заметила, как помрачнел янки. «Негодяй! — подумала она. — Как он смеет сидеть так спокойно за моим столом, будто член семьи». Словно прочитав ее мысли, Прайс внезапно извинился и вышел из комнаты. Его уход вызвал раздражение у Констанс. Она быстро взглянула на Эллин, которая, казалось, была озадачена его поступком. Может быть, он пошел на кухню, чтобы договориться о раннем завтраке с Дарнелл и о рыбалке с Фрэнклином? Было несколько вариантов, но ни один не устраивал ее. Нет, надо повнимательнее понаблюдать за ними сегодня после обеда и посмотреть, как будут развиваться события. Если ничего не произойдет, то она рискует всего лишь одной бессонной ночью. Констанс снова сосредоточилась на том, что говорил Лоренс.

— Неужели ты не можешь не злорадствовать, Констанс? — осуждающе сказал Лоренс.

— А в чем дело?

— Такое поведение не украшает тебя, учитывая твое положение.

— О каком положении ты говоришь?

— Как бы тебе ни хотелось признавать, но ты теперь всего лишь обедневшая вдова, — резко произнес он.

Констанс вспыхнула от негодования:

— Сэр, я действительно вдова, но вовсе не обедневшая. У меня есть великолепный дом и тысячи акров плодородных хлопковых плантаций! Томас оставил мне также свои сбережения. У нас есть облигации военного займа конфедератов.

— Они нынче ничего не стоят, а тебе скоро потребуются деньги для уплаты налогов за твою расчудесную плантацию. Ты бы давно потеряла Ривервуд, если бы не Эллин.

Констанс встала, раздраженно глядя на Лоренса и Эллин.

— Да, я должна помнить, что обязана вам обоим своим прекрасным будущим. А теперь прошу прощения, у меня был очень утомительный день.

Как только она ушла, Шарлотта была удивлена и разочарована, что все так быстро кончилось. Весь день ее мать выведывала у нее подробности вчерашнего разговора. Она была очень расстроена, когда Шарлотта смогла рассказать ей только то, что Эллин сидела молча, слушая беседу мужчин, и что ей самой ужасно наскучили все эти разговоры и она ушла спать. Сегодня вечером она постарается выведать все, что возможно, и матери не о чем беспокоиться.

— Эллин, мы должны помочь ему уехать отсюда как можно скорее, — сказала Шарлотта.

— Да, тяжело постоянно чувствовать, что тебя ненавидят. Особенно если тебе пришлось многое пережить.

— Я думаю, к концу завтрашнего дня дорога подсохнет, а послезавтра утром мы отправим его в город. У него не будет проблем с билетом, чтобы уехать из Мемфиса.

— Могу я проводить его? — неуверенно спросила Эллин, и Шарлотта сразу согласилась.

— Почему бы нет? Тебе будет полезно на денек оставить Ривервуд. Неужели мы не справимся без тебя?

Эллин, казалось, облегченно вздохнула, и Шарлотта удивилась, почему сестре так хочется подольше побыть рядом с янки. Остальная часть вечера прошла спокойно, и вскоре Эллин оказалась в своей комнате, ожидая, когда в доме все стихнет.

Ей не пришлось долго ждать. В конце концов все огни погасли, и она услышала, как дед отправился спать. Удостоверившись, что нет никакой опасности, Эллин крадучись выбралась из своей комнаты, не зная, что мать наблюдает за тропинкой.

Ночь была прохладной и темной из-за тумана, распространившегося с реки. Казалось, холодные влажные щупальца обвивали Эллин, спешащую к любовнику. Она чувствовала, как по телу пробегали мурашки, и задрожала, обхватив себя руками. Достигнув домика надсмотрщика, она быстро вошла в слабо освещенную комнату, желая очутиться в теплых объятиях Прайса. Она резко остановилась, увидев его. Он сидел на постели, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги перед собой. Лицо его выражало крайнее расстройство. Прайс поднял почти пустую бутылку из-под виски и молча приветствовал Эллин.

— Почему ты здесь? — спросил он резким тоном.

— Я хотела быть с тобой, — ответила Эллин дрожащим голосом.

— Почему?

— Я… — Она вспомнила, что днем бутылка была наполовину полна. — Ты пьян!

— Ты очень проницательна, любовь моя. Но ты не ответила на мой вопрос. Почему ты хочешь быть со мной?

— Потому что люблю тебя, — твердо сказала Эллин, беспомощно наблюдая, как он допивает виски.

Осторожно поставив бутылку на пол, Прайс проворно поднялся и встал перед ней. Он смотрел на нее сверху вниз. В полутьме комнаты резко выделялись черты его лица. Он поднял руку и коснулся ее волос, растрепавшихся во время бега.

Крепко прижав ее к себе, он прорычал:

— Ты не любишь меня! Просто тебе нравятся мои ласки!

Он прильнул к ее губам, заставив их раскрыться, и продолжал насильно целовать ее. Эллин уперлась руками ему в грудь, испытывая страх перед этим незнакомым человеком, которым вдруг стал для нее Прайс. Он снова притянул ее к себе, когда она попыталась вырваться, и глаза ее наполнились слезами.

— Ты и теперь хочешь меня? — сердито осведомился он, целуя ее в шею и чувствуя, как непроизвольно напряглись ее соски, прижатые к его груди.

— Нет! — крикнула она, влепив ему пощечину.

Этот удар, казалось, остудил их обоих, и они уставились друг на друга, не в силах пошевелиться. Эллин вдруг уткнулась ему в плечо, обвив руками шею и неудержимо всхлипывая.

— Не смей так обращаться со мной. Я люблю тебя. Люблю.

Он еще долго стоял неподвижно, с трудом осмысливая, что едва не натворил. Затем обнял ее и нежно поцеловал в голову.

— Прости, прости, — простонал он. Она подняла голову, подставляя ему губы. — Я тоже люблю тебя, Эллин, — прошептал он, прежде чем поцеловать ее.

Желая утешить друг друга, они легли на постель, не прерывая взаимные ласки, пока огонь любви не разгорелся с новой силой. Их охватила страсть, и не было времени раздеваться. Его горячие влажные губы прижались к ее груди сквозь ткань платья, и Эллин застонала от этого нового ощущения. Она помогла ему приподнять свои юбки, а затем протянула руку, чтобы приспустить его штаны. Обхватив рукой горячее пульсирующее мужское естество, она гладила его, шепча о своей любви и о том, как нуждается в нем. Прайс вздрогнул и застонал от возбуждающего прикосновения ее пальцев. И, подмяв ее под себя, глубоко вошел в нее. Эллин отвечала, приподнимая бедра и выгибаясь навстречу, чтобы доставить ему максимальное удовольствие.

— Я люблю тебя, — шептала она. — Люблю.

Эллин крепко прижала его к себе, почувствовав горячую вспышку и пульсацию внутри, а Прайс, поняв, что удовлетворил ее, поспешил тоже достичь кульминации, чтобы разделить с ней момент полного слияния. Они лежали, не зная, что за ними наблюдают в окно.

Изумленная Констанс отошла от домика. Хотя она подозревала, что Эллин и Прайс влюблены друг в друга, но до сих пор не думала, что они зашли так далеко. «Какова мать, такова и дочь», — мелькнуло у нее в голове, и она нахмурилась.

Констанс поспешила домой в полном смятении. Что же делать? Как обратить этот факт себе на пользу? Задыхаясь после быстрой ходьбы, она рухнула на постель, стараясь привести мысли в порядок. Она не собиралась рассказывать кому-либо о том, что видела. Теперь ей точно известно, что они любовники, и это будет ее запасным козырем. Она воспользуется им, когда возникнет острая необходимость.

Отныне Констанс была уверена, что между ней и Родом не будет никаких препятствий. Он ни за что не женится на Эллин, если узнает, что она спала с янки. Вспомнив то, что она видела, Констанс почувствовала раздражение. Как могла южанка опуститься до того, чтобы добровольно отдаться янки? Она содрогнулась от отвращения. Она всегда считала Эллин глупой, но теперь окончательно убедилась в этом. Довольная тем, как развиваются события, Констанс разделась и забралась под одеяло, чувствуя, что сегодня она будет спать особенно крепко.

Была уже глубокая ночь, и любовники лежали обнявшись на узкой постели, слишком усталые, чтобы двигаться. Это был момент величайшего блаженства, когда они в полной мере наслаждались покоем и любовью, не испытывая никаких тревог.

— Ты такая красивая, — прошептал Прайс, оперевшись на локоть здоровой руки, чтобы взглянуть на Эллин сверху.