Прайс насилу сдержался, чтобы не заключить ее в объятия.

— Не смотри на меня так, милая леди, или я за себя не ручаюсь.

Ее мягкий смех прозвучал как приглашение.

— Я не знала, что ты должен сдерживать себя в наш медовый месяц. — Эллин услышала, как он шумно вдохнул, и красноречиво посмотрела на него. — Тебе не кажется, что надо поприветствовать Бетси?

— О дьяволица! — пробормотал он и, обвив ее рукой за талию, направился к Бетси. — Что сказал врач? Ты здорова?

— Совершенно, — ответила Эллин, облизав губы и искоса посмотрев на него.

Прайс почувствовал жар во всем теле и нежно стиснул ее талию.

Бетси подняла голову и увидела их.

— Наконец-то вы здесь! — Обняв Прайса, она поцеловала его. — Все так чудесно.

— Прекрасный вечер, Бетси, — сказала Эллин, в то время как музыканты заиграли польку.

— Можно я приглашу его, Эллин? — Бетси взяла Прайса под руку. — Ты целую вечность не танцевал со мной.

— Он твой, но только на время, — смеясь, проговорила Эллин, и Прайс вместе с Бетси вышли на середину комнаты.

Эллин неотрывно следила за Прайсом, танцующим с Бетси, и не могла дождаться, когда сама окажется в его объятиях. Наконец танец кончился, и Прайс подвел Бетси к Эллин.

— Благодарю вас, сэр. Вы были великолепны, как всегда, — сказала, улыбаясь, Бетси.

— Пожалуйста. Мне было очень приятно. — Прайс поцеловал ее в щеку и, улыбнувшись, добавил: — Тебе никогда не дашь тридцати!

— Ах ты! — Она засмеялась. — Неужели ты не знаешь, что мне только двадцать два? Ладно, пойду поищу Купа. Я давно не видела его.

Бетси отправилась на поиски мужа, и в это время заиграли вальс. Эллин посмотрела на Прайса.

— Теперь моя очередь? — спросила она хриплым голосом.

Прайс молча взял ее под руку, и они пошли к танцующим, очарованные друг другом.

— Прошу прощения, что опоздал.

— Я очень соскучилась по тебе, — сказала Эллин, погладив его широкие плечи. — И вот ты здесь наконец.

Его глаза возбужденно блестели.

— Когда мы сможем уйти? — На уме у него было только одно.

— Не раньше чем Бетси разрежет пирог, — прошептала Эллин с сожалением.

— Надеюсь, я выдержу.

— Может быть, пойдем прогуляемся по саду? — предложила она, когда они, кружась, приблизились к двери.

— Хорошая мысль, — сказал Прайс и увел ее.

На звездном небе сияла яркая серебристая луна. Ее лучи создавали в саду причудливые тени, которые плясали и раскачивались при каждом дуновении свежего ветерка. Эта ночь была предназначена для любви.

Под сенью большого раскидистого дерева Прайс заключил Эллин в объятия и поцеловал с необузданной страстью. Все те беспокойные ночи, когда он метался и ворочался, не смея заняться с ней любовью, ушли в прошлое. Сегодня она снова будет принадлежать ему, и он познает блаженство, слившись с ней. Прайс едва сдерживался, чтобы не уложить Эллин на какой-нибудь укромной лужайке и не овладеть ею прямо сейчас.

— Я люблю тебя, — простонал он, целуя ее в шею.

— О, Прайс, я ужасно хочу тебя. Я думала о тебе весь день. Я ждала тебя дома. — Руки Эллин неистово блуждали по его телу, а он крепко прижимал ее к себе, невероятно возбуждаясь от этих ласк.

— Эллин, я не дождусь, когда мы вернемся домой. — Он высвободил ее напрягшиеся груди и начал горячо целовать их, пока она не застонала от желания.

Сгорая от страсти, Прайс внезапно остановился, вспомнив, где они находятся и зачем приехали. Он слегка отстранился от Эллин и стоял не шевелясь, стараясь охладить свой пыл.

— Дорогая, ты так сексуальна, — прошептал он ей на ухо, и она затрепетала, прислонившись к нему. — Однако, раз уж мы ждали так долго, подождем еще немного.

— Хорошо. — Она вздохнула, не желая отпускать его.

— Но только до того момента, когда Бетси разрежет пирог. Согласна? — спросил он с озорным блеском в глазах.

— Да, — сказала она, рассмеявшись.

Вернувшись в дом, Прайс и Эллин провели следующие несколько часов, общаясь со знакомыми и ведя приятные беседы. Они старались не прикасаться друг к другу; так как каждый взгляд, каждое случайное прикосновение воспламеняли в них страстное желание.

Куп подозвал Прайса, и Эллин пошла, чтобы найти Бетси.

— Как ты себя чувствуешь? Доктор был у тебя сегодня? — спросила подруга.

— Да, днем. И он сказал, что я совершенно здорова.

— Прекрасно! Надеюсь, ты рассказала об этом Прайсу? — лукаво осведомилась Бетси.

— Да, я сообщила ему эту радостную новость.

— Хорошо, — смеясь, проговорила Бетси. — Готова спорить, что он ждет не дождется, когда я разрежу пирог.

— Как и я! — Эллин улыбнулась подруге.

— Посмотрим, что можно сделать, — сказала Бетси, направляясь к Купу.

Через несколько минут принесли пирог с зажженными свечками. После дружных поздравлений с днем рождения Бетси предприняла отважную попытку с первого раза задуть все свечки, но потерпела неудачу. Улыбаясь, она разрезала пирог и выделила Эллин и Прайсу щедрые порции.

Когда с пирогом было покончено, они подошли к Купу и Бетси, чтобы попрощаться.

— У вас впереди еще вся ночь, — улыбаясь, сказала Бетси.

Казалось, они ехали ужасно долго, и когда наконец вошли в дом, Прайс подхватил Эллин на руки и понес в спальню.

Она стянула фрак с широких плеч Прайса и развязала его галстук, тогда как Прайс высвободил ее груди и стал жадно ласкать их. Расстегнутое платье упало к ногам Эллин, и Прайс отнес ее на постель.

— Иди ко мне, — с нетерпением промолвила она, снимая рубашку.

И Прайс навалился на нее своим горячим телом. Они стремились слиться воедино и почувствовать радость взаимного обладания. Руки Эллин нашли его восставшую плоть и стали сладострастно возбуждать смелыми любовными ласками, а Прайс целовал ее в губы, теребя розовые соски, отчего они напряглись и затвердели. Затем, опустив голову, он начал сосать каждую грудь, пока Эллин не застонала, охваченная неистовым желанием. Тогда, встав на колени, Прайс приподнял ее бедра и вошел в горячее пульсирующее лоно. Они быстро достигли наивысшего наслаждения и, содрогнувшись, ощутили несказанное блаженство.

— Как долго продлится наш медовый месяц? — сонно прошептала ему в плечо утомленная Эллин.

— А как бы ты хотела? — спросил Прайс, нежно целуя ее в висок.

— До конца жизни, — с улыбкой сказала она.

— Так и будет, — ответил он.

И их губы слились в неистовом поцелуе, когда они снова обняли друг друга, чтобы еще раз познать восторг любви.