— Приду, — пообещал Логан. — Я…

Слова его вдруг были прерваны чьим-то криком с того места, где стояла его лошадь:

— Караул! Грабят!

Обернувшись, Логан увидел малорослого, щуплого парнишку лет десяти — судя по всему, беспризорника, — улепетывающего во всю прыть от еле поспевающего за ним грузного мужчины. Юный грабитель явно хотел умыкнуть лошадь Логана, намереваясь на нее вскочить.

— До встречи, — бросил Логан Сэму и побежал к своему мустангу.

Парнишка уже схватился было за уздцы и занес ногу в стремя, но толстяк вовремя схватил его мертвой хваткой. Парень отчаянно пытался вырваться, но силы, разумеется, были не равны.

— Что происходит? — обратился Логан к толстяку, по внешнему виду явно торговцу.

— Этот мерзавец украл из моей лавки кое-какой товар! — От погони и гнева мясистое лицо торговца стало багровым, как свекла.

— Не крал я ничего! Отпустите! — Парнишка извивался, как змей, хотя это было трудно в его положении.

— Если ты ничего не крал, сынок, — спокойно произнес Логан, — ты, я думаю, не будешь возражать, если этот джентльмен обыщет твои карманы? Если ты невиновен, тебе нечего бояться!

Парнишка, немного опешив, покосился на Логана, затем на Библию в его руках. Воспользовавшись замешательством парня, толстяк потянулся к его карману. Но для того чтобы иметь возможность его обыскать, торговец был вынужден ослабить свою хватку. Парнишка снова рванулся, и на этот раз ему, пожалуй, удалось бы удрать, если бы Логан не сгреб его за воротник.

— Смотрите, ваше преподобие! — Торговец извлек из кармана мальчишки полбуханки хлеба и яблоко. — Я же говорил, что он вор! Задать бы тебе, мерзавец, хорошую порку, чтобы впредь неповадно…

— Я заплачу вам, — перебил вдруг его тираду Логан.

Толстяк во все глаза уставился на него:

— Вы, ваше преподобие? Но он для вас — никто…

— Ты не убежишь? — вместо ответа торговцу спросил Логан у парнишки. — Могу я тебе доверять?

— Не убегу.

— Обещай.

— Обещаю.

Логан отпустил его воротник.

— Какая сумма удовлетворит вас? — спросил он у торговца.

Толстяк назвал сумму. Вынув кошелек, Логан без лишних слов протянул ему деньги. Удивлению торговца не было предела.

— Вы знаете этого парня? — спросил он у Логана.

— Знаю. Он дитя Божье, как и все мы. — Логан потрепал парнишку по плечу, с удивлением отметив про себя, как он худ — кожа да кости. Сколько таких детей осиротила война, заставив жить на улице и перебиваться воровством или милостыней!..

— Возьмите, ваше преподобие. Вы заплатили, это вам. — Торговец протянул Логану краденые хлеб и яблоко. — Удачи вам с вашим «сыном Божьим», но на вашем месте я бы не спускал с этого пострела глаз. С такими надо построже, и так распустились дальше некуда! — Опустив деньги в карман, владелец лавки удалился.

— Все в порядке, ваше преподобие? — спросил Сэм, вместе с другими рабочими наблюдавший за этой сценой.

— Слава Богу, — откликнулся Логан. Он кивнул Сэму еще раз, молча подтверждая договоренность встретиться в полночь, и негр удалился.

— Как тебя зовут, сынок? — обратился Логан к парнишке.

— Я вам не сын, — огрызнулся тот.

— Я спрашиваю, как тебя зовут, — повторил Логан.

— Марк. Марк Уильямс.

— Рад познакомиться, Марк Уильямс. А мое имя — отец Логан Мэтьюз.

Парень промолчал, лишь окинув Логана недоверчивым взглядом.

— Что-то ты неразговорчив, Марк! Где же твои родители?

— Оба умерли, — неохотно признал тот.

— Где ты живешь?

Марк молчал. Он не собирался говорить этому святоше, что живет на улице, что воровство давно уже стало его «профессией». Зачем? Кто он ему? Ни одному человеку в мире до сих пор не было дела до Марка Уильямса, а если кто-нибудь и проявлял к нему интерес, то за этим всегда стояла какая-нибудь корысть. С чего бы вдруг этот человек оказался не таким? Да, его преподобие почему-то вдруг заплатил за него — но, видимо, он преследует какую-то свою тайную цель. В человеческое благородство Марк давно уже не верил. Жизнь — жестокая штука, не ты — так тебя…

— Марк, — спросил Логан, — когда в последний раз ты как следует обедал?

Марк молчал. Что толку отвечать? Все равно ведь не накормит!

— Возьми, это тебе. — Логан протянул парнишке злополучные хлеб и яблоко.

Марк недоверчиво покосился на него, но уже в следующий момент жадно впился зубами в буханку.

— А теперь садись на лошадь, — приказал Логан.

Марк, перепуганный не на шутку, готов был задать деру, но его остановил взгляд проповедника, лучившийся поразительной добротой и сочувствием. Парнишка замялся в нерешительности.

— Садись, садись! — ободрил его Логан. — Я не сделаю тебе плохого, обещаю.

Марк сел на лошадь.

— Куда мы едем? — спросил он.

— Я собираюсь отвезти тебя в сиротский приют.

— Не хочу я ни в какой приют! — Марк опять хотел было спрыгнуть, но Логан удержал его:

— Ты не хочешь жить в нормальном доме, спать в чистой постели, есть как следует три раза в день?

— А вы когда-нибудь жили в приюте? — с вызовом произнес парень. Марк понятия не имел, что такое приют, но ему слабо верилось в то, что есть на земле место, где ему, Марку Уильямсу, будет хорошо. С какой стати?

— Я собираюсь там работать.

Марк скептически окинул священника глазами, все еще не доверяя ему полностью.

— Почему вы помогаете мне? — спросил он.

— Это мое призвание, — ответил Логан.

Этот ответ, по-видимому, не удовлетворил парня. Логан понимал скептицизм Марка. Можно ли ожидать доверия от того, кто в столь юном возрасте оказался один на один с циничным, жестоким миром, успел познать самое его дно? Знай Марк настоящую причину, побудившую Логана помогать ему, он бы разуверился в нем еще больше. Не мог же он открыто сказать мальчику, что берет с собой сироту, чтобы поднять свой престиж в приюте и втереться в доверие к людям, работающим там! Впрочем, в какой-то степени совесть Логана была все-таки чиста — он действительно испытывал жалость к этому славному парнишке.