ГЛАВА 4

Сандр

В том, чем я занимаюсь, куча преимуществ: постоянные путешествия, встречи с новыми людьми. Да и работа на свежем воздухе очень укрепляет организм. Но иногда мне кажется, что зря мамаша в свое время не настояла на том, чтобы отправить меня послушником в кафедральный храм нашей доблестной империи. Вот такая грустная мысль посетила меня сегодня, когда наш отряд попал в засаду, устроенную регулярной бандой республики Берн во главе со своим президентом. Ветрило мужик крутой и просто так на дело не подписывается, а количество спущенных на нас «псов» говорило о его великом уважении к нашей небольшой дружеской компании. Короче, не успели мы опомниться, как оказались окружены стеной хорошо вооруженных пехотинцев, защищенных от стрел железными щитами, что сразу лишило нас главного преимущества — меткости длинноухих спутников. Это они классно придумали, ничего не скажешь. Но, несмотря на это, эльфийские парни были решительно настроены смертью доказать свою преданность королевской семье, и если бы не многомудрый Командор, искренне мной уважаемый, мое перемещение на верхний ярус уже состоялось бы. Сидел бы я на облачке, почесывал себе задницу, попивая сорокаградусную амброзию… А вокруг ангелы, и все сплошь бабы… Не жизнь, а красота! И тут всунулся он, с диким криком кинувшись к горилоподобному президенту, который восседал на покачивавшемся под ним мерине. От такой наглости все просто обалдели.

— Сашка, паразит, какими судьбами! — Ветрило рявкнул на своих подчиненных, те скоренько опустили арбалеты и пропустили нашего самоубийцу к телу вожака.

От— удивления зануда Левендел чуть не подавился собственным языком, Энлиль, успевший принять позу «кто звал смерть?», демонстративно зевнув, вытащил пилку для ногтей, а эльфы плотнее встали вокруг драгоценной телеги с Айденом внутри и Марком снаружи. Президент снял свою упитанную тушу с лошадки (облегченный вздох животного слышали все), и оба мужика обнялись, крепко, до треска в ребрах.

— Рад тебя видеть, Длинный! — Нежный голос Ветрила тембром соперничал с грохотом падающих с гор камней.

Рыжие близнецы, радостно взвизгнув, ринулись вслед за папашей:

— Дядя Алекс!

— А! — загрохотал толстяк, обхватывая обоих и прижимая к своей необъятной груди. — Рыжие щенки! А ну сознавайтесь, негодники, кто мне тогда насыпал в ботинки самовозгорающейся пыльцы! — и он шутливо попытался пальцами-сосисками схватить их за уши.

Я насторожился. Судьба и работа неоднократно сводили меня с этим человеком, и, уж поверьте мне, более скользкого типа трудно себе представить. Его полнота обманчиво скрывает стальные мышцы и хитрый жестокий ум, отнюдь не заплывший жиром. Уже одно то, что он держит в повиновении мерзавцев различных мастей, готовых идти за него в огонь и воду, говорит о его неординарности. Сейчас он был настроен миролюбиво, однако лично меня это не успокаивало. В прошлую нашу встречу он поклялся лично снять скальп с вашего покорного слуги, если «еще раз увидит мою хитрую рожу» — цитирую дословно, — и у меня были основания доверять его слову. Оставалось только надеяться, что с тех пор я изрядно изменился (к лучшему, конечно) и он не узнает в заматерелом воине худого щупленького паренька, из рукава которого при хорошей встряске выпало четыре туза, при том, что на столе до этого им был разложен пиковый покер.

Надо сказать, я ожидал чего-то подобного: последние два дня отличались редким однообразием, выпадая из общего потока событий, произошедших за последний месяц. Лесистая местность потихоньку сменялась предгорьем, и через два-три дня мы ступили бы на нейтральную территорию Эрнейских гор, ну а там и до эльфов недалеко.

За дни, проведенные в дороге, у меня было время поразмыслить о своей непутевой жизни и выстроить стройную цепочку событий, имеющих ко мне прямое отношение. Все началось с того, что от связного в Фебе поступила необычная информация о появлении серьезного заказчика, согласного скупить большую партию посвана по довольно высокой цене. Не такая уж это была и редкость: запрещенные препараты всегда ценились среди людей, особенно если из них можно было соорудить нечто, хорошо затуманивающее мозги. Загвоздка состояла совсем в другом. Покупатель назвался Ершом и назвал один из редчайших паролей контрабандистов, придуманный на экстраординарный случай. А Ерш, чтоб вы знали, мое кодовое имя, к большому удивлению ставшее очень популярным среди населения.

Незатейливые головы придумали целый образ собирательного плана, воспев неуловимого и удачливого контрабандиста, дерзко обдуривающего власть и имеющего разветвленную агентурную сеть не только по всей империи, но и за ее границами. Народу нужны герои — только этим можно все объяснить. Каких только подвигов мне ни приписывали: грандиозную перевозку винно-водочных напитков таинственными подземными тропами, монопольную продажу посвана в аптечные киоски, похищение золотой статуи нашего дражайшего Аргуса Сентровера из казны города Феба, и так далее… Кое-что из этого, конечно, правда. Мхом приторговывал, не спорю, но в пределах… Золотой статуи в глаза не видел, и вообще казна города на редкость пустое место, кроме медных слитков весом около полутонны, там ничего не было.

Мне стало интересно посмотреть на лже-Ерша, но еще больше захотелось узнать, откуда у него секретные имперские коды, доступные ограниченному кругу людей. Все это вывело меня на Барри, закончившего жизнь, суча ногами в стремлении дотянуться до недостижимого. Сказочку он тогда рассказал не ахти какую, но требовавшую проверки. С его слов, один из высоких чинов имперской безопасности хотел приобрести партию посвана по цене ниже рыночной и в кратчайшие сроки. Расплачиваться покупатель готов был лереями… Вопросов не было. Посван я ему доставил сразу, но не весь.

Мы тоже не пальцем деланы, и на честное слово я не верил никогда и родной мамочке. Проблемы возникли сразу после получения предоплаты: резко упала добыча, и посван перестал поступать в Феб. Спасибо провидению, все закрутилось очень вовремя. Барри теперь претензий предъявить не сможет, а его заказчик испарился, будто его и не было. Часть полученного я потратил, чтобы расплатиться с боевыми друзьями (центр нас наличкой не слишком баловал), а собранные лереи зашил в пояс как заначку на черный день. Распоряжение Эдера я воспринял с энтузиазмом: оставшись вместо наместника (не думаю, чтобы Сентровер смог выполнять в будущем обязанности губернатора, без головы это очень затруднительно), барон вряд ли потерпел бы дальнейшую противозаконную деятельность в пределах своей вотчины. Пришлось поменять сферу деятельности.

Пока ничего полезного для своей родины я сделать не смог. В самом начале нашего путешествия ко мне подошел Энлиль и дал понять, что лично открутит мне голову, если я начну заниматься самодеятельностью. Любое сообщение, посланное мной, должно получить вначале одобрение Командора. Знаете, ему я поверил сразу. В его глазах плескалось полное равнодушие к моей жизни, и было понятно без слов — открутит и глазом не моргнет Из всей компании его я считаю самым опасным. Не знаю, какой он маг, хотя все говорят, что он уровень альфы, но то, что он убийца — уж поверьте специалисту. Надеюсь, в тот момент, когда он затеет открытую разборку с Марком, я буду находиться на другой стороне планеты. В последнее время эти двое так выразительно друг от друга отворачивались, что я начал бояться за экологию местности — достаточно было одной искры из глаз рыжей бестии, косящей под обычную девушку, чтобы в нашей экспедиции разразилась настоящая война. К Ирелии приставать тоже не стоило, там пасся ее увалень братец. Вот и оставалось мне всю дорогу резаться в карты с Хрустом на маленький интерес: щелчки да монетки (лиловая шишка на лбу у бедняги стала хронически черной).

И вот в этот момент мы нарвались на передовой отряд «псов». Точнее, они нас специально поджидали, так Ветрило сказал Ричарду, насладившись первыми минутами встречи.

— Я тебя здесь с утра дожидаюсь, уж очень хотелось повидаться со старым корешком, — басил он, закатывая от счастья маленькие черные глазки, — Мне двенадцать дней как весточку прислали с почтовым вороном. Все как есть расписали: и про тебя, и про этих юных стервецов, и про банду эльфов. Кстати, что это за зоопарк, — кивнул он в сторону Энлиля, — чтой-то я раньше такой масти не видел?

— Энлиль! — позвал Командор эльфа, пропустившего оскорбление мимо ушей (одно из которых слегка дернулось, уж я — то заметил!). — Разреши мне представить тебе моего старого школьного товарища, с которым мы двадцать пять лет назад…

— Тридцать, — прервал его Ветрило. — В этом году уже тридцать стукнуло. Короче, мы с ним вместе учились, потом выпускались и первые дела вместе обстряпывали.

— Да, да, — подтвердил Командор. — В общем, это мой старый друг Александер фон Дюк. А это Энлиль, мой друг и советник, — представил он полукровку.

— Советник, значит, — протянул Ветрило. — Ну-ну… Надеюсь, ты не откажешься погостить у меня недельку-другую. Попьем джина, повспоминаем былое, да и ребятишкам твоим будет интересно. — И, не дослушав ответа, он вразвалочку направился к эльфам, не спешившим опускать луки и недоверчиво поглядывавшим на расслабившихся «псов». Президент, игнорируя зверские взгляды, подошел к лежавшему в повозке Айдену и по всей форме предложил принцу почтить его дом высочайшим присутствием, дабы не стать преградой для встречи двух старинных друзей. Мальчишка, правильно оценив ситуацию, согласился. Действительно, может быть, они с Командором и друзья, но никто не рискнет отказаться от приглашения самого президента, высказанного в окружении полутора сотен его отборных бойцов.

Вот так мы и оказались в знаменитой Северной Цитадели, не слишком изменившейся за последние десять лет, то есть за время моего в ней отсутствия. Крепость как крепость, ничего необычного, если не считать того, что вместо свечей для освещения здесь в подвале имелась крошечная электростанция, водопровод прилично работал и (о чудо!) за то время, пока я здесь не был, была произведена модернизация канализационной системы. Одной стеной крепость упиралась в скалистый бок горы (пик Эрнейской гряды находился чуть севернее, но и здесь можно было наткнуться на приличные возвышенности, причем появлялись они внезапно, и, выйдя из леса, можно было сразу оказаться в каменном царстве). Внутри она представляла собой целую вереницу туннелей и проходов, частично выдолбленных в камне, а снаружи — полукруглую толстенную стену, упиравшуюся в ту же гору. Говорят, что в случае крайней необходимости можно было пройти выдолбленными в скалистой породе ходами чуть ли не до эльфийских владений, чему я не верил, ибо доказательств этому не было. Ни разу за столетия своего существования Цитадель не проигрывала сражений, и ее доблестным защитникам не приходилось проверять это утверждение на собственной шкуре.

С первых же шагов мне показалось, будто я вернулся в свое прошлое, на десять лет назад. Все здесь навевало воспоминания о давно минувших днях: вот под той аркой мы как-то подрались с Бледным Даем. Дуэль была, конечно, из-за женщины, одной очень миленькой бляди шестнадцати лет. Дрались на ножах, у вашего покорного слуги до сих пор не хватает одного верхнего клыка, выбитого тогда костяной рукоятью. Двор по-прежнему полон лошадиного дерьма, а серые каменные стены древней постройки еще больше заросли плющом. Вот он, запах свободы! Как мне все-таки его не хватало! Может, плюнуть на Эдера, Командора, императора и всех остальных, приползти к Ветрилу, покаяться, показать ему тот старинный фокус с тузами… Авось простит…

Встретили нас приветливо, коней тут же передали в руки конюхов и с поклонами развели по комнатам. Вот тут-то я и подумал, что творится что-то неладное. Мне это крыло замка было ой как хорошо знакомо. Каждый покой — мини-тюрьма, с одним выходом и решетками на окнах. Обычно мы сюда высокие посольства стран-соседей селили, чтобы в случае разлада отношений ликвидировать их по-тихому. Без шума. Послы джина местного розлива накушаются, охрану свою многочисленную выставят и храпака. Вот тут-то и появляется смерть их неминучая, из тайного хода. Нас с Хрустом поселили в светло-зеленой комнате с огромным лежбищем под таким же зеленым пологом и пошлыми картинами на стенах. Насколько я помню, тайный ход в зеленом покое совмещен с туалетной. Где у нас тут удобства? Ух ты, кое-что все-таки здесь изменилось! Над дыркой в полу кокетливо стоял прилаженный стул с дыркой, для вящего удовольствия иноземных послов. Растет Ветрило, ничего не скажешь…

Так… Насколько мне помнится, надо надавить на этот вот канделябр… Небольшая тумбочка вместе со стоявшим на ней тазиком для умывания тут же отъехала в сторону, открыв нашему взору темный узкий проход. Хруст от удивления хрюкнул, а я быстро нажал снова, ставя стену на место. Черные мысли роем вились в голове, услужливо рисуя тягостные картины. Я воочию увидел, как меня с гиканьем сажают на кол (молодецкая забава пыточных мастеров), после чего в голове начал вырисовываться план дальнейших действий.

В дверь осторожно постучали. Открыв, мы увидели прислужника с огромным подносом, уставленным различной снедью. Были тут и две запотевшие бутылки.

— Небольшая закусь перед банкетом, — умудрившись поклониться с этакой тяжестью, сказал он и с размаха шлепнул ношу на круглый столик. — Торжество назначено на шесть часов. — Прислужник развернулся и неторопливо удалился, искоса бросив на нас слегка глумливый взгляд. А может, мне просто уже стала мерещиться всякая дребедень?

Заперев дверь, я все быстренько растолковал Хрусту. Парень он с мозгами, что в нашем контрабандно-разведывательном деле не редкость, идиоты у нас долго не живут, и тот, быстро войдя в образ прикрывающего, принялся без зазрения совести уплетать принесенную на двоих снедь. Ну а я, для надежности подперев дверь в туалетную стоявшей там шваброй, нырнул в тайный лаз.

За последние десять лет я слегка заматерел, стал пошире в плечах, но все же протиснулся и через некоторое время смог выпрямиться во весь рост. За всю историю существования замка его неоднократно перестраивали, и каждый из новых хозяев вносил свои улучшения, но все они были солидарны в одном, вследствие чего сеть потайных ходов ширилась и росла, опутывая замок паутиной не хуже Араховой.

Через какое-то время я убедился, что память действует весьма избирательно, а потому, когда второй раз умудрился повернуть не в том месте и опять уперся в комнаты женского батальона спасения (или просто шлюх, если говорить прямо), остановился, злой как черт, чтобы сосредоточиться. И в этот же миг до меня донесся рыкающий бас, ориентируясь на который я таки добрался до покоев президента. Заглянув в дырочку, замаскированную с наружной стороны пушистым ковром, я увидел сидящих друг против друга Командора и нашего хозяина. Помню я эту комнатку, ой как хорошо помню! Именно здесь в прошлый раз из меня лепили котлету, до сих пор на погоду бок ноет.

Рожи у всех собеседников были очень серьезные, и радостных «а помнишь?» не звучало, наоборот, в голосе президента сквозили раздраженные нотки. Прислушавшись к их разговору, я понял, что мое беспокойство было небезосновательным, и от усердия затаил дыхание.

— Ты собираешься рискнуть жизнью своих детей из-за какого-то неизвестного тебе эльфеныша? — рычал Ветрило. — Оставь его, и можете прямо сейчас двигаться дальше. Из вашей компании мне больше никто не нужен…

— Черта с два! — ответствовал Командор, складывая дулю под носом у толстяка. — Я, в отличие от тебя, своими спутниками не торгую! Забыл, как продал меня энианскому королю за мешок пресноводного чыгра? Близнецы до сих пор удивляются, почему это любимый дядя Алекс перестал навещать их более десяти лет назад…

Президент треснул кулаком по подлокотнику кресла:

— Дурень! Я же вас всех тут положу, благо места в подвале для захорона хватит на всех! Ну, может, и не всех, — секунду помолчав, поправился он. — Рыжая твоя очень ничего получилась. Оставлю ее для личного пользования… И ту, вторую тоже…

Тут Командор не выдержал и бросился на президента, но откуда-то из темного угла в то же мгновение вырвался яркий белый луч, ударил ему прямо в грудь и отбросил к стене. Видать, здорово приложило, так как Ричард застонал от боли. Обзор закрылся, но приблизившийся разговор стал отчетливее.

— Не может быть, — хрипело возле моего уха. — Галар…

— И тебе привет, Ричард. Давно не виделись… — Ответивший Командору голос старчески дребезжал, но было в нем столько злобы, что меня пробрал озноб. Послышался звук разрываемой рубашки, запахло паленым, Ричард застонал громче. — Как все кстати совпало, не правда ли? — щебетал дедуля. — Теперь я смогу повторить эксперимент. Мне всегда было интересно, как реагируют взрослые особи на процесс слияния… И как долго проживет экспериментальный образец, если часть твоего мозга пересадить в голову того чернявого ублюдка…

— А почему не его ко мне? — через силу спросил Командор. — Что за дискриминация?

— Извини, дружок, но человеческий материал всегда подыхал на срединной стадии эксперимента. — В голосе старика слышалось искреннее сожаление. — Эльфы гораздо живучее. Вот только работать придется на старом оборудовании, не удалось собрать необходимое количество посвана, знаешь ли… А без него никак… Поэтому не обессудь, но ты будешь в полном сознании. До конца операции… до самого

конца.

Я прикусил себе язык, стараясь не ойкнуть, и рефлективно схватился за пояс с зашитыми в нем лереями, полученными в качестве предоплаты. Так вот что за колючая рыбка водится в нашем озере. А ведь посван я ему все-таки поставил…

— А что делать с эльфийским принцем? — прогрохотал Ветрило чуть ли не у меня под ухом. — С Айденом?

— Мне ли тебя учить, внучек, — сладко замурлыкал невидимый дедуля. — Или ты опасаешься мести этих нелюдей?

— Как все запущено, — пробормотал Командор, но слушать их приятственный разговор дальше мне уже было недосуг.

Я ветром пролетел по туннелю и на сей раз попал сразу точно по назначению. Обозрев комнату через глазок и увидев необходимого мне товарища, я, помолившись, чтобы он не прикончил меня сразу, нажал на выступающий рычажок. Насчет его профессии я не ошибся: какой он к лешему маг — профессиональный убийца высшей категории! И совершенно не удивлюсь, если окажется, что он выпускник «Ночной смерти». Порадовавшись своей догадливости, я осторожно отодвинул голову от вонзившегося вплотную к шее кинжала с выгнутой рукоятью.

— Шшшш! — прошипел я, делая ему знак вести себя тише. — Разговор есть, длинноухий, кажется, у нас проблемы…

Энлиль выдернул меня из лаза, как пробку из бутылки, и, прислонив к стеночке, приблизил свои кошачьи глаза прямо к моему носу. Чего он там захотел унюхать? Старательно дыхнув на него чесноком, — одну колбаску с подноса я успел сжевать, — я быстренько изложил ему свои сомнения и, почувствовав, что хватка разжалась, с облегчением перевел дух. Смуглый посуровел и еще больше нахмурился.

— Значит, говоришь, им был нужен Марк? — Ничего подобного я не говорил, да и не слышал, но не думаю, что он сделал неправильный вывод. — Не считай нас дилетантами, парень. Командор сразу понял, что дело нечисто, и подал мне знак. Левендела я уже предупредил, а на тебе близнецы. Скажи им, чтобы были готовы к неожиданностям и не занимались самодеятельностью. От этого зависит жизнь их отца. Запомнил? А Нике передай, — он слегка замялся, — пусть отвлечет на себя как можно больше самц… человеков-мужчин. Она это умеет… Ну, двигай давай, судя по всему, у нас мало времени. — И меня впихнули обратно в лаз.

Пришлось выполнять. Угроза Ветрила похоронить всех в подвале до сих пор звучала в ушах, и я не сомневался, что для меня исключения не сделают.

В комнате рыжих вовсю шла игра в карты, и в тот момент, когда я, покрытый пылью, вывалился из повернувшейся вокруг своей оси тумбочки, на меня уставились четыре пары глаз: две зеленые, черная гоблинская и голубая эльфийская. Кинжалами в меня не бросались, но в глаз чуть не дали, особенно после моего заявления о пленении их папани злобным президентом. Но Нике больше всего почему-то разозлилась на Энлиля:

— Он все еще считает нас малыми детьми! Ну почему мы все узнаем в последнюю очередь? Левендела он, видите ли, предупредил, а нам нельзя даже носа высунуть… Он самое эгоистичное и самолюбивое создание из всех, кого я встречала в жизни, — едва слышно шипела она, вынужденно соблюдая тишину. — Еще и самцов ему отвлекай… Что я, самцеведка? — Ее носик задрался подпотолок, а из глаз сыпались настоящие искры. Не девка — чистый огонь!

— Не злись на него, — устало произнес Марк, задумчиво вытаскивая одежду из мешка. — Он тебя любит, но чувство долга у темных эльфов в крови, а на нем висит большая ответственность.

— А то я не знаю, — отмахнулась рыжая. — Но ты-то чего его защищаешь? Уж тебя-то, по-моему, он не просто не любит, а терпеть не может!

— Ты не права… Но если б он счел нужным, прирезал бы меня и глазом не моргнул, что правда, то правда… Вот! Я думаю, для нашего спектакля это подойдет в самый раз. — Он вытащил лоскут сверкающей ткани.

Очень жаль, что я не смог их дослушать, хотя и очень хотелось, с детства обожаю чужие тайны, особенно про любовь. Но очень уж мне не понравилась острозубая ухмылка гоблина, да и время бежало к шести, вряд ли Ветрило после пленения Командора будет тянуть кота за хвост и откладывать финальную сцену. Его страсть к театральным эффектам еще десять лет назад позволила мне покинуть замок относительно живым. Будь я на его месте, не размусоливал бы насчет школьных товарищей, а перерезал бы всех тихонько и схоронил под деревьями, чтобы воздух в моем жилище не портили. А того, кто нужен, использовал бы по назначению. Интересно, а зачем ему Марк? В качестве музейного экспоната или заспиртует его в колбе с надписью «эльф мутированный, экспериментальный образец»?

Не успел я задвинуть очередную тумбочку на место, как услышал возмущенный голос Хруста, обращенный в сторону двери.

— Да сколько можно там сидеть, вылазь быстро! А то там счас все без нас выпьют.

Рядом раздался дружный смех нескольких человек, и один особо гнусавый предложил:

— А может, он провалился давно, давайте дверь высадим и проверим.

Я позвенел тазиком, изображая омовение рук, и поспешил присоединиться к компании, пришедшей сопроводить нас на банкет.