ГЛАВА 17

Нике

События закручивались со скоростью света. Наше невинное поначалу приключение принимало странный, мрачноватый оборот. Это напомнило мне зыбучие пески, виденные когда-то на одной далекой планетке, где наш курс проходил практические занятия по выживанию. Я видела там огромную ящерицу, в пылу погони за более мелким собратом потерявшую бдительность и увязшую в песке по самую пасть. Свой приз, мелкую зеленую тварюгу, она дожевывала, медленно погружаясь в сыпучую бездну. Ей даже не хватило мозгов попытаться вырваться. У нас же мозги есть, но вырваться мы тоже не пытались, что говорит о полном их отупении. Трупы стали возникать из воздуха пачками, а мертвый эльф в камере вообще ввел меня в депрессию. Его светлые, слипшиеся от крови волосы вызвали неприятные ассоциации, как будто я увидела лежащего передо мной старого знакомого. Знакомого, помочь которому я не успела… или просто не смогла. Ведь появись мы на этом чертовом Трише на два дня раньше да приглядись получше к этому городку в тот — первый день, не пришлось бы сейчас мучиться от сознания упущенной возможности. Наверное, вот так и отец живет всю жизнь с сознанием упущенного безвозвратно момента. Влага, готовая выплеснуться из глаз, придала мне злости. Раскисать я не имела права. К тому времени, когда мы добрались до «Зеленого петуха», у меня из ушей уже валил пар.

В трактире мы застали благостную картину — Хруст учил Ирку играть в карты. С моим медальончиком на шее она получила возможность общаться с противоположным полом не боясь, что ее сразу изнасилуют, и, как ни странно, очень быстро к этому привыкла. Наверное, все-таки та часть ее сущности, что не являлась человеком, была крепким орешком. Любая девчонка из моего племени схватила бы стойкую клаустрофобию или боязнь открытого пространства, ну или, на худой конец, склонность к суициду.

Хозяин «Зеленого петуха» внешне очень походил на свою племянницу Дору — такой же невысокий и чернявый. Притворяясь законопослушным, он виртуозно вел дела, обеспечивая безопасное убежище для своих лесных друзей, превративших трактир в надежную конспиративную квартиру. Привычный ко всему, трактирщик, увидев раненых, без лишних разговоров приволок воды, чистых тряпок и бутылек с вонючей жидкостью в качестве антисептического средства. Ирелия, припахав Хруста, все-таки слегка попавшего под ее влияние, тут же занялась перевязками и делала это так умело, что у меня появилась возможность перевести дыхание и содрать с себя опротивевший парик. Волосы под ним превратились в воронье гнездо, а бессонная ночь и темные подземелья вымотали меня до предела. Прощай, неземная красота! А впрочем, ради кого здесь выделываться? Пара-тройка эльфов, слишком сильно избитых, чтобы обращать внимание на кого-то кроме себя, мой братец, видевший меня и в более непотребном виде, полусуккуба и два контрабандиста. Одноглазый срочно закрыл заведение после прибытия в город вооруженного отряда, так что, когда раненые стали стонать, дополнительных проблем это не создало. Нокаутированный мною очнулся почти сразу, и сейчас при виде его физиономии, изрядно помятой, угрызения совести стали терзать меня с новой силой.

Собрав волю в кулак, я подавила их в зародыше и напомнила себе, что иначе наша прогулка в храм могла затянуться на пару лет, так как эльфы отличаются крайней неуступчивостью в вопросах проведения разного рода обрядов. Вопреки ожиданиям, меня не то что не обматерили, но даже не обратили на меня никакого внимания. Парень во все глаза уставился на Марка и даже попытался бухнуться перед ним на колени, что при его состоянии не составило бы ему труда, но братец оказался рядом и тут же подхватил бедолагу за пояс.

— Я… я не узнал, — заикался эльф, пытаясь смахнуть заливавшую глаза кровь, что потекла из раны на лбу. — Кано Элверт ол раэн, — перешел он на эльфийский. — Утулиэн аурэ! Йаур дурамдал о лах… — Кажется, легенда о своеобразном эльфийском спасителе была в этом мире очень популярна.

— Ласто бет ламмен, — загнул ему в ответ Марк. — Меня зовут М-а-р-к. Повторяю для слабослышащих — Марк. Другого имени не было и не будет! Лучше скажите, какого лешего вы приперлись в этот проклятый город? — От такого обращения у бедняги совсем съехала крыша. Не дожидаясь его ответа, я отвернулась от этой парочки и подошла к столу, возле которого хлопотала жреческая дочка. Малышка вызывала у меня противоречивые чувства: с одной стороны, мне не нравилось, что братец, которого я считала, и не без оснований, своей собственностью, при виде ее начинал захлебываться слюной и тяжело дышать, а с другой — то, как она ограбила родного отца в момент обретения свободы, вызвало оторопь и дало понять, что противник она достойный.

Мне всегда нравилось больше общаться со стервами, чем с домашними кошечками. Сейчас она занималась тем, что ловко сдирала одежду с тяжело раненного эльфа, до сих пор не пришедшего в себя. Выглядел эльф еще паршивее, чем Марк в момент нашей с ним встречи — у того, по крайней мере, все кости были тогда целы. Простой перевязкой здесь было не обойтись, было ясно, что без квалифицированной медицинской помощи парень точно даст дуба, причем в самое ближайшее время. И тут Ирелия меня удивила еще раз: одну руку она положила несчастному на лоб, другой стала постукивать его по грудной клетке. Через пару секунд такого массажа по белому, до синевы, телу эльфа пробежала волна дрожи. Висящие плетьми руки, переломанные в локтях, дернулись и со щелчком встали на место, трупная синева потихоньку отступала. Сначала она ушла с губ, затем, со второй волной, — и со всего тела. Глядя на отрешенное лицо Ирелии, я почувствовала, как, поддаваясь странному ритму, отбиваемому маленьким кулачком, снова погружаюсь в странное состояние — в голове все громче и громче звенели колокольчики, пока их звон не превратился в набатный гул. Тело раненого дернулось, как от электрошока, он закашлялся и открыл глаза — и в тот же миг Ирелия сползла на пол.

— Все… — прошептала она, — больше не могу… Это уже второй за день… Никогда не думала, что могу так устать. — У нее из носа потекла кровь, и малышка потеряла сознание.

Мы с Яшкой бросились к ней, но Марк, отстранив нас, успел первым. Широко открыв ей рот, он прижался к нему своими губами, и в воздухе опять разлился запах озона, преследующий меня последние два дня. Интересно, а какие на вкус у него губы? Ой! Я точно переутомилась, что только не лезет в голову с недосыпа! И чего меня вечно тянет не туда?

Наш друг тем временем сумел вернуть краску на лицо девушки и уступил место моему брату, заквохтавшему вокруг нее растревоженной курицей.

— Ей надо поспать, — сказал мне Марк, подойдя. — Судя по всему, у нее полное истощение сил. Суккубы очень часто обладают целительским даром, но вряд ли рядом с ней был кто-то, кто мог ее научить пользоваться силовыми линиями. — Он устало улыбнулся мне и повернулся к чудесно исцеленному. — Как ты себя чувствуешь?

Вопрос был интересный. Как можно себя чувствовать, вернувшись с того света? Надо будет позже у него спросить, успел ли он увидеть границу и каково это — быть почти мертвым?

Передо мной лежал совсем юный эльф, не старше нас с Яшей, по их меркам совсем подросток. Его взгляд еще не успел припорошиться пылью времени, а пережитое придало ему оттенок человечности. Кстати, во взгляде Марка я тоже ни разу не видела гордыни или высокомерия — отличительных эльфийских черт, и мне в нем это нравилось. В их расе любому, кто не достиг тридцати лет, что считается у них возрастом совершеннолетия, не разрешается участвовать в военных операциях. Разве что в качестве…

— Ты паж младшего сына? — спросила я Марка, забинтовывая голову третьего раненого. Марк утвердительно кивнул, судорожно поправляя порванную рубаху. — Марк, а как этот младший сын смог связаться с тобой? Телепатия? — На этот вопрос ясного ответа я не получила. Наш друг опять ушел в полную несознанку: мол, не помню и все… и глаза сразу стали жалобные, как у брошенной собаки. Прикусив свой длинный язык, я подавила желание тесно прижаться к нему и постараться убедить, что потеря памяти — не самое страшное в жизни. Главное — не потерять голову.

Хозяин принес чай, и Яша, закутав свою пассию в плед, присоединился к нашей теплой компании, рассевшейся вокруг маленького столика. Необходимо было обговорить дальнейшие действия.

Первым начал братец. Хрустя куском сахара, он вопросительно уставился на Марка:

— Итак, что дальше?

— Угу, — поддержала я его, — где искать пятого?

Эльфы благоразумно молчали. Признав в нашем стриженом друге своего вождя, они старались вести себя тихо, грязной толпой нас с Яшей больше не обзывали и были просто паиньками. Хруст и трактирщик пожали плечами: дескать, не знают. Ирелия могла бы помочь, но толку от нее сейчас не было никакого. Интересно, а кого она еще сегодня лечила? И тут я заметила, что все как-то странно смотрят мне за спину, а Яша, так тот вообще стал похож на спелую морковку, сравнявшись цветом лица с волосами. Медленно повернувшись, я одной рукой поставила кружку, а другой полезла в пояс, где было спрятано тонкое шило на бамбуковой рукояти, способное пробить кольчугу, но вытащить его я не успела. При виде того, кто стоял позади меня, рука моя сама разжалась и взлетела к губам, из которых вылетело «Ой».

— Ну привет, детишечки! — Знакомый голос звучал спокойно, и это был первый признак того, что сейчас нас будут бить, причем, возможно, даже эспадоном.

Передо мной стоял Ричард Зенолейн, наш отец и непосредственное начальство.

Выглядел он, как всегда, франтовато, вся эта средневековщина не оставила на его внешности никакого следа. Форменный черный мундир сменился зеленоватым камзолом, ничем не отличавшимся по покрою от одежки, в которой был Хруст. Только на папеньке он выглядел щеголевато, а на контрабандисте висел мешком, был мятый и весь в пятнах, что и не удивительно — другого-то у него не было.

Мягкой кошачьей походкой папенька подошел ко мне — я, как назло, была к нему ближе всех — и, схватив за шиворот, точно котенка, приподнял над стулом.

— Ну что, доча, — прошипел он с веселой улыбочкой, — представь меня своему другу. Вон тому. — Его бровь дернулась в сторону Марка, спокойно попивающего чаек.

— Как ты вошел? — дернулся трактирщик. Наивный! Мои способности по проникновению в закрытые помещения — сотая часть того, что умеет этот старый волкодав. Братец наконец-то пришел в себя и попытался вставить свои пять копеек:

— Батя! Нам не нужна здесь нянька, зачем ты приперся?! — За что тут же схлопотал по физиономии. Бить без предупреждения — это тоже семейная черта.

— А вы знаете, детишечки, что я за вами всю ночь мотаюсь, вместо того чтобы пить вино в компании господина барона? И очень расстроен тем, что у вас вместо мозгов опилки! Вы меня просто разочаровываете! — Мою рубашку отпустили, и я со всего маха шлепнулась на пол, ушибив попу. С боевым кличем я подкатилась папеньке под ноги и со всей силы дернула его за плащ. Яшка навалился сзади, но через мгновение нас раскидали по углам как кутят. Стол мы опрокинули, но чайник хозяин успел спасти, вовремя отскочив к стеночке. Вот так всегда! Нам еще ни разу не удалось его завалить — ни вдвоем, ни поодиночке. Почесывая ушибленные места — я задницу, а братец челюсть, — мы смогли наконец-то обнять нашего горячо любимого папу. При ближайшем рассмотрении я увидела, что, несмотря на щегольской вид, лицо у него усталое, поспать этой ночью ему тоже вряд ли удалось.

— Мы видели вас с Мишелем возле ворот, — сообщила я после минуты взаимных похлопываний. — Только не хотели вас во все это впутывать…

— Вы впутали нас, когда наткнулись на этого товарища, с которым я мечтаю познакомиться. — Отец подошел к Марку, не сдвинувшемуся с места и спокойно смотревшему на него снизу вверх.

— Меня зовут Ричард, и я отец этих двух рыжих идиотов. А кто вы?

— Марк. Так меня назвала ваша дочь, и мне нравится… — Из его слов было непонятно, ему нравится имя или я. — Зачем я вам нужен?

— Ребята пропали с радаров, когда повстречали тебя в лесу. Приборы зафиксировали при этом вспышку энергии, равную которой по силе не излучает ни один маг современности. Так кто же ты такой, Марк?

Я почувствовала себя действительно полной идиоткой. Ну конечно же все это было подстроено! И отчет в сейфе, и вживленные маячки… И когда они только успели?

— Папа, вы с бабулей все подстроили! — дошло до Яши. — Это что, типа выпускной экзамен? Дескать, смогут ли эти придурки действовать самостоятельно? — Голос братца задрожал от переполнявшей его обиды. Да и я чувствовала себя не лучшим образом. Узнать, что тебе не доверяют самые близкие люди, не очень приятно.

— Это обычная процедура! — заорал на нас отец, оторвав взгляд от эльфа. — Любой активный агент должен пройти проверку в реальных условиях на живом деле! И все было бы хорошо…

— Если бы не подвернулся я? — По-моему, Марк чувствовал себя дерьмово. — Вы это хотели сказать? Какой-то там прибор показал, что я опасен? Да я за этих двух горло перегрызу, если бы не они, меня уже не один раз убили бы! — Эльфа трясло, шрам, пересекавший его голову, вздулся, а глаза подернулись пеленой. Я быстренько влезла в пояс и достала то, что уже дважды выручило меня в этом мире — драгоценный пузырек с нашатырем. Парня трясло все больше, он свалился на пол и его стало выгибать как при эпилепсии. Папа с Яшей прижали его к полу и удерживали, а я, разжав ему зубы, засунула между ними длинную рукоять одной из своих игрушек, предварительно обмотав острый конец носовым платком. Приступ длился недолго, через пару минут Марк затих и отключился.

— Папа, что это с ним? — Кажется, я все-таки заревела. — У эльфов же никогда не бывает эпилепсии!

Отец нахмурился, пощупал у Марка пульс и, завернув рубашку, осмотрел шрамы, покрываюшие его тело.

— Его надо срочно на базу, Ейхо должен разобраться. Он что-нибудь рассказывал о себе?

— Да он даже не помнил, как его зовут, мы его подобрали в совершенно непотребном состоянии, — решил освободить меня от необходимости говорить мой брат.

Я и в самом деле говорить не могла, единственный выход для меня в таком состоянии — действовать. Захотелось что-нибудь разбить, прыгнуть со скалы или, на худой конец, напиться до потери сознания. Вместо всего этого я закутала Марка в очередной плед, вспомнив, как ранее Яша так же хлопотал вокруг Ирелии, и постаралась через силу улыбнуться. С детства лучше этого лекарства я не знала, перед ним отступает любая депрессия, беда или боль. Надо только дать понять, что ты сильнее их, и тогда все само собой проходит. Братец в это время рассказывал о наших последних приключениях, остановившись на том, как мы разнесли канализацию в небольшом домике наместника. В этот момент Ирка очнулась и сонно пробормотала:

— Его от этого удар хватил… Пришлось лечить… Яшка сразу заткнулся и кинулся к своей зазнобе. Папаня удивленно на меня покосился, но я только пожала плечами. На данный момент меня заботило совсем другое.

— Как мы доставим его на базу? Ты где-то зафиксировал портал?

Но тут вылез эльф, ранее мной побитый. Похоже, он был старшим в этой компании и считал себя вправе все время встревать.

— Его нельзя увозить с планеты, он старший сын дома Лари и должен принять судьбу, предназначенную ему с рождения.

— Откуда вы взяли, что он старший сын? Насколько я знаю, сын тот погиб во времена этого чертового маньяка Галара. — Папенька подготовился к путешествию гораздо лучше нас. А может, быть в курсе всех событий входит в его обязанности как Командора? — Без должной медицинской помощи он может умереть или, еще того хуже, сойти с ума. А вы знаете что-нибудь страшнее, чем сумасшедший маг такой силы?

— Он не сумасшедший, он айна. — Насколько я поняла, это было какое-то местное определение болезни Марка, потому что мой переводчик повторил это слово буквально. Мне снова захотелось закатить этому паразиту оплеуху.

— Слушай, длинноухий, вместо того, чтобы здесь выделываться как уж на сковородке, лучше бы подумал, где искать младшего, которого вы так чудесно потеряли! — Эльф дернулся от моих слов как от пощечины и с яростью посмотрел на меня.

— Вэн! Ты не понимаешь, о чем говоришь! Младший сын поехал искать брата, это была его судьба и его долг! А наш долг погибнуть, спасая членов семьи короля Элвенира ол`Лари! — Я беспомощно посмотрела на отца, но тут Марк пошевелился и схватил меня за руку.

— Надо… его… вытащить, — проговорил он, задыхаясь. — Я только что видел, где он. Для обряда нужна жертва… — Я осторожно вытерла пот у него со лба, что тоже было необычно, ведь эльфы никогда не потеют, и тут закрытая дверь трактира содрогнулась от ударов.

— Открывайте немедленно, сэр Ричард, я знаю, что вы там! — Барабанивший был очень настойчив, но встречаться с кем то бы ни было не входило в наши планы. Отец и один из эльфов подхватили под руки Марка, Яша схватил в охапку Ирелию, еще до конца не пришедшую в себя, и мы быстро двинулись к запасному выходу, ведомые нашим дорогим одноглазым трактирщиком.

Все было бесполезно — у черного хода нас поджидал хорошо вооруженный отряд, и соотношение сил было явно не в нашу пользу. Поместив раненых в центр, наше семейство заняло круговую оборону и приготовилось продать жизни подороже, но тут из-за спин вооруженных до зубов имперских гвардейцев высунулась знакомая зеленая фигура и, растолкав всех, попыталась обнять всех нас одновременно. Никогда я не была так рада видеть его корявенькое и до боли родное лицо.

— Мишка, черт зеленый, откуда ты здесь взялся? — Мы с Яшей повисли на нем с двух сторон, а тот лишь счастливо щурился, не забывая при этом загораживать нас своей широченной спиной от солдат. Те, как ни странно, нападать не спешили, а выступивший вперед высокий блондин официально обратился к нашему отцу:

— Сэр Ричард, события принимают весьма странный оборот, я думаю, что пока мы не привлекли внимания, нам лучше вернуться в это пошарпанное здание. Нам ведь есть о чем поговорить, не так ли?

Командор кивнул. У нас действительно выхода другого не было, сила была на их стороне, а Марк, наше тайное оружие, соображал пока совсем плохо. Пришлось вернуться обратно. Отряд, состоявший из пятнадцати человек, разместился в центральном помещении, и хозяин ринулся поить вояк пивом, в то время как мы вернулись в прежнюю комнату.

Затем последовал рассказ… Сначала говорил барон Эдер. С его слов выходило, что уже пять лет, как торговый город Феб стал вызывать определенную озабоченность у имперских спецслужб. Поначалу ничего серьезного не было — мизерное уменьшение товарооборота, недопоступление налогов в казну… Все это можно было объяснить. Плохой год, неурожай, да мало ли что может случиться. В службе безопасности взяли это на заметку, но своевременное прибытие в столицу Аргуса с богатыми подарками для императора, бывшего тогда восторженным мальчишкой, свело на нет намерение некоторых чиновников послать в город проверяющего с особыми полномочиями. К тому же жена наместника, Милена Сентровер, была родной дочерью главы налогового ведомства страны, так что благодаря усилиям заботливого папеньки шум смолк на ранней стадии. Продолжение последовало через три года: смерть дочери и внуков свела в могилу и налогового министра, а вспыхнувшая затем в этом районе антиэльфийская истерия обеспокоила службу безопасности до крайности.

— Однако действовать открыто мы не могли, — пояснил барон, заметив, что мы смотрим на него вопросительно. — Убитый горем Аргус имел право на компенсацию, к тому же были представлены доказательства причастности эльфийского сообщества к этому убийству…

— Мы никогда не убиваем детей! — прокричал один из эльфов, стукнув кулаком по столу. — Мы не имеем никакого отношения к убийству Милены, прабабка которой была лесным эльфом!

— Это я виновата… — вдруг всхлипнула Ирелия. — Но я правда не хотела! Милена была единственным человеком, относившимся ко мне по-человечески… — Теперь она уже рыдала в голос и понять ее было почти невозможно. Я принесла ей воды, и через некоторое время она смогла продолжать.

— Я чувствую не только где болит и умею перенаправлять потоки энергии в протоплазме, но и слышу мысли… Вот только с отцом не получалось, с Марком да вот с ней… — Ирелия кивнула в мою сторону. Это меня удивило: я с детства не отличалась никакими магическими талантами, а тут вдруг оказалось, что у меня стоит ментальная блокировка. А ведь прежде тесты ничего такого не показывали…

— Так вот, — продолжала Ирелия, всхлипывая, — это Аргус сам убил жену и детей… Он… хотел жениться на мне-э-э-э… — И она завыла.

Марк поднялся с кресла и, подойдя к девушке, погладил ее по голове.

— Твой отец — страшный человек. Ты не должна винить себя в том, что не могла изменить… — Ирелия уткнулась Марку в рубашку, и на груди у него стало расплываться мокрое пятно. — Успокойся, единственное, что я могу сказать тебе точно, — суккубы не умирают родами. Это противоречит их природе… — Эти слова, сказанные не по теме, моментально остановили истерику. Глаза Ирелии в один миг высохли, и она твердым голосом продолжила:

— Это он убил Милену и малышей. Два года подряд Нерий скармливал ему меня малыми дозами, приглашая на ужин раз в неделю. Девяносто пять раз я была вынуждена выслушивать его кровавые мысли и грязные признания, зная, что могу в любой момент остановить его черное сердце. А сегодня я была вынуждена вытащить его с того света… Мне очень жаль, но я страшная трусиха…

Господин барон смотрел на эту сцену с открытым ртом.

— Вы наполовину суккуба? Я думал, что их никого не осталось… — Тут он был, конечно, не прав. В нашей Галактике существовало несколько закрытых для посещения планет, заселенных этой таинственной и малоизученной расой. Иногда также встречались изолированные поселения на крупных разнорасовых планетах. Теперь, после встречи с Ирелией, я поняла, почему они так не любят общество.

Эдер покачал головой и заговорил снова:

— Именно тогда возникла идея внедрить своего человека в местную оппозицию, и от него стали поступать самые неутешительные сведения. Наряду с эльфами эту территорию стали покидать и остальные народности, и, что уж совсем странно, живущие здесь люди все воспринимали как само собой разумеющееся.