"Другого я и не ждал, - пожал плечами чужак. - В подобном положении я ответил бы так же. Могу я присоединиться к своим? О нашем соглашении уведомили всех, кого нужно. В течение недели мои собратья, в основном, либо удалятся от атакованных планет, либо сдадутся. Примерно через две недели мои сородичи на этой планете должны поправиться достаточно для того, чтобы без опаски отправиться в путь, а я получу с родины указания о дальнейших действиях".
      Пэн кивнул. Когда Рарш медленно пошаркал прочь, дракон обернулся к Робертсу и спросил:
      "Все ли необходимое я охватил?"
      - И даже больше. Теперь посмотрим, что будет дальше.
      В конце условленного срока Рарш и те, кто остались от его армии, покинули Перн. От высланных "Карсоном" отрядов поступали донесения, что чужие действительно собрались и улетели либо скопом сдались. Какое бы то ни было сопротивление быстро подавили, и все затронутые вторжением планеты теперь очищали захваченные земли от противника и подсчитывали потери. Перед тем, как улететь, чужие условились в течение двух месяцев начать переговоры с делегацией Федерации - о их месте перед началом встречи "Карсон" известят, а он передаст эти сведения делегатам.
      Контр-адмирал Эмерсон все еще оставалась в лазарете, но большинство членов экипажа уже справилось с вирусом. Жизнь перинитов мало-помалу входила в обычное русло - если можно так назвать войну с Нитями. Началась подготовка к празднеству в честь ухода чужаков и успеха, достигнутого командой "Карсона" в борьбе с ними, а заодно начала того, что могло стать первым соглашением с новым членом Федерации.
      13. БРАЧНЫЙ ПОЛЕТ
      Миновал месяц со дня подписания окончательного договора с чужими, и команда "Карсона", как и ее "гости", в перерывах между устранением последних следов нашествия наслаждались более чем заслуженным отпуском на Перне. Чужаки ушли, и большинство народу чувствовало себя довольно беззаботно. Сипак и Пэн решили побыть на планете - Сипак знал, что Пэн вряд ли скоро сможет снова вернуться домой.
      А еще вулканит не стал стричь волосы до отлета с Перна - в юности отец нечасто позволял ему носить такие лохмы. К тому же волосы скрывали его уши от любопытных глаз и облегчали общение с перинитами. Его занимали разнообразные травы, используемые целителями в лечебных целях, и их способы врачевания больных; вызывая меньше подозрений, он мог задавать гораздо больше вопросов, а если бы он выглядел непривычно, пришлось бы не столько спрашивать, сколько отвечать самому.
      Сейчас он участвовал в очень грязном и сопровождаемым весьма неприятными запахами деле - приготовлении болюйди-травы. Одетый лишь в летные штаны и ботинки, он помогал разливать по горшкам конечный продукт, когда им овладело весьма странное чувство. Какое-то очень сексуальное по своей сути...
      Не успел он в этом чувстве разобраться, как подбежал Сибрук.
      - Уф-ф, пойдемте-ка лучше со мной, Сипак.
      - Засем?
      - Самая юная королева пьет кровь, и, мне кажется, Пэн собирается попытаться догнать ее.
      - Пэн не станет и пробовать догнать королеву! - воскликнул Сипак.
      "Нет, стану, - пришел мысленный ответ. - Ты же мне сам говорил, что я могу делать все, что захочу. - Сипак ощущал, что внутри Пэна бушуют небывалые чувства. - И, по-моему, я нравлюсь Кендате".
      "Не знаю, что и делать! - откликнулся Сипак на слова своего напарника. - Я не знаком с обычаями этой планеты, особенно касающимися брачных полетов!"
      "Да и я тоже, Сипак, честное слово. Но, думаю, мы оба это выясним!"
      - Он и правда хочет попробовать, - пробормотал Сипак. И тут донесся крик жителей Вейра:
      - Она поднимается!
      Сибрук дернул вулканита за руки:
      - Пойдемте! Вам надо быть вместе с другими соискателями!
      Сипак послушно последовал за ним. Его затянуло в разум Пэна, в бурю страстей, охвативших дракона. Пока Сибрук вел его к королевскому вейру вдоль берега озера, он вполуха слушал разговоры вокруг. Большей частью недоумевали, чего это Пэн вздумал догонять королеву, и дружно предрекали ему неудачу.
      Но вот прозвучал голос лейтенанта Чехова:
      - Куда ты его тащишь, Сибрук?
      - В королевский вейр. Помог бы. Он все время обо что-нибудь спотыкается. А если упадет, я его один не подыму. - Сипак почувствовал еще одну пару ладоней, обхвативших его вторую руку. - Сдается мне, Пэн имеет преимущество перед любым бронзовым из тех, кто сейчас гонится за этой королевой.
      - Зачем? - опять спросил Чехов.
      - Чтобы спариться! Ты же не первый день здесь... знаешь, что к чему.
      Сипак не видел, каким свекольным стало лицо Чехова...
      - Но ведь Сипак - вулканит! Он - не перинит, как другие.
      - Если Пэн достигает цели, это не имеет значения. Сейчас Пэн владеет чувствами. Сипаку надо только оставаться с ним и не давать ему вконец потерять голову. Но никакой вулканит, тем более Сипак, не может управлять страстями дракона в брачную пору.
      Они вдвоем быстро дотащили Сипака до вейра, где всадница королевы пыталась справиться со своей золотой.
      Всадники других бронзовых-соискателей стояли вокруг нее неплотным полукольцом. Сипак позволил подвести себя к остальным. Затем Чехов прошептал:
      - А теперь что?
      - Теперь мы уйдем, - ответил Сибрук, - и пусть природа возьмет свое.
      К этому времени брачный полет вступал в самую жаркую пору. Когда оба помощника Сипака повернулись к выходу, несколько бронзовых всадников, очевидно, уже выбывшие из борьбы, тоже двинулись восвояси. Один из них, несколько более сердитый, чем обычно, грубо отшвырнул Чехова, отчего тот ударился о стену и рухнул, едва не потеряв сознания. Сибрука смели другие раздосадованные всадники, и помочь другу он не смог.
      Когда Чехов кое-как отдышался и сел на полу, в комнате остались лишь два бронзовых всадника - Сипак и еще один. Понимая, что должен уйти, но зачарованный почти обрядом, разворачивавшимся у него на глазах, Чехов попытался выскользнуть за дверь. Но тело все еще не повиновалось ему. Дышать он уже мог, но сил ни на что другое не хватало. И он смотрел.
      Всадница королевы мысленно была со своей напарницей и, кажется, едва осознавала, что происходит вокруг. Два бронзовых всадника, видимо, больше отдавали себе отчет в том, что творилось с ними рядом, но не настолько, чтобы заметить слегка напуганного, немного благоговеющего, а скоро уже порядком смущенного парнишку, наблюдавшего за ними.
      Бронзовые всадники кружились, то подымаясь, то припадая к земле, подобно тому, как высоко над ними взлетали и падали их драконы. Потом Сипак издал торжествующий крик, а его соперник застонал от досады. Проигравший всадник вышел, не забыв притворить за собой дверь, чем, по существу, оставил Аппукту в ловушке.
      Чехов не мог оторвать взгляда от разыгрывавшегося перед ним спектакля. Его разум боролся с чувствами. Теоретически он знал, как люди занимаются любовью. Но Гордон и Сипак не позволяли ему смотреть ленты, которые считали порнографическими, и компьютер тоже не давал ему к ним доступа. А видеть воочию, как соединяются мужчина и женщина, ему недавно не приходилось.
      Он смотрел, как Сипак, несмотря на страсть, с которой совокуплялись их драконы, нежно снял с золотой всадницы платье, а потом разделся сам. Последовавшие за этим ласки становились все более горячими и чувственными. Чехов ощутил, как набухли его собственные штаны, и складка ткани врезалась в едва заживший шрам от ожога Нити.
      Когда драконы вместе с напарниками закончили совокупляться и звери стали кругами спускаться с небес, любовники-люди тоже опустились на постель. Когда изнуренные всадники провалились в сон, Аппукта сумел выбраться из своего уголка и тихонько покинул комнату. Надеясь остаться незамеченным, он пошел обратно к озеру.
      Но тут его схватил за воротник Гордон.
      - Ну где ты пропадал? Пропустил величайшее событие с тех пор, как Пэн вылупился из яйца и его Запечатлила девушка!
      Пригибаясь в надежде, что Рид не обратит внимания на все еще подозрительно набухшие в паху штаны, Чехов ответил:
      - Ничего я не пропустил. Пэн спарился с Кендатой. - Он попытался вырваться из рук приятеля.
      - Тебя же не было ни у озера, ни где-то еще! Откуда ты знаешь? - Рид заметил потупленный взор Чехова и все еще раскрасневшееся лицо. - Ты этого не сделал. Ты не мог. - Глаза его расширились: он понял. - А вот и смог. Ну и наглец!
      - Мне правда надо идти, Рид. - Аппукта продолжал дергаться, пытаясь освободиться, но Гордон держал крепко.
      - Это куда же, шпион несчастный? - прошипел старший. - Неужто не знаешь - то, что ты, не сомневаюсь, проделал - это вторжение в частную жизнь? ОСОБЕННО, если дело касается ВУЛКАНИТА!
      - Мне нужно в ванную, Рид!
      Разворачивая мальчишку. Гордон увидел бугор, который Аппукта пытался скрыть.
      - Дрочить собрался, да? Так ты не только остался и смотрел на то, что касается лишь двоих, но решил и сам получить удовольствие! Ну, сейчас я тебе покажу, как подобает остужаться взрослому. - Таща за собой парня, Рид направился к озеру. - Обычно мы принимаем холодный душ, но, полагаю, холодное озеро подействует не хуже.
      - Рид, нет! Дай объяснить. Пожалуйста!
      Но, не успел Чехов сказать еще хоть что-то в свою защиту, как очутился в самой холодной и глубокой части озера.
      Выскочив на поверхность - бугра в штанах как не бывало - он, отплевываясь, стал выбираться из воды. Аппукта понятия не имел, ни что значит сказанное Ридом слово "дрочить", ни чем бы стал заниматься, окажись он в более уединенном месте. Он знал только, что ему до крайности неудобно, и ведать не ведал, как облегчить свои страдания. И, без сомнения, не собирался он получать удовольствия от того, что увидел, даже если бы знал, что имеет в виду Рид.
      Хмурый Рид стоял на берегу, подбоченясь.
      - Давай, наглец ты этакий, вылезай из воды. Тебе еще ох как много придется объяснить. И не только мне, если тебя видел еще кто-то.
      - Я не вылезу, - угрюмо сказал Аппукта.
      - Хуже будет, - ответил Гордон. - Я за тобой не полезу, и тебе придется когда-нибудь выйти. Мог бы и сейчас же сделать это и принять наказание, как мужчина, которым ты силишься быть.
      - Тогда я выйду, но при одном условии.
      Гордон с минуту стоял и злился, споря с самим собой, позволять ли Чехову выдвинуть его "условие". Сделанное Аппуктой не прощалось в любом обществе. Наконец Рид сказал:
      - Выкладывай свое условие, а затем я решу. Что там у тебя?
      - Ты выслушаешь мой рассказ.
      - Тому, что ты наделал, не может быть совершенно никакого извинения, но обещаю, по крайней мере, тебя послушать. Теперь вылезешь?
      Когда Аппукта колесным пароходом подшлепал к берегу, не сводя настороженного взгляда со своего все еще сердитого друга, в мозгу у него раздалось:
      "Я знаю. И не сержусь".
      Снова густо краснея, хоть только что выбрался из холодной воды, он ответил:
      "А Сипак знает? Пожалуйста, скажи, что он меня не видел".
      "А как ты думаешь, откуда я узнал? - отозвался Пэн. - Сипак мне и сказал".
      Ноги парня коснулись дна. Встав недвижимо, будто помертвев, Аппукта спросил:
      "Он гневается на меня? Он прибьет меня, как только увидит? Я не смогу с ним встретиться, пока жив! А встречу - сгорю от стыда!"
      "Сипак хочет знать, что ты думаешь об увиденном".
      "Это было прекрасно! Я не знал, что это может быть так чудесно! Это было как танец, но совсем по-другому. - Он немного помолчал, потом добавил: - Но я все равно жалею, что тело изменило мне и я не мог уйти. Я не должен был там находиться. Передай Сипаку, что я прошу простить меня".
      "Сипак принимает твое извинение. Он видел, как тебя свалили, но не мог ничем тебе помочь. И знал, почему ты не мог выйти. Он благодарен тебе за то, что ты так осторожно удалился. Диса не знает о твоем присутствии. Словом, Сипак не сердится на то, что ты стал нечаянным свидетелем. Он, впрочем, рад, что ты все же ушел". - Аппукта почти ощущал улыбку в мысленном послании.
      "Тогда скажи Риду, что я не виноват. И что вы двое не сердитесь. Я его вывел из себя. Он меня в озеро бросил".
      "Скажу".
      Парень смотрел, как Пэн мысленно заговорил с Ридом. Он не слышал слов бронзового дракона, но видел отражение борьбы чувств на лице Гордона. Чехов решил оставаться там, где стоял, хоть вода и была очень холодна, покуда не сможет выйти без опаски.
      Через несколько минут Рид сказал:
      - Можешь теперь выйти. Я послушаю, почему ты был там, где был - Пэн не сказал мне, в чем там причина. И меньше всего тебе сейчас нужно простывать.
      Аппукта наконец вылез из озера и позволил Риду нуль-транспортировать их вдвоем на корабль переодеться. Потом, в уединении своей каюты, он объяснил Другу, что случилось.
      Сипак вновь погрузился в объятия лежавшей рядом женщины. Беседа с драконом длилась недолго и не отвлекла его от теперешнего занятия.
      - Знаешь, я ведь даже спросил, как твое имя, - пробормотал он.
      Ведя пальцем по остроконечному уху, она ответила:
      - Мне известно твое имя, а Кендате - имя твоего дракона. Ты - Сипак. А я - Диса. - Она провела рукой по его груди к животу, а потом еще ниже.
      Приподнимая бедра и постанывая, Сипак в ответ прижался носом к ее груди.
      - Тогда ты понимала, к чему все идет, даже раньше, чем твоя королева начала пить кровь. Откуда ты знала, что Пэн не бесплоден и яйца от него получатся нормальных размеров?
      - Кендата знает, и другие драконы - тоже. А гены Пэна слишком редки, чтобы их терять. Первая кладка моей королевы будет особенной. - Она поцеловала Сипака и заключила его в нежнейшее объятие. - Но давай-ка поговорим о другом.
      Сипак, по-прежнему очень сексуально настроенный, с превеликим удовольствием уступил. Впрочем, он знал, что в ближайшем будущем им с Аппуктой придется поговорить о некоторых сторонах жизни, и, возможно, зная любопытство парня, беседа окажется долгой. Сейчас, однако, не имело значения ничто, кроме той женщины, что была рядом с ним, и эха брачного полета его дракона.
      14. ПРАЗДНОВАНИЕ
      Прошли долгие и трудные пять с половиной месяцев, и у команды "Карсона" имелось более чем достаточно причин хотеть расслабиться и повеселиться. Они не только побили хохлатых чужаков в войне, которую те сами развязали, но и добились перемирия с ними, а кроме этого, скорее всего, связи Федерации с вновь открытой расой будут укрепляться. Вдобавок Пэн, маленький бронзовый дракон с Вулкана, наконец показал свой пыл и обогнал местных перинитских собратьев, завоевав золотую королеву! Все это давало более чем достаточно оснований, чтобы устроить вечеринку.
      Так и сделали. Вейр Бенден принимал большую часть экипажа "Карсона", а остальные Вейры и холды - тех, что воевал на их землях. Зная время и место очередных Нитепадов, Лесса и Ф'лар смогли выбрать день, когда ни над какими населенными местами падения не ожидалось. Потому, если не считать двух дежурных Крыльев, которые всегда оставались наготове и которых должны были сменить в середине праздника, все население Перна собиралось где-нибудь в чем-нибудь поучаствовать.
      Пэн, однако, отказался присоединиться ко всеобщему веселью. Он уже привлек так много внимания, что не просто немного смущался - бесчисленные поздравления приводили его в совершеннейшее оцепенение. Поскольку маленький бронзовый привык скорее не выставлять себя на всеобщее обозрение, а сидеть в сторонке и посматривать на других, он не знал, что делать со своей известностью. Зато Пэн не сомневался: где бы он ни появился, вокруг тут же соберется толпа, и повеселиться ему не удастся нисколечко. Вот почему, обсудив все с Сипаком, они вдвоем решили, что молодому дракону лучше отсидеться на корабле или спрятаться с Кендатой, той самой королевой, которую он догнал.
      Вздохнув с облегчением, Пэн исчез в черноте Промежутка, даже не сказав Сипаку, где собирался скрываться. О чем Сипак не будет знать, о том не сможет лгать!
      Напитки, спиртные и нет, лились рекой. Те всадники, которым предстояло вылететь в дозор навстречу Нитям, ограничивались безалкогольным питьем, но, когда вернулись смененные ими, все, кроме детей, присоединились к торжествам. Даже обычно сторонившиеся празднеств драконы не составили исключения, пробуя невиданные чужеземные зелья, предлагавшиеся их всадниками. И поистине невиданное это было питье! Контр-адмирал Эмерсон пустила в ход все запасы. "Карсона", рассудив, что они смогут пополнить их на семнадцатой Звездной базе. Она знала: их непременно ждут отдых и развлечения, да еще некоторое время, чтобы загрузить недостающие припасы и принять новых членов экипажа. Периниты пробовали все, что им предлагали земляне, в том числе и ромулианский эль - контрабанду, неведомо как оказавшуюся на борту "Карсона". Большие драконы, против обыкновения испытывавшие сильнейшее любопытство, тоже решили присоединиться к веселью и погружали в чаши свои длинные языки. И тут представители Федерации планет обнаружили, что напоить дракона невозможно! Алкоголь - даже местные перинитские напитки - попросту не действовал на их организмы, в отличие от большинства известных гуманоидных видов. Затем настала кульминация вечера. Контр-адмирал Эмерсон доставила в Вейр Бенден содержимое своей личной кладовой - шампанское прямо с Земли. На все Вейры его бы не хватило, но Эмерсон решила, что, если этот напиток встретит хороший прием, то он станет еще одним предметом товарообмена между Землей и Перном.
      Когда хлопнули пробки, драконы подались вперед, одолеваемые любопытством не меньше всадников. Но пена, извергавшаяся из бутылок, и пузырьки, вскипавшие в бокалах, стали полнейшей неожиданностью. Несколько драконов начали чихать, а начав, не могли остановиться. К счастью, находились звери в огромной чаше Вейра, где их едва контролируемые движения не могли никому навредить. Повсюду разносился смех, и всадники тоже смеялись над своими напарниками. Драконы принимали все как должное.
      Хохот продолжался, а между тем несколько драконов, не испугавшись пузырьков, решило попробовать чужеземный напиток. Мелькнули языки, и содержимое бокалов исчезло в утробах огромных крылатых созданий. В ту же минуту выпитое дало себя знать. Сначала один, затем другой дракон с тяжелым уханьем сели в песок. Глаза зверей поначалу неистово вращались от возбуждения, вызванного необычными ощущениями, потом - все медленнее, по мере того, как действие алкоголя усиливалось и ящеры "выпадали в осадок"; а к первым драконам присоединялись их собратья, решившие отведать диковинный напиток с Земли.
      Люди стояли, с изумлением глядя на своих друзей. Ну почему из всех разновидностей пьянящего зелья на драконов подействовало именно шампанское?! Ведь оно считалось одним из слабых напитков, его иногда позволяли пригубить и детям.
      Когда последние из пробовавших искрящегося питья зверей сели в песок, те, кто проделал это первыми, начали чудить. Хоть и тяжеловесные, они ухитрялись по-своему изящно кружиться и вертеться в песке, напоминая карикатуры на подвыпивших людей. Сейчас же протрезвев, прототипы этих карикатур быстро убрались с дороги. Одного бездумного взмаха крыла или хвоста было бы достаточно, чтобы на несколько недель вывести человека из строя, если вообще не убить. Драконы натыкались друг на друга и на камни, но, видимо, не замечали этого.
      Скоро почти пол-Вейра драконов вальсировало на песке. Остальные - те, которые не вкусили последнего угощения - поднялись в воздух, чтобы не путаться под ногами у выпивших да не пострадать самим, и расселись по краю чаши Вейра, озабоченно глядя на товарищей. Смотревшие на происходящее из безопасности пещер люди перешептывались, не зная, что будет дальше.
      Ни перинитские целители, ни подданные Федерации не представляли, чего ждать. И для тех, и для других разворачивающееся у них на глазах действо стало полной неожиданностью, его не с чем было сравнить. В конце концов, ЧАСТО ЛИ напиваются драконы?
      Затем настал конец. Один за другим драконы перестали танцевать под свою внутреннюю музыку. Они опять расположились на песке в самых разных позах, видимо, удобных для них. Потом, словно началась цепная реакция, им вдруг стало жуть как нехорошо. Зловонная густая жижа - выпитое спиртное вместе со съеденным ранее - извергалось повсюду маленькими вулканами. Драконы изливали содержимое своих желудков на песок, на себя, на соседей. Люди тоже давились, и те, чьи желудки не отличались крепостью никогда или ослабели спьяну, присоединились к драконам, выворачиваясь наизнанку.
      Зная, что, пока желудки не опустеют, ничего поделать нельзя, целители Перна и Звездного флота стояли в сторонке, пока не завершилась неукротимая рвота. После этого, с помощью тех, кто способен был ее оказать, ставших жертвами алкоголя людей либо унесли в их вейры, либо нуль-транспортировали на "Карсон". А вот с драконами дело обстояло сложнее. Тяжеленных зверей было не сдвинуть с места. Оставалось лишь дожидаться, когда они проспятся. Ибо, когда извержения прекратились, все драконы погрузились в забытье.
      Хорошо еще, оставалась возможность избавиться от последствий внезапного опьянения крылатых. С помощью трезвых драконов на впавших в беспамятство ящеров воду лили бадьями, пока не смыли липкую гадость, покрывавшую их самих и все вокруг. Напарники высушили своих зверей и расположились по соседству, чтобы быть рядом, когда они наконец проснутся.
      Вечер, по крайней мере, в Бендене, завершился. В другие Вейры и холды послали предупреждения НЕ давать драконам шампанского, а заодно - не беспокоиться о Бендене. Пусть тут празднество и завершилось, это не означает, что пора заканчивать и всей планете!
      Кое-где веселье не прекращалось до рассвета, а то и дольше, но в конце концов угомонилось. Чужие ушли, чтобы никогда не вернуться. Маленький бронзовый дракон вернулся и стал ключом к спасению этой планеты, и, хотя на празднестве он не показывался, его имя теперь обессмертили десятки сказаний, которые будут передаваться из поколения в поколение.
      На следующий день драконы Бендена все же стали приходить в себя, испытывая жесточайшие головные боли и все остальные прелести похмелья. Больше не пьяные, но и еще не избавившиеся от последствий возлияния, они сумели вернуться по своим вейрам, а там напарники устроили их в гнездах. Головные боли мало-помалу пройдут - через несколько часов или на следующий день. Но испытавшие действие спиртного драконы никогда более не посмотрят на другой алкогольный напиток, не понюхают его, а тем более не лизнут! Они усвоили урок, и усвоили хорошо.
      "Карсон" собрал всю команду, взял на борт необходимые припасы и покинул орбиту благодарной планеты. Перн, хоть и не успевший залечить ран войны с хохлатыми пришельцами, со временем сделает это. В прошлом перинитам уже приходилось переживать худшее, и, скорее всего, еще придется пережить немало невзгод в будущем. Но пока их миру не угрожала смертельная опасность, и жизнь более-менее вернулась в обычное русло - насколько может быть обычной здешняя жизнь!
      * ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ЖИЗНЬ ИДЕТ *
      1. ВЕЧЕРИНКА
      Мичман, а ныне второй лейтенант Пэн, только что назначенный командиром отделения, волновался. Разумеется, на "Заре Вулкана" к нему более чем привыкли. Он провел здесь уже три года, сначала в качестве подопечного и напарника начмеда Сипака, потом, окончив стажировку, стал членом экипажа ответственным за вооружение Службы безопасности. Однако то был первый случай, когда ему доверили чем-то распоряжаться - тем более, вновь образованным подразделением. И как раз сейчас он, пускай с неохотой, шел на вечеринку, устроенную охранниками в честь его нового назначения.
      У дверей его встретил салютом лейтенант Аргонакс. Повернувшись к остальным, Аргонакс сказал:
      - Гляньте, кто наконец решил показаться. На вечер в его собственную честь! - Добродушно посмеиваясь, он хлопнул Пана по плечу и продолжил: Не тушуйся. Ты пришел вовремя. Мы просто решили начать чуть пораньше.
      Пэн шагнул вперед, и дверь с шипением закрылась за ним. Служба безопасности получила голографический отсек в свое полное распоряжение, и народ толпился повсюду. Присутствовали не только свободные от вахты сотрудники охраны, но и порядочная часть других служб. Тем не менее, если не считать стражей порядка, подавляющее большинство посетителей составляли младшие офицеры. Всех старших офицеров тоже из вежливости пригласили, но они отказались. Сипак объяснил Пэну, что начальство чувствовало: для молодежи это - возможность расслабиться без оглядки.
      Аргонакс двинулся вперед, Пэн - за ним, немного медленнее, чтобы не налететь на людей. А когда товарищи по команде приступили к нему с поздравлениями по поводу его перевода и повышения по службе, дракон и вовсе сел на мель.
      Увидев, в какое затруднительное положение попал молодой бронзовый, Аргонакс вместе с Тиффани пришел ему на выручку.
      - На это времени достанет! - воскликнул он. - У нас весь вечер впереди! Дайте новоиспеченному второму лейтенанту чего-нибудь выпить. Думаю, ему не мешает снять напряжение!
      И Аргонакс с Тиффани вывели Пэна из толпы.
      Пэн с облегчением послал телепатическую благодарность ромулианину. Даже закаленный всеми фанфарами и популярностью, которых он удостоился после давешних событий на Перне, дракон все еще чувствовал себя весьма неловко, оказываясь в центре внимания. Его гораздо больше устраивало делать дело, оставаясь в тени. Однако, что касается его перинитских приключений, жаловаться ему действительно не приходилось. Не виноват же он, что именно с ним раньше всех заговорил тот чужак!
      Когда они добрались до бара, Аргонакс спросил:
      - Ну, Пэн, чего желаешь?
      Пэн слегка призадумался, потом ответил:
      "Кока-колы, пожалуйста. Это было бы прекрасно".
      - Кока-колы!! - От Аргонакса только искры не посыпались. - Пэн, это же праздник, а не простой обед! Возьми чего-нибудь позабористей!
      В пэновых глазах, обращенных к Аргонаксу, поднялись оранжевые вихри смущения.
      "Но я никогда не пил ничего крепче воды, молока или шипучек! Понятия не имею, как на меня подействует что-то другое!"
      - Все когда-то случается впервые, Пэн, - Аргонакс стоял, подбоченясь, и насмешливо глядел на бронзового. Потом, на минутку смягчившись, сказал: Спроси коммандера Сипака. Он должен знать о любом побочном действии алкоголя на твой организм.
      Пэн сосредоточился на Сипаке и спросил:
      "Ничего, если я выпью чего-нибудь алкогольного? Аргонакс хочет, чтобы я присоединился к общему веселью".
      Поглощенный мытьем и укладыванием в постель четырехлетнего Саула, Сипак ответил, не подумав как следует:
      "Не вижу ничего страшного. Смотри только, чтобы тебя не занесло. Твой организм еще не пробовал алкоголя".
      По-прежнему сомневаясь, Пэн спросил:
      "Нет ли каких-то побочных эффектов, которых мне стоит остерегаться? Или сортов, которых не стоит пить?"
      Когда Саул выскользнул из рук отца и, голый, смеющийся, припустил через всю комнату отдыха, служившую им жилищем, Сипак рассеянно ответил:
      "Ни о чем таком не знаю. Только не пей залпом, а прихлебывай. Чтоб одного-двух бокалов хватило на весь вечер. Хорошо?"
      И лишь много позже, когда ничего уже нельзя будет поделать, Сипак вспомнит, как повлияло на драконов Перна обыкновенное земное шампанское во время последовавшего за победой КК "Карсон" над чужаками общепланетного празднества.
      Пэн повернулся к ждавшему ромулианину, все так же не слишком уверенный в необходимости пить что-либо алкогольное, но успокоенный напарником, и сказал:
      "Сипак говорит - ничего страшного. Только не пить слишком много на первый раз".
      - В таком случае начнем с ромулианского эля! - Подмигивая дракону, он заговорщицки прошептал: - Мы храним этот не вполне легальный груз именно для таких случаев.
      Он принял у бармена бокал, наполненный голубой жидкостью, и вручил его Пэну.
      Пэн принял предложенное. Осторожно понюхав, он опасливо сделал глоточек. Жидкость легко проникла внутрь, показавшись ему кислой, и у него в желудке стало быстро расти теплое пятно.
      "Недурно", - заметил он.
      С почти разочарованным лицом Аргонакс спросил:
      - Не зацепило?
      Поскольку в качестве первого знакомства со спиртным ромулианин предложил Пэну один из самых могучих напитков, то и ожидал он, по крайней мере, что у дракона крылья отвалятся!
      Пэн поразмыслил немного, затем сказал:
      "Приятный вкус. - Тут он запрокинул голову и одним глотком осушил почти полный бокал. - Что там дальше?"
      Ромулианин вытаращил глаза. Пэн даже не вздрогнул! Почти любой на его месте теперь без памяти валялся бы на полу, а уж вырвать должно было наверняка.
      - М-м, на этот раз дам тебе чего-нибудь попроще. Ты только полегче! Не торопись так, а то Сипак меня со свету сживет!
      После этого он дал Пэну смесь водки с апельсиновым соком.
      Вечеринка продолжалась, набирала обороты, шумела. Алкоголь лился рекой, и люди чувствовали себя все непринужденнее. Пэн, избавившись от своих тревог, стал получать удовольствие. А заключив, вместе с окружающими, что спиртное действует на его организм не сильнее фруктового сока, он принялся пробовать все подряд. Тем не менее, он не забывал совета Сипака и прихлебывал понемногу.
      Вскоре настало время большого сюрприза. Несколько хохочущих сотрудников Службы безопасности вынесли большущий торт. Те, мимо кого проносили эту громадину, тоже начинали смеяться. Пэн не мог понять, в чем там дело, пока не разглядел сие произведение кулинарного искусства. Несколько его друзей подтащили торт прямо к нему. Торт украшало изображение двоих совокупляющихся драконов, причем один из них был, несомненно, бронзовым, и этот бронзовый расшвыривал направо и налево десантное снаряжение, приговаривая: "Парень простой я, парень простой!"
      За тортом следовала еще одна процессия, неся странной формы бутылки и бокалы на тонких ножках. Когда хлопнули пробки, Пэн обернулся к Аргонаксу и спросил:
      "Что это? Я ничего подобного раньше не видел".
      - Это шампанское, - ответил начальник Службы безопасности. - И Земля единственное место, где производят достаточно такого вина, поэтому его нечасто увидишь. - Он опять заговорщицки подмигнул дракону. - Прихватили его вместе с ромулианским элем, тоже нелегальный груз! Для нашего брата ничто не слишком! - сказал он, оглядываясь, дабы убедиться, что вокруг никого, кроме представителей его отдела!