Вскоре после обеда пришли приглашения от Авермуса и Май длара — оба выражали желание встретиться с Давидом лично. Оба раза Идэль сопровождала его. Разговоры во время аудиенций были более интересными, чем за общим столом, но также ничего особенно примечательного ни в том, ни в другом случае не произошло. Просто знакомство, не более. Вомфад приглашения не посылал — похоже, для того чтобы составить впечатление о женихе Идэль, ему хватило и общей беседы. Ведаин также не выразил интереса — вообще, секонд показался Дэвиду каким-то издерганным. Ведаииа можно было поняты человеку в его положении не до знакомств с новичками. Вопросы о том, как сохранить, жизнь и власть, беспокоили незаконно выбранного секонда гораздо сильнее. Отсутствие на обеде Декмиса, Эрдана и Даны землянина не удивило: двое последних вращаются сейчас, вероятнее всего, среди ита-Берайни, а младший брат Вомфада, судя по рассказам Идэль, вообще почти никогда не выходил в свет. Вомфад был хорошим боевым магом и фехтовальщиком, но прежде всего он был стратегом; в отличие от него, Декмис был бойцом и только бойцом. Он возглавлял особую ударную группу, о которой мало что было известно — только то, что это какой-то элитный боевой отряд, созданный для решения узкопрофессиональных задач, хотя каков характер этих задач, оставалось только гадать. Идэль считала — Дэвид так и не понял, ос новывается ли ее мнение на каких-то реальных данных или нет — что Декмис просто руководит хорошо подготовленной командой профессиональных убийц. Дэвид не особенно огорчился из-за того, что его не познакомили с этим типом… к тому же его гораздо сильнее волновала неизбежная встреча с Ксейдзаном.
      Не вызывало сомнений, что информация о появлении «внучка» попадет к Ксейдзану довольно быстро, но все еще оставалось неясным, кто именно из семьи Кион сообщит об-этом претору Гэал официально. Когда Дэвид попытался это выяснить, старшие родственники Идэль ненавязчиво дали ему понять, что, хотя Ксейдзан и будет проинформирован в ближайшее время — но кто, как и когда именно проведет эти переговоры, не его, Дэвида, дело. Пока его не воспринимали как члена дома Кион — и не факт, что станут так воспринимать когда-либо; для родственников Идэль он был всего лишь диковинным насекомым под колпаком: поди разбери, на что оно способно. Дэвиду не хотелось и думать о том, какой прием его ждет у Ксейдзана: уж конечно, тот захочет изучить «внучка» еще более пристально. Возможно, одним «колпаком» тут дело не ограничится, а при особенном невезении он может попасть — в высушенном виде — в ксейдза-нову энтомологическую коллекцию…
      От этих не слишком жизнерадостных мыслей его отвлекла только новая встреча с Фольгормом. Дядюшка Идэль, как и обещал, занялся натаскиванием племянницы и ее жениха в сфере магии.
      Они перенеслись в Холгомияр, как и три дня назад, по бинарному порталу. На этот раз Фольгорм кормить их не стал и, выяснив, что они дообедали несколько часов тому назад, сразу приступил к делу.
      — Учить вас всему постепенно, переходя, как положено, с этапа на этап, нет времени ни у меня, ни у вас. Детали вы освоите сами, я покажу лишь самые важные вещи. Первый урок будет посвящен открытию волшебных путей. Вероятно, вы уже поняли, что есть разные способы составления заклинаний, непосредственно зависящие от личной силы мага. Количественно измерить эту силу не просто, в результате чего в метрополии одновременно действует множество систем измерения, ни одну из которых нельзя назвать идеальной. Самая простая и интуитивно понятная градация выглядит следующим образом: Цекида-фар, Куде-фар, Ильг-фар, Угал-джогус-фарот.
      «„Уровень, предшествующий норме", „обычный уровень", „высший уровень", „выходящий за пределы уровней"», — мысленно перевел Дэвид.
      — Иногда к ним прибавляют еще нулевой уровень — Бездарей, то есть тех, кто практически никак собственными энергиями управлять не способен, и некий сверхуровень, в который включаются боги и Обладающие Силой. На мой взгляд, обе эти добавки ничего полезного не дают, а нужны лишь для того, чтобы мага-классики ощущали моральный комфорт от осознания того, что весь мир теперь разложен по полочкам. Все живые существа способны в какой-то мере управлять собственными силами, поэтому граница между Бездарями и Цекида-фар размыта, ее практически и нет. Единственное существенное различие можно определить так: Бездарь, помимо того, что ничего не умеет, еще и не хочет ничему учиться, ему комфортнее существовать в потоке обыденной жизни, чем напрягаться, устремляясь к чему-то большему. В общем, разница между Бездарем и начинающим Цеки-дой не столько в силе, сколько в восприятии и целеполагании. В осмысленности добавления сверхуровня я сомневаюсь еще больше. Причина в том, что вообще-то вся эта градация предназначена для того, чтобы как-то, пусть очень примерно и условно, поделить заклинателей по объему их мощи. Обладающие же могут быть слабее магов, находящихся на Угал-джогус — высшем уровне, доступном человеку. Конечно, большинство из них все-таки сильнее, но отличие Обладающих не в этом., их отличие — уже не в объеме силы, а в ее, скажем так, качестве.
      Теперь, собственно, о том, где приблизительно проходит границах этих — уровней Напоминаю еще раз, что все это деление — условно, на деле можно показать в лучшем случае лишь примерное положение человека на той или иной ступени данной системы, и нет никаких абсолютно точных признаков, которые могли бы увязать личную силу с той или иной категорией. В предлагаемой градации больше исключений, чем правил… и все же она нужна, чтобы различать магов по уровню силы хоть как-то.
      На Цекида-фар, уровне, предшествующем норме — находятся маги, чей Дар недостаточно развит даже для того, чтобы поступить на первый курс Нимрианской Академии Волшебства. В Хеллаэне таковые попадаются лишь среди иммигрантов, в сателлитных мирах таких горе-колдунов, шаманов и знахарей довольно много. Огненный маг на Цекида-фар способен в лучшем случае зажечь свечу или воспламенить лист бумаги, а часто не способен даже и на это,
      К Куде-фар, среднему уровню, причисляются все, способные оперировать Формами и обычными заклятьями. В большинстве случаев их Дара достаточно, чтобы проучиться в Академии первые два курса — а по некоторым дисциплинам, не требующим высокой личной силы, и больше. Огненный маг на этом уровне способен создать сферу пламени мощности, которой достаточно, чтобы убить человека или спалить дерево. Естественно, речь идет не о подвешенных заклинаниях и не о заклинаниях, дополнительная энергия которым сообщена артефактами, — их мощность будет еще выше. Классический маг, при должном обучении, на Куде-фаруже способен создать бинарный портал и переместить себя и еще нескольких людей через него. К Ильт-фар, высшему уровню, принадлежат те, кто способен осваивать техники, которые преподаются на третьем курсе Академии и выше. Огненный маг этого класса способен создать пламя концентрации, достаточной, чтобы проплавить каменную стену. Дар на этом уровне позволяет выходить на волшебные дороги, а при дальнейшем развитии — и создавать свои собственные. Хеллаэнская аристократия рождается с таким Даром, мы же, высокорожденные, окончательно переходим на Ильт-фар после инициации в Рунном Круге.
      Угал-джогус-фарот, последний этаж в этом «здании» и одновременно выход за предетя всех этажей и уровней, — это высшаяступень развития для человека. Личность может идти и дальше, но в этом случае она примет нечеловеческую форму существования и уже не сможет быть как-то внесена в эту систему. На Угал-джогусе стоит могущественный хеллаэнский аристократ или чародей, вплотную подошедший к Силе. Здесь стоят полубоги и высшие демоны, некоторых из младших богов также можно отнести на уровень Угал-джо-гус Уже на Ильт-фар можно учиться Высшему волшебству. Дары, которыми силы мира наделяют чародея, расцветают на Угал-джогусе, позволяя ему даже создавать собственные атрибутивные заклинания. Атрибут бога есть нечто, принадлежащее лишь ему одному, атрибут щ это одновременно и предмет и способность, это качество, которое бог выделяет из себя, не опираясь ни на что вовне. На Угал-джогус-фарот уже можно делать нечто подобное: формировать своего рода прообразы чистых, универсальных свойств, источником которых будешь только ты один. Атрибутивные заклинания одновременно и, универсальны, и единичны. Универсальны г- потому что могут быть применены ко всему, единичны — потому что принадлежат лишь создавшему их чародею и больше никому. Ранее мы использовали для примера способности, присущие магам Огня на каждом из уровней… Ну что ж. На Угал-джогус-фарот маг, выбравший огненную стезю, способен создать такое пламя, которое может повредить и саму ткань пространства. Теперь, собственно, о волшебных дорогах.
      Если у вас достаточно личной силы, открыть магический путь легче легкого. Обычно для этого пользуются Формой «Путь», комбинируя ее с любой стихи-ей…
      — Есть проблема, Дядюшка, — перебила Фольгорма Идэль. — У меня этой Формы нет.
      «Хорошо, что она это сказала, — подумал Дэвид. — У меня тоже». Фольгорм о. упреком посмотрел на племянницу: — Что ж ты молчала? — А ты не спрашивал. — Я думал, в Академии этому всех учат.
      — Обычно на втором курсе стихиалистики, который я так и не закончила. Фольгорм тяжело вздохнул.
      — Ну что ж, значит, урок создания волшебных дорог откладывается. Достаточно продвинутые существа могут выходить на дороги и без всяких заклинаний, но новичкам, вроде вас* эта Форма нужна обязательно.
      — Можем воспользоваться экскурсионным бюро, — предложил Дэвид. — Я видел их офис в Геиле. Смотаемся в Хеллаэн на пару дней, оплатим инициацию и продолжим, когда у нас будет эта Форма…
      — Нет уж, с такой ерундой можем и сами разобраться, — возразил Фольгорм. — Пойдемте со мной.
      Он повел их через комнаты и галереи, в ту часть замка, где располагались заклинательные покои. В маленьком коридорчике-тупике было три двери. Дэвид уже знал, что за правой находится пустая комната с бинарным порталом, которым они пользовались для прибытия и отбытия. Фольгорм открыл левую. Там обнаружилось что-то вроде кабинета — столик я шкафы с двух сторон, полностью забитые книгами и магическими предметами. Фольгорм взял несколько книгг и, на ходу просматривая одну из них, вышел из комнаты. Далее он открыл центральную дверь, и Дэвид понял, что комнаты слева и справа — всего лишь подсобные помещения, не более того, а настоящая магия творится именно здесь, в большом зале за центральной дверью.:
      Зал действительно был очень велик. Он не имел окон и освещался колдовскими светильниками, которые зажглись как только Фольгорм переступил порог. Темные стены, множество свечей на полу. Пол разделен на несколько секций, в каждой начертан какой-то сложный узор. Сочетание надписей и геометрических фигур. Двух похожих магических кругов найти тут было нельзя, и это неудивительно, ведь у каждого было свое собственное предназначение. Некоторые крути в данный момент находились в бездействии, другие работали Щ например тот, в центре которого сидела жуткая тварь, напоминающая помесь овчарки и ящерицы-и вдобавок при этом еще и полуразложившаяся. Заметив людей, существо вскочило и бросилось к ним., точнее, попыталось это сделать. Невидимая сила отбросила его назад, к центру круга. Издавая дикий душераздирающий вопль, существо предприняло еще одну попытку. Тот же результат. Фольгорм подошел к кругу, где сидела тварь, и сделал несколько пассов. Существо по-прежнему бесновалось и разевало рот в крике, но звук внезапно пропал. Принц вернулся к своим гостям.
      — Не обращайте внимания, — посоветовал хозяин замка. — Результат неудачного эксперимента. Я давно собирался убрать его, да все как-то руки не доходили. Пойдемте.
      Они подошли к центру зала. Там находился узор, который был не начертан мелом, а затем присыпан серебристым песком, как остальные, — нет, его линии были выплавлены в полу. Он был сложнее и больше остальных. На магическом пласте мира Дэвид увидел силовой вихрь, закручивающийся подобно спиральной колоне, нижним основанием которой служил рисунок на полу. Это был центр системы, Главное Сплетение Холгомияра, и отходившие от него энергетические линии питали не только все остальные узоры в этой комнате, но и вообще все постоянно работающие замковые заклинания.
      — В Кильбрене только один настоящий Источник, — сказал Фольгорм, обращаясь к одному только Дэвиду, поскольку Идэль все это и сама прекрасно знала. — Он контролирует все энергетические потоки планеты. В принципе, с помощью Рунного Круга можно перенаправить потоки так, чтобы создать Источники и в других частях мира. Может быть, десять, может быть, сто — я не знаю, насколько его хватит. Но ничто не берется из ниоткуда: подобное перераспределение ослабит сам Круг. Что-то, подобное Источникам, есть только у девяти министров, всем остальным высоко-рожденным приходится довольствоваться сущими крохами. — Он усмехнулся. — Не слишком роскошно, но для повседневных нужд хватает.
      — Как я понимаю, рисунок концентрирует и существенно увеличивает силу, которая здесь находится? — спросил Дэвид, кивнув на пол.
      — Верно. Не будь возможности увеличивать ее прямо на месте, было бы совсем грустно. Тут используются призматические заклинания, если ты знаешь, что это такое.
      — Да, мы это проходили в Академии, — Дэвид кивнул.
      Они обошли Главное Сплетение и приблизились к одному из второстепенных кругов. Заблокировавхвязь с замковым Источником, Фольгорм стер часть надписей и начал добавлять новые. Писал он их на полу не руками: в комнате находилось специальное заклинание, выводившее на полу линии вслед за движениями пальцев Фольгорма. Помимо вышеуказанной, заклинание имело еще несколько функций — например, поддерживало книга, которые принес принц, в воздухе в раскрытом виде и переворачивало страницы по его желанию.
      Дэвид заметил, что Идэль рассеянно улыбается, думая о чем-то своем. — Что? — спросил он.
      — Просто вспоминаю. — Она показала вниз, на рисунок. — Обучающий круг. Здесь я училась своим первым Формам.
      Дэвид пригляделся. Да, она была права. Такие штуки использовались и в Академии, хотя выглядели немного иначе. Но общая вязь заклинания оставалась все той же.
      Обучающий узор выглядел следующим образом: два основных круга, соединенные четырехугольником, который захватывал уголок от круга, предназначенного наставнику, и уголок от круга, предназначенного ученику. Все прочие линии и надписи группировались вокруг этой трехсоставной фигуры. После того как предварительный чертеж будет закончен, ученик и учитель займут свои места. Форма* которую должен будет постигнуть ученик, возникнет в четырехугольнике между кругами. Двое людей одновременно войдут в транс, учитель отдаст Форму, ученик получит — субъективно это переживалось именно так, хотя на самом деле, конечно же, в процессе передачи свою собственную Форму учитель не терял. Энергетические поля двух людей в процессе ритуала частично объединятся, но не только их собственные поля — сюда будет включена и Форма* которую учитель вызывал и поддерживал в активном виде. Когда люди расходились, ученик обнаруживал; что получил что-то, чего не имел ранее. В нормальном Источнике все проходило быстрее и проще, но при обучении-передаче Форма поначалу отпечатывалась в ученике довольно слабо, и ему приходилось тратить еще некоторое время на то, чтобы в ходе длительных индивидуальных медитаций сделать ее более активной, пвлноценной. Ранее, в Академии, окончательное постижение новой Формы, если она давалась не на Источнике, а в таком вот круге, могло отнимать у Дэвида недели — но теперь, после того, как Рунный Круглолностью перекроил его энергетику, он подозревал, что дело пойдет куда быстрее. Интересно, как быстро они вернутся к Фольгорму, чтобы продолжить прерванный урок?
      У него сердце замирало в груди, когда он думал, что теперь сам — сам! — сможет открывать пути между мирами. Цель, которую он когда-то поставил перед собой, еще на Земле, когда Лэйкил спрашивал его, в каком мире он хочет теперь жить, — эта далекая цель вдруг стала неожиданно близкой. Теперь, если случится выходной, он смажет провести его на Земле в Лач-жер-тауне. По правде сказать, Дэвид не очень-то туда рвался, особенно в последнее время — хватало и других забот, что ни говори, жизнь была достаточно насыщенной — но сама возможность… Он чувствовал, что почти счастлив.
      — Располагайся, — Фольгорм кивнул своей племяннице. — Сначала ты, затем Дэвид.
      Идэль сняла все магические предметы и устроилась на той половинке рисунка, которая предназначалась для ведомого. Фольгорм занял место ведущего. Прйнц разблокировал линию, что шла от Главного Сплетения к обучающему кругу, и, полузакрыв глаза, погрузился в медитацию. Когда энергия наполнила надписи и линии, они засветились. В четырехугольнике между Идэль и Фольгормом начал возникать смутный прообраз колдовского знака…
      Как выяснилось немногим позже, Дэвид не ошибся. Выполняя различные магические упражнения, предназначенные для скорейшего освоения Формы, в последующие два дня землянин обнаружил, что процесс протекает куда быстрее и проще, чем в те дни, когда он учился в Академии. И гораздо быстрее, чем в Тинуэте — даже несмотря на то, что Лэйкил давал ему готовые, полноценные Формы, пользоваться которыми можно было практически сразу после получения. Но тогда он был еще слишком неопытен, только-только входил в мир волшебства и толком не понимал еще, как их нужно осваивать и использовать. В Академии в половине случаев тоже давали готовые Формы, проводя инициацию на Источниках, принадлежавших сему учебному заведению, но вторую половину ученики получали в ходе таких же процедур, через которые Фольгорм провел Дэвида и Идэль. Академия могла дать учащимся сразу все Формы в готовом виде, но воздерживалась от этого — предполагалось, что упражнения, направленные на самостоятельное освоение Форм, йеревод их прообразов в полноценные знаки, полезны сами по себе. Укрепляют, такскать, астральные мышцы ученика.
      Это были довольно муторные медитативные упражнения, отнимавшие кучу времени, и заниматься ими Дэвид никогда не любил. С его крошечным потенциалом на самостоятельное преобразование Формы из прообраза в полноценную структуру могли уйти недели, даже месяцы. Конечно, существовали специальные приемы, позволяющие сократить это время, — например, можно было медитировать на Форму не просто сидя на полу, а предварительно окружив себя соответствующим магическим узором. А еще лучше — находясь в кйком-нибудь тренировочном зале Академии, где тот же самый узор можно было напитать силой от внешнего Источника. И все равно, это отнимало слишком много времени. В-болыпинстве случаев он сдавал «домашнюю работу» по самостоятельному освоений* Форм позже всех в своей группе.
      Но теперь все изменилось. И не просто изменилось, а изменилось кардинально. Форму «Путь» он освоил за два дня. И для этого ему даже не пришлось чертить никаких узоров на полу своей комнаты. От трехлетнего ребенка поднятие табуретки и перенесение ее в строго определенное место может потребовать уйму усилий, в то время как десятилетний вообще не увидит в этом проблемы. Здесь было то же самое. Дэвид стал «старше» — то есть попросту намного сильнее — вот только произошло это очень. быстро, скачком.
      Он изменился значительно больше, чем меняется любой высокорожденный при посвящении в Рунном Круге.
      Гэемон любого из потомков Гельмора кен Саутита проходит в Круге ряд преобразований, однако все они, по большому счету, лищь раскрывают внутренний потенциал членов этой древней семьи. Но у Дэвида не было такого Дара, даже в потенциале. В Академии он почти достиг своего потолка. Максимум, на что он был способен, даже найдись у него деньга, — проучиться ещеодин курс, и по немногим дисциплинам — третий. Но дальше — как бы он ни хотел, он бы не смог прыгнуть: гэемон, который намного подвижнее и гибче, чем физическое тело, все же имеет свои пределы развития. Однако Кильбренийский Источник поставил точку в естественной эволюции обыкновенного Бездаря с планеты Земля. Он не просто улучшил его энергетическое поле, как это было в случае Идэль или любого другого из ее родственников, — он его полностью перестроил. Человек, ч?ей Дар даже потенциально не способен достичь уровня йльт-фар, не в состоянии полноценно причаститься к Источнику и оперировать его силами. Будь Дэвид один, и даже будь онпри этом высокорожденным — но имей он при этом столь же слабый Дар, какой у него был, — Кильбренийский Источник попросту бы его уничтожил или в самом лучшем случае так необратимо повредил бы его гэемон, что Дэвид уже никогда не сумел бы создать даже самое простейшее заклинание. Однако он пришел не один. Источник воспринял его как единое целое с Идэль — а уж она-то была полноценной посвященной. Связь с ней не позволила Дэвиду умереть, удерживая его на самом краю, в то время пока Источник планомерно выжигал все «липшее» и «нежизнеспособное* (с его собственной точки зрения) в гэемоне Дэвида Брендома. Фактичет ски он уничтожил все — хотя и не сразу, это растянулось на довольно длительный промежуток времени (что касается Дэвида, то он вообще не смог бы назвать этот период «временем» — для него это была вечность, заполненная агонией). Но одновременно с разрушением шел и второй процесс. Внутри ветхого, истлевающего, формировалось новое магическое тело. В конце концов оно полностью заменило «предыдущую версию» гэемона. У этого тела был уже совершенно иной потенциал, и после того как этот потенциал — там же, в Источнике Щ раскрылся, Дэвид мог бы сказать, что родился заново с гораздо большим правом, чем любой из высокорожденных после прохождения Круга. Потому что в его случае это действительно было так, без всякого преувеличения.
      Первые несколько дней он практически не пользовался магией: во-первых, сказывался шок от пережитого, а во-вторых, не понимая еще всей глубины произошедшей с ним перемены, он, конечно, восторгался новыми способностями — вроде умения видеть энергетический мир без помощи Ока, но полагал, что эти способности в целом остались такими же, как были, ну разве что улучшились в "какой-то степени. Впоследствии он понял, что изменения тут не просто количественные, ^ качественные. Составляя заклинания для каких-то мелких бытовых нужд, он осознал, что есть и другие пути формирования энергетических структур, чем те, которые были известны ему до сих пор и которые представлялись ему само собой разумеющимися. Энергия могла течь по таким каналам, проходить через такие преобразования, описания которых ранее представлялись ему полным абсурдом — а теперь он видел, почему это не абсурд. Ранее он не мог составить заклинания таким способом, как карась не способен взобраться на дерево — теперь же, став не «карасем», а «кошкой» делал это легко, инстинктивно… хотя, надо признать, и срывался поначалу. Он знал, что может это сделать, и примерно понимал — нет, не понимал, скорее чувствовал — как это делать, но навыка еще недоставало. Вместе с тем уже и сейчас старые способы волшбы представлялись ему громоздкими, неудобными, состоящими из чрезмерного количества лишних операций. Он инстинктивно тянулся к тому, чтобы создаватьзакшнания по принципам, которые начинал угадывать на своем новом уровне Дара, и в итоге ошибался куда чаще, чем раньше, когда пользовался «громоздкими и неудобными» способами. Новые способности решительно требовали своего освоения.
      Керамар — колдун, которого Дэвид нанял еще до того, как прошел Рунный Круг, в качестве учителя — вдруг сделался бесполезен. Он обладал большими знаниями, и до того, как его гэемон искалечили, вплотную приблизился к уровню Ильт-фар — но все же, несмотря на всюискусность его методов, новому Дэвиду они были не нужны. Ему требовался новый учитель — такой, который обладал бы Даром не меньшим, чая сам Дэвид, и был бы достаточно опытен, чтобы провести Дэвида по тем новым путям волшебства, которые ему теперь стали открыты. Некоторым второстепенным дисциплинам, для которых уровень Дара неважен, вроде астрологии или диалектов Искаженного Наречья, а также отдельным приемам — скажем, умению создавать бинарные порталы — Керамар его еще мог обучить, но, с точки зрения Дэвида, вое это можно было преспокойненько отложить на потом. Он вообще не видел смысла учиться вычерчивать бинарные порталы, когда в самом ближайшем времени Фольгорм должен был показать ему, как открывать волшебные пути. Он прямо и заявил об этом Идэль и предложил определить Керамара на то место, которое еще раньше указала принцесса: на место инструктора дворян и «домашних магов», вшивающихся в особняке. Все равно им больше нечем было заняться. Идэль возразила: по ее мнению, уметь создавать двухсторонние порталы полезно даже тому, кто весьма поднаторел в открытии путей — а до последнего им с Дэвидом, пусть даже они потенциально на это и способны, еще ой как далеко. Дэвид, подумав, согласился: своим новым способностям он еще не настолько доверял. Вчера их не было, сегодня есть, а вдруг завтра их опять не будет? В итоге их с Керамаром обучение свелось, по большому счету, к теме бинарных порталов, а все остальное время старик занимался с молодыми дворянами, служившими Идэль.
      Принцесса дала землянину несколько книг, посвященных магическим техникам, доступным на уровне Ильт-фар, и посоветовала периодически навещать дворцовую библиотеку — там литературы такого рода хватало. Но книги, конечно, не могли заменить живого учителя. Впрочем, учитель у Дэвида, кажется, уже появился. К концу второго дня Фольгорм связался с Идэль, чтобы узнать об успехах, а узнав, пригласил их обоих прибыть в его замок на следующий день. Завтра состоится урок, которого Дэвид так жаждал. Урок создания кагических дорог, позволяющих магам бродить, где им вздумается, — и никуда не опаздывать.
      Кроме того, на завтра была назначена еще одна важная встреча: Ксейдзана наконец оповестили о том, что у него «завелся» внучек. Как и ожидалось, глава дома Гэал выразил желание узреть своего предположительного потомка за общим обедом в той части дворца, где разместили представителей его клана. Во всех этих переговорах Дэвид не участвовал и не знал даже, кто их вел; лично его о завтрашнем мероприятии известила сама Идэль. Она же собиралась отправиться с ним туда вместе — по крайней мере, в первый раз. Услышав об этом, Дэвид поначалу хотел стать в позу и заявить, что нянчиться с ним вовсе необязательно и никакая опека ему не требуется — но, подумав, промолчал. Начинались слишком серьезные игры, чтобы можно выкидывать фортели такого вот рода, изображая Мистера-Я-Сам-Со-Всем-Разберусь, Что ни говори, сколько не бей себя пяткой в грудь, но ему нужна опека, и он впервые за пять с половиной лет, проведенных в нимриано-хеллаэнской метрополии, мысленно согласился признать это. Если он ошибется, если что-то сделает не так, понадеявшись» что кривая вывезет, он подведет не только себя, но и принцессу. А ее безопасностью он не мог и не хотел рисковать. Был поздний вечер, он сидел в своей комнатке и размышлял. Вообще, пора бы уже ложиться спать, но Идэль занималась какими-то делами в кабинете, а засыпать одному ему не хотелось. Мысли текли от одного предмета к другому, не задерживаясь ни на чем. Он только что провел около часа, созерцая Форму «Путь» и комбинируя ее с четырьмя Стихиями, которые у него были. Очень хотелось попробовать создать какое-нибудь новое заклинание с помощью этой Формы, но он опасался «обжечься»: даже привычные заклинания удавалось собрать теперь далеко не всегда, а при использовании новой Формы вероятность этого, конечно же, существенно возрастала. Поэтому он отодвинул мысли о «Пути» в сторону и решил посмотреть, а что же он, собственно, теперь умеет. Точнее не что, а как. Ошибки при составлении заклинаний, бывшие результатом интуитивного поиска новых, более удобных в теперешнем его состоянии способов волшебства не являлись единственной проблемой. Когда Дэвид использовал классику, возникали ошибки, но когда он применял голые Формы, появлялись совершенно неожиданные эффекты. Например, при составлении комбинации из нескольких Форм неизвестно откуда приходило чувство, что у Форм значительно больше возможностей применения, чем он полагал до сих пор. Можно было как-то очень тонко балансировать их, добиваясь совершенно ювелирных приемов воздействия на окружающий мир — но эти новые гипотетические возможности преподносились его сознанию в одном списке вместе с возможностями, которые он уже знал, и это дезориентировало. Он чувствовал, что может легко запутаться и в итоге неправильно соединить каналы. Последствия могли быть любыми: от никаких до очень неприятных. Требовалось время, чтобы во всем этом разобраться. щ Было еще кое-что, даже более опасное. Теперь он практически не мог правильно рассчитать силу, которую следовало вложить в заклинание. Ведь его мозг не был компьютером, он не мерил энергию в цифрах, он просто знал, какое усилие следует приложить, чтобы сделать то или это. Но вот теперь все эти знания стали ошибочными. Усилия, которого ранее было достаточно для того, чтобы подогреть кружку с. остывшим чаем, сейчас хватало на то, чтобы испарить чай и расплавить кружку. Одну тумбочку в его комнате, совершенно изуродованную расплавленным стеклом, уже пришлось заменить. Дэвид не хотел портить мебель и обстановку и дальше, особенно с учетом того, что такие опыты могли, в конечном итоге, весьма плачевно кончиться для него самого. Фиала с чаем — * ладно, бог с ней — но что, если ему потребуется создать, скажем, Воздушную Оболочку, в ситуации, когда надо пройти через дым или некоторое время просуществовать в отравленной воздушной среде? Переусердствовав, он вполне мог сплести Оболочку такой мощности, что воздух внутри просто разорвал бы легкие при первой же попытке вдоха. Надо было все осваивать заново, с самого нуля. И лучше раньше, чем позже. В противном случае все кончится тем, что в реальном бою, когда думать будет некогда, он подставит себя самого и покончит жизнь красочным самоубийством на глазах изумленного противника. И Дэвид вызвал Око. Ну конечно, ведь именно с этого он и начинал когда-то. Он даже улыбнулся, вспомнив свой первый урок под руководством Лэйкила. Тогда ему открылся целый новый мир, о существовании которого прежде он даже не подозревал. Этот мир всегда был рядом, Дэвид жил в нем, но он оставался невидимым и неосязаемым, потому что Дэвид не был способен его воспринимать, у него не было соответствующих органов чувств — вернее, они были, но как и у всякого обычного человека, они находились в зачаточном состоянии. Форма длительное время служила заменой такого органа, своего рода сверхмощными очками, которые вручили практически слепому человеку.