Сам разговор слышен не был...
      Качану это не понравилось. Получалось, будто кто-то наблюдал за лест
      ничной площадкой и позвонил соседу сразу, как только они ушли...
      Он неслышно спустился вниз. Карпец ждал его на выходе. Он сунул
      половик под входную дверь - теперь они могли вернуться в дом без особого шума в любую минуту.
      - Перекусишь? - Карпец мог, наконец, приняться за бутерброд.
      Качану ничего в рот не лезло. Он покачал головой.
      Поднимешься наверх. Будешь внутри, на лестнице... - Старший опер щелчком отбросил сигарету.
      "Ну и дела..."- Так скверно еще никогда не было.
      - Про патрулей не знаю, а Коржаков еще может объявиться. Приметы у него хорошие - коренастый, темноволосый, приятные черты лица...
      5
      Сам Качан видел Коржакова только однажды, но в течение целой ночи.
      Времени присмотреться было предостаточно.
      В тот день предупредили из Транспортного Управления:
      - В ноль часов быть в "Шереметьеве". В транзитной зоне у них два
      нигерийских наркокурьера, летят из РиодеЖанейро. Ты выступишь в роли инициатора. Это оперативная комбинация. Вроде все данные пошли от тебя. С тобой едет один человек и еще начальник розыска домодедовского Аэропорта Желтов...
      Желтова Качан отлично знал - закадычный дружбан Игумнова,
      заканчивавший вместе с ним Академию - тяжелый, лысый, с грубым
      в серых щербинках лицом. Он был идеальныим напарником.
      Поездка обещала быть легкой и приятной.
      - Теперь детали...
      Наркотики обоих курьеров были спрятаны в багаже. Вещи следовали
      отдельно.
      - Разобрался?
      - Сто процентно.
      При успешной реализации Качана и начальника розыска в о з д у ш к и ждали поощрения: Качан мог рассчитывать на снятие раннее
      наложенного на него взыскания. Примерно так же обстояло дело и у Желтова.
      - Действуй...
      Оперативная группа со своим сообщением о наркокурьерах из Бразилии
      свалились к дежурному в "Шереметьево", как снег на голову.
      Вместе с Желтовым прибыл и человек, добывший в действительности всю информацию о наркокурьерах. Представитель какойто фирмы, носившей незапоминающееся малозвучное название. Теперь Качан уже знал его "Освальд". Сотрудник фирмы - коренастый, представительный мужик - держался поармейски, просто.
      - Коржаков Евгений Иванович... - Представившись, сразу перешел на ты. - Можешь просто Евгений...
      Он был явно из старших офицеров спецслужб, по виду и манерам тянул в звании на полковника. Было ясно: в случае успеха Евгений может рассчитывать
      на реальное поощрение - процент от стоимости конфскованного товара.
      В тот вечер полковничьего вида представитель и его проблемы Качана не интересовали. О чем он теперь сильно сожалел. А тогда...
      Дежурный аэропорта передал их молодой женщине - старшему инспектору контрабандного отдела. Коржаков в соответствии со своей легендой сразу ушел в тень. Все чары таможенницы достались на долю Качана...
      - Постараемся, чтобы все на высшем уровне...
      Старший инспектор задержала в руке его ладонь, рука оказалась ухоженной, теплой.
      Качан - нормальный мужик - ответил рукопожатием и улыбкой.
      Он уже попал под обаяние молодой таможенницы.
      Неожиданная приязнь показалась ему взаимной, могущей иметь последствия.
      "Интересно, где они тут уединяются в таких случаях..."
      Не могло быть, чтобы в огромном аэропорту не было ни одного укромного места.
      "Может в одном из бортов. В какомнибудь из "боингов"...
      - Идемте ...
      Таможенница пошла впереди. У нее были идеально округлые бедра
      две долгие рыбины. По внутренней лестнице они поднялись на следующий этаж. Желтов и Коржаков остались в дежурке.
      - Сюда...
      Она толкнула обитую серым дерматином дверь.
      Внутри оказалась служебка непонятной фирмы: высокий барьер,
      развешанные по стенам схемы. Двое амбалов за столами у окна подняли головы.
      По комплекции каждый из них мог сойти за вышибалу. Один из них поднялся к барьеру. Это был сотрудник ФСБ.
      Ему, повидимому, позвонили снизу.
      - Данные на наркокурьеров у вас?
      - Вот...
      Качан передал заранее подготовленную записку.
      - Иса Рака Зария... И еще...
      Второй ФСБшник за клавиатурой быстро вывел на экран компьютера списки летящих транзитом . Поднял голову:
      - Вот они. Летят по маршруту РиодеЖанейро Москва- Ломе.
      Скоро у них посадка в самолет на Лагос...
      Через несколько минут они уже знали: - Сейчас они в транзитной зоне. Сидят отдельно друг от друга .
      Делают вид, что незнакомы . С прибытием самолета начнется погрузка багажа...
      Тридцатитрехлетний Иса Рака Зария- коренастый угрюмый африканец, не вступал в общение с другими пассажирами. Его самолет прибыл еще с вечера, нигериец ждал свой рейс, прохаживаясь вдоль зоны для транзитников, не подозревая , что находится на крючке спецслужб.
      Качан незаметно наблюдал.
      Нигериец выглядел внешне весьма уверенно, хотя Качан сразу угадал в нем глухое тревожное волнение.
      В какойто момент он заметил, как африканец поймал на себе неосторожно брошенный взгляд одного из таможенников - волнение его сразу стало заметным. Африканец, как опасный хищник, взад и вперед двигался в своей запертой клетке.
      К тому моменту, когда старший инспектор контрабандного отдела таможни - назвала его фамилию, это был уже другой человек.
      Иса Рака Зария мгновенно вспотел, почти на глазах превращаясь в
      растерянного юнца, у которого опустились руки. Однако, инспектор словно ничего не замечала. Переговаривалась с проходившиими мимо коллегами, отвлекалась на пустяки.
      Тут играли ту же игру, что и менты, когда обнаруживали наркотики
      либо оружие, либо другое недозволенное вложение гденибудь в камере
      хранения ручной клади.
      Как ни в чем не бывало, инспектор спокойно предложила ему собственноручно заполнить таможенную декларацию.
      Иса Рака Зария должен был подтвердить наличие одного места ручной клади и одного места багажа.
      - Please...
      Нигериец подтвердил следуемое. У него был неровный плохо разработанный почерк. Он ответил утвердительно на вопрос об отсутствии у него с собой наркотических средств, вещей и предметов, не принадлежащих ему. С каждой минутой он волновался все больше. Качану почеловечески было жаль его. На вопросы тот отвечал невпопад, руки его дрожали. По лицу стекали струйки пота.
      Сразу вслед за этим инспектор пригласила понятых и предложила нигерийцу пройти в зал комплектации транзитного багажа - опознать свои вещи.
      На короткое время наркокурьер воспрянул духом.
      Войдя в зал, он сразу уверенно показал на грязнокоричневатую сумку,
      лежавшую среди других сумок и чемоданов.
      Сумка была закрыта на металлический замок. К ручке была прикреплена багажная бирка, номер ее совпал с номером отрывного талона, который предъявил нигериец...
      На сносном английском инспектор предложила нигерийцу открыть замок.
      Нигериец держался из последних сил. Пот застилал ему глаза. Безумным взглядом он окинул инспектора и державшегося с ней рядом сотрудника...
      - Там только книги... Подарок .
      - Прекрасно. Вот и покажите.
      Сумка уже находилась на столе для досмотра.
      Нигериец повиновался. Щелкнул замок.
      Книги оказались научными, в отлично сделанных переплетах с золотыми тиснениями, с весьма мудреными названиями на английском.
      На помощь таможеннице подошел еще один старший инспектор контрабандного отдела - полный подвижный служака, проработавший
      в таможне, должно быть, не менее четверти века. Он трубно высмор
      кался в большой клетчатый платок, прежде, чем взяться за дело.
      Тут же в присутствии снова растерявшегося наркокурьера таможенник вскрыл полиэтиленовые пакеты, в которых находились книги.
      Гром грянул, когда наступил черед самих книг.
      Добрая половина изданий оказалась снабжена специальными тайниками. В вырезанные с внутренней стороны обложек пространства, были помещены другие полиэтиленовые пакеты, заклеенные липкой лентой.
      Поверх каждого тайника был наклеен лист бумаги по формату обложки.
      Пакеты тут же вскрыли.
      Нигериец словно впал в состояние прострации.
      В пакетах оказался порошок белого цвета. Тут же на месте был проведен экспрессанализ.
      - Кокаин...
      - Что и требовалось доказать, - заметил державшийся в тени Коржаков
      и подмигнул Качану.
      Иса Самба Зария объяснял путанно:
      - Часть книг не моя. Мне передал знакомый в Бразилии, попросил отвезти в Ломе. Там его знакомые должны были их взять у меня...
      - Кто он?
      - Я его плохо знаю.
      Глаза африканца рыскали по сторонам. Он на что-то еще надеялся. В десятках тысячах километров от Бразилии и от Ломе...
      - Где он сам?
      - Не знаю.
      - Может здесь, в Москве?
      - Я ничего не знаю.
      Припереть нигерийца было ничем. И тогда Коржаков на хорошем англий
      ском неожиданно осведомился:
      - Может его зовут Мосул Авье?!
      Вслед за Иса Рака Зария был задержан и второй нигериец - Моди Ибрагим Бари. Старавшийся держаться по возможности в стороне Коржаков тем не менее переговорил с каждым из них. Он ничего не записывал, но ничего и не упускал...
      "Не было ли у него при себе записывающего устройства?!"
      Преступление обоих нигерийских наркокурьеров имело все основания считаться хрестоматийным.
      В будущем предстояло доказать, что оба являются членами одной организованной преступной группы, поставляющей наркотики из Бразилии в государства Африки через Москву.
      Это не представляло особого труда.
      Российская милиция тесно сотрудничала с бразильской полицией, обе давно уже обменивались агентурными данными. От Качана и прибывших вместе с
      ним тайн делать не стали.
      Первоначальный опрос подозреваемых не занял много времени.
      ФСБшники и старший инспектор Контрабандного отдела сносно говорили на английском. Перевозчики наркотических средств, как водится, вначале давали одинаково путанные показания. Друг друга они не знали и никогда не видели один другого ни в Нигерии, ни в Бразилии..
      Никто из них в СанПауло наркотические средства в тайники не упаковывал и не знал, что в обложках книг спрятан кокаин. Наркотики не потребляет и к их перевозке отношения не имеет.
      Качан вначале не особо прислушивался, поглядывал на симпатичную
      инспекторшу. Желтов и вовсе дремал. В какойто момент Коржакову пришлось отказаться от своей роли стороннего наблюдателя:
      - А как насчет его проживания в "ПолистаЦентре"? - спросил он у инспектора, разговаривавшего с Иса Рака Зарией. - Что там?
      Он не скрывал, что имеет доступ к неким каналам информации.
      По ним к нему поступило сообщение, что оба задержанные жили в Рио в одной гостинице .
      Задержанные понемногу сдавали свои позиции, выдвигали новые версии, теперь уже приближенные к истинным. Иса Рака Зария, потный, словно на съемках, под жаром осветительной аппартатуры, попытался дать всему новое объяснение:
      - Я познакомился с Моди Ибрагимом Бари как с земляком в "ПолистаЦентре". Мы проживали в разных номерах, встречал его только за завтраком. Как то разговорились...
      - Дальше...
      - Через несколько дней после знакомства Моди Ибрагим Бари позвонил мне в номер, попросил отвезти в Нигерию книги...
      Один из ФСБшников перехватил инициативу- попросил уточнить:
      - Чем он объяснил свою просьбу?
      - Книги забыты будто бы другим нашим земляком у стойки администратора гостиницы...
      - Потом?
      - Я согласился. Взял. И вот результат. В обложках оказался кокаин...
      Коржаков мигнул Качану , в руках он держал телекс. Качан в роли инициатора передал бумагу ФСБшнику. Текст телекса подтверждал: Иса Рака Зария и Моди Ибрагима Бари вместе бронировали два места на самолет, следовавший рейсом "Аэрофлота"из Нигерии в Бразилию.
      У задержанного опустились руки.
      Тем временем в вещах нигерийца среди платежных чеков - на покупку в СанПауло галстука, рубашки и брюк, нашли три других - на приобретение книг - тех самых, что оказались в багаже.
      Прокомментировать этот факт Иса Рака Зария не смог.
      Успех спецслужб был налицо.
      Даже беглый анализ реакций Иса Рака Зарии и его сообщника
      свидетельствовал, что ни тот, ни другой сами не являются потребителями наркотиков. У обоих не было заметно признаков наркотического
      одурманивания.
      В дальнейшем отсутствие хронических признаков наркомании должны были подтвердить судебнопсихиатрические экспертизы. Это означало бы, что нигерийцы имели контакт с кокаином не в связи с его потреблением, а в процессе транспортировки.
      "Самые настоящие наркокурьерыпрофессионалы..."
      Второй нигериец Моди Ибрагим Бари был более крупной птицей.
      Оказалось, что Коржаков имеет и о нем достаточно сведений. По данным Генерального Секретариата Интерпола, Моди Ибрагим Бари четыре года назад уже задерживался за контрабанду в аэропорту "Заветнем"в Бельгии. Тогда при нем находилось больше полутора килограммов кокаина...
      ФСБшники и с ними Коржаков переключились на курьера рецидивиста. Действовали они слаженно как профессионалы.
      "Волки тоже не сговариваются, кому с какой стороны, под каким
      углом нападать... Чувствуют друг друга..."
      Качана на время оставили с Иса Рака Зариа и старшим инспектором
      контрабандного отдела в ее кабинете. С этого момента он практически
      Коржакова уже не видел до самого отбытия из "Шереметьева".
      Он включился в гонку и даже смог записать кое-что на свой счет. Виной тому отчасти была симпатичный инспектор. Оставшись с Качаном и наркокурьером, она повела себя сочувственномягко, поженски. Предложила:
      - Cafe?
      Иса Рака Зария рассеянно кивнул.
      Она собралась в пищеблок. Когда Качан полез за бумажником, тактично отвела его руку. Он снова ощутил ее ладонь.
      - Вчера зарплату получила...
      Качан остался вдвоем с нигерийцем.
      В углу негромко работал телевизор. Транслировали концерт популярного
      эстрадного певца. Известная звезда эстрады в промокшей от пота робе без устали носилась по сцене.
      Качан подошел, уменьшил звук.
      В Высшей Школе МВД на улице Академика Волгина он учил английский, как все - спустя рукава. Никто из них не верил, что когданибудь в этой жизни язык им понадобится.
      - Ты женат?
      Иса Рака Зария понял вопрос.
      - Женат. Двое детей...
      - Большие?.
      Нигериец показал на уровне стола. Потом неожиданно принялся объяснять:
      - У меня возникла финансовая проблема... Я обратился за советом к Моди Ибрагиму Бари. - Он вытер потный лоб рукой. - Наши родители были знакомы. Он закончил технический колледж. Работал супервайзером ...У него есть знакомый. Тот взялся помочь. Оплатил мои счета... Пятьдесят тысяч наира.
      - Это много?
      Три тысячи долларов... За это, он сказал, я должен слетать с другом в Бразилию. Привезти кое-что... Всю подготовку он провел сам, получил заграничные паспорта и визы, сам купил нам билеты...
      Ису Рака Зарию угнетали размеры изъя-того у них в багаже. Количество приобретенного кокаина подходило под определение "крупное"...
      Качан смог его успокоить.
      - Вы покупали в Бразилии, не в России...
      Иностранные граждане подлежали ответственности за преступления,
      совершенные вне пределов России, лишь в случаях, предусмотренных
      международными договорами.
      - Между Россией и Бразилий такого договора не существует.
      - Правда?! - Для нигерийца это явилось открытием.
      - Уголовное преследование по приобретению кокаина в крупных размерах в Бразилии подлежит прекращению...
      Нигериец даже повеселел.
      Качан не приминул этим воспользоваться: Иса Рака Зария мог знать кого-то из живущих в Москве земляков.
      - Может ты видел кого-то из них в Рио...
      Иса вспомнил:
      - Один человек. Из Ломе. Студент. Он скоро должен прилететь...
      - А приметы?
      - Ты его узнаешь! Над виском родимое пятно...
      - С грузом?
      На лице Иса Самба Зария мелькнуло подобие улыбки. Он по
      стучал себя по животу.
      Качан понял:
      "Курьер с кокаиновой начинкой..."
      В кабинете уже входили. Коржаков шел последним, он не слышал
      их разговор. Больше не говорили.
      Коржаков пожал руку Качану, Желтову. Операция удалась.
      По ценам "черного рынка" стоимость контрабандно доставленного из Бразилии наркотика составила свыше двух миллионов долларов США. Процент от этой суммы шел фирме-инициатору...
      Варсонофьевский был попрежнему пуст. Качан отошел к соседнему зданию - такому же заслуженному пенсионеру столичного градостроительства, как и первое, вошел в темноту. Отсюда он мог наблюдать за подъездом в котором скрылся Карпец.
      Мысль его снова переключилась на Коржакова.
      "На чем он тогда приехал в "Шереметьево"? - И внезапно вспомнил.
      - "Фиат"! Серебристого цвета..."
      Он и начальник розыска воздушки Желтов простились с ним у машины.
      Коржаков опустил стекло, пригнулся к окну. Над рулем висела какая-то без
      делушка...
      "Какая?.."
      Вспомнить он не смог, но наверняка узнал бы, если бы вдруг увидел...
      "Надо посмотреть вокруг..."
      Попрежнему стараясь держаться в тени домов, Качан вышел в переулок.
      Тишина была абсолютной, даже не верилось, что он идет по самому центру Москвы. Коржаков не обязательно мог оставить машину у самого дома и даже, наоборот: скорее всего, припарковался где-то дальше, чтобы не светить номер. Качан прошел в сторону Рождественки...
      По такой же безлюдной Рождественке он дошел до Большого Кисельного, повернул назад.
      "Фиат"Качан заметил в ближайшем от Варсонофьевского - Сандуновском переулке. Качан нагнулся к лобовому стеклу. Над рулем болталась желтая маленькая кукла.
      "Пиккачо". .. - Качан узнал ее. - Он!"..
      Проводив розыскников, майор дежурный еще постоял у входа в Линейное Управление. Он только что он вооружил младшего инспектора и теперь смотрел, как тот сбегал с перрона к машине, где его ждали Игумнов и Качан.
      До этого он видел отъезд Цуканова вместе с прикомандированным
      к Управлению спецназовцем- подполковником Штирлицем , которого все опасались.
      Машина стояла тут же у входа.
      Заместитель Игумнова протиснулся на второе сидение, расстегнул куртку. В руке он держал скрученную в трубку газету, которую так и не раскрыл.
      Дежурный видел еще, как Цуканов достал пистолет, вогнал патрон в патронник. Поездка, похоже, была непростой. Еще через минуту, отъезжая, машина, уже проурчала на пандусе.
      Майор почесал затылок. С пепелища еще тянуло гарью, но зеваки уже не толпились. От стоянки такси тянулся жидкий ручеек встречавших. Радио как раз объявляло о прибытии новороссийского пассажирского...
      Он отбросил окурок.
      Игумнов, Качан и Цуканов перед тем, как отбыть, выглядели озабоченными.
      Определенно, что-то произошло, о чем он - дежурный - узнает самым
      последним, когда надо будет докладывать Наверх.
      "Что за дела?!"
      Его не привлекала роль польского болвана в игре, даже если она была спасительной, как сегодня.
      Он позвонил в Домодедово насчет патрульной машины, которой интересовался Игумнов. Домодедовский коллега уклонился от прямого ответа, темнил. Патрули вроде заезжали в дежурку, но никто не поинтересовался, чьи
      они, откуда.
      "Потолкались и уехали..."
      Было о чем задуматься.
      "Патрульная машина неизвестной приписки... Разборка на переходном мосту в Домодедове, про которую рассказал машинист дрезины... Человек, который вскочил к нему на ходу... "
      На вокзале - слава Богу- было тихо. В здании Линейного Управления тоже
      не чувствовалось тревоги. В изоля-торе временного содержания ни одного за
      держанного - пустые камеры...
      И тем не менее происходившее в Домодедове, какимто образом было связано с отъездами и Цуканова со Штирлицем, и Игумнова, и Качана...
      Кто-то тяжело протопал в коридоре.
      - Товарищ майор!
      Это был помощник.
      - Из Домодедова звонят! У них перестрелка...
      Первый звонок о разборке на станции поступил в милицию еще в начале третьего. У телефона была торгашка одной из коммерческих палаток.
      - Можете срочно подъехать?.. Тут такое творится!..
      - Что творится-то?! Кто звонит?
      Она не назвала себя.
      - Подъезжайте, увидите...- Торгашка бросила трубку.
      Тем не менее домодедовские оперативные группы выехали быстро.
      Ничего криминального не обнаружили. На всякий случай прочесали прилегающий район. Между дел подобрали всех, кто имел несчастье попасть на глаза. Вернулись.
      И тогда снова позвонили:
      - Убивают! Срочно... - снова звонила женщина, но уже другая . По мобильнику.
      Пришлось ехать во второй раз. К этому времени разборка на переходном
      мосту уже закончилась. Свидетели попрятались. Ни одной припаркованной иномарки. Гнетущие признаки недавно совершенного тут преступления...
      "И прихожу то слишком рано, то слишком поздно прихожу..."- писал
      поэт. Правда, по другому поводу...
      Кровь обнаружили сразу. Недалеко от лестницы, ведущей на переходной мост со стороны площади. Мазки вели со ступеней. Кто-то раненный покинул поле сражения отсюда, со стороны площади. Внизу виднелись отметины протекторов. Там стояли машины...
      Стараясь не оставить следов оперативная группа поднялась наверх.
      Несколько стреляных гильз бросились сразу в глаза. Они были разбросаны на смерзшемся снегу настила вокруг большого кровавого пятна.
      Другой участник разборки был серьезно ранен именно здесь.
      В него стреляли почти в упор. Картина случившегося поддавалась расшифровке. Раненый упал на колени - на обледеневшем покрытии остались отпечатки окровавленных ладоней. Потом ему помогли подняться. Судя по формам капель, он не мог двигаться самостоятельно. Сообщники унесли его на руках ко второй лестнице - по другую сторону путей, к маневровому парку. Где-то там стояла машина...
      Кинолог с собакой рванул вниз. За ним потопали оперативники. Внизу ждала их привычная страшная жатва. Не исключено, что братки еще издалека заметили круговерть огня над кабинами приближавшихся к станции милицейских "газонов".
      Труп оставили, забросали снегом ...
      - Привет! Слышал уже что у нас?
      Домодедовский дежурный заговорил с коллегой на вокзале в Москве как об уже решенном, про труп умолчал, чтобы не пугать:
      - Подсылай свою оперативную группу...
      - Сейчас?
      Майордежурный любил прикинуться фраером. Так было веселее. Перебросил леденец во рту.
      - Конечно!
      - Это запросто...
      - Сможешь?!
      Домодедовец ожидал всего, кроме согласия. Подумав, он заподозрил, что отказ последует в завуалированной форме.
      - У тебя как с транспортом?
      Но он и тут ошибся.
      - Нормально. Машина тут.
      - Вот и хорошо. - Домодедовец успокоился. -Давай...
      Майор спросил небрежно:
      - А че там ?
      - Разборка. На мосту над путями...
      - Постой...- Майор вроде бы даже подосадовал. - "На мосту над путями..."Мы ведь мосты не обслуживаем!..
      - Ты не понял! Переходной мост над железной дорогой! Над Главными путями!
      - Я все понял! В черте города мы обслуживаем только рельсы и шпалы... Майор принялся компостировать мозги. - У вас ведь город, помоему...
      - Полвека с лишним!
      - Ну вот! Есть бумага о разограничении территории. Начальство подписало.
      Домодедовский дежурный задумался. Москвич, похоже, говорил дело. Про бумагу о разграничении территории обслуживания он действительно слышал краем уха. На всякий случай спросил:
      - У тебя нет ее под рукой?
      - Надо поискать. А чего там на мосту? Чегонибудь серьезное?
      Домодедовец быстро попрощался.
      - Пока точно не знаю. Мое дело поставить в известность...
      Майор перекатил конфетку во рту. Он уже знал от кого надо ждать самую точную информацию...
      Заместитель Игумнова Цуканов и перемогавшийся в ожидании назначения подполковник по прозвищу "Штирлиц"пригнали на привокзальную площадь в Домодедово довольно быстро - по почти пустому в этот глухой час ночи скоростняку.
      У станции Цуканов сразу заметил сотрудников домодедовской милиции в штатском, они перекрыли подход к пешеходному мосту. Тут же поблизости толпились нивесть откудато появившиеся в такое позднее время зеваки.
      Для начала Цуканов сразу освободился от своего спутника, которому откровенно не доверял. Штирлиц прямым ходом отправлялся к монтерам пути. Работяги могли многое рассказать о событиях этой ночи, если бы захотели.
      - Перепишите всех, кто работал в ночную смену...
      Предварительный инструктаж подполковника он произвел еще в дороге, теперь только напомнил:
      - И не забудьте насчет милицейских патрулей... - В качестве чужого
      подполковник был для всех только на "вы".
      - Я понял, - Штирлиц - типичный внешне сотрудник Комитета Глубокого Бурения - поджарый, вроде неловкий, с мелкими чертами лица и отличной пластикой собранного мускулистого тела, поправил воротник куртки. Внимательно взглянул на Цуканова. - Что-нибудь еще?
      Он постоянно напрашивался на поручения.
      Это настораживало.
      Не меньше чем тянувшийся за Штирлицем скандальный шлейф - слухи о принадлежность к таинственным спецслужбам, обрывки недвусмысленных разговоров.
      "Кто его знает, чем они там занимались у себя? Если засекали мобильник Джохара Дудаева - черт с ним... А если закладывали гексаген или подрывали собственные блокпосты под видом вахабитов?!"
      - Я буду там... - Цуканов кивнул на мост.
      - Там вроде оцепление...
      Зам только махнул рукой,
      - Закончите с монтерами - возвращайтесь сюда...
      "Выканье"давалось Цуканову с трудом. Нормальные люди все были друг с другом на "ты". Если, конечно, человека не собирались арестовывать. Тогда закон обязывал соблюдение ненужного этикета...
      - И здесь ждите...
      У ближайшей милицейской цепочки Цуканова действительно притормозили. Правда, тут же разобрались. Не понадобилось даже милицейского удостоверения. Свернутая газета, грубоватое запанибратство выдавало своего. Кроме того сразу нашелся и знакомый мент - не раз приезжавший на вокзал за билетами. ..
      - Что тут было? - Они поздоровались.
      - Разборка...
      Цуканов накоротке выспросил подробности:
      - Есть убитые?
      - Один. Прямо в сердце засадили. Огнестрельное...
      - А оружие?
      - Не нашли. Но есть гильзы.
      - Отечественные?
      - Да. Я думаю, стреляли из "макарова"...
      - Ладно. Еще поговорим. Я здесь... Цуканов отошел.
      Настроение у него сразу ухудшилось. Похищенный у Качана пистолет мог быть пущен в дело. Причем немедленно. И прямо тут, недалеко от места, где был похищен...
      "До пенсии не дадут доработать..."
      Все должно было разъясниться очень быстро .
      Каждая пуля, каждая стрелянная гильза несли на себе следы оружия, из которого выпущены. Их сравнивали с другими, с мест нераскрытых преступлений, проверяли по соответствующим картотекам. Светился ли данный пистолет раннее, когда , где - эксперты должны были это узнать уже к утру.
      Использование милицейского ствола тем более не могло остаться незамеченным. С ментовским оружием дело обстояло проще - все оно было зараннее отстреляно. За каким подразделением оно значится, должно было стать известным еще быстрее.
      Пока домодедовцы возились с протоколом, начал идти небольшой снежок.
      Цуканов прошел ближе к вокзалу: где-то вблизи должен был находиться
      бывший коллега - уборщик станции, о котором говорил Игумнов.
      "Так и есть!"
      Вскорости Цуканов увидел его. Эксподполковник оставил скребок, возил по асфальту широкой фанерной лопатой, отделанной внизу металлической блестящий лентой.
      - Привет, командир!
      Они знали друг друга давно. Вместе начинали постовыми на Курском. Кириллыч был старше, удачливее. Выправка, рост, десятилетка. К тому же хохол, с начальством услужлив... Язычка его, правда, боялись. Мог съесть любого. Карьеру сделал быстро. Теперь, правда, здесь, на платформе... А у него, у Цуканова кафтан прожжен, выговор на выговоре, а все держат...
      - И ты здесь!
      Они отошли к ограждению платформы. Пообрюзгший, с брюшком, розыскник и отставник, согнавший жирок на физической работе.
      - Курить не начал? - Цуканов поискал по карманам. - Как здоровье, Кириллыч?
      - А чего здоровье?! Все время на воздухе... Как вы там?
      - А у нас чего? - Безраличный тон, каким был задан вопрос, Цуканова не обманул. - Все одно...
      Отставник был в курсе всех внутренних интриг, козней, подсиживаний. Держаться с ним следовало осторожно.
      Цуканов достал сигареты. Эксподполковник потянулся к пачке.
      - И я одну испорчу...
      - Давай, - пора было приступать к делу . - Тут у вас жарко, - он кивнул в сторону моста. - Передали: чуть ли не бой произошел...
      - Ты разве не участвуешь?!
      - В осмотре ? Неясно пока чья территория.... Надо взглянуть в схему разограничения обслуживания...
      Кириллыч разогнал дым рукой:
      - Территория моста наша. Я помню. Сам подписывал...
      - Это когда было? Наверное, при министре Бакатине...
      - Сказал! После Куликова. - Подполковник оперся на лопату. - Ты того... имей в виду. Дело все равно вам передадут...
      У Цуканова были более важные заботы.
      - Только один труп?
      - Один. Могло быть и больше. У нас тут обстановка серьезная...
      - А как началось?
      Уборщик задумался.
      - Сначала молодого мужика обшарили. Прямо тут, на платформе. Это еще до последней электрички...
      - А кто?
      - Двое. Он на лавочке заснул. Ты в курсе?
      - Впервые слышу...
      - Ну!
      Цуканов заверил: