Патрули подвели его к машине.
      Со стороны все выглядело обычно: стражи порядка конвоировали бомжа или пьяного, а, может, и находящегося в розыске опасного преступника...
      Сержант открыл заднюю дверцу.
      - Забирайся...
      Качан мельком оглядел машину.
      Обычный патрульный "жигуль".
      На водительском месте никого не было. Машину вел один из этих двоих. Рация была включена, оттуда, не переставая, выдавалась текущая оперативная информация. Патрули находились на дежурном приеме и были в курсе всех криминальных новостей и передвижений соседних постов..
      Качана сунули на место позади шофера. Старлей отстегнул браслет на левой кисти Качана, замкнул на металлической ручке под крышей салона. В каждом экипаже придумывали свое. В их линейном управлении до этого пока не додумались.
      "Чтобы пристегнть обычного задержанного?! Это уж слишком круто!"
      - Может ни к чему, командир?..
      - Помолчи, целее будешь...
      Качан впервые взглянул на происходящее серьезно.
      "Непонятно, что у них на уме..."
      С такими следовало быть осторожнее. Качан представлял себе эту публику. Они вполне могли вывезти из города и высадить гденибудь в лесу. "Пусть выбирается на своих двоих..."
      Наиболее оборзевшие так и поступали в отношении бомжей, цыган, проституток...
      Теперь он рад был, что не сказал им, кто он.
      Убоявшись ответственности, такие могли решиться на все.
      Патрули вели себя странно. У них явно были какието планы в отношении его.
      - Будешь шуметь... - старлей, стоя у открытой дверцы, ткнул его стволом в висок. - Замочу и брошу тут, на рельсы...
      Угроза выглядела не пустой.
      - И в жизни никто ничего узнает. Так?
      Качан не ответил.
      Как розыскник он не мог не признать его правоту:
      "Глухой час. Труп под платформой. Сотня версий. Наши пути - мои и старлея с сержантом - нигде раньше не пересекались. Никаких причин для убийства: ни месть, ни ревность... На них никогда не выйдут. Ни одному розыскнику в голову не придет..."
      Вот и очередной висяк к предстоящей Коллегии по нераскрытым убийствам...
      - Д о г н а л?!
      - Да..
      Он был нужен им для какого-то серьезного разговора.
      Старлей опустил пистолет, свободной рукой что-то достал из кармана.
      Сержант стоял тут же, оба не сводили с Качана глаз. Старлей протянул руку:
      - А ну! Быстро! Откуда у тебя это?
      - Не вижу!
      Старлей сунул ему к лицу прямоугольный листок плотной бумаги.
      - Как к тебе это попало?
      Одной рукой он все сжимал "макаров", во второй белела визитная карточка.
      На этот раз Качан прочитал ее:
      "Коржаков Евгений Иванович"...
      - Говори быстро! - старлей бросил визитку на сиденье рядом, свободной рукой передернул затвор.
      - Хочешь поплохому?! - Старлей приблизился к нему вплотную.
      Качан бросил взгляд на площадь. Несколько одиноких прохожих тянулись к ларькам.
      Борьке показалось, он узнал Николу.
      "Никола, наверняка, сообщил, что мы не встретились. Возможно, меня уже ищут!.."
      3.
      После звонка Николы Игумнов первым делом связался с Домодедовской милицией.
      Фальшивый заявитель из МВД - подполковник Черных - и его неудачная попытка подставить ночной наряд под удар Коллегии на время ушли в сторону. Игумнов сразу забыл о них.
      - Алло, дежурный...
      Поговорить с домодедовским дежурным не удалось. Трубку снял помощник, ничего вразумительного о готовящейся на станции разборке он сказать не мог.
      - Я доложу ответственному, когда приедет...
      - И еще. Там, на станции, наш старший опер. Качан... Пусть его объявят по перронному радио.
      - Это мы сейчас.
      Прошли еще полчаса. Качан так и не объявился.
      Оставалось ждать и одновременно готовиться на случай, если старший опер оказался в гуще начинающейся в Домодедове разборки. Для начала следовало еще заранее, сейчас, определить возможный состав ее участников.
      Игумнов задумался.
      Никола сообщил про две бригады. Одна была связана с нигерийскими наркокурьерами, вторые - частные охранники неизвестной фирмы. Сюда входили и те двое, с которыми Никола ехал в электричке от Нижних Котлов. Эти выслеживали первых..
      Мосул Авье на переходном мосту, скорее всего, ждал третью команду партнеров по наркобизнесу.
      Впрочем, у Игумнова были и до этого сообщения на африканца. Они поступили от другого его помощника, точнее помощницы.
      Агент Игумнова - Ксения работала "по иностранцам". Еще в январе, беседуя с соотечественниками, Мосул Авье в ее присутствии вставил в разговор название знакомой станции. Он упомянул "Домодедово"...
      Компания тусовалась в Конькове на пересечении Островитянова и Академика Волгина - в студенческом общежитии нигерийцев. Там в тот раз языки развязались полностью.
      Из осторожности Игумнов не вписал название станции в сообщение. Как и подозрения Ксении по поводу пистолета и наркотиков, находившихся в тот момент у ее нигерийских приятелей в общежитии.
      Игумнов записал лишь десяткую часть намеков и разговоров.
      Предосторожность шла от его, Игумнова, опыта.
      Любое сообщение с упоминанием наркобизнеса или огнестрельного оружия немедленно попадало на контроль Вверху. Потом ни с Игумнова, ни с его помощницы уже не слезли бы...
      И вот этой ночью данные его помощницы неожиданно получили подтверждение. Никола тоже говорил об Африканце и о Домодедове.
      Данные агентов совпали.
      Ни о чем не подозревавший Качан оказался в самом эпицентре событий...
      Игумнов взглянул на часы, набрал номер телефона.
      - Алло!
      - Я слушаю...- У телефона была Ксения, она уже спала: - Чего так поздно, начальник?!
      Они работали вместе несколько лет. Сотрудничество их началось почти сразу после ее совершеннолетия.
      - Как ты?
      - Я в порядке... - У Ксении был молодой свежий голос.
      - Догадываюсь.
      Отношения их за все это время претерпели различные изменения - от самых близких до чисто служебных. Сейчас в них снова заметно наступало потепление. Дело шло к весне...
      - Что-нибудь срочное?
      - Ты както говорила об африканце и Домодедово...
      - Да. Это Мосул.
      - Напомни еще раз, как он выглядит...
      - Высокого роста, стройный. Правильные черты лица.....
      - Одет?
      - По разному. Иногда в длинное пальто до пят. Знаешь? Иногда , как наши, в кожаной куртке или даже в джинсовке...
      - На голове шапка...
      - С наушниками. Обычно он их завязывает под подбородком. У него отморожено ухо.
      "Точно он..."
      - Что-нибудь еще, Игумнов?
      - Я хочу, чтобы ты срочно перебралась к ним в общежитиие.
      - Прямо сейчас?! - Она подумала. - А что? Это мысль...
      Ксения была авантюрного склада. В ее лице Федеральная Служба Безопасности наверняка потеряла разведчицу экстра- класса, российскую Мата Хари...
      - Возьми такси. Придумай причину. Самого Мосула Авье в общежитии сейчас нет. Он в Домодедово в интересной компании. Будет лучше, если ты подождешь его возвращения. Может удастся что-нибудь узнать.
      - А что там, в Домодедове?
      - Похоже готовится разборка. Там Качан. Для него это может оказаться... ф а ш л о й!..
      Игумнов привез словцо из Афгана: так арабы называли н е п р у х у.
      - Что ж! - Задание оказалось ей по душе. - Сейчас выезжаю...
      - Если будут какието осложнения, по первому твоему звонку мы сразу подъедем...
      - Ребята живут на шестом, так что прихвати пожарную лестницу...
      - Мы выстелим внизу коробки, чтоб мягче приземляться...И еще. Помнишь? Ты приезжала в суд, когда судили нигерийцевнаркокурьеров...
      - Задержанных в Шереметьево...
      - Да.
      О посещении его помощницей судебного заседания в ее рабочем деле тоже не было ни слова. И это Игумнов тоже сделал намеренно. В Главке наверняка нашлись бы охотники использовать Ксению по линии борьбы с незаконным оборотом наркотиков гденибудь на другой Дороге, на СевероКавказском или Азиатском направлении.
      Это было опасно и хлопотно. Неизвестно в чьи руки она могла попасть.
      "Чужой агент, а оперативники - они разные..."
      Ради карьерного успеха кто-то мог послать девчонку в самое пекло. Подставить, спалить.
      - Я им сказала тогда, что хочу попрактиковаться в синхронном переводе...
      Ксения усиленно зубрила на своих курсах английский.
      - Мосул Авье и наркокурьеры, которых судили, знали друг друга?
      Ксения ни минуты не сомневалась:
      - И очень хорошо. Они все из Ломе.
      - А кто еще был тогда на суде? Наших, российских, много ?
      В сегодняшней ночной разборке, судя по сообщению Николы , участвовали уголовники. Надо было узнать как можно точнее.
      - Человек пять. Помоему, это видновская братва... Кстати, Игумнов: Качан тоже тогда был на суде...
      - Его сейчас нет.
      - Я скажу тебе, кто еще в курсе! Начальник розыска с в о з д у ш к и!.
      - Желтов?!
      Игумнов набрал номер.
      - Слушаю... - У телефона оказался их дежурный.
      - С ж е л е з к и беспокоят...
      - Наконецто... - иронически пропел тот. У них были нормальные отношения с коллегами. - Тыто чем обрадуешь, друг?
      - Это зависит от величины запросов. Начальник розыска ваш, конечно, дома, второй сон досматривает...
      - Желтовто?
      - Ну да.
      - Обижаешь, начальник...
      - Неужели здесь?! Нука покличь его. Тото он рад будет...
      Игумнов представил, как его закадычный дружбан Желтов тяжелый, лысый, с грубым в серых щербинках лицом - понимая, что речь идет о нем, еще не зная, кто звонит, грозит дежурному кулаком.
      Емуто что ждать хорошего от ночного звонка?!
      - Слушаю, Желтов...
      - Игумнов. Ты чего злишься? Может голоден?
      - А что - у меня на лице написано?!
      - Просто представляю. Чего не дома?
      - Да тут...
      Желтова задержали неожиданно возникшие обстоятельства - грабеж в центре площади. Прямо у подня-того на пьедестал самолетапамятника "ТУ104"...
      - Сумку выхватили. А там у них документы, билеты, деньги...
      Грабителей было трое. Им помешал случайно вмешавшийся миллиционерпассажир. Заорал, бросился следом. Один из преступников, спасаясь, побежал в сторону находившейся в отстое электрички. Двое других бросились в залы. Желтов вместе с потерпевшим обследовали электропоезд, но никого не нашли. Видимо, в последнюю минуту тот изменил маршрут, свернул в здание...
      - Все закоулки обыскали, урны... Хоть бы билеты выбросили! Зачем им?! А у потерпевших через полтора часа самолет. Скоро посадку объявят...
      - Пойдешь уговоривать пассажирскую службу...
      - А че делать?!
      Для порядка перебросились ничего незначащими фразами.
      - Говори, зачем звонил, - потребовал Желтов.
      - Ты был вместе с Качаном свидетелем по делу нигерийских наркокурьеров...
      - Это Качан был со мной.
      - Точно. Меня интересуют некоторые данные...
      - На нигерийцев ?
      . - В основном, на их московские связи. Найдешь?
      - Для этого мне надо зайти к себе, поднять записи. А что за спешка? Скажешь?
      - Качан, как сквозь землю провалился.
      - Послал куданибудь?
      - В Домодедово, на станцию. А там нигерийцы. Готовится разборка...
      Никола еще не успел повесить трубку после звонка Игумнову, как ситуация на площади начала быстро меняться.
      Издали раздался шум приближающихся машин. Первым шел "мерседес", он быстро правил к платформе. У переходного моста водитель резко тормознул.
      Никола передвинулся к ближайшей витрине, чтобы ничего не упустить.
      Из машины никто не выходил, за тонированными окнами все было глухо.
      Так прошло несколько минут
      Была уже глубокая ночь. Людей вокруг видно не было. Только освещенные витрины палаток, светильники. Африканец на переходном мосту внимательно следил за происходящим.
      Никола ждал.
      Дверцы "мерседеса"захлопали неожиданно и одновременно.
      Из машины показались четверо - накачанные, крутые - двинулись к мосту. Появившийся первым - в длинном пальто, видимо, старший, держался в средине. Двое других были телохранители. Лиц их Никола не видел. Сзади справа шел еще один - коренастый, в незастегнутой куртке - в руке он нес кейс.
      Приехавших в "мерседесе"на переходном мосту ждали. Увидев их внизу, негр в ушанке с опущенными наушниками приветственно поднял руку...
      Тот , что шел впереди, в черном пальто, тоже посигналил рукой. Шедший позади - в незастегнутой куртке, с кейсом, ускорил шаг, он, несомненно, нес, валюту.
      Это были те, кого тут еще с ночи желали видеть.
      Обе бригады встречались в соответствии с намеченным ими же уговором для передачи товара.
      Вновьприбывшие уже поднимались по скользким обледенелым ступеням, когда на площадь вылетела еще машина - черный джип "Чероки".
      На полном ходу он поскочил к опорам переходного моста и замер. Машина, показалось Николе, словно взбрыкнула, останавливаясь. К выскочившим из нее пассажирам - высоких, в камуфляжной форме, в высоких ботинках и омоновских черных масках - примкнули еще двое, появившихся откудато из-за палаток. Никола узнал знакомых охранников, ехавших вместе с ним в электричке из Нижних Котлов. Теперь вся команда бросились наверх, вслед за прибывшими в "мерседесе".
      Появление "третьей силы"произвело наверху впечатление разорвавшейся бомбы.
      Увидев их, высокий, в ушанке, африканец на мосту что-то крикнул своим внизу. С другой стороны пешеходного моста уже поднималась братва...
      Прибывшие в "мерсе"повернули назад.
      Старший - в длинном пальто обернулся, что-то крикнул. Телохранитель справа от него поднес ко рту сотовый телефон.
      На всем протяжении лестницы и вверху уже шла разборка...
      Разговор сразу пошел громко, на повышенных тонах. Разбирались быстро. Никола не мог уяснить смысла. Братву оттеснили. Негра взяли в кольцо вновьприбывшие в камуфляжах. Никола сходу вернулся к телефону. Набрал номер Игумнова.
      - Началось...
      Он быстро обрисовал ситуацию. С места, где он сейчас находился, можно было разглядеть происходившее на мосту лишь отчасти.
      Над путями сбилось в кучу человек пятнадцать.
      Все три группы сошлись посредине. Можно было догадаться, что разговор идет крутой.
      Охранники в камуфляжах - "третья сила"- все больше оттесняли африканца в сторону.
      Каждую минуту можно было ожидать начала стрельбы.
      Однако, выстрелы прогремели совсем с другой стороны. Со стороны площади.
      Стреляли патрульные ПМГ. Их машина находилась за палатками. Там у них что-то произошло. Но Никола этого не видел. Внимание его было привлечено к тому, что происходило на мосту.
      - Я еще позвоню! Все!
      - Качана не видно?
      Нет!
      Ствол уперся Качану в висок.
      - Ну! Откуда она у тебя?
      - Тебе визитка нужна, командир? - Качан попробовал отойти дуриком. Но внутренне готовился к любому развитию событий, улучив момент, он убрал очки и, как потом оказалось, вовремя. - Забирай ее и разойдемся!
      - Знаешь, о чем говорю! Саша, напомни!
      Старлей посторонился. Сержант возник сбоку.
      Качан поднял плечо под удар, но сержант оказался левшой - удар пришел с другой стороны, откуда Качан не ждал.
      - Вы че, ребята?!
      - От кого ты ее получил? Откуда она у тебя?
      Отмалчиваться дальше было нельзя. Подставлять "торфушек"из "Азаса"и охранника , которому Коржаков оставил визитку, ему как менту было западло. Да старлей и не поверил бы.
      - Я ее тут и подобрал. На платформе...
      Сержант - угрюмая скотина - не стал ждать. На этот раз он двинул правой. Оказалось: одинаково бьет с обеих рук.
      "Левша хренов..."
      Качан не успел защититься. Сержант разбил ему губу.
      Старлей продолжил допрос:
      - Откуда ты знаешь Коржакова? Работаешь на него?
      Качан бросил взгляд на дорогу. Помощи ждать было неоткуда. Впереди было пустынно. Тылы палаток, закрытые двери. Тусклый свет на снегу. Если съежиться - в верхней части лобового стекла возникала еще часть переходного моста и начало пустой платформы.
      - Давай быстро! Говори!
      - Спрашивай!..
      - Ты был с ним в тот день в Домодедово?!
      Сержант готовил очередной удар. Неожиданно старлей вернулся к началу разговора:
      - Слышь... Как тебя кличут?
      Качан мог назвать любую первую попавшуюся фамилию. Но он предпочел комбинационный вариант. Тут оставалось место для маневра.
      - Такая же как у него, командир... - Качан кивнул на визитку.
      - Коржаков?! - Старлей замолчал, обдумывая. Так ты ему свой?
      - Ну!
      Качан воспользовался паузой.
      - Угости сигареткой, командир!
      Старлей полез за сигаретами.
      Опыта в дознании у него, похоже, не было. Скорее всего он действительно нес постовую службу по охране порядка.
      "Небось обираешь водителей да азеров. Грабишь коммерческие палатки..."
      Старлей посчитал, что задержанный вроде пошел в раскол. Достал сигарету, сам дал прикурить.
      - Он брат тебе?
      Качан глубоко затянулся.
      - Троюродный ... - Он уже пожалел, что назвал себя Коржаковым.
      "Всю жизнь ты был легкомысленным, Борька. С детства еще. Таким и помрешь. И не своей смертью..."
      - Наши деды были родные братья...
      Откудато со стороны Каширского конца платформы двигалась мотодрезина. Негромкий ритмичный стук словно выделил тишину на площади. Качан прислушался. Потом звук так же неожиданно пропал, дрезина остановилась, где-то недалеко, за входным светофором.
      Старлей не дал ему времени собраться с мыслями.
      - Когда ты последний раз его видел? - он поспешил развить успех.
      - Сейчас вспомню...
      Тут следовало придерживаться фактов - свидетельства охранника коммерческой палатки и "торфушек".
      - Примерно неделю назад...
      - Один он был?
      - Не один, он собирался сюда, в Домодедово.
      Старлей переглянулся с сержантом.
      - Похоже на правду. Я знал, что Коржаков тогда приезжал не один! Это относилось уже к сержанту. И тут же последовал новый вопрос Качану:
      - У тебя с ним дела?
      - Какие дела... - Качан подумал. - Я его охраняю.
      - Л и ч к а, что ли?!
      - Ну! - Качан незаметно скосил глаза на наручник.
      Браслет был обычный - его открывал стандартный ключик. Один такой Качан постоянно держал в подкладке рукава, приклеенный скотчем. Скоро он мог понадобиться.
      - Где вы с Коржаковым виделись в последний раз? - старлей начал новый заход.
      - На Арбате, - с равным успехом он мог назвать любое другое место:.
      "На Плющихе", "В Химки- Ховрино..."
      - В ресторане что ли?
      Качан кивнул.
      - В "Метелице"! - уверенно заметил старлей.
      - Да.
      - А еще в Шереметьево! В международном аэропорту! Так?!
      Странным образом старлей попал в точку: их тогдашняя с Коржаковым поездка в Международный аэропорт Шереметьево была в связке с делами нигерийских наркокурьеров. Сегодня на переходном мосту тоже был нигериец Мосул Авье.
      Качан не сразу решить этот кроссворд.
      Если нигерийцев разрабатывало - Региональное управление по борьбе с организованной преступностью или Федеральная Служба Безопасности - они не стали бы поручать наблюдение патрулям...
      Внезапно он д о г н а л:
      "Эти патрули... Это - же пятая колонна! Оборотни! Днем они трутся среди нас, а ночью служат наркомафии!.."
      Старлей снова взглянул на своего напарника. Лицо сержанта было малоподвижно, ничего не выражало. До него все доходило медленно и с трудом.
      - Так как насчет "Шереметьева"?! Были вы там?!
      - Приходилось...
      Старлей поправил переносную рацию, попросил связь. Теперь у него было что доложить начальству или еще комуто, на кого они работали.
      - Второй! Прошу связи с Первым...
      Патрульные чуть отошли за машину, чтобы Качану не было слышно.
      Неожиданно старлей замолчал. Обернулся. На площади за их спинами что-то происходило.
      Качан на заднем сидении пригнулся, чтобы видеть.
      Площадка и лестничные марши на переходном мосту оказались вдруг заполненными бегущими людьми. С обеих сторон стенка на стенку сошлось не менее двух десятков.
      "Вот так номер..."
      Патрульные на минуту оставили его без внимания, замерли, глядя на площадь.
      Нельзя было терять ни секунды...
      Чтобы достать подклеенный скотчем ключ и открыть наручник потребовалось меньше секунды. Еще он схватил визитку, сжал в кулаке..
      В следующее мгновение Качан был уже рядом с сержантом. С устрашающим "хой!"- как на тренировке в зале - выбросил руку вперед и вверх и одновременно нанес удар ногой.
      Прием был из стандартных. Тем не менее действовал безотказно.
      Сержант на долю секунды потерял контроль. Удар пришелся по подбородку.
      В тот же момент Качан переместился к старлею. Тот не ждал нападения, симпатичное, в веснушках, лицо было напряжено - он ждал связи с начальством ...
      Качан слета резко врезал ему прямым. Удар пришелся на ключицу. Одновременно локоть Качана двинулся вперед, оказался ниже грудной клетки все было отработано - и стремительно влетел старлею под дых...
      .
      Качан бросился к платформе.
      На ходу заметил: по крайней мере три группы сошлись на переходном мосту. Африканцы, российские крутые, появившиеся с обеих сторон, люди в камуфляжах и в омоновских черным масках с прорезями. Посреди площадки моста уже выясняли отношения.
      Издалека снова донесся ритмичный стук. Стоявшая в отдалении дрезина тронулась с места, плавно набрала скорость.
      . Хлопнул выстрел. Но уже позади. Качан не обернулся.
      "Старлей? Сержант?"
      Он выскочил на платформу.
      Дрезина была уже рядом. Водитель раскусил его намерения.
      Над станцией взвыл тревожный гудок.
      Качан пропустил первый поручень автомотриссы. Схватился за второй. Водитель прибавил скорость. Качана потащило. Чтобы забросить ноги вперед, на ступеньку, его, борькина собственная скорость и скорость электрички должны были хоть на мгновение сравняться. Качану это не удалось. Центростремительная сила тут же неодолимо прибивала его к дрезине.
      Автомотрисса продолжала разгоняться. Сжимавшую поручень ладонь было уже невозможно разжать. Ноги запаздывали. Впереди была оградка и конец высокой платформы. А там...
      В последнее мгновение Качан упруго бросил тело вперед, подтянулся.
      Ноги почувствовали под собой опору ступени.
      В окне дрезины мелькнуло бледное едва различимое в тусклом свете лицо машиниста.
      Качан на секунду почувствовал усталость и даже безразличие.
      Сзади прогремели еще выстрелы.
      Теперь стреляли на пешеходном мосту...
      .
      Качан был уже в безопасности.
      Протяжный долгий гудок разнесся вдоль железнодорожного полотна, среди
      едва приметных в ночи темных домов, пустынной лесопосадки...
      Дрезина мчалась без остановок
      Мелькали дачные поселки, безлюдные с поднятыми полосатыми шлагбаумами переезды, пустыри.
      Качан пришел в себя. Выстрелы, ощущение своих не поспевающих за дрезиной по платформе ног, рука, онемевшая на поручне - все было уже позади...
      На этот раз все снова обошлось.
      А что, если бы его поволокло... Край платформы с металлической оградкой был уже рядом...
      Увы! Так не могло продолжаться всегда. С каждым счастливым случаем удача сжималась, как шагренева кожа...
      Сегодняшняя история с пистолетом, была тоже про это.
      Сколько раз все сходило ему с рук?!
      Автомотриссе дали зеленый путь.
      Водитель заперся изнутри, он так и не показался. Ни о чем не спросил - гнал сколько мог, пока впереди, поперек путей, огромным многопалубным кораблем, не возник вокзал, с освещенным перроном внизу и растянутыми по фасаду вверху почти трехметровыми буквами:
      М О С К В А
      Дрезина сбавил ход.
      Качан занял место на лесенке.
      Он спрыгнул с автомотриссы в начале восьмого пути, как и взошел на нее - находу, не представившись, ничего не объясняя.
      Высвеченный пронзительным светом перрон впереди, несмотря на ночь, не был безлюден. По нижней палубе корабля- вокзала сновали пассажиры и команда. Светились витрины киосков. В них круглосуточно торговали всем крайне необходимым в пути - дорожной снедью, аудикассетами, детективами.
      Он машинально дотронулся до пустой наплечной кабуры - нет, все происшедшее не было сном. Возвращение на родной вокзал было бесславным.
      Качан замедлил шаги.
      В Управление идти было стремно.
      Дежурный мог встретить уже в дверях.
      "Давай сразу в ружейку. Сдай оружие. "
      Им было всегда спокойнее, когда все пистолеты и автоматы лежали у них под замком. Сегодняшний майордежурный еще не представлял, какое потрясение его ждет очень скоро.
      "Как и Игумнова..."
      Начальник розыска был эту ночь ответственным за работу наряда.
      Случившееся ударяло сразу по многим.
      Игумнову и майорудежурному за плохое руководство суточным нарядом грозило как минимум по выговору. Рикошетом - задевало начальника линейного управления и зама по воспитательной работе - комиссара...
      Штатный райкомовский инструктор начал сразу с майора, как им и пообещали при переводе в МВД, теперь работал уже на папаху.
      "Хрен ему теперь, а не папаха..."
      Тот первый завтра потребует его крови.
      С самим Качаном тоже все было ясно:
      "Дело подсудное..".
      Качан прошел в вокзал недалеко от дежурки.
      Вестибюль цокольного этажа в этом месте был открытый - с выходом на площадь. Где-то поблизости ощущался сильнейший запах гари...
      "Что-то сгорело... Если бы это ружейка!.."- он не додумал до конца.
      Телефоныавтоматы тянулись вдоль стены. Даже по виду они выглядели неисправными. Качан снял подряд несколько трубок, послушал.
      "Глухо, как в танке..."
      Наконец он нашел одну - с сигналом, нашарил в кармане пару жетонов. Набрал номер. Результат был тот же. Первый жетон проскочил, словно его и не было вовсе.
      Качан врезал ладонью по ящику. На короткий миг жизнь там, внутри, проснулась.
      Он опустил еще жетон.
      - Алло... - У телефона был Игумнов. - Алло!
      - Это я...
      - Алло! Говорите!
      Аппарат тоже оказался с дефектом.
      - Желтов?! Перезвони! Не слышу...
      Телефонный аппарат на столе у Игумнова еще несколько раз отзывался на чейто призыв мелкими рассыпчатыми звоночками.
      Кто-то упорно порывался до него дозвониться.
      "Желтов?.. "
      Игумнов дважды еще хватал трубку.
      - Алло!..
      Звонили, по всей видимости, из телефонаавтомата.
      Это убедило, что звонит не Желтов.
      "Ксения?!"
      Наконец, чейто голос прорвался сквозь помехи и треск. Игумнов в первую секунду его не узнал.
      - Качан?! Ты где?
      Связь наконец установилась.
      - Я здесь, на вокзале. Рядом с настенными автоматами... У меня неприятность...
      - Стой там...
      Игумнов выскочил на перрон без куртки - тяжелый, крепкий, на голову выше всех. Пробежал сквозной вестибюль. Качан все еще стоял рядом с поломанными автоматами. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять:
      "Беда..."
      Несколько лет назад вот так Качан, тогда еще совсем молодой опер, под конец ночи пришел к нему в кабинет. Долго протирал очки...
      В кабинете, как всегда вертелся кто-то из посторонних. Требовались какието графики, сведения... Инспектор службы принес очередную липу. Наконец, и он убежал. Они остались вдвоем. Игумнов уже догадывался о чем пойдет речь.
      "Жена!"
      Жена Качана - смазливая разбитная бабенка - работала на контейнерной площадке. О ней уже ходили разговоры...
      - Сейчас позвонили с контейнерной, Игумнов. Там есть молодой мужик, стропольщик... - У него вдруг сломался голос.
      Жену Качана вспоминали именно в связи с молодым стропалем...
      - Их застали в пустом контейнере. Вдвоем...
      Игумнов не дал ему продолжить.
      - Молчи!
      - Я должен выговориться...
      - Не надо! Молчи!
      - Мне некому сказать, Игумнов! Ты мне как старший брат!
      - Я ничего не слышал! - Игумнов заорал: - Ты мне ничего не говорил, слышишь!.. Где Цуканов?! Пусть зайдет! Пойми! Вы помиритесь, а я останусь для тебя постоянным напоминанием... И вообще! Никому ни слова! Слышишь? Все! Иди, работай!
      И вот теперь...
      Качан, надвинув "бандитку"на глаза, снова протирал стекла очков. Куртка на нем была расстегнута... Он занимался очками особенно тщательно, когда у него щемило на сердце.
      Игумнов знал Качана лучше, чем тот самого себя.
      - Что случилось?
      - Пистолет...
      Игумнов понял.
      - Где? - Все в нем оборвалось.
      - В Домодедове на перроне. Получилось так...
      Вскоре Игумнов уже представил себе всю картину.
      Коммерческую палатку "Азас"в ночном длинном ряду подобных - с красочными корбками и экзотическими бутылками снаружи; с "торфушками", левой водкой - "осетинкой"внутри. Обледенелую - сколько ее не чисть платформу перед прибытием последнего электропоезда из Москвы; прикорнувшего на скамье Качана. Потом патрулей, начавшуюся разборку российсконигерийской наркомафии...
      - ... Водитель дрезины еще позвонит. Не знаю, что он подумал. Это все.
      - Теперь о краже пистолета, кроме самого Качана, знал старший наряда и его непосредственный начальник.
      Процесс пошел...
      В обязанность Игумнова входило немедленно поставить в известность вышестоящее начальство. Транспортное Управление внутренних дел на Московской дороге в течение часа должно было проинформировать МВД России.
      Инструкция об этом была одной из краеугольных в системе.
      Нарушителей - в назидание другим - ожидало примерное наказание вплоть до увольнения со службы...
      - На мне можно ставить крест...
      От "пахана"сейчас ничего не зависело.
      Утрата табельного оружия никому еще не сошла с рук.