"Только вот подготовился он недостаточно. А, может, не рассчитывал напороться на профессинала ..."
      - Долго еще?
      Лжезаявитель взглянул на часы.
      От Игумнова не ускользало ни одно его движение.
      "Сейчас он свалит, а я должен буду либо зарегистрировать его фуфло, либо бросить в корзину"...
      В первом случае вокзальный розыск будет обеспечен работой, лишенной смысла, - в ущерб раскрытию действительных преступлений.
      Процент раскрываемости в Управлении и без того стоял на самой низкой из допустимых отметок. Дальше обычно следовал разгром с вызовом на коллегию. И такую
      коллегию уже готовили. С треском, с организационными выводами на самом высоком уровне...
      Не регистрируя заявление, он, Игумнов, становился заложником в неизвестно чьих руках .
      "При желании может в любой момент отправить в отставку, а то и под суд..".
      - Чего ждем? - Потерпевший двинул стул.
      - Сейчас закончим... - Игумнов снова взял заявление.
      Можно было проверить заявителя по Центральному адресному бюро. Но с этим все могло обстоять благополучно. Заявление, скорее всего, было оформлено от действительно существующего лица.
      - Вы не написали, где работаете...
      - Название вам ни о чем скажет.Это закрытое учреждение... - Игумнов уловил скрытую насмешку.
      - Пропуск у вас тоже похитили...
      - Он лежал вместе с паспортом.
      - Иначе говоря, у вас при себе ни одного документа...
      - Нет...
      Жестом, знакомым каждому менту, тот машинально дотронулся до куртки слева, на уровне нагрудного кармана, словно проверял. Игумнов немедленно уловил жест.
      - Может посмотрите еще раз?
      - Я и так знаю.
      - В этом кармане... - Игумнов показал.
      Заявитель не выдержал.
      - Мне это уже надоело!
      - Мне тоже.
      Игумнов снял трубку прямой связи. У телефона был помощник дежурного.
      Там у тебя носильщики. Пусть зайдут. Нужны понятые...
      - Что вы задумали?! - Потерпевший вскочил. Это был крупный осанистый мужик.
      Два дюжих носильщика уже входили.
      - Будете понятыми!..
      Игумнов вышел из-за стола. Металлические фиксы в верхней челюсти поблатному блеснули. Они стояли друг против друга под люстрой, в центре кабинета.
      - Я предложил этому гражданину показать, что у него при себе... Он отказался...
      Носильщики отводили глаза. Положение выглядело щекотливым. Одно начальство хотело силой обыскать другое. Им не хотелось встревать . Заявитель отстраняюще выставил вперед руку.
      - Только посмей! Я помощник депутата Государственной Думы...- Он уже грозил прямым текстом. - не думай! Я все о тебе знаю. Ты - Игумнов, начальник розыска. Дежурный сегодня - майор Масловский. Если посмеешь поднять на меня руку - вас просто уберут отсюда!
      - Я хочу посмотреть, что у тебя в том кармане..
      Это будет твой самый гибельный шаг, капитан. - Заявитель все еще держал правую руку выставленной , как бы отстраняя его. - Не ухудшай положения, в которое ты попал. Вылетите оба ! Без пенсии!
      - Ты еще будешь меня л е ч и т ь?!
      Игумнов прихватил вытянутую руку, подал на себя и тут же привычно завел назад. Перегиб в локте был из самых простых и наиболее болезненных приемов. Менты н а зе м л е пользовались им по десятку раз на день.
      Заявитель сделал попытку вырваться.
      - Не дергайся. Могу нечаянно сломать... - Игумнов был не из боязливых.
      Свободной рукой он огладил куртку потерпевшего на груди - под ладонью знакомо возник прямоугольный объем.
      - Бумажник, выходит, на месте?.. - Рука его нырнула в верхний карман пиджака. - А что это?!
      Он отпустил заявителя. В руке он держал удостоверение.
      - "Министерство внутренних дел Российской Федерации..."Понятно... А это? - Вместе с удостоверением лежал сложенный несколько раз листок папиросной бумаги. - "Для служебного пользования"....
      Игумнов раскрыл корочки.
      "Черных... Старший инспектор, подполковник милиции..."Ясно!- Он обернулся к понятым. - Все свободны. Спасибо.
      Носильщики вышли.
      Игумнов развернул напечатанный на тонкой папиросной бумаге документ:
      - "Планзадание"... "С целью проверки выполнения "Инструкции о регистрации преступлений...""Сохранность табельного оружия на момент проверки..."Так вот как вы нас проверяете, козлы!..
      Все укладывалось в одну понятную схему: в ближайшую неделю предполагалось заслушивание на Коллегии МВД. Проверяющие приступили к работе...
      Игумнов вернулся к столу, открыл сейф. Заявление о разбое вместе со служебным удостоверением старшего инспектора и "Планзадание"легло на полку. Игумнов запер сейф, сунул ключи в кариман.
      - Все, подполковник, свободен!
      - Послушай...
      - Бай!
      Маски были сорваны.
      Черных тоже возвратился на место, ногой подтащил стул.
      - Верни удостоверение, Игумнов! - Он сел. - Мне теперь и в министерство не войти!
      - Твои проблемы.
      Старший инспектор полностью сменил тон.
      - Завтра тебе прикажут и ты тоже пойдешь! Ты ведь понимаешь, это не моя инициатива...
      Причина была не в нем. И даже не в том, кто его послал. Все начиналось выше. Внизу это знали.
      - А как насчет твоего ложного заявления?! - Игумнов кивнул на сейф. Это уголовное преступление. Закон, он для всех. В курсе?
      Черных заговорил почеловечески:
      - Ты режешь меня...
      - А что бы со мной было, если бы я тебя, суку, не поймал! Если бы бросил в корзину то, что ты там намарал?! Что бы со мной сделали?! Думал об этом?!
      Прости! Я понимаю.
      - Ни хера ты не понимаешь...
      - Я тебе клянусь...
      Черных открыто унижался.
      Мы пригодимся друг другу! Тебе когда майора получать?
      Звания старших офицеров, начиная с майорских, раньше присваивались приказами по министерству. Там все еще этим козыряли.
      - Я по корешам с вашим кадровиком ...
      Старший инспектор был прохиндей и не собирался это скрывать.
      - И с обоими замминистрами. Вместе охотимся, поддаем...
      "Крутит всеми, хитрец. Привык - все сходило с рук..."
      - Ладно! - Игумнов швырнул чистый лист. - Пиши. "Рапорт..."То да се... "Сего числа я согласно вашему указанию, подал ложное заявление о разбое..."И - так далее...
      Черных опешил:
      - Ты чего?! Думаешь, я это напишу?! - Оба подбородка его затряслись. - На себя?!
      - А ты как хотел?!
      - Мне же уберут сразу!
      - Не уберут! Я буду держать бумагу у себя. Никто и знать ничего не будет.
      - Тогда зачем ?!
      Игумнов не унизился до вранья.
      - Так будет спокойнее. Завтра тебе могут другое задание дать... Похлеще! Приходится быть на страже...
      Черных упорствовал недолго. Он оказался авантюрного склада.
      - А... Была- не была! Только смотри, капитан. Я ведь тоже непрост.
      Черных со стулом придвинулся к столу, достал ручку. Начал писать. Ручка скользила легко. В министерстве своем они только и делали, что писали.
      - Готово. Все?
      - Теперь расписку."Я такойто получил в линейном управлении удостоверение личности..."
      Черных подумал, махнул рукой.
      - Держи...
      В расписке был с деся-ток слов.
      - Еще номер удостоверения и твой номер телефона...
      - Да он есть в справочнике! - Черных уже убрал ручку.
      - Допиши домашний и сотовый. Вдруг придется...
      - А... Семь бед - один ответ...
      Черных дописал.
      - Вот. Только сунь подальше...
      - Это уже моя забота.
      Игумнов снова прочитал расписку, остался удовлетворен.
      - Держи... - Он достал из сейфа удостоверение. - Теперь свободен!
      - Спасибо. - С документом к старшему инспектору вернулся привычный имидж.- У тебя где транспортный... - Он перегнулся через стол, подвинул телефонный аппарат. - Я должен доложить в Главк...
      - Давай, не стесняйся...
      - Чего уж... - Он вздохнул.
      Предстоящий разговор с дежурным по Главку не сулил Черныху ничего приятного. Он набрал номер.
      - Кузьмич! - Доклад был полуофициальный, полуприятельский. Все они там давно уже дружили - вместе пили и стучали друг на друга. - Черных д о к л а д а е т..
      Черных! - Дежурный по Главку ждал его звонка.- Наконецто! Ты где? Как там, по Каширскому ходу? Был у них?
      - Был. - Старший инспектор подмигнул Игумнову. - У них все в порядке.Молодцы. Приеду объясню...
      - Ну, ты даешь, блин!.. - Дежурный даже выругался. - Я уже стружку снял с ответственного по московскому управлению, почему ему не доложили о разбое... Замминистра в курсе. А ты - "Молодцы!".. Ты чего должен был привезти, Черных?! Какой компромат!..
      - Я знаю.. Была причина, Кузьмич.
      - Это ты сам е м у объяснишь.
      - О н звонил?!
      - Тото...
      Предстоявшее объяснение с руководством обещало быть серьезным. Дежурный по Главку все хорошо себе представлял, поэтому даже не позлорадствовал.
      - Тебе куда машину?
      - Подсылай прямо к вокзалу....
      Разговор был закончен.
      Черных положил трубку. Он выглядел попрежнему беспечным, хотя явно играл с огнем.
      - Выкручиваться придется? - Игумнов взглянул на него не без любопытства.
      - Отмажусь... - Старший инспектор кивнул на расписку и рапорт на столе. - Поосторожнее с этим...
      - Не волнуйся. Вы нас к этому приучили...
      Очень быстро, сразу после отъезда министерского проверяющего объявился неизвестно где обретавшийся все это время дежурный. Обостренное чувство самосохранения выручило и на этот раз. Без такового дежурные бы не продержались на этой работе и месяца.
      Он позвонил Игумнову по прямому телефону.
      - У нас все в порядке, Игумнов? - Майор уютно перекатывал во рту леденец.
      - Вроде да.
      - А то мне позвонили сверху. "У вас на вокзале тяжелый нераскрытый разбой. В электропоезде. "Двое под угрозой ножа отобрали документы и деньги..."
      Он выждал, но Игумнов не пожелал объяснить.
      - Всето они знают и даже раньше нас! - Дежурный вздохнул.
      Игумнов не поддался на провокацию. Сказал только:
      - Нас проверяют. На регистрацию заявлений и на сохранность оружия. Качан не объявился?
      - Не было. И, кстати, пистолет не сдал. Он на линии?
      - В Домодедове. Подожди! Мне звонят !.. Может он?!
      Телефонный звонок прошел на городской номер.
      На другом конце провода был Никола.
      - Ты где?
      - В Домодедово. Тут, похоже, готовится разборка, Игумнов!...
      - Качана встретил?
      - Пока нет.
      - Ладно. Объясни, что там...
      Частные охранники, в которых Никола заподозрил бывших офицеров спецслужб, отдалялись от уснувшего на скамье мужчины. Потом оба спрыгнули с платформы, перебежали пути.
      Никола не оставлял их без внимания.
      Теперь они быстро уходили впереди к маневровому парку. В глубине станции разбегались по путям синие и красные сигнальные огни.
      Никола двигался бешумно.
      Это была его стихия - ночь, бесшумное скольжение силуэтов в перекрестках света. Две серые тени и крадущаяся за ними третья...
      Удалось ли охранникам произвести зачистку поезда, о которой они докладывали своему начальству? Нашли ли кого искали?!
      Оба охранника двигались в нескольких десятках метров впереди по междупутью. Никола видел, как один из них то и дело подносил к уху мобильник.
      Несколько раз Николе пришлось пролезать под грузовыми вагонами.
      Те двое впереди попрежнему двигались быстро, не оглядываясь. Их, похоже, наводили на цель по мобильнику...
      На маневровом парке должно было что-то произойти.
      "Ищут кого-то..."
      Охранники были недалеко от переходного моста через пути. Здесь у них произошла заминка. Они приостановились, зашли за стоявший рядом рефрижераторный состав.
      Никола наблюдал.
      Нет, они не полезли в морозильник.
      Просто стояли в тени состава.
      У переходного моста внизу слышались приглушенные голоса. Там тоже кто-то стоял. Поодаль чернела иномарка с зажженными подфарниками. В ней могли находиться люди.
      Двое впереди, производившие зачистку электропоезда, молча следили, не делая попытки двинуться дальше.
      Люди внизу у опор моста и были их конечной целью.
      Держась в тени рефрижератора, Никола осторожно приблизился.
      Обе компании принадлежали двум разным группировкам.
      Стоявших у моста было трое. Кроме того один из их сообщников находился вверху на переходном мосту. Они кого-то ждали, негромко перебрасываясь короткими репликами. По доносившимся словечкам, знакомой манере поведения Никола сделал вывод:
      "Братва. А те двое - спецслужбы..."
      Вторые были менее понятны. Спортсмены и контрактники, занявшиеся охраной,
      вымогательством, рэкетиры, ушедшие в киллеры...
      "У этих на уме один беспредел..."
      За последней ниткой пути впереди виднелась дорога. Она была пуста. Вся эта сторона до самого шоссе и днем обычно была тише: этажность застройки здесь была ниже, а деревенские огороды больше. Тут проходила граница станции. Заснеженные деревья вдали, дома, уснувшие дворы - все казалось выключенным из жизни...
      Потянулись долгие минуты. Блатняки у опоры переходного моста продолжали оставаться на своих местах. Недавние попутчики Николы тоже не собирались менять наблюдательный пункт.
      К братве кто-то должен был подъехать. Поскольку электричкине ходили, тут могли ждать только машину.
      Увидеть ее с облюбованной им точки Николе не удалось. К рефрижераторному поезду подцепили тепловоз. Громкий стук металла пронесся из конца в конец состава.
      Николе пришлось срочно отходить.
      Новое место нашлось у стоявших особняком сцепа полувагонов. Отсюда даже все было лучше видно.
      Двое, следившие за происходящим по другую сторону рефрижератора, тоже переместились. Никола присел.Теперь ему были видны только их ноги.
      Стоявшие у моста время от времени окликали кого-то, кто стоял наверху, на переходном мосту. Никола понял, что они из одной бригады, из той, которая должна подняться на мост не раньше, чем возникнет в том необходимость.
      Прошло около получаса.
      Никола успел перекурить.
      По другую сторону между составами была видна освещенная привокзальная площадь с иномарками, коммерческими палатками, киосками. Основная и престижная часть Домодедова тоже находилась там. На площади в любой час ночи всегда можно было взять бутылку водки или пивка, именно это Никола вскоре и намеревался сделать...
      Но вначале разобраться с этими двумя впереди - для к у м а они, наверняка, представляли интерес.
      Неожиданно на отвороте шоссе мелькнули огни. Оттуда правили две машины. Первым шел квадратный "джип", похожий на железнодорожный вагон. Вторая была тоже иномарка - блестящая, длинная. Обе машины на скорости повернули к переходному мосту. Тормознули...
      Захлопали дверцы.
      Николе удалось рассмотреть одного - вышедшего из машины первым. Он был плечистый в трехцветной куртке с наброшенным на голову капюшоном. Цвета куртки напоминали российский флаг.
      На его появление первыми отреагировали попутчики Николы, следившие за всем от дальних сцепов, они сразу ломанулись назад к станции.
      Очень скоро они были уже по другую сторону Главного пути.
      Никола рванул за ними. Но ему сразу пришлось отстать. По этой стороне привокзальной площади следовало двигаться осторожно. С этим ничего нельзя было поделать.
      Тем не менее через несколько минут он уже был у торгового ряда. Прохожих тут почти не было. Поздняя патрульная машина появилась на перекрестке, на скорости прошла мимо по направлению к платформе.
      Никола отвернулся к ближайшей витрине. Менты не тормознули.
      Бандитского вида частные охранники скрылись за коммерческими палатками. Никола не стал туда соваться. Отошел. Осмотрелся.
      Теперь прямо над ним был переходной мост и одинокая фигура наверху.
      Это был человек, которого внизу у опоры моста подкрепляла братва
      высокий, в шапке с завязанными под подбородком наушниками.
      На секунду он попал в поток неяркого света - по каширскому пути двигался товарняк.
      Никола увидел его лицо.
      "Японский бог! Негр!"
      Он снова огляделся.
      "Телефон..."
      Телефонавтомат был тут же, на площади. К удивлению Николы он оказался исправным. Еще через минуту Никола уже говорил с Игумновым.
      - Здесь две группы. Одна на маневровом парке. Это братва. К ним подъехало пополнение... Никола обрисовал плечистого в трехцветной куртке с капюшоном. - А еще вторая. Эти их пасут. С ними я ехал в электричке от Нижних Котлов. ..
      - Тоже братва?
      - Думаю, частные охранники. Бывшие менты или фээсбэшники. Звонили какомуто подполковнику. По сотовому... Кого-то ждут...
      Игумнов внимательно слушал.
      - Да! И этот на мосту... Негр! Ты мне показывал его фотку...
      - Мосул Авье.
      - Ну, высокий, в шапке с наушниками...
      - А что милиция?
      Никола объяснил:
      - Тут патрульная машина, я видел.
      - Держи меня в курсе. Качан нашел тебя?
      - Пока нет.
      Сотрудник милиции появился неожиданно.
      Качан не заметил, как мент вышел из-за здания станции. Обратил внимание, когда тот уже поднялся на платформу.
      "Тоже старший лейтенант! Как я!"
      Вот в ком он сейчас нуждался!
      - Ваши документы...
      Старший лейтенант остановился против света.
      Качан его хорошо рассмотрел.
      Старлей оказался незнакомым. Приятное чуть вытянутое лицо. Длинный правильный нос. Светлые виски, отдающие в рыжину. Веснушки.
      - Чего, друг? Домой жена не пускает?!
      - Почему?! - Качан поднялся навстречу.
      Старлей не спускал с него испытующих глаз.
      - Заснул в электричке?! А потом проехал в отстойник...- Все вопросы носили отвлекающий характер. - Дело известное...
      Правую руку патрульный из кармана не вынул - там у него был пистолет.
      "Осторожничает..."- сам Качан поступил бы так же...
      - Нука круугом! Не забыл?!
      С шуткамиприбаутками старлей заставил Качана повернуться спиной, обхлопал по бокам. Провел руками вдоль ног.
      "Пусто..."
      Тем не менее продолжил отвлекать:
      - П у ш к и нет?
      Старлей дернул "молнию"на куртке , сунул руку в верхний карман пиджака. На свет появилась белоатласная визитная карточка, которую Качану вручил в палатке охранник.
      - Так...
      На минуту его внимание отвлекла рация. Послышались позывные...
      Патрульный замер...
      Появившийся откудато из-за вокзала милицейский "жигуль"притормозил рядом с крутой лестницей на переходной мост через пути. С платформы был хорошо виден его бортовой номер.
      - Командир...
      Качан запнулся - его снова мутило.
      - Ну?! - С вытянутого, в веснушках лица смотрели светлые незлые глаза.
      Качан спросил для начала.
      - Курить найдется?
      Старлей достал "Мальборо".
      - Держи. Огонь есть?
      - Да, спасибо...
      Был самый момент назвать себя, но Качан не успел.
      У ментов что-то произошло. Опять заработала рация. Патрульная машина снова двинулась с места. Изнутри открыли дверцу. Легкий парок выхлопа окутал стопсигнал...
      - Слушаю... Да... - Разговаривая, старлей крутил в руках визитную карточку. - Еду... - Он, наконец, рассмотрел визитку, поднял глаза на Качана. - "Коржаков Евгений Иванович, Фирма "Освальд". Старший консультант по менежменту. Телефон. Факс..."
      Качану показалось - старлей както странно на него посмотрел, но ничего не сказал. Не обращая больше внимания на Качана, быстро пошел к машине. Патрульные умчали.
      "Коржаков Евгений Иванович... - Качан испытал настоящее потрясение. Фирма - "Освальд"...
      Коржакова он помнил. Этой зимой они оба участвовали в задержании нигерийских наркокурьеров в международном аэропорту "Шереметьево". Тот занимался борьбой с международной контрабандой наркотиков по линии одной из спецслужб.
      Какой именно - Качан не знал. Спецслужба эта была из глубоко законспирированных и реализовывала свои агентурные данные на нигерийских наркодельцов через линейную и воздушную милицию. Этим объяснялось участие в операции Качана и начальника уголовного розыска другого аэропорта "Домодедово"- Желтова...
      Мысли Качана приняли новое направление.
      "Коржаков был здесь неделю назад. Он странно повел себя в коммерческой палатке "Азас". Сделал подарки "торфушкам", пообещал работу охраннику... - Тут все было со значением. - После Никола увидел на станции наркодельцов, опознал Мосула Авье... Тут цепочка..."
      Об этом стоило подумать.
      "У Коржакова интерес к Домодедово..."
      Но... С пропажей "макарова"все остальное теряло смысл...
      В Домодедово его держало только поручение Игумнова:
      "Никола..."
      Того нигде не было.
      С отъездом патрулей на платформе ничего не изменилось. Тускло горели огни.
      Между тем ночная жизнь продолжалась.
      Где-то близко на парке отправления вдоль состава пробежала громкая дрожь сцепки. Там подцепили тепловоз. Холодная искра вверху обозначила контактную сеть, там, где ее касался поднятый токоприемник. Еще через несколько минут невидимый в темноте состав двинулся к выходному светофору.
      Качан проследил убегающий проблеск. Поднял глаза.
      Плечистая фигура на переходном мосту возникла неожиданно.
      Высокий, молодой африканец в пальтишке, в светлых брюках, в шапкеушанке, завязанной под подбородком, молча смотрел а него сверху...
      "Мосул Авье тут?!"
      Нигериец на переходном мосту продолжал наблюдать.
      Кроме платформы он видел плоский участок пути за переходным мостом, площадь, коммерческие палатки... Острый взгляд привычно выхватывал среди деталей ночного пейзажа припарковавшиеся иномарки.
      Час машин, которых он ждал, еще не наступил...
      Родом из провинции, обучавшийся в Москве в Институте русского языка, Мосул Авье легко ориентировался в чужом пригороде.
      Время от времени ему приходилось приезжать сюда по своим делам то одному, то со своей русской подружкой, которую он брал обычно с собой, чтобы поездки не выглядели особенно подозрительно.
      Но, когда наступал "день икс"- такой, как сегодня, - его сопровождала охрана. Эскорт входил в крупную подмосковную группировку, которая давала нигерийцам "крышу".
      Бойцы прибыли сюда еще до полуночи, своим ходом, и все это время вели наблюдение за местом, где должна была произойти встреча на высшем уровне.
      Нигериец окончательно успокоился, когда последним появился один из авторитетов группировки - плечистый, в трехцветной куртке с наброшенным на глаза капюшоном...
      ... Мосул Авье перевел взгляд на платформу внизу.
      Человек у скамьи попрежнему не уходил, ждал первого поезда на Москву.
      Он не внушал опасения.
      "Одинокий пассажир . Ночные русские дела..."
      Нигериец подозревал о его проблемах.
      Там, на родине, были тоже похожие ситуации.
      Если проецировать на Нигерию - это как если бы бомж из народностей фeльбе или ибо поддал бы в поезде, заснул и проснулся за Лагосом или Ломе, в локомотивном депо, а потом маялся бы, ожидая утреннего поезда...
      Мосул Авье на мосту рассматривал сверху ночную картину подмосковной глубинки. Видел он и подъехавший милицейский патруль и сцену личного обыска.
      Что-то все-таки ему не нравилось.
      Он отошел от перил. Обтянутая подвязанной внизу ушанкой, круглая, как футбольный мяч, голова нигерийца отбрасывала на платформу овальную тень.
      Качан отошел от скамьи.
      Мосула Авье с несколькими африканцами он видел месяц назад в Городском суде во время процесса над двумя их земляками - наркокурьерами.
      Московских нигерийцев сопровождали крепкие парни из видновской братвы. Те ни во что не вмешивались - только присутствовали. И этого было достаточно.
      Африканцы, напротив, вели себя шумно. Что-то кричали на своем подсудимым, которых арестовали в международном аэропорту "Шереметьево"при попытке провоза кокаина транзитом через Россию в Нигерию...
      - Чего они? - спросил Качан у студентапереводчика.
      Тот объяснил:
      - Интересуются, кто их сдал...
      Удалось ли московским нигерийцам получить ответ на свой вопрос, Качан не узнал. Емуто истина была хорошо известна:
      "Данные на нигерийцев поступили из фирмы "Освальд"через Коржакова..."
      Отсюда следовало, что и неделю назад, когда Коржаков появился в коммерческой палатке, он тоже приезжал сюда по делам нигерийских наркодельцов. Что-то готовил...
      "А, впрочем, Бог с ними, с африканцами, с наркотой..."
      Качан отвернулся, сделал несколько шагов пог платформе.
      Никакое даже самое сверхуспешное задержание наркокурьеров не могло уже его спасти.
      Требовалась воля, чтобы осознать это, поставить на всем крест.
      "Меня все равно выгонят..."
      Позади оставалась ментовская жизнь, о которой никому не расскажешь, которую сможет оценить только тот, кто ею жил, кто с нею сросся, для кого она стала неотделимой.
      Качан взглянул на часы: время почти не двигалось. Остаток его последней ментовской ночи тянулся впустую, зазря...
      С платформы была видна та же картина, что и африканцу на мосту притихшая вокзальная площадь, витрины, разноцветные бутылки, коробки, отсвечивающие на снегу елочным золотом...
      Нешумная ночная суета на площади шла своим чередом.
      Рядом с коммерческой палаткой "Азас", где Качан недавно тусовался с афганцем и "торфушками", снова остановилась иномарка - на этот раз "джип".
      Несколько покупателей на фоне освещенной витрины выглядели как плоские одномерные силуэты.
      "Накануне Мосул Авье и его партнеры приезжали "пустые"- проверяли... Они убедились, что слежки нет. Сегодня все должно повторится, но уже по настоящему..."
      Тут наверняка готовилась с т р е л к а.
      Перед тем, как встречаться, охрана наркодельцов и той, и другой стороны обычно проводила серьезную работу. Бойцам- охранникам поручали зачистить само место встречи и все вокруг. Подъезды к станции, последние электрички...
      "Платформа постоянно находилась под наблюдением... - Качан машинально потянулся к пустой наплечной кабуре. - Это значит, кто-то обязательно должен был видеть, что произошло со мной. Может тот же Мосул Авье..."
      Додумать не пришлось. Из-за вокзала показался патрульный "жигуль". Качан снова увидел грубо раскрашенный герб и все тот же бортовой номер.
      Это возвращался давешний старший лейтенант.
      Все это время "жигуль", видимо, кружил где-то в районе станции.
      Появление патрульных было кстати.
      "Три мента - это уже сила..."
      Отсутствие у него милицейского удостоверения Качана не могло смутить: то, что он человек из к о н т о р ы, можно было быстро проверить. Задать парутройку вопросов. Хотя бы - кого он знает в Домодедовском управлении?.. Имен двух оперов, бравших перед полуночью "гжелку"в коммерческой палатке "Азас", было бы достаточно...
      Уже знакомый Качану старлей вышел из патрульной машины, двинулся к платформе. За ним из "жигуля"показался еще сотрудник в форме, пошел рядом.
      . На секунду оба попали под мерцание светильника
      Внешность старлея снова показалась Качану приятной. Правильные черты лица, деревенские промытые веснушки.
      Мент шел легко. Правая рука покоилась глубоко в кармане шинели. Его напарник был в сержанских погонах - кряжистый угловатый. По тому, как он двигался - тяжело, вразвалку - можно было предположить в нем мрачноватую ленивую силу. Сержант не проявлял инициативу, смотрел кудато в сторону. Старлей, напротив, выглядел озабоченным.
      На этот раз их интересовал Качан. Если не считать африканца на переходном мосту, вверху, других людей вокруг не было,.
      - Поедешь с нами! - объявил старлей. - Пошли.
      Качан не возражал. Заметил только:
      - Погоди, командир...
      - Без шума!
      Тон патруля исключал малейшее возражение. Правую руку старлей попрежнему держал в кармане.
      Все же Качан сделал еще попытку снять напряжение:
      - А, может, здесь разберемся, ребята?! - У него было что им сказать.
      Вместо ответа старлей вытянул из кармана руку. В ней был "макаров".
      Качан на секунду впился глазами в пистолет. Братблизнец пропавшего у него "макарова". Клонированный экземпляр.
      Ствол уперся Качану в грудь.
      - Давай в машину! Живо!
      - Ребята...
      Качан поднял глаза.
      Африканец на мосту спокойно наблюдал за действиями патрулей внизу. Может вспоминал родную нигерийскую ментуру.
      Сержант сделал шаг за спину задержанного. Скомандовал негромко:
      - Руки!
      Выхода не было.
      После того, как он враз лишился пистолета и служебного удостоверения, ничто больше уже не могло его особенно расстроить.
      Качан протянул руки. Он не был напуган. Своих коллег, в том числе и незнакомых, он знал, как облупленных. "При исполнении"перечить им было бесполезно и небезопасно.
      Старлей присовокупил:
      - Иди и молчи.
      Качан продемонстрировал им спокойное, даже ироничное восприятие происходящего.
      - К вашим услугам...
      Сержант проворно обхватил дужками металлических браслетов обе его кисти. Запорные устройства щелкнули. Качан скосил глаза: наручники были стандартные милицейские.
      "Это ты зря, между прочим..."
      У него было с собой чем их открыть.
      - Шевелись...
      - Как скажешь, командир...
      Все приказания коллег и действия были знакомы. Оригинальностью не отличались. Теперь старший опер мог на себе ощутить их давящую бессмысленную тупость.
      Втроем спустились с платформы. Старлей и сержант вышагивали, как и положено, по бокам. Старлей снова сунул руку с пистолетом назад в карман.
      "Крутые ребята... - Качан не мог не признать. - Интересно, откуда они..."
      Таких тут сроду не водилось.
      "Может гастролеры? Заехали в чужой район, на бутылку сшибают.. "
      При случае следовало расспросить о них коллег. Домодедовские опера должны были тут всех знать.