сафьяновых сапожках, с венками на головках, в коротких передничках на
      голое тело впереди, двинулись к гостям. Девицы обносили гостей чаем в
      тонкостенных стаканах...
      "А у нас витенькины поминки в проходной завода у его мамы... Рапорт о пропаже пистолета, если не найдем... "
      Чувство собственной уязвимости дошло до края. Ножиданно начался откат. Его вдруг отпустило.
      "Да пошли вы все - Ткачук, Скубилин, Черных..."
      Проход из санатория нашелся быстро.
      Также быстро Игумнов вышел к древним стенам знаменитого монастыря.
      У входа стоял туристический автобус с иностранцами. Почему они выбрали для экскурсии ночные предутренние часы? Меньше посетителей, машин на Минском шоссе?!
      Вокруг слышалась незнакомая речь. Жители небольшой европейской
      страны - финны? норвежцы? датчане? любовались жизнью глубинной России, которая представлялась им мирной и очень чистой, как каждому, кто смотрел на нее со стороны.
      Мысли шли параллельно.
      "Захочет ли Африканец обо всем рассказать, если мы вытащим его?!"
      О послании Мосулу Авье,оставленном на автоответчике, можно было
      забыть:
      "Коржаков вряд ли познакомит с ним Африканца..."
      Генерал все учел. Пора было записать его сотовый телефон - освободить
      память...
      Игумнов поискал по карманам. Во внутреннем нашлось несколько сложенных вчетверо листков. Он развернул:
      "Расписка подполковника Черныха, липовое заявление о разбое в
      электропоезде, министерский планзадание... Это пригодится."
      Он спрятал бумаги. Записал номер на сигаретной пачке. Прошел к
      машине. Тут все оказалось в порядке - люди Ткачука ее не нашли. Игумнов включил зажигание, осторожно повел мимо автобуса с туристами...
      Где-то далеко на Окружной прокричал электровоз.
      До утра времени оставалось совсем немного.
      7.
      Цукановым с водителем гнали из Домодедова на ЮгоЗапад.
      Заместитель Игумнова знал эти места. Иногда они подбрасывали сюда
      Ксению в общежитие иностранных студентов, а иногда забирали ее из гостей. Район был сравнительно недавно освоенный, зеленый.
      Нигериецкурьер с наркотической начинкой в желудке был уже по дороге к общежитию на Островитянова, где его никто не ждал. Ксения передала все открытым текстом..
      Приметы наркокурьера Цуканов отлично знал: пятно на видном месте
      у лба.
      "Как у последнего советского президента, у Горбачева..."
      С этим все было просто. Останавливало другое:
      "Игумнов не поручал заниматься наркокурьером. Он послал искать
      пистолет Качана. А не наркотики... "
      Надо было решать самому.
      "В коммерческой палатке нечего больше делать. Документы изъяты. Я переговорил с уборщиком. Разобрался со "Штирлицем"... - тот остался на стан
      ции в Домодедово. - Освободил Николу..."
      Николу передали ж е л е з к е официально.
      Домодедовский начальник розыска подошел к ИВС, чтобы им полю
      боваться. Ничего необыкновенного он, впрочем, не увидел.
      Выведенный из камеры Никола стоял на выходе, прикованный наручником к водителю - безцветный, останавливающий на себе взгляды разве только розыскников и уголовников, чуявших в нем неистребимый воровской дух. При обыске у него отобрали шнурки. Теперь их ему возратили.
      - В машину! - Цуканов махнул рукой водителю.
      - Пошли!
      Никола сунул шнурки в карман.
      "Штирлиц"изображал из себя второго мента.Вдвоем они отконвоироали задержанного к машине. Цуканов вышел следом.
      - Я сейчас вернусь...
      Он должен был накоротке расспросить Николу о задержанном,
      оставшемся в камере.
      - Я покурю пока... - Начальник розыска Домодедова не мог докурить
      ни одной сигареты до конца. Бросал, закуривал снова.
      Цуканов с Николой разговаривали в машине. Водитель уже снял с Николы наручник, приготовился отъехать. "Штирлиц"устроился рядом с ним.
      Цуканов занял место рядом с Николой на заднем сиденьи.
      - Давай к платформе. - скомандовал он. - И сразу назад!.. - Он обернулся к Николе. - Ну чего он базарит п о к а м е р е?
      Никола показал глазами на Штирлица впереди. Цуканов мигнул:
      "Свои..."
      - В основном молчит...
      Никола недолюбливал Цуканова. Тот был для него "мусором"- со всеми пороками, приписываемыми молвой ментам.
      "Крысятник..."
      Воровской глаз - ватерпас...
      У Цуканова были грешки. Однажды, после комиссионной выгрузки
      вагона на холодильнике, охрана задержала его с несколькими банками мясных консервов в портфеле. В то время это был дефицит. Зам уверял, что консервы были в портфеле, когда он ехал на выгрузку. Охрана холодильника была уверена, что кладовщик дал ему их при выгрузке...
      Дело было темное. Но последствий не имело.
      Цуканов чувствовал отношение Николы, но всерьез не принимал.
      - Что-нибудьто его интересовало?
      - Сто двадцать шестая статья...
      - Похищение человека? - Цуканов спросил, как и сам Никола:
      - Где? В Чечне?
      - Здесь, в Домодедове. Это все.
      Цуканов ни о чем больше не спросил.
      Водитель снова подъехал к дежурке. Цуканов вышел. Он и домодедовский начальник обменялись короткими репликами. Время, указанное Ксенией, поджимало. Цуканов уже принял решение:
      "Теперь на ЮгоЗапад. Брать наркокурьера..."
      Он вернулся к машине, открыл дверцу. Спросил у Николы:
      - Мы едем в Москву.Ты с нами?
      Тот цыкнул зубом.
      - Остаюсь.
      - Ну давай.
      Никола исчез, как растворился в темноте.
      Неподалеку , к удивлению Цуканова, неожиданно покинул машину и "Штирлиц"...
      - Пожалуй, мне лучше на электричке...
      Несмотря на то, что их осталось двое - он и водитель - Цуканов был доволен. "Штирлиц"был чужой человек. А особенностью национального сыска уже давно было балансирование на грани нарушения закона.
      Довериться можно было не каждому...
      Они уже подъезжали.
      Общежитие иностранных студентов находилось на оставшемся невырубленным крохотном островке Тропаревского леса, который подходил
      вплотную с другой стороны улицы. Здесь же, за коммерческими киосками, виднелось высокое крыльцо с вывеской "Мишель", о котором предупреждала Ксения. Тут Мосул Авье назначил встречу наркокурьеру.
      Африканцы питали нежные чувства к маленькому магазину с французским звучанием известного имени. Как, впрочем, и слушаки ментовской Академии МВД , чья круглосуточно охраняемая общага находилась через дорогу. Между сохранившимися деревьями от "Мишеля"к подъезду студенческого общежития иностранцев в сугробах была протоптана узкая тропинка.
      Вокруг было пусто. Осмотревшись, Цуканов поднялся по крутым
      Ступеням, рванул тяжелую на пружине дверь и попал в другой мир.
      Внутри был чисто, тепло и сонно. Одинокий продавец за прилавком тщетно боролся с дремотой. Какойто человек в в глубине, в куртке, в вязаной апочке, спиной к дверям, рассматривал витрины с молочными продуктами. Он был единственным покупателем и видимо, находился в магазине достаточно долго.
      Звук хлопнувшей двери заставил его обернуться.
      Цуканов увидел африканское темное лицо, приплюснутый нос. Вязаная
      шапочка скрывала верхнюю часть лба и виски...
      "Он? Не он?.."
      Цуканов шагнул к сонному продавцу, на ходу, не раскрывая, махнул милицейскими корочками.
      - Шугани-ка его... - Он незаметно показал на африканца. - Он нам нужен.
      Продавец молодой простоватый парень - сразу проснулся:
      - Я уж пробывал. Не уходит...
      - Когда я выйду, ты выключи свет!
      Африканец показался снаружи уже через несколько минут вслед за
      Цукановым. Спустился с крыльца.
      Цуканов махнул рукой водителю. Тот подошел - молодой парень из
      Сасова. Зам взглянул с надеждой:
      - Английский знаешь?
      - Учил когда-то...
      - Будешь на подхвате, - Цуканов учил немецкий. Ничего не помнил. На всю жизнь сохранилась только первая строчка из учебника - "Анна унд Марта баден"
      "Анна и Марта купаются..."
      - Это, должно быть, он... У нашего хорошая примета. Я сейчас посмотрю.
      - Мне идти с вами, товарищ майор?
      - Погоди...
      Цуканов достал сигарету. Прикуривать не стал. Подошел к африканцу.
      Тот стоял, опершись рукой о ствол, его словно рвало. Цуканову показалось, что африканец застонал. Отставив сигарету, зам спросил по-русски:
      - Тебе плохо? Помочь?
      Африканец что-то пробормотал на своем.
      Цуканов оглянулся. Между деревьями ближе к киоскам мелькнула чья-то
      тень.Он решил переждать. Так они постояли несколько минут...
      Африканец клонился все ниже, голова его едва не касалась сугроба. Ему было совсем плохо. Словно желая помочь, Цуканов, улучив момент, сдернул с него шапочку...
      Слева над виском мелькнуло что-то темное...
      "Родимое пятно... Он! Наркокурьер!.."
      Зам обернулся к водиле:
      - Машину. Быстро!..
      Машина была припаркована на другой стороне улицы, у ворот ментовской общаги.
      - Есть...- Водила потопал назад.
      - Быстрее! - Цуканов нагнулся над африканцем. - По-русски говоришь?
      Инглиш?
      Тот слабо кивнул. Он не говорил по-русски.
      - Тебе плохо?
      Наркокурьер на его глазах оседал на снег.
      В магазине "Мишель"снова хлопнула дверь. Возникший на крыльце
      парень был в форме, слушатель милицейской академии. Африканец оглянулся. Увидев полицейского в форме, он весь сжался.
      С л у ш а к ничего не заметил, занятый своими мыслями. В руках он нес длинный французский багет, банку консервов и двухлитровую бутылку "колы". Из вежливости он сошел с тропинки, уступив ее Цуканову с его спутником.
      - Эй. друг! - Цуканов махнул рукой менту. - Английский знаешь? Спроси, что с ним... - Тот был уже рядом со сползшим в снег африканцем. Состояние
      курьера свидетельствовало за себя.
      - Минуту!
      Слушак поставил бутылку в снег, нагнулся над африканцем. О чем-то
      спросил. Нигериец вяло забормотал, он не спускал глаз с багета.
      - Вроде чегото с животом?! - Слушак скривился. - Может жрать хочет?
      - Наерное!..
      Наркокурьеры с наркотической "начинкой", отправляясь в дорогу, обычно
      начинали голодать за два дня, ничего не ели и лишь потом заглатывали капсулы с наркотиками. Затаренные в резиновые контейнеры, чаще в презервативы, опасные грузы распределялись в желудке.
      . В дороге такие гонцы питались только витаминами, но и в этих случаях
      как сообщали в ориентировках - в результате внешнего воздействия нитка,
      которая связывала контейнер, разъедалась, и курьер нередко умирал от передозировки. В России от этого уже погибло несколько наркокурьеров,
      которые перевозили наркоту в презервативах внутри себя.
      Надо было срочно принимать меры.
      - Переведи ему, чтоб держался. Мы отвезем его к врачу...
      Слушак перевел. Курьер помотал головой.
      - Чего он?
      - Пусти, говорит. "Я пойду..."
      Африканец сделал несильную попытку освободиться, но Цуканов удержал его. Достал наручники. Задержанный оказался коренастым жилистым.
      В другое время Цуканов давно бы лежал у него в сугробе. Но сейчас нигериец был слишком слаб.
      - Давай сюда...
      Африканец несколько раз громко рыгнул.
      Наркокурьеров из Нигерии обучали перевозить и героин, и кокаин на
      специальных курсах. На экзаменах им приходилось глотать крупные виноградины, а потом их отрыгивать.
      - Потерпи. Сейчас...
      Сбоку под деревья уже выруливала машина...
      - Погнали. В Первую Градскую...
      До больницы добирались недолго, но нервно. Гнали через пустые
      перекрестки. На Ленинском проспекте транспортный поток только просыпался.
      На всякий случай с африканца не сняли наручники. Тот чувствовал себя
      плохо, с трудом открывал глаза, что-то просил...
      Цуканов реагировал вяло. Африканца он рассматривал, в первую очередь, как наркокурьера тоесть преступника. Потому привычно старался втянуть в разговор, чтобы не дать собраться с мыслями, сконцентрироваться - опасался внезапной подлянки с его стороны...
      - Слышь, как тебя зовут?
      Зам ткнул себя в грудь точно, как Робинзон, когда обучал на острове дикаря
      Пятницу.
      - Иванов. Я - Иванов...
      В отличии от Робинзона, настоящее имя свое Цуканов из осторожности не назвал:
      "Еще накатает т е л е г у. Куданибудь в Страсбургский европейский суд..."
      Африканцу было все безразлично. Главное все же он уразумел, назвал себя:
      - Уши Бат Сантес...
      "Небось такой же "Уши", как я "Иванов", - документов у задержанного не было. - А вдруг он никакой не курьер. Мало ли негров ошивается тут в Конькове"?!
      - Ты понимаешь меня? Да или нет?
      Африканец жалобно забормотал свое.
      Цуканов встревожился. Теперь он следил за нигерийцем, как за ребенком. Подозрительность уступила место опаске...
      "Если что - за него голову снимут! "Штирлиц"как чувствовал
      слинял..."
      В приемном покое Первой Градской царило обычное для этого часа затишье перед утренним всплеском срочных доставлений. Врачи расползлись по кабинетам - отдыхали.
      Цуканов - в расстегнутой куртке, с опустившимся книзу брюшком, с не
      изменной "Советской Россией"в руке - дергал все двери подряд. Наученные
      горьким опытом врачи под утро запирались изнутри, не спешили ни откликаться, ни отпирать.
      Цуканов объяснял положение через дверь. В конце концов нашелся молодой чудик - врач, заинтересовавшийся необычной задачей.
      - Где он? Давайте его сюда...
      Цуканов сходил в машину за африканцем, тот еле двигался. .
      Врач знал язык. Задал несколько вопросов на английском.
      Цуканов снова расслышал то же имя:
      - Уши Бат Сантес...
      Заместитель тут же подоспел с просьбой:
      - Доктор, спросите вы - у меня не получается.Узнайте: он понял, какая опасность ему угрожает...
      Врач приемного покоя перевел вопрос и затем ответ нигерийца:
      - Он говорит, что в нем нет никаких наркотиков...
      - Обрисуйте последствия, которые его ждут...
      Врач снова перевел. Уши Бат Сантес помотал головой. Со стены на него
      смотрела красочная схема внутренних органов человека - здоровый жлоб
      со снятым скальпом и без кожи...
      - Он полностью отрицает наркотики внутри...
      - Мы можем сделать ему рентген?
      Теперь уже врач приемного покоя отрицательно покрутил головой:
      - Рентген может ничего не показать. Нужен ультразвук или компьютерное исследование... У нас в эту минуту нет ни того, ни другого....
      - А что делать?!
      - Везите его в Боткинскую ...
      Цуканов не собирался брать на себя такую ответственность.
      - А если по дороге что-то произойдет? Вы дадите справку?! Это гражданин другой страны. Они предъявят иск к вашей больнице. И к вам лично! На сотню тысяч...
      - Я-то причем?!
      - При том! Вы должны сделать все возможное...
      Врача удалось основательно напугать. На ноги был поставили не только приемный покой.
      Рентген сделали без особой проволочки.
      На ренгеновском снимке были хорошо видны какието инородные тела
      по всему ходу пищевода и в желудке.
      Врач-рентгенолог - армянин или грузин - тоже на английском поинтересовался:
      - Что у вас там внутри?
      - Я наелся хогдогов... - Уши Бат Сантес отверг любую помощь.
      Цуканов рискнул предложить:
      - Доктор, а что, если слабительное...
      Дежурный врач категорически отказался:
      - Ни слабительного, ни клизьмы! Иначе можно повредить упаковку наркотика. Вы этого хотите?!
      - Может показать токситологу?
      - Его нет сейчас...
      Цуканов не знал, что делать.
      - Это городской телефон ? - Он показал на аппарат.
      - Городской в соседнем кабинете.
      Цуканов позвонил Игумнову на сотовый - тот не ответил. Дозвонился
      до дежурного:
      - Игумнов далеко?
      Дежурный что-то почувствовал, не стал томить.
      - За городом. Скоро будет. Тебе очень нужен?
      - Да.
      - Пиши: Варсонофьевский переулок, дом....
      Коржаков дремал.
      Около пяти утра на Варсонофьевском, наконец, установилась относительная тишина. В течение нескольких часов после их приезда сюда из Домодедова вокруг все время что-то происходило.
      На диване во второй комнате с заклеенным скотчем ртом, с металлическими браслетами на руках и ногах, как совсем недавно и он сам, Коржаков, томился Мосул Авье , которого они отбили на переходном мосту.
      В квартире их было трое. Еще один сотрудник "Освальда"бывший офицер десантник набирался сил перед сменой - лежал на тахте одетый. Коржаков на всякий случай поднял его, когда у двери на площадке послышался голоса, а потом топот нескольких пар ног вниз по лестнице.
      Ночь выдалась беспокойной. В дверь несколько раз звонили. Все чужие. Раздавался собачий лай.
      Искали его и нигерийца.
      Несколько раз Коржаков безмолвно приникал к дверному глазку.
      Вторая группа - поддержки, для которой временно сняли квартиру напротив, тоже бодрствовала, сотрудник "Освальда"- бывший десантник выходил на лестничную площадку, разводил стрелки...
      Двоих из приезжавших Коржаков узнал сразу, хотя оба были в камуфляжах, а он видел их в ментовской форме - старлей и сержант, которые кормились у нигерийцев...
      Еще неделю назад он в первый раз познакомился с ними совсем близко ночью в Домодедове, когда он убедился, что они сидят у него на хвосте. Ощущение ведущейся слежки он почувствовал еще выезжая из санатория. Но удостовериться не мог, его вели профессоналы - несколькими машинами.
      В Домодедове к топтунам подключили двух купленных ментов.
      Эти повели его плотно, едва он вышел из "фиата". Несколько минут он
      еще походил по привокзальной площади - проверялся. Подозрения подтвердились. Ускользнуть от наружного наблюдения было невозможно. Едва патрулям начинало казаться, что они теряют объект из вида, топтуны тут же рассходились по сторонам - перекрывали обзор.
      Профессионалыфилеры исчезли, когда их работа была выполнена. Как потом оказалось, Коржакова заказали троим азерам- небритым молчаливым дзюдоистам, мастерам спорта, прилетевшим в Москву на заработки.
      Судьба поначалу мирволила к Коржакову. Он выскользнул из капкана, заскочил в ближайшую палатку. Тут его тоже ждала удача. Спортсменохранник и две девчонки из Подмосковья показались ему заслуживающими доверия. Впрочем, выбора у него не было. Совсем чужим людям он доверил имевшиеся при нем документы. В том числе заграничный паспорт. На этом ресурс везения его закончился.
      Скрутили его сходу, недалеко от "Азаса". Сразу сунули в машину.
      Спеленутого, с шапкой на глазах Коржакова увезли в подмосковную ТьмуТаракань. Попытались запугать. Назначили крупный выкуп за освобождение.
      Раздетый до трусов, с закленным ртом, скованный по рукам и ногам, целую
      неделю, пока ему не удалось бежать, он маялся в сельском доме, вспоминая прошлую свою жизнь .
      Как назло, вспоминалось все нелегкое, стыдное...
      Казус в ночь под Новый год в Доме офицеров в Моздоке в первую чеченскую, с которого все началось...
      С вечера все шло хорошо. На стол поставили две бутылки - "боржоми"и
      "Шампанское"и все подливали водку в бутылку из под "боржоми", а
      "Шампанское"всю ночь так и стояло нетронутое. Этой бутылкой он и разбил голову наглецу - из тех, кто этого заслуживает...
      Коржаков попал под горячую руку. О пьянках, о беспределе в войсках ходили
      ужасающие слухи. Общественность требовала крови. Военной прокуратуре пришлось вмешаться. Командование не в силах было помочь...
      Одни сутки напрочь изменили всю его жизнь. Его взяли под стражу. На г у б е пьяный г у б а р ь выводил содержавшихся на гауптвахте офицеров во двор, глумился, как мог.
      - Гоните уродов из камер! - кричал он своим костоломам. - Дрочите, чтоб помнили!
      Коржаков был рад, когда его этапировали в Москву в Следственный Изолятор 2, где он провел почти год, чтобы потом его освободили за отсутствием состава преступления прямо на заседании военного трибунала.
      Своим освобождением он был обязан не только Трибуналу.
      Помогло Руководство. После освобождения ему выделили квартиру на Варсонофьевском, оставшуюся после смерти одинокого старика- полковника в отставке...
      Тут, в ТьмуТаракани, куда его увезли, в обшарпанном совхозном доме
      воспоминания об этом были особенно остры. Сменялись конвоиры, Коржаков не доставлял им беспокйства. В конце концов на него вовсе перестали обращать внимание...
      Новая служба в Москве нашлась для него очень быстро. Вскоре после получения жилплощади ему позвонили:
      - Полковник Холин, если вы меня еще не забыли...
      - Что вы!
      Холин был советником генерала Ткачука. Какоето время все трое контактировали в Таджикистане оперативные мероприятия двух своих могущественных ведомств..
      - С приездом...
      - Спасибо, товарищ полковник.
      - Мне поручено сообщить приятную новость. Генерал Ткачук приглашает вас к себе. У него интересное предложенение. Перезвоните минут через десять. Я уточню. Запишите телефон...
      Через десять минут Коржаков набрал номер. Холин уже ждал его.
      - Все в порядке, товарищ подполковник. Генерал просит вас подъехать к нему в санаторий. Это недалеко. Вот адрес. Его чуточку прихватил радикулит...
      Все была сплошная игра. Коржаков не был больше подполковником, а Холин и Ткачук были отправлены в отставку по компрометирующим основаниям. Уголовное дело, которое было возбуждено против них, едва не дошло до суда помогли старые связи.
      - Вот адрес. Машина у вас на ходу?
      - Пока не обзавелся.
      - Тогда электричкой с Белорусского. На станции вас встретят. Я распоряжусь...
      Коржакова действительно встретили, сопроводили к Ткачуку.
      Главной новостью для него оказалось то, что генерал снова попал Наверх. Ткачук в санатории занимал значительную часть большого корпуса, здесь у него располагалась собственная зона.
      Подполковника уже ждали. Коржакова и еще нескольких гостей вместе с Ткачуком и Холином, первым делом, проводили на контрастные ванны - снять усталость. Потом всей капеллой отправились в парную. Оттуда плавно перешли за стол. Легкий парок поднимался над головами.
      В течение застолья Коржаков несколько раз ловил на себе испытующий взгляд хозяина. Держался спокойно. Никто, впрочем, не собирался проверять его на спецпригодность. И, вообще, не говорил о делах. Все происходило непринужденно. Засиделись далеко за полночь.
      Пили профессионально.
      Под утро, когда ни у кого уже не было сил, генерал произнес последний
      тост:
      - Хай жэвэ...- Господа офицеры, как могли, подтянулись. Думали, Ткачук вспомнит президента или министра обороны. Но нет. генерал подождал.Хай жэвэ... хто с кем можэ...
      Уже уходя к себе, перед разъездом, генерал поманил Коржакова:
      - Создается охранная фирма - "Освальд". Считай, что ты приглашен.
      Оклад... - Он назвл четырехзначную сумму . - З е л е н ь ю. Завтра тебя познакомят с твоими обязанностями. Кроме того я дал команду - ты включен в число учредителей... Подумай.
      - Я согласен.
      Коржаков ни разу потом не раскаялся в своем выборе.
      "Освальд"предоставлял к р ы ш у бывшим офицерам, начавшим собственное дело и впервые почувствовавшим искус шальных денег.
      Но было и много других направлений.
      В его задачу входило ограждение нигерийских наркодельцов на случай рэкета и ведение деловой разведки в отношении конкурентов.
      "Освальд"охранял Мосула Авье и его команду, а также время от времени сдавал прилетающих в Москву нигерийких наркокурьеров.
      Настал день, когда закулисная деятельность фирмы и, в частности, его Коржакова, стала явной.
      За неделю до предполагавшейся сделки в Домодедово за ним установили слежку. А потом и похитили, когда он вышел из палатки "Азас"...
      В бесплодных размышлениях, замешанных на воспоминаниях прошла неделя...
      Бежать из ТьмуТаракани ему удалось ночью, перед самым рассветом, когда его сонный страж снял с него наручники и кивнул на помойное ведропарашу в углу...
      Конвоиром, кстати, оказался все тот же старлей- мент, подрабатывавший после дежурства у видновской братвы, дававшей крышу нигерийцам. Старлей не догадывался, с каким профессионалом он имеет дело: в свое время Коржаков
      прослушал полный курс "Организации побега заложника"с практическими занятиями на местности...
      Старлей оценил это в полной мере потом, когда Коржаков надел ему помойное ведро на голову - потому тот должен быть на него особенно зол. Можно было себе представить, как он поступит, окажись Коржаков снова в его руках...
      Из ТьмуТаракани Коржаков бежал на собственном "фиате", который бандиты отогнали с Домодедова на территорию бывшего совхоза...
      Дороги были пустынны. Еще через час Коржаков был уже в санатории у генерала Ткачука, а еще через час уже в другой части города - готовил ночной наезд. Мосул Авье и его комнда должны были дорого заплатить за нанесенный моральный и физический ущерб "Освальду".
      Ночная операция в Домодедове была задумана и проведена профессионально: бандиты, наркобароны и люди генерала Ткачука вполне могли все развести между собой, не привлекая милицию...
      Если бы...
      Видновский авторитет Соха - в прошлом вторая перчатка Европы
      приехал обкуреный, предпочел разбираться с позиции силы. Бывший контрактник ВДВ - ныне охранник "Освальда"Руслан видел авторитета Соху впервые, забыл, что он не на Кавказе, выхватил "макаров"...
      Люди Ткачука потащили Мосула в "джип". Надо было срочно линять. К станции уже устремились ментовские машины...
      Охранник Руслан прокололся снова - его схватили менты. И, видимо, с пистолетом. Теперь приходилось ломать голову - как вытаскивать и его, и оружие. "Макаров", зарегистрированный как принадлежащий "Освальду"теперь наверняка должен был фигурировать как вещественное доказательство...
      Полученные от операции плюсы не шли ни в какое сравнение с минусами.
      Генерал приказал перевезти Мосула Авье на Варсонофьевский. Тут помогали и родные стены...
      С африканцем, прежде, чем заклеить ему рот скотчем, они выпили по чашке кофе, переговорили. Нигериец был уверен, что на платформе его пасли:
      - Кто же это?
      - Мент, который давал показания на суде... - Африканец пристально
      вглядывался в своего визави - искал подтверждения. Видя, что Коржаков не врубился, он пояснил. - Мент этот был в "Шереметьеве"когда арестовали Ису Раки Зария и Моди Ибрагима Бари...
      "Качан!"- Мосул Авье говорил о старшем опере с вокзала.
      - И что ?
      - Он притворился пьяным ...
      - Не понял!
      - Вроде заснул на платформе. Его, пьяного, вроде обыскали. Вытащили все из карманов... - Мосул Авье неплохо объяснялся по русски. - Комбинация твоя и генерала...Так?
      Все было не очень понятно. На всякий случай Коржаков тут же передал сообщение о старшем опере в "Освальд". Безусловно, это не было никакой комбинацией фирмы...
      Коржаков неожиданно отвлекся. Поднял голову.Во дворе что-то произошло. Чем-то тяжелым ударило по металлу. Потом послышался грохот катящегося по асфальту пустого ведра...
      Он продолжал вслушиваться. Час мусоросборочных машин еще не настал. Время мартовских котов не пришло...
      Внезапно послышался шум подъехавшей машины.
      "Что-то происходит во дворе..."
      "Освальд"действовал в криминальной сфере. В ней могло произойти что угодно. Внезапно Коржакова отвлек телефонный звонок. Звонили на номер
      африканца.
      Через минуту он уже слушал сообщение на автоответчике.
      "- Morning!.."
      Коржаков узнал голос советника. Холин обращался к Мосулу Авье с просьбой дать необходимую информацию господину Игумнову.
      Трубку взял и Ткачук:
      "- Приветствую... Велкомм, Мосул!.. О кэй!"
      Коржаков ничего не понял. Генеральская игра была слишком тонкой. Фамилия "Игумнов"ни о чем не говорила...
      Оставалось ждать разъяснений.
      Звонок начальства последовал через несколько минут. На определителе был номер санатория. Коржаков поднял трубку. Звонил Холин. Он тоже не все уразумел. Понял главное:
      - Разборка на мосту - ментов не интересует. По крайней мере того, что сейчас приезжал...
      Дальнейшее выглядело как одна из версий:
      - Что-то действительно у них произошло со старшим опером ... С Качаном. Поэтому начальник розыска был у генерала... Как там твой гость?
      Коржаков поднял голову. Во второй комнате было тихо.
      - Все спокойно...
      - Произошла досадная случайность: мы оказались замешаны в чужую историю. Со старшим опером на платформе...
      Постепенно Коржаков в ъ е х а л:
      "Им нужен Мосула Авье. Он стоял на мосту и все видел ..."
      - Действуй с учетом обстоятельств... - Холин прервался - на том конце провода генерал Ткачук давал последнее указание. Через секунду он продолжил. - Аккуратно переходите на вторую позицию...- Советник имел в виду квартиру напротив. - Мы не можем заключать сделку с ментами. Мы вам, вы - нам... Опасно. В случае чего уходите черным ходом...
      К утру стало еще темнее. Но край неба с той стороны, где находилась столица, был высветлен едва ли не сразу, как только Игумнов отъехал от
      военного санатория.
      Игумнов гнал гудящим от машин Можайским шоссе.
      Вокруг мелькали приметы ночи. Редкие огни в домах, безлюдье,
      нервозность гаишников...Рядом гнали автопоезда, рефрижераторы, треллеры. В ночное время всегда больше шансов проскользнуть мимо постов. Не заплатить. Провести...
      После четырех неожиданно запорошило.
      Игумнов гнал занятый своими мыслями. Они тянулись словно несколькими слоями одновременно.
      "Патрулямоборотням в Домодедове был нужен Коржаков. Поэтому они накинулись на Качана. Старлей был уверен, что Качан знает, где тот должен