- Впервые слышу...
      - Он мог переехать. Может кто-то знает новый адрес...
      Толстушка судорожно хватала воздух.
      - Это ошибка... - Она явно спешила от меня отделаться.
      Возможно ей внушала опасение моя внешность. Избегая бьющей в глаза респектабельности, я ударялся в иную крайность, считая, что человек в кожаной куртке, в вязаной черной шапке-"бандитке", вышедший из обычной "девятки",
      сегодня не должен привлекать внимания к себе.
      - А в квартире напротив? Может там что-нибудь...
      - Вряд ли. Там черные. Иностранцы...
      - А кто прежде в квартире жил? - От меня было не так просто отделаться.
      - Старушка. Еще при жизни она ее передала...
      Постепенно выяснилось. Площадь перешла к мужчине. Новому русскому. Впоследствие он сдал ее теперешним жильцам.
      - Квартира большая, хорошая. Бывшая коммуналка... Он не жил здесь, иногда заезжал. А иностранцы уж потом появились.
      - Дипломаты?
      - Да ну! Такие - не приведи Господь... И каждый день хождение. Ночь заполночь.
      - Они дома сейчас?
      - У них всегда кто-нибудь есть. Звоните подольше.
      В квартире напротив, однако, на мой звонок никто не вышел. Там было глухо, как в танке. Я спустился на этаж ниже. Одна из дверей была стандартной, ничем не обита. Тут обитали аборигены. Я позвонил. За дверью послышалось угрюмое громкое рычание.
      Животное, обитавшее внутри, было серьезное.
      " Питбультерьер? Ротвейлер?"
      После детального изучения через дверной глазок ко мне вышел мужик. Вялый, с похмелья. Он долго не мог врубиться - похоже, думал о приближающемся конце света. Его сменила женщина, как оказалось, дворник крепкая, хорошо смотревшаяся в брючном костюме и фартучке.
      - Как вы сказали? Кайнак? Нет, тут такой не жил...
      - А там? - Я показал вверх. - Где иностранцы...
      - Да там наши бабенки. Приходят тут к ним... Не знай кто, - она пожала плотными плечиками под кургузым фартучком; жест этот ей самой нравился и она еще не раз его потом повторила. - Всякая шушера...
      Как дворник она наверняка была доверенным лицом участкового и вела себя независимо. Постоянное общение с милицией не могло не настроить ее в мою пользу. Она что-то чувствовала.
      - Мужчина, который опекал старушку... - поинтересовался я. - Он и сейчас тут прописан?
      - У нас тут проблема, - соседка снова пожала плечиками. - Сгорела домовая книга. Теперь полная неразбериха. Кто прописан, кто нет... Никто не знает!
      Я начал догадываться.
      Под сгоревшую домовую книгу можно было задним числом выдать любую справку, любую выписку. Мог этим воспользоваться и бизнесмен, которым интересовался наш иерусалимский заказчик...
      Дворник повторила то, что мне было уже известно от соседки сверху "новый русский", "опека", "иномарка", "никогда не оставался ночевать..."
      - Между прочим!- Она вдруг замолчала в начале фразы. - Припоминаю... Кто-то приезжал. Интересовался. "Кайнак" вы сказали? Он назвал именно эту фамилию.
      Я намеренно принизил значение этого факта.
      - Должно быть мой друг заезжал. Какой он из себя?
      - Солидный пожилой мужчина... Дня три назад. Пойдемте. Татьяна должна знать. По-моему, он оставил телефон...
      Она направилась к лестнице. По дороге я узнал некоторые детали. Хотя в квартире жили женщины, квартиру снял турецкий рабочий для подруги, которую он вызвал из Одессы.
      - Татьян!- Моя спутница ткнула в дверь ногой.- Открой! Это я. Дело есть...
      Дверь открыл сам квартиросъемщик. Темный, коренастый, с усиками.
      - Привет горячий...
      Турок сносно говорил по-русски.
      За спиной у него я увидел такой же, как у соседей, затейливый холл, коридор и часть помещения. Дверь в комнату напротив была приоткрыта...
      Внутри я заметил также второго мужчину. Он лежал на кровати, прикрытый мятой простыней, спиной к дверям - широкоплечий, короткий, одежда его висела на стуле сбоку.
      Что-то наводило на мысль о том, что в других комнатах в кроватях тоже люди. Там слышалось скрипение пружин, которое не могли заглушить звуки работавшего в отдалении телевизора.
      - Ты где, Татьян? - спросил турок.
      Девица появилась сбоку одновременно со стуком спускаемого туалетного бачка, белотелая, крупная. Она одернула на крутых объемистах бедрах халат, под которым ничего не было. Проходя мимо комнаты- с лежавшим в кровати мужиком, девица что-то с порога сказала ему, прикрыла дверь.
      Стало ясно. Под присмотром соседки-дворника - под крышей кого-то из ментов тут функционировал небольшой публичный дом для турецких рабочих. Впрочем, Охранно-Сыскную Ассоциацию, которуя я представлял в данный момент, это не касалось.
      Я снова попытался навести справки.
      - Кайнак...
      Турок ничего, вообще, не знал. Это была фигура подставная. Подошедшая девица, выполнявшая при турке роль "играющего тренера", сразу прониклась ко мне доверием. В крепком, даже по виду крупном теле ее была словно сжата упругая пружина, которая только и ждала момент, чтобы стремительно распрямиться.
      Лет пятнадцать назад я, наверное, записал бы ее телефон.
      Мне - оперу уголовного розыска - казалось тогда, что новую жизнь можно начать с любой физически нормальной молодой блондинкой.
      Девица это почувствовала тоже положила на меня глаз.
      Моя внешность, не внушившая доверия соседке с лестничной площадки напротив, тут, в бардаке, наоборот, отлично вписывалась в интерьер. Я выглядел как человек принадлежащий то ли к ментам, то ли к криминальной структуре. Худощавый, крепкий, старше своих "хорошо за тридцать", со впалыми щеками, с тусклыми металлическими фиксами в верхней челюсти...
      - Тут все в порядке, командир... - У нее был наполненный мягкий приятный голос. - Всем проплачено. Ваши уже приходили...
      - Постой, Татьян, - Оборвала ее дворник. - Мы не о том. Помнишь, мужик недавно приходил? Он ведь тоже спрашивал Кайнака. Ты с ним разговаривала. Он свой телефон оставил...
      Девица вспомнила.
      - Точно: был! Старикан! Разыскивал своего друга. Тот попал в аварию, исчез. Год не видели друг друга...
      - Где его телефон? - дворник поправилва волосы.
      - Надо поискать... Вы можете подождать внизу, у дома?
      Я стоял у машины.
      Переулок и соседние дома располагали к обдуманной неспешности. Темп жизни задавала классическая архитектура зданий, среди которых я не увидел ни одного современного.
      Прохожих было немного. Двое мужчин восточной внешности неспеша вошли в дом, из
      которого я только что вышел. Они громко разговаривали и вид у них был такой, словно тайные дома свиданий в России были разрешены Государственной Думой.
      Вскорости еще два турка прошли мимо меня к дому и один из него вышел. Это был тот, которого я видел на кровате: у него была короткие ноги и толстая шея. Он оглянулся: кого-то искал... Я махнул рукой.
      - Чего она сказала?
      - Вот. Нашла.
      Девица передала для меня небольшой, вырванный из блокнота, листик бумаги. Самой ей выскочить ко мне не удалось: в бардаке наступил час пик.
      Бумага была вырвана из фирменного организера. Две буквы: " Э.А.", обозначали инициалы человека, оставившего свой телефон. Без сомнения, имя гостя было
      "Эдуард"... Других имен на "Э" я не встречал. Не "Эммануил" же! И не "Эмиль"?!
      Я сел в машину.
      Судя по начальным цифрам телефон был установлен в Центре. Человек этот, как и я, разыскивал Кайнака в бардаке по Трехпрудному переулку.
      Тут же из машины, по "сотовому" я набрал его номер. В трубке послышались долгие гудки. Никто не ответил.
      Итак: Кайнак в доме не проживает, домовая книга сожжена, адреса нет. Нет печки, от которой танцевать...
      Я вернулся к вырванному из блокнота листку. Теперь по номеру телефона следовало узнать фамилию и местожительства таинственного "Э.А."
      Бывшему милицейскому розыскнику, каким я оставался по жизни, это не составляло труда. Для начала требовался кто-нибудь из прежних корешей по к о н т о р е.
      Я позвонил приятелю в родное Управление.
      - Здоров! Как вы там все?
      - А то не знаешь?!
      Я все знал. Дел, как всегда, под завязку. Так много, что нет смысла браться за какое-то одно. Лучше уж ждать следующее, которое, может, сделать ненужными все не имеющие перспективы нынешние шевеления. Еще мы прошлись по начальству.
      - Только и думают, как нас опустить. Слышал выступление нового этого... Сделать так, чтобы и на зоне, когда мы по его же вине сядем, отбывали бы вместе с уголовниками. Это же надо, чтобы такое удумать...
      Мы привычно отвели душу.
      - Ты чего хотел? - спросил он.
      Я дал ему номер телефона "Э.А."
      - Видимо, живет где-то в центре.
      - Позвони чуть погодя.
      Очень скоро я уже знал:
      " Хомерикин Эдуард Александрович..."
      - Хомерикин?! - Я, определенно, слышал эту фамилию.
      - И еще: сегодняшний маршрут - "Воркута", - он понимал, что мне не обойтись без сегодняшняго пароля Центрального Адресного Бюро.
      - Молодчик. Ты настоящий корефан.
      - Ладно, давай.
      Мой следующий звонок был в Центральное Адресное Бюро. Мне ответил милый девичий голосок. Было утро и пока еще никто из нашего брата не успел никому помотать нервы.
      - "Хомерикин"!..
      - Откуда вы?
      - "Воркута"!
      Через минуту она уже диктовала.
      - Москва, улица Серафимовича...
      "Дом на Набережной...- И вдруг я вспомнил: - Генерал Хомерикин! Преподаватель Академии МВД ... Мой однокашник, сын бывшего замминистра жил в том же подъезде и мы иногда собирались у него...
      Пару лет я находился под сильнейшим влиянием генерала. Он читал нам "Основы оперативно-розыскной деятельности... Вслед за ним я перестал записывать телефоны: тренировал память. Напрочь отказался от записной книжки.
      Генерал Хомерикин говаривал:
      " У кого найду записую книжку вытяну язык через задницу"...
      Он, вообще, был оригинал. Под стеклом на кафедре у него лежала цитата всемирно известного детектива Дешила Хеммета:
      " В 1917 году в Вашингтоне я познакомился с молодой женщиной, которая не произнесла фразу: "Какая интересная у вас работа..."
      Все в жизни перепутано, как в блюде спагетти. Преподаватель Академии МВД едет в дешевый турецкий бардак в центре Москвы, чтобы найти адрес сомнительного бизнесмена, которого отслеживает иерусалимское детективное агентство...
      В прихожей Дома На Набережной меня встретил ссохшийся морщинистый старик. Совсем лысый. Китель без погон болтался на нем, как на вешалке. К сорочке был пристегнут форменный галстук-регат.
      Я узнал генерала с трудом. Прежде чем открыть дверь он тоже долго рассматривал меня в дверной глазок. Наконец, замок щелкнул.
      - Здравствуйте.
      За его спиной открылся впечаталяющий размах здешних аппартаментов, колоссальная по прежним размерам площадь, на которой прежняя номенклатура растила себе здоровую смену. Увы! Будущее этого поколения было однажды неожиданно и вероломно прервано демократами -перестройщиками. Однако, судя по всему, не навсегда...
      Я представился бывшим слушателем, приходившим к его соседу -сыну замминистра. Суть дела я передал еще снизу, в домофон: передать небольшой должок...
      - Очень приятно. - Он старательно держался ко мне лицом. - Проходите. Я тут один. Хозяйка отсутствует по причине интересного положения, в коем находится наша старшая дочь...Прошу в кабинет...
      Кабинет оказался квадратным, с книжными шкафами вдоль стен. Тут была широко представлена юридическая литература, еще я увидел мемуары военноначальников...
      - Многие с автографами... - заметил хозяин не без гордости, указывая на полки. - Располагайтесь, где вам удобнее.
      - Спасибо. - Я выбрал кресло ближе к окну.
      - Итак вы дружили с моим соседом... - Хомерикин подтолкнул
      меня к цели визита.
      - Вот... - Я достал две стодолларовые купюры, положил на письменный стол. - Передайте, пожалуйста. У них никто не отвечает. Иначе, кто знает, когда я тут снова окажусь...
      Хомерикин убрал деньги в ящик стола.
      Как я и предполагал, при виде баксов он заметно повеселел.
      - Давайте-ка по капелюшечке со встречи... - Держась все также ко мне лицом, он достал с полки две коньячные рюмки. - Одну минуту. Я на минуту вас покину. Посмотрите пока эти проспекты...
      Он сунул мне несколько бумажек, попятился в прихожую, прошел на другую половину дома. Где-то в глубине квартиры нашлась початая бутылка коньяка "Армении" и обернутый станиолем кусок шоколада "Люкс".
      - Ну вот...- По какой-то причине он не поворачивался ко мне спиной.
      Мы чокнулись.
      - Как я понимаю, вы милицию покинули. И как? По-хорошему?
      - Увы! - Я рассказал типовую историю увольнения. - По компрометирующим основаниям. Пропали вещдоки по уголовному делу. Несколько импортных видеомагнитофонов. Мерзавцев хватает и среди нашего брата. Ну, вы знаете...
      - Еще бы!
      - Хорошо, что обошлось без прокуратуры...
      Я не знал, как перейти к Кайнаку.
      Хомерикин неспеша выпил, поставил рюмку.
      - Что теперь делать собираетесь, товарищ капитан?
      Вопрос этот должен был рано или поздно последовать.
      Я провоцировал его всем своим поведением.
      - Не знаю. Хочу предложить кому-нибудь свои услуги в
      качестве руководителя службы безопасности...
      Я говорил медленно, вызывая на разговор.
      - По началу я готов начать с минимального... В моем положении я был бы рад любому дружескому совету: с чего начать, к кому обратиться...
      - Да... - Генерал развел руками.
      Я пошел на риск:
      - Я пытался говорить об этом с Кайнаком.
      - Вы с ним знакомы?!
      - Поверхностно. Вы тоже?
      - Да, мы даже сотрудничали одно время... - Он достал носовой платок, вытер лысину. - Активный господин...
      - Чем он тогда занимался?
      - Оружием.
      - Я что-то слышал...
      - Продажа оружия. Пистолеты. "ИЖ-40"...
      Генерал вышел со мной в переднюю. Мне показалось, он решал какую-то важную для себя задачу. Лицо его внезапно приняло энергичное выражение. Он словно на что-то отважился.
      Я следил за ним. Генерал подошел к огромному, во всю стену, зеркалу. Теперь он стоял к нему спиной. Я поднял глаза. В зеркале отразилась тыльная сторона его черепа.
      Овалообразный красноватый шрам тянулся через затылок.
      Рана была серьезной. Хомерикин прекрасно знал, что именно я вижу.Спокойно смотрел на меня, ничего не говоря. То, что я видел в зеркале был след серьезной травмы, полученной относительно недавно.
      Генерал Хомерикин предупреждал об опасности, которая могла мне грозить, работай я действительно у Кайнака. Прямо он не мог об этом сказать. В квартире, повидимому, работало записывающее устройство. Может кто-то из охранников в подъезде прослушивал квартиру...
      Не в связи ли с этим Хомерикин и разыскивал Кайнака несколько дней назад в турецком бардаке на Трехпрудном...
      Мы поняли друг друга.
      - Берегите себя.
      - Спасибо. Вам - здоровья...
      Мы ничего больше не добавили.
      За б а з а р - торжествующее неумение держать язык за зубами - в наше время можно было жестоко поплатиться. И очень быстро.
      Здоровяк- секьюрити, увидев меня на мониторе перед приемной президента "Лайнса", открыл бронированную дверь. Я прошел внутрь. Рэмбо тоже не из хилых- в нем было не меньше центнера, рост приближался к двухметровой отметке- с глазами, посаженными близко,по-медвежьи, - легко поднялся навстречу. Мы коснулись щеками друг друга.
      - Садись... - У меня было постоянное место - за приставным столом, лицом к дверям. Я сел.
      - Такие дела... - Я рассказал об одноквартирном публичном доме на Трехпрудном переулке. - Кайнак, похоже, опекал в нем старушку, а она отписала ему квартиру, которую он сдал. В доме его не знают...
      Заодно я пристегнул рассказ о своей поездке к генералу
      Хомерикину.
      - А, Эдуард Александрович...
      Рэмбо тоже помнил его по Академии. Мы обсудили положение.
      - Дела здесь серьезные...- Разговор с Иерусалимом все объяснил.
      Заказу предшествовал взрыв недалеко от виллы Кайнака на строящемся шоссе вблизи холма Байт ва-Ган. Глава детективного агентства принес свои извинения по поводу не вполне корректной формулировкой заказа. Шломи мог лишь весьма приблизительно сообщить о жизни Кайнака, он не задал ни одного вопроса, а его ответы на наши оказались неожиданно поверхностны и кратки.
      Все это было малообъяснимым. Шломи имел о заказчике весьма приблизительное представление.
      - Израильтянин, финансист... - Детектив вначале, скорее всего, импровизировал на ходу. - Речь идет о посредничестве в многомиллионном займе с целью предоставления кредита третьей фирме под больший процент... Выручка делится между партнерами... - Закончил он неожиданно. - А лучше позвони своему приятелю, он в курсе... - Шломи назвал имя. - Юджину Кейту!
      Итак, детективное агентство было лишь ширмой.
      За заказом стояла израильская полиция. М и ш т а р а.
      - Познакомься с этим...
      Рэмбо перебросил через стол начало компьютерной распечатки нашего Информационного Центра.
      - Тут все, что нам известно о нем...
      Я занялся бумагами.
      Кайнак Игорь Венидиктович... Отпрыск сотрудника Минобороны СССР . Образование высшее экономическое. Трудовой путь начал в бывшем ЦК ВЛКСМ. Откуда перешел в Центральном аппарат МВД, в Главное Управление внутренних дел на транспорте. Курировал борьбу с экономическими преступлениями в сфере грузовых перевозок Гражданской авиации...
      О личной жизни Кайнака известно было немного: женат вторым браком, двое детей школьного возраста... Счета в швейцарском банке "UNION BANK SUISSES". Недвижимость на Кипре, в Швейцарии и Израиле...
      И первый облом! Скандал при неудавшейся поставке спортивных
      пистолетов в Финляндию.
      Я знал этот случай. Российский бизнесмен пытался провести эту операцию вместе с представителем английской фирмы. Запомнились детали репортажа, подготовленного журналисткой, докой в вопросах торговли стрелковым оружием.
      С подъездных путей знаменитого Завода под усиленной охраной вывели полувагон под соответствующими пломбами. Внутри находилось около десятка тысяч спортивно-тренировочных пистолетов. Вагон подцепили к товарному составу и он той же ночью ушел с Урала на Запад.
      Наименование Завода не упоминалось. Груз сопровождали вооруженные люди и кто-то из партнеров Кайнака. Охрана контролировала проход состава на стыках железных дорог до границы с Эстонией.
      Все поначалу шло успешно.
      Сбой произошел после пересечения эстонской границы.
      В Таллинне работниками Таможенного Департамента Эстонии
      полувагон был отцеплен. Вскрыт. Обнаруженное в нем оружие
      направлено на экспертизу, которая не признала оружие ни
      спортивным, ни учебным.
      Это был финиш.
      Прилетел Кайнак. Он попросила у эстонцев неделю
      отсрочки, но все было напрасно. Не помогло и то, что кто-то
      из его партнеров со всеми необходимыми документами вылетел
      в Англию, на переговоры с представителями фирмы, а оттуда в
      Финляндию, в Турку - где находились покупатели.
      Ничего не помогло.
      После экспертизы, проведенной МВД Эстонии, пистолеты по решению эстонских таможенных органов конфисковали.
      Глава фирмы разослал пространные разорительные телеграммы
      в родное МВД России, Министерству по внешнеэкономическим
      связям, в Совет Министров, посольство России в независимой
      Эстонии... Он обратился лично к Ельцину, Черномырдину...
      Ответ пришел только из Грозного...
      Руководители Ичкерии имели давнишние, еще со времен
      генерала Джохара Дудаева, прочные связи с Таллинном. Чеченцы
      были согласны купить пистолеты, если финны откажутся от контракта...
      - Продолжение... - Босс передал мне освободившиеся страницы.
      Наезд правоохранительных органов на Кайнака, как водится,
      произошел после выступления прессы. После большой статьи,
      появившейся в "Городском комсомольце".
      Случилось это примерно в то же время, что и нашумевшее
      убийство журналиста, которое было связано с разоблачением
      оружейного бизнеса...
      Тогда же был убит и сотрудник другой газеты - в Прибалтике, которого тоже интересовала проблема незаконного оборота оружия. В свое время он вышел на " Бригаду" и ее связь с бельгийской фирмой. Журналист утверждал:
      "...В результате конверсии на заводе сократились заказы военной продукции. Чтобы загрузить существующие мощности завода необходимо было создать новый вид гражданского оружия... Конструкторское бюро разработало необходимую документацию учебно-спортивного пистолета и его модофикации...Модели данных пистолетов прошли государственные испытания ..."
      Был и еще пострадавший. Расстрелянный в своей квартире
      заместитель министра внутренних дел одной автономной республики...
      На это тоже обратила внимание пресса.
      " Малоизвестный штрих - писал журналист, - что чиновник
      такого ранга, отвечавший за борьбу с организованной преступностью в республике погиб, расследуя каналы утечки оружия и незадолго до этого выезжал в Прибалтику..."
      Над всем этим реяла тень бизнесмена, которым теперь интересовалась иерусалимская полиция.
      Обладая этими данными, я со спокойной душой позвонил своему иерусалимскому приятелю.
      - Шалом. Готовься записать...
      - Уже пишу. Шалом убраха...
      Мы говорили недолго. В свою очередь Кейт поделился информацией, полученной журналисткой Первого канала израильского Радио. Теперь их интересовал Макс и источник его сведений о предстоящем покушении...
      - Надо полагать
      Рэмбо поднялся.
      - С утра ты летишь в командировку...
      - Иерусалим?
      - Вначале на Урал.
      Щитоград
      Щитоград встретил морозцем, серой хмарной дымкой. Было ли это результатом деятельности здешних заводов... После снижения активности в прошлые годы, сейчас они вроде бы снова набирали мощь. Из района, где был расположен новый аэропорт, в Центр я пригнал на такси.
      На тротуарах было тесно от прохожих, особенно немолодых, в немарких цветах времен развитого социализма. При том, что в потоке автотранспорта полно было иномарок, а вдоль площадей - супермаркетов, ярких витрин коммерческих палаток.
      Река в Центре лежала подо льдом. Увидел я еще и большой искусственный пруд. С утра на его льду уже сидели рыбаки...
      Знаменитый Завод не выглядел ни затихшим, ни умолкшим.
      Два здания - новое и старое - высились за трехметровым бетонным забором, заправленным поверху "колючкой".
      Когда я подходил, на подъездные пути шустрый маневровый тепловоз подавал вагоны. Состав охраняли ОМОНовцы - накачанные, в камуфляжах, ребята.
      Я прошел к центральной, на четыре отсека, проходной.
      - Где тут насчет работы...
      Меня направили на второй этаж.
      В кабинете специальный инспектор изучал документы, а
      потом разрешал или, наоборот, отказывал в посещении отдела
      кадров, который находился на территории.
      Инспектор как раз разговаривал с одним из соискателей.
      Дверь в кабинет была приоткрыта...
      Я отошел к доске с объявлениями. Бумаг было много. При ближайшем рассмотрении большинство из них оказались старыми, потерявшими актуальность.
      Отправив соискателя в проходную, инспектор вышел перекурить.
      - Добрый день.
      Мы перебросились несколькими фразами. Специалист по кадрам оказался бывшим офицером. С учетом характера работы, не исключалось, что в прошлом он был комитетчиком или армейским контрразведчиком...
      Мы с хода познакомились.
      - Дима Садчиков...
      - Саша.
      Я представился корреспондентом "Парабеллума"- иллюстрированного журнала, пропагандировавшего ручное стрелковое оружие.
      Разговор продолжили в кабинете.
      - Люди у нас тут трудились целыми династиями. Десятки лет
      вставали по заводскому гудку...
      Как журналист по первому своему образованию я легко себе все представил. Как изо дня в день по утрам через шлюзы-проходные вливались в Завод мощные людские потоки.
      - Про него говорили "Он", как о живом человеке...
      Еще в восьмидесятых отсюда поступали победные рапорта о
      выполнении планов. Обратной почтой из столицы шли приветствия
      руководителей Партии и Правительства, Красные Знамена и Почетные Грамоты, сопровождаемые весомыми премиями Совета Министров и ВЦСПС.
      Рыночные отношения и свертывание объемов производства на
      предприятиях Военно-Промышленного Комплекса очень быстро
      поставило Завод на грань банкротства. Когда-то богатый престижный Он хирел на глазах.
      Пока мы говорили, в коридоре уже появились посетители. Я поднялся.
      - Хорошо бы продолжить...
      Мы договорились, что встретимся на автобусной остановке
      недалеко от Завода.
      - И вместе зайдем перекусить.
      - Можно. - Садчиков, правда, предупредил, что не очень-то располагает временем: ночами он подрабатывал. - В Аэропорту, в качестве грузчика...
      Он встретил меня на автобусной остановке.
      - Тт есть одно заведение, хотя цены... Сам понимаешь.
      - Пошли.
      Частный ресторан оказался недалеко от остановки. Людей в
      большом по нынешним временам зале было совсем мало. Официантка принесла меню в тяжелом тесненном переплете.
      Садчиков был голоден. Выбрал жаренное медвежье мясо.
      - Действительно, медвежье?
      - Самое натуральное.
      - И еще кулебяку. Салат. Кофе с мороженным.
      От спиртного он, скрепя сердце, отказался.
      Две ночные смены в качестве грузчика в Аэропорту оплачивались как месячный заработок инспектора кадров. Новые русские - хозяева грузовой службы, где он подрабатывал, регулярно по очереди проверяли несение службы.
      - Увольняют при малейшем запахе...
      Себе я заказал грибной больон, котлету по-киевски.
      Жареную медвежатину принесли быстро - несколько крупных кусков мяса, по виду ничем не отличающегося от обычного.
      Вооружившись ножом и вилкой, он сразу вернулся к Заводу.
      Конструкторское бюро с разрешения Министерства Обороны
      разработало документацию на новый вид учебного оружия...
      - Это спортивный пистолет. Авторские права и техническая документация на него в Главном Ракетно-артиллерийском управлении. Завод обратился за разрешением на заимствование отдельных узлов...
      Это были квалифированные объяснения осведомленного лица.
      Я не без основания предположил в нем кадрового контрразведчика.
      - И добился разрешения?
      - Да. Спортивный пистолет прошел испытания и государственную
      регистрацию. Центральный орган по сертификации ручного огнест
      рельного оружия и патронов выдал на него сертификат... Полный успех!..- Садчиков разделался с медвежатиной, перешел к кулебяке. - Если бы не одна деталь! Пометка на лицензии - "Только на экспорт". Завод изготовитель сам должен найти покупателей. И обязательно за границей.
      " Вот оно!"
      Речь шла об оружии, которое ныне живущий в Иерусалиме российский бизнесмен пытался вывезти через Эстонию!.. Нехватало детали!..
      - Постой, Дима! Я что-то не въезжаю! Почему?!
      - Пистолет-то аналог боевого пистолета системы Макарова... Что с того, что сделали добавку на стволе для точности стрельбы и оно выглядит как спортивное... Это для тех, кто не разбирается. Или не хочет разбираться...
      Я прекратил есть.
      - А торговля боевым оружием- прерогатива Правительства...
      Он продолжил мою мысль:
      - Поэтому все попытки продать заканчивались одинаково.
      Конфискация на границе и уголовное дело... Сегодня, кстати, готовят груз на экспорт...
      - Далеко?
      - Не знаю. Объявились покупатели на учебно-спортивные пистолеты... Садчиков аккуратно, корочкой, подобрал соус, отправил в рот.
      Я вроде усомнился:
      - Откуда тебе известно?
      - Я как раз еду туда. А что?- Садчиков поднял голову от тарелки. Читатели "Парабеллума" и этим тоже интересуются?
      Он смотрел мне в лицо.
      - Я веду журналистское расследование. Под это дело у меня есть средства... - Я достал две копюры по сто баксов.
      Мы оба понимали, что это ложь. Но так нам было легче договариваться. Я выдержал его взгляд. Купюры перекочевали к нему в бумажник. Все прояснилось.
      - С рассветом подъезжай в Аэропорт...
      Когда я вышел из такси, было еще темно. Садчикова я увидел у грузового склада. Контрразведчик курил. На нем был рабочий комбинезон с брезентовой "дубль-курткой". Сверху болтался еще оранжевый легкий жилет униформа обслуживающего персонала.
      Несколько коллег - грузчиков - а, может, тоже кадровиков с Завода двигались с электрокаром в сторону проходной. Оттуда Садчикова уже звали:
      - Дима...
      Он сделал несколько быстрых затяжек подряд.
      - Пошли, на ходу поговорим...
      Я спросил:
      - Куда пистолеты?
      - На Кипр...
      Мы были уже рядом с проходной. Я дернул его за руку:
      - Слушай, ты можешь меня провести? Такой материал! Представляешь? "Наш корреспондент все видел своими глазами..." - Я чувствовал, что не очень убедителен. - А гонорар поделим! Прямо сегодня. Это не меньше чем по паре сотен баксов на брата...
      Садчиков дрогнул.
      В вечной войне за копейку трудно оставаться законопослушным и честным. Особенно, когда вокруг тебя нарушают законы все...
      - Главный будет тащиться от радости... А потом поедем в ресторан, отметим... Спешить некуда. Ты с ночи. Посидим... - Я его откровенно покупал.
      - Слушай... - На этот раз Садчиков не шутил. - Ты не из ЦРУ
      случайно?..
      - Из Мосада.
      - Ладно дурака валять. Пошли.
      Мы перешли на рысцу. Молодой азиатского вида воин за тумбочкой в проходной вопросительно взглянул на меня. Садчиков, не останавливаясь, махнул рукой в сторону грузившегося борта с четырьмя мощными турбовинтовыми двигателями.
      - Он со мной...
      - Курить найдется? - спросил воин.