Леонид Словин
      ЧЕТЫРЕ БИЛЕТА НА НОЧНОЙ СКОРЫЙ
      Рассказ
      1
      Несмотря на мороз, прибывшие ночным скорым не спешили: магазины закрыты, из городского транспорта - только такси. Напутствуемые вокзальным диктором, тянул-ись по заснеженной платформе.
      - К вашим услугам комнаты отдыха, парикмахерские, телефон-телеграф... голос в промерзших динамиках был приятно юным. - Приносим извинения за опоздание...
      Стоя в тени электровоза, Денисов внимательно присматривался к пассажирам, никто не обращал на него внимания.
      Пожилой человек что-то объяснял на ходу высокой, выше его, женщине. Она не понимала, просила все повторить. Медленно плыли двухосные тележки, груженные чемоданами. Из спального вагона показалось несколько моряков, туристы. Мужчина с желтым портфелем из свиной кожи, в плаще и шляпе оглядывался, решая, куда идти: к такси или в вокзал, в последний момент свернул к передвижной камере хранения. Денисов обратил внимание на светлую шляпу и легкий плащ: "Не по сезону..."
      Проводив пассажиров, Денисов пошел в конец платформы, вслед медленно тянувшемуся электрокару С почтовыми контейнерами. В горловине станции заметала поземка. Несколько красных запрещающих огней неподвижно висели под Дубниковским мостом.
      - Внимание! - под курткой неожиданно запищала раций. - В медкомнату доставлен пострадавший... - Младший инспектор, передававший радиограмму, от волнения близко подносил микрофон. - Вызвана машина реанимации. Первичное обращение поступило в верхнюю справочную. Состояние коматозное. Карманы вывернуты, вещей нет...
      - Двести первый! - ворвался голос дежурного. Как всегда, во время ЧП дежурил Антон. - Срочно зайдите в справочную, уточните необходимое...
      - Вас понял.
      - Буду находиться в медкомнате... Конец связи.
      Денисов повернул назад.
      Откуда-то из-под навеса выпорхнул голубь. Над голубем, над побелевшим металлом поднималась освещенная изнутри громада - с полными людей холлами, парикмахерскими, кафе.
      Пока Денисов шел, куб нового здания все время находился у него перед глазами. За огромным, в несколько этажей, стеклом, всю ночь бродили, дремали, целовались, давали телеграммы сотни людей. Стучали не замиравшие ни на секунду эскалаторы, звенела посуда, звучали зуммеры автоматических камер хранения.
      Сквозь стекло справочной было видно, как полусонная девица нащупала ногами тапки, поднялась, чтобы открыть дверь.
      - Здравствуйте. Кто вам сообщил про несчастный случай? - Денисов не знал ее имени.
      - По телефону. Мужской голос.
      - Звонили по прямому?
      - С перрона, - она села, незаметным движением сбросила тапки.
      - В каких выражениях?
      - "Человек в бессознательном состоянии..."
      - Вы что-нибудь у него уточняли?
      - Спросила только: "Где?" "На перроне, за передвижной камерой хранения. Скорее..."
      - Он сказал: "Скорее"?
      - Да. Я сразу позвонила в медкомнату. Он больше ничего не сказал. Что-нибудь серьезное?
      - По-видимому... Понимаете: звонивший мог чтонибудь видеть! Подсказать!
      - Понимаю...
      - Двести первый! - неожиданно окликнули Денисова по рации. - Медицина на подходе. Жду у центрального зала.
      - Иду... Извините.
      Машина реанимации, стерильно-белая, непохожая ни на какую другую - с виду неповоротливая, приземистая, стреляя снопами тревожного света, сделала полукруг перед входом. Из медкомнаты на носилках тотчас вынесли пострадавшего, рядом шел врач, молоденькая медсестра в наброшенном на плечи пальто поддерживала голову раненого. Лица его Денисов не рассмотрел, носилки поставили в машину, и дверца захлопнулась.
      - Сзади, видать, сообразили, - заметил один из носильщиков. - Может, следили за ним?
      Он держал пиджак пострадавшего. Косой разрыв тянулся вдоль спины от плеча к поясу, на воротнике темнели бурые пятна.
      - Видимо, кровоизлияние во внутреннюю полость, - услышал Денисов.
      Из медкомнаты вышел Антон вместе с сержантом, дежурившим на перроне.
      Денисов осмотрел пиджак: ни документов, ни денег, клочок наждачной бумаги, табак - обычный сор.
      "Непонятно и странно..." - подумал Денисов. Несколько пассажиров подошло ближе, привлеченные необычным видом операционной на колесах.
      - Где его обнаружили? - Антон Сабодаш повернулся к врачу медкомнаты пожилому, с нездоровым румянцем на щеках, в халате поверх пальто.
      - За передвижной камерой хранения. Между стенкой и забором.
      - Как он лежал?
      - На спине. Там бревна, доски.
      - Документов при нем не было? - спросил Сабодаш у сержанта.
      Угловатый сержант-первогодок с завязанными по случаю мороза наушниками передал дежурному билетный бланк:
      - Только это, товарищ капитан. Он только приехал...
      С ночным скорым.
      Врач медкомнаты все еще не мог успокоиться:
      - Я думал, человеку плохо. Бывает... Нагнулся к пульсу... А сержант разглядел. "Смотрите, - говорит, - карманы вывернуты!"
      - Пойдемте на место, - Сабодаш свернул на платформу, врач и медсестра послушно двинулись за ним.
      Теперь на платформе было вновь пусто. Запрещающие огни в глубине станции светились ровным далеким светом, словно составляли одно целое с поземкой, с мерцанием морозных звезд и необыкновенно четко вырисовывавшимся Млечным Путем.
      - Хорошо - мы быстро прибежали... - врач не догадывался, что поступил неправильно: не вызвал к месту происшествия оперативную группу. - А с машиной реанимации повезло: только позвонили - уже едут!
      - Карманы вывернуты, - повторил Сабодаш. - А вещи?
      - Вещей не было, - сказал сержант. - Шляпа валялась: поля широкие, как у панамы. Летняя, светлая. Носят сейчас... Мы подобрали.
      "Летняя, светлая... - Денисов вспомнил пассажира с ночного скорого, одетого не по сезону. - Портфель свиной кожи..." - Он бегом вернулся к машине.
      Сквозь незакрашенные половинки стекол виднелись резиновые трубки, яркий свет заливал операционный стол. За спинами хирургов нельзя было ничего разглядеть. Когда один из хирургов отодвинулся, на столе мелькнуло мучно-белое лицо, застывший в гримасе рот.
      В противоположном углу лежали уже виденные Денисовым в эту морозную ночь легкий плащ и шляпа.
      Желтого из свиной кожи портфеля в машине не было.
      "Сдать в камеру хранения он вряд ли успел, - подумал Денисов. - Прошло всего несколько минут после того, как я его видел..."
      Сабодаша, дежурного врача и медсестру Денисов догнал в конце перрона. В одноэтажном домике помещалась камера хранения по перевозке багажа на-другие вокзалы - передвижная. Дальше начиналась стройка, глухой забор обнимал строительство новой гостиницы и прирельсового железнодорожного почтамта. На целый квартал тянулись подъемные краны.
      - Здесь, - показал сержант.
      Между забором и домиком, в закутке, лежало несколько досок. Снег на верхних отсутствовал. Взлохмаченная гряда снежных комков тянулась к обледенелой дорожке.
      - Ведь знал! Знал, что в таких случаях первым делом сообщить в милицию надо, - сказал врач. - А тут как из головы вылетело... - В отсутствие Денисова между Антоном и врачом произошло неприятное объяснение.
      - Вы в это время больного обрабатывали, - подсказала медсестра.
      Она куталась в длинное, как шинель, пальто, наброшенное на плечи, и все-таки не уходила.
      - Да, да, - вспомнил врач. - Сильнейший ушиб руки.
      Сабодаш насторожился:
      - Руки?
      - Кисть пострадала... Но когда сообщают, что человек погибает...
      - Тот больной, е ушибом руки... Он записан?
      - Нет, в том-то и дело, - нездоровый румянец на щеках врача казался наведенным: грустное лицо комика под слоем грима. - Я сразу сюда побежал!
      - Какая рука у него повреждена?
      - Правая.
      - А как он выглядел?
      Медсестра снова пришла на помощь:
      - Немолодой. В шапке... - она туже затянулась в пальто. - Среднего роста...
      Приметы оказались ординарными.
      - Вот так... - Антон прикурил от папиросы, повернулся к Денисову: Сходи в ночной скорый, он еще здесь. К проводнику: кто ехал, с кем. Сам знаешь. Осмотри купе, - Сабодаш подал билет. - Вагон четырнадцать, место двенадцатое. Надо установить личность пострадавшего. А я беру на себя остальное...
      Денисов рассказал про портфель из свиной кожи.
      - Важная деталь... - Сабодаш тут же передал приметы портфеля- по ,рации дежурному наряду. - Еще?
      - Примерно в это время я видел группу моряков.
      Выходили из спального вагона. Передай по вокзалам...
      - Удачи вам, - кивнул врач, отходя.
      Послышался звук сирены. На перроне показался милицейский "газик". Взвизгнули тормоза. Сразу же появились люди: инспектора, эксперт, следователь.
      В свете фар Денисов заметил отверстие в заборе, показал Антону - сквозь него можно было незаметно покинуть вокзал, миновать котлован будущей гостиницы и длинной цепью новостроек податься к Дубниковскому мосту.
      2
      - Ищете кого-нибудь? - спросила проводница четырнадцатого вагона, длинноногая, с челкой девчонка в джинсах.
      - Инспектор розыска Денисов. Здравствуйте.
      - Тоня, - проводница подала руку.
      Денисов понял, что перед ним учащаяся железнодорожного техникума, проходящая практику в качестве проводницы.
      - Первый раз в поездке? - спросил он.
      - Что-нибудь не так?
      - Нет-нет, - он подошел к третьему купе, в котором ехал Пострадавший. Пассажиров этого купе помните?
      - Кого именно?
      - В летнем плаще, в шляпе.
      - С портфелем!.. Что все-таки случилось?
      - Я объясню. Купе было заполнено?
      - Четыре пассажира.
      - Они вместе ехали?
      Она подумала:
      - По-моему, здесь познакомились.
      - Мужчины?
      - Да. Можете открыть дверь - не заперто.
      В купе Тоня успела поработать тряпкой и веником, линолеум еще не просох В пустой пепельнице лежало несколько кусочков мелко разорванной мелованной бумаги; на верхней полке - клочок оберточной, жесткой, пропахшей магазином стройматериалов - Все отправлялись с конечного пункта?
      Проводница присела на полку, обняла колени в джинсах:
      - Вначале с ними ехала пассажирка. Я ее перевела в соседнее, к женщинам, а мужчину из того купе - сюда. Чтобы удобнее.
      - Эти четверо... Никто не показался вам подозрительным, странным?
      - Н-нет.
      - Все ехали до Москвы? - в купе было жарко, Денисов расстегнул куртку.
      - Один был транзитный. - Тоня подумала. - Вот только свет горел всю ночь... Я обратила внимание,
      - А в других купе?
      - В других спали. Могу я тоже спросить? Что случилось?
      - Совершено преступление, - Денисов поднялся. - "
      Пострадавший ехал в этом купе на двенадцатом месте, Я прошу вас пройти со мной в отдел внутренних дел.
      - Он шахматист, - пострадавшего она хорошо за"
      помнила. - С доской не расставался... Командировочный!
      - Шахматы вез с собой?
      - У меня брал.
      - А партнеры?
      - Он больше сам с собой. Расставит фигуры и сидит ..
      Тоня с любопытством разглядывала кабинет. Расположенный в старой, не подвергавшейся -реконструкции части вокзала, кабинет был со сводчатым потолком, с колонной посредине. Сквозь стрельчатое окно виднелся Дубниковский мост с неподвижными красными огнями, внизу чернели электрички. Ночь выдалась ясной: горловина станции просматривалась до самого блокпоста и дальше за элеваторы.
      - Не тоскливо здесь? - спросила Тоня.
      - Скучать, в общем, некогда.
      Проводница успела переодеться: туфли на модном каблуке, к джинсам прилегал мохнатый тяжелый свитер.
      - Значит, пострадавший - человек увлеченный... - сказал Денисов.
      - Серьезный, - она ждала наводящих вопросов.
      - Это он обменялся местами?
      - С женщиной? Нет. Тот- молодой парень. В куртке. У него на куртке написано "Стройотряд" или чтс-то похожее.
      Денисов сделал пометку в блокноте, - Шахматист ехал внизу?
      - На нижней полке отдыхал Юрий Николаевич. Пожилой, в очках.
      - Как он одет?
      - Короткое серое пальто, шапка... Хороший дядечка.
      Тоже из Москвы.
      - И он играл в шахматы?
      - При мне они больше разговаривали.
      - Не помните, о чем?
      - Один раз о каких-то насекомых. Похоже, о жучках.
      - Жучках?
      - Жучки будто издают звуки при трении лапок о подкрылышки. Пострадавший объяснял, а Юрий Николаевич слушал.
      - Они были вдвоем?
      - Третий в это время мыл яблоки в коридоре. - - Кого вы называете третьим? - Денисов посмотрел в свои записи: "Пострадавший - шахматист", "Куртка "Стройотряд", "Юрий Николаевич", "Все до Москвы".
      Транзитного. Солидный тоже пассажир. Билет у него до станции Ош.
      - Где это?
      - Среднеазиатской железной дороги.
      За окном Денисов увидел Антона. Вместе со следователем и экспертом дежурный возвращался в отдел.
      "Газик" медленно двигался вдоль перрона к стоянке для служебных машид.
      Сверху Антон казался еще мощнее. Говорили, у себя, на Алтае, Сабодаш стал чемпионом-гиревиком еще до того, как начал по-настоящему тренироваться. Пришел на соревнования зрителем, ушел призером.
      По тому, как Антон шел, глядя под ноги, как слушал следователя, Денисов понял: ничего положительного осмотр не принес.
      - Пострадавший выходил на стоянках? Что-нибудь приносил? - Денисов задал проводнице еще несколько формальных вопросов. - За постель уплатил сразу?
      - Нет... Не помню...
      Денисов почувствовал сдержанное кокетство, которое ей шло. Увлекшись, Топя едва не упустила существенное: J - Минуточку! За него уплатила женщина...
      - Та, что ехала в купе?
      - Она.
      Вошел Антон, закурил, присел на широкий подоконник.
      - Он ни с кем не ссорился по дороге? - спросил Сабодаш.
      - У нас в поезде? Нет... - она покачала головой.
      Денисов вернулся к тому, на чем остановился перед приходом Антона:
      - Выходит, женщина и пострадавший знали друг друга?
      - Не скажу... Да! Еще он спрашивал таблетку от головной боли!
      - Когда?
      - Где-то на Московской дороге, вечером.
      - Вы убирали купе, приносили чай... Может, при вас он называл какой-нибудь город, улицу? Имя?
      Тоня подумала.
      - Какое-то женское имя... Валя? Нет, Катя! Катенька!
      - Именно пострадавший?
      - Не помню. Они всю ночь разговаривали... Кажется, он сказал: "Катенька..." - Проводница вздохнула:- Тяжелая ездка, все места были заняты!
      Тоня словно подвела черту под тем, что видела и слышала в ночном скором.
      - Остается гадать, - вздохнул Антон. - Какие выводы следуют из всего, сказанного...
      Денисов посмотрел на часы: попутчики пострадавшего скорее всего сидели в вокзале: метро открывалось через три часа.
      "Если не уехали на такси..."
      Он встал, чтобы подать Тоне пальто.
      - Обратите внимание на стоянку такси, - Антон не удержался от напутствия, - потом пригородный зал.
      Я посажу помощника к монитору, пусть ищет по телевизору.
      - Со мной никто не пойдет? - спросил Денисов.
      - Опергруппа на Дубниковке: подъезды, дворы. Без этого не обойтись... Сабодаш нашарил в кармане пачку "Беломора", не глядя, сунул внутрь два толстых пальца. - Кроме того, камеры хранения: преступник мог уйти налегке, портфель сдать в ручную кладь. Еще морячки Свидетели... - Антон поднес пачку к глазам: - Пустая!
      А ведь купил после ужина...
      На стоянке такси была небольшая очередь, она почти не двигалась. Диспетчер в завязанной у подбородка ушанке, с-поднятым воротником тулупа стучал, чтобы согреться, огромными валенками, хлопал рукавицами.
      - Машин мало, отправляю только с детьми, - объяснил он Денисову. Насчет желтого портфеля предупрежден. Пока не было. - Диспетчер постучал валенками: - Крепчает мороз-то!
      - Не замерзли?
      - Какие наши годы! - диспетчеру было за семьдесят. Он работал, чтобы не оставаться одному в своей пустой двухкомнатной квартире.
      - Счастливо. .
      - Бывайте здоровы.
      Денисов и Тоня повернули назад.
      - Пройдем по вокзалу, - сказал Денисов. - Похоже, что они не успели еще уехать.
      По другую сторону стеклянной стены неслышно двигался нескончаемый поток людей.
      - Вон Юрий Николаевич!
      Стоя за высоким столиком у колонны, приезжий, в очках, в коротком пальто, неторопливо отхлебывал кофе, пробегая глазами далеко отставленную от глаз газету. Меховая шапка и портфель лежали внизу, на подставке.
      - Вы не ошиблись?
      - Конечно, он... Я из тысячи узнаю!
      Денисов совсем не надеялся на этот уголок вокзала - буфет в конце антресолей, над третьим залом для транзитных пассажиров, посещаемый, как правило, только завсегдатаями.
      - Мы тоже перекусим, - он подвел Тоню к стойке. - Два бутерброда и что-нибудь запить.
      - Клюквенный напиток, "Саяны"?..
      - Клюквенный.
      Они перешли к столику на краю антресолей. Денисов внимательно следил за пассажиром у колонны..
      Юрий Николаевич допил кофе, сложил газету. Судя по всему, он был один, никого не ждал.
      - Тоня, - Денисов извинился. - Побудьте здесь. Дежурный сейчас пришлет другого сотрудника.
      Мужчина в коротком пальто был впереди. Денисов подождал, пока он спустился с антресоли.
      - Юрий Николаевич!
      - Вы меня? - мужчина обернулся. На вид ему было не меньше шестидесяти: истонченная кожа на висках, ярко выраженные морщины. - Извините, не узнаю...
      - Денисов. Из уголовного розыска. Нам необходимо переговорить.
      - Бог мой! - глаза его по-стариковски увлажнились. - Уголовный розыск... Значит, МУР?
      - Я с вокзала.
      Они вышли на перрон.
      Машина реанимации продолжала стоять под окнами центрального зала. Горели красные огни, Дубниковский мост, казалось, навис над самыми путями.
      Юрий Николаевич достал платок, вытер глаза:
      - Что произошло? Или Mire объявят потом?
      - Почему же? - Денисов помедлил. - Здесь нет тайны. Ваш сосед по купе обдаружен в тяжелом состоянии...
      - Сосед по купе? Кто именно?
      - Молодой, в плаще...
      - Артур?
      - Вы знакомы?
      - Его место было надо мной... Что случилось?
      - Коматозное состояние, пока ничего не известно, - Родственники уже знают?
      - При нем никаких документов, - Бог мой!
      - Двести первый!..
      Денисов узнал по рации голос дежурного.
      - Извините, - он сделал несколько шагов в сторону.
      - Мы нашли одного из ехавших в купе - молодого, в куртке, - сообщал Сабодаш. - Проводница ошиблась:
      не "Стройотряд", а "Спецстроймонтаж". Он монтажник.
      Ждет тебя в учебном классе.
      - Это все?
      - С ДубникЪвки сообщений нет, медицина тоже молчит.
      - Со мною Юрий Николаевич, Тоня ждет в кафе на антресоли.
      - Понял.
      3
      - Тоже здесь! Вот история... - при виде Юрия Николаевича монтажник заметно ободрился. На нем были ондатровая шапка и куртка, возраст его Денисов сразу не определил, понял только - молод, независим, сам себя обеспечивает. - А как же такси?
      Юрий Николаевич махнул рукой:
      - Там, Алексей, тоже скоро не уедешь! - И все-таки москвичи уже дома, монтажник вздохнул.
      - Вы едете дальше? - спросил Денисов.
      - Родная Архангельская область, станция Ерцево...
      - Работаете там?
      - Точно:
      Учебный класс был небольшой. Напротив двери - стулья, покрытый сукном стол, в простенках между окнами - плакаты, учебные пособия. Здесь проводили инструктажи постовых.
      Денисов сел за стол, пригласил:
      - Все места наши. Садитесь.
      - Спасибо, - Юрий Николаевич устроился наискосок от стола, против лампы. - Так вот... Артур из Подмосковья. Он что-то говорил про Академгородок, Биоград...
      "Разговор о жучках", - Денисов вспомнил проводницу.
      - ...Не из Пущина ли на Оке? Не помните, Алексей?
      Не в курсе, - монтажник снял перчатки, положил на теплый подоконник, сел в угол. - Меня к вам в купе определили вечером. Вы до меня перезнакомились. Я и про Академгородок впервые слышу.
      - О плавунцах, выходит, он до вас рассказывал?
      - Выходит, так.
      - Что я могу сказать? Общительный, образованный.
      Чуточку не от мира сего... - Юрий Николаевич достал пачку "Столичных". - Позволите? Или выйти в коридор?
      - Курите, - Денисов кивнул..
      - Эрудит. В шахматы играет в силу хорошего второго разряда. В основном закрытые партии... Что еще?
      Заикается.
      - Кто он по профессии? Говорил?
      - Энтомолог. Был в Конго, в Центральной Африке.
      Не ошибусь, если предположу, что он специализируется по чешуекрылым.
      - Чешуекрылым?
      - Попросту, занимается бабочками. Бабочками, водомерками, клопами... Не удивляйтесь! - Юрий Николаевич незаметно разговорился. - Я, знаете, тоже лет двадцать не замечал ни одного майского жука, ни одной бабочки... Прошлым летом увидел - ахнул: бог мой, где вы прятались все это время? Между прочим, - он посерьезнел, - Артур даже вез бонбоньерку с жучками...
      - Он ехал один? - Денисов предпочел не спешить. - Я слышал, за постельное белье платила соседка...
      - Одолжила: у него были крупные.
      Денисов вспомнил мучно-белое лицо на операционном столе, пиджак, распоротый от плеча к поясу.
      "Значит, были! И деньги, и бонбоньерка... Может, и документы!"
      - Вспомнил! - монтажник снял шапку. Под йей оказались прямые волосы. Аспирант он. Ездил в командировку. Надо запросить институты, - в голосе звучала безапелляционность несведущего человека. - Вам сообщат, кто от них выезжал...
      Денисов согласно кивнул: про командировку говорила и проводница.
      - С вами ехал еще пассажир...
      - Вот с кем вам следовало встретиться! Но он, наверное, уехал с вокзала... - Юрий Николаевич стряхнул пепел в слюдяной чехол от "Столичных". - Очень приятный тоже, солидный товарищ. Близко сошелся с Артуром.
      - Что он говорил о себе?
      - Работает и живет где-то в Средней Азии, в горах.
      Хорошо знает местный колорит, условия...
      - Дельцы у них, говорил... - Алексей поднялся, раз- миная ноги. - Отары с места на место перегоняют. Приедет фининспектор - овцы в горах! Уедет отара снова на старом месте!
      - А я запомнил: жара там страшная, и в магазинах растворимый кофе в банках всегда!
      - Хорошо... - в вопросе о растворимом кофе недавние попутчики полностью солидаризировались.
      - Вы давно работаете? - спросил Денисов у Алексея.
      - Три года, - монтажник достал паспорт, передал Денисову.
      - Надо и мне представиться... - Юрий Николаевич поискал по карманам.
      - Не из газеты? - поинтересовался монтажник.
      В квадрате, свободном от волос, черты лица казались юношески нежными.
      - Работал в Академии коммунального хозяйства, - Юрий Николаевич поднялся, с достоинством положил на стол перед Денисовым потертую визитную карточку. - Не корреспондент. Готовил специалистов по защите от коррозии подземных сооружений...
      - А тот человек, что ехал с вами... - спросил Денисов. - Кем он может быть у себя в горах?
      - Начальство, - живо откликнулся монтажник.
      Юрий Николаевич поправил:
      - Хозяйственник. Со стажем.
      Разговаривая, Денисов видел в черном, словно залитом чернилами, окне себя и обоих своих собеседников.
      Огни вокзала видны не были. Снаружи окно загораживал невидимый вагон, под утро в нем должен был раздаться оглушительный стук компрессоров. По схеме состава они всегда оказывались под окнами учебного класса.
      - Извините... - Дверь неожиданно открылась. Помощник Антона - высокий, под стать ему, невозмутимый сибиряк - без стука вошел в комнату. - Капитан Сабодаш срочно просит в дежурную часть, к следователю. Я подожду здесь.
      - Осмотрены ближайшие подходы к вокзалу со стороны строительства прирельсового железнодорожного почтамта... - Когда Денисов вошел в дежурку, там отчитывался старший группы, занимавшейся поиском преступников в районе, прилегавшем к платформе. - Пока все безрезультатно. Поставлены в известность соседние отделения милиции...
      Денисов не услышал ничего нового для себя.
      - Предложения? - спросил следователь.
      - Надо все повторить засветло. Достаточно рано, чтоб не успели затопта-ть следы...
      - Что нового о потерпевшем? - следователь обернулся к Денисову.
      - Ничего определенного.
      - Ты не считаешь, что Артура могли встречать? Кто-то мог знать о его приезде.
      - Надо проверить...
      - Я и говорю, - вмешался Антон. - Главное, установить очевидцев. Осмотр пути возможного отступления преступников и опрос...
      Круг замкнулся.
      После доклада старшему оперативной группы Денисов попал в учебный класс не сразу: у коллег, занимавшихся проверкой версий, работа шла живее: опросы, осмотры ночных электричек, поиск мельчайших капель крови в снегу. Кроме того, он был один, а они "работали группами.
      Когда он шел по коридору, дверь помещения для дежурного наряда оказалась открытой. Пожилой старшина, увидев Денисова, махнул рукой:
      - Такой чай! Никогда не пробовал... - Он убрал газету вместе с очками в шкафчик. - Садись. Не прояснилось пока?
      - Нет еще, - Денисов потонул в старом, вытертом кресле.
      - Прояснится - старшина налил чаю в стакан, подал Денисову. - В нашем деле главное - чтобы внимательно и не спешить - Он готовился на пенсию и не уставал повторять молодым сотрудникам первейшую, по его мнению, заповедь милицейской службы: "Внимательно и не спешить!"
      Оперативная обстановка не располагала к беседе.
      Чай пили молча.
      - Спасибо.
      Из бытовки Денисов прошел к себе в кабинет, перелистал дело с ориентировками, дал по телефону несколько поручений младшему инспектору. Только потом подался в учебный класс.
      - Как Артур? - встрепенулся Юрий Николаевич, увидев Денисова в дверях.
      - Нового нет.
      - Все еще в реанимации? - он закурил.
      - Состояние по-прежнему внушает тревогу...
      Монтажник дремал, опустив голову на подоконник.
      - Могли Артура встречать? - спросил Денисов. - Как по-вашему?
      - Кто знает? - Юрий Николаевич курил, стряхивая пепел в снятый с пачки слюдяной чехол, заменявший ему пепельницу. - Он не говорил об этом в поезде.
      - Мне интересно ваше мнение.
      - Не думаю. Женщины в такой час дома. А мужчины? Другое дело, когда человек везет что-то громоздкое...
      - Или ценное.
      - Именно. Со мной, например, только три рубля на такси да две копейки на автомат. Меня не встречают, - он полез в карман за платком. Под пальто виднелись коричневый пиджак, бежевая кофточка - неброские, со вкусом подобранные цвета. - Альтернатива, конечно, есть всему. Артур вчера пошутил: есть люди, сказал, считающие, что коньяк пахнет клопами, а другие утверждают: клоп пахнет коньяком...
      Денисов усмехнулся:
      - Какие же, он считал, правы?
      - Энтомолог! Для него полужесткокрылые, сиречь -клопы, - совершеннейший продукт природы. Клопы, бластомы, водомерки... Безобиднейший человек! Может, его с кем-то спутали? Но с кем?
      - Чудак он, - поднял голову монтажник.
      Юрий Николаевич обернулся, проверяя неожиданную мысль:
      - Алексей, ведь при вас большая сумма! Я не настаиваю. Если хотите, можете не отвечать.
      Монтажник завозился:
      - Я не скрываю, что везу деньги.
      - Много? - спросил Денисов.
      - Юрий Николаевич прекрасно знает: хотел машину купить. И меня не собирались встречать!
      Юрий Николаевич многозначительно посмотрел на инспектора.
      - Машину? Так далеко? - спросил Денисов.
      - У них "Жигули" свободно... - монтажник предпочитал короткие, четкие формулировки. - Если насчет денег, могу точно сказать, сколько со мной. _ - Важно, что купить не удалось, - подытожил Денисов.
      - Все без пользы. Взял билет и назад.
      - С билетами было трудно?
      - Особенно на скорый. Чуть не остался.
      - А деньги? На аккредитиве?
      - С собой... Но никто не знал, только наше купе!.. - он не договорил.
      В класс вошел носильщик, поставил у входа чемодан.
      Следом шли сержант и полный загорелый человек. При виде его недавние попутчики оживились.
      - Московская милиция работает, - крякнул Юрий Николаевич. - Сказали б не поверил! Всех разыскали...
      - Третий пассажир. Транзитный, - доложил сержант, - дежурный послал.
      Мужчина тем временем рассчитался с носильщиком.
      Тот остался доволен, прощаясь, приложил руку к шапке.
      - Дрога, - представился вошедший.
      - Денисов, - Он представлял себе хозяйственника крупнее и старше. Едете в Ош?
      - В Ошский район.
      Транзитный осмотрелся. На стене висела таблица - милицейский строй в движении без оружия. Сбоку, за окном, темнел вагон электропоезда.
      - Садитесь. Ваш попутчик по купе... - начал Денисов.
      - Артур. Я знаю... Какой вандализм! - Дрога придвинул стул. - Неужели не найдете?
      - Работаем... Вы вместе с ним вышли из поезда?
      - Да.
      - Вместе шли к вокзалу?
      - Мы быстро расстались.
      - Он от вас отошел? Или вы?
      - Я... - Хозяйственник бросил взгляд на чемодан, обвел глазами попутчиков - оба молчали. - Дело в том, что Артура встречали...
      Новость произвела впечатление разорвавшейся бомбы.
      - Встречали? - переспросил Денисов.
      - Он извинился, пошел вперед.
      - Вы видели встречавших?
      - Не видел.
      - Почему вы думаете, что его встретили?
      - Он сказал: "За мной пришли, извините!" - Дрога как-то неловко достал пачку папирос, раздумал, снова сунул в карман.
      - Прощаясь, больше ничего не сказал?
      - По-моему: "Надвигается шторм..." Что-то в этом роде.
      - Вы говорили о море?
      - Ни полслова. Вообще этой темы не касались.
      - "Надвигается шторм"?
      - Я сам удивился.
      Подождав, Денисов начал заход, на этот раз менее стремительный.
      - Вы сошлись с Артуром ближе других. Что он рассказал о себе?
      - Почти ничего. - Дрога подумал. - Занимается насекомыми. С-детства. Шахматист... Что еще? Рассеян чудовищно: хотел бриться - электробритву водил обратной стороной, пока я не подсказал.
      "Непонятно", - подумал Денисов.
      - Он брился после посадки? Или под Москвой.
      - Под Москвой.
      - Пожалуйста, вспомните все.
      - Был за границей... Да! Тетка у него умерла, осталось наследство...
      - Любопытно.
      - Несколько тысяч.
      - Вы видели деньги?
      Дрога пожал плечами:
      - Не только я! Тогда стали платить за белье - у него одни сторублевки. Абсолютно непрактичен. - Транзитный вздохнул. - У меня тоже была сторублевая купюра - навязали в сберкассе, но я ее сразу разменял.
      Денисову показалось, что он слишком быстро ведет свою партию, поэтому обязательно что-то упустит.
      - Разрешите ваш паспорт.
      - Видите ли... Мы переезжаем из Оша, - Дрога замялся. - Документы на прописке. - Он не снял ни перчаток, ни шапки, каждую секунду готовый в путь.
      - Запишите данные.
      Дрога неловко стащил перчатку.
      Денисов подал блокнот:
      - Вы служили на флоте?
      - А что?
      - У вас якорь на руке, как у меня. Отсюда совсемсовсем немного до разговоров о море... "Надвигается шторм"!
      - Память детства. Во флоте я не служил. Пехота...
      - Вот у Алексея интересная татуировка! - неожиданно вступил в разговор Юрий Николаевич.
      Монтажник в углу нахмурился:
      - Глупости, - в свободном от волос квадрате лица мелькнули рассерженные глазки.
      - А что именно? - заинтересовался Денисов.
      - "Не всякому прощай!" - Юрий Николаевич стряхнул пепел. - Я еще в поезде заметил. Угроза и предостережение... Если б не узнал вас ближе, Алеша, наверное, сто раз подумал бы, прежде чем с вами ссориться... голос его стал вкрадчивым. - Наверное, болезненно было?
      Денисов мысленно поздравил себя с тем, что не разговаривал с каждым пассажиром в отдельности, как принято, а собрал всех вместе в маленьком классе.
      - Не очень, - монтажник усмехнулся.
      - Мода! - Юрий Николаевич- словно заботился о том, чтобы приличные люди, даже попав под пристальные очи закона, беседовали и вели себя подобающим образом. - В свое время, помню, меха носили у подбородка, потом на полах. Скоро, наверное, снова поднимут к шее...
      Денисов встал, прошел от окна к двери: похоже было - с появлением Дроги все еще больше запуталось.
      - Не помню, кто заметил: особо разительное увидеть на нашей планете невозможно, вертимся в одном и том же круге мод, технических идей. Сами судите! Радиус нашего шарика шесть тысяч километров, - Юрий Николаевич очертил круг сигаретой, - высота величайших гор и глубина впадин не превышает девяти. Девять километров на шесть тысяч! Это же идеальный шар с коэффициентом допустимости первого-второго класса...
      Раздался звонок - звонил Сабодаш.
      - Только что сообщили... Слышишь меня? Потерпевший скорее всего не выживет. Сейчас он в институте Склифосовского, следователь там.
      4
      Денисов положил трубку, помолчал. Сообщение дежурного его словно подстегнуло.
      - Во что вы играли ночью? - спросил он. - В терц, в дербец, в стос?
      В кабинете стало еще тише. Денисов понял, что не ошибся.
      - Банк был велик?
      Никто не ответил, но теперь он знал точно: игра шла большая. По словам проводницы, они произнесли имя Катенька. "Катеньками" называли сторублевые купюры со времени выпуска первых бумажных денег - за портрет Екатерины Великой на ассигнациях.
      Денисов подошел к окну.
      Неприметный в темноте вагон напротив наполнялся пассажирами - то в одном, то в другом его конце вспыхивали светлячки сигарет. Портьеры в классе задернуты не были, и курившие, должно быть, видели небольшой зал с учебными пособиями в простенках и четверых мужчин, собравшихся здесь в ранний час.
      - Так или иначе, придется об этом говорить... - сказал Денисов.
      Звонок раздался совсем некстати. Докладывал младший инспектор:
      - Доставили железнодорожные билеты, они оставались в вагоне... Проводница передала.
      - - Как с моими справками?
      - Проверил по адресному...
      Денисов наконец положил трубку, повернулся к прибывшим:
      - Что за игра? Обычная академическая?
      Юрий Николаевич устроился удобнее на стуле, вытянул ноги.
      - Бог мой! Я и сам не знаю, что за игра! - он прикрыл веки пальцами. Алексей! В этом вопросе вы наиболее сведущи, от вас все зло. Вам и карты в руки. Извините за неудачный каламбур.
      Монтажник покраснел, не вставая, собрал с подоконника перчатки, сунул в карман.
      - Сведущ, может, и больше. Не спорю! А играл меньше вас... - Он вдруг заговорил, быстро выстреливая слова-предложения: -Чудак один. Обучил... Когда в самолете летели. Из Лабытнанги. Три карты каждому.
      Картинки по десять очков, остальные по курсу. У кого больше очков, тот выиграл...
      - "Сека", - кивнул Денисов.
      - Когда меня перевели к ним в купе, я показал. До этого они в шахматы играли. Дрога загорелся: "По копеечке!" - он говорил о третьем пассажире как об отсутствующем. - Артур играть не хотел. Дрога и его уговорил... I Юрий Николаевич засмеялся:
      - Мне поначалу везло. Потом проиграл две зарплаты. Бог мой! Пришла удивительная карта - двадцать девять очков! Впервые за игру!
      - Кого же еще невзлюбила... - Денисов искал слово:-Фортуна?
      - Артура вначале, - Юрий .Николаевич щелчком сбил .пепел с сигареты. Очень нервничал, на каждом кcну терял. Я уже подумал, не придется ли одалживать ему на такси.
      - А потом?
      - Разыгрался.
      - Еще бы! - вмешался монтажник. - В последней игре такая карта пришла... Сто рублей ставит, триста под партнера набавляет!
      - Под вас? - спросил Денисов.
      - Зачем?! У меня было шестнадцать очков. Я сразу от игры отказался.
      - В целом вы выиграли, проиграли?
      - При своих. Тот, из Лабытнанги, врезал мне в самолете- сейчас поумнел, - он снова раскинул перчатки на подоконнике. - Артур кольцо с себя снял. Все деньги выложил и эти...
      - Чеки, - подсказал Юрий Николаевич.
      - По-крупному играли... - Денисов посмотрел на него.
      - Куда там!
      - А кто сдал карты?
      - На последнюю игру? Дрога...
      Транзитный пассажир хотел что-то объяснить, но промолчал.
      За окном раздалось четкое постукивание: вагон с компрессором и на этот раз находился под окном учебного класса. Ночевавшем на путях сцеп готовился к отправлению, через сехунду-другую в нем должен был разлиться яркий люминесцентный свет.
      - Вы не договорили, - Денисов снова обратился к Юрию Николаевичу. - Как закончилась партия?
      - Артур и Дрога торговались, - Юрий Николаевич устроился на стуле с комфортом. По-видимому, в нем было сильно развито чувство уюта. - Артуру всю ночь не везло, а здесь... Набавляют и набавляют ставки.
      И Дрога и он! Короче, я спасовал, оставил их вначале вдвоем.
      - Дальше.
      - Карта к товарищу, - он показал на Дрогу, - пришла уникальная тридцать очков. Он показал мне:
      "Присоединяетесь?" Что делать? Подумал и согласился!
      Аудацес фортуна юват! - Юрий Николаевич рассмеялся. - Судьба помогает смелым! Вот тогда Артур поставил чеки, обручальное кольцо снял. Мы тоже добавили... - Последовала глубокая затяжка, долгое движение сигареты к чехлу и назад. - Вскрыли карты. У нас с Дрогой, как я сказал, тридцать, у Артура... - Юрий Николаевич затянулся. - Тридцать одно. Банк огромный.
      И уже к Москве подъезжаем. Пора собираться. Артур сбросил все в портфель. Остальное вы знаете.
      - Та-ак... - Денисов помолчал. - При Артуре оказалась очень крупная сумма, - ему показалось, что он наконец назвал первую посылку. - Вы остались без денег?
      - Дрога проиграл много больше!
      Молчавший в течение всего разговора хозяйственник сформулировал вторую посылку:
      - Но кто мог об этом знать? - Все время, пока Юрий Николаевич повествовал, Дрога внимательно рассматривал одно и то же пособие, висевшее перед ним, - повороты в строю и в одиночном движении без оружия. - Только мы четверо!
      - Оставьте! Вы говорите об игре, а я думаю о наследстве, которое он получил! Помимо Артура могли быть и другие наследники, - Юрий Николаевич махнул рукой. - Они могли прознать о поездке. Кто эти встречающие? Вот вопрос! Скажу о себе: я никуда с вокзала не отлучался. Только к стоянке такси.
      - Домой звонили? - спросил Денисов.
      Юрий Николаевич снова полез за платком:
      - Нет. Обитаю у сына от первого брака... В свое время оставил жене квартиру, обстановку, сейчас фактически на бобах - ни прописки, ни площади.
      Это было правдой. Младший инспектор проверил его по адресному бюро: прописанным по Москве он не значился.
      - Юрий Николаевич направился к такси, - сказал Денисов. - А Алексей?
      - В буфет. Меня и пригласили из буфета.
      - А вы? - Денисов повернулся к Дроге. - Попали в медкомнату? - он показал на руку в перчатке. - Что с рукой?
      В глазах Дроги мелькнуло удивление, но ответил он спокойно, будто даже обрадовавшись:
      - Ушиб. Боль неимоверная.
      - Как это произошло?
      - В вагоне, - Дрога погладил ушибленную кисть. - Полка была плохо закреплена. Мне руку задело, Артура - по голове...
      - Сильно?
      - Таблетку брал от головной боли. Проводница дала.
      Это тоже было правдой.
      - Та-ак... - Денисов прошелся по кабинету.
      Равномерный стук под окнами внезапно прекратился.
      В вагонах за окном вспыхнул яркий свет. Первая электричка была готова в путь.
      Ночь кончилась.
      В класс снова позвонили:
      - Обнаружен похожий портфель. Сдан в камеру хранения. Помощник дежурного побудет вместо тебя в классе. Давай срочно!
      Было по-прежнему темно, когда Денисов выбежал из отдела.
      Рядом с киоском Союзпечати курила молодая женщина. На ней было бежевое пальто, а перчатки и. длинные сапоги-чулки - черные.
      Денисов обратил на нее внимание: "Похоже на дветовую гамму сиамских кошек..." Ближе к закрытому еще киоску стояли чемоданы и дорожная сумка. За чемоданами сумку было едва видно.
      "Забудет", - решил Денисов.
      У камеры хранения попыхивал папироской Сабодаш.
      - Нашлись твои морячки. На Рижском... Следователь сейчас их допрашивает. Они кое-что видели. Оказывается, Артур зашел за камеру хранения сам. С портфелем. Только потом появились еще двое. Сначала один, потом другой.
      - Со стороны вокзала?
      - С платформы. Сзади... - Сабодаш поджег потухшую папиросу. - Что у тебя нового?
      Денисов рассказал.
      - Следователь занят. Ты сам, если что... - он отбросил окурок. Пойдем? Шестое окно, пятая полка.
      Пригнувшись, они прошли в "окно", размером не уступавшее двери. Свет внутри был приглушен, ожидавшие их кладовщики в телогрейках и ватных брюках пошли впереди. Камера хранения не отапливалась. По обе стороны прохода тянулись некрашеные деревянные стеллажи, висели связки пластмассовых жетонов.
      Пятая полка оказалась в углу. Желтый импортный портфель был отгорожен мешками, не сразу бросался в глаза.
      - Вы принимали? - спросил Денисов у кладовщика, который стоял ближе других.
      - Не, Спирин.
      - Сейчас придет, - сказал Сабодаш. - Выдает забытые вещи. Сержант должен еще пригласить понятых.
      Кто-то зажег свет над проходом, спросил:
      - Человек-то жив, товарищ капитан?
      - Жив. Состояние тяжелое.
      Послышались голоса.
      Все тот же сержант-первогодок, оказывавшийся всю ночь на подхвате, ввел двух женщин. Одну Денисов тотчас узнал по бежево-черным кошачьим тонам. Сумки при ней не было, в каждой руке она держала по чемодану.
      - Оставьте чемоданы у входа, - сказал Денисов.
      Женщина поставила вещи.
      - Вернитесь к киоску... За сумкой.
      Возвратилась она счастливая, притихшая. Вместе с ней вошел пожилой кладовщик в очках с металлической оправой. Спирин.
      - В какое время сдали портфель? - дежурный показал на стеллаж.
      Кладовщик поправил очки, повертел приколотую квитанцию:
      - После ночного скорого.
      - Помните, кто сдавал?
      - Столько народу... - похоже, он не хотел ввязываться в историю.
      - Жаль.
      - Не помню. Истинное слово.
      Денисов поставил портфель на стол, ближе к светильнику:
      - Осмотрим содержимое. Возражений нет?
      - Открывай, - сказал Сабодаш. - Понятые пусть подойдут ближе.
      Денисов осмотрел запор:
      - Придется отложить: портфель заперт.
      - Погоди, ключ дам, - кладовщик был согласен помочь, но только наименее хлопотливым образом: в кладовой было полно ключей от невостребованных портфелей, чемоданов.
      Денисов отказался:
      - Кто-то помимо владельца мог пытаться открыть замок. Испортим следы.
      - Значит, пока не найдут хозяина, будете в неведении?
      - Эксперт вскроет.
      Под Дубниковский мост бесшумно скользнула очередная электричка. Прибыл утренний скорый - разгоняя тележки, бежали в конец платформы носильщики. Летом они так же резво боролись бы за место у первого вагона, чтобы успеть отвезти вещи к такси дважды.
      Денисов.свернул в зал. Здесь ревели уборочные агрегаты. Зажегся неоновый призыв "Пользуйтесь автоматическими камерами хранения", который на ночь выключали Влажный мрамор, отмытый уборщицами, казался к утру темным и менее торжественным. Денисов поднялся к внутренней справочной, та же девица пригласила его войти.
      - Я по поводу вчерашнего звонка...
      - Не поймали?
      - Припомните, какой голос был у звонившего? Резкий, хриплый?
      - Не сказала бы.
      - Густой?
      - Нет, нет... - она вдруг покраснела. - Как у нового инспектора.
      Денисов был разочарован. Новый инспектор, молодой, но уже с брюшком, садился на совещаниях позади всех и молчал, словно набирал в рот воды.
      5
      - Состав подали на посадку минут за двадцать... - подумав, вспомнил Дрога. - Когда я садился, Артур был в купе.
      - О чем зашел разговор? - спросил Денисов. - Если можете, воспроизведите дословно.
      - Ни о чем. "Много людей, толкотня..." По-моему, это Артур сказал. "На осень намечена реконструкция".
      "Как муравьи..."- тоже он сравнил. Тут вскоре появился Юрий Николаевич.
      - Я поправил Артура: "Скорее не муравьи, а божьи коровки. Муравьи, надо отдать справедливость, быстрее..."- Юрий Николаевич достал сигарету. Артур тогда засмеялся: "Самка божьей коровки оставляет после себя полторы тысячи яиц..." Помните, Дрога? Я после этого осведомился: "Вы -зоолог?" "Нет, - он ответил, - энтомолог".
      - Правильно, - транзитный кивнул. - Мы представились. "Все до Москвы? спросил Артур. - Отличное купе подбирается". У вас, Юрий Николаевич, была начатая бутылка виски, мы с Артуром отказались. Я до этого выпил рюмку водки в ресторане, вы угостили женщину, она только пригубила.
      - Ну и память! Бог мой! - Юрий Николаевич шутливо поежился. - Опасный человек...
      - А как появился в купе Алексей? - спросил Денисов у Дроги.
      - Он ехал в соседнем, сначала пришел насчет машины. Я в это время играл с Артуром в шахматы. "Все москвичи? -он спросил. - Магазин "Жигули" далеко от вокзала?" Юрий Николаевич не знал, я - тоже. Артур поинтересовался: "Машина нужна?" У Алексея даже голос вздрогнул: "У меня и деньги с аккредитива сняты..."
      - Продолжайте.
      - Закончили партию. Я думал, Артур- забудет. Смотрю: достал блокнот, стал рисовать. Как доехать, где выйти. С той поры Алексей и прописался у нас, стал обхаживать Артура. За пивом бегал... Когда соседка попросилась в другое купе, к женщинам, Алексей, естественно, остался.
      Денисов прошелся по кабинету:
      - Вернемся чуть назад, Дрога. В день выезда вы разменяли сторублевую купюру. Задолго до поездки?
      - Часа за три.
      - В ресторане?
      - Я сказал: выпил рюмку водки.
      - Билет был уже куплен?
      - Билетов не было еще накануне. С ними вообще тяжело.
      - Все же вам удалось уехать.
      - Носильщик достал место.
      - Кто-то отказался от поездки?
      - Не знаю, он мне сам предложил.
      - Почему?
      Денисов почувствовал, что классическое расследование, которое он ведет, не покидая помещение, подходит к концу.
      - Что вам сказать? - Дрога пошевелил больной рукой.
      - Артур не рассказал, где он купил билет?
      - По-моему, в агентстве.
      Денисов обернулся к Юрию Николаевичу:
      - А как вам повезло?
      - Бывший сослуживец по академии... На станции, в товарной конторе, у него сестра.
      - А вы, я смотрю, нигде не пропадете, - неожиданно зло заметил монтажник. - С любым поладите. Везде у вас связи...
      Старик вспылил:
      - Вас это совсем не касается, молодой человек! Постарайтесь хотя бы внешне выглядеть воспитанным...
      Нелишне, уверяю, Алексей!
      - А что я сказал? Неправду?
      - Думайте, прежде чем делать замечания!..
      6
      Денисов подошел к окну. Недавние попутчики не спешили найти компромисс, продолжали неумную злую перепалку. Несколько минут, слушая их, Денисов смотрел в окно на спешивших к восьмому пути пассажиров.
      - Юрий Николаевич! - он наконец принял решение, отошел от окна. - Ведь вы и Алексей отлично знаете друг друга. И Артура тоже. Я допускаю даже, что все вы трое живете в одном доме. В крайнем случае, на одной улице...
      Ответом было молчание.
      - Я проследил интермедии, которые вы сейчас продолжаете разыгрывать. Эти три маски - "монтажник", "энтомолог", "инженер". Талантливо, честное слово.
      Классическая школа шулерства! Чувствуется рука, Юрий Николаевич!
      - Шулерства? - старик поперхнулся. Лицо его посерело. - Сейчас же... Слышите? Сейчас же возьмите слова назад. Вы пожалеете! Я проработал в Академии коммунального хозяйства не один год...
      Денисов вернулся к столу:
      - Было так. Вы трое подыскивали очередную жертву. Ничего стоящего не попадалось. В ресторане вы увидели у Дроги сторублевую купюру. С билетами было трудно, но у вас имелся лишний. Вы предложили его Дроге через носильщика. - Денисов вынул из конверта железнодорожные билеты: Смотрите, этот обнаружен в одежде Артура, два других передала проводница. Теперь разрешите ваш...
      Дрога достал бумажник, Денисов взглянул на билет:
      - Покупали в разное время, через разных лиц, Алексей вообще ехал отдельно, а номера идут подряд... Видите?
      Все молчали.
      За окном раздался равномерный стук: вагон за вагоном тяжело катил по восьмому пути рядом с окном учебного класса.
      Денисов раскрыл блокнот:
      - Я нашел ориентировку. "За мошенничество в аэропортах Внуково и Шереметьево разыскиваются... - Денисов позволил себе чуть перевести дух, всю ночь он словно играл тяжелую турнирную партию, - трое неизвестных.
      Маски шулеров: "метеоролог" - "шахматист", "непрактичен, рассеян"... Маски чуть-чуть подправлены. Судя по всему, "метеоролог" - это Артур. Второй - "рыбак", "молодой парень", "возвращается с промысла с Атлантики", "денег куры не клюют". Это, безусловно, Алексей.
      Наконец: "в коротком пальто", "пожилой, манерный", "преподаватель русского языка и литературы..."
      - Мерзавцы! - сказал Дрога.
      Юрий Николаевич не отреагировал: все его внимание было сосредоточено на Денисове.
      - Сдаюсь, инспектор, - после недолгого молчания он вдруг шутливо поднял руки. - Банк ваш! Я недооценил вас как психолога. Действительно, мы знаем друг друга, отрицать смешно, - Юрий Николаевич достал сигарету. - После того, что произошло, вы не запрещаете мне курить здесь?
      - Курите.
      - Благодарю, - он щелкнул зажигалкой. - Вы абсолютно правы во всем... И все-таки не правы! Дело осложняется тем, что этой ночью мы играли честно, каждый за себя! Так сказать, ради искусства... А это, как известно, не преступление. Артур обыграл всех потому, что класс игры его выш.е. В "секе" он - гроссмейстер. А наш друг, - он кивнул на транзитного, - в лучшем случае только разрядник...
      - Это точно, - откликнулся из угла Алексей.
      - Заметьте: Дрог,а сам сдал карты в решающей партии! Своею рукой.
      - Важно - кто готовил колоду, - Денисов захлопнул блокнот. - Где она, кстати? В пиджаке у Артура я обнаружил кусочек наждачной бумаги...
      - Карты у кого-то из них, - сказал Дрога.
      - Вы имеете в виду, что бока карт, возможно, обточены? - Юрий Николаевич отложил сигарету, помассировал пальцами набрякшие веки. Вопрос праздный.
      Колоды этой не существует.
      - Исчезла?
      - Бог мой! Говоря юридически, нам должны доказать нашу вину, а не мы свою невиновность.
      - Следствию потребуется время.
      - Таким образом...
      - И все-таки! При последней раздаче вам выпало двадцать девять очков, Артуру тридцать одно и Дроге тридцать. Математическая вероятность такого один случай из пятидесяти тысяч.
      Юрий Николаевич кивнул:
      - Мне это известно... Заключение Сибирского отделения Академии наук по конкретному уголовному делу.
      Знаю. Тем не менее бутерброд всегда падает маслом вниз, - он отвел руку с сигаретой. - Доказательства, как известно, не имеют заранее установленной силы-так гласит статья семьдесят первая... А выпадение редкого сочетания необязательно должно произойти в конце эксперимента! Считайте, что в сорока девяти тысячах по-, следующих случаев такого больше не будет!..
      - Какие мерзавцы! - повторил Дрога.
      Юрий Николаевич ткнул пальцем:
      - "И его бить кнутом, потому что один обманывай, а другой догадывайся. А не мечися на дешевое..." При Иване Грозном еще постановлено...
      - Нет уж, увольте! - Дрога усмехнулся. - Не я вас обманывал, а вы меня!
      - - Вы решили об Артур.е: "...непрактичен, рассеян, получил наследство... Отчего же не поживиться"? Я вас насквозь видел!
      - "Видели"! Добряк... За что же вы своего партнера так отделали?! съязвил Дрога.
      - То есть?
      - Барыши не поделили?
      - По-вашему, выходит, мы!.. - Юрий Николаевич вскочил. - Если на то пошло, и не такие суммы брали!
      На меня хотите направить, чтобы с себя снять... Н-е-е-т! - он замахал рукой с сигаретой. - Тут из-за денег человеческую жизнь не пожалели! Жадность обуяла...
      - Смотря кого!
      - Того, кто эти деньги проиграл!
      Денисов не дал им продолжать:
      - Садитесь. Вернемся снова назад, - он спрятал в карман блокнот. Когда вы, Дрога, вЪшли из вагона, Артур говорил про море...
      - Ах, это: "Шторм надвигается..."-Дрога отвечал неуверенна.
      - И все? Вы точно помните?
      - Мы больше не разговаривали.
      - Припомните - дело серьезное. Я не знаю, останется ли он в живых... Вы пытались.догнать Артура? Говорите! Только честно...
      - Честно? - Дрога встал -рядом с таблицей, которую перед этим разглядывал. - Пытался! Не хочу кривить... Конечно, в мыслях у меня ничего такого не было!
      Но просто уйти я не мог.
      - Вы видели, как Артур шел по платформе?
      - Да.
      - Как зашел за камеру хранения?
      - Видел.
      - И пошли за ним?
      Задай Денисов эти вопросы раньше, вряд ли он узнал бы истину. Для этого понадобились большая часть ночи и утро.
      - Нет, я повернул в медкомнату. В конце концов... - Дрога бросил быстрый взгляд в угол. - Я подумал: каждому своя судьба.
      - Судьба? Значит, вы кого-то заметили?
      Дрога, уже не скрываясь, смотрел на "монтажника":
      - Я догадывался, что это одна шайка, но уверен не был. Около камеры хранения Артур бросился бежать...
      - Артур побежал?
      - Да. В это время -из толпы пассажиров вынырнул Алексей.
      Он замолчал. Прошло несколько быстрых секунд. Денисову не пришлось задавать следующий вопрос.
      - Мы ехали все вместе, правильно, - в квадратной рамке прямых волос "монтажника" произошло движение. - Я побежал к камере хранения. Дрога мог видеть...
      - Объясните подробно.
      - Я должен был делать вид, что ездил покупать машину. Но в действительности деньги были у Артура. Поэтому по крупной я не играл... Когда вышли из поездка, Артур побежал к камере хранения. Я ничего не понял...
      Побежал за ним, - он надел перчатки, потом снял, швырнул на подоконник. - Деньги Артура у меня, документы я спрятал... Но Артура я не трогал! Я вообще отказывался от этой поездки! Юрий Николаевич, отказывался? - он обернулся к старику. - Говорил, что завязал?
      Юрий Николаевич качнулся на стуле:
      - Вы с Артуром сто раз завязывали!
      - А вы ловили момент! Приходили, когда я на мели... - он снова подхватил перчатки, сунул в куртку. - Пишите: Артур на спине лежал, когда я появился, а Юрий Николаевич лазал у него по карманам. При любом следователе подтвержу!
      - Хочешь сказать, я Артура зашиб? - крикнул Юрий Николаевич фальцетом.
      - Не знаю!
      - Я?! Который Артуру и тебе как отец? Бог мой!..
      - Точно пауки в банке! - заметил Дрога злорадно.
      - Что он здесь говорил? - Юрий Николаевич сжал руками виски. - Зашел за угол здоровый молодой человек, - он обернулся к Денисову, - подбегаю через минуту - повержен ниц, рот открыт - страшно смотреть.
      И уже никого. Сбоку в заборе дыра...
      - Дальше, - сказал Денисов.
      - Я осмотрел портфель, карманы - все цело. Взять ничего не успели, тут Алеша прибежал.
      - Ценности при вас?
      - Все цело. Портфель Алексей сдал в камеру хранения.
      - Значит, в справочную звонили...
      - Я. А кто же? Бог мой! Из-за этого не уехал с вокзала!
      Денисов не заметил, сколько минут они просидели молча: "Новый аспект..."
      - Вас не должны были встречать? Это точно?
      - Разве только воздушная милиция? - Юрий Николаевич устало потянулся к зажигалке. - Учитывая их телеграмму.
      - Но Артур сказал...
      - Чтобы отделаться от Дроги... Реникса, чепуха!
      Ночь прошла.
      Денисов мысленно подвел итоги. Прослежены обстоятельства, тщательно скрывавшиеся всеми четырьмя пассажирами ночного скорого. И все же он, Денисов, так ни на йоту и не приблизился к ответу на вопрос: что же произошло с Артуром? Все, что удалось за ночь, - разоблачить трех отпетых мошенников.
      - Пройдите к дежурному, - Денисов показал Дроге на дверь. - Там можно написать заявление о привлечении их к уголовной ответственности.
      - Спасибо, - Дрога простился, волоком подтащил чемодан к порогу. Ничего, если я пришлю за ним носильщика?
      - Разрешите вопрос к уходящему? - Юрий Николаевич поспешно щелкнул зажигалкой. - Простите, Дрога. Вы заинтересованы в вызове в ОБХСС?
      Транзитный взялся за дверь.
      - ОБХСС соотнесет сумму сегодняшего проигрыша с вашим жалованьем за десять лет беспорочной службы...
      Честное слово!
      - Поберегите ваши советы для себя!
      - Вам тогда не придется самому устраиваться на новом месте! Вам его подберут!
      - Оставьте.
      - "Санненти сат", - говорили римляне. "Умный поймет". Решайте!
      Было совсем светло. В готовом к отправлению составе на восьмом пути осмотрщики постукивали длинными металлическими молоточками.
      - Кто из вас последний разговаривал с Артуром? - спросил Денисов, когда Дрога вышел. - Я не имею в виду интермедии насчет бластом и водомерок...
      - Я, - "монтажник" убрал волосы с лица. - Когда поезд подходил к перрону. Я спросил тихо: "Кому из нас прикрывать тебя сзади, Артур? Ведь ты пойдешь первым..."
      - А он?
      - Артур? - "монтажник" посмотрел на Юрия Николаевича, как бы предоставляя ему, а не Денисову, инспектору уголовного розыска, первому докопаться до смысла сказанного в ответ Артуром. - Махнул мне рукой: "Пока только зыбь"!
      "Артура явно преследовала навязчивая аллегория, - подумал Денисов. Фраза, сказанная Алексею, была логически связана с другой, которую через минуту он повторил на перроне подошедшему Дроге: "Шторм надвигается!"
      - "Зыбь"? - переспросил Юрий Николаевич. - Не спутал? - Казалось, он тоже был озадачен.
      - Именно "зыбь".
      Денисов понял:
      "Тупик. С этого места мне не сдвинуться. Точка.
      Ни Алексей, ни Юрий Николаевич ничего больше о судьбе Артура не знают!"
      Фрамуги в дежурке были открыты - утром здесь становилось проветренно и чисто. Помощник Сабодаша сидел за телетайпом. Увидев Денисова, он поднял голову:
      - Звонили из Шереметьева: за ,шулерами выехала опергруппа. Сам начальник уголовного розыска...
      - А что Дрога?
      - Отказался писать заявление. Сказал, что прощает...
      Денисов покачал головой:
      - Где он работает? Я не узнал.
      Телетайп неожиданно застучал, помощник крикнул, стараясь заглушить шум:
      - Что-то увязанное с отарами озец, у меня записано!
      В горах.
      - Дежурный далеко?
      - Скоро будет! - громче крикнул помощник. - Чтонибудь передать?
      - Надо подробнее расспросить медиков о травме у пострадавшего...
      - Что-то новое?
      - Пожалуй.
      Денисов вышел в коридор. В помещении для дежурного наряда в кресле дремала Тоня. Денисов не стал ее будить, налил себе в кружку чаю, подвинул стул. Проводница так и не проснулась.
      Было хорошо пить холодный чай, замереть, ощущая свое разом отяжелевшее, жаждущее неподвижности тело.
      "На Артура никто не нападал..." - теперь, после утомительной многочасовой беседы с очевидцами, это было совершенно ясно.
      Денисов вспомнил пассажира в шляпе, в легком плаще не по сезону, каким он увидел Артура по прибытии ночного скорого, между камерой хранения и стоянкой такси. Из последних сил Артур, должно быть, забежал за стоящее на отшибе здание и рухнул, раздирая одежду о какой-то торчащий из стены острый предмет.
      В коридоре раздались шаги, дежурный искал его - Ты здесь? Я сейчас говорил с институтом Склифосовского... - Увидев спящую, Сабодаш перешел на громкий шепот: - Артур получил травму еще в поезде, за несколько часов до прибытия в Москву!..
      Денисов отставил кружку.
      - Лопнул в голове какой-то мелкий сосуд, у меня он записан. И вот кровь все время скапливалась во внутренней полости, пока не парализовало сознание. Врач объяснил...
      - Наверное, оборвавшейся полкой в купе!.. - подумал Денисов вслух.
      Характер травмы объяснил и головную боль Артура, и попытку бриться обратной стороной электробритвы - по мере того, как сумеречное состояние сгущалось, захватывая новые участки мозга. И навязчивое представление о надвигающемся шторме.
      Денисов налил еще чаю. Он пил холодный чай и думал: "Просто и замысловато соединены нити событий - конец одной легко принять за начало новой".