Генри Слизар
      Парад Победы
      Весть о капитуляции буквально опьянила женщин Нью-Йорка. За несколько дней до парада Победы они высыпали на 5-ю авеню и принялись очищать ее от завалов и мусора, весело перебрасываясь шутками.
      Утром, когда наконец наступил этот торжественный день, в административном здании, чудом сохранившемся на 57-й стрит, собрались все служащие корпорации "Готам". В такой день просто нельзя усидеть дома, а девять этажей "Готам" - то место, откуда прекрасно можно было наблюдать за триумфальным шествием войск. Девушки начали приходить к девяти и собираться небольшими группами вокруг столов, свинцовых радиаторов и кофеварок, где готовился эрзац-кофе. "Парад, парад, парад..." - неслось отовсюду, и строгие начальницы не хмурили брови.
      Просто удивительно, какими красивыми все вдруг стали в это утро. Из гардероба были вынуты самые нарядные платья, которые быстро перешили и залатали. У нескольких девушек (счастливые!) сохранилась выданная по карточкам помада в тускло-свинцовых тюбиках, которой они щедро поделились с остальными. В ход сразу же пошли спички, чтобы размягчить красновато-бурые комочки, но никто не жаловался. Даже суровая миссис Причард, старая машинистка, два раза провела помадой по губам, выдавив из себя улыбку. Мэри Квэйд, лицо которой было обезображено радиационными ожогами, отказалась от помады, зато позволила своей подруге Бобо Андерсон сделать ей прическу. Торжественность момента подчеркнула старая мисс Гундерсон, президент фирмы. Плавной походкой она прошла в свой офис в ситцевом платье в цветочек, а не в сером деловом костюме, напоминавшем мешок, который носила с первого дня войны.
      "Готам" давно уже не слышал веселых счастливых голосов - с тех пор, как на Манхэттен упала первая бомба, уничтожив половину острова. Но это все было в прошлом, а сегодня армия-победительница готовилась вступить в город после семи ужасных лет.
      В столах, конечно, не нашлось телеграфных лент, поскольку фондовая биржа давно перестала существовать. Но были старые толстые телефонные справочники, ставшие бесполезными среди всеобщего хаоса и разрушения, и девушки принялись вырезать из них длинные ленты для украшения фасада. С каждой минутой возбуждение нарастало. Бобо Андерсон заняла самое удобное место у окна за час до начала парада и никого, кроме Мэри Квэйд, к нему не подпускала, хотя в здании было полно окон и из них хорошо просматривалась улица, на которой предстояло увидеть восхитительное зрелище.
      В половине одиннадцатого послышались звуки военного марша Сауза, и девушки с шумом и гамом бросились к окнам, заметив эскадру из военных кораблей, стоящую в недавно отстроенном доке на 14-й стрит. Участники парада должны были двинуться от пирса под звуки бравурного марша, раздававшегося из громкоговорителей, установленных на грузовике, и записанного на магнитную ленту, поскольку от оркестров пришлось отказаться, как от излишней роскоши, уже на второй год войны.
      И вот парад начался!
      Первыми прогрохотали огромные, ощетинившиеся длинными стволами пушки, потом показались танки черного цвета, управляемые роботами. Они шли величественно по 5-й авеню. Умные машины, наделенные чувством собственного достоинства. За танками двинулись большие соединения атомной артиллерии с электронным управлением. Их тонкие стволы ярко блестели в лучах солнца.
      Вслед за атомной артиллерией двинулись со своим бесценным грузом реактивные гранатометы, сверкающие аккуратно закрепленными рядами. Боеголовки вызывающе уставились в голубое небо над Нью-Йорком.
      Затем появились управляемые ракеты - огромная, растянувшаяся на целую милю колонна из тягачей с платформами, на которых покоились "посланцы смерти" всех классов с собственными электронными инстинктами: "воздух воздух", "земля - земля", "земля - воздух", "воздух - земля". Изумительная демонстрация мощи!
      Внезапно воздух огласился ревом боевых самолетов, оставивших за собой белые причудливые облака там, где только что было чистое небо. Роботы-пилоты точно держали курс, и женщины высунулись из окон, чтобы лучше разглядеть красивые стальные машины со стреловидными крыльями.
      Медленно, неумолимо завершился парад боевой техники под восторженные крики и сыпавшийся сверху серпантин.
      Маленькая Мэри неожиданно расплакалась, уткнувшись лицом в плечо Бобо Андерсон, словно находя в ней утешение.
      Перед зданием компании проехали последние боевые средства массового уничтожения. В комнате повисла напряженная тишина. Вдали затихла мелодия марша. Женщины теснее столпились у окон в предвкушении завершающей части парада.
      Они ждали и ждали. Ожидание сделалось невыносимым. В этой тишине всхлипывания Мэри производили на всех гнетущее впечатление. Миссис Причард, видимо, опять впала в дурное настроение и приказала ей замолчать. Бобо попыталась встать на защиту подруги, но сделала это как-то вяло, продолжая глядеть на опустевшую улицу. Старая мисс Гундерсон вышла из офиса, держа в пальцах коричневую сигарету. Она оглядела всех, хотела что-то сказать, но передумала и, тяжело ступая, скрылась у себя. Всем стало ясно, что праздник подошел к концу. Так хорошо начавшийся день превращался в обычный, каких было множество.
      Но девушки и женщины продолжали стоять у окон до тех пор, пока часы не стали тикать слишком громко, и только тут до них дошло, что парад окончен, хотя в это невозможно было поверить! Скорее всего что-то случилось. У пирса могли возникнуть какие-нибудь технические трудности. Ну конечно же, вышла небольшая неувязка. Парад не завершен. Разве он мог вот так закончиться!
      На 5-й авеню опять стало тихо. Последняя лента серпантина плавно опустилась на мостовую, как ковром покрытую цветными бумажками. Да, парад Победы окончен.
      Первой заговорила Бобо Андерсон.
      - Где мужчины? Это только машины. Разве мужчины не вернулись?
      - Где мужчины? - обращаясь к самой себе, произнесла миссис Причард и поднесла руку к горлу.
      - Где мужчины? - всхлипывая, пробормотала Мэри Квэйд.
      - Мужчины?.. Мужчины?.. - неслось со всех сторон, и этот приглушенный шум голосов слился в один сплошной гул, охвативший огромный город.