Думается, что таким способом российский ракетно-ядерный военно-промышленный комплекс и командование РВСН фактически предлагали осуществить более жесткую интеграцию различных компонентов стратегического ядерного сдерживания в единую структуру, позволяющую сосредоточить в одних руках все ядерные силы и средства, правда, неизвестно для чего. Также весьма сомнительна военная и экономическая целесообразность создания единых стратегических сил сдерживания в масштабе России или даже СНГ. В их состав в соответствии с концепцией реформирования российских вооруженных сил должны быть поэтапно включены оперативное командование стратегических ядерных сил (СЯС), объединения, соединения, части, учреждения и соответствующие военно-учебные заведения ракетных войск стратегического назначения, ракетных подводных лодок Военно-морского флота, стратегической авиации военно-воздушных сил, войск ракетно-космической обороны (РКО) (системы предупреждения о ракетном нападении, контроля космического пространства, противоракетной и противокосмической обороны), ядерно-технические части, силы и средства военно-космических сил (ВКС), а также силы по их обеспечению.
      Объединение РВСН с ВКС, являющихся самостоятельным межвидовым родом войск, и войсками РКО, вполне логично входивших в войска ПВО, давно вынашивалось руководством РВСН для поднятия престижа этого вида. Однако до тех пор, пока министерский пост не занял бывший главнокомандующий этим видом вооруженных сил, это невозможно было осуществить в принципе, т.к. при этом разрушалась другая, не менее важная для страны стратегическая система воздушно-космической обороны. С назначением на пост министра обороны бывшего стратегического ракетчика все препятствия были сняты и решения реализованы. Но вызывало удивление непонимание того, что создание централизованной системы управления стратегическими силами сдерживания и быстрое переподчинение ВКС и РКО ракетным войскам стратегического назначения немедленно привело к дальнейшему развалу российских вооруженных сил, к потере возможности осуществлять настоящую стратегическую оборону государства.
      Ядерное оружие в принципе не может выполнять функции стратегической обороны. Те мизерные средства, которые отрываются от народа, стали направляются не на развитие стратегических оборонительных систем и средств, а на создание того, что вообще не решает эти задачи и без чего можно обойтись. Была надежда, что после ухода этого министра обороны со своего поста все ранее принятые решения и связанные с ними разрушительные реорганизации будут пересмотрены и исправлены. Так и случилось. Примитив логики, с которой так легко подошли к объединению РВСН, ВКС и РКО, просто не укладывался в здравый смысл. Руководство кнопочных РВСН, видимо, не в полной мере воспринимало суть и характер войны в целом, не только ее нового, шестого, но и прошлого поколений. Они зациклились на ядерной войне пятого поколения и не могут понять, что все уже давно изменилось.
      Не случайно еще в самом начале формирования РВСН совершенно справедливо были названы "техническими войсками" и такими они остаются и теперь. Однако в их структуре затем появились надуманные и совершенно не свойственные им оргштатные формирования в виде армий, дивизий, полков, которые на самом деле являются ракетными базами соответствующего масштаба, и они не способны вести операции и боевые действия, связанные с вооруженной борьбой. Плановый запуск ракет в сторону противника - одноразовый технический акт нажатия кнопки, не являющийся ни операцией, ни боевыми действиями. Однако командование РВСН вообще не тревожило то, что, подмяв под себя ВКС и РКО, они уже только этим подорвали основы стратегической обороны государства. Позже прояснилось, что главной целью этого объединения было сближение структур РВСН, РКО и ВКС и за счет исключения некоторых дублирующих звеньев сократить численность военнослужащих на 10-15%, причем главным образом за счет офицерского состава присоединенных войск. Такое объединение также якобы позволило значительно снизить и затраты на содержание личного состава. За счет ликвидации уникальных научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ по проблемам РКО и ВКС, прекращения закупок вооружения и военной техники также якобы были сохранены сотни миллиардов рублей. Командование РВСН считало этот процесс естественным и логичным шагом, который не приведет к снижению надежности управления, прежде всего, их войсками и не снизит их боеготовность. Да, если преследовалась именно такая цель объединения, то вполне очевидно, что были сэкономлены рубли из общей суммы военных расходов и направлены они были на развитие именно РВСН. Но почему-то никто не исследовал и не показал, что произойдет реально при таком объединении, когда РВСН забрали себе штаты и учреждения ВКС и РКО, но не взяли на себя все их стратегические оборонительные функции.
      Такие искусственно созданные, весьма громоздкие и трудно управляемые стратегические ядерные войска наземного базирования еще в большей мере стали силами самосдерживания. Они не способны сдерживать локальные войны и конфликты, т.к. им вообще не свойственны подобные задачи. Они не смогли взять на себя проведение стратегической операции по отражению воздушно-космическо-морского нападения (удара) противника - важнейшей функции именно поглощенных ВКС и РКО, ведение в будущем боевых действий в космосе и из космоса в отношении Земли.
      В лучшем случае, этот новый сборный вид российских вооруженных сил и задуманные на его основе стратегические силы сдерживания могли быть способны, как и прежде, осуществлять лишь упреждающие, ответно-встречные или ответные кнопочные удары стратегических ядерных сил по специальной команде и по заранее запланированным целям. Может, было не очень сложно объединить все это единым бумажным замыслом и планом, но стало чрезвычайно сложно реально выполнять функции ядерного сдерживания, управлять каким-то дозированным боевым применением всей триады стратегических ядерных средств и одновременно вести стратегические оборонительные действия.
      Следует все же особо отметить, что объединить всю триаду единым управлением вокруг РВСН было бы не так просто, т.к. все механизмы и приемы управления ракетными войсками совершенно не подходят для использования их в других компонентах триады - ракетных подводных лодках, стратегической авиации. Такие стратегические силы сдерживания были бы, возможно, лучше готовы к нанесению массированных упреждающих, ответно-встречных, ответных ядерных ударов на всех театрах войны и всех стратегических направлениях, но, к сожалению, не были бы способны предотвращать ни ядерную, ни обычную крупномасштабную войны против ядерной страны. Не смогли бы эти силы сдерживания ни локализовать, ни прекратить уже идущие военные действия с применением обычных высокоточных средств поражения. Словесная или даже демонстрационная угроза нанесения ядерных ударов по агрессору ничего не дала бы, а реализовать эту угрозу реальным применением ядерного оружия вообще нельзя, если не согласиться пойти на самоуничтожение. О ядерной войне говорить вообще бессмысленно.
      Таким образом, весьма сомнительно, что такие громоздкие и многофункциональные стратегические силы сдерживания в виде управляемой триады СЯС, а также включенные в состав РВСН РКО и ВКС, якобы могли быть способны более эффективно обеспечивать военно-политическую стабильность и стратегический паритет, чем они осуществляют это сейчас, а значит, и более эффективно предотвращать войны, военные конфликты и сдерживать потенциальных агрессоров от развязывания любых войн, угрожающих интересам страны.
      Думается, что российское военное руководство явно заблуждалось, когда считало, что сосредоточение в одних руках всех стратегических ядерных, стратегических оборонительных сил и информационных средств якобы будет способствовать объединению их систем управления, выработке единой технической политики и др. и в конечном итоге приведет к значительному повышению эффективности ответных действий и экономии средств. Здесь скорее вторичное пытались выдать за главное. Никакие манипуляции с новыми названиями "сил", в состав которых входит ядерное оружие, не ведут к новому их содержанию.
      Стратегические ядерные силы предназначены, в первую очередь, для уничтожения стратегических сил другой стороны, даже если они сейчас и не нацелены на них, а значит, они остаются силами нанесения первого ядерного удара [4]. Скорее всего, здесь завуалировано предпринималась очередная попытка повысить роль различных ракетно-ядерных ветвей военно-промышленного комплекса страны, на который, таким образом, якобы могла быть возложена более ответственная задача нашего времени - обеспечение функционирования такой новой организационной структуры вооруженных сил, которая будет способна предотвращать войны и сдерживать потенциальных агрессоров в масштабе одного государства или некоего содружества. Это могло ввести в заблуждение не только большинство налогоплательщиков своей страны, не вникающих в глубины ядерной политики и не понимающих проблем стратегии, но и руководителей государства.
      Дело в том, что ядерное сдерживание является не чем иным, как узаконенной в основных государственных документах объявленной угрозой массированного применения ядерного оружия, независимо от того, в какие силы оно входит, кто и как им управляет. Ядерное оружие не является гибким инструментом решения важных военно-политических задач. Здесь большую тревогу может вызвать неотработанность процесса принятия решений в области военной безопасности государств, входящих в содружество с ядерным государством, доктринальная ставка этого государства на ядерное оружие, как панацею во всех случаях, а также сохраняющийся механизм ядерного планирования времен "холодной войны". Получается, что путь, ведущий к миру через ставку на ядерное сдерживание, фактически проложен через объявленную в военной доктрине ядерного государства угрозу уничтожения от сотен тысяч до нескольких десятков миллионов человек и большинства промышленных городов пусть даже и откровенно враждебных государств. А в случае, если, скажем, несколько враждующих государств делают подобную жесткую ставку на свое ядерное оружие, то такое "сдерживание" превращается в увеличенную в несколько раз угрозу ядерного уничтожения всего живого на планете и, конечно же, - самоуничтожения. Чтобы предотвращать войны и вооруженные конфликты и сдерживать потенциальных агрессоров от развязывания любых войн, угрожающих интересам ядерного государства, оказывается, нужно постоянно демонстрировать всем вероятным противникам свою способность, готовность и решимость применить ядерное оружие и готовность пойти не только на уничтожение всей цивилизации, но и на самоуничтожение. На самом деле, речь идет вовсе не о ядерном сдерживании, а фактически о ядерном шантаже и нагнетании страха, тем более что в военных доктринах большинства ядерных стран, как уже было отмечено, нет ограничений для применения ядерного оружия первыми, чтобы наказать агрессора, даже безъядерного.
      Становится понятно, почему Россия не стала подтверждать принятое ранее Советским Союзом обязательство о неприменении ядерного оружия первым. Сейчас считают, что такое обязательство просто несовместимо с задачами сдерживания. Это совершенно верно. Однако ядерное оружие, сколько бы его ни было в руках политиков, не способно дать им больше власти, в том числе для сдерживания от развязывания агрессии. Это оружие скорее является лишь показателем особого статуса государства, может быть лишь средством политического, дипломатического давления в переговорных процессах по любым вопросам, а не сдерживающим фактором любой войны или военного конфликта.
      Россия не отказалась от претензий на звание великой державы, и ее национальные интересы не всегда строго совпадают с национальными границами. В ряде случаев они чрезмерно выходят за пределы собственных границ, но далеко не всегда национальные интересы России и сопредельных стран совпадают. Заявление о том, что ядерное оружие, облеченное в стратегические силы сдерживания, якобы может обеспечить отстаивание национальных интересов России, является чистейшей фантазией.
      Сейчас уже хорошо известно, что устрашение противника, являющегося к тому же сопредельным государством, ядерным оружием не только бесполезно, но и бессмысленно. Дилемма состоит в том, что без готовности и решимости применить ядерное оружие для сдерживания любой агрессии оно теряет всякий смысл. В то же время само применение его еще более бессмысленно, т.к. это, по сути, акт самоубийства. Ставка на ядерное оружие свидетельствует о полной зависимости безопасности государства лишь от него, и это часто также свидетельствует об абсолютной слабости остальных его сил и средств. Стратегия ядерного сдерживания и устрашения вообще неприменима, т.к. она построена на саморазрушающемся фундаменте. Дальнейшая ставка на ядерное оружие как средство сдерживания войны не только бессмысленна, но и опасна.
      Вместе с тем в период, предшествовавший появлению военных доктрин России, Украины, Белоруссии, Казахстана, можно было услышать мнение и о том, что в условиях недостаточных экономических возможностей этих государств, для создания обычных вооружений и вооруженных сил их ядерное оружие якобы может выполнить роль сдерживания агрессора не только от ядерного, но и от нападения даже обычным оружием. Это привело к длительным торгам о принадлежности стратегических ядерных вооружений, оказавшихся в силу обстоятельств на территориях ряда государств, ранее входивших в СССР.
      При разработке военной доктрины России верх взяли силы, считавшие, что в условиях плановых сокращений стратегических ядерных вооружений в этом документе должны быть предусмотрены ситуации, когда ядерное сдерживание должно распространяться не только на ядерные страны, но и на безъядерные, если они будут пытаться развязать широкомасштабную агрессию против России. Считали также, что решение задач сдерживания для США и России далеко не одинаково. Если США уже предпринимают меры, чтобы иметь возможность наносить своим противникам существенный ущерб бесконтактным способом с помощью высокоточных неядерных средств, то для России единственно возможным средством воздействия остаются стратегические ядерные силы и другие виды оружия массового поражения. В связи с этим предлагалось отказаться от "политической рекламы" о том, что мы не будем первыми применять свое ядерное оружие, а требовалось, наоборот, записать в военную доктрину (что затем и было сделано [11]) недвусмысленное предупреждение о том, что в случае агрессии против России она применит все оружие, какое у нее имеется, в том числе и ядерное, для своего спасения, т.к. за нее больше постоять некому, и Россия нужна только россиянам, правда, неизвестно, кто из россиян останется после такого "спасения".
      Думается, что имеющийся достаточный опыт войн в ядерный период, начиная с 1945 года, уже давно поставил под сомнение подобные размышления и рекомендации. История убедительно подтверждает, что наличие у некоторых государств ядерного оружия не стало универсальным средством сдерживания войн и военных конфликтов, обеспечения индивидуальной или коллективной безопасности и тем более глобальной политической стабильности в мировом масштабе.
      Оценивая реалии ракетно-ядерного века, можно прийти к выводу, что ни в прошлом, ни в настоящем ядерное оружие ни разу не выполнило роль сдерживания обычных войн и военных конфликтов. Современные стратегические вооружения, независимо от их количества в том или ином государстве, играют лишь роль самосдерживания за счет невероятного страха перед последствиями их применения, в том числе и для самого агрессора. Однако ставка на такое "сдерживание" неизбежно вела к росту средств устрашения, т.к. постоянно казалось, что того страха, которым сторона уже располагает, недостаточно. Это, в свою очередь, вело к усилению военного противостояния, к снижению взаимного доверия. Возник порочный круг: наличие и непрерывное наращивание ядерных вооружений вело к взаимному недоверию и устрашению, а потребность еще большего устрашения, в свою очередь, вызывала еще большее недоверие и выступала в качестве психологического фактора гонки вооружений.
      Гонка ядерных вооружений лишилась всякого разумного смысла, и накопленное сейчас огромное количество ядерных средств не является гарантом безопасности как ядерных, так и безъядерных государств. Нужно и даже весьма полезно кардинально уменьшить количество этих средств на договорной основе, но оказывается, что допустимо также значительное одностороннее сокращение ядерных вооружений каждым из ядерных государств без всякого опасения за его безопасность. Во всяком случае, попытка создания в России искусственных стратегических сил сдерживания являлась большой ошибкой, которая может очень дорого стоить стране и в прямом, и в переносном смысле.
      Отрицательные факторы ядерного сдерживания
      Ядерное сдерживание кроме беспомощности имеет ряд дополнительных отрицательных факторов. Значительную опасность уже сейчас представляет терроризм, который, по всей вероятности, сохранится и в будущем. Может появиться и военный ядерный терроризм. Сейчас легко приобрести на черном рынке урановые и плутониевые материалы. Оказывается, их можно легко украсть на производстве, беспрепятственно вывезти за пределы государства и даже найти покупателя. К счастью, до сих пор в международной практике не зафиксировано ни одного случая хищения ядерных материалов оружейного качества. Уже доказано, что самые "громкие дела", связанные с якобы имевшими место случаями хищения ядерных материалов, - не что иное, как "деятельность" полицейских органов и спецслужб некоторых стран, желающих показать свое рвение к службе. Однако, к сожалению, далеко не все здесь является показухой и дезинформацией.
      Только за последние годы были зафиксированы случаи попытки хищения ядерных материалов из производственных цехов на заводах некоторых стран. К счастью, эти события не имели техногенных последствий. Сейчас ядерным странам уже трудно противостоять появляющимся международным призывам и даже требованиям передать ненадежные ядерные объекты под международный контроль. Террористические акты с применением оружия массового поражения уже затронули страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Примером может быть зариновая атака в токийском метро, организованная сектой "Аум синрикё". В ходе расследования деятельности этой секты выяснилось, что она занималась вербовкой высокопрофессиональных специалистов-ядерщиков в ряде стран и что некоторых из них удалось завербовать.
      Именно обострение ситуации, связанной с возможностью ядерного терроризма, побудило некоторых американских конгрессменов более решительно настаивать на одностороннем выходе США из Договора по противоракетной обороне (ПРО). По их мнению, США должны быть полностью защищены противоракетной системой от любой агрессии извне. В связи с этим США обратились к Японии с предложением о сотрудничестве в процессе создания такой системы. Для того чтобы необходимость этих мероприятий не вызывала сомнений, был указан и конкретный ракетно-ядерный противник - Северная Корея.
      Помимо возможных ядерных террористов - некоторых стран Ближнего Востока - к потенциальным противникам был отнесен и ядерный Китай. Китай немедленно отреагировал на это объявлением о прекращении с сентября 1996 года своих ядерных испытаний, но вряд ли это изменит что-либо в принятом решении о необходимости создания ПРО для США.
      Думается, что в деле реальной борьбы с международным ядерным терроризмом следует сосредоточить совместные усилия США, Японии, Китая, России, Франции, Великобритании, Индии и других стран ЕС и АСЕАН под эгидой Совета Безопасности ООН. Было бы вполне логичным всем ядерным государствам, нынешним и будущим, взять на себя индивидуальное или коллективное обязательство в интересах ядерного сдерживания никогда первыми не применять не только ядерное оружие, но и военную силу вообще, если они не станут объектами агрессии. Известно, что сейчас такое обязательство взял на себя лишь Китай, а остальные ядерные государства объясняют свой отказ от этого тем, что пока не будут полностью ликвидированы ядерные арсеналы других государств, до тех пор ядерное оружие данного государства будет якобы выполнять роль надежного фактора сдерживания любой агрессии и с любого направления.
      Правда, и Китай уже начал выдвигать весьма существенные "оговорки" в своем обязательстве. Теперь речь идет о возможности применения ядерного оружия со стороны Китая первым, но, правда, лишь на своей территории и только в том случае, если она будет занята агрессором. Здесь явно просматривается "своя" территория, которая сейчас принадлежит республике Тайвань, как известно, не желающей войти в государственный состав материкового Китая. Эти действия, по мнению китайских политиков, не являются нарушением взятого обязательства, и они якобы не должны провоцировать ответный ядерный удар по Китаю даже ограниченного масштаба со стороны союзников Тайваня.
      Видимо, нельзя оставить без внимания еще одно существенное заявление Китая. В мае 2000 года он недвусмысленно пригрозил использовать ядерное оружие против США, если они предпримут шаги по военной защите мятежной провинции Тайвань от военной акции Китая [36]. В этом случае Китай, похоже, совершенно забыл, что может быть ответный удар США и притом - страшной силы.
      Более чем полувековое существование ядерного оружия показало, что оно не такое простое, каким его пытались и пытаются представить сейчас политики. Хиросима, Нагасаки, Кыштым, Чернобыль уже убедительно доказали, что ядерное оружие вообще не может использоваться для ведения войны и его опасно применять не только в ограниченном, но даже в единичном количестве на любой территории. Это связано с тем, что ядерное оружие продолжает распространяться по нашей планете и совершенно игнорируется возможность непредсказуемых ответных действий ядерного противника на применение против него ядерного оружия другой стороной в целях сдерживания.
      Или вот еще один гипотетический, но, вероятно, близкий к реальности пример. Оперативный дежурный центрального командного пункта Генерального штаба России получил достоверную информацию, что со стороны Индийского океана к территории России летят ракеты и удар будет нанесен через 8 минут. Что делать? Кого сдерживать? Кому ответить? Китаю? Пакистану? Индии? А может, это американская атомная подводная лодка запустила ракету? Здесь система сдерживания беспомощна, а до удара остаются секунды...
      Применение ядерного оружия не только в военных, но и в мирных целях весьма отрицательно связано также с большой сейсмической опасностью планеты Земля. Вот примеры, взятые из весьма авторитетного в России журнала "Безопасность", №№ 9-10, 1999 г. [20]. После ядерных испытаний, проведенных Индией и Пакистаном в 1998 году, радиоактивная пыль поднялась на высоту 25 километров. В результате в верхних слоях атмосферы воздух нагрелся так, что в Гималаях началось таяние ледников. В некоторых районах Китая началась сильная засуха, но при этом летом и осенью произошли наводнения. Вообще следует вспомнить, что 1999 год был рекордным по количеству землетрясений, ураганов, смерчей. Такая аномалия объясняется высокой вулканической активностью по всему земному шару.
      Сенсационным следует считать вывод, сделанный в журнале [20], что и война в Югославии изрядно добавила "копоти", усугубила и климатические аномалии. Более того, считается, что разрушительное землетрясение в Турции - это прямое следствие бомбардировок Югославии. Речь идет о так называемых возбужденных землетрясениях. Установлена устойчивая закономерность, что после подземного ядерного взрыва начинают возникать землетрясения с энергией, близкой к энергии самого взрыва. Но продолжаются эти землетрясения год-полтора. Автор [20] утверждает, что можно точно предсказать, в какой сейсмической зоне следует ожидать землетрясение.
      Другой сенсацией следует считать последствия войны в Югославии. Хотя там даже суммарная мощность взрывов была намного меньше ядерного, эти взрывы тоже оставили после себя значительный сейсмический след. Дело в том, что Балканы входят в Альпийскую сейсмическую зону, которая тянется от Европы через Евразию до Тихого океана. Многочисленные взрывы обычных боеприпасов в Югославии возбудили глубокофокусное, т.е. с эпицентром далеко от поверхности, землетрясение. На земной поверхности они не ощущаются, но возбуждают последующие землетрясения, эпицентры которых могут находиться непосредственно у поверхности земли вдоль сейсмической зоны. Возбужденные землетрясения происходят только в той точке земной коры, где уже накопилось напряжение. Иными словами, в течение года-двух землетрясения в Турции, Греции, на Тайване все равно произошли бы. Но перед этим возникла бы серия слабых толчков "милосердия", которые обычно предупреждают о начале катаклизма. Люди успели бы покинуть здания.
      В последние годы сейсмологи ряда крупных стран внесли изменения в карты сейсмического районирования планеты. Если учесть возможные последствия применения ядерного оружия по объектам лишь на территории России, то достоверно можно утверждать, что Кавказ, Сахалин и Прибайкалье относятся к сейсмически активным и крайне опасным районам и зонам с магнитудой 8-9-балльной сейсмичности.
      Нетрудно догадаться, что подавляющее большинство жилых зданий и других сооружений в этих сейсмоопасных районах построены без учета сейсмичности и очень опасны в период землетрясений. Уже имеется достаточная статистика, подтверждающая взаимосвязь подземных ядерных испытаний, наземных, воздушных и подводных ядерных взрывов и следующих за ними землетрясений большой разрушительной силы в различных сейсмических зонах Земли, вызывающих, в свою очередь, появление озоновых дыр в атмосфере [35].
      Подземные ядерные взрывы инициируют землетрясения после взрыва на расстоянии до 2 тысяч километров от него, и в течение нескольких недель могут возникнуть до 2,5 тысяч вторичных подземных ударов, по силе иногда не уступающих основному. Недавно было обнаружено, что после подземных ядерных взрывов, как и после землетрясений, образуются волны, идущие со скоростью от нескольких десятков метров до нескольких десятков километров в год. Похоже, что далеко еще не все последствия многих сотен подземных ядерных взрывов, проведенных в мире, нам известны. Это фактически и есть тектоническое оружие [35, а также параграф "Оружие на новых физических принципах в войнах будущего", глава вторая].
      Сейчас фреоновая теория озоновых дыр признана несостоятельной, надуманной и выдвинутой в конъюнктурных целях. Известно, что американская химическая корпорация "Дюпон" вложила миллиарды долларов в монопольное создание и производство "безопасных", по их мнению, фреонов. Именно эта фирма в своих корыстных целях была инициатором "Монреальского протокола об ограничении производства фреонов-озоноразрушителей" и она же продолжает формировать общественное мнение в отношении к фреонам. Однако сейчас ученые России доказали, что причиной озоновых дыр на самом деле является водород, которого на земле гораздо больше, чем фреона, и в стратосферу он попадает главным образом в результате землетрясений, и в том числе вызванных искусственным способом. Запасов водорода в жидком виде в ядре планеты очень много. Мощные потоки водорода, который легче воздуха, идущие через разломы земной коры, вызванные землетрясениями и ядерными взрывами, являются главной разрушительной силой озона и причиной образования дыр в атмосфере. Водородный механизм разложения атмосферного озона уже давно изучен наукой и не вызывает сомнения. Думается, что теория водородного механизма разрушения природного атмосферного озона может стать основанием для того, чтобы страны сняли свои подписи под "Монреальским протоколом", тем более что это связано с дорогостоящими инвестициями в технологию использования "безопасных" фреонов.
      Только несколькими ядерными взрывами мегатонного класса на Кавказе может быть спровоцировано землетрясение в районе Большого Сочи, масштабы которого могут превысить Спитакское землетрясение в Армении 7 декабря 1988 года. Тогда в течение нескольких секунд погибло более 25 тысяч человек. Следует отметить, что в США, Японии, Италии и в ряде других стран существуют специальные федеральные и региональные программы и миллиарды долларов расходуются на снижение сейсмического риска. Сейчас уже ясно, что для государств, продолжающих делать ставку на ядерное сдерживание, также крайне необходимы свои программы "Сейсмическая и озонная безопасность" и "Сейсмическая и озонная доктрина". Существующие сейчас во многих странах концепции сейсмостойкости сооружений показали свою недостаточную эффективность.
      При землетрясениях, например, в Ташкенте в 1966 году, в Спитаке в 1988 году, в Турции в 1992 и 1999 годах, в Нефтегорске на острове Сахалин 28 мая 1995 года, в Кобе в Японии 17 января 1995 года, на острове Тайвань и в Греции в 1999 году и вновь на острове Сахалин 5 августа 2000 года и в других местах, везде происходили массовые разрушения зданий, построенных с использованием современных норм проектирования. К сожалению, следует констатировать, что нигде в мире нет массовой сейсмостойкой застройки городов, которая могла бы успешно противостоять 8-9-балльным землетрясениям.
      Все Тихоокеанское побережье Северной и Южной Америки является границей разлома тектонических пластов [28]. Но именно эта береговая полоса густо заселена и именно здесь выстроены такие города-мегаполисы, как Сиэтл, Сан-Франциско, Лос-Анджелес, Сан-Диего, Лима, Сантьяго. В Евразии на тектонических границах оказались густонаселенные Япония, Тайвань, Филиппины, Индонезия, Южный Китай, Центральная Азия, Иран, Кавказ, Турция, Средиземноморье. Сейчас в мире 27 мегаполисов с населением как минимум 8 миллионов человек в каждом, и 10 из них расположены в зоне наиболее вероятных мощнейших землетрясений. Это Лос-Анджелес, Токио, Тайбей, Афины, Стамбул, Тегеран, Исламабад, Калькутта, Джакарта, Манила. Некоторые из крупнейших городов планеты могут в результате спровоцированных землетрясений просто исчезнуть, как Атлантида, или быть до основания разрушены, как Помпея, если не изменить практику строительства и не ликвидировать ядерное оружие на планете [28].
      По другим данным, в ближайшие несколько лет подземная буря может пройти под Лос-Анджелесом, Турцией, Италией, Балканами, Океанией, Южной Америкой, югом Европы, Мертвого моря [29].