Николай Иванович СЛАДКОВ
      Лесные тайнички
      Рассказы и сказки
      Книги известного писателя-натуралиста Николая Ивановича Сладкова, друга и единомышленника Виталия Бианки, хорошо знакомы читателям. Его рассказы и сказки о животных включены в школьную программу. В них он пишет о том, как прекрасна и неповторима жизнь природы, о загадках, которые она загадывает людям, о бесконечном разнообразии окружающего нас мира.
      ________________________________________________________________
      СОДЕРЖАНИЕ:
      Дмитриченко Е. "ИДУ Я ПО ЛЕСУ..."
      В ЛЕСАХ
      Январь
      Как медведя переворачивали
      Кусок хлеба
      Своя песня
      Синичка необыкновенная
      Вороний сигнал
      Лесные шорохи
      Февраль
      Бюро лесных услуг
      Песенки подо льдом
      Цена песенки
      Еловая каша
      Без слов
      Домашняя бабочка
      Лесные шорохи
      Март
      Зимние долги
      Заячий хоровод
      Весенние ручьи
      Вежливая галка
      Первые
      Крылатые песни
      Тетеревиные ноты
      Тёплая струйка
      Овсянкины советы
      Медведь и Солнце
      Сногсшибательный душ
      О чём пела сорока?
      Отчаянный путешественник
      Стеклянный дождь
      Синички-арифметички
      Апрель
      Двое на одном бревне
      Следы и Солнце
      Весенняя баня
      Оттаявшие происшествия
      Ранняя птичка
      Лесные оборотни
      Нечеловеческие шаги
      Певица
      Пылесос
      Незваные гости
      Лебеди
      Целая жизнь
      Дрозд и Сова
      Плясуны
      Филипп и Федя
      Весёлые старушки
      Флажки на болоте
      Дятлово колечко
      Барабанщица
      Ивовый пир
      Пять тетеревей
      Шепчущие следы
      Все хотят петь
      Лесной гребешок
      Май
      Званый гость
      Птицы весну принесли
      Растерявшиеся перелески
      Любитель цветов
      Горячая пора
      Гнездо
      Сиплая кукушка
      Чижик
      Дятел
      Новый голосок
      Воробьишкина весна
      Деревья
      Соловей поёт
      С днём рождения
      Лишний гвоздь
      Отчего у лисы длинный хвост?
      Сердитые чайники
      Ночная кукушка
      Июнь
      Кому помочь?
      Лесные тайнички
      Птенцы-хитрецы
      Весёлая игра
      Пищухин вальс
      Почему зяблик - зяблик?
      Певчая дорожка
      Поющее дерево
      Приёмыш
      Как медведь сам себя напугал
      Лежачий камень
      Баклан
      Розовое болото
      Соловей и лягушка
      Кукушкины годы
      Вороний глаз
      Гриб-подгнездовик
      Топик и Катя
      Третий
      Тонкое блюдо
      Сорока-воровка
      Июль
      Непослушные малыши
      Лесное время
      Тень
      Приёмыши
      Поганчики
      Серьёзная птица
      Три яичка
      Скворцы-знахари
      Ночные охотники
      Чеканчик
      Тук-тук!
      Бежал ёжик по дорожке
      Крутые меры
      Карлуха
      Скатерть-самобранка
      Ягодознание
      Медовый дождь
      Первый полёт
      Август
      Федот, да не тот!
      Лесные силачи
      Таинственное озеро
      Загадочный зверь
      Бабочки
      Задумчивый дятел
      Козодой
      Птичьи посты
      Дуб и Ветер
      Сорочий клад
      Дежурный
      Серая цапля
      Жабий король
      Звериная баня
      В конце таинственного следа
      Выеденное яйцо
      Бабочка и солнце
      Крапивное счастье
      Сентябрь
      Осень на пороге
      На великом пути
      Паучок
      Время
      Птицы
      Белкин мухомор
      Крылатая тень
      Сова, которую позабыли
      Хитрый одуванчик
      Друзья-товарищи
      Лесные шорохи
      Октябрь
      Швейня
      Страшный невидимка
      Фазаний букет
      Деревья скрипят
      Тайна скворечника
      Старый знакомый
      Сорочий поезд
      Осенняя ёлочка
      Упрямый зяблик
      Лесные шорохи
      Ноябрь
      Почему ноябрь пегий?
      Курорт "Сосулька"
      Волшебная полочка
      Пороша
      Трясогузкины письма
      Отчаянный заяц
      Синичий запас
      Скворцы прилетели
      Лесные шорохи
      Декабрь
      Суд над декабрём
      Мурлыка
      Какой заяц длины?
      Тайна чёрного дятла
      Жадная сойка
      Сыч
      Шепелявая птица
      Лесные шорохи Не долго думая
      В ГОРАХ
      Жизнь в облаках
      Бегство цветов
      Сушёные камни
      Тетёрка
      Медвежья горка
      Ночь на Карадаге
      Грабители
      Зазнайка
      В ущелье Боздага
      Ночь огней
      Жужжало
      Стоит и молчит
      Конь-великан
      Царь-птица
      У костра
      У лисьей норы
      Нищий
      Плясунья
      Под снегом
      Серебряный хвост
      Неслух
      В колее
      Медвежий характер
      Карабаш
      Медвежья услуга
      Крик
      Хитрющий зайчишка
      ПОД ВОДОЙ
      Под водой
      Подводные ежи
      Поющий клоп
      Зачем тритону хвост?
      Пятое имя
      Воздушный замок
      Линь
      Золотая рыбка
      Пустота
      Рыцарь
      Рыбята
      Голубой рак
      Подводный закат
      Умирающее озеро
      Подводная птица
      Синий луч
      Озорники
      Избушка на ножках
      Санитар
      Рыбьи пляски
      На лунной дорожке
      Гости подводной поляны
      Шёпот рыб
      Кружит
      Осень под водой
      Спящие красавицы
      Сладков Н. Почему я пишу о природе
      ________________________________________________________________
      "И Д У Я П О Л Е С У"
      Замечательный русский писатель Николай Иванович Сладков всё своё творчество посвятил природе. Как каждый талантливый писатель он открыл в ней что-то своё и писал о ней по-своему, не похоже на других. "Каждая полянка в лесу, - говорил он, - каждая низинка и каждый бугорок - не просто полянка, низинка и бугорок, а место согласия. В согласии живут на них присущие им растения и животные, благоприятно влияя друг над друга..."
      Родился Николай Иванович в 1920 году в Москве, но всю жизнь прожил в Ленинграде. С детства он любил и интересовался природой. Со второго класса начал вести дневники, куда записывал свои первые впечатления и наблюдения. С Виталием Валентиновичем Бианки - замечательным писателем, ставшим его учителем, другом и единомышленником - он познакомился будучи юннатом. Вместе с Бианки он много лет готовил радиопередачу "Вести из леса", отвечал на многочисленные письма слушателей.
      Профессия военного топографа помогла Николаю Ивановичу в работе над книгами. Он открыл для себя горы Кавказа и Тянь-Шаня, которые полюбил на всю жизнь. Николай Иванович много путешествовал, побывал в пустыне Каракумы, на Белом море, в Индии и Африке. С фоторужьём он бродил по лесам, поднимался высоко в горы, плавал с маской в озёрах, восхищаясь подводным миром. Отовсюду он привозил записные книжки, которые стали источником сюжетов его рассказов. "Что значат для меня старые записи? Это возможность до сих пор путешествовать по горам и пустыням, степям и лесам, заново пройти по старым тропам с умудрённой годами головой", - писал Николай Сладков. Многочисленные фотографии, сделанные во время путешествий, он использовал в своих книгах.
      В 1953 году вышла его первая книга. Она называлась "Серебряный хвост". Потом были другие: "Безымянной тропой", "Десять стреляных гильз", "Трясогузкины письма", "В лесах счастливой охоты", "Иду я по лесу", "Планета чудес", "Под шапкой-невидимкой"...
      Всего Николай Сладков написал более шестидесяти книг. В них он говорил о том, как прекрасна и неповторима жизнь природы, о загадках, которые она загадывает нам, о бесконечном разнообразии окружающего нас мира. Николай Сладков писал о том, что знал лучше всего, что любил больше всего и чему больше всего удивлялся. За книгу "Подводная газета" он получил Государственную премию имени Н. К. Крупской.
      Всю жизнь Николай Иванович Сладков был защитником природы, всем своим творчеством помогая ценить и любить её красоту, видеть необыкновенное в природе своими глазами.
      Е в г е н и я Д м и т р и ч е н к о
      В Л Е С А Х
      Зелёную лесную страну населяют удивительные жители: в
      перьях, в шерсти, в чешуе. И удивительные там происходят
      события. Только там можно попасть под медовой дождь или
      грибной снег, увидеть жабьего короля, услышать змею-кузнечика.
      Встречи там всегда неожиданны, знакомства негаданны, а загадки
      там - на каждом шагу. Охота за ними - радостная охота.
      Счастливая охота в зелёных родных лесах.
      Всё есть у тебя для путешествия в страну лесов: ноги,
      чтобы идти, уши, чтобы слышать, глаза, чтобы видеть. И
      голова - чтобы всё понять.
      Каждый год мы путешествуем вокруг Солнца. Летим на нашей
      Земле, как на огромной ракете. В пути пересекаем двенадцать
      месяцев - словно двенадцать разных стран. Проносятся мимо
      зелёное лето, золотая осень, белая зима и лазоревая весна. Мы
      летим вокруг Солнца.
      Я н в а р ь
      Январь - месяц больших молчаливых снегов. Прилетают они всегда вдруг. Вдруг ночью зашепчутся, зашепчутся деревья - что-то творится в лесу. К утру станет видно: пришла настоящая зима! Лес утонул в дремучих сугробах. Под холодным сводом неба, покорно склонив тяжёлые головы, застыли скорбные белые деревья.
      Вместе со снегом налетели и набежали в лес диковинные невиданные существа. Они расселись по пням и сучкам, вскарабкались на ёлки и сосны странные белые фигурки, неподвижные, незнакомые, но на что-то очень похожие...
      Тут вылез из сугроба лесной человечек в огромной белой папахе. Там, на пеньке, сидит не то белочка, не то зайчик. Сложил он белые лапки на белое пузечко, молчит и смотрит на белый лес. На камне у речки белая Алёнушка: склонила голову на плечо, подпёрла белой ладошкой белую щёчку. Обласкало солнце пригорюнившуюся Алёнушку, и с мохнатых хвойных ресниц её закапали слёзы...
      А вот зверёк-оборотень. Сделай шаг в сторону, посмотри чуть со стороны - и обернётся зверёк простым сучком, запорошённым снегом. Вот птица не птица, зверь не зверь: пальцем тронь - рассыплется в прах.
      Белые медведи и белые совы. Зайцы, куропатки, белочки. Сидят, лежат и висят.
      Полон лес диковинных птиц и зверей. Хочешь увидеть их - поторопись. А то дунет ветер - поминай как звали!
      КАК МЕДВЕДЯ ПЕРЕВОРАЧИВАЛИ
      Натерпелись птицы и звери от зимы лиха. Что ни день - метель, что ни ночь - мороз. Зиме конца-краю не видно. Разоспался Медведь в берлоге. Забыл, наверное, что пора ему на другой бок перевернуться.
      Есть лесная примета: как Медведь перевернётся на другой бок - так солнце повернёт на лето.
      Лопнуло у птиц и зверей терпение.
      Пошли Медведя будить:
      - Эй, Медведь, пора! Зима всем надоела! По солнышку мы соскучились. Переворачивайся, переворачивайся, пролежни уж небось?
      Медведь в ответ ни гугу: не шелохнётся, не ворохнётся. Знай посапывает.
      - Эх, долбануть бы его в затылок! - воскликнул Дятел. - Небось бы сразу зашевелился!
      - Не-ет, - промычал Лось, - с ним надо почтительно, уважительно. Ау, Михайло Потапыч! Услышь ты нас, слёзно просим и умоляем - перевернись ты, хоть не спеша, на другой бок! Жизнь не мила. Стоим мы, лоси, в осиннике, что коровы в стойле, - шагу в сторону не шагнуть. Снегу-то в лесу по уши! Беда, коли волки нас пронюхают.
      Медведь ухом пошевелил, ворчит сквозь зубы:
      - А мне какое до вас, лосей, дело! Мне снег глубокий только на пользу: и тепло, и спится спокойно.
      Тут Белая Куропатка запричитала:
      - А не стыдно, Медведь? Все ягоды, все кустики с почками снег закрыл - что нам клевать прикажешь? Ну что тебе стоит на другой бок перевернуться, зиму поторопить? Хоп - и готово!
      А Медведь своё:
      - Даже смешно! Зима вам надоела, а я с боку на бок переворачивайся! Ну какое мне дело до почек и ягод? У меня под шкурой сала запас.
      Белка терпела-терпела - не вытерпела:
      - Ах ты, тюфяк мохнатый, перевернуться ему, видишь ли, лень! А ты вот попрыгал бы по веткам мороженым, лапы до крови ободрал бы, как я!.. Переворачивайся, лежебока, до трёх считаю: раз, два, три!
      - Четыре, пять, шесть! - насмехается Медведь. - Вот напугала! А ну кыш отседова! Спать мешаете.
      Поджали звери хвосты, повесили птицы носы - начали расходиться. А тут из снега Мышка вдруг высунулась да как запищит:
      - Такие большие, а испугались? Да разве с ним, куцехвостым, так разговарить надо? Ни по-хорошему, ни по-плохому он не понимает. С ним по-нашенски надобно, по-мышиному. Вы меня попросите - я его мигом переверну!
      - Ты? Медведя?! - ахнули звери.
      - Одной левой лапкой! - похваляется Мышь.
      Юркнула Мышь в берлогу - давай Медведя щекотать. Бегает по нему, коготками царапает, зубками прикусывает. Задёргался Медведь, завизжал поросёнком, ногами задрыгал.
      - Ой, не могу! - завывает. - Ой, перевернусь, только не щекочи! О-хо-хо-хо! А-ха-ха-ха!
      А пар из берлоги - как дым из трубы.
      Мышка высунулась и пищит:
      - Перевернулся как миленький! Давно бы мне сказали.
      Ну а как перевернулся Медведь на другой бок - так сразу солнце повернуло на лето. Что ни день - солнце выше, что ни день - весна ближе. Что ни день - светлей, веселей в лесу!
      КУСОК ХЛЕБА
      На мусорную кучу зимой только сытый не летит. Но сытых зимой мало. Всё видят голодные птичьи глаза. Чуткие уши всё слышат. Думаете, раз птичьи уши не заметны, то они и не чутки? Как бы не так! Тихо скрипнет дверь - а птицы слышат. Хозяйка выплеснет из ведра помои - сразу увидят. Уйдёт - они тут как тут. Они - это вороны, галки, сороки и сойки. Птицы смышлёные, осторожные, хитрые. Человека они знают и знают, когда его надо бояться. Больше всего они любят тех, кто не обращает на них внимания. Но внимание на них трудно не обратить.
      Вороны прилетают, шумя отсыревшими крыльями, и забавно моргают, мелькая белым веком. Будто закатывают глаза от удовольствия.
      У сорок на чёрных бархатных спинках искрятся снежинки. А хвосты и крылья будто покрашены нефтью: отливают зелёным, лиловым и жёлтым.
      Чёрные галки - в серых воротничках, глаза у них белые и удивлённые.
      Сойка наряднее всех: рыжий хохол, на крыле голубое - как рябь на воде. Ладная, ловкая. Полный рот набьёт, даже горло раздуется. И скорее в лес: по углам рассовать. Рассуёт и снова летит. Страшно, а летит. От страха даже рот открывает и хохол поднимает дыбом. Даже бормочет что-то под нос. Но голод ещё страшней.
      Голод пригнал галку-инвалида. Какой-то охотник отстрелил ей нижнюю половинку клюва. Ни клюнуть, ни взять, ни почистить перья.
      Села, странно тонконосая, взъерошенная, отощавшая, с перьями-сосульками на брюшке. Будь что будет.
      Положила головку на снег и боком-боком уцепила кусок. Кусок - день жизни. Будет ли он и завтра?
      Видимо и невидимо птицы вокруг жилья.
      Стукнула дверь: друг или враг? С ведром или с ружьём?
      Лучше бы спрятаться, да надо лететь. На мусорную кучу только сытый зимой не летит. А сытых зимой мало.
      СВОЯ ПЕСНЯ
      Все птицы хороши, но скворцы с особой изюминкой; каждый у них в особицу, один на другого не похож.
      Пером и росточком одинаковы - скворцы и скворцы! - да у каждого свой талант. Один вдруг чечевицей крикнет, а сосед - куличком. Кому воробей по душе пришёлся, кому - жаворонок. А иному - петух, а то и кошка! И от этого скворец не просто "скворец", а "скворец с чечевичкой", "скворец с иволгой", "скворец с куликом". А есть и такие, что на многие голоса молодцы.
      Собрались как-то у меня зимой в клетках разные птицы: зорянка, щегол, синица, чиж, клёст да снегирь. Птиц много, но все разные, на разных языках говорят, друг друга не понимают. А самим с собой разговаривать не очень-то весело. Нахохлились птицы.
      Но был среди них скворец. Пикнет, бывало, зоряночка грустно - скворец ей в ответ зоряночьим голоском: "Ти-ик!" Зоряночка насторожится, просвистит что-то. И скворец в ответ просвистит. Зоряночка весёлую нотку свистнет - скворец ответит. Потом скворец просвистит - зоряночка откликнется.
      И так с каждой птицей: со щеглом, чижом, синицей, снегирём. Птицы радуются: кому не приятно на родном языке пересвистнуться! Так всю зиму и жили припеваючи.
      А всё скворец! С каждым общий язык нашёл, каждого расшевелил. И себя не забыл: песню свою новыми звуками наполнил. Хороша песня стала: и своя и для всех!
      СИНИЧКА НЕОБЫКНОВЕННАЯ
      Звонкоголосую и белощёкую нашу синицу называют большой или обыкновенной. Что большая, я с этим согласен: она больше других синиц пухляков, московок, лазоревок. Но что она обыкновенная, с этим я не могу согласиться!
      Она поразила меня с первой же встречи. А было это давным-давно. Она попалась в мой западок. Я взял её в руку, и она... умерла! Только что была живая и резвая, щипала с вывертами за пальцы - и вот умерла. Я растерянно разжал руку. Синичка неподвижно лежала на раскрытой ладони вверх лапками, и глаза затянулись белым. Я подержал её, подержал - и положил на пенёк. И только руку отвёл - синичка вскрикнула и улетела!
      Какая же она обыкновенная, если такая необыкновенная обманщица! Захочет - умрёт, захочет - воскреснет.
      Потом я узнал, что многие птицы впадают в какое-то странное оцепенение, если их положить спинкой вниз. Но у синички это получается лучше всех и часто спасает её от неволи.
      ВОРОНИЙ СИГНАЛ
      Какое дело воронам до рыб?
      Какое дело рыбам до ворон?
      А рыбакам - тем дело до всего. Назначили рыбаки ворон в сторожа рыбу караулить. Давно замечено, что нельзя доверить козлу капусту, а коту сметану. Но рыбаки рыбу воронам доверили. Дошлые эти рыбаки.
      В подлёдном мире сейчас темно - чёрная там зима. Холодно и душно. Сонные рыбы лениво шевелятся и разевают рты. Им нечем дышать. Запас кислорода подходит к концу; свежему воздуху не просочиться под лёд. Того и гляди, начнётся рыбий замор. Гляди... а кто же будет глядеть?
      Сторожа-рыбака, что ли, к каждой проруби сажать?
      А сажать надо. Прозеваешь начало замора - останешься летом без рыбы.
      Выручают рыбаков вороны. Рыбы, когда начнут задыхаться, собираются к прорубям и высовывают из воды губы. Вороны сейчас же всё замечают, поднимают крик и слетаются к прорубям со всех сторон. Знают рыбаки: коли кружит над прорубью вороньё - значит, пришла беда. Хватают они ломы, топоры, пешни и спешат спасать рыбу. Рубят большие проруби, чтобы в них, как в широко раскрытые окна, ворвался свежий и чистый воздух. По первому вороньему сигналу все спешат, как один.
      Зорок вороний глаз. Сторожа это надёжные и бесплатные. Им можно рыбу доверить.
      Они не проворонят!
      ЛЕСНЫЕ ШОРОХИ
      Лиса и Заяц
      - Почему это, Заинька, у тебя такие длинные ушки? Почему это, серенький, у тебя такие быстрые ножки?
      - А всё потому, Лисонька, что уж очень у тебя шажки тихие да уж очень острые зубки!
      Ястреб и Оляпка
      - Ну, Оляпка, попадись: сейчас я тебя сцапаю!
      - А я, Ястреб, от тебя в полынью нырну.
      - А я тебя у полыньи подкараулю!
      - А я во вторую полынью выскочу.
      - А я у второй подкараулю!
      - А я тогда в первую выскочу.
      - А я... И долго ты так от полыньи к полынье будешь мотаться?
      - Да пока тебе за мной гоняться не надоест!
      Сорока и Волк
      - Эй, Волк, чего ты хмурый такой?
      - От голода.
      - И рёбра торчат, выпирают?
      - От голода.
      - А воешь чего?
      - От голода.
      - Вот и говори с тобой! Заладил, как сорока: от голода, от голода, от голода! Чего это ты нынче такой неразговорчивый?
      - От голода.
      Воробей и Синица
      - Угадай, Синица, какое у людей самое страшное оружие?
      - Ружьё?
      - Э-э, не угадала!
      - Пушка?
      - Опять не угадала!
      - Какое же тогда, Воробей?
      - Рогатка. Из пушки-то по воробьям не стреляют, а из рогатки - только успевай отскакивать! Я-то уж знаю, я-то стреляный воробей!
      Сорока и Заяц
      - Вот бы тебе, Заяц, да лисьи зубы!
      - Э-э, Сорока, всё равно плохо...
      - Вот бы тебе, серый, да волчьи ноги!
      - Э-э, Сорока, невелико счастье...
      - Вот бы тебе, косой, да рысьи когти!
      - Э-э, Сорока, что мне клыки да когти? Душа-то у меня всё равно заячья...
      Волк и Сова
      - Мы, Сова, с тобой во всём одинаковые: ты серая, и я серый, у тебя когти, и я хищник. Почему же встречают нас люди по-разному? Тебя хвалят-расхваливают, меня клянут-проклинают.
      - А ты, Волк, что ешь-то?
      - Да всё больше жирных барашков, да козлят, да телят...
      - Ну вот видишь! А я всё мышей вредных. Похожи мы с тобой по одёжке, да разные по делам!
      Ласка, Белочка и Медведь
      - Я, Ласочка, к зиме беленькой стала - как берёзка!
      - А я, белочка, серенькой - как осинка!
      - Ну а я, Медведище, как ёлочки: зимой и летом одним цветом!
      Дятел и Тетерев
      - Здравствуй, Тетерев! Со вчерашнего дня не виделись. Где летал, где спал?
      - Летал я "над", спал "под".
      - Что это за ребус такой: то "над", то "под"?
      - Это не ребус, а снег. Летал над снегом, ночевал под снегом.
      - Ишь какая у тебя жизнь развесёлая. А я, горемыка, всё "в" да "в". Летаю в лесу, прыгаю в ёлках, ночую в дупле. Ску-учно!
      Ф е в р а л ь
      Свистит косая метель - белая метла дороги метёт. Дымятся сугробы и крыши. Рушатся с сосен белые водопады. Скользит по застругам яростная позёмка. Февраль летит на всех парусах!
      Гонятся вихри за санями, машинами, кружат хороводы вокруг домов, заметают пути-дороги.
      Тонут в белые волнах заборы. За каждым столбом - снеговорот. Над каждой елью - белые флаги.
      Завевает, кружит, заносит. Свистит, скулит, воет. Лепит в глаза, в спину толкает, дышать не даёт.
      Тучи-снегосыпы сыплют снег сверху. Сугробы-снеговеи веют снег снизу. Солнце запуталось в вихрях, как золотая рыба в белой сети.
      Круговерть от земли и до неба!
      БЮРО ЛЕСНЫХ УСЛУГ
      Нагрянул в лес холодный февраль. На кусты сугробы намёл, деревья инеем опушил. А солнышко хоть и светит, да не греет.
      Пригорюнились птицы и звери: как дальше жить?
      Хорёк говорит:
      - Спасайтесь кто как может!
      А Сорока стрекочет:
      - Опять всяк сам за себя? Опять поодиночке? Нет чтобы нас сообща против общей беды! И так уж все про нас говорят, что мы в лесу только клюёмся да грызёмся. Даже обидно...
      Тут Заяц ввязался:
      - Правильно Сорока стрекочет. Один в поле не воин. Предлагаю создать Бюро лесных услуг. Я вот, к примеру, куропаткам помочь могу. Я снег на озимях каждый день до земли разрываю, пусть они после меня там семена и зелень клюют - мне не жалко. Пиши меня, Сорока, в Бюро под номером первым!
      - Есть-таки умная голова и в нашем лесу! - обрадовалась Сорока. - Кто следующий?
      - Мы следующие! - закричали клесты. - Мы шишки на ёлках шелушим, половину шишек целыми вниз роняем. Пользуйтесь, полёвки и мыши, не жалко!
      "Заяц - копатель, клесты - бросатели", - записала Сорока.
      - Кто следующий?
      - Нас запиши, - проворчали бобры из своей хатки. - Мы осенью столько осин навалили - на всех хватит. Приходите к нам, лоси, косули, зайцы, сочную осиновую кору да ветки глодать!
      И пошло, и пошло!
      Дятлы дупла свои предлагают для ночлега, вороны приглашают на падаль, вороны свалки показать обещают. Сорока еле записывать успевает.
      Притрусил на шум и Волк. Ушами попрядал, глазами позыркал и говорит:
      - Запиши и меня в Бюро!
      - Тебя, Волка, в Бюро услуг? Что же ты в нём хочешь делать?
      - Сторожем буду служить, - отвечает Волк.
      - Кого же ты сторожить можешь?
      - Всех сторожить могу! Зайцев, лосей и косуль у осинок, куропаток на зеленях, бобров в хатках. Я сторож опытный. Овец сторожил в овчарне, кур в курятнике...
      - Разбойник ты с лесной дороги, а не сторож! - закричала Сорока. Проходи, проходимец, мимо! Знаем мы тебя. Это я, Сорока, буду всех в лесу от тебя сторожить: как увижу, так крик подниму! Не тебя, а себя сторожем в Бюро запишу: "Сорока - сторожиха". Что я, хуже других, что ли?
      Так вот и живут птицы-звери в лесу. Бывает, конечно, так живут, что только пух да перья летят. Но бывает, и выручают друг друга.
      Всякое в лесу бывает.
      ПЕСЕНКИ ПОДО ЛЬДОМ
      Это случилось зимой: у меня запели лыжи! Я бежал на лыжах по озеру, а лыжи пели. Хорошо пели, как птицы.
      А вокруг снег и мороз. Слипаются ноздри и стынут зубы.
      Лес молчит, озеро молчит. Петухи в деревне молчат. А лыжи поют!
      И песенка их - как ручеёк, так и льётся, так и звенит. Но ведь не лыжи же, в самом деле, поют, где уж им, деревянным. Подо льдом кто-то поёт, прямо у меня под ногами.
      Уйди я тогда, и подлёдная песенка осталась бы чудесной лесной загадкой. Но я не ушёл...
      Я лёг на лёд и свесил голову в чёрный провал.
      За зиму вода в озере усохла, и лёд навис над водой, как лазоревый потолок. Где навис, а где обрушился, и из тёмных провалов курчавится пар. Но ведь не рыбы же поют там птичьими голосами? Может, и вправду там ручеёк? Или, может, звенят рождённые из пара сосульки?
      А песня звенит. Живая она и чистая, такую ни ручью, ни рыбам, ни сосулькам не спеть. Такую только одно существо на свете может спеть птица...
      Я стукнул лыжей по льду - песенка смолкла. Я постоял тихо - песенка зазвенела опять.
      Тогда я что есть силы стукнул лыжей об лёд. И сейчас же из тёмного провала выпорхнула чудо-птица. Села она на край полыньи и трижды мне поклонилась.
      - Здравствуй, подлёдная певунья!
      Птичка опять кивнула и спела на виду подлёдную песню.
      - А я ведь знаю тебя! - сказал я. - Ты оляпка - водяной воробей!
      Оляпка ничего не ответил: он умел только кланяться и кивать. Снова юркнул он под лёд, и оттуда загремела его песня. Ну и что, что зима? Подо льдом ведь ни ветра, ни мороза, ни ястреба. Подо льдом чёрная вода и таинственный зелёный полумрак. Там, если погромче свистнуть, всё зазвенит: эхо помчится, стукаясь о ледяной потолок, увешанный звонкими сосульками. Чего бы оляпке не петь!
      А нам чего бы его не послушать.
      ЦЕНА ПЕСЕНКИ
      Чижа я купил за рубль. Продавец сунул его в бумажный кулёк и подал мне.
      Я посадил чижа в клетку и стал разглядывать. Зеленоватенький, шустрый, с хитрым чёрным глазком. Словом, чижик-пыжик!
      Кормил я чижа спелыми берёзовыми серёжками да изредка просовывал в клетку свежие веточки вербы. Была зима, но дома в тепле на прутиках вербы, стоящих в банке с водой, появились "барашки". Как белые заячьи хвостики.
      Чиж любил трепать клювом эти заячьи хвосты. Треплет, треплет, а растреплет - и запоёт. За окном зимняя тишина, холодина, а дома птица поёт! Юлит на жёрдочке, и из клювика её так и брызжут, так и брызжут весёлые посвисты!
      Поёт по всем птичьим правилам. У людей ведь как - поели и запели. А у птиц наоборот - попели и заели. Весной в утренних сутёмках, когда ещё и не видно ничего, гремит мощный птичий хор. А как развидится - притихнет. Увидали, значит, разных там жучков и паучков.
      Прожил чиж у меня год. Совсем обжился. Вскочит, бывало, на палец, устроится половчее, горлышко у него задрожит - и полетели из клюва звонкие брызги!
      Привык я к чижу.
      И вдруг приходит тот самый продавец, у которого купил я чижа, и говорит:
      - Продай чижа назад! Завтра на ловлю, а мой манный чиж околел. Продай твоего.
      Я даже не поверил - как так продать?
      - Да так, - говорит, - продай!
      Я совсем растерялся:
      - Как же я его продам, если...
      - Что если, - жмёт продавец, - что если? Потратился на него? Ну так вот: платил ты за него целковый, корма за год извёл на трёшку. Вот тебе четыре целковых и давай чижа.
      - Да я его и за червонец не отдам! - рассердился я. - Да что за червонец, даже за сотню!
      - Ну и спекулянт, - свистнул продавец, - ну и хапуга! Брал за целковый, отдаёт за сотню! За что же ты хочешь с меня девяносто девять рублей взять?
      Я и сам удивился: и верно, за что же я хочу взять с продавца такие деньги?
      Продавец плюнул и ушёл, стукнув дверью.
      А я всё сидел и думал: "За что?"
      Потом махнул рукой. И всё сразу встало по своим местам.
      В комнате пахло клейкими зелёными листиками и вербиными барашками. Барашки были уже с розовым подшёрстком и стали похожи не на заячьи хвостики, а на белые яички птиц, в которых просвечивает розовый зародыш.
      И на всю комнату гремела весёлая чижиная песня: будто из клювика чижа вылетали звонкие брызги!
      Казалось, не было за окном зимы, сумеречных дней, оледенелых сучьев. Был май и весна. И будто бы...
      Так вот что оценил я так дорого - песенку о "будто бы"!
      ЕЛОВАЯ КАША
      У всех день рождения - радость. А у клестят - беда. Ну что за радость вылупиться зимой? Мороз, а ты голышом. Один затылок пухом прикрыт.
      У всех птиц родители как родители, детей летом выводят, когда тепло и сытно. Одним клестам законы не писаны. Угораздило же высидеть клестят зимой, да ещё двадцать девятого февраля! Что это за день рождения, который бывает один раз за четыре года? Прямо хоть плачь: ни зелени, ни гусеничек; снег, холод...
      А родители хоть бы что!
      Вон папа-клёст - сидит себе на ёлке и песни поёт. А у самого пар из клюва, будто трубку курит!
      Это я так про клестят думаю.
      Только вижу, что сами клестята живут не тужат!
      Клестята кашу едят. Хороша каша из еловых семян! Каши наедятся - и спать. Снизу гнездо - как пуховая перинка, сверху мама - как перяное одеяльце. А изнутри каша греет. Ёлка клестят баюкает, ветер им песни мурлычет.
      Немного дней прошло - выросли клестята. Ни горлышки не застудили, ни носы не отморозили. Да толстые такие, что в гнезде тесно. И неугомонные: чуть из гнезда не вываливаются.