Гляжу, за кустами овраг, глубокий, глухой, весь бурьяном зарос. Джек в овраг полез, я за ним. Смотрю, на склоне чья-то нора, должно быть, лисья. Только, видно, старая, около входа нет свеженарытой земли. И звериных следов не видать. Наверное, давно уже в этой норе никто не живёт.
      Но Джек, как подбежал, сразу сунул туда нос и хвостом завилял. Может, учуял кого?
      А мне не до норы, не до диких зверей, я Барсика своего ищу. Стою на склоне оврага, а сам всё кричу:
      - Барсик, Барсик!
      И вдруг вижу, из норы знакомая мордочка выглянула. Прямо нос к носу с Джеком. Обнюхала приятеля и вновь под землёй скрылась. Вот, значит, куда мой Барсик девался, в старую нору залез. Как же его оттуда выманить?
      Уж я звал, звал и звать уморился. Нет, видно, не вызову. В норе ему больше, чем у нас в ящике, понравилось. Напрасно мы только с папой трудились - для него домик устраивали.
      Помню - мне так вдруг обидно стало, что я и грибы больше не захотел собирать. Позвал Джека и пошёл домой.
      Уже из леса вышел. Вдруг слышу - сзади топочет кто-то. Гляжу - Барсик нас догоняет. Совсем запыхался, насилу догнал.
      - Ах ты, толстушка этакий!
      Подхватил его на руки, тяжёлый он, еле до дома донёс.
      Дома ему сырого мяса дал и молока с булкой, с сахаром. Он ведь сластёна, сладкое очень любил.
      Наелся Барсик и в свой ящик отдыхать залез.
      После этой прогулки я уж его каждый раз в лес с собой брал. И каждый раз он непременно, бывало, в старые норы заглянет. Посидит в них и вылезет. Я уж об этом не беспокоился.
      __________
      Однажды ходили мы с Джеком и Барсиком по лесу. Я грибы собирал, Джек за птичками охотился, а Барсик разных жуков, червячков под опавшей листвой отыскивал. Долго бродили и выбрались наконец на полянку. Самое хорошее место посидеть, отдохнуть.
      Уселся я под куст, хотел в корзине грибы перебрать. Джек возле меня в холодок улёгся, а Барсика что-то не видно, может, опять какую-нибудь нору нашёл и залез в неё. Нет, вон он шуршит в кустах. Выбрался из-под веток, подбежал к нам и вдруг начал носом водить: что-то учуял.
      От нас прямо к дуплистому пню побежал. Мордой в дупло уткнулся и давай лапами труху разгребать.
      Что там такое, я и не понял. Только слышу, как зажужжит, загудит кто-то. Смотрю: из дупла оса, другая, третья... целый рой. Все над Барсиком кружатся, жужжат, а ему хоть бы что. Он, значит, осиное гнездо заприметил, разломал его, всех личинок поел. Осы ему не страшны - шерсть у него густая, попробуй ужаль его. Закусил и как ни в чём не бывало прямо ко мне. А осы за ним.
      Я корзину с грибами бросил да бежать. Джек тоже удирать пустился.
      И всё-таки не удрали. Одна оса меня в шею ужалила, а другая Джека прямо в губу. Один Барсик не пострадал. Он личинками полакомился, а нам с Джеком за его лакомство расплатиться пришлось.
      __________
      До сих пор не забуду, как я один раз испугался. Это случилось уже в конце лета. Мы с Барсиком возвращались из леса. Я шёл по дорожке, а Барсик, как всегда, бегал тут же, в кустах.
      Вдруг вижу - через дорожку переползает гадюка. Я хорошо знал, что гадюка змея ядовитая, в зубах у неё яд. Укусит и в ранку каплю яда выпустит. От этого будешь долго болеть, и даже умереть можно. Гадюку лучше не трогать. Увидишь - и отойди в сторонку. Она первая на тебя никогда не бросится.
      Вот я и остановился, чтобы змея без помехи через дорожку переползла. Она бы и перебралась, да только, откуда ни возьмись, - Барсик. Выскочил на дорожку. Я ему кричу: "Барсик, ко мне!" А он и слушать не хочет, прямо к змее бросился.
      Гадюка зашипела, приостановилась, голову приподняла.
      Барсик подскочил, хвать её зубами поперёк туловища. А она извернулась и прямо его за морду! Он даже головой затряс, но змеи не выпустил. Начал её лапами мять. Совсем замял, задушил.
      Я ничего с ним поделать не мог. Хотел было отнять змею, но куда там! Барсик заворчал на меня и прямо с добычей в зубах в кусты удрал. А там взял и съел её.
      Выбежал из кустов. Вижу - на морде капелька крови, наверное, от змеиного укуса. Да что там - укус, когда он всю змею вместе с ядом съел. Заболеет, думаю, и умрёт.
      Иду домой, а сам всё оглядываюсь: бежит ли за мной Барсик, может, ему плохо? Нет, вижу, бежит, будто с ним ничего не случилось.
      Так и домой вернулись. И дома он как ни в чём не бывало.
      Я прямо к папе.
      - Беда, - говорю, - Барсик наш отравился.
      - Чем отравился?
      - Ядом. Он ядовитую змею съел.
      - Ну, съел, - отвечает папа, - и на здоровье. Барсуки и ежи змей часто едят. Змеиный яд для них не опасен.
      Однако я этому не совсем поверил. Весь день за Барсиком наблюдал. Не заболеет ли он. Но Барсик был вполне здоров. Наверное, не отказался бы и ещё разок так же удачно за гадюкою поохотиться.
      __________
      Лето кончалось. Наступила осень. Мы уже собирались уезжать с дачи в город. Но я немного заболел, и врачи сказали, что мне следует как можно дольше пробыть на свежем воздухе.
      Погода стояла очень хорошая, совсем как летом, и я целые дни пропадал в лесу.
      Там уже стали вянуть и опадать листья с деревьев и появилось много новых грибов - осенних опёнок.
      Они росли целыми семьями возле старых, трухлявых пней, а то и на самих пнях. Я собирал опёнки в кошёлку и с торжеством относил домой.
      Мама мариновала их на зиму в больших глиняных банках.
      Джек и Барсик всюду ходили вместе со мной. Барсик за лето так отъелся и разжирел, что походил больше на толстого поросёнка. Бегать ему стало трудно, он трусил не спеша, вперевалочку. Теперь Барсик всё чаще и чаще убегал от нас с Джеком в заросший овраг. Он залезал в нору и выгребал оттуда целые кучи земли. А потом начинал сгребать опавшую листву, мох и всё это затаскивал в нору. Можно было подумать, что он готовит себе на зиму уютное, тёплое убежище.
      Один раз Барсик даже ночевать в норе остался. Сколько я его ни звал, он в этот день не захотел вылезать.
      Я очень тогда огорчился: "Неужто Барсику плохо у нас живётся?"
      Но на следующий день, когда мы с Джеком пришли к лесному оврагу, Барсик сейчас же вылез из своей норы и вместе с нами вернулся домой.
      __________
      Было всё время тепло, а потом вдруг сразу захолодало. Подул северный ветер, небо затянули тучи, из них стали падать на землю первые снежинки.
      Дома мне сидеть не хотелось, было скучно. Я оделся в тёплую куртку и пошёл в лес. Но и там оказалось не веселее. Ветер раскачивал верхушки деревьев, и с веток на землю падали последние листья.
      Барсик сразу удрал от меня, конечно, опять забрался в нору и опять в этот день не пришёл ночевать.
      А наутро выглянул я в окно и глазам не поверил: вся земля покрыта белым, только что выпавшим снегом.
      В доме было холодно, затопили печку. Мама сказала, что пора уезжать в город.
      - А как же Барсик?
      - Да очень просто, - ответила мама. - Твой Барсик, наверное, уже заснул на всю зиму в своей норе. Там он и проспит до самой весны. А весной приедем опять сюда на дачу, он к тому времени проснётся и прибежит тебя встречать.
      На следующий день мы уехали в город.
      Но с тех пор Барсика я уже никогда не видел. Наверное, за зиму он совсем отвык от людей, одичал и остался жить в лесу, в своей глубокой норе.
      ЗАБОТЛИВАЯ МАМАША
      Как-то раз пастухи поймали лисёнка и принесли его нам. Мы посадили зверька в пустой амбар.
      Лисёнок был ещё маленький, весь серый, мордочка тёмная, а хвост на конце беленький. Зверёк забился в дальний угол амбара и испуганно озирался по сторонам. От страха он даже не кусался, когда мы его гладили, а только прижимал уши и весь дрожал.
      Мама налила ему в мисочку молока и поставила тут же рядом. Но напуганный зверёк молоко пить не стал.
      Тогда папа сказал, что лисёнка надо оставить в покое - пусть оглядится, освоится на новом месте.
      Мне очень не хотелось уходить, но папа запер дверь и мы ушли домой. Был уже вечер, скоро все легли спать.
      Ночью я проснулся. Слышу, где-то совсем рядом тявкает и скулит щенок. Откуда же, думаю, он взялся? Выглянул в окно. На дворе уже светало. Из окна был виден амбар, где находился лисёнок. Оказывается, это он так по-щенячьи скулил.
      Прямо за амбаром начинался лес.
      Вдруг я увидел, что из кустов выскочила лисица, остановилась, прислушалась и крадучись подбежала к амбару. Сразу тявканье в нём прекратилось, и вместо него послышался радостный визг.
      Я потихоньку разбудил маму и папу, и мы все вместе стали глядеть в окно.
      Лисица бегала вокруг амбара, пробовала подрыть землю под ним. Но там был крепкий каменный фундамент, и лиса ничего не могла сделать. Вскоре она убежала в кусты, а лисёнок опять начал громко и жалобно скулить.
      Я хотел караулить лисицу всю ночь, но папа сказал, что она больше не придёт, и велел ложиться спать.
      Проснулся я поздно и, одевшись, прежде всего поспешил навестить лисёнка. Что такое?.. На пороге возле самой двери лежал мёртвый зайчонок.
      Я скорее побежал к папе и привёл его с собой.
      - Вот так штука! - сказал папа, увидя зайчонка. - Это, значит, мать-лиса ещё раз приходила к лисёнку и принесла ему еду. Попасть внутрь она не смогла, так и оставила снаружи. Ну и заботливая мамаша!
      Весь день я вертелся около амбара, заглядывал в щёлки и два раза ходил с мамой кормить лисёнка. А вечером я никак не мог заснуть, всё вскакивал с постели и смотрел в окно - не пришла ли лисица.
      Наконец мама рассердилась и завесила окно тёмной занавеской.
      Зато утром я поднялся чуть свет и сразу побежал к амбару. На этот раз на пороге лежал уже не зайчонок, а задушенная соседская курица. Видно, лиса ночью опять приходила проведать лисёнка. Добычу в лесу ей поймать для него не удалось, вот она и залезла к соседям в курятник, задушила курицу и принесла своему детёнышу.
      За курицу папе пришлось заплатить, к тому же здорово досталось от соседей.
      - Убирайте лисёнка куда хотите, - кричали они, - а то с ним лиса всю птицу у нас переведёт!
      Делать было нечего, пришлось папе посадить лисёнка в мешок и отнести назад в лес, к лисьим норам.
      С тех пор лиса в деревню больше не приходила.
      АИСТЯТА
      Один год мы прожили на Украине, в небольшой станице, среди сплошных вишнёвых садов.
      Неподалёку от нашего дома росло старое дерево. И вот однажды ранней весной на него прилетел и уселся аист. Он долго что-то осматривал, неуклюже переступая на своих длинных ногах по толстому суку. Потом улетел.
      А на следующее утро мы увидели, что на дереве хлопотали уже два аиста.
      Они устраивали гнездо.
      Скоро гнездо было готово. Аистиха снесла туда яйца и стала их насиживать. А аист то улетал за кормом на болото, то стоял около гнезда на суке, поджав под себя одну ногу. Так, на одной ноге, он мог простоять очень долго, даже мог немного вздремнуть.
      Когда в гнезде вывелись аистята, для старых аистов начались большие хлопоты. Птенцы были очень прожорливы. Они целый день требовали еды, и аисты-родители по очереди с утра до вечера таскали им из болота лягушек, рыбёшек, ужей.
      Пока один из аистов летал за кормом, другой стоял на краю гнезда караулил птенцов. Как только он замечал подлетевшего к гнезду второго аиста, он закидывал голову на спину и громко трещал клювом, словно трещоткой. Ведь аисты кричать не умеют и приветствуют друг друга, часто-часто щёлкая клювом.
      Прилетевший отдавал добычу детям и садился отдыхать у гнезда, а другой аист тут же улетал охотиться за лягушками на болото.
      Так аисты целые дни по очереди кормили птенцов. А когда те подросли и стали ещё прожорливее, тут уж оба родителя начали вместе летать и добывать детям корм.
      Прошло ещё недели полторы, и вдруг один из аистов-родителей исчез. Что с ним случилось, неизвестно: может, его убили, а может, и сам от чего-нибудь погиб.
      Вот когда настала трудная пора для оставшегося аиста! Птенцы стали уже совсем большими. Их было трое, и они требовали очень много еды.
      Как только начинало светать, аист уже спешил на болото за добычей, приносил её, совал в рот одному из птенцов и, не отдыхая ни минуты, летел обратно на охоту.
      Так он трудился до позднего вечера.
      Нам было очень жаль бедную птицу, но мы не знали, чем ей помочь.
      Один раз мы пошли ловить на речку рыбу. Возвращаемся домой и видим, что все три аистёнка тянут из гнезда свои длинные шеи, открывают клювы и просят есть. А аиста около гнезда нет. Значит, на болоте лягушек ловит.
      - Что, если попробовать их рыбой покормить? - предложил мой товарищ.
      В тот же миг мы залезли на дерево. Увидев нас, аистята заволновались, засуетились, чуть из гнезда не попадали.
      Но вот один из них заметил в руках у меня рыбёшку. Аистёнок потянулся к ней, схватил клювом и проглотил. Другие сейчас же последовали его примеру.
      Мы отдали аистятам всю нашу рыбу, слезли с дерева и тут только увидели старого аиста. Он поспешно подлетел к гнезду и стал беспокойно осматривать, всё ли там в порядке.
      С этих пор мы каждый день начали кормить аистят: ловили специально для них рыбок и лягушек.
      Аистята очень быстро смекнули, в чём дело. Как только мы влезали на дерево, они все разом тянули к нам из гнезда свои длинные шеи и раскрывали рты, прося, чтобы мы их накормили.
      Наконец наши питомцы совсем выросли. Они покрылись перьями и начали вылетать из гнезда. И тут нам от них просто житья не стало - аистята не давали нам проходу. Стоило только показаться на дворе, как они слетали с гнезда и опрометью бросались к нам, требуя еды.
      А взрослый аист как будто понял, что и без него дело обойдётся: все реже и реже приносил детям корм. Большую часть дня он или бродил по болоту, поедая лягушек, или дремал на дереве возле гнезда. Аист дремал на дереве, а в это время аистята гонялись за нами по двору, требуя еды.
      Однажды они увязались с нами на болото. Там было много лягушек. Аистята начали ловить их сами и вовсе забыли про нас. С этого дня они каждое утро стали летать на болото - охотиться за лягушатами и другой добычей.
      Лето кончалось. Все аисты собирались в стаи, готовясь к отлёту. Наши тоже перестали ночевать на дереве у гнезда - наверное, примкнули к какой-нибудь стае, и мы уже начали забывать о своих питомцах.
      Но вот как-то раз идём мы с рыбной ловли домой. Смотрим - по лугу разгуливает стая аистов. Заметили нас, насторожились - сейчас полетят. Вдруг видим - от стаи отделяются три аиста и направляются прямо к нам.
      - Да это же наши аистята! - обрадовались мы и начали манить их рыбой.
      И вот эти большие дикие птицы подбежали к нам, захлопали крыльями, засуетились - так и хватают рыбу из рук! Схватит рыбёшку клювом, подбросит вверх, перехватит поудобнее и проглотит, а потом от удовольствия даже голову на спину закинет и клювом защёлкает.
      Наши аисты рыбу из рук едят, а вся стая издали смотрит. Шеи вытянули, глядят - ничего, видно, понять не могут.
      Наелись аистята, клювами в благодарность похлопали и обратно к стае вернулись. А мы домой пошли.
      Больше мы их не видели.
      Холодно стало. Улетели они на тёплый юг.
      БЕЛАЯ ШУБКА
      В ту зиму снег долго не выпадал. Реки и озёра давно льдом покрылись, а снега всё нет и нет.
      Зимний лес без снега казался хмурым, унылым. Все листья с деревьев давно опали, перелётные птицы улетели на юг, нигде не пискнет ни одна птичка; только холодный ветер посвистывает среди голых обледенелых сучьев.
      Шёл я как-то с ребятами по лесу, возвращались мы из соседней деревни. Вышли на лесную поляну. Вдруг видим - посреди поляны над большим кустом вороны кружат. Каркают, летают вокруг него, то вверх взлетят, то на землю сядут. Наверно, думаю, они там какую-то еду себе нашли.
      Стали ближе подходить. Заметили нас вороны - одни в сторону отлетели, по деревьям расселись, а другие и улетать не хотят, так над головой и кружат.
      Подошли мы к кусту, смотрим что-то под ним белеет, а что - сквозь частые ветки и не разберём.
      Раздвинул я ветки, гляжу - заяц, белый-белый, как снег. Забился под самый куст, прижался к земле, лежит не шевельнётся.
      Кругом всё серое и земля и опавшие листья, а заяц среди них так и белеет.
      Вот почему он воронам на глаза попался - оделся в белую шубку, а снега-то нет, значит, и спрятаться ему, белому, негде. Дай-ка попробуем его живьём поймать!
      Просунул я руку под ветки, тихонько, осторожно, да сразу цоп его за уши - и вытащил из-под куста!
      Бьётся заяц в руках, вырваться хочет. Только смотрим - одна ножка у него как-то странно болтается. Тронули её, а она переломана! Значит, сильно его вороны потрепали. Не приди мы вовремя, пожалуй, и совсем бы забили.
      Принёс я зайца домой. Папа достал из аптечки бинт, вату, забинтовал зайцу сломанную ножку и посадил в ящик. Мама положила туда сено, моркови, мисочку с водой поставила. Так у нас зайка и остался жить. Целый месяц прожил. Ножка у него совсем срослась, он даже из ящика выскакивать начал и меня вовсе не боялся. Выскочит, побегает по комнате, а как зайдёт ко мне кто-нибудь из ребят, под кровать спрячется.
      Пока заяц у нас дома жил, и снег выпал, белый, пушистый, как зайкина шубка. В нём зайцу легко прятаться. В снегу не скоро его заметишь.
      - Ну, теперь можно его и обратно в лес выпустить, - сказал нам однажды папа.
      Так мы и сделали - отнесли зайца в ближайший лесок, попрощались с ним да и выпустили на волю.
      Утро было тихое, накануне ночью насыпало много снегу. Лес сделался белый, мохнатый.
      В один миг наш зайка в заснеженных кустах исчез.
      Вот когда ему белая шубка пригодилась!
      ЛЕСНОЙ ГОЛОСОК
      Солнечный день в самом начале лета.
      Я брожу неподалёку от дома в берёзовом перелеске. Всё кругом будто купается, плещется в золотистых волнах тепла и света. Надо мной струятся ветви берёз. Листья на них кажутся то изумрудно-зелёными, то совсем золотыми. А внизу под берёзами по траве тоже, как волны, бегут и струятся лёгкие синеватые тени. И светлые зайчики, как отражения солнца в воде, бегут один за другим по траве, по дорожке.
      Солнце и в небе, и на земле... И от этого становится так хорошо, так весело, что хочется убежать куда-то вдаль, туда, где стволы молодых берёзок так и сверкают своей ослепительной белизной.
      И вдруг из этой солнечной дали мне послышался знакомый лесной голосок: "Ку-ку, ку-ку!"
      Кукушка! Я уже слышал её много раз, но никогда ещё не видал даже на картинке. Какая она из себя? Мне почему-то она казалась толстенькой, головастой, вроде совы. Но, может, она совсем не такая? Побегу погляжу.
      Увы, это оказалось совсем не просто. Я - к ней на голос. А она замолчит и вот снова: "Ку-ку, ку-ку!" - но уже совсем в другом месте.
      Как же её увидеть? Я остановился в раздумье. А может, она играет со мною в прятки? Она прячется, а я ищу. А давай-ка играть наоборот: теперь я спрячусь, а ты поищи.
      Я залез в куст орешника и тоже кукукнул раз, другой. Кукушка замолкла - может, ищет меня? Сижу молчу и я, у самого даже сердце колотится от волнения. И вдруг где-то неподалёку: "Ку-ку, ку-ку!"
      Я молчок: поищи-ка лучше, не кричи на весь лес.
      А она уже совсем близко: "Ку-ку, ку-ку!"
      Гляжу: через поляну летит какая-то птица, хвост длинный, сама серая, только грудка в тёмных пестринках. Наверное, ястребёнок. Такой у нас во дворе за воробьями охотится. Подлетел к соседнему дереву, сел на сучок, пригнулся да как закричит: "Ку-ку, ку-ку!"
      Кукушка! Вот так раз! Значит, она не на сову, а на ястребка похожа.
      Я как кукукну ей из куста в ответ! С перепугу она чуть с дерева не свалилась, сразу вниз с сучка метнулась, шмыг куда-то в лесную чащу, только её и видел.
      Но мне и видеть её больше не надо. Вот я и разгадал лесную загадку, да к тому же и сам в первый раз заговорил с птицей на её родном языке.
      Так звонкий лесной голосок кукушки открыл мне первую тайну леса. И с тех пор вот уж полвека я брожу зимою и летом по глухим, нехоженым тропам и открываю всё новые и новые тайны. И нет конца этим извилистым тропам, и нет конца тайнам родной природы.
      З А Л Е С Н О Й З А В Е С О Й
      РЕДКАЯ ГОСТЬЯ
      Когда наступила зима, школьный учитель Дмитрий Петрович предложил ребятам устроить птичьи кормушки и понаблюдать за тем, кто будет прилетать туда кормиться.
      - У нас в деревне это нетрудно сделать, - сказал он. - Вот и давайте организуем конкурс юных натуралистов на лучшую кормушку для птиц. А в конце зимы каждый из вас принесёт свои записи, зарисовки, и мы здесь все вместе решим - у кого самые интересные наблюдения.
      Ребята с радостью согласились и, придя домой, сейчас же принялись делать кормушки и пристраивать их в саду или на дворе.
      Особенно по душе пришлось это дело Тане и Вите. Отец их был лесник, и они жили не в самой деревне, а около неё, в лесной сторожке.
      Витя сколотил из досок кормовой столик и приладил его на опушке под старой ёлкой. Густые зелёные ветви укрывали сверху кормушку так, что снег не мог засыпать положенный туда корм. А чтобы птицы или ветер не раскидали зёрна, Витя прибил по краям столика небольшие борта. Кормушка получилась на славу, а главное, хорошо то, что она была видна прямо из окон их дома.
      На столик дети насыпали конопляных семян, крошек хлеба и сухих ягод рябины. Ребята сами очень любили эти ягоды и потому ещё с осени, после первых морозов, набрали их целый мешок. А вот теперь они и птицам пригодились.
      Каждое утро, перед тем как идти в школу, Таня и Витя бежали к кормушке и добавляли в неё свежего корма.
      Однажды в воскресенье ребята, как всегда, насыпали птицам еды и уселись наблюдать у окошка. Отец с матерью ушли в деревню, так что дети остались одни и заняли весь стол. Витя разложил на нём тетради, чтобы записывать наблюдения, а Таня положила альбом для рисования и цветные карандаши.
      В комнате было уютно и тепло. Зато на дворе трещал мороз. Накануне ночью выпало много снега. Старые ели укутались в пушистые шубы и высокие остроконечные шапки. Они так и сверкали на солнце своей белоснежной одеждой. А внизу, в тени, приютились тощие молодые берёзки, согнулись в три погибели под тяжестью снега, будто кланялись старым важным елям.
      - Смотри, Витя, как у нас на картинке в книжке: бояре идут, а народ им в землю кланяется, - сказала Таня, указывая на покрытые снегом деревья.
      - А ведь и правда похоже, - улыбнулся Витя.
      Но долго фантазировать ребятам не пришлось: к кормушке подлетела синица и дети стали за ней наблюдать.
      Птичка быстро вспорхнула на дощечку, схватила своим тонким клювом кусочек хлеба и так же быстро улетела прочь. Она села на соседнее дерево, зажала в лапках хлеб и принялась часто-часто его долбить.
      Потом прилетела целая стайка щеглов. Они уселись на столик и начали с аппетитом клевать конопляные зёрна.
      - А это уж самые важные гости пожаловали, - засмеялся Витя, указывая на двух красногрудых снегирей.
      Птицы сели на дерево рядом с кормушкой, устроились поудобнее, распушились и терпеливо ждали, пока щеглы освободят им место на столике. Снегири сидели совсем неподвижно, будто на белых, укрытых снегом ветвях распустились два больших красных цветка.
      Но вот щеглы наелись и, весело перекликаясь, умчались обратно в лес. Тогда снегири, так же не спеша, слетели на кормушку и начали завтракать. Они брали своими широкими клювами ягоды рябины, раздавливали их во рту, выбирали семена, а мякоть выплёвывали, забавно тряся при этом головкой.
      Вдруг откуда-то сбоку на столик взлетела толстенькая серая птичка с длинным, как палочка, клювом. Будто торопясь куда-то, она нахватала в клюв побольше зёрен и так же стремительно улетела прочь.
      - Поползень всегда как на пожар спешит и разглядеть себя не даёт, недовольно сказала Таня. - Только хочешь нарисовать, а его и нет.
      - Да, с ним не зевай, - отвечал Витя, записывая что-то в тетрадку.
      Он кончил писать, поднял голову и быстро толкнул сестру: "Гляди, гляди!"
      Таня перестала рисовать и тоже взглянула в окно, да так и застыла.
      Снегирей на столике уже не было, зато над самой кормушкой на суке сидела белка. Она зорко поглядывала на лежавшее там угощение, но спрыгнуть вниз, видно, боялась.
      Дети следили за ней затаив дыхание: решится или нет?
      Зверёк был, видимо, голоден. Он пробежал по суку раз, другой, опять вернулся на то же место, огляделся по сторонам и вдруг одним прыжком очутился на столике.
      Таня и Витя радостно переглянулись: "Смотри-ка, пришла!"
      Белка села на задние лапки и, взяв в передние кисточку сухой рябины, начала ловко объедать ягоды. Покончив с этой кистью, зверёк схватил в зубы другую и, вспрыгнув обратно на сук, исчез в густых ветках ели.
      С тех пор белка каждый день стала являться к ребятам в "столовую".
      Чтобы она не мешала птицам, Таня и Витя отставили столик подальше от дерева, а для белки устроили на том же месте другую кормушку. Туда клали ягоды, корочки хлеба и сухие грибы. Зверёк очень быстро привык к ребятам и совсем перестал их бояться.
      Бывало, дети только начнут раскладывать своё угощение в кормушке, а белка тут как тут: прыгает с ветки на ветку, суетится и даже цокает от нетерпения, будто торопит ребят, чтобы они не мешкали, скорее давали еду. Дети были очень довольны тем, что у них столуется такая редкая гостья.
      - Давай-ка нашу белку как следует приручим, а потом пригласим к нам Дмитрия Петровича, чтобы он её посмотрел, - предложила Таня.
      - Давай, - охотно согласился Витя.
      И дети начали приручать белку. Они стали класть ей еду не только в кормушку, но и прямо на снег. Сначала клали возле самой кормушки, а потом всё дальше и дальше от неё и поближе к дому.
      Доверчивый зверёк охотно спрыгивал на землю и брал положенный ему корм.
      А однажды вдруг начал разрывать лапками снег и откопал завалившийся накануне сушёный гриб. Откопал и съел.
      Детям это очень понравилось, и они стали заранее, с вечера, зарывать в снег сухие грибы, а кормушку оставляли пустой.
      Явившись утром и не найдя в кормушке еды, белка ловко спрыгивала вниз и начинала бегать по снегу.
      Чутьё у неё было отличное. Она быстро находила спрятанный в снегу сушёный гриб, доставала его, брала в зубы и лёгкими скачками мчалась обратно к дереву. Там она влезала на сучок и принималась за еду.
      Управится с одним грибом - и вновь отправляется на поиски.
      А ребята весело наблюдают за ней из окна своего дома.
      Но один раз эта игра окончилась совсем неожиданно.
      Найдя гриб, белка, как всегда, бежала с ним к дереву.
      Вдруг откуда-то из-за куста выскочил большой серый кот и в один миг схватил зверька.
      Витя и Таня бросились на помощь. Они выбежали из дому, с криком погнались за котом.
      Тот, бросив свою добычу, шмыгнул в соседний сарай и спрятался там.
      Ребята наклонились к белке. Она неподвижно лежала на снегу.
      Таня осторожно взяла в руки зверька и принесла в комнату. Витя сбегал в чулан и достал клетку, где раньше жил скворец. Дети постелили в клетку мягкую тряпочку, а потом положили на неё зверька. Он лежал всё так же, не двигаясь, только поминутно вздрагивал.
      Таня и Витя не знали, что делать: нужно идти в школу, а как же быть с белкой? Оставить дома или нести с собой?
      - Идите, идите, а я уж погляжу за ней, - сказала мать. - Сейчас натоплю печку, чтобы ей потеплее было. Ишь как дрожит, бедняга!
      Дети попросили мать, чтобы она без них не уходила из дому, и, очень расстроенные, пошли на занятия.
      Конечно, все ребята в школе сейчас же узнали печальную новость. В этот день на перемене между уроками, в коридоре, было как-то особенно тихо.
      Даже Дмитрий Петрович обратил на это внимание, а узнав, в чём дело, и сам, видно, огорчился не меньше детей.
      По окончании уроков он дал Тане из своей аптечки бинт, вату и какую-то мазь, чтобы перевязать зверька, если это понадобится.
      Много школьников пошло вместе с ребятами справиться о здоровье белки. С большим волнением подходили дети к домику на лесной опушке.
      - У меня прямо сердце чует, что её уже нет! - сказала Таня, нерешительно открывая дверь.
      - Жива ещё? - быстро спросил Витя у выглянувшей из комнаты матери.
      - Конечно, жива, - весело ответила мать. - Уже по клетке прыгает. Только один бок ей кошка сильно разодрала. Ну, да ничего, заживёт.
      Дети осторожно и тихо, чтобы не пугать больного зверька, вошли в дом.
      Всем в комнате не хватило места, и поэтому заходили по очереди.
      Белка действительно выглядела довольно бодро и даже прыгала в клетке с пола на жёрдочку и обратно.
      Увидав так много народу, зверёк заволновался и начал метаться по клетке.
      Пришлось всем уйти, а клетку прикрыть тёмным платком.
      Вечером вернулся с работы отец. Таня и Витя рассказали ему о своём несчастье и просили полечить зверька.
      Павел Семёнович, осмотрев белку, сказал, что раны перевязывать ей не надо - она сама их залижет, - а нужно получше её кормить, держать в тепле и, главное, следить за тем, чтобы в клетке было очень чисто.
      - Тогда она у нас мигом поправится, - добавил Павел Семёнович.
      Ребята принялись ухаживать за зверьком, стараясь точно исполнить всё, что посоветовал им отец.
      И действительно, белка начала быстро поправляться. Раны у неё зажили, затянулись тонкой кожей и даже стали обрастать новой шёрсткой.
      - Да она уже совсем здорова, - сказал как-то утром Павел Семёнович. Нечего её зря в клетке держать. Выпустите на волю.
      - Нет, нельзя, - запротестовал Витя. - Этот противный кот её сразу поймает.
      - Уж об этом не беспокойтесь, - ответил Павел Семёнович. - Я его ещё вчера в соседнее село отвёз. Теперь он там делом занят: мышей в колхозном амбаре ловит.
      - Ну, тогда можно и выпустить, - весело сказала Таня. - Она всё равно от нас никуда не уйдёт. Так и будет жить возле дома.
      - А я вот что придумал! - радостно воскликнул Витя. - Давайте выпустим её послезавтра, на Новый год. И устроим ей новогоднюю ёлку.
      - То есть как? - не поняла Таня.
      - Очень просто: навешаем на ту ёлку, где у нас птичья кормушка, сухих грибов, рябины и пустим туда нашу белку. Вот ей и будет отличная новогодняя ёлка.