ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Ханама – третье лицо в Гильдии убийц – валялась на кушетке в моем рабочем кабинете. Я с отвращением посмотрел на убийцу и, наверное, в пятидесятый раз подумал, не вышвырнуть ли ее вон. Типа, который первым запретил обижать больных гостей, следовало бы поставить в мое положение. Интересно, что бы он тогда сказал? Я так до конца и не поверил в то, что это не злокозненная интрига с ее стороны. Какой-то хитрый трюк. Я нисколько не удивился бы, если б она вдруг вскочила с постели и кого-нибудь прикончила.

Я уселся за стол и открыл книгу по истории военно-морского флота Турая, позаимствованную в комнате Макри. В ее жилище осталась еще куча книг и свитков. Кажется, за последнее время их число возросло. Это все довольно дорогие штучки, и она тратила на них значительную часть своего скромного бюджета. А еще моей подруге удалось настолько одурачить профессора Самантия и его дружков, что те стали считать ее первой ученицей и охотно ссужали ей всякие книжки.

Я вникал в текст, кляня на чем свет стоит мелкий шрифт и наводящее сон содержание. Даже самые яркие морские сражения историк ухитрялся излагать так уныло, что они выглядели вполне заурядными событиями. Кроме того, он приводил массу цитат, как будто это кому-то интересно. Я сосредоточился на сражении у острова Дохлого дракона, надеясь наткнуться на информацию, способную пролить свет на зарытое дедушкой Танроз золото. К этому времени я уже убедился, что вблизи гавани не было ничего даже отдаленно напоминающего кита. Но кто знает, может быть, моряки употребляют слово «кит» для обозначения чего-то совершенно иного. На столе стояла масляная лампа, но шрифт оказался таким скверным, что мне пришлось запустить на полную мощность волшебный освещальник. И даже несмотря на это, я с трудом продирался сквозь набор скучнейших фактов. До меня вдруг дошло, что я ни разу не читал исторических сочинений. И правильно делал. Как выяснилось, они зубодробительно скучны. Вскоре я так возненавидел участников сражения, что стал надеяться на то, что в конце главы их всех ждет гибель.

Раздался стук в дверь, и прежде чем я успел ответить, в комнату влетела Макри. Я посмотрел на нее с негодованием.

– В чем дело? – поинтересовалась она. – Я ведь постучала.

– Тебе следовало подождать, пока я отвечу.

– Как ни старайся, а ты все равно недоволен. Может, мне следует слать тебе письменные уведомления о визите? – Увидев на столе книгу, Макри удивленно подняла брови. – Неужели ты читаешь?

– Да.

– С какой это стати?

– Для расширения познаний.

– Расширять тебе ввиду полного отсутствия познаний нечего. Что это за книга? – Взглянув на обложку и прочитав название, она заявила: – Это моя книга. Ты стащил ее из моей комнаты?

– Естественно, я позаимствовал ее в твоей комнате. И в чем дело? Она тебе нужна прямо сейчас?

Макри призналась, что прямо сейчас ей книга не требуется, однако выразила недовольство моим поступком. У меня сложилось впечатление, что она просто боится оставить в моих руках сей занудный опус.

– Это всего лишь книга. Что с ней может случиться?

– Мало ли что… Ты можешь залить ее пивом. Я еще не забыла случай в библиотеке.

Я отодвинул кружку подальше.

– Чушь. И почему ты скулишь? Ты должна радоваться, что я хочу почерпнуть кое-какие знания.

– Ты что-то затеваешь, – с подозрениям глядя на меня, сказала Макри. – Скажи – что?

– Ничего я не затеваю. Неужто я не могу насладиться книгой без того, чтобы вокруг этого не поднимали шум? Итак, чего тебе от меня надо?

– Время разносить целебное варево, – сказала Макри, и в этот миг как по команде в дверь вошла Дандильон.

В руках у нее была дымящаяся миска с приготовленным из различных трав лекарством.

– Как Чиаракс? – спросил я, надеясь, что целительница чудесным образом выздоровела.

– Неплохо, – ответила Дандильон. – Ее болезнь протекает в более легкой форме, чем у остальных. Она даже хотела подняться, чтобы раздать лекарство, но я сказала, что сделаю это сама.

Я подумал, что целительница сильно пожалеет, когда Одуванчик уморит всех ее пациентов, но вслух говорить не стал. Дандильон одолжила мне денег, и я как порядочный человек должен был проявлять к ней вежливость. Ну хотя бы несколько дней.

Дандильон никогда не носит обуви. Видя, как она босиком расхаживает по моему жилищу, я ощущал какую-то неловкость. Босые женские ноги, строго говоря, не считаются в нашем городе табу, однако встречаются довольно редко. Что касается венка в ее волосах, то это было откровенным оскорблением общественного мнения.

Дандильон приподняла голову Ханамы и влила ей в рот лекарство. Сознание к Ханаме вернулось не полностью, а потому часть жидкости потекла по ее подбородку. Зрелище, надо сказать, не самое приятное.

Макри положила ладонь на лоб Ханамы.

– Ее все еще лихорадит.

– Может, она скоро помрет? – спросил я, не до конца потеряв надежду на столь благоприятный исход.

Макри и Дандильон направилась в спальню ухаживать за Лисутаридой. Я ополоснул лицо и посмотрел на шкаф, где хранились подарки Лисутариды. Можно было бы приложиться к темному аббатскому, но я боялся делать это, пока Макри и Дандильон рядом. У меня не было ни малейшего желания делиться с кем-либо этим волшебным элем.

Вскоре они вышли из спальни. Дандильон, вместо того чтобы направиться к двери, остановилась и посмотрела на меня.

– Только не позволяй мне тебя задерживать, – тонко намекнул я ей.

– Дандильон должна тебе кое-что сказать, – вмешалась Макри.

Ее глаза хитро поблескивали, и у меня мгновенно возникли подозрения. Макри всегда получала большое удовольствие, когда я начинал выходить из себя, слушая бессмысленную болтовню Дандильон.

– Я занят.

– Это очень важно, – сказала Дандильон. – Я хочу сказать о линии дракона.

– О чем?

– О линии дракона.

– Таких линий не существует, – мрачно произнес я.

– Нет существует, – ответила Дандильон, – и одна из них тянется из грота дельфинов через «Секиру мщения» до самого дворца.

Я возмущенно затряс головой. Так называемые линии дракона, по утверждению некоторых больных на голову типов, являют собой некие мистические поля силы. Особенно часто об этом толкуют уличные шарлатаны, прежде чем их успевает изгнать из города Гильдия чародеев. Эти знахари обещают темным легковерным обывателям исцеление от болезней и решение иных проблем после того, как те пройдутся вдоль линии дракона или потанцуют на ней или совершат иное действо из тех, что рекомендует в данный день дурацкий ритуал уличных шарлатанов. Все это – полнейшая чушь. Линий не существует. Только люди, которые подобно Дандильон беседуют с дельфинами и помешаны на астрологии, способны верить в их существование. Настоящие чародеи точно знают: никаких линий нет.

– Линии существуют, – повторила Дандильон. Судя по ее виду, она была изумлена моим скепсисом. – Как ты считаешь, почему дельфины так любят именно этот грот?

– Может, он просто более уютный, если вообще можно говорить об уюте подводных гротов.

– Грот находится на линии дракона, – стояла на своем Дандильон. – И их влечет туда энергетика линии. Она исцеляет. И способствует духовному росту.

Я побарабанил пальцами по столу. Итак, если дело дошло до духовного роста дельфинов, это значит, что я уже готов вступить в то странное и причудливое царство, где постоянно обитает Одуванчик.

– Все это очень интересно, Дандильон, но я…

– Но я действительно чувствую, что это страшно важно. Ведь «Творец бурь» еще не найден.

Я остолбенел. Дандильон настолько погружена в собственный мир, что нельзя было не изумиться, узнав, что она наслышана о волшебном предмете.

– О чем ты?

– Неужели ты не понимаешь? – сказала она. – Если орки получат «Творца бурь», они используют его силу вдоль линии дракона. Действие амулета в этом случае станет еще мощнее. Они используют его, чтобы создать сильнейшую бурю по всей территории, начиная с грота дельфинов и кончая «Секирой мщения». Стены гавани будут разрушены. Меня очень беспокоит судьба дельфинов.

Босоножка, похоже, была искренне встревожена.

Я заметил, что у меня отвисла челюсть, и для того, чтобы закрыть рот, потребовались определенные усилия. Затем я двинул кулаком по столу с такой силой, что старинное черное дерево содрогнулось от удара.

– В жизни не слыхивал подобной чуши! Линия дракона, тянущаяся от грота дельфинов до «Секиры мщения»?! Ты что, совсем свихнулась? Можешь не отвечать. Вот что я тебе скажу: во-первых, линий дракона не существует, а во-вторых, не считаешь ли ты, что если они все же существуют, то мы в первую очередь должны беспокоиться о людях, а не о нескольких дельфинах?

– Люди могут позаботиться о себе сами, – с непоколебимой уверенностью ответила Дандильон. – Мы обязаны помочь дельфинам.

Я был готов схватить Дандильон за шкирку и вышвырнуть из кабинета. Не сделал я этого только потому, что вспомнил о своем намерении вести себя по отношению к ней вежливо. Ну, хотя бы несколько дней. Физическое насилие могло привести к отказу в жизненно важном для меня финансировании. Я взял себя в руки, что, надо признаться, удалось мне с большим трудом.

– Дандильон, я действительно не думаю, что дельфинам грозит опасность. У них, надеюсь, хватит мозгов уплыть подальше, когда появится флот орков. Кроме того, оркам не удастся овладеть «Творцом бурь». Об этом позабочусь я и еще куча людей. Мы найдем его раньше орков.

– Это правда? – спросила Дандильон.

– Ну конечно.

– Хорошо, – сказала она, собирая кувшинчики с целебным травяным настоем. – Я пойду успокою дельфинов.

С этими словами Дандильон удалилась, довольная тем, что Фракс вносит свой вклад в поиски волшебного артефакта.

Макри взяла палочку фазиса с моего стола и раскурила ее.

– Это с твоей подачи? – гневно спросил я.

– Нет, конечно.

– Ты всегда находишь забавным, когда Дандильон начинает болтать о дельфинах.

– Не всегда, а лишь тогда, когда ее болтовня обращена к тебе. Если она заводит речь о дельфинах со мной, я просто ухожу. А линий дракона и вправду нет? – задумчиво спросила она.

– Нет. Они нужны только жуликам и самозваным предсказателям.

– В лагере гладиаторов я мало сталкивалась с оркским колдовством, но разговоры о линиях дракона помню.

Я закурил палочку легкого наркотика, вспомнив о подаренном мне Лисутаридой и припрятанном первоклассном фазисе. Макри он наверняка бы понравился. Даже очень. Вот почему я решил не извлекать его из укромного места.

– Они не существуют!

– Как скажешь, – пожала плечами Макри.

Пришла пора кончать теоретические изыскания и отправляться на улицу. Я взял свой самый лучший плащ магического подогрева и пробормотал нужные слова для его активации. Плащ мгновенно стал прогреваться, а я загрузил его глубокие карманы несколькими палочками фазиса и небольшой фляжкой кли. Этого должно было хватить на весь день детективной деятельности. Собираясь в путь, я машинально мурлыкал какую-то мелодию.

– Люби меня всю зиму, – неожиданно произнесла Макри.

– Что?

– Песенка, которую ты мычишь. Ее поет Мулифи.

– Прилипчивая мелодия.

– Она поет ужасно, – заявила Макри, так и не смягчив своей оценки артистических способностей певицы. – Неудивительно, что ей во время пения приходится заголяться. А мелодия привлекательна потому, что ее стянули из старинной эльфской баллады.

– Что?

– Баллада называется «Песнь властителя эльфов, обреченного на гибель».

– Никогда не слышал.

– Баллада малоизвестна, – вынуждена была признать Макри. – Она является частью пьесы Ариата-ар-Мита. Пьеса так и не стала популярной. Даже среди эльфов. Думаю, ее не показывали лет четыреста, если не больше.

– Макри, тебя не тревожит то, что ты знаешь о древней эльфской культуре больше, чем о самих эльфах?

– Мне нравится узнавать новые вещи. Но не кажется ли тебе странным, что Мулифи пела песню, в основе которой такая старинная мелодия?

– Возможно, это не больше, чем совпадение. Сколько мелодий существует? Со временем, как мне кажется, все варианты заканчиваются, и дальше уже идут повторы.

– Нет, – начала Макри. – Существует четырнадцать основных групп…

Сразу поняв, что мне грозит, я остановил ее движением руки и сказал:

– Избавь меня от лекции о любых известных человечеству музыкальных формах. Как древних, так и современных. Я должен заняться сыском.

Макри сказала, что хотела бы выйти на улицу вместе со мной. С тех пор, как я высказал предположение об участии во всей этой заварухе Сарины Беспощадной, Макри так и рвалась в бой. Но сделать это было довольно затруднительно, поскольку ей приходилось весь день вкалывать в таверне.

– Если я ее встречу, то убью ради тебя, – пообещал я.

Ханама беспокойно заворочалась на кушетке и тихо застонала. Макри, естественно, встревожилась. Я сунул в рот палочку фазиса и направился к дверям. Прежде чем выйти на улицу и приступить к расследованию, я должен был подкрепиться знаменитым рагу. Гурд и Дандильон стояли за стойкой бара. Вид у них был явно озабоченный.

– Что случилось?

– Танроз подхватила зимнюю хворь.

Я в ужасе посмотрел на них и с трудом выдавил:

– Это невозможно.

Гурд печально кивнул, а я, сраженный горем, тяжело опустился на табурет.

– Неужели это никогда не кончится? – пробормотал я и, дав слабым взмахом руки знак, чтобы мне нацедили пива, прошептал: – Мы прокляты.

– Мне кажется, она не очень плоха, – начала Дандильон, но я очередным движением руки велел ей заткнуться.

– Танроз… Больна… Кто же теперь будет готовить пищу?

– Эльсиор, – ответила Дандильон.

– Эльсиор? Да разве она способна приготовить настоящее рагу? О боги, какой грех мы совершили, чтобы заслужить подобную кару?!

Произнеся это, я мысленно погрозил кулаком всем нашим богам. Они и прежде играли со мной гадкие шутки, но чтобы сразить болезнью лучшую повариху в округе Двенадцати морей… Нет, это уж слишком.

– Боюсь, я просто не смогу этого пережить, – сказал я.

Дандильон положила руку мне на плечо и ласково произнесла:

– Ты должен быть сильным, Фракс. Мы сможем это пережить.

– Нет. Это конец, – обреченно прошептал я и, подняв глаза на Гурда, продолжил: – Это ты во всем виноват. Ты обязан был сообщить о болезни, как только ее подхватила Каби. Тогда в таверне не было бы орды больных людей, и Танроз, возможно, смогла бы избежать неприятностей. Не понимаю, как можно быть столь безответственным!

– Мы говорим о женщине, с которой я помолвлен, – заявил Гурд, повышая голос. – Это была твоя идея – не сообщать о болезни.

– Что?!

– Ты не хотел сообщать, чтобы не отменили карточную игру!

– Чушь! Это тебя больше всего беспокоили доходы. Если бы ты поменьше думал о деньгах и чуть больше беспокоился о благополучии других, этого бы не случилось!

– Танроз больна, а ты печешься о своем брюхе! – взревел Гурд.

– Если Танроз умрет, ты горько пожалеешь о том, что вынуждал ее трудиться в опасной обстановке.

– Я не вынуждал ее работать!!

Гурд был в ярости. Так же, как и я. Он перегнулся через стойку, а я, готовясь к схватке, вскочил с табурета.

– Прекратите! – завизжала Дандильон. – Как вам не стыдно?!

Я обжег взглядом ее, потом Гурда и поспешно сказал:

– Мне надо заняться сыском, а вы за время моего отсутствия попытайтесь никого больше не уморить.

Оставив за собой последнее слово, я гордо удалился. Мысль о существовании в округе Двенадцати морей без варева Танроз – пусть и ненадолго – была невыносима. Я был почти готов не только отказаться от поиска «Творца бурь», но и забросить все другие дела. Чтобы найти в этом городе приличную жратву, надо протопать много миль и иметь гораздо больше денег, чем есть у меня. Если я сорву в карты большой куш, то, возможно, некоторое время смогу питаться в приличных заведениях. Не исключено, что тогда я даже буду заглядывать в харчевню в округе Тамлин, которую облюбовал еще в бытность свою старшим детективом во дворце. Их яства стоили того, чтобы ради этого немного пошагать по улицам. Я потряс головой, чтобы отогнать сладкое видение. Вскоре мне предстояло снова заступить на боевое дежурство. Я буду стоять на обдуваемой ледяным ветром стене и пялиться в пространство. Странствовать по городу в поисках приличной жратвы у меня просто не останется времени. Надо смотреть правде в глаза. Не видать мне хорошей миски рагу до тех пор, пока Танроз не поправится.

Может быть, ее болезнь не затянется. Она – сердечная, энергичная и полная жизненных сил женщина. Люди вроде меня и Танроз принадлежат к старой доброй турайской породе. Мы не валяемся на кушетках, жалуясь даже на самую легкую хворь. Лишь слегка отдохнув, мы в отличие от этих заполонивших таверну выродившихся магов и мерзких убийц возвращаемся к своим делам.

Послав проклятие в их адрес, я вернулся к детективной деятельности. Факт, что странной формы рана на груди Боринбакса была явно от арбалетной стрелы, мало что давал расследованию, если не считать того, что рана навела меня на мысль о Сарине Беспощадной. Сарина готова убить любого, кто встанет на ее пути, и продать волшебный артефакт оркам. Я по собственному опыту знал, что Сарина Беспощадная – враг весьма упорный и предприимчивый. Она без колебаний прикончила могущественного мага Таса Восточную Зарницу, имевшего неосторожность вступить с ней в союз.

Я два дня был свободен от дежурства на стене, что позволяло посвятить все силы расследованию. Этот день так же, как и предыдущий, оказался теплым, и я шагал по округу Двенадцати морей, широко распахнув плащ. По пути я повстречал несколько отрядов солдат, маршировавших к гавани. Цицерий честно выполнял свое обещание укрепить силы защитников порта. Солдат радостно приветствовали несколько юных оборванцев. Рядом со свечной лавкой я увидел, как весьма могущественный чародей Хормон Полуэльф что-то живо обсуждает с владельцем заведения. Появление Хормона Полуэльфа в округе Двенадцати морей было весьма незаурядным событием. Полагаю, он тоже отправился на поиски «Творца бурь». Теперь, когда новость о новом оружии просочилась в массы, вести поиск в тайне не было никакой необходимости. Хормон не единственный, кто в этот момент прочесывает город. Однако я буду весьма удивлен, если кому-то удастся найти волшебный талисман. Расследование – искусство специалистов. Кроме того, Хормон не принадлежал к числу тех, кого можно назвать ловким и сообразительным. Однажды он назвал меня слабоумным, что явно свидетельствует о его неспособности к здравым суждениям. Все знают, что, когда дело доходит до расследования, Фракс остр, как ухо эльфа.

Неожиданно для самого себя я вдруг подумал, что все это может оказаться пустой тратой времени. Возможно, «Творца бурь» вообще не существует. Может быть, капитан Арекс был самым обыкновенным мошенником, надеявшимся выжать из Гильдии чародеев несколько гуранов. Однако поиски в любом случае надо было продолжать.

Я шагал к южной оконечности бульвара Луны и Звезд, надеясь поймать ландус, но мне не повезло. В местах к югу от реки ландусы – явление весьма редкое, и мне пришлось проделать весь путь до округа Пашиш на своих двоих. Я собирался навестить старого друга Астрата Тройную Луну. После того как его вышибли с поста официального мага стадиона Супербия, Астрат влачил довольно жалкое существование. Теперь же, когда на Турай напали орки, Гильдия чародеев снова распахнула ему свои объятия. В трудное время Тураю понадобились услуги абсолютно всех магов, как честных, так и слегка жуликоватых. Если Астрату удастся хорошо проявить себя на войне, он сможет полностью вернуться к делам, а потому он из кожи вон лез, чтобы оправдать доверие. Когда город атаковали орки, Астрат одним из первых появился на поле битвы и с тех пор был настолько занят, что мы встречались крайне редко.

На сей раз мне повезло. Астрат был дома и пригласил меня разделить с ним трапезу. Такого изобилия в этом доме я не видел довольно давно.

– Как обстоят дела в детективном бизнесе? – спросил Астрат.

– Лучше, чем на каторжной галере, или примерно так же. А ты как?

– Я близок к тому, чтобы вновь стать действительным членом Гильдии чародеев.

У Астрата роскошная седая борода. Когда он в хорошем настроении, борода придает ему благожелательный или даже благостный вид.

– Как приятно возвратиться к прошлому, – сказал он.

Я ответил ему кивком. Астрат с большим трудом переносил бесчестье. Прежде чем приступить к делу, я загрузился огромным куском оленины и половиной бутылки вина.

– Я занят поисками «Творца бурь», – заявил я. Волшебник нисколько не удивился.

– Этим сейчас увлечены все, – сказал он.

– Не мог бы ты рассказать мне чуть больше о «Творце бурь»? – попросил я.

Астрат позвонил в колокольчик и велел принести еще вина. Он расширил штат прислуги, а это говорило, что его дела вновь перли в гору. Астрат оказался одним из тех, кому война пошла на пользу.

– Рассказывать особенно нечего. О нем мало что известно. Даже если «Творца бурь» найдут, в Турае сыщется мало людей, способных его использовать. Это – Лисутарида и, возможно… Кораний Точильщик.

– А как насчет орков? Их колдуны смогут пустить в дело «Творца бурь»?

– Большинство из них явно не смогут, – немного поразмыслив, ответил Астрат. – На то, чтобы найти ключ к подобному талисману, нужно время. Впрочем, некоторые из самых могущественных колдунов, видимо, способны сразу пустить его в ход. Хорм Мертвец, например. Или Дизиз Невидимый. Хотя последнего в войске Амрага скорее всего нет.

– Ты действительно считаешь, что у талисмана хватит мощи разрушить оборонительные стены порта?

– Возможно. Наш «Укротитель ураганов» – исключительно мощный магический инструмент. Он может положить конец любой буре. Если существует аналогичный инструмент, начинающий ураган, то шторм может разрушить оборонительные стены порта. Даже если «Укротитель ураганов» нейтрализует действие «Творца бурь», оркские колдуны так или иначе выиграют время, чтобы пустить в ход другие заклятия.

Астрат налил мне вина. В столь благодушном состоянии я его давно не видел.

– Обмен боевыми заклинаниями на поле битвы… – мечтательно произнес Астрат. – Это снова вернуло меня к жизни.

– А мою фалангу смело с лица земли, – вставил я. Чародей спорить не стал.

– Да, многие погибли, – сказал он. – Но, если быть до конца честным, Фракс, то за последние тридцать лет мне много раз казалось, что орки неизбежно сотрут Турай с лица земли. Никогда не верил, что мы вечно сможем отражать их атаки. Просто я рад тому, что мне выпало счастье оказаться в гуще событий во время последней битвы.

– Похоже, ты ждешь не дождешься этой самой последней битвы?

– Во всяком случае, ничего не имею против, – пожал плечами Астрат. – Не самая плохая смерть.

– Ты прав, не самая плохая. Но у меня возникает искушение свести счеты с жизнью не в Турае, а в ином, более приятном месте.

Я спросил Астрата, имеются ли какие-нибудь новости о ходе войны, помимо тех, которые власти довели до широких масс. Гильдия чародеев наверняка должна была обладать более полными сведениями. Астрат сказал, что маги, возможно, установили наличие крупных сил противника где-то к северу от города.

– Скорее всего они пришли из Сораза, – сообщил Астрат.

– Ты имеешь в виду Резаза Мясника? Астрат кивнул.

Резаз Мясник, властитель Сораза, был одним из оркских вождей, едва не захвативших Турай семнадцать лет назад. Когда началась эта война, Резаз не пошел вместе с принцем Амрагом, и никто не знал, давал ли властитель Сораза клятву верности принцу. В последнее время Турай и лорд Резаз даже сотрудничали по ряду экономических вопросов, что шло на пользу обеим странам. Однако это вовсе не означало, что Резаз не воспользуется очередным шансом пойти на Турай.

– Мы до конца не уверены, – продолжал Астрат. – Весь район скрыт завесой оркских заклятий. Это может быть Резаз, но нельзя исключать и того, что мы имеем дело с войском Амрага.

– Мне кажется, Амраг отвел свою армию на юг, – сказал я. – Ходят слухи, что там видели курсирующий вдоль берега флот.

– Вполне возможно, – согласился Астрат. – Однако мы уверены в том, что Дайрива, королева Южных гор, не поддержала Амрага, в это снижает вероятность его продвижения на юг. Одним словом, невозможно точно сказать, что происходит.

Я выпил очередной бокал вина и достал из сумки небольшую стрелу.

– Арбалетная? – спросил Астрат.

– Да. Та, которой Сарина Беспощадная едва не убила Макри.

Услышав эти слова, Астрат разулыбался.

– Как поживает Макри? По-прежнему соблазняет клиентов?

– Если ты считаешь соблазнительным расхаживание практически голой и с недовольной рожей, то в таком случае – да, соблазняет.

Я извлек из сумки небольшой клок материи с пятном запекшейся крови.

– Это кусок туники человека, которого, как я полагаю, прикончила Сарина. Она выдергивала из его груди стрелу, а значит, касалась одежды. Не мог бы ты с помощью этих предметов определить ее местопребывание?