ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На высоте пятидесяти футов я уже начал слегка нервничать. Территория вокруг пакгауза была замощена булыжником, и я, проклиная на чем свет стоит Гликсия, несся к ней с дьявольской скоростью. Вместе с ним я проклинал Лисутариду, Сарину и злую судьбу, ополчившуюся на меня со дня моего появления на свет. Тем временем высота упала до десяти футов. Я закрыл глаза, но вместо удара о землю последовало постепенное замедление полета. Дружественная магия (в дело, видимо, вступила Лисутарида) спасла меня от неминуемой кончины. Я мягко приземлился на ноги. Поскольку меч оставался в моей руке, я, не теряя ни мгновения, бросился в пакгауз, чтобы продемонстрировать Гликсию Драконоборцу, что Фракс не тот человек, которого можно безнаказанно вышвыривать из окна.

На складе царила полная неразбериха. Там появились еще какие-то люди, и, вбежав в здание, я увидел, что на деревянной лестнице кипит настоящая битва. Я сразу узнал нескольких парней из местного отделения Братства, а их противниками, как я понимал, были бандиты из Сообщества друзей. Оглянувшись, я увидел, что к складу полным ходом приближаются пять или шесть сотрудников дворцовой стражи, которая, как всем известно, является личной разведывательной службой самого короля.

– Как тебе нравится эта заварушка, Фракс? – раздался позади меня чей-то голос.

Я оглянулся и увидел сыщика Демания из детективного агентства Венария.

– Что ты здесь делаешь? – спросил я.

– То же, что и ты, – ответил он.

– А я здесь ничего не делаю.

– В таком случае и я здесь чисто случайно.

Битва над нашими головами начинала приобретать эпический размах. Некоторые бойцы были сброшены с лестницы и теперь валялись на полу по обе стороны от ступеней. Я поднял меч и сделал попытку прорубиться на второй этаж. Там моя клиентка, видимо, вела неравный бой с Гликсием Драконоборцем и Сариной Беспощадной. Я был обязан прийти к ней на помощь.

Передо мной возникли четыре парня из Сообщества друзей. Их мечи были занесены для удара, и я пожалел, что здесь нет Макри. Объединив усилия, мы без труда прикончили бы этих мерзавцев. Да и девочка была бы страшно довольна. Однако все могло кончиться тем, что моя подруга, войдя в раж, перебила бы не только бандитов, но и ребят из дворцовой стражи. А это наверняка серьезно осложнило бы мое и без того незавидное положение. Когда дело доходит до боевой секиры, Макри утрачивает над собой контроль.

Все же оказалось, что я не один. Рядом со мной появился Деманий, и мы вдвоем встретили противника. Парни из Сообщества друзей находились вдали от своей территории. Пребывание к югу от реки было для них чревато опасностью, поскольку эту часть города контролировали бандиты из Братства. Поняв, что их миссия завершилась провалом, чужаки как можно скорее попытались унести ноги. Я был готов предоставить им эту возможность, но за моей спиной раздались трели свистков Службы общественной охраны. Рискнув на мгновение оглянуться, я увидел, что пакгауз атакуют примерно два десятка стражников. Вел их мой старый знакомый капитан Ралли.

Парни из Сообщества сразу утратили к нам интерес, поскольку им очень не хотелось попасть в руки солдат Службы общественной охраны. Они бодро развернулись и побежали вверх по ступеням. Я последовал за ними. За мной по пятам мчался Деманий. Присутствие в пакгаузе парней из Братства, бандитов из Сообщества друзей, сотрудников дворцовой стражи, солдат Службы общественной охраны, пары разношерстных сыщиков, магов и смертельно опасной авантюристки говорило о том, что с тайной Лисутариды благополучно покончено. Оказавшись на втором этаже, я увидел, как из окна величественно выплывает Хормон Полуэльф. Его радужный плащ развевался на ветру. Что же, подумал я, если Лисутариде удастся благополучно пережить допрос следователей дворцовой стражи, то ей предстоит нелегкая беседа в Гильдии чародеев. Естественно, в том случае, ежели она останется в живых. Не обращая внимания на кипящую битву, я продолжал путь. Когда мне почти удалось добраться до верхнего этажа, здание пакгауза потряс сильнейший взрыв, и на мою голову обрушился ливень из камней и дерева. Какая-то сила раздирала доски пола, и те, протестуя против подобного издевательства, жалобно стонали. Здание склада начало раскачиваться, вокруг меня раздались вопли ужаса.

– Бежим отсюда! – крикнул Деманий.

Но я продолжал свое неукротимое движение. Бросать клиента в беде не положено. Схватка волшебницы с колдуном уже привела к разрушению склада, и я понятия не имел, чем может закончиться битва титанов. Перед моим мысленным взором предстали распростертая на полу Лисутарида и высящаяся над ней Сарина с готовым для выстрела арбалетом.

Стены здания начали трескаться, мимо меня полетели древесные щепы. Когда я вбежал на верхний этаж, стены уже занялись огнем, и из трещин повалил густой черный дым. В тот момент, когда я оказался в самой дальней комнате, начала рушиться крыша, и я упал, сраженный тяжелым стропилом.

Самым скверным было даже не то, что я упал, а то, что стропило придавило меня к полу. Я корчился под ним, стараясь подняться, но все мои усилия пропадали втуне.

– Фракс?

Я поднял глаза и увидел склонившуюся надо мной Лисутариду. Волшебница казалась совершенно невозмутимой.

– Я же обеспечила тебе мягкую посадку, – сказала она. – Какого дьявола ты вернулся?

– Чтобы выручить тебя.

Мне показалось, что Лисутарида улыбнулась. Впрочем, дым был настолько густым, что я мог и ошибиться.

– Спасибо, – сказала она и сделала ручкой. Стропило взмыло в воздух, а я не без труда поднялся на ноги.

– Надо убираться отсюда, – задыхаясь, пролепетал я. – Здание разваливается.

Прогремел взрыв. Грохот был настолько сильным, что мне показалось, будто в землю одновременно врезалась эскадрилья боевых драконов. Пакгауз рухнул. Второй раз в течение нескольких минут я оказался в свободном полете на высоте ста футов.

Лисутарида парила рядом со мной. Ощущение, которое я испытывал, было на сей раз довольно приятным.

– Ты действительно вернулся, чтобы меня спасти?

– Да.

– Но это же глупо! Здание уже рушилось.

– У меня есть долг перед клиентами.

Легкий ветерок нес дым пожарища нам в лица. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался прекрасный вид на округ Двенадцати морей.

Вскоре мы начали пологое снижение.

– Это были солдаты Службы общественной охраны? – спросила волшебница.

– Боюсь, что так. Кроме того, там появились и ребята из дворцовой стражи и Хормон Полуэльф.

– А этому-то что там понадобилось?

– Может быть, Гильдия чародеев начинает проявлять любопытство?

Лисутарида враз помрачнела. Ее длинные волосы развевались на ветру.

– Ты хочешь сказать, что моя тайна перестала быть тайной?

– Видимо, они что-то начинают подозревать. А что случилось с Гликсием и Сариной?

Этого Лисутарида не знала. Она без труда выиграла колдовскую схватку, но помешать Гликсию разрушить здание не смогла. Драконоборец успел применить заклинание большой взрывной силы. Взрыв и позволил ему скрыться.

– Что касается Сарины, то мне о ее судьбе ничего не известно.

Если мне наконец повезло, то Сарина погибла ужасной смертью. К этому моменту мы уже почти достигли земли. Нашего приземления ожидало множество людей.

– Что я должна говорить? – спросила Лисутарида.

– Не говори ничего.

– Ничего? Но своим молчанием я вряд ли смогу кого-нибудь убедить.

– Среди всех этих типов ты занимаешь самое высокое положение. Отрицай все, пока сам консул не приведет тебя к присяге в зале суда. До этого предоставь возможность говорить мне.

Уголки довольно милых губ чародейки печально опустились.

– Боюсь, что я обречена. Позволь мне еще раз поблагодарить тебя за то, что ты, рискуя жизнью, пришел меня спасать.

Мы приземлились недалеко от догорающего пакгауза, и нас тут же окружила толпа людей. Все они одновременно принялись задавать вопросы. Особенно назойливым оказался капитан Ралли. Все произошло на его грядке, и ему крайне не нравилось то, что какие-то вооруженные банды спалили довольно ценное здание.

– Или, может быть, вы разрушили здание с помощью колдовства? – вопрошал капитан.

Хормон Полуэльф топтался чуть в стороне, ожидая своей очереди. Насколько я знал, ведущие маги Турая не могли снять руководителя своей гильдии с поста, но если они выступят против Лисутариды, ее репутация потерпит большой урон. Офицер, командующий отрядом дворцовой стражи, которую, к несчастью, возглавляет мой заклятый враг Риттий, тоже вознамерился задавать вопросы. Все смотрели на Лисутариду, ожидая объяснений. Поняв, что требуются решительные действия, я выступил вперед и громогласно заявил:

– Лисутарида находится здесь по моей просьбе, а я выступаю в своей официальной роли Народного трибуна. Мне приходится решать дело громадной государственной важности, и она помогает в моем расследовании. В данный момент я запретил ей раскрывать какие-либо подробности. Когда настанет время, полный доклад будет представлен консулу.

Над толпой повисла тишина, настолько изумила и потрясла всех моя речь. Служба общественной охраны и дворцовая стража не привыкли получать команды от частного сыщика. Однако в силу каких-то обстоятельств, понятных лишь историкам, Народный трибун имел очень широкие полномочия, и отменить его решения можно было лишь на пленарном заседании сената. Неудивительно, что власти позволили институту Народных трибунов сойти на нет. Но поскольку юридически полномочий трибунов никто не отменял, это означало, что до тех пор, пока я нахожусь на этом посту, мои решения должны исполняться. Капитан Ралли, прилично разбиравшийся в законах, спорить не стал, но когда я захотел увести Лисутариду, он отозвал меня в сторону и сказал:

– Ты копаешь под себя здоровенную яму, Фракс. Я, конечно, не знаю, что происходит, но то, что ты пытаешься прикрыть Лисутариду, у меня не вызывает сомнений. Имей в виду – власти обрушатся на тебя, словно скверное заклинание. И не жди, что она выступит в твою поддержку, когда тебя вытащат на заседание комитета.

– Я ничего не жду.

– Тебе известно что-нибудь о кентаврах? Мы получили сообщение от какого-то психа, что табун из трех голов ошивается поблизости.

– Псих прав. Я их тоже видел. Но только мельком.

Капитану это известие крайне не понравилось.

– Вчера – единороги. Сегодня – кентавры. Я, было, подумал, что они всего лишь продукт чрезмерного увлечения «дивом», но теперь в этом вовсе не уверен. – Капитан обернулся к Лисутариде: – Вы случайно не знаете, в силу каких причин магические существа могли появиться в нашем городе?

– Понятия не имею, – ответила чародейка, и на этом дискуссия закончилась, поскольку капитан Службы общественной охраны не может позволить себе быть грубым с главой Гильдии чародеев.

Лисутарида направилась прочь, я последовал за ней, а в спину мне полетели слова Ралли:

– Я провел предварительный подсчет тел. Мы имеем шестерых покойников. Сколько их еще будет, Фракс?

– Откуда мне знать? – бросил я через плечо.

– Я поставил на двадцать. Как ты оцениваешь мои шансы?

Не удостоив его ответом, я вывел Лисутариду на мостовую, и передо мной открылось захватывающее зрелище. Прибывшие на место взрыва пожарные пытались залить бушующее пламя. Пожарное дело в Турае поставлено что надо. Лошади обучены не бояться шума, света и жары, и дело у борцов с огнем шло неплохо. Солдаты Службы общественной охраны отлавливали не успевших скрыться бандитов, а Хормон Полуэльф пялился нам вслед. Ну и пусть его пялится. Я не простил его за то, что он назвал меня полоумным. В конечном итоге мы покинули пожарище в карете Лисутариды.

– Надеюсь, что между Тураем и Абеласи нет договора о выдаче преступников, – сказала волшебница.

– Почему тебя это интересует?

– Просто размышляю о том, куда лучше бежать, когда возникнет необходимость.

– Бежать? Выброси эту мысль из головы. Мы еще не проиграли.

– У нас осталось два дня, чтобы вернуть бесценный предмет. До сих пор он ускользал из наших рук. Но я погибла даже в том случае, если мы найдем кулон. Сохранить пропажу в тайне нам не удастся.

С этими словами Лисутарида извлекла палочку фазиса из скрытого в складках ее наряда большого кармана.

– Не отчаивайся. Я так просто не сдаюсь. Кроме того, все эти люди не знают, что происходит. До тех пор пока ты не признаешься в утрате кулона, все останется на уровне слухов и предположений. Глава Гильдии чародеев вовсе не обязана опровергать глупые сплетни. Продолжай все отрицать.

– А что, если кулон найдет кто-то другой?

– В таком случае – встретимся в Абеласи. Но я этого не допущу. Мы добудем висюльку.

Лисутарида моей уверенности не разделяла. По правде говоря, я тоже. Но Фракс, как известно, славится своим упрямством.

– Есть ли у тебя какие-нибудь соображения в связи с появлением кентавров?

– Нет. Их появление на улицах Турая я объяснить не могу. Что имел в виду капитан Ралли, когда спрашивал у тебя о числе тел?

– Думаю, он всего лишь хотел уточнить цифры для своего доклада. Ты же знаешь, Служба общественной охраны всегда настаивает на точности статистики.

– Ты случайно не забыл, что я глава Гильдии чародеев? – обратив на меня взор, спросила Лисутарида.

Эти слова в переводе на обычный турайский означали: неужели ты, Фракс, думаешь, что сможешь меня надуть? Пришлось признаваться.

– Прошел слух, что я расследую очень крупное дело. Первой слух распустила весьма странная дама по имени Одуванчик. Эта самая Одуванчик, будь она проклята, умеет разговаривать с дельфинами. Она якобы прочитала по звездам, что моя деятельность приведет к кровавой бане, и с этого момента завсегдатаи «Секиры мщения» делают ставки на возможное число жмуриков.

Глаза Лисутариды начали округляться, а я приготовился выскочить из кареты. Но вместо того чтобы обрушиться на меня, словно скверное заклинание, чародейка залилась хохотом.

– Значит, эти типы делают ставки? – переспросила она, вытирая выступившие на глазах слезы.

Похоже, она находила это безобразие забавным.

– Итак, – продолжала Лисутарида, – пока мы лезем из кожи вон, чтобы скрыть потерю от консула, в какой-то «Секире мщения» открылся тотализатор.

– Я настаивал, чтобы они прекратили это свинство.

– С какой стати? Интересно, на какое число покойников поставила Макри?

– На четырнадцать, кажется.

– Большой недобор, – заметила Властительница Небес.

– Сам знаю. На сегодняшний день мы уже имеем двадцать один труп.

– И в каком же соотношении принимаются ставки?

– Пятьдесят к одному, если цифра будет точной, и двадцать к одному, если расхождение будет не больше трех.

– У тебя, кажется, еще остались деньги, которые я тебе дала для выкупа кулона. Поставь за меня на тридцать пять покойников, – сказала глава Гильдии чародеев.

– Ты уверена, что хочешь участвовать в этом отвратительном деле?

– Конечно! Почему бы мне не воспользоваться возможностью поправить свои дела после проигрыша на скачках?

– Да потому, что это аморально!

– Ставка есть ставка, – глубокомысленно заметила Лисутарида.

И тут я почувствовал, как с моей души свалился огромный груз. До меня наконец дошло, почему меня так злила эта затея с тотализатором. Я выходил из себя только потому, что сам не мог сделать ставку. Я, Фракс, – первая спица в колеснице, когда дело доходит до азартных игр, не мог по каким-то этическим соображениям принять участие в первоклассном спортивном событии. Не приходится удивляться, что я так скверно себя чувствовал. Теперь, получив санкцию от клиента, я вправе вступить в игру.

– Отлично. Ты уверена, что число жмуриков достигнет тридцати пяти?

– По меньшей мере, – ответила Лисутарида. – Я это чувствую.

Пока карета катила по улицам, я пытался рассчитать, на какую цифру ставить. Я покажу всем этим олухам из «Секиры мщения», на что способен настоящий игрок! Я так очищу карманы молодого Моксалана, что он жестоко пожалеет о своем решении пойти по стопам папаши и стать букмекером. И парню будет о чем жалеть, ибо к тому времени его карманы окажутся пусты.

Лисутарида высадила меня на улице Совершенства. Торговка рыбой и расположившийся на тротуаре точильщик вели бесконечный спор. Однако у меня были заботы поважнее, чем выслушивать аргументы уличных торговцев. Одной из этих забот оказалась Макри, которая снова нашла убежище в моем кабинете.

– Ты что, будешь отравлять мое существование до тех пор, пока эта полоумная уродина Дандильон не свалит из твоей комнаты? – вежливо поинтересовался я.

– Не исключено.

– Одна из твоих самых серьезных психологических проблем, Макри, состоит в том, что ты проявляешь терпимость по отношению ко всякого рода странным типам. Посмотри, к чему это приводит. Они же используют тебя! В городах, подобных Тураю, для терпимости нет места. С людьми здесь надо обращаться круто.

– А я что делаю?

– Да, когда доходит до мечей или тем более секир, тебе равных нет. Если предоставляется возможность кого-нибудь прикончить, то ты ведешь себя круче всех.

– Разве ваша вера не требует проявлять доброту по отношению к бедным? – спросила она.

– Возможно. Никогда не был силен в вопросах теологии.

– А как насчет трех твоих молитв в день? Что ты просишь у бога?

– Успехов в жизни. Так же, как и все остальные.

– Как хорошо, что я ни во что не верю!

– Это еще раз говорит о том, что ты – варвар, не получивший должного воспитания.

– Мне вполне хватит воспитания, чтобы не продолжать этой идиотской беседы, жирный лицемер! – заявила Макри.

Она достала две украденные из бара палочки фазиса и вручила одну из них мне. Некоторое время мы курили в молчании. Мягкий наркотик меня несколько успокоил, и я рассказал ей о дневных событиях.

– Словом, все кончилось очередной катастрофой, – закончил я свое повествование.

– И сколько же покойников мы в итоге имеем? – поинтересовалась моя подруга.

– Двадцать один. Но имеется указание на то, что число их возрастет. Поэтому я считаю, что мы должны сделать несколько ставок где-то в районе тридцати мертвецов и, возможно, рискнуть одной ставкой на сорок покойников. Это на случай, если события окончательно выйдут из-под контроля.

– Боюсь, я не совсем тебя понимаю.

– А что здесь понимать? За меня ставку сделаешь ты, поскольку молодой Моксалан от меня денег не примет. Парень полагает, что я обладаю внутренней информацией.

Мои слова, кажется, потрясли Макри.

– Похоже, что-то опять прошло мимо меня, – сказала она. – Последние пару дней ты только тем и занимался, что поносил меня за участие в игре на результат твоего расследования, а теперь вдруг заявляешь, что я должна для тебя сделать ставки. Что изменилось?

– Ничего.

– А как быть с вопросами этики?

– Вопросы этики я оставлю философам. Лисутарида хочет сделать ставки. Нам тоже стоит рискнуть.

– Ладно, я это сделаю. Но только если ты разрешишь мне прятаться у тебя от Дандильон.

– Что ж, прячься, коль скоро это так необходимо. Но мне надо подзанять немного деньжат.

– А куда же делись те бабки, которые дала тебе Лисутарида?

– Я заплатил за квартиру и прикупил ящик кли.

– У меня лишних денег нет, – заявила Макри.

– Нет есть! Ты откладывала чаевые, чтобы заплатить за экзамен, мне известно, что ты прячешь в своей комнате больше сотни гуранов.

– Как посмел ты...

Я поднял руку:

– Прежде чем ты приступишь к своей диатрибе, я хочу напомнить, как застал тебя за попыткой выгрести из-под моей кровати те жалкие полсотни гуранов, которые я припас на черный день. Я много раз помогал тебе деньгами. Более того, я неоднократно наставлял тебя на путь истинный, когда ты делала ставку не на ту колесницу. Я жертвовал своими потом, кровью и заработанными гуранами, дабы поднять твой дух и компенсировать финансовые потери, которые ты понесла в силу своей врожденной глупости. Вот и теперь с той информацией, которой я обладаю, и твоими бабками ты выиграешь такую кучу деньжищ, что сможешь не только заплатить за экзамены за два года вперед, но и купить себе новую боевую секиру.

– Хорошо, – согласилась Макри и добавила: – Но отныне не смей меня ни в чем поучать.

– Мне это и в голову не придет.

– Тебе удалось приблизиться к раскрытию тайны кулона?

– Нет. И это меня очень угнетает. Поначалу я считал, что никаких осложнений не возникнет. Но с этими колдунами лучше не связываться. Им совсем нельзя доверять.

Жара стояла такая, что я начал впадать в дрему. Как только Макри отправилась вниз на работу, я прекратил неравную борьбу со сном. Проснувшись страшно голодным, я спустился в зал таверны, чтобы подзаправиться стряпней Танроз. Оставалось надеяться, что нашей поварихе и Гурду удалось сгладить взаимные разногласия. Я настолько зависел от стряпни Танроз, что даже мысль о возможности ее ухода приводила меня в ужас. Моксалан стоял у стойки бара, и Макри незаметным кивком дала мне понять, что делает ставки.

Хотя в зале висел обычный гул голосов вечерних посетителей, я сразу почувствовал: здесь что-то не так. В таверне полностью отсутствовал столь дорогой для меня запах рагу. Там вообще не пахло едой. Меня охватила дрожь. Подобного ужаса я не испытывал даже при виде самого опасного врага. Случилось то, чего я больше всего опасался.

– Где Танроз? Где пища?

– Ушла, – сказал Гурд и принялся качать пиво с такой силой, что рукоятка насоса едва не развалилась в его лапище.

– А еда? – не унимался я.

– Танроз ушла, – повторил северный варвар, хлопнув кружкой о стойку перед носом насмерть испуганного клиента.

– Ушла, не оставив ничего поесть?

– Нет. Просто взяла и ушла.

– Почему?

– Макри предложила ей уйти.

– Что?!

– Я вовсе не говорила ей, чтобы она уходила! – вмешалась Макри.

Я задрожал еще сильнее.

– Кто-нибудь может сказать мне, что здесь произошло?! – взревел я. – Куда ушла Танроз?!

– Вернулась к маме, – лишенным всяких эмоций голосом ответил Гурд. – Макри посоветовала ей вернуться к маме.

– Подобное описание событий не имеет с действительностью ничего общего! – запротестовала Макри. – Я просто предложила, чтобы она немного передохнула и подумала о своих чувствах к Гурду, а потом объяснилась с ним напрямую.

Гурд зашатался, как смертельно раненный, а мне почему-то захотелось закрыть лицо руками.

– Когда это случилось?

– Танроз сказала, что сыта по горло работой на человека, который не способен оценить всего, что она для него сделала. Да еще и назвала меня низкой душонкой, – простонал Гурд. – А потом эта добрая женщина упаковала пожитки и ушла.

Макри тем временем внимательно изучала пол.

– Я такого результата не ожидала, – сказала она.

– Ну почему ты не могла оставить всех в покое?! – взревел я. – Посмотри, что ты натворила! Танроз с нами больше нет!

– Я просто пыталась помочь. Как ты мне и посоветовал.

– Неужели это посоветовал Фракс?

– Ничего подобного! Ты понимаешь, оркское отродье, что натворила?!

От этих слов Макри застыла на месте. От потрясения у нее отвисла челюсть.

– Ты назвал меня оркским отродьем?! – зловеще прошипела она, слегка оправившись от шока, а ее рука потянулась к тому месту, где обычно находились мечи.

– Да, назвал! Твое появление в Турае – хуже, чем эпидемия чумы. Из всех нелепых поступков, которые ты успела за короткий срок совершить, этот – самый мерзкий. Теперь Гурд всю оставшуюся жизнь будет несчастен, как ниожская шлюха, а я помру с голоду!

– Почему ты не могла оставить нас в покое?! – вопил Гурд.

После того как я нанес ей смертельное оскорбление, обозвав оркским отродьем, Макри, как было сказано, потянулась за мечом, но, получив свежий заряд критики от Гурда, от идеи прикончить меня отказалась.

– Я всего-навсего пыталась...

Оправдания моей подруги прервало неожиданное появление Дандильон Одуванчик.

– Фракс, у меня для тебя ужасная новость.

– Мне уже все известно, – ответил я. – Мы обязаны ее вернуть.

– Кого?

– Танроз, естественно.

– А разве она ушла? – спросила Одуванчик.

– Конечно. И это для меня – самая ужасная новость.

– Но почему?

– Как ты можешь спрашивать «почему»? Эта женщина готовит лучшее мясное рагу во всем Турае!

– Я не употребляю в пищу мясо животных, – сморщила носик Одуванчик.

Я уже занес кулак для удара.

– Не смей бить Дандильон! – заявила Макри, вставая между нами.

– Ты права. Полагаю, для начала мне следует искалечить тебя.

– Только попробуй!

Макри подняла руки и приняла боевую стойку.

– Я не смогу жить без Танроз, – простонал Гурд.

Мне никогда не доводилось видеть северного варвара столь несчастным. Однажды мне пришлось выдернуть три стрелы из его ребер, а он даже и бровью не повел.

– Почему вы не хотите выслушать мою новость? – как ни в чем не бывало продолжала Одуванчик.

– Если твоя новость имеет какое-нибудь отношение к звездам, то меня она не интересует.

– Но ведь звезды священны!

– Меня они не интересуют.

Никакая сила не способна остановить эту женщину. От желания поделиться со мной новостью Дандильон даже приплясывала на месте.

– Но это же ужасно серьезное предупреждение! – причитала она. – Прошлой ночью на небе сверкали зарницы, которых я раньше никогда не видела.

– Ну и что?

– Казалось, все небеса над побережьем занялись пламенем.

– Может, ты все же отстанешь от меня со своими предупреждениями? У меня и после первого твоего предупреждения неприятностей не оберешься.

Мои слова несказанно обидели Дандильон. Теребя с несчастным видом ожерелье – ужасающее сооружение из морских ракушек, – она невнятно забормотала о том, что хотела всего-навсего помочь. Бормотание Одуванчика было еле слышно за тем гамом, который поднялся в таверне. Вся клиентура принялась давать мне, Гурду и Макри разнообразные советы. Большинство завсегдатаев считали, что Гурду следует немедленно отправиться к Танроз и предложить ей руку и сердце. Однако в зале имелась довольно шумная группа, которая, позабыв о Танроз, хотела узнать у меня, правда ли, что Лисутарида поклялась убить каждого, кто встанет на пути ее тайной любви.

– У Лисутариды нет никакой тайной любовной связи, – отбивался я.

– Тогда зачем она наняла тебя найти ее пропавшие дневники? Говорят, в них полным-полно любовных стишков.

– И сколько же человек, по-твоему, могут встать на ее пути? – спросил Паракс. – У нас на подозрении три важные фигуры.

– Если она получила пинок под зад, – пустился в размышления какой-то докер, – то дело может обернуться круто. Она ведь может и разъяриться. Вы же знаете, как бывает, когда баба получает пинок под зад.

Потерявший всякую надежду Гурд тяжело опустился на табурет за стойкой бара. У него, судя по виду, не оставалось сил даже нацедить мне кружку пива. Макри, вспомнив, что я обозвал ее оркским отродьем, снова принялась сыпать угрозами, что лишит меня жизни. В ответ я сообщил, что буду счастлив отправить ее голову к ее же мамаше, если таковая когда-либо существовала, в чем лично я очень сомневаюсь. Казалось, положения хуже того, в каком я оказался, быть уже не может, но в этот момент в таверну вошел юный правительственный чиновник в белоснежной тоге. Не обращая внимания на мой обнаженный меч, он подошел ко мне и вручил какой-то пакет.