ГЛАВА 21

Я прискакал назад на Ассамблею на почти загнанной лошади и в сопровождении неохотно согласившейся составить мне компанию дамы. Едва войдя в кабинет Цицерия, я понял, что Лисутарида категорически отказывается уезжать из города.

– С какой стати? Я никого не убивала.

– Даже если ты этого не совершила, Чарий докажет, что убийца – ты. Если не уедешь, то у властей не останется никакого выбора, кроме как привлечь тебя к суду.

– Кого ты имеешь в виду, говоря о “властях”? – ядовито глядя на консула, произнесла Лисутарида. – Ведь ты и есть власть. А я – глава Гильдии чародеев. Никто не посмеет изгнать меня из Турая!

Я вернулся на Ассамблею в сопровождении Хабали, жены Риксада. Именно из-за этой дамы мне пришлось проторчать столько неприятных часов на ужасающем морозе. Хотя я привез с собой сногсшибательные новости, влезть в разговор мне никак не удавалось. Из-за угрозы высылки Лисутарида вела себя покруче взбесившегося дракона.

– Неужели вы думаете, что я соглашусь уехать в разгар зимы? Вы можете лопнуть от злости, но другого места для жизни я искать не стану!

– Мы обеспечим тебе безбедное существование, – ласково произнес Цицерий.

– И начнем добиваться твоего возвращения, – добавил Калий.

– Ради блага нашего города ты должна на время удалиться, – вступила в дискуссию Тилюпас. – Это пойдет и тебе на пользу. Никто из нас не выиграет, когда все увидят, как ты вонзаешь кинжал в Дария. Гильдия потребует немедленного суда над тобой.

– Меня уже тошнит от этой картинки, – заявила Лисутарида, почти переходя на крик. – Я спалю любого, кто попробует ее еще раз показать! А если вы не прекратите свои потуги выставить меня из Турая, я обрушусь на вас, как скверное заклятие.

Поведение Лисутариды едва ли можно было назвать рациональным, и такой злющей мне видеть ее еще не доводилось. Чтобы успокоить нервы, ей, видимо, следовало выкурить палочку фазиса.

– Позвольте мне сказать! – не выдержал я и начал прокладывать путь через толпу заполонивших комнату разнообразных помощников, секретарей и охранников.

С тех пор, как я стал Народным трибуном, жизнь моя в некотором роде стала легче. Я получил возможность проникать в такие места, куда мне раньше не было доступа. Если бы я несколько недель тому назад попробовал появиться в обществе консула, заместителя консула и начальника дворцовой стражи, то меня бы встретили так, как встречают орка на свадьбе эльфа. Теперь же они все чуть ли не обрадовались моему появлению, даже несмотря на то, что от меня разило пивом. Вообще-то в обычной обстановке я не почувствовал бы этого прекрасного аромата, но сейчас он уж больно сильно контрастировал с запахом духов Лисутариды.

Следом за собой я волочил Хабаи. Женщина ужасно нервничала. Когда я убедил ее (или если хотите – заставил угрозами) составить мне компанию, она не предполагала, что окажется в комнате, набитой спорящими политиканами. Я начал было продолжить объяснения, но дверь распахнулась, и в кабинет полился поток чародеев.

– Я же просил, чтобы нам не мешали! – рявкнул Калий.

– А я настаиваю на немедленной встрече, – заявил возглавлявший эту депутацию Хасий Мудрый.

Хасий приволок с собой всех Главных магов всех стран, участвующих в Ассамблее. Среди них оказалась даже Дайрива. На ее плече белела плотная повязка.

– Пора… – резко бросил Хасий.

Цицерий растеряно посмотрел на Калия, а тот в свою очередь беспомощно взглянул на Тилюпас.

– Нам надо еще немного времени, – сказала достойная дама, сохраняя присутствие духа.

Но на сей раз обстановка была для нас совершенно безнадежной. Стоящий рядом с Хасием Ласат Золотая секира взирал на наш лагерь с мрачным удовлетворением. Мы при помощи шантажа сумели заставить его молчать, и теперь крах Тилюпас доставлял ему удовольствие.

– Настало время… – продолжил Хасий.

– …выслушать кое-какие объяснения, – подхватил, выступая вперед, я.

– Объяснения? Какие объяснения?

– Насчет изменения реальности.

Услыхав эти слова, маги одновременно издали тихий стон, поскольку я всех их уже успел достать своими вопросами о таинственном заклинании, способном менять реалии.

– Полагаю, что к этому времени вы все видели, как Лисутарида Властительница небес убивает Дария По-облакам-ходящего, и вероятно все вы знакомы с моей гипотезой о том, что кто-то сумел изменить реальность. Практически все те, к кому я обращался, твердо заявили, что ни один маг не может сфальсифицировать картину и заменить ею…

Но мою речь оборвал Чарий Мудрый.

– Неужели мы станем выслушивать типа, который успел проявить себя одним из главных возмутителей спокойствия на нашей Ассамблее?! Я настаиваю на немедленном аресте присутствующей здесь Лисутариды Властительницы небес.

По помещению прокатился одобрительный гул. Создавалось впечатление, что я потерял свою аудиторию.

– Ты можешь настаивать на чем угодно, Чарий Мудрый! – гаркнул я, поднимая руку в лучшем стиле древних Народных трибунов. – Но ни один гражданин Турая не может быть подвергнут аресту по предусматривающее серьезное наказание обвинению без согласия на то Народного трибуна. А я – Народный трибун Фракс не дам указанного согласия до тех пор, пока вы все меня не выслушаете.

Мои слова произвели впечатление, хотя все, что я сказал, было неправдой. Наступила гробовая тишина. Я вытолкнул вперед Хабали и продолжил:

– Вы все видели, как Лисутарида вонзает кинжал в Дария, и утверждаете, что нет такого заклинания, которое могло бы создать подобную иллюзию. И вы совершенно правы. Такого заклинания не существует. Сцены, которые продемонстрировал вам старый Хасий, точно воспроизводят действительность. В таверну “Секира мщения” или вернее в мое жилье вошла женщина и заколола Дария По-облакам-ходящего. Но это была не Лисутарида. Это была дама по имени Хабали, загримированная так, чтобы быть похожей на нашего достойного кандидата. А сейчас позвольте вам представить Хабали, которая когда-то считалась одной из самых талантливых актрис Турая.

Мое заявление было встречено молчанием и недоуменными взглядами.

– Актриса? Но это же невозможно… – наконец произнес кто-то.

– Нет, это вполне возможно. В комнате было полутемно, ее освещало лишь неяркое пламя очага. Надев соответствующий парик и платье, Хабаи могла выдать себя за кого угодно. Она выдала себя за Лисутариду и обманула вас всех. Более того, эта женщина обманула и меня – человека, который зарабатывает себе на хлеб тем, что не позволяет себя облапошить. Одним словом, все посчитали, что Дария убила Лисутарида. Однако она этого не делала. Во время преступления ее не было в комнате. Это Копро проник в мое жилье, заколол вашего коллегу и стер все следы своего преступления. После этого он послал в мою комнату загримированную под Лисутариду Хабаи, и та нанесла удар театральным кинжалом с прячущимся в рукоятке тупым клинком. Разве не так? – спросил я, обращаясь к Хабаи.

На какой-то миг мне показалась, что дама меня кинет. Что, впрочем, было бы не удивительно, поскольку ей приходилось признаваться в противозаконных действиях в присутствии большого числа весьма важных лиц. Но поскольку она уже имела письменное помилование, подписанное Цицерием, и устное обещание получить много золота, чтобы начать новую жизнь в другой стране без опостылевшего супруга, Хабаи решилась сказать правду.

– Да, Фракс говорит правду. Это сделала я, а Копро мне хорошо заплатил. Я приняла облик Лисутариды, чтобы создать нужную ему картину. Кроме того, я оказала Копро помощь и на начальной стадии его плана. Необходимую для заклинания чешую дракона он получил от меня.

Спор, который последовал за этим признанием, был долгим и очень шумным. Поняв, что моя роль на этом заканчивается, я отошел в сторону и, используя высокое положение Народного трибуна, послал одного из чьих-то помощников за пивом.

Чародеи тем временем продолжали пережевывать обстоятельства убийства.

– Взгляните, – сказала Хабаи, – в моих ушах те же серьги, что и в тот вечер.

– Но вас практически невозможно отличить от Лисутариды.

– Только потому, что Копро собственноручно подобрал мне парик и сделал макияж.

– Он был таким прекрасным стилистом, – произнесла с печальным вздохом Тирини Заклинательница змей, и это оказалось ее единственным вкладом в дискуссию.

Спор продолжался и нашел себе уютное место в углу.

– На сей раз ты, похоже, провел отличное расследование, – сказала Макри, присаживаясь рядом.

– Спасибо.

– Судя по всему, мы выигрываем в споре, и благодарить за успех надо прежде всего меня.

– С какой же это стати?

– Очень даже просто. Ведь я же добыла ответ на последний вопрос. Хочешь, расскажу, как мне удалось это сделала?

Я изобразил из себя заинтересованного слушателя, и Макри пустилась в объяснения.

– Последовательность чисел была следующей: 391, 551 и 713. Я потратила массу времени, чтобы установить значение каждой пары чисел, но ничего не нашла. Затем я стала размышлять о простых числах.

– Что такое простые числа?

– Это те числа, которые делятся только на себя. Три, например. Или семь. Я разложила каждое из предложенных чисел на множители. Это заняло тоже не мало времени, но в конце концов я установила, что 391 было произведением двух простых чисел 17 и 23. После этого дело пошло быстрее. Число 551 получилось из умножения 19 на 29, а 713 – из 23 и 31. После этого оставалось лишь найти два следующих простых множителя. Мне это удалось, и я получила 1073. Это число было продуктом умножения 29 на 37. Хочешь я для ясности напишу для тебя последовательность чисел?

– Спасибо, не надо. Ты очень хорошо все объяснила. Найдя ответ, ты проявила себя во всем блеске.

– Вообще-то это было не очень сложно, – сказала Мари, отпив пива. – Но я пребывала в состоянии жуткого стресса. Времени было в обрез, да и магическое пространство вело себя хуже некуда. По нему все время бродили какие-то убийцы, пингвины и единороги.

Из объяснений Макри я не понял ни единого слова, но тем не менее еще раз поздравил ее с гениальным успехом.

– Не забудь напомнить об этом Цицерию, когда я буду поступать в университет.

– А ты все еще туда собираешься?

– Конечно собираюсь. Откуда такие дурацкие вопросы?

– А я уже подумал, что ты решила бросить учебу, чтобы преуспеть в жизни в качестве наркоманки.

– Перестань, Фракс! – возмутилась Макри. – Ведь ты же знаешь, что я всего лишь печалилась по Си-ату.

Ирит в последний раз подзарядил мой плащ и отдал волшебную одежку Макри. Всю дорогу до дома моя подруга проделала в тепле и уюте. Я же промерз, как склеп Снежной королевы. Ну и ладно. Девочка заслужила эту награду.

ГЛАВА 22

Прошло три дня. Я уютно устроился рядом с очагом в родной мне “Секире мщения”. Вечер только-только наступил, и таверна была практически пуста. Я был почти что удовлетворен плодами своих усилий. Лисутарида стала главой Гильдии, а я получил весьма приличное вознаграждение.

– Как бы то ни было, но Фракс, когда дело доходит до расследования – первая спица в колеснице. Мне плевать, что это говорю только я.

– Ты не просто говоришь о своем величии, Фракс. Ты долдонишь об этом по сто раз на дню.

У Макри появилась минута отдыха перед вечерним наплывом посетителей. Все время после окончания Ассамблеи она пребывала в относительно благостном настроении. За свою службу телохранителем она тоже получила хорошую плату, что для нее, постоянно нуждавшейся в деньгах, было крайне важно.

– Мне платили за драку, – лопотала она. – Так, как будто я снова стала гладиатором. Правда, когда я была гладиатором, мне никто не укладывал волосы. Нет, один раз как-то было. Но та оркская парикмахерша никуда не годилась. Бедный Копро…

– Насколько я понимаю, вся женская часть нашей аристократии пребывает в горе? – спросил я.

– Тирини Заклинательница змей уже направила человека в Паргаду за их лучшим стилистом.

– Зачем Тиринии это? – изумился я. – И без этого все твердят, что она – самая красивая волшебница в западном мире.

– Ну и что из того?

– Как что? Зачем ей стилист?

– Боюсь, что тебе не понять, даже если бы я и попыталась это объяснить, – сказал Макри и, внезапно помрачнев, добавила: – Боюсь, что теперь я стану изгоем общества. Но это же не справедливо. Я была вынуждена его убить.

– Пусть тебя это не беспокоит, Макри, – утешил ее я. – Ты и без этого была изгоем.

Макри тщательно вычистила и припрятала свои доспехи. Теперь, когда она вернулась к работе в таверне, ей снова понадобилось крошечное кольчужное бикини. Огонь факелов играл на смуглом теле моей подруги. Моряки и докеры, восхищаясь этой привлекательной картиной, отваливали ей дополнительные чаевые.

Моя ставка на победу Лисутариды принесла мне совсем крошечный выигрыш. К сожалению, я был так занят, что не успел вовремя ее увеличить, и таким образом упустил возможность приумножить свой капитал.

– Терпеть не могу таких просчетов, – горько пожаловался я. – Я бы сорвал хороший куш, если бы сынок честного Мокса не загнулся от передозировки дива.

Булочница Минарикс. Сын Мокса. Юный Народный трибун Виз. Нет, наш город воистину катится в преисподнюю.

– Не пытайся снова втянуть меня в свои игры, – в ответ на мое нытье сказала Макри. – Я начинаю копить деньги для того, чтобы внести плату за обучение в Колледже Гильдий. Мне надо возвращаться к занятиям. Я очень отстала по риторике. После четырех дней в обнимку с кальяном я напрочь забыла все самые знаменитые речи прошлого столетия.

Я предпочел воздержаться от комментариев.

– Знаешь, я все еще не могу разобраться с этим свидетелем, – продолжила она.

– Каким еще свидетелем?

– С Дирексаном. Парнем из Маттеша, который увидел, как из магического пространства появился Ковиний. Ты же сказал, что никто не знает, как выглядит киллер. Его никто никогда не видел.

Я с удовольствием потягивал пиво. Гурд знает толк в пиве и умеет его подать. А Танроз знает, как следует готовить пирог с олениной. Им следует, как можно скорее, соединить свои судьбы. Из них получится идеальная пара.

– Все это было специально организовано, – сказал я, пытаясь в очередной раз открыть глаза Макри на реальный мир.

– Кем?

– Цицерием, естественно. Или, скорее схему придумали Тилюпас и ее сердечный дружок консул.

– Боюсь, что я потеряла нить твоих рассуждений.

– Ковиния наняли для того, чтобы он замочил Рамия Солнечный ураган. И нанял его, естественно, Турай. Мне не было положено об этом знать. И я бы остался в неведении, если бы не Ханама, которая случайно узнала о прибытии убийцы.

– Ты хочешь сказать, что этот город специально нанял киллера, чтобы устранить главного конкурента Лисутариды?!

– Думаю, что именно так. Не удивительно, что Цицерий все время убеждал меня забыть о Ковинии. Он с самого начала знал, что этот тип для Лисутариды не опасен.

Симния прибегла к услугам Копро. Турай нанял Ковиния. Разобраться во всех этих хитросплетениях было чрезвычайно сложно. Да мне и не хотелось ломать над ними голову. Макри же, напротив, погрузилась в размышления.

– Но разве Цицерий не кричит на всех перекрестках, что он самый честный политик в Турае? – после продолжительной паузы спросила она.

– Да, кричит. И во многом оправданно. Он не берет взяток и никогда не позволит осудить невиновного. Однако, когда дело касается внешней политики, ему приходится становиться прагматиком.

Я допил пиво и попытался подсчитать, во что обошлась нам победа Лисутариды. Два убийства, несколько случайных смертей и немереное количество золота и дива.

– Дорогая победа. Но с точки зрения правителей она того стоила. Особенно учитывая то, что наши вожди знают, что в конечном итоге за победу заплатит обыватель. Посредством налогов, естественно.

– А как претор Капатий? Он все еще тебя преследует?

– Нет. Цицерий сказал, что претор про меня забудет при условии, что я снова не начну выступать в роли Народного трибуна – защитника сирых и убогих. Я и не намеревался это делать. Так что, если каким-то несчастным будет грозить выселение, пусть они ищут себе другого доброхота.

Да, кстати. Сенатор Лодий не забыл прислать мне за услуги солидное вознаграждение. Сенатора Лодия я по-прежнему не любил, однако вознаграждение принял.

– Может быть, теперь и Братство оставит меня в покое?

– Конечно, оставит, – снисходительно бросил я. – Традиционалы имеют огромное влияние на преступное сообщество, и Цицерий о нас позаботился.

– Здорово! – восхитилось Макри. – Все получилось, как нельзя, лучше.

Моя подруга была права. Лисутарида стала главой Гильдии чародеев. Иностранные маги начали разъезжаться по домам. Через неделю в городе останутся лишь те представители магического искусства, которые во время Ассамблеи настолько упились и обкурились, что остро нуждались в помощи аптекарей и лекарей.

– А как поживает Сарипа Горная молния? – спросила Макри.

– Все еще больна. Сильнейший приступ белой горячки, или крайняя степень алкогольного отравления, если хочешь. Как она меня благодарила!

Таверна постепенно заполнялась, и Макри пришлось вернуться к работе. Я прекрасно провел вечер, потягивая пиво и сгоняв несколько партий в Рэк с капитаном Ралли.

– Проклятые колдуны, – ворчал капитан. – Ты знаешь, что нам было запрещено задерживать их за употребление дива? Нет, этот город действительно катится в преисподнюю.

Мне было известно гораздо больше, чем ему, но я предпочел промолчать.

Капитан был вне себя от ярости из-за того, что ему пришлось проторчать в уличных патрулях несколько самых холодных ночей года. Хотя я и промерз гораздо меньше капитана, я твердо решил не высовывать носа на улицу до конца зимы. После того, как мне хорошо заплатили, в этом не было никакой необходимости. С приходом весны наверняка появятся новые прибыльные дела. Я сослужил нашему городу хорошую службу и вправе ожидать, что город ответит мне взаимностью. Цицерий и Лисутарида вполне могут рекомендовать меня паре-тройке состоятельных клиентов.

В свое жилье я вернулся глубокой ночью. В комнатах было на удивление тепло. В очаге пылал огонь, бросая колеблющийся свет на мою жалкую мебель. На полу в бессознательном состоянии валялись Лисутарида Властительница небес, Макри и принцесса Дайрива. Я печально вздохнул. Благих намерений моей подруге хватило очень ненадолго.

Дайрива открыла глаза.

– Не кажется ли тебе, что для женщины, не испытывающей ко мне симпатий, ты проводишь слишком много времени в моей спальне?

Изрядно захмелевшая принцесса ответила мне неуверенным пожатием плеч.

– Что на самом деле произошло в магическом пространстве? – спросил я.

Услыхав вопрос, Дайрива, заметно протрезвела.

– Насколько я понимаю, – продолжал я, у тебя крепко испортились отношения с братцем. Он контролирует армию, а ты руководишь магами. Полагаю, что очень скоро на Южных холмах вспыхнет гражданская война, и Турай, скорее всего, вступит в союз с подругой Лисутариды, а не с братом подруги.

– Что ты несешь, сыщик?

– А был ли Ковиний в Турае? Ведь его никто так и не видел. Никто, кроме тебя и того лжесвидетеля, которого подкупила Тилюпас.

– Конечно, Ковиний был в Турае. Он и убил Рамия.

– Возможно, что и так, – сказал я, глядя ей в глаза. – Но любой разумный человек прежде всего подумает, что это сделала ты.