Глава 6

Захваченные врасплох, все в гостиной застыли в самых нелепых позах. Чарли, держа в руках подарок — голубой шелковый шарф, — сидела с открытым ртом, изумленно уставившись на деда. Мелисса, занятая примеркой золотого браслета, даже перестала дышать. Сэр Джеффри и Сюзан ошеломленно смотрели на Сен-Меррина. Лица Чарльза и Давины еще светились приветственной улыбкой, но теперь она казалась неестественно-фальшивой.

Первой пошевелилась леди Сен-Меррин, потянувшись за нюхательной солью. Кузина Этелинда тут же подскочила и услужливо поднесла ей пузырек.

— Ну, достаточно! — снова рявкнул Сен-Меррин. — Кто же ты, если не Пенторп?

— Умерь свой пыл, — поморщилась леди Офелия. — Здесь дети и дамы.

— Я никогда не повышаю голоса, — прорычал граф. — А ты лучше не суй свой нос куда не просят, Офелия. Я не намерен выслушивать твои замечания. Посмотри, куда нас это завело!

— Не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, — сухо заметила леди Офелия. — Виной всему твое нетерпение. Если бы ты подождал, пока молодой человек назовет себя или даст свою визитную карточку, а не принялся наскакивать на него, словно цепной пес, все вышло бы иначе. Так что все произошло из-за твоего нетерпения, свойственного, впрочем, всем мужчинам.

— О, избавь меня от всякой чепухи, связанной с твоими убеждениями! — закричал граф, брызгая слюной и багровея от натуги. — Мужчины — самый лучший пол. Слышишь ты, старая болтушка, я употребил превосходную степень сравнения, потому что мы превосходим вас во всем. Точка, говорить больше не о чем!

— Мужчины считают себя выше женщин, потому что у них больше мускулов, дедуля, — глубокомысленно изрекла Чарли. — Доказано, ну, или, по крайней мере, написано, что женщины так же способны логически мыслить, как…

— Ну-ка, ступай в свою комнату, несносной ребенок! — свирепо вытаращив глаза, загремел Сен-Меррин.

— Но…

Понимая, что даже любовь к внучке не умерит гнев графа, Дейнтри бросила через плечо:

— Чарльз, мне придется вмешаться.

С этими словами она вынесла Шарлотту из комнаты и закрыла за собой дверь.

— Э, черт возьми, ты должен быть Пенторпом! — продолжал бушевать Сен-Меррин.

Оказавшись в коридоре, Чарли важно произнесла: — Мне очень жаль, но все-таки дедушка ошибается.

Дейнтри как следует встряхнула племянницу.

— Мне это все равно, юная леди, но ты не имеешь никакого права разговаривать с ним подобным образом, особенно в присутствии других. Тебе повезло еще, что твой папа не поддал тебе как следует.

— Он бы не поддал, — хитро прищурилась Чарли. — Папа на это просто не способен.

С трудом сдерживая смех и одновременно беспокоясь о Деверилле, Дейнтри пробормотала:

Дедушка прав — ты несносна. Хочешь, чтобы твой отец все-таки вздул тебя?

— Еще чего! — поморщилась девочка. — Я не одобряю насилия, особенно если это касается меня. Впрочем, папа вообще не обращает на меня никакого внимания. Он ведь даже не шелохнулся.

— Зато дедушка шелохнулся.

— Я знаю, — вздрогнула Чарли. — Честно говоря, тетя Дейнтри, я сказала не подумав. Но ведь он нес откровенную чушь. Тетя Офелия говорит…

— Иногда, — вздохнула Дейнтри, — мне кажется, что тете Офелии было бы лучше научить нас вышивать. Независимость женщин — прекрасная идея, но в действительности… — она напрягла слух, пытаясь уловить, что происходит в гостиной.

Чарли тут же воспользовалась заминкой.

— Вместо шитья я бы лучше обучила Виктора кое-каким трюкам, а уроки домоведения заменила бы историей. Однако дед однажды заявил, что женщина, обсуждающая исторические события, должна носить бороду.

— Слава Богу, что он еще не цитировал Самюэля Джонсона, дорогая, который считал, что самая порядочная женщина — немая.

Чарли хихикнула.

— Даже наш дед умнее, чем этот Джонсон. Он-то, по крайней мере, не заставляет меня молчать.

— Возможно, но пока тебе лучше не показываться ему на глаза. Поэтому ступай к себе и веди себя прилично.

— Если этот мужчина не лорд Пенторп, тогда кто он? — не унималась Чарли.

Дейнтри указала на лестницу.

— Иди, Шарлотта.

Понимая, что спорить бесполезно, Чарли беспрекословно подчинилась. Дейнтри посмотрела ей вслед, покачав головой, затем набрала в легкие побольше воздуха и вошла в гостиную. Первым она увидела Деверилла.

— Если это не Пенторп, тогда кто, черт возьми? — спросил на этот раз сэр Джеффри.

Удивленная, что ситуация по-прежнему остается взрывоопасной, Дейнтри посмотрела на Деверилла, но тот лишь пожал плечами. Очевидно, он еще так и не сделал признания.

— Черт, мне наплевать, какое имя носит этот человек, — снова загремел Сен-Меррин. — Мне нужен Пенторп! Где он, а? Если Пенторп послал этого парня, значит, сам задумал какую-то аферу! Я его вижу насквозь, этого разгильдяя и повесу! Ну уж нет, меня не проведешь! Он обручен с моей дочерью и женится на ней, хочет этого или нет!

— Какая ерунда, — поморщилась леди Офелия.

Граф в ярости уставился на нее, но тут раздался спокойный голос Деверилла.

— Боюсь, вы зря оскорбляете Пенторпа, тем более что предмет разговора не просто отсутствует, а умер. Пенторпа нет в живых, он погиб при Ватерлоо. . — Что?! Черт побери, о чем вы говорите?

— Все о том же. Я сам видел его труп. Перед боем у него возникло предчувствие скорой гибели, и виконт попросил меня сообщить о своей смерти родным и невесте. Когда вы приняли меня за Пенторпа, сэр, я совершенно растерялся и повел себя недостойно. Я признаю свою вину и прошу прощения, отлично понимая, что заслуживаю наказания.

— А, какая теперь разница, — расстроенно махнул рукой граф. — Мне лишь хочется знать, кто женится на моей дочери. Этот дом — настоящее бабье гнездо, а я так мечтал избавиться хотя бы от одной из них. Теперь мне придется все начинать сначала. Кстати, вы женаты?

— Нет, сэр, не имею чести.

— К дьяволу вашу честь или к Господу Богу, это кому как нравится. Раз Всевышний придумал такие штучки, пусть сам за них и отвечает. Надо же, выдумал, что обязанность каждого мужчины — жениться, хотя сам остался холостяком!

Леди Сен-Меррин едва не задохнулась от ужаса.

— Богохульник! Как ты можешь говорить такие вещи! Где мой носовой платок, Этелинда? Позвони горничной, пусть немедленно принесет капли! Я сейчас упаду в обморок.

Кузина Этелинда тотчас бросилась исполнять приказание, а граф, презрительно фыркнув, обратился к Девериллу:

— Ой-ой-ой! Вот видишь, парень, я же тебе говорил. В этом доме полно бабья. А теперь старина Пенторп подбросил мне еще одну, от которой я почти избавился. Ну что за наказание! Может, еще не все потеряно, а? Кто ты, парень? Если у тебя есть титул и деньги, бери мою дочь в жены.

Сикорт рассмеялся, а Чарльз возмущенно воскликнул:

— Но папа, разве так можно?!

Деверилл нахмурился. Дейнтри, затаив дыхание, украдкой взглянула на тетю Офелию, которая едва сдерживала смех. Сама же Дейнтри не находила ничего смешного в сложившейся ситуации.

Сен-Меррин, уперев руки в бока, ждал ответа. Остальные тоже притихли в предвкушении раз-вязки.

Гость обвел глазами присутствующих, затем величественно выпрямился и заявил:

— Я Деверилл.

В комнате повисло напряженное молчание, похоже, только Катарина Чонси наслаждалась этой сценой, с интересом наблюдая за происходящим. Сен-Меррин первым очнулся от шока и сдавленным голосом переспросил:

— Д… Деверилл?

— Да, сэр.

— Сын Жерво?

— Да, сэр. Младший сын. После окончания Оксфорда я уехал за границу вместе с Веллингтоном, потом служил у лорда Аксбриджа в чине бригад-майора, сражался при Ватерлоо. Пенторп был моим лучшим другом, сэр.

— Не упоминай больше при мне его имени, — пробормотал граф. — Какого черта ты делаешь в моем доме?

— Я только что объяснил: Пенторп попросил меня об этом.

— Гром и молния! Я не потерплю у себя Деверилла! Убирайся!

Гидеон повернулся, чтобы уйти, но тут вмешалась Дейнтри.

— Папа, он даже не знал о вражде, то есть знал, но вот причина ее ему неизвестна, так же, как и мне и…

Девочка моя, а тебе не нужно ничего знать и понимать. Такие вещи под силу только мужчинам. Если тебе нечего добавить, помолчи.

— Как это нечего? — возмутилась Дейнтри. — Ты не имеешь права вышвыривать его из-за какой-то глупой ссоры, случившейся давным-давно. Это бессмысленно!

— Молчать! — рявкнул граф. — Что ты можешь знать об этом?! Мы, Тэрранты, не желаем даже слышать о Девериллах, и это длится уже шестьдесят лет. Я не собираюсь ничего менять. Покиньте мой дом, сэр, и никогда больше не переступайте его порог!

— Ты несправедлив, папа! — взорвалась Дейнтри. — Даже если причиной ссоры послужило какое-то ужасное событие, Деверилл не имеет к этому ни малейшего отношения. Сам лорд Жерво не счел нужным объяснить сыну причину вражды, значит, она того не заслуживает.

— Деверилл только недавно приобрел титул и вступил в права наследника, — заявил Сен-Меррин. — Понятно, почему он не в курсе — у Жерво просто не было времени обо всем ему рассказать. Дейнтри повернулась к брату.

— А ты знаешь что-нибудь? Папа говорил тебе?

Чарльз растерялся, застигнутый врасплох.

— Ну, вообще-то это не мое дело. Давина, скажи ей. А ты, Дейнтри, не должна разговаривать с отцом в таком тоне. Давина, скажи же ей.

Однако жена молчала, стиснув зубы.

Дейнтри обвела взглядом присутствующих и только сейчас заметила исчезновение Сюзан и Мелиссы. Сэр Джеффри злился, а леди Катарина с явным удовольствием наблюдала за развивающимися событиями. Леди Сен-Меррин занялась пузырьками с одними ей ведомыми растворами. Возле нее хлопотала кузина Этелинда. Единственным союзником могла стать только тетя Офелия.

— Тетя, пожалуйста! — взмолилась Дейнтри.

Однако та покачала головой:

— Я не могу отговорить твоего отца выставлять себя на посмешище. Если он так хочет этого, Бог с ним, пусть делает. Таском-парк принадлежит ему, поэтому в его власти — выгнать или приютить гостя. — Леди Офелия улыбнулась Девериллу. — Было очень приятно и полезно с вами познакомиться, молодой человек.

— Ах, вот ты как! — рявкнул Сен-Меррин. — Может, мне позвать слуг, чтобы они проводили вас до дверей, сэр?

— В этом нет необходимости. Я сам в состоянии найти выход. Ваш покорный слуга, — с достоинством поклонился Гидеон и покинул комнату, кивнув при этом сэру Джеффри, который, словно лакей, придерживал дверь.

Когда Сикорт закрыл дверь, Дейнтри закричала:

— Папа, ты ошибаешься…

— Молчать, я сказал! — взревел граф, приближаясь к дочери; в его глазах зажглись опасные огоньки. — Как ты смеешь так разговаривать со мной? Или у тебя нет никакого понятия о хороших манерах? Значит, в этом заключается образование? Видишь, Офелия, что ты сотворила своими корявыми руками и глупой болтовней? У Сюзан больше здравого смысла, — Сен-Меррин запнулся, оглядываясь вокруг себя с нескрываемым изумлением. — А где она и Мелисса? Мне они не нужны, но куда они подавались, я вас спрашиваю?

— Я отправил их восвояси, сэр, — небрежно заметил Сикорт. — Едва беседа приняла неожиданный поворот, я решил, что это не их ума дело.

— Да? Черт возьми, как тебе это удается, парень?!

— Разве не мужчина глава семейства?

— Конечно, — поморщился Сен-Меррин. — Но каким образом убедить в этом женщин? Кстати, я хозяин Таском-парка, — он обвел взглядом комнату, желая убедиться, не посмеет ли кто бросить ему вызов, и тут заметил Дейнтри. — А, ты еще здесь? Кажется, я отправил тебя в твою комнату.

— Нет, папа, ты приказал мне замолчать, а потом поинтересовался, есть ли у меня понятие о хороших манерах. Выполняя первое указание, я не смогла ответить на второй вопрос, впрочем, это риторический вопрос, и я не стала бы на него отвечать. Однако ты не приказывал мне уйти.

— Зато я приказываю сейчас. У тебя также не должно быть больше никаких дел с этим Девериллом. Слышишь меня?

— Отлично, сэр. Я дам обещание не иметь дел с Девериллом, если вы не потребуете от меня отослать назад приглашение в Маунт-Эджкам и другие места и не выезжать в Лондон. Однако если я где-нибудь встречусь с Девериллом, то, как воспитанная девушка, непременно поздороваюсь. Не вижу причин грубить человеку, который не сделал мне ничего плохого.

— Перестань трещать и немедленно убирайся, — поморщился граф.

Дейнтри вышла из комнаты, уловив брошенную сэром Джеффри фразу:

— Не понимаю, почему вы терпите ее дерзости, сэр. Я не допущу подобного поведения у Мелиссы.

— Ха! — только и смог ответить граф.

Дейнтри уже направилась к лестнице, но стук открываемой двери заставил ее оглянуться. В коридор вышла Давина.

— Не понимаю, зачем тебе лишние хлопоты, — издалека начала женщина. — Я надеялась найти дома мир и спокойствие. Жизнь в свете очень утомительна, поэтому я с нетерпением ждала возвращения в Таском-парк.

— Значит, вы с Чарльзом помирились? А кто эта красивая леди Катарина Чонси? Это родственница Джеффри или его пассия?

— Ты не перестаешь меня удивлять, — сразу напряглась Давина. — Твои беспочвенные подозрения, по крайней мере, странны. Она кузина сэра Джеффри, вдова, к которой Сикорт испытывает жалость и чувствует за нее ответственность. Ее муж погиб на войне, похоронен где-то на континенте. Тебе должно быть стыдно.

Дейнтри действительно испытывала угрызения совести, однако не сочла нужным в этом признаться, переведя разговор на другую тему.

— Это новое платье? А ты заказала что-нибудь для Чарли?

Давина рассмеялась.

— Боже, неужели ты хочешь сказать, что Чарли нужны новые платья? Я поверила бы, если бы она мечтала о новом костюме для верховой езды. Однако нет необходимости заказывать таковой в Лондоне или Брайтоне. Кстати, было очень трудно найти хорошую гувернантку, но мне все-таки удалось подыскать подходящую женщину, Интересно, как Шарлотте удалось так испугать мисс Петтибон?

— Она задавала столько вопросов, что у бедной гувернантки просто не находилось ответов. Мисс Петтибон пыталась научить твою дочь шить, говорить на ломаном французском и играть на пианино модные пьески. Она не ожидала встретить ребенка, чьи познания во французском превосходят ее собственные. Добавь к этому греческий, латынь, а также нежелание Чарли заниматься музыкой и шитьем. Надеюсь, новая гувернантка окажется гораздо лучше.

Давина даже поежилась.

— И как это твоя тетя надеется найти мужа для такого ребенка?

— Ну, об этом пока еще рано говорить, — рассмеялась Дейнтри.

— О да, ты можешь смеяться, — горько заметила Давина. — Но вы все должны понимать, с чем вскоре придется столкнуться Шарлотте. Не я одна догадываюсь, почему от тебя сбежали женихи. Какой мужчина пожелает иметь жену, столь же образованную, как и он сам.

— Хочу заметить, Давина, — повысила голос Дейнтри, — ни один из моих женихов не боялся моей образованности, потому что ни один из них не был образован в такой степени, чтобы испытывать страх. Все трое оказались обыкновенными болванами и отделывались пустыми, ничего не значащими фразами. Ладно, я иду к Чарли, — примирительно добавила Дейнтри, потому что Давина начала хмуриться. — Ты со мной?

— Нет, нет, — поспешно сказала та. — Мне нужно проследить, как горничная разложит чемоданы. Интересно, Шарлотту допустят к ужину?

Дейнтри почувствовала угрызения совести за свою несдержанность. Чарли так хотелось поговорить с матерью после долгой разлуки, но теперь Давина слишком расстроена для этого, ей нужно успокоиться.

— Думаю, все будет в порядке. Знаешь, Чарли очень скучала по тебе.

— Да? — усмехнулась Давииа. — За все время мы получили от нее только три письма.

— А как часто вы с Чарльзом писали ей?

Давина покраснела и торопливо отвернулась.

— Мне нужно распаковать вещи.

Вздохнув, Дейнтри поднялась по лестнице, направляясь в западное крыло, где находились классная комната и спальня Чарли. Она нисколько не удивилась, обнаружив вместе с племянницами Сюзан. Девочки вежливо встали, приветствуя Дейнтри. На запястье Чарли блеснул золотой браслет, подаренный Мелиссе отцом.

— Красивый браслет, — похвалила Дейитри и улыбнулась сестре. — А твои серьги еще лучше, похоже, только мне сэр Джеффри не приготовил подарок. Даже кузина Этелинда получила новый шарф.

— Думаю, он просто забыл вручить тебе подарок, — примирительно проговорила Сюзан. — Тебе не кажется — что-то странное происходит в этом доме?

— Весьма точное определение.

Сюзан поморщилась.

— Папа отказал Девериллу от дома?

— Да, и это ужасно несправедливо.

— О Дейнтри, только не говори, что ты растаяла при виде этого молодого человека! У тебя ничего не получится. Папа никогда не сдастся и будет кричать.

— Чепуха! Он же сам сказал, что никогда не повышает голоса. А если и повысит, то, между нами говоря, лопнет от натуги.

Сюзан прыснула, и даже Мелисса улыбнулась. Дейнтри обняла девочек за плечи, усадила на диван, затем принялась расспрашивать:

— Мелисса, дорогая, папа привез тебе еще что-нибудь?

— Вот это, — племянница протянула ей фарфоровую куклу.

— О, какая красивая! Она похожа на тебя.

— Кукла! — презрительно фыркнула Чарли. — Куклы — это для младенцев! Лучше бы Мелиссе подарили новый кнут.

— Тебе кнут бы пригодился больше, — многозначительно заметила Дейнтри, поправляя шелковое платье куклы и восхищаясь ее красотой.

— Можешь взять себе этот браслет, если он тебе так нравится, Чарли, — тихо сказала Мелисса. — Браслет тебе очень идет.

— Нет, дорогая, папа расстроится, если ты откажешься от его подарка, — воскликнула Сюзан. — Он непременно захочет, чтобы ты постоянно носила браслет. Мужчины очень болезненно относятся к таким вещам.

— Я просто подумала: раз Чарли понравилось что-то женственное, папа не станет возражать, если…

— Нет, — твердо повторила Сюзан.

— Хорошо, но ты можешь поносить его сегодня, Чарли.

— Я надену браслет, если нам позволят спуститься к ужину, — заявила Чарли. — Впрочем, я собираюсь сегодня выехать на Викторе, поэтому тебе лучше забрать свой подарок.

Сюзан спокойно заметила:

— Не хочу обижать тебя, Шарлотта, но когда вы спуститесь к ужину, браслет должен быть на Мелиссе. Кроме того, помни — ты в опале. Дедушка приказал тебе удалиться в свою комнату, и сейчас, как мне не неприятно говорить об этом, ты должна находиться именно там, а не с нами.

Чарли собиралась надерзить, но тут вмешалась Дейнтри:

— Тетя Сюзан хотела лишь напомнить тебе о твоем проступке. Лучше побыстрее помирись с дедушкой, пока ты еще что-нибудь не натворила, а не то тебе не разрешат отправиться на прогулку.

— Но… — Нет, — твердо возразила Дейнтри. — Важно понимать, что и когда следует говорить. Нужно также уметь видеть препятствия и преодолевать их, не надеясь, что они исчезнут сами по себе.

Однако Чарли продолжала стоять на своем:

— Но я уже предупредила конюха и пообещала Мелиссе, что мы поедем вместе. Поэтому, запрещая мне, вы наказываете и ее.

Дейнтри поднялась, собираясь уходить, но в это время в дверях появилась служанка.

— Прошу прощения, леди Сюзан, но сэр Джеффри требует вашего присутствия в гостиной. Он сказал, — девушка, смущенно потупилась, — что вы игнорируете гостя.

— Ну что за люди эти мужчины, — возмутилась Дейнтри, давая выход накопившемуся гневу. — Сначала сами отправляют женщину, а когда та подчиняется, требуют ее обратно, взваливая на нее вину за отсутствие1 — Она повернулась к растерянной горничной. — Это сэр Джеффри приказал тебе слово в слово повторить его просьбу? Ну, давай же, Милли, смелее, я вовсе не хотела напугать тебя. Ответь на мой вопрос.

По-прежнему глядя себе под ноги, Милли тихо проговорила: — Вообще-то, милорд послал Яго, а уж он приказал мне, заметив, что не его дело подниматься в классную комнату. Яго отправился к леди Сюзан, а я направилась сюда в надежде найти вас.

— Ну, так я и думала. Ладно, иди, Милли, — смягчилась Дейнтри. — Надеюсь, Сюзан, ты объяснишь мужу, что некрасиво посылать слуг с подобной просьбой.