Глава 22

Дейнтри проснулась поздно, оделась, поела и отправилась на поиски отца, никому не сказав ни слова о романе Хэрриет Деверилл. Граф беседовал с управляющим, поэтому добиться аудиенции ей удалось только через полтора часа. Она буквально ворвалась в библиотеку и, не мешкая, приступила к делу.

— Папа, я обнаружила причину ссоры между Тэррантами и Девериллами и скажу, что это сущая ерунда.

— Что-что? — оторвавшись от бумаг, Сен-Меррин взглянул на дочь поверх очков. — Я очень запит, девочка. Пока мы веселились в Лондоне, здесь пакопилось много дел, требующих немедленного рассмотрения. О чем ты там бормочешь?

— О ссоре с Девериллами, сэр. Я знаю, что ее породило. Это произошло по вине одной особы, но ина уже давно умерла.

— Она? О чем ты говоришь? Изъясняйся понятнее. Откуда ты это узнала?

Разве могла Дейнтри признаться, что ответ находится в неопубликованном романе, да еще написанном женщиной? Сен-Меррин непременно выставит ее. Поэтому она заявила:

— Всю кашу заварила бабушка Деверилл, сэр. Она ревновала жениха к тете Офелии, считая ту главной соперницей, и была убеждена, что именно из-за нее Том Деверилл не предлагает ей руку и сердце. Хэрриет не могла поверить, что тетя Офелия сама не хочет выходить замуж

— Надеюсь, ты явилась сюда не затем, чтобы заявить о своем нежелании выходить замуж? Я этого не потерплю! И какое отношение к ссоре имеет глупая ревность Хэрриет к Офелии, ведь она все равно вышла замуж за Деверилла?

— Да, но лишь спустя несколько лет, когда ей удалось поссорить лучших друзей. Вы же сами говорили о якобинских настроениях Тома Деверилла. Каким-то образом Хэрриет заставила его поверить, что дедушка угрожал раскрыть эту тайну, если Том не освободит ему дорогу для завоевания тети Офелии. Нед Тэррант жаждал получить деньги леди Болтерли, а вот Деверилл, судя по всему, любил ее по-настоящему и решил не втягивать дорогую ему женщину в скандал, который, как он предполагал, устроил бы дед. Состоялась дуэль, хотя пустили слух, будто ее причиной послужила ссора за карточным столом — никто не хотел признаться, что сражается из-за дамы. Хэр-риет знала, что благородный Том Деверилл никогда не обвинит Неда Тэрранта в предательстве и оказалась права. Том все-таки не смог простить обиду, заявив в гневе, что Нед подорвал их дружбу изменой.

— Ерунда! — фыркнул Сен-Меррин. — Отец был неспособен на такое, и Деверилл отлично знал это. Черт побери, они считались лучшими друзьями!

— Да, сэр, но подумайте, какое разочарование должен был испытать Том Деверилл, узнав об угрозах со стороны своего друга. Он так и не ре.шился откровенно поговорить об этом с Недом. Дед не любил леди Офелию, но очень хотел выгодно жениться на ней. Зная жадность своего друга, Том поверил, что тот вполне способен устроить скандал, от последствий которого пострадали бы многие. Поэтому, как человек благородный и, по моему мнению, довольно глупый, Том отказался от леди Офелии, обратив весь свой гнев на Тэррантов. Вы должны покончить с этой враждой, поскольку не существует ничего глупее.

— Да у тебя ветер в голове, девочка. Откуда ты выконала эти сведения?

— Бабушка Деверилла написала роман, — призналась Дейнтри, понимая, что бессмысленно дальше скрывать правду. — Он никогда не был опубликован, не блещет новизной, в нем нет ни стиля, ин композиции, однако под видом главной героини там выступает сама Хэрриет. Она подробно описывает, как ей удалось убедить Тома Деверилла а в предительстве нашего деда, якобы угрожавшего раскрыть его тайну, если тот не расчистит ему путь у«с тети Офелии. Пойми, Хэрриет заставила Деверилла поверить, что под маской лучшего друга скрывается злейший враг.

— Роман?! Да как могла глупая баба стать причиной ссоры?

— Вы сами говорили, что Тома Деверилла считали якобинцем. Если бы эти сведения дошли до местных властей, он, наверное, лишился бы Деверилл-Корт.

— Вполне возможно, — согласился Сен-Меррин. — А вот что касается моего отца и Офелии — это сущая ерунда, ведь ему так и не удалось жениться на ней.

— Да, сэр, но только потому, что тетя вообще не хотела выходить замуж. Мы должны положить конец этой глупой ссоре.

— Девочка моя, зачем же?

— Она основана на лжи и не может дальше продолжаться. Вам нужно непременно поговорить с Жерво.

— Еще чего! Не мы ее начали, не нам с ней и кончать. Деверилл заварил кашу — пускай ее теперь расхлебывает. Но если ты думаешь, что этот бесстрастный и холодный как змея Жерво станет извиняться из-за какого-то романа, то глубоко ошибаешься. Он даже не выслушает тебя.

— Но если вы пойдете к нему и все объясните…

— Боже, что ты еще придумаешь?! Какие еще мысли родит твой короткий ум? Я и близко не подойду к этому парню. Кроме того, это не мое дело. Они это начали — пусть и покончат с этим.

— Тогда я поговорю с Девериллом.

— Ну уж дудки! Я еще не слышал подобной дерзости! Ты собираешься выйти замуж за Пенторпа и не будешь общаться с холостыми мужчинами до тех пор, пока не наденешь на палец обручальное кольцо. А то, чем ты займешься после свадьбы, пусть станет головной болью твоего мужа.

Дейнтри долго не сдавалась, но граф, потеряв терпение, в конце концов выставил дочь из комнаты, и она отправилась искать утешения у тети. Леди Офелия полностью согласилась с ее версией событий.

— Кто бы мог подумать, что Хэрриет способна на такое? Впрочем, размер моего приданого вполне мог заставить ее нашептывать разные гадости Тому Девериллу.

— Папа отказался в это поверить.

— Твой папа — болван. Конечно, деньги сыграл и в этом деле немаловажную, если не решающую, роль. И что ты теперь собираешься делать?

— Понятия не имею, — вздохнула Дейнтри. — Если бы это изменило мое будущее, я бы принял» решение, а иначе зачем мне стараться? Папа настаивает на моем браке с Пенторпом, и я дала слово.

— Ты не хочешь остаться незамужней, — мягко проговорила леди Офелия. — Мне это давно ясно. Да? А я лишь недавно это поняла. Если бы я хоть немного походила на вас, мне бы претило замужество. Однако я не сумею справиться с трудностями. Я разочаровала вас…

— Боже мой, дитя, с какой стати меня должны посещать такие мысли?! — возмутилась тетушка.

— Я не оправдала ваших надежд.

— Ничего подобного!

— Но вы всегда хотели видеть во мне независимую женщину!

— Я по-прежнему хочу этого, но что, по-твоему, что означает « независимость»?

— Это значит — человек должен жить один, на свои средства, заботиться о себе и довольствоваться своим состоянием.

— Разве я живу одна?

— Нет, но вполне способны это сделать, мадам. В этом я не сомневаюсь.

— И я тоже, однако мне неплохо живется под вашжй крышей. Заметь, от этого я не перестала быть независимой.

— Но я не хочу жить под одной крышей с отцом! Я не меньше Чарльза с Давиной мечтаю о собственном доме. Мне хочется стать хозяйкой собственной жизни, самостоятельно принимать решения. Однако это, увы, невозможно, потому что я не могу нарушить данного отцу слова. Поэтому мне придется выйти замуж за Пенторпа. Только так мне удастся хотя бы частично воплотить в жизнь свою мечту, став хозяйкой своего дома. Как вы думаете, Пенторп со временем не превратится в деспота?

Леди Офелия ответила не сразу. Испытующе взглянув на племянницу, она спросила:

— Ты любишь Пенторпа?

— Я пришла к выводу, что любить человека очень трудно, это ведет к постоянным упрекам, столкновениям, ревности. Какая же тут независимость? Пенторп — человек мягкий и утверждает, что хочет на мне жениться. Я не могу отказаться от помолвки, даже если очень захочу.

— Независимая женщина свободна в выборе решений и обладает роскошью выбирать, что ей по душе и что сделает ее счастливой. Это вовсе не означает, что она не должна обращать внимания на требования или желания дорогих ей людей и не имеет права игнорировать собственные чувства. Единственное, в чем ты разочаровала меня, так это в нежелании протянуть руку к счастью, которое так близко.

— Я не понимаю, о чем вы? — побледнела Дейнтри.

— Не понимаешь? Тогда тебе лучше подумать о своих поступках, а мне нужно переодеться. Сегодня с нами обедает Лайонелл Уэрринг. Он пригласил меня в Бодмин и обещал привезти обратно. Пойду возьму в библиотеке книгу.

Испытывая непреодолимое желание убежать из дома куда глаза глядят, Дейнтри приказала оседлать Облако и отправилась к себе переодеться, но по дороге вспомнила про Чарли.

Девочка оказалась в классной комнате вместе с мисс Пэрис. Оторвавшись от работы над атласом, гувернантка приветливо улыбнулась:

— Добрый день, леди Дейнтри. Шарлотта, к вам пришла ваша тетя.

Чарли тут же вскочила с места, сияющая и довольная.

— Я собралась прогуляться и решила узнать, не составишь ли ты мне компанию, — улыбнулась Дейнтри.

— Конечно!

Мисс Пэрис деликатно кашлянула.

— Боюсь, не сегодня, миледи. Шарлотта немного отстала. Сегодня ей придется потрудиться.

Чарли с хмурым видом уселась на место.

— Утром явился папочка — можешь себе представить, тетя Дейнтри? За все это время он впервые вошел в классную комнату и именно сегодня! Правда, сейчас его нет дома — они с мамой отправились в Плимут искать дом. И зачем папа пришел сюда? Чтобы испортить мою жизнь, вот зачем!

— А кто в этом виноват? — усмехнулась Дейнтри. — Разве не ты, моя дорогая, постоянно жаловалась, что родители не обращают на тебя внимания? Мне казалось, ты должна быть благодарна папе за заботу.

— Но не за такую, — огрызнулась Чарли. — Мне бы больше понравилось, если бы он взял меня с собой, чтобы я помогла выбирать дом. Но папочка и не подумал этого сделать, а когда я сама попросила об этом, заявил, что это не моего ума дело. Как вам это нравится?

— Ну, если сегодня нельзя, поедем завтра, — пожала плечами Дейнтри, радуясь возможности побыть одной.

Наскакавшись вволю, но так ничего и не решив, она вернулась домой и застала в конюшне Чарли. Девочка кормила Виктора морковью, о чем-то беседуя с конюхами. Вспомнив, что сегодня у них обедает сэр Лайонеля, Дейнтри не стала ждать, племянницу, а отправилась в свою комнату переодеться. Вечером она уже не могла ни о чем думать и тут же уснула.

Неожиданно кто-то коснулся ее щеки, затем рядом вытянулось чье-то тело. Воспоминания о Сикорте были еще свежи и часто наполняли сны кошмарами. Дейнтри ничего не могла рассмотреть, не могла крикнуть, но постепенно ужас исчез, уступив место недоумению — чужое дыхание не несло запаха бренди, а пальцы нежно ласкали щеки.

Затем к губам приблизился палец, напомнив надушенную ладонь Сикорта, закрывавшего ей рот. Однако палец лишь предупреждающе коснулся нижней губы Дейнтри, словно подавая сигнал. И вскоре комнату начало наполнять золотое свечение, продвигаясь от стены к постели. Дейнтри по-прежнему не видела лица ночного гостя, хотя прекрасно знала, чьи черты скрывает темнота, поэтому не удивилась, когда ореол света добрался до каштановых волос. Мужчина наклонился, чтобы поцеловать ее, и Дейнтри вся подалась ему навстречу.

Его мягкие губы нежно касались ее рта, щек, век, потом лежавшая на плече рука двинулась к груди. Дейнтри не чувствовала страха, испытывая только безудержное желание, и сама дотронулась до его обнаженного тела.

Она удивилась бархатистости и теплоте ночного визитера и вдруг поняла, что тоже обнажена. Рука мужчины опустилась еще ниже, к треугольнику вьющихся волос, коснувшись влажной упругой плоти. Но Дейнтри не вздрогнула и не отстранилась, а наоборот, расслабилась, впитывая и себя незнакомые волнующие ощущения.

Она застонала, и звук собственного голоса показался ей неестественно громким. Тогда губы мужчины приблизились к ее лицу, язык проник внутрь, в то время как сильные пальцы продолжали ласкать горячую плоть. Новые ощущения заставляли Дейнтри уноситься к звездам.

Ночной гость на мгновение замер, наблюдая, нак выгнулось, требуя продолжения, стройное девичье тело, затем возобновил ласки. Осмелев, Дейнтри тоже принялась гладить его мускулистое тело, плоский живот, жесткие волосы…

Внезапно проснувшись, она села на постели, обливаясь потом. Комнату не заливало золотое свечение, рядом никого не было. Однако сон очень походил на реальность, а тело еще трепетало от воображаемых ласк, хотя ночная сорочка покрывала его до пят. Дыхание Дейнтри стало прерывистым и больше походило на всхлипывания. Боже мой, откуда у нее такие эротические сновидения? Дейнтри не знала ответа на этот вопрос, зато поняла, что не может выйти замуж за Пенторпа.

Она снова уснула и проспала до утра, полностью отдавшись нахлынувшим на нее сновидениям, хотя потом, как ни силилась, так и не сумела вспомнить сны, кроме одного, первого, будоражащего воображение. Дейнтри украдкой взглянула на Нэнси, которая поставила на стол поднос с горячим шоколадом и теперь открывала шторы. Интересно, заметит ли служанка произошедшую с ней перемену? Ей казалось, что необычный сон настолько изменил ее, что новизна в Дейнтри Тэррант должна непременно бросаться в глаза.

— Итак, вы проснулись, — ласково проговорила Нэнси. — Давайте я поправлю постель, миледи.

Откинувшись на подушки, Дейнтри молча наблюдала за ловкими движениями горничной. Похоже, Нэнси не заметила ничего странного в поведении хозяйки и только насмешливо поинтересовалась, не изобрела ли миледи новый способ питья шоколада: лежа или же, прибегнув к старому, — сядет, как подобает христианке.

Дейнтри послушно села, при этом расправленное Нэнси одеяло соскользнуло, вызвав ощущение ласкового прикосновения, словно Деверилл снова появился в спальне. Зардевшись от смущения, Дейнтри торопливо выхватила чашку из рук горничной. Нэнси заботливо приложила ладонь к ее лбу.

— Похоже, у вас жар, миледи. Как вы себя чувствуете?

— О да, — кивнула Дейнтри, поразившись обыденности своего голоса. — В комнате очень тепло, даже жарко.

— Странно, а мне так не кажется, — пожала плечами горничная. — Впрочем, я стояла у окна, а с болот дул ветер, собирая облака. Погодка явно не весенняя. Вы встанете, миледи?

— Да. Мне понадобятся бумага, чернила и открытки.

— Леди Сен-Меррин для свадебных приглашений заказала карточки с позолоченными краями. Об этом мне шепнула мисс Дэвис.

— Ну, они пока не готовы, а мне, в любом слу-ч»е, нужно написать письмо. И хватит вытягивать из меня сведения — я все равно больше ничего не скажу.

Вскоре письменные принадлежности оказались на столе, но на этом дело и застопорилось. Дейнтри хотела написать Пенторпу и откровенно во всем признаться, однако понятия не имела, куда отсылать письмо — адреса виконта она не знала, а спрашивать у отца боялась. Лучше сообщить Девериллу, что найден ключ к разгадке ссоры. Впрочем, это также было сопряжено с определенными трудностями. Сен-Меррин запретил ей разговаривать с Девериллом по поводу вражды, да у нее самой не хватило бы духу признаться, что всему виной — ревность его бабушки. Чтобы все объяснить, придется подробно изложить описанные в романе события, стараясь при этом не допускать насмешек и язвительных замечаний, а на это потребуется время. Самый лучший способ — вернуть произведение его владельцу, сопроводив рекомендацией проч итать роман, поскольку там содержится информация о ссоре. Пусть сам делает выводы.

Значит, вопрос с Пенторпом придется отложить до появления жениха, а сейчас следует объяснить матери и окружающим свою позицию.

Да, здесь было над чем подумать. Тете Офелии легко говорить о независимости женщин, о приве свободного выбора, об умении самой распоряжаться собственной жизнью. Но как на самом деле стать независимой душой и телом, если ее связывают с Девериллом самые нежные чувства, и не только явь, но и сон рисует милый сердцу образ? Но и связывать судьбу с Пенторпом, не любя его, тоже нельзя. Это сделает их жизнь просто невыносимой. Лучше уж остаться одной, купить с помощью тети дом и не зависеть от капризов сильного пола.

Да, перспектива далеко не блестящая. Придется нарушить данное слово. Отец наверняка придет в ярость. Мать расстроится. Однако другого способа сохранить независимость Дейнтри не знала. Конечно, следовало еще хорошенько подумать, как все это преподнести, но сначала все-таки нужно было поговорить с Пенторпом.

Поднявшись с постели, Дейнтри с помощью горничной оделась, выбрав простенькое муслиновое платье.

— Какой красивый наряд, — восхищенно пробормотала Нэнси, поправляя пышные юбки. — Когда приедет милорд Пенторп?

— Возможно, сегодня, — неохотно ответила Дейнтри, надеясь, что виконт не станет откладывать дела на потом и прямиком отправится в Корнуолл. Чем скорее он прибудет, тем лучше — обществу следует побыстрее узнать о разрыве их помолвки.

Позавтракав в одиночестве, Дейнтри отправилась на поиски леди Офелии, однако ей сообщили, что та уехала в гости. Мать еще находилась у себя, и Дейнтри даже обрадовалась этому обстоятельству — лгать ей не хотелось, а правда означала слезы и уксус.

Дейнтри хотелось прогуляться, но поскольку Чарли еще не потребовала выполнения вчерашнего обещания, она решила остаться дома, чтобы оказаться поблизости на случай прибытия жениха. Накануне Сен-Меррин потребовал вернуть роман Хэрриет Деверилл владельцу и, не желая ослушаться отца, Дейнтри поднялась к себе, чтобы захватить пакет. Навстречу ей попалась мисс Пэрис.

— Доброе утро, миледи, — как обычно, весело проговорила гувернантка. — Вы что-то долго отсутствовали. — Она испытующе посмотрела на Дейнтри. — Похоже, вы давно вернулись, потому что успели переодеться и уже поднимаетесь по лестнице, а не спускаетесь. Я приказала мисс Шарлотте отправиться в классную комнату сразу после вашего возвращения. Такой непослушный ребенок! Мне не хочется ее ругать, но на этот раз она истощила мое терпение. Не знаете, где мисс Шарлотта?

— Я не совсем понимаю, — покривила душой Дейнтри, сразу обо всем догадавшись. — Значит, Чарли убедила вас, что поедет со мной на прогулку?

— Боюсь, убеждением здесь и не пахнет, — покачала головой гувернантка. — Мисс Шарлотта просто напомнила мне о вашем обещании прогуляться, заявив, будто вы решили выехать пораньше, чтобы не попасть под дождь. Как я понимаю, то неправда. Так где же моя воспитанница?

— Я думала, Чарли еще занимается, — побледнела Дейнтри. — Но если она уехала навестить кузину, то непременно будет наказана. Скоро пойдет дождь, и мне лучше отправиться следом за ней. Прикажите оседлать лошадь, хорошо? А я пока пе-реоденусь.

В это время кто-то позвал Дейнтри по имени. Повернувшись, она увидела жену управляющего и молоденькую горничную с покрасневшими от «лез глазами.

— Да, миссис Лидроуз.

— Прошу прощения, миледи, но Милли хочет вам кое-что передать. Правда, ей сказали не делать этого до двух часов, но совесть настолько замучила бедняжку, что она пришла ко мне. Я отругала ее, запретив впредь соглашаться на подобное. Отдай записку леди Дейнтри, Милли.

Густо покраснев, горничная передала хозяйке сложенный лист бумаги.

— Кто тебе это дал, Милли7

— Мисс Чарли, миледи, — по-прежнему не поднимая глаз, ответила девушка. — Но я и подумать не могла, что мне не следует это брать. Мисс Чарли всегда такая добрая и веселая. Прошу вас — не сердитесь на меня1

— Достаточно, — сурово оборвала ее миссис Лидроуз. — Ступай занимайся своими делами и благодари Бога, что леди Дейнтри не прикажет милорду выгнать тебя без рекомендации.

Однако Дейнтри не обратила на эти слова никакого внимания, поскольку читала записку.

«Дорогая тетя Дейнтри, я уехала спасать Мелиссу. Тод привез мне письмо от нее, и я не могла ждать. Дядя Джеффри вернулся домой очень злой. Мелисса боится его, опасаясь, что он снова изобьет тетю Сюзан, хотя леди Катарина обещала, что Сикорт больше не тронет ее. Однако Мелисса не верит этой женщине и ненавидит ее. Тетя Сюзан сможет уйти от дяди Джеффри, если Мелисса окажется в безопасном месте, поэтому мы и убегаем. Передайте родителям: мне очень жаль, что они не хотят моего присутствия в Плимуте, в противном случае они бы взяли меня с собой искать дом. Не беспокойтесь о нас, я позабочусь о кузине.

Любящая вас Чарли.

Р. Я. Пожалуйста, не ругайте мисс Пэрис. Это я обманула ее, но другого выхода у меня не было».

Дейнтри долго смотрела на письмо, пытаясь вникнуть в его содержание. Она с трудом сдерживала рвущиеся наружу слезы и хотела одного — убить Сикорта, однако не стала выказывать своих чувств и с удивительным спокойствием проговорила:

— Спасибо, миссис Лидроуз, вы поступили правильно. Пожалуйста, никому не сообщайте об этом, и вы тоже, мисс Пэрис, — обратилась Дейнтри к гувернантке. — Как я и опасалась, мисс Шарлотта уехала к своей кузине. Я оставлю записку леди Офелии и брату, а вас попрошу послать кого-нибудь в конюшню, чтобы мне оседлали лошадь.