- Вы хорошо себя чувствуете, Скальд? - устало спросил Иштван.
      - Хорошо, - ничуть не обидевшись, ответил детектив. - А вам сейчас нужно приложить все усилия к тому, чтобы найти денежки, украденные у вас господином Септимом Локом. Вы ведь еще не нашли их?
      - Нет.
      - Ну, вот... Бросайте свою апатию и насядьте на банкиров. Обещайте крупные вознаграждения, льготы. Но непременно узнайте. Завтра на это у нас не будет времени. Денек предстоит горячий. Возможно, он преподнесет нам сюрпризы.
      И совершенно неожиданно для Иштвана Скальд дружески похлопал его по плечу.
      7.
      Вокруг территории крысотрона, обнесенной высоченной ажурной стеной из голубого полипласта, так гармонирующего с аквамариновым небом Вансеи, медленно дефилировали патрульные полицейские машины. Просторная площадь перед входом сверкала в лучах солнца и была практически пустынна, хотя до начала бегов оставалось не так уж много времени.
      - Неужели никто не придет? - попытался пошутить Иштван. Скальд искоса взглянул на него и промолчал.
      Не успели они выйти из автомобиля и сделать несколько шагов, как перед ними, словно из-под земли, возник молодцеватый подтянутый полицейский в черной форме.
      - Прошу вас, господа, проходите, - деловито пригласил он, махнув рукой в сторону административного здания.
      Споткнувшись на ровном месте, Иштван остановился и воззрился на полицейского.
      - Меня не нужно приглашать. Всё это принадлежит мне, - заледеневшим голосом отчеканил он. - И деньги вам тоже плачу я.
      Полицейский смутился и вытянулся перед Иштваном, выпятив грудь.
      - Прошу прощения, господин Дронт... Я вас не узнал...
      - Богатым буду, - процедил Иштван и направился к широко распахнутым зеркальным дверям, где уже маячили завидевшие его представители Лицензионного комитета.
      Подняв руку вверх в знак приветствия толпе, ожидавшей его, Иштван, ни на кого не глядя, стремительно пошел по роскошному холлу к выходу на стадион. Кто-то услужливо кланялся ему. Сбоку и сзади, облепив, как мухи мед, зудели о чем-то своем чиновники из комитета, желая добиться от Иштвана ответов на не интересующие его вопросы - брезгливо сжав тонкие губы и не замечая ничего вокруг, он мрачно шагал навстречу зарешеченному проходу, где чернели фигуры полицейских.
      Запыхавшийся Скальд догнал Иштвана уже на самом стадионе. Увидев его, Иштван кивнул на трибуны и рассмеялся негромким больным смехом, от которого Скальду стало не по себе.
      Стадион был забит до отказа. Десять тысяч человек, склонившиеся над мониторами, неподвижно сидели в звуконепроницаемых кабинах, и над чашей стадиона висела зловещая тишина.
      - Даррад в полной боевой готовности, - с нездоровой веселостью в голосе прокомментировал Иштван.
      - Я думаю, Иштван, сейчас все они смотрят на нас, ведь здесь везде телекамеры. Не доставляйте им удовольствия видеть ваше отчаяние, - тихо сказал Скальд.
      Они улыбнулись друг другу и, дружески болтая, направились в рабочую комнату.
      Председатель Лицензионного комитета, вместе с пятью соратниками посетивший кабинет Иштвана на четвертом этаже административного здания, начал еще с порога:
      - Господин Дронт, я обязан поставить вас в известность: прибыли наблюдатели из Галактического Совета. Они уже здесь и ознакомились с ситуацией. Я хочу передать вам пожелание правительства Вансеи и нашего комитета: мы надеемся, что сегодня вы приложите максимум усилий для того, чтобы бега прошли на самом высоком уровне. - По-женски высокий голос председателя звучал крайне пафосно.
      Этот высокий, щеголевато одетый, почти лысый тип всегда вызывал в Иштване жгучую антипатию. В свои пятьдесят шесть лет Ланс выглядел на все сто - порок размашисто прошелся по его лицу своей обезображивающей кистью. Ланс был игроком. Каждый свободный день он посвящал посещению самых известных в секторе казино, и, по сведениям старшего Дронта, уже просадил в карты последние штаны. Но клан насмерть стоял за его почетное место в комитете. Поэтому Ланс сейчас кривлялся перед Иштваном, поучая его.
      - Что вы имеете в виду, когда мечтаете о "самом высоком уровне", господин Ланс? Я так понимаю - речь идет о предстоящем жесточайшем экономическом и политическом кризисе Вансеи, который неминуемо грядет вместе с нашим разорением? - презрительно сказал Иштван через плечо. Он не отводил глаз от монитора, за которым сидел. - О, действительно, все пройдет по высшему разряду - Даррад разделается с вами, как повар с картошкой. Интересно, ваш законопослушный комитет прогнозировал потери, которые понесет сегодня Вансея в случае победы крысы номер двести тринадцать? И с каких это пор Даррад стал делать погоду в Галактическом Совете?
      Поднялся страшный шум. Каждый пытался возразить и перекричать другого. Скальд сидел в стороне, с интересом разглядывая собравшихся. Иштван покраснел от гнева, вскочил на ноги и, сжав кулаки, рявкнул:
      - Выйдите все!
      Остолбенев от неожиданности, все замолчали. После короткого замешательства члены комитета покинули кабинет.
      Иштван шумно вздохнул и снова подсел к монитору.
      - Скальд, - вскоре позвал он, - прибыл Хайц...
      Вместе они склонились над экраном. В холле Ланс благосклонно и даже подобострастно приветствовал жокея и трех его новых охранников.
      Хайц выглядел больным. Его приятное лицо было желтоватого оттенка, голубые глаза беспокойно блуждали по стоявшей в отдалении толпе. Долговязый Ланс почтительно склонялся к субтильному жокею и заверял его в готовности правительства и комитета всячески содействовать процветанию на Вансее бизнеса в сфере развлечений.
      - Скоро тебя не пустят на порог даже самого задрипанного злачного места, любитель развлечений, - скрипнув зубами, выдохнул Иштван.
      Ланс не слышал этого пророчества и провожал Хайца до жокейской кабины. Он был в превосходном настроении, шутил, даже прикоснулся к краешку локтя собеседника, что являлось неслыханной фамильярностью на Вансее. Напряжение, не отпускавшее Хайца, немного ослабло, он повеселел, на скулах у него заиграл лихорадочный румянец.
      Ланс справился о самочувствии героя дня - имея в виду крысу - это был довольно крупный черный самец - и жестом подозвал ветеринара, облаченного в зеленую форму. Тот должен был удостовериться, здоров ли участник забега. Это была простая формальность. Потом крысу положили на стойку под сканирующее устройство для идентификационного анализа, и через несколько секунд загорелся разрешающий огонек.
      - Очень, очень рад, что с этим милым созданием все в порядке... замурлыкал Ланс, беря крысу в руки и любуясь ею.
      - Еще поцелуйся с ней, - прохрипел Иштван.
      Ланс погладил крысу по спинке, улыбаясь, быстрым движением пальцев свернул ей шею, положил в коробку и, накрыв прозрачной крышкой, вручил остолбеневшему жокею.
      Стоявший рядом с Лансом мужчина с круглым добродушным лицом, отвечавший в комитете за экологию бегов, упал в обморок прямо под ноги Хайцу. Озверевшие охранники, которые остались за барьером стойки, принялись изрыгать такие проклятия, что в другое время их немедленно упекли бы за решетку. Ланс повернулся лицом к ближайшей телекамере и торжественно произнес стандартную формулу, дающую ему право на защиту от чужих посягательств:
      - Осознавая всю чудовищность совершенного мною поступка, добровольно отдаю себя в руки правосудия и прошу учесть это при вынесении справедливого, неминуемого приговора. - Он был очень спокоен. Его тут же увели подскочившие полицейские.
      - Отец, - сказал Иштван в трубку, - произошло несчастье. Господин Ланс убил крысу номер двести тринадцать...
      - Какой ужас, - донесся в ответ задыхающийся голос. - Передай наши соболезнования господину Хайцу, сынок.
      - Обязательно, - улыбаясь во весь рот, ответил Иштван.
      - Думаю, господин Ланс сделал это из идейных соображений. На Вансее еще остались патриоты!
      Едва уловимая ирония в голосе отца о многом сказала Иштвану. О том, к примеру, скольких сил и денег стоило отцу пожизненное заключение, на которое обрекал себя Ланс. Без сомнения, решение, принятое кланом, к которому принадлежал председатель Лицензионного комитета Вансеи, было непростым, но очень выгодным: с одной стороны, под почетной маской патриотизма теперь легко можно было скрыть неприглядный образ жизни одного из членов клана, торчавшего у всех, как кость в горле, а с другой получить кучу денег. Карьера Ланса подходила к своему бесславному концу, и предложение Дронта было для него просто спасением. Как и для самих Дронтов.
      - Я люблю тебя, отец, - сказал Иштван. - Береги себя.
      Скальда вызвали по срочной связи. Махнув Иштвану рукой, он куда-то ушел.
      С давно забытым чувством эйфории Иштван включил табло тотализатора, пощелкал кнопками, и лицо его покрылось капельками пота. Хайц выставил в качестве главной ставки шестьдесят миллионов кредиток. Зрители тоже сошли с ума. Они словно забыли, что крысы номер двести тринадцать больше не существует. И откуда, интересно, у них такие деньги?!
      Он связался с административной группой бегов, чтобы выяснить обстановку. Переданные ему новости были странными и пугающими: Хайц прошел в жокейскую кабину и послал охрану в зоомагазин на территории крысотрона. Не прошло и пяти минут, как в коробке с прозрачной крышкой ему доставили нового участника крысиных бегов, серого, средних размеров самца.
      Иштван смотрел, как деликатно зажатую механическими створками крысу маркирует автомат, нанося на спину ненавистный двести тринадцатый номер, и его все сильнее охватывала тревога.
      Он щелкнул кнопкой и равнодушным голосом спросил:
      - Каков объем ставок?
      Управляющий финансовой частью не сразу смог ответить, его трясло.
      - Четыре миллиарда галактических кредиток...
      - И все деньги переведены на наш счет? - не поверил Иштван.
      - Стопроцентно... Из банков Даррада...
      Пытаясь осмыслить эту цифру, они тупо смотрели друг на друга, пока Иштван не догадался отключить связь.
      Бега начались. Крыса господина Хайца прошла на третий уровень, успешно преодолела четвертый и оказалась на пятом, самом важном, вместе с еще тремя участниками.
      Весь пятиминутный перерыв, что делался между забегами на уровнях, Иштван просидел, обхватив голову руками и стараясь ни о чем не думать. Потом он отключил все средства связи, позволяющие добраться до него - кроме личного номера - запер дверь кабинета и завороженно уставился на экран.
      Серая крыса бежала по лабиринту, в котором уже заблудились остальные трое участников. Путь указывали светящиеся стрелки на потолке. Там, где крысу подстерегала ловушка, стрелка заканчивалась восклицательным знаком и нужно было вернуться немного назад, чтобы юркнуть в боковой проход. До финальной точки крысе осталось преодолеть всего две ловушки. Иштван вспомнил, как потешались техники-дизайнеры, когда он ставил в плане эти жирные восклицательные знаки. Он и сам смеялся, говоря, что это очень поможет бедным крыскам найти дорогу к главному призу...
      Все зрители встали в своих кабинах, с каким-то ожесточением на лицах ожидая триумфа Даррада. Когда крыса вышла на шестой уровень и под торжественную музыку в прозрачном шаре ее вознесли вверх, зрители не бесновались от радости - они молча все, как один, принялись что-то петь. По торжественности лиц Иштван понял, что они поют гимн родной планеты...
      Телефон с его личным номером звонил безнадежно-давно. Иштван не слышал его. Опустив руки вдоль туловища и выпрямившись в кресле, будто в спину ему вогнали кол, он сидел неподвижно, уставясь в одну точку на экране. Он смотрел на мерзкую крысиную морду, которая скалилась так же нагло и вызывающе, как и в его ночных кошмарах...
      Телефон наконец смолк. Очнувшись, Иштван набрал номер, выслушал и, еле переставляя ноги, побрел к выходу.
      Детектив выбежал на площадь. Маленькая сгорбленная фигурка Иштвана виднелась далеко впереди. Он был один среди огромного пустынного пространства - побежденные всегда одиноки...
      - Человек с синим лицом не давал мне покоя, Иштван! Помните, что я ответил, когда вы сказали мне о нем? - горячо заговорил Скальд, догнав юношу.
      - Мой отец... умер, господин Икс... - через силу произнес Иштван, прикрывая ладонью глаза, полные слез. - Оставьте меня. - Он, шатаясь, побрел к своему автомобилю.
      - Мне очень жаль... простите... - ошеломленно пробормотал Скальд, потом бросился следом, на ходу дергая Иштвана за рукав и пытаясь привлечь его внимание. - Простите меня... Но сейчас для нас дорога каждая секунда... "В галактике много интересного" - вот что я ответил вам тогда! - торопливо и возбужденно говорил он.
      - Уйдите... - Иштван отмахивался от Скальда, как от назойливой мухи. Водитель уже распахнул дверцы автомобиля.
      - Вы не уедете, пока не выслушаете меня, Иштван! Потому что я понял... понял, кто главный... Эта серая крыса хромает, чтоб ей!.. Главный - это жокей! Я понял это!
      Больной взгляд Иштвана на мгновение прояснился. Он с жалостью посмотрел на Скальда.
      - Поедемте со мной в больницу... Вам там поставят укол, - дружески предложил он.
      Скальд лихорадочно обшарил свои карманы и протянул Иштвану сложенный вчетверо листок бумаги и ручку.
      - Подпишите - и можете ехать!
      - Что это?
      - Подтвердите, что я представляю ваши интересы и действую в соответствии с вашими намерениями.
      Иштван снова потерял нить разговора - взгляд его потускнел, а плечи согнулись. Детектив в сильном волнении схватил его за лацканы пиджака.
      - Мы размажем их по стенке, - глядя Иштвану прямо в глаза, с нажимом произнес он. - Теперь я знаю, как они это все проделали. Подпишите!
      8.
      Навсегда сомкнув веки, Лоренцо Дронт, облаченный в строгий синий костюм, лежал на усыпанной цветами широкой больничной кровати. Тайна, открывшаяся ему, отделяла его от остальных, живущих. Она уже почти стерла с его некрасивого, грубо вылепленного лица следы смятения последних нелегких минут и примирила со всем миром, в котором он больше не захотел оставаться.
      Встретив Иштвана, Лизатилус тихим голосом сообщил ему, что господин Дронт отказался от реанимационных мероприятий и запретил производить замораживание его тела. При последнем волеизъявлении господина Дронта присутствовали еще четыре врача и больничный юрист. При желании, сказал Лизатилус, господин Иштван может увидеть последние минуты жизни своего отца в записи. Иштван бросил на него дикий взгляд и попросил проводить к отцу.
      Как каменный, он присел на краешек кровати и прикоснулся к холодной безучастной руке. Впервые отец никак не прореагировал на его присутствие, и эта его противоестественная отрешенность сказала Иштвану о том, что в свои девятнадцать лет он остался совсем один. Никакой обиды на отца за это у него не было - только горький протест перед несправедливостью и быстротечностью жизни, который он должен был как-то выразить.
      - Почему случился сердечный приступ? - спросил он Лизатилуса. - Кто сообщил отцу о том, что произошло? Я запретил оставлять в палате какие-либо средства связи!
      Лизатилус протянул Иштвану крохотное черное зернышко.
      - Он обманул нас, господин Иштван, - с бесконечным сожалением произнес врач. - Перехитрил... Мы нашли это у него... уже после...
      Иштван взял зернышко и поднес к уху. Центр информации Вансеи сообщал о победе крысы номер двести тринадцать... Иштван медленно растер зернышко между пальцами. Слезы градом покатились у него по лицу.
      Отец лежал неподвижно, обратив к небу свое усталое лицо, - хитрый лис, перехитривший всех...
      9.
      Из записной книжки Скальда
      Бега 1,2,3 Бега 4
      Изолированная крыса. Изолированная крыса.
      Изолированный жокей. Изолированный жокей.
      Крыса одна и та же. Крыса другая.
      Жокей один и тот же. Жокей тот же.
      Крыса слишком умна. Крыса слишком умна.
      Жокей умен. Жокей умен.
      Бега выиграны. Бега выиграны.
      Кто главный?
      Жокей охраняется до бегов. Мы думали, что крыса охраняется до бегов, но это оказалось видимостью, так как убитую крысу легко заменила другая. Вывод: крыса до бегов не охраняется.
      Крысы изолированы, умны, не охраняются.
      Жокей изолирован, умен, охраняется.
      Кто главный?
      Жокей! Жокей!
      Но крыса охраняется во время бегов.
      Жокей тоже охраняется во время бегов. Он сидит в изолированной кабине, и его никто не должен ни потревожить, ни увидеть - так составлены правила.
      Этот отрезок очень важен, потому что именно в это время крысы проявляют свои удивительные способности. Взятое из зоомагазина на территории крысотрона животное по разуму начинает равняться человеку. Что же такое с ней происходит? Поскольку главный - это жокей, то совершенно естественно было предположить, что это он наделяет крысу особенными качествами. Каким образом, мы не знали. Но мы должны были потревожить жокея в его уединении. Нам просто необходимо было на него взглянуть. На чудо-жокея с его чудо-крысами, разорившего Вансею.
      Крыса победила - ее охраняют победители-зрители.
      Жокей охраняется. Как и все жокеи, он не имеет права выходить из кабины до официального объявления о завершении бегов. Пока крыса не вернулась к своему жокею, этот отрезок времени по-прежнему остается важным. Для тех, кто составил эти правила. Мы должны были помешать крысе номер двести тринадцать вернуться в жокейскую кабину.
      10.
      - Господа, прошу немедленно вернуть участника под номером двести тринадцать в жокейскую кабину! - безрезультатно надрывался из динамика растерянный голос.
      Толпа, сгрудившаяся на площадке награждения победителей, не слышала этих призывов - высоко поднимая над головой серую крысу, радостными криками и возгласами даррадцы праздновали победу. Крыса яростно пищала и все время пыталась вырваться из заботливых и цепких рук.
      Запыхавшийся Скальд с трудом разыскал в этой ликующей толпе заместителя Ланса - немолодого, худого, как щепка, человека по имени Рено. И он, и окружавшие его члены Лицензионного комитета были в шоке. Показная сторона произошедших событий, такая увлекательная возможностью демонстрации их собственной принципиальности, вдруг поблекла, и открывшаяся правда, в которую прежде никто не хотел верить, ужаснула всех.
      Средства массовой информации мгновенно разнесли по планете свои комментарии результатов бегов, и что означал этот умопомрачительный проигрыш в четыре миллиарда галактических кредиток, сейчас было ясно даже младенцу. Экономическая зависимость Вансеи от Даррада неминуемо должна была вылиться в самые чудовищные формы: полное уничтожение стабильности, образцового порядка, а также разрушение культуры и традиций, создаваемых Вансеей на протяжении столетий. Вансея содрогнулась, и в эти минуты на планете не было человека, который произносил бы имена Дронтов без ненависти.
      Скальду потребовалось нечеловеческое усилие, чтобы втолковать членам комитета, кто он такой. Ему было противно смотреть на их растерянные, жалкие лица. Рено десять раз принимался читать бумагу, которую вручил ему детектив, пока наконец не понял. Скальд очень нервничал, боясь опоздать. Ему приходилось перекрикивать беснующуюся толпу, и он почти сорвал голос:
      - Я в сотый раз повторяю вам, господа, это нарушение правил! Вы должны немедленно принять меры!
      - То, что вы утверждаете, нелепо, уважаемый господин... э-э... Икс... - раздраженно щурясь в бумагу, говорил Рено. Их с детективом все время толкали с разных сторон, и они едва не стукались лбами.
      - Вы на чьей стороне, господин Рено?! - злобно шипел Скальд, вытаскивая за рукав заместителя Ланса из орущей толпы. Остальные члены комитета, теряя шляпы и пуговицы, протискивались следом. - На стороне крысы?..
      - На стороне справедливости! - петушился Рено.
      - Так позаботьтесь о ее торжестве, черт побери! - кричал Скальд.
      Все его планы рушились. Вняв призывам из динамика, толпа решила совершить прощальный круг и вернуть крысу в кабину к Хайцу. Под громкое пение серая крыса торжественно проплыла мимо Скальда и скрылась за позолоченным вытянутым куполом крысотрона. Проводив ее взглядом, Скальд с удвоенной энергией набросился на заместителя Ланса:
      - Безответственность вашего комитета уже принесла свои плоды, господин пустая голова!
      - Выбирайте выражения! - завизжал Рено. Члены комитета пришибленно стояли в стороне, не вмешиваясь.
      - Что происходит, господа? - произнес у них за спиной спокойный женский голос.
      Скальд обернулся. В окружении пятерых охранников перед ним стояла молодая привлекательная особа. На ней была короткая черная юбка и строгий лиловый жакет. Длинные темные волосы женщины были уложены в сложную прическу, а полное отсутствие украшений только подчеркивало ее холеную красоту. Ее вид был слишком вызывающе-высокомерным, чтобы Скальд мог ошибиться.
      - Полагаю, я имею дело с представителем Галактического Совета? обратился он к незнакомке.
      - С членом Галактического Совета, - уточнила женщина. - В чем дело?
      Все, за исключением Скальда, на мгновение дружно потупились, как того требовал этикет при встрече со столь высокопоставленным чиновником.
      - Я утверждаю, что господин Хайц выпустил на игровое поле другую крысу, а не ту, которую предъявил для контроля перед началом бегов. Идентификационные характеристики этой крысы не соответствуют зафиксированным Лицензионным комитетом!
      В голубых глазах женщины промелькнуло удивление и некоторое беспокойство. Теперь она внимательнее смотрела на Скальда, словно на пустом месте перед ней вдруг появилось нечто интересное.
      - Кто вы такой? - спросила она.
      Скальд выдернул из рук Рено свою бумагу и протянул женщине. Она прочитала подписанный Иштваном Дронтом документ, и по ее лицу скользнула тень досады.
      - У вас есть доказательства? - сказала она, оглядываясь на показавшуюся из-за другого конца крысотрона толпу.
      - Это результат моих умозаключений, - ответил Скальд, - но доказательства немедленно обнаружатся, как только вы изолируете крысу номер двести тринадцать и проведете развернутый Z-анализ двух крыс - этой... Скальд указал рукой на приближающуюся толпу, - и той, которая находится в кабине господина жокея... Я требую этого!
      - Остановитесь, - приказала женщина, недовольно глядя на Скальда. Больше ни слова!
      Несколько секунд она размышляла, потом повернулась к охране и что-то тихо сказала. Трое охранников смешались с толпой, ловко просочились к крысе и, подхватив ее, вместе с громко поющими даррадцами устремились к жокейской кабине. Скальд с тревогой следил за ними.
      - Вам больше не о чем беспокоиться, господин Икс, - немного сердито сказала женщина. - Выиграли вы. - Она повернулась к Рено. - Немедленно вызовите полицейское подкрепление. Как только мы уйдем, передайте сообщение об окончании бегов. От имени Галактического Совета объявите недействительными результаты сегодняшних игр... из-за вскрывшегося жульничества жокея крысы номер двести тринадцать. - Она с надменной строгостью глядела на затаившего дыхание Рено. - Все ставки вернуть. Кроме ставки по главному призу в шестьдесят миллионов галактических кредиток она остается на счету господина Лоренцо Дронта. Кажется, именно это проистекает из правил проведения бегов? Жокей, нарушивший правила, теряет свою ставку. И больше никаких подробностей о крысе господина Хайца. Ни слова и ни звука. Вы хорошо все поняли?
      - Да-да... - пробормотал Рено, глядя на женщину, как простой смертный на небожителя.
      - Господина Лоренцо Дронта больше нет... - вмешался в разговор Скальд. - Крыса номер двести тринадцать убила его.
      Женщина взглянула на детектива и ничего не сказала. Быстрым шагом к ним подошли трое охранников.
      - Она у нас, - сказал один из них.
      Женщина кивнула и повернулась, намереваясь уйти.
      - А... что нам делать с господином Хайцем? - спросил Рено, от волнения глупо улыбаясь. Остальные члены комитета топтались рядом, не зная, радоваться им или скорбеть.
      Женщина молча взглянула на Скальда, при этих словах Рено подавшегося вперед, и предостерегающе подняла руку, запрещая ему говорить. Потом повернулась и в сопровождении охранников быстро пошла к выходу со стадиона. Скальд побежал за ней.
      - Подождите! - крикнул он. - Вы должны объяснить мне...
      - Никаких объяснений, господин Икс, - бросила через плечо женщина. Если вы сболтнете хоть слово о том, что знаете, мы найдем вас. Будничность тона, каким были произнесены эти слова, не обманула Скальда. У него противно заныло под ложечкой - Галактический Совет не любит шутить. Надеюсь больше никогда с вами не встретиться. - Она удалилась, оставив в воздухе терпкий запах духов.
      Скальд все еще смотрел ей вслед, когда к нему подошел растерянный Рено.
      - Господина Хайца нет в жокейской кабине... Что нам делать? - спросил он.
      - А я что вам говорил? - устало ответил Скальд. - Оставьте меня в покое.
      11.
      - Обожаю Галактический Совет... - бормотал Скальд, нервно меряя шагами свой номер в отеле, куда они с Иштваном приехали сразу после похорон Лоренцо Дронта - они состоялись этой же ночью, как и было принято на Вансее. - Я уже встречался с представителями этой организации. Всегда все знают... абсолютно аморальны и ужасно таинственны. - Скальд сердито фыркнул. - Нет, конечно, я несправедлив, Иштван... Если бы не эта голубоглазая дама, от Рено не было бы никакого толку. Мы едва не упустили свой шанс отыграться. Вы меня слышите?
      Иштван неподвижно сидел в кресле. Усталость и нервное переутомление мешали ему сосредоточиться на том, что говорил Скальд. Лизатилус только что поставил ему укол и настойчиво рекомендовал лечь в постель, но Иштвану хотелось обсудить события прошедшего дня.
      - Они знали, Иштван, знали... Но молчали. Спроси я их, они ответили бы, что нет, собственно, никакой разницы в том, кто победил бы сегодня Даррад или Вансея. Что ж, сказали бы они, Вансея богаче и разумнее, Даррад - древнее. Конечно, амбициозность и агрессивность Даррада создает некоторую нестабильность в этом секторе галактики, но где сейчас спокойно? Вы просто два мирка из бесчисленного множества других... Мы просчитали варианты, хотя нам даже не было интересно, кто кого будет ассимилировать - Даррад Вансею, или наоборот. Это ваши проблемы. А у Совета свои цели, свои интересы, и до вашей крысиной возни нам нет никакого дела.
      - Вы сегодня так многословны, Скальд. Как никогда... - с трудом разлепив губы, произнес Иштван.
      - Я уязвлен, Иштван. Каждая встреча с Галактическим Советом выбивает меня из колеи. Вершители судеб... Вы ее не видели, Иштван - она моложе меня! Не улыбайтесь, пожалуйста... Я зол. "Никаких объяснений, господин Как-Вас-Там..." - передразнил Скальд. Он остановился и вгляделся в лицо сидящего перед ним юноши. - Нет, улыбайтесь, вам очень идет.
      - Я забыл сказать вам вчера... Я нашел свои деньги. Лок купил на них отель "Крона". По закону, он теперь мой.
      - Вот как? - оживился Скальд. - Конечно, конечно...
      Получив новую пищу для размышлений, он снова зашагал по комнате. Пышные занавеси цвета нежной зелени колыхались на распахнутых окнах в такт его нервным шагам и дуновениям ночного ветра. Скальд остановился у окна. Крупные мерцающие звезды сбились на иссиня-черном небе Вансеи в созвездия. Некоторых из них уже нет, подумал детектив, но их далекий свет еще тысячи лет будет тревожить нас...
      - Это шанс, Иштван, - оборачиваясь, сказал он. - И мы должны им воспользоваться...
      Склонив голову набок, Иштван крепко спал в кресле. Скальд осторожно высвободил из его рук смятую шляпу, встряхнув, положил на столик и тихо вышел.
      Бронированный автомобиль Скальда подъехал к административному зданию крысотрона, когда ночь еще и не думала отступать под натиском нового дня. Немолодой охранник сонно переговорил со Скальдом и нехотя впустил его на подведомственную ему территорию. Он придирчиво-долго читал представленную Скальдом бумагу, потом включил освещение на стадионе. С обиженным видом он проводил ночного гостя к жокейским кабинам и удалился. Ему было абсолютно все равно, что будет делать в этом скучном месте и в столь неподходящий час посетитель, действующий от имени господина Дронта. Но уже через несколько минут тот вернулся в помещение охраны.
      - Где мусор? - спросил этот господин, одетый в роскошный светлый костюм.
      Охранник икнул и посмотрел себе под ноги, на чистый пол.
      - Мусор?
      - Господи Боже, где мусор из кабин? - простонал нетерпеливый посетитель.
      - Роботы только что закончили уборку... - Охранник замолчал, не вполне понимая, чего от него хотят.
      - Ну? Ну?! - раздраженно закричал ночной гость. - Куда они его сваливают? Как вам еще объяснить? Вы когда-нибудь проснетесь?
      Оробевший охранник поправил на поясе ремень и повел посетителя к лифту - все подсобные помещения были укрыты под землей. Они спустились на первый этаж. Посреди большого зала стоял мусоросборник - прямоугольная металлическая емкость, в которую через объемные гибкие шланги поступал мусор со стадиона.
      - Надеюсь, вы еще не переработали его? - спросил гость.
      - Вы что-то ищете? - догадался охранник. Господин в белом костюме побагровел. - Нет-нет, еще не переработали...
      - Как нам добраться до него?
      - Ну...- Толстыми, как сосиски, пальцами охранник поскреб стриженый затылок. - Можно только через аварийный люк. - Он кивнул на дверцу в стене мусоросборника.
      - Несите респираторы и защитные костюмы! Быстрее!
      Охранник принес по два комплекта того и другого.
      - Надевайте!
      - Еще чего, - буркнул охранник. - Мне за это не платят.
      - Давайте вашу кредитку!
      Охранника не нужно было просить дважды. Посетитель достал свою кредитную карточку и соединил ее с карточкой охранника.
      - Сколько вы хотите? - спросил он.
      - Восемь кредиток, - пугаясь собственной наглости и пряча глаза, пробормотал охранник.
      - Я даю вам восемьдесят, только быстрее! Ясно? Быстрее!
      Через открытый люк хлынул поток грязи, пластиковых бутылок и бумажных оберток. Окутанные облаком пыли, Скальд с охранником начали увлеченно рыться в мусоре, и через полчаса охранник торжествующе поднял вверх облепленную грязью тряпку.