Жил да был царь-обжора. Ещё не рождалось такого хвастуна, который был бы хвастливей царя-обжоры, ещё не рождалось такой болтуньи, которая переговорила бы его. Сколько бы царь-обжора ни ел, он никак не мог понять, наелся ли он. Но всякого, кто приходил к нему с просьбой или жалобой, царь щедро кормил пустыми словами.
      В той стране, где он царствовал, жил один мельник. Мельник был большой молчун. Оттого-то и шли к нему люди пожаловаться на жадность и глупость царя. И однажды молчаливый мельник сказал:
      — Есть у меня друг. Он — Лис, но мудрый. Пойду-ка я к нему. Уж он-то найдёт верный способ, как избавиться нам от царя-обжоры.
      Выслушал Лис мельника и предложил:
      — Я помогу тебе. Но за это я каждый день буду забирать ту муку, которая остаётся на колёсах твоего жёрнова.
      — Не слишком ли мала плата? — удивился мельник.
      — Мне этого хватит, — ответил Лис, — ибо мне тогда не нужно будет, высунув язык, бегать в поисках пропитания.
      Ударили по рукам, и Лис отправился к царю-обжоре.
      — Великий государь, — сказал он ему, — ты сидишь во дворце, не выходя, и не знаешь, что у твоего соседа Падишаха за обедом подают такие сладостные кушанья, от вида которых текут слюньки, и один запах которых насыщает. Не отправиться ли нам, великий мой государь, в путешествие?
      — Конечно! Конечно! — вскричал царь-обжора. — Я немедленно отправлюсь к Падишаху.
      И царь-обжора действительно отправился в путешествие. Проворный Лис обогнал царский караван и явился к Падишаху.
      — Великий Падишах, — сказал он ему, — к тебе в гости направляется государь моей страны. Если ты сумеешь сосчитать звёзды на небе, тогда сосчитаешь и воинов его войска. К тому же мой государь владелец несметных богатств. И я прошу тебя, великий Падишах, ничего не пожалей для угощения моего государя, ибо он силён во всех сферах и слаб только в одном — наш царь-обжора никогда ещё не наедался.
      Падишах выслушал слова Лиса и послал навстречу царю-обжоре сто всадников, и каждый всадник вёз ему в подарок богатый халат.
      Встреча во дворце Падишаха была пышной и торжественной. Из уважения к гостю Падишах посадил царя-обжору на своё место и принялся угощать.
      Как только царь-обжора сел, он тут же открыл рот, а как только он открыл рот, так тут же и похвастал:
      — Вчера утром я убил чёрного дива, — сказал он. — А убив его, я забрал все его сокровища. А после обеда я напал на стоглавого дракона, срубил ему все головы и забрал сокровища, которых оказалось в сто крат больше против сокровищ чёрного дива. А вечером я напал ещё на одного дива, и он бежал от меня без оглядки.
 
 
      Удивительное дело! Царь-обжора не умолкал ни на миг, но в то же самое время он успевал съедать все кушанья, которые ставили перед ним.
      Лис сделал царю-обжоре знаки, но царь не заметил их. Тогда Лис улучил минутку и шепнул ему:
      — Государь, мы в гостях, а в гостях не едят так много…
      Но царь-обжора уже не мог остановиться и ел до тех пор, пока не наступило время сна.
      Падишах проводил гостя в лучшую комнату и уложил на лучшую постель.
      Ночью дворец Падишаха потряс ужасный грохот. Все проснулись и бросились к окнам. Но за окнами мир был бел, как молоко: ни туч, ни облаков, ни ветра. Стали искать причину шума и скоро выяснили: грохот раздаётся из комнаты, где почивает гость.
      Так оно и было на самом деле: грохотало в животе царя-обжоры, ибо его живот от чрезмерной еды раздулся, как переполненный бурдюк.
      Наутро Падишах спросил гостя:
      — Ночью в комнате, где вы ночевали, мой государь, был большой шум. Что бы это значило?
      И как только царь-обжора раскрыл рот, он тут же заговорил, а заговорив, похвастал, а похвастав, он уже не мог остановиться.
      — Ночью, когда я спал, — начал он свой рассказ, — ко мне в окно залетел див, тот самый див, который сбежал от меня в тот вечер того дня, когда я убил чёрного дива и забрал у него сокровища, а после обеда убил стоглавого дракона и срубил у него все сто голов…
      Впрочем, вы уже знаете, что рассказал Падишаху царь-обжора, а дальше вот что было.
      Падишах пригласил царя-обжору осмотреть свои владения. Все пустились в путь и достигли некой старой крепости. И тут Лис вдруг пустился бежать со страшным криком:
      — Караул! Это крепость дива! Див сидит в башне! Царь-обжора бросил Падишаха и помчался за Лисом.
      Они бежали так долго, что остались совсем одни. Царь-обжора испугался пуще прежнего.
      — Друг Лис, спаси меня! — взмолился он. — Я боюсь, что див догонит нас и съест.
      — Хорошо, — сказал Лис и привёл царя-обжору к заброшенному колодцу. — Полезай. Здесь див не найдёт тебя.
      Царь-обжора прыгнул в колодец и до сих пор сидит в нём. Лис вернулся к мельнику и получил то, что просил — муку с жёрнова. Молчаливый мельник рассказал людям о том, что они свободны от царя-обжоры, и люди выбрали его в цари. Тут и сказке конец.

      Один был да двух не было. Давным-давно у одного дехканина было три бычка: чёрный, бурый и пёстрый. Бычки росли, росли и стали быками. Вот тогда-то они и задумались.
      — Если мы останемся у хозяина, — думали они, — то скоро наденет на нас ярмо и будем мы тогда пахать землю и таскать тяжести до самой смерти. Давайте-ка убежим в лес. Там нам будет сытно и привольно.
      Убежали быки от хозяина в лес, но не долго они радовались свободе.
      Напали на них десять львов. Да быки не поддались им.
      Встали на высоком месте спиной друг к другу, выставили рога, и львы не посмели приблизиться к ним. Тогда один умный лев сказал своим товарищам:
      — Зачем нам здесь голодать вдесятером? Идите-ка вы лучше на охоту, а я останусь один и испытаю силу трёх быков.
      Девять львов ушли своей дорогой, а десятый, умный, спрятался в густой траве. Когда быки стали пастись, они наткнулись на этого льва и удивились.
      — Уж не нас ли ты высматриваешь, бедняга? Подумай, страшен ли нам один лев, если нас не одолели десятеро?
      — Где уж мне охотиться! — запричитал царь зверей. — Братья львы прогнали меня от себя. Они говорят, что я самый неумелый и слабый лев. Если вы мною не побрезгуете, возьмите меня несчастного к себе, и я буду у вас четвёртым братом.
      Быки обрадовались. Хорошо иметь брата льва. Побратались они со львом и зажили лучше прежнего.
      Теперь они не жались друг к другу, паслись широко. Ведь их защищал от врагов братец лев. А братец лев ждал своего часа.
      Привёл он однажды пёстрого быка к бурому и показал на чёрного быка, который пасся вдали.
      — Братья мои, посмотрите, каким заносчивым стал чёрный бык. Он пасётся в одиночку и не замечает нас. Не пора ли его проучить?
      — Ты прав, братец лев. Чёрный бык загордился. Пойди проучи его, — согласились быки.
      Бросился лев на чёрного быка и разорвал. Прошло несколько дней, и пришёл лев к пёстрому быку.
      — Ах, братец мой! — сказал он ему печальным голосом. — Погляди-ка на бурого быка. Он ведёт себя точь-в-точь, как чёрный, обгоняет тебя, выщипывает лучшую траву. Не пора ли его проучить?
 
 
      Сожрал лев бурого быка, а когда проголодался, пришёл к пёстрому.
      — Ну, глупый мой братец, поди-ка сюда, я насажу твоё вкусное мясо на вертел.
      — Тебе не за что меня наказать, братец мой. Я пасусь по всем правилам, не забегаю вперёд и к тому же разве может брат съесть брата?
      — Глупый ты, глупый! — засмеялся лев. — Разве может тот, кто ест мясо, быть братом того, кто щиплет траву? К тому же я царь зверей! И лучший охотник среди львов. Ты должен согласиться со мной: то, что не смогли сделать десятеро, сделал я один — съел трёх быков.
      Впрочем, последних слов пёстрый бык уже не услышал.

      Давным-давно жил человек, который понимал зверей. Был он очень богат, но очень скуп. Поэтому жил одиноко. Кроме собаки и кошки, никого в доме у него не было. Да и тех он кормил не каждый день.
      И вот однажды собралась собака убежать из дома, но кошка встала у неё на пути и замяукала:
      — Не уходи, собака! Завтра подохнет хозяйский конь, и мы с тобой наедимся мяса до отвала.
      Услышал хозяин слова кошки — и скорее на конюшню — вывел коня и погнал его на базар. Вернулся хозяин с базара радостный. Как же! Продал больного коня за хорошие деньги.
 
 
      На следующий день голодная собака опять хотела убежать из дому, но кошка снова встала у неё на пути.
      — Как ты смеешь меня не пускать, обманщица! — рассердилась собака. — Прочь с дороги или я съем тебя.
      На это кошка ответила:
      — Друг мой, послушай мои слова. Завтра у хозяина падёт верблюд. Тогда мы наедимся и за сегодняшний день.
      — Ну, что ж, — сказала собака, — поверю тебе. Но если ты меня обманешь, я съем тебя.
      Как услышал этот разговор хозяин, так и побежал из дома продавать верблюда.
      Утром собака сказала кошке:
      — Ты снова обманула меня. Берегись!
      — Успокойся, друг мой! — снова взмолилась кошка. — Хозяин продал коня и верблюда, которые должны были подохнуть. Значит, теперь он сам умрёт. Подождём немного и нам достанутся все его богатства.
      Услышал богач эти слова и встревожился не на шутку. Побежал за советом к всезнающему мудрецу.
      — О, мудрейший яшули, между моими собакой и кошкой был странный разговор.
      И он обо всём рассказал мудрецу.
      Долго думал яшули над этой загадкой и, наконец, сказал:
      — Добрый скот отводит от дома и его хозяев беду. Но ты продал и коня и верблюда. Теперь тебе никто уже не поможет. Ты остался с бедой один на один.
      Заплакал богач и пошёл домой. А дома слёг. Он ничего не ел, не пил, и смерть взяла его.
      Собака и кошка раздали богатство бедным людям, и те кормили их и были к ним добры до скончания их века.

      Жила-была когда-то лисичка. Прехитрая! Рылась однажды лисичка в куче мусора и нашла колечко от веретена — напрясло. Прехорошенькое!
      Отнесла лисичка колечко одной старухе и наказала ей:
      — Спрячь эту вещицу до завтра. Сегодня я бегу в другую сторону от дома. А завтра на обратном пути я колечко заберу.
      — Хорошо! — сказала старуха.
      Лисичка убежала, а старуха задумалась: «Зачем лисе напрясло? Почему спрятать велела? Коли оно так дорого лисе, надо его запрятать получше».
      Пошла во двор и зарыла колечко в землю. А где зарыла, забыла. Пришла лиса за напряслом, а старухе стыдно признаться, что сама его потеряла — вот и сказала она лисе:
      — Детишки взяли колечко твоё поиграть да и потеряли.
      — Ну, что ж, — сказала лиса, — делать нечего. Придёт взять твоё веретено.
      Взяла у старухи веретено и отнесла его одной девушке.
      — Девушка-красавица, спрячь моё веретено до завтра. — Сегодня я бегу в другую сторону от дома, а завтра на обратном пути я веретено заберу.
      Оставила девушка у себя веретено, а сама думает: «Зачем лисе веретено? Веретено-то преславное! Возьму я его себе, а лисе скажу, что веретено мыши источили».
      Выслушала лиса девушку и говорит:
      — Ну что ж, делать нечего. Возьму я у тебя за веретено чурек.
      Бежит лиса с чуреком по пустыне, смотрит: разложил чабан на кошме еду, а к пище не притрагивается.
      — Что с тобой, друг чабан? — спросила лиса.
      — Хлеб у меня кончился, — ответил чабан. — Без хлеба мясо не мясо и молоко не молоко.
      — Возьми у меня чурек взаймы! — предложила лиса, — завтра отдашь.
      Обрадовался чабан, взял у лисы чурек, а на следующий день не сумел отдать лисе долга.
      — Ну, что ж, — сказала лиса, — делать нечего. Возьму у тебя за чурек барана.
      Выбрала самого жирного, закинула на спину и убежала. Пришла лиса в аул, где готовилась свадьба. Да вот беда — не было у жениха хорошего барана для гостей, а лиса тут как тут.
      — Возьми у меня барана, завтра отдашь. А на завтра жених повинился лисе:
      — Твоего барана мы съели, а нового пока не достали.
      — Уговор дороже денег, — ответила лиса. — Нет барана, возьму невесту.
      Схватила невесту и убежала.
      Принесла невесту к старухе, у которой забрала веретено и говорит:
      — Пусть невеста у тебя поживёт денёк, завтра я заберу её.
      Пришла на следующий день, а старухе стало жалко девушку, посадила она в мешок собаку и дала лисе.
      Бежала лиса, бежала да и уронила мешок. Выскочила из мешка собака — и за ней.
      Пришлось лисе в колодец прыгнуть.
      А колодец оказался преглубокий! Не выбраться. Загоревала лиса: весело ли помирать голодной смертью. Да заглянул тут в колодец навозный жук. Спрашивает:
      — Лисичка, что ты делаешь в колодце?
      — Тебя поджидаю. Нашла для тебя корм, вот и стерегу, чтоб кто-нибудь не съел.
      Прыгнул жук в колодец и увидел, что обманула его лиса.
      Долго ли, коротко ли, заглянул в колодец петух. Увидел лису, удивился.
      — Что ты здесь делаешь?
      — Тебя жду. Твоё просо караулю. Как бы другие петухи его не поклевали.
      Прыгнул петух в колодец, а проса и в помине нет. Долго ли, коротко ли, заглянул в колодец тигр.
      — Что ты здесь делаешь, лисонька?
      — Тебя жду, твою еду стерегу.
      Попал тигр в беду. Попали звери в беду и другим беды желают. Заманили в свой колодец льва с шакалом.
      Сидят, друг на друга смотрят, зубами от голода щёлкают. Тут лисичка возьми да и запой:
 
 
 
— Я лиса-лисонька,
Хвост мой равен тысяче львиным,
Лев у нас — царь,
Тигр у нас — кровь наша,
Шакал — наша радость,
Петух — забава,
Жук — всем нам друг.
Давайте съедим его.
 
      Съели звери жука, да разве жуком сыт будешь? И опять запела лисичка:
 
— Я лиса-лисонька,
Хвост мой равен тысяче львиным,
Лев у нас — царь,
Тигр у нас — кровь наша,
Шакал — наша радость,
А петух — только забава.
Давайте съедим петуха.
 
      Проглотили звери петуха, а лисичка свою долю разделила надвое: мясо съела, кишочки припрятала.
      Проголодались звери и говорят лисе: «А ну-ка спой свою песню».
 
 
      Запела лисичка:
 
— Я лиса-лисонька,
Хвост мой равен тысяче львиным.
Лев — у нас царь,
Тигр — кровь наша,
А шакал только радость.
Давайте съедим нашу радость.
 
      Дошёл черёд до тигра.
      Спела лиса свою песню. Прыгнул лев на тигра, убил, и съели они его с лисой. Только лисонька свою еду опять поделила надвое: мясо съела, а кишки про запас закопала.
      Опять наступил голод, и сказал тут лев:
      — Съесть меня — не дело. Дело — выбраться из колодца.
      Лиса и говорит:
      — Давай прокопаем нору наверх.
      Копали, копали, выбились из сил. Легла лиса на камень и потихоньку ест припрятанные кишки.
      — Что ты ешь? — удивился лев.
      — Нет больше мочи терпеть голод, — отвечает лиса, — разорвала я себе живот и кишочки ем. Если не хочешь умереть с голоду, делай как я.
      Разорвал себе живот лев и подох.
      Львиного мяса хватило лисе надолго.
      И вот однажды заглянул в колодец чабан.
      — Друг мой, чабан! — взмолилась лиса. — Если ты вытащишь меня из колодца, я женю тебя на прекрасной девушке.
      Чабан не долго думал, бросил лисе верёвку и вытащил наверх.
      Привела лиса чабана к старухе, у которой оставила девушку. Чабан девушке приглянулся, сыграли они свадьбу. Той был на удивление, и лиса в накладе не осталась. На пиру она сидела на почётном месте, ела да пила в своё лисье удовольствие.
 

      Жил-был бедный парень. Кроме старухи-матери, не было у него никого — ни братьев, ни сестёр. Батрачил он у бая. Работал день и ночь, но бай денег ему не платил, кормил хуже собаки.
      Пожалела мать сына:
      — Бай тебя морит голодом, а ты за эту плату работаешь на него день и ночь. Оставайся уж лучше дома. Приноси мне каждый день по вязанке дров. Дрова я буду продавать беднякам. Денег у них мало, но прокормиться мы сможем.
      — Будь по-твоему, — сказал парень.
      Наутро встал он до солнышка, взял верёвку, кетмень, попрощался с матерью до вечера.
      — Сын мой, — сказала она ему, — возьми этот хлеб из джугары. Больше у нас ничего нет. Но не ешь его, пока он не превратится в мёд.
      Завернул парень хлеб в платок, сунул за пазаху и пошёл своей дорогой.
      До полудня работал, спины не разгибая. Устал. В животе — пусто; с вечера во рту ни крошки не было. Достал парень узелок, развернул, видит: как был хлеб из джугары, так и остался он хлебом, далеко ему до мёду.
      Хоть и хотелось есть, да не хотелось матушкиного завета нарушить.
      Спрятал парень хлеб на грудь и принялся за дело. Махал кетменём, пока в глазах не потемнело.
      — Ну, теперь-то уж хлеб наверняка стал мёдом, — сказал он себе и опять развернул узелок.
      Смотрит, как был хлеб из джугары, так хлебом и остался.
      Загрустил парень.
      — Обманула меня матушка.
      И стал он есть хлеб. Откусил кусочек, а во рту — слаще мёду.
      Устыдился парень.
      — Прости меня, матушка, за грубое слово. Сладок твой хлеб! Как мёд сладок.

      В давние времена жили-были два друга мергена. Не было среди охотников равных им. Мергены охотились на вершинах гор и никогда не возвращались домой без добычи.
      И вот однажды попали они в дремучий лес. Целый день пробирались сквозь заросли, ободрались, одежда свисала с них клочьями, устали, но никакой дичи так и не встретили, зато повстречался им див.
      Спросил он их:
      — Мергены, что вы делаете в моих владениях? Разве вам неизвестно, что я жестоко наказываю тех, кто убивает дичь в моих лесах?
      — Див, — ответили охотники, — мы и вправду не знали, что бродили по твоему лесу. Нам сегодня не повезло. Наши охотничьи сумки пусты, а это значит: наши жёны и дети останутся сегодня голодными. Мы в твоих руках, див! Казни или помилуй.
      Слова охотников были правдивы, и див сказал им:
      — Храбрые мергены, разве вы не знаете, что я не трогаю честных людей, а бедным всегда помогаю!
      И он дал каждому охотнику по жемчужине. На прощанье посоветовал:
      — Жемчуг вы продайте на базаре. За него вам дадут столько денег, что вы сможете прокормиться до конца жизни. Только помните, кто бы вас ни спрашивал, где вы достали жемчуг, вы должны молчать. Нарушите договор — головы с плеч.
      Попрощались мергены с дивом и отправились в город на базар. А на базаре купцы стали спрашивать их:
      — Где вы достали столь великолепные жемчужины? Такие бывают только в сокровищнице падишаха. У нас нет столько денег, чтобы заплатить вам.
      Мергены на вопросы не отвечали, а весть о чудесном жемчуге скоро достигла ушей падишаха. Привели мергенов пред его царские очи. И он закричал на них:
      — А ну, признавайтесь, где украли жемчужины?
      — Милостливый государь! — воскликнули мергены. — Мы не воры. Мы кормимся охотой. Если тебе нужен этот жемчуг, возьми его. Но если ты не хочешь нашей смерти, не спрашивай, откуда он.
      Рассердился падишах пуще прежнего и приказал своим нукерам:
      — Бросьте этих воришек в зиндан!
      Бросили охотников в тюрьму, а ночью к ним явился див и освободил из темницы.
      — Вот вам ещё по горсти жемчуга. Идите утром на базар и продайте. Если же падишах снова схватит вас, скажите ему: «Иди со своим визирем за нами, и мы покажем тебе место, где много жемчуга». Приведите падишаха в мой лес, а что дальше будет — это моё дело.
      Сказал и исчез.
      Утром прибежали нукеры к падишаху.
      — Зиндан пуст, государь! И падишах повелел:
      — Тот, кто поймает беглецов, получит большую награду. Бросились нукеры в погоню.
      А мергены ходили себе по базару и торговали сказочно прекрасным жемчугом.
      Схватили их, привели к падишаху. Падишах метал громы и молнии:
      — Если вы тут же не признаетесь, где крадёте жемчуг, я велю казнить и вас и ваших детей!
      — Смилуйся, великий падишах! — поклонились царю мергены. — Место, где мы берём жемчуг, далеко от города. Его там бесчетно. Он лежит кучами и россыпями. Возьми с собой визиря и поезжай за нами. Мы поохотимся, а вы наберёте столько жемчуга, сколько вам надобно.
      Падишаху так не терпелось увидеть жемчужные россыпи, что он тут же вместе с визирем отправился в путь.
      Увидав их, див, рассыпал по земле жемчуг, а навстречу падишаху пустил газелей с золотыми и серебряными обручами на шеях.
      Падишах так спешил к драгоценностям, что даже обогнал своих проводников мергенов. И чудо свершилось! Падишах вдруг увидел, что его конь ступает по жемчугу.
 
 
      — О боже! — воскликнул падишах в изумлении. — Мы отнимаем последнее у бедняков, а оказывается в нашей стране прямо на земле лежат несметные сокровища…
      И он вместе с визирем бросился набивать походные хурджуны жемчугом.
      Едва они набили хурджуны, как увидали прекрасных газелей с золотыми и серебряными обручами на шеях. Царь уже хотел было пустить в них стрелу, но тут на огромном чёрном коне явился див.
      — Жалкий падишах! — закричал он голосом, подобным грому. — Ты проел всю свою страну и теперь пришёл красть у меня.
      Взял он одной рукой падишаха, другой визиря и сдёрнул их с коней.
      — А теперь снимайте ваши одежды. Отныне вы будете носить то, во что одеваете честных людей.
      Див заковал падишаха и визиря в цепи, а в их одежды облачил мергенов.
      Одного он превратил в падишаха, другого в визиря и сказал им на прощанье:
      — Ступайте, занимайте царский трон и царствуйте, как сердце велит. Когда будет нужно, я дам весть о себе.
      Приехали мергены в город во дворец падишаха и стали править страной так, как им совесть велела.
      Удивились люди. И падишах тот же и визирь, а по-другому правят. Честных оправдывают, жуликов казнят. Для голодных у них — еда, для раздетых — одежда.
      Много ли, мало ли времени прошло, выпустил див из темницы настоящего падишаха и его визиря. Привёл к ним их детей и жён, дал им верблюдов, по горсти серебра и отправил в далёкую страну. А на прощанье наказал:
      — Живите своим трудом и никогда не возвращайтесь сюда. Не то уничтожу и вас и ваше потомство.
      В тот же миг и мергены приняли свой прежний облик. Хотели они дворец падишахский покинуть, народ им не позволил.
      Привели люди во дворец жён и детей мергенов, а мергенам наказали править страной, как правили, по разуму, по справедливости.

      У одного старика было три сына и три дочери. Когда дочери подросли, старик выдал их замуж. Старшую — за волка, среднюю — за тигра, младшую — за льва. Не понравилось это старшим сыновьям, а младший был рад счастью сестёр.
      Перед смертью отец позвал сыновей и наказал им:
      — Вот умру, похороните меня и караульте могилу три ночи втроём.
      Умер отец. Похоронили его, а вечером младший из братьев, Мамед, стал собираться в караул.
      — Что же вы сидите? — спросил он старших братьев. А братья серчают.
      — Не хватало ещё могилы караулить. У нас забот полон рот, а если тебе делать нечего, ступай.
      Пошёл Мамед в караул в одиночку.
      Долго ли, коротко ли, вдруг поднялся вихрь и явился перед могилой человек на красном коне. Посмотрел на Мамеда, выдернул из хвоста коня пару волосков и отдал ему.
      — Как трудно будет, спали их, и я приду к тебе. Сказал и скрылся.
      На вторую ночь прискакал человек на гнедом коне и тоже дал Мамеду два волоса из конского хвоста. На третью — явился перед могилой человек на серой лошади. Расспросил о житье-бытье, выдернул из хвоста лошади два волоса и отдал их Мамеду.
      — Спали их в трудную минуту, и я подоспею. После трёх ночей караула Мамед сказал братьям:
      — Хватит мне сидеть без дела. Давайте мне ваших коров, я буду их пасти.
      Так и стал Мамед пастухом.
      И вот однажды глашатаи царя оповестили всех людей царства:
      — Кто перемахнёт на коне чинару с тремя царскими дочерями, тот станет их мужем.
      Старшие братья вырядились в лучшие одежды, сели на лучших коней, и Мамеда с собой зовут:
      — Поехали, брат, к царю! Попытаем счастья.
      — Это дело мне не по силам! — ответил Мамед м ушёл в пустыню. Там он спалил волосок красного коня, и явился перед ним красный конь. На седле он принёс шёлковые одежды, красный халат, папаху и чёрные сапоги. Закопал в песок Мамед свою одежду, вырядился в новое, сел на красного коня и помчался на той. По дороге догнал братьев. Спросил их о здоровье, а они его не узнали.
      — О, молодец! — сказали они. — На таком коне, как не перескочить чинару? Уж тебя-то угостят на славу. Как насытишься, остатки угощения нам пошли.
      — Будь по-вашему, — ответил красный всадник и ускакал.
      Приехал Мамед к царскому дворцу, а там перед чинарой очередь джигитов. Дали ему яблоко и поставили после всех. Никому не удалось перемахнуть чинару.
      Дошла очередь до Мамеда. Разогнал он коня, взлетел над деревом и бросил яблоко в старшую царевну.
      — Это для старшего брата, — сказал он.
      Посадили Мамеда подле царя, угощали по-царски, а когда он наелся, остатки еды велел отослать своим братьям. Потом сел Мамед на коня, прискакал в пустыню, переоделся и пришёл домой. Скоро и братья прибыли.
      Вытряхнули они из карманов горсточку плова и говорят Мамеду:
      — Идём с нами завтра на той. Мы сегодня досыта наелись и тебе бы хватило.
      Собрались они наутро на праздник, а Мамед в пустыню. Махнули братья на него рукой и уехали. В пустыне Мамед сжёг волосок гнедого коня. Принёс конь шёлковые одежды, чёрный халат, чёрную папаху и чёрные сапоги.
      Спрятал Мамед старую одежду, вырядился в новую, сел на коня и помчался на той. В пути братьев догнал. И они опять попросили его:
      — Молодец! Тебе ли на твоём коне не перескочить чинары? Коли останется после тебя плов, пошли его нам, как послал вчера красный джигит.
      — Будь по-вашему, — крикнул им Мамед и ускакал.
      А перед чинарой опять стоял целый ряд джигитов. Взял Мамед яблоко, дождался очереди, прыгнул через чинару и, пролетая, бросил яблоко в среднюю царевну.
      — Это для среднего брата!
      Опять угостили Мамеда на славу, а остатки он отправил братьям.
      Когда Мамед в пастушьей своей одежде заявился домой, братья дали ему горсточку плова, но попрекнули:
      — Всегда ты был обузой для нас. Даже на тое приходится думать о тебе.
      На третий день перед чинарой явился молодец в серых одеждах на сером коне. Перескочил он чинару, бросил яблоком в младшую царевну и сказал:
      — Эта моя!
      Опять Мамед и сам угостился и братьев угостил, а из пустыни вернулся позже обычного. Принёс на спине вязанку дров.
      Запалил возле дома костёрик и попросил братьев:
      — Дайте мне ваши одежды, я хорошенько вытрясу их.
      Взял одежды, снял с себя свои и бросил всё в костёр.
      — Что ты наделал, глупец! — бросились на него братья. — Ты оставил нас голыми.
      — Не беда, — ответил им Мамед. — Послушайте лучше, что я вам расскажу.
      И рассказал, как нёс караул на отцовской могиле, как получил три подарка от трёх всадников и как добыл трёх царских дочерей для себя и для них, братьев.
      — Вы печалились о своих бедных одеждах, — сказал Мамед, — так получите царский наряд.
      Сжёг он все три волоска, и тут же явились перед братьями три коня.
      Надели братья новое, сели на коней, поскакали во дворец за жёнами.
      С той поры хорошо им жилось. Да вот однажды поехали они втроём на охоту. А пока охотились, прискакал к их дому див на коне с белой звёздочкой на лбу. Попросил напиться.
      Подала воду жена старшего брата, а див не стал пить. Подала воду жена среднего брата — отвернулся. Принесла воду жена Мамеда… Схватил её див, положил поперёк седла и ускакал.
      Приехал Мамед с охоты, узнал о беде, взял кусок чурека и пустился в путь.
      Долго ли, коротко ли, добрался до арыка с проточной водой. Сел хлеба поесть, макает в воду и ест. Пришла на арык девушка, поглядела на Мамеда и убежала. Прибежала к жене волка и говорит:
 
 
      — Аи, кыз, если у тебя есть брат на белом свете, значит это он.
      — Есть у меня братья, — ответила жена, — только в наши края они не ходоки.
      — Аи, кыз, — возразила девушка, — уж больно похож на тебя тот человек, что сидит возле арыка и ест чёрствый чурек.
      Пошла-таки жена волка к арыку. Пошла на своё счастье: с любимым братом свиделась. Привела домой и спрятала. Прибежал волк — зубы оскалил:
      — Человеком пахнет.
      — Это брат мой пришёл! — говорит жена.
      — Какой брат? — щёлкает зубами волк.
      — Младший.
      — Если младший, то я готов посадить его даже на свои глаза. Готовь жена той!
      Вышел Мамед из укрытия, поздоровался с волком и говорит:
      — Не до тоя мне, братец волк. И рассказал о своей беде.
      — Видел я этого дива: Он с шестью ногами, — сказал волк. — Только что мимо проехал на лошади с белой звёздочкой на лбу. Поезжай и ты, не мешкая, к брату тигру. Он тебе укажет дорогу.
      Взял Мамед у волка кусок хлеба на дорогу и поскакал. Приехал к арыку, широкому как река. Сел на берегу, обмакнул в воду хлеб. И произошла тут с ним та же история: свиделся он со средней сестрой, которая была за тигром. Узнал тигр, что пришёл к нему в дом младший брат, обрадовался, велел баранов резать. Мамед рассказал ему о своей беде. Задумался тигр.
      — Только что видел я дива с шестью ногами на лошади с белой звёздочкой на лбу. Должно быть, это тот самый. Поезжай, братец Мамед, не мешкая, к брату льву, он знает, где живёт шестиногий див.
      Приехал Мамед ко льву, тот выслушал его и показал дорогу.
      — А как же я сумею у дива жену отбить? — спрашивает Мамед.
      — Возьми у меня барана и лук со стрелами, — посоветовал лев. — Придёшь к дому дива и увидишь, что это крепость. Караул в крепости несёт кот с железными когтями. Пригвозди его стрелой к стене. Войдёшь в ворота, бросятся на тебя две собаки. Они ни разу ещё не кормлены со дня своего рождения. Брось им барана, они тебя пропустят. Дома див спит сорокадневным сном. Вот и забирай жену и беги.
      Всё случилось так, как предсказал брат лев. Пробрался Мамед в комнату дива, смотрит: положил див голову на колени его жены и спит сорокадневным сном. Увидала жена люби-мого мужа, заплакала. Подозвала к себе, попросила подержать голову дива. Держит Мамед голову, а жена подкатила мельничный жёрнов и говорит:
      — Клади.
      Положил Мамед голову дива на камень, схватил жену, сел на коня и погнал.
      Да заметил беглецов конь дива. Ударил он копытом в левую стену. Упала стена на дива — спит див. Ударил конь в правую стену. Упала стена на дива. Проснулся див. Смотрит, головой лежит на жёрнове, жены Мамедовой нет, дом разрушен.
      Сел див на своего коня с белой звёздочкой на лбу, бросился в погоню. Догнал беглецов, избил Мамеда до полусмерти, а жену отобрал.
      Приплёлся Мамед ко льву, рассказал о том, что приключилось. Подумал лев и посоветовал:
      — Иди к моему арыку. Там пасётся лошадь, у которой скоро будет жеребёнок. Вот тебе золотое седло, золотая подпруга, золотые стремена, золотые подковы и золотой кнут. Как только лошадь ожеребится, подкуй жеребёнка, оседлай и смело отправляйся в дорогу. Ну, а коли див тебя догонит на обратном пути, скажи ему такие слова: «Ох-ов, наряд-то у коня дива оказывается войлочный, а у моего золотой». Конь дива не простит своему хозяину этого упрёка.
      Всё сделал Мамед так, как сказано ему было. И вправду догнал-таки его див на обратном пути, да Мамед не растерялся и сказал ему:
      — Ох-ов, наряд-то у коня дива оказывается войлочный, а у моего золотой.
      И случилось тут чудо. Взвился конь с белой звёздочкой во лбу до самого неба. Взлетел и спрашивает у седока:
      — Скажи, див, земля видна?
      — Нет, не видна, — отвечает див.
      Тогда конь сбросил дива со спины, полетел див кубарем, а сам твердит:
      — Дай бог упасть на воду или солому!
      Зря язык чесал, ударился див о землю — осталось от него мокрое место.
      Приехал Мамед ко льву — шесть дней длился той, приехал к тигру — шесть дней гуляли, и у волка — не меньше — не больше. А приехал Мамед домой и праздновал в честь удачи своей и своего счастья сорок дней и ночей.
 

      Жил да был один царь. В его стране не было стариков. Состарится человек, его или убьют, или прогонят в безжизненную пустыню. И никто не противился этому жестокому закону.
      У одного царского нукера тоже был старый отец. Сын любил его, но закон есть закон. Настала пора, взвалил нукер отца на спину и понёс в пустыню.
      Шёл, шёл, устал. Сел отдохнуть, вытер пот со лба и тут старик-отец рассмеялся.
      — Чему ты радуешься, отец? — удивился нукер. — Ведь я несу тебя в пустыню, чтобы оставить на голодную смерть.
      — Ах, сын мой, — ответил старик, — когда-то в молодости я тоже бросил отца в пустыне. Вот и мой черёд наступил. Говорят, не рой яму другому, сам в неё попадёшь. Только теперь я понял эту мудрость.
      — Дорогой мой отец! — воскликнул нукер. — Я не хочу твоей погибели. Лучше быть умным чужим умом теперь, чем прозреть в тот день, когда наступит пора расстаться с жизнью:
      Подождал нукер ночи, взвалил отца на спину, принёс домой и спрятал в сундуке. Так и жил старик в сундуке. Только глубокой ночью выходил он из укрытия: поесть и подышать воздухом.
      Однажды царь той страны собрал своих нукеров и велел готовиться в далёкий поход, искать живую воду. Видно, царь стареть стал. Не хотелось ему быть убитым или покинутым в пустыне.
      Ночью нукер рассказал отцу о царской прихоти.
      — Коли я оставлю дом, как же ты будешь жить без меня? — горевал нукер.
      — Вот что, — подумав, посоветовал старик, — если ты хочешь найти живую воду, возьми меня с собой. Старики мало могут, но много знают.
      — Где же я скрою тебя в походе? — спросил нукер.
      — Всё в том же сундуке! И вот что, сын мой, не забудь взять с собой ещё быка и высушенную рыбу. Они тебе сослужат службу.
      Не стал нукер задавать отцу лишних вопросов, а сделал всё по его совету.
      В пути царь увидал, что нукер везёт с собой большой сундук и гонит быка.
      — Зачем это тебе? — спросил удивлённый царь.
      — В этом походе я могу разбогатеть, — ответил нукер. — Сундук для будущих богатств, а бык — это живая еда. Если у нас кончатся запасы, мы его зарежем.
      — Не слишком ли ты далеко загадываешь? — усмехнулся царь.
      Но вот пришли они в большую пустыню. Кончилась вода. Нукеры царя стали гибнуть от жажды. И тогда ночью старик-отец сказал сыну:
      — Отпусти быка и ступай за ним. Когда бык начнёт бодать песок, значит он почуял воду. Покопай в том месте, и все мы будем спасены.
      Так и сделал нукер. И точно, стали копать там, где бык бодал песок, и нашли воду.
      Поблагодарил царь нукера за спасение, и отправился караван дальше.
      Долго ли, коротко ли, кончилась пустыня. И сказал тогда старик сыну:
      — Скоро мы придём в страну тысячи источников. В молодости я слышал от одного чужестранца, что живая вода только в одном из этих источников. Люди станут пить где попало, а ты опускай свою рыбу в эти источники до тех пор, пока она не оживёт. Вот тогда и ты напейся воды и возьми с собой.
      И вправду, пришёл вскоре караван в страну тысячи источников. Люди разбрелись кто куда и стали пить и наполнять свои сосуды.
      А сын старика не торопился, он шёл от источника к источнику и опускал в каждый из них свою рыбу. И вдруг в одном мёртвая рыба встрепенулась, выскользнула из рук и уплыла. Нукер тотчас напился этой воды и наполнил свой кувшин.
      Воины царя, напившись сами, вспомнили о своём повелителе и понесли ему свои сосуды. Но от этой воды он так и не помолодел. Рассердился царь, ногами затопал:
      — Обманули меня звездочёты и чародеи. Но тут подошёл к нему сын старика.
 
 
      — Не гневайся, великий государь, а попробуй-ка лучше моей воды.
      Хоть и надоела царю вода, а отпил-таки глоток. Отпил и седин в бороде — как не бывало.
      Возликовал царь и, говорит нукеру:
      — Проси у меня что хочешь! Любое твоё желание исполню, но открой мне свою тайну.
      Упал нукер в ноги царю.
      — Государь, я открою тебе тайну, но простишь ли ты мне вину мою?
      — О, нукер мой! Ты спас меня от смерти и от старости и потому ты достоин прощения, какой бы не была твоя вина.
      — Тогда выслушай меня, государь, — и нукер начал свой рассказ. — Когда наступила пора, я, как и подобает людям нашего царства, понёс старика-отца в пустыню. А он засмеялся и сказал мне: «В молодости я тоже бросил отца в пустыне. Вот и мой черёд наступил». И тогда я подождал ночи, о государь мой, принёс отца домой и спрятал в сундуке. Вот он, этот сундук. В нём — мой отец. Это он указал мне способ отыскать среди тысячи источников источник живой воды.
      Удивился царь, задумался.
      Нукера он простил, отца его не тронул, а вернувшись домой, отменил старый жестокий закон.
 

      Что было, то было, чего не было, того не было.
      Рос без отца, без матери на дядюшкиных хлебах пастушок. Поесть досыта ему никогда не давали, но не давали и с голода помереть. Бросят кусок чёрствой лепёшки, хочешь с таком ешь, хочешь в слёзы свои макай.
      Да пастушок не унывал и придумал он себе шурпу из целой реки. Сядет на бережок и макает лепёшку в речку, речной водой запивает.
      Повадился на пастуший обед сомёнок. Приплывал он к тому берегу каждый день подбирать хлебные крошки.
      Так они и выросли: пастушок стал пастухом, а сомёнок — сомом.
      Пришёл однажды пастух на базар и слышит, как бай на работу зазывает.
      — Кто бы ты ни был, сорок дней кормлю — один день работаешь.
      Подошёл пастух к баю и говорит:
      — Не простая, видать, у тебя работа, коли столько даёшь за неё. Ну, да я сирота, плакать по мне некому. Бери, коли нужен.
      Привёл бай пастуха домой к себе и стал его кормить и поить и спать ему давал, сколько спалось. А на сорок первый день разбудил он его спозаранку, велел обратать быка и вести в поле. Сам же бай нагрузил шесть верблюдов чувалами и пошёл за пастухом следом.
      Пришли они в пустыню, к неприступным скалам.
      — А теперь, сынок, принимайся за дело, — приказал бай. — Забей-ка этого быка, а шкуру сдери с него целиком. Да смотри не порви.
      Мигом исполнил пастух то, что ему велено было.
      — Ай, молодец! — похвалил бай. — Сделал одно, сделай и другое. Полезай в шкуру и посмотри: нет ли в ней дыр.
      Парень рад стараться, а бай завязал шкуру верёвкой, и погнал своих верблюдов прочь от этого места. Он очень спешил, потому что на земле среди бела дня наступили сумерки: то летели на пир огромные грифы. Они опустились возле туши быка, в один миг разорвали её и съели. А бычью шкуру унесли в гнездо, на вершину самой высокой скалы. Там они шкуру разодрали на куски и тоже съели, а человека оставили про запас.
      Когда птицы улетели, пастух пришёл в себя и увидал, что грифы занесли его на самую высокую скалу. И не возрадовался он, что уцелел. Стал думать, как быть, и слышит вдруг голос бая. Стоит бай со своими верблюдами внизу и кричит:
      — Работник, посмотри налево, посмотри направо! Посмотрел пастух налево — груда золота, посмотрел направо — груда серебра.
      — Бери золото и серебро и бросай мне! — кричит бай.
      — А как же я спущусь отсюда? — спрашивает пастух.
      — Делай, что говорят! Вот наполню чувалы драгоценностями, тогда и покажу тебе дорогу вниз.
      Принялся парень за работу и скоро все чувалы у бая были полнёхоньки. Погрузил он их на спины верблюдов и повёл караван прочь от страшного места.
      — Куда же ты? — удивился парень. — Ты забыл показать мне дорогу.
      — Золото и серебро ты видел, а скажи, что ещё ты видишь на своей скале?
      — Человеческие кости!
      — Это всё, что осталось от джигитов, подобных тебе! — засмеялся бай и пошёл своей дорогой.
      Горюй, не горюй, слезами дела не поправишь. Осмотрел пастух скалу: не то, чтоб тропинки, трещину не найдёшь, гладкая, что арбуз. С трёх сторон пески, а с четвёртой — река.
      — Была не была! — решил пастух и прыгнул в речку. Едва он коснулся воды, как огромная рыба осторожно взяла его в пасть и принесла к берегу. Конечно, это был его друг — сом.
      Спасся пастух от верной смерти, но на следующий год опять пришёл на базар и попросился на работу к баю. Бай не узнал его, потому что пастух переоделся, а на голову натянул требуху.
      Всё было так, как год назад. Только когда пастух содрал с быка шкуру и бай попросил посмотреть, нет ли в ней дыр, пастух сказал ему:
      — Бай-ага, я ни разу ещё не бывал в бычьей шкуре, покажи мне, как в неё залезть.
      — Ах, несмышлёныш! — рассердился бай. — Нет ничего проще.
      И залез в бычью шкуру. Пастух не растерялся, завязал её верёвкой и отогнал подальше от этого места верблюдов.
      И вот бай очутился на вершине скалы. Поглядел вокруг и увидал кости джигитов, которых он погубил своим коварством. Зарыдал бай, закричал пастуху:
      — О, сынок! Что ты наделал со мной? Пастух сорвал с головы требуху и спросил бая:
      — Ты узнаёшь меня? Я тот, кто в прошлом году стоял на том месте, где теперь стоишь ты. А так как я стою сейчас там, где в прошлом году стоял ты, значит, я нашёл дорогу вниз. А ну-ка, поскорее сбрасывай мне золото и серебро, а за работу я тебе укажу свой путь.
      Нагрузил пастух верблюдов драгоценностями и сказал баю:
      — В прошлом году я прыгнул в реку и спасся. Вот моя дорога. На этот раз тебе придётся испытать её.
      И пастух увёл караван к людям.
      Богатства он раздал сиротам и беднякам, а о коварном бае с той поры никто ничего не слыхал.

      У одной вдовы был сын. Среди сильных и смелых был он первым. Вот и дружили с ним сын бая и сын купца.
      Джигитовали они однажды далеко в степи и нашли брошенный колодец. Вокруг натоптано, следы огромные. Заглянули друзья в колодец и отпрянули: обдало их таким жаром, будто это был не колодец, а раскалённый тандыр.
      Сын бая сказал:
      — Мы нашли логово дива. Он здесь спит. Давайте убьём его и прославимся на всё царство.
      Сын купца сказал:
      — Давайте убьём дива, разделим его сокровища и станем самыми богатыми людьми под солнцем.
      — А как же мы его убьём? — спросил сын вдовы.
      — Нет ничего проще! — сын бая обвязался верёвкой, взял в руки меч и велел опускать его.
      Едва голова байского сына скрылась в колодце, как закричал он благим матом:
      — Ой! Горю, горю! Тяните меня назад! Вытащили друзья байского сына из колодца.
      — Стыд и срам! — укорял его купеческий сын. — Кто не может терпеть, из того не выйдет воина.
      Стали опускать его самого, до половины колодца терпел, а дальше не выдержал горячего дыхания дива.
      — Горю! Горю! Тяните меня скорей! Вытянули его и сказал тут вдовий сын:
      — Теперь я попытаю счастья. Опускайте меня, но с условием, если я буду кричать и проситься из колодца, не слушайте меня, спускайте дальше.
      Ничего, стерпел вдовий сын дыхание дива, опустился на дно колодца. Смотрит, а под землёй то же, что на земле: простор и небо своё подземное. Снял вдовий сын верёвку с пояса и пошёл по тропинке. Видит: сидит прекрасная пери, а рядом с нею спит див. Увидала пери парня, стала умолять его:
      — О, человек, убей дива, пока он спит, тогда ты и сам выйдешь на белый свет и меня выведешь.
      — Э, нет! — сказал вдовий сын. — Не годится спящего убивать.
      И начал он будить дива. Толкает его, за ноги тянет, а див спит себе. Рассердился вдовий сын и проткнул мечом ногу дива. Закричал див, поднялся во весь, рост, увидал человека, и, слов не тратя, ударил по нему кистенём. Увернулся вдовий сын, пришёлся удар по стене колодца. Стена разрушилась.
      Пока див замахивался второй раз, парень срубил диву голову и покатилась она, как огромный казан.
      Собрал вдовий сын сокровища дива и отправил наверх.
      Дошла очередь до пери, но она сказала парню:
      — Если я первой выйду из колодца, твои друзья оставят тебя здесь. Сначала выходи ты, потом выйду я.
      — Нет, так не пойдёт, — не согласился вдовий сын. — Я выйду, а тебя опять кто-нибудь похитит.
      Как увидали сын бая да сын купца сокровища да прекрасную пери, так тут же и сговорились меж собой: пери взял байский сын, сокровища — купеческий сын, а третий — лишний. Бросили они верёвку в колодец и ушли.
      С той поры зажили они в своё удовольствие. А вдова пождала-пождала сына да и пошла к сыну купца, узнать, где её ненаглядное дитя. Только купеческий сын говорить с нею не пожелал, а сын бая на порог не пустил.
 
 
      Теперь вернёмся к сыну вдовы. Ходил он, ходил по колодцу — нет выхода наверх. Ни выхода, ни еды, ни воды. Ослабел, прилёг отдохнуть и заснул крепким сном.
      Явился ему во сне человек.
      — Сегодня жди пищу дива, — сказал он. — Пища дива — два барана: белый и чёрный. Когда они прилетят, прыгай им на спины. Попадёшь на белого барана, быть тебе наверху, попадёшь на чёрного, очутишься в далёкой стране.
      Протёр вдовий сын глаза: один в колодце, нет никакого человека. Видно, сон приснился. Только смотрит, вдруг летят два барана. Быстро летят. Думать некогда. Прыгнул вдовий сын на спину белого барана, а попал на чёрного.
      В тот же миг очутился он в далёкой неведомой стране. Пошёл куда глаза глядят. Смотрит: дехканин на быках землю пашет. Пожелал ему долгих лет, а пахарь спрашивает:
      — Откуда идёшь, брат мой, куда путь держишь?
      — Ах, любезный человек, я и сам не знаю, откуда пришёл и куда иду, — ответил парень.-Мой рассказ долгий. Давай-ка я вспашу твою землю, а ты принеси что-нибудь поесть и попить.
      Дехканин согласился.
      — Накормить я тебя накормлю, но богом прошу, человек, будешь пахать, паши молча.
      — Хорошо, брат мой, — ответил вдовий сын. Дехканин — с глаз долой, а парня любопытство разбирает: «С чего бы это пахать молча? Что может случиться, коли я шумну на быков?».
      Да и закричал!
      В тот же миг из леса выскочили шесть львов и бросились на него.
      — О-хо! Вон почему язык за зубами надо было держать! Только вдовий сын не побежал от зверей, а, наоборот, сам бросился на них. Поймал двух львов. Быков выпряг, зверей — в ярмо. И давай землю ворочать! На львах пахать — одно удовольствие. Земля аж горит под ногами!
      Вернулся дехканин с едой, смотрит, чужеземец последней бороздой идёт. Никогда не видел бедняга, как на львах пашут. Встал и ни с места. От страха ноги к земле приросли. А вдовий сын зовёт его.
      — Брат мой, подойди. Не бойся, мои кони смирные.
      И по спине львов похлопал. Раз такое дело, подошёл дехканин к парню.
      — Ну, как, отпустить коней или ещё пахать? — спрашивает вдовий сын.
      — Да, отпусти! Пусть убираются.
      Выпряг парень львов, и те удрали без оглядки. Поел парень крестьянской еды, поблагодарил и пошёл своей дорогой.
 
 
      Долго ли, коротко ли, добрался до чинары, одиноко росшей в степи. Лёг поспать, и вдруг слышит жалобный писк птенцов. По стволу чинары ползёт к гнезду огромная змея. Вдовий сын, недолго думая, изрубил змею на куски и опять лёг спать. Когда он спал, прилетела птица Сумруг. Увидала она спящего человека и закричала страшным голосом:
      — Теперь я знаю, кто каждый год похищает моих птенцов. Это дело — человека!
      Она помчалась в горы, схватила огромный камень и хотела бросить его на спящего, но птенцы Сумруг выпрыгнули из гнезда и сели на сына вдовы.
      Удивилась Сумруг, положила камень на землю и подлетела к птенцам.
      — Каждый год мои дети исчезают. Я теперь знаю: этот человек их крадёт, почему же вы его защищаете?
      — Ба-а! О чём ты говоришь! — зашумели птенцы. — Ты посмотри на эту убитую змею. Она проглотила бы нас, если бы не этот человек.
      Устыдилась Сумруг своего гнева, распростёрла над вдовьим сыном крылья, и он славно выспался в их тени. Проснулся парень, увидал столь огромную птицу, удивился.
      — Добрый человек! — сказала ему Сумруг. — Спасибо тебе, что ты убил заклятого моего врага. Проси у меня что хочешь и знай: сколько бы я ни сделала доброго тебе, всё будет мало.
      Парень ответил:
      — Спасибо и тебе, я хорошо выспался под тенью твоих крыльев. Теперь, если разрешишь, я потихонечку тронусь в путь.
      Сумруг вырвала у себя перо и сказала:
      — Спали это перо, когда тебе будет трудно, я тут же явлюсь на помощь.
      Попрощался вдовий сын с птицей и пошёл своим путём.
      Долго ли, коротко ли шёл, добрался до одного города. Остановился в бедной чайхане и спрашивает у чайханщика:
      — Почему все люди вашего города носят чёрные одежды?
      — Ах, чужеземец, — ответил чайханщик, — раньше посередине нашего города протекала большая река. Но однажды пришёл аждарха и улёгся на том месте, откуда река вытекает. Каждый день мы отдавали аждархе девушку на съедение. Когда он её проглатывал, то шевелился и из-под него вытекала вода. Теперь в городе уже не осталось девушек. Завтра к аждархе отведут дочь царя, а после этого мы все умрём от жажды…
      — А нельзя ли мне взглянуть на этого аждарху? — спросил вдовий сын.
      — Век бы его не видеть, — воскликнул чайханщик. — А коли нужда есть, иди по сухому руслу реки за город.
      Попросил парень лук со стрелами, взял свой меч и пошёл искать дракона.
      Дракон, сверкая чешуёй, лежал неподалёку от города. Вдовий сын пустил в него четыре стрелы с одной стороны, потом забежал с другой, отсёк дракону голову и вырезал со спины полоску.
      В тот же миг по сухому руслу потекла вода, смешанная с кровью. А вдовий сын, как ни в чём не бывало, вернулся в чайхану и вёл разные беседы с чайханщиком и его гостями.
 
 
      Горожане, увидав, что река наполнилась кровавой водой, побежали к царю.
      — Государь, кто-то убил дракона. Твоя дочь спасена и все мы тоже.
      Начался праздник, и царь огласил свой приказ:
      — Убивший дракона, явись ко мне! Я выдам за тебя свою дочь.
      Кое- кто из хитрецов поспешил к царю на это объявление. И таких победителей дракона набралось слишком много. Царь потребовал у них доказательств, а чем они могли доказать своё геройство?
      Видя, что храбреца не находится, чайханщик отправился к царю.
      — Государь, у меня в чайхане живёт один парень. Это он в день убийства дракона расспрашивал у меня дорогу. Это он взял у меня лук со стрелами и опоясался мечом. Возможно, он и есть победитель дракона.
      — Вот это другой разговор! — обрадовался царь. — Если бы в нашем городе жил богатырь, разве стерпел бы он тиранство дракона. Ведь дракон съел всех девушек города. Слуги! Приведите ко мне гостя чайханщика.
      Предстал вдовий сын пред царские очи. Царь сразу и спросил:
      — Ты убил дракона?
      — Я, государь.
      — Это самое великое благо, какое только можно было бы сделать для моего народа. Но есть ли у тебя доказательства?
      Вдовий сын показал царю сверкающую полоску, вырезанную со спины аждархи.
      Обрадовался царь и спросил молодца:
      — А знаешь ли ты, какая награда обещана за голову дракона?
      — Слышал, государь.
      — Неужели ты не рад, что твоей женой будет царская дочь?
      — Ах, государь, я ничего не сделал великого, чтобы заслужить такую награду. Я сделал то, что мог. А у твоей дочери наверняка есть возлюбленный.
      — Никого у неё нет! — рассердился царь. — А если даже и есть, всё равно она твоя.
      — Государь мой! — взмолился парень. -Должен я тебе признаться: в моей стране ждёт меня пери.
      И рассказал вдовий сын царю о своих приключениях.
      — Батыр мой, — попросил царь парня. — Коли ты не можешь взять в жёны мою дочь, будь моим сыном. У меня нет наследника.
      — Спасибо, государь. Я буду тебе верным сыном. У меня ведь одна мать старушка, отца я не знаю.
      Так вот и стал вдовий сын царевичем.
      Теперь вернёмся к сыну купца. Сын купца жил в роскоши, проматывая сокровища дива. Только не было ему счастья. Деньги таяли, как снег.
      Не было счастья и байскому сыну, пери не подпускала его к себе.
      — Хочешь на мне жениться, — сказала она ему, — жди полтора года. Я дала обещание сыну вдовы и не могу нарушить слова, ибо таков закон пери.
      Вот и ждал байский сын назначенного срока, деньки считал. И прошло полгода.
      Пока он ждёт, вернёмся к нашему царевичу.
      Пришёл он однажды к своему названному отцу и говорит:
      — Государь, мне сегодня приснилась птица Сумруг. Стосковалось моё сердце по матушке да и пери меня ждёт. Отец, отпусти меня на малый срок домой. Я возьму мать, пери, расчитаюсь с байским сыном и сыном купца и вернусь.
      — Как же ты за несколько дней доберёшься до своей страны и вернёшься назад? — удивился царь.
      Вытащил царевич перо Сумруг, опалил его и тотчас явилась птица.
      — Помоги мне найти кибитку матери, — попросил он её.
      — Это нетрудное дело! — ответила Сумруг. — Зарежь семь быков, наполни шкуры водой и погрузи всё это на меня так, чтоб с одной стороны была вода, с другой — мясо. В пути, когда скажу: «мяса» — дай воды, а когда скажу: «воды» — дай мяса.
      Царь тут же снарядил названного сына и отправил в путь.
      Высоко поднялась Сумруг. Спрашивает:
      — Земля видна?
      — Видна. С казан.
      — А теперь?
      — А теперь с крышку казана.
      Помчалась тогда Сумруг вперёд. И когда она просила мяса, царевич давал ей воду, а когда просила воду — кормил мясом. И вот мясо кончилось, а Сумруг криком кричит:
      — Воды!
      Делать нечего. Отрезал царевич кусок из своего бедра и положил в рот Сумруг.
      «Какое вкусное мясо, — подумала Сумруг, — тут что-то не так».
      И спрятала кусочек под язык.
      Скоро она опустилась на вершину горы.
      — Видишь в долине аул?
      — Вижу.
      — Видишь на краю аула кибитку?
      — Вижу.
      — Эта кибитка твоей матери. Вот тебе ещё четыре пера. Дотронешься белым пером до подбородка, превратишься в белобородого старика, дотронешься красным, станешь молодым. Этим голубым пером проведи по глазам матери, и она прозреет, ибо твоя мать ослепла от слёз по тебе. А это чёрное перо спали, когда нужно будет отправляться в обратный путь. А теперь ступай.
      — Да нет, — сказал царевич птице. — Ты улетай, я тебя провожу.
      Не послушалась Сумруг его. Пришлось царевичу отправиться в путь первому. Сделал он шаг и упал: болит нога.
      Вытащила Сумруг из-под языка спрятанное мясо, приложила к бедру царевича, полизала и рана зажила, будто её не было.
      Подошёл царевич к аулу, потёр подбородок белым пером и превратился в глубокого старца. Пока шёл по аулу, никто его не узнал. Попросился в кибитку к матери, она его пустила, но угостить путника было ей нечем, сама целый день ничего не ела.
      Дотронулся старец до её глаз голубым пером — прозрела вдова. Спрашивает её гость:
      — Мать, если ты увидишь сына, узнаешь его?
      — Как же мне его не узнать?
      — Хорошо! — сказал старец и вышел из кибитки. На улице он потёр бороду красным пером и снова стал молодым и сильным.
      Увидала мать сына, упала ему на грудь, заплакала счастливыми слезами.
      — Слава богу, вернулся мой ненаглядный! Рассказала она ему о житье-бытье, о пирах купеческого сына, о пери байского сына. Говорит матери царевич:
      — Мать, пойду-ка я по аулу, повидаюсь с людьми, поздороваюсь.
      Взял он меч и пошёл к сыну купца. Ни слова ни говоря, срубил ему голову и пошёл к сыну бая. Убил его, взял пери.
      Потом спалил чёрное перо. Прилетела птица Сумруг. Посадил царевич на птицу мать, пери, сел сам и улетели они на край земли, в далёкое царство.
      Там царевич попрощался с птицей и отпустил её. Царь страны так обрадовался возвращению сына, что в этот же день женил его на пери и устроил пышную свадьбу, которая длилась сорок дней и сорок ночей.