Глава 9

Очнувшись, Силвер не сразу сообразила, где находится.

Холодный ветер овевал ее лицо, отчего у нее кружилась голова. Она с трудом присела. Интересно, почему в горле у нее такое ощущение, будто она наглоталась шерсти Кромвеля?

Приоткрыв один глаз, она различила внутренние очертания кареты. Темная земля с огромной скоростью убегала из-под колес.

Она простонала и снова прикрыла глаза. Если после посещения мест, пользующихся дурной славой, всегда себя так чувствуешь, то такая жизнь не для нее!

«Интересно, а кто же правит каретой?» – подумала она. Должно быть, разбойник отнес ее в ее же двуколку. Нужно было бы поблагодарить его, но все чувства Силвер восставали против этого. Вот еще! Она ничем не хотела быть обязанной ни ему, ни кому бы то ни было!

– Немедленно остановитесь! Куда вы меня везете?

– Домой, – проворчал Блэквуд. – Туда, где вам и место. Может, когда-нибудь у вас хватит ума это понять и не искать приключений.

– Мне сейчас нельзя домой! – Силвер поморщилась. От звука собственного голоса у нее раскалывалась голова. – О-о-о...

– Сидите спокойно, – сердито огрызнулся Блэквуд. – Вылакали почти полбутылки бренди – вот и результат. Утром у вас будет чертовски болеть голова.

– Она уже болит, – разозлилась Силвер.

– Ну и поделом тебе, чертовка. – Блэквуд, сидевший на переднем сиденье, обернулся к ней. Он внимательно взглянул на нее и отвел прядь волос с ее лица.

Силвер обдало странным жаром. Почему он на нее так посмотрел, так нежно до нее дотронулся?..

Она нахмурилась. До нее с запозданием дошел смысл его слов.

– Бренди? Хотите сказать, что я пила бренди? – Она прищурилась. – Скажи мне, сколько времени я была без сознания, негодяй? И что ты со мной сделал?

– А вы не помните? – Блэквуд приглушенно засмеялся. – Мне показалось, Солнышко, что вы искали мужчину, который бы вас скомпрометировал. Разве вы сами не предлагали мне эту работу?

Силвер почувствовала, что заливается ярким румянцем.

– Да. Но я предлагала просто притвориться!

– Сделать вид? Это было весьма непредусмотрительно с вашей стороны. Немного найдется мужчин, которые, услышав столь заманчивое предложение, сочтут его шуткой. Да я и сам думал, что вы говорите вполне серьезно.

В его голосе появилась жесткость. Слышалась в нем и затаенная жажда чего-то. Подобный голос был у него той незабываемой ночью на вересковой пустоши. Как и тогда, Силвер почувствовала, что у нее прерывается дыхание и кружится голова.

Черт бы его побрал! На нее все равно не подействуют его уловки и его обаяние! Да и не так уж много у него этого обаяния. Силвер пока его что-то не заметила. Правда, той ночью на пустоши он показался ей храбрым и отважным, просто замечательным. Но теперь она уже больше так не считала. Сегодня она поняла, какой он надменный и своевольный. Она не трусиха и не собирается его во всем слушаться, просто потому что он мужчина и считает, что ему виднее.

Для нее он только средство для достижения цели. Между ними не может быть никаких отношений, кроме деловых. Но не успела она и рта раскрыть, чтобы это высказать, как разбойник отвернулся от нее и грубо рассмеялся:

– Это вам урок, моя хорошая. Осторожнее со своими желаниями – они обладают свойством сбываться.

Вот наглец! Силвер отвернулась и нащупала в ботинке пистолет. Как же ей хотелось сейчас всадить ему пулю в затылок!

Но она не могла этого сделать. Дядя Арчибальд учил ее всегда играть по-честному. Не годилось стрелять в безоружного, а тем более ему в спину.

Даже если он разбойник с большой дороги.

Так что Силвер удовольствовалась тем, что надулась и решила с ним больше не разговаривать. Но Блэквуда, похоже, совсем не волновала такая перемена в ее поведении. Казалось, что он вообще перестал ее замечать.

Это еще больше взбесило Силвер.

Она поправила сбившиеся юбки, гадая, что же он с ней сделал, пока она была без сознания. Нахмурившись, она осмотрела пуговицы на лифе.

Слава Богу, все они оказались застегнуты. Конечно же, он пошутил, когда сказал, что скомпрометировал ее.

Во всяком случае, ей так кажется...

Она не будет у него ничего спрашивать. Не доставит ему такого удовольствия!

Наконец они подъехали к небольшому переулку, ведущему на холм, где располагался Лэвиндер-Клоуз. Силвер не хотела, чтобы он подвозил ее прямо к дому.

– Спасибо, я провела чудесный вечер, – сухо сказала она. – Просто великолепный. Остановите, пожалуйста, здесь.

Она выпрыгнула из двуколки и повернула к холму, попутно поправляя сбившиеся юбки.

Смех Блэквуда заставил ее обернуться.

– Что смешного, негодяй?

Он в ответ только головой покачал. От смеха он не мог вымолвить ни слова. Наконец он сладким голосом произнес:

– Вы ничего не забыли, Солнышко?

Как же Силвер его ненавидела! Хотя, надо признать, он мог быть очень ласков, когда хотел. Один звук его голоса мог растопить даже каменное сердце. Когда он обратился к ней таким нежным тоном, у нее по телу забегали мурашки.

– Если вы думаете, что я поцелую вас на ночь, то можете здесь хоть до зимы ждать!

Ее тираду прервал взрыв хохота. Нахмурившись, Силвер оглядела себя. Да так и застыла. Ее плотные черные юбки сбились и задрались сзади, открыв взору потертые штаны для конной езды, что она надела под платье. Только теперь одна штанина каким-то образом разорвалась от талии и до изгиба бедра, и в темноте сверкала ее белая кожа.

Она вспыхнула и схватилась за юбки, пытаясь прикрыть дыру.

– Дайте я помогу. – Он спрыгнул вниз.

– Нет! – так легко ему не сдастся. Она обратилась к нему по делу, он вовсе не интересовал ее как мужчина. – Ничья помощь мне не нужна! Особенно ваша! Вы отвратительный, подлый, высокомерный разбойник, который к тому же нализался как свинья!

Неожиданно ее голос оборвался.

Блэквуд стоял нахмурившись и не сводил с нее глаз. Она отвернулась и скрылась в ночи. Он даже не пытался ее остановить.

Ей столько вещей еще предстояло сделать! Нужно начистить большой медный дистиллировочный котел и приготовить образцы для химических опытов. Сопоставить счета этой недели и прошлой, записать полученные заказы на ароматические масла.

А она не в состоянии заняться ничем полезным. Усевшись в мягкое старое кресло отца, Силвер прикрыла лицо ладонями.

Как же она ненавидит Блэквуда! Чтоб он сдох! Чтоб ему...

Впрочем, дело вовсе не в Блэквуде. Она не могла себе простить, что он заставлял ее чувствовать себя такой бесшабашной и любопытной, побудил ее желать того, чего она никогда в жизни не получит. А она отвечает за Брэма и за Лэвиндер-Клоуз. Ей не следует этого забывать.

Конечно же, она испытывает к нему влечение лишь оттого, что в этой уединенной части Норфолка знает очень мало людей, убеждала себя Силвер. Только потому, что в момент опасности он проявил к ней необычайную доброту. Как же она сама хотела в это верить! Но, сидя в темноте и разрывая на части ароматный лавандовый листик, Силвер начала понимать, что она обманывает самое себя.

Она знала, что теперь ее жизнь в корне изменилась и никогда уже не станет прежней.

– Я хочу знать, где вы были и что делали.

Посреди оранжереи стоял Тинкер. Глаза его метали молнии. Его руки все еще были испачканы пыльцой сухих цветов, которые он сортировал в кладовой, у подножия холма. Силвер зажмурилась, когда ей в глаза попал луч фонарика. Интересно, сколько она просидела в темноте?

Она недоумевала.

Не хотела верить.

Надеялась. Да, она всем сердцем уповала на то, что...

Она дотронулась до головы, которая просто раскалывалась. Через стеклянную стену было видно, что луна почти уже скрылась за горизонтом.

– Я же тебе сказала, Тинкер. Я отправилась на поиски Блэквуда. Он был нашей последней надеждой, нравится тебе это или нет. Нужно же нам что-то предпринять! Даже если этот наглец считает, что... – У Силвер вырвалось сдавленное рыдание.

Загрубевшие от работы руки схватили ее за плечи.

– Не надо, Силвер. Это же я. Твой старый Тинкер. Забыла?

Она бросилась к нему в объятия, не в силах удержать рыдания, и мудрый старик дал ей выплакаться, ни о чем не расспрашивая. Только когда ее бурные, приглушенные всхлипывания сменила икота, Тинкер промокнул скомканным носовым платком ее лицо.

– Ну а теперь расскажи-ка мне все по порядку.

– Они прислали очередную записку. Я... я подмела почти все осколки, а перед дыркой поставила горшок с цветком. Но все равно видно, где стену пробил кирпич.

Тинкер выругался.

– Почему же вы мне сразу не сказали, мисс?

– Я не хотела тебя волновать. Я думала, сама справлюсь. Решила, что он оценит мой план по достоинству.

– Кто «он»? Вы имеете в виду Блэквуда?

Силвер кивнула.

– Ангелы Господни! Только не говорите мне, мисс, что вы все же отправились на поиски этого головореза!

– Ну да.

– И вы были на петушиных боях?

Она вызывающе кивнула.

– И в игорном доме?

Она снова кивнула.

– Господи, неужели вы побывали и в...

– Представь себе, да. Кстати, там я его и нашла. Только он... он отказался мне помочь. Более того – посмеялся над моим планом!

– И правильно сделал.

Силвер сердито комкала в руках мятый платок.

– Еще я там встретила этого негодяя Миллбэнка. Он чуть меня не заметил, но Блэквуд вовремя прижал меня к груди.

Тинкер нахмурился:

– Что сделал?

– Да нет, ты меня не так понял, – нетерпеливо пояснила Силвер. – Проклятому злодею не терпелось спровадить меня восвояси. Я его совсем не интересовала. Даже когда Миллбэнк сказал, что хотел бы посмотреть, как мы... ну, в общем... – Она запнулась и покраснела.

Тинкер закипел от гнева.

– Я убью этого козла! Я уже устал от выходок этого развратника!

Силвер, прильнувшая к его груди, невольно улыбнулась:

– Ну у тебя и выражения, мой старый друг. Что бы на это сказала мама?

– К сожалению, ничего, потому что ангельская душа вашей милой матушки давно переселилась в мир иной. Я еще и половину того не высказал, что хотел, мисс. О чем вы только думали, когда отважились на это рискованное предприятие? Я же вам тысячу раз повторял, чтобы никуда без меня не ходили. Особенно ночью.

– Знаю, знаю, – пробормотала Силвер и виновато улыбнулась. – Но что теперь об этом толковать! Я неисправима.

– Ошибаетесь, мисс! Я не потерплю таких разговоров.

Силвер всхлипнула:

– Как скажешь, Тинкер.

– Хм-м... Лучше вам теперь во всем меня слушаться. Если вы еще раз вздумаете отправиться на подобную ночную прогулку, то я вас так выпорю, что вы неделю сесть не сможете! Уж я свое слово сдержу!

Силвер чмокнула его в морщинистую щеку.

– Мне правда очень стыдно, Тинкер. Мы с Брэмом доставили тебе столько неприятностей, с тех пор как умер отец.

– Да уж, особенно вы, мисс Силвер. – В глазах старика блеснули слезы, и он закашлялся. – Но я бы ничего не хотел изменить, слышите? Да, без неприятностей, конечно, не обошлось, но мы все их благополучно преодолели и с этой тоже справимся, вот увидите.

– До сих пор у нас это получалось, верно? – Силвер наградила его робкой улыбкой, губы ее при этом слегка дрожали.

– Конечно же! А теперь марш в постель, проказница. Завтра нам предстоит куча дел. Я приглашу из города нескольких человек. Они нам помогут. Я ведь тоже не собираюсь сидеть сложа руки и ждать, когда эти разбойники вернутся.

После того как Силвер ушла, седовласый старик опустился в единственное стоявшее в кабинете кресло. Плечи его поникли.

На его морщинистом лице не осталось и тени улыбки.

Луна уже садилась, когда Блэквуд протиснулся через потайную калитку в тисовой изгороди и, взяв Дьявола под уздцы, повел его к лужайке напротив Уолдон-Холла. Позади него высился элегантный особняк, окруженный вязами. Широкие окна поблескивали в лунном свете.

В ночном воздухе веяло ароматами роз и жасмина.

Этот запах напомнил разбойнику о женщине с золотисто-зелеными глазами.

Нахмурившись, старший сын восьмого герцога Девонхема толкнул еще одну калитку и очутился в тихом саду. Грудь его жгло, словно огнем. Плечо ныло.

Но теперь он был в безопасности.

Конечно же, ни одна душа в Кингсдон-Кроссе не догадывалась, что он и есть владелец Уолдон-Холла. Люсьен Рид Тибериус Фиццжеральд Деламер, старший сын герцога Девонхема, умел хранить свои тайны. Даже прежний владелец Уолдон-Холла считал, что дом приобрел богатый купец из Ост-Индской компании, пожилой господин, не отличавшийся крепким здоровьем, который желал лишь одного – чтобы его все оставили в покое.

Да, это уединенное имение служило ему отличным укрытием. Люка здесь никто не тревожил. Это было ему на руку. После ночных набегов он скрывался в этом безопасном здании, имевшем тысячу разных дверей и потайных ходов, сыгравших решающую роль в намерении Люка приобрести дом. Другой причиной послужила близость особняка к вересковой пустоши и большой дороге.

«Теперь это мой дом, – мрачно подумал Люк, – а не Суоллоу-Хилл – величественное норфолкское владение, которое целых восемь поколений было главной резиденцией моей семьи. Не элегантный городской дом на Беркли-сквер. Не охотничья сторожка в Шотландии».

Но для самого известного грабителя в Норфолке сгодится и Уолдон-Холл. Только верный друг Люка, Джонас, знал о его аристократическом происхождении.

Больше Люк никому не хотел раскрывать свою тайну. Он стянул маску. На его точеном лице появилась улыбка, когда он подумал о Силвер Сен-Клер. От этой женщины сплошные неприятности.

Но Люк всегда искал приключений на свою голову. Он перекинул плащ через плечо и попытался понять, что же его так привлекает в Силвер. Она покорила его явно не хитростью – ей были чужды типичные женские уловки. И слава Богу. Эта чертовка была естественна и наивна, как школьница. Поначалу он даже поверил, что она простая служанка.

Простая? Нет, слово «простая» к Силвер Сен-Клер категорически не подходит, решил разбойник.

Она была вся буря и пламя. Горячая и непредсказуемая. Никогда нельзя было угадать, что она выкинет. Опасное сочетание!

В жилах у него закипела кровь, когда он вспомнил, как она растаяла от его поцелуя на вересковой пустоши. Как она задала жару этому мерзавцу Шеррингвейлу. Похоже, его в ней привлекает редкое сочетание смелости, невинности и страстности.

Что-то бормоча себе под нос, сын одного из богатейших людей в Англии толкнул дверь, ведущую в хоромы Уолдон-Холла. Сбросив шляпу и плащ, он поднялся по лестнице центрального крыла дома.

Он просто не станет больше с ней встречаться. Это нелегко, но он справится. Ему нужна неглупая, слегка пресыщенная жизнью любовница, которая заставила бы его позабыть о Силвер Сен-Клер. Опытная женщина, которая не стала бы путать страсть и любовь по расчету.

Люк посмотрел на портреты, висевшие вдоль лестницы. На них были изображены суровые мужчины и разряженные женщины. Лица у них были какие-то незапоминающиеся, отстраненные. То ли дело представители рода Деламеров, что гордо смотрели из рамок в огромной галерее дома Суоллоу-Хилл!

При мысли о подобной разряженной, скучающей светской даме в сердце Люка ничто не шевельнулось.

«Интересно, почему они вдруг стали мне так безразличны?» – мрачно подумал он. Ведь он знавал стольких женщин!

Красивых. Остроумных. Томных. Сладострастных. Но ни к одной он не испытывал таких чувств, как к Силвер Сен-Клер. А ведь он видел ее всего несколько часов.

Глава 10

«Следующим будет мальчишка».

До смерти уставшая Силвер ходила взад-вперед от одной стены оранжереи к другой, наблюдая затем, как догорает закат и сгущаются сумерки. Вскоре погас последний отблеск зари, и на землю опустилась кромешная тьма.

Силвер старалась не думать о том, что произойдет этой ночью.

День прошел незаметно. Ей удалось заполнить его работой. Долгие часы изнурительного труда помогли ей отвлечься от мыслей о последнем полученном ею предупреждении.

Впрочем, ей так и не удалось забыть о нем окончательно.

Кто же мог возненавидеть ее до такой степени? Кому был так нужен Лэвиндер-Клоуз? И почему? Неужели в Кингсдон-Кроссе кто-то еще пытается разыскать утерянный рецепт «Мильфлера»? Какой-нибудь производитель духов из Лондона, которому не дают покоя былое богатство и успех покойного Уильяма Сен-Клера?

Или этот таинственный злодей из тех людей, на существование которых намекал отец в своем дневнике? Ей оставалось только гадать. На всякий случай Силвер решила отныне считать своим врагом каждого.

Только она начала расставлять по местам склянки и приводить в порядок бумаги, как послышались тяжелые шаги и в оранжерею ввалился сэр Чарлз Миллбэнк.

Физиономия его раскраснелась, от него разило алкоголем.

– Так и знал, что найду вас здесь. По-моему, то, чем вы занимаетесь, отвратительно. Женщины не должны вести дела. Это совершенно несвойственно их натуре. И я намерен положить этому конец. Я не позволяю вам больше это делать, слышите?

– Вы это не раз говорили, но ваше мнение меня совершенно не интересует!

– А зря. К вам в дверь ломятся кредиторы, с которыми вам нечем расплатиться. Вы не сможете отправить следующую партию товара в Лондон, потому что ни один из местных жителей не согласится на вас работать. Я для этого не пожалею ни сил, ни средств. – Бледно-голубые глаза сэра Чарлза сверкнули презрением. – Если вы, конечно, не намерены продать ферму в чужие руки, советую быть со мной полюбезнее. Особенно теперь, когда вам угрожают.

– Откуда вам об этом известно?

– Слухами земля полнится, – спокойно ответил Миллбэнк. – Всем также известно, что Тинкер пытается нанять рабочих. Но у него, конечно, ничего не получится. Люди не захотят работать здесь, они боятся.

– И вы, разумеется, этому рады.

– Нет. Я просто хочу, чтобы вы поняли: с вашей стороны было большой ошибкой становиться хозяйкой Лэвиндер-Клоуза. И бесспорно, я буду счастлив взять на себя столь тягостные обязанности. – Его бледные глаза блеснули. – Но сначала нужно условиться, чем вы отплатите мне за эту услугу.

Силвер знала, о какой оплате говорит Миллбэнк. Она бросила яростный взгляд на нагло ухмылявшегося самозванца:

– Как же! Когда рак на горе свистнет! А пока можете отправляться в ад – там вам подпалят хорошенько ваши густые брови!

– Все такая же упрямая? Должен предупредить: я до смерти устал от тебя, чертовка! Пора научить тебя уважению! – Сэр Чарлз начал теребить галстук. – Если не согласишься на мои требования, то потеряешь Лэвиндер-Клоуз, и я уж позабочусь, чтобы ты никогда не увидала своего братца, этого книжного червя!

У Силвер пересохло в горле. Она не сводила глаз с красной, пышущей злобой физиономии Миллбэнка. Она должна была знать, что сюда заявится эта свинья. Ее зять угадывал, где пахнет бедой, и шел на этот запах, словно оголодавший волк, чуявший раненую жертву. За последние полгода он не раз бросал на нее голодные взгляды.

Со старшей сестрой, Джессикой, Силвер никогда не связывала особая дружба. Она умерла шесть лет назад, спустя всего полгода после своего замужества. Силвер так и не сказала сестре, что первое предложение Миллбэнк сделал ей. Впрочем, иногда Силвер чудилось, что сестре все известно, но она не подает виду.

Силвер надеялась, что со временем интерес Миллбэнка к ней ослабнет. Но этого не происходило. После смерти ее отца Миллбэнк стал все чаще наведываться в Лэвиндер-Клоуз под предлогом, что он хочет посмотреть, «как идут дела у дорогой свояченицы».

Тень от его коренастой фигуры падала на пол оранжереи. Исходивший от него перегар заглушал аромат жасмина и дамасских роз.

– Думаю, вам лучше уйти. – Она с облегчением отметила, что ее голос не дрожит. – А то я сочту вас еще большим дураком, чем вы есть на самом деле.

– Значит, вы меня считаете глупцом? – В глазах Миллбэнка вспыхнул огонь – взрывоопасная смесь потребленного спиртного и нестерпимой похоти.

– Только не надо устраивать здесь драму. – Силвер решительно повернулась к нему спиной и принялась отчищать большой медный дистиллировочный котел.

Все это время она не сводила глаз с обломка медной трубы, прислоненного к стене. На всякий пожарный случай.

– Это ты дура, женщина! Или ты покоришься мне, или эту ферму у тебя отнимут, и я лично куплю ее с аукциона, заплатив самую высокую цену!

Силвер обернулась. Лицо ее не выражало ничего, кроме презрения.

– Покориться? Вам? Да я лучше сожгу все свои лавандовые кусты и сожру пепел!

Не спуская с нее пылающего взора, ее зять подошел ближе.

– Сомневаюсь. Вы слишком любите эти чертовы поля, чтобы с ними расстаться. – Его толстые губы сложились в улыбку. – К тому же такое поведение несвойственно женщине.

У Силвер так и чесались руки пустить в ход обломок трубы.

– Думаю, мои дела и предпринимательская хватка вас не касаются, сэр Чарлз. У вас был шанс вложить деньги в мое предприятие, но вы им не воспользовались. Вы никогда бы не унизились до того, чтобы принять участие в деле, которое ведет «какая-то там женщина», – так, по-моему, вы выразились. Значит, Лэвиндер-Клоуз вас интересовать не должен.

– Меня привлекает не столько ваша ферма, сколько вы сами. И я вас добьюсь, слышите? Никто вмешиваться не станет!

– Идите-ка домой, – сухо сказала Силвер. – Не выставляйте себя на посмешище.

Вдруг она почувствовала, что очень устала. У нее болели плечи, ныли все пальцы на руках. Не хватало еще, чтобы сэр Чарлз Миллбэнк разыгрывал сцены в ее рабочем кабинете! Ей нужно было думать о более важных вещах, например, откуда ждать очередной угрозы.

– Мы еще посмотрим, кто будет смеяться последним, мисс! – Его жирные пальцы схватили Силвер за волосы и притянули к себе.

Черт бы его побрал! Силвер чуть было не задохнулась от возмущения и рванулась, пытаясь освободиться из его цепких лап. Ну, теперь он у нее получит! Ей очень не хотелось этого делать, но он не оставил ей выбора.

Она схватила блестящий медный обломок.

– В последний раз спрашиваю: вы уйдете отсюда добровольно?

– Приказ ее высочества? – Миллбэнк притворно рассмеялся. – Жаль, но на этот раз по-вашему не получится, моя дорогая Силвер. – Он ухмыльнулся. – Я уж прослежу за тем, чтобы отправить юного Брэндона в школу – хорошую, известную строгими правилами. Тамошние учителя знают, как держать в узде избалованных мальчишек, предпочитающих пустые мечты урокам.

– Не посмеете! – прошипела Силвер. – Он еще не оправился от воспаления легких. В такой школе он непременно погибнет!

Ее зять лишь рассмеялся:

– А это уже не мои проблемы. Вам следовало быть со мной повежливее, когда у вас была такая возможность. – Он наклонился к ней, и его горячее дыхание обожгло ей щеку. – Господи, столько лет я хотел, чтобы вы стали моей, и теперь наконец-то я этого добьюсь!

Силвер вцепилась в трубу. Она вспомнила дядину инструкцию касательно мест, удар в которые является для мужчины самым болезненным.