Глава третья

РАЗВЯЗКА

Закончив рассказ, наш новый знакомый с надеждой посмотрел сначала на меня, затем на Арса. Его серые глаза поблескивали от возбуждения и ожидания.

– Ну да, ну да, – произнес мой муж, – это мы и есть. Я Великий князь Триединого княжества, а это, – он указал на меня, – императрица драконов.

– Не хочу я быть императрицей, – мрачно пробубнила я себе под нос, но Арс услышал.

– Да куда ты денешься? – спросил он.

– Конечно, если война или какой другой катаклизм, то я всем сердцем, но в мирное-то время зачем мне все это? Они что, сами плохо справляются? – поинтересовалась я у мужа.

– Судя по тому, что я видел, справляются они нормально, – серьезно заявил Арс, – только это не снимает с тебя…

– Да брось ты, право дело, – перебила я мужа, – меня еще не короновали, на Малом Императорском Круге не заставляли давать присягу, короче, формально я никто, – прокричала я и тихо добавила: – Пока никто.

– Вот и договорились. – Легкая Рука поднялся с валуна, на котором сидел во время нашего спора. – Если вы закончили выяснять, кто есть кто, то предлагаю отправиться ко мне в гости, поедим, поговорим, там и отдохнете, а после решите, что вам делать.

– И то верно, что-то я сильно проголодалась.

– Веди нас, мы действительно нуждаемся в отдыхе.

Иклиец усмехнулся и сделал приглашающий жест. Он пошел, а мы медленно поехали за ним, продолжая препираться по поводу моей императорской должности. Легкая Рука только посмеивался, слушая нас, но ничего не говорил.

Примерно через два километра наш проводник завернул за выступ скалы, такой же серой, как и все окружающие нас горы, и мы оказались перед овальным входом в пещеру.

– Я вам еще не говорил, что принадлежу роду Пещерников? – спросил иклиец.

– Нет, но теперь мы это знаем, – ответила я и поинтересовалась: – А вообще, сколько у вас родов?

– Три, – охотно сообщил Легкая Рука и стал перечислять: – Пещерники, Домиконасвайские и Вольники. Это все, что осталось от нашего народа.

– Ага, – кивнул Арс, – с Пещерниками мне все ясно, вы в пещере живете, а другие два рода?

– Вольники обитают под открытым небом, домов не строят, только навесы от непогоды, – принялся объяснять иклиец, ведя нас по извилистому коридору, – а Домиконасвайские живут у моря, точнее на море. Дома у них прямо в воде стоят, на сваях…

Поведать нам весь быт иклийского народа он не успел, проход оказался слишком коротким. Мы вошли в пещеру, огромную, в центре ее пылал волшебный огонь, окрашивая все вокруг красным нереальным светом.

Эти люди не признавали технику, точнее не пользовались ею, а все делали с помощью магии и простых инструментов, хотя, как сказать, простые они только с точки зрения механики, магией напичкано в пещере все под завязку, больше некуда.

Легкая Рука замолчал лишь для того, чтобы набрать побольше воздуха в легкие и крикнуть во всю мощь, делая паузы после каждого слова:

– Люди! Настал долгожданный час! Императрица с нами!

Из не замеченных мной ранее ниш начал выскакивать народ, много народа, мужчины и женщины, одетые так же оригинально, как и Легкая Рука, то есть с одним-единственным шнурком на талии. Нас быстро окружило плотное полукольцо краснокожих людей, но близко никто не подходил, и все они молчали. Наш проводник посторонился немного, давая возможность видеть нас всем желающим. Из толпы, нет, надо сказать, из строя, вышел старик. Он отличался от других людей тем, что с ног до головы был увешан колокольчиками, как новогодняя елка. Мелодично звеня при ходьбе, он подошел к нам вплотную.

– Значит, вы уверяете нас, что являетесь императрицей драконов? – скрипучим голосом произнес старик, буравя меня испытующим взглядом, того и гляди дырку во мне сделает.

Я только кивнула, Арс хмыкнул.

– Это она, – уже негромко, а так, чтобы слышал только старик, сказал Легкая Рука, – все произошло, как говорил предсказатель.

– Об этом мне судить. – Старик грозно посмотрел на него и обратился опять ко мне: – Императрица драконов должна быть драконом.

Я промолчала, посмотрела на Арса, он кивнул мне, понимая, что я у него спрашиваю. Больше сомнений у меня не возникло. Я не спеша слезла с мотолета, сняла куртку и юбку, и через миг в пещере не стало женщины, а перед открывшими рот иклийцами стояла я – серебряный дракон.

– Это вас убедит, что я самый настоящий дракон? – весело спросила я старика, мне захотелось пошалить, по-детски захотелось.

– Ты не иллюзия, – произнес он.

– А мне можно вас потрогать? – с трепетом в голосе спросил Легкая Рука.

– Да, пожалуйста, – милостиво разрешила я, меня забавлял вид изумленных иклийцев.

Он осторожно, с опаской погладил серебряную чешую на моем боку, сначала одной рукой, потом обеими, я не возражала. Старик тоже прикоснулся ко мне, удостоверившись окончательно, что я не мираж, и объявил:

– Хвала астралу, из которого мы вышли и в котором обретем покой, это она, наша императрица и освободительница!

Все иклийцы опустились на колени, воздев руки к своду пещеры, и проделали все это в гробовом молчании.

– Полно вам, встаньте… – Мне даже как-то неловко стало, только почестей ребенку.

Приняв человеческий вид, я не спеша оделась и обратилась к Легкой Руке:

– Итак, меня вроде бы признали, что дальше?

– Мы поможем тебе, а ты – нам.

– Ага, ага, – кивала я на его слова, – конечно, помогу, только пусть они встанут, не привыкла я разговаривать, когда столько народа стоит передо мной на коленях.

– Ваше величество… – начал говорить старик, поднимаясь на ноги, но я его перебила:

– Оставьте, не надо меня величать, я и братьям заявила, что не желаю быть их императрицей, называйте меня просто Джокер, хорошо?

– Как пожелаете, сударыня, – низко кланяясь, произнес старик.

– Сударыня? – я была поражена! – Вот неожиданно…

– Что вас так удивило?

– Так ко мне не обращались с тех пор, как я вернулась домой, – объяснила я, пожав плечами.

– А где это женщин называют «сударынями», – с надеждой в голосе спросил старик, глядя на меня пристально, опять чуть дырку не прожег.

– В одном отсталом мире, он пока закрыт от постороннего вмешательства, дозревает. – Я неопределенно махнула рукой. – Я там была в ссылке, на испытании.

– Закрытый мир… – задумчиво произнес старик, но опомнился и вежливо предложил нам: – Прошу вас, пойдемте к огню, там посидим и спокойно поговорим.

– Драндулеты куда поставить? – деловито спросил Арс, поднимая свой мотолет.

– Бросьте их тут, ничего с ними не сделается, – посоветовал Легкая Рука, а старик уже шел к волшебному огню, уводя за собой всю толпу иклийцев.

Мы, никуда не торопясь, «припарковали» свои средства передвижения и в сопровождении Легкой Руки пошли к волшебному костру, где уже образовался широкий круг людей, в несколько рядов сидящих прямо на гранитном полу. Для нас оставили проход и почетное место вблизи огня.

Если признаться честно, то я предпочла бы оказаться от этого костерка подальше, очень уж первобытной и мощной была его магия, аж дух захватывало, и голова начинала кружиться. Но деваться некуда, раз почет – значит почет! И нечего кочевряжиться. Мы сели рядом со стариком, а Легкая Рука пристроился у меня за спиной, хотя места рядом хватало. Я только потом поняла, что проход оставлен специально, иначе волшебство могло обидеться и пожечь кого ненароком. Но в тот момент я ничего такого и не предполагала, а просто сидела и смотрела.

Волшебный огонь, издали смотревшийся таким скромным, вблизи выглядел куда как внушительно. Десять метров в диаметре, языки пламени поднимались на добрую двадцатку метров, красно-оранжевым светом и магией заливая все вокруг.

Старик начал какую-то жутко торжественную речь, с кучей высокопарных фраз и изысканных оборотов, смысл которых я понять не могла, да и не стремилась, оглушающая магия огня заполнила меня целиком, я с трудом соображала, где нахожусь и что делаю. С этим надо как-то бороться, чем я и занялась, напрочь пропустив все, что там говорил старик.

Наконец мне удалось победить наваждение, и, придя полностью в себя, я первым делом осмотрела Арса. С ним-то все было в порядке, даже более того, он впитывал в себя волшебную силу огня, запасаясь впрок магией, как верблюд водой. Я слегка растерялась, сколько же в него влезает! Как бы не лопнул у меня милый, но, проверив, поняла, что все там под контролем и Арсу ничего не грозит. Завершив осмотр мужа, я через плечо спросила Легкую Руку шепотом:

– Этот древний дед, он кто у вас?

– Шаман, – так же шепотом ответил иклиец, – духовный вождь всех родов.

– А… – протянула я понимающе.

– Он последний из шаманов остался, – продолжил объяснять Легкая Рука, – раньше каждый род имел своего шамана, а теперь только он один и выжил. В нашей пещере последний Мако горит… Если шаман погибнет, а замену не подготовит, то Мако погаснет, и род иклийцев больше никогда не возродится, мы все погибнем.

– Так уж и все? – с сомнением в голосе, но с уверенностью в душе спросила я.

– Все, – хмурясь, подтвердил он, – никого в живых не останется.

– М-да, ситуация…

– Вы как нельзя вовремя, – продолжал говорить иклиец, – нам осталось немного. Пещерники стали бы первыми…

Легкая Рука хотел еще что-то добавить, но тут шаман закончил свою архиторжественную речь и провозгласил, повысив голос до предела:

– А теперь в честь этого знаменательного события Мако разрешает нам большую охоту!

– Что за «большая охота»? – тут же спросила я у Легкой Руки.

– Сейчас все сами увидите и попробуете, – пообещал он, многозначительно улыбнувшись.

– Ох и не нравится мне эта большая охота, – пожаловалась я мужу на ухо.

Арс только хмыкнул, а шаман продолжал говорить:

– Право первой пробы мы предоставляем импе… – он осекся, заметив мой посуровевший взгляд, и исправился: – Нашей дорогой сударыне Джокер!

– Ага, – мрачно произнесла я, – еще бы знать, что тут почем.

– Тогда, – чему-то радостно засмеялся шаман-шутник, – Легкая Рука покажет сударыне, что нужно делать.

Народ почему-то развеселился не на шутку, а я забеспокоилась еще больше.

– Все будет нормально, – шепнул мне на ухо иклиец, поднимаясь с пола.

Он, обогнув меня, подошел к Мако, как здесь называли волшебный огонь, и сунул руку прямо в пламя. Секунды две ничего не происходило, но вот Легкая Рука пошевелился и, к моему глубокому изумлению, извлек из середины огня жареную курицу!

– Вот это пищевой запас, – прошептал восхищенный Арс.

– Ага, – кивнула я, – еще бы знать, как он это сделал.

А Легкая Рука уже подзывал меня к себе.

– Просто пожелайте еду, а как почувствуете что-нибудь в руке, тяните, – разъяснил он мне и предупредил: – Только смотрите, не выпускайте, иначе нам всем тут нехорошо будет.

Неуверенной походкой, пошатываясь, как пьяная, я подошла к Мако. Жара от огня не чувствовалось, все же это магический костер, а не на дровах зажженный, иначе и приблизиться нельзя было бы. Меня опять стало мутить, глаза заслезились, хорошо, что я давно сняла контактные линзы, сейчас бы они жутко мешали.

– Суй руку в Мако и хватай, – подсказал мне Легкая Рука возбужденно, даже не заметил, как перешел на ты, обращаясь к императрице, то есть ко мне.

– Что хватать-то? – Его голос с трудом пробивался к моему сознанию, ой и нехорошо мне.

– Все, что попадется.

Проглотив огромный комок, застрявший в горле, я сунула руку в огонь. Мягкое тепло охватило ее, а внутри меня заструился некий поток магической энергии, наполняя и обновляя. Я почувствовала, что начинаю пьянеть еще больше, скоро и на ногах стоять не смогу, надо быстрее заканчивать с порученным делом. Тут что-то попало в мою ладонь. Я немедленно ухватила это нечто твердое, гладкое и круглое на ощупь, словно рукоятка клинка, и потянула его из Мако. Шло тяжело, я уперлась ногами и ухватила второй рукой, прикладывая все силы. Из огня показалось что-то белое, я тащила дальше, сжав от напряжения челюсть, да так сильно, чуть зубы не крошились, и тянула.

Места за моей спиной оставалось достаточно, иди – не хочу, можно не опасаться, что встану на кого-нибудь. Видеть, что же я извлекаю из Мако, мешали слезы, продолжавшие заливать мне глаза. Я часто моргала, пытаясь очистить взгляд, только это не помогало, пришлось отпустить одну руку и рукавом вытереть слезы, меня чуть не потащило обратно, но я вовремя ухватила снова двумя руками и поднажала, попятилась.

М-да, это надо видеть! Я вытаскивала здоровенного слона, нет не слона, а мастодонта, если судить по бивням. Еще полминуты, и жареный монстр мягко плюхнулся на гранитный пол пещеры.

Радостный вопль полутысячи глоток, огласивший пещеру, оглушил меня, придавил, расплющил, я и так чувствовала себя неважно, хреново мне было, а тут еще эти вопли и крики. С большим трудом устояла я на ногах. Посмотрела на руку, которую засовывала в Мако, и оторопела, она была красная, с зеркальным блеском, как кожа всех иклийцев, вот она какая была.

Прошло немного времени, и все вернулось на место, кожа медленно побелела, голова перестала кружиться, уши начали адекватно воспринимать шум, а глаза отличать краски друг от друга.

– Ну Джокер, – произнес Арс, обнимая меня за плечи, – жареного мамонта я от тебя никак не ожидал.

– Это не мамонт, это мастодонт, – поправила я мужа.

– А какая разница? Жареный слон он и есть жареный слон, шкуры-то у него нет.

Тихо подошел шаман.

– Вы преодолели главное препятствие, сударыня, – сказал он с чувством, – вы действительно та, кто спасет мой народ от полного вымирания.

– Спасет, спасет, – весело посмотрел на шамана Арс, – и не сомневайтесь, у моей жены дар спасать всех подряд, даже когда не хочет.

– Ага, – вставила я, – или уничтожать все подряд.

– Чего это ты так пессимистично? – поинтересовался Арс.

– Устала, хочу сесть и не шевелиться…

Ни слова более не говоря, Арс подхватил меня и отнес в сторонку, там усадил на гранитный «табурет» и спросил:

– Тут нормально? А то я у этого магического огня чувствую себя разбитым, и ты, наверное, не лучше…

– Да, Арс, спасибо.

– Я принесу поесть.

В ответ я только кивнула. Муж отправился за мясом, а я осталась сидеть, чувствуя себя полной развалиной.

Арс вернулся быстро, держа в руках приличные куски, в которые мы тут же вцепились зубами. Мастодонт таял на глазах, исчезал под ножами иклийцев, но его все равно всем хватило, даже осталось прилично. Кости бросали обратно в огонь, где они пропадали бесследно.

– Я тут поняла, – жуя восхитительное на вкус мясо, промямлила я, – почему иклийцы такие краснокожие.

– Поделись знанием, – попросил Арс.

– При рождении каждого младенца засовывают в Мако и держат там до полного покраснения.

– В волшебный огонь? – удивился он.

– Да, – произнес шаман, подтвердив мое предположение. Он незаметно подошел к нам сзади.

Одновременно повернувшись, мы посмотрели на старика, а он продолжал говорить:

– Всех, кто родится, маги окунают в огонь, давая новой жизни окрепнуть и стать сильной.

– Я что-то не вижу у вас детей и подростков, – Арс посмотрел на шамана, – вы их что, прячете?

– Нет, – старик грустно улыбнулся, – мы их не прячем, у нас невероятно давно не рождались дети, ни у кого…

– У вас нет детей? – изумилась я, мне стало их очень, очень жаль.

– Мы медленно вымираем… – Такая грусть звучала в голосе старого шамана, у меня аж сердце защемило, захотелось помочь этому народу, невзирая на последствия.

– Завтра я посмотрю, что можно сделать, – от всего сердца пообещала я.

– Спасибо! – Старик поклонился мне и отошел.

Арс жестом подозвал Легкую Руку.

– Иди к нам, посидим, поболтаем, – предложил он.

– Почему и не поговорить, – опускаясь на корточки перед нами, сказал Легкая Рука.

– С первой встречи меня не покидает чувство, – Арс старательно подбирал слова, чтобы правильно выразить свою мысль, – что мы родственники. Я смотрю на тебя, а вижу своего брата Рема. И никак не могу избавиться от этого наваждения.

Легкая Рука молчал, он внимательно смотрел на Арса, и его глазах плясали отблески магического огня. А я сверяла их генетические коды и поражалась схожести. Этого быть не могло, потому что не могло быть, но я действительно смотрела на двух, ну пусть и не братьев, но близких родственников.

– У нас есть много легенд и преданий, – начал Легкая Рука, – в одной из них говорится, что много тысяч лет назад целый род перестал пользоваться нашей общей магией, причина пропала в прошлом, этого сейчас никто не знает. Но однажды весь род, он назывался Следопыты, покинул Дом, переселился на новую планету: Землю сорок четыре. Я не знаю, зачем они это сделали, но так было, зеленое солнце стало освещать им дальнейший путь. Стерлась память покорений, никто больше не знает туда дороги, потерянный род.

– Земля сорок четыре, – протянула я, уже соображая, что к чему, – все понятно, Арс, ты потомок этого рода Следопытов.

– В моем мире и впрямь светит зеленое солнце, да и клан мой называется Следопыты, но как-то с трудом верится, – покачал он головой, сомневаясь.

– Что-то я устала, – я решила прервать все расспросы, – поспать бы.

– У нас тут много пустующих мест, я провожу, – любезно предложил Легкая Рука.

– Веди. – Я поднялась на ноги, готовая спать на ходу, стоя, идя, на камнях и песке, где угодно, как угодно, в любом положении.

Он провел нас в отдаленную нишу, ничем не примечательную, маленькую и очень уютную, по-домашнему теплую. Я успела еще подумать, что день сегодня какой-то несуразный, и отрубилась, не закончив мысль. А вот сны мне приснились престранные…

Выскользнув из пещерки, тихо, чтобы не разбудить мужа, очень длинными прыжками побежала к костру, обычному такому костру, вокруг которого танцевали в какой-то бешеной пляске девушки. Вид у них был дикий: голые, все с хвостами, с кожей разного цвета, блестевшей в свете костра. Желтые, красные, зеленые, голубые, черные, белые тела извивались в полнейшем молчании под мигающими звездами. Нисколечко не удивившись, я присоединилась к этому хороводу. Костер ревел, разбрасывая искры, уносившиеся в ночную высь, дрова трещали – и все это складывалось в мелодию. У меня вдруг тоже вырос хвост, забавный такой, с пушистым помпончиком на конце, он жил своей жизнью, мне совершенно не подчиняясь.

Неожиданно девушки принялись прыгать прямо в огонь, когда дошла очередь до меня, я засомневалась – стоит ли? Но сзади подталкивали и наседали, чтобы я их не задерживала. И я сиганула…

Жар пламени охватил мое тело, кожа начала пениться и гореть, и я проснулась, обливаясь холодным потом…

Пот? Но драконы не потеют! Я провела лапами по чешуе, все было на месте. Повернула голову, насколько позволяло ограниченное пространство ниши, и увидела мужа. Рядом со мной мирно спал здоровенный дракон! И как он только тут поместился? Его красная крупная чешуя похожа на зеркала, в которых играли отблески волшебного пламени, проникающего через ничем не закрытое отверстие входа. Дракон мерно дышал, периодически выпуская клубы дыма из ноздрей.