Хотела броситься к подопечному, но опоздала. Арс зарубил одного волка мечом, второго проткнул кинжалом. Жаль, что я этого не видела.

Оглушительный предсмертный вопль тварей смолк, наступила звенящая, одуряющая тишина, только наши сердца бешено колотились, нарушая ночной покой.

Зрелище превращения оборотней в людей, скажу я вам, не для слабонервных. Приятного мало. Но нам пришлось насладиться им в полной мере, извлекая оружие из трупов.

На поляну выскочил сучковатый пень и злобно заскрипел:

– Что, людишки, справились? Ничего, я на вас целую сотню оборотней наведу! Я до вас доберусь.

Это оказался наш старый знакомый – на лешем была видна царапина от коряги, брошенной Арсом.

– Никак успокоиться не можешь? Головешка трухлявая! – Я почувствовала, как мой муж медленно закипал от ярости, еще не успев остыть от сражения с оборотнями.

– Можно прищучить этот пень? – спросила я.

– Нет, Джо, он только огня боится да топора, если его поймать…

– Попробую обойтись без ловли.

– Что попробуешь?

Ответа Арс не получил. Надо же когда-то опробовать новоприобретенные способности. Я подумала, а что, если направить на лешего эмоциональный ужас, животный страх перед огнем? Мысленно представила горящую тайгу, как звери мечутся, спасаются от беспощадного пламени. Собрала весь этот кошмар в единый клубок и бросила в лешего.

С минуту ничего не происходило, лешак боролся с моим наваждением, но страх победил. Пень дико заверещал и бросился наутек, оглашая тайгу воплями, скорость он развил поразительную.

– Джокер, что ты с ним сделала? – восхитился Арс.

– Послала картинку лесного пожара. – Я устала, руки плетьми повисли, ноги дрожали. – Давайте сжигать этих тварей.

– Согласен. – Арс зарядил арбалет и забросил его за спину. – Мы с Соловьем соберем топливо, а ты посиди тут, отдохни.

– Ага, – покорно согласилась я, опускаясь на ветки, – через пять минут буду в норме.

Эмоциональная атака оказалась непростым делом. Забрала у меня так много сил. Пока мужчины собирали дрова, я успела вздремнуть. Они натаскали огромную кучу валежника, соорудили погребальный костер и сложили тела мертвых.

Разбудила меня ругань Арса. Он пытался зажечь огонь.

– Что случилось? – вскочила я на ноги, ничего не понимая спросонок.

– Кремень в снег уронили, – объяснил Соловей, – сырой совсем, ни единой искорки не высекается.

– У меня есть. – Доплелась до кучи и достала свои зажигательные принадлежности. – Сейчас запалю.

– Зажигай, – отозвался Арс, уступая мне место.

Чиркнув по кресалу, выбила целый сноп искр. Трут вспыхнул, и огонь весело взялся за дело, жадно поедая сухое топливо. Мы отошли на пару шагов. Пламя сначала робко, как бы пробуя свои силы, потом, наращивая мощь, охватило оборотней. Вскоре огромный костер пылал, сжигая останки шестнадцати нежитей, ставших людьми только после смерти.

– Надо уходить, – произнес Арс, – часа через три должны добраться до бабки, там и отоспимся, света от луны для перехода достаточно, а оставаться на месте мне кажется опасно.

На сборы ушло не более десяти минут. Арс повел нас в ночной темноте, ориентируясь по известным только ему прилетам. Леший больше не донимал, может, успокоился наконец шли моими стараниями напугался сильно и все еще несется сломя голову сквозь тайгу?

Почти рассвело. Мы доехали до места, восток посерел, но в лесу мрак продолжал властвовать. Среди вековых кедров прятался малюсенький бревенчатый домик с плоской крышей, почти полностью занесенный снегом. Через слюдяное окошко мерцал слабый свет.

Когда мы подъехали, низенькая дверца открылась, в осветленном проеме показался скрюченный силуэт, и старческий голос проворчал:

– Жду вас, жду, а они развлекаются, оборотни им не ндравятся, делать мине боле нечего, как их ждать. Вечером должны приезжать, так нет! Ишь, в лесочке поспать захотелось. Тоже мне, нашли теплое местечко.

– Леший нас задержал маленько, бабушка, – попытался оправдаться Арс.

– Знаю, все знаю. С лешим я опосля разберусь, – пообещала старушка. – А вот вы так и так ночной порой пришли. Стоило остановку делать? Ну да ладно, чего торчите столбами, в дом входите, а то все тепло выдует. Я стара уже, мне холод вреден, входите скорей.

Сняли лыжи и пристроили их к избушке. Чтобы зайти внутрь, даже мне пришлось согнуться вдвое, иначе о притолоку голову разобьешь.

В избе одна-единственная комната, половину которой оттяпала печь. Стол, две лавки и комод – вот и все убранство. Под закопченным потолком висели пучки сушеных трав и листьев. Земляной пол утрамбован до твердости бетона и чисто выметен.

Бабка забралась на печь и оттуда скомандовала:

– Щи в печи, перекусите и ложитесь спать. Утром побеседуем.

Она повернулась к нам спиной и захрапела.

Скинули мешки в угол, парни уселись на лавку, а я принялась хозяйничать. Достала из горячей утробы печи глиняный горшок и поставила на стол, отыскала ложки и устроилась рядом с Арсом.

Перекусив вкусной похлебкой, названной щами, мы легли спать на лавки. Соловей хотел было потушить маленький светильник, стоявший на комоде, но бабка, неожиданно перестав храпеть, остановила его:

– Не гаси свет, так ложись. – И засопела дальше, как будто и не просыпалась вовсе.

Арс, лежа рядом со мной, что-то хрюкнул неопределенное; Соловей пожал плечами и расположился на соседней лавке.

– Повелитель, ответьте. Повелитель…

Напрасно Трупп взывает в черный хрусталь, напрасно всматривается в его отполированную поверхность, никто не отзывается…

Мой сон ничто не тревожило, и я проснулась, когда солнце склонилось к закату. В избе никого, в печи весело потрескивал огонь. Выйдя из дома, умылась, натерла лицо снегом, прогоняя остатки сна. Отдохнула я классно, выспалась как никогда раньше и чувствовала прилив сил.

Осмотрелась вокруг и не заметила ни единой живой души. У двери свалена свежая куча дров. Я взяла пару полешек и пошла подкинуть их в печь. Не найдя никакого дела, просто сидела и смотрела целый час на огонь, весело прыгающий по дереву.

Первым вернулся Арс, я издали заслышала его приближение и вышла навстречу. Он приволок оленя, уже разделанного на куски.

– Куда это вы все запропастились? – поинтересовалась я, потягиваясь. – И меня не разбудили.

– Бабка не велела тревожить, а нас она решила уработать. Для начала дров натаскали, потом меня на охоту отправила, а вот куда она и Соловей подевались, не ведаю.

– Вижу, охота прошла удачно, – кивнула я на оленя. – И все же надо было меня разбудить.

– Сказал же, бабка не велела тебя тревожить, а ее слово в этих местах – закон!

– Ну и ладно. Куда столько мяса денешь?

– Да вот тут и оставлю, пусть в снегу лежит.

– А волки?

– Это место заповедное, заколдованное. Хищники сюда без приглашения не заходят. – Арс устроил мясо в сугробе.

– Понятно. – И совсем мне непонятно было, я не чувствовала присутствия колдовства в округе.

– Пойдем. – Арс взял топор. – Нарубим еще дровишек.

– Почему бы и. нет? Пошли, – согласилась я.

Мы четыре раза успели сходить в лес и принести по охапке дров, прежде чем вернулись хозяйка и Соловей.

– Молодцы, – похвалила нас бабка, – без дела не сидите, мне жизнь упрощаете.

– Стараемся, бабушка, – сказала я скромно.

– Бабка, просто бабка, – поправила она, – без всяких там… ясно?

– Да, – обескураженно согласилась я.

– Пошли в дом, буду оленину готовить, а вы сидите тихо и слушайте, – распорядилась она. – Чай за этим и приехали.

Бабка хлопотала над мясом и рассказывала, а мы сидели, как и было велено, тихо и слушали, не пропуская ни единого слова.

– История эта давно началась, но вам лучше знать все с самого начала, иначе не найти тебе, Арс, отца. – Бабка посмотрела на моего мужа и продолжила: – Так вот, десять лет тому назад подобрала я в лесу человека, немолодого уже и неместного. Вашу-то братию я знаю. Замерз он почти, я и сжалилась. Кликнула леших и в избу, сюда, стало быть, принесли его. Выходила, как за родным сыном ухаживала, молодость старой дуре вспомнилась. – В ее голосе прорезались нотки недовольства. – Назвался он Труппом, так и сказал: «Звать Трупп, из странствующих охотников, зашел далече и заблудился». И то верно, чуть не сгинул мужик. Две недели у меня прожил и сбег. Чуяла, ох, неладно с ним, но как завороженная… – Она покачала головой и сокрушенно вздохнула. – Был у меня посох, от прежней бабки перешел, а она от предыдущей получила. Из Живдерева сделан. Его-то Трупп и спер… охальник.

– Что за Живдерево? – не удержала я любопытства.

– Молчи, девчонка, и слушай, – беззлобно одернула меня бабка. – Само-то Живдерево я никогда не встречала и не видела, а вот посох был, хороший он помощник. Сила в нем заключена необыкновенная. Рискованно его трогать, опасно, мог жизни лишить, а мог и наградить. Человек с добрым сердцем и чистыми помыслами, прикоснувшись, прозревал, и удача и счастье сами к нему шли. А злой и с черным сердцем, взявши посох грязными руками, силу получал страшную, небывалую! Вот что Труппу понадобилось, посохом хотел завладеть. Плохой он человек… – Бабка замолчала, мы терпеливо ждали. – Семь лет тихо было, копил он силу, а набравшись послал чуму следопытам и охотникам. Но смерти людские не удовлетворили его злобу, захотел он власти над миром. Еще два года прошло. И вот хватило ему силенок, а может, научился управляться с Живдеревом – я не знаю. Стал он из клана охотников людей хитить и посохом в оборотней, слуг своих превращать-переделывать, почти весь клан сгубил, окаянный!

– Почему охотники, а не следопыты или божьи люди, например? – Мой язык сам выдал вопрос, Арс посмотрел на меня укоризненно.

– Потому, что они ближе всех к его логову. Живет он в Мертвых горах, в пещере на восточном склоне, где три скалы. Арс, ты должен знать это место.

– Да, бабка, я бывал там еще ребенком, но пещеру отлично помню.

– Именно в ней у него логово, а оттуда до охотников, сам понимаешь, рукой подать.

Не удержавшись, я опять влезла с вопросом:

– И сколько он заколдовать людей успел?

– Было сто шестьдесят пять. Ночью вы шестнадцать освободили, да двадцать следопыты этой же ночью подстрелили. Осталось, значится, сто двадцать девять оборотней, – подсчитала бабка. – И десять упырей еще готовится, в мшистом болоте они лежат, дозревают, по весне, как снег сойдет, в лес полезут, кровопийцы.

– Надо предупредить брата, – пробормотал себе под нос Арс и спросил бабку: – Для чего Труппу отец понадобился? Мокве сказал, что он каких-то гномов кашей кормит.

– Пригласил он гномов-строителей, дворец подземный возводить, – продолжила рассказывать бабка. – Те приехали, обрадовались небывалому заработку, денег Трупп пообещал много, горы золотые сулил. А попали они в лапы к нежити. Пробовал он их посохом заколдовать, да гномы сами существа волшебные, от прикосновения к Живдереву мрут сразу, и с оборотнями дел иметь не хотят, чуть все богу души не отдали от посоха и голода, особей тридцать осталось, от сотни-то. Трупп приказал нечисти доставить человека для кормежки гномов, тут твой отец, Аресиномус, и попался к ним в лапы. Гномы в рабстве живут, трудятся для сохранения живота своего, хрусталь да черный гранит режут, пещеру перестраивают, а старый вождь их обслуживает. И последнее, что хочу сказать, есть у Труппа подручный, недавно появился, но кто это, не ведаю. Кого посылала узнать, никто не вернулся. Сказывают, то это один из богов, но мне не верится.

Опять меня за язык что-то дернуло:

– Бабка, откуда ты все знаешь?

– Э, девонька, поживи с мое, многое проведаешь. – Она нисколечко не обиделась, мне показалось, что ей даже приятен был мой интерес. – Да и лешие вот помогают, да птицы и звери лесные. Секрета в том нет, они завсегда мне новости приносят. Был тут один леший, вероотступник, да вы с ним познакомились, так Соловей помог мне с ним отношения наладить. – И закончила свою речь странным, на мой взгляд, заявлением: – Хороший он мальчик, Соловушка-то, берегите его.

– Так это вы за лешим по лесу гонялись? – Арс удивленно глядел на бабку.

– Да, милок, за ним, – подтвердила она. – Давненько он от рук отбился. Старая я стала, трудно за всем уследить.

– А как выглядит посох из Живдерева? – вернула я их к теме разговора.

– Отвечу, девонька, вдруг повезет вам, и легенды не врут… – Бабка окинула меня быстрым, испытующим взглядом. – Прямой и стройный он, в руке лежит удобно, как влитой, от пола как раз до моей макушки (то есть метр сорок), одна половина вдоль черная, другая белая и не испачкать ничем, как ни старайся. Сверху – шире, книзу – уже, и если ты, – бабка снова, но уже более пристально посмотрела на меня, – видишь волшебное сияние, то вокруг посоха оно очень густое, но цвета бывает разного, это от настроения Живдерева зависит. Ну все, хватит говорильни, обедать время.

Бабка закончила готовку и поставила на стол суп из оленины со всевозможными приправами и сковородку с дымящимися кусками жареного мяса. Только теперь мы поняли, насколько проголодались.

Я ела и думала, одно другому не помеха. По большому счету информация была исчерпывающей, молодец бабка. У новоявленного владыки мира неизвестный и скрытный подручный – то ли бог, то ли нет. Тайна. Но это, ясное дело, поправимо, никуда они от нас не денутся. Рано или поздно до всех доберемся.

Остаток короткого дня мы трудились на заготовке дров, а с утра отправились в обратный путь. Сделав всего одну остановку в лесу, без приключений, наша маленькая разведгруппа к вечеру въехала в поселение клана следопытов. Нас встречали приветственными криками местные жители. Но больше всех обрадовался Джеремис, он же за нас в ответе перед церковью.

Доблестная стража во главе с командиром выстроилась в шеренгу, аккуратную по-армейски. Джеремис отрапортовал Арсу и, разумеется, мне, о происшедшем, во время нашего недолгого отсутствия, маленьком сражении. Вообще-то мы уже знали от бабки об уничтожении двадцати, как выразился капитан, «единиц вражеской силы». Он отметил особо отличившихся воинов. Арс поблагодарил за службу и дал команду «вольно». Капитан ее продублировал и распустил солдат.

– Пойдем, Джеремис, – пригласила я капитана, – посовещаемся с Ремом, у нас много новостей, хороших и не очень.

На пороге дома нас встречал Рем, собственной персоной, со словами:

– Ну наконец-то. Мы вас вчера ждали, беспокоиться уже начали.

– Задержались маленько… – Братья обнялись. – За чаркой все расскажем, поведаем.

Прежде чем сесть за празднично накрытый стол, мы умылись и переоделись в чистое белье. Удобно расположились и неспешно набивали желудки. Арс в своеобразной манере поведал о наших приключениях. Если его послушать, выходило, что я героиня какая-то, Соловью тоже перепала часть заслуженной славы от участия в битве с оборотнями.

Пока муж рассказывал, Рем постоянно бросал на меня мрачные взгляды. Поначалу я хотела проверить его эмоции, но не стала, видно и так, невооруженным глазом, что он меня недолюбливает или опасается.

Арс закончил и напоследок спросил Соловья:

– Скажи, парень, что бабка с лешим сделала и какова твоя в этом роль? При ней спрашивать тебя было как-то неудобно, а пробираясь через лес на лыжах, особо не побеседуешь.

– Да ничего такого, – скромно произнес юноша, – просто отъехали в лес, я прокладывал дорогу в снегу. Потом она отошла в сторонку и стояла там час, наверное, не меньше, я замерз даже. Ну леший прибежал, остановился недалече, а бабка как закричит абракадабру какую-то, и леший стал пнем, то есть настоящим таким, в землю вросшим, старым и трухлявым пнем. Это все, повернули мы обратно и к вам приехали.

– Но в чем твоя-то задача, не в прокладке же лыжни? – не унимался Арс, любопытство его разобрало.

– Я скажу. – Все взоры устремились на меня.

– Ты знаешь? – Арс развернулся в мою сторону.

– Конечно, – кивнула я, – она пряталась за Соловьем.

– Но я стоял довольно далеко от бабки, – возразил Соловей.

– Это неважно, – улыбнулась я, – ведь бабка пряталась в твоей психологической тени, и леший видел только тебя, пришел не боясь.

– Туманно ты объяснила, Джо. – Арс обнял меня за плечи. – Но раз говоришь, что она пряталась за Соловьем, значит, так оно и есть. Главное – лешего зловредного нет, никому больше он мешать не будет.

– Поделом, ему, – заключил Рем, на меня он совсем перестал смотреть, только морщился. – Что дальше делать будем? Весна идет, скоро по лесу ни пройти ни проехать, к горам болота подобраться не дадут. Арс, что думаешь, те места ты лучше меня знаешь.

– Полагаю, надо выждать две-три недели. Если судить по южным землям, весна пройдет споро, снег сойдет, подсохнет, тогда и к горам можно пройти, ничто не помешает.

– С этим согласен, – поддержал его капитан. – Солдатам на лошадях биться сподручней.

План принят, и, обсуждая всякие мелочи, совещание перешло в веселую попойку, которая закончилась глубокой ночью.

Последующие дни потянулись спокойно и медленно, нудно. Арс с утра уходил работать в кузницу, капитан «дрессировал» солдат, гонял их до седьмого пота. Иногда я присоединялась к ним удовольствия ради, иногда развлекалась, сражаясь на палках с Соловьем, повышая его и свое мастерство, пыталась помогать Милане по хозяйству и Веньке на конюшне с каретой и сеном, но везде была лишней и ненужной. Вот так и скучала. Бродила от дома к дому, познакомилась со всеми собаками и кошками. Сначала эта братия ерепенилась, шипела и лаяла, но я подбирала ключики – кому косточку, кому кусочек сала, одна собачка балдела от соленых сухариков, некоторым хватало ласки и доброго слова, так и подружились, даже цепные псы, злобные и сварливые, виляли хвостами при моем появлении, о котах и кошках я вообще молчу.

И в этот невеселый период, вооружившись сворой собак я решила прижать брата Арса к стенке, объясниться то есть. Остановилась на его пути и спросила напрямик:

– Чем я тебе, Рем, не угодила?

От такого вопроса он сначала опешил, застыл как столб на минуту-две, но ничего, оправился и пришел в себя. Задумал он от меня отделаться:

– Я занят, иду по очень срочному делу, их у меня много, Джокер, поговорим после.

Как бы не так, собачки окружили нас, перекрывая Рему пути к отступлению.

– Потерянные две минуты ничего не изменят в твоих неотложных делах. – Я схватила его за рукав, когда он попытался пройти сквозь ворчащую свору. – Но наши взаимоотношения станут гораздо проще, если мы в них поставим все точки и запятые.

– Да? – Он не смог бы вырваться так, чтобы не потерять лицо, и вынужден был меня слушать – спасибо, песики.

– Объясни, наконец, что тебе не нравится? Чем я не устраиваю?

– Слишком ты красивая, – попытался он отшутиться, но этот номер со мной не пройдет.

– Перестань, Рем, просто скажи, что не так, – потребовала я.

– Ну хорошо, настырная девчонка! – Ого, он, кажется, рассвирепел от моей наглой настойчивости. – Отвечу.

– Вся внимание! – Я наконец отпустила его рукав.

– С большим трудом я понял Арса, почему он сбежал, но как он мог жениться?! После того, что случилось. – Рем почти кричал, на нас уже начали поглядывать проходящие мимо люди, он злился, даже собачки почувствовали и, поджав хвосты, отступили. – Так мало прошло времени, и только чары могли толкнуть его в грязные руки женщины…

– Ты подразумеваешь его бывшую невесту. – На грязные руки я слегка обиделась, но простила их, горяч мужик, чего не ляпнешь в запале?

– Так ты знаешь о ней? – Брови Рема взметнулись ввысь.

– Конечно, Арс рассказал мне. Он все еще любит ее и всегда будет любить и помнить о ней. А я, в свою очередь, сделаю все возможное, чтобы смягчить его боль. Но из-за призрачных воспоминаний отказаться от мужа я не могу. И чары тут ни при чем. – Разогнавшись, как паровоз, я чуть не начала говорить лишнее, но вовремя спохватилась, прикусила язык и завершила тираду: – Нельзя получить истинную любовь, используя колдовство, возникнет только страсть, кратковременное увлечение, яркое, всепоглощающее, но краткое, и все.

На этом я развернулась и ушла, оставив Рема бороться с самим собой. Песики сразу кинулись за мной.

После этого разговора Рем стал более дружелюбно ко мне относиться, хотя некоторая холодность все же ощущалась.

Во время вынужденного ожидания произошел еще один случай, который никак нельзя пропустить и не упомянуть.

Прошла неделя безмятежной жизни в поселке (я от скуки чуть не сдохла), стоял прекрасный солнечный день. В полдень раздался тревожный звук сигнального гонга от южных ворот. Люди, бросив свои дела, схватились за оружие и кинулись на боевые посты. Наша «тесная кучка» не имела определенного места, потому мы примчались к южным воротам.

– Что случилось? – набросилась я с расспросами на сторожа.

– Какие-то люди идут, – ответил он с тревогой в голосе.

– Это охотники, – крикнул со смотровой башни наблюдающий. – Человек сто, кажись, и дети есть.

Недолго думая я полезла на вышку к следопыту, посмотреть. Приближающаяся толпа внушала такое сочувствие, что и слов не находилось.

– Беженцы, – заключила я. – Я так понимаю, они не смогли ужиться с оборотнями. Нависшая опасность выгнала бедняг с обжитых мест.

Все, что осталось от гордого клана охотников, медленно и устало приближалось к стенам, путь они проделали неблизкий и нелегкий.

Закрыв глаза, чтоб посторонние вещи не мешали, осмотрела людей, используя лишь третий глаз. С его помощью увидела истинную сущность каждого человека.

– Боже! – воскликнула я. – Сколько оборотней. Половина, не меньше.

– Что? Что ты сказала? – ужаснулся Арс, он следом за мной поднялся на вышку.

– Оборотни, говорю, не все, конечно, но много.

– Ничего не путаешь? Ясно видишь? – Голос подопечного был строг и собран.

– А как же. За кого ты меня принимаешь? – не открывая глаз, я повернулась к мужу, – Арс, надо впускать их штук по пять, больше застрелить не успею. Убирать нечисть с глаз долой сразу, а кого оставлю в живых, это настоящие люди, их, живых то есть, уводить.

– Принято. – Арс меня понял и, перегнувшись через перила, крикнул: – Эй, капитан. Запускай через ворота по пять человек и отводи за конюшню.

– Есть, граф. – Джеремис отсалютовал и принялся раздавать команды солдатам и местному ополчению.

Следопыты – парни не робкого десятка, испокон веку отвоевывают место под солнцем, даже дети не запаниковали. Получив приказ от Джеремиса, выполняли четко и слаженно.

– Снежок, – позвала я здоровенного кобеля. – Собери стаю и будьте готовы, но не лаять и не бросаться.

Возражений от песика, естественно, не последовало. Белый клубок шерсти, больше похожий на медведя, чем на собаку, понесся в поселок, с негромким лаем.

– С собаками говоришь, как с людьми. – Арс посмотрел вслед псу.

– Это чтобы все поняли.

– Они могут помешать?

– Пошли, Арс. – Я не ответила. – Подготовим «сердечный» прием. Если что не так, прикроешь.

Спустившись с вышки, запаслись серебряными стрелами и болтами и ждали поступления жертв.

– Как умно придумано, – прервал напряженное молчание мой муж. – Сыграть на жалости. Впускаем мы бедных охотников с семьями в поселок, а вместе с ними кучу нежити, тут они нас всех… – И Арс провел ребром ладони вдоль шеи, универсальный жест.

– Точно. И нет непокорного клана следопытов, – подтвердила я его умозаключения. – Все, Арс, не отвлекай больше меня и смотри в оба. Ведут первую партию.

Как ни странно, провели мимо людей, охотников. Усталые, вымотанные невзгодами, они еле переставляли ноги, тащили свой небогатый скарб.

Вторая партия оказалась более «удачной», все пять монстров, как на подбор. Я не видела их человеческий облик, мне это только помешало бы, поди разбери, кто есть кто, посему глаза не открывала.

Весело зазвенела тетива, и пять стрел последовательно, с очень маленьким интервалом, понеслись к своим целям, рассекая воздух. Пять тихих хлопков, и все кончено. Я открыла глаза и вздрогнула от неожиданности. Пять человек, две женщины, мужчина и два ребенка! Они полыхали, сгорали в ослепительно белом пламени.

– Что это было? – воскликнул Арс.

– Наверное, – я почесала стрелой спину, зудело страшно, – солнце и мое желание сделать все чисто зажгло оборотней, а серебро послужило катализатором.

– Значит, конец стрелам, – заключил Арс, про катализ я уже рассказывала моим слушателям.

– Для хороших людей не жалко, – отозвалась я и крикнула оторопевшим солдатам, застывшим в нерешительности: – Эй, воины, ведите следующих, там еще много таких тварей.

И повели следующих, и следующих, и следующих… лучше бы их вообще не было, никогда…

Несколько часов не прекращался расстрел, я потеряла счет времени, отупела. Чудовища на убой поступали и группами, и вперемешку с людьми. Были слезы и проклятия в мой адрес (а ответьте, кто хочет лишиться близкого человека? Лишиться пусть призрачной и крошечной, но надежды! Кто?), но капитан знал, кому поручить сопровождение беженцев, и все шло своим чередом. Отключившись от внешнего мира, задушив эмоции, чтоб не мешали, я делала свое дело, а независимая память только записывала происходящее.

На пятьдесят третьей стреле поток оборотней иссяк, хвала Всевышнему! В поселке население увеличилось на пятьдесят девять человек, в основном это были женщины и дети.

Рассказы беженцев об ужасах, творившихся в родовом селении охотников, леденили кровь. Все началось внезапно. Люди уходили в лес и не возвращались. Тогда, как и следопыты, охотники спрятались за высоким забором, но и тут им покоя не дали. Как-то под вечер вернулся один мужчина, он пропадал дней десять, его домочадцы обрадовались, а ночью он открыл ворота, поселок захватила нечисть, и началось…

Люди боялись ночи, кто вышел на улицу, сразу попадал в лапы к оборотням и исчезал. Только днем смельчаки решались покидать свои дома – жить-то надо. Нежить днем пряталась, боялась солнечного света. Такое противостояние продолжаться долго не могло, в конечном итоге всех бы они утащили, пришлось бежать, бросая нажитое, с собой взяли только самое необходимое. Но, как оказалось, есть среди оборотней твари которые не страшатся дневного света. Этого охотники не знали и привели нечисть к следопытам.

Сумасшедший колдун Трупп распоясался окончательно, его жажда власти над миром перешла на новый, жуткий виток развития, с этим надо было срочно кончать, без промедления.

Оставшихся в живых охотников разместили по селению, да они сами разбрелись по домам. Ведь все были знакомы родня, проблем с жильем не возникло.

На этом можно закончить описания тягучих дней вынужденного ожидания, более ничего достойного пера не произошло.

Прошло две недели. Как и обещал Арс, весна бурно взялась за таежный край, снег стаял – редко где встретишь. На яблонях набухли почки, прошлогодняя трава пожухлыми мочалками торчала вдоль дорог, солнце жарило во всю мощь, поливая землю зелеными лучами. Потянулись перелетные птицы, возвращаясь из теплых стран. При желании было можно разглядеть зверье, мелькавшее на лесной опушке, гордые олени выходили пощипать траву, робкие зайцы мелькали среди сосен, спасаясь от хитрых лис, жизнь возрождалась после зимней спячки.

Этим прекрасным утром из южных ворот выехала сотня вооруженных до зубов всадников. Рем во главе отряда – вождь клана. Мы спешили покончить с оборотнями, гнали чертовых животных на пределе, не щадя, и все равно потребовалось полтора дня, чтобы добраться до поселения охотников.

Сделав краткий привал, чтоб дать отдых людям и лошадям, мы на полном скаку, как заправские казаки времен былых войн на старушке Земле, напали на незащищенный поселок. Такой наглости нечисть никак не ожидала, сопротивление подавили на корню, да его и не было. Кто из оборотней осмеливался высунуться, получал свою порцию серебра, остальных запирали прямо в домах и жгли, жгли, жгли…

Два часа оставалось до наступления тьмы, весь поселок охватило огнем, нежить жгли беспощадно. Скрыться никому не удалось. Жаль, что Труппа тут не было, по крайней мере, никто эту тварь не видел, вот бы он порадовался, как мы его недоделанную армию уничтожаем.

Разбили бивак недалеко от ярко пылающего поселка.

– Отличная работа! – Рем был доволен налетом. – Первая задача выполнена. Что дальше?

– Думаю, тебе, Рем, надо со своими людьми заглянуть на мшистое болото. – Ухмыльнувшись, я обнажила зубы, которые особенно засверкали на покрытом копотью лице.

– Позвольте узнать, чем вы, графиня Джокер, займетесь? – Рем отвесил мне шутливый поклон.

Я присела в таком же насмешливом реверансе и церемонно, как учил достопочтенный Гру, ответила:

– Совместно с церковной стражей прогуляюсь до некой пещеры, тут совсем рядом. Посетим ее на предмет осмотра красот, созданных гномами. Ну и надо отдать должные почести повелителю мира, по правде сказать – несостоявшемуся.

Арс начал хохотать как сумасшедший и, схватив меня, подбросил метра на три, а сам отскочил в сторону. Я едва успела вывернуться и как кошка приземлилась на четвереньки, чуть руку не повредила. Поднялась и увидела, что Арс сбрасывает оружие и стаскивает сапоги.

– Ты это чего? – поинтересовалась я у мужа, мотая головой и отгоняя мельтешащие в мозгу искорки.

– Хочу выяснить, кто же из нас хозяин в доме, – ухмыльнулся он.

– Понятно. – Я тоже принялась снимать снаряжение. – Помню, даже уговор был – на нормальных скоростях.

– Абсолютно верно, – кивнул он. – Ты готова?