а) Неусыпающих и б) Студийский.

в) Спудеи Константинопольские

      Сделавши столько для выработки чина суточных церковных служб, IV–V века не менее сделали в установлении праздничного ритуала. В этом отношении: а) поднят взгляд на святость праздника, б) увеличено не менее чем вдвое число праздников и постов, в) положено начало общецерковному чествованию святых, т. е. годичному месяцеслову. Но очень мало сделано теперь для образования специально-праздничного богослужения; праздник отличился только более продолжительным, частым богослужением, но содержание и состав праздничного богослужения мало еще отличались от обычного. Создать особое праздничное богослужение осталось сделать VI–VIII векам.
 
       Воскресенье
      В основе праздников, как и ранее, лежал воскресный день, и если праздник теперь стал более чтиться, чем ранее, то это произошло прежде всего с воскресением. Здесь Церковь многим обязана была светскому правительству, гарантировавшему покой и святость воскресенья законодательным путем. Начало положил Константин Великий. По свидетельству Евсевия, он {с. 236} «предназначил для молитвы день Господень. Посему всем римским подданным внушал расположение во дни, соименные Спасителю (Господни, т. е. воскресные), оставлять свои занятия и подобным образом чтить пятк и[ ], — кажется в воспоминание тех событий, которые в эти дни совершены общим Спасителем. Что касается до дня воскресного, иногда называвшегося также днем света и солнца, то к ревностному хранению его он располагал и всех своих воинов, и тем из них, которых соделались причастниками божественной веры, давал в тот день свободу от службы, чтобы они беспрепятственно бодрствовалив Божией церкви, и чтобы никто не мешал им тогда совершать свои молитвы. А другим воинам, еще не принявшим божественного закона, предписал он особым законом в воскресные дни собираться на открытых площадях в предместии города и там по данному знаку и всем вместе возносить к Богу выученную предварительно молитву» [ ]. В 321 г. Константин Великий издал эдикт:
 
«все судьи, городское население и ремесленники всякого рода в досточтимый день солнца пусть покоятся. Только в деревнях земледельцы путь беспрепятственно и свободно работают. Потому что часто случается, что в иной день слишком неудобно бывает вверять зерна борозде, или виноград яме, чтобы, утративши удобный случай, не лишиться ниспосылаемого небесным Провидением удобного времени» [ ].
 
      По эдикту имп. Валентиниана I (364–375 г.) в воскресенье «никто из христиан не должен подвергаться взысканию долгов» [ ]. Имп. Феодосий Великий запретил в воскресенье публичные зрелища [ ]. По эдикту 385 г. имп. Валентиниана II и Феодосия Великого в воскресенье «должно прекращаться ведение всех тяжб, производство торговли, заключение договоров; не должно быть судов ни чрез посредников (третейских), ни чрез назначенных и по выбору судей»; нарушение этого закона каралось как кощунство (sacrilelgus) [ ]. Эдиктом Феодосия Великого 389 г. действие этого закона распространено на страстную с пасхальной недели [ ]. Эти законы, понятно, увеличили ореол святости около воскресного дня, у церковных писателей этой эпохи слышатся советы христианам брать пример с язычников и иудеев в благоговейном отношении к праздникам [ ] и реже высказывается мысль, что для христианина каждый день праздник [ ]. «Неделя имеет 7 дней», говорил св. Златоуст, «эти 7 дней Бог разделил с нами не {с. 237} так, чтобы Себе взял больше, а нам дал меньше, и даже не разделил поровну — но тебе дал 6 дней, а Себе оставил один» [ ]. «Поставим непременным законом для самих себя, для наших жен и детей один день в неделе посвящать весь слушанию и воспоминанию того, что слышали (в храме)» [ ]. Этим проводилась мысль, что собственно весь воскресный день должен быть посвящен богослужению. Все житейское, работа, как и развлечение, оскверняет его; последнее даже более: по блж. Августину в праздник «лучше пахать, чем плясать» [ ]. Такие взгляды могли только усилить древний обычай особенно торжественного богослужения в воскресные дни. Сардикийский Собор (347 г.) отлучает того, «кто живя в городе в три воскресные дня в течение трех седмиц не придет в церковное собрание» [ ]. Мы видели, что в Иерусалимской Церкви утреня, и всегда начинавшаяся, как и в других церквах [ ], задолго до рассвета, (почему часто называется ночной службой, а у монахов — ????????, vigilia [ ], в воскресенье начиналась такой глубокой ночью, что могла быть названа бдением [ ]). Так было и в других церквах. По Сократу и Созомену ариане в Константинополе «во все значительные праздники, равно как в первый и последний день седмицы (Сократ: «в праздничные дни каждой недели, т. е. в субботу и воскресенье»), сходились ночью в народные портики, и разделившись на лики, пели песни на два хора, припевы же приспособляли к своему учению; а поутру, возглашая из (припевы) всенародно, отходили в назначенные места и там делали церковные собрания». В противовес этим арианским бдениям, св. Иоанн Златоуст «стал побуждать народ к подобным же псалмопениям» (Сократ: «противопоставив им песнопения собственного народа, приказал, чтобы исповедники единосущия упражнялись также в пении ночных гимнов»); «православные собрания скоро стали многочисленнее и благолепнее» арианских, «так как им предшествовали серебряные знаки крестов в сопровождении горящих светильников» [ ] (литании). — Теперь же, по-видимому, окончательно утвердился в восточных церквах обычай начинать празднование с вечера. В сочинении псевдо-Афанасия «Вопросы к Антиоху» уже ставится вопрос: «почему Бог предписал нам день Господень начинать с вечера субботнего». Заметив, что «многие теперь сильно спорят, должно ли помещать день прежде ночи или наоборот», и что закон велел иудеям начинать субботу с вечера,  «чтобы они не могли сказать, что Христос воскрес в Субботу», автор не в этом предписании закона видит основание для христианского празднования воскресенья с вечера, а в том, что «Бог возвел народы из тьмы {с. 238} неведения и из сени закона в свет богопознания и Евангелия; посему очень целесообразно предписал день Его воскресенья начинать с вечера и кончать со светом; было бы весьма неприлично и нехорошо день Христа — истинного светильника — начинать от света и кончать ночью и во тьме» [ ]. Св. Златоуст говорит: «здешние торжества часто среди дня уже прекращаются, а тамошние (небесные) не так, — продолжаются постоянно» [ ].
 
       Суббота
       Суббота, притязавшая и в III в. на исключительное положение в ряду седмичных дней, [ ] теперь по местам, на Востоке, чтится едва не одинаково с воскресением. Апостольские Постановления как будто не делают разницы в отношении празднования между этими двумя днями, считая столь же обязательным для христианина посещение богослужения в субботу, как и в воскресенье [ ], повелевая «во всякую субботу, исключая одной (великой) и во всякий день Господень, составляя собрания, радоваться» [ ], праздновать их («субботу и день Господень празднуйте, ибо та есть воспоминание творения, а этот — воскресения») [ ], — наконец, запрещая в субботу работать: «я Петр и я Павел постановляем: рабы пусть работают 5 дней, а в субботу и в день Господень пусть пребывают в церкви ради учения благочестия; ибо суббота, сказали мы, имеет образ создания, а день Господень — воскресения» [ ]. И так было не в той лишь Церкви, где возникли Апостольские Постановления. Сократ, как мы видели, считает праздничными днями недели субботу и воскресенье и дает понять, что богослужение из было одинаковой торжественности в Константинополе [ ]. Так было, кроме Константинополя, В Антиохии, Понте, Каппадокии, Кипре и Египте [ ]. Но, по-видимому, празднование субботы большею частью сводилось к совершению литургии в этот день, где ее не было каждый день: «тогда как все церкви в мире совершают тайны и в день субботний каждой недели, александрийцы и римляне на основании какого-то древнего предания не хотят делать этого, а соседи александрийцев египтяне и жители Фиваиды, хотя делают собрания в субботу, но принимают тайны по насыщении вечером» [ ]. Последнее ограничение ха{с. 239}рактерно, так как показывает, что в субботу литургия не считалась все же столь необходимою, как в воскресенье, и, совершаясь вечером, падала скорее на день воскресный, может быть и соединяясь с подвоскресной вечерней, как у нас в сочельники. Возможно, что вообще суббота чтилась не столько по ветхозаветным мотивам, сколько из-за значения ее в жизни Спасителя, на что ясно указывает Кассиан [ ], и как навечерие воскресенья [ ]. Если так, то: а) на полное празднование ее в некоторых, очень немногих Церквах, преимущественно дальневосточных (Антиохийской) нужно смотреть, как на крайность, увлечение [ ], осужденное Лаодикийскоим Собором: «не подобает христианам иудействовать и праздновать (?????????) в субботу, но нужно работать (??????????) в этот день, а день воскресный более праздновать, если могут, как христианам; иудействующим же да будет анафема от Христа» [ ]; б) отсюда же понятен возникший в эту эпоху обычай поста в субботу у западных христиан, упоминаемый (неодобрительно) Кассианом [ ]: пост был такою же формою чествования суббот, как дня, ознаменованного погребением Христовым, какою была на Востоке литургия в этот день.
 
       Среда и пятница
      Из прочих дней седмицы более священными были, как и ранее, среда и пятница.Теперь впервые находим обоснование поста в эти дни. «Поститесь в среду и пяток, поелику в среду произнесен суд на Господа, а в пяток потому, что в оный претерпел Господь крестную смерть при Понтии Пилате» [ ]. О постном режиме в эти дни известно лишь, что пост оканчивался в 9 часу, т. е. не ели до этого часа; о роде же пищи в эти дни неизвестно ничего; судя по сопоставлению этих постов с Четыредесятницей [ ], можно думать, что она была такая же, как в Четыредесятницу (см. ниже). «Пост сей (среды и пятницы), говорит св. Епифаний Кипрский, соблюдается во весь год и продолжается до 9 часа. Исключаются 50 дней Пятидесятницы, когда не бывает ни коленопреклонения, ни поста… Равно неприлично поститься в Богоявление, когда родился плотию Господь наш, хотя бы это случилось в среду и пятницу» [ ]. Следовательно, пост среды и пятницы оставлялся в Пятидесятницу и важнейшие праздники. Из этих двух седмичных постов пятница считалась важнее, как и в III в. [ ]: в пятницу Константин {с. 240} великий освобождал воинов от службы и отменил суды в этот день, как и в воскресенье [ ]. Кроме поста, чтились эти дни и богослужение — в одних местах литургией [ ], в других особой службой, заменявшей литургию, без евхаристии: «александрийцы в среду и в так называемый день приготовления (?????????? — пятницу) читают Писание, а учители объясняют его; в эти дни совершается все, что обыкновенно бывает, кроме Таин» [ ]. Вероятно эта служба — литургия без евхаристии — и дала начало литургии Преждеосвященных Даров, которая в некоторых древних памятниках усвояется св. Марку и ап. Петру, проповедовавшим в Александрии, а также Афанасию Великому. [ ].

      От IV в.мы имеет первые ясные свидетельства и о 40-дневной продолжительности предпасхального поста,который, следовательно, к этому только времени (в конце III в.) стал Четыредесятницей в собственном смысле. Первое такое свидетельство принадлежит Никейскому Собору 325 г., который требует, чтобы поместные Соборы бывали: «один пред Четыредесятницей, дабы по прекращении всякого неудовольствия чистый дар приносился Богу, а другой около осеннего времени» [ ]. По Евсевию Кесарийскому «мы празднуем Пасху, принимая на себя 40-дневный подвиг для приготовления к ней»; «до Пасхи мы 6 недель укрепляем себя 40-дневным постом» [ ]. Афанасий Великийнеоднократно упоминает о Четыредесятнице, и, между прочим, в пасхальном послании 330 г. [ ], — как и Кирилл Иерусалимский († 386 г.) [ ]. Говорит о ней Лаодикийский Собор около 360 г. [ ] и св. Епифаний Кипрский около 375 г. [ ]. На Западе свидетельства о ней начинаются позднее: первое у св. Амвросия Медиоланского († 397 г.) [ ].
 
      Несколько беглых замечаний у писателей тогдашнего времени бросают некоторый свет на самый процесс распространения прежнего недельного поста пред Пасхой в 40-дневный. Сократ говорит: «Пост пред Пасхою в разных местах соблюдается различно; именно в Риме пред Пасхою постятся непрерывно три недели, кроме субботы и дня Господня; а в Иллирии, во всей Греции и Александрии держат пост шесть недель до Пасхи и называют его Четыредесятницею; другие же начинают поститься за семь недель до праздника» [ ]. Младший современник Сократа Созомен в своей Истории, {с. 241} сильно зависимой от Сократовой, повторяет это место из книги своего предшественника, но с характерными добавлениями и изменениями: «Предшествующую празднику Пасхи так называемую Четыредесятницу, в которую народ постится, одни считают в шесть недель, например, иллирийцы и христиане, живущие на Западе, вся Ливия и Египет с Палестиною, другие в сем, как жители Константинополя и окрестных мест до Финикии; в продолжение этих шести или свыше недель некоторые постятся три недели с промежутками, другие три недели сряду пред праздником, а иные только две, как, например, последователи Монтана» [ ]. То и другое свидетельства относятся к тому времени (V в.) задолго до которого целый ряд свидетельств, как мы видели, устанавливает повсеместное распространение Четыредесятницы в христианском мире. Следовательно и в это время Четыредесятница не только далеко не определилась вполне, но и не получила общего признания. По местам вместо нее существовал пост, занимавший по продолжительности как раз середину между древним коротким, от 1 до 6 дней, предпасхальным постом и Четыредесятницей, именно пост двадцатидневный. При этом характерно, что последнего рода пост имеет место на Западе, где, как мы видели, свидетельства о Четыредесятнице значительно опаздывают сравнительно с Востоком. Можно думать, что и везде пост меньшей продолжительности посредствовал переход от недельного поста к сорокадневному. Знаменательно и то, что Созомен уже не называет в качестве сторонников трехнедельного поста Запада и, в частности, Рима, хотя практика такого поста еще известна ему. Возможно, что к его времени Четыредесятница еще дальше оттеснила прежнюю, более легкую практику [ ].
      Но Сократ и Созомен сохранили для нас только отдаленные отголоски к их времени почти завершившегося распространения Четыредесятницы. Между тем до нас дошел документ, так сказать бывший живым свидетелем постепенного утверждения сорокадневного поста на месте прежнего, более короткого, в одной из виднейших Церквей древности. То так называемые «Пасхальные послания» св. Афанасия Александрийского, современника того самого Никейского Собора, один из канонов которого считается первым по времени достоверным свидетельством о Четыредесятнице. В первом из этих посланий 329 года совершенно не упоминается Четыредесятница, а начало «святого поста» приурочивается к понедельнику Страстной седмицы. Так как четвертое и пятое послания 332–333 г. тоже {с. 242} предполагают этот порядок, тогда как в двух предшествующих (2 и 3) имеет место подле или пред Страстной неделей и Четыредесятница, то из первого письма нельзя заключать, что Четыредесятница в Египте тогда еще не была известна. Колебание показывает только, что тамошняя Церковь находилась в стадии перехода от прежнего порядка к новому. Такому предположению сообщает уже полную достоверность послание св. Афанасия к Серапиону, присоединенное к 11-му пасхальному посланию и написанное в 340 году из Пима. Тмуисскому епископу, которому на время отсутствия Александрийского архиепископа поручено было наблюдение за всею египетскою Церковью, в этом послании предлагается «объявить братьям сорокадневный пост и присоединить увещание к нему, чтобы, когда весь мир постится, мы одни, живущие в Египте, не подвергались насмешкам за непощение и за то, что в эти дни предаемся радости». В 19-м послании от 346 года соблюдение Четыредесятница св. Афанасий уже представляет необходимым условием к достойному празднованию Пасхи, говоря: «кто пренебрегает Четыредесятницей, кто как бы без внимания и нечистым вступает во Святое святых, тот не празднует праздника Пасхи» [ ].
      Где был принят шестинедельный пост, там его начинали в понедельник второй недели нынешнего православного поста. Следовательно, нынешняя первая седмица поста при такой практике не входила в пост. Памятью о такой практике, которой не следует теперь и главная в древности сторонница ее Римская Церковь, в этой, последней Церкви осталось то, что тайная молитва этого понедельника, приходящегося теперь в Римской Церкви шестым уже днем поста, начинается словами: «Жертву начала Четыредесятницы торжественно приносим» [ ]. Удлинение сорокадневного поста до 7 недель вызвано было тем обстоятельством, что в число постных дней не должны были включаться не только воскресенья, приходившиеся во время Четыредесятницы, но, по взгляду Восточной Церкви, и субботы. Когда, после появления на Западе поста в субботу, его с особенной настойчивостью стало запрещать восточное церковное законодательство [ ], то и те Восточные Церкви, которые доселе имели шестинедельный пост пред Пасхой, приняли семинедельный. В той самой Иерусалимской Церкви, к которой Евсевий и Кирилл Иерусалимский (говоривший в Великую пятницу: «эти протекшие дни Четыредесятницы» [ ]) знают сорокадневный пост, аквитанская паломница IV в. констатирует уже 8 недель предпасхального поста [ ]; но Петр, патриарх Иерусалимский 524–544 года, свидетельствует [ ] о семинедельном посте в своей церкви.
      {с. 243}
       Образ пощения
      У того же Сократа, историка, знакомящего нас с постепенным удлинением предпасхального поста из недельного в сорокадневный, мы находим и сведения о том развитии, которое испытала самая форма пощения.
 
«Разногласие, — говорит Сократ, — касается не только числа постных дней, но и понятия о воздержании от яств; потому что одни воздерживаются от употребления в пищу всякого рода животных, другие из всех одушевленных употребляют только рыбу, а некоторые вместе с рыбою едят и птиц, говоря, что птицы, по сказанию Моисея, произошли также из воды. Одни воздерживаются даже от плодов и яиц, другие питаются только сухим хлебом, некоторые и того не принимают, а иные, постясь до девятого часа, вкушают потом всякую пищу» [ ].
 
      Созомен, вообще повторяющий Сократа, не отмечает этой разницы в пощении Четыредесятницы, указывая лишь на разницу в продолжительности ее. Таким образом очень скоро после того, как было принято в Церкви, в качестве одной из возможных форм пощения, воздержание от мяса, было делаемо исключение для некоторый родов мяса, при этом не только для рыбы, как теперь, но и для птиц. Но последнего рода исключение, как не имевшее для себя никаких оснований, скоро отпало, и осталось только первое. В дозволении употреблять рыбу в пост могли руководится следующими соображениями: 1) проклятие Божие по грехопадении направлено было именно на землю, а не на воды и из обитателей; 2) рыбы принадлежат элементу, с которым связано крещение; 3) в истории творения сказано: «Дух Божий носился над водою»[ ].
 
      Следующею степенью воздержания в посте Сократ считает неупотребление «плодов и яиц»; следовательно, еще не везде полагалось различие между теми и другими. Следом этого у нас осталась сырная неделя.
      Последние слова в свидетельстве Сократа показывают, что существенным в посте считался и в V в. не род пищи, а продолжительность полного воздержания от нее, т. е. час вкушенияее. Другими словами — существенным в посте было то, что в постный день не было завтрака (???????, prandium), а лишь обед или ужин (???????, coena — у древних обед не различался от ужина). Это видно и из других писателей той же эпохи. «Подожди немного (с пищей): скоро конец дня», — говорил св. Амвросий в посту [ ]. «Ты ждешь вечера, чтобы принять пищу, а целый день проводишь в судах», — обличал св. Василий Великий своих слушателей во время поста [ ]. «Не будем думать, что одного неядения до вечера достаточно нам для спасения, — говорил в такое же время св. Златоуст, — что за польза от поста, скажи мне, если ты по целым дням не ешь, а предаешься вес день играм шуткам, даже {с. 244} клятвопреступлению и злоречию» [ ]. «Во дни поста, — увещевает блж. Августин, — то, что мы употребляем на обед, употребим на бедных. а не на приготовление роскошных ужинов с яствами для самых изысканных вкусов» [ ]. «Насколько высыхает в теле, — обличает современников Петр Хрисолог, — настолько полнее в кошельке; а вот постясь вручим наш обед бедным» [ ]. В согласии с этим и нынешний устав считает необходимым условием поста «одну трапезу» [ ]. В монастырях же, где и вообще во весь год принимали пищу раз в день [ ] вечером [ ], в Четыредесятницу не ели по несколько дней. Паломница, считаемая за Сильвию, говорит о Иерусалимских монахах (апотактитах) что некоторые из них в Четыредесятницу, «вкусив пищу в воскресенье после литургии, т. е. в 5 или 6 часу, не едят до субботы»; в этот день вкушают пищу утром после литургии, которая из-за них совершается до рассвета; «те, которые не могут провести в посте целую неделю, едят в середине ее в четверг; не могущие и этого постятся по 2 дня во всю Четыредесятницу; а кто не может и этого, вкушает от вечера до вечера» [ ].
      Первоначально может быть по истечении дня вечером вкушали в пост всякую пищу, только, конечно, в умеренном количестве [ ]. Но очень скоро, ко времени Сократа (V в.), пришли к мысли о необходимости ограничивать себя в посте родом пищи.Так как роды и степени этого ограничения поразительно совпадают с отшельническою практикою поста [ ], предшествовавшею {с. 245} учреждению Четыредесятницы, то несомненно, что здесь заимствование оттуда. Так как, затем, наиболее принятою пищею у подвижников был хлеб и овощи, то такая пища скоро стала повсеместно обычною и для Четыредесятницы. Сильвия о Иерусалимских монахах говорит, что они в дни Четыредесятницы «не вкушают ни крошки хлеба, ни масла, ни плодов древесных, но только воду и немного мучной похлебки» [ ]. Постепенно, такая пища стала обычною в посте и для мирян: Лаодикийский Собор требует «всю Четыредесятницу поститься с сухоядением (????????? ?????????????)» [ ].
      Удлинение поста до 40 дней ставило для церковной практики трудную задачу — как поступать с падающими на пост воскресеньями, в которые пост был бы неприличен, и с субботами, которые в ту эпоху по местам чтились едва не одинаково с воскресеньями. Ответ на это дан был еще в III в. св. Ипполитом Римским. В надписях на открытой в Риме статуе его (с креслом) есть и правило: «пост должен прерываться, когда случается воскресенье» [ ]. «В Четыредесятницу постятся по целым дням, кроме субботы и воскресенья, — говорит св. Амвросий [ ]. Василий Великий говорит, что постились только 5 дней в неделю [ ]. Св. Златоуст субботу и воскресенье называет днями отдыха для подвижников поста [ ]. Но безусловно это правило соблюдалось до тех пор, пока пост полагался в продолжительности неядения, а не в роде пищи, т. е. пока считалось позволительным вечером в день поста есть все. Когда же для поста ограничен был и род пищи, естественно и в дниразрешения поста (субботу и воскресенье), как и в часыэтого разрешения (9 час или вечер), стали вкушать только известные роды пищи (хлеб, овощи рыбу, по местам может быть и молоко) [ ].