Возможно, однако, что по местам бдения совершались и под воскресенья. За это может говорить, как то, что у св. Иоанна Златоуста они представляются очень уже обычным и частым явлением, так и то, что в начале VI в. мы их находим в практике не одного лишь монастыря св. Саввы. Тем не менее Иоанн Кассиан в качестве особенности воскресного богослужения на Востоке (по-видимому, преимущественно в Палестинских и Месопотамских монастырях) поставляет то, что «в воскресенье до обеда бывает одно только собрание, на котором чести ради причащения Господня, с большою торжественностью и вниманием исполняя псалмы и молитвы, совмещают часы третий и шестой; таким образом в последованиях молитвословия ничего не умаляется; и однако ж в честь воскресения Господня дается братиям некоторое послабление и снисхождение сравнительно с другими днями» [ ]. Согласно с этим в Иерусалимский церкви IV в. (по Паломничеству), в которой не было службы 9-го часа, после литургии совершалась служба взамен 6-го и 9-го часа [ ].

      Литургии в большинстве церквей совершалась кроме воскресенья только в субботу. Так было в Александрии, по свидетельству ее архиепископов св. Афанасия и Тимофея (380–385 г.) [ ], в соседних с нею церквах и монастырях Египта и Фиваиды по свидетельству Сократа [ ] и Иоанна Кассиана [ ], в Малой Азии по свидетельству Лаодикийского Собора [ ], в Константинополе по свидетельству Сократа [ ]. По Василию Великому, «мы причащаемся четырежды на каждой седмице — в воскресенье, среду, пятницу и субботу, а также в другие дни недели, если случится память мученика; но хорошо и полезно каждый день приобщаться и принимать св. Тело и Кровь Христовы» [ ].
      Из этого последнего места видно, что в IV в. приобщались за каждой литургией все. Но некоторые места из беседы Златоуста показывают, что многие под предлогом недостоинства своего не только перестали приобщаться за каждой литургией, но ограничивались однократным или двукратным в {с. 151} год приобщением [ ]. Таким св. отец не без иронии говорит, что если они недостойны, то не нужно и однажды в год приступать к св. тайнам [ ]. Прп. Макарий Египетский говорит женщине, подвергшейся влиянию волшебства: «никогда не оставляй посещать церковь; никогда не уклоняйся от приобщения Христовых Таин; несчастие случилось с тобою от того, что ты уже пять недель не приступала к пречистым тайнам Спасителя нашего» [ ].
 
      Крепче держался обычай ежедневного приобщения на Западе. По блж. Иерониму, в его время этот обычай был в Риме и в Испании [ ]. Но судя по тому, что к блж. Иерониму и Августину обращаются с письмами разные лица о целесообразности этого обычая [ ], он близок был уже и на Западе, как на Востоке, к ослаблению. Псевдо-Амвросий говорит: «Если хлеб — насущный (quotidianus), почему ты принимаешь его через год, как греки привыкли делать на Востоке? Принимай ежедневно то, что ежедневно тебе нужно» [ ].
      Прекращение общего причащения за каждой литургией имело то влияние на выработку богослужебного устава, что подняло вечерню и утреню до высоты, близкой к литургии, создало взгляд на них, как на столь же необходимые и обязательные службы, как последняя [ ].

      Говоря о церковных службах IV–V вв. нельзя не упомянуть о так называемых лит аниях (????????). Это были торжественные процессии, крестные ходы из одного храма в другое, или на городскую площадь, или за город, имевшие место при перенесении мощей или других останков мученика, в памяти мучеников к местам их страданий или к церквам их из главной церкви, а также по случаю общественных бедствий. Начало им положено еще в III в.; но в тогдашнее, тяжелое для христиан, время эти процессии ограничивались случаями перенесения мученических останков и совершалось большей частью ночью [ ]. Только в IV в. они получили широкое применение {с. 152} и стали открытыми и более торжественными. «Несколько дней перед этим, — говорит св. Златоуст, — по случаю сильных дождей были литании и моления, и весь наш город, как поток, устремился в апостольские места; мы умоляли, призывая св. Петра и блаженного Андрея, эту двоицу апостолов, а также Павла и Тимофея» [ ]. Василий Великий говорит о литаниях, как учреждении новом, но полезном: «не было при нем», т. е. при Григории Чудотворце († 270 г.), епископе неокесарийском, пишет он неокесарийцам, и «литаний, какие вы совершаете ныне; и не в обвинение ваше говорю, потому что желал бы, чтоб все вы жили в слезах и непрестанном покаянии» [ ]. Об Епифании, епископе Тичинском (Ticiensis, в Италии) IV в., рассказывает его жизнеописатель Еннодий (V в.), что он «установил (censuit) при всяком поветрии (aeris errore) совершать процессии (procendendum)» [ ]. Император Феодосий Великий пред войною с Евгением устроил литанию чрез город: во власянице с священниками и народом он обошел все молитвенные места, лежал ниц пред гробами мучеников и апостолов, прося у святых помощи себе [ ]. То же делали имп. Феодосий Мл. и Мартиан [ ]. Греческий писатель Марк Диакон (V в.) в жизнеописании св. Порфирия, еп. Газского († 420), рассказывает о литии по случаю бездождия: «взявши знамение (signo) Честнаго Креста, которое нам предшествовало, мы вышли с гимнами к древней церкви, находящейся на запад от города. Сам Порфирий следовал (шел сзади), неся св. Евангелие и имея кругом себя благочестивый клир»; далее автор указывает и количество молитв на этой литии у разных храмов [ ]. Часто упоминаются и литии в честь мучеников. Так Сидоний Аполлинарий, еп. Овернский (Arvernorum, в Галлии) V в. говорит о «предрассветной процессии» ко гробу муч. Иустa [ ]. Ритуальных подробностей о таких литаниях сохранилось мало. Созомен о процессии при перенесении останков мученика Мелетия в Антиохию замечает, что она совершалась при «попеременном пении псалмов» [ ]. Блж. Августин говорит, что в процессии при перенесении останков св. Стефана епископ шел в середине народа [ ].
 
      Таким образом лития или литания в IV в., т. е. с самого возникновения своего получает двойственный характер: с одной стороны она является скорбно-покаянною молитвою при общественных бедствиях или в предупреждение их, с другой она приурочивается к памяти святых. Такой характер она имеет и во все последующее время, как в Восточной, так и в За{с. 153}падной Церкви; такую печать носит она и ныне у нас [ ]. Вместе с тем, с возникновения своего литания или лития является чем-то прибавочным к древним церковным службам, честнее к бдению: она совершается после бдения (как в известии Марка Диакона) или до него (как у Сидония Аполлинария). Такое место по отношению к церковным службам занимает лития и теперь у нас. Но в практике Иерусалимской Церкви IV в. она, как мы видели, уже теснее сливается с другими церковными службами (вечерней и утреней), хотя не теряет основного характера своего — прибавки к ним.

      Чтобы картина богослужения в IV–V в. была полная, нужно подробнее охарактеризовать составные элементы тогдашнего богослужения. т. е. молитву, пение, чтение и поучение, для чего необходимо собрать из писателей этого периода известия, касающиеся этих элементов богослужения. Свидетельства эти важны и тем, что знакомят с практикой разных Церквей (св. Василий Великий — Малоазийской, св. Златоуст — Антиохийской и Константинопольский, блж. Иероним — Римской, блж. Августин — Африканской и т. д.).
 
       Молитва.
      Что касается молитвыза богослужением IV и V вв., то у писателей IV и V в. мы не находим ничего, что существенно пополняло бы сведения о ней, даваемые приведенными полными чинами тогдашнего богослужения (в «Постановлениях Апостольских» и «Паломничестве»). Но эти последние сведения настолько полны, что в этом отношении и желать более нечего. Мы имеем там и самый текст тогдашних молитв, и подробные указания на место, занимаемое или в богослужении, и на образ совершения их. В сравнении с позднейшими и теперешними молитвами они отличаются, понятно, большею краткостью, но за богослужением они занимали гораздо более видное и значительное место, чем теперь: благодаря тому, что они не были, как ныне, тайными, они должны были занимать не менее половины каждой церковной службы, если не более: по «Паломничеству», приписываемому Сильвии, первая часть службы, до прихода епископа, состоит из перемежающихся между собою псалмов, гимнов и молитв, вторая же половина службы — с епископом — как будто и вся состоит из молитв. В богослужении же «Апостольских Постановлений» молитвы занимают такое доминирующее положение, что другие элементы богослужения автор и совершенно обходит молчанием.
      Cв. отцам IV–V в. приписываются многие из употребительных ныне молитв. Так целый ряд молитв на нынешних часах, как увидим в том числе и молитва «Иже на всякое время», приписывается Василюию Великому, {с. 154} как и молитвы Пятидесятницы (иные из которых употреблялись прежде на всякой вечерне, так наз. песненной). Некоторые утренние и вечерние молитвы, как и молитвы пред причащением и после него, приписываются св. Златоусту, Макарию Великому. Молитва «Нескверная, неблазная» приписывается св. Ефрему Сирину [ ]. Если эти надписания не всегда достоверны (часто они противоречат друг другу в разных памятниках), то они, во всяком случае свидетельствуют о том, что IV и V вв. издревле почитались наиболее нормативными в отношении церковных молитв.
 
       Пение.
       Пениеза богослужением IV–V вв. По сравнению с III в. получило гораздо больше места. На утрени «Завещания» оно заполняет только как бы необходимый перерыв между двумя длинными рядами молитв; службам же, описываемым паломницею IV в., могло бы быть усвоено название «песненных».
 
       Псалтирь.
      Певческая часть службы слагалась, как и ныне из библейского материала и гимнов христианского составления. Первый и в рассмотренных памятниках, и у писателей того периода сводится почти исключительно к псалмам. Из других песней Св. Писания упоминается, как мы видели, об употреблении за богослужением песней 3 отроков и Симеона Богоприимца [ ]. Употребление Псалтири за богослужением было не уже теперешнего: «В наших собраниях, — говорит св. Златоуст, — Давид первый, средний и последний» [ ]. «Давид наш Симонид, Пиндар, Алкей, Флакк, Катулл, Серен», — говорит блж. Иероним [ ]. Из храма Псалтирь проникала и в домашнее употребление: по Сократу имп. Феодосий Младший со своими сестрами ежедневно совершал псалмопение [ ]. По блж. Иерониму, «земледелец за плугом поет аллилуиа; жнец, покрытый потом, утешается псалмами, и виноградарь с ножом поет что-нибудь Давидово» [ ]. Выбор псалмов для пения за богослужением еще во многом зависел от предстоятеля: «мы приготовили себе короткий псалом, который велели петь чтецу», — говорит блж. Августин. [ ].
 
       Виды псалмопения
      Что касается способа пения псалмов, то все более и более, по-видимому, распространяется респонсорный и антифонный способ пения псалмов взамен общего.
      {с. 155}
       Общее пение
      Вышеприведенное место из письма Василия Великого к неокесарийским клирикам [ ] как будто дает понять, что неокесарийцы считали нововведением первые два рода пения. Из слов св. Златоуста: «некогда пело все собрание в один голос, что и мы ныне делаем» [ ], — можно тоже заключить, что это был первобытный способ пения, и что он теперь стал уступать место другим. Блж. Августин тоже упоминает о таком способе пения псалмов: «Мы пропели псалом в один голос (una vice), поощряя друг друга, говоря единодушно: «приидите возрадуемся»«[ ].
 
       Одиночное пение
      Противоположный этому роду пения составлял такой, когда псалом (или песнь, гимн) пелся только хором певцов или одним певцом без участия молящихся. Замечено, что св. Кирилл Иерусалимский, ссылаясь на пропетые псалмы в своих катехизических поучениях, никогда не выражается: «как мы или вы пели», а всегда: «как вы слышали» [ ]. Собор же Лаодикийский даже запрещает петь в церкви кому-либо, кроме «канонических певцов» [ ]. По Иоанну Кассиану у Египетских монахов псалом всегда пелся одним из братии, а прочие сидя слушали [ ]. Подробнее характеризуя этот род исполнения псалмов, Иоанн Кассиан дает понять, что оно совершалось ровным распевом (parili pronynciatione), в одних монастырях без перерыва стих за стихом (contiguis versibus) [ ], в других с разделением из на две или на три статьи (intercisiones) с промежуточными молитвами про себя [ ]. Из обычая непрерывного пения псалма одним певцом возник на Западе способ исполнения псалмов, которому усвоено несколько позднее название psalmus tractus (tractim dicere — говорить без перерыва), и которое состояло в том, что псалом или стих его пелся одним певцом, без ответа ему со стороны хора (по определению Амалария, писателя IX в.) [ ]. Из такого пения псалмов возникло нынешнее наше чтение из, которое является собственно речитативным пением.
 
       Респонсорное или ипофонное пение
      Наряду со сплошным пением псалма целым народом или одним певцом писатели IV–V вв. нередко упоминают о респонсорном пении псалма. «Отцы установили, — говорит св. Златоуст, — чтобы народ, когда не знал {с. 156} всего псалма, подпевал (???????) из псалма стих сильный, заключающий в себе какое-либо высокое учение, и отсюда извлекал потребное наставление» [ ]. Какое сильное впечатление производило это пение, показывает известный случай с св. Афанасием: когда во время богослужения вошли в церковь воины, чтобы задержать св. Афанасия для представления в суд (по требованию ариан), он велел петь псалом с припевом: «Яко в век милость Его», исполнявшимся всем народом, и это помогло св. Афанасию скрыться от воинов [ ]. По Созомену, при внесении мощей сщмч. Вавилы в Антиохию народ припевал к каждому стиху псалма: «Да постыдятся вси кланяющиися истуканным, хвалящиися о идолех»[ ]. Иногда такое припевы были очень длинными, обнимая два стиха из псалма. Так, в объяснении 18 псалма блж. Августин говорить о пении всем народом 3 и 14 стихов его: «Грехопадения кто разумеет? От тайных моих очисти мя»[ ]…Весь псалом при таком способе исполнения должно быть пелся или читался одним певцом. «Певец (???????) поет (??????) один, хотя все подпевают (???????), как бы из одних уст возносится голос» [ ]. (О чтении псалмов св. Амвросий: «вы слышали сегодня, как читалось (lectum): «гневайтеся и не согрешайте» [ ] и блж. Августин: «лучше всего то, что говорили об александрийском епископе Афанасии, что он так настроил чтеца петь псалмы, что тот как будто не столько поет, сколько читает» [ ]. «Паломничество «Сильвии говорит, по-видимому, преимущественно о респонсорном пении псалмов. Широкому распространению такого способа пения способствовало, как мы сидели из слов Златоуста, нетвердое знание текста псалмов народом и, должно быть, редкость списков их. Из респонсорного пения псалмов возникли наши прокимны и римско-католические респонсории [ ]: вместо целых псалмов стали брать для пения с припевом сначала должно быть известные отделы их, а впоследствии лишь несколько стихов (сначала 4, отсюда великий прокимен, а потом и 2). Но известия от IV и V вв. предполагают еще цельное пение псалма с припевом. Такое пение целого псалма с припевом к каждому стиху теперешним нашим уставом сохранено только для 135 пс. и то потому, что припев {с. 157} ( «Яко в век милость Его») поставлен здесь при каждом стихе в самом библейском тексте.
 
       Антифонное пение
      Еще сложнее был антифонный способ пения. Точно неизвестно, какое пение обозначалось этим термином в IV–V в. Первоначально, должно быть, так называлось попеременное пение стихов псалма между двумя половинами молящихся. Если так, то первым поводом для введения и распространения такого пения могло быть увеличение числа верующих: общее пение всеми псалма при чрезмерно большом числе молящихся могло мешать стройности пения. На такой именно способ пения указывает св. Василий в вышеприведенном месте из послания к неокесарийским клирикам [ ]. Сократ, возводящий, как было указано выше [ ], происхождение антифонного пения к Антиохии и считая учредителями его пресвитеров Диодора и Флавиана (IV–V в.), говорит о пении на два хора (следовательно, певцами, а не народом).
      Тем же термином обозначался, по-видимому, и другой несколько отличный от этого способ пения, именно такой, когда пред псалмом или после псалма, исполнявшегося попеременно двумя хорами, пелся один какой-либо стих этого псалма или другой какой-нибудь; стих этот, близкий к содержанию псалма, и назывался антифоном (отголоском, эхом) [ ]. По определению вышеупомянутого Амалария: «до симфонии антифона псалом поется двумя хорами, а на самом антифоне хоры соединяются» [ ]. Такие антифоны должно быть не только заимствовались из псалмов и вообще из Св. Писания, но могли быть и собственного христианского составления. Сильвия, как мы видели, заметно отличает их от псалмов, но, впрочем, и от гимнов. Но Сократ в том же месте выражается: ?????????? ?????? («нужно сказать, и откуда получил начало обычай антифонных гимнов в церкви» [ ]). Блж. Августин, приписывая св. Амвросию введение в Милане восточного способа пения, по-видимому имеет в виду антифонное пение именно этого последнего рода, так как респонсорное пение вообще имело тогда повсюду широкое распространение, а антифонное в широком смысле (первом из вышеуказанных) существенно не разнилось от него. «Тогда, — говорит блж. Августин об епископстве св. Амвросия в Медиолане, — было установлено пение по обычаю восточных стран, чтобы народ не томился скукою» [ ]. Теперь и у нас, и в римско-католической церкви антифонами называются именно особые стихи, не всегда из псалмов [ ] и не всегда {с. 158} (у нас) соединяемые с пением псалмов; у нас, впрочем, антифонами обозначается и попеременное пение стихов псалма (так например, части кафизм называются антифонами [ ]); остатком антифонного исполнения псалма целым собранием молящихся является у нас пение «Да исправится» на литургии преждеосвященных [ ].

      Если термин «антифон» имел смысл самостоятельной прибавки к псалму в начале и в конце его (или прибавки к известному отделу псалма), то он составлял переход от псалмов к тем песням, гимнам, которые уже в III в. получили значительное место за богослужением. Как и в III в. оживлению гимнографической деятельности в церкви способствовали попытки некоторых еретиков распространить свое учение путем гимнов. Это делали в Сирии последователи Вардесана [ ]; с именем Ария известен был сборник гимнов под заглавием ?????? [ ] (одна из муз), с именем Аполлинария «Новая Псалтирь»; [ ]; донатисты тоже пользовались гимнами для распространения своего учения [ ]. В борьбе с этой еретической гимнографией прославились свв. Афанасий Великий, Ефрем Сирин, Григорий Богослов и Златоуст. Но первый и последний боролись более путем организации богослужения. Св. Златоусту предание приписывает введение в богослужение тропарей-антифонов [ ], причем может быть имеется в виду только перенесение их из Антиохии в Константинополь [ ]. Свв. же Ефреми Григорий явились и знаменитыми песнописцами. Первому († 378) сирийцы и копты приписывают 12–14 тысяч гимнов; но большинство из таких гимнов носят следы позднейшего составления и только подражают подлинным гимнам Ефрема [ ]. В «Актах (житии) св. Ефрема» говорится, что «он возвышенными и духовными песнями (odas) своими преподал учение о рождестве Христовом, крещении, посте, страдании (Христовом), воскресении, вознесении и прочих таинствах оного божественного промышления; сюда он присоединил и другие гимны — о мучениках, о пока{с. 159}янии, об умерших» [ ]. (Заметим, что круг праздников, даваемых в этом перечне, вполне подходит к IV в.). Песни св. Ефрема на праздники по характеру своему очень напоминают позднейшие «стихиры»; так, например, песнь на Рождество Христово изображает душевное состояние прав. Иосифа при виде Божественного Младенца: «кто дал мне в сына Сына Всевышнего… напрасна была моя ревность к Марии… Давид, возложи венец на Его главу…» [ ]. Некоторые из гимнов св. Ефрема на праздники употребляются и ныне маронитами (сирийскими монофелитами). Св. Ефрему приписывается также около 50 песен в честь Богоматери, большинство которых тоже употребляется ныне у маронитов; есть известие [ ], что из этих песней св. Ефрема Павел Акморейский (в XI–XII в.) извлек свои стихиры Пресв. Богородице, положенные в нашем октоихе на Господи воззвах воскресной вечерни «идеже несть Минеи». Гимны св. Ефрема, несмотря на теплоту религиозного чувства, не вошли в наше церковное употребление, должно быть потому, что написаны были на сирском языке. Григорию Богослову(† 389), довольно плодовитому поэту, приписывается около 12 гимнов, лучшие между которыми: «Гимн Богу», довольно близкий по содержанию к «Тебе Бога хвалим» [ ], «Гимн Христу после безмолвия (поста) на Пасху», в котором впрочем, прославляется не воскресение, а творческо-промыслительная деятельность Божия и воплощение. Гимны св. Григория несколько отвлеченного содержания и потому не приняты в богослужение (нельзя утверждать, что не употреблялись за богослужением в древности). Зато ряд мест из слов св. Григория превращен позднейшими песнописцами в церковные песни (например, «Христос рождается»). Еще большею отвлеченностью отличаются гимны Синазия Киренского, несколько проникнутые неоплатонизмом [ ].

      Запад в этот период выдвинул более знаменитых песнописцев Илария Пиктавийского(Пуатьеск. † 367), папу Дамаса(† 384), св. Амвросия Медиоланского(† 397), блж. Августина(† 430), Пруденция(Aurelius Prudentius Clemens, род. 318 г.), Седулия(Coilius Sedulius, перв. пол. V в.), Фортуната(Venantius Fortunatus, † ок. 610 г.). Этой же эпохе принадлежит на Западе {с. 160} гимн «Тебе Бога хвалим»(Te Deum) (судя по упоминанию о нем у писателей VI в. [ ]), надписанный в римско-католических богослужебных книгах именем св. Амвросия и Августина. По одному преданию он был написан св. Амвросием в благодарность за окончательную победу над арианством. По другим преданиям воспет по вдохновению (импровизирован) св. Амвросием и блж. Августином во время крещения последнего первым, когда они оба стояли в источнике; св. Амвросий пел один стих, блж. Августин — другой; последний стих: «на Тя Господи уповах…» закончил блж. Августин [ ]. Св. Амвросию и блж. Августину этот гимн не может принадлежать, потому что не упоминается в творениях их (другие гимны их упоминаются) и разнится от несомненно подлинных их гимнов. — В гимнографическом отношении IV и V вв., следовательно, на Западе были плодороднее, чем на Востоке: они внесли в римско-католические богослужение не менее материала, чем может быть все последующие века. Отсюда римско-католическое богослужение гордится пред нашим древностью своих песней, равно как и поэтической формой их (упомянутые писаны большей частью ямбами без рифм). Но латинские гимны IV и V вв., послужившие образцами и для последующей латинской гимнографии, по сравнению с позднейшими восточными «стихирами», вошедшими в наше богослужение, очень отвлеченного и общего характера, — не приурочены к священным воспоминаниям дня (напоминая этим из восточной гимнографии современные им произведения св. Григория Богослова и Синезия) [ ].Такое развитие песнописания в IV–V вв. должно быть вызвало постановления на Востоке Лаодикийского Собора против употребления за богослужением «псалмов частных» (??????????) и книг неканонических [ ], на Западе Толедского Собора 633 г., допустившего употребление гимнов только св. Илария и Амвросия, а также малого и великого славословий [ ].

      Если в III в. напевцерковных песней привлекал на себя заботы пастырей, то в настоящий период эти заботы должны были усилиться. Однако каких-либо достоверных известий по этому пункту от этого периода не сохранилось. Есть известие о св. Василии Великом († 379), что он применил к церковным песням напев Пиндаровых епиникий [ ]. Именем св. Амвросия надписывается имеющий более позднее происхождение нотный {с. 161} Антифонарий [ ]. Он заключает в себе 4 напева, основанных на четырех греческих музыкальных ладах: дорийском, фригийском, лидийском и миксолидийском; различие этих напевов замечалось на том, что они начиналось с разных звуков октахорда: 1-й с ре, 2-й ми, 3-й фа, 4-й соль, и потому господствующий звук (доминату), приуроченный к 1 ступени октахорда (во втором напеве — к 6-й, так как на 5-й ступени изменчивое «си»), имели на разных нотах. Так получилось 4 гласа (к ним позднее прибавлено еще 4) [ ]. Гласы эти носят название амвросианских; в составе нынешнего римско-католического осмогласия (григорианского) они соответствуют гласам 1, 3, 5 и 7. Из наших гласов они (первые три из них) близки к 1, 2 и 3 гласам.

       Богослужебное чтениев IV и V вв. по сравнению с III в. претерпело значительные изменения в отношении и объема читаемого, и приурочения чтений к тому и другому богослужению, и подбора чтений.
 
       Сформирование канона.
      В первом отношении окончательно положена резкая граница между каноническими и неканоническими свящ. книгами. По-видимому, в самом начале IV в. было еще некоторое колебание в этом отношении, но со второй половины этого века канон свящ. книг повсюду получил нынешний свой состав. Так Евсевий († ок. 337 г.) еще колеблется в признании Апокалипсиса каноническою книгою, равно как в принадлежности соборных посланий Иак., Иуд., 2 Петр., Ин. 2 и 3 этим апостолам [ ]. Св. же Афанасий († 373) [ ], равно как Соборы Лаодикийский (втор. пол. IV в.) [ ] и Карфагенский (419 г.) [ ] знают канон уже в нынешнем виде (Лаодикийский Собор не называет, впрочем, в списке канонических книг Апокалипсиса). Точное установление канона не могло не возвысить авторитета библейской письменности, не усилить, так сказать, чувства богодохновенности ее и благоговения к ней. Чтение свящ. книг за богослужением теперь окончательно получает то сакраментальное значение, которое ему усвоялось отчасти и в прежнее время (не без влияния синагоги). Вместе с тем — по сравнению с III в. —теперь Ветхий Завет все более отодвигается на второй план при богослужебном чтении.
 
       Количество чтений из Ветхого и Нового Завета.
      В начале этого периода замена еще некоторая равномерность в чтении обоих Заветов при богослужении. Так Апостольские Постановления назначают {с. 162} (для литургии, на которой тогда и были только чтения) два чтения из Ветхого Завета [ ]: из закона и пророков [ ] и два или три Нового: из Деяний, посланий Пала и Евангелий [ ]. Позднее или в других церквах было, по-видимому, одно чтение из Ветхого Завета и два из Нового. Иоанн Златоуст в беседах, произнесенных в Константинополе, говорит: «Коснемся ныне чтенного… И блаженный Давид привлекает к себе служение наше и апостольское слово, изреченное к Тимофею; и Исаия любомудрствует о человеческом естестве; и Владыка из Иисус, беседующий с учениками: «жатва многа…» [ ] «Чтец начинает: «пророчество Исаино» и никто не внимает… Потом громко возглашает: «Сия глаголет Господь» и никто не внимает» [ ]. «Напрасно войдя сюда говорил один пророк, беседовал с нами один апостол, и о чем?» [ ] Василий Великий в беседе к готовящимся ко крещению упоминает о чтении в тот день после псалмов из Ис. 2 гл., Деяний 2 гл. и Мф. 11 [ ]. В другой беседе упоминается о чтении «в утренний час» после псалмов из притчей, Апостолов и евангелий [ ]. Ср. в армянской литургии — lectio prophetica, Apostolus, Evangelium [ ]. Так было и в западных церквах. Максим, еп. Турский (Туринский в Италии, в V в.), говорит о чтениях в один день из Исаии, ев. Мф. и Ин. [ ]. Блж. Августин иногда говорит о чтениях только из посланий и евангелий [ ], но иногда и из пророков, например Исаии (57, 13) [ ]. Древнейшие списки западных литургий галликанской [ ], медиоланской, мозарабской (в Испании) и древнейший лекционарий испанской церкви Liber comicus [ ] (ок. VI в.) имеют ветхозаветное чтение (lectio) пред апостольским (epistola) и евангельским (lectio s. evangelii) [ ]. Напротив древнейшие списки римской литургии в Sacramentarium Gregorianum (припис. св. папе Григорию Великому, † 604) и древнейшие, впрочем не восходящие выше VIII в. галликанские лекционарии (Comes ab Albino emendatus при Карле Велик. и другие) имеют только новозаветные чтения — Apostolus и {с. 163} Evangelium [ ] Отсюда заключают, что в римской литургии никогда не было ветхозаветных чтений [ ], По Валафриду Страбону († 849) папа св. Целестин I (422–432) впервые ввел в литургию ветхозаветный элемент, предпославши апостольскому и евангельскому чтению антифоны входные (ad introitum): «до его времени пред жертвою читалось одно только чтение апостола и Евангелия» [ ]. (Ср. ниже свидетельство Иоанна Кассиана). Может быть, под влиянием римской практики ветхозаветные чтения постепенно отменены и в восточных литургиях. В VI в. уже нет ветхозаветных чтений в греческой литургии: они не упоминаются в деяниях Константинопольского Собора 526 г., в житии св. Саввы Освящ., составлено Кириллом Скифопольским, где речь о литургии и ее чтениях [ ]. Св. Софроний патр. Иерусалимский, хотя говорит в соч. «О св. одеждах и литургии» о «пророческих словах» на литургии «после первого моления» (ектении), но разумеет под ними антифоны [ ]. Другие восточные литургии, хотя не имеют и в древнейших списках своих ветхозаветных чтений, но в том, что они имеют целых 4 новозаветных чтения, можно видеть след прежнего существования ветхозаветных чтений. Так литургии коптская (иаковитов) и эфиопская имеют чтения из «Апостола», т. е. посланий ап. Павла, из «Соборного», т. е. соборных посланий, из Деяний и Евангелия [ ]. На несторианской литургии тоже 4 чтения и все из Нового Завета; например для Вознесения Господня: 2 Кор. 2, 1–15 и Деян. 1, 1–14; затем 1 Тим 1, 8–11; 3, 4–16 и Лк. 24, 36–54 [ ]. (Деяниям, как Евангелию, предшествует Апостол!). Ветхозаветные чтения на этой литургии отменены только в VII в. (патр. Мар-Бабеем ок. 614 г. [ ]). Подобное следовательно можно думать и о литургии коптско-эфиопской.