Никто не знает дня своей кончины. А вот Моррис Фелдман знал. Только никому об этом не говорил.
      Моррис не боялся смерти. Даже ждал ее. Ему уже перевалило за семьдесят, и за свою долгую жизнь он успел натворить немало ошибок, в их числе были и все шесть его браков. Впрочем, их Моррис готов был себе простить – ведь каждый из них, по сути, являлся фиктивным и имел ту или иную рациональную причину. Но собрать всех своих бывших жен в одном доме и жить вместе с ними и целой ордой их ближних и дальних родственников было просто уму непостижимо. Чтобы уединиться, Моррису приходилось запираться в ванной и использовать гладильный столик в качестве письменного стола. Моррис хотел было и компьютер перетащить в ванную, но передумал. Привыкнув писать по старинке – карандашом, Моррис пользовался компьютером лишь потому, что издатели требовали от него текстов на дискетах. А поскольку то, что он писал, не предназначалось для печати, не было смысла загонять текст на дискету.
      То, что он писал, вообще предназначалось лишь двум друзьям Морриса – очень близким, хотя, когда они были живы, он с ними почти не общался. Возможно, именно поэтому и близким – Моррису иногда казалось, что, чем дольше общаешься с человеком, тем меньше начинаешь его понимать. Пример тому – его бывшие жены.
      Закусив карандаш, Моррис усмехнулся, живо представив себе, как взбесится вся эта армия наследников, когда узнает, кому он завещал этот свой дневник. Не то чтобы он как-то обделил свою родню – он, кажется, не забыл ни о ком, – но сам факт, что он мог что-то завещать каким-то незнакомым им людям, наверняка сведет родственничков с ума. Эх, жаль, нельзя будет посмотреть на это собственными глазами! Хотя… кто сказал, что, переселяясь в мир иной, мы рвем все связи с этим миром?
      Моррис был шутником. Это будет его последней шуткой. Даст Бог, самой удачной.

      “Господи, только бы это был не он!” – взмолилась Дэника.
      До последнего мгновения Дэника Хиллард пыталась уверить себя, что провести шесть месяцев под одной крышей с неким Сайласом Нортропом – не такая уж мрачная перспектива. Но сейчас шум во дворе заставил ее сердце екнуть. Оторвавшись от компьютера, Дэни выбежала на балкон, теша себя весьма иллюзорной надеждой, что это приехал лишь садовник, чтобы подровнять газон.
      Однако это был не садовник. Оправдались ее худшие опасения. Армейский джип камуфляжной раскраски казался настоящим чудовищем среди аккуратно подстриженных газонов и бурной тропической растительности. И это чудовище могло принадлежать только Нортропу – Дэни была в этом уверена, хотя почти ничего не знала о своем будущем соседе. Суровый вид человека, вылезшего из джипа, развеял ее последние сомнения. Самим своим присутствием этот мужчина, казалось, подавлял все вокруг. Да, это мог быть только он – Сайлас Нортроп.
      Выйдя из машины, мужчина подошел к багажнику и извлек из него внушительных размеров коробку. Он направился в дом, но заметил на балконе Дэни. Коробка выскользнула у него из рук и угодила ему на ногу.
      – Е… елки-палки! – произнес он.
      Дэни едва сдержала смех – мужчина явно собирался произнести куда более крепкое ругательство, но в последний момент спохватился и ловко вывернулся.
      – Входите, дверь открыта, – произнесла она с балкона. – Ваша половина дома – южная. – И, не дожидаясь реакции гостя на сказанное, удалилась.
      Ничего не поделаешь, придется целых полгода делить крышу с Сайласом Нортропом, если только она хочет добиться чего-то большего в жизни, чем быть учительницей в провинциальном городишке.
      Не то чтобы она боялась этого Нортропа – Моррис при всей его склонности к экстравагантным шуткам вряд ли поселил бы с ней в одном доме насильника или убийцу. Но от Нортропа исходила какая-то первобытная мужская сила, отчего Дэни было явно не по себе. Может быть, она просто отвыкла общаться с мужчинами – в последнее время ей приходится иметь дело разве что со старшеклассниками лет семнадцати…
      Что ж, поспешила успокоить себя девушка, по крайней мере в этом огромном доме они не так уж часто будут сталкиваться друг с другом.
      Дом действительно был по всем меркам роскошным. Построенный квадратом в три этажа, он огибал внутренний дворик с огромным, день и ночь журчащим фонтаном и пышными пальмами, упиравшимися, как казалось, прямо в густо-синее южное небо. Два верхних этажа являли собой галереи с бесчисленным множеством спален и комнат для отдыха – очевидно, тот, кто строил этот дом, любил сибаритствовать. Здание вполне могло служить небольшой гостиницей. Моррис часто повторял, что это место – райский уголок для писателя. Старый дом, видимо, действительно вдохновлял его, ибо здесь он создал шесть своих последних бестселлеров. Единственное, что раздражало его, как он ей сам признался в их последнем телефонном разговоре, – это целая орда родственников.
      Дэни все еще не верила, что вся эта роскошь может достаться ей, как не верила, что Морриса уже нет. Но факты – упрямая вещь: Моррис действительно умер несколько месяцев назад от сердечного приступа во сне, завещав половину дома ей, Дэнике Хиллард. Правда, с несколькими весьма странными условиями. Первое – за эти шесть месяцев она должна написать роман, и этот роман должен быть опубликован. Второе – все эти шесть месяцев она должна жить в этом доме и делить кров с неким Сайласом Нортропом, который должен унаследовать вторую половину дома на тех же условиях. И третье – каждый получит свою долю лишь в том случае, если оба романа будут написаны и опубликованы. Какой во всем этом смысл, для Дэни оставалось загадкой. Скорее всего это было лишь очередным чудачеством Морриса.
      Пытаясь избежать общества Нортропа, Дэни поспешила ретироваться из дома через черный ход и, как назло, столкнулась с ним на лестнице нос к носу. Коробки в его руках уже не было.
      – Решили прогуляться, мисс Хиллард? – подчеркнуто вежливо поинтересовался он, преграждая ей путь и смерив взглядом с головы до ног.
      Дэни вдруг стало стыдно за свой наряд – голубые шортики и короткий ярко-розовый топ. Когда она покупала эти вещи у себя дома, в Огайо, они казались ей вполне подходящими для знойного южного лета. Но сейчас она вдруг почувствовала себя в них невзрачным серым воробышком в павлиньих перьях. Слишком пестро, да и немного не по возрасту.
      – Пойду покормлю чаек, – проговорила она. – Я всегда кормлю их в это время.
      – Когда вы успели выработать эту привычку? – Он улыбнулся, сверкнув ровными белоснежными зубами. – Вы здесь совсем недавно!
      – Уже две недели! – заявила она, стараясь смотреть ему прямо в глаза, что при их росте было бы сложно, не стой Дэни ступенькой выше Сайласа.
      Сайлас, однако, не собирался уступать ей путь.
      – Ваши чайки не помрут с голоду, – произнес он, – если вы задержитесь на пару минут и объясните, почему вы отвели мне именно южную часть дома.
      Дэни и сама не знала ответа на этот вопрос.
      – Потому что… потому что она практически ничем не отличается от северной! По крайней мере второй и третий этажи.
      – А первый?
      – Кухню и ванную нам, разумеется, придется делить на двоих, – произнесла она как могла спокойно.
      – Полагаю, вы уже поделили холодильник на две половины? – ухмыльнулся Сайлас.
      Дэни готова была его убить.
      – Надеюсь, хоть стиральную машину не поделили? – как ни в чем не бывало продолжал он.
      Это было последней каплей. Дэни почувствовала, как краска прилила к ее лицу.
      – Я хотела как лучше! – взорвалась она. – Вы предпочли бы, чтобы мы все время натыкались друг на друга? Если у вас есть какие-то вопросы, мистер Нортроп, я готова их обсудить. Только, – она пристально взглянула на него, – прошу без подкалываний! И не надо смотреть на меня, как на чудо природы!
      – Подкалываний? – Сайлас наконец посторонился, освобождая ей путь. – Идите лучше кормить своих чаек, мисс Хиллард!
      “Да, – подумала она, – если таково начало, что же будет дальше?”
      Взойдя на невысокий холм, от которого к берегу спускалась протоптанная тропинка, Дэни уже немного поостыла. Пожалуй, решила она, поделить дом на две половины – это, мол, мое, а это твое, – да еще без согласия Нортропа, было не очень-то вежливо по отношению к нему. Надо извиниться. Но не сейчас. Нортроп подождет. Сейчас время кормить птиц.
      Выйдя на берег, Дэни окончательно успокоилась – трудно сердиться в таком идиллически-спокойном месте. Не случайно Моррис, поколесивший в свое время по белу свету, выбрал именно эту тихую гавань в качестве своего приюта на склоне дней. Дэни разбросала кусочки хлеба по берегу, зная, что через минуту слетится целая туча чаек.
      С Моррисом Дэни познакомилась лет пять или шесть назад, когда он приезжал в их город прочесть лекцию в местном университете. Дэни, разумеется, не преминула пойти на встречу со знаменитым романистом и задать ему несколько вопросов. Должно быть, что-то привлекло в ее вопросах внимание мэтра, ибо он попросил ее остаться после лекции.
      Этот вечер положил начало близкой, доверительной дружбе, после отъезда Морриса они стали переписываться. Дэни всегда ждала писем Морриса словно откровения, да и ему, казалось, были небезынтересны ее послания.
      Моррис был единственным, с кем Дэни осмелилась поделиться своей давней сокровенной мечтой – стать писательницей. И он не переставал настаивать на том, чтобы она попыталась осуществить свою мечту. Дэни не забывала о мечте, но заедали текущие дела. Хотя в глубине души она понимала, что дела – лишь отговорка, а главное – ее неуверенность в себе: ну какая она, в конце концов, писательница?
      И вот теперь Моррис, умирая, позаботился наконец о том, чтобы она провела целых полгода, не зная ни забот, ни хлопот. Только вот причина решения подселить к ней Сайласа Нортропа оставалась для Дэни загадкой. Уж не хотел ли Моррис свести их? Но менее подходящую для нее пару, чем этот Нортроп, трудно было себе представить – Дэни было достаточно двух минут общения с ним, чтобы понять это, а уж такой тонкий знаток человеческих душ, как Моррис, просто не мог этого не видеть…
      Чайки, как всегда, не заставили себя долго ждать, прилетели через полминуты, заполонив все пространство вокруг.
      – Чем это вы занимаетесь, мисс Хиллард? – услышала она вдруг за спиной. – Уж не пытаетесь ли создать римейк хичкоковских “Птиц”?
      Дэни испуганно обернулась и снова столкнулась нос к носу с Сайласом.
      “Черт побери, легок на помине!”
      – Вы до смерти меня напугали! – воскликнула она.
      – Вы всегда так пугливы? – усмехнулся он. – Впрочем, не важно. Там, – Сайлас махнул рукой в сторону дома, – явился какой-то тип, хочет вас видеть. Говорит, что он племянник Морриса.
      – А вы его не знаете?
      – С чего это я должен его знать?
      – Разве он не был на оглашении завещания?
      – Видимо, нет, иначе я бы его запомнил. Говорят, у Морриса родственников как собак нерезаных, так что все они просто не могли быть упомянуты в завещании.
      – Он назвал меня по имени? – насторожилась Дэни. – Да.
      Дэни это не понравилось, и она сама не могла объяснить почему. Мало ли кто мог знать, что она здесь, да и от кого ей скрываться? И все же…
      Бросив чайкам еще горсть хлеба, Дэни поспешила во внутренний дворик дома, где, по словам Сайласа, ее ожидал незнакомец.
      Сайлас оказался прав – если бы этот человек присутствовал на оглашении завещания, его невозможно было бы не запомнить. Толстый, приземистый, словно пивной бочонок, незнакомец, несмотря на тридцатиградусную жару, был в плотно облегающем темно-сером костюме и черной наглухо застегнутой рубашке без галстука. Черные сальные волосы были стянуты на затылке в жидкий хвостик. Мужчина явно пытался подражать одному известному киноактеру, но для этого ему не хватало роста и стройности. Поджидая Дэни, незнакомец нервно расхаживал взад и вперед.
      – Дэника Хиллард? – спросил он и, не дожидаясь ответа, представился: – Эрни Хазлетт, племянник Герты Палм. Вы, должно быть, знаете Герту – вторую жену Морриса?
      – Да-да, конечно, – сказала Дэни, хотя ни с одной из жен Морриса не была знакома.
      – Она жила здесь до самой смерти Морриса. А теперь эти чертовы адвокаты просто выперли ее на улицу!
      – Простите, я не знала… – Дэни была поражена тем, что кто-то посмел оставить несчастную старуху без крова, да и как мог Моррис не позаботиться перед смертью о своей бывшей жене – это так на него не похоже.
      – Я, разумеется, взял ее к себе. – Хазлетг продолжал расхаживать взад и вперед. – Но у меня, конечно же, не те условия… Не могли бы вы приютить ее у себя хотя бы на время?
      – Нет, не могли, – прервал Хазлетта решительный мужской голос.
      Дэни обернулась, снова обнаружив за спиной Сайласа. Скрестив руки на груди, тот казался неприступным, как скала.
      – Я полагаю, – отрезал он, – вы знакомы с завещанием Морриса, мистер Хазлетт? Этот дом завещан мне и мисс Хиллард. Если же я унаследую свою половину, то скорее всего ее продам.
      Дзни подумала, что ей наверняка придется тоже так поступить, – огромный дом потребовал бы таких расходов, что, пожалуй, всего ее жалованья не хватило бы.
      – Так что, – подытожил Сайлас, – придется вашей тете подыскать себе другое место жительства.
      Хазлетт, однако, не собирался сдаваться:
      – Но может быть, хотя бы временно, пока она его еще не подыскала… Она так привыкла к этому дому…
      – Сайлас, может быть, и впрямь… – начала Дэни, но тот перебил ее:
      – По завещанию, Хазлетт, ваша тетя не является наследницей этого дома. К тому же я пишу книгу и не хочу, чтобы мне мешали.
      – Уверяю вас, моя тетя никогда никому не мешала!
      – Вот как? – Сайлас смерил его ледяным взглядом. – Тогда почему же вам так не терпится выставить ее из своего дома?
 
      – Не кажется ли вам, Сайлас, – произнесла Дэни, когда гость ретировался, – что вы не очень вежливо разговаривали с этим человеком?
      – А не кажется ли вам, – невозмутимо ответил тот, – что не очень вежливо для родного племянника, вместо того чтобы самому позаботиться о тетушке, сбагрить ее двум совершенно незнакомым людям? – Произнеся это, Сайлас удалился.
      Оставшись одна, Дэни задумалась. С одной стороны, просьба Хазлетта действительно казалась довольно странной. С другой – если бы не Сайлас, Дэни, пожалуй, была бы не прочь пожить в одном доме с этой самой Гертой Палм. Ей хотелось познакомиться со всеми бывшими женами Морриса – может быть, это помогло бы ей понять, что заставило знаменитого писателя шесть раз вступать в брак, хотя он зарекался делать это вновь всякий раз после очередного развода.
      Поглощенная своими мыслями, Дэни направилась в дом по внутреннему дворику, не замечая ничего вокруг, когда вдруг взгляд ее упал на балкон и она, ошеломленная, похолодела от ужаса.
      С балкона ей весело улыбался не кто иной, как сам Моррис Фелдман.
 
      Сайлас распаковывал чемоданы в своей комнате, когда до него донесся душераздирающий женский крик. Выронив вымпел военно-морских сил США, который он собирался повесить на стену, Сайлас схватил пистолет, лежавший на тумбочке, и поспешил на крик.
      Однако увидел только Дэни, неподвижно уставившуюся на пустой балкон третьего этажа.
      – Дэни? – насторожился он. – Что случилось?
      – Он исчез, – бормотала она словно в бреду. – Он исчез!
      – Кто исчез? Дэни, что происходит?!
      Она обернулась, но пистолет в его руке напугал ее еще больше, чем воскресший Моррис.
      – У вас пистолет! – пробормотала она.
      – Разумеется. Я услышал крик и… Что случилось?
      – Я его видела, – твердила она, тыча пальцем в балкон. – Видела!
      – Кого? Хазлетта? Он вернулся?
      – Морриса.
      – Морриса? – Удивлению Сайласа не была пределов. – Моррис уже несколько месяцев как умер!
      – Я знаю! Но я его видела! Он стоял вон там, – она снова указала на балкон, – и улыбался мне, чуть ли не смеялся! Я закричала, и он исчез.
      – Вам померещилось, Дэни!
      – Нет, я видела! Да уберите же этот ужасный пистолет! Сайлас опустил оружие.
      – Я видела! Он стоял и смеялся…
      – Смеялся? – Сайлас не сдержал усмешки. – Это вполне в духе Морриса! Но послушайте, Моррис не только умер, даже его тело сожгли, а прах развеяли над заливом Мехико – такова была его последняя воля. Я это точно знаю, готов поклясться!
      – Что ж, – задумчиво произнесла Дэни, – одно из двух: либо я сошла с ума, либо… либо это было привидение!

      – Привидение! – фыркнул себе под нос Сайлас, присоединяя принтер к компьютеру. Провести целых полгода с сумасшедшей, которой мерещатся покойники, – веселенькая перспектива…
      В комнате стало невыносимо душно. Сайлас распахнул все до единого окна и включил кондиционер на полную катушку. Но ничто, казалось, не спасало от духоты. Так бывает перед грозой. И действительно, тучи становились свинцово-черными, и сверкнула молния. Нет, окна, пожалуй, лучше закрыть. И компьютер пока не включать. А машину отогнать в гараж.
      Проходя по двору, Сайлас невольно бросил взгляд на балкон третьего этажа, тот самый, где Дэни померещился Моррис. Конечно же, это был не Моррис, а какой-нибудь предмет или тень, однако никаких предметов, отбрасывающих тень, Сайлас не увидел.
      “Неужели и впрямь привидение?” – усмехнулся он про себя. Сайлас не был склонен к мистике, но вдруг ощутил, как по спине побежали мурашки, и он передернул плечами, чтобы отогнать эту дурь.
      Сайлас снова кинул взгляд на темную галерею, желая убедиться в беспочвенности собственных страхов, и в этот момент ослепительная вспышка молнии на миг осветила все вокруг, и грянул гром, от которого у Сайласа чуть не лопнули барабанные перепонки, свет в доме погас.
      Сайлас похолодел. Это было пострашнее привидений – самая что ни на есть реальная опасность. Он готов был терпеть голод, холод, любые пытки – только не темноту. Ему казалось, что сейчас снова раздастся рев самолетов, грохот снарядов, душераздирающие крики раненых – но, слава Богу, ничего этого не случилось. Сайлас поспешил в дом.
      – Кто здесь? – послышался испуганный голос Дэни.
      – Я, Сайлас.
      – Я сидела и читала, – затараторила она, – и тут раздался страшный грохот, и свет погас. И мой компьютер тоже…
      – Должно быть, пробки перегорели. Вы, случайно, не знаете, где они?
      – Пробки? Нет. Хотя подождите… Кажется, я видела их в ванной комнате.
      – В ванной? – усмехнулся он. – Подходящее место!
      – Ничего удивительного, если учесть, что в последнее время Моррис проводил там дни и ночи – прятался от своих домочадцев.
      – Ладно, поищем в ванной. Идите за мной. Ступеньки видите?
      – Вижу. Представляете, как я испугалась? – говорила она, семеня за ним. – Я как раз читала книгу о привидениях…
      Он обернулся к ней, но в темноте не видел ее лица.
      – Вы читаете книги о приведениях? – Сайлас усмехнулся. – Что ж, неудивительно, что вы видели Морриса!
      – Я никогда не читала подобных книг! – с возмущением заявила Дэни. – До того случая, как увидела на балконе то, что увидела.
      Пробки действительно оказались в ванной. Но Сайлас, осмотрев их, с удивлением обнаружил, что они совершенно целы.
      – Э-хе-хе, – проворчал он, почесав в затылке, – да здесь, похоже, авария посерьезнее, чем мы думали!
      Свет, видимо, отключился по всей округе, и его не скоро починят. Пойду, пожалуй, проверю, не осталось ли на улице чего-нибудь, что может промокнуть под дождем, – решил он.
      – Я пойду с вами, – проговорила Дэни. Перспектива оставаться одной в пустом доме, да еще с привидениями, вдохновляла ее еще меньше, чем общество Сайласа. – Вам, может быть, понадобится моя помощь.
      Сайлас усмехнулся про себя – будто он не понимал, что она идет с ним потому, что боится, начитавшись всяких страшных сказок.
      – Я и представить себе не могла, – говорила она, когда они вышли во двор, – что днем вдруг может стать темно как ночью!
      – Разве у вас в Небраске не бывает гроз? – удивился он.
      – Я из Огайо, – уточнила она. – Разумеется, бывают. Но в таком райском уголке, как здесь, просто трудно представить себе такое буйство природы…
      – Не бывает розы без шипов, – улыбнулся Сайлас. Сверкнула молния, от грома, казалось, задрожала земля.
      – Думаю, нам лучше вернуться, – испуганно проговорила Дэни.
      – Возвращайтесь. Я останусь. Мне нужно еще кое-что проверить.
      – Тогда и я останусь.
      “Боится темноты еще больше, чем молний! Вот навязалась на мою голову!”
      В этот момент новая огненная стрела угодила прямо в огромную пальму всего ярдах в двадцати от них, расколов ее. Вспышка и грохот были подобны взрыву атомной бомбы.
      Сайлас не успел опомниться, как Дэни оказалась у него в объятиях, прижавшись к нему всем телом, – маленькая, хрупкая, беззащитная… Ему вдруг захотелось обнять ее крепче, прижать к себе…
      Но он встряхнулся, словно отгоняя наваждение. Только этого ему не хватало!
      – С вами все в порядке? – спрсил он, отворачиваясь.
      – Да-да, все в порядке… – прошептала Дэни, недоумевая, как это ее угораздило броситься в объятия к почти незнакомому мужчине. Пусть гроза, пусть молния, но нельзя же терять над собой контроль. – Пойдемте лучше в дом, – едва слышно проговорила она.
      Они успели как раз вовремя – только за ними затворилась дверь, как в землю, словно стальные прутья, вонзились струи дождя.
      – Уже поздно, а мы так и не ужинали… Я, пожалуй, сооружу какие-нибудь бутерброды, – предложила она, не зная, чем занять себя в темноте.
      – Знал бы я, – проворчал Сайлас, – заехал бы по пути в магазин.
      – Не волнуйтесь, – поспешила успокоить его Дэни, – здесь в холодильнике полно всего, на сегодняшний вечер по крайней мере хватит.
      Дождь за окном стоял почти сплошной стеной. Сайласу казалось, что они не на кухне, а в подводной лодке.
      Дэни имела весьма своеобразное представление о бутербродах. Она густо намазала хлеб горчицей, положила сверху оливки, посыпала семечками подсолнуха и в довершение ко всему – ростками пшеницы. Будь у Сайласа хоть какая-нибудь альтернатива, он не притронулся бы к кулинарному шедевру, но выбирать не приходилось.
      – Что-то не понравился мне этот Хазлетт, – произнес Сайлас, жуя “бутерброд”. – С чего вдруг он решил подселить свою тетку совершенно незнакомым людям? Сдается мне, здесь что-то нечисто…
      – Я вас не знаю, – осторожно возразила Дэни, – однако же собираюсь жить с вами в одном доме.
      – Наш случай – особенный. Вы же знаете, что мы здесь потому, что этот сумасшедший Моррис оставил сумасшедшее завещание!
      – Моррис, конечно, был со странностями… Но все-таки не сумасшедший!
      – Стало быть, – фыркнул Сайлас, – вы плохо его знали, если так говорите. А мне-то пришлось повариться с ним в одном котле – тогда, в Бейруте. У этого старика явно было не в порядке с головой. Какого черта его туда вдруг понесло? Войну он успел повидать еще во Вьетнаме, а что до денег или славы, и того и другого у него было хоть отбавляй…
      – А вы-то что там делали?
      – Я находился там по долгу службы, а не по доброй воле… Военно-морской флот…
      “Значит, военный моряк! – подумала Дэни. – Что ж, это многое объясняет в его поведении”.
      – Стало быть, вы познакомились с Моррисом в Бейруте? – спросила она.
      – Именно там. Этот идиот лез тогда под самые пули, словно бессмертный. Я просил его поберечься, а он отвечал, что каждому все равно суждено умереть и у каждого свой час и ничего тут не сделаешь, как ни старайся. Ну не сумасшедший ли?
      – Это в духе Морриса, – кивнула Дэни. – Он, насколько я помню, был фаталистом.
      – Да никакой он не фаталист, просто сумасшедший. И его бредовое завещание – еще одно тому подтверждение. Нет, я вообще-то не против унаследовать этот домишко, но… – Сайлас осекся. Добавить: “… но провести ради этого целых полгода под одной крышей с вами…» (именно это он уже чуть не ляпнул), было бы верхом невежливости. – Удивляюсь, как только юристы признали нашего старика в здравом уме и твердой памяти… – продолжил он, чтобы переменить тему.
      – Мне кажется, – задумчиво протянула Дэни, – в завещании все же была какая-то тайная цель.
      – И что же это за цель? – Сайлас прищурился.
      – Ума не приложу… Уж совсем не понимаю, зачем ему понадобилось, чтобы я написала роман. Сколько литераторов гораздо талантливее меня! Признаться, я вообще никогда не написала ни строчки, если не считать моих писем к Моррису.
      – А чем вы занимаетесь? – спросил он.
      – Преподаю литературу в школе.
      – Предупреждать надо! – Сайлас посмотрел на Дэни как на прокаженную. – Впрочем, я и сам мог догадаться…
      – Что, на мне это написано? – Дэни была сильно обижена.
      – Можно сказать, что написано. Ваше произношение, чопорное, безупречное…
      – Безупречной – может быть. Но не чопорной! Я не чопорна!
      – Крошка, – со спокойной улыбкой произнес Сайлас, – попробуйте хоть раз посмотреть на себя со стороны.
 
      Чопорная?! Дэни готова была сварить Сайласа заживо в кипящей смоле и если не сделала этого, то лишь потому, что под рукой не оказалось котла подходящих размеров. Вовсе она не чопорна! Да и произношение у нее не такое уж безупречное – она часто “проглатывает” окончания слов. Но стоило Сайласу узнать, что она учительница, как у него сразу же сработал известный стереотип.
      Света по-прежнему не было, и Сайлас, потеряв терпение, решил позвонить в аварийную службу. Но телефон не работал, значит, авария, видимо, серьезная. Кто бы мог подумать, что не когда-нибудь, а в начале двадцать первого века можно вдруг остаться отрезанными от всего мира!
      Поскольку кондиционер без электричества, разумеется, не работал, в кухне становилось душно. Окна тоже, как назло, нельзя было открыть – дождь хлестал так, что уже через минуту вся кухня была бы залита водой.
      – Неужели во всем доме нет ни одной свечки? – спросил Сайлас.
      – Не знаю. Мне, во всяком случае, не попадались на глаза. Правда, я не очень-то и рылась в этом чужом доме, сочла невежливым…
      – Чужом? Ведь нас сюда пригласили жить, а значит, мы вправе пользоваться всем, что здесь имеется. Не исключено, что впоследствии мы все это унаследуем… Да и, в конце концов, никто этого не увидит.
      – Не знаю… Я все никак не свыкнусь с мыслью, что Морриса уже нет.
      – Поэтому он вам и является? – усмехнулся Сайлас. Дэни промолчала.
      – Простите, – произнес он, – я не хотел… поверьте, со временем вы перестанете воспринимать этот дом как чужой.
      – Что ж, – улыбнулась она, – поживем – увидим… Снова воцарилась тишина. Дэни не знала, сколько прошло времени – по ее подсчетам, примерно часа два.
      – Вы слышали? – произнес вдруг Сайлас.
      – Что? – напряглась Дэни.
      – Кто-то постучал в дверь.
      – Может быть, просто ветер?
      – Нет, кто-то явно стучал. Вот, слышите? Опять! Дэни прислушалась.
      – Да, действительно, кто-то стучит, – произнесла она после паузы.
      – Пойду посмотрю. – Сайлас встал и вышел из кухни.
      Дэни невольно поежилась и последовала за ним.
      Услышав за спиной шаги, Сайлас обернулся, но ничего не сказал, лишь усмехнулся.
      Проходя через внутренний дворик, Дэни невольно покосилась на балкон, где несколько часов назад увидела Морриса. Но сейчас там никого не было.
      В темноте Дэни чуть было не налетела на статую индейского бога Чакмула. Зачем Моррис поставил здесь этого грубого идола с чашей для жертвоприношений на животе, Дэни оставалось только догадываться – статуя, как ей казалось, совершенно не вписывалась в интерьер. Впрочем, Дэни было не привыкать к чудачествам покойного благодетеля.
      – Надеюсь, – ворчал себе под нос Сайлас, – это электрик. Хотелось бы все-таки поужинать чем-то более существенным, чем ваши пшеничные бутерброды с проростками. В противном случае придется ехать в город, искать какой-нибудь ресторан. Тащиться куда-то по такой погоде у меня мало охоты, но голодать – еще меньше.
      – Чем вам не нравятся пшеничные проростки? К вашему сведению, это самая здоровая еда!
      – Это вообще не еда. Нормальный человек, чтобы выжить, должен питаться мясом.
      – Не думала, что вы такой плотоядный!
      – Да, я плотоядный! – огрызнулся он. – Возьму вот и съем вас!
      Дэни промолчала, хотя сама готова была съесть Сайласа.
      Дойдя до дверей, Сайлас открыл их. На пороге действительно стоял какой-то человек, хотя силуэт его был почти неразличим в темноте.
      – Чем могу служить, сэр? – подчеркнуто вежливо, но без ехидства произнес Сайлас.
      – Меня зовут Лестер Кармайкл, – заявил незнакомец.
      – Боюсь, – усмехнулся Сайлас, – здесь я ничем не могу вам помочь. Если вы желаете переменить имя, обратитесь в полицию.
      Дэни подумала, что Сайлас чересчур груб. Впрочем, чего еще можно от него ожидать?
      – Мое имя меня устраивает, – ответил незнакомец. – Странно только, что вам оно ничего не говорит.
      – А почему, собственно, оно должно мне что-то говорить? – спросил Сайлас.
      – Разве Моррис ни разу не упоминал его при вас? – удивился тот.
      – Нет. А почему он должен был его упоминать?
      – Вообще-то я его пасынок.
      – Очень приятно, – невозмутимо кивнул Сайлас. – И что дальше?
      Лестер скрежетнул зубами, но все-таки сдержал себя.
      – А то, – произнес он, – что здесь остались кое-какие вещи моей мамы. Вы не возражаете, если я их заберу?
      – Возражаю, – заявил Сайлас. – Мы не знаем, какие вещи принадлежат вашей маме, а какие – нет. А вдруг вы заберете чужое?
      Сайлас демонстративно захлопнул дверь перед носом не успевшего опомниться Кармайкла.
      – Черт побери, – проворчал он, – не дом, а проходной двор! Сколько же у Морриса родственничков?!
      – Точно не знаю, – ответила Дэни. – Но в этом нет ничего удивительного. Ведь Моррис был шесть раз женат.
      – Знаете что? – Сайлас озабоченно потер лоб. – Пойдемте-ка лучше в ресторан.
      – Но мне надо хотя бы причесаться.
      – Не обязательно, – улыбнулся он. – Романтический беспорядок на голове сейчас как раз в моде.
      – Но я должна хотя бы сбегать за кошельком. – Кошелек лежал в ее комнате, и бежать за ним в темноте у Дэни не было ни малейшего желания.
      – Забудьте о кошельке. Я вас угощаю.
      Дэни задумалась. Вообще-то Сайлас был ей мало симпатичен, почему – она и сама не знала, но обрадовалась возможности хоть на время покинуть этот мрачный, темный дом, причем даже в компании Сайласа. И, поколебавшись, кивнула.
      – Хорошо, едем.
      Сайлас открыл дверь – и снова обнаружил Кармайкла.
      – Черт побери! – едва слышно ругнулся Сайлас. – Вы все еще здесь? Какого черта?
      – Может быть, – невозмутимо заявил тот, – позволите хотя бы переждать у вас грозу? Меня чуть не убила молния по дороге сюда…
      – Да и нам, – испуганно прошептала Дэни, – лучше никуда не ехать!
      – Едем! – прорычал Сайлас. – Еще минута – и я помру с голоду!
      – Ну так что? – канючил Кармайкл. – Я могу войти или нет?
      – Пытаетесь любым способом проникнуть в дом? – ухмыльнулся Сайлас.
      – Сайлас! – взмолилась Дэни. – Вряд ли мистер Кармайкл сможет найти что-нибудь в такой темноте. Но дело даже не в этом…
      – А в чем же?
      – Не кажется ли вам, что оставить его без крова в такую грозу просто бесчеловечно? Не говоря уже о том, что небезопасно! Да и нам куда-то ехать…
      Словно в подтверждение ее слов, ослепительно сверкнула молния.
      – Не время спорить, – сказала Дэни. – Пойдемте скорее в дом, пока нас всех не убило!
      – Хорошо, – согласился Сайлас. – Но при условии, что вы, – он обратился к Кармайклу, – не отойдете от меня ни на шаг.
      Тот развел руками, демонстрируя, что при нем нет оружия. Все трое вошли в дом.
      – Раз уж вы здесь, – Сайлас снова обратился к Кармайклу, – то, может быть, подскажете, где в этом доме можно найти керосиновые лампы или, на худой конец, свечи?
      – Должно быть, в кладовке. Там Моррис хранил все, что может пригодиться на случай грозы. Грозы здесь явление довольно частое. Кладовка на первом этаже, рядом с черной лестницей.
      Дэни поняла, какую комнату он имеет в виду. Она неоднократно видела эту дверь рядом с черной лестницей, хотя в самой кладовке не была ни разу.
      – Керосиновые лампы он обычно хранил там, – продолжал Лестер. – Никому их не доверял – боялся, что кто-нибудь устроит пожар.
      – Вполне в духе Морриса, – фыркнул Сайлас. – Под пули лезть не боялся, а всякая ерунда его пугала.
      – Да, у Морриса было много странностей, – согласился Кармайкл. – Иногда он просто бесил мою маму. Впрочем, – усмехнулся он, – и она порой бесила его. Можно сказать, они друг друга стоили.
      – А которая из жен – ваша мама? – спросила Дэни.
      – Пятая, Тилли.
      Лестер Кармайкл все больше нравился Дэни. Во всяком случае, не такой наглый, как Эрни Хазлетт.
      – Вы, часом, не знакомы с Эрни Хазлеттом? – словно прочитав ее мысли, спросил Сайлас у Кармайкла.
      – К сожалению, знаком.
      – Почему “к сожалению”? – осторожно поинтересовалась Дэни.
      – Да этот тип отца родного продаст за копейку! Дэни еще больше укрепилась в мысли, что Хазлетт действительно скользкий тип. Как знать, может, и Лестер не лучше…
      Кладовка оказалась не заперта, но в ней не было ни одного окна. Дэни не испытывала ни малейшего желания заходить туда – в остальных комнатах был хоть какой-то свет, но ничего не поделаешь, пришлось идти.
      – Не так-то просто найти что-нибудь в такой темноте, – пробормотала она.
      – Еще бы, – произнес Кармайкл. – Лампы должны быть где-нибудь поблизости. Электричество здесь отключается довольно часто, и Моррис вряд ли стал бы убирать их слишком далеко.
      – Логично, – согласился Сайлас.
      Однако, как заметила Дэни, ни тот ни другой почему-то не спешили заходить в кладовку. С Кармайклом все ясно, он здесь не хозяин, к тому же Сайлас велел ему не отходить от него ни на шаг. Но сам Сайлас? Неужели он тоже боится темноты? Как Дэни?
      В общем, первой, набравшись духу, пришлось переступить порог Дэни.

      Мужчинам ничего не оставалось, как расхрабриться.
      – Подожди, Дэни! Лучше я сам пойду. – Сайлас шагнул в темноту, и Дэни с облегчением вышла из кладовки.
      – Возьмите! – Порывшись в карманах, Кармайкл извлек зажигалку и протянул ее Сайласу.
      – Черт побери, – ворчал Сайлас, – что с зажигалкой, что без нее – все равно ни черта не вижу, кроме собственного пальца. Где же эти проклятые лампы? Вы уверены, что они здесь?
      – Не уверен, – ответил Кармайкл. – Ведь я жил здесь, когда был ребенком. Я знал, что лампы в кладовке, но меня, разумеется, туда не пускали.
      Послышался грохот, звон разбитого стекла, и слабый огонек в руках Сайласа погас.
      – Что случилось, Сайлас? – испуганно спросила Дэни.
      – Кажется, я нашел лампы. Но разлил керосин. Не зажигайте спичек, а то еще дом спалим!
      – Поздравляю! – фыркнула Дэни.
      – Сколько ламп нам нужно? – спросил Сайлас. – Двух хватит?
      – Думаю, да, – ответила Дэни. – Не всю же ночь придется сидеть без света!
      – Возможно, что и всю, – вставил Кармайкл. – Такая гроза могла причинить весьма серьезные повреждения.
      – Ну, утешили! – фыркнул Сайлас. – Нет, я еду в город, ужинаю, там и сниму номер в гостинице на ночь. И вы, Дэни, – добавил он тоном, не терпящим возражений, – поедете со мной.
      При других обстоятельствах Дэни возмутилась бы, что ею командуют. Но сейчас она готова была поехать с Сайласом.
      Сайлас взял по лампе в каждую руку, Лестер сделал то же самое, и все трое направились в кухню.
      – Может быть, – Дэни оглянулась, – нам прибрать за собой?
      – Не в такой же темноте! – проворчал Сайлас. – Потом приберем.
      – Ничего страшного, – произнес Кармайкл. – Росарио приберет.
      – Кто такой Росарио? – спросил Сайлас.
      – Садовник Морриса. Не только садовник, а и слесарь, и плотник – короче, на все руки мастер. Разве вы его не знаете?
      – Я только сегодня сюда приехал.
      – Я встречалась с ним, – вставила Дэни, – но думала, он только садовник.
      Четыре керосиновые лампы освещали кухню довольно сносно, и Дэни, покопавшись в холодильнике, обнаружила там сыр и печенье.
      – Что ж, – усмехнулся Сайлас, – придется довольствоваться этим. Все лучше, чем ваши проростки.
      – Интересно, – задумчиво произнес Кармайкл, – куда девалась Эдна?
      – А это кто такая? – спросила Дэни.
      – Кухарка Морриса.
      – А я и не знала, – удивилась она, – что у Морриса была кухарка. Нельзя сказать, что я так уж близко была знакома с Моррисом. Мы мало встречались, в основном лишь переписывались.
      – Возможно, я встречал ее, – нахмурившись, сообщил Сайлас, – мне приходилось иногда бывать здесь. Высокая, худая, с темными волосами?
      – Да.
      – Значит, это она. Но я не знаю, куда она делась.
      – Эдна, похоже, была единственной женщиной, с которой Моррис умудрился прожить в одном доме довольно долго, – улыбнулся Лестер. – Что ни говори, с ним тяжело было ладить.
      – Еще бы! – фыркнул Сайлас. – Настоящий сумасшедший. Чертовски талантлив – этого отрицать нельзя, но с головой у него явно было не в порядке.
      – Вы правы, – кивнул Лестер. – Но в детстве я буквально обожествлял Морриса. Мечтал, когда вырасту, стать таким же, как он…
      – Ну и как, стали? – поинтересовалась Дэни.
      – Слава Богу, – снова улыбнулся тот, – вовремя одумался.
      Дэни с трудом сдержала смех – нехорошо смеяться над покойником. Хотя причина была совсем другая. С того раза как она увидела призрак Морриса, ее не покидало странное ощущение, что он все время где-то рядом. Казалось бы, чего ей бояться – Моррис был ее лучшим другом… Но одно дело – живой человек, а другое – призрак… Хотя кто знает, может быть, Моррис и не обиделся бы – смеяться над собой он умел.
      – Как случилось, что ваша мама забыла в доме какие-то вещи? – спросил Сайлас у Кармайкла. – Она что, жила здесь до недавнего времени?
      Лицо Лестера приняло удивленное выражение.
      – Разве Дракула вам ничего не сказал?
      – Какой Дракула? – удивилась, в свою очередь, Дэни.
      – Дракулой мы зовем адвоката Морриса – за глаза, разумеется.
      – Надо сказать, – усмехнулся Сайлас, – это прозвище ему очень подходит! Так о чем он нам не сказал?
      – Незадолго до смерти Моррис поселил всех своих бывших жен жить в одном доме с собой. Но как только он умер, Дракула велел им убраться не позднее чем через три дня.
 
      Часам к семи гроза наконец утихла, хотя дождь все еще моросил, и Лестер уехал. Проводив его, Сайлас и Дэни в армейском джипе отправились в город.
      – Как это вам нравится, Дэни, – говорил Сайлас, напряженно вглядываясь в темную дорогу, – собрать всех своих бывших жен в одном доме! Даже от него я такого не ожидал! Обычно после развода супруги вообще перестают общаться – не встречаются, не звонят… Собственно, и разводятся люди, как правило, лишь потому, что терпеть друг друга не могут! А тут… Должно быть, это был не дом, а сущий ад!
      – Да, странно, – согласилась Дэни. – Но что еще удивительнее – почему, так заботясь о них, он ни одной не завещал дом?
      – Может быть, он завещал им что-то другое?
      – Возможно. И все-таки странно… А вот приказ вышвырнуть их в три дня на улицу вообще ни с чем не вяжется…
      – Вы уверены, – нахмурился Сайлас, – что такова была воля Морриса?
      – Вообще-то на Морриса это совершенно не похоже.
      – Боюсь, Дэни, – ухмыльнулся он, – что вы просто идеализируете нашего покойного благодетеля. Он бывал порой жестоким и грубым.
      – Может быть, но не до такой же степени! Возможно, мы многого не знаем…
      – Да. – Сайлас снова нахмурился. – Что-то здесь явно не так… Эта история меня заинтриговала! Завтра же, пожалуй, позвоню Дракуле, может быть, хоть что-то удастся прояснить. Уверен, теперь один за другим будут объявляться забывшие в этом доме свои вещи, если учесть, в какой спешке жены Морриса освобождали дом.
      Они въехали в город.
      – Может быть, этот, японский? – спросил Сайлас, когда они проезжали мимо какого-то ресторана.
      – Никогда не была в японском ресторане, – призналась Дэни.
      – В самом деле? А я думал, вы просто помешаны на здоровой пище…
      – Вовсе я не помешана!
      – Рассказывайте! – фыркнул он. – Какой нормальный человек станет жевать пшеничные проростки?
      Дались ему эти проростки! Дэни готова была удушить его, но виду не подала.
      – Что ж, японская кухня – это здорово! – призналась она.
      – А как насчет суши?
      – Суши – это что-то из сырой рыбы? – Да.
      – В сырой рыбе могут быть личинки червей. Вы разве не знаете об этом? Уж лучше не рисковать!
      – Видите ли, – улыбнулся он, словно змей-искуситель, – кто не рискует…
 
      – Значит, вы впервые встретились с Моррисом в Бейруте? – спросила Дэни по дороге домой – исключительно для того, чтобы не молчать.
      – Именно там, – кивнул Сайлас.
      – Не тогда ли, когда бомбили бараки морских пехотинцев? – осторожно поинтересовалась Дэни.
      Машина вдруг дернулась – или Дэни просто показалось? Ответа не последовало, и всю оставшуюся дорогу они молчали, пока не въехали в ворота особняка.
      – Ого! – радостно воскликнул Сайлас. – Свет дали! Впрочем, радость их тотчас померкла, когда во дворе они заметили незнакомый автомобиль – кто-то их ждал.
      – Так я и знал, – проворчал Сайлас, – еще один родственник!
      – Надеюсь, – произнесла Дэни, – на этот раз это сама вдова, а не какой-нибудь ее “представитель”.
      – Вам хотелось бы познакомиться со всеми женами Морриса? – Сайлас скривил губы.
      – А вам нет? Могу их себе представить. Наверняка какие-нибудь эксцентричные дамочки в тюрбанах, с целым пудом бус на шее и в развевающихся одеждах.
      – Думаю, – усмехнулся он, – вы попали в точку! Знаете, что я решил, Дэни? Раз уж нам не избежать встреч со всеми шестью женами, проще пригласить их как-нибудь всех на чашку чаю.
      – Я не против, – кивнула она.
      Сайлас припарковал машину во дворе – и в этот момент из второй машины вышла симпатичная блондинка.
      Впрочем, слово “вышла” здесь вряд ли годилось. Дама не шла, а скорее плыла, точнее, по-змеиному извивалась – такая походка способна была свести с ума даже самого стойкого мужчину.
      Дэни бросила взгляд на Сайласа – так и есть: тот уставился на незнакомку, буквально разинув рот и исходя слюной. Дэни едва сдержала смех.
      – Чем могу служить? – произнес он, когда блондинка приблизилась к ним.
      – Вы, должно быть, Сайлас Нортроп? – улыбнулась блондинка обворожительной улыбкой. – А вы, – красотка кинула взгляд на Дэни, – Дэника Хиллард? Привет! Я Макс Фуллер, литературный агент Морриса, а теперь и ваш.
 
      Все трое сидели на балконе второго этажа, попивая чай.
      – Я проезжала здесь неподалеку по одному делу, – говорила Макс, – и решила заодно проведать вас. Но не ожидала, что меня застанет гроза! Из-за этого я и задержалась. Простите, что явилась так поздно.
      – Ничего страшного! – Сайлас расплылся в улыбке.
      “Тебе-то, конечно, ничего страшного!” – подумала Дэни. Макс Фуллер была из тех женщин, что способны вскружить голову любому мужчине, – высокая, с безупречной фигурой, лет тридцати – тридцати пяти. Белый шелковый брючный костюм сидел на ней безукоризненно. Рядом с ней Дэни чувствовала себя невзрачной серенькой мышкой. Правда, держалась красотка вполне просто, по-дружески.
      – Моррис очень высоко отзывался о вас обоих, – продолжала Макс. – Он был уверен, что вы способны написать потрясающие книги. Кстати, он читал что-нибудь из написанного вами?
      Дэни почувствовала, как краска приливает к щекам.
      – Только мои письма к нему, – призналась она.
      – А как насчет вас, мистер Нортроп? – Макс повернулась к Сайласу.
      – Я напечатал несколько статеек в одной газете. Моррис читал их и одобрил.
      – Но художественной прозы вы не писали?
      – Нет.
      Дэни почувствовала себя еще более неловко. У Сайласа было хоть что-то напечатано…
      – Что ж, – продолжала Макс, – если Моррис считал, что из вас выйдут хорошие писатели, то у меня нет оснований в этом сомневаться – у Морриса был безупречный литературный вкус. И все-таки хотелось бы знать, о чем вы пишете. Полагаю, вы уже успели поделиться друг с другом своими творческими планами?
      Дани покосилась на Сайласа – ей не хотелось посвящать его в свои замыслы. Тот, казалось, тоже не горел желанием откровенничать с Дэни. Макс почувствовала их неловкость.
      – Хорошо, – произнесла она, – я встречусь завтра с каждым из вас по отдельности, тогда все и обсудим. К тому же я хотела бы почитать, что у вас получается, когда вы напишете страниц пятьдесят – шестьдесят. Учтите, однако, что я не редактор и помогать вам не буду, пишите сами.
      – Тогда почему же вам так не терпится взглянуть на наши писания? – спросил Сайлас. – Может быть, прочтете потом, когда все уже будет готово?
      – Честно говоря, – призналась Макс, – из чистого любопытства. Хочется знать, что же Моррис нашел в вас обоих. А сейчас, – она поднялась, – думаю, мне пора.
      – Может быть, останетесь? – произнес Сайлас, буквально пожирая ее глазами. – Уже поздно, а в таком огромном доме для вас наверняка найдется место.
      – Ну, если не помешаю… – протянула та.
      – Ну что вы! – улыбнулся Сайлас.
 
      Дэни с трудом сдерживала себя. Ей хотелось крикнуть этой бесцеремонной красотке: “Убирайтесь и впредь не являйтесь без приглашения!” Но Макс была ее литературным агентом, и Дэни, разумеется, приходилось ее терпеть, хотя внутри все кипело. Сайлас, как и любой мужчина на его месте, не подумал о том, что забота о постели для гостьи и утреннем кофе для нее целиком ляжет на плечи Дэни. Ну нет, решила она, пусть сам обо всем заботится, раз уж такой гостеприимный.
      – Я, пожалуй, пойду спать. До завтра, – сказала Дэни, удалившись. Может быть, это было не очень вежливо с ее стороны, но в конце концов Макс тоже не блистала манерами – явилась без предупреждения и осталась ночевать.
      В глубине души Дэни, разумеется, понимала, что дело вовсе не в заботах о гостье, – подумаешь, приготовить постель, а утром сварить кофе. Просто ее бесило, что ни один мужчина никогда не будет смотреть на нее, Дэнику Хиллард, так, как Сайлас смотрел на эту блондинку… Осознание этого наполнило Дэни щемящим чувством безысходности…
      Так, должно быть, смотрел на Макс и Моррис…
      Моррис! Дэни поймала себя на том, что уже успела забыть о своем видении. Что же это все-таки было? В привидения Дэни по-прежнему верила слабо. Стало быть, Моррис ей померещился? Дэни вдруг стало не по себе. А уж не “поехала” ли у нее “крыша” по той причине, что до приезда Сайласа она провела в этом доме две недели практически в полном одиночестве – разве что Росарио пару раз появлялся, да и то она с ним почти не общалась. Говорят, одной недели, проведенной в полном одиночестве, вполне достаточно, чтобы сойти с ума… У себя дома, в Огайо, она хотя бы каждый день ходит на работу, общается с людьми… От ее старшеклассников, правда, можно сойти с ума – но лишь в переносном смысле… Нет, поспешила Дэни успокоить себя, с головой у нее все в порядке, просто в последнее время она не переставала думать о Моррисе. Такое часто бывает – после смерти близкого человека какое-то время продолжает казаться, что он сейчас войдет в комнату, он мерещится в прохожих на улице… А Моррис был для Дэни человеком достаточно близким… Вот он и привиделся ей. Пожалуй, решила она, надо сходить на тот балкон, проверить, что же это было такое, чтобы окончательно развеять свои страхи. Но не сейчас. Завтра. Сейчас она не в том настроении…
      Дэни сидела в своей комнате, погрузившись в невеселые раздумья, когда за окнами сверкнула молния и погас свет, правда, всего на секунду. Еще одна молния, еще одно мерцание ламп…
      – Господи, только не это! – Нервы Дэни не выдержали, и она выскочила в залитый светом коридор.
      – В чем дело, Дэни? – послышался веселый голос Сайласа. – Опять привидения?
      Дэни обернулась. Сайлас стоял рядом, держа под руку Макс.
      – Привидения? – удивилась та.
      – Дэни сегодня показалось, что она видела Морриса, – объяснил Сайлас.
      – Но Моррис умер!
      Дэни готова была провалиться сквозь землю.
      – Должно быть, – проговорила она сквозь зубы, – мне померещилось.
      – Пожалуй, – засуетилась вдруг Макс, – я лучше поеду в город, переночую в гостинице…
      – Неужели вы верите в привидения, Макс? – Сайласу явно не хотелось отпускать блондинку. – Дэни просто померещилось!
      – Нет, я лучше поеду. – Макс была перепугана не на шутку. – Я уже имела сомнительное удовольствие жить в доме с привидениями и сыта по горло всякими острыми ощущениями. Если хотите, Дэни, – добавила она, – поедемте со мной. Буду рада вашей компании, а утром привезу вас обратно.
      Дэни очень хотелось поехать с ней. Но было одно “но”…
      – Спасибо, Макс, – поблагодарила она, – но я останусь. В завещании сказано, что я смогу унаследовать этот дом лишь в том случае, если буду жить в нем все эти полгода. А если буду покидать его по всякому поводу…
      В глубине души Дзни понимала, что приняла странное посмертное предложение Морриса не столько ради возможности написать роман или унаследовать дом – и на одно, и на другое она, признаться, мало надеялась, – сколько ради возможности пожить полгода в красивом месте без особых хлопот.
      – Как вам угодно, – пожала плечами Макс. – До завтра!
      – Я провожу вас к машине, Макс, – засуетился Сайлас. – Пойдемте с нами, Дэни, – добавил он, очевидно, решив, что не очень вежливо уделять все внимание красотке-блондинке, игнорируя Дэни.
      Дэни и самой не хотелось оставаться в доме. Но нельзя же, в конце концов, быть такой трусихой!
      – Нет, – возразила она, – я, пожалуй, пойду спать. До свидания, Макс!
      Лицо Сайласа вдруг перекосилось.
      – Дэни, – крикнул он, – спускайтесь немедленно!!! Он схватил ее за руку, и не успела Дэни опомниться, как все трое пролетели два этажа и уже были внизу.
      – В чем дело, Сайлас? – испуганно спросила Дэни, едва отдышавшись.
      – За вами в дверях, – ответила за него Макс, – стоял какой-то мужчина. Но не Моррис.

      Дэни застыла на месте, похолодев от ужаса.
      – Дэни! – Сайлас погладил ее по руке. – Дэни, все в порядке! Главное – без паники! Я пойду посмотрю, а вам, девушки, для безопасности лучше укрыться в машине.
      – Сайлас, не стройте из себя героя! – умоляюще сказала Макс. – Позвоните лучше в полицию…
      – Пока приедет ваша полиция, вор убежит!
      – Я пойду с вами, Сайлас, – неожиданно для самой себя вызвалась Дэни. – При свидетеле меньше шансов, что он нападет на вас.
      – Мертвый свидетель – не свидетель. Не будем препираться, а то вора упустим! – Ругаясь себе под нос, Сайлас устремился дом.
      – Пожалуй, он прав, – произнесла Макс. – Пойдемте в машину.
      – А вдруг вор, убегая, тоже сядет в машину и угонит ее вместе с нами? Сайлас переоценивает свои силы! Вы знаете, что у него есть пистолет?
      – У вора?
      – У Сайласа! Он даже наставил его на меня, напугав до смерти!
      – Он целился в вас? Но почему?
      – Потому что я завизжала, когда увидела Морриса.
      – Ничего не понимаю! Сайлас хотел убить вас за то, что вы видели привидение?
      – Убить? – Дэни бесила непонятливость этой красотки. – Сайлас ведь не сумасшедший! Я завизжала, он решил, что со мной что-то случилось, и прибежал мне на помощь с пистолетом… Сейчас не до того, надо где-то спрятаться. В машине опасно, лучше в ванной – там надежный замок.
      Когда они оказались в ванной, Дэни заперла замок на три оборота. Зачем Моррис поставил столь мощный замок в ванной комнате, где достаточно простой задвижки, Дэни не знала. Должно быть, очередное чудачество…
      – Моррис здесь часто прятался, – произнесла Макс, словно прочитав ее мысли.
      – Прятался? От кого?
      – От своих бывших жен.
      – Зачем?
      – Вы знакомы хоть с одной из них?
      – Нет.
      – Тогда мне будет сложно вам объяснить. Последовала минутная пауза.
      – Расскажите мне о его женах, – попросила Дэни.
      – О, – рассмеялась Макс, – об этом можно было бы написать целую книгу! Первая жена, некая Рокси Резник, – экстрасенс. Носит только красное – так якобы ей велел ее дух-покровитель. Но при всех своих странностях Рокси – очень симпатичная женщина.
      – Интересно было бы с ней познакомиться.
      – Да, все его жены весьма интересны, каждая в своем роде. Моррис их коллекционировал, как редкие экспонаты. Однако не могу понять, зачем было на них жениться.
      – Может, они нравились ему как женщины?
      – Может быть… Моррис в общем-то знал толк в женщинах, как в хорошем вине. И в то же время был однолюбом.
      – Однолюбом? Но ведь он менял жен как перчатки.
      – Я хотела сказать, что он никогда не имел связи сразу с несколькими женщинами одновременно. Когда он был увлечен одной, остальные для него просто не существовали.
      – Однако же увлечения слишком быстро проходили.
      – Мне кажется, – задумчиво произнесла Макс, – он никогда по-настоящему не любил. Вступая в очередной брак, он пытался что-то забыть, от чего-то убежать…
      – От чего именно? – Если бы я знала…
      – А зачем он потом собрал всех своих жен в один дом и жил с ними вместе?
      – Вероятно, испытывал чувство вины перед ними…
      – Вины? За что же?
      – Не знаю. Вообще Моррис любил создавать себе проблемы на пустом месте.
      – Мне кажется, – проговорила Дэни, – он просто боялся одиночества.
      – Проблема его заключалась в том, – усмехнулась Макс, – что у него был слишком большой дом! Будь он поменьше, всем его женам просто не нашлось бы там места…
      Дэни рассмеялась. Она уже успела забыть, что совсем недавно сердилась на Макс. Теперь Дэни чувствовала, что новая знакомая нравится ей все больше. Именно такой – элегантной, красивой, удачливой – Дэни всегда мечтала стать, но в глубине души знала, что мечта ее неосуществима.
      Прошло еще какое-то время; когда нервы напряжены, минута кажется часом.
      – Что-то Сайлас долго не идет… – произнесла Дэни. – Сколько нам еще здесь сидеть?
      – Хороший вопрос, – усмехнулась Макс. Дэни не могла больше оставаться в неведении.
      – Вы как хотите, а я выхожу! – Дэни открыла замок и вышла из ванной.
      В доме ни звука. Неужели с Сайласом что-то случилось? А вдруг он убит?.. Господи!
      – Черт побери, – послышался рядом сердитый голос, – я, кажется, велел вам оставаться в машине!
      – Сайлас! С вами все в порядке?
      – Со мной все в порядке. Судя по всему, вор ушел.
      – Ушел? – Дэни насторожилась. – Но тогда бы мы слышали, как хлопнула дверь! Двери здесь такие тяжелые, что открыть их бесшумно не представляется возможным.
      – В самом деле… – Сайлас озабоченно почесал в затылке. – Значит, одно из трех: либо вор все еще в доме, либо здесь есть какой-то тайный ход, о котором мы не знаем, либо, – Сайлас усмехнулся, – это было еще одно привидение!
      – Поедемте лучше в гостиницу! – снова засуетилась Макс.
      – Вы, девушки, поезжайте, – заявил Сайлас. – А я буду дежурить. Вдруг вор и впрямь еще здесь или захочет вернуться?
      – Не валяйте дурака, Сайлас! – поморщилась Макс. – Едемте с нами!
      – Кто-то должен остаться, – сказал он. – Если вор узнает, что все уехали, он вернется и очистит весь дом.
      – Тогда вызовите хотя бы полицию.
      – Я сам разберусь, что делать.
      – Поедемте, Макс! – Дэни уже по горло была сыта привидениями, непрошеными посетителями и прочими “прелестями” этого странного дома. Тратиться на гостиницу ей не хотелось, но она чувствовала, что ночь предстоит бессонная. – Если Сайласу хочется поиграть в супермена, пусть остается.
      В этот момент раздался стук в дверь.
      – Черт побери! – прорычал Сайлас. – Нет, скучать в этом доме не приходится! Если это опять Лестер, я его убью!
      … На пороге стояла симпатичная полноватая женщина средних лет в строгом сером костюме.
      – Мистер Нортроп?
      – Да.
      – Меня зовут Дон Мунглоу. Я приехала предупредить вас о грозящей опасности.
      После такого предисловия Сайлас, разумеется, не мог выставить Дон за дверь. Гостью проводили в библиотеку.
      Она, Дэни и Макс, оставшаяся из любопытства, расположились в креслах, а Сайлас встал у окна, с вызывающим видом засунув руки в карманы джинсов.
      – Итак, что за опасность? – спросил он.
      – Я очень уважаю маму и ее способности, – отрешенно проговорила Дон, – но быть ее посыльной – поистине тяжкий труд…
      – По порядку, пожалуйста, – нетерпеливо перебил ее Сайлас. – Кто ваша мама, в чем ее способности, и главное – при чем тут я?
      – Не торопите меня. Я все объясню. Зачем, по-вашему, я сюда приехала? Кстати, могу я попросить стакан воды? У меня в горле пересохло…
      Ни Сайлас, ни Макс не пошевелились, и выполнять просьбу гостьи пришлось Дэни.
      – Вот так-то лучше, – призналась Дон, но с рассказом не спешила.
      – Так кто ваша мама? – снова спросил Сайлас. – Нетрудно догадаться, вы наверняка какая-нибудь очередная родственница Морриса!
      – Вряд ли меня можно назвать его родственницей. Моя мама – Рокси Резник, первая жена Морриса, но я появилась на свет уже через несколько лет после их развода.
      Дэни вспомнила, что Макс рассказывала о Рокси Резник. Экстрасенс, общается с духами, носит красное…
      – Ваша мама жила здесь незадолго до смерти Морриса? – спросила Дэни.
      – Да. Ее дом в это время ремонтировали. Впрочем, они с Моррисом оставались хорошими друзьями, несмотря на развод. Мама старалась предостеречь Морриса от всякого рода оплошностей, только он не всегда ее слушал. Фактически его последующие браки были ошибками – он никогда по-настоящему не любил этих женщин.
      – Очень интересно, – заявил Сайлас, – но какое отношение все это имеет ко мне?
      – К вам? Никакого. Вы всегда так нетерпеливы? – обиженно произнесла гостья.
      – Вы же сами сказали что ему угрожает опасность! – вступилась за Сайласа Дэни.
      – Кстати, как вы об этом узнали? – спросил Сайлас.
      – Об этом узнала мама. При помощи своих хрустальных шаров.
      – Каких шаров?
      – Мама получает послания из космоса.
      Сайлас, игнорируя приличия, расхохотался во все горло. Для Дэни заявление о посланиях из космоса не было столь неожиданно – она уже знала, что Рокси ясновидящая, – но на ее лице, должно быть, тоже отразилось недоверие, так как Дон произнесла:
      – Я понимаю, в это трудно поверить. Я сама в это не верила, но предсказания мамы всегда сбываются.
      – И как же она получает эти послания? – спросила Дэни.
      – Я же сказала – при помощи хрустальных шаров.
      – Шары разговаривают?
      – Разумеется, нет. Они просто настраивают маму на определенную частоту, вот как радио…
      Сайлас снова громко фыркнул, но на него никто не обратил внимания.
      – И она слышит голоса? – спросила Дэни.
      – Во время сеансов мама вообще отключается и ничего не слышит. Духи говорят не с ней, а через нее.
      – Каким же образом удается получить информацию, если она ничего не слышит?
      – Я слышу и все записываю…
      – Ясно… – кивнула Дэни, хотя мало что поняла.
      – Сложно, должно быть, записывать за духами? – все с той же иронией спросил Сайлас.
      – Для меня совсем не сложно. Я работаю стенографисткой. В суде.
      – Как интересно! – с детской непосредственностью воскликнула Макс.
      – Да, много в жизни интересного… На прошлой неделе, например, был бракоразводный процесс. Мужу не понравилось, что сказала жена, так он перелез через стол судьи и чуть ее не задушил!
      – Все это и впрямь любопытно, – заметил Сайлас, – но, полагаю, вы здесь не для того, мисс Мунглоу, чтобы все это рассказывать?
      – Да-да, конечно… Так вот, эту информацию мама получила во время своего последнего сеанса…
      – Ваша мама проводит сеансы? – спросила Дэни.
      – Да, каждую субботу, для клиентов, желающих знать, что их ждет.
      – И много собирается желающих? – поинтересовалась Макс.
      – Обычно человек десять – двенадцать. В этот раз собралось всего пять. Мы подумали было, что это информация для кого-то из присутствующих. Никак не могли понять, кто такие Сайлас Нортроп и Дэника Хиллард…
      – Мое имя тоже было упомянуто? – насторожилась Дэни.
      – Да, конечно. Разве я не сказала? Вам тоже угрожает опасность.

      Дэни похолодела. Она мало верила в мистику, но когда говорят, что тебе грозит опасность…
      – Так вот, сначала мы подумали, что это информация для кого-то из клиентов, – повторила Дон. – Обычно духи передают послания лишь для тех, кто присутствует на сеансе. Мы никак не могли понять, о ком говорит Мустафа…
      – Мустафа?
      – Один из духов, с которым мама входит в контакт. Мама получала информацию от Элроя – это другой дух, – как вдруг вклинился Мустафа. Он сказал, что должен передать срочную информацию от Морриса Фелдмана для Дэни Хиллард и Сайласа Нортропа. Я процитирую, – Дон заглянула в блокнот со стенографическими записями, – важно передать информацию дословно. Вот она: “Есть сокровище, и кто-то пытается на нем разбогатеть. Но настоящее сокровище находится в сердце. Берегитесь, Дэни и Сайлас, против вас замышляется зло”.
      – И все? – Сайлас недовольно фыркнул. – Что и говорить, исчерпывающая информация! Есть какое-то сокровище, которое в то же время не сокровище, кто-то хочет разбогатеть, и этот кто-то – а может быть, и не он – замыслил зло… Этот ваш Мустафа не мог бы выражаться поконкретнее?
      Дон бросила на него строгий взгляд:
      – Нельзя требовать от духов большего, чем они могут сказать! Общение с иным миром – это не игра, мистер Нортроп! Нельзя общаться с духами по-панибратски!
      – И вы проделали такой путь, чтобы сообщить нам эту чушь? – Сайлас окончательно вышел из себя. – Не проще ли было позвонить по телефону, а еще лучше – вообще не беспокоить нас?!
      – Но вы тогда не узнали бы, что вам грозит опасность!
      – Ну, узнали мы, а что толку? – кипятился он. – Ведь неизвестно, что за опасность, от кого исходит и, главное, как ее предотвратить! К вашему сведению, сегодня нам уже угрожала опасность – некто пытался проникнуть в наш дом. Ну и что?
      Дэни вдруг снова похолодела. Она уже успела забыть о вторжении незнакомца…
      – Вот видите, Сайлас, – возбужденно заговорила она, – миссис Резник получила предупреждение об опасности – и сегодня же в наш дом кто-то пытался проникнуть! Уж не думаете ли вы, что это совпадение?
      – И из-за этого совпадения, – не унимался Сайлас, – я обязан верить во всякую загробную ахинею?
 
      Поскольку с Сайласом разговаривать было бесполезно, женщины перешли на кухню.
      – Не обращайте на него внимания, мисс Мунглоу, – пыталась извиниться Дэни за Сайласа. – Сайлас бывает груб, но вообще-то он неплохой человек…
      – Ничего страшного, – улыбнулась та, – обычная реакция неверующего человека. Я с этим уже сталкивалась. Люди часто отказываются признавать даже очевидные факты, если те противоречат их предвзятым представлениям о мире.
      – А почему Моррис передал информацию не сам, а через Мустафу? – спросила Дэни.
      – Должно быть, иначе не мог. Думаете, духам легко выходить на связь с нами?
      – Наверное, нет, – призналась Дэни, хотя, разумеется, не имела ни малейшего представления о том, легко ли духам общаться с людьми.
      – На Мустафу он вполне может положиться – он знал его еще при жизни, познакомился с ним в Бейруте. Мустафа снабжал его информацией для репортажей. Потом он был убит той самой бомбой, что чуть не убила Морриса. Вы, вероятно, знаете эту историю?
      – Знаю, – кивнула Макс.
      Дэни не знала, но расспрашивать о деталях не стала.
      – Вскоре после смерти Мустафа вышел на связь с моей мамой. Сказал, что должен что-то передать Моррису. Мы пригласили Морриса на сеанс, и Мустафа передал ему то, что хотел. Мы думали, Мустафа больше не будет выходить на связь, но он стал делать это регулярно. Моррис часто приезжал на сеансы поболтать с ним.
      Последовала пуза.
      – Но как мы должны понимать слова предсказания? – задумалась Дэни. – Согласитесь, оно действительно немного туманно… Он не мог выражаться точнее?
      – Видимо, не мог. Духи ограничены пространством и временем меньше, чем живые люди, но для них тоже, по-видимому, существуют ограничения.
      – Действительно ли таинственный незнакомец и был той опасностью? – снова спросила Дзни. – И можно ли считать, что опасность уже миновала?
      – Если б я знала… – проговорила Дон. – Но я уверена – просто так выходить на связь Мустафа не станет, тем более прерывая Элроя. Мустафа всегда знает, что говорит. Фактически это он предсказал, что Моррис умрет от сердечного приступа, и назвал день и час – и все это в точности сбылось.
      – А Моррис знал?
      – Знал.
      – Представляю, каково жить, зная в точности день и час своей смерти.
      – Да, действительно. Но Моррис, когда узнал, почему-то обрадовался.
      – Это вполне в духе Морриса! – заметила Макс.
      Дон вскоре уехала, сказав, что хочет вернуться домой к утру, чтобы успеть в церковь. Закрыв за ней дверь, Дэни обнаружила рядом с собой Сайласа, который ухмылялся, скрестив на груди руки.
      – Ну как, наслушались всяких бредней? – произнес он.
      – Знаете что, Сайлас? – вспылила она. – Если вы считаете неверие признаком ума, то глубоко заблуждаетесь!
      – Я вижу, – снова ухмыльнулся он, – эта дамочка успела вас обработать!
      – Вы можете хотя бы минуту не ссориться?! – поморщилась Макс. – Ведь только сегодня познакомились, а как же вы собираетесь прожить в одном доме целых полгода? И поедем наконец в гостиницу. Я чувствую, этой ночью здесь так и не удастся поспать…
      – Вы как хотите, – заявила вдруг Дэни, – а я никуда не поеду.
      – Почему? – в один голос спросили Сайлас и Макс.
      – Не кажется ли вам подозрительным, что в один и тот же день кто-то пытался проникнуть в наш дом, а потом мы получили предупреждение об опасности? О чем это говорит, по-вашему?
      – О том, что это действительно послание из иных миров! – усмехнулся Сайлас.
      – Может быть. Но скорее всего кто-то нас просто пытается запугать. Возможно, кому-то надо, чтобы мы покинули дом.
      Сайлас на минуту задумался. Предположение Дэни не было лишено смысла. Оказывается, отметил он про себя, Дэни все же бывает, вполне логичной. И решительной…
      – Вы правы, – кивнул он. – Я остаюсь.
      – Тогда и я тоже, – приняла решение Макс. – Если нам действительно что-то угрожает, лучше держаться всем вместе.
 
      Макс и Дэни прикорнули на кушетках в библиотеке. Сайлас занял пост у дверей с пистолетом в руке.
      Макс давно уже мирно посапывала во сне, Дэни же была слишком возбуждена массой свалившихся на нее впечатлений, чтобы заснуть. Или же мешало сознание, что таинственный незнакомец, возможно, где-то поблизости. Ворочаясь с боку на бок, Дэни прислушивалась к монотонному стуку дождя. Раза два или три за окном сверкала молния, и лампы подозрительно мигали. Дэни каждый раз нервно вздрагивала, но свет, слава Богу, не гас. Наконец, отчаявшись заснуть, Дэни завернулась в простыню и подошла к Сайласу.
      – Не спится? – улыбнулся он.
      – Я боюсь, Сайлас, – призналась она. – Может быть, послать все к черту – и этот дом, и наследство Морриса… Уедем отсюда, Сайлас!
      – Без паники, Дэни!
      – Я боюсь, – повторила она. – Не знаю, в чем дело, но что-то тут не так…
      – Мне ясно одно – кто-то явно старается нас запугать. Уверен: и все эти родственники, пытающиеся проникнуть в дом, и явление Морриса, и таинственный незнакомец в вашей комнате, и странные предсказания Дон – звенья одной цепи. Должно быть, в этом доме и впрямь спрятан клад, и кому-то очень хочется его заполучить.
      – Вы считаете, Дон просто пыталась нас запугать?
      – Скорее всего. И, если что, я сразу же обращусь к адвокату. Тем более у нас есть свидетель – Макс. Но я не думаю, что нам грозит опасность. Тот, кто хочет убить, вряд ли станет предупреждать об этом.
      – Тогда почему вы сидите здесь с пистолетом?
      – Разве это вас не заводит? – лукаво улыбнулся он.
      – Я не из тех, кто восхищается грубой силой.
      – Я сразу понял, – фыркнул он, – что вы мужененавистница!
      – Я ничего не говорила о мужчинах! Сказала лишь, что не люблю грубую силу!
      – Нельзя ли потише? – раздался сонный голос Макс. Воцарившуюся тишину нарушил Сайлас.
      – Я проголодался, – произнес он через минуту.
      – На кухне, в холодильнике, много еды, – ответила Дэни.
      – Я не могу оставить пост.
      – Я пойду с вами.
      – А Макс?
      – Я тоже пойду, – отозвалась та. – Все равно вы не даете спать.
 
      Макс, одобрив сюжеты будущих книг Дэни и Сайласа, покинула дом на рассвете.
      – Я думаю, – произнесла Дэни, глядя вслед удаляющейся машине, – надо выяснить наконец, что за сокровище спрятано в доме. Иначе нам не будет покоя.
      – Дэни, мы ведь понятия не имеем, о каком сокровище идет речь: деньгах, статуэтке, книге? Может быть, для нас оно не представляет никакой ценности. Может, его, черт побери, вообще не существует! А дом огромный, мы можем искать его все эти полгода, а книги когда будем писать?
      – Я все равно ничего не напишу, если это безумие будет продолжаться! Я всю ночь не сомкнула глаз. С меня хватит – сейчас лягу, и будь что будет! Вот только немного погуляю перед сном…
      – Не возражаете, если я с вами?
      Дэни показалось странным это предложение – она была уверена, что Сайлас ее терпеть не может. Но еще более странным было то, что она без колебаний согласилась – ведь Дзни казалось, что Сайлас ей антипатичен…
      Как же все-таки переменчива погода! Сейчас на небе ни облачка, и ничто не напоминает о вчерашней грозе, если не считать размытого дождем песчаного берега, по которому они шли.
      – Вы говорили, что напечатали несколько статей в какой-то газете, – сказала Дэни. – О чем они?
      – О яхтах.
      – Почему о яхтах?
      – Можно сказать, вся моя жизнь связана с морем. Отец был ловцом креветок, и все мое детство прошло среди лодок и яхт. Я окончил мореходное училище, потом купил лодочную станцию…
      – Вы и сейчас ею владеете?
      – Да. В основном сдаем яхты напрокат, чиним, немного приторговываем…
      – Дела идут неплохо?
      – Не жалуюсь. На яхты хороший спрос. Людей, которым некуда девать деньги, довольно много.
      – Понятно… – задумчиво произнесла она. – Да, у богатых и впрямь свои причуды. Взять хотя бы этот огромный дом – ну зачем он одному человеку? Неужели он и впрямь когда-нибудь станет моим? Мне даже страшно! Совершенно не представляю, как буду управляться с такой махиной! С моим крошечным домиком и то не оберешься хлопот.
      – У вас есть домик?
      – Да, в Огайо. Небольшой – гостиная, спальня, кухня, маленький бассейн и лужайка размером с пятачок, которую я подстригаю газонокосилкой. В домике вполне хватает места и для меня, и для моих кошек.
      – Вы любите кошек? – Сайлас скорчил кислую физиономию.
      – Да, – произнесла она с таким видом, словно хотела сказать: “Люблю и горжусь этим!” – А вы, как я поняла, собак?
      – Да. Причем больших – сенбернаров, водолазов…
      – Нашли кого любить! – поморщилась Дзни.
      – Чем вам не нравятся собаки? – с вызовом спросил Сайлас.
      – Я их боюсь, – призналась она. – Маленьких – нет, но этих огромных… По-моему, они ужасны!
      – Кошка никогда не будет предана человеку так, как собака.
      – Вот именно! Собака предана хозяину, как раб. Он ее бьет, а она ему руки лижет. Попробуйте ударить кошку – она вам глаза выцарапает! За это я и уважаю кошек…
      – Да кошка готова ласкаться к любому, кто бы ее ни погладил!
      Разговор вдруг показался Дэни бессмысленным. Не все ли равно, кто любит кошек, а кто – собак?
      – Идите спать, – произнес Сайлас, заметив, что Дэни уже несколько раз зевнула. – Я буду охранять ваш покой, как верный рыцарь.
      Какие сюрпризы готовит ей грядущий день, Дэни не знала и не хотела знать. Спать, только спать!
      Приняв душ и натянув ночную рубашку, Дэни направилась к кровати – и застыла на месте от ужаса.
      В ногах постели, улыбаясь, как в прошлый раз, стоял Моррис.

      – Уверяю, я его видела, как вижу вас!
      Дэни вся тряслась, словно в доме стоял мороз, хотя только что не знала, куда деваться от жары.
      – Послушайте, леди, – вскипел Сайлас, – я не смогу писать книгу, если вы все время будете отвлекать меня своими привидениями!
      – Сайлас, как вы можете так говорить?! Я что, беспокою вас от нечего делать? Я до смерти напугалась!
      – Черт побери, – проворчал он, – хотя бы оденьтесь, чтобы я мог на вас спокойно смотреть!
      Дэни только сейчас осознала, что стоит перед Сайласом в одной ночной рубашке – тонкой, почти прозрачной, – и покраснела до корней волос.
      – Хоть бы халат накинули!
      Дэни направилась было в свою спальню, но застыла на полдороге.
      – Н-не могу, – заикаясь, пробормотала она.
      – Почему?
      – Боюсь. Вдруг он еще там?
      – Хорошо, я принесу ваш халат. Скажите только, где он?
      – На спинке стула.
      Дэни поразило бесстрашие, с каким Сайлас направился в ее комнату. Впрочем, подумала она, почему, собственно, ей следует бояться привидения Морриса? При жизни он был добрейшим человеком, по крайней мере к ней, Дэни, очень хорошо относился… Почему же после смерти должен перемениться? Но одно дело – живой человек, а другое – привидение…
      Через пару минут Сайлас вернулся с халатом.
      – Он там? – осторожно спросила Дэни.
      – Да нет там никого! – Сайлас помог ей надеть халат. – Послушайте, Дэни, – произнес он, будто прочел ее мысли, – не думаю, чтобы вам стоило бояться Морриса – если, конечно, это и впрямь Моррис.
      – Морриса я не боюсь. Ну, разве что совсем немножко.
      – А чего же вы боитесь?
      – Помните, вы, кажется, говорили, что есть какая-то связь между явлениями Морриса и тем, что кто-то пытается нам угрожать… Что вы имели в виду?
      – Вот что: в привидения я не очень-то верю, как и в то, что у вас галлюцинации, – вы, кажется, вполне нормальный человек. Но должно же быть какое-то объяснение тому, что вы видели! По-моему, кто-то вызывает изображение Морриса с помощью какого-нибудь проектора, чтобы запугать вас.
      – Но каким образом можно вызвать это изображение именно в тот момент, когда я могу его видеть?
      – Значит, за вами кто-то подглядывает. Может быть, тот человек, которого мы видели вчера…
      Дэни похолодела. Сам факт, что за ней подглядывают, хуже любого привидения. Выходит, за ней подглядывали и тогда, когда она переодевалась?
      – Надо как следует осмотреть вашу комнату, – сказал Сайлас. – Возможно, удастся что-нибудь найти – проектор, дырку в стене, через которую за вами подглядывают, или еще что-нибудь подозрительное.
      – Может быть, мне проще переселиться в другую комнату? – осторожно спросила Дэни.
      – А где гарантия, что в другой комнате вас тоже не ждут сюрпризы?
 
      На осмотр комнаты ушло целых два часа, но результаты оказались неутешительными – ни проектора, ни дырки в стене, через которую можно было бы подглядывать, они не обнаружили.
      – Что меня пугает, – говорила Дэни, когда они готовили на кухне обед, – так это то, что Моррис не казался ни плоским, ни прозрачным, а выглядел как живой человек! Не знай я, что Моррис умер, у меня не возникло бы и тени сомнения, что это он. К тому же и проектора мы не нашли…
      Сайлас задумался.
      – Сомневаюсь, – произнес он, – чтобы при помощи проектора можно было получить объемное изображение. Здесь нужна аппаратура, которая стоит бешеных денег. И все это ради того лишь, чтобы нас запугать? Для этого существует множество простых и дешевых способов…
      – Значит, все-таки привидение? – осторожно спросила Дэни.
      – Выходит, что так, – усмехнулся Сайлас. – Впрочем, оно и к лучшему…
      – Почему?
      – Они не представляют никакой опасности. Живой человек, может убить, а что может привидение? Разве что напугать…
      – Не скажите. Привидения тоже могут быть опасны. Слышали о полтергейстах?
      – Вряд ли Моррис даже после смерти станет устраивать пожар в собственном доме. – Сайлас рылся в холодильнике. – Он, конечно, был сумасшедший, но не до такой же степени… Должно быть, он просто пытается нам что-то сказать, как раньше пытался передать что-то через Мустафу.
      – Вы же не верите в Мустафу!
      – Конечно, нет, – загадочно улыбнулся Сайлас, – но… Что?! У нас опять нет мяса?! После обеда непременно поедем в город, в магазин!
 
      Дэни была рада покинуть на время этот странный дом. К тому же хоть какое-то разнообразие… Можно даже сказать, романтическое приключение…
      Романтическое? Дэни усмехнулась про себя. Сайлас Нортроп менее всего подходил на роль романтического героя. Уже хотя бы потому, что у него напрочь отсутствовали хоть сколько-нибудь приличные манеры. Наверняка у себя дома Сайлас проводит все свободное время перед телевизором, задрав ноги на стол и потягивая пиво прямо из горлышка бутылки. Чего еще ждать от мужчины?
      Нет, конечно же, Дэни не думала, что все мужчины таковы. Ее недавний друг Томас Риветт, адвокат, носил смокинг и галстук-бабочку, водил Дэни в театры, в картинные галереи, в консерваторию, в ресторанах заказывал самые изысканные вина, даже имел подлинник картины Матисса… однако никогда не затрагивал по-настоящему ее чувств. Спокойные, вялотекущие отношения с Томасом менее всего походили на дикую страсть.
      Сайлас же был совсем другой – с ним все было с точностью до наоборот. Вряд ли у него есть смокинг, вряд ли он сумеет правильно завязать галстук-бабочку. По-видимому, он ни разу в жизни не был в театре. Грубые манеры Сайласа, его постоянные подкалывания бесили Дэни – но стоило ей только взглянуть на его безупречно спортивную фигуру, на его джинсы в обтяжку… И откуда только в ней это? Да, ничего не скажешь, Сайлас привлекателен, но тридцать лет – не тот возраст, чтобы заводиться от любого симпатичного мужчины, да и в более юном возрасте Дэни не могла за собой такого припомнить…
      Это-то больше всего и злило ее. Злилась она в первую очередь на себя. Секс ей не нужен. Не этого она хотела. Не то чтобы Дэни была сторонницей пуританских нравов – просто она ни разу не испытала настоящей потребности в сексе. Может быть, это ненормально, но Дэни не могла себя переделать. И в отношениях с Томасом ее, если честно, больше всего устраивало то, что он не настаивал на сексе – за все те десять лет, что они встречались, они так и ни разу…
      Главное, чего ждала Дэни от своего избранника, – это духовной близости. А с Сайласом они в этом отношении были далеки, как небо от земли. Впрочем, с Томасом у них тоже не было особой духовной близости. Поэтому, должно быть, они в конце концов расстались…
      Стояла невыносимая жара, но в огромном супермаркете было почему-то прохладно, и Дэни даже пожалела, что не захватила свитер. Склонившись над прилавком с цветной капустой, Дэни выбирала кочешок посимпатичнее, как вдруг краем глаза уловила какую-то фигуру, показавшуюся ей знакомой. Осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, Дэни подняла глаза. Эрни Хазлетт! Откуда он здесь? Дэни похолодела, хотя сама не могла объяснить почему.
      – Сайлас, – прошептала она, – там, у того прилавка, Эрни Хазлетт!
      Сайлас огляделся, но Хазлетт словно испарился.
      – Никого, – проворчал Сайлас. – Вам показалось, Дэни.
      – Я точно его видела!
      – Как тогда Морриса?
      Дэни резко повернулась к Сайласу, собираясь сказать ему пару ласковых, но тот опередил ее:
      – Извините, Дэни. Я лишь хотел сказать, что вряд ли это был Хазлетт. Скорее всего кто-то похожий на него.
      – Возможно, – произнесла Дэни, хотя внешность и костюм Хазлетта были довольно-таки колоритными, чтобы его скем-то спутать.
      – А если даже и он, – продолжал Сайлас, – стоит ли его бояться?
      – А вдруг он нас преследует?
      – Не думаю. Скорее всего встреча была случайной. Видимо, он живет где-то поблизости.
      – Не слишком ли много совпадений?
      – Не поддавайтесь панике, Дэни. Если разобраться, то что, собственно, мы имеем? Двух родственников, туманные предсказания какой-то полусумасшедшей прорицательницы и таинственного незнакомца в вашей комнате… По сути дела, из всего перечисленного лишь последнее представляет реальную угрозу…
      – Пожалуй, вы правы, – кивнула Дэни, хотя в глубине души не была уверена в этом, – не будем поддаваться панике.
      Расплачиваясь в кассе, Дэни снова увидела Хазлетта – тот выходил из магазина. Но когда через пару минут они вышли на улицу, Хазлетта нигде не было видно. Неужели ей опять показалось? Сайласу она ничего не сказала.
 
      Остаток дня, как ни странно, прошел без сюрпризов, как и три последовавших за ним дня. На четвертый, за завтраком, раздался звонок в дверь.
      – Очередной сумасшедший, – проворчал Сайлас, взглянув на часы. – Полседьмого утра! Кто бы это ни был, я прогоню его взашей!
      – Сайлас, – умоляюще произнесла Дэни, – ради Бога, повежливее!
      Дэни была почти уверена, что увидит какого-нибудь очередного наглого типа вроде Эрни Хазлетта. Однако на пороге стояла голубоглазая блондинка в футболке с глубоким вырезом, открывавшим немыслимых размеров бюст, и мини-юбке, обнажавшей умопомрачительные ноги. У Сайласа буквально отвисла челюсть. Дэни не осуждала его – у любого мужчины, если только он не полный импотент, отвисла бы челюсть при виде этой дамочки, чего же ожидать от такого явно сексуально озабоченного субъекта, как Сайлас!
      – Добрий дьень, – проговорила блондинка с сильнейшим испанским акцентом. – Простьите, ви есьть сеньор Нортроп?
      – Да, – ответил Сайлас, имитируя ее произношение, – йя есьть сеньор Нортроп. А ви кто есьть?
      – Ви смьейётесь над мойим акценьтом! – Блондинка шутливо погрозила ему пальцем. – Ньехорошо! Мьеня зовут Пепита Майо. Моррьис, бьедный Моррьис, был ми эспосо.
      – Эспосо? – машинально повторила Дэни.
      – Мужем, – объяснил Сайлас. – Пепита – одна из жен Морриса.
 
      Чары Пепиты, разумеется, заставили Сайласа напрочь забыть о своем решении вышвырнуть кого бы то ни было вон. Проводив гостью на кухню, он угостил ее кофе и пирожными, которые Дэни купила для себя. Красотка по-хозяйски уселась на предложенный ей табурет, положив ногу на ногу, отчего и без того сверхкороткая юбка задралась еще выше. Сайлас, разумеется, не сводил с нее взгляда. Дэни готова была убить обоих.
      – Чем могу служить? – необычайно вежливо спросил Сайлас, опровергая мнение Дэни о том, что он совершенно незнаком с хорошими манерами.
      Порывшись в сумочке, Пепита извлекла кружевной платочек и несколько раз промокнула глаза, стараясь при этом не размазать косметику.
      – Йя так льюбила мойего Моррьиса… Мы развьелись, но продолжальи быть в хорошьих отношьенийях… Йя жила в этом домье до самой смьерти Моррьиса. Он умьер от сьердьечного прьиступа. Ви знальи?
      – Что он умер от сердечного приступа? Нет, не знал.
      – Он завьещал этот дом вам?
      – Не совсем. Можно сказать, мы здесь временно.
      – Врьеменно? – Пепита снова промокнула глаза. – О… Йесли ви здьесь врьеменно, почьему же мьеня тогда вибросили на ульицу?
      Дэни вдруг показалось, что Пепита намеренно преувеличивает свой акцент – как и собственную глупость. И что только Моррис в ней нашел? Моррис, обладавший весьма незаурядным умом, терпеть не мог глупых женщин, пусть даже с роскошным бюстом.
      – Я полагаю, – вступила в разговор Дэни, – что адвокаты вам все подробно объяснили. Однако вам целесообразнее обратиться к ним, если у вас остались какие-то вопросы. Мы вряд ли сможем вам помочь.
      – Йя говорьила с адвокатами, но они всегда говорьят так заумно, ничьего не поймешь… – Акцент Пепиты едва ли не с каждым словом становился все слабее, отчего Дэни все больше укреплялась в мысли, что это лишь спектакль.
      – Большинство моих знакомых адвокатов, – сказала Дэни, – выражаются вполне просто и понятно.
      – Большинство ваших знакомых адвокатов? – съехидничал Сайлас. – Сколько же их у вас?
      – Довольно много! – огрызнулась Дэни. – Что в этом странного?
      – Насколько мне известно, – продолжал он, – большинству людей, как правило, не часто приходится общаться с адвокатами. Разумеется, я имею в виду законопослушных граждан.
      – Насколько я помню, мне не приходилось нарушать закон, – вспылила Дэни. – Просто у меня много друзей различных профессий, в том числе и адвокатов.
      – Различных профессий, говорите? – Сайлас прищурился. – А представительницы древнейшей профессии среди ваших друзей есть?
      Дэни готова была растерзать его. Но не при Пепите же!
      – Думаю, мисс Хиллард права, – повернулся Сайлас к гостье, – вам лучше обратиться к адвокатам. Чем еще могу быть вам полезен?
      – Когда йя уезжала отсьюда, то забыла свою семейную Библию. Она в нашей семье уже двести лет…
      – И вы забыли такую ценную вещь?
      – Я была уверена, что упаковала ее. – Акцент Пепиты начисто исчез. – Но когда распаковала вещи, Библии не нашла. Вы не возражаете, если я поищу ее здесь?
      Сайлас сразу же напрягся, почуяв неладное, – все это как две капли воды напоминало историю с Лестером Кармайклом… Он переглянулся с Дэни – судя по выражению ее лица, она подумала о том же.
      – У адвокатов есть список ценных вещей, находящихся в этом доме, – сухо произнес Сайлас. – Среди них должна быть ваша Библия. Но простите меня, мисс Майо, где гарантия, что эта книга действительно принадлежит вам? Если вы унесете ее, ответственность ляжет на меня. Дом, да и все, что в нем находится, на данный момент вверен мне, но пока еще не является моей собственностью.
      – Я тоже не хочу нести ответственность, если что-то пропадет, – присоединилась к нему Дэни.
      – Адвокаты сказали, что Библии в списке нет, – сообщила Пепита.
      – Стало быть, – заключил Сайлас, – ее нет и в доме.
      – Где же она тогда? – Пепита снова состроила глупейшую гримасу.
      – Хороший вопрос, мисс Майо, – усмехнулся он. – В следующий раз будьте внимательнее с семейными реликвиями!
      – Неужели вы не поможете мне? – взмолилась Пепита.
      – Чем? – Сайлас поднялся со стула, недвусмысленно давая понять, что разговор окончен. – Я клятвенно обещаю вам, мисс Майо, что если вдруг мы обнаружим вашу Библию, то сразу же сообщим вам. Это, пожалуй, единственное, чем мы можем вам помочь.
 
      – И что только Моррис нашел в этой Пепите? – проворчал Сайлас после того, как назойливая гостья удалилась.
      – Ясно что, – ответила Дэни. – Сиськи.
      – Что? – Сайлас удивленно уставился на нее, решив, что ослышался.
      – Сиськи, титьки, или как там вы, мужчины, называете грудь. Я не мужчина, но мне кажется, при одном взгляде на эту пташку можно голову потерять. Признайтесь, вы ведь и сами…
      – При одном взгляде – может быть, и да. Но она глупа, как курица! Моррису никогда не нравились глупые женщины!
      – Не так уж она глупа, просто прикидывается. Все это спектакль. Уверена, она искала вовсе не Биб…
      Дэни вдруг запнулась на полуслове. В глазах ее стоял ужас.
      – Что случилось, Дэни? – насторожился Сайлас. Но Дэни, словно онемев, лишь молча указывала рукой на балкон – туда, где в первый раз увидела Морриса. Он снова был там.

      – В чем дело, Дэни? Опять Моррис?
      Дэни молча кивнула.
      – Я никого не вижу.
      Дэни с трудом заставила себя снова бросить взгляд на колоннаду. Но Моррис уже исчез.
      – Послушайте, Дэни, – взорвался вдруг Сайлас, – это уже не смешно!
      – Сайлас!
      – Простите, – пробормотал он, вдруг переменившись, – простите. Я понимаю, как вам нелегко…
      Он бережно обнял ее, привлек к себе, и Дэни забыла обо всем на свете, так хорошо и спокойно ей было в его объятиях. Она с наслаждением ощущала его сильные руки, прижималась к широкой груди, вдыхала свежий запах мужского одеколона и накрахмаленной рубашки.
      Что это с ней? Такие чувства ей не присущи, а главное – они опасны. Опасно привязываться к мужчине. Дэни вспомнила, каким болезненным оказался для нее недавний разрыв с Томасом, хотя, казалось бы, отношения зашли в тупик и давно пора было расстаться. Дэни не хотелось снова испытать разочарование. Но она чувствовала, не могла не чувствовать, что в последнее время ее все сильнее и сильнее влечет к Сайласу.
      – Успокойтесь, Дэни, успокойтесь, – говорил Сайлас, по-отечески гладя ее по голове. – Мы разгадаем эту загадку, будьте уверены! Думаю, главное сейчас – понять, зачем он является.
      – Мне кажется, – робко проговорила Дэни, – он все-таки пытается нам что-то сказать. Что-то очень важное, ради чего стоит являться с того света. Впрочем, кое-что ему уже удалось.
      – Вы имеете в виду информацию о сокровище? – Да.
      – Стало быть, – Сайлас прищурился, – вы всерьез верите, что в доме спрятано какое-то сокровище?
      – Иначе бы эти родственники не пытались проникнуть в дом так настойчиво. Они явно что-то ищут!
      – Но что? Моррис успел распорядиться насчет всего, что у него было, вплоть до ничего не стоящих мелочей!
      – А может, что-то забыл?
      – Это на него не похоже.
      – Тогда, значит, он что-то приобрел уже после того, как оставил завещание. Или просто что-то скрывал.
      – При жизни скрывал, а после смерти не дает нам покоя, требуя, чтобы мы это нашли? Что толку, Дэни, если мы не имеем ни малейшего понятия о том, что это за сокровище?
      – Может быть, это и есть та самая старая Библия, которую ищет Пепита?
      – Может быть. А может, что-то совсем другое. Знаете что? – Сайласа вдруг осенило. – Я, пожалуй, попрошу у Дракулы копию того самого списка…
      – Зачем?
      – Если в нем упомянуты все вещи, имеющиеся в доме, тогда мы, наткнувшись на какую-нибудь ценную вещь, которой нет в списке, поймем, что это и есть сокровище.
      – Логично, – согласилась Дэни.
 
      Дэни сидела у себя в кабинете. Пора наконец заняться книгой, а то со всеми этими приключениями она ее совсем забросила.
      Услышав шум во внутреннем дворике, Дэни вышла на балкон и оторопела: Сайлас выкатил во двор две стереоколонки размером с добротный холодильник и устанавливал рядом с фонтаном.
      – Эй, – окликнула его Дэни, – что вы делаете? Сайлас поднял голову.
      – Как что? – невозмутимо ответил он. – Я люблю работать под музыку.
      – И это вам не мешает?
      – Напротив – помогает.
      – Если уж вам так нравится слушать музыку, когда вы работаете, то поставьте магнитофон рядом с собой! Зачем такие огромные колонки? Они же будут орать на весь дом!
      – В этом-то и весь кайф! Вы только представьте, у вас будет ощущение, словно вы в концертном зале!
      – А вы не думаете, что такое ощущение мне совсем ни к чему?
      Сайлас ничего не ответил, деловито подсоединяя шнур к одной из колонок.
      Поняв, что дальнейший разговор бесполезен, Дэни вернулась в комнату.
      А вдруг Сайлас любит слушать какой-нибудь ужасный “хэви метал”? Впрочем, с этими колонками от любой музыки грохот будет такой, что хоть из дома беги. Придется, пожалуй, сходить в аптеку, купить беруши.
      Обреченно вздохнув, Дэни снова погрузилась в работу. Что-то у героя с героиней все выходит слишком уж гладко, надо, пожалуй, ввести для разнообразия какой-нибудь конфликт. И героя сделать не таким положительным. Пусть будет грубоватым, как Сайлас…
      Сайлас Нортроп в качестве героя? Дэни усмехнулась про себя. Да такого героя ни одной героине не пожелаешь! Будь ее воля, Дэни ни за что не поселилась бы с Нортропом под одной крышей.
      Или, может быть, все как раз наоборот – она сердится на него потому лишь, что вынуждена жить с ним под одной крышей против собственной воли?
      Размышления Дэни прервал телефонный звонок. Телефоны у Морриса стояли в каждой комнате и трезвонили на весь дом. Надо бы, пожалуй, часть из них выключить.
      Дэни сняла трубку. Звонил Ирвинг Читем, адвокат Морриса, тот самый, кого они за глаза называли Дракулой.
      – Добрый день, мисс Хиллард! Позовите, пожалуйста, мистера Нортропа. Кстати, как вы с ним ладите?
      – Как кошка с собакой, – усмехнулась Дэни. – Вы, случайно, не знаете, что за фантазия была у Морриса поселить нас в одном доме?
      – Понятия не имею. Я несколько раз спрашивал его об этом, но старик лишь улыбался в ответ.
      – Хорошо, сейчас позову Сайласа.
      Дэни спустилась во двор. Сайлас все еще возился с колонками.
      – Вас к телефону, – сказала она.
      – Кто? – Сайлас поднял голову.
      – Мистер Читем.
      – Вы тоже снимите трубку своего аппарата, думаю, разговор будет интересен и вам.
      Дэни вернулась в комнату и взяла трубку.
      – Что происходит, Читем? – говорил Сайлас. – Нас буквально осаждают родственники Морриса!
      – Что значит “осаждают”?
      – За несколько дней здесь уже успели побывать Эрни Хазлетт, Лестер Кармайкл и Пепита Майо. Эрни хотел забрать вещи своей матушки… нет, я уже запутался, это Лестер хотел. А Эрни хотел подселить к нам свою тетушку.
      – Ни в коем случае! Это против завещания!
      – Он говорит, ей негде жить.
      – Чепуха! Будьте уверены, Моррис никого из родни не обделил. На мой взгляд, эти жадины получили гораздо больше, чем того заслуживают.
      – И это говорит адвокат! – усмехнулся Сайлас.
      – Они не мои клиенты. Так чего они хотели?
      – У меня создается впечатление, – произнес Сайлас, – что все они хотят под каким-нибудь предлогом проникнуть в дом.
      – Зачем?
      – Похоже, в доме есть нечто, что им очень хочется заполучить.
      – Да что там может быть? Все, что Моррис завещал, давно забрали. Все, что он распорядился оставить, должно перейти к вам вместе с домом. Но в данный момент, как вы понимаете, вы не можете распоряжаться этими вещами, даже с вашего разрешения никто не может их взять. У меня есть список всех этих вещей, так что, если что-нибудь пропадет, это будет известно.
      – Пепита говорит, что она забыла здесь Библию, которая принадлежала ее семье вот уже двести лет.
      – Сомневаюсь, – усмехнулся Ирвинг, – чтобы ее род насчитывал двести лет. Происхождение этой дамочки весьма туманно, вряд ли она знает, кто была ее мать. Помню, какой скандал разразился, когда Моррис женился на ней, – она тогда была почти ребенком. Видимо, вышла за него замуж исключительно ради того, чтобы получить американское гражданство.
      – Должно быть. Она не принадлежит к типу женщин, которые обычно нравились Моррису.
      – Вы хотите сказать, Моррису нравился определенный тип женщин?
      – Думаю, да, – включилась в разговор молчавшая до сих пор Дэни. – Его привлекали женщины с проблемами.
      – Вы попали в точку, мисс Хиллард! – рассмеялся Ирвинг. – Да, Моррис любил иногда строить из себя благодетеля. Например, Герта Палм, его вторая жена, была цирковой акробаткой, у которой из-за воспаления среднего уха нарушилось чувство равновесия, и она не могла больше выступать. Моррис женился на ней, чтобы ее обеспечить. И так со всеми – какую из жен ни возьми, везде примерно та же история.
      – Так что же нам делать с этим нашествием родственников? – спросил Сайлас.
      Ирвинг помолчал с минуту.
      – Вы говорите, они что-то ищут в доме… – произнес он. – Вы полагаете, они действуют заодно?
      – Я все больше склоняюсь к такому выводу. Вы-то сами не знаете, что они ищут?
      – Понятия не имею. Не исключено, что это очередная шутка Морриса.
      – То есть?
      – Возможно, Моррис перед смертью сказал им, что якобы оставил в доме какое-то сокровище, вот они и ищут, а на самом деле ничего там нет.
      – Да, Моррис мог так поступить. Это в его духе.
      – Если они и впредь будут досаждать вам, – произнес адвокат, – звоните мне. Но боюсь, что не смогу вам помочь, мистер Нортроп. Нельзя запретить им появляться у вас на пороге.
      – В общем-то вы правы – в их действиях, по сути дела, нет ничего противозаконного… Всего доброго, мистер Читем!
      – Всего доброго! – Ирвинг повесил трубку.
      – Так я и знал, – проворчал Сайлас, – от Дракулы толку не добьешься!
      Дэни сидела за компьютером, когда в комнату вошел Сайлас. Вид у него был сердитый.
      – Что вы хотели, Дэни? – спросил он вдруг ни с того ни с сего.
      Дэни непонимающе уставилась на него.
      – Зачем вы приходили ко мне? – задал он новый вопрос.
      – Когда?
      – Только что.
      – Я не ходила к вам.
      – Не с ума же я сошел! Я видел, как вы стояли в дверях! Я еще сказал: “Сейчас, одну минуту!”, но когда обернулся, вас уже не было. Если вам что-то надо, так и скажите, язык-то у вас есть! Что толку валять дурака?!
      – Да не ходила я к вам! Я вообще не выходила из комнаты!
      – Но я вас видел!
      – Может быть, – усмехнулась она, – это был Моррис?
      – Не настолько же я слеп, чтобы принять вас за Морриса!
      – Даже уголком глаза?
      – Провалиться мне на месте, это были вы!
      – Вам показалось.
      – Знаете что? – вспылил он. – Пойдемте в мою комнату, и вы встанете в дверях. Тогда и увидим, показалось мне или нет.
      – Хорошо, – пожала она плечами, – если вам так хочется…
      Они пошли в комнату Сайласа. Он сел за компьютер, а Дэни встала в дверях.
      – Послушайте, Дэни, – Сайлас озабоченно окинул взглядом ее голубую блузку и голубые джинсы, – вы что, переоделись?
      – Нет, с самого утра ни разу не переодевалась.
      – Мне показалось, вы были в чем-то розовом.
      – Да у меня вообще нет ничего розового, кроме того топа, в котором я была в день нашей встречи, с тех пор я его ни разу не надевала.
      – Что ж, – задумчиво произнес Сайлас, – стало быть, это действительно были не вы.
      – А кто же?
      – Должно быть, – усмехнулся он, – ваш астральный двойник. Он как две капли воды похож на вас!
      – Астральный двойник? И это говорит человек, который не верит в мистику!
      – Еще неделя в этом доме – и я буду готов поверить во что угодно.
      Дэни подошла к Сайласу и встала за его плечом.
      “Оранжевые закаты, малиновые рассветы, бирюзовое небо… Легкий, освежающий ветерок, дующий с моря… Тихий, ласковый, словно колыбельная, плеск волн…
      Память Сэма снова и снова цеплялась за эти картины, когда он лежал, не в силах пошевелиться, в полутемном бараке на куче грязного тряпья. Голова его лучшего друга покоилась на его груди. Казалось, Джонс просто спит. Но Сэм знал, что уже ничто на свете не может разбудить Джонса…”
      Дэни поймала себя на том, что читает текст на экране компьютера. Сайлас заметил это.
      – Извините, – потупилась она.
      – Ничего страшного.
      – Это и есть ваш роман? – спросила она.
      – Да. Кстати, раз уж вы прочитали – как вам?
      – Мрачновато.
      – Ничего не поделаешь, – грустно усмехнулся он, – война – мрачная штука.
      – Вы пишете о войне?
      – Не совсем. Скорее, о послевоенном синдроме. Для большинства справиться с ним еще труднее, чем пережить саму войну.
      – Полагаю, – проговорила Дэни, – роман во многом автобиографичен?
      – В общем-то да, как и все плохие романы.
      – Почему плохие? По-моему, у вас получается весьма неплохо.
      – Вы же сами сказали – мрачно.
      – Мрачно – не значит плохо.
      Дэни хотела спросить, пережил ли он сам эту сцену с убитым другом, но раздумала, не желая причинять ему боль.
      – Начет оранжевых закатов и малиновых рассветов – красиво, – сказала она, чтобы переменить тему. – Можно сказать, это точное описание того места, где мы сейчас находимся.
      – Спасибо, – поблагодарил ее Сайлас. В голосе его звучала искренность. – Что ж, – добавил он после паузы, – вы меня убедили – это действительно были не вы. Стало быть, еще одно привидение… Черт побери, сколько же их здесь?
      Дэни вернулась к себе. Через пару часов Сайлас снова заглянул к ней.
      – Дэни, у вас найдется пара свободных минут? – спросил он.
      – Да, а что?
      – Пойдемте в кладовку.
      – Зачем? – удивилась она.
      – Я подумал, что Библия Пепиты может быть там. Вряд ли составлявшие опись имущества особенно тщательно рылись в кладовке.
      – Логично. Что ж, пойдемте, – произнесла Дэни, хотя и не горела желанием очутиться в этой комнате без окон, освещаемой лишь несколькими тусклыми лампами под потолком, перед которой испытывала какой-то безотчетный, суеверный страх.
      Они вошли в кладовку. Росарио, разумеется, уже давно прибрал здесь после того, как Сайлас разбил тогда лампы, но в комнате до сих пор стоял слабый запах керосина.
      – Так, – бормотал себе под нос Сайлас, – пустые пластиковые бутылки… черт побери, сколько же их?… коробка с батарейками для карманных фонариков… а где же сами фонарики?
      – Здесь! – откликнулась Дэни. – Я нашла их!
      В этот момент дверь захлопнулась, и в то же мгновение погас свет. Комната погрузилась в кромешный мрак.
      – Черт побери, – проворчал Сайлас, – хоть глаз выколи! Сейчас бы зажигалку, да я не курю… Оставайтесь на месте, Дэни! Я иду к вам.
      – Зачем?
      – У вас фонарики, не так ли? А у меня батарейки. Только говорите что-нибудь, чтобы я мог ориентироваться по вашему голосу.
      – Если б я знала, что говорить!
      – Хорошо, вот вам тема: как вы думаете, почему захлопнулась дверь?
      – Возможно, от ветра.
      – Маловероятно, но в принципе возможно. Еще какие предположения?
      – От урагана.
      – Это, в сущности, одно и то же. Еще?
      – Не иначе, – усмехнулась она, – шуточки Морриса!
      – Господь с вами! – прикинувшись испуганным, воскликнул Сайлас.
      Шаря в темноте руками, споткнувшись пару раз и чертыхаясь, Сайлас наконец дошел до Дэни. Рука его случайно коснулась ее бедра, и Дэни вспыхнула. Слава Богу, в темноте Сайлас этого не видел.
      Сайлас на ощупь вставил батарейку в фонарик и, освещая себе путь, направился к двери.
      – Тысяча чертей! – вскричал он. – Дверь заперта!

      Быть запертым в полнейшей темноте – этого Сайлас боялся больше всего. Но с ним была Дэни, и он, разумеется, не мог показать себя трусом.
      – Вы уверены, что дверь заперта? – спросила она. – Подергайте получше!
      – Да я уже сто раз дергал!
      – Но как такое могло произойти?
      – Не сама же она заперлась. Кто-то должен был повернуть ключ.
      – По-вашему, – прошептала Дэни, – нас кто-то запер?
      – Остается предположить только это. Дэни похолодела.
      – А ключ был в замке? – спросила она.
      – В том-то и дело, что да! Я его там оставил. Черт побери, надо же быть таким идиотом!
      – Вы ни в чем не виноваты. Кто мог знать, что нас запрут! Но кому это могло понадобиться?
      – Должно быть, – усмехнулся он, – нашим конкурентам.
      – Конкурентам? А, вы имеете в виду тех, кто охотится за сокровищем! Но зачем?
      – Как зачем? Чтобы иметь возможность самим обыскать дом! Возможно, что тот самый мужчина, которого мы тогда видели… Сейчас не до этого. Главное – как-то выбраться отсюда!
      – Но как?
      – Здесь наверняка есть какие-нибудь инструменты. Нужно найти отвертку, стамеску или что-нибудь в этом роде. Надо же, черт побери, как-то открыть эту проклятую дверь!
      – А если не удастся найти отвертку?
      – Что ж, – усмехнулся он, – будем ждать, пока Росарио за чем-нибудь не придет в кладовку.
      – Так можно просидеть неделю, если не больше!
      – Ничего, с голоду не помрем – здесь, как я успел обнаружить, много консервов. Дрянные, конечно, но выбирать не приходится.
      – Откуда вы знаете, что они дрянные?
      – Такими же нас кормили в армии. Уверяю вас, есть их можно разве что с голодухи… Не будем, однако, терять времени. Ищите отвертку, Дэни!
      – Как ее найдешь в такой темноте?
      – Зажгите все фонарики. Я помогу вам.
      – Может быть, – робко предположила она, – лучше подождать, пока вор уйдет? Неизвестно, как он себя поведет, если встретится с нами…
      На секунду у Сайласа мелькнула мысль, что Дэни права. Но он ни за что не хотел выказать себя трусом.
      – Ну уж нет, – фыркнул он, – я не собираюсь его упускать!
      – Вора?
      – Сокровище! Впрочем, и вора тоже. Пусть только попадется мне!
      Решив, что спорить бесполезно, Дэни начала вставлять батарейки в фонарики, и вскоре в комнате стало довольно светло. Сайлас подумал о том, как храбро держится Дэни, – другая женщина на ее месте наверняка закатила бы истерику, забилась в угол, рыдая, или же набросилась на него, обвиняя в том, что по его милости они оказались заперты в этой дурацкой кладовке. По крайней мере хоть чем-нибудь выразила бы свое неудовольствие, хотя бы поджала губы.
      Губы… Сайлас поймал себя на том, что пристально смотрит на губы Дэни, что с тех пор, как они встретились, он каждый раз, когда видит ее, смотрит на эти сочные, полные губы, не в силах отвести взгляд. Эта женщина, может быть, и сумасшедшая – она видит привидения, – но ради таких губ любой мужчина готов совершить подвиг. Сайлас вдруг почувствовал, как им снова овладевает желание – безумное, безудержное желание… Менее подходящую ситуацию для его осуществления трудно было себе и представить, но, может быть, именно это и сыграло главную роль. Сайлас чувствовал, что если сейчас не поцелует Дэни, то сойдет с ума.
      Сайлас знал, какие у него сильные, грубые руки – обняв Дэни, он вполне мог сломать ей кости и даже не заметить этого, – и поэтому обнял Дэни очень осторожно.
      Поцелуй был совершенно неожиданным, но еще более неожиданным оказалось то, что Дэни не только не сопротивлялась, но вполне недвусмысленно отвечала горячим ласкам его губ и языка…
      “Интересно, – подумал Сайлас, – знает ли она, до чего сексуальна?”
      Эта мысль словно отрезвила Сайласа. Да что он, и впрямь сошел с ума? Ведь менее сексуальную женщину, чем Дэника Хиллард, трудно себе представить!
      Сайлас отстранился от Дэни.
      – Думаю, – проговорила она, потупившись, – необходимо попытаться выйти отсюда.
 
      Поиски заняли не меньше получаса. Среди керосиновых ламп, газовых баллонов, пустых пластиковых бутылок, консервов Дэни наконец обнаружила ящик с инструментами, и Сайлас взломал замок. Нашла она также два пистолета – неизвестно, зачем Моррис держал их в кладовке.
      Они вышли во внутренний дворик. Было жарко и душно, но после кладовки глоток свежего воздуха показался блаженством. Неподалеку Росарио подстригал пальмы.
      “Уж не проделки ли это Росарио?» – мелькнула у Дэни мысль.
      Сайлас, очевидно, подумал то же самое, так как выразительно переглянулся с Дэни.
      – У вас какие-то проблемы, мистер Нортроп? – спросил садовник, заметив, что Сайлас выглядит озабоченным.
      Сайлас вкратце поведал ему, что случилось.
      – Дверь не могла сама закрыться, – сказал Росарио. – Ее можно запереть лишь на ключ.
      – Однако закрылась же!
      – Хм-м, – задумчиво произнес садовник, – и впрямь странно! Я починю замок, как только выберу время, мистер Нортроп.
      Сайлас и Дэни вернулись в дом.
      – Думаю, это не он, – сказал Сайлас.
      – Да, вряд ли, – согласилась Дэни. – Он реагировал совершенно естественно. Будь садовник виноват, я бы сразу заметила. – Дэни не была в этом уверена.
      – Тот, кто нас запер, – произнес Сайлас, – возможно, еще в доме. Пойду посмотрю.
      Дэни похолодела.
      – Опять решили поиграть в супермена! – сердито произнесла она. – А вдруг он вооружен? Не лучше ли вызвать полицию?
      – Пока полиция явится, он испарится.
      – Сайлас! – взмолилась Дэни, но тот и слушать не стал.
      – Вызывайте полицию, если хотите! Я осмотрю дом. Встретимся здесь, в холле.
      Поняв, что спорить бесполезно, Дэни, предупредив Росарио, направилась в комнату, где был телефон, и набрала нужный номер.
      – Полиция слушает, – раздался в трубке женский голос.
      – Добрый день, – произнесла Дэни. – Не могли бы вы прислать своих людей? К нам в дом проник посторонний.
      – Назовите вашу фамилию, пожалуйста, и адрес.
      – Да-да, конечно… Меня зовут Дэника Хиллард. А адрес… – Дэни чуть было не назвала свой адрес в Огайо, но вовремя спохватилась и продиктовала адрес Морриса.
      – Одну минуту, – произнесла женщина, должно быть, сверяясь с журналом. – Так, так… Насколько нам известно, этот дом принадлежит некоему Моррису Фелдману.
      – Да, это так, – ответила Дэника, совершенно забыв, что Моррис умер.
      – А вы кто?
      – Я же сказала – Дэника Хиллард.
      – Что вы делаете в доме?
      – Приехала погостить, – ответила Дэни. Более подробное объяснение заняло бы слишком много времени.
      – По приглашению мистера Фелдмана, я полагаю? – Да.
      – А сам он где?
      – Мистер Фелдман умер.
      – Умер? Он убит?
      – Нет, он умер от сердечного приступа.
      – Вы медсестра?
      – Нет, я учительница. Но какое это имеет значение?
      – Если вы не медсестра, то каким образом узнали, что он умер от сердечного приступа?
      – Так говорит врач.
      – Врач сейчас в доме?
      – Нет. – Дэни бесил этот разговор, похожий на бред сумасшедшего. – Выслушайте меня, пожалуйста, я вам все объясню! Мистер Фелдман здесь вообще ни при чем – хотя бы потому, что несколько месяцев назад он умер. Но нам кажется, что в доме кто-то есть.
      – Вам с мистером Фелдманом кажется, что в дом проник посторонний?
      – Мистер Фелдман умер!
      – Вы уже это сказали.
      “Господи, – разозлилась Дэни, – надо же быть такой тупой! И как только ее там держат? Да и я, может быть, не лучше – объясняю так, что ничего не поймешь”.
      – Так кто там, в доме? – спросила полисменша.
      – Я, Сайлас и Росарио.
      – Кто это такие?
      – Сайлас гостит в доме вместе со мной. А Росарио – садовник мистера Фелдмана.
      – Так ведь мистер Фелдман умер!
      “Пошли мне, Господи, терпения!” – мысленно взмолилась Дэни.
      – Умер, – ответила она, – но его садовник по-прежнему работает здесь. Послушайте, пришлите, ради Бога, кого-нибудь!
      – Значит, в ваш дом проник кто-то чужой?
      – Нам так кажется.
      – Что значит “кажется”? Вы кого-нибудь видели?
      – Нет.
      – Тогда почему вам так кажется?
      – Потому что… потому что кто-то запер нас в кладовке!
      – Так вы заперты в кладовке?
      – Нет, нам уже удалось оттуда выбраться.
      – Но вы никого не видели?
      – Дом очень большой, в нем легко спрятаться.
      – Кому могло понадобиться запирать вас в кладовке?
      – Понятия не имею. Разве что Моррису… – Говорить этого, разумеется, не следовало, но Дэни уже плохо соображала.
      – Так Моррис же умер! – удивилась полисменша.
      – Умер, но… иногда появляется здесь.
      – Как же он появляется, если умер?
      До Дэни только сейчас дошло, что она сболтнула лишнее. Но было уже поздно.
      – Понятно. – Женщина помолчала с минуту.
      “Ну все, – подумала Дэни, – теперь полисменша уверена, что я сумасшедшая. Кто тебя тянул за язык, дура?” – обругала она себя.
      – Хорошо, мисс Хиллард, – произнесла полисменша, – высылаем наряд. Советую вам выйти из дома и стоять с поднятыми руками.
      Дэни пожалела, что позвонила в полицию.
      – Хорошо, – произнесла она и повесила трубку.
      – Ну что? – спросил Росарио, когда она вышла во дворик. В руке у него был молоток – в качестве оружия, если будет обнаружен преступник.
      – Полиция сейчас приедет. Они велели ждать их у входа с поднятыми руками. Молоток лучше бросьте, неизвестно, что может прийти им в голову.
      – Хорошо, – вздохнул садовник. – А где мистер Нортроп?
      – В доме, ищет преступника.
      – Но преступник может быть вооружен!
      – Сайлас считает себя неуязвимым. Он, видите ли, военный моряк!
      – Я был в армии, и, насколько могу судить, моряки тоже люди.
      – Скажите это Сайласу.
      Через несколько минут к дому подъехала полицейская машина. К Дэни направился офицер с пистолетом.
      – Это вы видели привидение? – смеясь, спросил он. Дэни была вне себя от ярости – то ли от издевательского тона офицера, то ли от нацеленного на нее пистолета.
      – Я, – пробормотала она.
      – А это кто? – спросил офицер, указывая на Росарио.
      – Росарио, садовник.
      – А где второй мужчина? Вам, кажется, было приказано выйти из дома!
      – Он в доме, ищет преступника.
      – Вы уверены, что преступник вдоме?
      – Нет, не уверена. Он мог уже уйти.
      – Хорошо. Оставайтесь на месте. – Офицер сделал знак второму полицейскому, поджидавшему у машины, и оба направились в дом. – Да, – добавил он, – руки можете опустить.
      Дэни опустила затекшие руки.
      – Осторожно, – крикнула вслед полицейским, – не пристрелите по ошибке Сайласа!
      – Успокойтесь, мисс, – улыбнулся ей офицер, – мы ни в кого не собираемся стрелять!
      Полицейские скрылись в доме.
      Каждая минута казалась вечностью. Дэни мысленно ругала себя за то, что вызвала полицию. А вдруг они и впрямь пристрелят Сайласа? Он так вспыльчив, а полицейские не привыкли церемониться…
      – Росарио, – сказала она, – я боюсь за Сайласа. Вдруг они примут его за вора и будут стрелять?
      – Надеюсь, – откликнулся тот, – они нормальные люди.
      – Они-то, может, и нормальные, но Сайлас…
      – Эй, – раздался вдруг знакомый голос, – что вы здесь делаете? Мы, кажется, договорились, что вы будете ждать меня в холле?!
      Дэни обернулась и увидела выходившего из-за угла Сайласа.
      – Это вы вызвали полицию? – сердито спросил он.
      – А что, по-вашему, я должна была сделать?
      – Вы с ума сошли! А если бы они меня пристрелили? Дэни разозлил его тон.
      – Пристрелили? И правильно бы сде… – Дэни не договорила, так как рука Сайласа зажала ей рот.
      – Вы ненормальная! – прошептал он ей на ухо. – Знаете, что я подумал, когда не увидел вас в холле?
      Дэни представила себе, что мог думать Сайлас, и мысленно простила его за то, что он на нее накричал. Она так за него волновалась…
      – Отпустите ее, – раздался вдруг твердый как сталь голос, – или я буду стрелять!

      Дэни обернулась – и пришла в ужас: полицейские стояли рядом, и оба пистолета были направлены на Сайласа.
      – Все в порядке, ребята! – невозмутимо произнес тот. – Я ее не трону. Мы с ней друзья.
      – Отпусти ее!
      Сайлас отпустил Дэни и отошел от нее на шаг.
      – Все в порядке, – подтвердила та. – Это и есть Сайлас.
      Офицеры опустили пистолеты.
      – Простите, сэр, – произнес один из них. – Вы так ее держали, что мы подумали…
      – Ничего страшного, командир! – откликнулся тот.
      – Нашли вора? – спросила Дэни у полицейских.
      – Нет. Обошли весь дом, но… Вы уверены, что в дом вообще кто-то входил?
      – Кто-то явно был, – сказал Сайлас.
      – Откуда вы знаете? – спросил офицер.
      – Кто-то трогал мой компьютер.
      – Не иначе привидение! – рассмеялся второй полицейский.
      Дэни возмутила наглость офицеров, тем более что оба были почти ровесниками ее старшеклассников.
      – Вы можете не верить в привидения, молодые люди, – строго сказала она, – но это не дает вам права насмехаться над нами. Вас не научили хорошим манерам!
      Росарио удивленно посмотрел на нее – он, разумеется, ничего не знал о привидениях, – но задавать вопросов не стал. Офицеры же в ответ на сказанное Дэни снова рассмеялись.
      – Хорошо, – немного посерьезнев, произнес один из них. – Что-нибудь в доме пропало?
      – Я еще сам толком не знаю, что есть в доме, – ответил Сайлас. – Но, насколько могу судить, вроде бы все на месте.
      – Что ж, – офицеры переглянулись, – тогда, полагаю, нам здесь больше нечего делать. Всего доброго! Если что, звоните.
      Полицейские сели в машину и уехали. Росарио тоже удалился.
      – Вы что, сказали им про привидение? – сурово спросил Сайлас, когда они остались одни.
      – Сама не знаю, как проговорилась. – Дэни от стыда готова была провалиться сквозь землю.
      – Поздравляю, – фыркнул Сайлас, – теперь они точно решат, что мы оба с приветом! И вор нам наверняка померещился.
      – Но кто-то же запер нас в кладовке!
      – Они и это сочтут бредом. Кстати, насколько я разбираюсь в психиатрии, все это смахивает на манию преследования. В следующий раз думайте, что говорите! Скоро вся округа будет нас считать сумасшедшими! – Не дожидаясь ответа, он пошел в дом.
      Дэни стояла, не в силах пошевелиться. Одно ей было ясно – в полицию теперь лучше не звонить.
 
      – Я решил побывать на своей лодочной станции, – обратился Сайлас к Дэни примерно через час после случившегося. – Я давно там не был и хочу проверить, все ли в порядке. Поедете со мной?
      Дэни согласилась – лодочная станция ее мало интересовала, но она была рада любому поводу хотя бы на время покинуть этот мрачный дом.
      Станция оказалась всего в получасе езды от дома Морриса. Дэни ожидала увидеть небольшую пристань с маленьким сарайчиком на берегу и была удивлена, когда ее взору предстало огромное стальное помещение, напоминавшее аэропорт, к которому лепились несколько помещений поменьше. Всюду царил строгий порядок. Проведя на станции несколько часов, Дэни сильно изменила свое мнение о Сайласе – она и представить себе не могла, что этот самоуверенный человек с повадками питекантропа может быть умным, удачливым бизнесменом.
      Вернулись они лишь под вечер и перед сном решили прогуляться по побережью.
      Прекрасный солнечный день, который они провели вместе, казалось, не предвещал ничего тревожного. Но к вечеру погода вдруг начала меняться. Ветер крепчал, потемневшая поверхность моря вздымалась сердитыми волнами, угрожая новой бурей.
      – Красиво, не правда ли? – упоенно произнес Сайлас, любуясь буйством стихий.
      Дэни хотелось согласиться с ним, очень хотелось… Но она не могла. Не могла потому, что вообще была не в состоянии произнести хотя бы слово – она застыла, как в ступоре, чувствуя нарастающий, охватывающий все ее существо безотчетный страх.
      – В чем дело, Дэни? – насторожился Сайлас. Дэни молчала.
      – Дэни! Молчание.
      Сайлас перепугался не на шутку. Подхватив безжизненную Дэни на руки, он понес ее в дом.
      – Что случилось, Дэни? – повторил он свой вопрос.
      – Ничего, – с трудом шевеля губами, пробормотала она.
      – Как ничего? Я же не слепой! Вас явно что-то напугало!
      – Ветер, – чуть слышно прошептала она.
      – Вы так боитесь ветра? – Сайлас ушам своим не верил. – Почему, Дэни?
      – Так и быть, признаюсь, – с трудом проговорила Дэни. – В детстве я попала в смерч.
      – Расскажите, как это было, – попросил Сайлас, держа ее за руку.
      Немного успокоившись, Дэни начала:
      – Мне было пять лет. Я играла наверху, в своей комнате, как вдруг услышала какой-то отдаленный гул. Он все нарастал – смерч приближался с огромной скоростью. Я уже почти ничего не слышала из-за гула, но мне показалось, что мама зовет меня. Как я узнала потом, она пыталась подняться ко мне, но в этот момент сорвало крышу, и ее придавило балкой. Слава Богу, все обошлось – мама осталась живой и невредимой. – Дэни замолчала.
      – Сорвало крышу? – насторожился Сайлас.
      – Да. Раздался ужасный треск – должно быть, это выдирались гвозди, – и в следующий момент крыша исчезла, будто взорвалась. Я посмотрела наверх – это было жуткое зрелище, ничего страшнее я в своей жизни не видела.
      – Что же вы увидели?
      Дэни вздрогнула, словно снова пережила этот кошмар.
      – Гигантские концентрические круги странного грязно-желтого цвета, а между ними сверкали молнии. Внутри вращались разные предметы – лодки, вырванные с корнем деревья, какой-то стул… Что было дальше, не помню, но в конце концов меня нашли за сто ярдов от дома в какой-то луже – к счастью, живой и здоровой, но насмерть перепуганной.
      – Вас унес смерч?
      – Такое случается. С тех пор я панически боюсь даже самого слабого ветерка. Должно быть, я просто ненормальная…
      – Все в порядке, Дэни! – Он гладил ее, как котенка. – После того, что вам пришлось пережить, неудивительно, что вы боитесь ветра. У каждого свои страхи. Я, например, боюсь темноты.
      – Вы боитесь темноты? – Дэни была искренне удивлена. – Ни за что бы не подумала! Тогда, в кладовке, мне показалось, что вы вели себя вполне храбро!
      – Просто держал себя в руках. Но знали бы вы, чего мне это стоило!
      Он обнял Дэни, сам не зная, чего хочет больше – успокоить ее или успокоиться сам. Дэни села к Сайласу на колени, прижалась к нему.
      – Не надо, Дэни… – вдруг прошептал он.
      – Что не надо? – не поняла она.
      – Вы меня возбуждаете, – произнес он.
      Дэни все поняла – она была все же не настолько неопытна, чтобы не знать, как может среагировать мужчина на женщину, сидящую у него на коленях. Дэни покраснела до корней волос.
      – Вы краснеете, – произнес Сайлас, – и возбуждаете меня еще больше…
      – Да вы просто маньяк!
      – Станешь маньяком, когда тебя соблазняют!
      – Я соблазняю вас? – В то, что она способна кого бы то ни было соблазнить – умышленно или невольно, – Дэни поверила еще меньше, чем в привидения. – Где, когда?
      – И вы еще будете это отрицать! Бегаете здесь в шортиках, в коротенькой маечке…
      – Не в шубе же бегать по такой жаре!
      – А как вы виляете бедрами… А ноги… Черт побери, Дэни, никогда не видел таких красивых ног!
      Дэни покосилась на свои ноги. Ноги как ноги, что он в них нашел? Даже немного толстоваты и к тому же не очень гладкие – ей ведь уже не восемнадцать.
      – Прекратите рассматривать свои ноги, Дэни! Когда вы на них так смотрите, мне хочется до них дотронуться. Вот так…
      Рука Сайласа скользнула по ее ноге.
      – Вы с ума сошли! – воскликнула Дэни, хотя в глубине души комплименты Сайласа и его ласки, пусть грубоватые, были ей… во всяком случае, не противны. Приятно все-таки сознавать, что есть мужчина, который считает тебя привлекательной…
      Рука Сайласа продолжала нежно, но настойчиво гладить ее тело. Губы потянулись к губам, и Дэни закрыла глаза, уже не в силах противиться необычным, почти забытым… нет, совершенно новым, переполнявшим ее ощущениям. Руки Сайласа скользнули под ее футболку…
      – Да? – прошептал Сайлас еле слышно. – Да, Дэни? Для Дэни уже не было сомнений. Да, конечно, да…
      Где-то в глубине сознания еще звучал еле слышный голосок разума, говоривший, что надо поостеречься, но Дэни уже потеряла контроль над собой.
      – Нет! – Глаза Дэни вдруг решительно распахнулись. В одно мгновение она вскочила с колен Сайласа.
      – В чем дело, Дэни? – Сайлас, казалось, был искренне удивлен.
      – Вы спасли меня от грозы и теперь решили, что можете позволять себе все, что угодно? А я-то, дура, поверила в ваше благородство! Идите к черту, Нортроп! – В глубине души, впрочем, Дэни понимала, что сердится не столько на Сайласа, сколько на себя.
      – Дэни! – умоляюще произнес он.
      – Простите, – пробормотала она через, минуту, немного остыв. – Виновата я, а не вы. В конце концов, вы мужчина и вели себя соответствующим образом. А я развесила уши и слушала ваши комплименты.
      – Послушайте, Дэни, за свое поведение я готов извиниться, но слов своих назад не возьму. Вы действительно чертовски привлекательны!
      – Рассказывайте это другим! – фыркнула Дэни.
      – Но если вы непривлекательны, то почему же я от вас без ума?
      – Откуда мне знать? Наверное, для такого маньяка, как вы, любая уродина привлекательна!
      – Черт побери, Дэни, с чего вы взяли, что вы уродина? Кто вам это внушил?
      – Никто.
      – Не верю. В вашей жизни наверняка было что-то, что заставило вас быть о себе столь низкого мнения. Между тем вы вполне нормальная сексуальная женщина. Я знаю, о чем говорю… всего минуту назад я в этом убедился. Вы не можете отрицать, что отвечали на мой поцелуй!
      Дэни пристально посмотрела на него, но в глубине ее больших темных глаз Сайлас ничего не смог прочитать.
      В следующее мгновение Дэни выскочила, из комнаты, захлопнув за собой дверь.

      Далеко Дэни не убежала. Боялась ветра, который все крепчал.
      Дэни чувствовала себя дешевкой – грубое слово, не из ее лексикона, но другого не могла подобрать. Пусть она дала Сайласу отпор, но ведь сначала не противилась! Как только она могла? Дэни хотелось умереть, пусть ее испепелит молния…
      И в этот момент ее ослепила яркая вспышка, а от грома она едва не оглохла.
      – Ничего себе громыхнул! – раздался голос Сайласа. Дэни обернулась. Сайлас стоял рядом.
      – Думаю, пора ужинать, – произнесла Дэни после непродолжительного молчания.
      За ужином они почти не разговаривали. Правда, решили во избежание новых напастей спать в одной комнате. Дэни подобная перспектива не улыбалась, особенно после того, что произошло, но спорить она не стала. И, едва поев, отправилась спать, хотя не было еще и девяти.
 
      Сайлас проснулся посреди ночи, почувствовав на себе чей-то взгляд. Открыл глаза и увидел Дэни, озаренную лунным светом. Она стояла рядом, и лицо ее выражало мольбу, казалось, она что-то хочет ему сказать.
      – Дэни? – Сайлас инстинктивно протянул руку… и в этот момент Дэни исчезла, а со стороны ее кровати раздались сонное бормотание и скрип пружин – видимо, она перевернулась с боку на бок. Стало быть, она не вставала! Да и ставни на окнах наглухо закрыты – откуда же лунный свет, озаривший увиденную Сайласом женскую фигуру? И фигура, как ему показалось, светилась словно изнутри. Сайлас вскочил, как ужаленный.
      Значит, он видел не Дэни! И тогда в дверях его комнаты стояла тоже не она. В чем же тут дело? Неужели кто-то раздобыл фотографии Дэни и Морриса и вызывает их изображения при помощи проектора? Но откуда здесь проектор? К тому же от проектора тянулся бы луч света – Сайлас не мог бы его не заметить. Да и каким образом можно получить изображение не на стене, а в воздухе? Правда, чего-то подобного, кажется, можно добиться при помощи сухого льда. Этим, должно быть, и объясняется холодок, который почувствовал Сайлас, когда видение исчезло. Но тогда бы он заметил дымок испаряющегося льда. И опять же откуда взялся сухой лед?
      В общем, версия с проектором отпадает. Так что же это такое? Привидение? Но привидения бывают только мертвые, а Дэни, слава Богу, жива. Астральный двойник? Сайласу вспомнилось древнее поверье о том, что во время сна душа отделяется от тела и путешествует где-то по астральным мирам – или как они там называются… Впрочем, решил он наконец, женская фигура ему скорее всего померещилась спросонок.
      Сайлас взглянул на часы – четыре часа. По стеклам нудно барабанил дождь. Сайлас попытался снова заснуть, но это ему никак не удавалось – очевидно, после пережитого видения. Лежать в темноте с открытыми глазами было для Сайласа невыносимо. Осторожно, чтобы не разбудить Дэни, Сайлас зажег свет. Вынув из-под подушки пистолет (он держал его там тайком от Дэни – если бы она увидела, наверняка подняла бы визг на весь дом), Сайлас опустился в кресло.
      Сайлас не знал, сколько прошло времени, когда Дэни вдруг проснулась и села на кровати.
      – Дэни! – окликнул он ее.
      – Да? – отозвалась та.
      – Что с вами? Приснился дурной сон?
      – Можно сказать, что да. Я видела Морриса.
      – Что ж, – усмехнулся Сайлас, – и впрямь дурной сон! И что вам приснилось? – спросил он, посерьезнев.
      – Иногда такое бывает в кошмарах: вы пытаетесь что-то сделать, но почему-то никак не можете – и просыпаетесь? Только на этот раз пытался что-то сделать Моррис. Точнее, он пытался что-то сказать. – Дэни поежилась и натянула одеяло. – Честно говоря, Сайлас, это меня пугает. И дело вовсе не в этом сне – мало ли что может присниться. Но ведь Моррис являлся мне и наяву, и не один раз! Значит, он действительно хочет сказать что-то очень важное…
      Сайлас задумался.
      – Знаете что? – произнес он через минуту. – Нам нужно попытаться найти это чертово сокровище. Во что бы то ни стало!
      – Вы же сами говорили, что на его поиски может уйти целая вечность!
      – Говорил. Но видите ли, если бы дело ограничивалось только родственниками, пытающимися заполучить это таинственное сокровище, я, пожалуй, не стал бы придавать этому значения – я не жадный, пусть забирают его и катятся ко всем чертям. Но если уж сам Моррис повадился к нам с того света, дело, мне кажется, серьезное. Хочется разобраться во всей этой истории хотя бы из любопытства. Теперь, – решительно заявил он, – я не оставлю от этого дома камня на камне, но будь я проклят, если не разгадаю эту загадку!
      О своем видении Сайлас, однако, рассказывать Дэни не стал.
 
      Сайлас и Дэни сидели за завтраком, обсуждая, с чего начать поиски.
      – Что же это за сокровище? Даже представить себе невозможно, – сокрушенно произнесла Дэни.
      – Вряд ли это какая-нибудь китайская ваза или бриллиантовое ожерелье. Подобные вещи имеют ценность лишь для живых, и Моррис не стал бы особо заботиться, кому они достанутся после его смерти. Скорее всего это какие-нибудь записи, например, дневник.
      – Вы полагаете, его дневники могут быть кому-нибудь интересны?
      – Еще бы! Моррис как-никак был писателем с мировым именем. Знаете, сколько можно “наварить” на публикации его дневников, тем более если они содержат какие-нибудь откровения?
      – Но куда он мог их спрятать?
      – Да никуда, просто положил где-нибудь, и все.
      – Тогда кто-нибудь из родственников наверняка прихватил бы их.
      – Могли и не заметить в такой суматохе.
      – Может быть, спросить напрямик у Эрни или Лестера, что именно они ищут?
      – Так они вам и скажут! До чего же вы наивны, Дэни!
      Дэни вспыхнула.
      – Наивна? Ну, знаете ли…
      – Простите, Дэни. Я сказал не подумав. Не придавайте значения.
      – Нет, вы скажите – я действительно наивна?!
      – Успокойтесь, Дэни, успокойтесь! Какая муха вис укусила?
      – И вы еще спрашиваете! Значит, я наивна?!
      – Полно, полно, Дэни, – пробормотал он. – Можно подумать, я не понимаю, что вас так рассердило!
      – И что же?
      – Ясно что – то, что я вчера поцеловал вас. Конечно, я виноват. На меня будто затмение нашло… Я словно обезумел… Обещаю вам, это больше не повторится.
      Слова Сайласа резанули Дэни по самому сердцу, как ножом, вызвав жгучее чувство обиды. Нет, она вовсе не собиралась крутить с Сайласом роман. Но неужели она и впрямь настолько непривлекательна, что поцеловать ее можно лишь в приступе безумия?
      – Значит, меня можно поцеловать лишь в припадке безумия? – вырвалось у Дэни.
      Сайлас смутился.
      – Нет, – пробормотал он, – я вовсе не хотел сказать, что вы непривлекательны. Просто нам предстоит жить в этом доме целых полгода… и лучше не заводить романа… во всяком случае, пока…
      Сайлас совсем запутался и умолк. В глубине души, однако, он понимал, почему не хочет начинать романа с Дэни. Его влекло к этой наивной, чудаковатой учительнице из провинциального городка, но он не знал, как себя с ней вести. Сайлас был влюбчив, но непостоянен. И, будучи человеком порядочным, предпочитал иметь дело с женщинами, согласными на кратковременную связь. Но наивная учительница из Огайо не из таких, а Сайлас слишком ее уважал, чтобы обидеть и причинить ей боль.
      – Все в порядке, Сайлас. – Дэни заставила себя принять непринужденный вид. – Не стоит оправдываться, я действительно не Шарон Стоун и не Ким Бейсингер. Поговорим о нашем сокровище.
      Разговор снова вернулся в прежнее русло. Но между ними возникла преграда, и преодолеть ее они не могли.
 
      Сайлас сидел за компьютером, поглощенный работой, – эта сцена должна стать в романе кульминационной. Магнитофон снова был включен на полную мощность, сотрясая весь дом. Дэни это выводило из себя, но она знала, что спорить с Сайласом бесполезно. Поскольку до обеда Сайлас занимался поисками сокровища, а после этого работал над книгой, Дэни делала наоборот. Прошло уже больше недели, но поиски результатов не дали. Родственники Морриса после визита Пепиты их больше не беспокоили, и Сайласу это показалось странным – уж не нашел ли кто-то из них злополучное сокровище в тот самый момент, когда Сайласа и Дэни заперли в кладовке?
      Боковым зрением Сайлас заметил стоявшую в дверях его комнаты Дэни, она что-то говорила, но из-за грохота магнитофона ничего не было слышно.
      – Одну минуту! – пробормотал он, решив допечатать фразу, но когда обернулся, Дэни уже не было. Опять видение?
      Ругнувшись, Сайлас продолжал работать, но в этот момент музыка оборвалась, компьютер и свет выключились.
      – Этого еще не хватало! – чертыхнулся Сайлас – все, что он написал сегодня, стерлось. Когда свет выключается во время грозы, это еще понятно, но в небе не было ни облачка. Неужели его колонки потребляют столько энергии, что это приводит к замыканию? Или это работа Дэни?
      Сайлас выбежал в коридор и нос к носу столкнулся с Дэни – на сей раз это была она.
      – Это вы выключили свет? – набросился он на нее.
      – Я думала, это вы!
      – Свет выключил я, – раздался голос снизу.
      Сайлас и Дэни вышли на балкон и увидели внизу Ирвинга Читема.
      – Я звоню в ваш звонок уже минут десять, – сердито произнес тот, – но из-за вашей чертовой музыки ничего не слышно. Должен же я был хоть как-нибудь привлечь ваше внимание!
      – Черт побери, Ирвинг, – взорвался Сайлас, – вы стерли все, что было в моем компьютере! Я убью вас!
      – Никогда не говорите таких слов, – покачал головой Ирвинг. – Если со мной, не дай Бог, что-нибудь случится, вам их могут припомнить.
      Трудно было понять, шутит Читем или говорит всерьез. Судя по мрачному виду, с чувством юмора у этого худощавого высокого человека в очках было плоховато.
      – Чем могу служить? – спросил Сайлас.
      – Я ищу Эдну.
      – Эдну? Мы ее здесь ни разу не видели и не имеем ни малейшего понятия, где она и что с ней.
      – Странно! – произнес Ирвинг. – Двадцать лет проработала в этом доме и вдруг пропала!
      – Может быть, она заболела? Или уехала куда-нибудь по срочному делу…
      – Могла бы, между прочим, предупредить. За такое я вполне могу ее уволить! Так и сделаю, если она в ближайшее время не объявится!
      – Погодите ее увольнять, Ирвинг, – произнес Сайлас, – может, еще объявится и все объяснит. Нам домработница не нужна – мы сами справляемся. Не так ли, Дэни?
      Дани подумала, что иметь домработницу в таком огромном доме, пожалуй, было бы неплохо, но возражать не стала.
      – Я хотел бы кое о чем поговорить, – сказал адвокат, – но неудобно, знаете ли, беседовать, все время задирая голову. Может быть, мне лучше зайти?
      – Да-да, конечно, извините! – До Дэни только сейчас дошло, что не очень вежливо не пригласить Читема в дом. – Заходите! Не хотите кофе?
      – Нет, спасибо, я на минутку, не хочу мешать вам работать.
      Дэни чуть было не ляпнула, что она не работает, а ищет пресловутое сокровище, но вовремя спохватилась. Вряд ли стоило говорить об этом Дракуле.
      Ирвинг прошел на кухню.
      – Ну как, – спросил он, расположившись в кресле, – родственники Морриса больше не беспокоят вас?
      – Нет, – ответил Сайлас. – С тех пор как здесь побывала Пепита Майо, которая искала Библию… не помню, говорил ли я вам об этом?
      – Говорили.
      – Так вот, с тех пор нас никто больше не беспокоил.
      – Стало быть, – произнес Ирвинг, – они переключились на меня.
      – На вас?
      – У меня уже успели побывать все жены Морриса, кроме Рокси Резник и Айны Джаспер – эти почему-то не приходили. Впрочем, может быть, еще объявятся. Так вот, все, как одна, рассказывали сказки о том, что якобы оставили в доме что-то ценное. Я пытался уловить хоть какой-нибудь намек на то, что они имеют в виду и существует ли вообще какое-то сокровище, но так ничего и не понял. Так что будьте начеку – они могут прийти и к вам. Кстати, вспомните хорошенько – вы не замечали больше ничего странного?
      Сайлас посмотрел на Дэни. На ней были красные шорты и белая футболка. Дэни, которую он видел сегодня в дверях своей комнаты, была одета по-другому…
      – Вроде бы нет, – произнес он.
      Сайлас вовсе не собирался рассказывать Ирвингу о своих видениях, равно как и о видениях Дэни. Расскажи он об этом – и тот, чего доброго, упечет их в сумасшедший дом.
      – Будьте начеку, – повторил Читем. – Похоже, то, за чем охотится вся эта команда, стоит бешеных денег. А коль скоро речь зашла о больших деньгах, эти дамочки – я их знаю – ни перед чем не остановятся.
      – Что, интересно, заставило Морриса жениться на этих особах? – удивился Сайлас.
      Ответ Ирвинга был неожиданным:
      – Эти дамы любили его.

      – Вы слышали, что сказал Ирвинг о женах Морриса? – спросила Дэни у Сайласа после ухода адвоката. – Что вы об этом думаете?
      – Не все ли равно? – прорычал Сайлас. – Пусть скажет спасибо, что я не убил его! Он стер все, что я написал сегодня!
      – Разве в вашем компьютере нет автоматической защиты?
      – А что это такое?
      – Ну, когда компьютер сам автоматически сохраняет все, что набираешь.
      – Не уверен, – пожал плечами Сайлас.
      – Какой у вас компьютер? Сайлас назвал марку.
      – В нем должна быть защита. Позвольте, я посмотрю?
      – Спасибо, не надо. – Сайлас направился в ванную, чтобы включить пробки.
      – Что, – бросила Дэни ему вслед, – мужское самолюбие?
      – Не понял, – откликнулся Сайлас.
      – Отказываетесь принять помощь женщины? Сайлас промолчал. Он включил пробки, и дом снова наполнился грохотом музыки.
      – Опять? – проворчала Дэни. – Вы хотите, чтобы я оглохла? Вы дождетесь – когда-нибудь я убью вас, и суд меня оправдает! – Зажав уши, Дэни убежала к себе в спальню.
      Через минуту музыка стихла, и Сайлас робко постучал в ее дверь.
      – Дэни, простите, ей-богу, я не хотел… Я просто забыл, что магнитофон был включен, когда свет выключился.
      – Слава Богу, – усмехнулась Дэни, – наконец-то до вас дошло, что надо извиниться! Я вот уже целую неделю слушаю ваш грохот, но вам до этого нет дела!
      – Он разве вас беспокоит? – искренне удивился Сайлас.
      – Беспокоит? Ваша музыка сотрясает весь дом, ее, наверное, за километр слышно, а вы еще спрашиваете, не беспокоит ли она меня?
      – Меня она не беспокоит. – Сайлас вошел в комнату и присел на кровать рядом с Дэни.
      – Значит, – ухмыльнулась она, – вы глухой, как филин.
      – Я не глухой. Просто музыка помогает мне сосредоточиться.
      – Как может такой грохот помогать сосредоточиться?
      – Видимо, – Сайлас пожал плечами, – у каждого свой бзик.
      Он помолчал с минуту.
      – Хорошо, – сказал он наконец, – простите меня, Дэни. Обещаю больше не включать музыку… или, во всяком случае, уменьшать звук. А вы, если что не так, говорите. Не бойтесь!
      – Я боюсь? – Дэни почувствовала себя задетой. – Да я вообще ничего не боюсь! Вы, должно быть, забыли, что я учительница. К вашему сведению, мне почти каждый день приходится иметь дело с целым классом подростков – а что такое современные подростки, вы, я думаю, знаете. И, доложу вам, справляюсь я неплохо!
      – С подростками вы, может быть, и справляетесь, – произнес он, глядя ей в глаза. – Но это не значит, что вы в состоянии справиться со взрослым мужчиной.
      Дэни вскочила на ноги.
      – Это что, вызов?
      – Нет, Дэни, – спокойно ответил он. – Просто констатация факта. Я вижу, вы меня боитесь. Настолько, что даже не смеете подойти ко мне и попросить сделать музыку потише.
      Дэни молчала. Сайлас был прав: она действительно боялась – не его, нет. При всей его грубости Сайлас – Дэни была в этом уверена – не способен причинить кому-то зло. Но от Сайласа исходила опасность иного рода – опасность для ее глупого сердца…
      Сайлас встал и направился к двери, но на пороге обернулся:
      – Кстати, зачем вы приходили ко мне?
      – Когда?
      – За пару минут до того, как здесь появился Читем. Вы стояли в дверях, на вас еще было белое… – Что именно было на Дэни, Сайлас так и не мог припомнить.
      – Я не приходила к вам.
      – Точно?
      – Точно!
      – Что ж, – пробормотал Сайлас, – должно быть, опять видение! – Он вышел.
      Вернувшись к себе, Сайлас задумался. Так все-таки видение или изображение, полученное с помощью проектора? Может быть, кто-нибудь, имея фотографию Дэни, хочет напугать ее до смерти, когда она увидит своего двойника? Но почему тогда двойник является ему, а не Дэни? Не говоря уже о том, что и двойник Дэни, и Моррис являются в разных местах. Значит, проекторы установлены почти что в каждой комнате? Но такая аппаратура стоила бы целого состояния! Остается лишь одно – поверить в привидения.
      Пожалуй, стоит рассказать Дэни о своем ночном видении. Может быть, вдвоем они смогут найти разгадку.
      Дэни и Сайлас ужинали, когда раздался стук в дверь.
      – Держу пари, еще один родственник! – проворчал Сайлас. – Сразу прогнать или все-таки спросить, чего он хочет?
      – Лучше все-таки спросить, – сказала Дэни.
      – Пепиту мы уже пытались расспросить как следует. И что толку?
      – Пепита просто плохо понимает по-английски.
      – Больше притворяется. Как только речь заходит о деньгах, такие, как она, сразу начинают понимать любой язык.
      … На пороге стояла маленькая женщина с короткой стрижкой, в огромных, закрывающих почти все лицо темных очках. В руках у нее была шестигранная коробка – в таких обычно продают торты.
      – Мистер Нортроп? – приветливо спросила женщина. – Да.
      – Добрый вечер. Я Айна Джаспер, ваша соседка. Пришла поздравить вас с новосельем. Я испекла торт по старинному семейному рецепту.
      – Прошу вас, миссис Джаспер! – Сайлас был сама любезность. – Мы как раз ужинаем. Присоединяйтесь!
      Айна прошла на кухню и расположилась за столом.
      – Большое спасибо, – произнесла она, положив в тарелку салата. – Я сегодня с утра не ела, у меня был такой напряженный день…
      – А чем вы занимаетесь, если, конечно, не секрет? – спросила Дэни.
      – Я пластический хирург. Вообще-то работа не очень напряженная, просто сегодня почему-то выдался такой день.
      – И тем не менее вы успели испечь такой торт! Молодец!
      – Если честно, – подмигнула Айна, – я испекла его вчера вечером. Но не бойтесь, он еще вполне свежий.
      – Сто лет не ел домашнего торта! – облизнулся Сайлас. – По мне, они гораздо вкуснее магазинных.
      – Меня научила этому бабушка, – сказала Айна. – Помню, когда я была маленькой, у нас почти каждый день пекли торт. В общем-то испечь его не сложно, только времени уходит много. Но бабушка не работала, и времени у нее было хоть отбавляй.
      – Значит, вы живете по соседству?
      – Да. К югу от вас. – Айна жестом указала направление. – Извините, что пришла проведать вас только сейчас, но я все как-то не решалась. – Она посмотрела на Дэни, затем на Сайласа. – А Моррис неплохо придумал поселить вас вместе!
      – Честно говоря, – Сайлас покосился в сторону Дэни, – до сих пор не могу понять, зачем он это сделал. Может, это очередная шутка…
      – Да, Моррис любил подшучивать над людьми, – согласилась Айна. – Но в сущности, он был добрейшим человеком. Мне, во всяком случае, он в свое время очень помог. Я тогда переживала едва ли не худший период в моей жизни. Мой первый муж бросил меня с четырьмя малыми детьми. Я работала секретаршей, зарплаты едва хватало, чтобы сводить концы с концами, не говоря уже о том, чтобы кормить четверых.
      – И бывший муж вам ничем не помогал?
      – Какое там! Он просто исчез, мне даже не удалось разыскать его, чтобы оформить развод.
      – А как вы познакомились с Моррисом?
      – Моррис откуда-то знал моего начальника. Кажется, они оба были членами какого-то клуба. Во всяком случае, Моррис покупал какую-то недвижимость через нашу фирму, там я и увидела его впервые. Он всегда приходил в нашу контору примерно на полчаса раньше назначенного срока, и мы с ним очень мило беседовали. Он вообще оказался очень приятным человеком. Я сразу в него влюбилась, хотя он был намного старше меня. – Голос Айны звучал патетически – она, должно быть, расчувствовалась от нахлынувших воспоминаний. – Однажды он пригласил меня в ресторан, с того вечера все и началось. Он всегда очень хорошо относился к моим детям, а они так просто боготворили его.
      – И долго вы были женаты? – спросил Сайлас.
      – Всего пять лет. Моррис очень уважал меня, но для него это не было настоящей любовью. Тем не менее я никогда не жалела, что была за ним замужем. Он продолжал заботиться обо мне и после развода – как, впрочем, и обо всех своих бывших женах. Благодаря его поддержке я смогла окончить медицинский колледж, детям моим он тоже помогал. Я даже жила в его доме вплоть до недавнего времени, пока мне не удалось купить домик по соседству. К тому же у Морриса было много знакомых в Голливуде, которым он рекомендовал меня в качестве пластического хирурга, так что имя у меня, можно сказать, есть.
      – Да, Моррис был большой души человек, – подвел Сайлас итог длинному монологу гостьи. – Так чем можем служить, миссис Джаспер?
      Дэни инстинктивно напряглась. Сейчас, конечно же, Айна скажет, что забыла в доме что-то ценное… Однако та заявила:
      – Ровным счетом ничем. Я просто пришла проведать вас, как уже сказала. Слава Богу, мне ничего не надо – работа моя меня вполне обеспечивает, да и Моррис меня не обделил. Как, впрочем, никого из своей родни.
      Дэни не знала, можно ли верить этой женщине, хотя Айна вполне располагала к себе.
      Сайлас решил напрямую задать беспокоивший его вопрос.
      – Тем не менее, – произнес он, – все они в один голос утверждают, что в доме осталось что-то ценное. Вы, случайно, не знаете, что бы это могло быть?
      – Что здесь могло остаться? – Айна рассмеялась. – Всем, что представляет хотя бы малейшую ценность, Моррис распорядился в своем завещании. Все это их непомерная жадность. Должна вам доложить, мистер Нортроп, это такие люди… Опасайтесь их! Слава Богу, меня к ним нельзя причислить.
      Посидев еще немного, Айна поднялась, сославшись на то, что завтра ей рано вставать.
      – Заходите ко мне в выходные, – пригласила она. – Вы никогда не ходили в направлении моего дома?
      – Нет.
      – Обязательно пройдите! Там растет огромный баньян. Потрясающее зрелище! Я часто хожу туда, разговариваю с ним.
      – С деревом?
      – Что здесь странного? – пожала плечами Айна. – С животными же мы разговариваем, хотя они и не могут нам отвечать. Уверена, растения ничуть не глупее.
      – Ну как вам эта дамочка? – спросил Сайлас у Дэни, проводив Айну.
      – Вполне в духе Морриса. Если она разговаривает с деревьями… Что же до сокровища, то оно, похоже, действительно ее не интересует. Как знать… Я, кажется, становлюсь слишком подозрительной.
      – Надеюсь, – усмехнулся Сайлас, – ее торт не отравлен? Вы заметили – сама она к нему не притронулась!
      – Господь с вами!
      – Ради сокровища можно пойти и на это!
      – Сайлас, ваши шуточки… Что же это все-таки за сокровище?
      – Я по-прежнему склоняюсь к тому, что это дневники. Или рукопись неопубликованной или же неоконченной книги. Знаете, каких это может стоить денег? В следующий раз, когда Моррис явится вам, спросите его наконец напрямик, чего он хочет.
      – Пожалуй, – решила она, – я так и сделаю.
 
      Дэни стояла одна на берегу, глядя на закат. С моря дул легкий бриз, приятно холодивший разгоряченную за день кожу. Нежное пение цикад этой южной ночью мало походило на громкий треск кузнечиков в Огайо, но почему-то напоминало Дэни о доме.
      Дэни чувствовала себя одинокой. Не потому, что скучала по своему маленькому домику, по друзьям, оставшимся там, она вообще чувствовала себя одинокой. Ей хотелось общения, хотелось, чтобы рядом был Сайлас, чтобы он взял ее за руку, обнял за плечи. Но Сайлас в последнее время избегал ее…
      Дэни передернула плечами, словно отгоняя наваждение. Что толку думать о Сайласе? Сайлас не более чем случайный, незначительный эпизод в ее жизни. Все равно она здесь не останется. Ее ждет работа в Огайо. Вряд ли она в конце концов напишет роман, не говоря уже о том, чтобы опубликовать его. А если и опубликует, вряд ли литературным трудом сможет заработать себе на жизнь. В мире тысячи писателей – кто обратит на нее внимание? На самом деле она приняла предложение Морриса лишь ради возможности отдохнуть какое-то время от всех этих уроков, бесконечной проверки сочинений, домашних работ…
      Но в глубине души Дэни чувствовала, что ей будет не так-то просто расстаться с Сайласом, что встреча с ним была чем-то большим, чем случайный эпизод в жизни.
      Она пыталась убедить себя, что Сайлас совсем не тот человек, который ей нужен. Груб, неотесан, сексуально озабочен, лезет в писатели, а сам, вероятно, за всю жизнь не прочитал ни одной книжки…
      Все это, может быть, и так. Но встреча с Сайласом открыла в ней то, о чем Дэни и не подозревала, – он разбудил в ней женщину. Этого Дэни не могла отрицать. Как странно – лишь в тридцать лет Дэни наконец поняла, что это такое…
      Она напишет книгу, чего бы ей это ни стоило. Не ради денег, не ради славы, не ради наследства Морриса. Даже не ради Сайласа. Ради себя.
      Дэни повернулась и пошла в дом.
 
      – Дэни, проснись!
      Дэни проснулась лишь на секунду и снова погрузилась в блаженные объятия сна, так и не поняв, откуда исходит этот властный, странно знакомый голос.
      – Да проснись же!
      Дэни вскочила как ошпаренная. Вся комната была погружена во тьму, лишь табло электронных часов высвечивало время.
      Без трех минут три. Глубокая ночь. Голос, разбудивший Дэни, все еще стоял в ушах, но она решила, что он ей приснился.
      Дэни сначала не обратила особого внимания на странную светящуюся голубую точку, посчитав ее за одну из тех, что обычно маячат перед глазами в темноте. Она заморгала, но голубое светящееся пятно не исчезло – напротив, медленно, но неуклонно росло.
      Дэни застыла, не в силах пошевельнуться. Голубое пятно все увеличивалось, приобретая явственные очертания человеческого силуэта. Дэни с ужасом поняла – перед ней материализуется Моррис.
      Да, это был он. Моррис уже стоял как живой. Только на этот раз он не улыбался. Напротив, лицо его было сосредоточенным и напряженным.
      – Смотри, – произнес он, указывая рукой в сторону окна.
      Видение мгновенно исчезло, и комната снова погрузилась во мрак.

      Дэни сидела на кровати, словно прикованная. Сердце ее бешено колотилось. На этот раз, увидев Морриса, она не завизжала. Однако подойти к окну не решалась. А вдруг Моррис нападет на нее сзади? Но вряд ли он ее разбудил для того лишь, чтобы сыграть с ней такую глупую шутку…
      Прошло, должно быть, минут пять, прежде чем нечеловеческим усилием воли Дэни заставила себя наконец подойти к окну и раскрыть ставни.
      Пустынный берег был залит лунным светом. Ничего нового или странного… Но Дэни была уверена, что просто так Моррис не стал бы ее будить, и продолжала смотреть.
      Прошло несколько минут, но ничего особенного она так и не увидела. Дэни уже хотела отойти от окна, как вдруг краем глаза заметила какое-то движение.
      Вгляделась внимательнее, и кровь в жилах застыла от ужаса.
      – Сайлас! – тихонько позвала Дэни.
      Тот громко храпел. Дэни потрясла его за плечо. Сайлас вскочил, выхватив из-под подушки пистолет.
      – Дэни? Что случилось?
      – Опять этот ужасный пистолет! Да уберите же его, ведь вы могли меня пристрелить!
      – Да что случилось?
      – Моррис…
      – Так я и знал! – усмехнулся он.
      – Погодите, Сайлас, вы меня даже не дослушали! Он разбудил меня и велел посмотреть в окно…
      – И что вы там увидели?
      – Двух… не знаю даже кого, я никогда не видела таких чудовищ!
      – Вам приснилось, Дэни!
      – Моррис – может быть. Но чудовищ я видела, готова поклясться!
      Не выпуская из руки пистолета и подтянув трусы, Сайлас подошел к окну.
      – Ну и где ваши чудовища? – усмехнулся он. Дэни снова подошла к окну. Никого… Дэни уже готова была поверить, что ей померещилось, но чудовища снова появились из-за холма.
      Они походили на людей, но были черными и гладкими, словно морские львы. Вместо ступней – ласты, глаза огромные, выпученные. В руках какие-то необычные ружья.
      – Видите? Видите? – прошептала Дэни, тыча пальцем в окно.
      – Тоже мне чудовища! – рассмеялся Сайлас. – Вы что, никогда не видели людей в аквалангах? Хотя бы ласты сняли, идиоты, удобнее было бы идти!
      – А что у них на глазах?
      – Очки для ночного видения.
      Дэни подумала, что когда ждешь чего-то необычного, страшного, обычных людей в аквалангах можно принять за сказочных монстров. Но легче ей от этого не стало. Как они сюда попали? Что замышляют в этот поздний час?
      – Оставайтесь на месте, Дэни, – распорядился Сайлас. – Я постараюсь их задержать. Включу прожекторы на берегу – если они в очках для ночного видения, это должно их ослепить. Тут-то я их и сцапаю. Будьте уверены, от меня они не уйдут!
      – Может, – осторожно спросила Дзни, – лучше вызвать полицию?
      – Вы забыли, что полиция считает нас сумасшедшими?
      Сайлас натянул брюки и ботинки, разумеется, прихватил пистолет.
      – Все будет хорошо, Дэни! – Он привлек ее к себе, поцеловал в губы и прежде, чем Дэни успела опомниться, вышел из дома.
      Дэни с замирающим сердцем наблюдала за монстрами в окно. Те двигались довольно медленно – очевидно, мешали ласты, к тому же тот, кто шел сзади – потолще и поменьше ростом, – то и дело натыкался на идущего впереди, который оборачивался к нему с таким видом, словно готов был убить. Со стороны это выглядело весьма забавно, но Дэни было не до смеха. Теперь, когда чудовища приблизились, Дэни наконец разглядела их ружья – гарпунные, какими обычно пользуются аквалангисты.
      Зажегся свет, и в “кадре” появился Сайлас, направивший на пришельцев пистолет. Те сразу же – откуда только взялась у них прыть! – ретировались к берегу, но прежде, чем погрузиться в море, один из аквалангистов вдруг обернулся и выпустил стрелу. Стрела попала Сайласу в ногу, а непрошеные гости скрылись под водой.
      Дэни, подобрав подол ночной рубашки, побежала к Сайласу. Тот сидел на песке, бормоча себе под нос крепкие ругательства.
      – Я, кажется, велел вам оставаться в доме! – недовольно проворчал он, увидев Дэни.
      – Вы же ранены!
      – С чего вы взяли, что я ранен?
      – А это что? – Дэни указала на стрелу, торчащую из ноги Сайласа.
      – Я не ранен, стрела застряла в брюках. Это армейские брюки, они очень прочные, в несколько слоев.
      – Точно не ранены?
      – Да точно, точно… Эх, жаль, эти гады ушли!
      – Кто они? Чего хотели?
      – Понятия не имею! – пробормотал Сайлас, хотя кое-какие предположения у него появились… – Ладно, пойдемте в дом. – Он начал выдирать стрелу из брюк.
      – Осторожно! – засуетилась Дэни. – Вы можете пораниться!
      – Вы предлагаете мне ходить со стрелой?
      – Снимите сначала брюки, – сказала Дэни и смутилась. Сайлас, однако, смущаться не стал.
      – И то верно! – Он снова сел на песок, снял ботинки и брюки. – Пошли, – произнес он, поднявшись.
      И в этот момент взгляд его упал на Дэни. Освещенная прожектором, она стояла в одной прозрачной ночной рубашке, сквозь которую просвечивало тело.
      Дэни, только сейчас осознав это, вспыхнула.
      Сайлас, потеряв над собой контроль, подхватил Дэни на руки и понес в дом.
      Дрожащая Дэни прижалась к Сайласу в предвкушении того, что – Дэни это инстинктивно чувствовала – неизбежно должно было произойти.
      Сайлас внес ее в дом и поставил на пол, однако ноги не держали Дзни. Ей хотелось поскорее лечь. Но Сайлас крепко держал ее своими большими руками.
      Он хотел ее. Дэни чувствовала это. Сомнений быть не могло.
      – Расслабься… – еле слышно прошептал Сайлас. – Расслабься, Дэни, я не сделаю тебе ничего плохого…
      Плохого? Дэни и в голову не могло прийти, что Сайлас сделает ей что-то плохое. Как странно, ведь совсем недавно она его боялась…
      Сайлас покрывал поцелуями ее лицо, губы, шею. Дэни испытывала невыразимое блаженство. Она закрыла глаза, но теперь еще отчетливее видела то, что происходило между ней и Сайласом.
      Сайлас стянул с нее рубашку и отнес Дэни на кровать. Дзни, забыв стыд, была готова к любым “экспериментам”, о которых раньше и подумать не посмела бы даже в самых необузданных своих фантазиях.
      – Расслабься, – снова произнес Сайлас, – расслабься, я все сделаю сам…
      Дэни хотелось лишь одного – чтобы его ласки никогда не кончались…
      Руки Сайласа скользили по ее телу, открывая в нем все новые эрогенные зоны, о существовании которых Дэни и не подозревала, пока наконец не достигли самого сокровенного.
      – Тебе так нравится? – прошептал он, лаская ее все энергичнее. – Тебе нравится, Дэни?
      Не в силах произнести ни слова, Дэни только кивала. Ничего подобного она еще не испытывала.
      – Ты хочешь меня, Дэни? Скажи, что хочешь!
      Но Дэни не в силах была произнести ни слова, поглощенная охватившими ее ощущениями, неизбежностью момента, который должен был сейчас наступить…
      И тут – именно в этот миг – раздался стук в дверь.
      – Нет, эти родственнички вконец обнаглели! – проворчал Сайлас, продолжая ласкать Дэни. – Ладно бы еще днем, а то среди ночи!
      Стук повторился, на этот раз настойчивее.
      – Черт побери, – рявкнул Сайлас, – кончится тем, что я кого-нибудь убью!
      – Откройте, полиция!
      – Этого еще не хватало! – проворчал он. – Ничего не поделаешь, придется открыть. Дэни, беги в свою комнату, накинь что-нибудь…
      – Я боюсь… – прошептала она.
      – Чего, глупышка? Полиции?
      – Нет. Возвращаться в свою комнату. А вдруг там Моррис?
      – Дэни, твой Моррис меня уже достал!
      – Сайлас!
      – Ладно, извини… Но не собираешься же ты, надеюсь, предстать перед ними в таком виде? Тогда нас окончательно запишут в сумасшедшие!
      – Я спрячусь в ванной.
      Она убежала, а Сайлас, чертыхаясь, пошел открывать. На пороге стояли двое офицеров, но не те, что приезжали тогда по их вызову.
      – Вы владелец этого дома, сэр? – спросил один из них.
      – Нет, я живу здесь временно, – ответил Сайлас, решив не пускаться в объяснения. – Что-нибудь случилось?
      – Нам сообщили, что недавно на берегу видели двоих, которые подозрительно себя вели. Вы ничего не заметили?
      – И из-за этого, – не сдержался Сайлас, – вы меня разбудили?
      – Мы обратили внимание, что на берегу зажглись прожектора, и решили, что вы не спите.
      – Да, – признался Сайлас, – я видел какие-то две фигуры, но, когда включил свет, они убежали. – О стреле он, разумеется, рассказывать не стал.
      – Они хотели проникнуть в дом?
      – Откуда мне знать? – пожал плечами Сайлас.
      – Судя по их поведению, хотели.
      – Возможно. Но к дому они не приближались.
      – Кто, по-вашему, это мог быть? – спросил офицер. – Вы кого-нибудь подозреваете?
      Кое-какие подозрения у Сайласа, разумеется, были. Скорее всего это объявились очередные “обделенные” наследники. Но если они узнают, что Сайлас и Дэни их в чем-то подозревают, то станут действовать более скрытно. Поэтому Сайлас решил умолчать о своих подозрениях. Пусть лучше их “конкуренты”, охотники за таинственным сокровищем, действуют в открытую…
      – Да вроде бы никого, – ответил он, снова пожав плечами.
      – Что ж, спасибо, сэр. – Офицер записал что-то в блокноте. – Если увидите что-нибудь подозрительное, звоните.
      Полицейские сели в машину и уехали.
      Сайлас пошел в дом разыскивать Дэни. Теперь уже, поклялся он себе, ничто его не остановит – ни родственники, ни полиция, ни конец света.
      Ничто. Кроме самой Дэни.
      Сайлас понял это сразу, как только открыл дверь ванной. Что именно произошло с Дэни за эти несколько минут, Сайлас не знал, но теперь перед ним была совершенно другая женщина. Во взгляде ее появилось нечто такое, что заставило Сайласа отпрянуть.
      – Дэни! Что случилось?
      – Как ты мог, Сайлас?! Как ты мог?!
      – О чем ты, Дэни?
      – Ты воспользовался моей слабостью…
      – Ты с ума сошла? Что за бред?
      Но Дэни, проскочив мимо него, пулей пролетела наверх, в свою спальню, и через минуту оттуда донеслись громкие рыдания.
      Какое-то время Сайлас стоял как вкопанный. Затем пожал плечами и отправился в свою спальню. Хватит с него приключений, по крайней мере сегодня. Если Дэни снова увидит чудовищ, пусть сама защищается.

      Магнитофон снова сотрясал весь дом. Дэни, правда, уже закончила ту часть работы над книгой, которую планировала на сегодня, но грохот музыки все равно ее бесил. Точнее, не столько сам грохот, сколько то, что Сайлас делал это нарочно, чтобы позлить ее. Дэни твердо решила не подавать виду, но злость разбирала ее. Она попыталась было заняться поисками пресловутого сокровища, но все валилось из рук. Наконец, отчаявшись, Дэни решила прогуляться, чтобы хоть немного отвлечься и заодно посмотреть на тот самый баньян, о котором рассказывала Айна Джаспер.
      От дома Морриса к дому Айны была протоптана тропинка, что удивило Дэни. Вряд ли Моррис бегал каждый день к своей бывшей жене, чтобы одолжить коробок спичек…
      Легкий ветерок, приятно обдувавший лицо, пение птиц, тихий шелест огромных пальмовых листьев действовали умиротворяюще, и вскоре Дэни немного успокоилась. На небе снова сгущались тучи, предвещая грозу, но не раньше, чем часа через два.
      Дэни никогда не видела баньянов, только читала о них. Зрелище, открывшееся ей, оказалось более впечатляющим, чем она ожидала. Трудно было поверить, что эта роща в несколько десятков стволов на самом деле всего одно древо.
      Дэни села на землю у одного из стволов, прислонившись к нему, и стала смотреть в небо сквозь густую сеть ветвей. Теперь Дэни поняла, почему к баньяну вела тропинка. Живи она здесь, тоже приходила бы сюда каждый день. Дэни ощущала себя словно в некоем величественном храме, созданном самой природой. В этом было что-то волшебное, наполнявшее душу покоем…
      Но окончательно успокоиться Дэни так и не удалось. И дело было даже не в том чисто физическом дискомфорте, который ощущаешь, когда тебя почти довели до оргазма и в самый неподходящий момент помешали. (Что такое оргазм, Дэни до сих пор знала лишь понаслышке, но, наверное, это и было то блаженное ощущение.)
      Как ни злилась Дэни на Сайласа, в том, что случилось, она винила только себя. Пусть она не провоцировала Сайласа – все фактически делал он сам, – но ведь и не противилась ему.
      Дэни чувствовала, как вспыхнули щеки, когда мысли ее снова и снова возвращались к подробностям той ночи. Она даже не ощущала угрызений совести, просто смущение, которое ощущаешь, когда кто-нибудь подглядывает за тобой в ванной.
      Не то чтобы Дэни была против внебрачных связей – в конце концов, для одинокой женщины ее возраста в этом нет ничего предосудительного, да и на дворе уже не девятнадцатый век. Но ведь она почти не знакома с Сайласом, и говорить о такой близости еще рано. Да и вообще ей это не нужно. Просто нет потребности. Может быть, это ненормально, но себя не переделаешь.
      И все же Дэни была уверена, что, окажись сейчас Сайлас рядом и обними ее, она, как и в ту ночь, не стала бы противиться ему… Она готова была на все, чтобы снова испытать это блаженство. Почему природа распорядилась так, что столь приятные моменты сопряжены с какими-то психологическими проблемами?
      Мысли Дэни мешались, кружась, как в водовороте. Она не могла сосредоточиться, да и не хотела. В этом тихом месте, под сенью дерева, слушая пение птиц, она жаждала наслаждаться всем этим. Дэни не заметила, как уснула.
 
      Как могла Дэни обвинять его в том, что он воспользовался ее минутной слабостью? Он достаточно опытен, чтобы понять, хочет его женщина или нет, и ни за что не вступит с ней в связь против ее воли. Даже охваченный страстью, Сайлас не терял над собой контроль и способность оценивать ситуацию.
      Он уверял себя в том, что странная реакция Дэни вызвана появлением полиции в доме в самый неподходящий момент и что эта реакция скоро пройдет. Но он ошибся, Дэни по-прежнему при встрече с ним испуганно отводила взгляд.
      Увидев в окно, как Дэни выходит из дома, Сайлас облегченно вздохнул. Приглушив магнитофон – теперь, когда Дэни ушла, в этом уже не было нужды, – Сайлас снова попытался углубиться в работу. Но мысли его вновь и вновь возвращались к Дэни. Дело было даже не в неудовлетворенном сексуальном влечении. Сайлас чувствовал себя виноватым перед Дэни, хотя ничего плохого ей не сделал. Решив наконец, что поработать сегодня как следует не удастся, Сайлас сохранил в памяти компьютера то немногое, что удалось написать, выключил его и пошел искать Дэни. Скорее всего она у баньяна – Сайлас видел, как она шла в том направлении.
      Сайлас хорошо знал дорогу к баньяну – он был там, когда пару лет назад гостил у Морриса.
      Войдя под густые ветви дерева, Сайлас словно попал в другой мир. Ему казалось, что он находится внутри какого-то живого существа. В этом было что-то магическое, отгонявшее любые дурные мысли.
      Сайлас быстро нашел Дэни – она спала, прислонившись спиной к одному из стволов. Лицо у нее было безмятежным – очевидно, ей снилось что-то очень приятное. Сайлас невольно залюбовался ею. Ему хотелось остаться здесь и по-рыцарски охранять ее сон, но еще больше хотелось разбудить ее поцелуем, как Спящую красавицу.
      Именно это он и сделал, не в силах удержаться.
      Дэни открыла глаза.
      – Сайлас? – В голосе ее было удивление, но ни малейшего намека на гнев.
      Сайлас помялся. Можно ли считать, что они помирились? Сайлас вспомнил, что шел сюда, чтобы извиниться перед Дэни.
      – Дэни, – начал он, – прости меня за ту ночь. Просто я думал, что ты… что я… что мы… – Сайлас совсем запутался.
      Их губы снова потянулись друг к другу. Сердце у Сайласа бешено колотилось. Он знал, что теперь уже ничто его не остановит…
      – Вот, значит, вы где! – раздался вдруг над самым ухом у Сайласа ехидный голос, показавшийся ему знакомым.
      Сайлас поднял глаза. Перед ним стоял человек, которого ему сейчас меньше всего хотелось видеть. Эрни Хазлетт. Как и в прошлый раз, он был облачен в темно-синий костюм, сальные волосы были все так же стянуты в хвостик. Сайлас едва сдержался, чтобы не убить его.
      – Что вам здесь надо, черт возьми? – прорычал Сайлас.
      – Нечего на меня кричать, – обиженно произнес тот. – Я не виноват, что помешал вам.
      – Простите, – пробормотал Сайлас, подумав, что Хазлетг, может быть, действительно не виноват. – Итак, что вы хотите?
      – Я пришел узнать, не передумали ли вы насчет моей просьбы.
      – Чтобы мы взяли к себе вашу тетушку?
      – Да. Я ей сказал, что вы не согласны, но она просила поговорить с вами еще раз.
      – Нет, не передумали, – произнес Сайлас тоном, не терпящим возражений. Он пристально посмотрел на Эрни. – Послушайте, Хазлетт, скажите, что вам нужно на самом деле?
      Немного помявшись, тот произнес:
      – Тетя Герта забыла здесь флакон очень дорогих духов, подаренный ей некогда Моррисом, и свой дневник.
      – Как он выглядит, этот дневник?
      – Видите ли, мне не хотелось бы, чтобы вы его читали…
      – Дневник старухи? Что может быть там интересного? Но я не знаю, как он выглядит, и могу его случайно прочесть. Так что лучше скажите.
      – Обещайте, что не станете его читать.
      – Клянусь. Итак, как он выглядит?
      – Тетрадь в черной клеенчатой обложке под мрамор. Когда-то такими тетрадками пользовались школьники.
      – Знаю, – кивнул Сайлас, – у меня самого была такая тетрадь. На обложке что-нибудь написано?
      – Не помню. Может быть, “Дневник”, а может, ничего.
      – Хорошо, – кивнул Сайлас, – если найду такую тетрадь, позвоню вам. Оставьте свой телефон.
      Хазлетт вырвал из блокнота листок, нацарапал на нем номер телефона и протянул Сайласу.
      – Как ты думаешь, зачем он приходил? – спросила Дэни у Сайласа, когда Эрни удалился.
      “Разрушить мою сексуальную жизнь”, – усмехнулся про себя Сайлас, но сказал, разумеется, совсем другое:
      – Странно, что он пошел разыскивать нас, а не стал рыться в доме. Ведь уходя, я не запер дверь, кстати, совершенно напрасно.
      – Может быть, – предположила Дэни, – он уже успел порыться там, прежде чем пошел искать нас.
      Сайлас взглянул на нее:
      – Браво, Ватсон, отличная догадка!
      – Я бы предпочла быть Холмсом.
      – Холмс был наркоманом.
      За разговорами оба не заметили, как вошли во двор. Дэни остановилась возле статуи Чакмула.
      – Что ж, – произнесла она, – теперь мы по крайней мере знаем, как выглядит таинственное сокровище.
      Сайлас пристально посмотрел на нее:
      – Думаешь, Хазлетт сказал правду?
      – Думаю, да, – серьезно ответила Дэни. – С одной лишь поправкой: это действительно дневник, но не его тетушки, а самого Морриса!
      Сайлас задумался.
      – А ты молодец! – Судя по тону, он был искренне восхищен ею. – Такая догадка, ей-богу, достойна самого Холмса! Я и сам об этом подумал…
      – Да? – удивилась, в свою очередь, Дэни.
      – Видишь ли, когда Хазлетт описывал эту тетрадь, я вдруг вспомнил, что такая же была у Морриса в Бейруте – он все время в ней что-то записывал. Однажды, забыв ее где-то, рискуя задницей, полез под пули, чтобы спасти тетрадь. Я тогда чуть было не поседел из-за него…
      Дэни недоверчиво покосилась на шевелюру Сайласа.
      – Я сказал “чуть было не”, – уточнил он. Дэни улыбнулась.
      – Так вот, – продолжил Сайлас, – о тетрадке. Я тогда подумал, что это черновик очередного романа. Но возможно, это и был дневник.
      – Значит, он вел дневник во время войны в Бейруте? Опубликование этих записей стало бы самой настоящей сенсацией!
      – Как знать, может, дневник и в самом деле совершенно неинтересный.
      – У такого писателя, как Морркс, – и неинтересный? Сайлас задумался.
      – Дело усложняется тем, – произнес он, – что в завещании о дневнике ничего не сказано. Получается, кто первый его найдет – тому он и достанется!
      – Одно непонятно – почему Хазлетт уверен, что, найдя тетрадь, мы отдадим ее ему?
      – Должно быть, думает, что мы в этом ничего не смыслим.
      – По-твоему, он настолько глуп? Сайлас лукаво прищурился:
      – Да ты посмотри на его физиономию! Смеясь, они вошли в дом.

      На следующее утро позвонила Макс Фуллер – узнать, как продвигаются дела с их книгами. После всех этих идиотов-родственников Дэни с удовольствием пообщалась с Макс словно с давней, близкой подругой.
      Сайлас поделился с Макс своими догадками о дневнике.
      – Вполне возможно, – ответила Макс. – Помню, Моррис как-то говорил, что у него есть потребность записывать все свои мысли и впечатления – это помогло бы ему впоследствии в работе над романами, – но он не хотел, чтобы кто-нибудь их читал. Возможно, он и вел дневник, но перед смертью наверняка его сжег. Обычно, закончив работу над очередным романом, он сжигал все черновики как ненужные. Дневник он мог и не сжечь, а просто спрятать.
      – Неужели, – вмешалась в разговор Дэни, – дневник действительно представляет такую ценность, что все родственники за ним охотятся?
      – Готова поспорить, что да. Вряд ли в нем есть что-то о самом Моррисе, но о других знаменитостях – да. Ведь Моррису приходилось вращаться в очень высоких кругах. За дневником могут охотиться как издатели, падкие до всякого рода пикантных подробностей, так и сами знаменитости, готовые отдать большие деньги, только бы эта информация не всплыла на поверхность. А может быть, там просто какие-нибудь философские размышления Морриса о жизни – это тоже очень интересно.
      – Поэтому я и не хочу, – сказал Сайлас, – чтобы дневник попал в руки этого придурка Хазлетта, – одному Богу известно, что он с ним сделает.
      – Скорее всего, – предположила Макс, – пустит с молотка за кругленькую сумму. Знаете что, ребята? Если найдете дневник, дайте почитать. Мне тоже интересно!
      Дэни напряглась. Макс в отличие от родственников казалась ей вполне надежной – но кто знает…
      – Видите ли, – произнесла Дэни, – мы не можем дать его вам без разрешения адвоката – а адвокат вряд ли разрешит. Думаю, вам придется подождать как минимум полгода, пока дом и все его содержимое не станет нашей собственностью. Если, конечно, это произойдет.
      – Что ж, – помолчав с минуту, произнесла Макс, – я вас понимаю. Всего доброго! Если будут какие-нибудь новости, звоните.
      – Всего доброго! – Дэни повесила рубку.
 
      – Если Моррис действительно не хотел, чтобы его дневник был опубликован, – произнесла Дэни, присаживаясь на чашу в руках Чакмула, – мы должны найти их хотя бы для того, чтобы их не нашел кто-то другой. Неужели Хазлетт верит, что мы ему их так просто отдадим?
      – Если бы мы ничего не знали, – ответил Сайлас, – мы бы ничего и не заподозрили. Найдя тетрадку, мы не стали бы сомневаться, что это дневники его тетушки.
      – Но мы могли бы их прочесть – просто из любопытства.
      – Поэтому он и просил нас не читать их.
      – Но ты, разумеется, не собираешься сдержать данное ему обещание?
      – Обязательно сдержу. Тут совесть моя будет чиста. Дэни удивленно посмотрела на него.
      – Я обещал ему не читать дневников его тетушки, – улыбнулся Сайлас. – О дневниках Морриса речи не было.
      Дэни рассмеялась.
      – Я никогда не нарушаю своих обещаний, – произнес Сайлас, подходя к ней. – Никогда. И никогда не меняю своих решений.
      Дэни поняла, что он имеет в виду.
      И это пугало ее. Точнее, она просто не знала, как реагировать на такие его заявления. До встречи с Сайласом вся ее жизнь была простой, ясной, разложенной по полочкам. Поэтому, собственно, она и предпочитала быть школьной учительницей, а не писать романы. И заводить романов Дэни тоже не собиралась. Целых десять лет она ничего не меняла в своей личной жизни, встречалась с Томасом Риветтом, хотя страсти друг к другу они не питали. Томас в конце концов увлекся некоей темпераментной брюнеткой, и они расстались, после чего Дэни предпочитала не заводить больше романов.
      До сих пор это было просто. До сих пор никто не смотрел на нее так, как сейчас смотрит Сайлас, – возбуждая ее одним лишь взглядом. Разум Дэни противился этому искушению, но оно росло с каждым днем.
      Сайлас продолжал наступать, и Дэни попыталась уйти.
      – Сайлас… не надо… мы не должны…
      – Не должны? Это почему же? Что, собственно говоря, нам мешает?
      – Черт побери, Сайлас…
      – Раньше ты не ругалась!
      – С тобой иначе нельзя!
      – Это верно! – самодовольно усмехнулся он.
      – Не надо, Сайлас…
      – Дэни, не строй из себя невинную девочку! Я же вижу, что ты хочешь!
      – Да у тебя просто голова не в порядке!
      – Не знаю, как голова, – усмехнулся он, – но кое-что у меня в полном порядке!
      Эта немудреная шутка так рассмешила Дэни, что она стала хохотать как безумная и, не видя, что у нее за спиной фонтан, свалилась в него.
      Когда она выплыла, отплевываясь, Сайлас уже стоял рядом.
      – Речная нимфа! – рассмеялся он, прижимая к себе Дэни. – Я поймал речную нимфу!
      – Сайлас!.. – слабо запротестовала Дэни, но он приложил палец к ее губам.
      – Все будет хорошо, Дэни. Все будет хорошо… Дэни в этом не сомневалась. Конечно, все будет хорошо, иначе и быть не может…
      Под мокрой блузкой отчетливо вырисовывалась грудь – бюстгальтера на Дэни не было. Сайлас нежно коснулся ее груди, и Дэни замерла от нахлынувшего желания. Дэни боялась лишь одного – что Сайлас вдруг перестанет ее ласкать, в то время как она жаждала все новых и новых, еще неизведанных ощущений.
      Сайлас знал, что теперь это уже не в силах остановить никто и ничто – ни полиция, ни Хазлетт, ни Кармайкл, ни Пепита… И все же в любой момент кто-нибудь из них может появиться. Пожалуй, лучше пойти в дом.
      Сайлас подхватил Дэни на руки и понес наверх, по дороге снимая с нее промокшую насквозь одежду.
      Дэни больше не сомневалась в том, правильно ли поступает; ее мучило другое – не разочаруется ли в ней Сайлас?
      – Сайлас, – едва слышно произнесла она, – я должна тебе кое в чем признаться.
      – В чем, Дэни? – спросил он. Что бы она ни сказала, сегодня все свершится.
      – Я боюсь разочаровать тебя… Я совершенно неопытна!
      Сайлас не поверил своим ушам. Неопытна? Это в тридцать-то лет?! И все-таки надо выяснить, что у нее за проблемы.
      – В чем же ты хочешь мне признаться? Поколебавшись, Дэни сказала:
      – Ты не поверишь, но я занималась сексом всего два раза в жизни – в колледже, с однокурсником. Вспоминаю об этом с отвращением. Потом я целых десять лет встречалась с одним мужчиной, который не настаивал на сексуальных отношениях, и, признаться, в глубине души я была этому рада.
      – Неужели у тебя никогда не возникало желания? – удивился Сайлас.
      – До тебя – нет, – призналась Дэни.
      Помолчав, Сайлас произнес:
      – Расслабься. Все будет хорошо, Дэни. – Он улыбнулся. – Обещай мне лишь одно.
      – Что?
      – Что ты не завизжишь, если вдруг снова увидишь Морриса.
      – Боишься, что у тебя упадет? – спросила Дэни, удивившись, что способна так выражаться.
      – Ну ты даешь! – рассмеялся Сайлас. – Я просто боялся, что своим визгом ты оглушишь меня!
      – А если я все-таки завизжу?
      – Я накажу тебя, – улыбнулся он.
      – Как?
      – Зацелую до смерти. Вот так! – Он поцеловал ее. – Или так! Нет, лучше так…
      С каждым новым поцелуем Дэни чувствовала себя все раскованнее. Сайлас ничем не напоминал ее первого, теперь уже почти забытого любовника. Он был старше, опытнее, терпеливее. Чувствовалось, что главным для него было не удовлетворение похоти, хотя мужчина он был сильный, а достижение духовной близости и гармонии с женщиной. Сайласу она могла вполне доверять.
      Все тело Дэни, каждая клеточка откликалась на малейшее прикосновение умелых рук, губ, языка… Вскоре Сайлас вошел в нее, и в следующее мгновение мир взорвался миллионами разноцветных огней, это было настоящее волшебство.

* * *

      Дэни хорошо было лежать рядом с Сайласом, ощущая разгоряченной кожей тепло его тела. Он боялась пошевелиться, чтобы не разрушить блаженство. И дело было не только в сексе. Дэни вдруг с удивлением осознала, что впервые в жизни почувствовала себя свободной, освободилась от тяжести, обременявшей ее долгие годы. Теперь Дэни была наконец уверена, что встретила человека, которого может любить, с которым может прожить долгую и счастливую жизнь…
      Не слишком ли она самоуверенна? Так ведь часто бывает – внезапно вспыхнувшая страсть, бросившая двоих в объятия друг друга, а потом…
      Дэни поежилась, пытаясь отогнать эту неизвестно откуда взявшуюся нотку сомнения, но та не уходила.
      Дэни вернулась с неба на землю и вдруг почувствовала голод.
      – Сайлас, – произнесла она, – я, пожалуй, что-нибудь съем. С утра во рту ничего не было…
      Он усмехнулся:
      – Во рту,говоришь, не было? Хочешь попробовать?
      – Сайлас, не смешно! Твои шуточки на уровне тринадцатилетних подростков!
      – Да ладно тебе! – фыркнул он. – Опять начинаешь строить из себя училку! Как будто я не знаю, какая ты на самом деле!
      Эти слова смертельно обидели Дэни. Она вскочила.
      – Какая? – с вызовом спросила она. – Ну, говори, какая?
      Сайлас молчал.
      – Нет, ты скажи! Смелости не хватает? Сайлас был рассержен не менее Дэни.
      – Да что говорить, – проворчал он, – ты и есть самая что ни на есть занудная училка!
      Дзни застыла на месте.
      – Я сожалею о нашей близости, Сайлас, – медленно произнесла она. – Я сама виновата, что пошла на этот необдуманный шаг.
      – Нет, вы только послушайте, – усмехнулся он. – “Сожалею о нашей близости”, “необдуманный шаг”!
      – Не понимаю, что тебе не нравится?
      – Да ни один нормальный человек не выражается таким книжным языком! И ты еще будешь после этого утверждать, что ты не училка?
      – Что ж, если тебе не нравится литературный язык, прибегну к нелитературному. Ты грязная, тупая, самоуверенная свинья! Теперь доволен?
      – Это все? – усмехнулся он. – На большее ты не способна?
      – Убирайся вон! – в бешенстве воскликнула она. Сайлас вышел, хлопнув дверью так, что зазвенели стекла.

      Сайлас направился было к себе, но тут сообразил, что помещение, из которого он только что вышел, и есть его комната. Дэни выгнала его из его собственной комнаты – и за что? Всего лишь за какую-то шутку, пусть даже не очень умную!
      Сайлас застыл на месте, не зная, как быть. Пытаться найти ключ к примирению или самому признать близость с Дэни необдуманным шагом? Черт побери, пообщавшись с этой женщиной, сам начинаешь говорить ее языком!
      Как бы то ни было, ему нужно вернуться в свою комнату. Не стоять же голым в коридоре!
      Вздохнув и пожав плечами, Сайлас направился обратно, как вдруг краем глаза заметил что-то, что привлекло его внимание. На галерее стоял Моррис.
      – Моррис, сукин сын, – проворчал Сайлас, – твои фокусы меня уже достали! Сгинь!
      Лишь произнеся эти слова, Сайлас вдруг осознал, что видит привидение. Этого еще не хватало! Мало того что он стал говорить языком Дэни, так еще и заразился от нее галлюцинациями?
      Моррис, однако, как ни в чем не бывало продолжал стоять, усмехаясь.
      Ругнувшись себе под нос, Сайлас вошел в свою комнату.
      – Дэни, – начал он, – это моя комната. Так что… – Он вдруг осекся.
      Дэни, совершенно голая, стояла в той же позе, в какой он оставил ее. По ее лицу Сайлас понял – за тот короткий момент, что он отсутствовал, произошло что-то странное, а может быть, и страшное.
      – Дэни? Что случилось? – осторожно спросил он. Она медленно подняла глаза.
      – Я видела привидение, – отрешенно прошептала она.
      – Дэни, – Сайлас был слегка рассержен, – ты видишь его уже не в первый раз, пора бы и привыкнуть! Я сам его только что видел на галерее… возможно, он и сейчас еще там.
      – Это был не Моррис, – произнесла она.
      – А кто? – насторожился Сайлас.
      – Женщина. Молодая женщина. И она…
      – Что?
      – Она как две капли воды была похожа на меня!
      Дэни дрожала словно в лихорадке. Порывшись в ящике комода, Сайлас извлек оттуда свои трусы и футболку и протянул их Дэни:
      – Надень хоть что-нибудь!
      Но Дэни была не в силах пошевельнуться, и Сайласу самому пришлось одевать ее. Справившись наконец с этим, он сам натянул трусы – голым он чувствовал себя беззащитным, хотя никакая опасность ему не угрожала, да и трусы – не броня.
      – Дэни, – произнес он, подождав, когда та более или менее придет в себя, – должно быть, это та самая женщина, которую я тогда видел.
      Дэни взглянула на него.
      – Тогда, в дверях моего кабинета… Я еще подумал, что это ты. Помнишь?
      – Да, конечно.
      – А потом я видел ее еще раз. Однажды ночью. Я спал и вдруг проснулся, и она стояла надо мной. Я снова подумал, что это ты, но тут она исчезла, а ты по-прежнему спала в своей кровати.
      – Ты мне об этом не рассказывал! – удивилась она.
      – Потому что я тогда решил, что мне это просто показалось. Она действительно очень похожа на тебя. Сходство потрясающее! Разве что одета не так.
      – А как она была одета?
      – В каком-то белом платье.
      – Да, я не ношу белых платьев. – Дэни считала, что они ей не идут. – Но ты, кажется, сказал, что только что видел Морриса? – спросила она.
      – Да. На галерее, где обычно видишь его ты.
      – Странно… – задумчиво произнесла она.
      – Что странно?
      – Как ты, может быть, успел заметить, до сих пор Моррис являлся мне, а женщина тебе.
      – Может быть, после того как мы занимались любовью…
      – В астральных мирах что-то сдвинулось? – усмехнулась она. – Что ж, все может быть. И что нам теперь делать?
      – С привидениями? Понятия не имею! Вызвать службу охотников за привидениями, как в известном фильме? Не уверен, что такая существует на самом деле.
      – Я и не собираюсь от них избавляться! Мне все-таки кажется, они пытаются нам что-то сказать. Предупредил же меня тогда Моррис, когда на тебя напали те двое! Может быть, пригласить Рокси Резник?
      – Ты действительно веришь, – скептически прищурился Сайлас, – что она общается с духами?
      – Раньше я в такие вещи не верила. Но теперь, кажется, готова поверить во что угодно.
      – Что ж, – задумчиво произнес он, – попробовать можно. Во всяком случае, хуже не будет.
      Неожиданно зазвонил телефон.
      – Этого еще не хватало! – проворчал Сайлас.
      – Откуда ты знаешь, что это? Может, это хорошие новости!
      – Чует мое сердце – нет. – Сайлас снял трубку.
      – Слушаю! Да… Да… – Лицо Сайласа вдруг изменилось. – Тысяча чертей! Хорошо, сейчас буду! – Он повесил трубку. – Дэни, немедленно едем на мою лодочную станцию!
      – Что-то случилось? – испугалась Дэни.
      – Ночью кто-то пытался ее поджечь.
 
      – Ты уверен, что я должна ехать с тобой? – спросила Дэни, когда они полчаса спустя выходили из дома. – Я, конечно, готова поддержать тебя в трудную минуту, но должен же кто-то остаться в доме…
      – Зачем?
      – А дневник Морриса? Вдруг кто-нибудь…
      – К чертям и Морриса, и его дневник! – взорвался Сайлас. – Лодочная станция мне дороже всех дневников! Если Моррис не сумел позаботиться о своем дневнике, пусть на себя пеняет!
      – Но кому понадобилось поджигать твою станцию? – спросила Дэни.
      – Понятия не имею! – огрызнулся Сайлас. – В первую очередь, разумеется, заподозрят меня.
      – Тебя? Зачем же тебе поджигать собственную станцию?
      – Ради страховки, зачем же еще!
      – Но ведь это абсурд!
      – Страховая компания готова признать любой абсурд, лишь бы не платить страховку. А я, как назло, совсем недавно застраховал станцию на весьма солидную сумму.
      – Но у тебя есть алиби!
      – Какое?
      – Эту ночь ты провел дома.
      – Ты в этом уверена? Ты провела ночь со мной? Дэни покраснела.
      – День – да. Ночь – нет.
 
      Протиснувшись сквозь толпу полиции и пожарных, к Сайласу подошел Дэйл – его заместитель.
      – Ущерб не так уж велик, Сайлас, – поспешил успокоить его Дэйл. – Пара тысяч долларов, не больше. Сгорел только сарай, где мы храним краску. Восстановим за день, максимум за полтора.
      – Проблема не в этом, – мрачно произнес Сайлас. – Черт с ним, с ущербом! Боюсь, как бы в поджоге не заподозрили меня! Эх, попадись мне тот сукин сын, что это сделал!..
      От сарая остался один скелет, здание было огромное. Резкий запах горевшей краски чувствовался за версту. Вокруг суетились пожарные.
      – Пламя взвилось до самого неба, – произнес Дэйл. – Еще бы – целый сарай краски, растворителей и всего такого… Мы еще, считай, легко отделались – удивительно, что вообще все не сгорело! Тэд, – Дэйл имел в виду ночного сторожа, – позвонил мне сразу же, как только вызвал пожарных.
      – Что странно, – в раздумье произнес Сайлас, – почему именно сарай с краской? Ведь он в самом центре нашей территории! Может быть, все-таки несчастный случай – кто-нибудь бросил сигарету или что-нибудь в этом роде?
      – Нет, – произнес Дэйл. – Как определили пожарные, сарай подожгли снаружи. А это, сам понимаешь, можно было сделать только с умыслом.
      – И в самом деле странно, – послышался чей-то голос.
      Сайлас обернулся. Рядом стоял какой-то тип в костюме-тройке, с блокнотом на пружинке.
      – Вы, насколько я понимаю, мистер Нортроп? – спросил он у Сайласа.
      – Да.
      – Овери Уиттлз, агент страховой компании, – представился тип. – Да, в самом деле странно, – повторил он, – что сгорел только сарай. – Уиттлз поверх очков многозначительно посмотрел на Сайласа. – Вы, если не ошибаюсь, успели застраховать вашу станцию? И кажется, на весьма приличную сумму?
      Сайлас был в бешенстве, но, взяв себя в руки, спокойно ответил:
      – Совершенно верно.
      – А позвольте спросить, – Уиттлз снова бросил на него подозрительный взгляд, – где вы были этой ночью?
      Сайласу совершенно не хотелось объяснять этому типу, где и по какой причине он теперь живет. Но пришлось. Однако упоминание о том, что Сайлас пишет роман, казалось, лишь усугубило подозрения страхового агента. Уиттлз, видимо, задался целью каждое слово Сайласа использовать против него.
      – Так-так-так! – все с тем же ехидством произнес агент. – В писатели, стало быть, подались? Решили сменить карьеру?
      – Карьеру я менять не собираюсь, – с достоинством ответил Сайлас, в то время, как внутри у него все кипело, – литературный труд для меня не более чем хобби.
      – Вы уверены, что у вас на все хватит времени? – поинтересовался Уитглз.
      “Какое, черт побери, тебе до этого дело?! – подумал Сайлас, а вслух произнес:
      – Если нет, брошу писать роман. Лодочный бизнес для меня важнее.
      Уиттлз нацарапал что-то в своем блокноте. У Дэни чесались руки, так хотелось его ударить. Что за намеки он себе позволяет в конце концов?!
      Уиттлз снова поднял глаза на Сайласа:
      – Мистер Нортроп, у вас есть свидетели, которые могли бы подтвердить, где вы были прошлой ночью?
      Дэни шагнула вперед.
      – Эту ночь он провел со мной, – решительно произнесла она, хотя подобное заявление и заставило ее покраснеть до корней волос. – И сегодняшний день тоже, – добавила она, сама не зная для чего.
      Уиттлз посмотрел на нее поверх очков.
      – А вы, извиняюсь, кто будете, мисс? – спросил он, очевидно, намереваясь записать ее имя в блокноте.
      Для Сайласа это было последней каплей. Он угрожающе придвинулся к страховому агенту.
      – Послушайте, Уиттлз! Мне не нравится ваш тон. Мне не нравятся ваши намеки. Мне не нравятся ваш галстук и ваша прическа. Короче, убирайтесь ко всем чертям!
      На лице страхового агента было трудно что-либо прочесть. Пожав плечами, Уиттлз удалился.
      – Спасибо, Дэни, – тихо произнес Сайлас, когда тот скрылся из виду.
      – Не за что, – так же тихо отозвалась она. – Но ты уверен, что поступил правильно, послав его к черту? Теперь тебе уж точно страховки не видать!
      – Заплатят как миленькие! – усмехнулся он. – Я этого так не оставлю – найму адвоката, они у меня еще попляшут! А нет – я и без их вонючей страховки возмещу ущерб.
      Следователя полиции Сайлас, разумеется, не мог послать к черту, и ему пришлось отвечать на все вопросы. Впрочем, в отличие от Уиттлза следователь вел себя корректно и никаких намеков не делал.
      Вернулись они домой уже затемно. Сайлас был мрачнее тучи. Дэни делала все, чтобы хоть как-то его поддержать, и один раз все же заставила улыбнуться, когда он спросил:
      – Ты знаешь, что ложные показания уголовно наказуемы?
      – Какие ложные показания? – удивилась Дэни.
      – Ты сказала, что провела со мной ночь. Ночь ты со мной не проводила, только день – ночью ты спала. Откуда тебе известно, что я делал в это время?
      – Работал за компьютером.
      – Как тебе удалось об этом узнать? – удивился он.
      – Я заходила к тебе. Точнее, хотела зайти.
      – Почему же не зашла?
      – Потому что ты был… – Она смущенно потупилась.
      – Не одет? – улыбнулся он.
      – Да. Ты сидел за компьютером совершенно голый!
      – Нашла чего смущаться! – снова улыбнулся он.
      – Это было еще до того… – Дэни покраснела.
      – Что краснеешь? Жалеешь о том, что случилось? Боишься, что тебя осудят в твоем пуританском Айдахо?
      – Я из Огайо.
      – Не важно. Как они узнают? Не станешь же ты кричать об этом на каждом углу… Что до меня, то готов поклясться, что никому не скажу.
      – Я тебе верю.
      – Не сомневаюсь. А кто еще знает? Разве что Уиттлз… и, может быть, еще Моррис…
      Дэни рассмеялась и вдруг посерьезнела. Нет, она ни о чем не жалела. Впервые в жизни она наконец поняла, какая восхитительная вещь – секс, впервые почувствовала себя привлекательной и желанной.
      Но дело было не только в этом. Дэни избавилась от комплекса, мучившего ее уже много лет. Раньше связь с Томасом – если это можно назвать связью – вполне устраивала ее, и Дэни ничего не хотела менять, потому что эти отношения ее ни к чему не обязывали. Томас ничего от нее не требовал – ни любви, ни руки и сердца, ни даже секса. И хотя Дэни это устраивало, в глубине сознания она чувствовала, что какая-то она не такая. А в чем дело, понять не могла. И это, пожалуй, было хуже всего. Но теперь благодаря Сайласу она изменилась. Разве можно об этом жалеть?
      – Как ты думаешь, – спросила Дэни, чтобы переменить тему, – эта женщина имеет какое-нибудь отношение к Моррису?
      – Какая женщина? – не понял Сайлас.
      – Мой двойник.
      – Не удивлюсь, если узнаю, что да. Если говорить о Моррисе, я, кажется, уже ничему не удивлюсь. Мне пришлось повариться с ним в одном котле, но иногда я думаю, что совсем его не знал. У кого ни спроси, все о нем разного, порой прямо противоположного мнения. Иногда мне кажется, что Моррис был гением, а иногда – что просто эпатировал публику.
      – Но эта женщина не его жена. Все его жены живы, не так ли?
      – Насколько мне известно, да. Но готов поклясться, она имеет отношение не только к Моррису, но и к его пресловутому дневнику. Надеюсь, когда мы его найдем, привидения наконец оставят нас в покое!
      – А родственники?
      – И родственники. Трудно сказать, что хуже – привидения или родственники.
      Дэни рассмеялась.
      – Пожалуй, все-таки родственники. Привидения не такие наглые. Можно сказать, я с ними уже сроднилась…
      – Я найду этот чертов дневник, – заявил Сайлас, – даже если придется разобрать весь дом на щепки!
      – И когда же ты собираешься приступить к делу? – спросила Дэни.
      – Когда? Да прямо сейчас, черт побери!
      По взгляду Сайласа Дэни поняла – он не шутит.

      Поиски продолжались всю ночь, однако успехом не увенчались.
      Уже стало светать, а Дэни и Сайлас, утомленные бессонной ночью, все еще сидели за пыльным столом в одной из комнат на третьем этаже.
      – Такое впечатление, что здесь сто лет не убирали! – проворчал Сайлас. – Сколько пыли наросло! Неудивительно – сюда давно никто не заходил.
      – Смотри! – вдруг воскликнула Дэни, вглядываясь в поверхность стола. – Кто-то недавно здесь был! Видишь свежие отпечатки пальцев?
      – Да, вижу. Возможно, здесь были те, кто описывал имущество.
      – Ты уверен? А вдруг это кто-то из родственников?
      – Будем надеяться, что дневника они так и не нашли, – равнодушно зевнул Сайлас. – Пошли-ка спать, Дэни!
      У Дзни давно слипались глаза – но тут ее взгляд вдруг упал на какую-то странную тень в виде тонкой горизонтальной полоски на стене. В темноте она была незаметна, но сейчас, когда появились первые лучи солнца, полоска вырисовывалась довольно отчетливо. Возможно, в этом месте были плохо наклеены обои, но что-то в этой полоске показалось Дэни подозрительным. Дэни стала ощупывать стену.
      – Сайлас! – воскликнула она. – Здесь потайная дверь!
      Общими усилиями они открыли дверь. За ней оказались лестничная площадка и ступеньки, ведущие вниз.
      – Вот тебе раз! – присвистнул Сайлас. – Знаешь что, Дэни, я посмотрю, куда ведет этот ход.
      – Я с тобой! – произнесла Дэни, хотя и побаивалась шагнуть в неведомое, пусть даже вместе с Сайласом.
      – А вдруг нас опять кто-нибудь запрет? Лучше оставайся здесь, держи дверь!
      Дэни колебалась. Перспектива остаться одной ее не очень-то радовала, комната, в которой они находились, могла преподнести неожиданные сюрпризы.
      – Мне обязательно держать дверь? – спросила она.
      – Да в общем-то нет… – усмехнулся Сайлас. – Если хочешь, иди ты, а я подержу дверь.
      – Ну уж нет, – фыркнула она, – иди сам! Сайлас шагнул в темноту.
      – Ого, – произнес он, – здесь и выключатель есть! – Он зажег свет и начал спускаться вниз.
      Дэни осталась одна. Она боялась, что рука ослабнет и проклятая дверь захлопнется. Ждать пришлось недолго – снизу донесся голос Сайласа:
      – Дэни, спускайся ко мне!
      – А дверь?
      – Здесь еще одна, и я держу ее.
      Дэни стала осторожно спускаться. Лестница заканчивалась площадкой. Но Сайласа на ней не было.
      – Сайлас! Ты где? – испугалась она.
      – Здесь я! – раздался голос снизу. – Ты на площадке?
      – Да.
      – Там поворот, а дальше еще лестница. Спускайся. Дэни заметила другие ступеньки и стала спускаться, теперь уже увереннее, но тут верхняя дверь резко захлопнулась – и в то же мгновение погас свет. Дэни застыла на месте, не в силах пошевельнуться. Все это очень напоминало случай в кладовке…
      – Дэни! – окликнул ее Сайлас.
      Дэни хотела ответить, но язык не повиновался ей.
      – Дэни! С тобой все в порядке? Молчание.
      В мгновение ока Сайлас оказался рядом с Дэни, подхватил ее и понес. Оправившись от шока и оглядевшись, Дэни испытала новый шок – она была в собственной комнате!
      – Так вот куда, оказывается, ведет таинственный ход! – сказал Сайлас. – Что ж, теперь понятно, откуда в твоей комнате появился незнакомец, которого мы с Макс тогда видели за твоей спиной! Возможно, именно здесь прятали аппаратуру, при помощи которой получали изображения “привидений”.
      – Ты снова начинаешь склоняться к выводу, что это не настоящие привидения?
      – Я сам не знаю, что думать, – устало произнес Сайлас. – Удивляться я вроде бы давно перестал, но этот дом то и дело преподносит новые сюрпризы.
      – Сайлас, – настороженно спросила Дэни, – это ты выключил свет?
      – Я? С какой стати? К тому же здесь нет выключателя, он только наверху. Должно быть, лампочка перегорела.
      – В тот самый момент, когда захлопнулась дверь?
      – Совпадение.
      – Сомневаюсь. Сайлас, я боюсь! Мне кажется, в доме кто-то есть…
      – Так… – Сайлас вынул из-за пояса пистолет, с которым почти не расставался. – Пойду проверю. – Он снова начал подниматься туда, откуда они минуту назад спустились.
      Интересно, почему она до сих пор не замечала в своей комнате потайной двери? И неудивительно – дверь была тщательно замаскирована, и отличить ее от стены было невозможно.
      – Дэни, – донесся сверху голос Сайласа, – иди сюда!
      Раз Сайлас зовет, значит, ничего опасного наверху нет, решила она.
      … На Дэни глянула пара голубых знакомых глаз. Моррис! Да, это был он, весьма довольный произведенным эффектом. Он, как обычно, ухмылялся, скрестив руки на груди.
      – Я обойду его кругом, – сказал Сайлас.
      – Зачем? – удивилась Дэни.
      – Если это изображение, полученное при помощи проектора, то, оно будет выглядеть одинаково со всех сторон, к тому же я смогу видеть сквозь него. А если это действительно Моррис, то я увижу его спину.
      – Логично, – согласилась Дэни. Сайлас зашел Моррису за спину.
      – Ты видишь меня? – спросил он у Дэни.
      – Нет.
      – И я тебя нет. Вижу его спину. Значит, настоящий!
      Но Дэни и без того была уверена, что Моррис настоящий, – уж слишком осмысленно он на нее смотрел, не оставляя сомнений в том, что видит ее.
      – А теперь он смотрит на меня! – воскликнул Сайлас. Моррис и вправду повернул голову, глядя на Сайласа, находившегося у него за спиной. Это рассеяло последние сомнения в его реальности – вряд ли изображение, полученное при помощи проектора, могло поворачивать голову, да и жест был слишком осмысленным.
      – Черт побери, Моррис, – произнесла Дэни, – раз уж ты соизволил явиться с того света, то, может быть, все-таки скажешь зачем?
      – Найдите его! – Голос, казалось, исходил не от Морриса, а от стен комнаты, и от этого становилось слегка жутковато.
      – Что мы должны найти, Моррис? – спросила Дэни. – Твой дневник?
      – Найдите его! – Моррис стал растворяться в воздухе.
      – Моррис, ради Бога, не исчезай! Но тот уже исчез.
      Сайлас и Дэни какое-то время стояли, молча глядя друг на друга.
      – Ну как тебе? – Это было единственное, что мог сказать Сайлас.
      – Что значит “как”? Он что, смеется над нами? Что он себе позволяет? Кто он такой, в конце концов?
      – Привидение, – усмехнулся Сайлас. – И похоже, эта роль ему нравится.
      – По-моему, ему больше нравится смеяться над нами! Сайлас снова усмехнулся:
      – Да, ты права. Для Морриса смеяться над людьми было едва ли не смыслом жизни.
      – Сайлас, это не смешно! Как ты можешь находить это забавным!
      – А разве это не забавно?
      Дэни почувствовала, что снова начинает сердиться на Сайласа. Черт побери, способен он хоть что-нибудь воспринимать серьезно?
      – Спокойно, Дэни! – произнес он. – Принимай это как игру. Охота за сокровищем требует азарта.
      Дэни не хотелось соглашаться с ним, не хотелось воспринимать это как игру. Впрочем, она злилась не столько на Сайласа, сколько на Морриса. Эх, жаль, нельзя до него добраться, а то бы она ему показала!
      – Не сомневайся, – произнес Сайлас, немного посерьезнев, – дневник мы найдем.
      – Откуда такая уверенность? – спросила она.
      – Если бы Моррис не хотел, чтобы мы нашли дневник, он перед смертью сжег бы его. Во всяком случае, не являлся бы теперь и не просил его найти.
      – Моррис хочет, чтобы мы нашли дневник, но это вовсе не значит, что мы его найдем. Дневник может быть запрятан где угодно.
      – Не думаю, чтобы он запрятал его слишком далеко.
      – Какие у тебя для этого основания?
      – Дэни, – улыбнулся Сайлас, – это всего лишь игра. Последняя игра Морриса. Он хочет, чтобы мы немножко поломали голову, не более того.
      – Сайлас, это не игра! Все эти родственники с их странными намеками, незнакомец в моей комнате, то, что нас кто-то запер в кладовке, аквалангисты, едва не ранившие тебя!
      Сайлас подошел к ней, взял за плечи. Теперь лицо его было абсолютно серьезным, даже мрачным.
      – Не сомневайся, Дэни, я доберусь до них, будь я проклят! Они еще пожалеют, что родились на свет!
      По взгляду Сайласа Дэни понимала, что он не шутит.
      – Но все остальное, конечно же, игра. Вряд ли Моррис хотел, чтобы нас осаждали эти сумасшедшие родственники, чтобы в меня кто-то стрелял… и чтобы поиски дневника оказались довольно-таки скучным делом.
      – Надеюсь, сам дневник отнюдь не скучный! – произнесла Дэни. – Хочется верить, что когда мы его наконец найдем, то не пожалеем о затраченных усилиях и потрепанных нервах!
      – Частично он, может быть, и интересен. Но боюсь, в основном там одни описания ежедневной рутины, представляющие интерес лишь для самого Морриса. Что бы, к примеру, ты записывала в дневник?
      – Я не Моррис.
      – Слава Богу! – улыбнулся Сайлас.
      Он поцеловал ее и слегка отстранился, чтобы понаблюдать, какой эффект произведет поцелуй. У Дэни закружилась голова.
      – Если не найдем дневник, – произнес он, – так хотя бы позабавимся.
      – Что ты имеешь в виду?
      – Проведем сеанс.
      – Сеанс? Зачем? Моррис сам явится и все нам расскажет.
      – Что-то не похоже. За все это время он и двух слов не сказал! Может быть, Рокси удастся выжать из него побольше!
      – А если Моррис не хочет больше ничего говорить?
      – Но надо же положить всей этой истории конец! У тебя есть другие варианты?
      – Вроде бы нет.
      – Тогда я звоню Рокси. Придется также позвать – ничего не поделаешь! – всех этих придурков-родственников. Но это может оказаться очень даже интересным, как в детективном романе.
      – В детективных романах сплошные убийства!
      – Как в комедийном фильме. На комедию это, пожалуй, больше похоже, учитывая, какие соберутся персонажи.
      – По-моему, развлечение ниже среднего.
      – Что ж, – улыбнулся он, – если это тебе не нравится, могу предложить другое, получше.
      По глазам Сайласа Дэни догадалась, что именно он собирается ей предложить, а когда он обнял ее и поцеловал, поняла, что не ошиблась в своей догадке.
 
      – На этот раз, – заявил Сайлас, – ссориться не будем. Даже не мечтай.
      Дзни лежала, свернувшись калачиком. Голова ее покоилась на плече Сайласа.
      – Извини, что я тогда на тебя накричала, – произнесла она.
      – Я не в обиде, – ответил он. – Хотя иной раз, крошка, ты бываешь просто невыносима!
      Дэни не обиделась – Сайлас шутил, это было ясно по его голосу.
      – Я понимаю, – произнесла она, – характер у меня действительно не сахар.
      – Ладно, хватит об этом. Кто старое помянет… Предложив провести сеанс, я сначала просто пошутил. Но потом подумал: а почему бы и нет? Вдруг Рокси и впрямь удастся что-нибудь прояснить?
      Дэни задумалась. Несмотря на то что Моррис являлся ей чуть ли не каждый день, к идее спиритического сеанса она по-прежнему относилась скептически. Как все это будет происходить? Рокси войдет в транс и будет что-то изрекать? Но как проверить, действительно ли она получает вести из иных миров или это просто шарлатанство?
      – Я все еще с трудом верю… – начала она.
      – В спиритические сеансы? Я тоже. Раньше, во всяком случае, я в это не верил. Думал: если даже есть какая-то жизнь после смерти, то что мертвым до нас, живых? Но сейчас мое неверие, можно сказать, разбивается о стену неопровержимой реальности в виде призраков.
      Дэни усмехнулась:
      – “Реальность в виде призраков” – хорошо сказано!
      – Кто же все-таки эта таинственная незнакомка? – в раздумье произнес Сайлас.
      – Женщина-привидение? Думаешь, она имеет какое-то отношение к Моррису?
      – Может быть, и не имеет. Дом очень старый, хотя много раз перестраивался, и, возможно, здесь бродит не один десяток призраков, никак не связанных друг с другом.
      – Упаси Бог! – Дэни покачала головой. – По-моему, двух привидений вполне достаточно!
      – Надеюсь, – произнес Сайлас, – сеанс поможет нам разгадать и тайну дневника, и тайну незнакомки.
      В глазах Дэни зажглись огоньки.
      – Возможно, вторая тайна еще интереснее!
      – Дело даже не в этом. Честно говоря, я больше доверился бы Рокси, если бы она говорила от лица этой женщины-призрака, хотя и не знаю, кто она такая, чем от лица Морриса.
      Дэни кивнула:
      – Пожалуй, ты прав. Зная эксцентричность нашего старика, можно себе представить, что он может наплести.
      Дэни присела на кровати, прикрыв грудь простыней. Сайлас посмотрел на нее, лукаво прищурившись:
      – Знаешь, как соблазнительно ты выглядишь, завернутая в простыню? – Он поцеловал ее.
      – Пытаешься переменить тему?
      Однако и у самой Дэни уже кружилась голова от поцелуя Сайласа и от его взгляда. Сайлас обнял ее, и оба снова легли на кровать.

      – Похоже, ты делаешь это нарочно! – проворчал Сайлас.
      Приподнявшись и подперев щеку рукой, Дэни с удивлением посмотрела на него:
      – Ты о чем?
      – Хочешь заморить меня до смерти!
      – Заморить тебя до смерти? Зачем бы мне это понадобилось?
      – Чтобы я забыл обо всем и превратился в твоего сексуального раба на всю оставшуюся жизнь.
      На всю оставшуюся жизнь? Такая перспектива казалась Дэни весьма неплохой. Если, конечно, он снова не шутит…
      Скорее всего шутит. Вряд ли он успел привязаться к ней так сильно, как она к нему. Наверное, для него это не более чем очередное любовное приключение – не первое и не последнее. Чего еще ожидать от мужчины?
      Пора, пожалуй, положить этому конец, пока дело не зашло слишком далеко!
      Дэни вдруг вскочила с кровати и стала лихорадочно натягивать одежду.
      – Что с тобой? – удивился Сайлас.
      – Ничего! – проворчала она себе под нос, натягивая шорты и старательно избегая взгляда Сайласа. – Надо позвонить Рокси, договориться о сеансе.
      – К чему такая спешка? – удивился он.
      – Просто мне все это надоело! Чем быстрее закончится эта эпопея с дневником, тем скорее я смогу заняться своим романом.
      В глубине души Дэни, однако, понимала, что настоящая причина ее спешки не в этом. Чем больше она будет заниматься своей книгой, тем меньше времени у нее останется на общение с Сайласом, тем быстрее остынет ее чувство.
      – Послушай, Дэни! – произнес он. – Я, конечно же, могу позвонить Рокси прямо сейчас, но это не значит, что мы сразу же договоримся о сеансе. Наверное, она так занята, что сможет провести этот чертов сеанс только через месяц! Так не все ли равно, позвонить прямо сейчас или через пару часов?
      – Если через пару часов, может, и все равно. Но потом мы отложим еще на пару часов, потом еще… – Дэни направилась к двери, на ходу застегивая блузку. – Лучше не тянуть!
      Сайлас молча уставился на Дэни, недоумевая, что на нее на этот раз нашло.
 
      Поиски сокровища, продлившиеся всю ночь, обнаружение тайного хода, ведущего прямо в ее спальню, занятия любовью – от всего этого Дэни чувствовала себя усталой и возбужденной одновременно. Глаза ее горели, словно два угля.
      – Ложись спать, – посоветовал Сайлас. – Тебе сейчас надо поспать часиков этак шестнадцать, никак не меньше. Позвоним Рокси завтра утром.
      Дэни вовсе не хотелось спать в одной кровати с Сайласом. То, что они только что занимались любовью, не давало ему на это права.
      – Я не хочу спать, – заявила она.
      – Да ты посмотри на себя! Если не ляжешь, то сейчас упадешь! Рокси подождет.
      – Не хочешь звонить – так и скажи! – взорвалась она.
      – Хорошо, – проворчал он, – позвоню, чтобы ты успокоилась! У Рокси скорее всего сейчас занят телефон – наверняка болтает с какой-нибудь подругой, которая оплакивает смерть любимого пекинеса по кличке Ральф.
      Дэни усмехнулась, хотя ей было не до смеха.
      – Никто не называет пекинеса Ральфом!
      – Ты забыла, что за птица Рокси Резник! Могу поспорить, что и подружки у нее одна эксцентричнее другой.
      – Хватит заговаривать мне зубы! – огрызнулась она. – Звони!
      – Не злись на меня! Злись лучше на Морриса.
      – На Морриса! Если бы я смогла добраться до него, он пожалел бы, что родился на свет!
      – Давненько я не слышал такого выражения.
      – Какого?
      – “Пожалеет, что родился на свет”. Почему просто не сказать “я убью его”?
      – Потому что так образнее. Сразу представляешь себе…
      – Ну и садистское же у тебя воображение!
      – Ты еще не знаешь, – усмехнулась она, – до чего садистское. За то время, что мы знакомы, я уже мысленно успела дюжину раз сварить тебя в кипящей смоле.
      Сайлас удивился:
      – Всего дюжину? Я думал, хотя бы сотню, судя по тому, как сильно я тебя раздражаю.
      – Зачем ты это делал?
      – Мне нравилось тебя раздражать.
      – Позвони Рокси, Сайлас!
      В справочной службе им сразу продиктовали ее телефон – экстрасенс, чтобы зарабатывать, должен давать рекламу.
      Сайлас набрал нужный номер.
      – Дон? – произнес он через минуту. – Добрый день! Говорит Сайлас Нортроп. Помните меня?
      Дон, очевидно, помнила, поскольку Сайлас знаком показал Дэни, что все о’кей.
      – Дон, – продолжал Сайлас, – у нас тут возникли кое-какие проблемы… с привидениями. – Сайлас вдруг смутился, но тут же подумал о том, что Дон ему стесняться нечего, для нее привидения – дело обычное. – Точнее, с привидением Морриса. Да, он нам являлся – и мне, и Дэни – неоднократно. Видимо, он хочет, чтобы мы что-то нашли в доме. Не могла бы ваша мать нам помочь? К примеру, провести для нас сеанс?
      – Ну как? – нетерпеливо спросила Дэни, когда Сайлас повесил трубку.
      – Дон говорит, что Рокси сейчас проводит сеанс и ее нельзя отвлекать. Она перезвонит нам позже.
      – Когда именно?
      – Она не сказала.
      – И ты не спросил?
      – Может быть, не надо давить на Рокси, а то рассердится?
      – Мог и спросить. Возможно, у Рокси все расписано по часам.
      – Вот не додумался! – Сайлас начинал злиться. – Знаешь что, Дэни? Если ты такая умная, звони сама!
      – Извини, Сайлас, – потупилась она. – Не обращай на меня внимания. Я просто устала от того, что мы все время ждем, когда кто-то что-то за нас сделает, а сами бездействуем.
      – Как бездействуем? Разве мы не перерыли почти весь дом?
      – И где результат?
      – По крайней мере мы теперь знаем, что искать. Сам Моррис нам об этом сказал.
      – Он сказал: “Найдите его!” А что именно – не уточнил.
      – Должно быть, у привидений свои законы. Возможно, они не могут появляться, когда им вздумается, и передавать любую информацию.
      – Законы? Для Морриса их просто не существовало!
      – А теперь, – зевнул Сайлас, – спать! Все равно нам ничего не остается, как ждать звонка Рокси. Звонок нас разбудит, так что…
      – Мне кажется, я не смогу заснуть, – прошептала Дэни.
      – Почему? Не терпится дождаться звонка?
      – Нет. Мне страшно. После того как мы обнаружили этот тайный ход…
      – Хорошо, придвину к той двери какой-нибудь шкаф потяжелее.
      – А Моррис? Сайлас вздохнул:
      – Переберешься потом в другую комнату, мы предварительно проверим ее, чтобы и там не оказалось сюрпризов. А пока спи в моей, – Он потрепал ее по плечу. – Запомни, Дэни: ты не одна. Я с тобой.
      Дэни почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
      – Спасибо, – проговорила она.
      Дэни поднялась, и тут ее взгляд случайно упал за окно.
      – Сайлас, – прошептала она, – мне показалось, под окном кто-то прополз!
      – Опять чудовище? – усмехнулся он.
      – Сайлас!
      – Хорошо, оставайся здесь, пойду проверю. Чует мое сердце, мне предстоит бессонная ночь!
      Сколько раз Дэни слышала: “Оставайся здесь, пойду проверю!” Опять Сайлас строит из себя супермена! На пороге Сайлас обернулся.
      – Оставайся здесь! – повторил он.
      – Я пойду с тобой…
      – Не валяй дурака! Хочешь, чтобы мы оба попали в беду? Кто-то должен быть здесь, хотя бы для того, чтобы позвонить в полицию, если понадобится.
      Минуты ожидания показались Дэни вечностью. Наконец раздался стук в дверь. Почему это Сайлас возвращается с переднего крыльца, когда ушел с заднего? А может, это не он? Открывать или не открывать?
      Стук повторился. С замирающим сердцем Дэни пошла открывать.
      На пороге, улыбаясь, как в прошлый раз, стояла Айна Джаспер.
      – Добрый день! – произнесла она. – Надеюсь, не помешала? Если не вовремя, могу уйти. А пирожные возьмите – только что испекла.
      Взять пирожные и выпроводить Айну, объяснив ей, что Сайлас сейчас караулит кого-то под окном, было бы невежливо.
      – Добрый день, миссис Джаспер! – произнесла Дэни. – Заходите! Кофе не желаете?
      – С удовольствием!
      Если Дэни совершенно не могла понять, что в свое время привлекло Морриса в его женах, то с Айной все было ясно. Одного взгляда на добрую, лучистую улыбку было достаточно, чтобы проникнуться к этой женщине симпатией.
      – У меня выдалась такая напряженная неделя! – говорила Айна, усаживаясь в кресло на кухне. – Вообще-то график у меня свободный, но на этот раз пришлось возиться с женщиной, попавшей в аварию, а в таких случаях медлить нельзя. Я просто не могла ей отказать!
      Дэни почувствовала еще большую симпатию к Айне.
      – Очень благородно с вашей стороны! – сказала она. Айна покачала головой:
      – Профессия врача требует жертв. Так говорил мне Моррис…
      Дэни почему-то была уверена, что Айна в отличие от других не охотится за пресловутым дневником.
      Но куда девался Сайлас? Что-то его долго нет… Уж не случилось ли, не дай Бог, с ним что-нибудь?
      “Еще пять минут, – решила Дэни, – и позвоню в полицию!”
      “И выставишь себя дурой!” – сказал ей внутренний голос. Как только в полиции услышат ее имя, то сразу вспомнят: “А, это те, что видели привидение!”
      – А где Сайлас? – спросила Айна, словно прочитав ее мысли.
      – Сайлас? – Дэни замялась. Стоит ли говорить Айне правду? А вдруг она тоже охотится за дневником? – Пошел прогуляться. Скоро вернется.
      В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился Эрни Хазлетт. Правда, не один, сзади его подталкивал Сайлас. Высокому, сильному Сайласу не стоило особого труда справиться с коротышкой Хазлеттом.
      – Посмотри, Дэни, кого я нашел в саду! – произнес Сайлас. – Он копал яму под пальмой, тут я его и сцапал.
      Хазлетт пытался освободиться, но Сайлас крепко держал его за шиворот.
      – Я ничего плохого не делал! – тоном обиженного ребенка пробормотал Хазлетт.
      – Нет, как вам это нравится! – усмехнулся Сайлас. – Он ничего не делал! – Взгляд его упал на Айну. – А вы-то, черт побери, что здесь делаете?
      Тон Сайласа задел Айну.
      – Я принесла вам пирожные, – ответила она.
      – Да, – усмехнулся Сайлас, – а Эрн, видимо, откапывал кости бронтозавров! Я прав, Эрн?
      – Послушайте, не люблю, когда меня называют Эрн. Меня зовут Эрни!
      – Какое мне дело до того, – фыркнул Сайлас, – что вы любите, а что нет! Проникнуть на чужую территорию, копать там яму без спроса и утверждать, что вы ничего не делали?! Так что все-таки вы там делали?
      – Я же вам сказал! Там похоронена моя собака. Поскольку я здесь больше не хозяин, то решил перезахоронить ее у себя.
      – А почему без спроса?
      – Если бы я обратился к вам, вы бы наверняка сказали, что я должен спросить разрешения у Дракулы. А он вряд ли разрешит – он меня почему-то не любит.
      – Неудивительно! – фыркнул Сайлас.
      – Сайлас, – произнесла Дэни, чтобы переменить тему, – миссис Джаспер испекла отличные пирожные. Попробуй!
      – Если честно, – призналась Айна, – их испекла моя домработница. У меня просто нет времени возиться на кухне.
      – Спасибо, – проворчал Сайлас, – что-то не хочется.
      – Можно я возьму одно? – как ни в чем не бывало попросил Хазлетт.
      – Конечно, Эрни, угощайся! – улыбнулась Айна.
      – Не трогайте пирожное, Хазлетт! – прорычал Сайлас. – Вы не в гостях!
      Но тот уже успел взять два пирожных и одно надкусить.
      – Не понимаю, – произнес Эрни, – почему вы не хотите, чтобы я забрал останки своего Спарки?
      – Спарки? – переспросил Сайлас. – У вас была собака по кличке Спарки?
      – Что в этом удивительного? – спросила Дэни. – Обычная собачья кличка.
      – Я помню эту собаку, – вступила в разговор Айна. – Маленькая, черненькая, с белым пятнышком на грудке.
      – Стало быть, этот Спарки действительно существовал? – спросил Сайлас.
      – Да! – в один голос ответили Эрни и Айна.
      – И вы действительно зарыли его под пальмой? – обратился он к Эрни.
      – Да, – ответил тот.
      – Помнится, – прищурилась Айна, – ты зарыл его под баньяном.
      – Под баньяном? – насторожилась Дэни. – Я недавно видела свежую яму под баньяном!
      – Что же ты молчала? – повернулся к ней Сайлас.
      – Не придала этому значения. Ну, яма и яма, мало ли что…
      – Так сколько же ям вы уже успели вырыть? – обратился Сайлас к Эрни.
      – С чего вы взяли, что яму под баньяном вырыл я?
      – А кто же тогда?
      – Да кто угодно! – пожал плечами тот. – Дети, рабочие, прокладывавшие кабель, какое-нибудь животное, наконец!
      – Уж не подкоп ли вы роете под наш дом? – усмехнулся Сайлас. – Смотрите, обвалится – вас придавит.
      – Зачем мне подкоп?
      – Тогда что?
      – Да что угодно! – взорвался Эрни. – Искал клад. Хотел посадить еще одну пальму. Пытался подложить мину под ваш дом. Не знаю, какая версия вас больше устраивает, если вы не хотите верить правде!
      – Опять будете рассказывать сказки про собаку?
      – Прекратите! – всплеснула руками Айна. – Вы ведете себя как дети!
      – Ради Бога, – огрызнулся Сайлас, – не вмешивайтесь!
      Дэни расхохоталась. Поединок огромного Сайласа и коротышки Эрни напоминал схватку волкодава с карликовым пинчером.
      – Убирайтесь отсюда, Хазлетт, – прорычал Сайлас, – пока я не размозжил вам голову!
      Эрни пожал плечами:
      – Так я могу забрать свою собаку?
      Дэни только сейчас заметила, что на Эрни его неизменный черный костюм. Если он действительно собирался что-то рыть в саду, не лучше ли было надеть старенький комбинезон? Или он всегда так одевается?
      – Скажите мне, где похоронена ваша собака, – заявил Сайлас. – Я выкопаю ее и отдам вам.
      – Не скажу! – с обиженным видом произнес Эрни. – Не хочу, чтобы вы трогали мою собаку!
      Эрни вышел из кухни. Сайлас последовал за ним, чтобы убедиться, действительно ли Хазлетт покинул дом, но того уже и след простыл.
      – Провалиться мне на этом месте, – проворчал Сайлас, вернувшись, – он искал не собаку!
      – Я точно помню, – поддержала его Айна, – что он зарыл Спарки под баньяном. Мы все любили этот баньян, есть в нем что-то волшебное…
      – Я была там недавно, – сказала Дэни. – Вы правы, зрелище потрясающее.
      – Так что не знаю, – продолжала Айна, – что он мог искать под пальмой. К тому же Спарки умер так давно, что от него теперь вряд ли остались даже кости. В таком жарком климате все разлагается очень быстро, а Эрни, насколько я помню, зарыл Спарки, даже не положив его в коробку.
      – Готов поклясться, – повторил Сайлас, – Спарки здесь ни при чем. На всякий случай еще раз обойду дом вокруг, а ты, – он обратился к Дэни, – посиди на телефоне – вдруг позвонит Рокси. – Он вышел. Айне потянулась за пирожным.
      – Да, – произнесла она, – вижу, скучать вам здесь не приходится!
      Дэни недоуменно уставилась на нее. Как это понимать? Имеет ли Айна в виду только нынешний эпизод с Хазлеттом, или ей известно еще что-нибудь? А может, она так решила, глядя на усталый вид Дэни?
      – Да нет, – пробормотала Дэни, – у нас в общем-то все спокойно.
      Айна обиделась:
      – Я, может быть, сую нос не в свое дело…
      – Ничего страшного, – виновато произнесла Дэни. – Но у нас действительно все в порядке. Вы давно знаете Эрни? – спросила она, чтобы переменить тему.
      – Давно. В детстве он играл с моими детьми и, признаться, довольно часто их обижал. И вообще этот Эрни – порядочное дерьмо.
      Дэни рассмеялась – она не думала, что Айна может так выражаться.
      – Я удивляюсь, – продолжала та, – что он не стал преступником. Всегда лгал, если это сулило ему хоть малейшую выгоду, делал гадости исподтишка, но мог быть и паинькой – когда надо было к кому-нибудь подлизаться. Думаю, вам, как учительнице, известен такой тип подростков.
      – Разумеется, – вздохнула Дэни.
      – Герта, казалось, была единственной, кто мог найти к нему хоть какой-то подход. Живи Эрни все время у тетки, может, вырос бы человеком…
      – А Лестера Кармайкла вы тоже знаете? – спросила Дэни.
      – Знаю, – улыбнулась Айна. – Когда я познакомилась с Моррисом, Лестер как раз поступил в колледж. Он сын Тилли. Знаете ее? Дура набитая! Актриса из нее так и не получилась. Моррис познакомился с Тилли вскоре после рождения Лестера. А Лестер, насколько мне известно, – плод связи Тилли с неким продюсером, который затащил эту дуреху в постель, наобещав ей золотые горы. В результате, разумеется, она так ничего и не получила, если не считать эпизодической роли в какой-то мыльной опере.
      – Печально.
      – В общем, Тилли едва сводила концы с концами, и неизвестно, какая участь ждала бы ее, не повстречай она Морриса – кажется, на репетиции какой-то пьесы. Моррис, как всегда, решил сыграть в благородство и женился на ней. Потом Тилли говорила, что Моррис вернул ей веру в жизнь и все такое… Впрочем, Моррис – да будет ему земля пухом! – действительно был способен вселить оптимизм в кого угодно.
      – Значит, Моррис, по-вашему, любил проявлять благородство?
      – А разве нет? – Айна отпила еще кофе. – Полагаю, только из благородства он вам с Сайласом завещал дом, хотел избавить вас от каких-то проблем.
      – Да у нас вроде бы не было никаких проблем! – удивилась Дэни.
      – Какие-то наверняка были, – прищурилась Айна. – Просто так он не стал бы вам его завещать.
      Дэни эти слова показались подозрительными.
 
      – Айна считает, что Моррис завещал нам дом, чтобы избавить нас от каких-то проблем, – сообщила Дэни Сайласу после ухода гостьи.
      – От каких проблем? – пожал плечами тот. – Скорее, он создал нам проблемы своим завещанием! Я имею в виду всех этих родственников…
      – Значит, у Морриса была какая-то тайная цель, неизвестная нам.
      – Не знаю, какая у него была цель, но Моррис, быть может, сам того не желая, заварил крутую кашу, а расхлебывать ее приходится нам! Хоть бы Рокси позвонила, нет больше сил ждать! Может быть, она заодно поможет выяснить и то, что Эрни искал в саду. Я осмотрел яму, которую он копал, но не обнаружил ничего, кроме глины и песка.
      – А если он действительно искал останки собаки?
      – Да, – усмехнулся Сайлас, – а коровы умеют летать!
      Дэни вздохнула. Ей очень хотелось спать, но не хотелось ложиться одной, а Сайлас отправляться в постель не собирался, пока не позвонит Рокси.
      – Как бы то ни было, – произнесла она, – Эрни рылся в саду не без причины.
      – Разумеется, но собака здесь ни при чем. От нее уже и косточек не осталось.
      – Но он явно что-то искал. Только что?
      – Если б я знал! – пожал плечами Сайлас. – Не думаю, что Моррис закопал в саду свой дневник!
      – Да, на такое даже Моррис не способен.
      – Ты права… – Сайлас зевнул. – Знаешь что? Пойдем в библиотеку. Ты прикорнешь на кушетке, а я буду ждать звонка Рокси. Что-то и впрямь она долго не звонит…
      – А почему, собственно, она должна все бросить и звонить нам?
      – Разве ей не интересно пообщаться с призраком Морриса?
      В библиотеке Дэни растянулась на кушетке. Наконец-то! Она думала, что лечь ей сегодня так и не придется. Сайлас сел рядом, и она положила голову ему на колени. Как здорово, оказывается, лежать на коленях у мужчины! Как только она обходилась без этого?
      Интересно все же, от каких проблем Моррис хотел их избавить? Дэни начала думать об этом, но мысли путались, и она незаметно уснула.

      Дэни разбудил телефонный звонок, и она вскочила как ошпаренная. За окном уже стемнело, и комнату освещала единственная лампа на журнальном столике. Дэни лихорадочно соображала, почему заснула на кушетке в библиотеке. Сайлас между тем уже снял трубку.
      – Добрый вечер, Рокси. Спасибо за звонок. Да, мы с вами однажды встречались – пару лет назад, на презентации романа Морриса. Подождите, пожалуйста, минутку, я позову Дэни. Пусть лучше она с вами поговорит – ей Моррис являлся чаще.
      Он передал трубку Дэни.
      – Поздоровайся с Рокси, а я возьму трубку на кухне. Дэни уставилась на трубку, не зная, с чего начать разговор. Потом наконец сказала:
      – Добрый вечер, Рокси. Говорит Дэника Хиллард.
      – Добрый вечер! – Рокси, казалось, обрадовалась, услышав голос Дэни, словно та была ее лучшей подругой. – Дон мне рассказала о вас много хорошего. Рада буду встретиться с вами! – Судя по голосу, Рокси показалась Дэни очень милой старушкой. – Как здорово, что вы видели Морриса! – продолжала Рокси. – При жизни он сам проявлял большой интерес к общению с духами. Не пропускал ни одного моего сеанса, чтобы поболтать с Мустафой. Дон рассказывала вам про Мустафу?
      – Рассказывала, – ответила Дэни. – Хотя, признаться, в такое нелегко поверить.
      – Я понимаю, – откликнулась Рокси. – Да, тому, кто ни разу с этим не сталкивался, действительно нелегко поверить. Мы все хотим, чтобы наши близкие продолжали жить и после смерти, но почему-то не верим в факты, подтверждающие это.
      – Признаться, – включился в разговор Сайлас, – поначалу я и сам не верил. Но после того как пару раз увидел Морриса собственными глазами…
      – Не забудь сказать о втором привидении! – напомнила ему Дэни.
      – Есть еще одно привидение? – Рокси обрадовалась как ребенок. – Потрясающе! Нет, я обязательно должна провести этот сеанс!
      – Честно говоря, – произнесла Дэни, – все, что нам нужно, это узнать, чего от нас хочет Моррис. Нам кажется, он что-то пытается нам сказать.
      – Мне не терпится услышать от Морриса, как ему живется там, на том свете! – воскликнула Рокси.
      – Судя по всему, он что-то забыл на этом, – слегка усмехнулась Дэни. – Так когда мы сможем встретиться с вами?
      – Трудно сказать… Все мои планы расписаны на много дней вперед, но так уж и быть, постараюсь выбрать время. Когда вам удобно?
      – Да нам, собственно, все равно.
      – Хорошо, Дон вам перезвонит. Всего доброго! Через пару минут Сайлас вернулся в библиотеку.
      – М-да… – протянул он. – То Моррис никак не может нам сказать, что ему нужно, то Рокси никак не найдет время, чтобы провести сеанс… А когда мы наконец найдем дневник, окажется, что он написан невидимыми чернилами!
      – Удивительно, – задумчиво произнесла Дэни, – почему Моррис так уверен, что мы не отдадим дневник Макс или кому-нибудь из родственников?
      – Стало быть, доверяет нам! – усмехнулся Сайлас. – А может быть, он умеет читать мысли? Думаю, Эрни тоже не собирается публиковать этот дневник. Скорее всего продаст какому-нибудь богатому коллекционеру за кругленькую сумму…
      – А я, – заявила Дэни, – если мне суждено найти этот дневник, непременно его прочту, понравится это Моррису или нет! Вряд ли он будет возражать. Иначе какого черта он здесь все время крутится, вместо того чтобы спокойно наслаждаться там, в лучшем мире?
      – Ты уверена, что тот мир действительно лучше этого? Сайлас задал вопрос совершенно серьезно, и Дэни задумалась.
      – Да, – произнесла она наконец, – уверена. А ты нет? Сайлас прищурился.
      – Нет, – пробормотал он, отвернувшись. Дэни поняла: Сайласа что-то гнетет.
      – В чем дело, Сайлас? – спросила она. Он помотал головой:
      – Да так, ничего. Ты сказала, что Моррис переселился в лучший мир, и на меня нахлынули воспоминания…
      – Какие?
      – О Бейруте. – Он снова помотал головой, словно желая отогнать навязчивые воспоминания. – Извини, я не хотел портить тебе настроение. Просто вспомнил, как лежал там в темноте… Я тогда думал, что умру. А жить очень хотелось… Так вот, если честно, я совершенно не верил, что меня ждет какой-то лучший мир.
      Дэни обняла его, прижала к груди, как ребенка.
      – Думаю, любой бы на твоем месте не захотел покидать этот мир, утешаясь мыслью о том, что его ждет какой-то другой, лучший.
      Сайлас усмехнулся:
      – И вот пожалуйста: Моррис переселился в этот “лучший” мир, а его почему-то все время тянет сюда.
      – Что ж, – улыбнулась Дэни, – спросишь его об этом, когда Рокси выйдет с ним на связь.
      – Неизвестно еще, выйдет ли. Если вообще найдет время для сеанса.
      – Обязательно найдет! – Дэни посмотрела на Сайласа, удивляясь тому, как привязалась за последнее время к этому человеку.
      Это было в ее натуре, и Дэни знала, как это опасно. Тогда, в колледже, она так же привязалась к своему другу, а он бросил ее почти сразу после того, как лишил девственности. Потом она заботилась о Томасе, правда, скорее по-матерински, а не как женщина, – и он в конце концов тоже бросил ее. Дэни не хотелось еще раз наступить на те же грабли.
      В этот момент зазвонил телефрн. Сайлас снял трубку:
      – Нортроп слушает!
      Плечи Сайласа вдруг заметно напряглись. В чем дело? Может, это звонит Рокси, говорит, что не сможет провести сеанс? Дэни многое бы отдала, чтобы унять боль, стоявшую в глазах Сайласа…
      – Послушайте, Уиттлз, – возбужденно заговорил наконец Сайлас, – меня не интересует, что сказал ваш свидетель! Я не поджигал своей лодочной станции и никому не приказывал ее поджечь! Не хотите платить вашу вонючую страховку – не надо. Но если станете меня преследовать, будете иметь дело с моим адвокатом! – Выругавшись, Сайлас швырнул трубку.
      – Что случилось? – настороженно спросила Дэни.
      – Какой-то тип звонил в полицию и сказал, что якобы видел меня на лодочной станции в ночь, когда ее подожгли. Не важно, что мой ночной сторож не видел меня, не важно, что ты была со мной! Уиттлз готов поверить какому-то придурку, даже не пожелавшему себя назвать!
      – Каков подлец!
      – Уиттлз? – Сайлас пожал плечами. – Просто выполняет свою работу. Если его компания начнет швыряться направо и налево страховками, то быстро разорится!
      – И что ты теперь собираешься делать? – спросила Дэни. Похоже, Сайласа волновал не столько ущерб, сколько репутация.
      – То же, что делал до сих пор, – восстанавливать свою станцию. Работа уже идет вовсю, через полгода все будет готово.
      Дэни помолчала, оглядывая полки с книгами.
      – Неплохая у старика библиотека, – произнесла она. – Я всегда мечтала иметь такую.
      – Да, – поддержал ее Сайлас. – Пожалуй, моя самая любимая комната в этом огромном мавзолее.
      – Не называй его так, – поморщилась Дэни.
      – Почему? Единственные жильцы здесь – пара привидений.
      – А мы?
      – Мы не постоянные, – заявил он вдруг. – И никогда не будем ими.
      Дэни почувствовала, как защемило сердце. Обидно было даже не то, что этот дом, с которым она уже успела сродниться, не достанется ей, – обидно было расставаться с мечтой стать писательницей.
      – Разве ты не собираешься заканчивать свою книгу? – спросила она у Сайласа.
      – Знаешь, я подумал: а кому это нужно? Кому интересно, как я сидел в каком-то бараке и трясся от страха?
      – Так ты пишешь воспоминания? – удивилась Дэни. – А я думала, роман!
      – Да, но, как и все плохие романы, автобиографический.
      Дэни промолчала, не зная, что сказать.
      – Да я в общем-то не очень опечален, – произнес он. – У меня есть лодочная станция, к тому же я веду колонку в газете…
      Дэни, оторвав взгляд от книжных полок, посмотрела на него. Сайлас сидел вкресле, вытянув ноги и скрестив руки на животе. Судя по его виду, он не был расстроен.
      – Не знаю, – продолжил он, – зачем Моррису понадобилось, чтобы я написал этот роман. Какое право имеет он – живой или мертвый – указывать мне, что надо делать?
      – Он ничего тебе не указывал.
      – Ты так считаешь? Но ведь Моррис всегда любил распоряжаться чужими жизнями! Взять хотя бы его жен. Он, видите ли, им помогал! Но ни разу не спросил, нужна ли им его помощь?
      – Что-то ты разворчался!
      – Разворчался? Ничего подобного! Моррис помогал людям, которые, может быть, вовсе не нуждались в его помощи, могли сами решить свои проблемы и не быть ему обязанными.
      Дэни задумалась. Сама она никогда не смотрела на отношения Морриса с его женами с подобной точки зрения. Дэни присела на кушетку рядом с креслом Сайласа и посмотрела на него.
      – Ты так думаешь? – спросила она.
      – Не знаю, – ответил он. – Во всяком случае, иногда мне так кажется.
      – Айна, похоже, не очень зависела от Морриса – многого в жизни добилась сама. Да и Рокси тоже.
      – Возможно, но ведь они продолжали жить с ним и после развода, а это кое о чем говорит.
      – Может быть, он просто им нравился. Согласись, Моррис был весьма интересный человек! – предположила Дэни, сама не очень-то веря в это.
      – Думаю, – заявил Сайлас, – он пригласил нас сюда не ради того, чтобы мы написали свои романы.
      Дэни снова задумалась.
      – В целом, – произнесла она, – моя прежняя жизнь меня вполне устраивала. Вот только времени писать книгу не было…
      – Да и я в общем-то на свою прежнюю жизнь не жалуюсь, – поддакнул Сайлас. – Но Моррис, видимо, думал иначе.
      Снова зазвонил телефон. Не вставая с кресла, Сайлас протянул руку и взял трубку.
      – Алло! Добрый день, Дон!.. Да, это вполне нас устроит… Хорошо! Отлично! Кстати, Рокси не будет возражать, если мы пригласим много народу? Отлично! До встречи!
      Он повесил трубку и с торжествующим видом посмотрел на Дэни.
      – Рокси назначила сеанс на ближайшую среду. Мы можем пригласить столько людей, сколько пожелаем. Чувствую, будет нечто грандиозное!
 
      Сайлас помог Дэни перенести вещи в другую комнату. Сам он тоже не испытывал особого желания находиться рядом с потайным ходом.
      – Мы так и не выяснили, – сказала Дэни, – кто же тот таинственный незнакомец, которого мы видели в моей спальне.
      – Признаться, – ответил Сайлас, – я тоже об этом думаю. Скорее всего кто-нибудь из родственников, тех, что еще не объявились.
      – Пожалуй, ты прав. Странно только, что мы видели его всего один раз. Возможно, именно он и играет главную роль во всем этом спектакле. Потому и болтается где-то поблизости.
      – Болтаться он будет, когда я его поймаю! – фыркнул Сайлас. – Причем непременно кверху ногами!
      Дэни весело рассмеялась.
      – Люблю, когда ты смеешься! – Он подхватил ее своими сильными руками и закружил по комнате. Потом вдруг посерьезнел. – Извини, что-то я слишком разоткровенничался…
      Дэни его слова обидели. Почему он жалеет, что разоткровенничался с ней?
      “А я, – подумала она, – поступаю так же. Стараюсь избегать Сайласа”.
      Сайлас вдруг направился к двери.
      – Ты куда? – удивилась она.
      – Надо, пожалуй, позвонить Дракуле, пригласить и его на сеанс.
      – Уже поздно, – сказала Дэни. – Позвонишь завтра.
      Сайлас молча вышел. Дэни понимала, что это лишь предлог, чтобы покинуть ее. Он и сама в последнее время так поступала не раз.
      “Что ж, – продумала она, – лучше и впрямь держаться на расстоянии. Слишком привязываться к мужчине опасно”.
      Однако внутренний голос настойчиво твердил ей, что она не права.
 
      Ирвинг Читем отнесся к идее сеанса весьма скептически, особенно после того как услышал, что Сайлас собирается пригласить всех бывших жен Морриса.
      – Не понимаю, – сказал он Сайласу, – зачем вам понадобилось приглашать всю эту ораву? И для чего вообще нужно было устраивать этот сеанс? Оказаться в одной комнате со всей этой компанией – все равно что залезть в улей с разъяренными пчелами.
      Сайлас усмехнулся:
      – Скорее акулами, чем пчелами.
      – Ну, это уж слишком. Хотя все они ненавидят друг друга и стараются уколоть побольнее.
      – Это всего лишь на один вечер, Ирвинг! Ничего не попишешь, придется пойти на это ради того, чтобы поставить наконец точку во всей этой истории. А то мы с Дэни просто не можем спокойно работать.
      – Ладно, – вздохнул Ирвинг. – Сегодня же скажу секретарше, чтобы обзвонила их всех. Не знаю только, как мы с вами переживем этот вечер. Ведь там будет настоящий бедлам.
 
      Рокси явилась немного раньше назначенного времени. На ней были красные развевающиеся одежды, и она распространяла вокруг сильный аромат духов. На ногах ее были красные шелковые тапочки, на голове – шелковый тюрбан, из-под которого выбивалась прядь волос, окрашенных в ярко-рыжий цвет. Губная помада цвета апельсина подчеркивала глубокие морщины. Однако странный эффект, производимый экстравагантной внешностью Рокси, полностью сводился на нет от одного взгляда ее ясно-голубых глаз, лучившихся добротой. Рокси тепло поприветствовала Сайласа и Дэни, как давних знакомых.
      Дон Мунглоу была немного сдержаннее матери, но тоже весьма приветлива. Брючный костюм и огромные круглые очки делали Дон похожей на мужчину. Судя по ее виду, она собиралась сделать какое-то важное заявление.
      – Простите, что я раньше времени, – произнесла Рокси, – но мне необходимо настроиться. Посидеть в тишине, помедитировать. Но прежде всего я хотела бы обойти дом.
      Последнее заявление насторожило Дэни. Неужели Рокси тоже охотится за дневником? В глазах Сайласа можно было прочесть тот же вопрос.
      – Вы позволите мне вас сопровождать? – спросил Сайлас, стараясь быть как можно вежливее: не стоит ссориться с Рокси, по крайней мере до конца сеанса.
      – Разумеется, ради Бога! – откликнулась та, не заподозрив подвоха. – Вы, Дэни, тоже можете присоединиться к нам. Это не только в ваших интересах, но и в моих – если в доме что-то пропадет, я не хочу нести за это ответственность.
      У Дэни отлегло от сердца: значит, Рокси не охотится за дневником.
      – Да, – ворчала Рокси, поднимаясь по ступенькам, – и впрямь старость – не радость! Когда-то я взлетала по этой лестнице как на крыльях! Вон там, – она жестом показала в направлении северной галереи, – были мои комнаты. Мне нравилось жить на самом верху. Иногда я воображала себя чайкой. Дон, когда приезжала меня навестить, – Рокси с любовью посмотрела на дочь, – останавливалась в комнате рядом с моей. Однако приезжала она довольно редко.
      Дон виновато улыбнулась.
      – Впрочем, – Рокси потрепала дочь по плечу, – я тебя не виню. Ты была молода, хотела самостоятельности… – Она повернулась к Сайласу и Дэни. – Прошло много лет с тех пор, как мы с Моррисом развелись, но он всегда держал эту комнату свободной для меня. Говорил, что я могу навещать его в любое время, когда захочу. Он держал комнату не только для меня – для каждой из своих жен.
      – Странно! – произнес Сайлас.
      – Моррис вообще был оригиналом. Я безумно его любила, но… – Старуха смахнула набежавшую слезу. – Но я была не той женщиной, которая ему нужна. Нет, он меня ни в чем не упрекал, просто я это чувствовала. Мне казалось, он женился на мне, чтобы заглушить душевную боль. Это, пожалуй, и было главной причиной того, что мы расстались.
      Рокси помолчала и со вздохом продолжила:
      – В Морриса просто невозможно было не влюбиться. Едва познакомившись с ним, я потеряла голову. – В голосе Рокси звучала печаль. – Э, да что теперь говорить, все давно в прошлом… Не знаю, удастся ли выйти на связь с его духом, во всяком случае, попытаюсь.
      Дэни слушала Рокси вполуха. Та, казалось, задалась целью обойти весь дом, заглянуть в каждую комнату, будто собиралась его покупать.
      Неожиданно Рокси остановилась – на том самом месте, где Дэни впервые явился призрак Морриса. Рокси медленно повернулась к Дэни.
      – Я чувствую боль потери, – произнесла она. – Здесь было утрачено что-то очень важное.
      – Здесь кто-то умер? – спросил Сайлас. Тон его был немного скептическим, что не укрылось от Рокси.
      – Нет, – мотнула та головой. – Просто здесь кто-то стоял, жалея о чем-то утерянном.
      Дэни хотела сказать, что именно здесь видела Морриса, но воздержалась.
      – Я никогда не могла понять, зачем Моррис купил этот огромный дом, ведь на его содержание уходила масса денег.
      Дэни ожидала, что Рокси сейчас объяснит, зачем понадобился Моррису этот дом, но она не проронила больше ни слова и пошла дальше.
      Перед комнатой с потайным ходом – бывшей спальней Дэни, где ей тоже часто являлся Моррис, Рокси снова остановилась.
      – Какое странное смешение энергий! – Старуха подняла руки ладонями вверх, встряхнув своими широкими рукавами как крыльями. – Кто-то здесь недавно пережил страх. Сомнение, отчаяние, внутренняя борьба… И еще что-то злое, темное. – Рокси поморщилась. – Здесь был кто-то, замысливший некое злое дело. В дом в последнее время не проникал никто посторонний? – обратилась она к Сайласу и Дэни и, не дождавшись ответа, продолжила: – Мне кажется, это как раз то самое зло, о котором меня предупреждал Мустафа. Помнишь, Дон?
      – Да, конечно, – откликнулась та. Рокси повернулась к Сайласу и Дэни:
      – Не нравится мне все это. Будьте начеку!
      – Что ж, – произнес Сайлас, – быть может, во время сеанса мы что-нибудь узнаем.
      – Будьте осторожны, – повторила Рокси. – Кто-то замыслил против вас зло.
      – Может быть, призраки? – спросила Дэни.
      – Нет, кто-то из живых. – Рокси подняла голову, словно прислушиваясь к чему-то. – Этот дом наполнен давней глубокой печалью. Здесь было утрачено что-то очень ценное, точнее, бесценное.
      Постояв немного, Рокси медленно пошла дальше.
      – Неужели вы всего этого не чувствовали, когда жили здесь? – полюбопытствовал Сайлас.
      – Здесь было слишком много людей. От них исходило слишком много эмоций, и это заглушало тихий голос старого дома. К тому же я старалась не прислушиваться. При желании можно выработать в себе что-то вроде защитной реакции.
      Сайлас обнял Дэни за плечи. Она немного смутилась: ей не хотелось афишировать их связь. Томас бы такого себе не позволил. Однако рука Сайласа, лежавшая на ее плече, действовала на Дэни успокаивающе.
      Рокси шла молча, все больше и больше замыкаясь в ceбя.
      – Она пытается сконцентрироваться на вибрациях, – тихим голосом объяснила Дон. – Думаю, нас она уже не слышит.
      При слове “вибрации” Сайлас усмехнулся. От Дэни это не ускользнуло. От Дон тоже, но она не подала виду.
      Лишь когда вошли в библиотеку, Рокси снова заговорила. Здесь, в этой просторной комнате, за огромным дубовым столом, и должен был состояться сеанс.
      – В этом доме очень много грусти, – сказала Рокси. – И давней, и недавней. И мне кажется, она связана с Моррисом. Это его грусть. Никогда не думала, что он способен грустить. Во всяком случае, судя по его виду.
      Дэни задумалась. Она тоже не могла представить себе Морриса грустным – тот, казалось, всех заражал своим весельем.
      – Нет, это слишком тяжело! – Рокси извлекла носовой платок. – Я не вынесу!
      Дэни почувствовала, что все рушится. А она столько надежд возлагала на этот сеанс. Была уверена, что нынешним вечером разрешатся все загадки. Если же этого не произойдет – что тогда?
      – В чем дело, Рокси? – озабоченно спросил Сайлас.
      – Никогда не думала, – Рокси снова промокнула глаза, – что Моррис так сильно страдал!
      – Из-за чего?
      – Не знаю.
      – Вы можете это узнать?
      – Не хочу! Невыносимо осознавать, что Моррис был несчастлив!
      – Рокси, умоляю вас! Для нас это так важно!
      – Нет, нет! – Рокси покачала головой. – Я не смогу – слишком сильные вибрации. Я просто не выдержу!
      – Чтобы сосредоточиться, – вмешалась Дон, – маме нужна спокойная обстановка. Вхождение в транс требует очень высокой степени концентрации, отрицательные вибрации создают слишком сильные помехи…
      – Понятно, – кивнул Сайлас, хотя на самом деле ничего не понял.
      – Но Моррису нужна ваша помощь, Рокси! – умоляюще произнесла Дзни. – Вы единственная можете ему помочь.
      – Лишь в том случае, если войду в транс.
      – Но ведь у вас большой опыт общения с духами, Рокси! Наверняка среди них попадались и несчастливые…
      – Они мне не родные. А Морриса я любила!
      – Тем более, – с жаром подхватил Сайлас, – вы должны ему помочь! Я понимаю, как вам тяжело, но если он явился с того света, чтобы сказать нам что-то…
      – Да, да, я знаю… – Рокси снова промокнула глаза, хотя они уже были сухие. – Просто мне тяжело при мысли, что он столько лет жил со своей болью… и никто об этом даже не догадывался… Мы все были невнимательны к нему!
      – Что ж, – произнес Сайлас, – теперь у нас появился шанс исправить эту ошибку.
      Рокси помолчала с минуту.
      – Хорошо, – приняла она решение, – я попытаюсь, но ничего не могу обещать.
      Первым из гостей явился Ирвинг Читем. Он все время оглядывался по сторонам, видимо, ему было неловко принимать участие в этом спектакле.
      – Хочу заявить, – произнес он, едва сев за стол, – что в предстоящее шоу не верю, и лучше бы мне в нем не участвовать.
      – Тогда зачем вы здесь, Ирвинг? – Рокси пристально взглянула на него.
      – Чтобы поставить наконец точку во всей этой бредовой истории!
      – Какой бредовой истории?
      – Он имеет в виду привидения, – пояснил Сайлас.
      – Не верю я ни в какие привидения! – взорвался Читем. – Но поскольку дело касается моего покойного клиента, я здесь, чтобы представлять его интересы.
      – Ирвинг, вы, как всегда, в своем репертуаре! – рассмеялась Рокси, забыв о своем печальном настроении.
      – Не вижу ничего смешного в моих словах! – огрызнулся Читем. – Будь моя воля, я бы вообще запретил всех этих экстрасенсов! Все это придумано для того лишь, чтобы выкачивать денежки из легковерных простачков!
      – Да, – с достоинством ответила Рокси, – не спорю: среди моих коллег немало шарлатанов. Ну и что? Среди адвокатов тоже попадаются мошенники, но я почему-то не делаю голословных обобщений!
      Ирвинг поморщился:
      – Моя жена каждую неделю ходит к такой же вот гадалке и каждый раз возвращается с какой-нибудь новой бредовой идеей. Когда она заявляет, что нужно переставить мебель в спальне, чтобы, видите ли, создать лучшую энергетику, я терплю. Но когда начинает вмешиваться в мой бизнес… Когда-нибудь я доберусь до этой шарлатанки!
      – То, что делает ваша гадалка, – Рокси откинулась в кресле, – целиком на ее совести. Но что до меня, я никогда не указываю людям, как им вести свой бизнес!
      – Все вы так говорите! – проворчал адвокат. Порывшись в кейсе, он демонстративно извлек оттуда папку с документами и положил перед собой на стол, всем своим видом показывая, что он здесь по делу, а вся эта ерунда его совершенно не интересует.
      – Мои проблемы с женой и ее гадалкой вас не касаются, – мрачно заявил он. – Я допускаю априори, миссис Резник, что вы не шарлатанка. Еще раз повторяю: я здесь лишь для того, чтобы представлять интересы моего покойного клиента.
      – Вы всех пригласили, Ирвинг? – спросил Сайлас, чтобы переменить тему.
      – Всех. И все придут. Из любопытства!
      – Отлично! – удовлетворенно произнес Сайлас.
      – Не знаю, – проворчала Рокси, – что в этом хорошего. Мы, жены Морриса, никогда друг с другом не ладили.
      – Как же вы уживались под одной крышей?
      – Должна признаться, это было порой нелегко.
      Появилась Герта Палм под руку с Эрни Хазлеттом. Проковыляв к столу, она уселась в кресло между Рокси и Ирвингом. Маленькая, худощавая, с темными глазами, она пользовалась той же краской, что и Рокси: ее торчавшие во все стороны волосы были такого же огненно-рыжего цвета.
      – Прошу извинить тетю Герту, – заявил Хазлетт, – она плохо слышит, к тому же у нее нарушена координация движений из-за проблем со средним ухом.
      – Должно быть, это ужасно, – посетовала Дэни.
      – Что? – с отрешенным видом переспросила Герта. – Что?
      Эрни наклонился к ней.
      – Черт побери, тетя, – крикнул он ей в самое ухо, – надень свой слуховой аппарат!
      – Не хочу! – проворчала Герта. – Он настолько усиливает звук, что у меня уши начинают болеть!
      – А без него ты вообще ничего не услышишь! Герта извлекла из кармана черную бархатную коробочку, вынула слуховой аппарат и вставила в ухо.
      – Теперь каждое слово будет звучать в десять раз громче.
      – Так для этого аппарат и предназначен. Герта повернулась к Дэни:
      – Так что вы сказали, мисс?
      – Да так, ничего особенного… Сказала, что трудно, должно быть, когда нарушена координация движений.
      – Ничего, Эрни помогает. – Герта потрепала племянника по руке и переключила внимание на Рокси. – Как поживаешь, Рокси? По-прежнему обманываешь всяких старых дур?
      – Никого я не обманываю!
      – Рассказывай это другим! Если ты такой первоклассный экстрасенс, то зачем, скажи на милость, тебе нужны эти кристаллы?
      – Они нужны, чтобы настроить маму на нужную частоту. Все обернулись. На пороге стояла высокая, стройная, очень красивая женщина лет тридцати пяти в ярко-зеленом деловом костюме.
      – Пожалуй, мама, – произнесла она, – я могу тебе понадобиться. Во всяком случае, я настраиваю кристаллы лучше, чем ты.

      – Рейнбоу! – воскликнула Рокси, просияв. – Разрешите представить вам мою дочь, Рейнбоу Мунглоу, – обратилась она к собравшимся.
      Рейнбоу? Это имя показалось Дэни еще более странным, чем Дон.
      – Можно просто Рейни, – улыбнулась молодая женщина. Глаза ее необычного темно-зеленого цвета лучились добротой. – Вы, должно быть, Дэни? А вы Сайлас? Рада познакомиться! Ну как, удалось вам выяснить, чего хотел Моррис?
      – Пока нет, – ответила Дэни.
      Сайлас привстал, чтобы поприветствовать гостью. Дэни при этом испытала укол ревности.
      – Не знаю, – произнес Сайлас, – что произойдет сегодня, но чувствую, что нечто грандиозное!
      – Неудивительно! – улыбнулась Рейнбоу. – Коль скоро дело касается дяди Морриса, можно быть уверенным, что произойдет нечто из ряда вон выходящее!
      Поприветствовав всех, Рейнбоу села за стол рядом с Дон. Трудно было поверить, что эти две женщины сестры, – так не похожи они были друг на друга.
      – Ну как, мама, – спросила Рейнбоу, – сможешь сегодня войти в транс?
      – Не знаю, – откликнулась та. – Здесь слишком сильная отрицательная энергетика. Разве ты не чувствуешь?
      – Чувствую, – кивнула та, словно речь шла о чем-то самом обыденном. – Странно только, почему мы раньше это не ощущали.
      – Раньше она была слабее.
      – Думаю, ее просто заглушали жившие здесь люди. Может быть, именно для этого Моррис их и пригласил.
      Следующей явилась высокая, худощавая, похожая на мальчишку женщина в джинсах и пиджаке с логотипами известных авторских фирм. Это была Колорис Флетчер, третья жена Морриса.
      – Привет, ребята! – развязно поздоровалась она с собравшимися. – Черт побери, Ирвинг, вас я не ожидала здесь увидеть! Вы-то зачем пришли?
      – Защищать интересы моего клиента.
      – Насколько мне известно, – усмехнулась Колорис, – ваш клиент умер! – Присев за стол, она извлекла из кармана пачку сигарет. – Никто не возражает, если я закурю?
      – Я возражаю, – заявила Рокси. – В дыму мне труднее сосредоточиться. Так что кури в другом месте.
      Передернув плечами, Колорис убрала сигареты.
      – Итак, какого черта мы ждем? – спросила она.
      – Еще не все собрались, – ответил Ирвинг. – Запаздывают!
      Словно в ответ на его слова, снова зазвонил звонок, и через пару минут в комнату вошла Тилли Кармайкл в сопровождении своего сына Лестера. Тилли – маленькая, хрупкая женщина – в молодости, видимо, была потрясающе красива, но годы не пощадили ее, превратив в бесцветную блондинку. Яркая косметика лишь подчеркивала морщины.
      Тилли кивком приветствовала каждого, но не произнесла ни слова. Лестер, как ни странно, поздоровался с Сайласом и Дэни весьма дружески.
      Следующей явилась Пепита Майо – в розовом платье, едва прикрывавшем бедра и почти полностью обнажавшем необъятный бюст. Взгляды всех мужчин, разумеется, тотчас устремились на нее. Сайлас посмотрел на Дэни, словно говоря: “Ну не дура ли эта Пепита?” – но видно было, что и его не оставили равнодушным ее прелести. Для Дэни появиться на людях в таком платье было бы все равно что повесить на шею табличку “Изнасилуйте меня!”.
      Последней явилась Айна Джаспер. Видимо, она только что прибежала с работы и даже не успела как следует причесаться.
      – Ну вот, – произнесла Герта, окинув комнату взглядом, – кажется, все в сборе. Черт побери, Пепита, ты бы еще пришла в чем мать родила!
      Та с невинным видом оглядела себя.
      – Что, немного вызывающе?
      – Вызывающе – не то слово! – проворчала Герта и тут же переключилась на новую жертву: – Как твои автогонки, Колорис? Хотелось бы знать, ты хоть что-нибудь выиграла?
      Та, казалось, не уловила сарказма.
      – А ты как думаешь? К твоему сведению, у меня теперь будет новая машина. Говорят, мчится как ветер. Жду не дождусь, когда смогу ее наконец опробовать!
      – А ты, Айна? – не унималась Герта. – По-прежнему исправляешь внешность всяким богатым уродам за огромные деньги?
      – Я сейчас кое-кому исправлю внешность бесплатно! – взорвалась та.
      – Милые дамы, – произнес Сайлас со всей вежливостью, на какую только был способен, – позвольте напомнить вам, что мы собрались не для того, чтобы выяснять отношения.
      – Тогда, может быть, объясните для чего? – потребовала Герта. – Как сказал Дракула, это связано с Моррисом, но, насколько мне известно, Моррис умер, и даже если какая-то шарлатанка станет говорить от его имени, не думаю, что это будет иметь юридическую силу.
      – Я не шарлатанка! – ответила Рокси.
      – Рассказывай! – фыркнула та. – Знаем мы вас, прорицателей!
      – Ты сама заткнешься или тебе помочь?! – Рокси начала подниматься из-за стола.
      – Мама! – в один голос произнесли дочери прорицательницы, но та одернула их:
      – Спокойно, девочки! У Герты всегда был слишком длинный язык, чувствую, пришла пора его немного укоротить!
      – Доверь это мне, мама, – произнесла Дон. – Пусть только эта стерва еще раз пикнет, и я размажу ее по стенке!
      – Не обращай внимания, Рокси! – вмешалась Айна. – Ничтожества всегда завидуют тем, кто сумел добиться чего-то в жизни.
      – О ком это ты, позволь спросить? – прищурилась Герта.
      – Да так, ни о ком…
      – Можно подумать, Айна, – проворчала Герта, – ты сама всего добилась! Не устрой тебя Моррис в медицинский колледж, неизвестно, где бы ты была.
      – Тебя он почему-то туда не устроил!
      – Мне не нужны ничьи подачки.
      – Да тебя бы туда просто не приняли!
      Герта посмотрела на Айну исподлобья, но промолчала.
      – Меня он тоже не пристраивал в медицинский колледж, – вставила Колорис.
      – Не важно, – ответила Айна. – Главное, он ведь тоже тебе кое-чем помог, не так ли?
      – Он подарил мне первую машину.
      – Ну вот видишь! И с тех пор ты зарабатываешь на жизнь автогонками.
      – И зарабатываю весьма неплохо, что бы там ни говорила Герта.
      – Милые дамы, – вмешался Ирвинг, – все это очень интересно, но позвольте еще раз напомнить, что мы собрались здесь совсем по другому поводу.
      – Ну да, конечно, – съязвила Герта, – спиритический сеанс! Надеюсь, Рокси, ты не собираешься вращать стол?
      Рокси бросила на нее презрительный взгляд, но промолчала. Сайлас поднялся из-за стола, чтобы прекратить затянувшийся “обмен любезностями”.
      – Разрешите начать, – решительно проговорил он. – Надеюсь, вам известно, зачем мы здесь собрались. В последнее время Дэни и мне неоднократно являлся Моррис.
      – Я не собираюсь присутствовать при вызывании духов! – заявила до этого все время молчавшая Тилли. – Я ухожу!
      – Мама, – произнес Лестер, – я не повезу тебя сейчас домой! Я хочу все видеть собственными глазами. Если не желаешь присутствовать на сеансе, подожди в коридоре.
      – Нет! – в один голос произнесли Сайлас и Ирвинг. Нетрудно было догадаться, что станет делать Тилли, предоставленная самой себе.
      – Как лицо, временно ответственное за все, что есть в этом доме, – заявил адвокат, – запрещаю кому бы то ни было покидать эту комнату до конца сеанса!
      – Лестер, ради Бога… – Тилли, казалось, готова была расплакаться. – Если Моррис явится… Я боюсь привидений!
      – Я тут кое-что прочитал об этом явлении… – начал Ирвинг.
      – О привидениях? – вмешалась Герта. – Бедные адвокаты, о чем только им не приходится читать ради своей практики!
      – Замолчи! – прикрикнул на нее Эрни.
      – Так вот, – продолжал адвокат, – кое-что мне удалось узнать. В мистику, разумеется, я не верю и все потусторонние объяснения сразу же отметаю. Но в том, что Дэни и Сайлас видели Морриса, нет ничего необычного. Близким людям умершие часто мерещатся…
      – Вы хотите сказать, – уточнила Рокси, – что это были галлюцинации?
      – Да, что-то в этом роде. Никто не заставит меня поверить в привидения. Это противоречит законам природы!
      – Может быть, – глубокомысленно заявила Рейнбоу, – есть еще и другие законы природы, о которых мы мало что знаем. Если при жизни мы были привязаны к нашим близким, почему не можем иногда возвращаться к ним после смерти?
      – Не буду с вами спорить, мисс Мунглоу, – устало произнес адвокат. – Готов согласиться с чем угодно, лишь бы скорее положить конец всей этой истории. Может быть, начнем?
      Рокси извлекла из бесчисленных складок своего экстравагантного одеяния бархатную коробку, в которой оказалось несколько хрустальных шаров различного цвета и величины.
      – Начну, пожалуй, с прозрачного, – сказала она.
      – С прозрачного? – удивилась Рейнбоу. – Не кажется ли тебе, что для первого сеанса лучше взять большой красный? У него более низкая частота и более высокая амплитуда. К тому же Моррис любил красный цвет.
      – Вообще-то я не собиралась выходить на связь с самим Моррисом. Лучше действовать через Мустафу.
      – Мама, полагаю, Моррис хочет говорить сам, иначе он не являлся бы так настойчиво Сайласу и Дэни.
      – У Мустафы это получится лучше.
      – Ты уверена? Не лучше ли общаться напрямую с Моррисом? Зачем нам посредники?
      – Рейни, – стояла на своем Рокси, – ты же знаешь, духам выходить на связь с нами ничуть не легче, чем нам с ними. А Моррис, возможно, опять, как всегда, отмочит какой-нибудь номер и все испортит.
      – Все равно пусть лучше говорит он.
      – Тогда сама выходи с ним на связь, если такая умная! – рассердилась Рокси.
      – Если Моррис захочет говорить сам, – вмешался Сайлас, – Мустафа не сможет ему помешать, а не захочет, пусть хоть Мустафа говорит. Все же лучше, чем ничего.
      – Поосторожнее в выражениях, молодой человек! – сердито посмотрела на него Рокси. – С духами не шутят!
      – Извини, Мустафа! – произнес Сайлас в пространство. – Я не хотел тебя обидеть.
      Дэни с трудом сдержала смех.
      – Хорошо, Рокси, – сказал Сайлас. – Действуйте, как считаете нужным, мое дело сторона. Кто явится, с тем и общайтесь.
      – Не явится, а выйдет на связь, – поправила Рокси и повернулась к Рейнбоу. – Значит, по-твоему, лучше красный?
      – Именно красный. У него более широкий диапазон. – Рейнбоу подержала красный шар в руке. – Да он уже и нагрелся. Он явно настроился на кого-то, кто – я это чувствую – находится здесь, в этой комнате.
      – Хорошо, – кивнула Рокси и приняла шар из рук дочери. Держа его обеими руками, прорицательница закрыла глаза.
      В комнате воцарилась тишина. Время тянулось медленно, напряженность возрастала с каждой минутой. Кто-то стал ерзать в кресле от нетерпения, кто-то кашлянул, и словно по цепной реакции закашляли остальные.
      Сайлас выбежал из комнаты и через минуту вернулся с графином воды и дюжиной стаканов. Глотнув воды, собравшиеся перестали кашлять, и снова воцарилась тишина.
      Впрочем, ненадолго. Рокси вдруг тяжело задышала, и все взгляды устремились к ней. Всем, как “верующим”, так и “неверующим”, было интересно, что произойдет дальше.
      Лицо ее начало меняться на глазах, черты его странным образом заострились и вытянулись. Голова запрокинулась, и Дэни в какой-то момент показалось, что Рокси умерла.
      В комнате резко похолодало.
      – Не нравится мне это! – заверещала Тилли, зажмурив глаза. – Не хочу я этого видеть! Не хочу!
      – Тише! – прикрикнула на нее Айна, испуганная, кстати, не меньше других. Никто из собравшихся, разумеется, кроме Дон и Рейнбоу, никогда не присутствовал на спиритическом сеансе, а на Рокси страшно было смотреть.
      Дон и Рейнбоу сохраняли спокойствие, но с интересом смотрели на мать, ожидая, что будет дальше.
      Наконец Рокси подняла голову и открыла глаза. Лицо ее изменилось до неузнаваемости.
      Пепита завизжала, словно мышь, которой прищемили хвост. Колорис громким шепотом выругалась. Герта молчала, но было видно, что ей явно не по себе. Ирвинг сидел с каменным лицом. Глаза Тилли по-прежнему были закрыты.
      Рокси пару раз глубоко вздохнула, и по телу ее пробежала судорога.
      – Я здесь! – произнесла она густым мужским басом.
      – Добрый вечер, Красное Перо! – как ни в чем не бывало приветливо произнесла Дон. – Как поживаете?
      Дэни поморщилась: дух-индеец – худший из всех вариантов. С ним, пожалуй, еще труднее будет найти общий язык, чем с восточным человеком Мустафой. Дэни вдруг захотелось оказаться где-нибудь за сто миль отсюда. Интересно, подумала она, что сказал бы директор школы, узнав, что Дэни была на спиритическом сеансе?
      – Мой дух силен, – произнесла Рокси все тем же голосом, окинув взглядом присутствующих. – Собрание скептиков?
      – Можно сказать, что да, – ответила на этот раз Рейнбоу. – Уважаемый Красное Перо, нам хотелось бы выйти на связь с недавно умершим Моррисом Фелдманом.
      – Моррис сейчас ест бизоньи гамбургеры в большом небесном вигваме.
      Дэни едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Однако остальным было не до смеха.
      – Мы все-таки попросили бы вас потревожить его, – произнесла Дон. – Это очень важно.
      – Я что, мальчик на побегушках у белого человека? – обиженно поинтересовался индеец.
      – Вообще-то, – сказала Дон, – вы больше похожи на мою маму.
      Рокси, точнее, Красное Перо рассмеялся густым басом.
      – Хорошо, – сказал индеец, – я передам ему, что вы хотите говорить с ним. Впрочем, он и без того это знает. Но учтите – он выйдет на связь, лишь когда сам того захочет.
      Голова Рокси снова запрокинулась, и Дэни каким-то непонятным, но безошибочным образом почувствовала, что индеец удалился.
      – Что-то Красное Перо сегодня явно не в духе, – заметила Дон. – Обычно он разговорчив.
      Голова Рокси снова дернулась, глаза открылись.
      – Моррис не может выйти на связь, – раздался бас индейца.
      – Почему? – спросила Дэни.
      – В комнате плохая энергетика.
      – Почему? – спросил Сайлас.
      – Здесь находится кто-то, кто замыслил зло. Думаете, нам, духам, легко общаться с вашим миром?
      – Честно говоря, не знаю, – призналась Дон.
      – Это требует больших энергетических затрат, большого терпения и большой практики. У Морриса пока это еще плохо получается. Он может выходить на связь лишь при хорошей энергетике.
      – А вы можете говорить за него?
      – Есть еще одно препятствие.
      – Какое?
      – Нам запрещено вмешиваться в дела вашего мира.
      – Та прорицательница, к которой ходит моя жена, – саркастически произнес Ирвинг, – только и делает, что вмешивается в мои дела.
      – Ваша жена – дура! – без обиняков заявил индеец. – Ее прорицательница – шарлатанка. А Рокси настоящая прорицательница. Она создает канал, через который я могу общаться с вами, а вы со мной.
      – А почему Моррис не может? – спросил адвокат.
      – Моррис еще не готов. Да, он являлся несколько раз кому-то из присутствующих здесь, но это в принципе не сложно. Какое-то время после нашей смерти мы все являемся тому, кто был нам близок, просто нас не видят. Другое дело – говорить, это гораздо сложнее.
      – Моррис говорил со мной два раза, – сказала Дэни. – Один раз разбудил ночью и велел посмотреть в окно, второй – попросил что-то найти.
      – В самом деле? – удивился индеец. – А умеет ли, это Моррис?
      Лампочка вдруг замигала и погасла. По рядам собравшихся пробежал ропот. Кто-то – должно быть, Эрни – выругался.
      – У кого-нибудь есть зажигалка? – спросил Ирвинг.
      – Подождите! – произнесла Дон. – Не надо света! Смотрите!
      Над столом вдруг возник голубой светящийся шар. Его слабого свечения было достаточно, чтобы различить лица присутствующих, чьи взгляды, полные страха и любопытства, были устремлены на это странное явление.
      Шар рос, хотя свечение его и не становилось сильнее, и начал медленно летать над столом. Потом остановился, и внутри у него что-то стало вращаться.
      Дальше случилось нечто и впрямь любопытное: от шара медленно отделился какой-то отросток. Он рос, становился шире, принимая очертания человеческой руки.
      – Рука! – произнес Лестер Кармайкл. – Смотри, мама, рука! Да открой же глаза, ты все пропустишь!
      Тилли, однако, не только отказывалась открывать глаза, но даже прикрыла их руками.
      Отросток принял уже вид настоящей человеческой руки с пальцами, которые то сжимались, то разжимались.
      – Видите? – раздался голос Красного Пера, правда, на этот раз более тихий – очевидно, материализация потребовала от него больших энергетических затрат. – Способен ли Моррис на такое?
      – Черт побери, Красное Перо, – взорвался вдруг Сайлас, – ты будешь фокусы показывать или скажешь наконец, чего хочет Моррис?
      – Сайлас! – прикрикнули на него одновременно Дон и Рейнбоу.
      Но было поздно. Шар с рукой начал прыгать по столу, словно баскетбольный мяч. Одни вскочили со своих мест, забились в углы, другие, напротив, застыли, будто приклеенные, но взгляды всех по-прежнему были устремлены на странное явление. Шар уже летал по всей комнате, выделывая немыслимые фигуры.
      – Прекратите! – завизжал кто-то из женщин. – Дон, ради Бога, остановите его!
      – Не могу! – откликнулась Дон, от страха забившаяся в угол дивана.
      “Шоу” закончилось столь же неожиданно, как и началось. Шар с рукой вдруг исчез, и через минуту зажегся свет. В комнате царил беспорядок. Многие стулья были перевернуты.
      Дэни посмотрела на Сайласа:
      – Зачем ты это сказал? Ты все испортил! Тебя же предупреждали: поосторожнее с духами!
      – Извини, – пробормотал он, – не сдержался. Рейнбоу поднялась с пола, поправляя упавшие на лицо волосы.
      – Пожалуй, – произнесла она, – надо попробовать другую частоту.
      Рокси, как ни странно, все еще не вышла из транса. Голова ее была опущена, глаза закрыты. Рейнбоу вынула из рук матери большой красный шар и вложила в них голубой, поменьше.
      – Попробуй этот, мама, – сказала она.
      – Ну и тип этот Красное Перо! – проворчал Сайлас, ставя на место один из стульев.
      Дон пожала плечами:
      – Они все ведут себя словно капризные дети – во всяком случае, те, с которыми нам удавалось выйти на связь.
      – Может быть, – предположила Рейнбоу, – именно такие духи и выходят на связь.
      – Да, тяжело, должно быть, вашей маме приходится с духами! – посочувствовал Сайлас.
      – Я бы никогда не согласилась этим заниматься! – поддержала его Айна. – А после смерти не хотела бы, чтобы мой покой тревожили какие-нибудь вызыватели духов.
      – А по мне, это здорово! – воскликнула Пепита.
      – Было бы неплохо, – шепнул Сайлас Дзни, – если бы Пепите после ее смерти не давал покоя какой-нибудь вызыватель духов! – Он повернулся к Дон и Рейнбоу: – Это все или продолжим?
      – Может быть, закончим? – сердито проворчала Герта. – Ведь мы так ничего и не узнали! Если Моррис захочет говорить, он выйдет на связь сам. А если нет, мы просто потеряем время. Как называется та штука, которую мы видели?
      – Эктоплазма, – с видом знатока произнесла Дон. – Это особый вид материи…
      – Никакой эктоплазмы не существует! – фыркнул Сайлас. – Это было доказано еще в прошлом веке…
      – Сайлас! – одернула его Дэни, опасаясь, как бы он не втянул собравшихся в неуместную “научную” дискуссию.
      – Не знаю, – произнесла Дон, – существует ли эктоплазма, но маме, насколько я помню, ни разу не удавалось ее материализовать.
      – Я тоже такого не припоминаю, – поддержала сестру Рейнбоу.
      Дэни окинула взглядом собравшихся. Все мрачные и напряженные, как будто от исхода сегодняшнего вечера зависела их судьба.
      – Так мы продолжаем? – настойчиво потребовал Ирвинг. – Я не могу сидеть здесь всю ночь. Завтра с утра у меня заседание суда, и мне хотелось бы хоть часок-другой поспать.
      Голова Рокси вдруг дернулась.
      – Что случилось? – Старуха растерянно озиралась по сторонам. – Что здесь произошло? Почему у меня в руках голубой шар?
      – Мама, – восторженно воскликнула Дон, – здесь было такое! Красное Перо материализовался!
      – Материализовался? – Рокси округлила глаза. – Обычно я материализацией не занимаюсь!
      – На этот раз у вас получилось, – усмехнулся Ирвинг.
      – Здорово, Рокси! – поддержал его Лестер. – Потрясающе! Не ожидал, что вы способны на такое!
      – Сама не ожидала! – растерянно произнесла старуха. Сайлас пристально смотрел на Рокси, ожидая ее реакции. Дэни тоже не сводила с нее глаз.
      – Это из-за меня сеанс прервался, – упавшим голосом произнес Сайлас. – Я разозлил Красное Перо.
      Дэни ушам своим не верила. Ей казалось, что Сайлас не очень-то верит в общение с духами, несмотря на неоднократные явления Морриса.
      – Да, Сайлас, – вздохнула Дон, – вы все испортили. Красное Перо начал материализоваться…
      – И вы хотите, чтобы я в это поверила? – фыркнула Герта. – Шарлатанство! Обычные фокусы!
      Глаза Рокси сузились.
      – Нет, это уж слишком! Напрасно я согласилась на этот сеанс! Я не намерена демонстрировать свое искусство людям, неспособным вести себя прилично хотя бы пару часов! Все! Я ухожу!
      Сложив хрустальные шары в коробку и убрав ее в карман, Рокси решительно поднялась.
      – А как же Моррис, Рокси? – попыталась остановить ее Дэни, но та была непреклонна.
      Сайлас преградил ей дорогу:
      – Вы не можете уйти просто так, Рокси!
      – Это почему же? Вы не сможете держать меня здесь насильно!
      – Рокси, если Моррису не удастся сказать то, что он хочет, это будет на вашей совести.
      – Можно подумать, – фыркнул Ирвинг, – у нее есть совесть!
      – Совесть у меня есть, – ответила Рокси. – Не то что у некоторых адвокатов!
      – За такие слова, – вскипел Читем, – я могу вас привлечь!
      – Помолчите, Ирвинг, – резко произнес Сайлас, – я сам с ней справлюсь!
      – Нечего со мной справляться! – обиделась Рокси. – Я не потерплю, чтобы обо мне говорили в таком тоне!
      – Простите, Рокси, я не хотел… Но может быть, обсудим все спокойно? – Голос Сайласа дрогнул, он едва сдерживался. Дэни не осуждала его – в такой обстановке трудно соблюдать спокойствие.
      – Подумайте о Моррисе, Рокси! – умоляюще проговорил Сайлас. – Не кажется ли вам, что, если он так настойчиво является нам, на то есть причина? И мы просто обязаны выяснить наконец, чего же он хочет.
      – Я Моррису ничем не обязана! – отрезала Герта. – И никто из нас, если уж быть откровенной. Моррис всю жизнь строил из себя благодетеля, но на самом деле он женился на каждой из нас, чтобы что-то забыть. Убедившись же, что мы не можем ему в этом помочь, бросал нас. Нет, я ничем ему не обязана!
      – Это несправедливо, Герта! – заявила Айна. – Да, он нас использовал, но, что греха таить, ведь и мы его использовали, не так ли?
      – И как же мы его использовали, скажи на милость? – фыркнула Герта.
      – С его помощью решали свои проблемы. Разве не так?
      – Так, – согласилась Колорис, выудила из кармана щепотку жевательного табака и отправила за щеку. – Неизвестно, где бы мы сейчас были, если б не он.
      – Ты права, – неожиданно подключилась к разговору Тилли. – Когда Моррис встретил меня, я была беременна, не имела гроша за душой и никакой перспективы. Меня выбросили, как ненужную вещь. Моррис вернул меня к жизни, и я никогда этого не забуду.
      Колорис посмотрела на прорицательницу:
      – А для тебя, Рокси, что сделал Моррис?
      – Забрал из провинциального городка, где меня, возможно, сожгли бы как ведьму, – подумав с минуту, сообщила Рокси.
      – Вот видишь!
      Рокси тем не менее не собиралась менять решения.
      – Дело не в Моррисе. Я не намерена проводить сеанс для таких неблагодарных зрителей!
      – Неблагодарных? – воскликнул Сайлас. – Не будь я вам заранее благодарен за возможность пообщаться с Моррисом, вряд ли попросил бы вас провести этот сеанс! Рокси, прошу вас ради Морриса! За других я не в ответе, но уж меня никак нельзя назвать неблагодарным! Подумайте, это, может быть, наш единственный шанс узнать, что хочет нам сказать Моррис!

      – Хорошо, – кивнула наконец Рокси, – я остаюсь, но давайте сделаем небольшой перерыв. Не найдется ли у вас чего-нибудь смочить горло?
      – Может быть, чаю? – предложила Дэни, но тут вмешалась Дон:
      – Я знаю, что нужно маме. – Она извлекла из сумочки фляжку и протянула Рокси. Судя по запаху, это было бренди, но Рокси выпила его залпом, словно воду.
      – Дорогие гости, – засуетилась Дэни, – вина, к сожалению, не могу предложить, но есть чай, кофе, лимонад…
      В этот момент раздался стук в дверь. Сайлас пошел открывать, и вскоре Дэни услышала его сердитый голос:
      – Я не могу сейчас разговаривать с вами, Уиттлз! У меня полон дом народа!
      – Это займет всего несколько минут! – ответил страховой агент. – Со мной инспектор районной пожарной охраны.
      Дэни невольно сжала кулаки. Ничто так не бесило ее, как несправедливость, а обвинения страхового агента не имели под собой никаких оснований. Но если Сайлас выставит Уиттлза за дверь (а именно это он, судя по всему, и собирался сделать), тот укрепится в своих подозрениях.
      Дэни спустилась вниз.
      – Может быть, – обратилась она к Сайласу, – ты пригласишь джентльменов присоединиться к нам? Заодно выясним у Рокси, кто действительно поджег лодочную станцию…
      Сайлас посмотрел на нее сначала с недоумением, но затем улыбнулся:
      – А что, неплохая идея! Заходите, джентльмены! Уиттлз вдруг замялся.
      – Да я, собственно, на минутку… – забормотал он.
      – Заходите, Уитглз! – повторил свое приглашение Сайлас. – И вы, сэр! – обратился он к инспектору пожарной охраны. – Может быть, Рокси сумеет ответить и на ваши вопросы.
      Рокси, уже заметно успокоившаяся после нескольких глотков бренди, тепло приветствовала новых гостей. Сайлас объяснил присутствующим, что Уитглз и Джоансен (так звали пожарного инспектора) хотят узнать, кто на самом деле поджег лодочную станцию.
      – Господи! – всплеснула руками Рокси, услышав про пожар. – Надеюсь, Сайлас, ущерб не очень большой? Моррис, помню, как-то сказал мне, что эта станция для вас – дело всей вашей жизни.
      – Нет, – поспешил успокоить ее Сайлас, – ущерб небольшой, к тому же мы почти все восстановили. Но нам хотелось бы знать, чьих же это рук дело. Вы не могли бы нам помочь?
      – Постараюсь, – откликнулась прорицательница.
      – Кто эта дама? – спросил Уиттлз. – Что может она знать о пожаре?
      – Моя мама – ясновидящая, мистер Уиттлз, – объяснила Дон. – Мастер своего дела! Вам не мешало бы ее послушать!
      – Господи, ясновидящая! – Уиттлз поморщился. – У меня нет времени слушать всякую ерунду! Будьте любезны ответить на мои вопросы, мистер Нортроп!
      – С удовольствием, – невозмутимо ответил Сайлас, – но после сеанса. Я не могу заставить всех этих людей ждать!
      – Ну и манеры у некоторых! – со злорадством воскликнула Герта.
      – Сядьте! – зарычал на нее Сайлас. Все заняли свои места.
      – Вы готовы, Рокси? – спросил Сайлас. Бренди, казалось, совершенно успокоило старуху, и она кивнула. Рейнбоу протянула матери ярко-голубой хрустальный шар, и та, держа его обеими руками, стала пристально вглядываться в него.
      На этот раз она вошла в транс гораздо быстрее. Дэни нервно ерзала в кресле, надеясь, что не придется больше иметь дело с летающими шарами – эта штука, казалось, вела себя не очень дружелюбно.
      – Добрый вечер!
      Голос, исходивший от Рокси, был мужским, но принадлежал явно не Красному Перу – не был таким басовитым. Голова Рокси слегка приподнялась, в глазах появилась таинственность.
      – Добрый вечер, Мустафа! – проговорила Дон. – Мы хотели бы выйти на связь с Моррисом. Это возможно?
      – Что ж… Может быть…
      – Может быть! – пробормотала Герта. – Эти духи не могут выражаться конкретнее?
      Глаза Рокси – точнее, Мустафы – пристально посмотрели на нее.
      – Вы не имеете четкого представления о моей реальности и поэтому не знаете, что значит выражаться конкретно. – Как ни странно, Мустафа говорил по-английски без малейшего акцента. – Моррис выйдет на связь, лишь когда сам захочет. Сейчас говорю я. У вас есть ко мне вопросы?
      – Не имеете ли вы информации для кого-либо из присутствующих? – спросила Дон.
      Голова Рокси запрокинулась. Прошло почти полминуты, прежде чем Мустафа снова заговорил:
      – Кто-то подслушивает под окном. Может быть, стоит пригласить его в комнату?
      Сайлас ринулся к окну и, отдернув штору, увидел испуганное лицо Росарио. В руках он держал огромные ножницы, которыми обычно подстригал пальмы, хотя снаружи была кромешная тьма.
      – Сукин сын! – Сайлас открыл окно. – Росарио, идите сюда! Быстро!
      Садовник исчез. Читем подошел к окну.
      – Черт побери, – проворчал он, – я плачу этому парню, чтобы он подстригал пальмы, а не калечил их!
      – Интересно, – проворчал Сайлас, – чего он хотел? – И обратился через Рокси к Мустафе: – Как вы узнали, что он подслушивает?
      – Я его видел, – ответил дух.
      У Дэни по спине побежали мурашки.
      – Ну, это смешно! – проворчал Уиттлз. – Пустая трата времени!
      – Сначала я тоже так думала, – обратилась к нему Герта. – Но побудьте здесь еще немного – и вы измените свое мнение.
      На пороге появился Росарио, нервно мявший в руках кепку.
      – Какого черта вы там делали? – накинулся на него Сайлас. – Только не говорите, что подстригали пальмы. На улице кромешная тьма!
      – Мне тоже хотелось бы это знать! – присоединился к нему Ирвинг.
      Садовник переводил взгляд с Сайласа на адвоката.
      – Я увидел много машин, и мне стало… любопытно. Дэни склонна была в это поверить, ей не хотелось думать, что Росарио охотится за дневником.
      – Что ж, – вздохнул Сайлас, – присоединяйтесь, раз уж вы здесь.
      – Садитесь, Росарио! – поддержал его молчавший до сих пор Лестер. – Чем больше народу, тем веселее.
      Только Тилли по-прежнему сидела молча, закрыв руками глаза.
      Рокси откашлялась, и все взгляды обратились на нее.
      – Мы слушаем, – сказала Дон.
      Все ждали от Мустафы новых откровений, даже Уиттлз, хотя ему явно было не по себе после того, как дух увидел Росарио через задернутую штору.
      – Прежде всего информация для вас, Рейнбоу. Я бы не советовал вам брать предложенную работу, а то как бы не пожалеть.
      – Спасибо, Мустафа, – откликнулась Рейнбоу. Казалось, она ни секунды не сомневалась в правдивости предсказания.
      – Теперь ты. – Взгляд Рокси скользил по комнате, пока не остановился на Сайласе. – Скажу по-дружески: пора тебе наконец вынуть голову из собственной задницы и посмотреть на то, что у тебя под носом!
      Сайлас в ответ пробормотал что-то неопределенное.
      – Короче, – продолжал Мустафа, – ты меня понял. Теперь о вас, Лестер. Похоже, вы не до конца понимаете, какую опасную затеяли игру. Остановитесь, пока не поздно!
      Лестер был явно напуган, но ничего не сказал.
      – Все это общие фразы, какие обычно произносят прорицатели, – поморщился Ирвинг. – Следующим номером, я думаю, Мустафа объявит кому-нибудь из мужчин, что его ждет встреча с прекрасной незнакомкой!
      – Встреча с прекрасной незнакомкой, – не смутился Мустафа, – ожидает вас завтра в полдень. Разумеется, вашей жене об этом ничего не известно.
      Ирвинг промолчал, но от Дэни не ускользнуло, что адвокат опустил глаза и вжался в кресло.
      – Продолжаем, – произнес Мустафа. – Остались еще вопросы о пожаре и дневнике.
      Атмосфера в комнате накалилась до предела.
      – Я пойду! – заявила Тилли.
      – Я отвезу тебя, мама! – Лестер поднялся с места.
      – Вы останетесь! – крикнул Сайлас.
      – Но мама хочет уехать! – запротестовал тот.
      – Ваша мама с самого начала хотела уехать, но вы почему-то согласились отвезти ее домой только сейчас. Почему, хотелось бы знать?
      – Поедем чуть позже, мама. – Лестер покорно опустился в кресло.
      Сайлас встал в дверях, скрестив руки на груди.
      – Я могу продолжать? – спросил Мустафа после паузы.
      – Разумеется! – произнес Сайлас. – Ради этого мы все и собрались.
      – Касаясь вопроса о дневнике, который интересует всех здесь присутствующих…
      –  Всехприсутствующих? – уточнил Сайлас.
      – Всех, – повторил дух. – И еще одного человека, которого здесь нет.
      Сайлас обвел взглядом собравшихся.
      – Кто этот человек? – спросил он. Мустафа молчал.
      – Черт побери, Мустафа, перестань говорить загадками!
      – Я не могу этого сказать.
      – Почему?
      – Мы не можем говорить всего. Не можем нарушать установленных правил.
      – Не говорил ли я, – фыркнул Сайлас, обращаясь к Дэни, – что лучше была бы действовать через Морриса? Моррис всегда плевал на все правила!
      – Правила или не правила, – произнесла Дзни, – мы должны как-то узнать то, ради чего собрались. Иначе вся наша затея окажется напрасной.
      – Мне это было ясно с самого начала! – фыркнул Уиттлз.
      – Я же говорил, что мы лишь зря теряем время! – поддержал его Ирвинг.
      – Кто сказал, что мы теряем время? – сурово произнес Сайлас. – Ирвинг, вы же юрист. Вам когда-нибудь приходилось вытягивать информацию из неразговорчивого клиента?
      – Бывало.
      – И вам, должно быть, случалось строить собственные умозаключения лишь по неясным намекам?
      – Весьма часто.
      – Собственно, именно этим мы сейчас и занимаемся! Хотя нельзя сказать, чтобы Мустафа был слишком неразговорчив. Я прав, Мустафа?
      – Все, что можно, я непременно скажу, – откликнулся тот. – В основном это касается Морриса.
      – Хорошо, – произнес Сайлас, – говори, что можешь.
      – Сплошные шарады! – проворчала Герта. – Как вам это нравится? Уж лучше я уйду!
      – Не удастся, леди! – Сайлас все стоял в дверях. – Говори, Мустафа.
      – Я попросил бы не командовать мной! – обиделся тот.
      – Послушай, Мустафа, – заявил Сайлас, – у тебя, может быть, в запасе целая вечность, а у нас – нет. Ты здесь главный, а мне приходится тобой командовать! Так мы далеко не уйдем!
      Наступила тишина.
      – Хорошо, – произнес наконец дух, – продолжаем. Между прочим, я окончил Оксфорд.
      – Я рад за тебя, – фыркнул Сайлас, – но при чем здесь это?
      – Ни при чем, просто вы интересовались, почему я говорю без акцента, – сказал Мустафа, хотя никто ему этого вопроса не задавал. – Так вот, я всю жизнь прожил в Англии. Мой отец – ливанец, мать – англичанка. Так что наполовину я англичанин.
      – Это прекрасно! – ухмыльнулся Сайлас.
      – Точнее, – продолжал Мустафа, – был наполовину англичанином. Мне все еще трудно избавиться от привычки отождествлять себя с Мустафой.
      – Сдаюсь! – Сайлас прислонился к двери. – Дон, вы можете сделать так, чтобы он не отвлекался от темы?
      – Я не отвлекаюсь, – произнес дух. – Мы подошли к самому главному.
      – Так говори же!
      – Прежде всего я должен объяснить, – заявил дух, – что после смерти мы, если можно так выразиться, проходим некую школу. Разумеется, это мало похоже на школу в вашем, земном понимании. Там мы учимся тому, чему у нас не было возможности научиться на земле… или же мы ее просто упустили. Моррис многому научился после смерти. Научился больше ценить тех, кто любил его при жизни.
      – Мы любили его, он знает, – вмешалась Дэни, – и продолжаем любить.
      – Моррис знает, – проговорил Мустафа, – кто его по-настоящему любит, а кто нет. Он не может сказать, чему научился здесь, потому что это против правил. Мы можем упоминать о дневнике, потому что вам уже известно о нем, но не можем сказать, где он спрятан.
      – Хватит! – не выдержал наконец Уиттлз. – Я здесь, между прочим, по делу. Вы будете отвечать на мои вопросы, мистер Нортроп? Это в ваших интересах!
      – Я, по-моему, не отказывался на них отвечать! – спокойно заявил Сайлас. – Только после сеанса. Так что наберитесь терпения.
      – Что касается пожара, – произнес Мустафа, – могу рассказать все: и кто поджег лодочную станцию, и кто заплатил за это…
      Эрни Хазлетт вскочил как ужаленный.
      – Ты не сможешь доказать этого, Мустафа! – заорал он. – Показания призраков не имеют юридической силы!
      – Я говорила тебе, – завизжала Герта, – что это глупая идея!
      – Я ничего об этом не знала! – заявила Пепита с невинным видом. – Они сказали мне только потом…
      – Силы небесные! – всплеснула руками Айна. – Неужели и впрямь они?
      – Кто сказал вам только потом? – Сайлас сурово посмотрел на Пепиту.
      Та поднялась, тыча пальцем в Хазлетта. Но не успела она открыть рот, как Хазлетт закричал:
      – Скажи только слово, шлюха, и я тебя убью!
      – Говорила же я тебе, – повторила Герта, обращаясь к племяннику, – что это никудышная затея.
      Эрни повернулся к Уиттлзу:
      – Вы не можете ничего доказать! Того, что здесь было сказано, недостаточно.
      – Что ж, – пожал плечами Джоансен, – остальное, надеюсь, установит следствие.
      – Он хотел выманить Сайласа и Дэни из дома, – верещала Пепита. – Хотел обыскать дом! Жалел, что пожар был несильный, чтобы их подольше не было дома.
      – Сукин сын! – накинулся на него Сайлас. – Ты хотел спалить всю мою станцию!
      – Докажи это! Чем ты это докажешь?
      – А мне и не надо ничего доказывать. Ты сам во всем признался! – Сайлас крепко схватил Эрни, пытавшегося улизнуть. – Сядь на место, придурок, или я размозжу твою тупую голову!
      – Этого достаточно, – произнес Уиттлз. – Я вполне удовлетворен. Приношу извинения, мистер Нортроп, за свои подозрения. – Он поднялся. – Теперь осталось выяснить, кто был зачинщиком.
      Уиттлз направился к выходу. Джоансен последовал за ним.
      – Я еще доберусь до тебя, сосунок! – пригрозил он с порога Эрни.
      Когда страховой агент и пожарный инспектор удалились, Сайлас с суровым видом оглядел собравшихся.
      – Ну как, – спросил он, – сами во всем признаетесь или будем в молчанку играть?
      – Я ничего вам не скажу! – отрезал Эрни.
      – Скажешь! – Глаза Сайласа сузились. – Я знаю, как тебя заставить. Кстати, считаю своим долгом предупредить: это очень больно!
      – Ты не посмеешь! – поморщился Эрни.
      – Хочешь поспорить?
      С минуту оба пристально с ненавистью смотрели друг на друга. Наконец Эрни небрежно бросил:
      – Подумаешь, эка важность! Ну, остался после Морриса дневник. Мы решили продать его, немножко наварить…
      – Вам недостаточно тех денег, что Моррис вам оставил?
      – За этот дневник можно выручить несколько миллионов! Мы не собирались упускать такой шанс…
      – “Мы” – это кто?
      – Я, Герта, Пепита и Лестер.
      – Лестер! – Тилли передернулась. – Скажи мне, что это неправда! Если правда… то лучше б я тебя не родила! Лучше бы отдала в приют! И сделала бы это, если бы не Моррис…
      – Какие страсти, мама! – усмехнулся тот.
      – И он еще смеется! Не позорь мои седины, Лестер!
      – Послушай, мама, я понятия не имел об этом пожаре. Узнал только сейчас. Клянусь, я не имею к этому никакого отношения!
      – Не хватало еще, чтобы ты имел к этому какое-то отношение! Лестер, если бы Моррис хотел, чтобы дневник достался тебе, он написал бы об этом в завещании. А в завещании о дневнике вообще ничего нет. Ты должен с уважением относиться к последней воле покойного. Он был тебе вместо отца!
      Лестер покраснел, видимо, еще не окончательно потеряв совесть.
      – Если бы ты все-таки нашел дневник и выручил за него какие-то деньги, – продолжала Тилли, – я предпочла бы, чтобы ты внес их в один из благотворительных фондов, как это обычно делал Моррис. Не допустила бы, чтобы ты пользовался деньгами, добытыми нечестным путем!
      – Не говори глупостей, Тилли! – проворчала Герта. – Если об этом дневнике ничего нет в завещании – значит, кто первым его найдет, тот может взять его себе.
      – Нет! – запротестовал Ирвинг. – Если дневник в доме, он должен перейти вместе с домом и всем имуществом к тому, кто наследует дом.
      – Я думал, – сказал Сайлас, – что дневник подпадает под закон об авторских правах.
      – Вопрос спорный, – ответил адвокат, – но, по-моему, дневник – частная собственность. Насколько мне известно, Моррис не регистрировал на него авторских прав – в списке зарегистрированных произведений Морриса никакого дневника нет. Стало быть, он переходит вместе с домом к наследнику.
      – Если только Моррис перед смертью не подарил его кому-нибудь, – вставил Эрни.
      Ирвинг сурово посмотрел на него.
      – В таком случае, – произнес он, – вам придется доказать, что это подарок. Это вещь более ценная, чем, скажем, свитер или часы.
      Эрни нечего было на это ответить.
      – Говорила же я тебе, что это глупая затея! – снова повторила Герта.
      – Хватит об этом, – заявил Сайлас. – С дневником все ясно. Еще я хотел бы знать, кто запер тогда нас в кладовке, кого мы видели в комнате Дэни, что Эрни искал под пальмой и кто были те двое, что стреляли в меня из гарпунного ружья.
      – Лестер! – снова воскликнула Тилли, сурово посмотрев на сына. Тот заметно смутился.
      Тилли повернулась к Сайласу:
      – Он стрелял в вас из гарпунного ружья? Надеюсь, вы не были ранены?
      – Слава Богу, нет, – усмехнулся Сайлас.
      – Стрела застряла у Сайласа в брюках, – проговорила Дэни, тут же сообразив, что такие подробности лучше не упоминать.
      Тилли пригрозила сыну:
      – Ну, погоди, Лестер! Доберемся домой, задам тебе хорошую трепку!
      – Что ж, – усмехнулся Сайлас, – еще один вопрос прояснился! Остается надеяться, что и остальные решатся так же легко. Например: кто запер нас в кладовке?
      – Понятия не имею! – фыркнул Эрни. – Во всяком случае, не я.
      – Так я тебе и поверил!
      – Ей-богу же не я!
      – И не я, – подхватил Лестер.
      – Я ничего не делала, – проворковала Пепита. – Только ходила по дому. Я никого не запирала!
      – Ищите в саду, – раздался голос молчавшего все это время Мустафы. – Ответ в саду.
      Сайлас снова покосился на Эрни.
      – Так вот зачем вы копали под пальмой!
      – Я уже сказал зачем!
      – Но я вам не верю! Ваша собака сдохла так давно, что от нее и косточек не осталось!
      – Хорошо, – сдался Эрни. – Я хотел проверить, не нашел ли Росарио дневник.
      – Росарио? – Сайлас резко обернулся и увидел садовника, пытавшегося тихо ретироваться, – еще секунда, и ему бы это удалось. – Росарио, черт побери, что вы искали под пальмой?
      – Я ничего не нашел… – Садовник мял в руках свою кепку.
      – Значит, – ухмыльнулся Сайлас, – вы признаете, что что-то искали?
      – Я ничего не делал, – промямлил тот.
      – Так это вы заперли нас в кладовке? – спросила садовника Дэни. Она чувствовала себя сильно разочарованной. Росарио казался ей таким симпатичным…
      – Я не хотел, – сказал тот, – и сделал это ради Эдны, она хотела порыться в комнатах. Я думал, это ненадолго…
      – Ради Эдны? Черт побери, здесь замешана еще и Эдна! Я думал, она уехала и ее здесь нет…
      Росарио пожал плечами.
      – Где же она сейчас? – продолжал допрашивать его Сайлас.
      – Должно быть, прячется где-нибудь на третьем этаже, как всегда.
      – Вот так цирк! – Сайлас присвистнул. – Держу пари, это объясняет последнюю загадку: кого мы видели тогда в комнате Дэни. Значит, она пользуется потайным ходом?
      Росарио кивнул:
      – Здесь два потайных хода. Это позволяет передвигаться по дому, оставаясь практически незамеченным.
      – Отлично! Потрясающе! Кто еще в этом замешан? Росарио пожал плечами. Эрни тоже.
      Сайлас посмотрел на Эрни:
      – А зачем все-таки вы стали копать под пальмой?
      – Потому что там Росарио обычно прятал свои гавайские сигары.
      Ответ Хазлетта, казалось, удивил Росарио ничуть не меньше, чем Сайласа.
      – Так вы знали об этом? – спросил садовник.
      – Разумеется, – ответил тот. – Мы еще в детстве следили за вами.
      – Ну и как, – спросил Сайлас у Росарио, – нашли дневник?
      Тот помотал головой:
      – Эдна ищет.
      – “Эдна ищет”! – ухмыльнулся Сайлас. – Нет, как вам это нравится? Здорово, да?
      – О Лестере не беспокойтесь, Сайлас, – вдруг заявила Тилли. – Мы уходим, и, смею вас уверить, больше ноги нашей не будет в этом доме! – Она поднялась, Лестер тоже.
      – Никто не уедет, – рявкнул Сайлас, – пока не закончится сеанс!
      – Почему? – нахмурилась Тилли. – Ведь уже выяснили все, что хотели!
      – Расходиться будете по моей команде! Я хочу быть уверен, что никто не рыскает в доме, пока я здесь.
      – Какой смысл? Все равно вы не знаете, где Эдна. А она, возможно, уже нашла дневник!
      – По крайней мере я буду знать, что остальные на месте.
      Тилли села, Лестер последовал ее примеру.
      – Итак! – Сайлас скрестил руки на груди. В этот момент он, должно быть, чувствовал себя как минимум Наполеоном. – Все это, насколько я понимаю, затевалось ради того, чтобы продать дневник Морриса за бешеные деньги какому-нибудь издателю?
      – Именно так, – кивнул Эрни.
      – А вам не приходило в голову, что Моррис, может быть, не хотел, чтобы его дневник был опубликован?
      – Кого это волнует? – фыркнул Хазлетт. – Моррис умер!
      – Умер, но, как видите, продолжает проявлять интерес к тому, что происходит на этом свете.
      – И вы хотите меня уверить, – рассмеялся Эрни, – что Моррис действительно вам являлся? Чепуха! Привидений не существует!
      Но через мгновение он собственными глазами увидел Морриса.
      Тот стоял, улыбаясь, сложив руки на груди.
      Тилли упала в обморок. Но Лестер даже не заметил этого – его взгляд был прикован к Моррису. Герта застыла словно каменная, с раскрытым ртом и выражением ужаса на лице. Эрни с виноватым видом опустил голову. Пепита забормотала что-то по-испански – должно быть, молитву. Айна завизжала, а Колорис крепко выругалась.
      – Не верю! – хрипло зашептал Ирвинг – единственный, кто не утратил самообладания.
      Моррис, будто услышав его слова, еще шире улыбнулся.
      – И что теперь? – прошептала Айна.
      – Не знаю, – ответил Сайлас. – Моррис, ты скажешь нам, где твой дневник?
      Моррис молчал. Вместо него заговорил Мустафа:
      – Дневник там, где сидит Дэни. Это все, что мы можем сказать. Сеанс окончен. Рокси устала. Прощайте.
      Моррис растаял в воздухе. Исчез и Мустафа, так как Рокси вскоре очнулась.
      – Я думаю, это все, – заключила Дон. – Надо отвезти маму домой.
      Но Дон никто не слушал. Все взгляды устремились на Дэни.
      – Он, должно быть, в стуле, – закричал Эрни, – в сиденье!
      – Или в полу под стулом! – прошипела Пепита.
      – Вы с ума сошли? – пыталась урезонить их Айна. – Если даже вы и найдете его, все равно не сможете присвоить – это противозаконно!
      Никто ее не слушал. Не успела Дэни опомниться, как Пепита с силой, которой трудно было ожидать от женщины, столкнула ее со стула. Лестер и Эрни уже рвали ткань сиденья…
      – Остановитесь! – кричал Ирвинг. – Это какое-то безумие!
      Но его голос утонул в общем гаме. Клочья летели по всей комнате, в общем бедламе трудно было что-то разобрать. Пепита, Лестер, Эрни и даже Герта нещадно рвали стул, Айна и Колорис тщетно пытались их урезонить, Ирвинг, вне себя от ярости, продолжал орать.
      Сайлас подбежал к Дэни:
      – С тобой все в порядке, родная?
      Родная… Это слово согревало душу, и на какой-то миг Дэни забыла обо всем на свете.
      – Все в порядке, – улыбнулась она.
      Клочья несчастного стула валялись по всей комнате, но дневника там никто не обнаружил. Тилли начала приходить в себя. Рейнбоу склонилась над ней.
      – Хватит! – Громоподобный голос Сайласа оглушил всех собравшихся. Даже Эрни и Лестер оставили стул в покое. Впрочем, от него почти ничего не осталось. – Вон отсюда! – заорал Сайлас.
      Как ни странно, никто, даже Эрни, не посмел возражать, и через минуту из гостей остались лишь Рокси с дочерьми и Ирвинг.
      – За стул они заплатят! – произнес адвокат.
      – Да черт с ним, со стулом! – устало вздохнул Сайлас. – Главное, они не нашли дневник.
      – Ну не идиоты ли? – пожал плечами Ирвинг. – Даже найди они дневник, все равно не смогли бы им воспользоваться.
      – Не скажите, – протянул Сайлас. – Наверняка найдется какой-нибудь издатель, который не побрезгует его опубликовать без всяких авторских прав.
      – Но это подсудное дело!
      – Не обязательно продавать издателю, можно и коллекционеру – разумеется, неофициально. Найти какого-нибудь богатенького чудака, готового заплатить за него огромные деньги просто как за экспонат.
      – В принципе можно, – согласился Ирвинг.
      – Теперь нам просто необходимо найти этот дневник, – заявил Сайлас. – Иначе они не оставят нас в покое.
      – После того как их разоблачили, им придется действовать тайком, – согласился Ирвинг, – но они ни за что не откажутся от своей идеи.
      – Эрни вряд ли сможет действовать тайком, – включилась в разговор молчавшая до сих пор Рокси. – На это у него просто не хватит ума. А сейчас прошу меня извинить – я очень устала. Кстати, как прошел сеанс?
      – Вы были великолепны! – искренне воскликнула Дэни.
      – В самом деле? – удивилась Рокси. – Мне кажется, я очень мало сказала.
      – Во всяком случае, вам удалось сказать главное. И еще – мы все наблюдали материализацию Морриса.
      – Моррис материализовался? – Рокси покачала головой. – Ах он, сукин сын! Не мог подождать, пока я выйду из транса! Когда я в трансе, то ничего не вижу!
      Дэни огляделась, надеясь увидеть Морриса где-нибудь поблизости. Но того нигде не было.
      – Хватит с меня! – заявила Рокси своим дочерям. – Я, кажется, обречена всю жизнь проводить сеансы для других, а сама даже ни разу не видела привидения! Не слышала, что говорят через меня духи… Неужели мне этого никогда не узнать?
      – Похоже, что так, мама, – мягко произнесла Рейнбоу. – Собирайся, мы отвезем тебя домой…
      Через минуту Рокси с дочерьми удалились. Ушел и Ирвинг, и Сайлас с Дэни снова остались одни в огромном доме.

      Одни? Не совсем… Где-то пряталась таинственная Эдна, и при мысли об этом Дэни становилось не по себе.
      Дэни чувствовала себя усталой и в то же время возбужденной. От обилия свалившихся на нее впечатлений кружилась голова. Вряд ли ей удастся сегодня уснуть.
      Сайлас подошел к ней сзади, обнял за плечи.
      – Черт побери, – тихо проворчал он, – я знал, что они идиоты. Но не настолько, чтобы рвать стул…
      – Надеюсь, Ирвинг этого так не оставит. Он заставит их заплатить!
      – Что ж, – улыбнулся Сайлас, – может быть, хоть это их образумит!
      Он повернул Дэни к себе лицом и стал пристально на нее смотреть.
      – Сайлас? – Дэни даже слегка испугалась.
      – К черту дневник, – отчетливо произнес он. – К черту Эдну. Сейчас я хочу только одного.
      Взгляд его был достаточно красноречив.
      Неожиданный грохот, сотрясший, казалось, весь дом, вывел Дэни из приятного полусонного блаженства.
      – Опять кто-нибудь из родственничков ломится! – проворчал Сайлас, не желая вставать. – Да пошли они к черту! Не открою, и все тут!
      – Сайлас, – насторожилась Дэни, – это может быть все, что угодно. Вор, не имеющий отношения к дневнику… или Эдна.
      – Ладно, – Сайлас неохотно поднялся, натягивая брюки, – пойду посмотрю.
      Дэни не хотелось оставаться одной, но выбора не было. На всякий случай она накинула халатик.
      Как она устала от всей этой кутерьмы! Непрошеные гости, привидения, являющиеся в самый неподходящий момент… Ни одной спокойной минуты – как на пороховой бочке… А главное – совершенно не остается времени для работы над книгой.
      Минуты казались часами. Сайлас явился, когда у Дэни уже не было сил ждать.
      – Дэни, – произнес он, – спустись вниз и познакомься с Эдной.
      – С Эдной?
      – Да. Она упала с лестницы потайного хода и, кажется, сломала ногу. Я уже вызвал “скорую”.
      – Бедняжка! – всплеснула руками Дэни.
      – Тебе ее жалко? – усмехнулся Сайлас. – Мне так не очень! Вспомни, ведь это она заперла нас в кладовке!
      – Насколько я помню, это сделал Росарио.
      – Но по ее просьбе. Она наверняка подслушивала нас во время сеанса и решила смыться, поскольку была уверена, что теперь мы станем ее искать. Но, как видишь, не судьба…
      Дэни поспешила вниз. Эдна лежала на кушетке в коридоре.
      Не знай Дэни, что это Эдна, она приняла бы эту высокую, костлявую, коротко стриженную женщину в брюках за мужчину.
      – Думаю, – улыбнулась Дэни, – это и есть тот “мужчина”, которого ты видел в моей комнате.
      – Скорее всего.
      Дэни почувствовала облегчение; теперь, когда последняя тайна наконец раскрыта, можно спокойно вздохнуть.
      Эдна, разумеется, не испытывала особой радости от своего падения, но на Дэни и Сайласа смотрела без враждебности.
      – Зачем вы это сделали? – спросила у нее Дэни. – Разве Моррис вам ничего не завещал?
      – Завещал, и немало. Но все равно эти деньги – залкие гроши по сравнению с тем, что я могла бы выручить за дневник. И дело даже не в этом. Почему меня не оставили в доме? Я работала на мистера Фелдмана двадцать лет, могла бы работать и на вас, мистер Нортроп…
      – Не представляю, – сказала Дэни, чтобы переменить тему, – как вам удавалось управляться с таким огромным домом?
      – Управлялась понемногу… Когда здесь никто не жил, это было легко. А когда была куча народу, мне всегда кто-нибудь помогал. Вообще-то я кухарка. И скажу без лишней скромности, весьма неплохая!
      – Не сомневаюсь. Хотелось бы мне хоть раз попробовать ваши блюда.
      Эдна вздохнула:
      – Если бы мне позволили остаться в доме, я, быть может, и не ввязалась бы в эту охоту за дневником… Вы меня прогоните?
      – За что? – спросил Сайлас. – Вы ведь не сделали ничего плохого…
      Дэни нашла последнее замечание Сайласа весьма спорным. Но он просто был великодушным человеком…
      Прибывшая через несколько минут “скорая” забрала Эдну в больницу. Наконец Сайлас и Дэни действительно остались одни, хотелось по крайней мере на это надеяться. Дзни покосилась на часы. Три часа ночи.
      – Теперь я точно не усну. Давай искать дневник! – сказал Сайлас.
      Дэни вдруг поежилась, по спине пробежал странный холодок.
      “Моррис! – подумала она. – Моррис хочет, чтобы мы нашли дневник”.
      – Хорошо, – сказала Дэни. – Честно говоря, мне тоже не хочется спать.
      – Откуда начнем? Если верить Мустафе, дневник там, где ты сидишь.
      – О, – рассмеялась она, – это может быть где угодно! Например, стул в моем кабинете.
      – Или вообще твой кабинет. Да мало ли мест, где ты сидишь!
      – Что ж, начнем с кабинета.
      – Снова? Мы обыскивали его уже не один раз!
      – Согласна, даже надоело. Но что поделаешь?
      – Нам ведь не обязательно искать его именно сейчас! – Сайлас дотронулся до кончика ее носа. – Если хочешь, ложись спать, я один буду искать…
      – Ну уж нет! – обиженно возразила Дэни. – Помнишь, ты как-то сказал, что к поискам дневника следует относиться как к игре…
      Они поднялись в кабинет Дэни и зажгли все лампы, но все равно света было недостаточно.
      Прежде всего они сняли с полок все книги. Несмотря на огромные размеры, дом буквально задыхался от книг. Библиотека, очевидно, давно уже вышла за пределы изначально отведенной под нее комнаты, и книги, которыми Моррис пользовался наиболее часто, перекочевали в кабинет. Может быть, дневник и впрямь стоит у всех на виду, скрываясь под какой-нибудь фальшивой обложкой?
      Они перетряхнули все книги самым тщательным образом, но ни в них, ни за ними, ни под ними ничего не нашли. Сайлас простучал все стены в кабинете, дюйм за дюймом, но никаких тайников не обнаружил.
      Затем настала очередь дивана и стульев. Разумеется, Сайлас вспарывал их не столь варварским способом, как Эрни, Пепита и Лестер, но вся мягкая мебель была тщательно исследована. Безрезультатно.
      Через пару часов Сайлас и Дэни сидели на полу, оглядывая комнату, превращенную их трудами в бедлам.
      – Его здесь нет, – обреченно подвел итог Сайлас. – Мы уже перепотрошили все, до последнего дюйма. Будь дневник даже размером с булавочную головку, мы все равно заметили бы его.
      – Ты прав, – согласилась Дэни. Сайлас усмехнулся:
      – Может быть, стоит пригласить еще раз всех родственников, чтобы они нам помогли? Устроить вечер поисков…
      – Только не это! – поморщилась Дэни. – Ирвинг наверняка заставит нас платить за испорченную мебель! Дом пока еще не наш…
      – После поисков придется вызвать целую команду из службы услуг, чтобы привели здесь все в порядок. Им тоже будем платить…
      – Сайлас, – вздохнула Дэни, – это безнадежно. Сколько раз мы уже обыскивали этот дом? Все перевернули!
      – Почему же? – улыбнулся он. – Не все. Например, дно фонтана. Или кухня. Кухню мы тщательно не осмотрели.
      – Странное место для дневника!
      – Что ж, – снова усмехнулся он, – если мы не нашли его там, где он может быть, значит, искать надо там, где его быть не может. Осталась еще ванная…
      – Макс, помнится, упоминала, что в последнее время Моррис много времени проводил в ванной. Иногда даже запирался там.
      Оба вскочили и ринулись в ванную.
      – От кого же Моррис здесь скрывался? – спросил Сайлас, заглядывая за флаконы с шампунем и гелем, – может, за ними прятался дневник?
      – От своих жен, – проговорила Дэни. – От кого же еще, по-твоему?
      – Да, странное было у Морриса чувство юмора, – усмехнулся Сайлас. – Ты слышишь меня, Моррис? У тебя идиотский юмор!
      С одной из полок вдруг упала большая коробка.
      – Что зто? – Дэни испуганно прижалась к Сайласу.
      – Должно быть, Моррису не понравилось, что я сказал о его юморе. А может, коробка плохо стояла, потому и упала.
      – Как бы то ни было, – задумчиво произнесла Дэни, – юмор у Морриса действительно странный. Если он может двигать коробки, почему не подскажет нам, где дневник?
      – Как сказал Мустафа, духам далеко не все позволено. Есть правила, которые они не могут нарушить.
      – К черту правила! Сайлас поцокал языком.
      – Моррис наверняка сам бы наплевал на правила, да, видно, не может.
      – Моррис, может быть, и сиживал здесь подолгу, – сказала Дэни, – а вот я никогда не сидела.
      – Тогда остается кухня.
      – Да, там как раз я сижу довольно часто – хотя бы за обедом. Но может быть, Мустафа сказал неправду?
      – Хотелось бы думать, что правду, – ухмыльнулся Сайлас. – Он дал нам хоть какой-то намек на то, где искать. А перероем те места, где ты сидишь, и не найдем – попытаемся еще где-нибудь.
      Искать дневник на кухне, среди продуктов и всевозможных банок и склянок, оказалось еще труднее, чем в кабинете. Рассвет уже позолотил верхушки деревьев, проснулись и зачирикали птицы, а работа еще была в самом разгаре.
      – Может быть, хватит? – Сайлас обреченно развел руками. – Того и гляди, скоро свалимся!
      – Когда свалимся, тогда и свалимся! – решительно заявила Дэни с покрасневшими после бессонной ночи глазами.
      В этот момент раздался стук в дверь. Сайлас и Дэни удивленно переглянулись.
      – Открыть, что ли?.. – рассеянно произнес Сайлас. – Вдруг это почтальон с того света с письмом от Морриса?
      Несмотря на смертельную усталость, Дэни расхохоталась – настолько нелепым показалось ей это предположение.
      Шатаясь, оба пошли открывать.
      На пороге стоял Лестер Кармайкл.
      – Сайлас, – заговорил он, – готов поклясться, что не имею к поджогу никакого отношения. За дневником охотился, не скрою, но поджигать чужую собственность… Все это дело рук Эрни!
      – Хорошо, – зевнул Сайлас, – я вам верю. Это все? Тогда до свидания!
      – Сайлас… – Лестер помолчал с минуту. – Я понимаю ваши чувства… Но должен признаться вам еще кое в чем, иначе мама меня убьет…
      Лицо Сайласа напряглось, руки сжались в кулаки. Дэни было безразлично, что скажет Лестер.
      – Хотя моей вины здесь нет, – произнес тот, – я готов выплатить вам ущерб.
      – Вы хотите выплатить ущерб? – Глаза Сайласа округлились.
      – Вы не ослышались. – Лестер глубоко вздохнул. – Вас устроит, если я буду выплачивать по сто долларов в неделю? Больше, к сожалению, не могу…
      – Что ж, – прищурился Сайлас, – это было бы неплохо!
      – Ладно. – Лестер помолчал с минуту, а затем лукаво посмотрел на Сайласа и Дэни. – Ну и вид у вас, ребята! – Он покачал головой.
      – Мы не спали всю ночь, – сказала Дэни.
      – Я думаю, – подмигнул Лестер, – никто из нас этой ночью не сомкнул глаз. Что и говорить, такое случается не часто! А главное – мы видели Морриса! Вы только представьте себе!
      – Представляем, – усмехнулся Сайлас. – Мы его не первый раз видели…
      Лестер снова улыбнулся, сел в машину и укатил.
      – М-да, – задумчиво произнес Сайлас, – похоже, вчерашний вечер на всех произвел неизгладимое впечатление!
      – По крайней мере, – подхватила Дэни, – заставил кое-кого посерьезнее задуматься о жизни…
      – Еще бы! У Лестера, видишь, совесть заговорила…
      – Ты уверен? Скорее Тилли устроила ему хорошую взбучку!
      – Как бы то ни было, – усмехнулся Сайлас, – его денежки будут мне очень кстати. Но какова Тилли! Когда надо, строит из себя глупейшую, ничего не понимающую старуху, а сама вон какая!
      – С Тилли, пожалуй, я была бы не прочь познакомиться поближе, – заявила Дэни.
      Они вернулись во внутренний дворик. Дэни устало присела на чашу в руках Чакмула.
      – Если бы я хотела спать, наплевала бы на все и завалилась в постель.
      Сайлас устроился рядом и обнял ее за плечи.
      – Да, – произнес он, – такой ночи нам еще не выпадало!
      – Еще бы! – пробормотала она. – Я это чувствую каждой клеткой своего тела.
      – Не будем возвращаться в кухню, – сказал он. – Кухня подождет.
      – И этот чертов дневник тоже.
      Сайлас прижался к Дэни и поцеловал в лоб.
      – Может быть, – проговорил он, – если мы прикорнем где-нибудь вместе, то все-таки сможем заснуть.
      – Что ж, попытаемся… – протянула она. Но этому помешал новый стук в дверь.
      – Это уже не смешно! – проворчал Сайлас.
      … На этот раз явился Росарио, мявший, как и вчера, в руках свою кепку.
      – Я хочу спросить, – пробормотал садовник, – не уволен ли я?.. После того, что я сделал… Но я пошел на это только ради Эдны… Не мог ей отказать, мы с ней уже лет двадцать друзья… Простите меня!
      – Росарио, – улыбнулся Сайлас, – я вас прощаю. Но, насколько мне известно, вашим работодателем сейчас является Ирвинг Читем. Так что уволены вы или нет – спросите у него.
      – Но вы не против, – садовник смотрел на Сайласа по-собачьи преданными глазами, – если я сегодня приду, подстригу лужайку?
      – Да ради Бога, – пожал плечами Сайлас, – стригите…
      – Хорошо, приду днем. – Росарио удалился. Сайлас повернулся к Дэни.
      – Мне кажется, – задумчиво произнес он, – в общем-то они все не такие уж плохие ребята. И Росарио, и даже Лестер… А вот насчет Эрни не уверен. Хорошая порка этому типу, пожалуй, не помешала бы.
      Дэни по-прежнему сидела на чаше в руках индейского идола. Сайлас рассеянно смотрел на нее – и вдруг лицо его изменилось, словно в голову ему неожиданно пришла какая-то новая мысль.
      – Дэни, – он прищурился, – что говорил Мустафа о дневнике?
      – Насколько мне помнится, “он там, где сидит Дэни”, – откликнулась она.
      – А что ты сейчас делаешь?
      – Ничего… – пробормотала она, и вдруг ее осенило: – Сижу!
      Дэни медленно поднялась на ноги и, отойдя от статуи на несколько шагов, начала пристально разглядывать ее так, будто видела впервые. Она, должно быть, в сотый раз уже присаживалась на эту чашу, не отдавая себе в этом отчета. Она так привыкла к статуе, что почти перестала ее замечать, и все же где-то в глубине сознания ее не переставал мучить вопрос: для чего Моррис поставил этого грубого истукана здесь, где он совсем не к месту?
      Конечно же, это вполне в духе Морриса. Зная его, можно было предвидеть, что он спрячет дневник в таком месте, которое у всех на виду, но где никому тем не менее не придет в голову его искать. Дэни самой не верилось, что все окажется так просто – если, конечно, догадка Сайласа верна.
      – Не может быть! – прошептала она. Но все подсказывало ей, что Сайлас прав. Они и так уже обыскали все мыслимые и немыслимые места в этом доме.
      Сайлас обошел вокруг статуи, как будто примериваясь к ней.
      – Хочешь сказать, – произнесла Дэни, – что он под статуей?
      – Вряд ли. Статуя слишком тяжелая. Если Моррису часто приходилось доставать свой дневник и снова прятать, то он должен был хранить его в доступном месте. Очевидно, в статуе есть какой-то тайник.
      Он начал трогать идола в разных местах. Дэни помогала ему. Но все части статуи оставались неподвижными, пока Дэни не попыталась повернуть чашу, на которой сидела. Та на удивление легко поддалась.
      Дэни попробовала снять чашу. Та оказалась довольно тяжелой, но не настолько, чтобы с ней нельзя было справиться. Осторожно, словно опасаясь чего-то, Дэни заглянула туда, где была чаша.
      В руках Чакмула, в небольшом углублении, лежала маленькая тетрадка в клеенчатой обложке под мрамор.

      Сон как рукой сняло. Взяв тетрадь, Сайлас и Дэни пошли на кухню, заварили большой кувшин кофе и расположились за столом. Со двора доносился звук газонокосилки – Росарио уже приступил к работе. Этот звук действовал на Дэни успокаивающе.
      – Это не все его дневники, – со знанием дела заявил Сайлас. – Сколько я его знаю, он едва ли не каждый день что-то царапал в тетрадке.
      – Остальные дневники он, наверное, сжег перед смертью. Если помнишь, Мустафа предсказал день и час его кончины.
      Сайлас улыбнулся:
      – Похоже, ты окончательно поверила в существование Мустафы!
      – Я готова поверить во все, что угодно. – Дэни осторожно дотронулась пальцем до мраморной обложки. – Страшно открывать!
      – Может, ты и права – Моррис не хотел, чтобы его дневники кто-то читал.
      – За исключением этого. Иначе он сжег бы и его. Но он велел нам его найти!
      – Может быть, он имел в виду не дневник. Он сказал: “Найдите его!”
      – Не дневник? Что же тогда?
      – Не знаю. – Сайлас устремил взгляд в пространство. – Черт побери, Моррис, ты ведь мог переслать свой дневник кому-нибудь из нас по почте!
      – Мог. – Дэни готова была поклясться, что голос, который она слышала, был голосом Морриса. – Но это было бы не так интересно.
      – Интересно? – поморщилась Дэни. – Но это тебе, Моррис. А мы себе здорово потрепали нервы.
      – Скажи ему, – усмехнулся Сайлас, – все, что ты о нем думаешь!
      – Что я о нем думаю? – Теперь, когда вожделенный дневник был наконец у Дэни в руках, все эти загробные разговоры почему-то казались ей смешными. – Что я о тебе думаю, Моррис? Ты умнейший, добрейший, щедрейший человек, но шутки твои – уж извини – не всегда удачны. Все это, Моррис, перестало быть смешным после того, как к нам заявился третий из твоих ужасных родственничков. А когда мы оказались взаперти в кладовке, я чуть от страха не умерла! А Лестер и Эрни, стрелявшие в Сайласа? Ведь они могли его ранить. И это было бы на твоей совести.
      – Поделом ему! – очень довольный произнес Сайлас. – Пусть слушает! Учиться никогда не поздно!
      – Не знаю, – пожала плечами Дэни, – слышал он меня или нет, но после того как я высказалась, мне стало легче.
      Кофе сварился. Наполнив большие кружки, Сайлас и Дэни сели рядом.
      – Пусть один из нас читает вслух, – предложила Дэни, – а другой слушает. Итак, кто? Ты или я?
      – Может быть, каждый будет читать про себя?
      – Хорошая идея.
      Почерк у Морриса оказался на редкость четким и разборчивым, Моррис сам как-то сказал Дэни об этом: “Я родился в эпоху, когда люди еще не разучились красиво писать”.
      На первой странице значилось: “Сайласу и Дэни”. Сомнений больше не оставалось, дневник предназначался им.
      “Простите меня за то, что заставил вас поискать эту тетрадку, – писал Моррис, – но я хотел, чтобы прежде, чем вы ее прочтете, прошло какое-то время и вы получше узнали друг друга.
      Я начал эти записи в тот день, когда мне впервые явился призрак девушки. С тех пор он начал являться мне регулярно. Возможно, вы его тоже видели…”
      Сайлас и Дэни переглянулись.
      “Эту девушку звали Трисия Янгер. Ее фотографию вы найдете в кармашке задней обложки”.
      В кармашке действительно обнаружилась старая черно-белая фотография девушки в старомодном платье простого фасона двадцатых годов, на фоне пышных пальм и песчаного флоридского пляжа в жаркий безоблачный день. Девушка заразительно смеялась.
      Но это было не главное. Девушка на фотографии была невероятно похожа на Дэни.
      – Силы небесные! – воскликнул Сайлас. – Поразительное сходство. Дэни, это не ты?
      – Нет, – улыбнулась она, – не я.
      Теперь Дэни наконец поняла, почему Моррис вдруг заинтересовался ею, Дэникой Хиллард. Она-то думала, мэтра привлекли ум и талант молодой начинающей писательницы… На самом деле она просто как две капли воды была похожа на девушку, в которую Моррис, очевидно, был когда-то влюблен. Дэни вдруг почувствовала разочарование.
      “Что ж, – подумала она, – как бы то ни было, наша дружба с Моррисом была замечательной”.
      – Должно быть, – произнесла Дэни, – это очень печальная история.
      – Мене тоже так кажется, – согласился Сайлас. – Что ж, читаем…
      Они вернулись к началу дневника.
      “Трисия, – писал Моррис, – была племянницей Хулио Ривераса, владельца табачной фабрики из Тампы. Я был сыном врача из провинциального городка и в то время едва перебивался с хлеба на квас, работая репортером в местной газетенке. Мне было двадцать два, ей – восемнадцать. Мы познакомились на светском приеме, где я присутствовал в качестве репортера, и уже через час после нашего знакомства сбежали из душного зала на песчаный пляж, где, забыв обо всем, предавались любви.
      Мы стали встречаться – как правило, во время светских приемов, и вскоре об этом узнал дядюшка Трисии. Вы, должно быть, подумали, что он, конечно же, пришел в бешенство, запер Трисию за семью замками и мне велел навсегда забыть о ней… Ничего подобного. Риверас оказался человеком широких взглядов. Он заявил, что я ему нравлюсь, он считает меня талантливым молодым человеком, подающим надежды, и не возражает против нашей свадьбы, однако считает своим долгом предупредить, что Дрисня не привыкла жить в бедности. Впрочем, я и сам отлично понимал, что на зарплату репортера едва свожу концы с концами, а о том, чтобы содержать жену, и говорить нечего. Придется искать другой заработок. Трисия клялась, что готова жить на воде и хлебе, но я и слушать не хотел. Я твердо решил жениться не раньше, чем когда буду в состоянии обеспечить ей если не роскошную, то хотя бы безбедную жизнь. Боже мой, как я был тогда глуп! Я совершил самую большую ошибку в своей жизни и никогда ее себе не прощу. Надо было сначала жениться, а потом уже подыскивать работу.
      Старик Риверас предложил мне работу на его фабрике с перспективой хорошей карьеры. Я понимал, что он искренне хочет помочь мне, и был ему очень благодарен, но отверг это предложение – мне не хотелось быть обязанным дяде будущей жены. Я хотел доказать Трисии, что могу всего добиться без посторонней помощи. К тому же у Ривераса было трое сыновей, и я не хотел составлять им конкуренцию.
      Гордость! Не будь у меня этой дурацкой гордости, я бы, может, давно женился на Трисии и был счастлив. Любовь помогла бы нам решить все проблемы, а там, глядишь, мне, может, и удалось бы разбогатеть.
      Я пытался заняться собственным бизнесом, поначалу довольно успешно. Но экономический кризис, разразившийся в 1929 году, разрушил все мои надежды на успех.
      Итак, я снова остался без гроша в кармане. Ничего не оставалось, как скитаться по свету в поисках удачи, что я и сделал. Где мне только не удалось побывать! Я видел своими глазами войну в Испании, я был в Германии, когда там пришел к власти фашизм… Все эти годы Трисия ждала меня. Мы виделись не чаще одного раза в год, но все это время тешили себя мыслью, что все жертвы, принесенные нами на алтарь нашего счастья, когда-нибудь окупятся с лихвой. Я уже начал было склоняться к выводу, что мне, видимо, так и не суждено чего-то добиться в жизни, и один раз даже предложил Трисии найти себе кого-нибудь другого. Но она заявила, что по-прежнему верит в меня.
      Успех пришел ко мне лишь в 1938-м, после выхода моей книги очерков о войне в Испании. В печати эту книгу называли “триумфом журналистики”. Нельзя сказать, что я стал баснословно богат, но и не беден, и наконец решил: пора.
      Я вернулся в Америку настоящим литературным львом. Трисия приняла меня в своем доме. Она сильно похудела. Мне показалось немного странным, что она не поднялась с кресла, приветствуя меня. Но я тогда не придал этому особого значения. Окрыленный славой, я ни секунды не сомневался, что она мне не откажет.
      Но она отказала.
      Я был не в силах что-либо понять – она ждала меня целых десять лет, и вдруг…
      – Может, ты полюбила другого? – спросил я.
      – Нет.
      – Так в чем же дело?
      Она стала говорить, что за десять лет ее чувство ослабло, что она уже не так молода, что привыкла жить в одиночестве… Все это показалось мне неубедительным”.
      Дзни посмотрела на Сайласа полными слез глазами.
      – Почему она отказала ему? Почему?
      – Читаем дальше, – сказал он. – Может быть, узнаем.
      “Я уехал и снова стал скитаться по свету. Стоило где-нибудь в мире разразиться войне, как я уже был там. Мне пришлось повидать собственными глазами едва ли не все войны двадцатого столетия, и везде я лез в самое пекло. Одни восхищались моим бесстрашием, другие ругали за безрассудство, а я просто искал смерти, хотя стал богат и знаменит. Но судьбе было угодно распорядиться иначе.
      Родители мои к тому времени уже умерли, и я решил не возвращаться в Америку – с ней меня теперь ничто не связывало. Встречи с Трисией я не искал и даже не знал, что с ней – хотел ее забыть. Но не мог. И когда в Корее разразилась война, решил ее разыскать. Быть может, увидев ее рядом с каким-нибудь толстяком-мужем в окружении кучи детей, я сумею забыть ее.
      Каково же было мое удивление, когда, приехав в Тампу, я увидел поразившую меня до глубины души картину: некогда роскошный дом обветшал, был пуст. Может быть, Трисия куда-нибудь переехала?
      Отправившись в город, я не без труда разыскал там одного из двоюродных братьев Трисии. Он поведал мне, что после смерти Хулио табачная фабрика перешла к его сыновьям, но за время войны бизнес пришел в упадок, и в конце концов фабрику пришлось продать за бесценок. К тому же со смертью старика Ривераса исчез и тот патриархальный дух, что когда-то царил в семье, – теперь братья жили порознь и встречались разве что по большим праздникам.
      Ну а Трисия? Трисия умерла, не прожив и года со дня нашей последней встречи…
      Теперь мне все стало ясно – и почему она не встала тогда с кресла, и ее худоба, и нездоровый румянец на щеках, который я тогда почти не заметил, и ее отказ… Она знала, что смертельно больна, и не хотела, чтобы я женился на ней из жалости.
      Она была такой же гордой, как и я…
      Я купил дом, в котором она жила. А теперь в нем живете вы.
      Вскоре после этого Трисия начала мне являться – сначала редко, затем едва ли не каждый день. Я старался не оставаться один, чтобы не видеть ее, я окружил себя целой толпой родственников, но она продолжала мне являться, иногда в самые неподходящие моменты, когда комната была полна народу. Я снова стал искать смерти – но теперь уже с надеждой соединиться с ней в ином мире! Однако судьба как назло уготовила мне долгую жизнь. Но теперь я точно знаю, что мне осталось, слава Богу, недолго.
      Вот, собственно, и все. Вы спросите, почему я завещал вам этот дом и этот дневник?..
      Сайлас, ты напоминаешь мне меня самого в молодости. Конечно, мы разные, но у нас много общего. Ты так же настойчив и так же упрям, как я.
      А ты, Дзни, напоминаешь мне Трисию. Не только внешностью, хотя вы поразительно похожи. Ты так же умна и целеустремленна, так же страдаешь всякими комплексами, из-за которых можешь упустить счастье, которое само плывет тебе в руки.
      Мой вам совет, дети мои: ловите в этой жизни каждый миг, не отказывайтесь от своего счастья из-за всяких глупых предрассудков. Завтра может оказаться поздно…
      Да благословит вас Бог! Я люблю вас обоих.
      Моррис”.
      Закончив чтение, Дэни и Сайлас посмотрели друг на друга. В глазах у обоих стояли слезы. Дэни склонилась на плечо Сайласа, и тот обнял ее…
 
      Они проспали весь день. Сквозь сон слышали, как несколько раз звонил телефон, как кто-то стучал в дверь, но не откликались.
      Когда Дэни наконец проснулась, то обнаружила, что Сайлас сидит в кресле и смотрит на нее.
      – Привет, – произнес он.
      – Привет! – весело откликнулась Дэни.
      – Как спалось?
      – М-м, – блаженно потянулась она, – отлично!
      – Мне тоже. – Сайлас помолчал. – Послушай, не кажется ли тебе, что Моррис передал нам эту историю для того, чтобы дать пищу для размышлений?
      Дэни приподнялась на постели, подперев щеку рукой.
      – Кажется.
      – Вот я и думаю… – протянул он.
      – О чем?
      – Думаю, Моррис был прав. Взять, например, меня. Всю жизнь я суечусь, куда-то бегу, чего-то ищу…
      – Что же ты ищешь?
      – Сам не знаю. Какую-то мифическую страну, где мне будет хорошо.
      – А чем тебе плохо здесь?
      – Мой отец был ловцом креветок. Как ты понимаешь, не бог весть какая высокая ступень на общественной лестнице. Слава Богу, я все же сумел окончить школу – иногда приходилось пропускать недель по шесть и помогать отцу на шхуне.
      – Но тем не менее ты ее окончил.
      – Да.
      – И очень гордишься этим.
      – Да. И я решил: не оставаться же мне всю жизнь ловцом креветок! Бросил этот “бизнес” и подался в военную мореходку…
      – Поступил?
      – Да.
      – Окончил?
      – Да.
      – Ну вот видишь! – улыбнулась она. – Годам к восемнадцати ты уже добился двух важных целей в жизни. Не каждый может похвастаться этим!
      – В том-то и дело. А потом, поварившись в армейском котле, начал замечать, что скучаю без родного дома и без креветок… И подумал: а на фига мне, собственно, армейская карьера ради карьеры? И когда после Бейрута получил возможность вернуться домой и заняться яхтами, был несказанно счастлив.
      – Что ж, – произнесла Дэни, – как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Ты занимаешься любимым делом, к тому же преуспеваешь в нем. Чего еще можно желать?
      – Да вроде бы нечего… – задумчиво протянул он.
      – Однако ты чувствуешь, что чего-то тебе не хватает. Сайлас помолчал.
      – Да, – признался он. – Я до сих пор чувствую себя босоногим мальчишкой, от которого приятели шарахаются, поскольку от него несет креветками. А чем еще могло от меня пахнуть, если я вставал до света и прежде, чем раздастся первый звонок в школе, у меня уже проходила половина рабочего дня!..
      – У нас в классе детей рыбаков не было, но были дети фермеров. Одноклассники смотрели на них свысока.
      – Не то чтобы я до сих пор комплексую по поводу моих детских проблем, – поспешил заверить он ее, – но какой-то комплекс неполноценности, пожалуй, остался у меня на всю жизнь.
      Сайлас помолчал.
      – Вообще-то, – произнес он, – раньше я тебе этого не говорил, но я ведь не сам ушел из армии…
      Дэни удивленно посмотрела на него.
      – Меня уволили, – признался он. – За профнепригодность.
      – За профнепригодность?
      – Тогда, когда я сидел в темноте в том бараке, а вокруг рвались бомбы… Ну, помнишь, ты еще читала это в моем романе…
      – Помню, – кивнула она.
      – Так вот, с тех пор я панически боюсь темноты. И закрытых помещений. То есть не самой по себе темноты и не закрытого помещения, а когда то и другое вместе… Тогда, в кладовке, я виду не подал. Но, честно говоря, чуть не умер со страха.
      Дэни молчала. Ей хотелось обнять его, словно ребенка, хотелось избавить от этих ложных, ненужных комплексов…
      – Сайлас, я тогда ничего не заметила! Ты вел себя как герой! Я сама тогда насмерть перепугалась, хотя и не страдаю боязнью замкнутого пространства. А тогда на лестнице? Когда захлопнулась эта дверь, я от ужаса не могла пошевельнуться. А кто спас меня? Ты! А моя боязнь ветра? А то, что я навсегда записала себя в уродины только потому, что мой первый любовник оказался придурком?
      – Ты с ума сошла! Какая ты уродина? Дэни, да ты самая сексуальная женщина из всех, которых мне приходилось когда-либо встречать – а женщин, признаться, у меня было немало.
      Дэни почувствовала, как в груди поднимается теплая волна.
      – Спасибо, Сайлас! – прошептала она, потупив глаза. – Я думала, меня уже никто не сможет полюбить…
      – Почему, черт побери?! Дэни задумалась.
      – Должно быть, – проговорила она, – это еще один ложный комплекс. Думаю, мой предыдущий друг, – она имела в виду Томаса, – на самом деле меня не любил. – Она взглянула на Сайласа. – Иначе не ушел бы к другой женщине, верно?
      – Я люблю тебя, Дэни, – произнес Сайлас. Дэни посмотрела на него. Глаза ее лучились счастьем.
      – Я тоже тебя люблю, – улыбнулась она.
      – Нашла кого любить! – усмехнулся Сайлас. – Ты вон какая образованная, литературу в школе преподаешь, а из меня даже флотского офицера не вышло.
      – Литературу преподаю… Можно подумать, что я по меньшей мере академик!
      Сайлас помолчал.
      – Так что с работой? – спросил вдруг он.
      – С какой работой? – не поняла Дзни.
      – С твоей. Я лично не собираюсь переносить свою лодочную станцию в Канзас. Я просто не смогу этого сделать!
      – Сайлас, – рассмеялась Дэни, – запомни раз и навсегда: я из Огайо! Из Огайо! Впрочем, – добавила она, уже посерьезнев, – это не проблема – литературу я могу преподавать и здесь. Я поймала тебя и теперь никуда не денусь.
      Сайлас заключил ее в объятия.
      – Ошибаешься, красавица, – рассмеялся он, – это я тебя поймал!

      – Рокси должна прийти с минуты на минуту, – произнес Сайлас. Он стоял бо внутреннем дворике и смотрел на балкон третьего этажа.
      – Что ты там увидел? – спросила Дэни, выходя из кухни с Шеннон на руках. Съев пару минут назад баночку яблочного пюре, шестимесячная малышка была в отличном настроении.
      – Опять Морриса с Трисией, – ответил Сайлас. Дэни поприветствовала гостей улыбкой, и те улыбнулись в ответ.
      Сайлас поцеловал Шеннон в макушку.
      – Ты пахнешь яблоками, принцесса. Фантастика! Затем он поцеловал Дэни. Прошло два года со дня их свадьбы, а сердце Дэни по-прежнему замирало при каждом поцелуе Сайласа.
      Сайлас и Дэни уже не мыслили себя без этого огромного дома, который теперь казался им таким уютным. Доход Сайласа от лодочной станции вполне позволял оплачивать услуги Росарио и новой домработницы, которую они наняли вместо Эдны.
      Работу в школе Дэни оставила. После успеха своей первой книги она решила целиком посвятить себя творчеству и заканчивала уже четвертый роман. Книга Сайласа тоже имела немалый успех, но для него творчество оставалось хобби – ничто на свете не могло заставить его бросить свою лодочную станцию.
      Моррис и Трисия были их частыми гостями. Нортропы уже давно привыкли к ним, и Сайласу с Дэни казалось, что, переехав в другое место, они стали бы сильно скучать по своим соседям-призракам.
      Рокси тоже часто навещала их, чтобы пообщаться с Моррисом, чьи предсказания, как ни странно, каждый раз сбывались с математической точностью.
      Сайлас обнял Дэни за талию и улыбнулся, заметив, что Моррис сделал то же самое с Трисией.
      – Похоже, привидения тоже любят обниматься! – заметил Сайлас. Дэни рассмеялась, и даже Шеннон Трисия Нортроп на руках у матери проворковала что-то веселое.
      Моррис и Трисия тоже рассмеялись и растаяли в воздухе. Но их смех долго еще звучал, наполняя стены старого дома простым человеческим теплом, которое даже смерть не в силах победить…