Ковалев хотел было его прогнать пинками, да я не дал. Вдруг, думаю, товарищ генерал-майор захочет с ним побеседовать. - Пошли! Водитель "москвича", увидав живого Лебедя, сперва обалдел, а потом опять принялся за старое и принялся жаловаться генерал-майору на грубость его подчиненных. - Сколько? - коротко и сухо спросил Никифор Парамонович. - Пятьсот, - тут же ответил водитель, обрываясь на полуслове. - Выдать ему триста пятьдесят из дивизионной кассы, -распорядился Никифор Парамонович. Деньги были пересчитаны и чуть ли не обнюханы. - Что происходит в городе? - спросил Никифор Парамонович, как только семь сложенных вдвое пятидесяток исчезли в тесном кармашке линялых джинсов. - А то и происходит, - развязно сказал парень. - Комары налетели. Целая туча. Одурелые какие-то. Всё, хана городу. Ну, думаю, пора рвать когти... - Вы свободны, - поморщившись, сказал Никифор Парамонович. - А тут еще этот ваш, с пистолетом... - Вы свободны! - Разве это правильно?.. угрожать... хватать... - Майор, - проговорил Никифор Парамонович неприятным, скрипучим голосом. Ты хотел выпнуть гражданина? Исполняй! Дверь за водителем с треском захлопнулась. Никифор Парамонович тут же возбужденно запрыгал по комнате. - Ну, генерал? - жадно спрашивал он. - Другой такой возможности не будет. Мы должны двинуть, а? Давай двинем! А? - Он просительно уставился на Лебедя. Тот пребывал в задумчивости. - Ты что, комара испугался? - спросил вдруг Никифор Парамонович. Это наконец вывело Лебедя из задумчивости. - Я боевой русский генерал, - гаркнул он. - Я на этого комара -тьфу! Никифор Парамонович горячо обнял его. И вдруг закричал срывающимся фальцетом: - Кравченко, дивизия - в боевую готовность! Вперед - на...! Ах, явить тя в ляжку! За окнами загремело: - По машинам! По машинам! Чье хочешь сердце дрогнуло бы и сладко замлело в груди при виде стальной мощи, в едином порыве... Впрочем, не будем отнимать хлеб у поэтов. Танковая колонна растянулась по уже опустевшему Московскому шоссе на несколько километров. Впереди на бронетранспортере, ощетинившемся мелкокалиберными пушками и крупнокалиберными пулеметами, катили генералы. Город встретил их пугающим безмолвием. Только когда проезжали восточную окраину, из редких окон еще выглядывали бледные, словно вылепленные из сырого теста, испуганные лица. А дальше -как будто отрезало. Повсюду были следы разрушения и поспешного бегства. И повсюду валялись трупы. Через разбитые стекла виднелись углы диванов и столов - должно быть, обезумившие от ужаса люди пытались баррикадироваться. Да разве от мелкого кровососа укроешься... Высунувшись по грудь из люков, бойцы настороженно оглядывались. Они еще не вполне представляли, как вести себя с таким противником. Сначала ворчали. Комар!.. Подумаешь, эка невидаль. Совсем сдурели генералы. Однако мало-помалу они прониклись серьезностью положения и были начеку. Вдруг генеральский бронетранспортер впереди колонны остановился - дальше ехать было невозможно. Пришлось бы давить людей, пусть мертвых, но все же людей... На центральных улицах, при въезде на площадь, трупы были навалены грудами, искореженные, обезображенные... Колонна остановилась, и странная тишина, не нарушаемая ни единым писком, опустилась на город. Где же комар? Этот вопрос задавали себе и офицеры и рядовые. Некоторые вышли из машин и теперь стояли, напряженно прислушиваясь. Никифор Парамонович выглядел раздосадованным, его горячее сердце жаждало сечи, желчь бурлила в пузыре и, не находя выхода, кидалась в голову. Генерал, в штатском, придавив верхней губой нижнюю, медленно ворочал зрачками, вдумчиво присматриваясь к каждому углу дома, к каждому дереву... И вдруг он что-то почувствовал толстыми подошвами своих башмаков... мелкое дрожание, сообщаемое ногам железным днищем... литыми баллонами... Он поднял глаза и встретился ими с шустрыми, как мыши, глазками Никифора Парамоновича. Генералы поняли друг друга без слов. Ужас выразился в зрачках Никифора Парамоновича. Асфальтовое покрытие под танками задрожало и пошло мелкими трещинками. Возле подвальных решеток образовались голубые облачка. Крышки канализационных люков задребезжали, выпуская струйки живого пара. Город, поглотивший комариную тучу всеми своими подземными пустотами, готовился, подобно клоаке, разродиться новым кошмаром. Люди уже бежали к танкам, падали на вспучивающемся асфальте, заскакивали в люки, затягивали замки. Один мальчишечка, отлучившийся до ближайшего подъезда, не успел запрыгнуть на броню и был сожран заживо. В одно мгновение воздух наполнился пронзительным гудом и стал непрозрачным, как во время лесного пожара. Видимость упала до нуля. Никифор Парамонович и Александр Иванович сидели в полутьме, освещенной только дисплеем компьютера. Становилось душновато. Комар облепил машину сплошным слоем, не пропускавшим воздуха, засорил фильтровентиляционные установки, сделал бесполезными приборы дневного и ночного видения. - Что делать будем, товарищ генерал-майор? - спросил водитель Матвеев спокойно. - Свяжись с Кравченко, - повернулся к радисту Никифор Парамонович. И он закричал в телефон: - Кравченко, как ты? - Душно, Никифор Парамонович. - И он задал тот же вопрос: - Что будем делать? Отходим на прежние позиции? - Ты что, сдурел? А если мы потащим их за собой? Там же люди... Попробуем пробиться на Боряевский тракт. Кравченко помолчал. - Прямо по телам прикажете? По его голосу было понятно, что если генерал-майор прикажет, то он не то что по телам - по душам поедет. - Черт! - выругался Никифор Парамонович. - Объезжай! Вперед, проторишь мне путь, знаешь ведь, что я на БТР. Давай! Они пропустили головной танк и, щупая радарами, осторожно двинули следом. Обогнув груду тел, танк врубился в дом, проломил его стены насквозь, и в этот пролом двинулся бронетранспортер, а за ним потянулась и вся колонна. Запищал сигнал вызова. - Штаб, - сказал радист. - Да? - нетерпеливо крикнул генерал-майор в трубку и вдруг переменился в лице. - Какой, к черту, десант? С ума все посходили? Он бросил трубку. - Матвеев, где мы сейчас? - Скоро доедем до моста. - Давай в Заречный район. - И он опять закричал в телефон: -Кравченко, двигай в Заречный. Там какой-то придурок десант высадил, людей на площадь сгоняют. Я им сейчас покажу десант! События, приняв другой оборот, понеслись вскачь. Оставив комариный туман за рекой, танки ворвались в Заречный район.
      10.
      Теперь уже никто не может сказать наверняка, кому пришла в голову эта безумная идея - ударить по городу тактическими ракетами. Равно как ничего не известно и о том, почему генералы решили повернуть обратно и вернуться в центр города. Было выдвинуто несколько версий. Наиболее правдоподобной нам представляется следующая: комариная туча, от которой они было оторвались, вновь настигла танковую колонну, и генералы, чтобы отвести беду от людей, повернули вспять и повели ее за собой. Позднее сотрудники МЧС, облетая поверженный город на вертолете, могли отчетливо видеть, где шли танки. Широкая полоса разрушений тянулась от самого моста до центральной площади. Там они и стояли, неподвижные и мертвые, разбросанные как будто рукой ребенка. Одни посередине площади, другие уткнувшись носами в развалины, третьи и вовсе кверху гусеницами; несколько машин с завинченными люками, но большинство раскрытые - и на башенной броне их страшно чернели мальчишеские тела... Что там произошло? Охватила ли танкистов внезапная паника, или же они начали задыхаться... Кто знает? Народная молва донесла до нас лишь повесть о страшной гибели генералов. В штабе, настроившись на волну танковой колонны, слышали их последние минуты. Никифор Парамонович плакал о загубленных им мальчишеских жизнях. Генерал матерился так, что становилось страшно. Они отстреливались от комариной тучи до последнего пулеметного патрона, давили ее литыми баллонами до последней капли соляры, и даже обойма именного пистолета генерала Александра Ивановича Лебедя была разряжена вчистую, хотя непонятно, в кого там можно было стрелять из пистолета. Его могучее тело было найдено в нескольких шагах от бронетранспортера. Оно было страшно обезображено. В двух шагах от него лежало тело Никифора Парамоновича. Должно быть, генерал пытался дотащить его до ближайшего подъезда дома, хотя Никифор Парамонович был к тому времени уже безнадежно мертв... А через пять минут после того, как генералы замолчали, над городом послышался нарастающий рев, перекрывший даже гудение комариной тучи, но его уже никто не услышал.
      11.
      Вертолеты МЧС, которые вызвал уцелевший каким-то чудом губернатор области Валентин Петрович Зощенко, сбросили на мертвый город тысячи тонн химической отравы. Казалось бы, с комариной чумой было покончено. Однако до сих пор малость подвинувшийся рассудком лесничий Петр Ильич Понышкин каждый полдень приходит на сосновый холм и долго, долго смотрит на болота. Что он там высматривает? Кто скажет?
      ---------------------------------------------------------- *) Комар-пискун против Человека разумного (лат.)