Глава маронитской церкви Ливана утверждает, что укрепление на горе Ливан – самое древнее здание на земле. Его построил сын Адама Каин в 133 году от сотворения мира в припадке безумия, назвал его в честь своего сына Еноха и населил исполинами, которые за свои грехи были наказаны Потопом. После окончания всемирной катастрофы это место было восстановлено библейским Нимродом, пытавшимся подняться в небо. По этой версии Вавилонская башня строилась не в Вавилоне, а на гигантской каменной платформе в Ливане.

Путешественник семнадцатого века д'Арвье писал в своей книге «Memories» (часть II, глава 26), что местное еврейское и арабское население рассказывает о найденных неподалеку древних манускриптах. В них якобы говорится, что после Великого потопа, когда правителем Ливана был Нимрод, он приказал гигантам восстановить древнюю крепость Баальбек, названную в честь Баала, бога моавитян, которые поклонялись солнцу.

Ассоциация этого места с Баалом имеет большое значение. И действительно, как только греки и римляне оставили эти территории, местное население отказалось от эллинского названия Гелиополь и вновь стало пользоваться семитским именем, сохранившимся до наших дней, – Баальбек.

Существуют разные точки зрения относительно точного смысла этого слова. Многие исследователи убеждены, что оно означает «долина Баала». Однако его написание, а также содержащиеся в талмуде намеки дают основания предположить, что его следует интерпретировать как «плач по Баалу».

В связи с этим можно вспомнить заключительные строки угаритской поэмы о Баале, описывающей его поражение в схватке с Мотом, обнаружение безжизненного тела бога и его захоронение Анат и Шепеш в пещере на вершине горы Цафон.

Эти местные легенды – как, впрочем, и все мифы – содержат рациональное зерно, в основе которого лежит память о событиях, происходивших в данном месте в глубокой древности. Они приписывают сооружение этой платформы гигантам и связывают ее с Великим потопом. Они указывают, что она имеет отношение к Баалу, а также к Вавилонской башне – месту, с которого можно было «подняться на небо».

Анализируя расположение и конструкцию огромной платформы и размышляя о возможном назначении подиума, способного выдержать огромный вес, невольно вспоминаешь древнюю монету из Библоса (рис. 89): величественный храм, огороженная площадка, прочный подиум с напоминающей ракету Небесной палатой.

На память приходят также описания и рисунки «тайного места» из «Эпоса о Гильгамеше» – непреодолимая стена, ворота, парализующие того, кто прикоснется к ним, туннель в помещение, «откуда исходили команды», «тайная обитель ануннаков», громадный страж со смертоносным лучом.

В глубине души у нас не осталось сомнений, что мы обнаружили вершину Цафон бога Баала, цель первого путешествия Гильгамеша.

Характеристика Баальбека как «престола Иштар» предполагает, что странствовавшая в земном небе богиня могла взлетать с этого «места приземления» и возвращаться на него из других таких же посадочных площадок. Аналогичным образом попытка Баала установить на вершине Цафон коммуникационное устройство – камень, «который шепчет», – предполагает существование подобных устройств, при помощи которых беседуют «небо с землей, моря с планетами», и в других местах.

Где же могли располагаться места, способные служить стартовыми площадками для летательных аппаратов богов? Где, помимо горы Цафон, находились камни, «которые шепчут»?

Первым ключом к разгадке может стать само название «Гелиополь», указывающее на убеждение греков, что Баальбек, как и его тезка в Египте, был городом бога Солнца. В Ветхом Завете также упоминается о северном Бет-Шемеше («дом Шамаша») и южном Бет-Шемеше, или городе Ун (библейское название египетского Гелиополя). По словам пророка Иеремии, это был «дом богов Египта», в котором находились египетские обелиски.

Северный Бет-Шемеш находился в Ливане, недалеко от Бет-Аната («дом Анат»); пророк Амос называл его домом того, «кто видел Эла» и рассказывал о расположенных в нем «дворцах Адада». В эпоху царя Соломона его владения включали большую часть Сирии и Ливана, а в списке мест, где он построил грандиозные сооружения, есть Баалат («дворец Баала») и Тамар («дворец ладоней»); большинство ученых идентифицируют эти названия с Баальбеком и Пальмирой (см. карту, рис. 78).

Греческие и римские историки многократно указывали на связь между двумя Гелиополями. Рассказывая своим соотечественникам о египетском пантеоне из двенадцати богов, греческий историк Геродот также упоминал о «бессмертном, которому египтяне поклоняются как Геркулесу». Он связывал возникновение этого культа с Финикией и сообщал, что по слухам в этой стране находился пользовавшийся огромным уважением храм Геркулеса– В храме находились две колонны: одна из чистого золота, а вторая из изумруда, ярко светящаяся в ночи.

Такие «колонны Солнца» – «камни богов» – действительно изображались на финикийских монетах, отчеканенных после завоевания этих земель Александром Великим (рис. 99). Геродот говорит о двух соединенных колоннах, одна из которых сделана из металла, являющегося лучшим проводником электричества (золота), а другая из драгоценного камня (изумруда), который в настоящее время используется при производстве лазеров, испускающих лучи огромной разрушительной силы. Разве это не похоже на устройство Баала, которое в ханаанских текстах называется «сверкающим камнем»?

Римский историк Макробий, много писавший о связях между финикийским Гелиополем (Баальбеком) и его египетским собратом, также упоминал о священном камне; по его словам, «объект поклонения», символизировавший бога солнца Зевса Гелиопольского, был доставлен из египетского Гелиополя в северный (Баальбек). Тем не менее во времена Макробия у этого «объекта» совершались не египетские, а «ассирийские» обряды.

Другие римские историки также указывали, что «священные камни», которым поклонялись «ассирийцы» и египтяне, имели коническую форму. Курций Квинт, к примеру, сообщал о том, что один из таких объектов находится в храме Амона на территории оазиса Сива. «Изваяние, которому здесь воздают божественные почести, – писал историк, – не похоже на изображение бога, каким обычно его представляют художники. Его внешний вид скорее напоминает пуп, и изготовлено оно из соединенных вместе изумрудов и других камней».

Информация о коническом объекте, которому поклонялись в Сиве, была также сообщена Ф. Л. Гриффитом («The Journal of Egyptian Archeology», 1916) в связи с объявлением о находке конического «омфалоса» в нубийском «городе пирамид» Напате. Этот «уникальный памятник эпохи Мероэ» (рис. 100) был обнаружен Джорджем А Рейснером из Гарвардского университета во внутреннем святилище храма Амона – самого южного храма этого бога на территории Египта.

Само греческое слово «omphalos», или латинское «umbilicus», означает «пуп». Так называли конический камень, который по непонятным для ученых причинам в древности считался «центром земли».

Известно, что в храме Амона в оазисе Сива находился оракул, к которому поспешил обратиться Александр Македонский, как только оказался в Египте. У нас есть свидетельства и официального историка Александра Каллисфена, и римлянина Курция Квинта о том, что объектом поклонения в месте, где находился оракул, был омфалос, изготовленный из драгоценных камней. Нубийский храм Амона, где Рейснел нашел каменный омфалос, расположен в Напате, древней столице владений нубийских правительниц. В связи с этим вспоминается визит Александра Великого, стремящегося обрести бессмертие, к нубийской царице Кандаке.

Можно ли считать совпадением, что в своих поисках средства продления жизни персидский царь Камбис (по свидетельству Геродота) отправил своих послов в Нубию, где существовал обряд «трапезы солнца»? В начале первого тысячелетия до нашей эры нубийская царица – Царица Савская – проделала долгий путь к царю Соломону в Иерусалим. В Баальбеке бытует легенда, что Соломон основал в ее честь город в Ливане. Что заставило царицу Савскую отправиться в долгое и опасное путешествие – всего лишь желание насладиться мудростью Соломона или ее истинной целью было испросить совета у оракула в Баальбеке, библейском «доме Шамаша»?

Все эти факты являют собой нечто большее, чем совпадение, и вызывают закономерный вопрос: если во всех этих оракулах присутствуют омфалосы, то не мог ли сам омфалос служить источником предсказаний и пророчеств?

Сооружение (или восстановление) на горе Цафон ракетной шахты и стартовой платформы для Баала не стало причиной его смертельной схватки с Мотом. Скорее такой причиной была его тайная попытка установить там «сияющий камень». Этот прибор не только обеспечивал связь с «небом» и всеми регионами земли, но и являлся «шепчущим» камнем, сообщения которого не понимали люди.

Задумываясь над двойной функцией «сияющего камня» и о шифрованном сообщении Баала Анат, мы приходим к неожиданному выводу: устройство, при помощи которого боги связывались друг с другом, и оракул, передававший пророчества богов царям и героям, – это одно и то же!

В одной из самых глубоких работ, посвященных этому вопросу, Вильгельм X. Рошер («Omphalos») показал, что индоевропейский термин для обозначения этих каменных оракулов – например, «navel» в английском языке, «nabel» в немецком – происходит от санскритского слова «nabh», которое в буквальном переводе означает «сильно излучать». Вряд ли можно считать простым совпадением тот факт, что на семитских языках «naboh» означает «предсказывать», a «nabih» – «пророк». Все эти сходные по звучанию и смыслу слова уходят корнями к шумерскому языку, в котором термин НА.БА(Р) означал «сверкающий камень, который объясняет».

Внимательно изучив древние письменные свидетельства, мы обнаруживаем целую плеяду таких оракулов. Геродот – он сообщал о существовании оракула в храме Юпи-тера-Амона на территории Мероэ – подтверждает эти связи, сообщая, что «финикийцы», основавшие оракул в Сиве, также воздвигли самый древний греческий оракул – в Додоне, горной местности на северо-западе Греции (неподалеку от современной границы с Албанией).

Геродот передает услышанную им во время поездки в Египет историю о двух женщинах, которых финикийцы выкрали в Фивах (египетских). Одну из них продали в рабство в Ливию (на западе Египта), а другую в Грецию. Женщины основали первые оракулы в этих странах. По словам Геродота, эту версию ему рассказывал жрец в Фивах. Однако версия, которую предлагали в самой Додоне, звучала иначе: из Фив улетели два черных голубя, один из которых сел в Додоне, а другой в Сиве. В этих местах были основаны оракулы Юпитера, которого греки в Додоне называли Зевсом, а египтяне в Сиве – Амоном.

Римский историк Силий Италик (первый век нашей эры) сообщал, что Ганнибал советовался с оракулом в Сиве относительно предстоящей войны с римлянами, а также подтверждал версию о двух черных голубях из Фив, благодаря которым появились оракулы в Ливийской пустыне (в оазисе Сива) и в греческой Хаонии (Додоне). Через несколько веков после Силия Италика греческий поэт Нонн в своем главном произведении «История Диониса» говорит об оракулах в Сиве и Додоне как о близнецах и подтверждает, что между ними существовала связь.

По мнению Ф. Л. Гриффитса, открытие омфалоса в Нубии заставляет вспомнить о другом греческом оракуле. Коническая форма нубийского омфалоса, писал он, «в точности повторяет форму омфалоса Дельфийского оракула».

Город Дельфы, где находился самый известный в Греции оракул, был посвящен богу Аполлону; его развалины до сих пор являются одним из самых посещаемых туристами мест. Здесь, как и в Баальбеке, святилище представляло собой платформу на склоне горы, выходящую на узкую долину, которая обеспечивала проход к Средиземному морю и доступ к землям на других его берегах.

По многочисленным свидетельствам, самым почитаемым объектом в Дельфах был каменный омфалос. Он был установлен на специальном основании во внутреннем святилище храма Аполлона. По одним данным, рядом с ним располагалась отлитая из золота статуя самого бога, а по другим – священный камень был в святилище один. В подземном помещении, спрятанном от взоров тех, кто приходил за предсказаниями, находилась жрица оракула, пребывавшая в состоянии, похожем на транс. Она отвечала на вопросы царей и героев загадочными фразами – ответы эти передавались богом через омфалос.

Оригинальный священный омфалос загадочным образом исчез – возможно, в результате нескольких религиозных войн и вторжения иноземных захватчиков. Однако в результате археологических раскопок была обнаружена его каменная копия, установленная во времена Римской империи за пределами храма. Сейчас эта копия выставлена в музее в Дельфах (рис. 101).

На дельфийских монетах был изображен Аполлон, сидящий на своем омфалосе (рис. 102), а после того, как греки покорили Финикию, появились изображения Аполлона на «ассирийском» омфалосе. Не менее часто каменный оракул изображался в виде двух конусов на общем основании – как на рис. 99.

Почему для установки священного оракула были выбраны Дельфы и как туда попал каменный омфалос? Согласно легенде, Зевс решил определить, где находится центр земли. Для этого он с противоположных концов мира одновременно выпустил навстречу друг другу двух орлов, которые встретились в Дельфах. В этом месте был установлен каменный «пуп земли», или омфалос. По свидетельству греческого историка Страбона, изображения двух орлов были вырезаны в верхней части дельфийского омфалоса.

В греческих произведениях искусства встречается изображение омфалоса в виде объекта конической формы с двумя птицами сверху или по бокам (рис. 102). Некоторые исследователи считают, что это не орлы, а почтовые голуби, которые – поскольку они умеют находить дорогу к определенному месту – могли символизировать измерение расстояний от одного «пупа земли» до другого.

Согласно греческим мифам, Зевс нашел убежище в Дельфах во время своей небесной битвы с Тифоном и отдыхал на площадке, где впоследствии был построен храм Аполлона. Святилище Амона в Сиве включало в себя не только подземные коридоры, загадочные туннели и тайные комнаты внутри стен храма, но и некую запретную зону размерами 60 на 65 метров, окруженную мощной стеной. В центре этой площадки располагалась толстая каменная платформа. Те же конструктивные особенности, в том числе и приподнятая платформа, мы встречаем во всех местах, которые ассоциируются с «камнем, который шепчет». Таким образом, напрашивается вывод, что, несмотря на гораздо меньшие, чем у Баальбека, размеры, это тоже были «места приземления», оснащенные коммуникационным центром.

Теперь мы нисколько не удивимся, обнаружив два священных камня на древних египетских рисунках (рис. 103). За много веков до того, как греки стали поклоняться оракулам, один из египетских фараонов приказал изобразить в своей пирамиде омфалос с двумя птицами. Этим фараоном был Сети I, живший в четырнадцатом веке до нашей эры, а древнейший из известных нам омфалосов присутствует на изображении владений невидимого бога Сокара (см. рис. 19)– По всей видимости, омфалос использовался для связи – именно из него Сокару ежедневно доносились «слова».

В Баальбеке мы обнаружили цель первого путешествия Гильгамеша. Проследив связи «шепчущего» сверкающего камня, мы оказались в Дуате.

Это было место, где фараон искал Лестницу в Небо, чтобы попасть в загробный мир. На наш взгляд, именно туда направлялся Гильгамеш во время своего второго путешествия за бессмертием.