– Жак! Бери вещи.
Страж повиновался мгновенно. Он быстро занял отведенное ему место и замер, крепко сжимая рукоять меча. Я нервно усмехнулся – если что-нибудь пойдет не так, оружие ему не поможет. Быстро перелив рубиновую жидкость в пустую реторту, я приступил к заключительной части заклинания – красную подводку следовало выполнять, начиная с внешнего края Знака, двигаясь к центру и окончательно запирая его контур. Огненные капли, словно живые, растекались вдоль магических линий. Струйки не падали на землю, а прихотливо извивались в воздухе, следую незримым потокам Силы.
Вызванные мною энергии заставляли холодный воздух едва заметно вибрировать, каменные плиты больше не были ровными, они прогибались и вспучивались согласно сложной топографии Знака. Накопленная этой трехмерной конструкцией энергия стремительно росла, грозя сокрушить возведенные мною преграды. Отступать было поздно. Я подавил предательскую дрожь в коленях – мне предстояло освободить плененную стихию, заставив всю ее мощь сосредоточится на одном титаническом усилии, пробивающем брешь между мирами. Если я в чем-то ошибся, мы об этом никогда не узнаем – дикая ярость Силы не оставит от нас даже облачка пара.
Я закрыл глаза и мысленно потянулся к ключевым элементам Знака, где-то за его пределами что-то выло и металось, но было слишком поздно – вращающиеся с грацией мельничных жерновов эфирные потоки, шутя, перемелют любое существо, рискнувшее нам помешать.
Я усилил давление. Воздух наполнился многоголосием чистых звуков, какофония отдельных нот неумолимо сливалась в гармоничные аккорды, заставляющие содрогаться небо и землю. Потоки Силы опадали, рождая потрясающей красоты мелодию. У меня мурашки побежали по спине.
Мир вокруг пошел рябью и раскололся, океан небытия принял нас в свои объятия, на мгновение лишив зрения и слуха. Неназванное Нечто, связующая ткань между мирами, неохотно поддалась моим усилиям и пропустила нас.
Мой желудок немедленно подпрыгнул к горлу – мир без верха и низа, Царство Хаоса, приветствовал меня.
Глава 4
Золотистый свет лампад наполнял храм, свечи горели на каждой пяди свободного пространства. Должно быть, зажигавшие их гвардейцы неосознанно искали защиты от надвигающейся беды.
– Если они не оставят на часах хотя бы двоих, Небом клянусь, никто из вас не заснет! – Икторн был непреклонен.
Фернадос воздел руки:
– Но, Джеймс, сторожевые заклинания…
– В бездну их! – граф резко понизил голос. – Здесь есть набатный колокол, так?
Если я не ошибаюсь, наговоры священников действуют так же, как и ваши заклинания.
И кому они помогли? Колокол ни разу не ударил.
– Хм, – маг задумчиво окинул взглядом испещренные рунами стойки колокольни, – Я поговорю с Арсеном. – Фернадос ушел.
Со своей скамейки граф внимательно следил за разговором, мэтр Арсен лично сходил осмотреть набатную колокольню, в итоге на часах оставили двоих магов и четверых Стражей.
– Не очень-то от них много толку! – незаметно подошедший сержант Дюрок хмуро наблюдал за гильдийцами.
Граф поднял на него глаза.
– А что тебя беспокоит?
– Тот чародей сказал, что все умерли на месте. Значит, набата не было, – старый воин просто констатировал факт.
– Похоже на то, – кивнул Икторн, – Держите ухо востро, сержант! Похоже, ночь будет долгая.
– А то как же, милорд! – Дюрок отправился наводить порядок среди устраивающихся на ночлег гвардейцев.
Граф постарался забыть об уюте фамильного замка – постелью для него служила свернутая попона и подложенные под голову седельные сумки. И то, и другое было влажным от растаявшего снега. Икторн вздохнул – приключения последних нескольких месяцев дались ему не легко, те времена, когда он мог круглый год жить в палатке, давно миновали, и теперь старческое тело требовало комфорта. Влажная ли постель, холодные ли сквозняки или нервное напряжение были тому виной, но заснуть он не мог. Люди перестали ходить, лошади дожевали скудные порции овса и теперь мерно дышали в полумраке. Стоящие на часах волшебники сменились, часть свечей погасла, и Стражи подлили масла в оставшиеся светильники. В полудреме Икторн наблюдал, как за витражными окнами храма беззвучно кружится метель.
Внезапно в тишине стал слышен шорох снега. Граф напрягся, сон мгновенно слетел с него. Чуть приподняв голову, он посмотрел на магов-часовых, устроившихся на алтарном возвышении. Волшебник, сидевший к Икторну лицом, держал на коленях книгу, но глаза его были закрыты – гильдиец спал сидя. Дурное предчувствие окатило графа горячей волной, сердце бешено заколотилось. Превозмогая слабость и отчаянную неохоту, он выпростался из складок попоны и встал.
Спали все – и маги-часовые, и Стражи. Люди и кони пребывали в объятиях сна, тихие и неподвижные, только громко шуршало ледяное крошево, барабанящее в запертую дверь.
– Тревога!.. – густой, как патока, воздух не давал выговорить слова, но никакая магия не могла заставить Икторна замолчать. – Подъем!!! – рявкнул человек, лично водивший в бой легионы.
Задремавший над книгой гильдиец вскинулся, паника, отразившаяся на лице мага подтвердила худшие опасения графа.
– Всем встать!! Нас атакуют! – зычный голос Икторна раскатился под сводами храма и – грянул набатный колокол, зазвенели витражи и подсвечники, злобный северный ветер дико взвыл за толстыми стенами.
Люди просыпались и вскакивали, маги тот час же хватались за амулеты, те двое, которым полагалось охранять, уже бормотали что-то, освещенные голубоватым волшебным мерцанием.
А тяжелые заговоренные засовы на входной двери сами собой отъезжали в сторону.
Стражи оттеснили графа и его людей в дальний конец церкви, привязанные у самых дверей, кони храпели от ужаса и рвались с привязи. Икторн напряженно следил за единоборством – видимого эффекта от действий магов не было, засовы медленно выходили из петель. Дверь церкви со скрипом приоткрылась, и порыв ледяного ветра разом загасил все свечи и лампады. Голубое магическое пламя высветило в проеме дверей их врага – смутно-человекоподобную фигуру из вьющихся в воздухе снежинок, зыбкую и нереальную. Пришелец из-за Грани покачнулся и двинулся вперед, призывно протягивая к людям искрящиеся инеем руки.
Гильдийцы нестройно бормотали, пробуя на невиданной твари все известные им защитные заклинания. Граф мрачно скривился – уверенно преодолевая их сопротивление, Ледяной Призрак входил под своды храма. Магам нужно было время, хотя бы секундная передышка, чтобы собраться с силами и скоординировать действия.
Икторн быстро огляделся – помощи ждать было не откуда, даже Стражи были слишком ошеломлены происшедшим, чтобы предложить что-нибудь толковое. Возможно, свет?
Однажды это сработало.
Распихав людей локтями, граф протиснулся за алтарь и снял с крючка над мозаикой, изображающей Вечное Творение, закопченную медную лампаду. На дне сосуда бултыхалось немного масла. Прикрытый от ледяного ветра алтарем и телами людей, Икторн принялся орудовать кремнем и кресалом. Ничего похожего на трут под рукой не было, оставалось лишь надеяться, что достаточно большая искра попадет на фитиль. Из-за алтаря доносились звуки противоборства магов и твари – бормотание, шорох ледяных кристаллов и тихий, заунывный напев на чужом языке, от которого немели скулы. Потребовалась не меньше дюжины попыток прежде, чем крохотный язычок пламени заплясал на фитиле. Голубоватый дымок отдавал благовониями, но честный священник не экономил на масле – огонь горел ярко и ровно. Граф выпрямился, золотистый свет немного отодвинул границы подступающей тьмы, но единственный светильник не мог, конечно, осветить всю церковь. Ледяная тварь стала словно бы менее материальной и просвечивала насквозь, но ее продвижения это не замедлило – до ближайшего мага ей оставалось пройти пару локтей, похожие на белые щупальца конечности уже почти касались мерцающего амулета.
Граф немного растерялся – свет это существо явно не беспокоил. "В трудном положении полагайся на интуицию." – любил повторять его отец. Резко выдохнув, старый Икторн подхватил лампаду и полез на алтарь. Тварь отсюда было видно отлично – гротескная белая фигура, словно кукла из ваты, с глазами-крестиками.
Нежить заметил графа и взволнованно замахал конечностями. Икторн мрачно усмехнулся и начал раскачивать лампаду на длинной цепочке. Только бы не сбилось пламя! Тварь атаковала, графа окатила волна цепенящего холода. Яростно оскалившись, он швырнул светильник на пол перед монстром.
Все, что ожидал от своей выходки граф, это "пш-ш" – каменный пол был весь в лужах от растаявшего снега и физически не мог гореть. Но прежде, чем завести в церковь лошадей, аккуратные Стражи убрали с прохода скамьи и плетеные циновки, любовно расстеленные священником для удобства молящихся. Лампада со звоном покатилась по камням, брызнувшее масло мгновенно пропитало солому, и та вспыхнула жарким трескучим пламенем. Икторн с удовлетворением смотрел на импровизированный костер.
Жар пламени заставил тварь попятится и тут на гильдийцев, наконец, снизошло вдохновение. Молодой маг с амулетом в виде друзы прозрачных кристаллов неуверенно пропел несколько слов, и голубые сполохи окутали тварь, она завертелась на месте, выглядывая нового соперника. Мэтр Арсен развил идею, исполнив короткий звучный куплет – нежить заметался, испуская надрывный многоголосый вой. Воспрянувшие духом маги объединили усилия, хором повторяя новое заклинание, и с каждым разом оно все шире отдавалось под высокими церковными сводами. Всеми голосами зимнего ветра Ледяной Призрак оплакивал свою кончину, голубой ореол окутал его, и беззвучная молния озарила храм, разметав пламя начинающегося пожара. Кошмар закончился.
Стражи бросились гасить огонь и оттаскивать подальше измотанных схваткой магов.
Гвардейцы загомонили, шумно выражая одобрение своему господину, но граф только отмахнулся – на него накатила волна странной слабости, словно бы поднимающейся изнутри. Едва найдя в себе силы дотащится до скамейки, Икторн рухнул на нее и забылся глубоким сном, презрев творящуюся вокруг суету и смятение.
К утру снег перестал, и небо расчистилось, яркий солнечный свет пробивался сквозь витражи, заполняя храм цветными зайчиками. А за окнами барабанила капель – лютые морозы сменились первой за эту зиму оттепелью.
Нахальный солнечный лучик щекотал глаза, проникая под веки и разгоняя сон, но граф решительно не спешил вставать. Он лежал, наслаждаясь теплом, приятной усталостью и давно забытым ощущением покоя.
Однако же природа брала свое – за ночь, проведенную на жесткой скамье старый Икторн отлежал бок, а неудачно подвернутая рука совсем онемела. Граф досадливо поморщился и принялся выбираться из-под многочисленных плащей. Чьи плащи, он не помнил, но надеялся, что никому не пришлось всю ночь из-за него мерзнуть.
– С добрым утром, хотя вернее было бы сказать – днем, – Фернадос, возникший словно ниоткуда, услужливо протянул графу чашку с горячим напитком. – Знаешь, Джеймс, хотел бы я иметь такой сон. Особенно – в таком возрасте.
Икторн огляделся – в церкви было пусто, лошадей уже увели, из людей осталось только несколько увязывающих узлы гвардейцев.
– Где все?
Фернадос пожал плечами.
– Арсен организовал команду могильщиков, – маг поморщился. – Им придется поработать. Это задержит нас на день, но и оставлять людей так мы не можем. Они заслужили достойное погребение.
Граф согласно кивнул.
– Это правильно, – он повертел в руках чашку и задал вопрос, ответ на который был очевиден, – Кто-нибудь уцелел?
– Из тех, кто сидел по домам – никто, – Фернадос сдвинул в сторону плащи и пристроился на скамейке, – Но ты знаешь, создается впечатление, что часть жителей покинула деревню до инцидента. Надеюсь, они нашли себе более безопасное пристанище.
– Ближайшее отсюда укрепление – замок Нарселов, – граф задумчиво отхлебнул из чашки. – Если доберемся туда, многое станет понятней.
– Несомненно, – маг тяжело встал. – Ну, отдыхай. Сейчас кто-нибудь соберет тебе завтрак.
И Фернадос заспешил куда-то, озабоченно хмуря брови. Граф собрался было предложить свою помощь, но раздумал – будь нужда, маги не поленились бы его разбудить. Настроение было подстать погоде – ленивое и благодушное, тянуло посидеть на солнышке, погреться и подремать. Он не спеша позавтракал, не обращая внимания на возвращение гвардейцев и сержанта. Молодые ребята, года два, как надевшие форму, выглядели бледно. Немудрено – никто из них, за исключением, конечно же, Дюрока, не сталкивался до сих пор с проявлениями Темных Сил. "То ли еще будет." Увы, В Сантарре редко выпадало десять мирных лет подряд.
Подтянувшимся следом Стражам, казалось, было просто скучно.
Маги торопились с отъездом. Сам Икторн не против был провести в деревенской церкви еще одну ночь, но мэтр Арсен был непреклонен и во втором часу пополудни отряд покинул опустевшее селение. Двигаясь быстрым маршем, гильдийцы надеялись до темноты добраться до замка Нарселов.
– Если нас вообще туда пустят, – многозначительно заметил граф.
Отчаянно не любивший быстрой езды Фернадос был не расположен к шуткам.
– А это уже твоя задача, Джеймс, – буркнул маг, сражаясь со своей меланхоличной кобылой, не желавшей бежать слишком быстро. – Постарайся придумать для лорда Кельвина что-нибудь убедительное, у тебя всегда это не плохо получалось.
Старый кавалерист ухитрился сдержать улыбку, наблюдая за потугами волшебника.
– И не подумаю, – весело заявил он. – Если Кельвин до сих пор не понял, что нуждается в союзниках, я немедленно поверну назад!
Отряд врезался в бескрайние просторы снежной целины темным клином. Копыта коней расшвыривали комья тяжелого снега, и не до конца промерзшая почва мгновенно превращалась в грязь. Для того чтобы проследить их путь, особого таланта не требовалось. Вокруг простирались обработанные земли, черная полоска леса отдалилась к самому горизонту и исчезла, вдоль дороги начали встречаться небольшие хутора, темные и покинутые. Впереди, озаренный последними лучами солнца, щетинился башнями и зубцами замок Нарселов. Жидкое золото заката струилось по равнине, в каждой впадинке и овражке копилась тень. Шкурой чуя надвигающуюся беду, кони рвались к заветным воротам, обгоняя подступающую ночь.
Граф удивительно точно оценил ситуацию – долгих переговоров не потребовалось.
Имя Икторна открыло им дорогу, как тайный пароль, через минуту отряд уже въезжал в замок, оставив заснеженную пустошь позади.
Едва последний из Стражей одолел мост, створки ворот захлопнулись и заскрипели подъемные механизмы – солнце падало за горизонт, ночь наползала на заснеженные равнины Сантарры, и лютый северный ветер уже бросал вдогон отряду первые горсти колючих ледяных кристаллов.
– Все произошло слишком быстро, иначе подобное не сошло бы ему с рук, – старый Нарсел устало покачал головой и сделал большой глоток из своего кубка.
В комнате, прежде являвшейся кабинетом, жарко горел камин, но все излишества, так хорошо способствующие пожарам во время осады (занавеси, драпировки, деревянная мебель), были куда-то убраны, что делало замок Нарсела похожим на захваченный нежитями Кер-Орки.
– Итак, – подвел черту Икторн, – одним махом он приобрел заложников из каждой сколько-нибудь важной сантаррской семьи.
Лорд Кельвин кивнул:
– Было заявлено, что жесткие меры принимаются для обеспечения единства перед угрозой Нашествия и многие с этим согласились. Но до сих пор для усиления обороны не предпринято ничего! – Нарсел раздраженно брякнул кубком об стол. – Более того, войска потребовались ему именно теперь, когда угроза Нашествия миновала. Даже полным идиотам понятно, что дело не чисто, но они боятся рисковать жизнью заложников и надеются на лучшее. А самое главное – главы Домов на стороне короля: старики опасаются гражданской войны, которая неизбежна при смещении монарха. – Он осуждающе посмотрел на Икторна. – Твой визит в Ункерт слишком затянулся.
Граф усмехнулся:
– Не так уж долго я там пробыл. Я полагаю, тебе пора кое-что узнать о моем "путешествии".
Он обменялся взглядами с Фернадосом и маг послушно принялся излагать свою версию событий, начиная с весенних событий в Сент-Аране и кончая схваткой с нежитем на подступах к замку. Услышав некоторые из формулировок, мэтр Арсен поморщился, но смолчал.
Лорд Кельвин слушал мага не перебивая и постепенно все больше мрачнел. Начальник гарнизона замка, капитан Брайток, не пытался скрыть беспокойство. Он был единственным, кроме самого Нарсела, кого было решено посвятить во всю сложность создавшегося положения и рассказ, изобилующий именами колдунов и тварей, произвел на сантаррца сильное впечатление.
– Что ж, – капитан первым нарушил затянувшееся молчание, – это разрешает все сомнения. Продолжать бездействовать было бы преступлением.
Лорд Кельвин молча кивнул. Икторн вспомнил, что пережил, когда узнал о исчезновении Дэвида, и посочувствовал графу – Нарсел только что понял, что практически потерял сына.
Но мэтр Арсен не был склонен к сентиментальности, расценив молчание, как принципиальное согласие, гильдиец приступил к выяснению практических вопросов:
– Насколько скоординированы действия Совета Графств?
Нарсел почти совладал с собой и поспешил отвлечься от размышлений:
– Физически мы изолированы друг от друга, но в некоторых замках есть сигнальная система, – граф кивнул Икторну, – та, которую потребовал установить Джордан.
Однако, если король – колдун, ему наверняка будут известны все наши переговоры.
– И действовать он начнет одновременно с нами, – закончил за него Брайток.
Икторн поморщился – смерть заложников была бы первым результатом их действий.
Какая-то простая идея витала вокруг, щекоча его сознание и не желая проявляться.
– Мы допускаем ошибку.
Фернадос глубоко вздохнул:
– Джеймс, я понимаю твое желание…
Икторн звучно хлопнул ладонью об стол:
– Существует другое решение! Вы просто не хотите его видеть, – миг осознания заставил его замолчать. План действий, еще не облеченный в слова, встал перед его внутренним взором и граф несколько секунд обдумывал свою идею, оценивая риск и последствия.
Фернадос терпеливо ждал продолжения. Все как-то неожиданно замолчали и стало слышно, как потрескивают в камине дрова. Икторн широко улыбнулся магам:
– На этот раз Гильдии не удастся отвертеться от решения проблемы.
– Ункерт не способен собрать боеспособную армию раньше весны, – осторожно заметил мэтр Арсен.
Улыбка графа приобрела маниакальное выражение:
– Кто сказал, что она должна быть боеспособной?
Лорд Кельвин нахмурился, пытаясь понять замысел Икторна:
– Это дало бы нам повод не отсылать в столицу войска.
– И возможность собрать личные гвардии Совета в единый кулак, – добавил Брайток.
– И время, чтобы освободить заложников, – оскалился Икторн, – ибо именно этим я и намерен заняться.
Фернадос живо встрепенулся:
– Надеюсь, ты не собираешься возглавить эту авантюру, Джеймс?
– У меня есть должок к нашему доброму монарху, – усмехнулся Икторн, – полагаю, у тебя тоже. Нет желания рассчитаться?
Мэтр Арсен покачал головой:
– Но где гарантия, что собранные для войны с Ункетром войска удастся развернуть в сторону истинного противника?
– А это уже не имеет значения, – Икторн откинулся в кресле, наслаждаясь вновь приобретенным ощущением цели и смысла. – Победу нам может принести только возвращение Дэвида, куда бы он там не отправился. Или вы думали – сантаррцы мечами будут сражаться со всеми этими тварями? – Граф хмыкнул и наполнил свой кубок отличным привозным вином из личных запасов Нарсела. – Когда в дело идет магия, клинки становятся бесполезны. Единственное, что может от нас зависеть – это число жертв. Попробуем их избежать. Все эти маневры, – он пренебрежительно покрутил пальцами над головой, – позволят нам выиграть время, которого катастрофически не хватает. В этом – единственный их смысл, – граф поглядел на мрачную физиономию Фернадоса и улыбнулся. – Ты со мной, старина?
Маг зябко поежился и сокрушенно вздохнул:
– Боги! Такой далекий путь и в такую погоду.
Глава 5
В детстве он искренне верил в Бога и каждый вечер истово молился, уверенный, что Всевышний убережет его от любых бед. Заповеди, усвоенные в детстве, сопровождали его всю жизнь. В награду судьбе угодно было исполнить самые жуткие его кошмары.
Может ли существовать для Стража участь страшнее, чем быть превращенным в тварь?
Сломанная во время неудачного побега нога быстро заживала, даже без помощи заклинаний, и Страж, с удушающей безысходностью, ощущал приближение конца.
С того момента, когда истощенный магической дуэлью Фернадос не смог привести в действие Клятву Верности, судьба Вильяма была решена. Твари, проверяющие состояние его ноги, поглядывали на пленника почти собственнически – теперь он принадлежал им, он был обречен стать одним из них и они это знали. Перелом позволил ему выиграть немного времени, но ничего, в сущности, не решал – покончить с собой ему не дали, а начать трансформацию они могли в любой момент, просто им хотелось иметь умертвие без серьезных дефектов. Не то, чтобы Вильям страдал склонностью к самоубийству, но теперь он отчаянно сожалел, что не освоил это полезное искусство раньше – считалось, что некоторые Стражи были способны остановить свое сердце усилием воли.
В спрятанной глубоко под землей камере не существовало времени, единственным светом был мерцающий огонек крохотной масляной лампы, единственными звуками – шаги нежитей и его собственное дыхание. С тех пор, как долгое путешествие закончилось в подвалах королевского дворца, у Стража появилась масса времени на размышление: о судьбе Фернадоса и графа, гильдийцев, оставшихся в Сент-Аране, своей собственной судьбе. Ему никак не удавалось представить себе цепочку трансформаций, при помощи которой живой и дышащий человек превращался в наполненного ядовитой злобой мертвеца, и от таких мыслей можно было свихнуться.
Он ждал, когда это произойдет, день за днем, и все же они застали его врасплох.
Как всегда перед перевязкой, один нежить разжал Стражу челюсти, а другой засунул за язык горлышко бутылки, только полилось из нее не привычное горьковатое снотворное, а омерзительно-приторная жидкость с сильным трупным запахом. Желудок немедленно взбунтовался, но нежить бесцеремонно заткнул ему нос и заставил глотать, а потом внутренности словно онемели. Волны холода расходились по телу, дыхание замедлилось и с мыслью, что это и есть конец, Вильям потерял сознание.
Было такое чувство, будто мы с размаху шлепнулись в тесто. Я сразу потерял всякую ориентацию и пару секунд прикидывал, где верх, а где низ. В Царстве Хаоса это имело принципиальное значение – ткань реальности здесь крайне пластична и легко выполняет любые пожелания. В конце концов, я поместил пол себе под спину, и сила тяжести сразу вернулась. Не такая, как дома, но все же.
Я сел. Пространство немного стабилизировалось, но перед глазами все плыло и мерцало, зрение стало совершенно бесполезно. Должно быть, именно поэтому приходящие из-за Грани так плохо видят. Память Герхарда проснулась во мне, я сосредоточился и расширил сферу контроля до предела. Вокруг сформировалась заполненная светлой дымкой область относительного покоя. Я глубоко вздохнул – первый экзамен сдан.
Но Жака память предков не защищала. Мой спутник скорчился рядом со мной, отчаянно хватаясь за горло – Страж задыхался. Я бухнулся на колени рядом с ним (когда это я успел наколдовать каменный пол?) и принялся трясти его за плечи.
– Вспомни, вспомни, как учил меня обращаться с мечом! Сосредоточься на дыхании!
Он закрыл глаза, словно медитируя, а я срочно постарался убедить себя, будто нас окружает холодный пещерный воздух. Как ни странно, все получилось. Дыхание Жака выровнялось.
– Добро пожаловать в Хаос! – я похлопал Стража по спине. – Хорошо встречают!
Если так дальше пойдет, никаких врагов не потребуется.
Жак покачал головой:
– Я в порядке, я уже в порядке…
Я позволил себе усомниться.
– Знаешь что, у меня не было времени объяснять раньше, но тут такое дело: реальность это то, во что ты веришь. Веришь, что вокруг есть воздух, свет и тепло – так и будет. Нет – значит, дело дрянь. Я не смогу одновременно сражаться и удерживать вокруг комфортные условия, тебе необходимо научиться делать это самому. Прямо сейчас.
Страж сосредоточенно кивнул, я ослабил контроль, но с дыхания он не сбился. Зато пол покрылся мраморной плиткой. Неплохо для начала!
– Старайся вмешиваться в реальность как можно меньше – так нас труднее будет обнаружить. Пойдем потихоньку!
Мы встали. Если бы не состояние Жака, я просто переместился бы вверх и влево, но сейчас его опасно было дезориентировать. Пусть обвыкнется. Мы медленно побрели по каменным ступеням, материализующимся из жемчужного тумана на границе моего восприятия. Нам везло – в окрестностях никого не было. Я сомневался, что способен сейчас кому-либо противостоять.
Страж быстро адаптировался.
– Что мы собираемся делать, сэр?
Я неопределенно пожал плечами.
– Для начала не плохо бы отыскать Вильяма. Хаос безграничен, но его область, соприкасающаяся с нашим миром, не велика. Именно здесь сосредоточена враждебная активность, есть шанс, что они не уволокли парня далеко. Найдем его, а заодно оглядимся.
Жак с сомнением покачал головой:
– Это замечательно, сэр. А что дальше?
Забавно, что он только сейчас об этом спросил.
– Видишь ли, должно существовать что-то, что позволяет им выбирать наш мир из сотен других. Объект для фокусировки – предмет или структура – Крабат упорно отказывался обсуждать этот вопрос подробнее. – Без него два раза подряд попасть отсюда туда и обратно было бы крайне проблематичным, а существование всякого рода порталов стало бы просто невозможным. Мы должны найти эту штуку, пока не поздно, и уничтожить. Дальше – победа, слава, почести.
К слову сказать, Герхарду сделать это так и не удалось.
Жак понимающе кивнул, пространство вокруг него почти перестало дрожать, угрожающие багровые отблески исчезли.
– Думаете, Вильям где-то здесь?
Я вздохнул.
– По-правде говоря, я думаю, что наша помощь сильно запоздала. Но чем черт не шутит – по крайней мере, помешаем им закончить!
Разговор иссяк. Мы подбирались к границе массива плотной материи, которую приходилось раздвигать коридором. Перед нами распахнулся мир из моих снов – царство парящих скал и летающих замков. Не думал, что когда-либо увижу подобное наяву.
Я невольно остановился, любуясь странной гармонией этого мира. В кристальной прозрачности эфира были разбросаны темные массивы скал и замысловатые лоскуты жемчужного тумана, вроде того, из которого мы выбрались. Полосы света невероятно чистых оттенков жили собственной жизнью, струясь и отражаясь в незримых зеркалах.
Вселенной словно бы вздумалось облечь плотью абстрактные понятия: пустота и протяженность, инерция и масса, преломление и сдвиг. Я чувствовал присутствие магии постоянно – она была неотъемлемой частью этого мира. Силу даже не требовалось призывать. Я мог бы выстроить на нашем пути мост из хрусталя или превратить его в полоску радуги, но подобное усилие измотало бы меня и оповестило бы о нашем присутствии всех в округе. За кажущейся подвижностью материи скрывалась ленивая медовая тягучесть. Утомление…
Жак замер, как зачарованный, устремив потрясенный взгляд куда-то вверх. Он почти перестал проецировать искажения, словно разом примерился с необычностью здешнего бытия.
В добрый путь! Я трансформировался (это получилось как-то особенно легко) и решительно подставил Стражу шею. По крайней мере, падать ему будет некуда.
Моя зеркальная золотая чешуя, такая броская в том мире, в этом – волшебно сливалась с окружением. Я устремился вперед незримой тенью, ведомый лишь инстинктом и чутьем. Существует магия и магия – эхо темных заклинаний отдавалось в моем сознании оттенком горечи.
Мы мчались, ввинчиваясь в пространство, загроможденное темными массами и полотнищами света, или, может, само пространство закручивалось вокруг нас. Зло остается Злом, в каком бы мире оно не появлялось и его присутствие нарушало гармонию Хаоса так же, как равновесие моего собственного мира.
Мы погрузились в лабиринт сталкивающихся скал, лавируя между потоками каменного крошева и бритвенно-острыми кристаллическими пиками. В эфире появились злые, враждебные потоки, норовящие швырнуть меня в грохочущий каменный водоворот. Мы пересекали пространства жара и холода, находя путь между друзами мутного льда и пузырями магмы. Мне пришли на память картины Проклятых земель – разрушение, не уравновешенное созиданием, нечто распадается, не становясь ни чем.
Видение Падающего Замка на Границе Всего мелькнуло передо мной и скрылось за нагромождением камней. Лететь дальше было безумием, следовало сменить тактику.
Я приземлился на все четыре лапы, хотя в последний момент меня сильно повело в сторону и едва не перевернуло. На этот раз трансформация прошла труднее, теперь на мне почему-то были рыцарские латы.
– Значит, так: замок ихний от нас никуда не денется, а Вильяма, если он здесь, следует искать на периферии. Там дальше – слишком шумно, гутла ни за что не устроит там гнезда.
Жак с готовностью кивнул и я не стал вдаваться в объяснения. О таком в раз не расскажешь, это надо видеть.
Мы подошли к устью расщелины, которую я заметил сверху, и начали спуск.
Беззвездное небо Хаоса, озаренное недобрыми багровыми сполохами, скрылось из виду.
Сознание возвращалось мучительно медленно. Он долго не мог сообразить, кто он и где находится, мешало отсутствие привычных ощущений верха и низа, тепла и холода.
Какое-то время Вильяму казалось, что он спит, но смутное воспоминание о холодных прикосновениях и замогильных голосах заставило его очнутся – не этот ли сон называют мертвым?
Что-то мягкое и упругое опутывало все его тело, он попытался закрыть рот и не смог – челюсти не смыкались.
