3

Броуди припарковался рядом с машиной "скорой помощи" округа Саффолк в зоне, отведенной для полиции, вынул из багажника винтовку Джеппса, бумажный пакет с патронами, которые достал из патронника, и исковерканную канистру. Пошел к громадному черному зданию, где в прошлом году он посещал семинар по вопросам полицейской науки.

Он чувствовал себя несколько глупо с винтовкой и прочими вещественными доказательствами, как будто играл роль Шерлока Холмса на благотворительном концерте в школе, устроенном комитетом учителей и родителей. Когда Броуди открыл стеклянную дверь, молодой сержант, сидевший у двери, вскинул руки вверх.

- Не стреляй, Броуди, я тебе готов все отдать.

Затем Сержант попросил его расписаться в журнале посетителей, передал дежурство другому офицеру и поехал вместе с Броуди на лифте вверх.

Броуди рылся в памяти в поисках имени сержанта, лицо которого запомнил как лектора, разъяснявшего тонкости полицейского устава. Наконец вспомнил: сержант Паппас.

Они проходили по коридорам, кипевшим деловой активностью. Мелькали полицейские в форме, в гражданском и вольнонаемные.

Из разных комнат доносился треск рации, беспрестанно звонили телефоны.

- Крысиные гонки, - бросил на ходу сержант. - Вам не требуется еще один человек на подмогу?

- Тебя сделают начальством, - ответил Броуди, - и ты умрешь от голода на мою зарплату.

- Попробовать можно, - сказал сержант и провел Броуди через двойные двери в лабораторию.

Броуди помнил это место с тех времен, когда три года назад его водили на экскурсию по всем помещениям. Сержант записал в журнал винтовку, патроны и канистру, проследил, чтобы клерк всюду повесил нужные бирки и потом двинулся через всю лабораторию мимо комнаты, где стоял детектор лжи, к двери с надписью "Баллистика".

Вдоль всей стены была развешана коллекция оружия от миниатюрных автоматических пистолетов до автоматов, которые Броуди помнил еще по армии. Над коллекцией висела надпись "Секция проверки оружия".

На противоположной стене располагалось совсем другое: Самопалы, монтировки, дубинки, утыканные гвоздями, кастеты, обрезы и одинокий автомат. На нем было выгравировано распятие, символ мира и шла надпись золотыми готическими буквами "За народом всегда останется право носить оружие".

Хорошенькая негритянка с копной густых волос рассматривала две пули под микроскопом. Она повернулась к вошедшим.

- Броуди, - сказал сержант, - познакомься с гордостью округа Саффолк лейтенантом Свид Йохансон. Лейтенант, это начальник полиции Эмити.

Она попыталась что-то раскопать в памяти:

- "Эмити... Эмити".

- Это будущий Лас-Вегас на Восточном побережье, - подсказал Броуди.

- Нет, что-то не то, - покачала она головой.

- Бывшая родина Большой Белой акулы, - признался Броуди. Он ненавидел такое определение, но сталкивался с ним постоянно.

Лейтенант прищелкнула пальцами.

- Да-а, точно - потом посмотрела на него с любопытством и сказала: - А вы играли роль наживки для акулы?

- Да, я был там, - сознался Броуди.

У молодой женщины были мелкие белые зубы, сверкающие темные глаза и хорошенький вздернутый носик. Она передернула плечами:

- Видимо, вы тогда там все посходили с ума.

- Во всяком случае, - согласился Броуди, - это было для нас непривычно.

- К примеру, как сейчас, - добавил он, передавая девушке винтовку.

- Ну этим нас не удивишь, - заметила она, взглянув на винтовку. - Вы первый полицейский, вошедший сюда в этом году, кто не пытается меня убедить, что знает о баллистике больше меня.

- Он не прочь узнать, - сказал сержант, положив на се стол винтовку, патроны и канистру, - откуда эта дырка? Не появилась ли она от выстрела из этой винтовки? Пожалуйста, проведите испытания и подготовьте полный доклад, о'кей? А также уточните, в какую сумму следует оценить проделанную работу.

Броуди почувствовал себя неуютно. Теоретически власти Эмити должны были платить за любые услуги, которые оказывала им полиция округа Саффолк, что случалось раз в десять лет. Но у него не было на эти цели никаких средств по бюджету. Ему придется выбивать дополнительные деньги из городского совета, который вряд ли поймет, почему он сам не мог провести баллистические испытания.

Броуди облизнул губы и спросил:

- Может быть, вы поможете мне как профессионал профессионалу?

Лейтенант улыбнулась. Улыбка у нее была потрясающей.

- Ладно, без проблем. Когда-нибудь накормите меня обедом. Скажем, в нашей столовой? За доллар тридцать пять центов плюс пирог с яблоками?

- Обязательно.

Молодому сержанту такая сделка пришлась не по душе, но он промолчал.

Броуди рассказал о связи между канистрой, винтовкой и раненым тюленем, поделившись своими подозрениями. Сержант поднял палец:

- Эй, я об этом сегодня читал. Тот парень - полицейский из Флашинга!

- Ну и что? - возразила лейтенант. - Это не дает ему права стрелять в тюленей.

Она просунула палец через дырку в канистре и заметила:

- Слишком большая дыра. Больше похоже на "Магнум" или 45-й калибр. Вы проверили, нет ли у него пистолета?

Броуди покачал головой. Джеппс был в пижаме, когда он его застал стреляющим из винтовки, и не подумал о том, что следовало бы получить ордер на обыск в доме. А сейчас, конечно, уже слишком поздно. Броуди стал оправдываться, говоря, что, по его мнению, и катер, и аквалангисты находились на расстоянии, недосягаемом для пистолета.

- Возможно, вы правы, - сказала она, изучая винтовочные патроны. - Скорее всего, рикошет.

Она пожала плечами и вынула из-под микроскопа одну из пуль, которую изучала раньше. У пули была надпилена крестом верхушка. Лейтенант кивнула в сторону сплющенной пули, оставшейся под микроскопом:

- Вот эта, стреляная, проделала дыру не меньше вашего кулака в багажнике полицейской машины.

- А разве у вас здесь убивают полицейских? - спросил Броуди.

- Не убивают, а расщепляют на атомы, - пояснил сержант.

У Броуди засосало под ложечкой. Значит, болезнь Манхэттена дошла уже до Лонг-Айленда. Если дело так пойдет и дальше, эта раковая опухоль достигнет и Эмити. Всего-то ничего, каких-то сорок миль.

- Зачем? - спросил он. - Зачем им это нужно?

- Как тебе сказать, - холодно ответил сержант. - Так преступники поступают. В таких случаях начинаешь задумываться: а стоит ли пытаться в чем-то обвинить своего собрата-полицейского?

- Может быть, у тебя и возникают подобные вопросы, - сказала Свид. - Что касается меня, он всего лишь еще один подозреваемый.

Она повернулась к микроскопу со словами:

- К среде у меня будут предварительные результаты, Броуди. Позвоните мне.

- Спасибо, лейтенант, - сказал он.

- У нас здесь семь лейтенантов, так что зовите к телефону шведку. Скорее всего, я единственный чернокожий представитель Швеции в этом здании.

Он чувствовал на себе ее взгляд, когда покидал комнату в месте с опрятным сержантом. Выходя, Броуди чуть не сбил лабораторный стол, потому что старался идти с втянутым животом.

В 16 часов эсминец ВМС США "Леон М. Купер", ДД 634, продвигался строго на юго-запад от Блок-Айленда. Младший лейтенант на мостике по правому борту передал вахту офицеру палубной артиллерии. При этом он отдал честь, но его сменщик, лейтенант, не удосужился ответить тем же.

"Не выйдет из тебя служаки", - подумал младший лейтенант. Старший по званию пришел из резерва - его призвали во время войны во Вьетнаме, а потом остался на сверхсрочную. Все они были одним миром мазаны. Он передал свою пустую чашку кофе старшему рулевому.

- Если я понадоблюсь капитану, ты знаешь, где меня найти.

Старший рулевой, тоже ветеран вьетнамской кампании, согласно кивнул. Младший лейтенант покрылся краской. В таких случаях должен был последовать ответ: - "Слушаюсь, сэр". Мог хотя бы сказать: "Вас понял, сэр". Младший лейтенант закончил военно-морское училище в Аннаполисе в 1973 году, и его часто раздражало, что на борту этого корабля служба проходила не так, как его учили.

Но если сделать выговор рулевому, на его защиту скорее всего встанет старший по званию офицер. Младший лейтенант был уверен, что на берегу все они курили марихуану и кололись черт знает какими наркотиками, бахвалясь друг перед другом своими подвигами на войне.

Младший лейтенант занимался боевой информацией и, по крайней мере, у него был свой угол. Туда он и направился, чтобы проверить, был ли изучен план сегодняшних учений, согласно которому им предстояло обнаружить подлодку "Групер", затаившуюся где-то в открытом океане.

Он открыл дверь полутемного помещения рубки, освещенного флюоресцентными лампами, и взглянул на правый борт. Снаружи темнело, а позднее опустится туман. С трудом угадывался справа от кормы Монток-Пойнт. Минуту он позволил себе предаться привычной мечте. Внезапно из тумана вынырнет нос авианосца, который пойдет наперерез "Куперу". Никто этого не заметит. Вахтенный офицер по левому борту будет курить сигарету, остальные - варить кофе, а рулевой будет следить за тем, чтобы не сбиться с курса.

Тогда младший лейтенант выскочит на мостик, выхватит у рулевого штурвал, круто повернет и спасет корабль. Авианосец пройдет от них буквально в нескольких дюймах, а потом капитан станет его благодарить за службу и глаза у него будут мокрыми от слез.

Или он заметит русскую торпеду, приближающуюся к кораблю из глубины. Да, он слишком поздно родился и даже не был во Вьетнаме...

Какое-то время младший лейтенант наблюдал за вертолетом в ста ярдах над левым бортом, который тоже принимал участие в учениях. Все равно еще было рановато для того, чтобы услышать двигатель "Групера". Возможно, на вертолете проверяли сонары, и правильно делали.

Он вошел вовнутрь, помедлил, пока глаза не привыкли к полутьме, и постоял возле оператора радара в надежде, что тот что-нибудь сейчас обнаружит. Заметил Монток-Пойнт на экране и спросил, что бы это значило.

- Блок-Айленд, сэр, - промямлил оператор.

Тогда он всем доходчиво объяснил ошибку, и в результате все вокруг проснулись. Оператор звуковой локации включил прибор, хотя до ожидаемого контакта с подлодкой еще должен был пройти целый час. Прокладывающий курс начал вырисовывать загогулины, а радист включил рацию, чтобы нагрелись лампы.

- Сэр? - позвал оператор сонара.

- Да! - ответил младший лейтенант и встал за его спиной.

- Есть контакт с подлодкой. Курс два-два-ноль, расстояние шесть миль и сокращается.

У младшего лейтенанта сразу поднялось настроение. Он взглянул на настенные часы. Для "Групера" было рановато, по меньшей мере, на три часа. Но в этом районе не должно было быть иной подлодки. Во всяком случае, американской подлодки...

Он взял у оператора наушники. Вихрь лопастей вертолета отдавался сильным шумом, который, как предполагалось, привлекал акул. Слышен был и "пинг-пинг" звукового локатора корабля. Он изменил настройку на пять градусов и установил по самому сильному отзвуку. Послышалось учащенное "пинг-пинг-пинг"...

Действительно, они сближались, и очень быстро. Для косяка рыбы слишком быстро. Слишком быстро для чего бы то ни было, кроме, возможно, подлодки класса "Кишинев", присланной сюда в шпионских целях. В шпионских, либо что-нибудь еще хуже...

- Косяк окуней, сэр? - предположил оператор.

- Для косяка слишком много, - ответил младший лейтенант и потянулся к телефону, чтобы связаться с мостиком.

- Мостик, говорит рубка, - бросил в трубку.

Без ответа. Ну, на такой посудине и неудивительно.

Оператор снова надел наушники и сказал:

- Для "Групера" слишком рано. Возможно, дали хорошего хода.

- Да, идут лихо. На мостике, вас вызывает рубка...

- Вообще что-то слишком большое, - сказал оператор и неожиданно щелкнул пальцами. - Кит! Конечно же кит! Подобное я слышал еще в училище. И звук он дает не такой, как корабль или подлодка.

- Кит? - переспросил младший лейтенант, нерешительно держа телефонную трубку.

- Конечно, кит, - повторил оператор убежденно. - Теперь отваливает в сторону.

- Мостик в рубку, - послышалось в трубке. - В чем дело?

Младший лейтенант заколебался, еще раз взял наушники и прислушался. Звук уходил в сторону пляжа. Да, наверняка кит.

В конце концов было на кого свалить, если что. Он прислушался к мнению специалиста, а он был офицером и джентльменом, а не экспертом по звуковой локации.

- Ничего не произошло, - ответил в трубку. - Все в порядке.

Когда он отправился мыть руки перед едой, то заметил, что вертолет переместился в сторону берега.

Голод снова загнал ее утром в залив Эмити, и она сделала все возможное, чтобы очистить его от всего, что двигалось. Она проглотила, наверное, сто фунтов макрели у оконечности залива, затем обогнула волнорез и вышла в открытый океан...

Она ничего не чувствовала, не ощущала и ничего не нашла, пока солнце стало прятаться за горизонт, и не потемнело на глубине пяти морских саженей. Тогда ей послышался далекий гул лопастей вертолета, а вместе с ним слабый "пинг-пинг". Она слепо двинулась в ту сторону. Этот звук, как и любое колебание воды, вырабатывал у нее слюну. С каждым взмахом хвоста чувство голода обострялось, и с каждым ярдом возрастала потребность насытиться...

Потом она ощутила иные колебания, исходившие от винтов корабля, знакомый звук, который она слышала каждый день в прибрежных водах. Сначала она стала преследовать звук лопастей вертолета. Но "пинг-пинг" отдалился, и она утратила к нему интерес. Другой звук уходил на юг... Она, помедлив несколько секунд, все же поплыла вслед за вертолетом к пляжу...

Ларри Вогэн, младший сын мэра, остановил мопед на Бич-роуд рядом с тем местом, где к металлическим стоякам были прикованы цепями велосипеды. С заднего сиденья слез толстяк Энди Николас, потирая рукой пониже спины. Его костюм для подводного плавания задрался на ходу и натер поясницу. Пыль, поднятая мопедом, могла вызвать у него приступ астмы.

- Послушай, теперь давай я сяду впереди, а ты сзади, - предложил он Ларри.

Сын мэра не согласился.

- От твоего веса лопнет рама, толстячок. - Потом он посмотрел на велосипеды и сказал: - Да, это он. А чей женский велик?

Энди пожал плечами, все еще потирая поясницу.

- Из-за тебя у меня может быть геморрой.

Ларри его проигнорировал. Он искал имя на женском велосипеде.

- Мэри Датнер? Су Джекобс? А как зовут эту лисичку из приезжих? Они живут в гостинице.

- Понюхай седло, - предложил Энди.

- Пошел ты... - пожелал ему Ларри и стал осматривать велосипед. - А-а. Так это же Джеки Анджело. Дьявол во плоти с серебряными зубами.

- Ты так думаешь? - заинтересовался Энди.

- Старика Анджело хватит удар, если узнает - пообещал Ларри. - И заодно он пристрелит Майка из своей пушки, с которой никогда не расстается.

- И утопит его в океане с полицейского катера, - предположил Энди. Его глаза погрустнели.

- Не-ет, она же недотрога.

Ларри постучал ногой по велосипеду Майка.

- Ну, хорошо, а чем же они здесь занимаются?

- Купаются. Что еще? - сказал Энди. - Он перед ней красуется в своем новом костюме для подводного плавания.

Ларри покачал головой.

- Нет, едва ли. Там же океан, а не городской бассейн.

Он перемахнул через деревянный забор, вскарабкался на песчаный бугор и стал внимательно осматривать пляж. За ним последовал Энди Николас, поднимая большой шум. Ларри показал ему знаками, чтобы он пригнулся. Толстяк упал на четвереньки, хотя опасался, что поднятая им пыль может его доконать и вызвать-таки приступы астмы. Он подполз к своему приятелю. Оба осторожно стали разглядывать пляж.

На горизонте к юго-востоку плыли клочья летнего тумана... Энди почувствовал, как приятель толкает его локтем. Ларри склонил голову набок и нахмурился. Когда Энди прислушался, то смог уловить тихий шепот, доносившийся из впадины из-за соседнего холма. Он узнал голос Майка и гортанный смешок Джеки.

Энди ощутил холодок вдоль спины. Майк весил меньше его фунтов на тридцать, но был посильнее и побыстрее.

- Давай разойдемся, - прошептал он. Ларри посмотрел на него с удивлением.

- Ты что, очумел, парень?

Затем Ларри пополз вниз по склону, копируя коммандос с телевидения. Энди колебался. Потом, как будто его влекла неведомая сила, он отправился вслед за приятелем. Песок царапал его костюм, пыль лезла в ноздри... Энди тяжело дышал и внизу был вынужден остановиться, чтобы передохнуть. Ларри был уже на противоположном склоне и сбивал ногами песок в лицо Энди. Но Энди уже ничего не могло остановить.

Майк чуть шевельнулся на пляжном полотенце Джеки и взглянул на ее ангельское лицо. Открылись два прекрасных глаза, а в углах самого желанного в мире рта появились две милые ямочки. Осторожно он отодвинул пальцем прядь сверкающих волос с ее неповторимого ушка, а потом начал щекотать мочку уха. Интересно, а вызывает ли это у женщин желание? Он попытался вспомнить, что об этом писали авторы книг о сексе, но ничего не приходило на ум. Ему просто хотелось оставаться с ней здесь вечно и любоваться ее красотой.

Она передернула плечами, тихо застонала и, наконец, широко улыбнулась. Ему нравилась даже ее шинка на зубах.

- Майк?

- У-у?

- Майк, щекотно. - Она протянула руку и стала играть мочкой его уха.

Ему сначала стало щекотно, а потом, черт возьми, назвать это щекоткой было уже нельзя. Его пронизывали стрелы удовольствия и желания. Он хотел, чтобы она не трогала его, и в то же время мечтал, чтобы она делала это вечно. Потом ее рука продвинулась к его шее, плечам, по спине, и он пожалел, что перестал делать зарядку. Зимой начал, а потом бросил. Но слава Богу, у него были крепкие плечи. А сейчас ее рука забралась под его костюм и массировала мышцы спины.

- Ну, как, нравится? - спросила она.

- Я люблю тебя, - вырвалось у Майка.

Она убрала руку и выпрямилась.

И какого черта его понесло болтать? Теперь она его пошлет. Но он и вправду ее любил больше, чем мать или отца и гораздо больше, чем Шона.

Она смотрела в сторону океана.

- Скоро опустится туман, - сказала Джеки. - Мы можем заблудиться по пути домой...

- Джеки, - пробормотал он, - но ты же не хочешь пока домой?

Она улыбнулась. Хотя она была моложе его на три месяца и четыре дня, сегодня выглядела старше лет на пять. Потом Джеки наклонилась и... коснулась его щеки... Просунула руку под костюм...

- Я вообще никогда не хочу возвращаться домой, - прошептала она. Майк обнял ее...

Броуди вытер пот со лба. В конторе "Вогэн энд Пеннроуз риалти" было жарко, хотя дверь на улицу оставили открытой. Мимо проехал грузовик. Броуди снял очки, протер их и уставился на сидящего напротив Бона.

- Вы хотите, чтобы мы закрыли дело? - спросил Броуди изумленно. - Что вы подразумеваете под словом закрыть?

Вогэн встал и подошел к карте округа, занимавшей всю стену. Его щеки пламенели. На карте были нанесены торговые, жилые районы, а также пляжи. Он стал изучать карту, чтобы собраться с мыслями. Потом Вогэн постучал пальцем по тому месту, где было обозначено казино, и повернулся лицом к Броуди.

- Или ты закроешь дело, или мы останемся без казино. Все предельно просто.

- Какое отношение имеет Джеппс к казино?

- Он имеет отношение к члену полицейской комиссии...

- Это он так говорит, - прервал его Броуди.

- Это говорит не он. Комиссар позвонил Клайду Бронсону, тот сказал мне, а я уже - тебе.

Бронсон представлял в нижней палате законодательного собрания штата Эмити и еще двадцать небольших городков у побережья. Он был также соавтором законопроекта об азартных играх.

- Будь оно все проклято! - бормотал Броуди. - Проклято, проклято!

- Политика, - пожал плечами Вогэн.

- Мы подозреваем этого негодяя в непредумышленном убийстве.

- Но ведь это ты его подозреваешь, - холодно парировал Вогэн. - Я же его ни в чем не подозреваю. Запомни это.

- Его должны вес подозревать, а не только вы, - прорычал Броуди. - Утонули два аквалангиста! Взрывается катер с водным лыжником! В то время, когда на расстоянии в пятьсот ярдов от них какой-то идиот стреляет из винтовки. И его никто ни в чем не подозревает? Замечательно!

- Без трупа все равно ничего не докажешь, - заявил Вогэн.

- Найдем труп, даже если придется осушить Атлантический океан, - пообещал Броуди.

- Закрой дело! - вздохнул Вогэн. - Просто возьми и закрой.

Броуди почувствовал, что выходит из себя. Снова заболел висок. Он откинулся на спинку стула, расслабил руки, ноги, плечи, поясницу, шею. Помнится, такой совет давали в "Психологии сегодня", и Броуди следовал ему, когда о нем вспоминал. Но сейчас не помогло. С горечью он напомнил Вогэну:

- А у вас это не вызывает никаких ассоциаций?

- Каких именно? - переспросил мэр, но почувствовал неловкость.

- Так начиналась Беда. Помните, когда акула напала на девушку? Я тогда пытался закрыть пляжи, и со мной все в нашем проклятом городке перестали разговаривать, включая. Эллен, Майка и Шона. А потом погиб сын Кинтнера. Между прочим, я был прав.

Вогэн вернулся к столу и тяжело сел. Помахал перед носом Броуди пальцем.

- Есть разница!

- В чем?

- У акулы не было друзей в Олбани. Я тебе повторяю, Броуди, закрои дело!

Броуди посмотрел мэру прямо в глаза. Они покраснели то ли от недосыпания, то ли от спиртного. Мэр смотрел на Броуди, не отводя стаз. Боль в виске взорвалась. Броуди трахнул ладонью по столу мэра.

- На этот раз - нет. Ни за что!

Он вышел из конторы на улицу, залитую солнечным светом, и почувствовал, что вскоре придет туман. Видимо, его ощущения передались сигнальному маяку на волнорезе Эмити, откуда прозвучал рев сигнала. Броуди всегда казалось, что этот звук не что иное, как знак протеста против засилья океана, который вот уж двести лет пытался сожрать город, посылая штормы и снежные бури.

Он любил Эмити. Если ему придется отсюда убираться, идти будет некуда. Но он никогда себе не простит, если сейчас пойдет на уступки.

4

Энди Николас агонизировал, лежа рядом с Ларри Вогэном-младшим за кустом на вершине песчаного холма. Пыль, летевшая с листьев куста, обжигала его грудь и сдавливала горло. Он едва дышал и знал, что ему лучше бы перейти в другое место. Иначе он начнет задыхаться. Но Энди не мог сдвинуться.

Джеки уже скатала костюм Майка до живота, и Энди, казалось, чувствовал ее мягкое теплое тело, ее прикосновение к коже...

- Черт, - раздался шепот Ларри. - Ну, Майк, давай, работай...

- Заткнись, - прошептал Энди одними губами.

Если Майк услышит их, то за все получит Энди, потому что Ларри может пробежать стометровку за десять секунд. Ларри сбежит, а Энди останется в песке. Он пошевелился, и ручеек из песчинок сбежал вниз к парочке. Энди напрягся, но никто ничего не заметил.

Энди несколько осмелел и взглянул еще раз.

Дышать ему становилось все труднее. Видимо, придется ему все же уходить. Но на прощанье он рискнул посмотреть вниз еще разочек...

Ларри схватил его за локоть и зашипел:

- Тише... Тише ты...

Энди беспомощно тряхнул головой. Хрип становился все слышнее, начались спазмы. Он не мог вздохнуть. Глаза застилала красная пелена. Такого приступа астмы у него не было уже много лет. От него исходил звук, как от дырявой трубы радиатора, он дышал, как пароход или запыхавшаяся лошадь.

Сначала парочка внизу замерла. Потом Джеки подняла голову.

Майк вскочил на ноги. На мгновение все происходило замедленно, как повтор интересных кадров по телевидению.

Затем все пришло в движение. Майк вскарабкался вверх по склону, Ларри собрался убежать, а Джеки что-то сердито кричала. Энди покатился в пыли, пытаясь встать на ноги.

Майк добрался до вершины, схватил Ларри, развернул его лицом к океану в сторону Джеки и занес для удара голую ногу.

Энди попало в низ живота. Когда нога заехала ему в кишки, он подумал, что пришел конец. В глазах потемнело.

Когда снова пришел в себя, над ним склонилась Джеки, похлопывавшая его по щекам.

- Ну, ты как, Энди?

Ему удалось кивнуть.

Она встала на ноги и зло посмотрела на него сверху вниз.

- Вонючки проклятые. Подсматриваете, значит? - сказала она и посмотрела в сторону океана.

Он проследил за ее взглядом. В опускавшемся тумане военно-морской вертолет что-то держал на тросе над водой. Он перевел глаза поближе к берегу.

Если Майк боялся воды, как утверждал Ларри, он преодолел свои страхи чрезвычайно быстро.

Ларри плыл в открытый океан, пройдя уже ярдов пятьдесят за линию прибоя. Он шел быстро, поднимая тучу брызг. В тридцати ярдах за ним мелькала голова Майка.

- Он его убьет, - сделала вывод Джеки. - И его отправят в колонию для несовершеннолетних. Он же утопит этого негодяя...

Возможно, она была права. Энди подумал, что, возможно, ему следовало вмешаться и спасти Ларри, но он точно знал, что, когда Майк расправится с Ларри, ему тоже достанется.

Поэтому Энди решил пойти домой.

Жить не хотелось.

Большая Белая бесцельно ходила кругами. Ритмичный стук лопастей вертолета, привлекавший ее вначале, нарушил ее состояние. Обычно она легко могла сориентироваться на вибрирующее тело, точно нацелиться на бьющуюся рыбу или барахтающегося тюленя. Даже на самой глубине в полной темноте она могла безошибочно разыскать раненую акулу.

Звук, за которым она последовала, сейчас был везде и нигде. Поиски его источника казались бесполезными, но она как зачарованная не могла от него оторваться. Один раз она отвлеклась, чтобы схватить огромную каракатицу, перепуганную ревом вращающихся лопастей. Но в целом она двигалась в воде на глубине в пять морских саженей по замкнутому кругу.