Сложность общественной жизни русскаго общества въ александровскую эпоху.
      Во второй части моей "Исторіи русской словесности" (стр. 187-193) я сд?лалъ характеристику того любопытнаго времени, лучшимъ выразителемъ котораго былъ у насъ Пушкинъ. Я отм?тилъ сложность культурной жизни этой эпохи, указавъ на пестроту ея общественныхъ настроеній, на разнообразіе интересовъ тогдашняго общества,-разнообразіе, доходившее до разительныхъ противор?чій. Ясн?е всего эти противор?чія сказались на личности самого Александра I: начавъ съ р?чей о конституціи, онъ кончилъ т?мъ, что отдалъ Россію въ руки Аракчеева, Магницкаго, Рунича и Фотія. Подобныя противор?чія наблюдаются и въ русскомъ обществ?: рядомъ съ консерватизмомъ Карамзина ("Записка о древней и новой Россіи", "Исторія Государства Россійскаго") и его идеализаціей Московской Руси -развиваются и зр?ютъ либеральныя мечты русскихъ конституціоналистовъ, разбившіяся 14 декабря 1825 года о кр?пкіе устои самодержавія. На ряду съ интересами политическимивъ тогдашнемъ обществ? сильны были (особенно, подъ конецъ царствованія Аіександра I) интересы религіозные,выразившіеся, между прочимъ, въ усиленіи мистицизма (секты, масонство) – и, наконецъ, стали уже ясно опред?ляться интересы философскіе(вліянія н?мецкой идеалистической философіи Шеллинга и Гегеля).
       Сложность литературной жизни.
      Въ области литературнойнадо отм?тить такое же существованіе въ одно время самыхъ различныхъ настроеній. Всл?дъ за крайнимъ индивидуализмомъ оптимиста-Жуковскаго,который не признавалъ никакихъ общественныхъ интересовъ и сосредоточился исключительно на созерцаніи своей "прекрасной души", нам?чается такая-же индивидуалистическая лирика, но пессимистическая(Боратынскій) и, въ то же время, расцв?таетъ направленіе чисто-эстетическое(Батюшковъ), которое также было чуждо всякой политики и признавало чистую красотуединственнымъ содержаніемъ поэзіи. Въ то же время и политическіянастроенія эпохи нашли себ? выраженіе въ лирик? Рыл?ева, Одоевскаго и др. Реалистическоенаправленіе выразилось въ творчеств? Крылова и Грибо?дова; народническое,нам?ченное еще Х?III-ымъ в?комъ, тоже развивалось, захватывало д?ятельность почти вс?хъ тогдашнихъ писателей,-крупныхъ и мелкихъ, старыхъ и молодыхъ, но не находило себ? еще яркаго выразителя.
       Пушкинъ – итогъ всей предшествовавшей русской литературной жизни.
      Пушкинъ былъ любопытнымъ итогомъвс?хъ этихъ "направленій": въ теченіе недолгой своей литературной д?ятельности онъ, начавъ съ псевдоклассгщизма,перешелъ къ романтизмуи кончилъ реализмомъи народничествомъ.Онъ былъ и индивидуалистомъ, который живетъ только интересами своей души, былъ и скорбникомъ-пессимистомъ, былъ и эстетикомъ-"жрецомъ", служителемъ "чистой красоты", былъ и политикомъ-судьей русской тогдашней жизни… И не только настроенія изящной литературы XVIII-начало ХІХ-го в?ка были имъ пережиты,- ему бол?е, ч?мъ кому-либо изъ его предшественниковъ, удалось понять и выразить въ своемъ творчеств? духъ древней Руси и идеалы простого русскаго народа. Вотъ почему все это заставляетъ вид?ть въ Пушкин? итогъ всей русской литературы,не только новой, но и древней и даже народной словесности (см. 1 стр. I т. 1-го вып. моей "Исторіи русской словесности"). Оттого изв?стное изреченіе Герцена: "Петръ Великій бросилъ вызовъ Россіи и она отв?тила ему Пушкинымъ" – далеко не охватываетъ всего содержанія пушкинскаго творчества.
       Біографія Пушкина. Отецъ и мать.
      Александръ Серг?евичъ Пушкинъ родился 26 мая 1799 года, въ достаточной дворянской семь?. Воспитанія дома онъ не получилъ хорошаго. Отецъ его былъ пустой св?тскій челов?къ,- актеръ-любитель, охотникъ разсказывать анекдоты и собирать сплетни; онъ гордился своей славой остряка, ум?вшаго сочинять каламбуры и экспромты. До старости онъ остался эгоистомъ, которому до семьи д?ла никакого не было. Жена его тоже жила только интересами св?тской жизни. Какъ мужъ, она не занималась ни хозяйствомъ, ни д?тьми. Но, кром? того, она была вспыльчива и несправедлива, – такъ, наприм?ръ, она съ ранняго д?тства не взлюбила будущаго поэта – и эта "нелюбовь" сохранилась y нея навсегда. Домъ Пушкиныхъ представлялъ собой в?чную толчею,- они были друзьями всей Москвы, и двери ихъ квартиры были открыты для вс?хъ,-"для званыхъ и незваныхъ, особенно изъ иностранныхъ". В?чно запутанные въ долгахъ, они являли собою прим?ръ полной безалаберности.
       Литературныя вліянія въ д?тств? на поэта. Вліяніе няни.
      Св?тлой чертой С. Л. Пушкина была любовь къ литератур?,- y него была богатая библіотека, составленная изъ французскихъ и русскихъ писателей XVIII в. Эта библіотека въ жизни его знаменитаго сына сыграла большую роль: благодаря ей, онъ, еще ребенкомъ, познакомился съ литературой XVIII в. и рано взялся за перо: еще въ родительскомъ дом? началъ онъ сочинять подражанія Мольеру и Вольтеру. Но особенно увлекала его "легкая поэзія" французовъ, съ ея жизнерадостными настроеніями, веселымъ, не всегда приличнымъ содержаніемъ. Обладая съ д?тства феноменальной памятью, Пушкинъ "выучилъ наизусть" всю эту литературу,- оттого такъ сильны были ея вліянія на первыхъ опытахъ его собственнаго творчества. Познакомился Пушкинъ и съ произведеніями русскихъ писателей; н?которыхъ онъ узналъ даже лично: И. И. Дмитріевъ, Н. М. Карамзинъ, В. А. Жуковскій пос?щали домъ его отца. Но не только съ книгами знакомился A. C. Пушкинъ,- его няня Арина Родіоновна разсказывала ему народныя сказки, п?ла п?сни; она была хорошимъ знатокомъ пословицъ, прибаутокъ и сум?ла заинтересовать мальчика народной поэзіей, заставила его полюбить съ д?тства народное творчество. Она привязалась къ забытому, нелюбимому ребенку и согр?ла его маленькое отзывчивое сердце своей любовью, спасла это сердце отъ ранняго холода и озлобленія. Сроднивъ его съ простонародной поэзіей, она защитила душу мальчика отъ того презр?нія къ родин?, которое было присуще многимъ людямъ того времени {Самъ Пушкинъ уже въ зр?ломъ возраст? признавался, что, благодаря воспитанію, онъ французскій языкъ всегда зналъ лучше русскаго.} и которое было результатомъ нерусскаго воспитанія нашего дворянства. На всю жизнь сохранилъ поэтъ благодарность къ своей старой нян?. Зато француженки-гувернантки и французы-гувернеры совс?мъ не сум?ли овлад?ть его "неуимчивой" натурой: и вотъ, не зная родительской любви, почти не в?дая надъ собой контроля, онъ росъ свободно и безпорядочно.
       Пушкинъ въ лице?.
      Въ 1811-омъ году родители пом?стили его въ царскосельскій лицей, тогда только что открытый. Зд?сь Пушкинъ занимался неровно,- только т?мъ, что его интересовало; педагогическимъ вліяніямъ своихъ лицейскихъ наставниковъ онъ совс?мъ не поддался. Съ товарищами y него отношенія были тоже непрочныя. Вспыльчивый, неровный въ обращеніи, то назойливый, то обидчивый – онъ для многихъ изъ нихъ остался навсегда челов?комъ непонятымъ. Сблизился онъ только съ Пущинымъ и Дельвигомъ, которые сум?ли подъ несимпатичной оболочкой открыть его любящее сердце. Они привязались къ нему, и онъ на ихъ чувства отв?тилъ такой-же неизм?нной любовью.
       Литературныя интересы лицеистовъ.
      Особенное значеніе им?лъ для Пушкина лицей въ томъ отношеніи, что зд?сь окончательно сложились его литературные вкусы: онъ сд?лался центромъ литературнаго кружка т?хъ товарищей, которые, какъ и онъ, пописывали стишки. Молодые поэты издавали и свои рукописные журналы. Чтеніе тоже процв?тало въ лице?. Лицеисты выписывали вс? лучшіе тогдашніе журналы и сл?дили за русской и иностранной литературой. Впрочемъ, Пушкинъ остался в?ренъ той "легкой" французской поэзіи, съ главными произведеніями которой онъ ознакомился еще дома. Вотъ почему и первые литературные опыты его почти вс? носятъ сл?ды вліяній этой фривольной поэзіи.
       Вліяніе Чаадаева.
      Пользуяеь "свободой" лицейской жизни, Пушкинъ часто пос?щалъ общество царскосельскихъ гусаровъ. Зд?сь онъ сблизился съ Нащокинынъ и Каверинымъ,- съ ними онъ кутилъ и пов?сничалъ; въ обществ? гусаровъ подружился онъ и съ Чаадаевымъ. Этотъ образованный челов?къ, "философъ-трезвенникъ", въ веселомъ обществ? гусаровъ былъ "загадкой". Пушкинъ заинтересовался внъ, и многіе вечера провелъ въ его кабинет?, слушая либеральныя р?чи этого "мудреца-мечтателя". Можно думать, что либерализмъ Чаадаева былъ чисто-теоретическимъ, оторваннымъ отъ жизни,- т?мъ не мен?е, онъ пл?нилъ Пушкина. Подъ вліяніемъ его, Пушкинъ сталъ думать о тонъ, чтобы "отчизн? посвятить души высокіе порывы", онъ сталъ мечтать, что наступитъ время, когда "заря пл?нительнаго счастья" разгорится на родин? и воцарится "святая вольность". В?роятно, въ такомъ же либеральномъ дух? были бес?ды Пушкина и съ Пущинымъ, который, еще лицеистомъ, сблизился съ будущими декабристами.
       Вліяніе Жуковскаго.
      Въ другомъ направленіи вліялъ на Пушкина Жуковскій. Его прекрасная, "кристальная", св?тлая душа д?йствовала на мятежное, горячее сердце поэта успокаивающимъ образомъ; она просв?тляла его и воодушевляла къ высокому и прекрасному. Самъ Пушкинъ признавалъ, что н?жный голосъ "п?вца Св?тланы" обладалъ способностью "ут?шать" его "безмолвную печаль", a иногда его, слишкомъ "шумную, р?звую, радость" смирялъ первой неясной "думой".
      Жуковскій им?лъ вліяніе не только на его сердце, но и на творчество,- онъ ввелъ Пушкина въ интересы молодыхъ передовыхъ писателей, сгруппировавшихся въ "Арзамас?",- этимъ онъ помогъ Пушкину скор?е отд?латься отъ французскихъ псевдоклассическихъ вліяній.
       Впечатл?ніе отъ войнъ 1812-1814 г.
      Къ событіянъ этой эпохи, отразившимся на творчеств? Пушкина, надо отнести также войну 1812 года. Лицеисты провожали войска, уходившія на на войну, и въ 1814 году встр?чали ихъ поб?доносное возвращеніе; императоръ Александръ, "спаситель Россіи и всей Европы", вызывалъ въ ихъ впечатлвтельной юной сред? благогов?ніе.
       Настроенія Пушкина въ лице?.
      Въ личной жизни Пушкина событіями были различныя сердечныя увлеченія, самыя разнообразныя, – отъ мимолетныхъ, легкомысленныхъ – до бол?е глубокихъ, которыя приводили жизнерадостнаго лицеиста-поэта въ настроенія то радостныя, то элегическія, то даже пессимистическія.
       Окончаніе лицея.
       Въ1817г.9-го іюня онъ кончилъ лицей и вступилъ въ св?тъ. Для жизни онъ былъ такъ же мало подготовленъ, какъ и тогда, когда изъ родительскаго дома вступалъ въ ст?ны лицея: онъ оставался такимъ же неуравнов?шеннымъ челов?комъ, отзывчивымъ, впечатлительвымъ, равно способнымъ на добро и на зло,- все подъ вліяніемъ "минуты".
       Настроенія русскаго общества той поры. Пушкинъ въ обществ?. Ссылка поэта.
      Русское общество этой поры жило самыми пестрыми впечатл?ніями: теперь надвигалась уже реакція, но значительная часть общества жило еще либеральными мечтами первыхъ дней александровскаго царствованія,-къ тому же общество было еще взволновано патріотическимъ подъемомъ 1812 года. Эта несогласованность настроеній уже выразилась въ столкновеніяхъ правительства и общества. Въ литератур? обозначилась такая же борьба между консерватизмомъ "Бес?ды" и либерализмомъ "Арзамаса". Кром? того, въ широкихъ кругахъ русскаго общества царилъ самый беззаботный разгулъ. Пушкинъ всей головой окунулся въ политическій и литературный либерализмъ эпохи и въ то же время, съ увлеченіемъ отдался свободной жизни тогдашней "золотой молодежи". Поэтъ точно старался обогатить себя самыми сильными и разнообразными впечатл?ніями. Въ его творчеств? зам?чаемъ мы полное отраженіе его тогдашнихъ интересовъ: онъ разбрасываетъ злыя эпиграммы и памфлеты на т?хъ д?ятелей, которые примкнули къ реакціи, онъ борется, вм?ст? съ арзамасцами, противъ членовъ "Бес?ды" – онъ восп?ваетъ въ своихъ стихахъ разгулъ, беззаботное веселье и легкомысленныхъ красавицъ. И, рядомъ съ этими гимнами въ честь радостей жизни, онъ знаетъ и грустныя чувства: какое-то "чистое" увлеченіе отравило его жизнерадостность… Впрочемъ, такія увлеченія недолго имъ влад?ли,-налетали мятежныя страсти, и онъ отдавался имъ всец?ло, легко забывая свою чистую любовь. Тогда онъ, не безъ задора, говоритъ о своемъ презр?ніи къ "черни", понимая подъ этимъ словомъ людей, не одобряющихъ его эпикуреизма,- людей, скованныхъ благоразуміемъ, или приличіямъ. Юноша-поэтъ скоро угор?лъ въ чаду такой жизни и утомился. Ссылка подошла кстати: за свое свободное поведеніе – онъ былъ принужденъ оставить столицу. Заступничество Карамзина, Жуковскаго, Энгельгардта (бывшаго директора Лицея) сд?лали то, что "с?веръ" (Сибирь, или Соловки) зам?ненъ былъ ему "югомъ",-и Пушкинъ былъ отправленъ въ Екатеринославъ служить подъ начало генерала Инзова.
       Пушкинъ на юг?. Кавказъ и Крымъ.
      Прі?хавъ на м?сто новаго служенія, онъ сейчасъ же захворалъ. Мимо?здомъ пос?тилъ его Н. Н. Раевскій, знавшій его по Царскому Селу. Онъ ?халъ съ семействомъ на Кавказъ и пригласвлъ съ собою А. С. Пушкина. Инзовъ отпустилъ его, и поэтъ отправился на Кавказъ. Раевскіе быля людьми передовыми, хорошо образованными; они сердечно отнеслись къ Пушкину, и въ ихъ кругу поэтъ отдыхалъ душой посл? пережитыхъ треволненій. Онъ наслаждался природой Кавказа и внимательно присматривался къ жизни казаковъ {Говорятъ, что изъ этой по?здки вывезъ онъ н?сколько п?сенъ о Разин?, записанныхъ имъ лично.}. Съ Кавказа они перебрались въ Крымъ, въ Гурзуфъ. Зд?сь онъ интересуется татарами, ихъ п?снями и, подражая имъ, сочиняетъ п?сню татаръ въ "Бахч. Фонтан?". Изъ Крыма Раевскіе отправились въ свое им?ніе Каменку, a Пушкинъ – въ Бессарабію. Пользуясь добротой своего начальника, онъ не разъ пос?щалъ Раевскихъ въ ихъ им?ніи. Зд?сь онъ встр?тился съ н?которыми будущими декабристами и принималъ участіе въ ихъ политическихъ бес?дахъ.
       Кишиневъ. "Міровая тоска" Пушкина.
      Службой Инзовъ Пушкина не обременялъ, и поэту много свободнаго времени оставалось въ Кишинев?. М?стное общество не отличалось культурностью, и Пушкинъ повелъ себя по отношенію къ нему вызывающе – высм?ивалъ м?стную знать, дрался н?сколько разъ на дуэли. Въ низкой сред? Кишинева онъ опять отдается низменнымъ интересамъ: угаръ петербургской жизни на него налет?лъ еще разъ. Впрочемъ, онъ теперь не отдается ему всец?ло,- онъ много читаетъ, стараясь чтеніемъ восполнить проб?лы своего образованія. Кром? того, онъ сближается съ н?которыми передовыми офицерами южной арміи. Интересовался онъ также м?стными нравами и обычаями, записывалъ п?сни и сказанія; одно время увлекался онъ греческимъ возстаніемъ. Но все это не заполняло его души, и онъ зд?сь, на юг?, скоро узналъ приступы "міровой тоски",- того чувства, которое прошлось по всему европейскому обществу, выразившись въ поэзіи Шатобріана, Байрона и иногихъ другихъ большихъ и малыхъ "скорбниковъ". Ихъ вліянію поддался и Пушкинъ, и въ творчеств? его за эту эпоху зам?тно вліяніе обоихъ этихъ п?вцовъ "разочарованія".
       Одесса. Столкновенія съ Воронцовымъ.
      Истомившись въ полудикомъ Кишинев?, Пушкинъ перебрался въ Одессу служить подъ начало гр. Воронцова. На первыхъ порахъ жизнь въ шумной европейской Одесс? пл?нила его,- онъ пос?щаетъ театры, завязываетъ знакомства, увлекается м?стными красавицами, особенно г-жей Ризничъ. Но вскор? зд?сь его встр?тили новыя непріятности: онъ не поладилъ со своимъ начальникомъ гр. Воронцовымъ, который требовалъ отъ подчиненныхъ исполнительности и корректности,- и т?мъ, и другимъ Пушкинъ никогда не отличался; да, кром? того, онъ былъ избалованъ полной свободой, предоставленной ему въ Кишинев? Инзовымъ. Къ тому жe Пушкинъ влюбился въ жену гр. Воровцова, и, кажется, встр?тилъ взаимность. Хотя это было и вполн? чистое, возвышенное чувство, но, конечно, оно могло только ухудшить отношенія между гр. Воронцовымъ и поэтомъ. Оскорбленный презрительнымъ отвошеніемъ графа, пренебреженіемъ къ его литературной слав?, Пушкинъ пересталъ ст?сняться даже въ д?ловыхъ сношеніяхъ съ начальствомъ. Тогда гр. Воронцовъ попросилъ убрать поэта изъ Одессы на с?веръ. Это сд?лать было р?шено въ Петербург? еще до полученія просьбы гр. Воронцова, такъ какъ въ руки московской полиціи попало письмо, въ которомъ поэтъ писалъ, что беретъ уроки атеизма"… Въ дни, когда высшіе круги русскаго общества отличались религіозностью, такое заявленіе поэта сочтено было, конечно, преступленіемъ,- и въ 1824 году онъ былъ отозванъ изъ Одессы и поселенъ въ им?ніи отца, сел? Михайловскомъ Псковской губерніи.
       Пушкинъвъс. Михайловскомъ.
      На первыхъ порахъ зд?сь, въ деревенскомъ затишьи, поэтъ тосковалъ страшно,-его тянуло на югъ, гд? и природа такъ прекрасна, и гд? остались дорогія его сердцу существа.
      Но вскор? Пушкинъ обжился въ деревн?, сталъ пос?щать сос?дей, особенно сблизился съ Осиповой, ея дочерьми и сыномъ, студентомъ Дерптскаго увиверситета. Въ деревн? продолжалъ онъ заниматься самообразованіемъ,- р?дкое письмо его не заключаетъ въ себ? просьбы прислать ему книгъ. Онъ перечиталъ въ это время много произведеній иностранной литературы, сл?дилъ внимательно за современной русской, изучилъ русскую исторію, познакомился съ русскими л?тописями. Къ этому времени относится увлеченіе его Шекспиромъ, Вальтеръ-Скоттомъ и народной русской поэзіей. Особенно помогла ему въ этомъ отношеніи старушка-няня, съ которою ему пришлось коротать вдвоемъ долгіе зимніе вечера. Она пересказывала ему сказки и п?ла п?сни, которыя когда-то онъ слышалъ отъ нея въ д?тств?. Конечно, теперь онъ отнесся серьезн?е, ч?мъ въ д?тств?, къ народной поэзіи, и самъ сталъ собирать и записывать народныя произведенія и всматриваться въ народные обычаи {Объ этомъ свид?тельствуютъ, хотя бы, его прим?чанія къ свадебнымъ п?снямъ, записаннымъ имъ въ Псковской губ.}. Къ этому же времени относится возникновеніе y него интереса къ Св. Писанію, въ житіямъ святыхъ. Вс? эти интересы отразились на его творчеств?. Сказался на его произведеніяхъ также интересъ къ поэзіи чуждыхъ народовъ и эпохъ. Въ настроеніи Пушкина тоже произошли большія изм?ненія: онъ успокоился и примирился съ жизнью, узнавъ ближе русскій народъ и его прошлое. {За это "примиреніе" Пушкина упрекали и современники, и н?которые поздн?йшіе критики. Но упреки эти неосновательны. Пушкинъ на себ? пережилъ то, что пережила современная ему европейская мысль. Гёте началъ съ бурныхъ настроеній "Sturm und Drang'a" и кончилъ "отреченіемъ" (resignation) отъ мятежныхъ идеаловъ юности: онъ сталъ говорить о "смиреніи", онъ говорилъ: "мн? всегда были противны апостолы свободы. Въ конц? концовъ, каждый изъ нихъ искалъ только произвола для себя. Если ты "хочешь освободить многихъ, то сум?й служитъимъ". "Евангеліе отъ Іоанна, пишетъ онъ, я признаю моимъ Евангеліемъ и сущность всей мудрости свожу къ одному изреченію – д?ти, любите другъ друга!". Вотъ, ч?мъ, разр?шился его протестъ. Шиллеръ, начавшій съ "Разбойниковъ", сталъ звать къ такому-же "смиренію": "примкнутъ къ челов?честву, найти въ его в?ковомъ труд? маленькую область, маленькій уголокъ и сосредоточить на этой скромной работ? всю свою силу" – это правило предлагалъ онъ къ св?д?нію "тому челов?ку, который выплылъ съ ц?лой флотиліей въ открытое дгоре жизни и возвратился на одной спасательной лодк? въ тихую пристань". "О челов?честв?,пишетъ онъ, ты никогда не можешь думать достаточно высоко,- какъ ты носишь эту идею въ твоей душ?, такъ ты и выражаешь ее въ д?йствіяхъ. Также и челов?ку,который встр?чается съ тобою въ т?сномъ кругу твоей жизни – простирай руку помощи, если онъ въ ней нуждается. Ho o благ? челов?ческихъ покол?ній,другъ, пусть заботится, какъ вчера, такъ и сегодня – небо, какъ оно заботится о дожд? и рос?". Во Франціи это "отреченіе" отъ идеаловъ протеста выразилось въ возрожденіи религіознаго чувства (Шатобріанъ, Ламенэ, Ламартинъ, Нодье, де-Местръ). Всего характерн?е, что самъ Баіронъ, подъ конецъ своего творчества, сталъ приближаться кь такоиу же смиренію, и къ отреченію. (Н. Котляревскіи "Міровая Скорбь", 307-334).}
       Примиреніе съ жизнью. Пушкинъ "на вол?".
      Это новое міросозерцаніе его было чисто-философскимъ пониманіемъ жизни, признаніемъ въ ней наличвости того добра, которое раньше имъ не понималось, не признавалось. На почв? такого новаго міросозерцанія развилось y Пушкина и новое пониманіе средствъ служенія обществу,- на прямыхъ, широкихъ и свободныхъ путяхъ. Вотъ почему онъ не примкнулъ къ декабрьскому мятежу, и 11-го мая 1825 года подалъ на имя государя прошеніе о снятіи съ него опалы. 28 августа онъ былъ сп?шно вызванъ въ Москву, 4-го сентября представленъ къ государю и былъ имъ прощенъ. Государь говорилъ съ нимъ долго и милостиво, об?щалъ самъ цензировать его сочиненія и поручилъ его надзору гр. Бенкендорфа, тогдашняго шефа жандармовъ. Это былъ челов?къ исполнительный, но холодный и недоброжелательный: до процв?танія русской литературы ему д?ла никакого не было, и потому опека его надъ Пушкинымъ оказалась для поэта очень тяжелой. На первыхъ порахъ этого поэтъ не зам?тилъ и беззаботно наслаждался "волей".
       Отношеніе русскаго о-на и властей къ поэту. Настроенія Пушкина.
      Московское общество приняло Пушкина съ распростертыми объятіями: съ нимъ носились въ "св?т?" и въ литературныхъ кругахъ. Онъ читалъ везд? свои произведенія (особенно "Бориса Годунова") и радовался отъ души тому, что его чтеніе везд? сопровождалось шумнымъ усп?хомъ. Его радость была отравлена суровымъ выговоромъ Бенкендорфа за то, что онъ осм?лился читать своего "Бориса Годунова", не испросивъ на это предварительно разр?шенія Государя. Драма была представлена на высочайшій судъ, и Государь пожелалъ, чтобы изъ нея были выкинуты вс? народныя сцены, и она была обращена въ "романъ". Пушкинъ не согласился исполнить этотъ сов?тъ-приказаніе и на н?сколько л?тъ запряталъ "подъ сукно" свою драму. Тяжелое настроеніе опять имъ овлад?ло, и его потянуло въ деревенскую тишь. Бенкендорфъ ревниво опекалъ поэта, часто д?лая ему зам?чанія. Подъ вліяніемъ такихъ непріятностей, Пушкинъ сталъ томиться жизнью: онъ нигд? не можетъ найти себ? м?сто, – живеть то въ деревн?, то въ Петербург?. Онъ чуждъ былъ родной сеыьи, но, въ то же время, не могъ уже съ прежней юношеской жизнерадостностью отдаваться ут?хамъ холостой жизни,- онъ чувствовалъ себя неизм?римо выше тогдашняго русскаго общества – и литераторскаго, и св?тскаго; наконецъ, онъ сознавалъ, что не исполнились его мечты о независимомъ существованіи, ради котораго принесено было столько жертвъ.
       Сватовство.
      Утомившись одинокой холостой жизнью, поэтъ начинаетъ искать прочной любви, которая могла бы создать его семейное счастье. Съ этой ц?лью онъ пытался сблизиться съ н?которыми барышнями московскаго и петербургскаго св?та, но вс? эти попытки долго оставались неудачными.
      И вотъ, судьба поставила ему на пути Наталью Николаевну Гончарову. Это была молоденькая, семнадцатил?тняя д?вушка, недалекая и малообразованная, но прекрасная собой, какъ Мадонна. У Пушкина, по его словамъ, "закружилась голова", когда онъ ее увидалъ, и онъ р?шительно пошелъ къ развязк?, начавъ сватовство съ матерью пл?нившей его д?вушки, кажется, не постаравшись заглянуть въ сердце и душу самой д?вушки. Мать ея была челов?комъ очень тяжелымъ: набожность въ старомъ московскомъ дух? и благогов?ніе передъ памятью Императора Александра не спасли ее отъ самодурства, деспотизма и, вообще, недоброжелательства къ людямъ. Она была, во вс?хъ отношеніяхъ, полною противоположностью Пушкину.
       Кавказъ.
      Поэтъ, съ его славой вольнодумца религіознаго и политическаго, былъ ей антипатиченъ, но и дочь пристроить поскор?е она была не прочь. Во всякомъ случа?, она дала Пушкину неопред?ленный отв?тъ, который повергъ его въ такое отчаянье, что онъ вдругъ почувствовалъ потребность бросить все – и Москву, и Петербургъ, и удрать куда-нибудь подальше, отъ знакомыхъ лицъ, отъ знакомыхъ людей… Не испрашивая никакихъ разр?шеній, самъ не отдавая себ? яснаго отчета зач?мъ, – помчался онъ на Кавказъ. Онъ, между т?мъ, скакалъ въ д?йствующую армію, гд? думалъ размыкать свое горе среди сильныхъ ощущеній войны. Всегда впечатлительный и увлекающійся, онъ вздохнулъ на Кавказ? свободной грудью: какъ ребенокъ, наслаждался онъ красотами природы и картинами своеобразной кавказской жизни. Онъ принялъ д?ятельное участіе и въ военныхъ д?йствіяхъ,- съ отвагой бросался въ первые ряды, гд? шла горячая свалка. Главнокомандующій Паскевичъ скоро выразилъ ему свое неудовольствіе по поводу того, что онъ не желаетъ слушать его сов?товъ; кром? того, Паскевичъ былъ недоволенъ невниманіемъ поэта къ его любезности и сближеніемъ съ декабристами.
      Исполняя желанія Паскевича, Пушкинъ отправился во-свояси на с?веръ.
      На родин? его ждали выговоры Бенкендорфа за самовольный отъ?здъ и сухой пріемъ Гончаровыхъ. Т?мъ не мен?е, въ ноябр? 1830 года онъ сд?лался женихомъ H. H. Гончаровой; потомъ начались между нимъ и будущей тещей нелады, которые чуть было не повели къ окончательному разрыву. Кажется, подъ конецъ, самъ Пушкинъ не прочь былъ отъ этого разрыва: отъ первыхъ очарованій немного оставалось въ его сердц?.
       Женитьба.
      18-го февраля 1831 года свадьба поэта состоялась, и онъ съ молодой женой перебрался въ Петербургъ. На первыхъ порахъ онъ былъ почти вполн? счастливъ,-только заботы о деньгахъ тревожили его съ каждымъ днемъ все сильн?е: онъ то хлопочетъ о равр?щеніи издавать оффиціальный журналъ, то намекаетъ, что охотно занялъ бы вакантное посл? Карамвина м?сто "исторіографа", то старается перехватить въ долгъ y друзей, взять впередъ за свои сочиненія… Его молодая жена совершенно безучастно относилась къ хозяйству,- великому поэту приходилось хлопотать относительно квартиръ, ругаться съ прислугой; попутно устраивалъ онъ запутанныя д?ла своего безалабернаго, опустившагося отца и безшабашнаго брата Льва, и родственниковъ жены… Немудрено, что творчество поэта стало погасать. Къ этому времени относится вторичное принятіе его на службу въ министерство иностранныхъ д?лъ; кром? того, съ разр?шенія начальства, онъ занимался теперь въ архивахъ "Исторіей Петра Великаго".
       Женапоэта. Отношеніе къ поэту аристократіи. Друзья. Пушкинъ въ посл?дній періодъ жизни.
      Въ угоду молодой красавиц?-жен?, Пушкинъ повелъ теперь широкій, св?тскій образъ жизни. Онъ тщеславился своей женой и баловалъ ее на свою голову. Она, недавно еще скромная, тихая д?вушка, патріархально-воспитанная, скоро втянулась въ шумную живнь "большого св?та". – Для этой жизни она не была вооружена ни умомъ, ни тактомъ, ни знаніемъ людей, и сразу стала д?лать промахи, которые огорчали и смущали поэта, – въ письмахъ его къ жен? встр?тимъ мы по этому поводу рядъ сов?товъ и просьбъ… Между т?мъ, въ погон? за деньгами, поэтъ не зналъ покоя. Занимаясь исторіей Петра Великаго, онъ вдругъ увлекся пугачевскимъ бунтомъ и, желая изучить вопросъ на м?ст?, отправился странствовать въ Казань и Оренбургъ. Письма его къ жен? полны тревоги за нее,- ревность уже наростала въ его сердц?. Въ 1834 году. Пушкина сд?лали камеръ-юнкеромъ,- это придворное званіе было ему не по л?тамъ, и онъ былъ недоволенъ этимъ званіенъ,- за то ликовала жена: она радовалась тому, что будетъ блистать на придворныхъ балахъ, и что попала теперь въ самый высокій кругъ русской аристократіи. Эта знать была почти сплошь интернаціональна,- до русской литературы ей д?ла никакого не было,- немудрено, что на Пушкина зд?сь смотр?ли только, какъ на "выскочку", и мстили ему тонкими и злыми выходками. Это б?сило его, но его отаровательная Nathalie ничего не зам?чала и веселилась напропалую. Настроенія поэта д?лаются теперь все мрачн?е… замираетъ его см?хъ, порою омрачается его оптимизмъ… Онъ отдыхалъ душою только въ кругу избранныхъ друзей: Жуковскій, Вяземскій, Гоголь,- вотъ, его друзья-литераторы; Нащокинъ, Соболевскій – его пріятели, съ которыми онъ д?лился вс?ми многочисленными горестями и р?дкими радостями своей жизни… Хорошо чувствовалъ себя Пушкинъ также въ салон? Смирновой (урожденной Россетъ). Зд?сь собирались вс? друзья Пушкина, сюда приходили иностранцы-дипломаты. Въ теплой, сердечной атмосфер? этого интеллигентнаго общества Пушкинъ отдыхалъ душой, и свободно раскрывалъ самыя зав?тныя свои мысли. Сд?лавшись теперь искреннимъ христіаниномъ, онъ много говорилъ о религіи; онъ обнаружилъ глубокое знакомство съ всемірной и русской исторіей,- въ оц?нк? русской и западной литературы онъ не зналъ себ? въ тогдашней Россіи соперника. Даже иностранцевъ поражалъ его "европейскій умъ, широкій и глубокій". Барантъ, французскій посланникъ, самъ изв?стный историкъ, говорилъ о немъ съ благогов?ніемъ, утверждая, что онъ – "великій мыслитель", что онъ "мыслитъ, какъ опытный государственный мужъ" {Мицкевичъ въ некролог? Пушкина писалъ: "Пушкинъ удивлялъ слушателей живостью, тонкостью и ясностью ума; онъ обладалъ громадною памятью, в?рнымъ сужденіемъ, изящн?йшимъ вкусомъ. Когда онъ разсуждалъ о политик? иностранной и внутренней, казалось, что говоритъ пос?д?лый, д?ловой челов?къ, питающійся ежедневно чтеніемъ парламентскихъ преній. Р?чь его, въ которой можно было зам?тить и зародыши будущихъ его произведеній, становилась бол?е и бол?е серьезной. Онъ любилъ разбирать великіе религіозные, общественные вопросы, самое существованіе которыхъ было, повидимому, неизв?стно его соотечественникамъ".}.
       Дуэль.
      Развязка въ жизни Пушкина приближалась: французскій эмигрантъ Дантесъ, принятый государемъ въ Кавалергардскій полкъ, сталъ слишкомъ явно ухаживать за женой Пушкина,- та отв?чала обычнымъ ей кокетствомъ… Поэтъ былъ ув?ренъ въ своей жен?, но, зная злобное отношеніе къ нему св?та, боялся больше, ч?мъ сл?довало, сплетенъ и слуховъ. Однажды онъ и его знакомые получили анонимные пасквили, въ которыхъ набрасывалось пятно на честь его и его жены. Поэтъ вспылилъ, позволилъ себ? н?сколько р?зкостей и вызвалъ Дантеса на дуэль. Потомъ д?ло затянулось, но зат?мъ опять возникло, и 27 января 1837 г. состоялась между ними дуэль, на которой поэтъ былъ смертельно раненъ и скончался 29-го января. Много нашлось людей, искренне оплакавшихъ поэта, но въ высшемъ св?т? нашлись и такіе, которые злорадствовали. По ихъ адресу направилъ Лермонтовъ свою страстную элегію-сатиру: "На смерть Пушкина".