Поэтому не противились присутствию торговцев. Их, кстати, и в истории называют «торговыми племенами». Как вы знаете, даже алгебра – это наука переселенцев. Только историки, касаясь этого вопроса, никак не хотят останавливаться на нем подробнее, зачумленные Традицией. Они говорят, что им надо найти глиняную табличку, где было бы сказано то, о чем я говорю, причем на чистейшем английском языке, чтобы не возникало кривотолков. Иначе: «происхождение евреев не доказано».

Но главную прибыль получили примитивные торговцы, и об этом знали только они сами. О, отсюда следует много исторических выводов. Во–первых, главным добытчиком стал мужчина – глава семьи, постоянно отсутствующий по торговым делам. Поэтому перешли к патриархату, а на улыбчивых своих женщин наложили строжайшую эпитимью, всячески унижая ее в ожидании смирения. Даже Соломония в их тотемных сказках с этих пор стала называться премудрым Соломоном.

Во–вторых, с достатком повысилась рождаемость, и торговцы стали быстро обгонять в прибавлении семейства прибрежные народы, в которые они так ловко внедрились. А это, в свою очередь, подняло их статус. Определенное сравнительное богатство торговцев этому не мешало, а способствовало. Но надо было укреплять этот разрозненный среди аборигенов мирок в единое целое. Чтобы чувствовали локоть друг друга на расстоянии километров, и даже дальше. Иначе им грозила ассимиляция и потеря статуса нарождавшейся нации, такого выгодного для жизни. Молились–то они, как и все другие, десятку, а то и более богов, и это их не сближало, а разъединяло, и кроме этого разъединенных тяготами торговли.

Поэтому, в третьих, они задумались над идеей, которая бы сближала их. Лучше, чем единобожие, по тем временам, собственно, как и по нынешним, не найти, хотя единобожие можно называть и социализмом или советским строем. Всем молиться одному Яхве, это согласно Фрейду – идентификация себя с себе подобными, и отождествление себя с обществом в целом. Но тут Моисей по неопытности дал промашку. Он хотел, чтобы торговцы были кроме этого и честны внутри своего общества, любили папу с мамой и выполняли прочие добродетели морального кодекса декалога «Первозакония» (см. другие мои работы). Ведь когда он его составлял, он подумал, что будет уж слишком расточительно посвятить все десять заповедей Яхве самому же Яхве. Надо кое–что посвятить и морали, а то евреи (буду теперь торговцев называть именно так) слишком уж разболтались от внезапно нагрянувшей сытости.

Ошибку свою Моисей или его наследники, как утверждает Ренан, (но это неважно) понял быстро. У евреев в головах началась такая путаница, что ни о какой внутри клановой идентификации и речи не могло быть. Народ то и дело не мог понять, кому угождать в первую очередь: Яхве или морали? Поэтому умник отделил, как говорится: суп отдельно, а мухи – отдельно. Или более понятно: богу – богово, а быку – быково. То есть создал Второзаконие, в котором все десять заповедей посвящены Ягве и собственно идентификации евреев, а мораль отправил на рассмотрение суда. Отныне Ягве не интересовали дела людей, почитающих его, в отношении друг к другу, а Второзаконие было целиком и полностью посвящено идентификации евреев между собой в их любви и почитании к Ягве. Поэтому евреи до сих пор едины даже на расстоянии в тысячи километров, и не стоят нараскоряку между верой и правдой как все остальные народы. Подробности в других моих работах.

В четвертых, к предыдущим пунктам и ко всем последующим надо прибавить, что евреи и без того много работавшие головой в своей пустыне, не только не прекратили работать головой после переселения на побережье, а, напротив, усилили этот процесс, так как только одна торговля отнимала очень много умственной энергии, не говоря уже обо всем остальном. То есть мозг у них все время был в напряжении, и с каждым днем в нем появлялась новая извилина, отвечавшая за определенный участок разнообразной умственной деятельности. По соседним племенам–аборигенам это было очень заметно, да, оно заметно и сегодня.

В пятых, надо было совершенствовать правила торговли, но до этого надо еще было расширить ее объем, но главным образом, радиус ее действия. Дело в том, что торговцев на душу коренного населения надо иметь не более 5–6 процентов, иначе конкурентная борьба среди торговцев убьет наиболее умственно отсталых, а этого допустить было нельзя, родня все–таки. Поэтому разрасталось проникновение евреев в недра все более дальних племен, а повышенная рождаемость от сытной жизни компенсировала эту экспансию. Стало трудно бегать друг к другу за советом и поддержкой, поэтому было изобретено элементарное письмо, может быть, даже на первых порах и иероглифическое, как у китайцев. Кроме того, надо было знать, где, что меняют на что, и в каком соотношении. Поэтому от иероглифов относительно быстро отказались, сделав величайшее изобретение на Земле – буквенную письменность. В связи с чем я бы безжалостно казнил ученых (шутка!), которые утверждают, что буквенную письменность якобы походя изобретают народы, чуть ли не каждый в отдельности. Подробности в других моих работах, в основном – в ненапечатанной пока книге «Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории».

В шестых, пришла пора собственно совершенствования торговли. Это совершенствование – следствие расстояния. Сперва появился товарный кредит, отмеченный буквами на глиняных табличках, потом – прейскуранты в разных точках, чтобы легче было совершать покупки с целью перепродажи. Хотя немного раньше прейскуранта и кредита, наверное, все–таки появились деньги, например, из ракушек. Я от волнения перепутал. И от него же забыл сказать, что одновременно евреи начали плавать по морю, вдоль берегов и на наемных лодках, арендованных у аборигенов. С этих пор у евреев на все оставшиеся времена осталась тяга к воде, хоть к соленой, хоть к пресной, и которой посвящены многие страницы еврейской истории, которую у них совершенно несправедливо отнимает Ренан. Я нашел достаточно подтверждений этой версии, но цитировать себя не стану. Ведь Ренан умер, а вы все можете почитать другие мои работы.

Кажется, надо переходить к взаимоотношениям евреев с окружающими народами, сквозь которые они фильтровались как вода через песок, и маршрутам их распространения по миру. Прежде всего, надо опять упомянуть, что умственное развитие евреев в среднем намного опережало даже самых первейших аборигенских эйнштейнов. Я думаю из предыдущего это ясно. Поэтому к впервые появившимся евреям в какой–нибудь стране, хотя стран в нынешнем их понимании не было, относились с большим уважением, слишком много они знали. И уважение это чувствовалось даже в царьках и князьках, умевших только здорово размахивать дубинкой. Это сильно помогало как в торговле, так и в безопасности. А в евреях вырабатывало умение общаться без драки хоть с дьяволом.

Разговоры аборигенов между собой обходились словами: люблю, хочу, мясо, вода, пить и есть, ну и еще десятка два – три слов. Ибо о чем им было говорить, когда и так все понятно. Но вот в общении с появившимся как черт из табакерки торговцем, этих слов явно было недостаточно. Во–первых, счет. Он, может быть, и был у конкретных аборигенов, но быстро забылся при торговле, так как евреям не захотелось учить разом тридцать слов, обозначающих, например, «два», тогда как запросто можно было ненавязчиво заставить выучить одно еврейское слово «два». Вы понимаете, куда я клоню? Ведь это элементарно. Между тем, ученые голову сломали, выдумывая индоевропейскую семью языков, в которых везде слово «два» звучит одинаково. Подробности в других моих работах, например «Языкознание». Точно так же обходилось с другими «торговыми» словами. Я даже подозреваю, что наиболее яркие, короткие, информативные слова, ненароком появившиеся у аборигенов, находили применение в еврейском словаре, и уже через него стали более широко распространяться. Но все равно, чем больше ширилась торговля, чем она охватывала большие массы людей, тем больше словарь всех народов, участвовавших в еврейской торговле, сближался. А у ученых – лингвистов все больше ширились спустя века «семьи» языков. К достаточно идиотской «индоевропейской семье языков» прибавилось еще более идиотское «дерево афразийских языков», веточкой в котором были «семитско–хамитские языки». В общем, сплошной идиотизм.

Освоив йеменско–аденское побережье, евреи с одной стороны переплыли в Индию, с другой стороны – в Эфиопию. Места для переправы были очень удобные, посмотрите на карту. Так что у евреев первоначально было всего два колена, как и полагается физически нормальным людям. Тут они оставили одни и те же слова, которые позднее ученые с одной стороны отнесли к индоевропейской семье, а с другой – к афразийской, хотя сперва, конечно, — к семито–хамитской, которая при ближайшем рассмотрении все–таки — семитская. А что касается «колен», то это было позднее, когда евреи проникли в Персидский залив, Красное море, Египет, который, как мне кажется, раньше назывался иначе. Недаром ученые их до сих пор не могут подсчитать, то у них получается двенадцать, то – тринадцать, то пропадут почти все, то почти все вновь обнаружатся. Не в этом же суть истории. Подробности у меня в других работах. Здесь же только скажу, что наивысшими их достижениями были, во–первых, константинопольская таможня с цепью через пролив и «греками» вокруг. Во–вторых, – Хазарский каганат на пересечении всех дорог с солью. В третьих, — Александрия и далекий Гибралтар. Подробности также в других работах. Окончательное их торжество – в католической Италии, но здесь они ошиблись с богом, хотя и создали всемирный банк во главе с Козимо Медичи. Что касается правоверия, православия, католицизма и ислама, то и об этом я подумал, и решил, что это все – тоже дело рук евреев. Не могли же они делиться своим Яхве с народами, которых они в глубине души презирали. Притом, если бы они это и сделали, то потеряли бы свое полнейшее превосходство. Поэтому они подсказали местным царькам, как надо делать религию единобожия. Однако скрыли, что пользуются очищенным от моральных догм Второзаконием, и вместо него подсунули им свое не оправдавшее себя «Первозаконие», которое мы до сих пор упорно называем по ошибке «Второзаконием». Подробности в других моих работах, в частности, в сборнике статей «Утраченное звено истории».

Теперь перейду к доказательствам всего этого и многого другого сведениями, почерпнутыми у Эрнеста Ренана и Артура Кёстлера. Но сперва обращусь к Ренану. Кёстлер мне потребуется только для хазар.

Ренан

Вместо введения

Сообщу сразу, что Ренан был отлучен от церкви за свои исторические труды, что он «заявил себя сторонником метода исторической интуиции» по словам С. Дубнова 1907 года, что он был избран действительным членом Петербургской академии наук в 1860 году, за год до отмены крепостного права. Но вот что интересно. Цитируемый труд Ренана впервые издан в России в 1907 году, второе издание вышло почти через сто лет, в 2001 году. При этом сделан колоссальный труд «по переводу» дореволюционной «буквицы», которую едва ли смогла бы читать современная молодежь, в удобочитаемый современный текст. Вышедшая 10 лет перед этим книга Ренана «Марк Аврелий и конец античного мира» в репринтном воспроизведении начала прошлого века, наверное, показала, что переводить в уме вышедшие из употребления знаки букв в нынешние знаки уже никто не хочет. Но сам факт внедрения в наши умы не переиздававшихся сто лет книг говорит о многом и, прежде всего, о том, что наши знания стараются подновить изжившими себя «постулатами» о том, что евреи «произошли» из Израиля. Обращение же нашего внимания на «древность мнения», как известно, считается у пропагандистов очень действенным на умы. По формуле: так было всегда, чего же вы, дети, взбрыкиваете, чего «лезете поперед батьки в пекло». А Ренан, в свою очередь, не упустил возможности упомянуть все книги «про евреев», какие только в конце позапрошлого века имелись в наличии. Все их пересказал, и в результате получилась такая тайга, сквозь бурелом которой невозможно пробраться к истине. Как мне кажется, бурелом этот был и создан им специально, чтобы мы поверили его главному постулату, совершенно недоказанному, что евреи «произошли» из окрестностей Иерусалима.

Постулаты

Постулат – это то, что как бы очевидно и не требует доказательств. Но «очевидность» эта зачастую мнимая как схождение неба и земли на горизонте. Недаром безмозглые рекламщики до сих пор повторяют вслед за Эвклидом, что «параллельные линии не пересекаются». Хотя уже сто лет как доказана эта «мнимость». Почти любая наука начинается с постулатов, но в так называемых точных науках к ним подходят очень осторожно, дабы по возможности не ошибиться. В «неточных» науках, таких как история, «постулаты» можно брать прямо с потолка, даже и не думая о каких–то там возможных ошибках, по Грибоедову: «Подписано, и с плеч – долой».

Например: «Арийцы и семиты заявляют миру о своем существовании… Центром поселения арийской расы за 2000 лет до Рождества Христова была древняя Ария (нынешний Афганистан); отсюда она раскинулась на восток и на север ветви, от которых впоследствии произошли кельты, скифы (германцы и славяне), пеласги (греки и италики). Центром же семитической расы в эту эпоху была Аравия… Из Аравии… вышли завоеватели, которые обратили Вавилонию… в страну семитов. …из Аравии же вышли и те народы, которые, придя в бассейн Средиземного моря, сами назвали себя ханаанейцами; греки называли их финикинянами. Они говорили на языке, очень сходном с тем, который мы называем еврейским. Ничего не указывает, чтобы ханаанейцы когда–либо были кочевниками. С самого начала они захватили в свои руки торговлю и мореплавание; они основали могущественные торговые и промышленные города – Сидон, Арад, и чисто жреческий город Гебал (Библос). Хотя им не удалось создать настоящую континентальную империю, тем не менее, и внутри страны жили ханаанейские племена; ими была населена вся Палестина, особенно к востоку от Иордана. Таким образом, Сирия сделалась страной семитического типа».

Вот и вся галиматья, из которой как из «параллельные линии никогда не пересекаются» построена мировая история и вообще чуть ли не все «описательные науки», исключая зоологию. И сразу же наступает тот вышеупомянутый таежный бурелом, через который не пробраться, и основанный на четырех «китах», о которых сказано во введении. Надо ли мне повторять вновь то, что я изложил выше, критикуя «китов»? Это надо же с важным видом сказать такую дурь, что первая половина народов Евразии «произошла» от ариев–афганцев, а вторая – от семитов? Англичане, датчане, шведы, немцы, не считая русских, итальянцев и греков – афганцы. Вся Аравия и Малая Азия, включая Персию – семиты. Где же семиты граничили с арийцами? Ведь на этой границе должны такие войны вестись, что Апокалипсис покажется «китайскими церемониями» вежливости. И как арийцы так ловко прыгали, что перепрыгнули семитов, допрыгнув аж до Ла–Манша, и далее – на острова? И почему семиты завоевали (я недаром выделил это слово) все страны, у них что, атомная бомба была? Про Гебал у меня даже специальный раздел есть в других работах, это просто идиотская выдумка. В общем, вернитесь лучше к введению, у меня язык устал. Хотя, приведу еще цитату: «Во время пребывания (кочевников–семитов) на одном месте, иногда продолжавшегося несколько лет, люди успевали сеять хлеб, насаждать виноградники». Прямо не верится, что Ренан – француз, который лучше меня должен знать, что виноградник, оставленный на год без ухода, это уже будет таежный бурелом, о котором я говорил выше, а урожай от вновь посаженного виноградника надо ждать не менее пяти лет. А поле, не засеянное пшеницей, зарастет кустиками через год–два. А выращивать хлеб – это великое искусство, достигаемое не столько прижизненной учебой, сколько на генетическом уровне. А на одном месте кочевникам нельзя «пребывать» не только несколько лет, но даже и нескольких месяцев, всю траву вместе с корнями скот вытопчет. Просто Ренан хочет привести кочевников к оседлой жизни, а как это сделать, не знает. Ему невдомек, что даже нынешние казахи, калмыки, северные народы никак не могут остановиться года на три, чтобы почувствовать прелести оседлой жизни.

Множество в единственном числе

«Как все древние народы, — пишет Ренан, — семиты–номады были убеждены, что они живут среди сверхъестественных сил. Мир окружают, проникают и властвуют над ним Элогимы (боги), мириады деятельных существ, очень сходных с «духами» дикарей… Между тем, у семитов отдельный eloh (бог) не носит имени, которое отличало бы его от другого, так что все eloh действуют вместе как одно существо, и слово elohim (множ. число) сочетается с глаголом в форме единственного числа» (с.28). Между тем, Ренан несколькими страницами ранее, хваля арийский язык за высокое развитие глагольных спряжений, добавляет: «В семитическом языке, наоборот, с самого начала замечается крайняя скудость глагольных форм» (с.21). Он что, думает, что никто не заметит и не сравнит его потуги свести «множество в единственное число», для которого в «глагольных формах семитов» нет возможностей? И, кроме того, я же уже писал, что, сколько расшифровщиков древних текстов, столько же и вариантов расшифровок получается. И еще раз отмечу «бурелом» книги, через который надо пробираться.

Зачем же Ренану все это нужно? А у него нет другой возможности объяснить исток единобожия. Недаром следующую главу IV он озаглавливает: «Монотеизм. – Отсутствие мифологии». И начинает ее с того, что происхождение монотеизма доказано, надо его только немного отличить от «греческой» мифологии. Зачем? Да, чтобы вы не подумали, не дай бог, что «греки» – это все–таки евреи. Вернее, самая умная и грамотная еврейская часть, прочесывающая и эксплуатирующая местные народы, которые «греками» никогда не были. Но без мифологии ни один народ, ни одно племя не обходился, почитайте Фрэзера. Так что сам того не желая, Ренан доказал нам, что «греческая» мифология суть еврейская мифология, основанная на тех самых «елохах», когда они еще не были единственным числом. Остальное – дело техники фальсификаций, которым я посвятил специальную главу в упомянутой книге и других работах. Тем не менее, Ренан восклицает: «Этот Бог, который возник из смеси безымянных богов, становится абсолютным Богом…» Ловко, да не очень, причина – плевая, ее даже не следует обсуждать. Лучше обратиться к насущной необходимости разрозненных торговцев идентифицироваться, и издали объединиться в любви к сахару, водке, наркотикам, женщинам, мальчикам и так далее. Но вот Яхве объединяет всех, и только что перечисленных любителей, и вообще всех вообразимых. Вот в чем дело!

Вавилонские «учителя» евреев

«Пастухи–семиты, бродившие по этим странам, прислушивались ко всему. Все производило на них сильное впечатление… Это пребывание оставило в них глубокие следы» (с.40–43). Это где же они бродили, что все «на них производило сильное впечатление», будто это «чукча» из анекдота, впервые попавший в Москву? – по «Древнему Вавилону», приблизительно согласно Ренану отличавшемуся по научно–техническому и культурному прогрессу от «пастухов–семитов» так же, как Москва и чукотское стойбище. Но как же тогда вышло, что «господствующим языком в Вавилонии издавна(выделено мной) было семитическое наречие, называемое «ассирийским»? Это одно и то же, как если бы «чукча» из анекдота приехал в Москву, а там – все поголовно говорят по–чукотски, притом «издавна». Правда, с акцентом, так что наш чукча их «едва понимал», бедняжка (с. 40).

Кроме того, едва ли Ренан не знал, что «Древняя Вавилония» согласно традиционной истории представляла собой одно большое хлебное поле, разделенное не менее древними «арыками», в которые воду из реки черпали и лили эдакие ведра на колесе, вращаемом потоком реки. Вы можете представить себе «кочевников» со своими стадами на этом сплошном культурном поле? Хотя бы даже и прикочевавших «учиться своему языку» и прочим благам цивилизации.

И заметьте, это у Ренана происходит на самой заре веков, правда, не уточненных цифрами, а только присказкой: «Вавилон уже в течение нескольких веков был маяком, сиявшим еще ярче, чем Египет, среди тогдашней глубокой ночи». Поэт, ничего не скажешь! Что бы вы сказали, если бы современный поэт начал описывать приблизительно с таким же энтузиазмом раздавленную машиной кошку на дороге или падаль под забором? Но я, разозлившись, отвлекся. Дело в том, что знаменитое «вавилонское пленение евреев», за которое вы, может быть, приняли это «учение» у Ренана, будет лишь страниц через 500, в самом конце книги, а я, как вы видите, нахожусь на 40–й странице этого гигантского труда. Так что, «вавилонское пленение», при котором то ли евреи уже начали учить вавилонян, то ли сами продолжили учиться (я еще не дочитал), отстоит не только на 500 страниц, но и – на несколько тысяч лет от описанных событий. И не забудьте, пожалуйста, что вавилоняне уже вовсю лопочут по–еврейски.

И если вы не примете мою версию развития событий, то я нисколько не обижусь.

Почему евреи назвали своего бога Ягве?

«…было сделано, может быть, еще одно заимствование у первобытной или так называемой «аккадийской» Ассирии, заимствование первостепенной важности, а именно: самое имя Iahoue или Iahve. <…> Это внушительное имя, по–видимому, запечатлелось в умах семитских пастухов, и они привыкли смотреть на Iahoua, как на синоним El или Elohim». Но тут Ренан вспомнил, что он выше говорил, дескать, если бог у евреев искони один, то нечего ему давать собственное имя. В крайнем случае можно сказать: Бог–отец, без имени–отчества и, тем более, без фамилии. А если бог все–таки имеет имя, хотя он и стал единым, значит, имя это понадобилось для того, чтобы данного бога отличать от всех прочих. Поэтому Ренан опять понес околесицу, я ее приведу, может быть, вы поймете: «Спешим, однако, заметить, что в этой области еще остаются большие сомнения. Мы позже убедимся в полной приемлемости мнения, что Ягве является местным божеством Синая или областным богом Палестины. (Как это так, когда они это имя взяли в Вавилонии? –Мое). Среди других темных проблем истории древности эта проблема – одна из самых безнадежных. Имена Ягве или Камос, которые давали своим верховным божествам сиро–арабские народы, представляются нам неразрешимой загадкой. Мы полагаем, что патриархальный элогизм следует рассматривать как предшествующий ягвеизму, камосизму и т.д., и стоящий гораздо выше их. Громадным преимуществом было то, что бог раньше носил только одно родовое имя, исключающее всякую идею личности. Мы можем считать шагом вперед представление, что все «Элогимы», объединенные в лице одного Элогима, действуют как одно существо; но мы видим признаки упадка в том, что боги приобретают собственные имена: Камос, Ягве, Риммон – и для каждого народа создается отдельное божество, ревнивое, эгоистическое, занятое личными интересами. Одному израильскому народу суждено было со временем исправить недостатки национального бога и уничтожить его собственное имя путем превращения его в синоним нарицательного названия Элогим».

Я понимаю, что вы не станете столько раз, сколько я, перечитывать этот иезуитский опус, я его, собственно, не для того привел, а чтобы продолжить цитату, следующую сразу же за приведенной: « Рассказ об этом медленном процессе трансформирования, возвращавшем народ к первобытному патриархальному состоянию, составит главное содержание этой книги» (с.45, выделено – мной).

То есть, Ренан кроме использования описанных во введении «священных коров» или «китов» истории, хочет убедить общество, что сначала никакого матриархата не было, сразу объявился патриархат, потом его немного забыли в «древних» Греции и Риме, и медленно, но верно стали «возвращаться к первобытному патриархальному состоянию». В упомянутой книге у меня стопроцентно доказано, что вплоть до «возрождения», организованного Козимо Медичи на основе всемирного банка, по крайней мере, в Средиземноморье царствовал матриархат, а первые боги все как один были «богинями–матерями», у которых боги–мужчины были простыми половыми тряпками, что–то наподобие «красавчиков по вызову».

Собственно, и сам Ренан на той же самой цитируемой странице 45 пишет: «…имя Iahou или Iahve могло употребляться как название Бога. Корень hawa, написанный через твердое или мягкое h, означает на арамейском языке «бытие», веяние, жизнь и отчасти аналогично со словом rouah. Мать живущего, первая женщина, звалась Hawwa (Ева); владыка жизни, высшее существо мог называться Iahwa». Это ли не дополнительное доказательство в пользу богини–матери Евы? И никто кроме евреев, так как это еврейское имя, древнее которого нет на Земле, не мог бы «перевернуть» это имя в мужское имя. Притом, как я писал выше, у остальных народов, не разрозненных по торговым делам, просто не было нужды в этом. Недаром я говорил, что пренебрегать простым здравым смыслом не надо, а, наоборот, надо на нем основываться.

Противоположные пристрастия

Ренан хочет, чтобы евреи «кочевали» только в Палестине, иногда сбегав в Вавилонию, Сирию и так далее, поэтому и пишет: «Вероятно, у них существовало то же отвращение к морю, что и у арабов: море считалось какой–то печальной стихией разрушения в известной части мироздания. Эти племена, бывшие сначала за–евфратскими, сделались с переходом через реку пред–евфратскими. Они носили общее родовое имя Евреи (Jbrim, — пришедшие с другого берега)» (с.47). Эту нагло придуманную Ренаном нелюбовь к морю евреев я иначе никак не могу объяснить себе, кроме как желанием Ренана вместо берегов моря показать нам берега Евфрата, переплыть который не проблема даже у кошки. Как же так? Ягве то и дело стеной останавливал моря (Чермное, то есть Красное), Иордан (Босфор, ибо речку Иордан курица перебредет), а потом «смыкал воды» для потопления врагов. И вообще древние евреи поклонялись богу воды Ридии («Цома», 21а). Еще, кстати, один еврейский бог нашелся, кроме элохима в «единственно–множественном» числе!

И уже на 60–й странице пишет: «Вторжение семитов в береговую полосу Средиземного моря дало себя скоро почувствовать в Египте». Но вы же должны понять Ренана. Как же ему доставить евреев в «египетский плен»?

Египет

Вы можете представить себе, за каким дьяволом евреи направились в Египет? Если Ренан пишет на 62 странице: «Одно не подлежит сомнению: израильтяне вступили в Египет при господстве династии, расположенной к семитам, а ушли оттуда при враждебной династии». Я уже не говорю о том, что с такой же неизвестной целью они «вступили» в Вавилон пасти свои стада на пшеничных полях, в Сирию на прогулку и так далее. Не кажется ли вам, что только ради осуществления страсти историков к «переселению народов»? А откуда они узнали, что какая–то там по счету египетская династия будет «расположена к ним»? Если мы с вами знаем преотлично, что не только каждый новый царь династии, но даже и один и тот же царь меняет свои «пристрастия» даже к личным фаворитам чуть ли не каждый день. Это же форменное сумасшествие писать так историю. И вы можете себе представить, чтобы, например, американцы при смене даже не династии, а только президента, вдруг засчитали бы китайцев или японцев, переселившихся к ним в начале века, или тех же евреев, которых там немерено, пленниками? Ах, в древнем мире люди были дураками. Но не такими же, чтобы ассимилировавшихся «инородцев», которых даже не отличить от собственных египтян, вдруг «посчитать за пленников». Паспортов–то ведь еще не выдумали, еврейских гетто – тоже.

И не считать же, если ты в разуме, за причину переселения то, что «поселившись в стране Гошен, израильтяне, без сомнения, устроили себе такой «ковчег» (египетский – мое), и место его нахождения было центром смешанного культа, который они исповедовали. Покинув страну (Египет – мое), они, вероятно, унесли с собой ковчег. Этот ковчег был наиболее приспособлен к кочевой жизни; он сопровождал израильтян во всех их странствиях по Синайскому полуострову. Мы еще увидим, как он впоследствии приобретет чрезвычайное значение и станет колыбелью всех религиозных институтов израильтян. Лодка, которая была необходимой принадлежностью скинии(выделено – мной) в Египте, исчезла в этом новом употреблении, осталось нечто вроде большого ящика, снабженного палками для ношения на руках…» (с.64).

Тут Ренан снова попался. Немного выше цитируемой фразы он пишет: «…они (евреи) переняли от соседей (египтян) обычай устраивать ковчеги или «скинии», где изображение бога, недоступное взорам мирян, таилось за крыльями птиц, закрывавшими лик божества спереди и с боков. В египетском ритуале такая маленькая закрытая часовня всегда ставилась на носилки, имевшие форму лодки, которые священники несли на плечах во время процессий или странствований божества».

Во–первых, «лодка, которая была необходимой принадлежностью скинии» в то же самое время является самой скинией, так как во второй цитате написано: «ковчеги или скинии». Лодка и ковчег одно и то же, причем по самой Библии ковчег – это даже скорее морской корабль, на котором Ной с избранными «тварями по паре» спасался. Во–вторых, не евреи придумали «палки для ношения на руках», а все–таки египтяне «маленькую закрытую часовню всегда ставили на носилки, имевшие форму лодки, которую священники несли на своих плечах». В третьих, не в этом дело, хотя и смешно, а в том, что вообще не надо было «вторгаться в береговую полосу Средиземного моря» только затем, чтобы пойти пешком в Египет, и узнать там про лодки, простите, скинии. Не говоря уже о «снабжении лодки палками для ношения на руках».

Из всей этой галиматьи можно сделать только один вывод, что евреям давно знакомо море, морские ковчеги (корабли), как я уже писал об этом дважды, во введении и чуть выше. И тогда не нужно было бы выдумывать про «отвращение евреев к морю». Но море–то, притом Чермное (Красное), каковых в природе может быть только одно из–за красных водорослей, там обитающих, то «размыкается для пропуска евреев посуху, то смыкается для потопления их врагов». Недаром Ренан ничего об этом не говорит в данном случае. А море–то Красное, между тем, как раз и примыкает к Йемену, если современные карты не врут. Притом в том месте оно очень узкое, а горловина набита островами как сельдями бочка. И евреям гораздо проще добраться до Египта через Эфиопию и Голубой Нил, чем пешком ходить по Синайской пустыне, где воды днем с огнем не найдешь. И это еще не все. Если вы помните, то Египтом во временна оны командовали эфиопы, правда, историки говорят об этом сквозь зубы и совершенно нечленораздельно, а главное – без подробностей.