Осталось у меня несколько слов немецких и английских с искомым корнем, не отвечающих русским словам. Английские: bliss – блаженство, bless – благословлять, blare – звук трубы, трубить, blare – пламя, вспышка, зарубка на дереве, разглашение, bleet пускать кровь, blench – трусить, blood – кровь, bloom – расцветка И немецкие blufer – цвет, цветок, bluhen – процветать, blute – кровь, bloz – голый, один.

Есть еще одно слово, из Словаря античности: «Блеммии – (коттск. Belehmu – слепые), кочевой народ хамитического (Хам? – Мое.)происхождения, населявший территорию на правом берегу Нила. При Диоклетиане блеммии изгнаны с Нильской долины в области южнее Сиенны (Асуан). В последующие столетия блеммии оставались язычниками(выделение – мое) и производили опустошительные набеги на Египет. Остается открытым вопрос, с каким нубийским племенем эпохи фараонов блеммиев можно идентифицировать».

Для облегчения «идентификации» добавлю, что Нубия расположена по обеим берегам Нила к югу от Сиенны, как раз там, куда были «изгнаны» блеммии, «слепые язычники», шибко христианским Диоклетианом, «сыном вольноотпущенника», то есть бывшего раба. Поэтому надо полагать, что блеммии обитали совсем где–то около Александрии, чтоб Диоклетиану далеко не ходить. Нубия поставляла в древний Египет золото, наемников, рабов, слоновую кость, ладан, эбеновое дерево. С эпохи древних царств Нубия играла важную роль в истории Египта. Находилась она под властью Египта. В новом царстве случилось все наоборот, Египет был завоеван нубийцами. Римлянам все это надоело, и они разрушили столицу нубийцев – Напату. А они, не будь дураками, построили новую – Мероэ. В 4 веке нашей эры Мероитское царство завоевали аксумиты. Правда, это случилось уже после того, как кочевники блеммии захватили область южнее Сиенны, куда их «прогнал» Диоклетиан. Историков это страшно озадачило, поэтому до сего дня они не могут отнести «мероитские надписи с уверенностью ни к одной языковой группе». Сочувствую, хотя, могли бы направиться в «семитско–хамитскую ветвь афразийского дерева языков». Там им было бы уютно, так как все языки, до единого, в это «дерево» входят (БСЭ). Можно почитать по этому вопросу и мою книгу, и другие статьи, там – смешнее.

Квинтэссенцию из всей этой исторической галиматьи про блеммиев вытащить не так уж сложно, если знать, что Египтом согласно традиционной истории долгое время «владели» эфиопы. Притом это самое «темное» время египетской истории. Как раз по этому времени историки поправляют единственного свидетеля тех времен Геродота, дескать, он все «напутал». Даже то, что, по его мнению, Нил течет в ту же сторону, что и Дунай. Из чего я сделал вывод, что древний Египет вообще расположен был в Малой Азии. По этому поводу смотри мою подборку статей «Утраченное звено истории». «Аксумиты» же, которые «завоевали Мероитское царство», на самом деле представляют собой самую древнюю империю Аксум, в которую входила как Эфиопия, так и Йемен – родина евреев. Поэтому выходит, что Египтом правили евреи, а «слепые язычники блеммии» – это просто местное население Египта, в которое просочилось и подчинило себе совершенно мирным способом торговое племя. Вот поэтому–то в этой части истории сплошная «темнота», ведь главные историки – сами евреи, до сегодняшнего дня.

Проанализирую эти данные. На мой взгляд, тут самое главное, что блеммии – слепые, то есть, язычники. А самая главная молитва евреев, знаете какая? Ежедневно благодарить бога Яхве за то, что он не сотворил еврея язычником, женщиной и презренным амхаарцем – тружеником земли, в общем, приземленным, наподобие скота, бессмысленным. И тут невольно обращает на себя внимание одно из значений корня «бл» — слепой, ложный, как в немецком, так и в английском языках, а в русском языке – блукающий в потемках. Вылитые же блеммии, не правда ли? Притом одновременно на трех языках.

Второе значение этого корня опять же на всех трех языках – блин, лист или слоеное, «листовое» тесто, и покрывало, одеяло. Не напоминает вам это однообразие – лист папируса, пергамента или бумаги? Книг–то, как таковых, сброшюрованных, не было еще. Одновременно я подумал, что овцы блеют на всех языках одинаково, но и корень «бл» на всех трех языках – блеяние. Невольно закрадывается мысль, что «листы» эти должны быть для всех народов – одни и те же, как под копирку. Недаром по–немецки этот же корень входит в состав слова копировать. Во всех трех языках корень «бл» входит в состав и определения голубой, только у русских – несколько опосредованно, через голубенький вредный цветочек. Правда, я не силен в цветовой кабалистике и магии, поэтому сказать по этому поводу мне нечего. Хотя, если обратить внимание, что и слово белый на всех трех языках с этим же корнем, то вполне можно предположить, что белый – очищение, притом именно там, на голубых небесах. Не мог я упустить и то, что на всех трех языках «бл» – неписаная грамота или сухой лист, чистый и пустой. Но это, наверное, относится не к листу собственно, а к тем, для кого заполнят «бланк» – пустые у них пока головы. Заполнить надо эту пустоту.

Опять же, значение блик, блеск, взгляд, взор, миг – на всех языках означают практически одно и то же, фигурально, «искру божию», которую надо «заронить». И бляха, герб для этого же подходит, то есть знак, знамение, знамя, наконец. Кровь, краска и цвет на немецком и английском языках в корне «бл», по–моему, означает прозаическое раскрашивание листа, чтобы было красиво, не картинками, а по смыслу, буквами. На русском языке эта цветастая штука выразилась не цветом, а двусмысленным благо–блажью, блюсти–блуканием.

Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что не всем подряд людям понравилось все это. Недаром тот же корень «проник» в слова во всех трех языках, обозначающих обман, порицание, надувание и даже трусость. Но если вспомнить, что одновременно с «проникновением» христианства в массы возникло столь сильное ему противодействие с стороны умных людей, то ничего тут удивительного нет. Смотри, например, о Цельсе, Лукиане в предыдущих статьях. Они же всего на 150 лет были младше Христа, а с Библией, несомненно, были ровесники.

Это исследование приблизило меня к пониманию двойной «Блии», которую уже можно называть двойным листом или двойной книгой. Главный аргумент я пока не рассмотрел. Но сперва заострю ваше внимание на том, что вы можете не понять, как можно объясняться «обо всем» всего лишь словами от одного корня «бл»? Посмотрите в предыдущий раздел, особенно на его окончание, и вопрос автоматически снимется. Я недаром его предпослал настоящему разделу.

Главный мой аргумент состоит в пузыре, волдыре, надувании пузыря, во всех языках имеющих тот же самый корень «бл». Но он требует длительного объяснения, особенно для тех, кто в детстве не играл этими самыми пузырями. В мое детство, уже советское, убиенные на мясо «личные» животные съедались, а шкуры, кишки и мочевые пузыри выбрасывались. До моего рождения почти все шло в дело: сыромятина, колбаса, курники и так далее. Советская власть за все это сырье столько платила, сколько стоит десять шагов пройти, а колбасу делать, даже для себя, считалось недозволенным промыслом, поэтому все это стали просто выбрасывать. И это были единственные наши игрушки, плюс бабки и деревянные чурочки. Поэтому я – большой специалист по пузырям. Но раньше об этой моей специальности как–то не приходилось вспоминать. Двойная «блия» заставила.

Мы мыли эти пузыри и кишки, обезжиривали, скоблили, а затем надували. Из пузыря получался воздушный шар, футбол, волейбол, а из кишок – пустая колбаса, которую мы сворачивали в тор (баранка, спасательный круг) и – тоже пинали. Совершенно так же, как дети того века, о котором я пишу. Когда пузырь или тор лопался, мы даже на нем писали и рисовали, так как кроме газеты «Правда» другой бумаги не было, шла Великая отечественная война, а Великая октябрьская социалистическая революция совсем недавно, наконец, закончилась.

И сейчас, 60 лет спустя, возвратившись в детство, я вдруг понял, что категорически не согласен с учеными–историками, что древние люди Европы прямо–таки начали письменность с изготовления пергамента, оставив мимо внимания эти самые пузыри. Дело в том, что пузырь, если его хорошенько попинать по деревенской улице, — готовый пергамент. Но пузырей в животном мало, а писать надо много. Поэтому к пузырям стали добавлять кожу животного, что стало весьма трудоемким. Вот и говорят теперь, что пергамент стоил дорого. Так что я нисколько не сомневаюсь теперь, что пергамент «произошел» от пузырей. Это же так естественно. Добавлю только, что пузырь у животного один, а кишок по площади раз в десять больше, особенно у травояных, которых мы в основном и едим. А кишки, повторяю, мы свертывали в тор. Почему я зациклился на торе, вы надеюсь поняли, надо только написать его с большой буквы – Тор или Тора, то, чем дети играют, а взрослые – читают, изучают. И слово это еврейское, хотя ни один словарь об этом не пишет. Наоборот, стараются из всех сил, чтобы я тор и Тору не отождествил, пишут, что, дескать, тор – это одно, а Тора – совсем другое.

Тогда я покопался в словарях. «Тор – первоначально просто вздутие, надувание, выпуклость». «В древней Скандинавии – бог грома и молнии, покровитель земледелия». Про гром, молнию и «покровителя» я сразу забыл, так как нет ни одного бога без грома и молнии, и чтоб он не был «покровителем земледелия». Я подумал, что было бы логичнее, если бы мы поверили, что древние скандинавы просто молились «пузырю» или тору из кишок.

А вот это уже лучше: «Тора – пергаментный свиток, хранящийся в синагоге». В другом словаре: «Тор ранее представлялся просто поверхностью», а не объемным телом, как это представляется математически, — добавлю я. Разумеется, я тут же зачеркиваю «пергаментный свиток» и пишу вместо него «пузырь», который дети, наигравшись, порвали, а взрослые написали на рванье свою каббалу, используя поверхность, а не объем. К пергаменту они перешли значительно позднее, когда пузырей для всех синагог стало не хватать.

Но вот что странно. Европейцы вместо того, чтобы использовать уже известное слово Тора («тор») и написать честно и наивно «Би–Тора» (Битора), то есть, Двойная Тора, имея в виду добавление в традиционную Тору Евангелий, пишут черт знает что. Хотя не совсем черт знает что. Они снова, как на заре мира, пишут: Двойной Пузырь, имея в виду всю палитру корня «бл», которую я рассмотрел выше. А потом еще и выдумывают город Библ, который ни в какие ворота не лезет вместе с бедным Джубейлем. Мало того, они из кожи лезут, чтобы втолковать бестолковой пастве, что и Тора в части Ветхого завета – это тоже Библия, хотя даже намека в иудейских книгах об этом нет. Я призадумался. И вспомнил, что написал статью «Иисус» в комплексе «Утраченное звено истории» о том, что Апокалипсис и Христос – это два сапога, пара. И Христа евреи для того и изобрели, чтобы он все народы, сквозь которые фильтровались евреи, привел в новую веру, очень удобную для евреев, но не в еврейскую. А свою старую веру, иудейскую так закамуфлировал, чтобы никто никогда не понял, где там у них было «Первозаконие», и где Второзаконие. Но об этом в следующем разделе.

Этот же раздел закончу тем, что упомянутые «слепые» блеммии, о которых европейцам не могло быть вообще известно, так как никакого в Египте римского императора Диоклетиана не было, как и самой Римской империи не было, дают мне основание подозревать, что именно евреи не дали христианским библеистам назвать Библию БиТорой, чтобы не сильно подставляться. Об этом также говорит факт форменной ревизорской проверки неким евреем Гегезиппом всех римских католических церквей на предмет «правильности» их христианства. Подробности в книге.

Мишна – Повторение. Чего?

Вы еще не забыли, что Мишна в предыдущем разделе энциклопедией трактуется как бы первым толкованием Торы, но почему–то называется Повторением? Возвращаюсь к непонятности повторного толкования, без упоминания первичного толкования. Я имею в виду не Гемару, которая таким образом становится третьим толкованием, а именно Мишну – «повторение». У меня на это счет свои и довольно веские причины. Дело в том, что в состав Торы, как вы видели, входит Второзаконие, которое тоже Второзаконие фактически без «Первозакония». И обратите, пожалуйста, внимание, что самих иудеев эта неразбериха вовсе не интересуют. Они как бы наперед знают, в чем тут дело. Дескать, Моисей получил от Яхве жизненные инструкции, рассердился на свой народ, разбил эти каменные таблички–скрижали с записью мыслей и пожеланий евреям от Яхве. В разбитых табличках было «Первозаконие». Затем снова слазил на гору к Яхве и принес новые таблички – Второзаконие. Больше евреи про «Первозаконие» даже не вспоминают, как будто его сроду не было. Живут по Второзаконию. Поэтому я не сомневаюсь, что первая редакция Мишны в отличие от Мишны–Повторения как раз и было толкованием «Первозакония». Повторю и я еще раз: евреев нисколько не интересует «Первозаконие» и Мишна–не–Повторение. Они знают, что там чушь написана. Чушь же надо просто забыть, и не забивать ей себе голову.

Христианские же библеисты с ног сбились, чтобы узнать, что же там, в этом «Первозаконии» было, и почему его Моисей расколол на мелкие камушки, что даже прочитать нельзя? Сам факт невозмутимого спокойствия иудеев по этому вопросу и суета сует христиан по нему же, говорит о многом.

Итак, идеология иудаизма менялась дважды. Первый раз бог Яхве выдал Моисею первую партию «скрижалей каменных» с десятью заповедями, потом заменил их новой партией каменных табличек. Даю слово Фрэзеру (2 глава «Не вари козленка в молоке матери его» книга «Фольклор в Ветхом завете». М., Издательство политической литературы, 1986):

«Здесь речь идет об одной из «десяти заповедей. Мы имеем в виду 34 главу Исхода. В ней мы читаем рассказ о том, что принято считать вторичным возвещением Моисею «десяти заповедей» после того, как он в своем гневе, вызванном идолопоклонством евреев, разбил каменные скрижали, на которых были написаны заповеди в их первоначальной редакции. Стало быть, в упомянутой главе мы имеем не что иное, как второе издание «десяти заповедей». Что это именно так, а не иначе, с полной несомненностью вытекает из стихов, служащих вступительной и заключительной частью к перечню самих заповедей. В самом деле, глава начинается так: «И сказал Господь Моисею: вытеши себе две скрижали каменные, подобные прежним, и я напишу на сих скрижалях слова, какие были на прежних скрижалях, которые ты разбил». Затем следует рассказ о беседе Бога с Моисеем на горе Синай и текст заповедей. А в заключение сказано: «И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах я заключаю завет с тобою и с Израилем. И пробыл там, у Господа сорок дней и сорок ночей, хлеба не ел и воды не пил; и написал на скрижалях слова завета, десятисловие». Итак, автор настоящей главы, несомненно, рассматривал содержащиеся в ней веления Бога как «десять заповедей». Но здесь возникает затруднение. Дело в том, что отмеченные в 34 главе Исхода заповеди только частично совпадают с их текстом, изложенным в гораздо более популярной версии декалога, которую мы читаем в 20 главе Исхода, а также в 5 главе Второзакония. («Популярная» версия – с нравственными заповедями – мое).

Вот перечень заповедей, даваемый профессором К. Будде в его «Истории древней еврейской литературы» и основанный на версии декалога в 34 главе Исхода, за исключением одной заповеди, изложенной, согласно его параллельной версии, в Книге завета:

1. Не поклоняйся иному богу.

2. Не делай себе литых богов.

3. Все первородные принадлежат мне.

4. Шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай.

5. Праздник опресноков соблюдай в месяц, когда заколосится хлеб.

6. Соблюдай праздник седьмиц, праздник первых плодов пшеничной жатвы и праздник собирания плодов в конце года.

7. Не изливай крови жертвы моей на квасной хлеб.

8. Тук от праздничной жертвы моей не должен оставаться всю ночь до утра.

9. Самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа бога твоего.

10. Не вари козленка в молоке матери его.

Таков же перечень заповедей, предложенный Вельхаузеном, с той лишь разницей, что он опускает «шесть дней работай, а седьмой день отдыхай» и вместо этого вводит «соблюдай праздник собирания плодов в конце года» как самостоятельную заповедь, а не часть другой. Профессор Кеннет дает, в общем, такой же список заповедей, но в отличие от Будде он выделяет в особую заповедь праздник собирания плодов, а в отличие от Вельхаузена удерживает закон субботнего отдыха; в противоположность обоим он опускает запрет «не делай себе богов литых». В общем, его конструкция декалога основана также преимущественно на версии, содержащейся в 34 главе Исхода, и представляется в следующем виде:

1. Я – Иегова, твой Бог; не поклоняйся иному богу.

2. Праздник опресноков соблюдай: семь дней ешь пресный хлеб.

3. Все, разверзающее ложесна, принадлежит мне, также и весь скот твой мужского пола, первенцы из волов и овец.

4. Соблюдай мои субботы; шесть дней работай, а в седьмой день отдыхай.

5. Праздник седьмиц совершай, праздник первых плодов пшеничной жатвы.

6. Праздник собирания плодов совершай в конце года

7. Не изливай (буквально – не убивай) крови жертвы моей на квасной хлеб.

8. Тук от праздничной жертвы моей не должен оставаться всю ночь до утра (Исх.23,18). В другом месте (Исх.34, 25) этот закон ограничивается пасхальной жертвой.

9. Самые первые плоды земли твоей принеси в дом господа, бога твоего.

10. Не вари козленка в молоке матери его.

Какой бы из этих вариантов декалога (Второзакония – мое) мы не взяли, каждый из них резко отличается от привычной нам версии десяти заповедей. Моральные нормы в них совершенно отсутствуют. Все без исключения заповеди относятся всецело к вопросам ритуала. Все они имеют строго религиозный характер, определяя самым скрупулезным образом мелочные подробности отношений человека к богу. Об отношении человека к человеку не говорится ни слова. Бог выступает в этих заповедях перед людьми, как феодал перед своими вассалами. Он требует от них строгого исполнения всех повинностей, а их внутренние взаимоотношения, поскольку они не касаются этих феодальных обязанностей, его нисколько не интересуют. Как все это не похоже на замечательные шесть заповедей другой версии: «почитай отца твоего и мать твою. … Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего».

Если мы спросим себя, которая из этих двух расходящихся между собой версий древнее, то ответ может быть только один. Странно было бы предположить, в противоположность всем историческим аналогиям, что правила морали, входившие первоначально составной частью в древний кодекс, впоследствии были выброшеныи заменены правилами религиозного ритуала. Представляется ли, например, вероятным, что заповедь «не кради» была позже изъята из кодекса и вместо нее включено предписание: «Жертва праздника Пасхи не должна переночевать до утра»? Можно ли вообразить, что заповедь «не убивай» была вытеснена другой – «не вари козленка в молоке матери его»?». Конец цитаты. Выделение – мое.

Далее Фрэзер приводит многочисленные примеры из жизни полудиких племен Африки, которые ни в коем случае не кипятят молоко, т.к. это может привести к пропаже молока у животных, и выводит сюда десятую заповедь. Далее он продолжает: «Но такое толкование предполагает запрещение варить козленка во всяком вообще молоке, потому что коза при кипячении ее молока одинаково подвергается порче, независимо от того, была ли она матерью сваренного козленка или не была. Специальное упоминание о молоке матери можно объяснить двояким образом: тем, что для данной цели фактически употреблялось обыкновенно материнское, а не другое молоко, или тем, что в таком случае порча козы представляется еще более вероятным последствием, чем во всяком ином.… Но, спрашивается, если речь идет об отрицательном отношении собственно к кипячению молока, то почему в заповеди, вообще, упоминается о козленке? Ответ на этот вопрос дают, может быть, нравы племени баганда. Здесь сваренное в молоке мясо считается очень лакомым блюдом, и проказники–мальчишки, да и взрослые беззастенчивые люди, больше думающие о личном удовольствии, чем о благополучии стад, часто исподтишка дают волю своим греховным вожделениям и угощаются этим запретным кушаньем, равнодушные к печальной участи, ожидающей бедных коров и коз. Таким образом, еврейская заповедь «не вари козленка в молоке матери его», возможно, была направлена против такого рода лиходеев, чье тайное обжорство осуждалось общественным мнением как серьезная угроза главному источнику пищи. Отсюда понятно, почему в глазах первобытного пастушеского племени кипячение молока являлось более гнусным преступлением, нежели кража или убийство. Ведь вор или убийца посягают на отдельное лицо, тогда как кипячение молока, подобна отравлению колодца, угрожает существованию целого племени, подрывая основной источник его питания».

Меня не столь интересует полемика насчет козленка и молока, сколь факт первичного и вторичного «завета бога Яхве». В этом главная суть. Во–вторых, очень глубокое понимание Моисеем сути проблемы. Я ведь знаю, что ни с каким богом он не общался. В третьих, явный обман израильтян, которых он вовлек в свой «поход» одним «декалогом», а уже в пути, когда возврата назад не было, заменил его вторым декалогом. В четвертых, второй декалог полностью прекратил «шатания» внутри веры раз и навсегда, прекратил «разбросанность» чувств, сосредоточил их все строго в одном направлении. Поэтому Моисей не был наивен, у него был великий мозг. Этот мозг ни в коем случае не мог заниматься ерундой вроде той, что представил нам Фрэзер в предыдущем абзаце насчет «отравленного колодца». Не находите, что «Я – Иегова, твой Бог; не поклоняйся иному богу» более значительно, чем «сохранение своего стада от порчи его кипячением молока»?

Таким образом, Фрэзер доказал, что «Первозаконие» содержало нравственные заповеди, а из Второзакония они были убраны как совершенно идиотские. Вот в чем гениальность Моисея, направленная на благоденствие евреев, но никак не на благо всех народов. Для всех остальных народов осталось «Первозаконие» под видом Второзакония, «привычной нам версии десяти заповедей» . Но донес до всех народов это извращенное понятие декалога только Христос.Про это у меня в другой статье. Здесь же скажу, что именно поэтому евреи стараются скрыть от всех остальных народов, что у них, евреев, Второзаконие совершенно отличное от христиано–мусульманского Второзакония. Христиано–мусульманское «Второзаконие» по сути является у них «Первозаконием», совершенно идиотскими заповедями, которые ни выполнить честно, ни отбросить без ложного стыда невозможно. В книге у меня подробно освещена 2000–летняя тщетность привития людям нравственных заповедей наподобие условного рефлекса. На людей действует только закон и суд. Так и живем нараскоряку. Можно на этом закончить, но не лишним будет, и попытаться проследить ход моисеевой мысли при смене скрижалей.

Как бы я поступил на месте Моисея, да и Вы, любезный читатель, в той ситуации, которая существовала в тот момент? Богов целая куча, весь народ одной страны, не говоря уже о разных странах, разделился по богам. Кузнецы «ходят» под Гефестом, виноделы под Артемидой, военные под Марсом. Совершенно, как сегодня все «ходят» под разными бандитскими и спецслужбистскими «крышами». Идут беспрерывные столкновения не между богами, а между людьми их почитающими, но главным образом, роль застрельщиков выполняют различные группы жрецов, «служащих» тому или иному богу. С этим надо было кончать, раз и навсегда. Я думаю, Моисей почитал историю, которую начали писать незадолго до него вновь изобретенными буквами. И заключил, что идут непрерывные войны и остановить их нельзя, но и сами войны ничего не могут дать, они почти бесполезны, ибо отражают столь многообразные причины, что надо бы сами эти причины несколько упорядочить и по возможности свести к одной–двум, лучше – к одной.

Прошу прочитать маленькое отступление. Я не устану эту мысль повторять. Мы привыкли думать, что уже 30 лет назад люди были такие глупые, потому что не пользовались итернетом и пиво охлаждали льдом не из холодильника, а запасенным зимой на речке. Что уж тогда говорить о 1000–летней давности? – рассуждают они. И им невдомек, что сами они зачастую не представляют себе, как получается лед в их холодильнике. Поэтому, меня удивляет, когда наши ученые представляют себе мыслительный процесс «древних мудрецов» как у пятилетнего ребенка. А это совсем не так. Достаточно вспомнить Ньютона, когда он жил, и что он «измыслил», глядя на яблоню. А многие сегодня в состоянии изобрести письменность? Она нам кажется такой простой вещью, хотя ее идея ничуть не ниже идеи квантовой механики, которую подавляющее большинство народа вообще не в состоянии вообразить. Вот по этой причине я представляю себе мыслительный процесс выдающихся древних людей, свободных от повседневной добычи пищи, нисколько не хуже мыслительного процесса нынешних нобелевских лауреатов.

Моисей понял, что надо приучить всех людей своего круга, то есть евреев, идти очень прямой дорогой, не задирая головы на всякие вывески и рекламные плакаты по сторонам. Этому строю надо смотреть друг другу в затылок, а впереди будет он, ибо он знает один, куда их вести. Всем знать необязательно и даже вредно. Поэтому он создал первую заповедь: «Я – Иегова, твой Бог; не поклоняйся иному богу!» И никогда ее не менял ни в одной своей последующей редакции «скрижалей». Эта заповедь основа основ. Я уверен, что на этом этапе, он уже знал и вторую свою редакцию заповедей, Второзаконие, но она была только в его голове, в «широкой печати» не освещалась. Почему я так думаю? Да потому, что без истинного еврейского Второзакония, второй редакции, содержащейся в голове, нечего было и выводить «израильтян в поход», ибо он был бы уже на выходе из «Египта» обречен на неудачу. Ибо наставления типа: «почитай отца твоего и мать твою. Не убивай. Не прелюбодействуй. Не кради. Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего. Не желай дома ближнего твоего; не желай жены ближнего твоего, ни раба его, ни рабыни его, ни вола его, ни осла его, ничего, что у ближнего твоего», вносят только путаницу в умы стройного войска. В походе войску нужно только: «За Родину! За Сталина!», в крайнем случае: «Ура–а–а!». Таким и является еврейское Второзаконие в отличие от «привычного всем» «Второзакония», которое – Первозаконие.

Приведенный лозунг–приказ мог быть использован только в полностью организованном по–батальонно, по–ротно, по–взводно войске, но до этого было еще далеко. Войска не было, была тайная организация, которая «изучала труды». Поэтому, в ней возникали разные мнения по одному и тому же вопросу, шли споры, то есть, по–современному был сплошной базар, как у нас сегодня в «стане демократов». Это надо было кончать. Что могло всех объединить кроме единого бога, к которому привыкать было несколько непривычно? Житейски простые истины, что же еще? Никто ведь не будет спорить, что надо любить родителей и желательно «не желать» жены соседа. Я хочу специально подчеркнуть, что в это время, как и в нынешнее, как раз все и желали, и жену соседа, и его вола, и осла. Потому что это были очень естественные желания, и не считалось большой доблестью их скрывать. Поэтому пресечь в других душах, но не в своей собственной, эти поползновения каждый считал хорошим делом. Это была хорошая основа для привлечения в свои кружки «народных масс». Ведь и христианство с мусульманством завоевало мир на этой галиматье. То есть, Моисей знал, что делал, когда соблазнял своих евреев этой несбыточной мечтой «Первозакония».

Толково использованные участившиеся извержения Везувия или любого эфиопского или йеменского вулкана, их там несчетно, для создания единого бога, всем понятные правила социального общежития в условиях назревания его необходимости, как мне кажется, упали на благодатную почву, и новая вера относительно быстро получила признание. Но, в условиях матриархата, который все никак не укладывается в голове ученых на такой поздней «стадии», новой религии не было места. Власть женщин была крепка и непреклонна совершенно так же, как власть вымышленных фараонов в Древнем Египте, откуда, дескать, и «повел свой народ» Моисей. Я даже думаю, что Моисей рассказал своей бывшей спасительнице–фараонше о единобожии и его преимуществах. И был понят. Поэтому–то, его так часто и приглашали в фараонский дворец, посоветоваться, а иногда и с просьбой помочь «египтянам» с помощью своего нового бога. Но у Моисея были свои взгляды на перспективу. Он не для того придумал нового главного бога мужского пола всесильным, чтобы он служил укреплению матриархата. И покойный Фрейд, прекрасно понимая Моисея, все равно никак «не находил места богиням–матерям» в своей «реконструкции сотворения мира». (Подробно в книге).

У Моисея были далеко идущие планы, как потом у Македонского, Наполеона, Ленина и Гитлера. Вы видите, что я не упоминаю пока торговое племя, а рассуждаю чисто отвлеченно. В отличие от упомянутых прожектеров, его планы полностью сейчас осуществились. Он решил отобрать власть у женщин и создать патриархат, который расцвел у нас всеми цветами радуги. Ни в какой поход он израильтян не водил, разумеется. В поход пошли его соратники среди торгового племени евреев, продиравшегося как расческа в волосах через народы. Это была сплоченная армия, безо всяких детей и стад овец, только со скрижалями. Ставка делалась на мужчин–агитаторов, и агитации подвергались только одни мужчины. Его приверженцы еще не дифференцировались на собственно паству, и собственно агитаторов, поэтому придавали слишком большое значение тем самым шести нравственным пунктам. Эти пункты годились для паствы, которую объединяли в вере в нового бога. Как сказал бы Фрейд, они идентифицировались между собой в общей любви к новому богу. Если бы Моисей просто хотел создать новую религию, то ее создание на этом бы этапе и закончилось. Новая религия начала бы набирать обороты при матриархате и служить ему. Но ведь Моисеем новая религия и задумывалась для того, чтобы отобрать у женщин их главенствующую роль.