Но этот путь не мог быть равнозначной заменой морскому до Барселоны по Черному и Средиземному морям. Скорее он был транзитом соли через Киев и Польшу в Северную Европу. Позднее, когда подземной соли нашли много в Польше, он практически перестал существовать, снабжая солью только Киев. Помните знаменитых чумаков, якобы возивших соль с Черного моря? Как будто ее нельзя было привести по Днепру. А к моменту находки отличной соли в Белоруссии этот путь и вовсе забросили, и сегодня здесь нет даже автомобильной дороги, не говоря уже о железной дороге.

По Волге путь, безусловно, был, плавать легче, чем ходить по бездорожью. Чего же там возили? Заметьте, что на одной хорошей лодке из дерева, это вам не эфиопский папирус, можно столько соболей привезти, что всем персидским царевнам носить – не переносить соболя, взамен оставив одну саблю. Сам же автор пишет, что сабли продавать было сверхвыгодно. Об этом же я писал в своей книге насчет шелка, возимого по шелковому пути из Китая в Европу, правда вместо одной лодки я посчитал, что хватит трех верблюдов. Не ходили же простые люди в шелках и соболях, оно даже и сегодня – дорого.

В дополнение к только что изложенным сведениям я провел изыскания насчет поваренной соли на заре веков, и у меня вышло, что кроме Эльтона и Баскунчака соли в те времена нигде не было, а солью в Византии даже платили зарплату военным и чиновникам. Представляете, даже сегодня 70 процентов соли нашей страны добывается именно там, не оскудели запасы, как видите. Они же ежегодно автоматически пополняются. Без людского участия. Я уже написал, что весь Дальний Восток с их–то изобилием рыбы, которую требуется солить, не то испортится, запасов соли не имеет. Правда кое–где выпаривают ее из морской воды, но она получается такой же невкусной как сырая картошка по сравнению с бифштексом. Там же я объяснил, почему китайцев дразнят: «ходя, соли надо?» А корейцы и сегодня едят полупротухшую рыбу, соль по привычке экономят. Поэтому я пришел к выводу, что по «шелковому» пути возили на запад и восток соль. По Волге от среднего течения, оттуда, куда впадает «сезонная» речка Еруслан, протекающая мимо названных соленых озер, и до Каспийского моря – тоже возили соль. Кроме того, с верховьев Волги возили на продажу русских рабынь, у «персов» был острый недостаток женского пола. Об этом еврей персидского разлива Ибн–Фадлан прямо пишет. Вот так в Пермь и попало то блюдо, которому я выше посвятил столько места. Прямиком из Персии. Понравилось оно аборигену, так как сабель у «персидского» купца больше не было, все «раздарил».

Солью владел Хазарский каганат, вот он–то и понастроил упомянутые выше «сторожевые башни и крепости» для того, чтобы ушлые люди не миновали их таможню в Ахтубе, в районе нынешней Астрахани, но не в ней самой, так как ее перенес с древнего места какой–то из Романовых. И никакой там дороги по безжизненной степи с севера на юг не было. Я уже говорил, что подробности об этом каганате у меня в книге.

Теперь я перейду к русскому православию, а то мне евреи–торговцы уже немного надоели. Начну с Орды, которая по официальной истории татаро–монгольская, и дислоцировалась она там, где некогда было Хазарский каганат, даже столица та же самая, только с другим названием, то есть в устье Волги. Притом вы все помните, что каганат как–то незаметно рассосался в пространстве и времени, якобы еще до прихода татаро–монголов из Монголии. При этом эти самые монголо–татары очень уж нас, русских, угнетали, а церкви наши православные чрезвычайно блюли, фактически содержали их на свой счет.

Сами же, как только завоевали нас, так сразу же и ушли в свою Астрахань или как там она у них называлась, кажется Сарай, и больше на Руси не появлялись. Наши же князья один за другим ездили туда сами, возили дань, а назад везли ярлык на продолжение своего правления. Некоторые историки даже пишут, что это «нашествие» на нас было для нас великим благом. (см. мою книгу). Большинство других историков же утверждает, что из–за этих татаро–монголов мы очень сильно отстали от Запада, так отстали, что и сегодня не можем еще Запад догнать. Наши князья так дружно жили со своими завоевателями, что переженились с ними вдоль и поперек, но дань почему–то платили. Но когда Калита денег накопил, а его наследники освободились от «ига», а потом, завоевав, объединили всю Московскую Русь в кучу, от Урала до Польши, и от Черноморских степей до Белого моря, вот тогда–то уже крымские татары начали брать русских барышень, детишек и мужиков в плен по сто тысяч человек разом.

Не веря всей этой галиматье, я, немного почитав книжек и поразмышляв, решил, что никаких ни татаро–монголов, ни монголо–татар не было. Просто Хазарский каганат, состоящий из казаков–разбойников всех кровей (подробнее в книге) покупал у наших князей рабов по дешевке, а рабами были мы с вами, включая угров, финнов и вообще всех, кто под руку подвернется. Взамен рабов нам внедрили правоверие, которое вроде бы сирийское, а на самом деле персидское и вообще «несторианство». Вы только посмотрите, основатель несторианства Несторий, якобы из Византии. Но имя Несторий по этой самой византийской традиции – сын или последователь Нестора. Точно так же как Юлиан – сын или ученик Юлия, Валентиниан – Валентина, а сам Валентин – Валента, и так далее. Нестор же оказался киевлянином и даже «участвовал» в написании «Повести временных лет», но когда, где родился, и где умер – неизвестно. О Нестории сведения – как под копирку, то есть, никаких. «Труды» же Нестория опубликовали только в 20 веке, из коих оказалось, что никаких различий между православием и несторианством, то есть правоверием, нет. А на блюде том, которое нашли около Перми, и на котором черт знает, почему Деву Марию не считали богиней, осталось без только что, чуть выше, мной приведенных комментариев. Их как бы аннулировали (БСЭ).

На старинных гербах городов Тифлиса (ныне православный Тбилиси), Костромы, Юрьева, Зенькова (Полтава) и так далее везде христианский крест соседствует с мусульманским полумесяцем. На старинной православной церкви около гостиницы Россия в Москве – то же самое: нижняя третья перекладина креста – полумесяц. А вот Семиреченская область (ныне Алма–Ата) и Акмолинская область (ныне Астана) – на гербах полумесяцы уже без крестов, в чистом так сказать, виде. А хазары вообще исповедовали три религии разом. Что же все сие значит? А то значит, что несторианство, возникшее в Центральное Азии, точнее в Персии (Иране), отколотое от иудаизма, еще не разделилось на христианство и мусульманство, ибо использовало как мусульманский, так и христианский главный атрибут. Оно же есть и правоверие христианское, возникшее задолго до того, как Козьма Медичи сообразил создать католичество. И принесли его на Святую Русь – хазары, значительная часть из которых – казаки–разбойники. Потому–то «моногло–татары» так и уважали без меры нашу «святую веру». Как им не уважать, если они сами к ней принадлежат.

К этому времени мусульманство окрепло и само начало почковаться, но уже там, в Средней Азии и на Ближнем Востоке. А мы остались при правоверии, которое отнюдь не православие нынешнее. Между тем спрос на Волге на наших рабынь спал, женское сословие восстановилось (подробности в книге), соль нашли повсюду или научились ее получать чище из морской воды, и Хазарский каганат растворился, никто и не заметил как. Хазарские же евреи частично отправились в Чечню, вообще на Кавказ, частично – в Киев, а в основном – на Русь и в Польшу, делать для народа водку (см. Солженицына «Двести лет вместе»). Вот об этом–то одном из путей, самом маленьком, миграции евреев и пишет упомянутый выше Ибн–Форднандбех, а вовсе не о торговом пути евреев, по которому они сновали туда–сюда. Как на электричке.

Остановлюсь немного подробней на волжской торговле, она же экономико–политическое завоевание Ярославско–Суздальской Руси, она же и Владимирская, тогда Московской Руси еще не было. Хазарский каганат усилиями евреев превратился в государственную структуру, но слишком разнородны были ее составляющие. Нерегулярные воины, это в основном казаки–разбойники, вольные люди: ограбил, пропил и опять пошел грабить. Их использовать, как регулярную военную силу было практически невозможно, больно ненадежны. Но их можно было натравливать друг на друга, как ныне умные люди поступают с криминальными группировками. Главный прибыток еврейских властей от них был тот, что они не знали истинной цены того, что награбили. Да, оно и сегодня так, скупщики краденого дают грабителям едва ли десятую часть истинной цены. Этим ребятам никакая религия не нужна, разве что в редкие моменты угрызения совести. Национальный состав их был, как и сегодня, очень пестр, уживались они отлично. Недаром много позднее, на Дону, русские и татарские казачьи станицы мирно уживались рядом. Исторический факт.

Были и регулярные воины, в основном чистого этнического состава: будущие калмыки, татары, мужественные и упертые, как сегодня говорят, воины. Для них нужна была идеология, чтобы направлять их туда, куда надо. Им очень подходило мусульманство: не спивайся, все заранее предопределено Аллахом, так что, вперед, куда прикажут. Это было хорошее воинство, которому поэтому же платили мало, и когда придется (читайте Павича). Были среди этих хазарских войск и неуправляемые, жившие как кошка: сама по себе. Это чеченцы и их соседи. С ними не было никакой управы, поэтому часть евреев просто внедрилась в них и делала там свои дела, торговые, обманные, обменные, религия у них возникла гораздо позднее, когда их стала пытаться «присоединить» Россия.

Третья составляющая Хазарского каганата – евреи иудейского толка, которые ушли вперед из Ирана, и даже не знали, что там уже вовсю процветает мусульманство и христианское правоверие вперемешку. Почему так произошло? Потому, что торговать, просачиваясь сквозь народы, без иудаизма невозможно (см. мою книгу и др. статьи). Главное же состоит в том, что как только евреев становится слишком много среди любого народа, они начинают жестко конкурировать между собой, вытесняя менее умных и удачливых на периферию, в другие народы. Вот они и потекли по Волге от Казани к Нижнему Новгороду, Ярославлю, Костроме. Здесь царствовали ушкуйники, разбойники, но не казаки, грабившие купцов, но не только новгородских, но и английских, появившихся с Белого моря, Северной Двины, Сухоны. Они же продавали русских рабов торговцам. Ибо продавать им было больше нечего. Соболей тут в большом количестве не водилось, им тут очень жарко. Из этих ушкуйников впоследствии появились Шуйские и Романовы. Это был период, когда Венеция еще не задумывалась о строительстве своих дворцов и храмов на сваях из русской лиственницы, но накануне этого.

Дураком будет тот, кто станет бесплатно раздавать всем и каждому свои секреты, на которых он зарабатывает неплохие деньги. Таким главным секретом у евреев был иудаизм. Его основу повторю еще раз, хотя я и делал это в своих работах уже многократно. Люби только своего бога Яхве и строго соблюдай все, что он требует от тебя лично для себя, любимого. Это сближает общину. Все, больше никаких запретов нет. Ты можешь в общении с себе подобными делать все, что тебе заблагорассудится, но знай, что ответственность несешь лично ты, к Яхве не апеллируй. Ваши внутренние дела его нисколько не интересуют. Поэтому евреи, не подумавши, начали было внедрять ислам и на Руси, все–таки он очень хорошая штука – все предопределено и не рыпайся. Но быстро заметили, что против искони любимого народного напитка – медовухи, не попрешь. Это и по запискам Иб–Фадлана видно. Но возить народу виноградные вина из Персии, это дороже медовухи будет, а медовуху евреи делать не умели. И вклиниться в этот бизнес не могли – надо лазить по тайге и отбирать мед у диких пчел, а потом еще его и квасить умеючи надо, отравлений много было и без них. Тогда они быстренько придумали водку, страшно дешево и через меру сердито, как говорится. Подробности у меня в других работах.

На этой основе стали процветать две тенденции: правоверие, точная копия несторианства, со значительной примесью ислама, в части не касающейся водки, и закрепощение свободных хлебопашцев на базе «бесплатной» выпивки, дескать, потом отдашь. Во тут и блюдо из Григоровского пригодилось. Я даже готов признать, что его специально привезли вместе с саблями в свое время, но не на продажу, а в чистый подарок.

Я уже говорил, что соль нашли повсеместно, и спрос на русских рабынь пропал на Волге, а остальная торговля уже не обеспечивала нужд растущего племени торговцев. Притом население было крайне бедно, ничего тут кроме куньих шкурок да лаптей не было. Не повезешь ведь лапти на экспорт. Поэтому торговцы жили только водкой и за счет ее отбирали у населения последнее. В общем, еврейство в верховьях Волги окуклилось, и даже ассимилировалось некоторым образом с русскими, растворившись в нем так, что корчмарей тоже стали считать русскими. Замечу, что часть ушкуйников, побогаче, захотела тоже «жить красиво», как и нынешние новые русские, евреи им быстро предоставили эту возможность и одновременно, вклинившись между них. Наняли строителей и соорудили, сами не прикасаясь к кирпичам, все то, что и сегодня видно в верхневолжских городах. О правоверии же тех времен ныне ничего не осталось, кроме упомянутого блюда, все пожгли и уничтожили сперва «варяги», прокладывая путь от Смоленска на Кострому за лиственницей и везя с собой католичество, а докончили Романовы, переходя уже от католичества к православию, которое, повторяю, не надо путать с правоверием.

Нижняя же Волга, то есть хазары, совсем хирела без торговли с никому не нужной теперь солью. И подвижная их часть, торговое племя разбежалось на все четыре стороны, аборигены же остались на местах, как им и положено. Путь «из варяг в греки», который я называю путем «из Венеции в Кострому», я описал уже несколько раз в предыдущих своих работах. Здесь только скажу, что какое–то время на Верхней Волге католичество и правоверие сосуществовали, пропитываясь друг другом, что видно хотя бы из того, что то и дело менялись самым странным образом русские патриархи, о чем я тоже говорил в других свои работах. Пора переходить к реке Дон.

Нижнее и среднее течение Дона, где он максимально приближается к Волге, входили в Хазарский каганат, но имели второстепенное значение. Там бандитствовали все в основном русские бандиты, начиная с Соловья–разбойника и Ильи Муромца, хотя были и представители казанских татар, о чем говорят соседствующие с русскими и татарские временные поселения, только впоследствии ставшие станицами. Торговать по Дону было особенно нечем, в верховьях его жила «чудаковатая» чудь, «не знавшая оружия». Основным ареалом промысла донских казаков–разбойников были низовья Дона и Азовское море. Здесь попеременно то возникал, то пропадал транзит соли из недр Хазарии, с Баскунчака. Когда будущие чеченцы набирали большую силу и далеко проникали из своих гор на равнину, путь соляных купцов тут прекращался, и переходил с Волги на Дон и по нему через Азовское море в Керчь и далее по обычному маршруту. Когда чеченцы и прочие северокавказские народы слабели, они прятались в горах и там переживали невзгоды. Об этом подробно у меня сказано в упомянутой книге. Казаки–разбойники жили тоже полосами, то хорошо, то – плохо. Евреи, разумеется, там тоже жили, деньги считали казакам, скупали краденное, банкирствовали под именем менял. Религия тоже была не поймешь какая, такая же, как и в верховьях Волги: почти мусульманство, но можно водку пить сколько хочешь. Все предопределено богом, но можно и проказничать, воровать и грабить, а потом – отмолить. В общем, несторианство или правоверие. Какую же еще религию исповедовать разбойникам? Ее и сегодня исповедуют бандиты в малиновых пиджаках и с сотовыми телефонами в руках. Пошел, ограбил, убил, а потом пришел в церковь, купил попу цветной телевизор, сунул в кружку пятисотенную, и чист как огурчик, вернее, как херувимчик или дитя–ангелочек. Кстати, и праздник был у нас как у евреев – в субботу, и мы его на воскресенье перенесли позже всех остальных христиан. В общем, на Дону был не такой уж и стабильный бандитский заработок. Недаром и Еруслан Лазаревич, с которого Пушкин срисовал своего Руслана, несколько пренебрежительно относился к Подонской орде, представляя собой Орду Задонскую, Волжскую. Конечно, по Дону шла доставка рабов, тех самых безответных «чудаков» в Кафу, ныне Керчь, но это были, так сказать, разовые, мелкие мероприятия, как торговля шпильками и аудио–видеокассетами в супермаркете. Большого спроса на рабов в Кафе пока не было.

Как говорится, свято место пусто не бывает. Торговля на Волге совсем захирела, зато резко как на нефть в 1970–х, возрос спрос на рабов в Кафе, а значит и – на Дону. Притом именно на неквалифицированных рабов, была бы сила и выносливость. Чудь же именно таковой и была, притом совсем без оружия, приходи и бери ее сколько надо. А чуди было в верховьях Дона и, особенно за Окой на север видимо–невидимо. Сегодня вся та чудь в виде потомков живет по всему Средиземноморью, а остатки – в Финляндии. Правда, размножаться им особо на Средиземноморье не давали, особенно мужикам, прикованным к веслам галер: греб, греб и умер от натуги, его – за борт и садили нового. Ох, и много же такого «добра» требовалось. Но и чуди по лесам от Смоленска до Мурома и от Оки до самой будущей Финляндии – было предостаточно. Подробнее об этом – у меня в книге. В общем, «бизнес» был фантастически прибыльным, никаких тебе почти накладных расходов, не говоря уже о себестоимости, то есть воспитании будущих рабов. Они росли как лесные грибы, приходи и срезай. Они же, повторяю, не знали даже оружия.

Донские казаки–разбойники начали жиреть, а с жиру, как известно, бесятся. На самом же Дону трудно создать благоустроенную жизнь, на семи ветрах ведь, то оттуда, то отсюда самих грабителей грабить приходили. То Орда Задонская, то чеченцы, да мало ли из истории видно бродячих шаек. Они даже и на Ниле были, в тростниках, «древние греки» их описывают. В общем, решили создать себе столицу, подальше от этих «семи ветров», где больше всего чуди «выкосили». Я думаю даже, что сперва построили Коломну на северном берегу Оки, а потом уже и саму Москву, исключительно в деревянном виде, ибо сами строить по причине своей профессии не умели, а чудь искони деревом обходилась. В эти столицы сваживали награбленное, прятали, здесь же гуляли и пропивали награбленное, а главное, сами прятались, когда не были в большой силе, а в виде «рати побитой», то есть сплошных мертвецов, как это сказано в сказке про Еруслана Лазаревича. Естественно, что командовал в Москве главный разбойник типа Ильи Муромца, которого все остальные разбойники боялись как огня или как ныне «солнцевских». Горела Москва через две недели на третью, или по пьяни, или по злобе, или из–за неумения строить, когда сплошные деревянные строения растягивались на версту. В общем, кто на Дону был князь, тот и в Москве был князь. Кстати, еще печенеги, которые те же хазары, как Константинополь, Царь–град и Стамбул – один и тот же город, имели в своем иерархическом словаре и князей и великих князей, как персы шахов и шахов–ин–шахов. Поэтому ничего удивительного нет в том, что в Московии появились эти же самые персонажи, как, впрочем, и во Владимиро–Суздальской Руси на Волге.

Теперь я должен сам из себя (из книги) привести цитату: «Пора переходить к основанию Московского княжества. Но прежде давайте посмотрим на древний Волок Ламский, ныне Волоколамск на реке Лама, который связывают сегодня только с 28–ю героями–панфиловцами, но никак не с образованием Московского княжества. Даже официально Волок Ламский (1135 год) старше Москвы (1147 год). Вспомните также, что в этот Волок Ламский московские князья ездили из своей Москвы едва ли не ежемесячно. Чего им там понадобилось? И почему волок от слова волочить, перетаскивать сухим путем лодки? Ныне как попадают из Москвы–реки в верховья Волги? По каналу имени Москвы. Но можно и не по каналу, а по притокам Москвы–реки до Ламы и там чуть–чуть перетащить в нее лодку и плыви себе по Ламе до самого нынешнего Рыбинска, попадай в Волгу. Отсюда и в Тверь легко попадать уже по Волге, а Тверь тоже старше Москвы. По самой Москве–реке, если плыть не вверх, а вниз, попадаешь в Оку возле Коломны, а дальше и до Рязани – рукой подать, которая тоже старше Москвы (1095 год). Мало того, Рязань владела истоками Дона под Тулой. Но и это еще не все. От притока Ламы можно попасть в реку Рузу, а от Рузы до истоков Днепра не более 4 -5 километров. А немного ниже, где Днепр уже принял вид настоящей реки, стоит Смоленск, основанный в 862 году, еще до христианства. Вы представляете, что за стратегическое место это? По реке Осетр, впадающий в Оку можно добраться до старинного города Венев, стоящего на водоразделе бассейна Дона, от которого до реки Упа совсем недалеко. Волоколамск, таким образом, связывает в единое целое всю южную водную систему Восточной Европы: Днепр, Дон и Волгу. И этот стратегический пункт, который для России важнее Константинополя на Босфоре, никому не принадлежит. Представьте, — никому.

Тверское княжество Москва «присоединила» только в 1485 году, после полной победы над «татарами». Рязанское княжество Москва «присоединила» только в 1521 году после более чем четырехсотлетних войн между ними. Ярославль Москва «присоединила» в 1463 году, Тульское княжество – в 1521 году, Новгород, основанный в 859 году, – в 1478 году. Смоленск Москва «присоединила» в 1514 году. Но Смоленск – это Вам не Ярославль какой–нибудь. Он стоит на пути лесных «стратегических интересов» Запада. Его пришлось отвоевывать у Литвы в1514 году, а потом снова, и уже у Польши в 1654 году. Самое «позднее присоединение» состоялось в 1521 году (Рязань и Тулу, Смоленск уже был наш с 1514 года). Таким образом, сильное Московское государство в 1521 году напрочь отрезало Причерноморские степи своей сплошной могучей границей, а с татарским «игом» было покончено еще ранее, в 1480 году, как раз после «присоединения» Ярославля в 1463 году.

И НАСТУПИЛ ИДИОТИЗМ. Отдельные маломощные государства–княжества в период «расцвета» татарского ига не имели от «крымских татар» столько «набегов» для захвата рабов, сколько стало иметь сильное единое Московское царство от более чем 150 лет назад поверженных, «татар»? Привожу цитату из Ключевского: «В начале 16 века южная степь, лежавшая между Московским государством и Крымом, начиналась скоро за Старой Рязанью на Оке и за Ельцом на Быстрой Сосне, притоке Дона».Пропущу немного и далее: «Пленные приливали в Крым в таком количестве, что один еврей–меняла, по рассказу Михалона, сидя у единственных ворот Перекопии, которые вели в Крым, и, видя нескончаемые вереницы пленных, туда приводимых изПольши, Литвы и Московии, спрашивал у Михалона, есть ли еще люди в тех странах или уже не осталось никого».Польшу и Литву я не стал выделять, смотри выше.

1521 год, год присоединения последнего окрестного княжества к Москве, разве не начало 16 века? Несомненно, начало. В чем же дело? А дело вот в чем. На Западе нашли поваренную соль в Германии и Польше, из морской воды научились выпаривать получше, не такую горькую, поэтому озера Эльтон и Баскунчак утратили свое значение, Большой проходной двор почти перестал функционировать, хазары растворились в пространстве, как соль в воде, без остатка. Спрос на волжских рабов резко упал. Но зато возрос в устье Дона, в Крыму и в низовьях Днепра. Древний мир начинал «строиться» на полную катушку. Поэтому все рассмотренные выше кучки–ровесники: Ярославль, Казань, Рязань и прочие, значительно старше Москвы, постепенно приходили в упадок. Не было сбыта рабов тут. Яицкие казаки–разбойники, каких я направил на Яик ошибочно (они все–таки болтались в низовьях Волги до этого дня), только сейчас переехали на постоянное жительство на Яик, и занялись честным трудом: стали ловить осетров (читайте про их рыбалку, есть сведения и правила ловли). Спрос на осетров был громадный, река Яик была полна осетров, никто не мешал. Сегодня этих казаков считают самыми честными.

Работорговцы–князья, продававшие в рабство свой народ, призадумались и двинулись в сторону Волока Ламского, поэтому и получилось, что Ярославль они потом «завоевали» первым. А его и завоевывать не надо было, он и так им принадлежал. Потом передвинулись чуть–чуть от Волока и основали «красавицу–Москву», у истоков трех великих рек Восточной Европы». Конец цитаты.

Привел я ее потому, что из–за недостатка начитанности, преждевременно упомянул про Волок Ламский, этого не надо было делать. Еще много воды утечет, пока Москве он понадобится. Остановлюсь на деревянной Москве с великим князем на печенежский манер и жившим только на работорговле. Эти князья жили как бы нараскоряку. И на Дону надо быть, а то разбойничьи навыки пропадают, да и новая поросль, как сегодня говорят «крутая» поднимается. И Москву надолго не оставишь, тут весь «общак» спрятан, жалко расставаться. Эта «раскоряка» происходила оттого, что наследование титула князя было по существу бандитским, от «пахана» — к правой руке «пахана», чаще всего к брату, но иногда и просто к «названному» брату. Подробно об этом у меня в книге, здесь – тезисы. Поэтому бандитский «великий князь» никогда не был спокоен, вечно на нервах, впрочем, как и сегодня. И даже скрупулезный Карамзин начал их записывать чохом: «Святослав Всеволодович, Андрей Ярославич, Александр Невский – последовательно 1247 – 1263 годы», или «Георгий Данилович, Дмитрий и Александр Михайловичи – один за другим 1319 – 1328 годы». Князья просто разрывались между Москвой и Доном. А царская жизнь за деревянным частоколом, коим был огорожен их Кремль, развращает, ослабляет волю. И на тебе, тут выборы на Дону, ведь только там избирали атамана, по делам его, как говорится. И даже Иван Калита там «избирался», «в татарах». И, наконец, один осмелился, сказал, что ни на какие выборы не поедет, а царствовать после него будет его сын. Это был, как вы понимаете, великий князь Дмитрий по прозвищу, как и положено ему быть, Донской. Он ведь с Дона, а Илья, который Муромец, из «основоположников», так как «мур» по–еврейски – строить, основывать. Хоть банду, хоть город.

Вот тут–то и последовала Куликовская битва, которая была в Москве, на Кулишках, по неопровержимым данным Носовского и Фоменко. То есть, «братва» на Дону сильно обиделась за такое ниспровержение их «понятий» и прибыла в Москву на Кулишки в полном своем составе под псевдонимом «татар» во главе с «полевым бандитом», заместителем по «понятиям» самого Донского. Упомянутые новохронисты, правда, об этом не говорят. Но Донской их разбил, и сын его Василий Дмитриевич начал царствовать, «раскоряка» прекратилась раз и навсегда. Впрочем, еще целых сто лет казаки–разбойники все пытались восстановить прежний порядок бандитского наследования московского трона, но безуспешно. Началась царская благодать в Московской Руси.

Евреи быстренько перебрались в новую столицу разбойников и приступили к своим искони обязанностям: торговать, обманывать, закабалять, копить капиталы, действовать на власть не прямо, а косвенно. Читайте последнюю книгу Солженицына, там все доходчиво сказано. Кроме одного, что евреи не из Польши к нам впервые прибыли, хотя и оттуда их добавилось, а – из Хазарского каганата, где мирно сосуществовали с разбойниками. Я только не могу точно сказать, где они придумали «русскую» водку, в Ярославле или уже тут, в Москве? В своей книге я исчерпывающе показал, что русские водку сами придумать не смогли бы, образование не то, а это сложный процесс. Да, и цитату можно из Солженицына привести, даже не одну: 1. «А в юго–западном крае уже к 1872 году в аренде у евреев находилось 89 процентов всех винокуренных заводов. С 1863 евреям было разрешено винокурение в Западной и Восточной Сибири (ибо «замечательнейшие специалисты по части винокурения почти исключительно принадлежат к числу евреев»), а с 1865 евреям–винокурам разрешено проживать повсеместно». 2. «Уставом 1817 года о питейном сборе в великорусских губерниях евреям было запрещено там винокурение, однако, уже в 1819 году запрет был отменен, — впредь до усовершенствования русских мастеров в винокурении». А еще говорят, что водка – русское изобретение. Даже в 19 веке русские не умели водку гнать, не говоря о 15 веке, когда водка только появилась на свете. Поэтому мне бы по–хорошему надо снять часть вины с русских дворян, которых я полностью обвинил в своей книге в спаивании народа для приобретения власти над ним, вплоть до рабства (крепостного права).

Итак, 16 век начался с грандиозной распродажи своего народа в рабство, и это шло почти параллельно, только чуть–чуть отставая, от объединения Руси «под рукой» великих московских князей. Тот факт, что в это время на «Святой Руси» согласно официальной истории как бы и вовсе нет евреев, хотя водка уже была по этой же истории официально, настораживает меня очень сильно. Не провернули ли они тут ту же комбинацию, что и в Персии, став нашими официальными владетелями, царями? Уже не на основе ислама, а на основе правоверия – несторианства, при котором можно пить водку, сколько влезет. При котором в ходу были как крест, так и полумесяц, а Богородица – простая девица. Тем более что в это же самое время появилась так называемая «ересь жидовствующих», о которой сведения не столько скудны, сколько неопределенны. И прямым проводником этой ереси был правнук Дмитрия Донского Иван III (вернее его жена, «византийка» Софья Палеолог), прикупивший в Константинополе Новый Афон у турок. Кроме того, «он надеялся сохранить расположение влиятельных крымских евреев: князя и владетеля Таманьского полуострова Захарии де Гвизольфи и крымского еврея Хози Кокоса, близкого к хану Менгли –Гирею», — пишет Солженицын. Как же, — подумал я, — без этой ереси торговать своим народом, сама транспортная артерия – Дон теперь в собственных руках, а торговые посредники при окончательном сбыте «товара» в Кафе – не только друзья, но и единоверцы. Смешно только читать дальше, что Иван III за год до своей смерти преодолел «эту ересь», которую так поддерживал столько лет, и «еретики после Собора 1504 года одни были сожжены, другие заточены, третьи бежали в Литву, «где формально приняли иудаизм»», — цитирует Солженицын Краткую еврейскую энциклопедию. Впрочем, и при Петре I вице–канцлер барон Петр Шафиров с такой русской или татарской фамилией – был еврей. И «поповский сын с Украины Петр Веревкин – тоже еврей», и он же – Лжедмитрий I. А Лжедмитрий II – «выкрест из евреев и служил в свите Лжедмитрия I» (Карамзин). В другом же месте Солженицын пишет: «… находим у Карамзина: «окружавшие Лжедмитрия казаки, очевидно запорожские, ругали россиян жидами».