Все это, конечно, Ренаном ловко выдумано. Хотя «заатлантический корабль» понятно почему так назван: большой, крепкий, океанский, не чета прибрежной рыбачьей лодке. Полуостров Испания именно такие корабли и строил, чтобы плыть через океан, в Южную Америку. Что касается «высоких берегов», то это, скорее всего, просто ошибка русского перевода, и надо вести речь о или высоких бортах, или о высоких широтах, или о дальних странах. Или даже о высоких причалах для швартовки.

А теперь поговорим о «смешении» вилки с бутылкой, известного органа с пальцем и так далее. Хирам, если верить Библии – порт в Ливане. Из Ливана можно попасть в Испанию, вдоль южного берега Средиземного моря. По Нилу можно добраться до Эфиопии. Из Эфиопии рукой подать до Индии. Недаром в Библии есть «Эфиопия соседящая с Индией» и «другая Эфиопия, из которой вытекает река Красная». Но Ренану этого нельзя. У него путь через Нил отрезан. «Изошедши» из Египта с таким скандалом, евреям туда пока возвращаться нельзя. Суэцкого канала еще нет, об этом Ренан твердо помнит, ибо канал этот построили лет за 30 до его смерти, в 1869 году. Как же быть? Соломон вот он, тут стоит, на берегу Средиземного моря, и его надо обязательно в Индию морем отправить. Тут голову можно потерять. Ренан ее и потерял. Вместе с совестью.

Я уже сколько раз предупреждал историков в своих работах: скажите лучше: – не знаю. Тогда другие люди тоже подумают, и, может быть, найдут решение загадки. Она же все–таки не «про зеленую селедку», легче. Но историки почему–то все самолюбивые или заранее запрограммированные на дурь. И раз Суэцкого канала нет, то Библия «путает» или «смешивает» Индию с Испанией. Не больше, и не меньше. Но и этого мало, надо еще в пустыне флот создать, которого даже сегодня нет в природе. Но об этом я уже сказал. Добавлю только, что даже Суэцкий канал не очень–то оживил судоходство по Красному морю. Посмотрите на карту. На всех его берегах – ненаселенная пустыня по сей день. Только порт Джидда, специально для туристов в Мекку.

На этом фоне расцветает моя версия. Но я о ней уже устал писать.

Посмотрите, как обрадовался Ренан, «преодолев» непреодолимые трудности: «Выйдя из Аденского пролива, они (соломоновы моряки – мое) направлялись к Офиру, т.е. к западной Индии, к Гузарату или побережью Малабара. <…> Какие предметы привозили из Офира тирские и израильские мореплаватели? Ничего насущного, много предметов роскоши. В Офире тирские и израильские мореплаватели доставали массу золота, серебра, драгоценных камней, сандалового дерева, слоновой кости, обезьян, павлинов. <…> Что давали семитские торговцы Офиру взамен благородных металлов и других предметов, рыночная цена которых была, по–видимому, не очень высока? Об этом у нас нет сведений. <…> …вероятно отнимались у туземцев силой» (с. 204).

Я же говорил, что представление историков о торговле совершенно детское, если не сказать дурацкое. Во–первых, Индия тех времен по научно–техническому и культурному прогрессу занимала не меньшее место, чем Месопотамия и Египет, не говоря уже об Израиле со взятыми напрокат матросами. Тогда слова «туземцы» и «отнимать силой» не подходят. Автоматов Калашникова у евреев не было против деревянных дубинок «туземцев». Притом евреев не могло приехать столько, чтобы вести какой–либо бой. И надо докапываться, что же им «давали взамен». А если не докопались, тогда не надо и речи вести о торговле. А ограбление, притом многократное, невозможно как я уже говорил. Вот так я рассуждал, когда начал исследовать вопрос о торговле, где бы то ни было. И всегда находил, в конце концов, ответ. Разовой, от случая к случаю, торговли быть не может, это процесс стационарный, иначе не будет никакого процесса. А стационарный процесс может поддерживать сам себя, если он будет необходим большинству народа на концах этого процесса. На примере Большого проходного двора от Босфора до Тихого океана я нашел этот предмет торговли: соль. Я твердо установил, что на всем Дальнем Востоке, на Тихоокеанском побережье, от Индокитая до Чукотки нет, и не было ее месторождений, доступных к разработке в доисторические времена. Так же как не было соли ни в Древних Греции и Риме, ни на Балканах, ни в других частях Европы. Была соль только в Александрии. Но уже над эфиопами смеялись, что они вместо соли используют поташ. А в самой Византии всем чиновникам и солдатам платили зарплату солью. Точно установил я и то, что в древнем Йемене были разработки поваренной каменной соли. Так, может быть, ее тоже давали «взамен предметов роскоши» в нынешнем Пакистане, на пороге Индии? Не знаю, это выходит за рамки моих интересов. Но все то, что я «накопал» у Ренана о Соломоне, дает мне основание утверждать, что Соломон в ту пору, когда он попался Ренану на перо, жил не в Палестине, а в Йемене или Эфиопии.

Соломоновы долги

Соломон построил знаменитый храм Яхве в Иерусалиме. Как смешно это выглядит у Ренана: «Большие государства требуют крупных средств. Израиль не имел ни торговли, ни промышленности для покрытия своих издержек» (с.218). Ребенок Ренан уже забыл, что на 204 странице он перечисляет индийские сокровища, «бесплатно» добытые его скороспелыми моряками. Однако продолжу цитировать: «Строевой лес, мастеров и рабочих Соломон должен был брать у тирийцев, которые пользовались тем, что в них нуждались. Мы уже видели (без вас, господа, я пропустил), что Соломон обязался доставлять Хираму зерновой хлеб и скот (найдите, где он растет в Израиле сегодня). К концу царствования пришлось приступить к отчуждению земель: Соломон был вынужден уступить Хираму двадцать галилейских городов, к западу от озера Гуле, в области Ярона и Марона. Это была так называемая страна Кабул. (Уж не Афганистан ли это?).

После этой выписки я чуть не отправил всю книгу Ренана в форточку. Потом остыл. Все–таки 300 рублей заплатил. Жалко. А я еще на 218 странице из 800. Но комментировать эту дурь не буду.

Ренан отправил иудеев в Месопотамию

Налетела туча врагов с саблями и пиками со всех сторон и иудейский Иерусалим «пал» наконец, правда, пережив Израиль на какое–то количество веков. Вот как это у Ренана вышло: «Иудаизм, таким образом, оказался совершенно обезглавленным в Палестине. Иерусалим был лишь грудой развалин. Деревни сохранили большую часть своих обитателей. Но эти деревни, приведенные в расстройство реформами Иосии, не имели организованного культа. Ягвеизм был поистине пересажен на другую почву. Он целиком очутился в Месопотамии и Вавилонии. Самосознание израильского народа было подавлено в Иудее. В Вавилонии оно, напротив, получило удесятеренную интенсивность».

Зачем гонять евреев туда–сюда? Это им надоело. То Египет, то Палестина, теперь погнали их в Месопотамию, потом опять возвратите в Палестину. А когда наполеоновские капралы за каким–то чертом прибыли в Палестину где–то около 1800 года, то на месте Иерусалима нашли только деревушку Эль–Кудс, в которой отродясь о Иерусалиме ничего не слышали. Давайте лучше поговорим о «груде развалин». Берлин, Дрезден, Варшава, не говоря уже о Минске, Киеве, Сталинграде, были кучей развалин после Второй мировой войны? Притом развалины эти получены от слишком уж «совершенного» оружия, не чета древнему бревну на веревках, раскачиваемому десятком мужиков. Были сплошные развалины, кинохроника не даст соврать. И что с этими развалинами случилось через 20–30 лет? Ни одной не осталось. Все стало как прежде, до войны, даже покрасили что надо той же краской. Ясно? Не знаете, почему на месте, например, Варшавы не образовалась деревушка на 20 домов? Поэтому не надо врать, что «Иерусалим был лишь грудой развалин» целых несколько тысяч лет после «нападения» каких–то там навуходоносоров.

Так. Поговорим теперь о «самосознании израильского народа», которое раз, и на тысячу лет «подавили». Какой бы мне вам пример привести, чтобы вся галиматья по поводу этого «самосознания» сразу бы стала выпуклой? Ну, возьмем, например, полнаселения европейского СССР, на «сознание» которого почти четыре года давили до крайности обнаглевшие немцы. Никакие «тигратпаласары» так долго давить бы не смогли, у них, во–первых, было мало времени, так как они все съели, выпили, положили в карман, и им ничего не оставалось больше делать как идти домой. Во–вторых, у них не было ни газет, ни радио, ни киноустановок, чтобы ускорить процесс изменения «самосознания». Поэтому «тигратпаласарам» было гораздо труднее изменить «самосознание» побитых евреев. А вот немцам это было сделать по сравнению с ними раз в сто легче. И что же мы увидели после снятия оккупации в СССР? Да, то же самое, что и до оккупации. На третий день все пошли в колхоз работать, получили газеты из Москвы, включили московское радио, и зажили как прежде на нищенскую зарплату, или вообще без нее, без всякого изменения «самосознания». Или древние евреи были слишком уж нежными? На это тоже непохоже.

Насчет «удесятеренной интенсивности самосознания» я поговорю, когда вместе с Ренаном и евреями там, в Вавилоне, окажемся. А пока предложу Ренану. Не лучше ли принять мою версию еврейских телодвижений на мировой арене, которые я изложил во введении? На эти идиотские войны бумаги уйдет меньше, больше останется – на само развитие народов.

«Вавилонское пленение»

Я недаром взял заголовок в кавычки. Никакого пленения не было. Просто евреи в Вавилон попали, продираясь сквозь народы, намного раньше, чем какая–то их часть оказалась в Палестине по тем же самым торговым делам как и в Вавилонии. И сейчас у меня Ренан это станет доказывать, не подозревая об этом. Ну, вот, например, так: «Если исключить воинов, большая часть из которых была убита или бежала в Египет, и людей из низших классов, которые остались в Иудее, то можно сказать, что вся еврейская нация (мы хотим сказать – то, что подлинно составляет нацию, т.е. ее голова) была, таким образом, переселена около 585 года до Рождества Христова на берега реки Евфрата».

Вернусь в близкие к нам дни, когда особенно врать историкам невозможно, так как остались еще живые люди. Я имею в виду последнюю войну. В немецкое рабство, конечно, угоняли. Но это такая мизерная часть оккупированного населения, что говорить о ней как о «голове нации» просто смешно. Наполеон вообще никого не угонял. Да и немцы бы не угоняли, но у них всех мужиков забрали на фронт, и делать танки, бомбы и прочее военное снаряжение просто было некому. Почему же месопотамцам это потребовалось? Так это им и не потребовалось. Сам Ренан пишет.

Вот, смотрите: «Вавилон в тот момент, когда иудеи были туда переселены, блестяще вышел, благодаря Небукаднецару, из упадка, в котором он находился в течение долгого периода. Новые здания, построенные царем, и реставрированные им старые здания ставят его наряду с величайшими из существовавших когда–либо царей–строителей». Поэтому не успели бы «пленные евреи» все это сделать, так как не успел еще пройти «тот момент». Впрочем, сам Ренан чуть ниже добавляет: «Ничто не доказывает того, что переселенные евреи употреблялись для этих работ. Как кажется, они скорее занимались земледелием. Их находят в деревнях Телль–Меллах, Телль–Харша, Керуб–Аддан, лежавших, как кажется, по соседству с Вавилоном. Торговля(выделения всегда – мои) и промышленность Вавилона достигли громадных размеров».

Прежде, чем продолжить цитирование, я хочу кое–что сказать. Во–первых, даже во времена Ренана, евреи нигде и никогда не занимались земледелием, и он это прекрасно знает. Земледелием могут заниматься только амхаарцы, самые презренные для евреев люди. Что касается промышленности, то Ренану тоже должно быть известно, что только в его времена началась промышленность, а ранее до самого «дна веков» была сплошная кустарщина. Во–вторых, переселенные евреи наладить торговлю, которая «достигла громадных размеров» не успели бы. Но кроме евреев никто не торговал по крупному. Значит евреи там давно обосновались, все это сделали давно уже, и надо «благодарить» не Небукаднецара, а именно их. И «на бумаге» еврейское переселение вовсе не нужно. Относительно дважды употребленнго Ренаном «как кажется» можете вообще воспринимать за бред. А теперь продолжу цитату с прерванного места.

«Они возбуждали гнев пророков, но очень возможно, светские элементы народа были менее враждебны к ним и даже принимали в них деятельное участие. Сношения с низшими слоями населения, говорившими по–арамейски, заставили эмигрировавших(? – мой) говорить на этом языке, область которого простиралась тогда на весь бассейн Тигра и Евфрата. Все научились этому языку, не теряя вследствие этого употребления своей национальной речи(? – мой). «Соферими» продолжали писать на древнееврейском диалекте. Но даже те, которые говорили и писали на еврейском языке, стали с тех пор употреблять многие арамеизмы».

Значит, у Ренана получается, если кратко: захватили евреев, увезли, а там торговля широкая, благосостояние высокое, одни дворцы стоят. Евреи быстренько «приняли участие в торговле», научились по–новому говорить, но именно из–за этого и старую речь свою не забыли. Пророки ихние, правда, всего этого не одобряли, даже «гневались». Сумасшествие какое–то. Разве все это можно писать, в душе не ухмыляясь? Я уже не говорю, что пленники еврейские вдруг превратились в эмигрантов.

Мало того, Ренан, превратив пленников в эмигрантов, продолжает поднимать статус евреев практически до статуса «пленивших» их месопотамцев: «В материальном отношении евреи отнюдь не находились в положении рабов; они были в положении переселенных или сосланных, свободных во всем, за исключением выбора местожительства. <…> Значительное число евреев заняли должности или положения, которые быстро привели их к благосостоянию. Почти всем были отведены участки земли, которые позволили им строить дома, насаждать сады. <…> Значительное большинство чувствовало себя хорошо при порядке вещей, который защищал их от бедствий войны; одни только пиетисты всей душой остались верны Сиону и мечтали только о возвращении. Они оставались бедными и были недовольны теми, которые наживали богатства почти постоянно тем, что служили порокам или роскоши их победителей. Эти богачи были в их глазах чем–то вроде перебежчиков, которых накажет совершенный Давид, имеющий когда–либо воцариться во имя Ягве».

Если отбросить весь идиотизм завоевания и переселения, который сам Ренан только что показал нам в совершенном виде, то ничего иного, кроме того, что я написал во введении выше и в «параллельной» статье «Иудо–израильский коктейль», принять невозможно. Евреи–торговцы внедрились в Месопотамию и вывели ее на новый уровень научно–технического и культурного прогресса, дав им и письменный язык. Вот почему у Ренана получилось, что «пленники» быстро выучили чужой язык, не потеряв своего. В действительности это был новый язык на базе еврейского, но с элементами аборигенского «арамейского». Часть евреев продолжала торговать и расширяться за пределы Месопотамии с истинным Второзаконием в руках. Это те самые ренановские «недовольные пиетисты, мечтающие вернуться…» Вторая же часть евреев, более башковитая и грамотная, внедрилась во властную элиту аборигенов, развила науки и искусства и построила дворцы для себя и своих уже аборигенских родственников. «Пиетисты», разумеется, были недовольны.

Вот тогда будет более обоснованной фраза Ренана, которую я привожу: «Главный орган нации был с ними; я разумею древние писания, уже составлявшие довольно значительный том. Изгнанники(надо зачеркнуть, заменив вольными торговцами – мое), без сомнения, имели с собой багаж, навьюченный на ослах или верблюдах». А вот представить «ослов и верблюдов с главным органом нации во вьюках» у тех русских, которых угоняли в войну немцы в Германию, совершенно невозможно. Их, «гол как сокол» садили в вагоны–скотовозы и везли, без всяких там «органов нации», были бы только руки и ноги. А вот те евреи, которые добровольно покидали Россию в поисках лучших мест, эти «вьюки с органами нации» смотрятся куда лучше. Но, это же не было связано с завоеванием? Это же собственная воля переселенцев?

А вот прямое подтверждение Ренаном моей версии, если, конечно, убрать идиотский плен, оставив только то, что я говорю: «Израильский народ не имел почти никаких сношений с высшими классами Вавилонии. Много иудеев поступили в услужение к халдейским аристократам и приняли халдейские имена, не беспокоясь их языческим значением. Это не было отступничеством от веры и не больше шокировало, чем то, что евреи в эпоху римского господства называли себя Аполлонием или Гермасом. Насколько позволительно воображать себе такое отдаленное от нас и пока еще плохо объясненное прошлое, мы можем различать в Вавилоне два высших класса, и оба они по своему характеру мало подходят к тому, чтобы быть в состоянии оказывать продолжительное влияние на такой народ, как Израиль: первый класс – это класс воинов, жестоких и свирепых, представляющих собой нечто вроде злых и чванливых краснокожих. Вторым классом была ученая каста, уже рационалистическая, натуралистическая, атеистическая, у которой Греция скоро будет просить уроков в науке. Эти две аристократии были прямым отрицанием Бога Израиля».

Я же говорил, что, внедрившись в местную элиту, евреи, привыкшие к интенсивному умственному труду и суете на базе торговли, вдруг освободились от суеты, и все свои силы направили на науку и искусства. Пленникам, как представляет их нам Ренан, это не только трудно, но и невозможно. Кроме, разве что, Моисея в Египте. Но это единственный случай. А тут, надо же, целый класс составили. Что касается «злых и чванливых краснокожих», которые, несомненно, американские индейцы. Интересно, посчитали бы Ренана «злым и чванливым» не краснокожие, но красные танкисты, встретив его где–нибудь около Тюильри с гранатометом в руках? Риторика. Чистая.

Осталось рассмотреть «первый класс аристократии». Естественно, что любая элита делится на безмозглых вояк и тургеневых, толстых, герценых. Вот когда к нам понаехало много иностранцев, то большинство из них дали в потомстве «русских» знаменитых исследователей, ученых, и даже знаменитейшего знатока русского языка Владимира Даля. А знаменитейшие вояки в большинстве своем, начиная с Шереметева, остались русскими. Желания учиться было мало. Научиться шашкой махать – проще. Притом в «ставке», а не на поле боя. Но и в семье – не без урода. Совсем в другом месте Ренан пишет: «Начиная с этого момента (мне неинтересного), Измаил (еврей – мое) стал вести жизнь свирепого разбойника. <…> Группа из восьмидесяти пилигримов, пришедших из Самарии, из Сихема, из Шило, в траурных одеждах и с израненными фигурами, чтобы принести жертвы и курения на обломках храма, была им убита самым жестоким образом».

И еще я хочу обратить внимание на слова Ренана, которыми он живописует, что «израильский народ не имел почти никаких сношений с высшими классами Вавилонии», но «много иудеев поступили в услужение к халдейским аристократам». Не желает ли Ренан, чтобы все евреи поголовно стали аристократами? Так этого даже в России нет, несмотря на то, что российская элита давно уже на 70 процентов состоит из евреев. А их в плен вроде бы не брали русские.

На кой черт евреям храм?

Вы только посмотрите. Евреи вечно носятся со своим ковчегом, лодке с ручками», храм их вечно «разрушен». Даже Наполеон не нашел этот храм в деревушке Эль–Кудс. И только к нашим дням там кое–что построили для туристов. Но, разговоров о нем как у вшивого про баню, не переслушаешь. Что бы это значило? По моей версии евреям вообще никогда этот храм был абсолютно не нужен. С ним же одна только морока. Раскиданным по земле по своей же воле в целях улучшить свою жизнь зачем этот храм. Разве только для хаджа как в Мекку. Но евреи этим давно не занимаются, хотя хадж придуман именно ими. Стоп. Было все–таки такое время, когда им нужен был единый храм. Потом они эту штуку по наследству передали исламу (см. упомянутую параллельную статью). Но это было тогда, когда евреи еще не двинулись дальше Красного моря. Когда они еще не достигли Персидского залива. Поэтому настоящий Иерусалим надо поискать где–то около Мекки, или в ней самой. Но туда евреев давно уже не пускают сами же евреи, ассимилировавшиеся с аборигенами Месопотамии и Персии, и создавшие ислам. Вот и выдумали Иерусалим, который все время «разрушен» или вообще отсутствует на местности, оставаясь лишь на картах чуть ли не до наших дней.

Когда же евреи сочли нужным обходиться без храма, имея его лишь в душе? Именно тогда, когда им потребовалась лодка с ручками для ношения камня с моисеевым заветом, а она, как известно, появилась у них в «Египте». Там же у них появились левиты в каждой «семье», то есть священнослужители на зарплате, которых так много надо было потому, что для храма их потребовалось бы раз в сто меньше. Про «египетских» евреев многое известно, а вот про месопотамско–персидских – ничего. А как про них будет известно, если те из них, которые внедрились во властную элиту и изобрели себе ислам для дальнейшего безбедного существования, давно считаются «арабами», а те, которые остались при истинном Второзаконии, ушли дальше прочесывать народы, создали Хазарский каганат, а потом вообще распространились по Восточной Европе, возникли как бы из ничего? Но это был непорядок, люди стали понимать, что «из ничего не получается ничего», поэтому им и потребовался Иерусалим, притом в далекой ретроспективе, иначе не поверят. Они бы и на Мекку нацелились, но было же очень поздно туда претендовать. Видите, даже в Иерусалиме палестинском, какая катавасия разыгралась.

Историю надо было переписывать. Кроме кочевых евреев–иудеев и «оседлых» исламо–евреев из верхушки Востока, грамотеев ведь не было. Поэтому все вышло очень хорошо, печатного станка ведь не было. Исправил одну книжку, вот тебе и новая история. Конечно, книжек было все–таки не одна, а несколько, ну, может быть, штук сорок. И все одинаково не исправишь. Ведь книжки эти болтались вместе с многочисленными «ковчегами». Не думаете же вы, чтобы от Испании до Индокитая и от хазар до Эфиопии был единственный ковчег у евреев, или беспроволочный телеграф для синхронизации содержимого многих ковчегов? Вот и получился разнобой. Поэтому эти все книжки надо читать умеючи. Заранее построив в своей голове методологию и критерии оценки. Но сперва нужна идея, к которой эту методологию надо применять, и оценивать все путанные сведения, сообразуясь с общей тенденцией развития согласно идее. Грубо и примитивно идея эта – идея торговли, пришедшая к евреям от голода в своей родной пустыне.

Если идея плодотворна, то она дает много еды, много еды – охота размножаться, охота размножаться – надо расширяться по пастбищу. До тех пор, пока все пастбище не заполнится. Пастбище скоро заполнится, но это не моя забота. Потом потребуется уже другая идея. Или надо будет помирать. Или возвращаться к прежнему, узкому и голодному существованию. Это просто. Труднее продираться сквозь вранье, которое частично считается «во благо» как иногда думают врущие историки. Но не только для этого. Вообще говоря, евреям невыгодно, чтобы их история была сильно на виду. Ибо история мира до самой новейшей истории – это фактически история евреев, и написана евреями. То от собственного имени, то от имени египтян, то от имени вавилонян, то от имени греков и римлян. Но я не хочу сказать, что у евреев есть «сионский заговор» по поводу истории. Эту антисемитскую дурь могут придумать только люди необразованные или заранее нацеленные за деньги на «идею» щелкоперы. Чтобы было понятно, я приведу лучше пример. Найдется ли хоть один человек, у которого за душой нет поступка или даже мысли о нем, который бы он не только хотел скрыть от окружающих, но даже и вспомнить о нем стесняется? Вот поэтому писатель, который знает, что это написано им одним, обойдет молчанием или чуть–чуть подправит то, о чем он даже думать стесняется.

Умом жить не запретишь, приобретать ум – тоже. Но ум дает власть и более легкую жизнь среди себе подобных. И все те тысячелетия, в которые евреи преуспевали, о чем говорит сам факт их хорошего размножения, это преуспевание не могло не происходить за счет других, они ведь не на луне живут. Может быть, я поэтому копаюсь в их истории? Мне ведь не обидеть их охота, а узнать правду.

Вернемся к делу. Итак, храм им не нужен, им хватит расплодившихся левитов. Вот что пишет Ренан: «Левиты, столь многочисленные со времени Иосии и судьба которых постоянно занимала автора Второзакония и Иеремию, находились в состоянии нищих в рядах переселенцев». А в каком им «состоянии» находиться, если евреи высшего ранга направились в ислам, а евреи–ортодоксы направились дальше в неизведанный мир? Ренан продолжает: «Священники, должно быть, также находились в очень бедственном положении: так как реформа Иосии сделала невозможным всякий культ вне стен Иерусалимского храма, то нельзя было приносить никаких жертв. Священники и левиты, жившие от жертвоприношений, остались поэтому без всяких средств к существованию».

Прерываю, чтобы кое–что объяснить. Священники и левиты, вообще говоря, одно и то же, только первые были при храме, а вторые – при семьях, которые я понимаю как роды. Но если логически храма не было и он был не нужен рассредоточенным евреям, то и храмовых священников не было, а вот по левитам надо рассуждать дальше. Левиты были нужны тем евреям, которые остались при иудействе и продолжили прочесывать народы, но те евреи ушли, освободившись от лишней «ноши». А оставшиеся остались не у дел при формировании ислама. Они ведь «хранили в себе» устаревающую на глазах религию новых ассимилирующихся с аборигенами своих баронов. И как таковые должны были вступить в борьбу за свое существование, и попутно за «устаревшую» религию. Вот и пришлось им оказаться «в бедственном положении». А «реформа Иосии» – это просто формула «бедствия». Заметьте, в целом евреям «в вавилонском плену» жилось хорошо.

А чего, собственно, Иосия там натворил? А вот цитата: «Ягве новой Торы, составленной при Иосии, как и Ягве в представлении Иеремии, есть одновременно Бог неба и земли и Бог Израиля. <…> В вознаграждение за верность, которая к тому же невысокого качества, ибо она небеспристрастна, он обещает Израилю человеческое счастье; последнее заключается в обладании большими и великолепными городами, которых Израиль не строил, пищей, которой он не собирал, колодцами, которых он не копал, виноградными и оливковыми садами, которые не им были посажены».

Так это же иудаизм раздваиваться начал. На собственно иудаизм, и на ислам. Видите, как раздваивается Ягве, начиная служить и «вашим», и «нашим»? Он раздваивается, чтобы вызвать повиновение одних и оправдать притязания других. Но лучше послушаем Ренана дальше: «Приписывать себе что–либо является самым страшным преступлением. Тот, кто говорит: благодаря моей собственной силе я доставил себе все это, тот как бы обкрадывает частицу славы Ягве». Именно эта, только что процитированная часть предназначена для аборигенов, которые должны служить уже не чистым евреям, а внедренным в аборигенскую власть. И это уже чистейший ислам. Все предначертано Аллахом, и нечего строить из себя умников! Делай все по трафарету, и в «той» жизни все тебе будет «о’кей».

А вот для умных людей, не верящих в бессмертие совсем другой коленкор: «Этот ревнивый Бог дарует всем, которые служат ему, все, за исключением невозможного, т.е. бессмертия; им даруется жизнь, быстрое увеличение нации, совершенное счастье, дождь вовремя и все прочие блага на земле. Мир существует лишь для них одних: «Вы истребите все народы, которых Ягве, ваш Бог, отдаст вам; ваши глаза не будут иметь сострадания к ним». Заметьте, ведь ислам – это двойная религия, для народа, и для его элиты.

Господа хорошие, найдите здесь место левитам. Не найдете. Но у Ренана другая причина: «Здесь и кроется причина различных судеб переселенных из Самарии и переселенных из Иерусалима, сто тридцать три года после этого. Ягвеизм переселенцев из Самарии не был еще завязан узлом, он быстро распустился; десять колен исчезли; их имена сохранили только священное значение. Иуда, напротив, был в изгнании, как металлический запор, потому что за это время (133 года, исторический миг – мое) были Иосия, Иеремия, Второзаконие (как книжка, не имеющая отношения к истинному Второзаконию – табличке –мое). Существовал Закон, он был той великой спайкой, которая удерживала вместе части небольшого мирка, разломанного завоеванием».

Я эту галиматью критиковать не буду, она недостойна серьезной критики. Лучше я приведу цитату из другой книжки, современной: «Так в чем же она – Ермакова тайна? Ключ к ней – сама Россия и ее космическая предопределенность, обусловленная совокупностью геофизических и вселенских факторов. Ермак – типичный русский пассионарий, что черпает свои силы от самой матери–земли. Сказанное – не метафора, а непреложный факт, если только стать на космистско–биосферные позиции» (с. 340). Если этого мало, то вот еще: «Откуда такая целеустремленность? Да все оттуда же – из биосферы и ноосферы, которые – помноженные на электромагнитную, торсионную и иную энергетикусибирской земли – приводят к пассионарной «вспышке» в душе вожатого, а он уж «заражает» свое окружение» (с.376). Цитаты мной взяты из книжки «доктора философских наук» В.Н. Демина «Загадки Урала и Сибири», выделение мое.

Эрнест Ренан аж облизнулся в гробу. И едва не выскочил посмотреть на Демина, у которого вся эта дурь – «не метафора, а непреложный факт». Что касается еще живого Ренана, то я его следующие слова вообще хотел взять эпиграфом к настоящей статье: «Отсюда тот странный факт, что Вавилонское пленение почти ничего не изменяет в истории израильского народа» (с.485).

О самом же Ягве лучше не скажешь, чем «удивительный поэт, пожелавший затеряться в лучах славы Исайи», в которого «проскользнуло несколько редкой красоты песен», «наиболее изумительным …пророческим отрывком»:

«Кто там попадется, будет зарезан,

Кто там укроется, падет от меча.

Дети их будут разможжены перед их глазами,

Дома их – разграблены, жены – обесчещены».

(с.504).

Любая религия – такая! Магия же – это религия каждого, кто вообще боится, а боятся – все! Но, магия это индивидуальная религия, делаемая каждым только для себя. Потому магию ненавидят все религии, и борются с ней больше, чем с ведьмами, сжигаемыми на кострах.