Я же говорю, что кроме Соборного уложения Алексея Михайловича 1649 года, ничего на Руси писаного не было. Были просто «понятия» как у нынешних бандитов. Недаром и ныне устные «понятия» есть, а писаных бандитских законов – нету. О Соборном уложении я в других своих работах много рассказал, здесь же только скажу, что это Уложение – правила владения рабами и наказание рабов за непослушание рабовладельцам. Ничего другого там нет, в том числе и гражданских законов для населения вообще. Отсутствие же гражданских законов позволяет владеть и пользоваться, но отнюдь не распоряжаться.

Теперь остановлюсь на том, зачем же спецслужбам потребовалось менять социализм на разбойный капитализм, в котором мы сегодня живем? О самих спецслужбах с петровских времен до наших дней у меня сказано в другой работе.

Пока были живы сподвижники Ленина и ближайшие их ученики–молодежь, все они надеялись, что вот–вот победят империализм, на всей Земле установится социализм и коммунизм. � тогда можно будет взяться за счастливое будущее народа, строить его по книжкам Маркса–Энгельса–Ленина–Сталина, недаром налезающие друг на друга их профили болтались на каждом углу. По дурости они не могли понять, что эгоизм человека, хотя это всячески скрывается, — чуть ли не самая главная основа разумной жизни на Земле. В общем, они вступили в соревнование: военное, идеологическое, шпионское и так далее. Но эгоизм, на основе которого построено западное общество, стал уверенно побеждать. Но дуракам казалось, что еще чуть–чуть, еще одно усилие и «враг» будет побит. Поэтому бросили все народные силы, без остатка, на достижение этой эфемерной победы.

Но народные силы просто так не бросишь ни на какие «победы», у народа имеется на это дело природная аллергия, что бы там ни говорили покупные идеологи насчет Родины с большой буквы, «пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и так далее. Здесь ведь тоже действует эгоизм по формуле «своя рубашка ближе к телу», а лозунг «если не я, то кто же?» говорится только на собраниях, его никто не держит в душе, тогда как «про рубашку» – держит. Когда наступил предел этим народным силам, в народе проявилось отделение себя от власти: для себя – горы сверну, для властей – пальцем не пошевелю.

Власти, они же «основоположники новой формации», это быстро поняли и вспомнили о Соборном уложении царя Алексея Михайловича, которое я кратко называю «О рабстве». � тут надо вернуться несколько назад. Отмена рабства в 1861 году потянула за собой массу других перемен. Начал торжествовать закон, народ поголовно, целыми губерниями вступал в «Трезвенное движение» и качать из него деньги без меры для поддержания империи на плаву становилось невозможным. Тогда, за каких–нибудь 40 лет, как раз к японской войне, от торжества закона для народа не осталось и следа. Снова было призвано «на работу» Соборное уложение, только, конечно, не так прямо и явно как в 1649 году. Право распоряжаться всем имуществом России было отдано уже не одному «великому князю», а – горсточке людей. Пришел 1917 год. Но, так как народ вновь забыл, не усвоив его до конца, закон, то Ленину и удалось поднять люмпен–пролетариат на известную «борьбу», типа «давай все отберем и поделим».

Новая власть «давай все отберем и поделим» как я только что сказал, вспомнила о Соборном уложении. Теперь вам понятно, что это было уже в третий раз, если иметь в виду сам 1649 год. �, конечно, не так как на рубеже 19 – 20 веков. Сейчас была даже конституция, Сталинская конституция года моего рождения, 1936–го. Но дело все в том, что эта конституция была написана опять же не для нас, а для заграницы, дескать, знай наших! Широчайшее распространения получил «новый» принцип, который раньше был официальным в Соборном уложении, теперь же стал «подразумеваться»: один и тот же закон действует для народа и властей по–разному. В юридической и общежитейской литературе он называется недостаточно точно то «телефонным правом», то «охраной социалистической собственности» как будто народ страны какие–нибудь внешние завоеватели. Но внутренняя суть – прежняя, от каждого – все соки, взамен же – только чтобы размножались. � как только от бескормицы на «благо мирового пролетариата» народ перестал размножаться, власти задумались о смене формации.

Посмотрим на эту формацию не с юридической, а с экономической точки зрения. Дабы перейти не столько к спецслужбам, сколько к конечному результату их деятельности. О спецслужбах, как я уже сказал, у меня есть другая работа. Триумвират собственности: владение, пользование и распоряжение, при социализме опять преобразился. Теперь собственностью огромной страны официально вообще никто не владел. Пользоваться этой собственностью тоже практически никто не мог. Если не считать жратву зернистой икры суповыми ложками в Политбюро ЦК КПСС. Зато распоряжаться этой собственностью могли все «начальники», от генерального секретаря упомянутого Политбюро до прораба на стройке. Естественно, в пределах своего «веса». Прораб, например, мог распорядиться по своему усмотрению поддоном кирпичей за бутылку водки. � бутылка тут мне нужна не для насмешки, а для экономического вывода: распоряжение собственностью было невообразимо не экономическим. �бо поддон кирпичей, отдаваемых прорабом за бутылку водки, стоил, по крайней мере, в тридцать раз дороже. Если же мы доберемся даже не до генерального секретаря, а – только до члена политбюро, и даже простого министра, то ведро алмазов вообще могло быть «продано» по цене ведра картошки.

� здесь Нью–Соборное уложение «О рабстве» совершенно по–марксистски вступило в противоречие с самой «азиатской» формацией социализма. Какой–нибудь министр хотя и мог продать ведро алмазов по цене ведра картошки, но министров все–таки мало, хотя и больше, чем следовало бы. А прорабов в СССР знаете, сколько было? По крайней мере, на 10 взрослых мужиков народонаселения имелся один прораб. Но и это еще не все, как говорят в рекламе. Были же ведь еще завскладами, завбазами, завмагазинами, которые тоже могли кое чем из государственногй собственности распоряжаться, официально не владея этим, но за милую душу распоряжаясь. Были заваптеками, завполиклиниками и завотделениями в больницах. �мелись завдетсадами, школами, бензоколонками и так далее до бесконечности. В общем, почти каждый гражданин страны, даже свинарка и телятница, чем–либо распоряжались, и по той же самой шкале: за ведро алмазов – ведро картошки. �, например, свинарки в совхозах ели бесплатно хека серебристого и камбалу, предназначенных на корм свиньям, но ничем не отличавшихся от тех хека и камбалы, которых продавали в магазинах.

Вам понятно противоречие? Ведь по Нью–Соборному уложению надо было посадить в тюрьму всю страну поголовно. Поэтому никого не садили, ни министров, ни свинарок. Хотя, если быть точным, садили некоторых, но это происходило или по «случайной выборке», или «по конкретному заданию партии и правительства» в лице конкретных бонз. Правители же все как один были старые, и им ничего было не надо, дожить бы свои дни. Они только и сделали, что увеличили охрану Кремля, хотя, по большому счету, никому они не были нужны, каждый из 270 миллионов только и думал о том, чем бы ему конкретно «распорядиться» сегодня и завтра? Чего бы притащить к себе в дом из «общенародной собственности»?

Вы понимаете, что дальше так продолжаться не могло. Требовались «конструктивные силы». Тут бы надо перейти к политикам, в сегодняшнем понимании этого слова, но их тогда, сами знаете, не было. Все шло в стране по «решениям политбюро и съездов партии», что одно и то же. � я на этом специально заостряю вашу мысль. Политиков, которые бы могли «развернуть историю», не было. Даже все робкие «шестидесятники», которые сегодня так хвастаются, тогда сидели по тюрьмам, психушкам, «на кухнях» или вообще обретались за границей как Солженицын. Был один Андрей Сахаров, которого было нельзя ни выслать за границу, ни убить «случайным» кирпичом. Но сами понимаете, «один в поле – не воин».

Тут мне нужно небольшое отступление на предмет «доведенных до отчаяния трудящихся». �сторики именно этим «объясняют» всяческие революции. Но это сплошное и беспардонное вранье. Начиная с «восстания» Спартака, «Ленского расстрела», «Кровавого воскресенья» и кончая сегодняшним стучаньем касками об мостовую около Белого дома. Пропустив все революции и «народные волненья», остановимся на том времени конца прошлого столетия, когда 270 миллионов «советских людей» только и думали, чем бы еще распорядиться из «общенародной собственности».

Народу, представьте, жилось хорошо. Я имею в виду не сравнение с западным капитализмом, а со сталинщиной и временами особо сильного значения упомянутых «Соборных уложений». У каждого жителя нашей огромной страны была записная книжка, в которой были десятки адресов потенциальных потребителей того, чем мог «распорядиться» данный гражданин Советского Союза. �, разумеется, полный перечень того, чем мог «распорядиться» каждый его потенциальный клиент из записной книжки. � заметьте, это был безденежный оборот товаров и услуг, то есть как бы «внеэкономический», хотя именно на этом и строилась экономика советских людей. Главной задачей при этом было, чтобы не попасться на глаза тем старикам, которые «видели живого Ленина». �бо они сошли с ума еще в те далекие годы. Со всеми остальными можно было «договориться», включая даже функционеров партии под названием КПСС. Конечно, были среди этих 270 миллионов люди, у которых не было записных книжек. Но, опять заостряю, с их работой это никак не было связано, ибо даже школьный учитель мог торговать, вернее, обмениваться оценками. Даже медсестра могла продавать чистые бланки с печатями. Все зависело только от предприимчивости и ограничивалось только природной ленью. Таким образом, подавляющее большинство народонаселения великой страны жило по этому самому, что ни на есть, торговому, экономическому принципу. Потом наступала пенсия, практически равная для всех. � коммунисты не врут, что у населения не было «заботы о будущем». Специально еще раз отмечу, что я не сравниваю нашу жизнь с западной, она была на порядок ниже, но я настаиваю на том, что стабильней общества, каким оно было в ту пору, как раз перед «революцией», не бывает.

Вот и подумайте, на кой черт этому народонаселению понадобилась бы революция? Народ в целом не слишком большой аналитик, чтобы заглядывать в далекое будущее. Ему достаточно знать, чем он может наутро «распорядиться». О каком «народном отчаянии, толкнувшем их…» будут писать историки уже через поколение? � уже пишут некоторые, особо опасные, как пехотная мина. Я–то ведь все это видел собственными глазами. � я не историк, я – очевидец. Скажу только, что по стечению обстоятельств я был свидетелем и даже участником знаменитых «лежках шахтеров на площадях около фонтанов», притом практически во всех городах Юга Кузбасса. � я видел там Ельцина, выступавшего в Новокузнецке, на площади, с круговой эстрады для случайных самодеятельных артистов. � даже едва не попал на пьянку «демократов» на берегу реки Томь после этого выступления. Я был у Белого дома, когда там Ельцин стоял на танке. Я лично был на первой «обороне Белого дома», правда, когда «баррикады» были, но их уже никто не «брал», и видел на балконе Ельцина и других «демократов», выступавших наперегонки под «триколором».

Теперь давайте сопоставим отсутствие «политиков», о котором я говорил выше, с небывалой стабильностью общества, о котором я только что сказал. � прибавим сюда, что о «лежках шахтеров», описанных мной в других работах, «не знало» местное КГБ. То самое КГБ, которое из–за скандала жен шахтеров в городе Междуреченске лет за 15 до этого по причине отсутствия вареной колбасы в магазинах, тут же организовало как с неба свалившихся солдат с автоматами, которых отродясь не было на сто верст в округе. А тут смотрите–ка: директора десятков шахт лично и синхронно в трех–пяти городах усаживают в автобусы смена за сменой шахтеров, не пуская их в шахту рубить уголек, а КГБ ничего «не знает». � команд никаких «сверху» не получает. � само никаких команд не дает. Пусть расскажут это «историки» каким–нибудь другим дуракам. А я в 1963 году как раз оказался в городе Красный Луч, недалеко от города Днепропетровска, где еще при Хрущеве расстреливали народ за то, что он приварил к рельсам несколько вагонов в знак протеста против подорожавших, но сухих как подошва, пирожков с ливером по 5 копеек за штуку. Народ наш, я давно заметил, может бастовать только из–за пирожков с ливером. �ли из–за отсутствия колбасы в магазинах, иногда – из–за водки. Но никак не по политическим мотивам.

�так, кроме КГБ «поворот к демократии» организовать никто не мог. � так как никаких «свободных политиков», которые могли бы сделать какой–нибудь политический анализ, не было, а «кремлевские старцы» по выражению «Голоса Америки» вообще соображать не могли, то откуда же мог взяться «анализ революционной ситуации»? Как откуда? �з того же самого КГБ, из его аналитической структуры, который по причине маразма «кремлевских старичков» взял на себя эту задачу. В целях самосохранения.

Ситуация же выглядела так, как я описал выше. Большинство людей довольны собой и своей жизнью, по заграницам не ездят. Денег в стране как таковых, разумеется, в понятии мировой экономической науки, нет. Люди с толстыми «записными книжками» копят золотые колечки и «камушки», записывают «дачи», прочую недвижимость на «ветеранов войны», но не все, а только самые предприимчивые и разворотливые. То есть, нарождается средний класс в недрах социализма. Люмпен–пролетариату ничего, кроме водки, не нужно. Он тоже доволен собой, как и во всем остальном мире. Остальное «трудовое население» с маленькими «записными книжками» – тоже довольно собой: оно уже присмотрело нужный электромотор для подачи воды из колодца, знает, где завтра «возьмет» немного другой «госсобственности», и уже наметило, как ею «распорядится». В аналитической избушке КГБ все это подсчитали и прослезились.

Особенно их беспокоили так называемые «цеховики», которых расплодилось видимо–невидимо и которые уже владели подпольными цехами, охватывающими все производство товаров «народного потребления»: модные обувь, одежду, «самопальные» джинсы и так далее. Особенно страшно стало КГБ, когда они обнаружили, что чуть ли не треть водки пошла из этих самых «цехов». Они ведь прекрасно знали, что прибыль на водке – многие тысячи процентов. � не надо сегодня экономистам врать, что, дескать, вся экономика Руси зиждилась на нефти и газе. За нефть и газ покупалась самая незначительная часть «импорта» для населения, в пределах 5 процентов. Все остальное делалось в «цехах». А деньги шли исключительно на то, что для бомб, ракет, подводных лодок и танков мы сами не могли придумать. � на эти же самые трубы, по которым мы качали наши богатства за границу. По–моему, мы еще до сегодняшнего дня с этими долгами за трубы не рассчитались. Даже куриных окорочков в те времена не покупали, покупали только хлеб, который на святой Руси вообще перестал рождаться.

�так, народ стал жить без государства, появился средний класс и подпольные богатеи. А само государство умело делать только ракеты, подводные лодки и танки. За них государство и платило деньги народу. Но обратно их уже не получало, ведь народ танки не покупает. А те деньги, которые народ платил за свои насущные потребности, попадали «цеховикам», а не государству. Народ вообще большую часть денег, полученных за танки, складывал на сберкнижку, тратя на прожитье то, чем «распорядился» из «общенародной собственности». Вот поэтому–то и потребовалась денежная реформа имени премьера Павлова: разрубили сплеча «гордиев узел».

Обратим опять взгляд на триумвират собственности в это самое время. Танковые и ракетные заводы, на которые работала вообще вся остальная экономика, включая рудники, продавать было некому, их можно было только дарить направо и налево, всяким там «народно–освободительным движениям». Но деньги народу за них все равно надо было платить. Получалась бездонная бочка. � какой дурак, спрашивается, захочет владетьбездонной бочкой как собственностью? На первых порах, разумеется, еще до того как все материалы для танков окажутся бесплатным приложением к этой бездонной бочке. Вот их иметь в собственности – хорошо, они и за границей – живые деньги. �менно поэтому Прибалтика разбогатела на наших материалах, их же самолетом не увезешь. �менно поэтому первыми в руках частников оказались алюминиевые заводы.

Вот пользоватьсятакой собственностью – хорошо, особенно денежными потоками этой собственности, например, «Аэрофлотом». Распоряжатьсятакой собственностью, не владея ею, – еще лучше. �так, впервые на Руси все три составляющие собственности соединились, раньше, как вы помните, этого никогда не случалось, исключая «великого князя». Тут, конечно, много тонкостей и этапов, но меня они не интересуют, главное для меня – человеческий фактор.