- Верю, - сказал Смоляк. - Длиннорыл, а святая вода... она что, действительно опасна?
      - Ты откуда взялся, дурилка? - Старый черт на мгновение протрезвел.
      - С рудников, - сказал по легенде Смоляк.
      - Конечно, - видимо, позавидовал Длиннорыл, - откуда у вас на рудниках святой воде взяться? Эта самая святая вода, брат, честному демону аннигиляцией грозит. С-слышал про такое? Долбанет так, что от любого чес-стного черта только мокрое мес-сто останется. С-страшнее с-святой воды только святой лед бывает или, скажем, с-сущ-шеная пятка левой ноги п-праведника...
      Смоляк понятливо кивал, с ужасом припоминая, в каком углу его кожаного передника вшита ампула со святой водой. Шерсть на нем встала дыбом, и это могло бы вызвать подозрения Длиннорыла, но старый черт уже не обращал на перепуганного демона внимания. Уткнувшись рылом в тарелку с грибами, бывший демон внешних сношений спал и постанывал во сне. Хвост его судорожно подергивался, ноздри его ставшего фиолетовым пятачка со свистящими хрипами выдыхали алкоголь.
      Смоляк снова представил себе, что произошло бы, разбейся ампула, зашитая в переднике, и холодные мурашки забегали под его снова вставшей дыбом шерстью.
      10
      Иуда, облаченный в белую хламиду, прогуливался по райским кущам, держа под мышкой золоченую арфу. Был кариотянин в прекрасном настроении и с нетерпением ждал начала вечери. Немного смущала Иуду встреча с Петром. Тот, кто за ночь трижды отрекся, вполне мог сделать это и в четвертый раз. Но равви виднее. Сам Иуда решил просто держаться подальше от неразумного апостола.
      Мимо пролетели несколько ангелов из добровольного общества содействия Божьему промыслу. Иуда присел в тени кипарисов, ударил по струнам арфы и запел девятнадцатый псалом Давидов. Добровольные помощники собрались уже лететь дальше, когда молодой, а потому и самый ретивый агнец Божий узрел, что певец нарушает установленный в Раю тихий час. Мгновенно вся стайка спланировала вниз.
      - Нарушаем? - молодецки повел крылами старший.
      - Господа славлю, - кротко сказал Иуда.
      - В тихий-то час?
      - Славословие времени не знает, - с достоинством заметил Иуда. - Слова сами из души рвутся.
      - Может, пусть поет? - робко сказал пожилой и тихий ангел с калмыцки раскосыми глазами.
      - Да ты что? - напустились на него остальные. - Гавриил что сказал? Нарушающий Божий установления есть тайный враг Господа и слуга Лукавого!
      Иуда еще оправдывался, но в ангельских глазах добровольных помощников уже вспыхнули опасные огоньки, и ангелы, обступив дерзкого нарушителя райского распорядка, начали теснить его крепкими плечами да надкрылками. И пахло от ангелов амброзией и птичьим пометом.
      - Вот тебе именем Господа! Вот тебе!
      11
      Выйдя на связь с Полуночным Ангелом и передав ему очередное сообщение для Гавриила, Смоляк вернулся в свой Круг Ада. Он долго проверял, выясняя, нет ли за ним хвоста. Не того, что продолжался от крестца и причинял покойному полковнику определенные неудобства, а того, который, будучи обнаруженным, означал провал и был чреват куда более серьезными муками.
      Хвоста он не обнаружил, и это успокаивало. Однако спокойствие было преждевременным. На площади имени Дракулы демона окликнули. У постамента, на котором, опираясь на осиновый кол, бронзово сутулился знаменитый вурдалак, стоял уже знакомый Смоляку черт.
      - Новость слышал? - спросил черт.
      - Какую?
      - Перерегистрация началась, - сказал знакомый черт. -Для проведения полной вакцинации Уфира.
      Уже знакомые мурашки забегали под шкурой демона Смоляка. Он понял, что слишком поторопился. Рапорт об успешной легализации в Аду оказался преждевременным. Над было спасаться. Бежать надо было, только вот куда?
      - У тебя документы в порядке, Смоляк? - спросил знакомый черт.
      - В порядке, - солгал демон. - В порядке у меня документы.
      - Что-то ты плохо выглядишь, - сказал знакомый черт. - Наверное, ты слишком много времени в каптерке у Длиннорыла проводишь.
      12
      - Хорошая смоковница, - сказал Иуда, с удовольствием доедая сладкую сочную смокву. - Не то что в Гефсиманском саду!
      - Это на которой тебя повесили? - прищурился Сын Божий. - Плохая была смоковница. Высохшая.
      Иуда помрачнел.
      - Не люблю вспоминать. - Он прилег под деревом, закинув руки за голову. - Больше других суетился Матфей. Он же тогда апостолом не был. Рассчитывал место мое занять. И ведь занял, стервец!
      Он задумался.
      - А я ведь не хуже их был, - подумал он вслух. - Я бы тоже Евангелие смог донести... В лучшем виде! Сжато, конспективно! Веришь?
      - Было уже, - сказал Сын Божий. - Сжато и конспективно. Кодекс строителя коммунизма назывался.
      - Побаиваюсь я встречи с апостолами, - сказал Иуда.
      Как они меня примут?
      - Объяснишься, - ушел от прямого ответа собеседник. - А я тебя поддержу.
      Иуда открыл глаза и внимательно оглядел смоковницу. Хорошая была смоковница, крепкая, с надежными толстыми ветвями.
      - А вот и наши, - сказал Сын Божий, вглядываясь в приближающуюся толпу из-под руки. Весело звенели арфы. Народ готовился к празднику.
      Иуда сел.
      Апостолы приближались. Братья Зеведеевы, Фома Дидим, Варфоломей, Иоанн, Иаков, Матфей. Но Иуда смотрел лишь на хмурый лик Петра, оставившего ради старой компании ответственный пост райского привратника. Ничего хорошего мрачный лик Петра не сулил.
      Шумная компания принялась рассаживаться под смоковницей, готовясь к вечере. Запахло шашлыком, пахлавой и солеными бананами. Сын Божий достал первую из бутылок, что доставил Иуда.
      - Приступим, братья, - хорошо поставленным и звучным голосом сказал он.
      Рядом с ним появились Голубь и постоянно меняющий свои очертания Дух.
      - Собрались мы здесь не случайно, - сказал Сын Божий и к месту щегольнул своей же цитатой о рабах человеков.
      - Хватит образованность показывать, равви, - сдавленно сказал Иаков. Все мы тебя хорошо знаем. Дело говори!
      x x x
      - Однако есть и неприятные известия, - нахмурил чело архангел.
      - Говори! - приказал Бог.
      - В Рай по личному приглашению Сына прибыл Иуда.
      - Багаж его досмотрели? - поинтересовался Господь. - Обыск на таможне провели?
      Архангел гулко всплеснул крылами.
      - Да какой у него багаж. Господи! - смиренно сказал он. - Красное милетское и двенадцать хлебов.
      13
      Стоял демон Смоляк прикованным к стене, и рядом пыточный бес неторопливо перебирал инструменты, призванные, помочь испытуемому в признаниях.
      В углу пыточной камеры храпел Длиннорыл, в каптерке которого задержали шпиона. Демон еще не протрезвел после недавних обильных возлияний, а пытать пьяного демона все равно что козла доить - мороки много, а молока все равно не добудешь.
      Вельзевул задумчиво покусывал кончик хвоста, пронзая лжедемона ледяным ненавидящим взглядом Взгляд этот наводил ужас на задержанного. "Сознаюсь! лихорадочно думал рогатый разведчик. - Сейчас же, пока не искалечили!"
      "А дальше что? - насмешливо спросил внутренний голос. - Котел с кипятком, смола и сера на всю оставшуюся Вечность?"
      Иногда трусость рождает героя. Сознание того, что за признанием последует вечная пытка, помогло Сергею Степановичу выстоять. Он орал, хрюкал от боли, молил Вельзевула о пощаде и даже пытался укусить пыточного беса, но стойко молчал о полученном в Раю задании.
      Вельзевулу надоело быть зрителем, он подошел к демону Смоляку, схватил его за рога и заглянул в маленькие поросячьи глаза, в которых плескался ужас.
      - Ты будешь говорить, козел?
      Демон Смоляк испуганно хрюкнул и обморочно закатил глаза. Вельзевул не сомневался, что перед ним райский разведчик.
      Беспринципность и подлость демонов ему были хорошо известны. Любой из них уже давно выложил бы все, что ему было известно, и даже немного приврал бы к сказанному. Этот же молчал. Тревожно было Вельзевулу; уж не проведал ли Господь о миссии Иуды?
      Он отпустил пленного, и тот сполз по стене на пол.
      - В камеру! - приказал Вельзевул. - Инструменты держать в готовности.
      Мельком взглянув на храпящего Длиннорыла, Вельзевул пнул демона ногой.
      - Этого тоже в камеру! - хмуро приказал он.
      14
      - Нет, - сказал Петр. - И не уговаривайте. Это не по мне. Я против Бога не пойду.
      - А я кто, по-твоему? - поднял брови Сын Божий.
      - Бог, - твердо сказал Петр. - Но и он - Бог!
      Святой Дух хватил спирта, покривился и саркастически сказал:
      - И я - Бог! - Он облачно ткнул в Голубя, лениво клюющего финик. - И он - тоже Бог! Так против кого мы предлагаем выступать?
      - Не знаю, - честно признался райский привратник. - Если Ты, Господи, един во всех лицах, то нужно ли вообще выступать?
      - Вот и я тебе толкую, - сказал Сын Божий. - Выступая против меня, ты тем самым меня поддерживаешь. Апостол Петр одурело глянул на него.
      - Давайте подойдем к вопросу философски, - рассудительно сказал Фома. Вспомним закон единства и борьбы противоположностей, вспомним закон отрицания отрицания, и тогда нам будет ясно, что, ведя борьбу с Богом, мы одновременно поддерживаем Его. Следовательно, свергая Бога, мы одновременно сажаем Его на Небесный Престол.
      - Бред какой-то! - сказал грубый Иаков Воанергес. - Где ты эти законы выкопал? У Аристотеля?
      - Диалектический материализм, - признался Фома, и апостолы яростно завопили. Чужеродным телом смотрелся этот самый диалектический материализм в идеальном мире, угрозой этому миру он выглядел.
      - Ты, Фома, лошадь позади сохи ставишь, - мягко заметил Иоанн. Сказано, что вначале было Слово!
      - Чье Слово? - победительно глянул Дидим.
      - Бога, конечно.
      - А Бог? - Фома торжествующе засмеялся. - Он-то и есть первоначальный материальный объект!
      Завязался теологический спор, незаметно переведший в яростную потасовку. За Дидима было четверо апостолов, за идеализм единым фронтом выступили все остальные. Иуда, как и полагалось гостю и парламентёру, держал нейтралитет.
      - Хватит! - учительским командным голосом остановил потасовку Сын Божий.
      Апостолы принялись приводить себя в порядок, поправляя хламиды и пряча еще гудящие от ударов арфы.
      Сын Божий повернулся к райскому привратнику.
      - Теперь понимаешь? - модулируя голосом, проникновенно сказал он. - Не может Бог против самого себя выступать!
      - Может! - неожиданно встав на материалистические позиции, сказал Петр. - Может, если ему все надоело!
      15
      Демон Смоляк пришел в себя.
      Тело ныло, козлиная шерсть кое-где была содрана, когти на лапах обломаны. На хвост вообще было жутко смотреть. Ну как, по вашему мнению, должен выглядеть хвост, за который испытуемого подвешивали к потолку?
      Как-то некстати ему вспомнилась работа в привилегированном Первом Управлении тогда еще КГБ. Двигун тогда в Канаде работал. Активно действовать боялись - не дай Бог, засветишься, вышлют в Союз, станешь тогда невыездным и - прощай, заграница! Поэтому принцип был один: не усердствовать. Ах какое было славное время! И за хвост никто никого не подвешивал, и лапы никто не ломал!
      Разведчик, кряхтя и постанывая, сел, шмыгнул пятачком и огляделся.
      Камера была маленькой, с единственным топчаном, на котором сейчас спал Длиннорыл. Стены были исписаны заговорами от побега. Да и не нужны были эти надписи, зря, что ли, на воротах этого учреждения писалось с незапамятных времен: "Оставь надежду, всяк сюда входящий!" Но оставлять надежду Сергею Степановичу не хотелось. Забыв о собственной кончине, он страстно желал жить.
      Сев рядом с храпящим Длиннорылом и охватив лапами рогатую голову, Смоляк мрачно задумался.
      "Пропал! - тоскливо подумал он. - Пропал я! Что будет? Что будет?"
      Видимо, он причитал уже вслух.
      - Котел будет со святой водой! - сказал проснувшийся от этих причитаний полковника Длиннорыл. - И меня он тоже ждет. За то, что не раскусил тебя, райская образина, не доложил о тебе куда следует вовремя! - Демон безнадежно махнул лапой.
      Смоляк прошелся по камере и заметил свой кожаный передник.
      Машинально он поднял его и надел.
      - Предложения есть? - спросил Длиннорыл. - В Аду с нашим братом-предателем строго. "Двое суток на приговор, и марш-марш на Запретный двор. Двадцать граммов святой воды - ты не бес и не ангел, ты - дым!" процитировал демон чьи-то стихи, и от прозвучавших в камере строк Смоляку стало совсем страшно.
      Непроизвольно он зашарил лапами по переднику в поисках карманов и наткнулся на продолговатый предмет, вшитый в верхнюю часть передника на уровне груди. Ампула была цела! Цела!
      - Святая вода, говоришь? - Он встал. - Ничего! Мы еще им покажем! Ну-ка, Длиннорыл, скажи мне, куда выходит эта стена?
      16
      Сатана угрюмо выслушал Вельзевула.
      Демон-хранитель, не значащийся в списках Ада... Что это? Случайность? Или бардак, обычный для Ада? Хорошо, если это обычный для Ада бардак, не зря ж твердят, что демонов легионы. И при этом никто не может сказать, сколько же их на самом деле. Надо проверить все. Тщательно проверить. Стойкость неизвестного демона поразила и Сатану.
      - В средствах себя не стеснять, - приказал он. - Делайте все, что сочтете необходимым, но этот демон должен заговорить. Что Иуда?
      - Молчит, - коротко сообщил Вельзевул.
      - Ладно, подождем, - после некоторого молчания сказал Сатана. - А с этим лжедемоном разберитесь немедленно. Выясните все его связи в Аду. Обязательно установите подлинную личину.
      Он посидел, задумчиво постукивая когтями по подлокотнику кресла.
      - Хотел бы я знать, - задумчиво сказал он. - Хотел бы видеть, что сейчас делает Господь!
      17
      Бог в это время беседовал с верным Гавриилом.
      Агент, посланный в Ад, неожиданно замолчал. И замолчал он сразу после того, как доложил об удачной легализации в нечистой среде. Чертов полковник! А может, действительно чертов? Подл, беспринципен, жаден - вполне на двурушника тянет. И ведь есть чем его Сатане прельстить, есть! Например, грешницу симпатичную подсунуть. Когда-то такое уже было. Как того прощелыгу звали? Точно, Лаврентием его звали. Помнится, заслали его в Ад, так он быстренько во всем разобрался, во всем признался Сатане и теперь, говорят, плещется в кипятке с самыми красивыми куртизанками. И этот мог по стопам Лаврентия пойти, они, эти тайные агенты, одним миром мазаны!
      Настроение портилось.
      - Что нового в Раю? Гавриил заглянул в сводку:
      - Поют, Господи. Тебя все славословят. В Эдеме, правда, небольшой конфликт случился.
      - Что там еще? - нахмурился Бог,
      - Мелочь, Господи. Мусульмане с закавказскими христианами подрались. Место отдыха не поделили.
      - Что предпринял?
      - Послал херувимов для наведения порядка. После херувимов там все в обнимку ходят, славословия хором поют. Аллах херувимам благодарственное письмо прислал.
      - Как Он там?
      - Суннитов с шиитами мирит. Мартышкин труд, Господи! Ваххабитов пытается перевоспитать, а то они уже стали правовернее самого Аллаха.
      Гавриил помялся.
      - Говори! - приказал Бог.
      - Иуда с Троицей встретился. Устроили вечерю с участием всех апостолов. Все как обычно - пьянка и мордобой.
      - Не верю Я Троице, - задумчиво пожевал губами Бог. - Глаз да глаз за ними нужен. Нет, Гаврюша, неспроста этот самый Иуда приехал! А эти ипостаси... Святой Дух амброзией злоупотребляет, Голубь все не остановится, да и Сын этот...
      - Да это ж все Ты, Господи! - удивился архангел.
      - Я? - Бог подумал. - Ну Я, - ворчливо сказал Он. - И все-таки не верю Я им!
      - Значит, ты, Господи, себе не веришь?
      - Не знаю, - растерянно сказал Бог. - Время такое, никому верить нельзя. Иуда себя как ведет?
      - Как обычно. Господи, - сказал архангел. - Целоваться ко всем лезет.
      18
      Рвануло так, словно взорвался экспериментальный газовый котел в пыточно-конструкторском бюро Ада.
      Смоляк метнулся в образованный взрывом проем и бросился бежать, слыша за собой дробный топот копыт. Погоня! Смоляк прибавил ход. Кожаный передник хлестал его по коленям, сердце рвалось из груди, ноздри пятачка с лихорадочным свистом втягивали воздух.
      Преследователи не отставали.
      Смоляк миновал Серую пустошь, где в свободное время обитатели Ада занимались обменом и покупкой вещей. Здесь можно было купить все - от запретной амброзии до Тайных Заклятий Мира Перевоплощений, которые за ту же амброзию охотно уступали ракшасы далекого таинственного мира.
      Преследователи нагоняли, и полковник уже изнемогал, но мысль о новых, еще более жестоких пытках подстегивала его, заставляя еще проворнее перебирать копытами и все более и более увеличивать скорость. Инстинкт гнал демона на задворки Ада.
      Мелькнули корпуса, где грешники изготавливали драконов, големов, гномов и прочую нечисть, выпускаемую на Землю.
      Открылся пустырь, за которым медленно несла свои черные воды река. Беглец затравленно метался по берегу, но спасения не находил.
      Дробный топот копыт за его спиной стих. Демон Смоляк опустил рогатую голову и повинно поднял когтистые еще вчера лапы.
      - Ты никак в плен сдаешься? - послышался за спиной знакомый голос, и Смоляк радостно встрепенулся. За его спиной стоял судорожно дышащий и загибающийся от усталости Длиннорыл.
      - Чего уставился? - выдохнул Длиннорыл. - Думаешь, мне в котел со святой водой хочется?
      - Все равно пропали, - сказал Смоляк. Длиннорыл оглядел берег.
      - Тут бочки должны быть, - уверенно сказал он. - Из-под солярки. Когда я в ПКБ работал, мы их всегда сюда вывозили.
      Уложенные в ряды бочки открылись за ближайшим поворотом. Длиннорыл грохнул копытом по нижней, и бочка отозвалась гудящей пустотой.
      - Годится! - прохрипел демон.
      Через несколько минут две бочки лениво покачивались на черной воде, медленно удаляясь от берега. Осторожно выглянув из бочки. Смоляк увидел выбегающих на берег и строящихся в ряды Загребал с длинными баграми в цепких лапах.
      Демон снова спрятался. В бочке едко воняло соляркой.
      - Куда плывем? - спросил он Длиннорыла.
      - Кажется, нам хана, Смоляк, - прохрипели из соседней бочки. - Как это я забыл! Слышишь шум впереди?
      Демон Смоляк прислушался. Впереди слышался мерный шум, словно кто-то огромный мочится на камни неиссякающей струей.
      - Что это?
      - Смерть это наша, - гулко сказали из соседней бочки. - Это водопад, Смоляк!
      Демон Смоляк разобрал только первое слово, остальные слились для него в сплошное "бу-бу-бу". Смоляк с ужасом прислушался к шуму и забил копытами в звонкое дно бочки.
      - Не хочу! Не хочу!
      И в это время все убыстряющееся течение подхватило бочки, закружило их и понесло туда, где уже явственно грохотала падающая с высоты вода.
      19
      Иуда звонко чмокнул Петра в щеку. Петр брезгливо утерся.
      - Снова за свое? - проворчал он.
      - Я к тебе с миром, - укоризненно сказал Иуда. - Ну, предал однажды. Так когда это было? Что же мне теперь и прощения нет? Ты же знаешь, что я не по своей воле к первосвященнику отправился. Думаешь, мне хотелось нашу компанию сдавать?
      - Знаю я тебя, - мрачно сказал Петр. - Ты и сам за милую душу заложишь, а потом станешь обстоятельствами прикрываться! Я не Он, это Он тебя простил, а я никогда не прощу. Знаешь, каково висеть головой вниз?
      - А ты на смоковнице висел? - парировал Иуда. - И кто вешал? Свои же вешали, вот что обидно было! Но все позади, брат, наши распри теперь ни к чему. Дай я тебя поцелую! - Он снова потянулся наглой рыжей мордой к аккуратной бородке райского привратника.
      Тайная вечеря подходила к концу.
      Святой Дух пил на брудершафт с Иаковом. Старика совсем развезло, и он был почти бесплотен, но серебряную чашу с разбавленным спиртом держал крепко.
      Сын Божий шушукался с Иоанном. Тот внимательно слушал и время от времени согласно кивал.
      Голубь что-то ворковал женственно красивому Варфоломею.
      Остальные апостолы сидели под смоковницей живописной группой. Фома Дидим - бородатый весельчак и философ - бил по струнам арфы, и вся честная компания нестройно ревела неприличную частушку:
      Я с друзьями нынче пью
      под смоковницей в Раю.
      И молюсь усердно Богу:
      дай мне на ночь недотрогу!
      - Отстань! - снова гневно вспыхнул Петр. - Все-таки не пойму я! Если я с вами за Бога, то как же мы можем быть против Него? А если мы против Него, то как же мы можем быть за?
      - Не ищи логики, - несколько обиженно сказал Иуда. - Ты Сыну Божьему веришь?
      Апостол Петр хрустнул пальцами.
      - Ох не знаю я, кому верить! - задумчиво сказал он.
      Ох не знаю!
      А под смоковницей ревели радостно и освобождение, как всегда поют не отягощенные трезвостью, а потому и излишней стыдливостью души:
      Подарил мне солнце Бог,
      но подарок не помог.
      Вот возьму я и звезду
      поменяю на...
      - и это последнее слово нетрезвая компания выводила с особым смаком и старательностью, а ангелы и херувимы испуганно облетали смоковницу, под которой с нетрезвыми праведниками гулял Сам - в виде Духа, Голубя и Сына.
      20
      Полковник Двигун открыл глаза, пытаясь сообразить, где он находится.
      Где-то вдали ревела вода. Он обнаружил, что оброс шерстью, вместо рук у него были лапы с обломанными когтями, а растоптанные копыта нижних конечностей - в липкой грязи. От шкуры омерзительно несло соляркой.
      Рядом, наполовину вывалившись из бочки, лежал и слабо постанывал самый настоящий черт.
      - Длиннорыл, - подумал полковник и сразу вспомнил все.
      Лучше бы было находиться в амнезии или вообще не приходить в себя.
      Длиннорыл пошевелился, сел и недоуменно огляделся.
      - Смоляк! - ахнул он, заметив полковника. - Где мы? Неужели проскочили?
      Со стороны водопада сквозь рев воды донесся пронзительный вой: Загребалы и Погонялы снова вышли на след беглецов.
      Рядом с ними был узкий вход в темную пещеру.
      - Рискнем? - спросил полковник демона. Они протиснулись в пещеру. Пещера была небольшой и опять же заканчивалась расщелиной.
      - Вот так. - Длиннорыл сдавленно хрюкнул. - Ты хоть знаешь, куда мы попали, Смоляк?
      - Откуда? - буркнул тот.
      - Это же Провал! А там дальше - вход в Тартар!
      - Куда? - наморщил шкуру на лбу полковник Двигун.
      - Тартар. Место, где Титаны обитают!
      Смерть была позади. Но покойнику ли бояться смерти? Гораздо страшнее была неизвестность, что ждала демонов впереди.
      Но выбирать не приходилось.
      - Рискнем? - снова спросил полковник. Длиннорыл покачал рогатой головой. Морда у него была тоскливая.
      - Я лучше сдамся. Ну, может, повезет нам, и выберемся мы с тобой на поверхность. Куда нам там деться, Смоляк? Посмотри на себя со стороны. Тебя ж там сразу в банку с формалином засунут. Или в Ватикан сдадут. Там уж тебя помучают! Или в анатомичку, к патологоанатомам... Нет, лучше уж от лап своих пасть, чем людям в руки попасться!
      Вой Загребал приблизился и стал похож на рев пожарных машин, спешащих к месту возгорания. Двигун снова ощутил страх.
      - Давай! - Он подтолкнул Длиннорыла к темному Провалу.
      Среди беспорядочных каменных глыб и причудливых соляных наростов уже порхали рыжие бабочки чадящих факелов.
      - Ну! Давай же! - Полковник с силой толкнул Длиннорыла в Провал и не удержался на краю сам. Они полетели во тьму. Рев Загребал стремительно удалялся. Падали беглецы бесконечно долго, пока вдруг не оказались у выхода на темную бесконечную и сумрачную равнину. По равнине метались исполинские тени. Ушибы, полученные демонами, не оставляли сомнений в конце пути.
      - Хана нам с тобой. Смоляк, - вздохнул Длиннорыл. - И зачем я, рогатый идиот, за тобой побежал?
      - Держи хвост пистолетом, - сказал Сергей Степанович. - Все еще впереди!
      - Это точно! - уныло согласился черт. - Все впереди! При этом он смотрел куда-то за спину товарища по несчастью.
      Двигун обернулся и увидел исполинский глаз, любопытно заглядывающий в расщелину со стороны равнины. Глаз медленно моргнул, и вокруг него опасно зашевелились бревна ресниц.
      - Высматривает, - устало вздохнул Длиннорыл.
      -Кто?
      - Титан, конечно. Кто еще в Тартаре может быть?
      - Да он же нас не видит! - внезапно догадался Длиннорыл. - Мы для него слишком малы.
      Длиннорыл внезапно зашевелил ноздрями, повел рылом назад и принюхался.
      - Та-ак! - зловещим голосом сказал он. - Быстро, Смоляк! Быстро! Глазки его безумно зашарили по пещере.
      - Ты чего? - удивился полковник.
      - За мной! - заревел Длиннорыл и бросился к черной нише в каменной стене. Копыта его звонко цокали о камни, высекая из них искры. Беспокойство демона передалось и Сергею Степановичу. Двигун метнулся за демоном. Теперь и он уже чувствовал все усиливающийся запах серы и керосина. Едва они укрылись в нише, как по пещере, где они только что находились, метнулось бушующее пламя. Языки его лизнули глаз любопытствующего исполина. Титан снаружи яростно заревел. Вокруг все стало содрогаться, с грохотом посыпались камни, а Титан все ревел от боли и пытался взломать вход в пещеру своими чудовищными ручищами.
      Демоны прижались друг к другу. Пахло паленой шерстью.
      - А вот теперь нам точно хана! - почти радостно сказал Длиннорыл. И полковник с ним безоговорочно согласился.
      21
      Господь сидел на траве рядом с троном, выдувая облака, и любовался их причудливыми формами. А чему вы удивляетесь? Самое обычное занятие для того, кто сотворил мир и сказал: "Я доволен!"
      Гавриил спланировал вниз.
      - Я здесь. Господи!
      Бог не обернулся.
      - Знаю, что здесь, - сказал Он. - Молчит?
      - Молчит, Господи!
      - Не тому мы доверились, - покачал головой Бог. - Не тому, Гаврюша!
      - Может, обстоятельства какие? - предположил архангел.
      - Какие? - возразил Бог.
      Гавриил недоуменно приподнял крылья.
      Бог оставил свое занятие.
      - Этот где? Все целуется?
      - Спят они, Господи. Прямо под смоковницей.
      - И Троица? - вздернул брови Господь.
      - Троица не спит, - доложил архангел. - Троица в карты играет.
      - В преферанс? - заинтересовался Бог.
      - В подкидного дурака.
      - И кто чаще сдает?
      - Больше сдает Голубь. - Гавриил усмехнулся. - Но не унывает, птица такая, напевает все: "Не везет мне в картах, повезет в любви!"
      Бог помолчал.
      - Слушай, - сказал Он. - А может, мне их?.. А?
      - Не поможет, - рассудительно возразил архангел. - Мучениками станут. Они уже, Господи, и так на Земле по всем церквям на иконках красуются.
      - Ситуация... - сказал Бог.
      - Подождем, - оптимистично сказал Гавриил. - Вечность впереди!
      Бог, вздыхая, забрался на трон и небрежным движением руки отправил облака на Землю.
      - Скучно Мне, - сказал Он тоскливо. - Может, Мне потоп устроить?
      - Воля ваша, - покорно отозвался архангел. - После Хиросимы и Нагасаки я уже вообще ничему не удивлюсь.
      - Это не я, - сказал Бог. - Это оппонент устроил. Я тут ни при чем.
      Он посидел, глядя вдаль, потом вслух подумал:
      - Может, Я зря беспокоюсь? У Сатаны жизнь трудная, но интересная. Все-таки не в Раю живет, а на переднем крае! А, Гавриил? Что скажешь?
      - А зависть? - напомнил архангел. - Из зависти на что только не пойдешь!
      Бог снова тяжело вздохнул.
      - Честно говоря, - сказал Он, - это я ему завидовать должен!
      Строго взглянул на архангела.
      - А этого гэбэшника ты все-таки поищи, - приказал Он. - Тревожно Мне. Что-то Мы с тобой пропустили, Гавриил, чего-то недосмотрели! Найди его, Гавриил!
      22
      А чего его было искать? Полковник и сам себя никогда бы не нашел такая их с Ддиннорылом тьма окружала. И в этой тьме расхаживали Титаны и Гиганты, только уворачиваться успевай, чтобы не раздавили.
      Можно было бы использовать свои сверхъестественные способности, взлететь и одним броском добраться до полей Орка. Полковник так бы и поступил, не укажи ему Длиннорыл на гарпий, что сидели на голых и острых, как клыки, выступах скал. Гарпии свирепо ругались между собой, и сразу видно было, что маялись они от безделья, а потому никогда бы не пропустили двух пролетающих мимо демонов.
      Пока они пробирались по равнине, Длиннорыл просветил полковника насчет Титанов и Гигантов. После рассказа черта Сергей Степанович на исполинов поглядывал с некоторым презрением. Неудачники уважения не заслуживают. Что толку в мощи, если ходишь в побежденных? В конце концов, что есть Тартар? Обыкновенная тюрьма для необыкновенных существ. И сидели в ней Титаны за обычную политику: нечего было против Зевса выступать, если уверенности и веры в победу не чувствуешь!
      - Не могу я больше! - сказал Длиннорыл. - Пусть они меня задавят, но я должен отдохнуть!
      - Далеко еще? - поинтересовался Двигун.
      - А я откуда знаю? - удивился Длиннорыл. - Чужая территория! Я ведь здесь тоже в первый раз!
      Неожиданно вокруг посветлело.
      С разных сторон всходило сразу несколько лун. Великаны нестройными толпами двигались куда-то на запад. Сергей Степанович чувствовал это, хотя и не мог определить сторон света.
      Устало он закрыл глаза, пристроился за камнем и сразу же уснул. Ему приснилось, что он сидит в президиуме какого-то собрания. Только что он закончил речь, и ему аплодируют. Разнобойные хлопки становились все мощнее и слаженнее, они перешли в овации, и в это время кто-то резко толкнул полковника в бок. Он возмущенно открыл глаза и услышал злой шепот Длиннорыла:
      - Не храпи, гарпий приманишь!
      С трудом они встали.
      Никто их специально не преследовал, и луг впереди казался совершенно безопасным, но безопасность эта была мнимой. Демоны понимали, что никто их из загробного мира не выпустит, и осознание этого наполняло их сердца леденящей тоской.
      23
      - Шесть килотонн, - прикинул Сын Божий. - Должно хватить!