Ледяная дружина с треском поехала вниз. Словно огромный механизм двигал ее перед нашими глазами. Пришлось отскочить назад, потому что сверху посыпались глыбы, угрожавшие придавить нас.
      Эрикссон с болью смотрел на исчезавших викингов. Он хотел приблизиться к ним, хотел дотронуться до льда в последний раз, но я крепко ухватила его за пояс, не позволяя тронуться с места.
      Между потолком и стеной появилась щель. Она увеличивалась по мере того, как стена проваливалась в океан. Сквозь нее в зал заглянуло недоброе штормовое небо, ворвался ураганный ветер, принесший с собой соленые брызги и едкий запах озона.
      - Скидывайте все тяжелое! - приказала я археологу. - Ремни, куртку, ботинки!
      Стена вдруг скользнула вниз так быстро, что я ничего не успела сообразить. Только что она медленно опускалась, а тут исчезла, освободив путь взбесившейся воде. Пещера раскрылась, словно трюм морского парома. Яростный поток смел нас с лестницы.
      Что было потом, помню урывками. Нас накрыло валом. Едва я успела набрать воздух в легкие, как меня и Эрикссона поглотила холодная вода. Держа археолога за воротник, я ринулась наверх.
      Плыть было тяжело. Когда я решила, что нам не выбраться, вода вдруг ушла куда-то, и нас, как две пробки, выбросило на поверхность.
      Смахнула брызги с лица и обнаружила, что ледяные стены пещеры опрокидываются. Расколовшись, айсберг потерял равновесие и стал заваливаться. Хорошо - не "клюнул" и не накрыл нас собой. Развернулся пещерой вверх.
      Нас вновь унесло под воду. Мимо меня пронеслась темная тень, похожая на квадратного ската. Это был обломок ладьи викингов. Не задумываясь, я вцепилась в него одной рукой. Второй держала за воротник Эрикссона. Он кашлял, дергался, колотил руками по воде - в общем, всячески радовал меня признаками жизни.
      Наконец нас опять выбросило на поверхность. На этот раз - за пределами льда. В открытом океане. Мы обхватили доисторическую доску с двух сторон и плавали на ней, словно парочка влюбленных. Стихия крутила нас в водоворотах, волны накрывали одна за другой. Во время короткой паузы между ними я отыскала в кармане шорт одноразовую ракетницу и выстрелила в небо светящийся зеленый шар. Едва он начал описывать дугу, как меня захлестнула новая волна и я потеряла его след. Ну, что могла - сделала для спасения.
      Не помню, долго ли трепала нас морская стихия время для меня растянулось в часы, - но в один замечательный момент из волн вдруг вырос корпус "Мёльде". С борта ударил луч прожектора, и в воду полетели спасательные круги.
      При такой сумасшедшей качке кофе пить было совершенно невозможно. Поэтому я сидела, кутаясь в одеяло, и не могла понять, отчего мне так плохо? То ли сказалось отсутствие кофе - наркотика для моего организма, то ли действовал шок после пережитой катастрофы, то ли я все-таки страдала от морской болезни?..
      Впрочем, не важно. Главное, мы на корабле. "Мёльде" хоть и казался со стороны развалюхой, но уверенно сопротивлялся шторму. В кают-компании горел свет... Тепло... Вокруг - участливые лица...
      - Алена... - слабо окликнул меня Эрикссон из противоположного угла. Он провалился в кресло, укутанный в два одеяла. Из них торчала только голова в моей каске с оранжевой полосой - единственный предмет из альпинистского комплекта, с которым я отправилась на айсберг.
      - Алена... На плите у ног викинга была надпись о вас!
      - Это невозможно! - улыбнулась я.
      - Овца-валькирия с железными когтями... - Он поперхнулся и закашлялся. Откашлявшись, закончил: - Им даже известна была ваша фамилия!
      - Бред. Совпадение... Вы же видели, что викингов заморозило внезапно. Откуда они могли знать, что перед ними окажусь я, а не их боги Один с Тором?.. Кстати, кто тот громила с огромным мечом?
      - Я не знаю, кто он, - сказал маленький археолог. - Но я обязательно выясню... Пленка сохранилась?
      Я вытащила из мокрых шорт пакетик с жестяной коробочкой. Прозрачный целлофан покрывали капельки воды, но он не порвался, а значит, содержимое осталось в целости.
      Эрикссон удовлетворенно кивнул:
      - Нужно перевести остальные строки. Но это послание... Оно предназначалось вам. Бесстрашной валькирии, скалолазке Алене Овчинниковой, явившейся в ледяной склеп в стальных "когтях".
      Похоже, Эрикссон слишком долго пробыл в холодной воде.
      - Марк, что - это совпадение...
      Археолог вдруг заговорил, пристально глядя на меня:
      - Завоюй камень, мою награду и мое проклятие. Найди камень, как нашел его я! Иди по моему следу... - Он помолчал, а затем добавил: - Викинги свято верили в судьбу, а их бог Один умел заглядывать в будущее... Если представить на секунду, что они заглянули в свое будущее? Они могли увидеть вас такой, какой вы явились к ним перед их исчезновением в глубинах океана.
      Я некоторое время сосредоточенно смотрела на суровое лицо археолога. Казалось, что холод айсберга проник в теплую кают-компанию, а тьма его ледяных коридоров притушила свет.
      Смотрела, смотрела, а затем рассмеялась. Легко, заливисто, закинув голову.
      - Вот что я вам скажу, Марк! Я тоже заглянула в будущее. И знаете, что увидела? Получаю свои честно заработанные денежки - и отправляюсь в Россию. Все! Никаких больше путешествий! Чего бы ни хотели замороженные викинги из пятого века, я не собираюсь искать какой-то там камень!
      - Как знать... - произнес Эрикссон задумчиво.
      Глава 2
      СТРАННЫЕ ГОСТИ
      Стопка папок с рукописями девятнадцатого века набралась высокая. Из одного хранилища в другое ее можно переместить только за два раза, но повторно проделывать изнурительный путь через этажи и кучу коридоров было лень. Поэтому я обхватила стопку руками, придавила сверху подбородком и поплелась по коридору, громко стуча тяжелыми туфлями с квадратными каблуками.
      Задача оказалась непростой. Приходилось постоянно упираться подбородком в стопку папок, поэтому голову было не поднять. Глаза сквозь стекла очков видели только пол. Чтобы ориентироваться в архиве по полу, знаете ли, нужна сноровка. Но я не первый день здесь работаю. Вон там угол линолеума задран значит, скоро начнется лестница.
      Длинный подол юбки, которую Люба Егорова метко прозвала рабоче-крестьянской, так и норовил запутаться в истертых носах туфель. Зря я ее нацепила. Нет, в ней удобно: просторно, нигде не жмет, когда тексты переводишь... Иное дело - овладевать в ней профессией грузчика...
      Совершенно неожиданно передо мной возникла пара мужских ног в новеньких лакированных ботинках сорок второго размера. Пришлось остановиться, поскольку ноги перегородили дорогу.
      - Тетенька! Не подскажете, где нам найти такую Овчинникову? поинтересовался молодой задорный голос.
      Кому это - "нам"?
      Словно в ответ на мысленный вопрос, в поле зрения появилась другая обувка. Эти ботинки размером были больше и смотрелись как-то архаичнее. Сразу бросалось в глаза, что их знакомили с гуталином только по большим праздникам, а возможно, и реже.
      - Это я! - прошипела сквозь зубы, не поднимая подбородок. - И вам - не тетенька!
      В общении возникла пауза. Очевидно, незнакомцы осматривали меня с ног до головы. А я в свою очередь водила глазами из стороны в сторону, рассматривая их ботинки, потому как больше рассматривать было нечего.
      - Хм... - Молодой голос. - Что, в самом деле? Вы - Овчинникова?
      - Нет, Тина Тернер!
      Он опять замолчал. Ну и долго так будем стоять? Застали меня врасплох. Принялись допрашивать посреди коридора, а я даже их лиц не вижу!.. Если подниму подбородок - рукописи девятнадцатого века усеют пол, как кленовые листья устилают асфальтовые дорожки за окном. Осень все-таки. Самое удачное время для слякоти на улице и в душе.
      - Если вы Алена Овчинникова, то нам хотелось бы поговорить с вами.
      - Мне этого совсем не хочется.
      - Быть может, отложите на время эти папки?
      - Что вам нужно?
      - Смотрите, тут комната открыта... - Он имел в виду небольшой читальный зал для работы с документами, что расположен слева. - Тут и стол есть. Положите на него рукописи, они вам мешают.
      Я не двинулась с места. Дед с детства учил меня не разговаривать с незнакомцами. А тут - целых два незнакомца! Один - болтливый, второй молчун в нечищеных ботинках. Подозрительны оба.
      - Что вам нужно?
      - Всего лишь несколько минут вашего времени!
      Какой навязчивый. Не нравится он мне. Надо было сказать, что я - не я. Тогда бы эти ботинки бродили по коридорам архива до конца рабочего дня.
      - Мое время расписано, как у королевы Англии! - предупредила я.
      - Мы отнесемся к нему бережно.
      - Кто это - "мы"?
      - Мы представляем одну международную компанию. Меня зовут Александр. Можно Саша... А это наш советник по вопросам взаимодействия - Глеб Кириллович.
      Я вошла в читальный зал, осторожно сгрузила папки на ближний стол, села за него. Они вошли следом и закрыли дверь за собой, отчего я почувствовала себя неуютно. Спряталась за стопку рукописей и из-за нее разглядывала незнакомцев.
      Обладатель блестящих ботинок оказался одет в такой же блестящий костюм. Дорогой костюм, не фальшивка. Галстук - броский, желтый - совершенно не подходил к туалету. Над белым воротником симпатичное лицо с глазками проныры и улыбкой женского угодника. Однако улыбка не блистала в полный формат парень с сомнением разглядывал меня. Что-то смутило его... А кого он, собственно, ожидал увидеть? Ведь я - обычная переводчица!
      Второй - седой тип предпенсионного возраста с жестким взглядом. Глаза холодные, отдают стальным блеском. На лице глубокие морщины, уголок рта опущен вниз, возможно, пораженный параличом. Брюки и свитер потерты и требуют обновления. Как, впрочем, и ботинки.
      - Итак, вы - Алена Овчинникова! - Вот теперь улыбка парня сияла во всей красе. Наверно, женщины от нее падают в обморок, но меня ею не сразишь. - Мы много слышали о вас!
      - Ну-у... Я перевожу с древнегреческого, латыни... Знаю другие древние языки...
      - Нет, мы слышали о ваших невероятных приключениях на Крите и в Швейцарии.
      Вот это да! Интересно, откуда информация просочилась?
      - Это все сказки, - ответила я. - Байки. Я их сочиняю от безделья и рассказываю знакомым. На самом деле я - серая архивная мышь - люблю поваляться перед телевизором, постоянно борюсь с лишним весом.
      - Разве вы не подрабатываете промышленным альпинизмом, помогая некоторым археологам копировать древние тексты со скал?
      Я пожала плечами:
      - Археологи в основном пожилые люди. Иногда залезаю на пару метров, чтобы помочь им.
      Парень по имени Александр - можно Саша - оглянулся на седого советника. Затем повернулся ко мне и вновь включил неотразимую улыбку.
      - У нас имеются сведения, что события, происходившие на Крите и в Швейцарии, - правда. Мы восхищены вашей ловкостью, отвагой, знаниями, а также сочетанием других качеств, которые позволяют вам добиваться невероятных результатов. Другого такого специалиста найти невозможно.
      - Покопайтесь в рекламных объявлениях.
      - Мы хотим предложить работу именно вам.
      - Это связано с переводами текстов?
      - Нет.
      - Со скалолазанием?
      - Вряд ли. Нам необходим ваш сыскной дар, знание языков и прирожденное умение ориентироваться в чужих странах. А также ваша способность рисковать и побеждать обстоятельства.
      Я поднялась, поправила очки. Близорукость - непременная спутница людей, постоянно общающихся с книгами.
      - До свидания. Такая работа не для меня. Я не Джеймс Бонд.
      Красавчик Саша остановил меня жестом фокусника, показывающего, что его ладони пусты.
      - Погодите, вы даже не знаете, о чем речь!
      - И знать не хочу! Я занимаюсь только текстами, для чтения которых иногда необходимо залезть повыше. Все остальное - от лукавого!
      Александр достал из кармана сложенную газету, по мелькнувшему заголовку я узнала английскую "Гардиан", развернул ее и показал статью с фотографией.
      В глаза бросилась замурованная во льду плита, поверхность которой покрывали руны. Это мой снимок! Я сделала его месяц назад в недрах айсберга, набитого замороженными викингами... Не знала, что Эрикссон уже опубликовал статью о своих исследованиях!
      - Можно? - осведомилась я, протягивая руку к газете.
      - Конечно.
      Мельком пробежала статью. В общем, ничего сенсационного. Просто Эрикссон не утерпел и сообщил газетчикам об уникальной находке. Позволил опубликовать две фотографии - снимок плиты с рунами и общий план замороженных викингов. Второе фото было неважного качества: лиц почти не разобрать - сплошная темная шеренга. И только клыкастый предводитель выделялся своим ростом. Единственное, что узнала, - Эрикссон перевел вторую рунную строку с плиты. "Перевод рун продолжается, - писал корреспондент. Это весьма сложная работа. Толкование слов не всегда однозначное, но доктор Эрикссон не опускает рук".
      Зато распускает язык!
      Очень преждевременная статья. Шведу предстоит огромное исследование. Тщательная и кропотливая работа по изучению ледовых рисунков, рун, внешнего облика воинов. А в первую очередь он должен выяснить, кто этот человек со звериными когтями на руках? Жаль, конечно, что исследовать приходится не сам айсберг, а лишь фотографии... В общем, работы непочатый край. Но археолог не вытерпел и раструбил о находке на весь мир. Хорошо - умолчал о своих фантазиях, что я и надписи на плите как-то связаны.
      - Участвуя в финансировании научных проектов, наша компания получает налоговые льготы, - произнес Саша. - Мы хотели бы помочь доктору Эрикссону в поисках Камня, о котором говорится в первой строке рунного послания.
      - Это сделать очень просто. Перечислите деньги на счет его университета.
      Саша вновь переглянулся со своим молчаливым спутником:
      - Нет, мы хотели бы сами найти Камень. А уже затем, попав в газеты и сделав тем самым себе рекламу, передали бы его в музей.
      - Что еще за камень?
      - Нам неизвестно, но мы подозреваем, что его ценность для исторической науки велика.
      - Ваши слова не кажутся правдоподобными. Вы рассказываете байки.
      Парень даже глазом не моргнул, переходя к атаке:
      - Мы могли бы предложить вам пятнадцать тысяч долларов за то, чтобы вы отыскали Камень.
      - И слышать не хочу.
      - Двадцать тысяч.
      - Можете не торговаться - деньги меня не интересуют! - Я взялась за стопку папок, собираясь поднять ее.
      - Пятьдесят тысяч, - не моргнув, произнес Саша. Пальцы невольно разжались, когда я представила такие деньги.
      Так, в ход пошли серьезные суммы, явно превосходящие рамки благотворительной научной программы. Ребята играют какую-то свою игру.
      - Я не расслышала, как называется ваша компания?
      - "Интеллиджент сервис груп". Боюсь, оно вам ни о чем не скажет.
      - Кто является учредителем?
      - Крупные российские бизнесмены, связанные с нефтяным производством.
      - Зачем нефтяникам понадобился какой-то древний Камень?
      - Как вы относитесь к сумме в семьдесят тысяч?
      Замечательный способ не отвечать на вопрос.
      - К таким суммам я никак не отношусь и относиться не собираюсь.
      - Восемьдесят.
      Так он и до сотни доберется!.. Только чем выше называемая сумма, тем круче риск, о котором заикался Александр. Мне хватило Крита и Швейцарии. До сих пор коленки дрожат. Больше ничего не хочу... Но, черт возьми, вот какая штука! Кажется, эти люди знают о таинственном Камне больше, чем археолог Эрикссон.
      Эффектным жестом парень вытащил из внутреннего кармана пачку "Парламента", вытряхнул сигарету и вставил в рот.
      - У нас не курят, - предупредила я.
      Парень скривил уголок рта в усмешке и, демонстративно щелкнув зажигалкой, раскурил сигарету. Табачный дым добрался до меня, попал в легкие и заставил закашляться.
      - Пожалуй, мне пора, - сказала я, постучав себя по груди и с неприязнью глядя на раздражающий желтый галстук Саши. Очень хотелось содрать эту пакость с его шеи и потоптать. - Здесь скоро стены рухнут от гигантских сумм, которые вы называете.
      И тогда заговорил седой мужчина со стальным взглядом. Пришло его время.
      - Вы, Алена Игоревна, интересовались судьбой своих родителей, произнес он низким хрипловатым голосом. - Наводили справки, делали запросы...
      Мне под диафрагму словно гребень стальных иголок вогнали. В горле вдруг пересохло, а на висках проступил пот.
      - Извините? - с трудом произнесла я.
      - Мы слышали, что вы ищете информацию о своих родителях...
      Комната и шкафы с книгами поплыли перед глазами.
      Когда мне было семь лет, мои родители погибли при взрыве бомбы на аэровокзале в Аммане в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. Отец работал корреспондентом в газете "Известия", мать - переводчицей при советских делегациях. Обычно они бывали за границей порознь. Мама тусовалась на элитных европейских форумах и конференциях, отец влезал во все дыры и горячие точки, которые только появлялись на земном шаре. Но так случилось, что в Аммане они оказались вместе. Единственный раз.
      Отец улетел в Африку - в пекло очередного конфликта. Самолет захватили исламисты. Они заставили пилотов приземлить машину в столице Иордании. Шли долгие переговоры. Мать следила за их ходом по телевизору, затем не выдержала и отправилась туда. Когда пассажиров самолета все-таки освободили, казалось, что все закончилось. Ольга Баль встретила мужа, измотанный, но довольный Игорь Баль обнял жену. А потом один из переодетых террористов взорвал рядом бомбу...
      Так звучала история, которую рассказала моя бабушка. Но три месяца назад я неожиданно услышала имена родителей из уст человека, который работал в составе специального отдела ЦРУ "Мгла" и выполнял в нем самые грязные поручения. Человек этот, Джон Бейкер, был не в себе. К нему возвращались прошлые воспоминания, и он пересказывал их окружающим, не сознавая того. Так вот, среди прочего он упомянул о непонятном участии спецотдела в судьбе моих родителей. Говорил о каком-то море, островах, лодках, гибели корабля "Бельмонд"... После этого Бейкер умер, я не успела вытрясти из него всю информацию.
      Что он имел в виду? Когда происходили события? Почему Бейкер упомянул, что мои родители находились на корабле "Бельмонд"? Я всегда полагала, что единственное место, где мать и отец встречались за границей, был тот злополучный аэровокзал в Аммане.
      Два раза я уже сталкивалась со спецотделом ЦРУ "Мгла". Кое-что знаю о них, об их методах работы... Упаси бог когда-нибудь снова пересечься с ними. Поэтому и мучил меня вопрос: "Что было нужно коварному и жестокому спецотделу от Игоря и Ольги Баль?"
      Ту последнюю информацию я получила в начале лета. Обрывки фраз умиравшего Бейкера не давали покоя все три месяца. Я перекопала кипы газет с сообщениями о трагедии, перелопатила архивы "Известий", добралась даже до запасников Гостелерадио СССР. Не узнала ничего нового. Искала также упоминания о корабле "Бельмонд", который, по словам Бейкера, постигла ужасная катастрофа. Но все было напрасно! Никаких следов таинственного судна...
      - Что вам известно о моих родителях? - тихо спросила я.
      - Ничего, - спокойно ответил седовласый Глеб Кириллович. - Но мы знаем людей, которые могут владеть информацией.
      Он подцепил меня на крючок. Чего не сделали деньги, то оказалось под силу простым словам. "Мы знаем людей, которые могут владеть информацией..." Самое главное - в этой фразе нет ничего определенного, а я уже трепыхаюсь в их руках!
      Парень в желтом галстуке по имени Саша, похоже, понял, что я заглотила крючок. Нахально улыбнулся и намеренно выпустил струю вонючего дыма мне в лицо. Я снова закашлялась.
      - Да, мы знаем, кто слышал про твоих предков! - произнес он.
      Ноги распрямились сами.
      Схватила его за отвороты модельного пиджака и припечатала к двери. Выхватила сигарету, запихнула ему в рот дымящимся концом, а в довершение заткнула пасть противным желтым галстуком, как кляпом. Парень сдавленно мычал, отдирал мои руки от лацканов и изумленно убеждался, что все бесполезно. Скалолазные объятия такие же прочные, как слесарные тиски.
      - Очень не хочется снова влезать в чьи-то игры! - выдавила я сквозь зубы. - И мне не нравится грязный шантаж информацией о моих умерших родителях. Если вы меня обманете, то клянусь...
      Продолжая держать "Сашу", повернула голову и столкнулась с насмешливым взглядом седовласого.
      - Да, - произнес он, улыбаясь одной стороной рта. Вторая действительно парализована. - Поначалу мы сомневались. Но теперь убедились, что вы - та самая Скалолазка, о которой ходят легенды.
      Я отпустила пижона в модельном костюме. Он свалился к моим ногам. Выплюнул конец галстука и, заливаясь кашлем, изрыгнул комки табака вперемешку со слюной. Изо рта шел дым, словно парень поцеловался со Змеем Горынычем.
      - Вам нужно поторопиться, - сказал Глеб Кириллович, перестав улыбаться. - Отправляйтесь завтра же. В Шереметьево-2 уже заказан авиабилет на ваше имя. Утром встретитесь... с Сашей. Он устроит все необходимые визы и передаст деньги.
      - Почему я должна торопиться?
      - Мы не можем сказать.
      Я проскрежетала зубами. Излишняя таинственность меня нервирует.
      - Куда же я лечу?
      - В Лондон. В Британском музее хранится болотная мумия под названием Хромоногий Ульрих. Существует версия, что она каким-то образом связана с обнаруженным викингом.
      - Когда я получу информацию о своих родителях?
      - Всему свое время. Когда добьетесь первых успехов, тогда, может быть...
      Саша поднялся с пола. В глазах затаилась злость. Если бы не Глеб Кириллович, наверняка набросился бы на меня!.. Хотя нет. Мерзавцы с такой улыбкой относятся к родовому виду подлецов. Они не кидаются на тебя, ослепленные гневом. Поджидают удобного случая, встают за спиной и бьют исподтишка. Приятная завтра будет с ним встреча в Шереметьево.
      - Уходите, - глухо сказала я.
      Молодой человек по имени Саша попятился, не спуская с меня глаз, исчез за дверью. Глеб Кириллович ненадолго задержался. Его тяжелый взгляд давил, словно бетонная плита.
      - Не делайте глупостей, - произнес он. - Вы - такая молодая, красивая, талантливая... А мир просто кишит неприятностями - отказавшие тормоза, вода, попавшая в авиационный керосин, дряхлая опора перегруженного здания... Будет очень печально, если с вами что-то случится. Так что, повторяю, постарайтесь обойтись без глупостей.
      - Вы мне угрожаете? - опешила я.
      - Нет. Просто желаю счастливого пути.
      Он ушел. Некоторое время я смотрела на облупившуюся краску дверного полотна...
      У людей по-разному складываются отношения с родителями. Кто-то их любит, лелеет, почитает, ухаживает за стариками. Кто-то ругается вдрызг, уходит из дома... А у меня не было родителей. У меня их отняли. Один человек однажды решил соединить два провода в своем чемоданчике и вырвал из жизни семилетней девочки ее маму и папу.
      Я думаю, что лишилась многого. Даже те, кто, повзрослев, ушли из отчего дома, хлопнув на прощание дверью, - получили больше, чем я. У меня отняли лучшие годы. Отняли чувства тех лет, которые должны остаться в памяти на всю жизнь. Можно сказать, что отняли нормальное человеческое детство.
      Мне не хватало тепла матери. Раньше я часто видела маму во сне. Безликий образ. Черты ее лица стерлись из моей памяти после того, как я увидела два заколоченных гроба. Но я знала, что это - мама, обнимала ее. Душа наполнялась сладостной верой, что она жива, реальна, что я могу пощупать ее мягкий свитер, уловить аромат духов, услышать голос... И только проснувшись, я понимала, что мамы нет. Она мертва, Вот уже много лет...
      До десяти лет тот сон посещал меня каждую ночь. Потом - куда реже. Сейчас вовсе не приходит... Медики говорят, что число сновидений с возрастом уменьшается в несколько раз. Они подготавливают нервную систему детей и подростков к вступлению во взрослую жизнь, служат своеобразным тренажером. Взрослым же сновидения не требуются. Поэтому теперь я и не вижу маму.
      Но иногда по утрам моя подушка бывает мокрой от слез, а душа разрывается от непонятной тоски.
      Глава 3
      ЧУК И ГЕК
      Семен Капитонович, мой начальник, посмотрел на меня подозрительно, когда я сообщила, что хочу взять две недели за свой счет.
      - Никак опять за границу собралась, Овчинникова?
      - Ну-у... - протянула. - Что-то я устала. Отдохнуть надо.
      - Снова в неприятности угодишь?
      - Это как получится, - выдал непокорный язык. Я мигом заткнула рот ладонью. Но было поздно.
      Старик аж побагровел.
      - Ты брось свои шуточки, Овчинникова! - Он сердито погрозил пальцем. Что значит - "как получится"! Должно получаться, как у всех, кто отправляется на отдых к капиталистам! Солнце, пляж, трехзвездочный отель, "шведский стол" два раза в день и легкий флирт с аборигенами. Вон, Маринка Скрыльникова ездила с мужем в Египет. Документы не теряла, в полицию не попадала, в беспорядках не обвинялась. Самолет приземлился именно в Каире, а не на другом конце света. Отдохнула, загорела - все как положено... А ты? Каждый раз приезжаешь измотанная, в фигуре - ни капли объема, как у нормальных женщин. Одна кожа да кости. Выглядишь - словно призрак Надежды Крупской.
      - Я тренируюсь, у меня лишний вес не копится.
      - Тренируется она! Мужики от тебя скоро шарахаться начнут. Уже шарахаются! Зачем ты менеджера супермаркета сунула в раковину под кран? Приговаривала, что будешь так держать, пока хлорированная вода не вымоет из него все мерзкие слова?
      - Он меня "доской" назвал. Я-то не обиделась, но он еще обозвал Наташу Зайцеву "двуногой коровой". Она после этого ревела целый час.
      - Все равно - нельзя так! Нужно вежливее, интеллигентнее.
      - Он вежливо не понял, когда я сказала, что он подобен царю Ироду Первому Великому. Руки стал распускать.
      - Короче, хватит.
      - Отпустите?
      - Куда я денусь! А если ты и меня в раковину ртом под кран?
      - Ну что вы!
      - Ладно-ладно. Значит, так. В полицию не попадать, с мужиками не драться, по стенам домов не лазать, погромы на центральных улицах не устраивать.
      - А вот этого не было! - возмутилась я последним.
      - Потому и предупреждаю, чтобы не учудила! - ответил Семен Капитонович. - В общем, не совершать противозаконных поступков, выглядеть симпатично и привлекательно - как положено женщине, а не дьяволу в юбке. Обещаешь?
      - Периклом клянусь.
      - Так, и последнее. Тебе звонил твой друг из Швеции... Этот... Фамилия - как у телефона.
      - Эрикссон! - удивилась я.
      - Точно. Сын Эрика. Просил передать, что прошлой ночью его кабинет в университете ограбили. Унесли ноутбук с текстами работ, старинные книги, изделия, статуэтки, украшения викингов. Заодно прихватили все фотографии, которые вы сделали на айсберге. Больше всего беспокоился о фотографиях. Умолял отпечатать их заново и отправить ему.
      - Вот так да! - выдохнула я.
      Пленка у меня. Преспокойно лежит в сумочке на моем рабочем столе. Хорошо что я не отдала ее Эрикссону, как он умолял. Украли бы вместе с остальным... Нужно сразу после работы сбегать в пункт проявки. Пусть напечатают тонну фотографий на всякий пожарный. Кажется, пленка сделалась настолько ценной, что становится страшно.
      В конце рабочего дня я попрощалась с коллегами. Две сотрудницы со вздохом признались, что тоже с удовольствием бы смотались в Лондон, дабы развеяться, но вместо этого в ближайший выходной будут "развлекаться" на дачных грядках.
      Верочка Шаброва, моя самая близкая подруга, обняла меня на прощание.
      - Не ввязывайся в неприятности, - напутствовала она, таращась сквозь огромные линзы.
      - Ну что ты! Ты же меня знаешь!
      - Потому и говорю, что знаю.
      Я покинула архив с тяжелым предчувствием, что вернусь в этот полосатый дом нескоро.
      В вагоне метро толпа прижала меня к дверям. Я смотрела сквозь стекло на темные движущиеся стены тоннеля и думала о странном Камне, который предстоит искать. Что это за артефакт? Как он связан с замороженным воином? Как могучий викинг связан с мумией в Британском музее?
      Чем больше возникало вопросов, тем меньше хотелось ехать в Лондон. Чувствовала, что выйду на своей станции и желание вовсе пропадет. Я - не охотник за древностями, тем более никогда не занималась этим за деньги. Случалось, обстоятельства вынуждали искать и находить некоторые уникальные веши. Деваться было некуда. Сейчас выбор есть, и самое правильное - забыть о странном визите представителей "Интеллиджент сервис групп". Да, вот какая штука. Мне чертовски хотелось узнать, какой информацией о моих родителях располагает Глеб Кириллович.
      Когда вышла из метро, небо хмурилось, хотя дождиком вроде не пахло. Залезла в автобус и проехала две остановки. Пункт проявки располагался неподалеку от моего дома на Большой Пироговской. Отдала пленку в печать. Молоденькая девушка за стойкой пообещала, что фотографии будут готовы завтра в девять утра.
      В девять, хм... Я прикинула в уме. На десять назначена встреча в Шереметьево с красавчиком Сашей, который носит желтые галстуки и теперь знает, каковы они на вкус. Должна успеть на свидание, если возьму такси.
      Возле моего подъезда на лавочке ворковали две бабульки. Я поздоровалась, они лживо улыбнулись в ответ и принялись активно шушукаться, обсуждая меня. По лестнице поднималась не спеша, прикидывая список вещей, которые надлежало собрать в поездку. Надо же - редкий случай, когда нет необходимости тащить альпинистское снаряжение! Сумки с ним обычно чрезвычайно тяжелы... Захвачу пару платьев, пару туфель. Еще зонт - осенью в Англии всегда идут дожди. Не успею спуститься по трапу, как промокну насквозь, словно утопленница...
      Лестница закончилась, я была на своей площадке. С вещами определилась, оставалось набить ими чемодан.
      Что такое? Дверь в мою квартиру чуть приоткрыта. Между стальной створкой и коробкой - щель в два пальца, треугольный язычок автоматического замка несмело выглядывал на свет божий.
      Вот растяпа! Неужели я захлопнуть ее забыла! Убегала в спешке. Допоздна вчера смотрела чемпионат мира по академической гребле. В результате проспала, и утро превратилось в маленький катаклизм.