— Все это толчея воды в ступе, — вмешался в спор долгое время молчавший Иван. — Нам надо определиться с действиями на завтра, а не решать философские проблемы.

— Ищем местную цивилизацию? — предложила Ешка.

— А на кой она нам? — возразил Сева. — Я не испытываю никакого желания вникать в заморочки местных разумных. У нас есть конкретная задача — добраться до здешнего божка, чтобы с его помощью покинуть этот мир. Вот и все. И потом, мне кажется, из того места, где мы сейчас находимся, можно выбраться, лишь пройдя определенный путь. Так давайте сделаем это.

— Тебя опять повело в сторону компьютерных игр? — спросил Иван.

— Да, — с вызовом ответил Сева. — Если кто-то может предложить другую приемлемую идею, пожалуйста. Обсудим и ее.

— Никогда не думала, что и среди лошадей могут быть свихнувшиеся геймеры, — на этот раз не утерпела уже Ешка. — Далеко же проникают компьютерные технологии в дела человеческие и лошадиные…

— Во-первых, я не лошадь, а конь, — начал Сева, — во-вторых…

— Стоп! — прервал готовую завязаться пикировку Иван. — Мы забыли одну важную вещь…

— Какую? — чуть не хором спросили Ешка и Сева.

— Предмет наших поисков.

— Ты имеешь в виду Кощеев артефакт? — уточнила Ешка.

— А зачем же еще мы кочуем по мирам?

— Если вы послушаете меня, то я расскажу, почему его не может быть в этом мире, — с таинственным видом знатока заявил Сева.

— Почему? — теперь уже Иван с Ешкой составили дуэт.

— Если вы вспомните сказку, — начал Сева, — то там говорится о сундуке, о зайце, об утке и так далее… Так?

— Ну положим, — согласился Иван.

— Так вот, Закрытый мир, где ты побывал, можно считать сундуком, а этот мир — зайцем.

— Насчет Закрытого мира я еще готов с тобой согласиться, — кивнул Иван, — но вот дальнейший ход твоих умозаключений настолько тонок, что я ничего не понял…

— И я тоже, — поддержала Ивана Ешка.

— Да что тут понимать, — фыркнул Сева. — Простая логическая цепочка. Охотничий мир — охота — жертва — заяц.

— Но почему заяц?!

— Красно-бурый рогоносец с Торга любезно сообщил мне, что я стану предметом охоты. А значит, мне придется бежать от преследователей. Чем не заяц? В иносказательном, естественно, смысле.

— Тебе бы философию читать где-нибудь в Сорбонне, а не слоняться по мирам в окружении невежд, — прокомментировала Севины выкладки Ешка.

— Да я уверен на все сто, что следующий мир будет миром птицы, — убежденно заявил Сева.

— Почему — птицы?

— А разве утка не птица?

На последнее возражение Севы у Ивана и Ешки просто не нашлось аргументов. Длинноухий спутник в эту ночь был в ударе, а посему решили следовать его плану.

На следующее утро они покинули порядком надоевшую поляну с серым, облезлым от времени зданием Святилища. Направление задал Сева, безапелляционно заявивший, что местный хозяин должен базироваться на каком-нибудь острове, а поэтому надо двигаться строго на закат, где Иван видел желтую полоску песков, имея за спиной горный пик. Решающим доводом явилась высота горы, что позволяло видеть ее на довольно большом расстоянии и, следовательно, не блуждать зря по лесу.

Напавшие на Ивана и Вэла местные гиены больше не давали о себе знать, что, с одной стороны, радовало, а с другой — вызывало определенные опасения. На поляне валялось достаточное количество гиен, начинавших уже разлагаться, но ни один хищник, и уж тем более падальщик, не явился на пиршество. Мысль, что их могли испугать остановившиеся в Святилище путники, Иван сразу отбросил как не выдерживающую никакой критики. И тут напрашивалось только одно: значит, где-то рядом находилось нечто настолько пугающее местных хищников, что они предпочитали обходить гниющее изобилие стороной. Что это было? Животное или что-то более ужасное? Какой-нибудь плод больной фантазии хозяина игры? Однако, несмотря на опасения Ивана, это таинственное нечто так и не дало о себе знать.

Да и дорога на закат мало напоминала бегство зайца от охотников. Лес никак не изменился. Путников окружали все те же великаны, стволы которых вздымались высоко вверх, почва под этими гигантами поросла невысокой, в ладонь, травкой, совершенно не мешающей двигаться. Характер леса менялся только на полянах, появляющихся с периодичностью пять-шесть километров. То есть где-то через каждый час пути. На них обычно царствовали кустарники и низкорослые лиственные деревья. Практически на каждой поляне наличествовал небольшой источник, что снимало заботу о запасах воды. И вокруг таких оазисов обычно кипела лесная жизнь. Правда, при появлении путников вся эта ползающая, бегающая и летающая часть леса моментально скрывалась, но ни Иван, ни Сева, ни тем более Ешка не имели ничего против. Уж лучше вызывать страх, чем любопытство или интерес. Тем более интерес гастрономический.

В общем, путешествие более всего походило на какую-то идиллию. Путники не встретили ни одного крупного хищника. Не попалось и ни одного аборигена, чего Иван, честно говоря, опасался. Не все местные жители могли оказаться так же дружелюбны, как бедняга Вэл, нашедший свой конец на той злополучной поляне.

А в сумерках они увидели знакомые обшарпанные, серые стены, полускрытые какой-то разновидностью местного плюща.

— Или мы шли по кругу, или в этой игре более сложные правила, чем мы думали, — прокомментировал появление здания с куполообразной крышей Сева.

— А я думаю, все нормально, — не согласилась с ним Ешка. — И именно так и должно быть. Мы шли целый день по прямой и должны были к ночи подойти к Святилищу.

— Но оно же как две капли воды похоже на предыдущее!

— Ну и что? — пожала плечами Ешка. — Типовая застройка характерна для любого мира. Почему хозяин здешних мест должен изгаляться в архитектурных изысках. Да и потом, путешествующие должны быть твердо уверены, что вот в таком именно здании они могут спокойно провести ночь.

— Вы не о том спорите, — прервал готовую было разгореться дискуссию Иван.

— Что ты имеешь в виду? — повернулась к нему Ешка.

— Сева сегодняшней ночью логически обосновал наличие Святилищ на этом участке суши, и я не понимаю, с какой стати вы возвращаетесь к старому.

— Ну я вполне мог ошибаться, — с глубокомысленным видом заявил конек. — Мало ли что ночью на ум взбредет. Потом бывает в глаза стыдно посмотреть из-за той лапши, что на уши вешал…

— Знаем, проходили, — хмыкнул Иван. — Если наутро тебе стыдно, значит, вечер удался.

— Во-во, — согласился с ним конек-горбунок.

— Так чего ты мне мозги пудришь, чмо крашеное?! — возмутилась Ешка.

— Чисто из спортивного интереса, — самодовольно ухмыльнулся Сева, нисколько не обидевшись на не очень лестное прозвище.

— Вы дадите мне сказать, в конце концов, или нет?!

— Пожалуйста, — повернулся к Ивану Сева. — И не надо орать на весь лес. Не забывай, что рядом может бродить охотник.

— Вот и я про то, — кивнул Иван. — Перед нами стоит дилемма: спать под открытым небом или внутри. Снаружи можно встретиться с охотником, что абсолютно нежелательно, в особенности ночью. Ночевка в Святилище обезопасит нас от ночных хищников, но не от хозяина здешних мест.

— Боишься повторения того, что произошло с тобой прошлой ночью? — спросила Ешка с сочувственным видом.

— Вот именно.

— Я предлагаю в любом случае провести ночь внутри, — предложил Сева.

— Почему?

— А у нас нет никакой уверенности, что здесь наличествуют козни Дьявола. Случившийся срыв мог быть вызван десятком других причин.

— И все-таки, — покачала головой Ешка, — вдруг опять произойдет то же самое?

— Я заранее предупреждаю, что могу и не справиться, — признался Иван.

— Сомневаюсь я, что все повторится один в один, — заявил Сева. — И потом, — он выразительно постучал копытом по лбу, — предупрежден, значит, вооружен.

— Уж больно ты самоуверен, — пробурчала напоследок Ешка, входя в Святилище за Севой.

— Просто я считаю, — моментально отреагировал Сева, — что местный хозяин не настолько примитивен, чтобы повторяться.

В общем, спор, как всегда, окончился ничем. Каждый из компании остался при своем мнении. Однако из двух зол решили выбрать меньшее, а именно — ночевку под крышей.

К тому времени еще не совсем стемнело, и Иван, используя доставшийся ему в наследство меч не по прямому назначению, нарубил веток из росших по краю поляны кустов и соорудил на обоих выходах колючие баррикады. Всю эту работу он проделал в одиночестве, так как Сева категорически отказался ему помогать, как он выразился, в идиотском занятии.

Ужин у Ивана и Ешки был более чем скромным. Они доели оставшееся вяленое мясо из запасов Вэла. Иван с беспокойством подумал, что завтра ему предстоит попробовать себя в роли охотника. Он с завистью посмотрел на Севу. Вот уж кто совершенно не нуждался в пополнении запасов и мог не беспокоиться о грядущем завтраке. Конек-горбунок действительно имел абсолютно безмятежный вид. Пока Иван с Ешкой по-братски делили оставшееся мясо, Сева основательно подчистил травяной ковер перед Святилищем и сейчас лежал у Ивановой баррикады, лениво обкусывая вянущие листики с веток.

После ужина, если эта трапеза подходила под такое определение, все разбрелись по своим лежанкам, и в Святилище наступила тишина, прерываемая лишь потрескиванием сучьев в костре.

— Ну что, отходим ко сну? — протяжно зевнул Сева.

— А как насчет… — начала Ешка.

— Да плюнь ты на этого придурка, — беспечно заявил Сева. — Давайте просто договоримся: если кто почувствует что-то не то, сразу разбудит остальных…

Сева опять уболтал честную компанию. Очень скоро с его стороны послышалось похрапывание. Иван взглянул на Ешку. Девушка тоже сладко посапывала, уютно свернувшись на куче травы. А вот к Ивану сон упорно не желал приходить. Может быть, оттого, что он подспудно боялся повторения того кошмара, что пережил прошлой ночью.

Он долго лежал, глядя на постепенно угасающий костер. Перебегающие по углям огоньки завораживали своей прихотливой игрой, и постепенно Иван впал в какой-то ступор. Мысли в голове ворочались с трудом, пытаясь выскользнуть из зоны внимания хозяина и улечься где-нибудь на самом дне, уже не опасаясь, что их кто-нибудь там потревожит. Иван сунул руку в карман куртки и крепко сжал в кулаке колючий подарок Ниома.

«Этак скоро я превращусь в настоящего фетишиста, — мелькнула в голове очередная вялая мысль, — или в последователя веры моего предка…»

Однако таинственный подарок оказал благотворную роль, и Иван провалился в глухой сон без сновидений, откуда его вырвало захлебывающееся от ужаса ржание Севы.

Он вскочил, чтобы успеть увидеть в багровом полусумраке так и не успевшего погаснуть костра задранный хвост Севы, мелькнувший среди развороченных ветвей у входа, а затем снаружи раздался мощный удар, вопль конька-горбунка оборвался, и наступила тишина.

Иван схватил меч и бросился наружу, за ним следом выскочила Ешка. Девушка оказалась предусмотрительнее Ивана. В одной руке она сжимала взведенный самострел, а в другой у нее пылала сухая ветвь. Пляшущий огонь разогнал ночную темень, и они увидели распластавшегося на краю поляны Севу.

Конек-горбунок был в глубокой отключке, а на его голове аккурат промеж длинных ушей зрела огроменная шишка.

— Дышит, — повернулась к Ивану опустившаяся на колени рядом с поверженным пони Ешка.

— Слава богу, — вздохнул с облегчением Иван. — А я уж было подумал, что на Севу совершил нападение какой-то местный монстр.

— Ну монстр не монстр, но кто-то здесь определенно был. — Ешка поднялась, внимательно осматривая ночную поляну. — И отнюдь не маленький…

— С чего ты взяла? — мгновенно насторожился Иван, вспомнив, насколько более острыми были слух и зрение кандидатки на должность Бабы Яги по сравнению с обычным человеком.

— Можешь убедиться в этом сам. — Девушка ткнула пальцем чуть в сторону.

Иван выхватил у нее догорающую ветку и шагнул туда. То, что он поначалу принял за темное пятно, оказалось здешним представителем свиней, отличавшимся от своих земных сородичей более плоской, чем-то похожей на обезьянью мордой, на которой красовались угрожающего вида клыки. Сейчас этот местный гибрид примата и свиньи распластался наподобие Севы. Вот только, в отличие от горбунка, у него была перебита шея.

Когда до Ивана дошло, какой мощью должен был обладать хищник, одним ударом лишивший жизни не самого маленького и не самого слабого представителя здешней фауны, он попятился к Ешке, судорожно сжимая вдруг показавшийся невероятно маленьким и бесполезным меч.

— Что это было? — простонал встрепанный Сева, наконец-то приходя в себя.

Иван и Ешка с трудом затащили находившегося в беспамятстве конька-горбунка в Святилище. К удивлению обоих, он оказался неимоверно тяжелым.

— Ты почувствовал что-то не то и разбудил остальных, — криво ухмыльнулся Иван, вспомнив недавнее предложение горбунка. — Осталось только узнать, что это было…

— И почему ты не плюнул на придурка, а ломанулся сломя голову в ночь? — не преминула подколоть Севу Ешка, видя, что конек отделался лишь ушибами. — Что тебе довелось испытать?

— Ужас, — совершенно серьезно произнес Сева, глядя на попутчиков потемневшими глазами. — Смертный ужас. И я не знаю, смогу ли еще когда-нибудь пережить нечто подобное…

Конек-горбунок выразил то, что испытывал Иван в ту памятную ночь, когда чуть не прирезал нынешнего собрата по несчастью.

— Да, ребята, — зябко передернула плечами Ешка, — не завидую я вам…

Иван с Севой посмотрели друг на друга, а потом одновременно перевели глаза на девушку.

— Интересно, что ты скажешь, если мы не выберемся из этого проклятого леса к следующей ночи, — выразил их общую мысль конек-горбунок.

Они не вышли к гипотетическому побережью к концу следующего дня. В лучах заходящего солнца перед путниками предстали обшарпанные, серые стены очередного Святилища, точной копии предыдущих. Теперь и Сева без всегдашних язвительных комментариев усердно таскал к зданию ветви кустарника, что рубил Иван. А Ешка не менее усердно и тщательно заделывала этой колючей порослью проходы.

Ужин на этот раз у Ивана и Ешки был не в пример аппетитнее предыдущего. Кто бы ни был тот таинственный ночной хищник, но то ли Сева до смерти напугал его своими воплями, то ли еще по какой-то причине, но он так и не явился за своей добычей. Иван утром ободрал с убитого кабана шкуру и отрубил две задние ноги. Больше Сева наотрез отказался тащить. Да и при здешнем теплом климате не стоило жадничать. Хранить мясо было негде, сушить — некогда. И теперь Иван и девушка наслаждались восхитительными шашлыками. Вернее, наслаждался один Иван. У Ешки в преддверии наступающей ночи совершенно пропал аппетит. И, несмотря на уговоры Ивана и глубокомысленные рассуждения Севы, девушка мрачнела на глазах.

— Я лягу рядом с тобой, — как-то робко проговорила она, просительно глядя в глаза Ивану.

— Конечно, конечно, — засуетился тот, перетаскивая импровизированное ложе Ешки вплотную к своему.

— Смотрите там у меня, без вольностей, — оскалился Сева, уверовавший, что его испытание позади, и демонстрировавший по этому случаю повышенную игривость и безудержное словоблудие. — А то я…

Он захлебнулся на полуслове и умолк, наткнувшись на бешеный взгляд Ивана.

— Еще одно слово, трепло, — пригрозил ему Иван, — и ты будешь ночевать снаружи. Вот тогда мы и посмотрим на твое чувство юмора. А может, явится один поклонник говорящих лошадей — узнать, куда делась его свинина…

Сева, всегда горячо реагировавший на сравнение собственной персоны с особью женского пола, на этот раз, к удивлению Ивана, молча проглотил шпильку и улегся на свою охапку травы. Его обида выразилась только в том, что он демонстративно повернулся спиной к Ивану и Ешке.

— Ложимся? — преувеличенно бодро обратился Иван к девушке.

Та молча кивнула головой.

Они легли на травяное ложе. Ешка долго ворочалась и наконец, решившись, обняла Ивана рукой и прижалась к нему. После этого девушка, видимо успокоившись, быстро заснула. Иван же долго лежал, боясь пошевельнуться и спугнуть доверчиво прижавшееся к нему девичье тело. Борясь с поднимающимся откуда-то из глубин тела желанием, он совершенно забыл о кознях гипотетического хозяина здешних мест. Где-то через час он сумел гигантским усилием воли подчинить разуму взбунтовавшееся тело и заставил себя заснуть.

Пробудился Иван от кошмара, привидевшегося ему во сне. На него навалился призрак-зомби Айвен, крепко обнимая и не менее крепко прижимая к земле. При этом Айвен, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки Ивана освободиться, приговаривал:

— Вот сейчас я тебя вдавлю в мать сыру землю, душа твоя и останется там, а тело я заберу, заберу… ни к чему тебе оно…

Однако, к удивлению Ивана, тяжесть и удушье, преследовавшие его во сне, не прошли. Он вдруг понял, что на нем распласталась Ешка. Руки девушки обвили шею Ивана, а тело вжималось в его тело. Иван осторожно шевельнулся, пытаясь ослабить хватку спящей девушки. И, моментально отреагировав на его движение, Ешка вскинула голову. В ее лихорадочно блестевших глазах не было ни капли сна. А затем девушка впилась долгим, горячим поцелуем в губы Ивана. Ее сердце, казалось, еще чуть-чуть — и от возбуждения выскочит из грудной клетки, тело Ешки вздрагивало, ноги плотно обвили ноги Ивана, а руки лихорадочно шарили по его груди, пытаясь судорожными рывками распустить шнуровку куртки.

Иван, вырванный из глубин сна таким необычным способом, не успел ничего сообразить, как его подсознание взяло управление на себя, и остатки сонного разума потонули в нахлынувшей на него дикой волне вожделения без времени и границ…

— Это, конечно, жутко увлекательно, — вдруг прозвучал откуда-то издалека знакомый сварливый голос, — но не могли бы вы менее шумно выражать свои чувства? Я никак не могу заснуть…

Иван медленно и неохотно выплыл из глубин подсознания. Перед его взором мелькнуло покрытое капельками пота лицо Ешки с полузакрытыми глазами. Ее белки, казалось, слабо светились в темноте. Девушка открыла глаза и бросила затуманенный страстью взгляд на Ивана. А потом все закончилось. Ее глаза внезапно прояснились, она одним рывком оттолкнулась от Ивана и скатилась в темноту.

Иван молча лежал, глядя во мрак, и думал, как он завтра будет смотреть на Ешку. Было нестерпимо стыдно, что он не смог остановить девушку и не удержался сам. Неведомый тип, экспериментирующий над попавшими в его владения путниками, мог быть доволен.

«Встретимся, рога обломаю! — мысленно пообещал ему Иван. — Меня еще никто так не злил!»

А где-то очень глубоко в сознании тлело сожаление, что все слишком уж быстро кончилось, и поднималось вполне понятное раздражение на так некстати появившегося на сцене Севу.

Наутро Иван старался не смотреть в глаза Ешке. Хотя от суетящейся женской фигурки его то и дело бросало в жар. Девушка тоже избегала Ивана и общалась в основном с Севой. Этот балбес попробовал было с утра пошутить по поводу случившегося ночью, но получил ощутимый тычок под ребра от Ивана и с обиженным видом отправился наружу завтракать. Иван молча разжег костер и зажарил оставшееся с вечера мясо. Так же в полном молчании они с Ешкой поели.

— Ну что? — Иван повернулся к глядящей в дверной проем девушке. — Трогаемся?

Та молча кивнула и, нацепив пояс с подаренным ей Иваном ножом, направилась к выходу.

Иван, поминая недобрым словом ночного шутника, отправился следом. Сева уже позавтракал, о чем свидетельствовал его раздувшийся живот, и торчал у входа. Увидев Ивана и Ешку, он с обиженным видом отвернулся.

Иван остановился и оглядел молчаливых спутников. Затем уселся на землю. Ешка и Сева удивленно смотрели на него.

— Чего смотрите? — дернул головой Иван. — Садитесь!

— Нам же идти надо, — робко произнесла Ешка.

— Я никуда не пойду, — покачал головой Иван. — По крайней мере, пока мы все не обговорим.

— Что не обговорим? — спросил Сева.

— Все. До этой ночи мы были единой командой, а сейчас каждый смотрит в свою сторону. Я считаю, что в таком состоянии мы не готовы идти дальше.

Ешка молча уселась напротив Ивана. Сева посопел, посопел и последовал ее примеру.

— Ну давай толкай нам о дружбе и сотрудничестве. — Сева нарочито зевнул и уставился на Ивана.

— У вас не возникает впечатления, что хозяин этого странного места все-таки добился своего? — задал вопрос Иван, игнорируя Севин вызов.

— Это как? — хмыкнул Сева.

— Оказывается, нам не так опасны страх или ненависть, как самая банальная обида… или стыд, — вздохнул Иван. — А так как в здешних местах путешествуют поодиночке, наша компания нарушала установленные правила. Теперь же мы вполне готовы для увеселения неизвестного владельца марионеток.

— Ты думаешь, главной задачей было разделить нас? — недоверчиво спросила Ешка, впервые за утро посмотрев в глаза Ивану.

— Я не думаю, а уверен в этом, — повел головой Иван. — Этот тип каким-то образом подогрел наши эмоции. И нам с тобой нестерпимо стыдно, хотя ни ты, ни я не виновны в том, что произошло ночью. А с другой стороны, почему мы должны стыдиться? Я, например, больше сердит на Севу за его вмешательство, — улыбнулся Иван Ешке, и девушка усмехнулась в ответ. — Или Сева… когда это наш бравый конь обижался на своих? А сегодня дуется, как кисейная барышня…

В общем, Ивану в конце концов удалось восстановить, как выразился Сева, «дружбу и сотрудничество». А на закате они вышли к морю.

— Вот мы вроде и пришли, — Сева повалился на желтую полоску песка, отделяющую лесную растительность от воды, — если, конечно, не ошиблись с направлением. Теперь осталась одна маленькая проблема…

— Встретиться с родичем нашего знакомого с Торга? — спросила Ешка.

Сева молча кивнул.

— С направлением мы не ошиблись. — Иван не мог отказать себе в таком удовольствии, как купание, и сейчас торопливо сдирал с себя пропотевшее обмундирование.

— Почему ты так считаешь?

— Святилище, — пояснил он. — Домик-то отсутствует, а значит, мы вышли из зоны развлечений местного босса…

— И что с того? — не понял Сева.

— Ты же сам предложил считать лес некой площадкой для игры, — хмыкнул Иван.

— Нуда, — согласился Сева. — И вы, кстати, согласились с моей идеей.

— Что ты делаешь, когда проходишь всю игру?

— Перезагружаюсь, — машинально ответил Сева..

— А если командную, в клубе?

— Встречаюсь с администратором… — Сева ошарашено замолк, наконец-то поняв мысль Ивана. — Так ты считаешь, что…

— В скором времени нам предстоит увидеть хозяина игры, — докончил за Севу Иван и, разбежавшись, прыгнул в голубоватую, прохладную воду.

— Если в финале нам не уготовлена какая-нибудь пакость, — уже вслед Ивану пробурчал Сева.

— Почему? — Ешка, собиравшаяся присоединиться к купающемуся, приостановилась.

— Да игра получилась больно скучная, — поделился Сева своими подозрениями.

— Ну и что?

— В таких случаях бывает, что все пакости разработчики приберегают к финалу…

Сева как в воду смотрел. Иван и Ешка даже не успели одеться, как на пляже начали появляться новые действующие лица.

На этот раз неведомый хозяин здешних мест решил разобраться с пришельцами самым кардинальным способом. На них надвигалось, постепенно образуя правильный полукруг, стадо приматов. Иван никогда особо сильно не интересовался биологией, но, судя по размерам, это была какая-то местная разновидность горилл. Каждое существо было как минимум на голову выше Ивана или Ешки, а отдельные гигантские представители этого стада человекообразных могли прямиком попасть в Книгу рекордов Гиннесса. Если что-то подобное существовало в этом мире.

— Н-да, — прокомментировал увиденное Сева. — Это есть наш последний и решительный бой…

— Улетай! — повернулся к нему Иван, торопливо напяливая на себя куртку и штаны. — И девушку забирай. Нечего погибать всем!

— Ты только что нанес мне смертельное оскорбление. — Сева набычился, оценивая подступающего противника. Ешка никак не отреагировала на слова Ивана и, подхватив с земли самострел, стала рядом с друзьями. Наверное, со стороны это выглядело смешно. Три одинокие фигурки на золотистой полоске пляжа. Городской житель, которому лишь три дня назад пришлось впервые в своей жизни принять серьезное участие в драке. Тонкая, хрупкая кандидатка в ведьмы и маленький рыжий конь. А надвигалось на них никак не меньше двух десятков черных, заросших густыми волосами монстров.

— Может, они просто кочуют с места на место? — со слабой надеждой в голосе спросила Ешка.

— Ага, — хмыкнул Сева. — А нас решили принять в стаю… Приматы к этому времени уже полностью завершили окружение и начали сжимать полукруг.

«Прямо планета обезьян какая-то! — мелькнула у Ивана мысль. — Где же они раньше-то были, когда мы шли по лесу?»

Вдруг из полоски зеленой растительности позади обезьян выметнулось гибкое серебристо-белое тело. На мгновение оно застыло перед броском, и Иван увидел крупного красивого зверя. Его шкуру снежно-белого цвета украшали редкие черные пятна, короткое подобие хвоста торчало вверх, широкая грудная клетка оканчивалась мощными, мускулистыми лапами. Хищник прижал к голове уши с кокетливыми кисточками и коротко грозно рыкнул. Сверкнули длинные белые кинжалы клыков. Несколько обезьян оглянулись, но, сочтя появившегося зверя незначительным противником, продолжили наступление на пришельцев. И тут приматам был преподан наглядный урок. Хищник ринулся вперед и, молнией взлетев на спину одному из человекообразных, одним ударом могучей лапы сломал тому шею. Повернувшейся к нему ближайшей обезьяне он вторым ударом содрал скальп, оставив вместо морды шевелящийся кусок окровавленного мяса. Одним прыжком зверь преодолел с десяток метров и, взметнув тучу песка, резко развернулся к наступающим. Он еще раз зарычал, угрожающе поводя тяжелой головой из стороны в сторону. Обезьяны остановились, глядя, как по пляжу катается одна из их товарок, обильно орошая песок кровью, а вторая застыла жалкой кучкой, из которой торчит неестественно вывернутая голова. Зверь рыкнул еще раз и скользнул навстречу приматам. Обезьяны резко, как будто получив неслышимую команду, развернулись и бросились искать спасения в лесной растительности. Хищник повернулся и неторопливо направился к незадачливым путешественникам.

— Махайрод, — зачарованно пробормотала Ешка, не сводившая глаз с доисторической кошки.

— Зря вы тронули того кабанчика, — пробурчал сквозь зубы Сева. — Сейчас придется держать ответ перед хозяином добычи.

Ни Иван, ни Ешка не успели ответить на такое несколько неожиданное замечание Севы, как из леса появились новые статисты развертывающегося на пляже действа. Их даже нельзя было сосчитать, потому что двигался в сторону моря, угрожающе гудя, черный рой. Хищник, оглянувшись на звук, пригнулся и попятился.

— Вот теперь нам точно… — проглотил последнее слово Сева.

На этот раз действительно никакого выхода не просматривалось. Иван тяжело вздохнул, пожалев, что неведомый хищник разогнал обезьян. С ними можно было хоть сразиться на прощание. С пчелами же или какой-то иной пакостью, приближавшейся к путешественникам, даже возможность погибнуть достойно исключалась. И тут в происходящее вмешалась Ешка. У Ивана совершенно вылетело из головы, что она какая-никакая, а колдунья. Шоркнул по песку упавший самострел, девушка резко выбросила вперед руку. С ее ладони сорвался багровый комок огня и, вращаясь, понесся в сторону роя насекомых. А еще через мгновение нового грозного противника просто не стало. Темный гудящий торнадо полыхнул чадящим факелом и жалкими опаленными трупиками осыпался на песок.

— Нет, я решительно протестую! — вдруг раздался голос позади путешественников.

Иван резко развернулся, и у него от изумления отвисла челюсть. Позади них на пляже восседал самый настоящий черт. Или дьявол. За исключением копыт все остальное тик-в-тик совпадало с виденными еще на Земле иллюстрациями к сказкам и описаниями Ешки и Севы. Единственное, что отличало этого красно-бурого типа от родственника с Торга, — обломанный правый рог.

— Что тебя не устроило, красненький? — ехидно вопросил Сева, к которому моментально вернулось хорошее настроение при виде уже знакомого противника.

— Все! — заверил его местный дьявол. — Явились на мою территорию непонятно откуда, применяете запрещенную магию, приволокли какого-то непонятного монстра…

При последних словах рогатого Иван невольно оглянулся. «Непонятный монстр», присев на задние лапы, невозмутимо умывался, словно большая кошка. Кошка?! Иван вдруг вспомнил свой бред в замке некроманта, когда ему привиделись его предки.

«Да это же снежная рысь!» — дошло до него. Огромная кошка, словно почувствовав, о чем подумал Иван, сверкнула в его сторону желтыми глазищами и продолжила гигиенические процедуры.

Сева скосил глаза в сторону «непонятного монстра» и, увидев, что тот никоим образом не проявляет агрессивных наклонностей, осмелел еще больше.

— Да мы просто проездом, — выдал конек-горбунок. — Извини, если что не так, друган…

— Какой я тебе друган, недомерок?! — оскорбился рогатый.

— Так скажи, как тебя звать-величать…

— Я хозяин этого мира, — торжественно начал рогатый собеседник, раздуваясь на глазах от гордости, — и не позволю каждому заезжему недоумку…

— Ай, оставь! — бесцеремонно прервал его Сева. — Мы уже наслушались подобных речей от одного из твоих сородичей. Говори прямо и по существу.

В первый момент рогач запнулся и умолк, с изумлением глядя на посмевшего прервать его какого-то недомерка, потом начал медленно наливаться дурной кровью. Когда бурый цвет его морды стал больше напоминать фиолетовый, в разговор вмешалась Ешка. Иван все никак не мог отойти от изумления. Одно дело — слушать сказки о враге рода человеческого и совсем другое — встретиться с ним нос к носу.

— Извините моего друга, — выступила вперед девушка, — но нам уже довелось встретиться на Торге с вашим соплеменником, который, кстати, помог нам с переброской в ваш мир, и поэтому мы достаточно знаем о вашей расе и хотели бы, не вдаваясь в излишние подробности, обсудить переброску нашей компании в соседний мир. Уф! — выдохнула с облегчением в конце своего монолога Ешка. — Я закончила!