Урсула замолчала, все так же продолжая раскачиваться.
      И Персее подумал, что это монотонное движение выдает глубокое горе девушки.
      - Ты не могла бы посидеть спокойно? - попросил он.
      - Я спокойна... Сейчас совершенно спокойна.
      Персеc Мажан не сомневался, что Урсула, перестрадав, выстроила свою логическую цепь и пришла к каким-то определенным умозаключениям. Вот только насколько верны ее выводы? Если бы можно было узнать, что она решила...
      - Ну, а Зенон? Что ты знаешь о нем?
      - Пожалуй, очень мало.
      У Мажана засели в голове слова администратора гостиницы о том, что Зенон предвидел свою близкую кончину, ждал ее с завидным хладнокровием.
      - Когда вы познакомились?
      - Очень давно... Лет семь-восемь назад.- Она глубоко вздохнула. - Тогда это был веселый и беспечный человек. Через несколько дней после нашего знакомства он предложил заключить взаимное соглашение... на десять лет. Это большая редкость. Договоры заключаются обычно на два или три года. Мне казалось, Зенон любил меня. Позже я поняла, что он любил только себя.
      - Он с Леты?
      - Да.
      - Раньше он был беспечным... А потом?.. Не хочешь ли ты сказать, что у него появились заботы и тревоги?
      - По-видимому, да.
      - Чем он занимался на Лете?
      - Не знаю. Он не любил рассказывать о себе. Только часто повторял, что я для него все.
      - То есть?
      - Не знаю. Когда он так говорил, мне становилось очень хорошо. А ему нравилось, когда я была веселой и считала себя счастливой. "Из нас по крайней мере один должен быть веселым",-говорил он с улыбкой.
      - Лочему он так сильно изменился?.. Может, о чем тосковал? Ты не задумывалась над. этим?
      - Нет, не задумывалась... До встречи с Оскаром. После этого состояние Зенона стало беспокоить меня. Мне казалось, он знал или догадывался, что мы с Оскаром любим друг друга.
      - Он делал какие-нибудь намеки?
      - Нет, никогда, - сказала Урсула, - а может, Зенон об этом и не думал... Он был человек замкнутый.
      - Попробуй вспомнить, Урсула. Это чрезвычайно важно... У него когда-нибудь было желание покинуть Виланк навсегда?
      - Последние несколько лет,, уезжая к себе на Лету, он всякий раз при прощании повторял, что больше сюда не вернется. Первый раз я поверила ему и почувствовала себя несчастной. Но очень скоро я полюбила Оскара... Никакого соглашения Оскар мне не предложил, это не нужно было ни ему, ни мне. А вскоре неожиданно вернулся Зенон. Я сейчас припоминаю, он был тогда какой-то печальный. Даже встреча, со мной не обрадовала его. Каждый раз он приезжал совсем не надолго. И, возвращаясь на Лету, говорил: "Теперь я уезжаю навсегда". Но я уже знала, что скоро он опять появится в "Капелле.".
      - Как он объяснял свои возвращения?
      - Никак не объяснял. "Вот мы и встретились снова", - с грустной улыбкой говорил он обычно. A я уже опасалась его, мне казалось, он подозревал меня в неверности. Мужчины все такие.
      Нерсес Мажан поднялся.
      - Ты уходишь? - встревожилась она. - Так скоро?
      - Сейчас появится надзиратель и предупредит, что время свидания кончается, - объяснил Нерсес Мажан.
      - Нельзя ли еще раз...
      - Непременно, - сказал Нерсес, - я приду скоро...
      - Я так одинока... И это ужасно...
      - Одиночество отвратительная штука, - согласился Нерсес Мажан.- Я непременно приду.- Помолчав, аптекарь добaвил: - На твоем месте, Урсула, я бы ничего не скрывал от Линды.
      - Нерсес, умоляю, замолчи! - девушка, казалось, была в отчаянье.
      - Не волнуйся... Я не собираюсь давать показания вместо тебя. Между прочим, у Зенона обнаружили чековую книжку и всего пять тысяч семьсот двадцать одну купюру наличными.
      Урсула в недоумении уставилась на Мажана:
      - Какая разница, сколько денег у него нашли?
      - Векселя и двадцати тысяч Оскара не оказалось на месте,-пояснил Нерсес.
      - Ты хочешь сказать, что...
      - Оскар честно взял только причитающуюся ему сумму, свой проигрыш. И не подумал, что тем самым выдает себя.
      - Нерсес, он говорил, что мы не сможем уехать! - воскликнула Урсула... Так и сказал: "Не сможем... я спустил все, что у меня было".
      - А может, он не хотел ехать с тобой?
      - Нет! Что ты говоришь! Этого не может быть!
      - Поразмысли-ка, - настаивал Нерсес, ласково погладив девушку по руке.И стоит ли в таком случае молчать?
      Она покачала головой.
      - Подумай.
      - Нет... Мне все равно... Если даже ты и прав.
      Она скрестила на груди руки и в раздумье посмотрела на Мажана.
      - Сейчас, пожалуй, легче станет... если... Нерсес, я даже сама себе не нужна. Значит, он не хотел уезжать со мной?..- она помолчала, потом произнесла почти шепотом: - Я не стану молчать, Нерсес. Я буду говорить.
      - Расскажи все, все без утайки, - обрадовался Нерсес.-по-моему, Оскар просто недостоин тебя.
      - Я придумаю увлекательную историю. - Урсула улыбнулась. Увлекательную историю о том, как я убила Зенона. Он сможет уехать один... Линда обрадуется...
      - Урсула, ты сошла с ума!
      - Сегодня же все придумаю.
      Мажан беспомощно огляделся.
      - Ты не в своем уме... Подожди хотя бы дня два-три... Я поищу Оскара и переговорю с ним. Он не станет ничего скрывать от меня. Прошу тебя, не выдумывай никаких историй. Обещаешь?.. Ну, дай слово, что хотя бы будешь молчать.
      Урсула стояла бледная, бессильно опираясь рукой о стол. Потом она вдруг бросилась к аптекарю и прижалась к его груди, глухо выкрикивая сквозь рыдания: "Нерсес! Нерсес!" Послышался стонущий лязг отпираемого засова...
      Сквозь полуприкрытые веки Нерсес Мажан видел прозрачное небо, в глубине которого вспыхивали крошечные искры, они кружили, то замедляя, то ускоряя свой ход.
      Невесомые, неуловимые, как воспоминания, таяли, улетучивались, оставляя после себя тоску и печаль.
      Мажану пришло в голову, что он никогда раньше на задумывался о, том, куда исчезают из памяти горестные или радостные, воспоминания о тех событиях, которые прежде глубоко волновали человека. Куда ушли, например, Эстер, Коротышка Маджо, бархатные осенние дни, придававшие столько прелести планете Джузароки?
      Осень Джузароки. Кончалось лето, и в несколько дней ярко-синий мир превращался в красный, а потом - в зеленый. Воздух делался звенящим, ласковым, и спеющие виноградные гроздья в саду жадно насыщались солнечными лучами...
      Всякий раз, когда в Капутане приближался час сбора плодов, отец Нерсеса возвращался из космоса. Сейчас даже трудно сказать, то ли отец возвращался к началу сбора ц винограда, то ли его возвращение возвещало начало сбора...
      - Нерсес, ты слышишь меня?..
      Высокий, крейко сбитый и сильный отец ловко срезал тяжелые гроздья с белыми, розовыми или черными ягодами, покрытыми тонким матовым налетом.
      А спустя несколько дней в глубине сада, под навесом, отец с сыном давили виноградный сок. Крупные ягоды лопались, словно пузырьки газированной воды: члоп, члоп, члоп!
      - О чем ты думаешь, Нерсес?..
      И густой виноградный сок, от которого першит в горле...
      Из большой белой кружки Мажан-отец сначала давал напиться сыну, затем пил сам. Какой сладкий сок!.. Вскоре он начинал бурлить! Снова лопались пузырьки, только более тихо, ласково. Ежедневно они спускались в погреб, чтобы послушать новую, пьянящую песню, винограда и солнца.
      В подвале было прохладно и торжественно, как в огромных пещерах Джузароки.
      Не любишь ты меня, Нерсес...
      Осень дряхлела. Все чаще, когда легкий послеполуденный ветер скользил над лесами и лугами срывались покрасневшие и желтые листья, кружили в воздухе, играя с лучами заходящего солнца, неторопливо стелились по земле, удобряя почву.
      - Нерсес, ты думаешь об Урсуле?
      Спешащие дни складывались в недели. Вязкий сок винограда превращался в вино, луга и леса щеголяли пышными красками, Мажан-отец уезжал на патрулирование и вновь возвращался. Приближалась синяя весна.
      Сейчас я оболью тебя водой!.. Не пугайся...
      В ту же секунду Нерсеса окропили холодные колючие брызги. Он вскочил с места и сел, ошеломленно озираясь.
      Забель смеялась, и под купальником четко обрисовывались ее вздрагивающие груди.
      Нерсес Мажан перевернулся на песке и лег, подперев лицо ладонями, пытаясь охватить взглядом страстно и беспокойно колышущееся море. Под яркими солнечными лучами вода стала зеленой, упругие волны с упрямством бились о песок, а сильный ветер взбивал на них белую пену. После отлива песок еще несколько минут продолжал жить в пене.
      У пены была своя мелодия. Нерсесу Мажану хотелось вслушаться в нее, но шум моря был сильнее. И все-таки он успел понять, что пенная песня немногим отличается от гимна давильни - и там и тут звучит голос Жизни...
      Лежа на спине, Нерсес видел на мглистом фоне моря и неба короткие кудри, длинную шею, под тонкой кожей которой пульсировали синие жилки, высокие крепкие холмики, спрятавшиеся под полосатой тканью, видел тело, дышащее мелкими каплями пота, и слегка раздвинутые ноги, тронутые загаром, нежные и хрупкие в своем совершенстве и одновременно выносливые и сильные.
      Обхватив руками смуглые золотистые плечи, Забель задумчиво смотрела на море.
      Она казалась Нерсесу частицей буйной стихии, торжествующей вокруг.
      Мажан прикрыл глаза...
      - Нерсес, не спи!
      Он не спал.
      Он прислушивался к шуму моря, к песням пены, веселому и грустному голосу Природы. Он чувствовал, что он сейчас не просто человек, получивший в дар длительную молодость, он осознавал себя частицей самой Жизни.
      Невероятно было, что все это он испытал на Виланке.
      Ведь Виланк был планетой самообмана, планетой, где господствовал культ Удовольствия, где считалось чудачеством заниматься чем-то другим. Думать, например.
      ...Каштановые, бронзовые, золотистые кудри. Эстер или Забель? Синие луга и Коротышка Маджо, а может быть, Смуглый Ноэль? Налитые солнечными лучами золотые виноградины, из которых брызжет волшебный сок... И большая планета Виланк, которая в его воспоминаниях становится все меньше и наконец превращается в маленькую строчку из 137-го дополненного издания "Полного галактического справочника" Бенедикта.
      - Нерсес!..
      Он ощутил возле уха беспокойное и горячее дыхание Забель. Потом услышал мерный шорох песка, это девушка повернулась на бок.
      Нерсес вдруг додумал, что он, кажется, знает, как виноградный сок превращается в вино...
      Он приподнялся на локте и посмотрел на. девушку, которая с ленивой соблазнительной грацией снова перевернулась на спину и раскинула руки, словно стремясь обнять большой радужный мир.
      - Забель! - шепотом позвал Нерсес.
      - Ты слышишь, как подкатывается море?
      Море вздыхало, волны поднимались, бросались вперед и размывали прибрежный песок. Горячий воздух жадно впитывал прохладу водяной пыли.
      - Не закрывай глаза!..
      - Нерсес, какой горячий песок!..
      Волны упорно рвались вперед. И с отчаянной смелостью разбивались о берег.
      Раскаленный песок дышал в лицо Нерсесу. Небо перестало существовать, море стало воспоминанием, переливающейся радугой, мир все сгущался и вдруг взорвался радостным ликованием.
      - Я закричу!
      - Кричи,-прошептал Нерсес.
      ...Когда Синее Солнце спустилось, чтобы погрузиться в глубину моря, на берегу уже никого не было. Высокие волны по-прежнему с размаху кидались на берег, но веселые разноцветные брызги, образующие причудливые веера, исчезли.
      Теперь на обожженном песке волны оставляли глубокий след - морская пена расползалась по берегу, песчинки, дрожа и обгоняя друг друга, скользили вниз, стремясь найти удобное и спокойное место.
      Откуда-то из глубин моря подошла огромная волна и с грохотом обрушилась на берег. Обнаружив на песке два полосатых лоскута, она принялась играть с ними, на минуту вообразив себя независимой. Потом, уйдя под слой песка, медленно, устало отступила в море.
      В высохшей яме, под горячими лучами Оранжевого Солнца билась рыбка... Радужный цвет ее чешуи таял в солнечных лучах.
      - Хочу послушать, что говорят об Урсуле, - сказал Нерсес Нестору, когда вечером зал аптеки заполнили посетители.
      Почти все они знали об убийстве в "Капелле" и теперь действительно пытались вспомнить сидевшую вчера за столиком в углу девушку с топскими узорами на груди. Но ничего, кроме досужих вымыслов, Мажан так и не услышал.
      Стоило кому-то одному вспомнить или придумать какую-нибудь деталь, как тотчас же ее ловко связывали с убийством; и все дружно удивлялись, как это они не заметили, с каким чудовищным убийцей сидели вчера почти рядом.
      Закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди, Мажан расположился в кресле, прислушиваясь к разговорам людей, для которых даже убийство становилось развлечением...
      Надо было проанализировать факты и прийти к правильному выводу, что оказалось очень нелегким делом. Факты не желали выстраиваться в стройную логическую цепь и рассыпались на множество бессвязных событий... Растерянный Оскар, решивший продать свои воспоминания... Суетливый продавец из музыкального магазина (но он-то при чем?..)... Урсула здесь, в аптеке, а затем там, в камере центрального отделения... Забель! Коротышка Маджо... Сидящий в кресле у себя в спальне Зенон Джабез ("Это ужасно, когда мертвый неловок сидит!"). Раскачивающийся на металлической проволоке канатный плясун, который играет на скрипке ("Уходи! Я принадлежу ему... Давно, уже очень давно").
      - Добрый вечер, Нерсес.
      Пока аптекарь приходил в себя от неожиданности, Оскар придвинул, стул к его креслу и сел.
      - Извини, я немного...- Оскар говорил заплетающимся языком.- Я немного не того... Извини, что я пил один... Но мы сейчас продолжим вместе. Угощаю я.
      - Ты был у Теофила? - спросил Нерсес Мажан.
      Оскар как-то растерянно смотрел на Нерсеса, и аптекарю показалось, что он понял, почему Оскар хотел продать воспоминания. "Я должен избавиться от своих воспоминаний... Воспоминания стали для меня тяжелым грузом".
      Видимо, нет более подходящего способа спастись от ПОСИЗУ, чем забыть о своем прошлом. После продажи воспоминаний Оскар становится недосягаемым для закона.
      Нелепо предъявлять обвинение и покупателю. Оя ведь не может отвечать за чужие преступления. Вот и все... В результате ни фактически, ни юридически преступника больше не существует.
      Нерсес Мажан почувствовал спазмы в желудке. К горлу подступала тошнота. Он наклонился, крепко ухватившись за край стола.
      - Кто этот Теофил? - голос Оскара шел словно откудато издалека.- А-а, тот бакалейщик?.. Нет, Нерсес... Нет. Вчера я к концу дня получил назад свой проигрыш... Да... Получил назад. Ну как, пару рюмочек "Легендарной Земли"?
      Нерсес все еще не пришел в себя и никак не мог понять, о чем говорит Оскар. Откуда-то из глубин сознания.всплыл новый вопрос. Если Оскар уже продал воспоминания, то как же он помнит аптеку и аптекаря? Как он может помнить, что прошлой ночью они пили в баре "Легендарную Землю"?
      - Здесь продаются только фруктовые соки,- механически сказал аптекарь. И вдруг смысл сказанного дошел до него.-Как это ты получил деньги назад?
      - Как?..- Оскар добродушно рассмеялся и сделал паузу.- От Зенона.
      Нерсес Мажан потер ладонью лицо, словно наконец-то проснулся.
      - Он любил пошутить... А я сомневался. Дурак... Это я о себе... У нас было шутливое условие, но...- Оскар покачал головой,- но л это была игра, настоящая игра... И теперь я кричу на весь Виланк, что настоящие игроки это мы. Я и Зенон. И Виланк никогда больше не увидит таких игроков... Никогда. Мы играем ради переживаний, ради ощущений, Нерсес... Теперь их нет, они исчезли... Люди сделали все для того, чтобы уничтожить... чтобы убить любое переживание... И убили. Да, Нерсес, им это удалось. А жизнь без переживаний ничего не стоит.
      Нерсес Мажан отодвинул свое кресло подальше от Оскара.
      - Где Зенон? - вопрос прозвучал явно бессмысленно.- Я хочу сказать, как же он вернул деньги, если он мертв?..
      - Мертв? - Оскар наклонился через стол к Нерсесу. - Нет, тогда он еще не умер, Нерсес...
      Лоб аптекаря покрылся холодной испариной.
      - Вчера он был мертв,-- продолжал Оскар.- Я хочу сказать, что для меня он был мвртв ровно в полдень, когда раздался последний удар часов. Но я заблуждался. Сейчас он уже не мертв. И мы единственные истинные игроки. Ты все еще сомневаешься?..
      - Я? - Нерсес промокнул салфеткой дицо.
      - Нет... Не верю, что его убили! - воскликнул Оскар, и за соседними, столиками обернулись, надеясь услышать что-нибудь новое. Но, увидев за столом развалившегося пьяного, тут же разочарованно вернулись к прежним разговорам, - Можешь верить или не верить,- сказал Мажан,- от этого ничего не меняется.
      - Нерсес... Я хочу угостить тебя коктейлем.
      - Каким образом ты получил обратно векселя?
      - Каким образом? Вернее, откуда? Из отделения банка. "Капелла", первый этаж... Утром, когда мы расстались, я решил побродить по городским улицам.Оскар с трудом оторвался от стода и уперся руками в его край, стараясь сохранить независимую розу.- Доводилось тебе когданибудь совершать прогулки на заре? Все в синей дымке - дома и деревья, улицы и редкие прохожие. Мне казалось... то есть я хочу сказать... был убежден, что кругом все призрачно...
      - Значит, ты отправился бродить по городским улицам, - напомнил Нерсес.
      - Я бы не вернулся домой, если бы не хотелось спать... Сейчас тоже клонит ко сну, - Оскар сладко зевнул.-Не спал ни днем ни. ночью, только пьянствовал... от радости... Оттого, что на свете есть такие люди, как Зенон. Люди часто приносили мне горе... А уж если вдруг случилось, что ктото меня обрадовал, то по этому случаю стоило выпить - да так, чтобы сердце в, груди пело.
      - Итак, ты возвратился домой, потому что хотел спать, - напомнил Нерсес Мажан.
      - И встретил казначея. Он любезно поздоровался со мной: "Меластр, на ваше имя сделан, вклад в двадцать тысяч". На мое имя! Я схватил его за воротник. Не люблю, когда меня разыгрывают. Однажды на Рамзесе я встретил в орбитальной гостинице... как их называют?., да, немого, прибывшего из Лолиланса, то есть не немого, а тех, что говорят, но у них нет голоса, и они не раскрывают рта... Но говорят...
      - Так казначей сказал, что на твое имя положено двадцать тысяч?..
      - На мое имя! Я не ожидал от Зенона такого. Если бы его не убили, мы бы с ним разработали новый способ возврата выигрышей...
      - Зенон сдал в банк векселя на твое имя?
      - О чем же я тебе толкую столько времени? Мы единственные на Виланке...
      - Идем наверх... А то ты, чего доброго, так и заснешь на столе.
      - На столе? Разве я сижу не прямо, Нерсес? Дай я угощу тебя пуншем.
      - В другой раз,- Нерсес Мажан поднялся. Оскар попытался встать, но, видимо, ему было крайне трудно сделать это.- В следующий раз,- повторил Мажан, подхватил Оскара под руку.- Нестор, помоги мне отвести его наверх.
      Нестор сочувственно покачал головой.
      - Пусть поспит,- сказал он.- Потом дадим ему что-нибудь бодрящее.-Он уложил Оскара на диван.-А не стоит этого малыша отправлть домой?
      - Малыша? - Оскар всхлипнул.- Так меня называла только мама.
      - Он не сможет и на два шага отойти от порога,- сказал Мажан.
      - Ничего... полиция помогла бы,- Нестор оглядел фигуру, лежащую на диване.
      - У же уснул.
      - Две ночи не спал.. И не хочет иметь дел с полицией.
      Нестор кивнул головой: "Понимаю!" -и вышел в зал.
      "Неужели я задремал?" Нерсес Мажан протер глаза и глянул в сторону дивана. Оскар уже проснулся.
      "Кажется, я действительно задремал".
      - Ну, как ты себя чувствуешь? - обратился он к Оскару.
      Тот помотал головой.
      - Голова болит?
      Оскар приложил ко лбу ладонь, как бы проверяя, не болит ли голова.
      Мажан бросил в стакан воды таблетку, энергично его взбалтывая, и протянул Оскару: - Выпей, это поможет.
      - Спасибо.-Оскар с отвращением отхлебнул кисловатую жидкость и, сбросив шерстяной плед, встал.-Долго я спал?
      - Не знаю. Я сам задремал. Вот так, сидя на стуле.
      - М-м, - промычал Оскар и оглядел комнату.
      - Ты что-то хотел сказать?
      Оскар старательно поскреб затылок.
      - Пожалуй...- он помолчал, словно подыскивая подходящие слова.- Меня не спрашивали?
      - Кто?
      - Скажем... Женщина по имени Урсула,- он вопросительно посмотрел на аптекаря.
      - Дня два назад...
      - Два дня назад,-перебил его Оскар.-Два дня назад я думал, все кончено. Иного выхода, кроме как продать воспоминания, я не видел. Так заходила ли сюда Урсула?
      - Ты с ней условился встретиться в моей .аптеке?
      - Да, ты что-то о ней знаешь? - обрадовался Оскар.
      - Она была у меня в день убийства... И ночевала здесь.
      Оскар с минуту оторопело смотрел на Нерсеса. Потом его глаза округлились, и он рассмеялся.
      - Чему ты радуешься?
      - Выходит, когда Линда Ло в баре расспрашивала об Урсуле, она преспокойно спала у тебя в аптеке?
      - Думаю, спала спокойно.
      - O-ох! -Оскар перевел дыхание.-Ты хороший человек, Нерсес. Ты мне очень нравишься. Значит, ты ее спрятал... А ты знал, что ее ищут?
      - Она мне сказала.
      Оскар был растроган.
      - А мы-то решили, - вздохнул он, - навсегда покинуть Виланк и начать новую жизнь на незнакомой планете... А потом, когда случилось это...-он шумно высморкался, - на деньги, вырученные от продажи воспоминаний, я собирался отправить ее подальше от этого безумного мира. Таково было мое завещание.
      - Она согласилась бы?
      - Она мечтала уехать...
      - С тобой.
      - Ну конечно... По-моему, она взяла бы с собой и меня, хотя от настоящего Оскара сохранилась бы только... оболочка,- он посмотрел на свое тело как на чужое, словно со стороны.- И больше ничего. Мы построили бы дом на берегу реки, завели детей. Она бы рассказывала мне, то есть не мне, а тому пустому мешку, продавшему воспоминания, о настоящем Оскаре. Мой опустошенный мозг с радостью впитывал бы истории, воспринимая их, словно волшебные сказки. - Оскар всхлипнул.-Но сейчас все изменилось, - утешил он себя.-Мы можем отправиться хоть сегодня. Верно?.. Я в долгу перед тобой, Нерсес.
      - Почему?
      - Потому что ты укрыл Урсулу. Если вдруг ее отыщет ПОСИЗУ, снова все полетит к чертовой бабушке. Ты понимаешь?..
      - Одного я не понимаю, - сказал Нерсес,-почему ее преследует полиция?
      - Разве не ясно? Из-за Зенона.
      - Ты имеешь в виду, что Урсула...
      - Да,- сказал Оскар.- К сожалению, это так.
      - Неужели!
      - Не могу простить себе, что выложил ей все о проигрыше. Нужно было потерпеть. Кто бы мог подумать, что она способна на такое? Теперь я ее понимаю: видеть разбитой самую заветную мечту. Житейские неприятности переносить легче... Что же касается иллюзий!.. Странно, однако это так, верно?
      - Видимо.
      - Не видимо, а точно. Могу привести множество примеров. Взять хотя бы случай, который произошел прямо у меня на глазах. На Бенедикте...
      - Ты хочешь сказать, что Урсула...
      - Да... В полдень я понял, что пропал, и поспешил к Урсуле. Ведь это касалось не только меня.
      - Однако, проходя мимо двери Зенона Джабеза, переменил намерение? заметил Нерсес Мажан.
      - Я человек гордый,- важно произнес Оскар.- Игра во всех случаях остается игрой. Правда, сейчас я упрекаю себя за то, что не зашел тогда к Зенону.
      - Почему?
      - Зайди я к нему, не случилось бы всего этого. Мой жалкий вид его бы обрадовал. Он бы не стерпел и послал меня в отделение банка. Конечно, не сказав об ожидающем меня там сюрпризе.
      - Эту возможность я упустил из виду,- скорее сам себе сказал Нерсес Мажан...- Она не исключается.
      - Что именно?
      - Да так, ничего... Значит, ты отправился к Урсуле.
      - Она сразу заметила, что я чем-то удручен. Я нидего не хотел рассказывать, но можно ли остаться верным своему решению, если имеешь дело с женщиной, которая с первого взгляда поняла, что тебе наступили на хвост? Можно?..
      - Не знаю.
      - Уверяю тебя, нет. В таких случаях женщина становится невероятно упрямой и настойчивой.
      - Одним .словом, ты все ей рассказал.
      Оскар кивнул.
      - Впрочем, и рассказывать-то было особенно нечего.
      Я говорю ей: "Проиграл свое состояние. А полдень уже прошел". Вот и все. И вдруг вижу, как она медленно оседает на пол. Закрывает лицо ладонями. Она переживала те самые минуты, о которых я только что говорил. Минуты, когда понимаешь, что рушится твой мир. Я попытался поднять ее. Но она не захотела. Потом она встала и, не глядя на меня, произнесла: "Что же нам делать, Оскар?" А я ответил, что пришел как раз для того, чтобы решить это. "Постой... Я сейчас посмотрю, что делает Зенон",- сказала она и вышла из комнаты.
      - Она ничего не взяла у тебя?
      - А что она могла взять? - спросил недоуменно Оскар.
      Нерсес Мажан разочарованно посмотрел на него.
      - Почему она вдруг решила пойти к Зенону?
      - Это старая история... Знать бы, что стрясется такая беда, не пустил бы. Пусть лучше Зенон застал бы меня у Урсулы. Такое уже раз случилось несколько лет назад, мы едва но попались из-за своей неосторожности. Неопытные были, да и Зенон объявил, что навсегда улетает с Виланка. Посла этого случая Урсула всякий раз сама шла к нему узнавать, не нужна ли ему.
      - Теперь понятно,- сказал Нерсес Мажан.
      Оскар усмехнулся:
      - Конечно, это было нехорошо по отношению к Зенону. Поэтому я безропотно уступал ему первенство. Ну и что же, что мы находились наВиланке? Кто сказал, что здесь нельзя любить? Скажи, разве это запрещено?
      - Нет,- грустно ответил Нерсес Мажан.- Не запрещено.
      - Вскоре Урсула вернулась... Никогда еще я не видел ее такой бледной.
      .- Что она сказала, когда вернулась, ты помнишь?
      - Стала уговаривать уехать, не теряя времени... Однако ты допрашиваешь получше, чем Линда.
      - Разве я допрашиваю? - смутился Нерсес.- Меня просто одень занимает эта история. Я же не виноват, что вы договорились о встрече именно в моей аптеке. .Из-за вас я эти дни не могу нормально работать. Совсем выбился из колеи.
      - Просто более удобного места мне тогда не пришло на ум,- оправдывался Оскар.
      - Случается... Значит, Урсула убеждала тебя покинуть Виланк.
      - А я не смог сдержать смех... В безнадежной ситуации я обычно начинаю смеяться... Нервы, наверное. Недешево обошелся мне Виланк. Я ей говорю: "Как же мы можем уехать, если я проиграл все". А она мне: "Ну что ты остолбенел? - Тряхнула меня за плечи.- Служитель того и гляди заметит, что Зенон убит". Только тогда я понял, что произошло. Договорились встретиться в аптеке на улице Большого пса. Я убедил ее немедленно уйти из "Капеллы". После ее ухода я заперся и принял холодный душ. Хотел собраться с мыслями. Вот тут-то мне и пришло на ум продать воспоминания.
      - Когда полиция стучалась к тебе, ты вправду ничего не слышал?
      - Не слышал.
      Нерсес поднялся, подошел к Оскару.
      - Мы тут вспоминаем, что да как,-сказал он,-а я думаю совсем о другом.
      - О чем же?
      - Ты уверен, что Зеиона убила...
      - Уверен.
      - А как она могла убить его? -скрывая напряженно, спросил Персее Мажаи.
      Оскар медленно поднял голову, посмотрел на аптекаря и сказал, чуть помедлив: - Из моего револьвера.
      Нерсес сдержал готовый вырваться стон.
      Вынув из нагрудного кармана небольшой револьвер, Оскар протянул его Нерсесу:
      - Вот насечка: "ОО", то есть Оскар Оскар.
      - Как он попал к Урсуле? Ты сам дал ей?
      - Нет... Не знаю... Я только предполагаю.
      - Твое предположение ничего не меняет. Оружие принадлежит тебе, и если убийство совершила Урсула, что маловероятно, то кто может поручиться, что она заходила к Зенону не с заранее обдуманным намерением, о котором ты наверняка знал? Скорее всего, это была придуманная тобой программа. Но даже отлично рассчитанные планы имеют уязвимые места. Взять хотя бы случайности. В данном случае, случайность явилась в образе служителя. Но, вероятнее всего, именно ты свел счеты с Зеноном до вашей встречи с Урсулой. Возможно, револьвер и остался бы в спальне, если бы Урсула не имела привычки заходить к Зенону, справляться о его желаниях. Остается, чтобы ты по совести признался, какой из этих вариантов был на самом деле.
      Оскар смотрел на Мажана с детским любопытством и невинно улыбался.
      - Ты обязан признаться, - Нерсес Мажан рассердился на улыбавшегося Оскара. - Потому что Урсула уже в центральном отделении ПОСИЗУ. Ее разыскали в то самое время, когда мы болтали с Линдой в таверне.
      Лицо Оскара посерело.
      - Если ее... нет... постой, Нерсес,- он вынул бумажник. Лихорадочно поискал в нем что-хо. Наконец нашел. И протянул Мажану сложенный вчетверо лист.-Мне не в чем признаваться... Читай. Это произошло, кажется, два года назад, здесь есть дата. Однажды Зенон попросил у меня этот револьвер. "Зачем он тебе?" - поинтересовался я. "Он бесшумный?" - "Да",-ответил я. "Красивый. А для чего ты его держишь?" - "Просто так",- ответил я. "Я тоже хочу просто так. Пусть на время останется у меня". Когда я спросил, почему он не желает купить у оружейника что-нибудь получше, он объяснил, что на Виланке законы иные, есть затруднения с покупкой оружия, а на Лету он отправится не скоро, да и на Лете, пожалуй, у него были бы затруднения. Он настаивал, чтобы все было по закону... Ты уже прочитал? Это справка из полиции о передаче оружия другому лицу.
      - Возьми. - Нерсес, посмотрев, вернул документ.
      Оскар спрятал листок в бумажник.
      - Обычно Зенон оставлял оружие на постели, клал его рядом с ночником. По-моему, он кого-то опасался... Может, меня? Но зачем ему было меня бояться? Заметив револьвер, Урсула, очевидно, решила отомстить ему. Не за меня... За себя. Нелегко сознавать, что рушатся воздушные замки будущего... Я готов взять на себя вину. Для этого нужно очень немного.