Глава 4

Основной объект: 243/55-В Кристиан Вилар.

Статус: Хранитель Ключа Времени.

Дополнительная функция: проводник. Атрибут: хроностопор локального действия.

«Труба» светилась изнутри изумрудным светом и вопреки ожиданиям оказалась непрозрачной. Как только машина въехала в «тоннель», Лобстер присосался к одной из своих бутылок и почти от нее не отрывался, чтобы не ляпнуть невзначай чего-нибудь рокового. Чарли поначалу замерла, потом принялась лихорадочно натягивать на себя что-то из разряда штанов. Ларри выглядел невозмутимым, словно статуя, не двигались даже руки, приросшие к рулю. И маленький Ник сидел неподвижно: первый «испытатель» переправы, кажется, не хуже других понимал всю ее ненадежность. Дальний конец «тоннеля», подернутый сиреневатой дымкой, с бешеной скоростью летел навстречу. Последние метры, и… Прорвав сиреневую мглу, компания ощутила себя на некоторое время в невесомости. Потом все четверо плюхнулись в жидкую грязь. В буквальном смысле «сели в грязь», в одежде. Так и «сели», как ехали — Ларри с Ником впереди, Чарли и Лобстер — позади, прямо за их спинами. Немного придя в себя, стали оглядываться. Никакой машины, никакой комфортабельной «Ниссан» больше не было. Вместо уютного салона вокруг наблюдались: пасмурное небо, унылые кочки и бурая, похожая на кисель грязь. Пахло взбаламученной растительной гнилью. Неподалеку из болота торчала длинная палка — одна. И ни следа «тоннеля» или, скажем, моста. А океан заменяла теперь непролазная грязь. С этой-то грязью и пришлось в первую очередь бороться: мало того, что они сразу загваздались в ней по самые уши, она, как тут же выяснилось, еще и медленно затягивала.

— Ну дела-а-а… — родил Лобстер первые слова, тут же прихлопнул себе рот ладонью и осмотрелся опасливо. Ничто вокруг не торопилось исчезать и меньше всего — болото.

— «Прямлаз», — осторожно произнес Лобстер. В ответ — лишь зыбкая тишина. Похоже было, что после исчезновения «тоннеля» «волшебные» слова потеряли свою чудодейственную силу.

Тем временем Ларри заползал уже на ближайшую кочку, таща за собой мальчишку. Выбравшись, занялся Лобстером: тот протягивал ему руку с зажатой в ней бутылкой, поэтому пришлось сначала спасти бутылку. За Лобстера ухватилась Чарли. Уже вытаскивая ее за руку, Ларри обратил внимание, что ниже пояса она теперь одета, а также на грязную сумку, которую она упорно держит в другой руке. Более или менее встав на ноги, она первым делом вытащила из сумки перепачканную тряпку и протянула ее Ларри, хотя и с некоторым сомнением.

— Это еще что за дрянь?.. — поинтересовался Ларри, не торопясь принимать подношение.

— Это рубашка… Для тебя… Ларри молча перевел взгляд с Чарли на «рубашку» и обратно. Было, наверное, в его взгляде что-то такое невысказанное, отчего она смущенно покомкала «рубашку» и, пожав плечами, бросила ее назад — в топь. Сама же проделала такое, отчего Лобстера конвульсивно передернуло, а Ник так просто и безыскусственно разинул рот: достав из сумки еще одну мокрую тряпку, встряхнув ее и расправив, Чарли без единого слова натянула ее на себя, прямо на голое тело. Стало ясно, что до «погружения» это должно было выглядеть как симпатичная кофточка. Чарли, наконец-то «одетая», как ни в чем не бывало закинула сумку за спину, оправила липкие складки на талии, огляделась и осведомилась деловито:

— Куда теперь?

На первый взгляд это было абсолютно без разницы: со всех сторон простиралось одинаковое болото — ни проблеска суши, ни следа тропинки нигде, насколько хватало взгляда. А хватало его не так уж намного из-за характерного болотного тумана. К тому же вокруг заметно темнело — надвигался вечер. Замаячила реальная перспектива ночевать на болоте, так что с выбором направления стоило поторопиться: все-таки идти — не стоять, авось куда-нибудь да выйдешь, не говоря уже о том, что болото имеет свойство постепенно затягивать того, кто стоит в нем достаточно долго на одном месте.

— Ладно, пошли, — буркнул Ларри, выдирая с хлюпом из болота одну за другой ноги, увязшие уже до колен. Подошел сначала к палке, взялся, выдернул — слега. Везение?.. Вряд ли. Но все равно неплохо. Жаль только, что одна.

И они пошли. Не успели одолеть и десяти метров, как мальчик, тащившийся между Чарли и Лобстером, тихонечко заныл:

— Я устал… Хочу на ручки… Уста-а-ал… Хочу на ру-учки…

Для «ручек» он был уже великоват и, похоже, сам об этом прекрасно знал. Чарли обернулась и принялась утешать, стуча зубами и отмахиваясь от комаров:

— Не будь занудой, Ники, потерпи немного, скоро мы уже придем… Куда-нибудь…

Ник словно только этого и ждал: остановился, сел в грязь и занудел уже от души:

— Устал, на ручки, на ру-у-учки!..

Чарли и Лобстер встали над ним в замешательстве. Вздохнув обреченно, Чарли протянула ему руки:

— Ладно, давай попробуем.

— Где тебе, не сдюжишь, — отстранил ее Лобстер и сам наклонился за мальчиком. В этот момент, ощутив позади заминку, вернулся Ларри:

— Что тут у вас?

— Вот, — Лобстер выпрямился, разводя руками.

Ник, маленький и жалкий, весь облепленный грязью, под взглядом Ларри еще уменьшился и почти шепотом повторил:

— На ручки…

— Ясно, — только и сказал Ларри. Передал слегу Лобстеру и поднял мальчишку на руки. — Пошли. — Он кивнул в ту сторону, куда, по его мнению, следовало идти, хотя сумерки и туман сгущались одинаково по всем направлениям. Лобстер зашагал вперед, Чарли и Ларри, переглянувшись безрадостно через плечо мальчишки, пошли следом.

Наконец-то Ларри избавился от своей опостылевшей машины, но, похоже, был меньше всех этому рад. Хотя к чему машина на болоте? (И откуда оно, к дьяволу, взялось?..) Никому не хотелось думать о худшем, но похоже было на то, что им предстояло плутать тут всю ночь. Еще через несколько шагов Ник, заметно взбодрившийся на руках у Ларри, подал голос:

— А вон там какая-то блестяшка подмигивает!

В той стороне, куда он указывал, в тумане действительно что-то едва заметно взблескивало — не то чтобы светилось, а словно бы отсвечивало что-то металлическое. Они некоторое время вглядывались: поди разгляди через туман, что там отсвечивает? Наконец Ларри распорядился:

— Давай туда.

Свернули. Через несколько шагов мерцание исчезло, но они продолжали на него идти. Вряд ли там могло быть что-то существенное. Да не все ли им было равно, куда шагать.

Вероятно, они достигли уже того места, где что-то блестело, а потом погасло, а может, и не достигли еще, как вдруг болото под ногами резко всколыхнулось, и прямо перед Лобстером с громким неаппетитным чавком воздвиглась из болота человеческая фигура. Человеческая, да не совсем: какие-то мощи с жалкими ошметьями то ли одежды, то ли догнивающей плоти, наполовину облезший череп и в нем — два круглых, тлеющих желтизной глаза. Явление сопровождалось своего рода газовой атакой — волной сшибающего с ног аммиачного духа. Едва поднявшись из тины, «оно» устрашающе завыло и протянуло к Лобстеру тощие руки со скрюченными пальцами.

Лобстер шатнулся назад, роняя слегу. С некоторым опозданием завизжала позади Чарли. Мальчишка изо всех сил вцепился в Ларри. Ларри собирался опустить мальчика на ноги, чтобы как-то подсобить Лобстеру, когда тот сделал короткое движение рукой, после чего страшилище внезапно умолкло и с мощным всплеском пролилось в тину. Не упало, а именно пролилось, словно ведро воды, как будто мертвец был жидким и Лобстер проколотил тончайшую оболочку, обтягивавшую его члены.

Лобстер обернулся к попутчикам, переводящим позади дух, и растерянно показал им «розочку», зажатую в руке — все, что осталось от бутылки.

— Как же это я, а?.. Весь продукт извел… На этакую слякоть… На такого ж дыхнуть перегаром — рассыплется…

Ларри ободряюще похлопал Лобстера по спине:

— Шалят нервишки-то!

— Напугал, проклятый, — признался Лобстер. — Полный дефект неожиданности. Ну ничего, не последняя. — И выудил из-за пазухи вторую бутылку.

— Крышку заранее свинти, — посоветовал Ларри. — Будешь их опрыскивать наподобие святого.

Лобстер, уже отвинчивая, хмыкнул — нашел, мол, кого учить — и влил для начала дозу «святой воды» в собственное горло. Затем передал «горячительное» Ларри. Ник протянул к бутылке грязные руки:

— И мне тоже!

— Мал еще.

Пронаблюдав, как Ларри глотает коньяк и отдает бутылку Чарли, Ник захныкал:

— Я тоже хочу-у-у…

— Пусть глотнет один раз, не повредит: от простуды способно. От нечисти, опять же, чтоб шарахалась, — посоветовал Лобстер. И просиявший Ник получил свой глоток. После которого его чуть было не пришлось отпаивать болотной водой.

— Зато больше не попросит, — усмехнулся Ларри, перехватывая поудобнее задыхающегося, кашляющего мальчишку.

Пора было двигаться дальше. Лобстер со вздохом поднял слегу. Встряхнулся: что ж, пускай на болоте и без теплого угла, зато теперь с людьми — все лучше, чем глушить коньяк — либо в одиночестве, либо об драконьи головы. Потыкав впереди слегой, сделал первый шаг. И словно где-то за кулисами хлопнул в ладоши невидимый режиссер: болота дрогнули, забурлили, и со всех сторон из топей стали подниматься облезлые фигуры. Со стенаниями и воем, пронзая туман горящими буркалами и простерев вперед черные клешни, они двинулись на маленькую группу живых. Но не смогли произвести должного впечатления даже на малыша Ника, видевшего только что воочию их хлипкую природу. Выскользнув из рук Ларри, Ник занял позицию за спиной у Лобстера, чьему геройству был только что свидетелем. Ближайший мертвец уже протянул свои черные грабли к Чарли, и Ларри вновь получил возможность увидеть хлитс в действии: из вскинутой руки Чарли метнулось гибкое лезвие, вжик-вжик, и в болото обрушивается куча гнилых костей. С другой стороны Лобстер широко взмахивает бутылкой, и ряды наступающих шатаются, крючатся, а те, что поближе, догнивают в рекордные сроки и оседают в тину дымящимися кочками. Некоторые почему-то вспыхивают голубым огнем и сгорают в считанные секунды. Ларри не сразу догадался, что в многочисленных возгораниях виноват не Лобстер с его коньяком, а крутящийся у ног мальчишка: он что-то кидал в мертвецов, доставая это из карманов; стоило Нику попасть, и мокрый труп загорался веселым синим пламенем, наподобие спиртовки. Один только Ларри стоял в самом центре событий в полном бездействии и проклинал тот миг, когда оставил свой лазерник на капоте машины. Вокруг Чарли вовсю свистел хлитс и сыпались кости, мочил монстров старик, сражался даже мальчишка! А он…

— Эй, держитесь! Еще минуту! Сейчас! Трудно было понять, откуда донесся крик и как он прорвался сквозь завывания утопленников — словно кричал тот самый режиссер, что организовал и поставил всю заварушку.

Ларри — единственный из всех, кто ничем не был занят, увидел его первым: человек ходил среди мертвецов, будто пастух меж овцами, тыкая в них своей слегой. Те не рассыпались от тычка и не сгорали, а просто замирали мгновенно, словно парализованные. Когда он наконец добрался до боевой четверки, вся армия утопленников застыла мертвым лесом, медленно погружаясь в топь. Последнего, все еще шагающего, метко поджег мальчишка.

— Я — Крис, — приблизившись, первым делом представился незнакомец. — Как вы, в порядке? Все целы?

— Мы целы! Мы победили! — задорно, хотя и хрипловато объявил Ник.

В нежно-голубых отсветах догорающих мертвецов команда разглядывала незнакомца: высокий, широкоплечий парень с короткой стрижкой, смазливой физиономией и в полном болотном снаряжении: утепленная куртка, водонепроницаемые сапоги-штаны. А незнакомец разглядывал команду — грязную, продрогшую, но непобежденную — с интересом и неподдельным беспокойством. Особого его внимания удостоилась Чарли: первое, что сделал Крис после того, как представился, — это снял свою куртку и молча набросил ее на плечи девушки. Потом со словами:

— Идите за мной, не бойтесь, — подхватил на руки мальчика.

— Мы ничего не боимся! — заявил Ник, обнимая его за шею.

— Нам бы переночевать где, — произнес Лобстер, вопросительно поглядывая на Ларри.

Чарли, кутаясь в куртку, тоже перевела на него взгляд, сохранявший очарованное выражение. Полуголый и уже искусанный комарами Ларри хмыкнул ревниво, расправил плечи:

— Ты что, здешний?

— Да, я здесь живу.

— Прямо на болоте?

— Можно сказать и так.

— Один?

Крис вздохнул устало:

— Не бойтесь, я один. Здесь неподалеку на болоте есть дом. Там вы сможете переночевать.

Ларри, подумав еще немного — больше для вида, — кивнул:

— Ладно, идем.

Выбор у человека есть всегда, и у них он в самом деле был: дружелюбный с виду незнакомец с перспективой ночлега или болото с перспективой новой атаки мертвецов.

Крис повернулся и пошел меж застывшими изваяниями утопленников, одной рукой держа мальчика, другой прощупывая путь с помощью своей «паралитической» слеги. Почти стемнело, и было непонятно, по каким приметам он находит дорогу — не по мертвецам же. По пути Крис заговорил с мальчиком: спросил, как его зовут, и поинтересовался, чем это он так ловко поджигал врагов.

— Ну, я их это… Этим… У меня такое секретное оружие! — важно ответил Ник.

— А еще одного сможешь поджечь? Ну хоть вон того. Давай-ка, покажи мне!

— В мертвого неинтересно, — ответил Ник, доверчиво склоняя голову Крису на плечо.

— Он не мертвый… То есть мертвый… Мертвый, конечно. Но сейчас застыл, потому что его время остановилось до утра. Как бы спит, понимаешь?

— Спящего нечестно… — проговорил Ник, явно засыпая.

Было уже темно, когда они добрались до обещанного дома. Туман сгустился настолько, что дом оказалось невозможно разглядеть полностью: фонарь да дощатое крыльцо — вот все, что выплыло перед путниками из ватной пелены.

Взойдя на крыльцо и подойдя к двери, Крис произнес:

— Хозяин! — И основательная с виду дверь распахнулась перед ним с тихим романтическим скрипом. — Заходите, — через плечо пригласил Крис гостей и, ступая через порог, уронил куда-то в сторону: — Впустить.

Внутри дом оказался сработан под старину — очень древнюю и очень качественно, словно был построен для туристов: бревенчатые стены, простая деревянная мебель, шкура на постели и горка дров у очага, где едва теплился живой огонь. Впрочем, нет — не хватало здесь той кичевой показухи, что лежит в основе туристического бизнеса. Скорее, он напоминал музей: жилище древнего охотника… Или траппера… Или… Как там в древности величались люди, жившие на болотах?.. Не фермеры же?..

Спящего мальчика устроили на широкой кровати. На другой ее край Крис бросил ворох одежды для гостей и показал им сундук, куда следовало сложить мокрую; как выяснилось чуть позже, «сундук» являлся на самом деле универсальным чистящим агрегатом. Поскольку весь дом состоял из одной большой комнаты, переодевались все на скорую руку тут же, у кровати. Обувь положили сушить на решетку у очага. Хозяин предложил даме уединиться в ванной комнате и немало удивился, когда она, отмахнувшись равнодушно, принялась стягивать с себя одежду здесь же среди мужчин, потому что в ванную, где находился и санузел, уже направился Лобстер.

Чарли после приключений на мосту сам черт был не брат, возможно также, что таким манером она хотела поддразнить Ларри. Ларри же был настолько вымотан и озабочен, что не сразу обратил внимание на смущение Криса и его пристальный взгляд в сторону своей обнаженной подруги. А когда обратил, то Чарли уже скрылась за дверью освободившейся ванной. Явившись оттуда через некоторое время вымытой и одетой в просторную, не по размеру, рубаху, она первым делом занялась Ником. Раздев его осторожно, она определила его одежду в чистку, для чего возникла необходимость сначала опустошить карманы. Процедура заинтересовала без исключения всех, но карманы не хранили ничего примечательного, помимо обычных мальчишеских сокровищ: значки, прищепки, гайки, колесики, конфеты — мелкий ребячий хлам, не способный вызвать даже мелкого возгорания, не говоря уже о поджоге отсыревших мертвецов. Все это так и осталось лежать горкой на столике возле кровати.

Компания, оставив «поджигателя» мирно coпеть, расположилась за большим дубовым столом. Хозяин доставал из стенного шкафа и ставил на стол знакомые банки, упаковки и очень знакомые бутылки, при виде которых глаза Лобстера вновь по-боевому заблестели. Стоило Крису поставить рюмки, как Лобстер уже разливал со словами:

— Вот и согреемся после сырости-то.

Опрокинули по первой, закусили, Ларри наконец представился хозяину и назвал остальных, потом завел разговор:

— Скажи, куда мы попали?.. Нет, я понимаю, что в болото. Просто интересно, на какой «планете» или в какой части света раскинулось это гнилое болото?

Крис задумчиво наморщил лоб.

— Я думаю, что это Голландия. Почти уверен. В крайнем случае — Англия.

— Ты что, не знаешь, где живешь?.. — удивилась Чарли.

Крис, глянув коротко ей в глаза, покачал головой. Но утешил:

— Могу вам точно сказать, что это Европа.

Лобстер машинально налил одному себе коньяку, выпил и, утерев рот пятерней, вступил в разговор:

— Как же это ты, сынок, а?.. Неужто «прямлаз» проклятый?.. — И огляделся настороженно, словно помянул нечаянно вслух нечистого.

Тогда Крис рассказал им вкратце свою историю. Он — русский писатель, беллетрист, потомок американских эмигрантов второй волны. В тот день он летел в Америку, в гости к деду. Внизу под легкими облаками простиралась Европа, когда случилась авария: то есть предположительно это была авария, потому что как же иначе объяснить тот факт, что после внезапной потери сознания он очнулся в воздухе, в состоянии свободного падения и настолько уже близко от земли, что едва успел включить свой амортизационный антиграв (на этом месте повествования Чарли надрывно вздохнула). Хорошо, что при падении он успел заметить далеко внизу одинокий дом, потому что равнина, на которую он падал, оказалась при приземлении вовсе не землей, а болотом. Добравшись через каких-нибудь несколько часов до этого дома, он не обнаружил в нем людей, зато нашел пищу, очаг и дрова к нему, сухую одежду, в том числе болотное снаряжение, а также добротную слегу. Он предпочел бы найти катер на антиграве, на худой конец — реактивную гравидоску, но пришлось довольствоваться тем что было. На следующий же день он предпринял попытку выбраться с болот: проплутал до вечера, суши так и не достиг и повернул назад. Тогда-то впервые и объявились мертвецы: полезли, как поганки, из болота, едва стало смеркаться. Отбиваться ему было нечем, кроме слеги. После первого же удара он понял, что у него в руках не простая палка, а настоящее оружие с принципом действия, напоминающим парализатор. Позже он убедился, что тут все гораздо сложнее, и пытается разобраться с этим до сих пор, благо материал для экспериментов вокруг богатый, а он уже облазил все окрестности в надежде найти когда-нибудь отсюда выход.

— И давно ты их тут пасешь? — спросил Ларри, когда рассказчик умолк.

— Почти два месяца.

— И никто живой за это время не появлялся?..

— Ни единой живой души на земле и ни одного летательного аппарата в небе. Я оказался полностью отрезан от мира, такое впечатление, что… Нет, не знаю, я просто не понимаю, что происходит.

Лобстер, тем временем вновь разливая — уже на всех, едва не прослезился: из уст мальчишки прозвучала почти его собственная история! Крушение, монстры, чудесное оружие защиты и безысходное одиночество… Ему тоже захотелось поведать о себе, да и хозяин ожидал от гостей ответного рассказа — кто они и откуда пожаловали, в то время как они и сами-то друг о друге еще ничего не знали.

— Сделаем так, — сказал Ларри. — Пусть каждый по очереди расскажет, что с ним произошло — честно, без утайки. Потом мы все это сопоставим и попробуем объяснить для себя, что происходит. И тогда уже решим, что нам делать дальше. Писатель уже рассказал. — Он повернулся к Чарли: — Теперь твоя очередь.

И началась ночь откровений — удивительных и странных, разных, как характеры рассказчиков, и похожих, словно одна сюжетная линия интерпретировалась разными авторами: у Ларри, например, «оружием защиты» был его автомобиль, крушением и одновременно падением — его потеря, а «монстрами» — озверевшие жители моста. Хотя без обычных монстров его повествование тоже не обошлось. Всех поразил рассказ Чарли о том, в какой форме Земля предстала ей из космоса.