Глава 9

Когда Курц подошел к приземистому кирпичному дому, расположенному всего в нескольких кварталах от парка Делавар, начался проливной дождь. Малькольм и Потрошитель караулили в желтом «Мерседесе» Малькольма, подняв крышу. Кабриолет стоял в полквартале от того места, где Курц оставил свой «Бьюик». Малькольм обратил внимание на то, как осторожно действовал Курц: сначала проехал мимо дома пару раз, убеждаясь, что за ним не следят. Но Малькольм и Потрошитель уже были на месте. Когда Курц проезжал мимо, они низко пригибались, прячась в своей машине. Их задачу облегчал ливень, но Малькольм тем не менее все же заглушил двигатель. Он знал, что ничто не выдает присутствие нежелательного наблюдателя так, как выхлопные газы работающего на холостых оборотах двигателя.

Потрошитель, сидевший рядом, зашевелился.

— Сейчас, Потрошитель, сейчас, мой мальчик, — успокоил его Малькольм. — Обожди минуточку.

В свое время Курцу довелось повидать немало бухгалтеров: пару раз они обращались к нему за помощью в бракоразводных процессах, несколько более авантюрно настроенных счетоводов отбывали сроки в Аттике за свои «чистые» преступления. Но миссис Ричардсон не произвела на него впечатление супруги бухгалтера. Скорее, она была похожа на дорогую проститутку, промышляющую в роскошных пансионатах неподалеку от Ниагарского водопада. Курц видел фотографии Бьюэлла Ричардсона и слышал, что говорил про него Малыш Героин. Казначей семьи Фарино был маленьким, лысым, лет под пятьдесят; на окружающий мир он взирал сквозь очки с толстыми стеклами, словно надменный, близорукий бурундук. Его жене не было и тридцати; она оказалась светловолосой, с безукоризненной фигурой и — как решил Курц — чересчур бодрой для потенциальной вдовы.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мистер Кертис. Но только, будьте добры, не переставляйте стул. Расстановка мебели является частью общей атмосферы.

— Разумеется, — заверил ее Курц, не имевший никакого представления, о чем она говорит.

У Бьюэлла Ричардсона хватило денег, чтобы купить дом неподалеку от парка Делавар, выстроенный по проекту знаменитого архитектора Фрэнка Ллойда Райта.

— Это не тот дом, в котором жил Фрэнк Ллойд Райт, — объяснила ему Арлена, наведя кое-какие справки. — Не тот дом, что построен по проекту Дьюи Д. Мартина. Другой.

— Понял, — ответил ей Курц.

Он не отличил бы дом, построенный по проекту Дьюи Д. Мартина, от обычного муниципального проекта, но не найти дом по адресу было бы очень трудно. Впрочем, здание оказалось весьма симпатичным с виду, если вам по душе кирпич и выступающие карнизы. Но стулья с прямыми спинками, стоящие у камина, были сродни орудиям пытки инквизиторов. Курц понятия не имел, принимал ли Фрэнк Ллойд Райт участие в проектировке этих стульев, да и это его нисколько не волновало, но он был убежден в том, что созданы они были без какого-либо учета особенностей строения человеческого тела. Прямая и жесткая спинка напоминала гладильную доску, а сиденье было настолько маленьким, что на нем не поместился бы и зад карлика. У Курца мелькнула мысль, что, если бы такую же конструкцию использовали в электрическом стуле, осужденный ругался бы на творцов этого сооружения последние мгновения перед тем, как включили рубильник.

— Я очень признателен вам, миссис Ричардсон, за то, что вы согласились со мной встретиться.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь следствию, мистер...

— Курц.

— Да. Но вы, как я поняла, не из полиции. Частный детектив?

— Да, мэм, частный детектив, — сказал Курц.

Когда он действительно был частным детективом, у него специально для подобных интервью имелся один приличный костюм и пара хороших галстуков, и сейчас он чувствовал себя глупо в ветровке и штанах, полученных при выходе из Аттики. Арлена дала ему галстук Алана, но Курц был на два дюйма выше и весил на сорок фунтов больше покойного мужа своей секретарши, поэтому о костюме из того же источника нечего было и думать. Курц ждал с нетерпением, когда же заработает хоть какие-то деньги. Купив два пистолета, выделив Арлене триста долларов на закупку необходимого оборудования и заплатив за жилье и кормежку, он обнаружил, что у него осталось всего около тридцати пяти долларов.

— Кто еще заинтересован в том, чтобы разыскать Бьюэлла? — спросила супруга бухгалтера.

— Я не имею права раскрывать личность своего клиента, мэм. Но, смею заверить, этот человек желает вашему мужу только добра и хочет помочь его найти.

Миссис Ричардсон кивнула. Волосы у нее были уложены в затейливый пучок, и Курц помимо воли не мог оторвать взгляда от искусных завитков, щекочущих точеную шею.

— Что вы можете рассказать мне про обстоятельства исчезновения мистера Ричардсона?

Женщина медленно покачала головой:

— Разумеется, я уже все рассказала полиции. Но, честное слово, я не могу вспомнить ничего необычного. В четверг будет ровно месяц, как Бьюэлл вышел из дома утром в обычное время... в пятнадцать минут девятого... сказав, что направляется прямо к себе в контору.

— По словам его секретарши, у мистера Ричардсона на этот день не было запланировано никаких встреч, — заметил Курц. — Вам не кажется, что для бухгалтера это довольно странно?

— Вовсе нет, — заверила его миссис Ричардсон. — У Бьюэлла почти не было частных клиентов, и все дела с ними он в основном вел по телефону.

— Вам известны имена этих клиентов?

Миссис Ричардсон поджала идеальные розовые губы:

— Мне кажется, это конфиденциальная информация, мистер...

— Курц.

— ...но я могу вас заверить, что все клиенты Бьюэлла люди значительные... серьезные... стоящие выше каких-либо подозрений.

— Разумеется, — согласился Курц. — И в день своего исчезновения ваш муж уехал на «Мерседесе Е300»?

Миссис Ричардсон склонила голову набок.

— Да. А вы разве не ознакомились с полицейским протоколом, мистер...

— Курц. Да, мэм, ознакомился. Просто я проверял.

— Да, это так. Я хочу сказать, он действительно уехал на маленьком «Мерседесе». В тот день мне нужно было съездить за покупками, поэтому большой я оставила себе. Полиция обнаружила его на следующий же день. Я имею в виду маленький «Мерседес».

Курц кивнул. Малыш Героин говорил, что «Е300» бухгалтера был оставлен в Лакаванне, где его раздели в считанные часы. На том, что осталось от машины, были обнаружены сотни отпечатков пальцев; все идентифицированные на настоящий момент принадлежали бродягам, промышлявшим мелким воровством.

— У вас нет никаких предположений насчет того, почему мистер Ричардсон мог удариться в бега? — спросил Курц.

Блондинка с внешностью изваяния античных мастеров дернула головой, словно Курц дал ей пощечину.

— Вы намекаете, что у него могла быть другая женщина, мистер...

— Курц, — подсказал Курц и стал ждать ответа.

— Мне неприятен ваш вопрос и вытекающие из него заключения.

«И тут я тебя не виню, — захотелось произнести вслух Курцу. — Если твой муж гулял на стороне, он был полным кретином».

Он молчал.

— Нет, у Бьюэлла не было никаких причин... как вы выразились, мистер Кац? Удариться в бега. Он был счастлив. Мы были счастливы. Мы с ним живем очень хорошо. Бьюэлл подумывал о том, чтобы через год-два уйти на покой; у нас есть домик в Мауи, куда мы собирались переселиться, недавно мы купили яхту... маленький шестидесятифутовый катамаран. — Миссис Ричардсон умолкла. — Мы собирались совершить кругосветное путешествие.

Курц кивнул:

«Маленький шестидесятифутовый катамаран». Проклятие, а на что же тогда похожа большая яхта? Курц попытался представить себе год, проведенный на шестидесятифутовой яхте вместе с этой женщиной, порты в тропиках, длинные ночи в открытом море. Это оказалось совсем нетрудно.

— Что ж, вы мне очень помогли, миссис Ричардсон, — сказал Курц, поднимаясь и направляясь к двери.

Миссис Ричардсон поспешно вскочила с места.

— Не представляю себе, как мои ответы помогут вам найти моего мужа, мистер...

Курц оставил бесплодные попытки подсказывать ей свою фамилию. Даже у закоренелых наркоманов не такая короткая память.

— На самом деле, вы мне очень помогли, — повторил Курц.

И это действительно было так. Он пришел к миссис Ричардсон только для того, чтобы установить, имеет ли она какое-нибудь отношение к исчезновению бухгалтера. Нет, не имеет. Миссис Ричардсон, несомненно, женщина красивая, даже очень, но блещущей умом ее никак не назовешь. Она не притворялась, что ей ничего не известно. Курц решил, миссис Ричардсон вряд ли подозревает о том, что ее муж, скорее всего, в данный момент уже разлагается в неглубокой могиле или служит кормом придонных обитателей озера Эри.

— Еще раз благодарю вас, — сказал он и направился к «Бьюику» Арлены.

— Дерьмо! — выругался Малькольм.

Они с Потрошителем только решились выйти из «Мерседеса». Малькольм протянул руку, намереваясь схватить Потрошителя, но его пальцы застыли в дюйме от плеча приятеля. Он ни за что не прикоснется к Потрошителю без его разрешения, а тот ему никогда это не разрешит.

— Подожди, — сказал Малькольм, и оба быстро скользнули обратно в машину.

Из дома вышел Курц. Теперь, разглядев его вблизи, Малькольм пришел к выводу, что он похож на свою фотографию: чуть постарел, чуть осунулся, складки лица стали чуть жестче.

— Я надеялся, он проторчит у нее дольше, — буркнул Малькольм. — Что это за сыщик, мать его, пробыл у вдовы всего пять минут!

Потрошитель, доставший из кармана свитера складной нож, казалось, был поглощен тем, что изучал узоры на рукоятке.

— Подождем минутку, — продолжал Малькольм. — Быть может, он еще вернется назад.

Но Курц не стал возвращаться назад. Сев в «Бьюик», он тронулся с места.

— Дерьмо! — снова выругался Малькольм. — Ладно, этот адвокатишко Майлз сказал нам забрать обе упаковки. Как ты думаешь, какую нам взять сначала, Потрошитель, мальчик мой?

Потрошитель посмотрел на особняк. Его рука едва заметно дернулась, и выскочили оба лезвия. Нож был сделан известным оружейником, мастером своего дела. Убрав одно лезвие, Потрошитель оставил второе выдвинутым. Оно было кривым — четыре дюйма прямое и острое как бритва, а на конце загнутое. Такое лезвие называлось «крючком для потрошения внутренностей».

У Потрошителя зажглись глаза.

— Да, ты, как всегда, прав, — согласился Малькольм. — Я знаю один способ найти мистера Курца, когда он нам снова понадобится. А сейчас нас здесь ждет дело.

Они вышли из машины. Малькольм достал брелок, включая сигнализацию, и тотчас же, спохватившись, опять ее отключил.

— Чуть не забыл, — сказал он.

Малькольм достал фотоаппарат «Поляроид», и они с Потрошителем под проливным дождем пересекли улицу.

Глава 10

Гигантский комплекс медицинского центра округа Эри размещался рядом с шоссе на Кенсингтон, так что больные при желании могли наслаждаться шумом оживленной автострады. Этим занимались немногие. Большинство пациентов центра было поглощено вопросами жизни и смерти и тщетными попытками заснуть, так что не различало отдаленные звуки дорожного движения сквозь шум кондиционеров. Время для посещения больных официально оканчивалось в девять часов вечера, но последние посетители покидали центр только около десяти.