 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Толстой Лев Николаевич :: Чехов Антон Павлович :: Раззаков Федор :: Громов Дмитрий :: Нортон Андрэ :: Грин Александр :: Борхес Хорхе Луис :: Сименон Жорж Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Справочник по реестру Windows XP :: Повесть о Воронихине :: Путь на Грумант :: Амнезия творца :: Гусев :: Том 3. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. :: Gump & Company :: Странник |
Комиссар Мегрэ - Мегрэ в ВишиModernLib.Net / Классические детективы / Сименон Жорж / Мегрэ в Виши - Чтение (стр. 8)
— У меня сложилось такое же впечатление… — Мало-помалу вы добились от него нескольких ответов… Он начал проявлять интерес… Потом произошло нечто такое, чего я не могу понять… Какая-то произнесенная вами фраза поразила его… — Какая? — Не знаю… Но уверен, что он сломался… Я непрерывно наблюдал за его лицом… И вдруг прочитал на нем неподдельное удивление… Нужно попробовать оценить все слова, которые были сказаны… Он был убежден в том, что мы знаем больше… — О чем?.. Мегрэ, помолчав, закурил трубку. — О каком-то факте, для него очевидном, а от нас ускользнувшем… — Может быть, мне стоило вести протокол… — Тогда он бы молчал… — Вы и вправду не хотите сами продолжить допрос, патрон? — Нет, и не только потому, что это было бы нарушением законной процедуры и его адвокат потом мог бы это использовать, но и потому, что я проведу допрос не лучше вас, а может быть, и хуже… — Но я не знаю, за какой конец браться, и, помимо всего прочего, как бы он ни был виноват, мне его жаль… Это не тот тип преступника, с которым мы обычно имеем дело… Когда час тому назад мы покидали отель, мне показалось, что за ним захлопнулась дверь, ведущая в его прошлое… — Он тоже это почувствовал… — Вы так считаете? — Он хотел во что бы то ни стало сохранить достоинство и любое проявление жалости воспринял бы как милостыню… — Как вы думаете, он расколется?.. — Он заговорит… — Этой ночью? — Может быть… — Что заставит его это сделать? Мегрэ открыл было рот, желая что-то сказать, но тут же закрыл его и затянулся трубкой. Потом он уклончиво ответил: — В какой-то момент, не сразу, вы могли бы намекнуть ему на Месниль-ле-Монт… Спросить его, к примеру, не ездил ли он туда… Казалось, сам он придавал этому мало значения. — А вы считаете, что он туда ездил? — Я не могу ответить на этот вопрос… — Но с какой стати ему было туда ездить и какое это может иметь отношение к событиям в Виши? — Мне подсказывает это интуиция… — объяснил Мегрэ. — Когда тебя уносит течение, хватаешься за что угодно… Постовой у входа в здание тоже был молод, в его глазах эти люди, беседующие под навесом, были особами авторитетными, достигшими вершины служебной лестницы. — Я охотно выпил бы кружку пива… На углу улицы располагался бар, но не могло быть и речи о том, чтобы броситься в хлеставший с неба поток. Что касается Мегрэ, то слово «пиво» вызвало лишь грустную улыбку на его губах. Он дал Риану обещание и не мог его нарушить, так как всегда держал слово. — Поднимемся? Охранник опирался о стенку. Когда они вошли, он быстро выпрямился и встал по стойке «смирно», в то время как задержанный переводил взгляд с одного комиссара на другого. — Спасибо, юноша… Вы можете идти… Лекёр снова уселся на свое место, передвинул блокнот, карандаш, телефонный аппарат. — Я дам вам несколько минут на размышление, господин Пелардо… Я не собираюсь давить на вас, сбивать с толку вопросами… Сейчас я пытаюсь составить представление… Нелегко войти вот так, сразу, в жизнь человека, не совершив при этом ошибок… Он искал верный тон, как музыкант в оркестровой яме, настраивающий инструмент перед поднятием занавеса. Мужчина смотрел на него внимательно, но без видимого волнения. — Полагаю, что до встречи с Элен Ланж вы уже какое-то время были женаты? — Мне перевалило за сорок… Я уже был немолод и имел за плечами четырнадцать лет супружеской жизни… — У вас был брак по любви?.. — Этому слову, по мере продвижения в жизни, придают разный смысл… — Речь не шла о браке по расчету или в силу приличий? — Нет… Я выбрал ее сам… И ни о чем не сожалею, разве что о том горе, которое причиню моей жене… Мы с ней очень хорошие друзья… Мы всегда были дружны, я встречал полное понимание с ее стороны. — Даже в связи с Элен Ланж?.. — Я ничего не говорил ей об этом… — Почему? Он переводил взгляд с одного комиссара на другого. — Мне трудно обсуждать эту тему… Я не бабник… Я много работал и, быть может, долгое время оставался довольно наивным… — Страсть? — Я не найду подходящего слова… Я встретил создание, совершенно не похожее на женщин, которых я знал… Элен привлекала и в то же время пугала меня… Ее необузданность сводила меня с ума… — Вы стали ее любовником? — Далеко не сразу… — Она заставила вас ждать? — Нет. Я сам… До меня у нее не было связей… Все это кажется вам банальным, не так ли?.. Я любил ее… Точнее, верил в то, что любил… Она ни о чем меня не просила, занимала совсем мало места в моей жизни, довольствуясь теми еженедельными визитами, о которых вы говорили… — Перед вами не стоял вопрос о разводе? — Никогда! К тому же я всегда любил свою жену, хотя и по-другому, и не согласился бы ее покинуть… Бедняга! Несомненно, он лучше себя чувствовал в своих офисах, на своих фабриках, председательствуя на административном совете. — Это она вас оставила? — Да… Лекёр бросил быстрый взгляд на Мегрэ. — Скажите, господин Пелардо, вы ездили в Меснильле-Монт? Он покраснел, опустил голову и пробормотал: — Нет… — Вы знали о том, что она ездила туда? — Узнал, но не тогда… — После того, как уже расстались с ней? — Она мне сказала о том, что мы не будем встречаться… — Почему? И вновь ошеломление, недоумение. Снова взгляд человека, не понимающего, о чем идет речь. — Она не хотела, чтобы наш ребенок… На этот раз Лекёр вытаращил глаза, в то время как Мегрэ не шевелился, забившись в угол, спокойный, как большой, довольный собой кот. — О каком ребенке вы говорите? — Но… О ребенке Элен… О нашем сыне… Невольно он произнес это последнее слово с гордостью. — Вы утверждаете, что она родила от вас ребенка? — Да, его зовут Филипп… Так ей удалось заставить вас поверить, что… — вышел из себя Лекёр. Но его собеседник спокойно покачал головой: — Она не заставляла меня верить… У меня есть доказательство… — Какое доказательство? — Метрика… — Выданная в мэрии Месниль-ле-Монта? — Разумеется… — И Элен Ланж там значится матерью? — Конечно… — И вы не поехали посмотреть на ребенка, которого считали вашим сыном? — Которого я считал своим сыном… Он и есть мой сын… Я не поехал туда, ибо тогда еще не знал о том, что Элен будет рожать… — Откуда такая таинственность? — Она не хотела, чтобы ее ребенок потом оказался в положении… Как бы это поточнее выразить?.. В двусмысленном положении… — Вам не кажется, что такая щепетильность вышла из моды? — Для кого-то, может, и так… Элен, в каком-то смысле этого слова, была старомодной… У нее были высокие чувства… — Послушайте, господин Пелардо… Кажется, я начинаю понимать, в чем дело, но нужно, чтобы мы оставили чувства в стороне… Извините, но я становлюсь грубым… Существуют факты, и ни вы, ни я не можем ничего с ними поделать… — Я не понимаю, куда вы клоните… Он выглядел уже не так уверенно, начало ощущаться пока еще смутное беспокойство. — Вы знакомы с Франсиной Ланж? — Нет… — Вы никогда не встречались с ней в Париже? — Никогда. Ни там, ни в каком-либо другом месте… — Вы не знали о том, что у Элен была сестра? — Знал. Она говорила мне о том, что сестра гораздо моложе ее… Элен была вынуждена бросить учебу и поступить на работу, чтобы ее сестра… Не в силах больше сдерживаться, Лекёр встал. Будь кабинет побольше, он принялся бы яростно мерить его шагами. — Продолжайте… Продолжайте… Пелардо провел рукой по лбу: — …чтобы ее сестра могла получить достойное образование… — Достойное, да уж!.. Не сердитесь на меня, господин Пелардо… Я должен причинить вам сильную боль… Наверное, следовало бы подойти к этому делу иначе, как-то подготовить вас к истине… — К какой истине?.. — Когда ее сестре было пятнадцать лет, она работала в парикмахерском салоне в Ла-Рошели и стала любовницей шофера такси, а сколько у нее было мужчин потом, я и не знаю… — Я читал ее письма… — Чьи письма?.. — Франсины… Она жила в пансионе при одной очень известной швейцарской школе… — Вы там были? — Конечно нет… — У вас сохранились эти письма? — Я только просмотрел их… — А Франсина в то время работала маникюршей в одном из роскошных отелей на Елисейских полях… Вы начинаете понимать?.. Вы видели лишь фасад… Мужчина все еще пытался совладать с чувствами. Но вот остававшиеся напряженными черты его лица начали расслабляться, рот исказила столь жалкая гримаса, что Мегрэ и Лекёр отвернулись. — Этого не может быть… — пробормотал он. — К сожалению, это правда… — Но почему?.. Это был последний призыв к судьбе. Пусть ему немедленно скажут, что это неправда, пусть признают, что полиция просто пытается сбить его с толку и придумывает эти неблаговидные истории… — Приношу вам извинения, господин Пелардо… До сегодняшнего вечера, вплоть до самых последних минут, я и сам не подозревал, до какой степени доходило сообщничество двух этих сестер… — Лекёр не решался сесть. Он слишком нервничал. — Элен никогда не говорила с вами о браке? — Никогда. Это прозвучало уже не столь категорично, как прежде. — Даже тогда, когда объявила вам о своей беременности?.. — Она не хотела разбивать мою семью… — Так она все-таки говорила с вами о браке… — Но не в том смысле, какой вы вкладываете в это слово… Она заговорила на эту тему лишь для того, чтобы сообщить о том, что собирается исчезнуть… — Покончить с собой? — Об этом не было и речи… Поскольку ребенок был незаконным… Лекёр вздохнул и снова посмотрел на Мегрэ. Они понимали друг друга и представляли себе сцены, которые разыгрывались между Элен Ланж и ее любовником. — Вы не верите мне… Я сам… — Попробуйте посмотреть правде в глаза… Для вашего же блага… — Мне, в моем-то положении?.. — Он показал на стены кабинета так, словно то были стены тюрьмы. — Позвольте мне закончить, какими бы нелепыми мои слова вам ни казались… Она хотела посвятить оставшуюся жизнь воспитанию нашего ребенка так же, как воспитывала свою сестру… — И вы никогда не должны были его видеть? — А как она могла бы объяснить ему мое появление? — Назвать вас дядей, другом… — Элен ненавидела ложь… В его голосе прозвучала ирония, что было хорошим признаком. — Итак, она отказывала вашему сыну в праве узнать о том, что вы его отец?.. — Позже, когда он достиг бы совершеннолетия, она рассказала бы ему… — И он добавил по-прежнему хриплым голосом: — Ему теперь пятнадцать… Лекёр и Мегрэ хранили тягостное молчание. — Когда я встретил ее в Виши, то решил, что… — Продолжайте… — …смогу увидеть его. Узнать, где он… — Вы узнали это? Он покачал головой, и в его глазах появились наконец слезы. — Нет… — Элен говорила вам, где собиралась рожать? — В известной ей деревне… Она не уточнила в какой… Только два месяца спустя прислала мне выписку из метрики… Письмо пришло из Марселя… — Сколько денег вы дали ей перед отъездом? — Это имеет значение? — Очень большое… Вы потом поймете. — Двадцать тысяч франков… Потом я послал ей тридцать тысяч в Марсель… Я обязался посылать ей деньги каждый месяц, чтобы наш сын получил самое лучшее образование… — Пять тысяч франков в месяц? — Да… — Под каким предлогом она заставила вас посылать деньги в разные города? — Она не была уверена в силе моего характера… — Она так выразилась? — Да… В конце концов я согласился не видеть ребенка до тех пор, пока ему не исполнится двадцать один год… Казалось, Лекёр задавал Мегрэ немой вопрос: «Что нам делать?» И Мегрэ два или три раза опустил веки и еще сильнее сжал зубами свою трубку. Глава 8 Лекёр медленно сел и, глядя в лицо человеку, которого он заставил столь сильно переживать, словно сожалея, произнес: — Я снова должен причинить вам боль, господин Пелардо… Горькая улыбка была ему ответом. — Вы думаете, что можете сделать мне еще больнее? — Я испытываю симпатию, даже уважение к такому человеку, как вы… Я вовсе не разыгрываю перед вами комедию для того, чтобы добиться от вас признания, в котором, впрочем, мы и не нуждаемся… То, что я должен вам сказать, как и то, что я говорил вам до этого — истинная правда, и я сожалею о том, что она столь жестока… — Он выдержал паузу, чтобы дать своему собеседнику время подготовиться. — У вас никогда не было сына от Элен Ланж… Он ожидал бурного протеста, вспышки страстей. Но он увидел перед собой подавленного человека, который, казалось, никак не реагировал и не произнес ни слова. — Вы раньше никогда не подозревали об этом? Пелардо поднял голову, покачал ею, потом показал на свое горло, чтобы дать понять, что не может сейчас говорить. Он едва успел достать из кармана носовой платок, прежде чем его потряс приступ кашля, еще более сильный, чем час тому назад. В наступившем молчании Мегрэ почувствовал, что на улице тоже воцарилась тишина, ибо гром прекратился и дождь больше не стучал по мостовой. — Прошу у вас прощения… — Иногда вы подозревали это, не правда ли? — Однажды… Один-единственный раз… — Когда?.. — Здесь… В тот вечер, когда… — За сколько дней до этого вы встретили ее? — За два дня… — Вы следили за ней? — Издалека… Для того чтобы узнать, где она жила… Я думал, что увижу ее вместе с сыном или посмотрю, как он выходит из дома… — В понедельник вечером вы появились в ту минуту, когда она возвращалась?.. — Нет… Я видел, как уходили жильцы… Я знал, что она слушала музыку в парке… Без особых усилий я открыл двери… Подошел ключ от моего номера… — Вы вытряхнули все ящики. — Прежде всего я увидел, что там была только одна кровать… — А фотографии? — Только ее… Никого, кроме нее… Я все бы отдал за то, чтобы обнаружить фотографию ребенка. — Вы искали письма? — Да… Я ощущал необъяснимую пустоту перед собой… Даже находись Филипп в пансионе, он должен был… — Она застала вас у себя, когда вернулась? — Да… Я умолял ее сказать, где наш сын… Я помню, что спрашивал ее, не умер ли он, не стал ли жертвой несчастного случая… — Она отказывалась отвечать? — Она была более спокойна, чем я… Она напомнила мне о нашем соглашении… — О вашем обещании не видеть сына до того, как ему исполнится двадцать один год? — Да… Я, со своей стороны, поклялся, что не буду пытаться вступить с ним в контакт… — Она сообщала вам о его жизни? — С большим количеством деталей… Его первые зубы… Его детские болезни… Няня, которую она нанимала, когда была нездорова… Потом — школа… Она день за днем описывала мне его жизнь… — Не упоминая места жительства?.. — Да… В последнее время он, кажется, хотел стать врачом… Мужчина без ложной стыдливости посмотрел на комиссара: — Он никогда не существовал? — Существовал… Но не был вашим сыном… — У нее был другой мужчина? Лекёр отрицательно покачал головой: — Это Франсина Ланж родила сына в Месниль-ле-Монте… Пока вы мне не сказали, я, признаюсь, и сам не знал о том, что ребенок был записан в метрике как сын Элен Ланж… Идея возникла у сестер, когда Франсина забеременела… Насколько я знаю, ее первой мыслью было избавиться от ребенка… Но сестра оказалась дальновиднее… — У меня на долю секунды мелькнула эта мысль, как вспышка молнии… Я уже говорил вам… В тот вечер я сначала умолял ее, потом стал угрожать… В течение пятнадцати лет я жил с мыслью о сыне, которого увижу в один прекрасный день… У нас с женой не было детей… Когда я почувствовал себя отцом… Но к чему все это?.. — Вы схватили ее за горло? — Чтобы напугать, заставить заговорить… Я кричал на нее, требовал, чтобы она сказала правду… Я не думал о сестре, я боялся, что ребенок умер или стал инвалидом… Он уронил руки, словно в его большом теле больше не осталось ни капли энергии. — Я сжал слишком сильно… Я не отдавал себе отчета. Если бы ее лицо выражало хоть какие-нибудь эмоции!.. Но нет!.. Она даже не испугалась… — Когда вы узнали из газеты о том, что ее сестра находится в Виши, то вновь обрели надежду? — Если ребенок был жив и одна Элен знала, где он находится, не осталось никого, кто занимался бы им… Со дня на день я ожидал ареста… Должно быть, вы обнаружили мои отпечатки пальцев… — Мы не сравнивали их с вашими… И все же в конце концов вышли на вас. — Если бы я знал, то принял бы меры… — Вы звонили в разные отели в алфавитном порядке… — Как вы узнали? Это было ребячеством, но Лекёр хотел испытать удовлетворение. — Вы звонили из разных телефонов-автоматов… — Значит, вы меня засекли?.. — Почти… — Ну а Филипп? — Сын Франсины Ланж вскоре после рождения был отправлен к кормилице, в семью Берто, мелких фермеров из Сент-Андре-де-Лавьона в Вогезах… На ваши деньги сестры купили парикмахерский салон в Ла-Рошели… Ни та, ни другая сестра не занималась ребенком, и тот жил в деревне, пока не упал в пруд в возрасте двух с половиной лет… — Он умер? — Да… Но для вас он должен был оставаться живым, и Элен придумывала небылицы о его детстве, играх, его первые успехи в школе и, наконец, желание стать врачом… — Это ужасно… — Да… — Чтобы женщина могла… — Он покачал головой. — Я не ставлю под сомнение ваши слова… Но что-то во мне восстает против этой правды… — Подобные случаи не раз встречаются в криминальных анналах… Могу привести примеры… — Нет… — умоляюще выдохнул Пелардо. В нем как будто сломалась некая пружина, он словно бы сжался, ему не за что больше было ухватиться. — Вы были правы, когда час тому назад заявили, что не нуждаетесь в адвокате… Вам достаточно будет самому рассказать вашу историю суду присяжных… Он сидел неподвижно, обхватив голову руками. — Ваша жена, должно быть, беспокоится… На мой взгляд, правда причинит ей меньше зла, чем то, что она может себе вообразить… Казалось, он больше не думал о ней. Он опустил руки и открыл наконец свое багровое лицо: — Что я ей скажу… — Сейчас, к сожалению, вы ничего не сможете ей сказать… Я не имею права отпускать вас на свободу, даже на короткое время… Я должен отвезти вас в Клермон-Ферран… И если следователь не будет возражать — что меня бы удивило — вашей жене разрешат навестить вас… Эта мысль взволновала Пелардо, и он устремил отчаянный взгляд на Мегрэ: — Вы не могли бы взять это на себя? Мегрэ вопросительно посмотрел на коллегу, и Лекёр пожал плечами, как бы говоря, что это не его дело. — Я постараюсь это сделать… — Вам придется проявить осторожность, ибо вот уже несколько лет у нее побаливает сердце… Мы немолоды, и она, и я… Как и Мегрэ. В этот вечер он почувствовал себя старым. Он торопился к жене, ему хотелось вновь войти в повседневный ритм их прогулок по Виши, посидеть на маленьких желтых стульях в парке. Они спустились вместе с Лекёром. — Я подвезу вас, патрон? — Предпочел бы пройтись… Мостовые блестели от прошедшего дождя. Черная машина удалялась, увозя в Клермон-Ферран Лекёра и Пелардо. Мегрэ закурил трубку и машинально сунул руки в карманы. Холодно не было, но все же из-за грозы температура упала на несколько градусов. Капли воды стекали с деревьев, стоявших в кадках у входа в отель «Березина». — Это ты! Наконец-то… — с облегчением вздохнула мадам Мегрэ, поднявшаяся с кровати для того, чтобы встретить мужа. — Мне снилось, что ты ведешь бесконечный допрос на набережной Орфевр и тебе приносят все новые и новые кружки пива… — И, бросив на него быстрый взгляд, она тихо спросила: — Это кончилось? — Да… — Кто это был? — Один очень приличный человек. Он руководил тысячами рабочих и служащих и при этом остался совсем наивным… — Я надеюсь, что завтра ты сможешь выспаться? — Увы, нет… Мне придется пойти к его жене и объяснить ей… — Она ничего не знает? — Нет. — Она здесь, в Виши? — В отеле «Амбассадор»… — А он? — Через полчаса войдет в ворота тюрьмы Клермон-Феррана… Пока муж раздевался, она продолжала наблюдать за ним, находя, что он странно выглядит. — Как ты думаешь, сколько лет ему… И Мегрэ, набивая свою последнюю за день трубку, из которой ему предстояло сделать лишь несколько затяжек перед тем, как лечь в постель, ответил: — Надеюсь, что он будет оправдан… 1 Военизированные полицейские подразделения во Франции, поддерживающие порядок на улицах и не занимающиеся раскрытием уголовных преступлений. 2 Этот кодекс действовал во Франции до 1959 года. 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 |
|||||||||