С нами пляшут и другие мои родичи. Мы все вкушаем плоть "подушек". Мы обнимаем жрунов. Мы - все мы - отлично знаем, что значит быть дичью, которую травят. Звучит музыка облаков, ветер обретает плотность, а солнечное тепло яркость окраски. Мы танцуем. Мы танцуем. Наши мышцы не знают усталости. Солнце вспухает и заполняет собой все небо. Я больше не вижу жрунов, кругом только мой собственный народ - отцы моих отцов из бесчисленных столетий, тысячи лоснящихся от пота торсов, тысячи ястребиных носов, и мы вкушаем плоть растений, и мы хватаем острые сучки и втыкаем их в тело, и сладкая кровь течет и засыхает под оглушительными лучами солнца, и мы кружимся, и кое-кто падает от изнеможения, и мы опять кружимся, и прерия похожа на море уборов из перьев, похожа на океан перьев, и мы кружимся, и мое сердце гремит как гром, и мои колени дрожат, и я падаю, и я кружусь, и я падаю, я падаю, падаю...
      И вновь они находят тебя и возвращают в лагерь. Они дают тебе ледяной укол в руку, чтобы изгнать яд "кислородных подушек" из твоей крови, они дают тебе что-то еще, чтобы ты забылся. Ты отдыхаешь, и ты совершенно спокоен. Эллен целует тебя, а ты гладишь ее нежную кожу, а потом приходят остальные и говорят с тобой и успокаивают, но ты не слушаешь их, потому что занят поиском реальности. Это трудный поиск. Кажется, ты проваливаешься сквозь множество люков с одного этажа на другой, и нет тут ни одной комнаты, пол которой не был бы укреплен па шарнирах. Все, что происходит на этой планете, говоришь ты себе, входит в курс твоего лечения, задуманного, чтобы примирить тебя - обездоленного аборигена - с захватами бледнолицых. На самом деле здесь никого не убивают. Ты начинаешь оспаривать это утверждение и проваливаешься на следующий этаж, где понимаешь, что все здесь происходящее есть часть курса лечения твоих друзей. Они несут па своих плечах тяжкий груз вины за аккумулированные в течение многих столетий преступления, они прибыли сюда, чтобы снять с себя эту тяжесть, а ты помогаешь им в этом, принимая их грехи на себя и даруя им прощение. И ты опять падаешь вниз, и видишь, что жруны - просто животные, угрожающие экологическому равновесию планеты и должны быть изъяты из ее экосистемы. Ужасы, которые ты приписываешь этой мере - просто галлюцинации, выросшие на почве памяти о древних избиениях. Ты пробуешь опровергнуть собственные возражения против этой акции, но снова падаешь вниз и обнаруживаешь, истребления, кроме как в твоих галлюцинациях, манией отмщения за преступления, совершенные против твоих предков, на планете вообще не происходит, и ты поднимаешься с постели, чтобы извиниться перед друзьями, этими ни в чем неповинными людьми, которых ты обзывал убийцами... И тут проваливаешься еще ниже.