Я ничего не сказал Кларику. Он знал, что в Аризоне произошло какое-то несчастье, но деталей не знал, да и не требовал. Мы встретились в Финикии, куда он прилетел из Вашингтона, как только получил мое сообщение. Он сказал, что мы должны быть в Каракасе во вторник.
      - Я выхожу из игры, - сказал я. - Я сыт Вонаном по горло. Санди, я ухожу из комиссии.
      - Не делай этого.
      - Я должен это сделать. Это личное дело. Я отдал тебе почти год жизни, и теперь собираю осколки своей жизни.
      - Побудь с нами еще месяц, - упрашивал Кларик - Это очень важно. Лео, ты следил за последними новостями?
      - Время от времени.
      - Мир охвачен вонанизмом. С каждым днем все хуже и хуже. За две недели, пока он отсутствовал, все только усилилось. Ты знаешь, что в Буэнос-Айресе появился лже-Вонан и провозгласил Латинскую Америку империей. За пятнадцать минут он собрал вокруг себя пятьдесят тысяч человек. Они нанесли ущерб на несколько миллионов долларов, а могло быть и хуже, если бы снайпер не подстрелил его.
      - Подстрелил? За что? Кларик покачал головой:
      - Кто знает? Это настоящая истерия. Толпа растерзала убийцу на куски. Потребовалось два дня, чтобы всех убедить, что это был ложный Вонан. После этого самозванцы появлялись в Карачи, Стамбуле, Пекине, Осло. Это все из-за идиотской книги Филдса. Я готов был растерзать его.
      - Санди, но какое это имеет отношение ко мне?
      - Мне надо, чтобы рядом с Вонаном был ты. Ты провел с ним гораздо больше времени, чем остальные. Ты его хорошо знаешь, а он тебя, и, думаю, он доверяет тебе. Никто другой не сможет контролировать его.
      - Я не знаю, как его контролировать, - сказал я, вспомнив Джека и Ширли. - Неужели ты еще не понял?
      - Но, по крайней мере, у тебя есть шанс. Лео, если Вонан лишится последней уздечки, он перевернет мир вверх тормашками. Стоит ему сказать слово, и пятьдесят миллионов людей перережут себе горло. Тебя здесь не было, ты, даже не представляешь, как далеко это зашло. Может быть, тебе удастся его отвлечь, когда он начнет осознавать свою силу?
      - Таким же образом, как это произошло в доме Везли Братона?
      - Но это было давно. Теперь мы набрались опыта и знаем, что Вонана нельзя допускать к опасным приборам. А случай с Братоном ясно доказывает, что он может сделать с миром.
      Я резко рассмеялся:
      - В таком случае, зачем рисковать? Давайте его убьем.
      - Лео, ради всего святого...
      - Есть немало способов сделать это. Большие и умные правительственные выродки твоего типа в таких случаях не нуждаются в особых инструкциях. Избавьтесь от Вонана, пока это еще возможно. А то он провозгласит себя императором, окружив себя телохранителями в десять тысяч человек. Позаботься об этом, а меня, Санди, отпусти в лабораторию.
      - Лео, будь серьезнее. Как...
      - Я говорю вполне серьезно. Если вы не хотите его убивать, то уговорите вернуться туда, откуда он пришел. I - Это мы тоже не можем.
      - Тогда что вы собираетесь делать?
      - Я уже говорил тебе, - терпеливо отозвался Кларик. - Мы будем с ним путешествовать, пока он не устанет. Все время следить за ним. Создавать ему все условия для благополучия. Предоставлять ему всех женщин, которых он пожелает.
      - И мужчин тоже, - добавил я.
      - Молоденьких мальчиков, если это потребуется. Мы сидим на мегабомбе. Лео, мы пытаемся сделать так, чтобы она не взорвалась. Если хочешь покинуть нас в такой момент, - вперед. Но, если бомба взорвется, ты почувствуешь это даже в своей башне из слоновой кости. Так что ты решил?
      - Я остаюсь, - с горечью произнес я.
      Итак, я остался, а значит, присутствовал возле Вонана до самого последнего момента. Я не ожидал, что Кларику удастся меня уговорить. Я был уверен, что оставлю Вонана, которого я не мог ненавидеть за то, что он сделал с моими друзьями. Я видел в нем лишь угрозу. И тут я снова оказался в его обществе, но я старался, даже находясь рядом с ним, соблюдать дистанцию, заморозив наши дружеские отношения. Уверен, что Вонан знал почему. Но, похоже, его это не очень волновало.
      Толпа его поклонников все росла. Раньше мы тоже видели орущие толпы, но теперь это было другое. В Каракасе собралась стотысячная толпа, и мы с удивлением слушали, как они выкрикивали что-то на испанском. Вонан, стоявший на балконе, напоминал папу римского во время молебна. Они требовали, чтобы он произнес речь. Но у нас не было специального оборудования, поэтому Вонан просто улыбался и махал рукой. Бешено колыхалось море красных книг. Не знаю, было ли это "Новое откровение" или "Новозападное откровение", но это вряд ли имело значение.
      В тот вечер Вонан выступал по венесуэльскому телевидению. Шел параллельный перевод, потому что Вонан не знал испанского. Ему задали вопрос о том, что бы он пожелал жителям Венесуэллы.
      - Мир прекрасен и удивителен, - торжественно произнес Вонан. - Жизнь священна. Вы можете создать рай.
      Я был удивлен. Такие петиции были не свойственны для нашего вредного друга, если он, конечно, снова не таил злобы.
      В Боготе собралась еще большая толпа. Вонан снова выступил с какими-то банальными поучениями. Кларик забеспокоился.
      - Он что-то затевает, - сказал он мне. - Раньше он не говорил ничего подобного. Он сам идет навстречу людям.
      - Тогда прекрати путешествия, - предложил я.
      - Мы не можем. Мы уже договорились.
      - Тогда запрети ему выступать.
      - Как? - спросил он, но не получил ответа. Вонан был очарован размерами толп. Это были не просто зеваки. Это были орды, которые были уверены, что по земле шагал бог. Совершенно очевидно, он осознавал свою силу и начинал воздействовать на них. Я заметил, что он перестал физически подставлять себя народу, словно боялся, что ему причинят вред, поэтому использовал балконы и закрытые машины.
      - Они требуют, чтобы ты спустился к ним, - сказал я Вонану, когда мы приземлились в Лиме. - Разве ты не слышал?
      - Я бы хотел это сделать, - ответил он.
      - Тебя ничто не останавливает.
      - Да-да. Но их так много. Начнется стихийное массовое движение.
      - А ты отгородись от них, - предложила Элен Эмсилвейн.
      Вонан обернулся:
      - Как это?
      - Это используют все политические деятели. Это электронное поле, которое окружает человека. Его придумали специально для общественных деятелей, общающихся с народом. Если кто-то подходит очень близко, то получает легкий удар током. Вонан, ты будешь в полной безопасности.
      - Это правда? - спросил Вонан у Кларика. - Вы можете обеспечить мне такую защиту?
      - Думаю что да, - вздохнул Кларик.
      На следующий день в американское посольство в Буэнос-Айресе доставили защиту. Ее использовал президент, когда путешествовал по Латинской Америке. Представитель посольства продемонстрировал ее работу, подключив к груди электроды. - Попытайтесь подойти поближе, - кивнул он. - Заходите со всех сторон.
      Мы приблизились. И получили мягкий толчок. Нас отбросило назад, и мы снова попытались пройти сквозь барьер. Это было не больно, но действовало великолепно - нас все время отбрасывало назад, так что невозможно было подойти к человеку ближе, чем на три фута. Вонан сиял.
      - Можно я попробую, - попросил он. Представитель посольства помог ему одеть защиту и показал, как пользоваться. Вонан рассмеялся и сказал:
      - Теперь вы толпа. Постарайтесь прорваться ко мне. Ближе, ближе! - Но это было невозможно. - Отлично. Теперь я могу появиться среди людей.
      - Зачем вы дали ему это? - чуть позже спросил я у Кларика.
      - Он попросил.
      - Но могли бы сказать, что защита не очень хорошо срабатывает или что-нибудь в этом роде? Санди, а вдруг с ней что-нибудь произойдет в какой-нибудь критический момент?
      - Это невозможно, - ответил Кларик. Он поднял защиту, раскрутил ее и отцепил панель, создающую поле. - Это единственно слабое место в цепи. Интегрированный модуль. При определенных обстоятельствах и ухудшениях условий, может привести к выходу из строя защиты. Но, Лео, есть дополнительная цепь, которая мгновенно подключается. Так что толпа сможет прорваться сквозь защиту, если ее повредят специально. Например, если кто-то нарушит обратный ход, и тогда произойдет перегрузка основного модуля. Но навряд ли кто-либо сможет это сделать.
      - Разве что сам Вонан.
      - О, да. Вонан способен на все, но не думаю, что он станет выкидывать трюки с собственной защитой. Потому что с ней он будет в, полной безопасности.
      - А ты, - сказал я, - не боишься последствий его выхода к народу, который сможет на себе ощутить его чары?
      - Боюсь, - ответил Кларик.
      В Буэнос-Айресе толпа неистовствовала больше всех. В этом городе уже появлялся лже-Вонан, поэтому приезд настоящего вызвал электрический разряд во всей Аргентине. Широкая Авенида была наполнена людьми от края до края. Среди людского моря был виден лишь один обелиск. Сквозь эту волновавшуюся безумствующую толпу проходила кавалькада Вонана. Вонан облачился в защиту, остальные не были так хорошо защищены, поэтому немного нервничали, находясь в своих вооруженных лимузинах. Время от времени Вонан спрыгивал и устремлялся в толпу. Защита срабатывала - никто не мог подойти к нему близко - но один тот факт, что он был среди них, приводил людей в экстаз. Они бросались вперед, но, наткнувшись на электронный барьер, отлетали обратно, в то время как Вонан улыбался и кланялся.
      - Мы способствуем всеобщему безумству, - сказал я Кларику. - Мы не должны были этого допускать.
      Кларик криво усмехнулся и посоветовал мне расслабиться. Но я не мог этого сделать. В тот вечер Вонан снова согласился дать интервью и наговорил кучу утонченных вещей. Мир нуждался в переустройстве; руководство должно быть сконцентрировано в меньшем количестве рук; эпоха всемирного изобилия неминуема, но надо чтобы вдохновленные люди это поняли сами.
      - Мы все произошли от отбросов, - говорил он, - но у нас есть все условия стать богами. Я знаю, это возможно. В мое время не существует болезней, бедности, страданий. Даже смерть сама по себе упразднена. Неужели человечество должно ждать тысячу лет, чтобы добиться этого? Мы должны действовать сейчас. Сейчас.
      Это прозвучало как призыв к революции.
      Но Вонан не выдвинул никакой программы. Он всего лишь призвал к трансформации нашего общества. Но это далеко отличалось от едких, скользких замечаний, которые он обычно позволял себе в первые месяцы своего пребывания. Его способности причинять беды заметно возросли. Он понял, что может добиться большего, обращаясь к народу, чем подсмеиваясь над отдельными личностями. Кларик понимал это не хуже меня. Но мне было не понять, почему он продолжал путешествия. Казалось, что он не может остановить события, предотвратить революцию, которой сам же способствовал.
      Мы не догадывались о побуждениях Вонана. На второй день пребывания в Буэнос-Айресе он снова пошел в толпу. Люди с отвратительной настойчивостью пытались прикоснуться к нему. В конце концов мы забрали Вонана с помощью вертолета. Когда он снял защиту, мы увидели его бледное и потрясенное лицо. Раньше я никогда не замечал, чтобы Вонан боялся, но толпа добилась этого. Он скептически посмотрел на защиту и сказал:
      - Наверное, в этом расхаживать опасно. Насколько можно доверять защите?
      Кларик заверил его, что она обеспечена дополнительными цепями, что полностью гарантирует безопасность. Вонан не поверил. Он отвернулся, пытаясь прийти в себя. Для меня было блаженством наблюдать страх Вонана. Хотя я не виню его за это, потому что толпы можно действительно бояться, даже с защитой.
      Из Буэнос-Айреса мы отправились в Рио-де-Жанейро. Это было утром 19-го ноября. Я пытался заснуть, но пришел Кларик и разбудил меня. За его спиной стоял Вонан. Кларик держал в руках защиту.
      - Надень это, - сказал он.
      - Зачем?
      - Чтобы узнать, как ею пользоваться. Ты будешь носить это в Рио.
      Мой сон как рукой сняло:
      - Послушай, Санди, если ты считаешь, что я стану прогуливаться в толпе...
      - Пожалуйста, - сказал Вонан. - Лео, я хочу, чтобы ты был рядом.
      - В последние дни Вонан неуютно себя чувствует от большого количества людей, поэтому не хочет появляться среди них один. Он попросил, чтобы я уговорил тебя. Никого другого он не хочет.
      - Лео, это правда, - подтвердил Вонан. - Я другим не доверяю. А рядом с тобой мне не так страшно.
      Он умел уговаривать. Достаточно было одного взгляда, одного слова, и я был готов пройти с ним сквозь миллионы культистов. Я сказал, что сделаю так, как он пожелает, и он мягко и с чувством пожал мне руку. Когда Вонан ушел, я вдруг представил весь фанатизм этой идеи и покачал головой.
      - Я не могу, - сказал я. - Иди к Вонану. Скажи, что я изменил свое решение.
      - Лео, пошли. Ничего с тобой не случится.
      - А если я не пойду, то Вонан тоже не пойдет?
      - Совершенно верно.
      - Тогда вопрос решен, - обрадовался я. - Я откажусь одевать защиту. И Вонан не сможет перемигиваться с массами. Мы отрежем его от источника его силы. Разве не этого мы добивались?
      - Нет. - Нет?
      - Мы хотели, чтобы Вонан общался с людьми. Они его любят. Он им нужен. Мы не можем отнять у народа его героя.
      - Ну, тогда отдавайте им своего героя. Но только без меня.
      - Лео, давай не будем начинать все сначала. Он пожелал идти с тобой. Если Вонан не появится в Рио, испортятся международные отношения, и бог знает что произойдет. Мы не можем рисковать.
      - Значит, меня бросают на съедение волкам?
      - Лео, защита очень надежна! Давай! Помоги нам в последний раз!
      Кларик добился своего - и я в конце концов согласился. Пока мы летели в ракете на восток над Амазонкой на высоте двадцати миль, Кларик учил меня пользоваться защитой. Когда мы приземлились, я уже был асом в этом деле. Вонан был доволен, что я согласился сопровождать его. Он рассказывал о восторге, который он испытывал, оказавшись в массе людей, и о силе, которую он ощущал, находясь среди них. Я говорил мало, в основном слушал. Я внимательно изучал его взгляд, блеск в глазах и улыбку. И никак не мог избавиться от предчувствия, что его пребывание в нашей средневековой эпохе подходит к концу.
      Толпа в Рио превзошла все увиденное ранее. Вонан должен был появиться на морском берегу. Мы катили по улицам этого волшебного города по направлению к морю. Берега вообще не было видно - лишь море людских голов, простиравшееся от белоснежных зданий до самых волн. Мы не смогли проникнуть в толпу, поэтому воспользовались вертолетом. Вонан сиял от гордости.
      - Ради меня, - мягко произнес он. - Они собрались здесь ради меня. Где мой громкоговоритель?
      Кларик снабдил его еще одним приспособлением. Это был переводчик, чтобы сразу переводить слова Вонана на португальский. Мы зависли над лесом поднятых рук, и Вонан стал говорить. Его слова звучали подобно раскатам грома в летнем воздухе. Я не понимал перевода, но слова, которые он произносил, были выразительными и трогательными. Он рассказывал о мире, из которого пришел, о его безмятежности и гармонии. Каждый человек там был уникален и его высоко ценили. Он сравнивал это с нашим мрачным, суетливым временем. Таких толп, говорил он, у них не бывает, потому что лишь голод может собрать воедино столько людей. Почему, спрашивал он, мы так живем? Почему не избавимся от жестокости и гордости, не отбросим все догмы и идолов, не разрушим заграждений, скрывающих сердца? Пусть каждый человек любит другого как брата. Пусть исчезнут все ложные стремления. Пусть наступит эра благожелательности.
      В этом не было ничего нового. Подобное уже предлагали и другие проповедники. Но он говорил с такой искренностью и страстностью, словно заново провозглашал эти идеи. Смеялся ли таким образом Вонан над миром? Использовал ли он людей как игрушки? Или это был умоляющий оратор? Или это был святой? Я готов был разрыдаться, слушая его. А что творилось на берегу, трудно рассказать.
      Мастерство Вонана было совершенным. Его худощавая, атлетическая фигура оказалась в центре мировой арены. Мы были его. Используя вместо насмешек искренность, он завоевал мир.
      Он закончил свою речь.
      - Ну, а теперь, Лео, пошли к ним, - сказал он мне.
      Мы надели защиту. Я был в панике. Вонан тоже. Посмотрев на безумие, творившееся внизу, он какое-то время колебался. Но они ждали. Его звали любящие голоса. Притяжение сработало, и Вонан устремился вперед.
      - Иди первым, - сказал он. - Пожалуйста.
      С наигранной бравадой я схватился за поручни и повис на высоте ста футов от берега. Люди рванулись ко мне, но, обнаружив, что я не их божество, остановились. В моей защите что-то задергалось и я с ужасом смотрел на лица, к которым приближался.
      После этого приземлился Вонан. Низкий рев вырвался сразу из тысяч глоток, перейдя в пронзительный крик. Они узнали его. Он стоял рядом со мной, возбужденный своей силой, гордый собой, захлебываясь от наслаждения. Я знал, о чем он думал: немногие становятся святыми при жизни.
      - Держись рядом, - сказал Вонан.
      Он поднял руку и стал медленно продвигаться вперед. Я сопровождал его подобно младшему апостолу. На меня никто не обращал внимания. Их глаза, их лица устремлялись к нему. Но никто не мог прикоснуться к пришельцу. Поле удерживало всех на расстоянии. Мы прошли десять футов, двадцать, тридцать. Толпа расступалась, пропуская нас, но тут же смыкалась позади. Никто не хотел ощутить на себе воздействие поля. Даже будучи защищенным, я чувствовал огромную, сокрушительную силу толпы. Нас окружали, наверное, около миллиона бразильцев. А, может и пять. Это было величайшее движение Вонана. Он продвигался все дальше, кивая, улыбаясь, протягивая руку, с изяществом принимая их теплый прием.
      Вдруг перед ним возник гигантский чернокожий. По его полуобнаженному телу стекал пот: кожа местами казалась бордовой.
      - Вонан! - прогрохотал он. - Вонан! - И вытянул вперед обе руки...
      ...и взял Вонана за руку.
      Эта сцена до сих пор стоит у меня перед глазами: большая черная рука, схватившая светло-зеленое устройство защиты Вонана. Вонан, нахмурившись, обернулся, поглядел на свою руку и вдруг понял, что его защита отказалась работать.
      - Лео! - прокричал он.
      В толпе произошло что-то ужасное. Я услышал вопли экстаза. Люди обезумели. Передо мной повисла лестница вертолета. Я схватился за нее и позволил себя утянуть в безопасное место. Я посмотрел вниз, лишь когда забрался на борт. Увидев колыхавшуюся бесформенную массу, я содрогнулся.
      Там было несколько сотен тысяч фанатиков. И никаких признаков Вонана...
      Глава 18
      Все закончилось, но это было только начало. Я не знаю, стабилизируется ли все после исчезновения Вонана или разрушится. Это будет неизвестно в течение некоторого времени.
      Я прожил в Рио шесть недель, но так обособленно, словно находился на Луне. Когда все разъехались, я остался. Мои апартаменты довольно небольшие, всего две комнаты. Они расположены недалеко от берега, где в последний раз совершил свою акцию Вонан. Я не вылезал из номера в течение месяца. Еду я получал с помощью автоповара. Я не делал никаких упражнений. У меня нет друзей в этом городе. Я не понимаю даже языка.
      С пятого декабря я диктую свои воспоминания. Я не настаиваю на публикации. Я просто аккуратно зафиксировал историю пребывания Вонана-19 в нашем времени. Я запечатаю кассету и спрячу ее в склепе, чтобы ее могли обнаружить не раньше, чем через сто лет. Я не хочу вспоминать сплетни, которые сейчас разносятся по миру. Может быть, мои свидетельства и необходимы, но я не хочу подливать масла в огонь, который сейчас бушует вокруг. Мне бы хотелось, что бы эту кассету вскрыли в спокойной обстановке. Все это подлежит забвению, хотя, сомневаюсь, что это тот случай.
      Осталось столько неясного. Погиб ли Вонан в толпе или отправился в свое время? Неужели тот черный гигант специально похитил его? Или Вонан переправился в будущее, обнаружив, что его защита не функционирует? Я не знаю. И почему испортилась защита? Кларик клялся, что он здесь ни при чем. Неужели Кларик испортил защиту из страха перед нараставшей силой Вонана? И неужели он использовал меня для конспирации, чтобы уговорить Вонана спуститься к народу? Если это так, то я являюсь соучастником. Я, кто питает отвращение к любому виду насилия. Но я не уверен, что Вонан убит. Я вообще не уверен, что он мертв. Все, что я знаю наверняка - его среди нас нет.
      Я считаю его мертвым. Мы не могли рисковать, оставляя Вонана среди нас. Заговорщики, убившие Цезаря, считали, что совершают благо для народа. Но с уходом Вонана, все равно остается вопрос: сможем ли мы пережить его исчезновение?
      Мы создали отличный кульминационный момент для своего мифа. Когда среди нас появился молодой бог, мы убили его. Теперь он действительно походил на расчлененного Осириса, на убитого Таммуза, на умершего Бальдра. Теперь близился час расплаты, и я боялся его. Живой Вонан мог снова появиться, демонстрируя свою глупость, невежество и аморальность. Если он ушел, то это совсем другое. Он теперь вне нашего контроля.
      Те, кому надо, будут ждать его последователя, который сможет заполнить образовавшуюся пустоту. Думаю, что долго ждать не придется. Мы вступаем в эру новых пророков. Мы вступаем в эру новых богов. Это будет огненный век. Мне страшно от одной мысли, что, может быть, мне придется жить в Период Очищения, о котором рассказывал Вонан.
      Ну все. Уже около полуночи. Скоро наступит 31-ое декабря. На улицах страшные волнения. Кругом танцуют и поют. Небо озарено огнями. Я слышу крики и треск фейерверков. Если еще сохранились апокалипсисты, то они где-нибудь лежат, ожидая приближающегося конца. Скоро наступит 2000-ый год. Это как-то странно звучит.
      Пора вылезать из своих апартаментов. Я пойду на улицу, к людям, чтобы встретить Новый год. Мне не нужна теперь защита. Мне не грозит опасность, кроме той, которая грозит вам. Заканчивается столетие. Я пойду.